сабж

Много лет собиралась взяться за этот роман, и всегда останавливалась, боясь, что будет тяжеловесно, тягостно и скучно, ждала такой суровой однообразной прозы. Все не так оказалось, "Буранный полустанок" — это не один роман, а как сказки Гауфа, множество разнообразных историй из разных времен, которые цепляются одна за другую, и при этом удивительно не похожи, и по стилю, и по сюжету. Аркой служит один день из жизни героя — Буранного Едигея, железнодорожника на маленьком разъезде в Казахстане, который везет хоронить своего старого друга на старинное кладбище. Вся история текущего момента — это история этого одного дня, но Айтматов не Джойс (слава богу), нет никакого бесконечного растягивания или технических экспериментов с формой. Просто в рамках одного дня, отходя здесь и там на шаг от сюжета, автор попутно рассказывает множество других историй — и о жизни Едигея, и об этих местах. Айтматов забирается достаточно далеко назад во времени, до Чингисхана или дальше, но у него нет цели дать какой-то специальный исторический экскурс. Читать этот роман — все равно что путешествовать по конкретному региону с другом, который его знает и любит: где-то он расскажет старую легенду из этих мест, где-то исторический факт, где-то — историю из жизни своих дедушек и бабушек — и так складывается многомерная картина, такой портрет местности не только в пространстве, но и во времени.

Пожалуй, выбивается из общего ряда (и, откровенно говоря, кажется мне совершенно лишней) только линия с пришельцами. Она слишком надуманная и подспудно-моралистичная, как бы показывает, что сильные мира сего совсем ничего не стоят, это мелкие трусливые душонки, причем со всех сторон земного шара, не то что наши или американцы чем-то хуже, а действительно с такими правителями нет надежды. Хотя прямо это и не говорится, но, думаю, читателям всем понятно, и вся история с контактом — на самом деле об этом.

Зато если опуститься с небес на землю, надежды гораздо больше. Несмотря на то, что роман идет на довольно ровной ноте, без резких перепадов вверх и вниз — они, конечно, есть, но прелесть именно в том, что в нем не одна история, а много. И за тяжелой или ужасной историей следует другая, которая, конечно, ничего не искупает, но показывает новый поворот, на котором все-таки открывается будущее, и жизнь продолжается. Да, сюжет касается небольшого числа персонажей — обитателей этого затерянного в степях железнодорожного разъезда, но ни у кого из них жизнь не была какой-то легкой или предсказуемой, и таких судьбоносных поворотов, падений и радостей, у каждого достаточно. Несмотря на отдаленность, всех цепляет непростая судьба страны, и война, и репрессии, и оттепель, но и без этого достаточно своих, внутренних причин, чтобы качаться на весах жизни, то вверх, то вниз.

В этом главная прелесть романа: без малейшего морализаторства и отвлеченных рассуждений, за счет множества разных историй, и далеких, и близких к основной линии повествования, за счет того, как показывается с разных сторон мир небольшого числа обитателей полустанка — создается это ощущение продолжающейся жизни, в которой нет никакой конечной точки, ни вверх, ни вниз. Маленькая вставная новелла про белое облако Чингисхана является хорошей иллюстрацией тому, как сделан весь роман: провал и смерть двух героев, пошедших против запрета хана, в неожиданном сочетании с давним предсказанием останавливает великую армию и спасает от завоевания Европу, и при этом их собственное существование тоже как бы продолжается, у истории нет никакого конца, потому что мы, русские, уже по своей истории знаем, что там было дальше. Эта удивительная связанность событий, малых и больших, связанность в обе стороны, удивительно тщательно сделанный узор из таких историй, в котором первый контакт человечества с пришельцами достоверно связан с похоронами старого железнодорожника.

"Тавро Кассандры" очень удивило. Признаюсь, я никогда раньше не читала Айтматова, не в последнюю очередь потому, что была свято уверена: советский классик с таким именем должен неизбежно писать нечто убийственно занудное, например, про подвиги киргизского народа на почве сельского хозяйства и борьбы с пьянством, этакий Шолохов с киргизским отливом. Ждала такую, очень, эмн, малонациональную литературу.

А напоролась на гуманистическую фантастику, по странности идей, мягкости повествования и отсутствию прямых выводов сильно напоминающую иные вещи Стругацких.

В основе романа — идея, которая прекрасно бы пошла какому-нибудь американскому фантастическому боевичку. О том, что под воздействием облучения с космической станции на лбу беременных женщин проступают знаки, то самое "тавро Кассандры". И этими знаками эмбрионы сигнализируют, что они не хотят рождаться в этот ужасный мир, и будь их воля, предпочли бы этого не делать. Та еще завязка, согласитесь? Но того, кто ждет массовых шествий и глобальной картины, постигнет разочарование; нет, шествия даже будут, но скорее на периферии текста, для общего фона. А в центре — история ученого, политика и молодого человека из команды политика, переплетение их судеб вокруг и из-за этого страшного открытия и человека, его сделавшего. По сути, всю историю можно свести к этим четверым, при желании даже к этим двоим — советскому ученому, который, находясь на космической станции, посылает на землю таинственные лучи, и американскому ученому, который (себе на беду) поверил ему и начал ратовать за претворение в жизнь его идей.

Такая задумка по своей глобальности и, прямо скажем, бредовости, грозила бы превратить любую серьезную вещь с ее участием в дурацкий фарс. Но Айтматову, во многом, имхо, именно благодаря *камерности* текста, удалось этого избежать. И отлично показать, как можно написать хороший текст на базе самой безумной идеи — нужно только поделить эту безумную идею на ограниченное количество очень живых людей в мире жесткого реализма. Это, безусловно, большой плюс текста. А минус — в том, что за фигурами героев сама идея как-то потусклела и стала незначительной. Замах был силен, но в итоге все закончилось фактически ничем. Фантастическое в романе, и без дого довольно дохлое, растворилось в социальном и психологическом, так и не успев независимо воплотиться в сюжете. А жаль, было бы интересно.

В итоге, мне кажется — чтобы написать трагическую историю про двух непонятых ученых, необязательно было так широко замахиваться и приплетать сюда космические лучи и традегию человека как биологического вида. Остается острое ощущение несоответствия между недотянутой фантастической частью и всем остальным прекрасным текстом. Впрочем, по мере прочтения не могла оторваться, так было интересно, и не в последнюю очередь — потому что текст не подчиняется ни стандартным законам фантастики, ни стандартным законам социальной прозы.

"Пегий пес, бегущий краем моря" — повесть, уже гораздо больше похожая на то, чего я ждала от Айтматова вообще. Замкнутый мирок какого-то северного племени, мальчик, впервые вышедший в море на охоту со взрослыми мужчинами, и, как водится, трагедия. Эпическая история из жизни малого народа, о которой потом будут слагать нерифмованные песни и легенды с большим количеством сложных тропов. Все как водится в эпосе.

Нужно быть большим мастером, чтобы такая история не стала убийственно скучной. Признаюсь, по мере чтения я периодически вспоминала "Старика и море" и все больше опасалась, когда же от тоски засну сидя. Но ничуть не бывало. Потому что при всей эпичности самой истории она написана очень живо и реалистично. Не то чтобы страшно, но пробирает еще как. Несмотря на общее ощущение *правильности* — текст складывается очень гладко, и с героями происходит именно то, что и должно происходить, можно догадаться об исходе уже по первым страницам. Но при всем этом — написано великолепно, плавно, напевно, мягко и очень сильно. Непросто вчитаться, а потом непросто оторваться. У Айтматова удивительный слог, вроде бы простой, но при этом одновременно мягкий и слегка пафосный, слог, каким рассказывают легенды и притчи.