У меня очень неоднозначное впечатление; в целом я люблю трагедии Шекспира за то, что они при своей своей растиражированности и "попсовости" действительно задевают за живое — но вот в "Лире" на меня произвело эмоциональное впечатление только несчастье Глостеров, а отнюдь не самого Лира. В целом понятно, за что так пострадал Глостер-отец — ведь он сначала предал собственного сына, поверив наветам его сводного брата и не дав тому шанса оправдаться. Глостер-сын пострадал за собственную наивность и глупость, известно, в большой семье клювом не щелкай. Зато из него вышел отличный бродяга, который своими речами, на мой взгляд, украсил пьесу даже больше, чем шут Лира.
А вот сам Лир — взбалмошный и неприятный старик; если ты считаешь, что можешь так распоряжаться судьбами других людей, ломая им жизни из-за нескольких невинных слов (я имею в виду начальный эпизод с изгнанием Корделии) — то почему же так удивляешься, когда другие люди начинают платить тебе тем же? Неудивительно, что две старших дочери, которые, очевидно, были не то чтобы поумнее, а более опытными в жизни, и не верили ни капли в любовь и добрые намерения Лира, а просто сыграли с ним в эту игру, формально выполнив свои роли. Вопрос, было ли это предательством или расчетом? Сдается мне, первое предательство в этой пьесе совершил сам Лир, ну а дальше, как водится, расплачивался за него; и первый поступок по расчету — тоже, думаю, его. Зачем разделять королевство между наследницами и передавать им всю власть, да еще и специально оговаривая совершенно конкретные условия своего содержания? В нашей правовой системе это называется пожизненной рентой, и такие договоры обычно заключают с государством: ты им — квартиру, оно тебе — содержание до конца жизни. Он пытался заключить со своими дочерьми такую же сделку, и с его стороны в этом была не любовь, а расчет — малоудивительно, что они показали буквально то же самое. На мой взгля, Лир вполне стоит своих старших дочерей, и если он всегда был таким и всегда их так воспитывал, то чего он ждал? Преданность младшей дочери, как и преданность Глостера, тем похвальнее, чем меньше причин имеет под собой.
Вереница трупов в конце слегка удивила даже меня; понятно, что это Шекспир, но некоторых он положил как-то совсем уж походя и не особо утруждаясь обоснованием — тех же старших дочерей, например.
Читать в оригинале, как выяснилось, вполне можно, хотя, конечно, очень помогали английские комментарии — без них было бы в некоторых местах совсем ничего не понятно даже со словарем. С другой стороны, довольно много мест, где комментарий сообщает, что исследователь А читает это так-то, а исследователь Б так-то, а что там на самом деле имел в виду Шекспир — бог весть. Я не пользовалась словарем не из самоуверенности, а потому, что читаю в основном в метро в час пик, и это просто физически невозможно, хотя он бы не помешал. По части стихов и самыми интересными, и самыми темными были речи шута и Эдгара в образе бродяги.
Не буду говорить банальные фразы про становление и наказание тиранов: жизнь-то как раз показывает, что самые кровавые тираны правят дольше всего и умирают в собственной постели от старости. А свергают с кровью неумех-либералов вроде Бориса Годунова, куда более беззубых, чем правители до и после них.
Ричард 3 изображен у Шекспира в исключительно черных тонах: он и такой злодей, и сякой, и тех погубил, и этих. Что характерно, на его фоне весьма неприглядное окружение (бывший король Эдуард, его вдова, другие члены массовки), которые до эффектного появления Ричарда активно делали друг другу злодейства разной масштабности, как-то сразу бледнеют и отходят на второй план. И вот уже две королевы — изрядные злодейки — если справедливо судить — разговаривают друг с другом, как невинные жертвы, взывают к небу и тд. Хочется сказать, а что же вы ждали, драгоценные: вот пришел кто-то из той же породы, только позубастей вас.
Ричард, действительно, позубастей, и на его фоне все козни остальных смотрятся как *приемлемое* зло — по крайней мере потому, что они избирательны. Ричард же уничтожает всех, причем не постепенно, а очень быстро и крайне эффективно, но это-то его и погубило: он не успел за краткое время нахождения на троне обрасти необходимыми связями и теми людьми, которых стоит беречь, поскольку именно они гарантируют этому трону устойчивость. Ричард как человек недальновидный и этих уничтожает или разгоняет очень быстро — хотя раздачей слонов мог бы отлично удержать около себя того же Бэкингема — и из-за потери поддержки так же быстро теряет и власть, и самою жизнь.
Ричмонд изображен таким душкой и ангелом, что соц.заказ становится слишком очевидным.
История более поучительная, чем достоверная, и с куда более реалистичными метаниями того же Макбета не сравнима.
Определенно, не самая выдающаяся пьеса Шекспира. К тому же мне сильно не повезло с диктором — местами его речь (особенно то, как этот одышливый подсюсюкивающий старик изображал речь ребенка, то есть Мамилия) вызывала настоящее бешенство. Но и в остальном — для Шекспира как-то неожиданно слабо, персонажи все откровенно картонные. Один плохой король и все остальные — хорошие до отвращения. Страдающая, но покорная Гермиона, Пердита, которую в переводе Левика тактично называют Утратой, принц, которого я уже позабыла, как звать. Жили да были милые люди, король Богемский и король Сицилии, и второй внезапно на пустом месте решил взревновать свою жену к первому. Тут же появляется таинственный ребенок королевской крови, воспитанный пастухами (без этого никак). В эту Золушку немедленно влюбляется местный принц (без этого тоже никак). Ну и заканчивается все, собственно, обретением безумным королем блудной дочери, торжеством любви, внезапным "оживлением" Гермионы, воссоединением супругов и тд. Что забавно, про маленького Мамилия, который умер и не думает воскресать, все как бы забыли, и Гермиона тоже.
Стихи, как всегда, прекрасные, а сюжет откровенно никакой. И действия в нем не так много, а уж оригинальности так и вовсе нет. Хотя, конечно, даже с таким дурацким сюжетом Шекспир впереди многих и многих, и, думаю, на сцене это выглядит значительно лучше, если хорошо сыграно.
Пожалуй, единственный по-настоящему комический эпизод — это как медведь ест дворянина, а наблюдающие пастухи обсуждают, доел он его или еще нет.
Упорно не понимаю, почему это вообще заявлено трагедией. Милая забавная история про то, как три парочки наказали одного жида. Очень простая, даже слишком для Шекспира. Хитрость пошиба "Песни о моем Сиде": о, давайте набьем сундук камнями, а евреям скажем, что там золото, авось не догадаются. С этим так же — о, давайте моя невеста переоденется в ученого законника, и разумеется, никто ее не признает, а дож прислушается и сделает, как она скажет. Хитрости на уровне петросянии, но не вызывают особого отторжения.
Вообще простенькая и забавная вещь. Классический набор героев и классическая развязка, кажется, уже даже во времена Шекспира это было старо как мир. Любовь торжествует, жадность и злоба побеждена. Любовь в лице юных католиков, жадность и злоба в лице венецианского еврея-ростовщика, какой внезапный расклад! Пусть мне покажут национальную литературу, в раздел народного творчества которой не входит ни одной подобной истории. Ах, да, еще забыла изумительный по своей тупости квест — соревнование за руку богатой невесты.
В общем, если в других вещах Шекспира есть и сюжет (не банальный), и характеры (вполне живые), то в "Купце" нет ничего подобного, это набор лубочных картинок на потеху наиболее невзыскательной публике. Думаю, в 16 веке оно пользовалось оглушительным успехом.
Скажу дикую и крамольную вещь, но Кориолан — это белая эмиграция, в конце 20-х — начале 30-х годов начавшая возвращаться в Россию и получившая там по тридцать лет лагерей.
Вообще Кориолана ужасно жалко. С одной стороны, за ним не видно тех грехов и пороков, которые, будучи даже достаточно безобидными для окружающих и общества в целом, вызывают дикое неприятие как таковые. С другой стороны, его заслуги и достоинства очевидны, причем настолько, что не оспариваются даже самыми заклятыми врагами. Но с третьей — если хорошо задуматься — оказаться в кругу его друзей и близких не особенно хочется. В наши дни, наверное, Кориолана назвали бы "высокоорганизованным социопатом": вначале он делает абсолютно все, наплевав на общественное мнение и вопреки ему. Потом, когда решает вдруг прислушаться к советам своих близких и поступить "чисто по-человечески", настолько фатально промахивается, что на этом его карьера и жизнь, собственно, заканчиваются (вряд ли это спойлер).
Почему белая эмиграция? — потому что Кориолана выделяет прежде всего именно ярый аристократизм, анти-демократизм. Точнее, анти-охлократия, но с точки зрения римского нобиля это одно и то же. И с его логикой трудно не согласиться, особенно учитывая поведение пресловутого "народа" по тексту. Эта пьеса Шекспира по сути своей — разоблачение демократии и едва ли не самая симпатичная и интересная ее критика, что мне доводилось видеть. Тиран Кориолан, которого в свою очередь пытается разоблачить чернь, вызывает уважение и сочувствие. Народ вызывает желание стрелять по нему из пулемета. Даже когда обстоятельства вынуждают к тому, чтобы смирить собственную гордыню (или собственные представления о справедливом и должном, это уж как понимать) либо рискнуть жизнью и всеми достижениями, Кориолан предпочитает второе. И в итоге начинает весьма эффективную (в отличие от нашей гражданской) войну с собственным народом, да еще и на стороне бывших врагов.
Но сердце-то не камень, вот в чем проблема. И поди проведи границу между "я-моя личность" и "я в обществе", вся наука психология над этим бьется столько лет. Кориолан мужественно выдерживает первые последствия своего решения, а также последующий натиск бывших соотечественников, убеждающих его вернуться "в семью, в работу, в коллектив". Кориолан не Гамлет, о его внутренних метаниях и размышлениях Шекспир не говорит ни слова: мы видим только резкую перемену, внезапный переход от полного отказа к согласию. Но при этом вполне легко додумать, что должен чувствовать персонаж в такой ситуации — все-таки эта вещь для игры на сцене, в большей, пожалуй, степени, чем многие другие шекспировские вещи. Не все, что в ней есть, облечено в вербальную форму. Кориолан признает себя пораженным в каком-то смысле, и наверняка испытывает при этом огромное облегчение, что ему не надо больше грести против течения, когда можно спокойно плыть по. Это возвращение на родину из чужой страны, что бы там с этой родиной ни было в прошлом, все равно чужое есть чужое.
Поэтому драма Кориолана — совершенно белогвардейская по своей сути. Когда на одной стороне ты как личность, а на другой — ты как член общества, народа, семьи и тд. И двум сторонам никак не прийти к соглашению, приходится неизбежно чем-то жертвовать. Кориолан выбирает дважды, и жертвует дважды. В первом случае — своим "общественным лицом", всеми общественными достижениями, положением, славой, консульством, по сути, даже семьей. Во втором — своей гордостью. Оба выбора оказываются пусть не неверными, но почти в равной степени фатальными для него. И это самое ужасное, потому что Кориолан в изображении Шекспира, безусловно, личность героическая и выдающаяся. И пока куда менее примечательные остальные герои живут себе относительно припеваючи, Кориолан сначала теряет все, а потом гибнет. Можно сделать распространенный вывод, что общество уничтожает тех, кто слишком отличается от среднего уровня — или, наоборот, что такие априори нежизнеспособны.
ps Читала перевод Корнеева и не скажу, что он мне сильно понравился. Общая проблема — стилистика как-то сильно не соответствует содержанию. В те моменты, когда сюжет достигает драматического накала, кто-нибудь из героев выдает какую-то стилистически очень бытовую, разговорную фразу формата "я лучше дома посижу, посмотрю телевизор". Это как-то сбивает с толку.
облако тэгов
