— выступающие попытались показать, как медленно и неторопливо подбираются к определению "фантастики". Использование категорий и концепций чисто философских — которые фантасты в своих дискуссиях используют мало;
— в процессе этого — показательно были отброшены некоторые заблуждения и альтернативы, от фантастики отделены некоторые области искусства (скажем, авангардное искусство — "Черный квадрат" Малевича это не фантастика);
— очень хорошо показа две альтернативы к определению фантастики: или "социальная" (это часть культуры, маркируемая обществом) или "платоновская" (тут идет подражание "Софисту" — делится на реальное и нереальное, соответственно, фантастика — о нереальном, и тут возникает проблема, как отделить фантастику т другого нереального — "нереальное нереальное и реальное нереальное");
— попытка осмыслить разницу между фантастикой музыки, фантастику прозы, изображения и т.п.
— целостность фантастического мира — как критерий фантастики — это хорошая мысль. Увы, недостаточно полно развитая.
— хорошо дополнено в дискуссии, что современная фантастика — это жанр, который отделен от волшебной сказки скорее литературоведческими границами.
— у фантастики есть модальность "отсутствие самообмана" — читатель не верит в хоббита, как верующий в святого. (фантастика рождается, когда представление о реальности становятся главенствующими)
Что плохо:
— затянуто. Философский скелет с основной аргументацией можно изложить минут за сорок, ничего не потеряв в его содержании, а остальное время (в сумме семинар длится ДВА часа — вот дайте мне столько времени на ленте со студентами) потратить на дискуссию-семинар-доказательства. Да, я понимаю, что авторы пытались показать эволюцию своих рассуждений. Да, тут дискуссия тоже была (хотя и ограничена).
— из-за того, что лекторы пытаются быть максимально корректными в философском смысле (т.е. гносеологически, метолологически и т.п.) — им постоянно приходится размывать даже не четкость формулировок, а структуру предложения, отягощая свою мысль поправками, упреждениями и дополнениями. Это плохо отражается на восприятии материала. Аудитория там стойкая, подготовленная, моя бы триста раз как заснула бы.
— для меня — тут мало примеров из фантастики. И дискуссия с помощью примеров из неё ведется, скажем так, ограничено.
— "за рыбу гроши" — толкли воду в ступе по поводу того, прогностично-проектна ли фантастика или что-то еще в ней есть. Попытка свести фантастику к чистой прогностике — ошибка ("альтернативка" — принципиально работает в прошлом — свежий пример "Черное знамя" Казакова — антиутопия а-ля фашистская Россия 20-40-х. А в "Безумном Максе" — прогностика глубоко вторична по отношению к впечатляениям зрителя от техно-варварства. Наконец Толкиен как прогностик — это не то).
— "трудное это дело — говорить о красоте" — в том смысле, что четкого определения фантастики дано так и не было.
Чтобы не выглядеть критиканом, дам своё определение: "Фантастика — это мечты и страхи эпохи, выраженные средства искусства".
Это определение хорошо описывает метаморфозы с восприятием того самого "Дворца советов", упомянутого на семинаре (проекта 30-х — небоскреба, который так и не был построен в Москве, а сейчас появился именно в качестве фантастического объекта — в экранизации "Шпионского романа" Акунина). Первоначально проект — сложнореализуемый с индустриальным потенциалом СССР конца 30-х — воспринимался как один из утопических образов коммунистических мечтаний. Этот образ обрел проектность, даже начаты были какие-то работы — и в этом смысле, он переставал быть фантастическим. Но потом война, и в дело пошли "сталинские высотки", а в 60-70 проект окончательно лег под сукно — и вместе с утратой веры в коммунизм, терялось и представление о нем, как о фантастическом. Для общества 80-х это был неудачный архитектурный проект, который любители старины готовы были воспринимать так же, как поворот северных рек — то есть крайне отрицательно. Поскольку из-под сукна проект не вынимал — то и кошмаром он стал.
Но вот с начала нулевых — в российском обществе есть запрос на сильное государство. Образ сталинизма отчасти реабилитировался. Возникает мечта, которая охватывает не только будущее (и даже не столько будущее, с будущим как раз проблемы), сколько прошлое. И проекты той эпохи показывают себя в своём фантастическом блеске.
Легко тасуя реальность и виртуальность, заигрывая с горизонтальной восьмеркой и временами впадая в занудные описания — автор "взял вес". Фантастический роман во всей красе, с уникальным, сложным и конфликтным космосом, с развивающимися персонажами и кучей точек зрения по любым вопросам.
И это хорошо.
Но особенно интересно смотреть, как автор, который начал цикл "Культура" в 1987-м, бережно развивает созданную им вселенную. С 80-х мир вокруг нас довольно серьезно поменялся. И требуется как-то совмещать космическую оперу (корабли, которые бороздят просторы Большого театра), и многоэтажную виртуальность, которая растет вглубь себя куда быстрее, чем люди осваивают Луну.
Для мощного автора единственный способ совместить эти тенденции — и не убить созданный мир — это найти проблему, обнаружить конфликт, который придется решать в рамках заданных ограничений.
И такой конфликт — посмертные виртуальные реальности, где разумные существа могут блаженствовать, а могут страдать. Соответственно, есть две группы — одни хотят, чтобы после смерти все было хорошо, другая — что надо отвечать за свои грехи.
Конфликт между ними постепенно выходит на новые уровни — от дискуссий к виртуальным войнам, потом выплескивается в реальность...
Детективные и военные интриги присутствуют в полном объеме. Что удалось — так это развертывание этих интриг на бесконечной технологической шкале. Из современных явлений это можно сравнить разве что с конфликтом в Африке: два государства воюют, используя старые пулеметы, тысячи мобилизованных, парочку купленных самолетов, а в качестве военной хитрости могут и овечье стадо прогнать перед тепловизорами. При этом получить на свой арсенал управляемую ракету — хорошо. И точно известно, что есть где-то ядрёная бомба, которая может решить вообще все проблемы, но её отчего-то не продают.
Работа с посмертием, с сохранением души, с влиянием тысяч смертей на виртуальную личность, образ гегемон-роения (размножение кораблей, думающих захватить космос) — все упаковано в единую сюжетную структуру.
А еще к этой структуре пристегнуты биографии персонажей, история некоторых бюрократических учреждений, пригоршня культурологических рассуждений.
Персонажи свои роли исполняют — в ним испытываешь эмоции, пытаешься предугадать их следующие шаги и видишь тупики их развития.
Автор показывает своё трудолюбие. Надо продемонстрировать целую жизнь некоей ученой, которая отправилась с экспедицией в виртуальный ад, там угодила в жернова, а потом, лишенная надежды — была отправлена местным владыкой на психическую реабилитацию? Пожалуйста — целая жизнь разумной слонихи в монастыре таких же слоних, где они переписывали книги.
Надо описать устройство скафандра? Боевого, специального, чтобы человека не размазало по стенке? Нет проблем — по такому описанию можно зачет сдавать.
Что в минусе?
— неустранимые противоречия созданного космоса. Бесконечное развитие разумов практически без серьезных конфликтов? Развитие, которое потребует все больших ресурсов и трудовых затрат? Не верю. Образ кораблей — богов в своих колесницах, богов по своим возможностям — которые патрулируют космос, он весьма занятен. Но... автор устраняется от рассмотрения внутренних противоречий Культуры, заменяя их бюрократическими шероховатостями и всяческими психологическими отступлениями. Потому разумы кораблей неизменно эксцентричны, забавны, ограничены, с подвохом, с придурью, с усталостью...;
— финал с одной стороны честен. Все сюжетные линии завершаются, у каждой своё решение, свой конфликт — но все равно он получается чрезвычайно кратким. Будто сложная карточная партия вдруг прерывается появлением на столе пятерки джокеров;
— образ богатейшего субъекта одной почти человеческой цивилизации. Это бизнесмен богаче всех остальных, чуть ли не вместе взятых. Он уже больше ста лет делает карьеру и влияние его сказочно. При том остается именно бизнесменом — не преобразуется ни в политика, ни в настоящего олигарха. Не верю :)
Итого: роман затянут, но если вы хотите насладиться современными вариациями космической оперы — прочитать его стоит.
Древнекитайско-древнеримские разборки, в процессе которых император Тиберий (слева) где-то на просторах Средней Азии сразится с военизированным чиновником-охранником (он в центре) и падёт от его руки...
облако тэгов
