| |
| Статья написана 28 сентября 2011 г. 23:28 |
Сторож нашим братьям
Владимир Данихнов. БРАТЬЯ НАШИ МЕНЬШИЕ. Роман. — М.: АРМАДА: "Издательство "Альфа-книга", 2005. — 404с.: ил. — (Фантастический боевик). 11 000 экз. (п).
ISBN 5-93556-588-9
Ох уж эти гении! Третьим глазом, шестым чувством, пятой точкой воспринимают они эфемерно тонкие материи и невыразимо лёгкие эфирные колебания, которые простым смертным с их заскорузлыми рецепторами вообще не доступны. Сущность гениев весьма доходчиво, не пользуясь красивыми эпитетами, объяснил в своём романе Владимир Данихнов: "…действуют интуитивно, у них есть талант не задумываться над каждым шагом. Гению приснился сон — он выдумал таблицу элементов, … треснуло по голове яблоко — вывел законы гравитации". Гений не будет "глядеть на фары приближающегося КАМАЗа и раздумывать, как лучше поступить, а доверится интуиции и прыгнет". Проблема лишь в том, что, доверившись интуиции, "талантливый может прыгнуть не только в сторону, но и навстречу автомобилю".
Написав книгу "Братья наши меньшие", писатель Данихнов прыгнул навстречу автомобилю…
Главный герой романа Кирилл Полев, от лица которого ведётся рассказ, тоже талантлив: он на раз определяет количество лет, прожитых человеком. Хоть вживую, хоть — по фотографии. Возглавляя отдел порно в Институте Морали, Полев занимается тем, что "разгребает" мерзость, накопившуюся во Всемирной сети — разыскивает в интернете нарушителей российского законодательства. Вот здесь-то и помогает герою его особый дар: Кирилл легко выясняет, каков истинный возраст несовершеннолетних порномоделек. Трудится Полев в учреждении, призванном контролировать чистоту нравов, но его моральный облик далёк от идеала, это — малоприятная, непредсказуемая и подверженная резким перепадам настроения личность. Отсутствие сострадания и цинизм — определяющие черты характера Кирилла. Вызывают глухое раздражение постоянные внутренние попытки героя самооправдаться, бесконечные обещания (которые он даёт самому себе) "сделаться лучше", идущие вразрез с его реальными действиями. Совершая очередной бечестный поступок, Полев говорит себе: "Я ещё изменюсь. Стану благородным и смелым и спасу обезьянку. Потом. Чуть позже". Вместо упомянутой "обезьянки" здесь можно на выбор вставить слова: "любовь", "женщина", "друг"... Попав в трудную ситуацию, Кирилл предпочитает малодушно смыться, лишь бы не принимать решение. Ключевые фразы: "Я развернулся и побежал…", "Я отвернулся и быстро зашагал…", "Я поспешил в противоположную сторону…" периодически всплывают в тексте. И всё же, несмотря на перманентно-негативный контекст подачи злоключений Полева и общую неприглядность его личности, данный персонаж обладает своеобразной привлекательностью, вызывает неподдельное сочувствие и сопереживание. Автор, разбавляя повествование мрачным, но мощным юмором, не позволяет читателю воспринимать своего героя сугубо осуждающе. Феномен сочувственного отношения к вроде бы резко отрицательному персонажу объясняется и тем, что на примере Полева Данихнов бесстрашно препарирует человеческое эго, то самое "нутро", порывы и проявления которого в обычной, правильной, жизни сдерживаются законами, вуалируются правилами приличия и моральными ограничениями, жёстко контролируются силой воли здорового индивидуума. В нормальной жизни… А в романе она — ненормальная, абсурдная, шизофреническая. Да и какой может быть жизнь человека, потерявшего любовь...
Блистательная фантазия писателя не знает удержу, приводя в ужас читателя-конформиста. В книге присутствуют денежный и табачный разум, аутичный робот-мальчик Коля, фантасмагорическая Ледяная башня, зловещий Жёлтый директор, мясной кризис и мясной вирус... Вербальное искажение имени человека приводит к изменению самого человека... Цыплятам делают специальные прививки, искусственно отупляющие их, поскольку существует закон, не позволяющий употреблять в пищу животных, коэффициент разумности которых превышает определённый, фиксированный уровень... Кошмар и гротеск, коктейль из Филипа Дика, Франца Кафки и Виктора Пелевина. Одни сцены романа вызывают отвращение и тошноту, другие — желание аплодировать автору.
Герой обречённо преодолевает отпущенные ему круги параноидального ада. Очищается ли Полев? Становится ли он лучше? Неблагодарное дело пересказывать нелинейно-сюрреалистический сюжет этой книги, тем самым упрощая её понимание и навязывая лично-субъективное восприятие экзерсисов Данихнова. Пусть окончательное решение останется за читателем.
Данихнов писал свою книгу в начале 2005-го года, когда средства массовой информации ещё не муссировали столь активно тему вездесущей птичьей заразы. Сегодня нас пугают неотвратимостью гибели от птичьго гриппа, как совсем недавно пугали неизбежностью всеобщей смерти от человечьего СПИДа. Да, все мы умрём. Это — непреложный факт, но неужели причиной поголовного переселения в лучший мир станет какой-то дурацкий куриный вирус? Братья наши меньшие, разве для того мы долгие тысячелетия мирно сосуществовали "плечо к крылу", чтобы в 21-м веке вы угробили всё земное население чохом (точнее — чихом)? Разумная курица Лиза из романа Данихнова, которая очень любит вдыхать табачный дым, явно будет против такого исхода. Кто ж будет курить, доставляя её удовольствие, если люди исчезнут, как вид? К сожалению, мрачные прогнозы имеют обыкновение сбываться, "мясной вирус" из романа уже маячит на горизонте, а гениальные писатели по своему обыкновению держат руку на учащённом пульсе человечества и ставят ему и себе диагноз: смертельный передоз информации и двустороннее воспаление воображения на фоне хронической нехватки любви.
В финале книги мальчишка-киборг по-киношному символично протягивает руку главному герою… Может быть, "братья наши меньшие" — это вовсе не мы, теплокровные, а — роботы, обладатели искусственного интеллекта? Может быть, именно они подхватят эстафетную палочку носителей разума на планете?
P.S.
Роман опубликован в абсолютно неподходящей для его формата серии "Фантастический боевик" издательства "Альфа-книга". Хотя о каком формате здесь можно говорить? Истинная литература не признаёт рамок и ранжиров. Низкий поклон "Армаде", выпустившей книгу… Но до меня уже дошли слухи о том, что новый роман Данихнова, который так же "неформатен", как и всё творчество этого безумного писателя из Ростова-на-Дону — почитайте его психоделические и одновременно очень реалистичные рассказы, регулярно появляющиеся на страницах журнала "Реальность фантастики" (пора бы из них делать сборник, да кто ж это издаст?) — редакторы "Альфа-книги" завернули. Похоже, "Братья наши меньшие" издательству (простите за неуклюжий каламбур) "вышли боком"…
© Владимир Ларионов
Опубликовано в журнале "Реальность фантастики" #5 (33), 2006.
|
| | |
| Статья написана 28 сентября 2011 г. 23:19 |
Леди и бабочки
Юлия ГАЛАНИНА. КУЗИНА. Роман. — М.: "ФОРУМ", 2006. — 256 с. — (Серия "Другая сторона"). 4 000 экз. (п). ISBN 5-91134-004-6
Лет десять назад, дожидаясь кого-то на книжном складе, я от нечего делать стал перелистывать попавший под руку покетбук — любовный романчик из тех, где на обложке неотразимый мачо склоняется над томной красоткой. И неожиданно обнаружил, что в книжке среди приличествующих литературе подобного рода жеманностей, слащавостей и нежностей периодически попадаются чрезвычайно откровенные, полупорнографические сцены. Полистал другие томики серии — в них то же самое! А ведь покупали "чувствительную" прозу (и неплохо в своё время покупали) добропорядочные дамы бальзаковских лет. По Бальзаку это значит — примерно тридцатилетние, ну а по нашему — пятидесятилетние. Я был тогда слегка ошарашен — очередное подтверждение того, как мы, мужчины, плохо знаем так называемый "слабый пол". Объяснения тому, что неюные уже леди тянулись (и по-прежнему тянутся) к дамскому роману, сдобренному достаточно жёсткой эротикой, имеются. Например, такое: недодали, дескать, красивой любви и полноценного секса обессилевшие от проблем совковой жизни и трудностей перестройки российские мужики своим подругам — вот теперь недолюбленные работницы и крестьянки из книжек эти пробелы и восполняют. Но раз уж женщины самого разного возраста хотят читать про ЭТО, то писать об ЭТОМ им, женщинам, сам бог Эрос велел. В соответствующем ключе, со своей точки зрения и колокольни. Они и пишут...
Иркутская писательница Юлия Галанина уже имеет опыт создания женских романов. В серии "Другая сторона" издательства "ФОРУМ" опубликован её "феминный" триллер "Да, та самая миледи", в серии "Новая Анжелика" издательства "ОЛМА-ПРЕСС" выходила (под псевдонимом Жюли Галан) её авантюрно-историческая трилогия "Аквитанка". Во всех этих произведениях отчётливо просматривается эротическая составляющая. Наличествует она и в новом романе Галаниной "Кузина". Это книга о непредвиденных последствиях и сопутствующих обстоятельствах неожиданного прикосновения "определённой части тела" одного из персонажей к тылу главной героини, когда та "стояла в толпе, в обтягивающем тело, как перчатка руку, расширяющемся ниже бёдер платье". Вообще-то, автор не так уж и часто употребляет фривольные словечки в тексте, но пошловатый эпистолярный обмен между Айей Аль-Нилам (так зовут героиню) и её возлюбленным действительно похож на стенограмму переговоров озабоченного клиента со службой "Секс по телефону". Игриво-вульгарная переписка Кузины и мага Драконида, усыпана смайликами. Интересно, откуда эти клавиатурно-компьютерные знаки современного мира в письмах, отправленных посредством волшебного портрета? Да и стилистически пикантные фрагменты заметно дисгармонируют с общей романтической интонацией произведения, безжалостно возвращая целомудренного читателя, витающего в платонических небесах, на грешную землю. Хотя... Предусмотрительная Галанина устами Айи заранее отмела возможные претензии к чрезмерной смелости текста: "То, что мы писали лишь друг для друга, что не предназначалось более никому, теперь трепалось всеми, засаливалось от их прикосновений. Там, где были наши улыбки друг другу, всунулись ухмылки посторонних. Увёртываясь от грязных, липких, вороватых рук, упорхнула со строк любовь, осталась тяжёлая, маслянистая похоть..."
Тем не менее, несмотря на все признаки женского романа, "Кузина", в первую очередь — фэнтези. В книге более чем достаточно присущей этому жанру волшебной мишуры. Любители будут довольны... Лично мне, убеждённому приверженцу добротной НФ и почитателю направления, которое Борис Стругацкий называет оксюмороном "фантастический реализм", роман понравился лёгким слогом и чётко выстроенной композиционной мотивировкой. Автор подробно и вместе с тем на редкость поэтично объясняет детали устройства отражения звёздного неба на земле, каковым является волшебный город-государство Тавлея с его домами-кланами-созвездиями. Детально описаны взаимоотношения между родами, иерархия управления Тавлеей, природа волшебства этого невозможного мира. Кстати, магия Тавлеи удерживается-контролируется обычным золотом. Каким образом? И это скрупулёзно объяснено. Симпатичны наполненные магией экзотические обереги-бабочки, придуманные Галаниной. Неподдельная любовь автора к очаровательным насекомым с двумя парами крыльев достойна восхищения: книга начинается с переливающихся "всеми оттенками ветреного заката" изящных крылышек бабочки на пригорке и заканчивается ажурными бабочками на волосах героини. Кстати, последовательность самоцветов в названиях глав романа, символизирующая непростой путь любящих сердец друг к другу, соответствует их расположению в крыльях оберега с именем Ждущая. Камушки нанизаны на тончайшие струнки, натянутые на золотой контур её крыльев… Из представителей фантастического цеха с такой же теплотой о бабочках пишет, пожалуй, лишь томич Юлий Буркин. Вспомните его роман "Цветы на нашем пепле" и повесть "Бабочка и василиск". Наверное, поэтому коллеги (и тёзки!) Юлий и Юлия с таким увлечением и энтузиазмом обсуждали в интернет-пространстве Живого Журнала любовные перипетии сюжета "Кузины" и характер главной героини — обаятельной и чувственной Айи Аль-Нилам, единственной наследницы дома Ориона. На мой взгляд, Галаниной особенно удались главы, описывающие пребывание Айи на золотых рудниках неизвестной планеты, где магия напрочь отстутствует. Может быть, именно из-за "каторжных" страниц, резко контрастирующих с описанием утончённо-сказочной жизни Тавлеи, я дочитал роман до конца… Память бедной Кузины заблокирована: она не помнит, каким образом оказалась в заключении, не знает, за какую провинность законопачена в сырую шахтную проходку. Выросшая там, где волшебство обыденно, где магия используется привычно и повседневно, Айя, словно рыба без воды, страдает без чар Тавлеи. Барак, надзиратель, кайло, штольня... Как тут не вспомнить советский Гулаг, в котором были свои Айи, внезапно брошенные из волшебного столичного мира на лагерные нары, в одночасье всего лишившиеся. Для меня уныло-серая немагическая планета, место заточения Кузины, однозначно ассоциируется с Землёй, поскольку тюрем и лагерей на нашей родной планете всегда хватало.
Конечно же, гордая леди Айя из славного рода Орионидов не теряет присутствия духа и надежды на спасение, да и роман хоть сказочно-фэнтезийный, но всё-таки — дамский и любовный. Потому читатели (а особенно читательницы) могут смело надеяться на лучшее...
© Владимир Ларионов
Опубликовано в "РФ" #9 (37), 2006.
|
| | |
| Статья написана 28 сентября 2011 г. 23:14 |
ЛЕТЯЩАЯ ЕГИПТЯНКА
Геннадий ПРАШКЕВИЧ.
РАЗВОРОВАННОЕ ЧУДО: Роман, повести. — М.: Вече, 2002. — 384 с. (Серия "Жестокая реальность"). 7 000 экз. (п) ISBN 5-94538-026-1
Любимым литературным произведением знаменитого французского художника и скульптора Амедео Модильяни была книга "Песни Мальдорора", написанная безумным Лотреамоном, а любимой (и отвечающей ему взаимностью) женщиной — гениальная Анна Ахматова (Модильяни называл её "Египтянкой"), обладавшая в молодые годы интригующей, необычно-притягательной, экзотической красотой. В тексте нового романа Геннадия Прашкевича "Царь-Ужас", вошедшем в сборник "Разворованное чудо", об этом нигде прямо не говорится. Зато татуировка из нескольких стремительных линий, изображающая обнажённую женщину нечеловеческой красоты, возможно, египтянку, на спине бывшего марсового Семёна Юшина, единственного человека из экипажа броненосца "Бородино", оставшегося в живых после Цусимского сражения, упоминается неоднократно…
Сюжет романа прихотлив и непредсказуем. Куда только не забрасывает главного героя автор и судьба… Действие переносится из японской деревеньки Иноса в богемные кварталы Парижа 1911-го года, короткие стихийные дискуссии делегатов на ХVI съезде ВКП(б) переходят в неспешно-откровенные беседы политзаключенных на Соловках, вонь твиндека парохода "Пижма", набитого врагами народа, сменяется уютом передвижной Красной яранги. Погибающие от сенсорного голода потомки землян, в буквальном смысле спасая шкуру Юшина, предназначенную для изготовления абажура в подарок рейхсмаршалу Герману Герингу (уж больно хороша женщина, "сладко очёркнутая на широкой спине Семёна несколькими летящими линиями"), перемещают его из концлагеря второй мировой в мрачное постапокалиптическое будущее. В то самое будущее, которое наступило после предсказанного Нострадамусом (а совсем недавно — и американскими астрономами) пришествия "Царя-Ужаса", в будущее, в котором странные и страшные испытания, выпавшие на долю бывшего марсового Семёна Юшина, а ныне "экспоната Х", носителя и объекта искусства, продолжаются…
Трудно определить жанр этого произведения. Автор соединил в нём, казалось бы, несоединимое. Пародоксальный, жёсткий, вызывающий роман о сущности искусства и антиутопия одновременно, авантюрно-любовный роман и политический памфлет в одном флаконе. Тем не менее, вещь не выглядит эклектичной. Интересен язык Прашкевича. Многократное, почти навязчивое повторение какой-то интуитивно найденной автором ключевой фразы или слова задает повествованию некий колдовской, шаманский ритм. В результате оцепеневший читатель погружается в "жестокую реальность" романа с головой. Сей гипнотический эффект объясним, ведь новосибирец Геннадий Прашкевич не только замечательный прозаик, он ещё и настоящий поэт, а значит — шаман, да и с колдунами этот человек, объехавший полсвета, наверняка имел дело. Читатель, взявший в руки сборник, имеет редкую возможность в полной мере насладиться магией слова, отточенностью стиля, сюжетным мастерством — нечастыми гостями в книгах большинства современных авторов.
В книгу также вошли две более ранние повести Г.Прашкевича "Парадокс Каина" и "Разворованное чудо", несколько адаптированные для настоящего издания, нисколько не потерявшие своей актуальности с годами.
© Владимир Ларионов
Опубликовано в журнале "ПИТЕРbook" #11, 2002.
|
| | |
| Статья написана 24 сентября 2011 г. 22:13 |
Дополненное и исправленное издание нашей с Етоевым "Книги о Прашкевиче, или От Изысканного жирафа до Белого мамонта" выходит в издательстве "Шико" (Луганск):
 
Желающие приобрести эту любопытнейшую книгу — можете отметиться в комментариях (речь в первую очередь о тех, кто участвует в фестивале "Созвездие Аю-Даг" — издатель привезёт туда необходимое количество экземпляров).
UPD
Стоимость книжки для тех, кто выкупит её непосредственно на фестивале "Созвездие "Аю-ДаГ" — 150 рублей или 40 гривен.
|
| | |
| Статья написана 24 сентября 2011 г. 00:45 |
ПЕССИМИСТИЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ
Юрий БРАЙДЕР, Николай ЧАДОВИЧ.
ЖИЗНЬ КОСТИ ЖМУРКИНА, ИЛИ ГЕНИЙ ЗЛОНРАВНОЙ ЛЮБВИ.
М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. – 480с. (Серия «Времена выбирают»). 12 100 экз. (п).
Роман «Жизнь Кости Жмуркина» вышел в фантастической серии «Времена выбирают», но напрямую с фантастикой он связан только любовью главного героя к этому жанру да обилием действующих на страницах романа персонажей из племени писателей-фантастов.
Костя Жмуркин – симпатичный неудачник, «гений Злонравной Любви, а в равной мере – Добротворной Ненависти», обладающий необычным талантом приносить беды всем, кого он любит и процветание врагам. Под мощным воздействием неконтролируемых самим Жмуркиным способностей, страна потеряла любимого Костей с детства усатого вождя и приобрела нового партийного руководителя, похожего на «подсвинка средней упитанности», в Конго расстрелян независимый лидер Патрис Лумумба, превратилась в алкоголичку красавица Лариса, первая школьная любовь Жмуркина, обеспечены пожизненным везением дворовые хулиганы, обидчики маленького Кости, убит в Далласе его кумир – президент Кеннеди, происходит великое множество других, самых разных, мелких или значительных событий. Я вспоминаю отличный рассказ Михаила Успенского «Дурной глаз» и его героя Николая Пермякова, приносящего несчастья всем, на кого он посмотрит. От опасного взгляда Пермякова окружающих спасали черные очки на его глазах, от воздействия же разрушающей любви Жмуркина нет защиты… Авторы убедительно доказывают это, обрушивая на дорогих Косте людей, а заодно и на владельца злосчастного дара, бесконечные напасти и испытания, изобретательно используя двойной личный биографический опыт.
Глава книги, с которой начинается воинская служба нашего героя, называется «Каторга» (кстати, рекомендую читателю обратить особое внимание на названия глав романа). Достаточно одного этого слова, чтобы понять – в армии Жмуркину не понравилось. «Непобедимой и легендарной» же его горячая нелюбовь пошла исключительно на пользу. Сокрушительный отпор обнаглевшим маоистам, «освободительный» бросок на Прагу, успехи в дружественном Вьетнаме и Египте под четким руководством советских военных инструкторов – как раз в эти «удачные» для СА годы Жмуркин пребывал в ее рядах. Авторы в полный рост отвязались на «армейских» страницах романа, выдав серию нестареющих и, к сожалению, актуальных до сих анекдотов о солдатских буднях. Далее читателя ждет, щедро приправленный горьким юмором рассказ о работе Жмуркина сторожем во вневедомственной охране и его нелегкой милицейской службе. В МВД Костю взял полковник Быкодеров, прознавший о его необычайном даре и сделавший из младшего лейтенанта Жмуркина настоящего козла отпущения, чтобы использовать Костину ненависть в сугубо личных целях. «Чем больше страданий и унижений доставалось на долю Жмуркина, тем успешнее развивалась карьера Быкодерова, а одновременно укреплялись и позиции органов». Не буду пересказывать содержание этих глав, их стоит прочитать. А из милиции Константина Жмуркина все-таки с началом перестройки выперли…
Жмуркин любит литературу, с детства сам пытается писать стихи и прозу.
«В книгах он нашел все то, чего не имел в реальной жизни, и поэтому полюбил их самозабвенно… И , как всегда, в полной противоположности с его симпатиями, тайно вызревал отравленный плод, со временем обещавший набить оскомину не одному поколению литераторов…Особенно невеселая судьба ожидала тех, кому предопределено было писать фантастику – любимый Костин литературный жанр».
Несколько рассказов Жмуркина под псевдонимом Кронштейн публикует журнал «Вымпел» (подозреваю, что это намек на белорусский молодежный ежемесячник «Парус», в конце восьмидесятых периодически выпускавший специальные, полностью «фантастические» номера). Бывший ответственный секретарь «Вымпела» Рабинович, переквалифицировавшийся в частные издатели, советует Константину вступить в ряды ТОРФ`а (Творческого объединения российских фантастов). Жмуркин пишет заявление, отправляет в ТОРФ несколько своих опусов и получает приглашение на семинар молодых фантастов в один из южных городов страны. Вот тут-то и начинаются самые интересные страницы романа.
В свое время Ю.Брайдер и Н.Чадович плотно сотрудничали с Всесоюзным творческим объединением молодых писателей фантастов (ВТО МПФ) и минским литературно-издательским агенством «Эридан». События, связанные с историей возникновения, расцвета и разрушения этих издательских монстров (в книге замаскированы соответственно под ТОРФ и «Эпсилон»), передаются в романе сквозь призму восприятия начинающего фантаста Жмуркина, ставшего членом ТОРФ`а, и излагаются с издевательским юмором. Для продвинутого любителя фантастики не составит труда разгадать, кто именно скрывается за персонажами с «говорящими» фамилиями Самозванцев, Чирьяков, Савлов, Топтыгин или Кишко. Я даже немного побаиваюсь за здоровье авторов, на грани оскорбления задевших разом огромное количество действительно существующих индивидуумов. Образы директора-администратора ТОРФ`а Верещалкина, постоянно голодного трезвенника-новеллиста Гофмана-Разумова, небесталанного хулигана из Сибири Вершкова, сотника Бубенцова – автора нескончаемой эпопеи «Синдбад возвращается в Багдад» и многих других участников не таких уж давних событий получились у Брайдера с Чадовичем убийственно похожими на реальных людей. Замечательно описана деятельность Жмуркина в «Эпсилоне» на ниве адаптирования для отечественного потребителя произведений короля западного детектива Руби Роуда (прозрачный намек на Джеймса Хедли Чейза, бесконечное собрание сочинений которого выпускалось «Эриданом»). Поскольку пишущий эти строки лично знаком со многими действующими лицами данной части романа (правильнее сказать – с их прототипами), сам участвовал в семинарах ВТО МПФ, бывал в гостях у «Эридана», то, положа руку на сердце, могу подтвердить, что обстановка, порядки и нравы в этих организациях прописаны весьма правдоподобно, близко к истине, с едкой иронией и злободневностью сатирического памфлета.
В последних главах романа художественная сатира смешивается с романтической историей ослепительной любви Жмуркина к юной Аурике, вспыхнувшей во время поездки «на очередной семинар в город, невдалеке от которого давным-давно угасал в изгнании великий лирик Публий Овидий Назон и где нынче свил свое гнездо Верещалкин», любви, переполнившей Костино сердце и закончившейся трагически. Счастье Жмуркина растоптано в кровавой межнациональной бойне (проницательный читатель уже догадался, что речь идет о Тирасполе и событиях в Приднестровье), сам он едва не погиб, дар его безвозвратно утерян. Да и был ли он, этот дар? Костя просто устал, «и любить устал, и ненавидеть…»
В эпилоге авторы тешат читателя слабой, зыбкой надеждой на перемены к лучшему (у внучки Жмуркина проявляются зачатки дедовых способностей, причем способностей со знаком «плюс» — поскольку удача приходит к тем, кого любит маленькая Аурика), но тут же безжалостно лишают нас иллюзий. Девочка не собирается любить «страну свою несчастную, людей добрых, садик этот зачуханный». Вот что она говорит: «Любовь не резиновая, на всех не хватит. Если уж я кого-нибудь полюблю по-настоящему, так это только себя. Ну, может быть, еще деньги, власть, жевательную резинку и хороших кукол…»
Эпилог авторы назвали: «Девочка из будущего»…
© Владимир Ларионов
Опубликовано в журнале «Звёздная дорога» #8 (13), 2001 год.
Cокращённый вариант под названием «Знак ВТО на груди у него» опубликован в газете «Книжное обозрение» # 35 (1837) от 27 августа 2001 г.
|
|
|
облако тэгов
