Как говорится, было бы смешно, если бы не было так грустно. Ведь этот замечательный рассказ написан действительно смертельно больным человеком, которому осталось жить считанные месяцы.

Но все это про правду сказано. И нравы и работа коммерческих врачей за сто лет ничуть не изменились. И сам обращался, и многие знакомые и близкие. О. Генри очень точен, да еще и с висельным юмором про свои злоключения сообщает.

Мало того, сто десять лет спустя рассказ стал внезапно еще более актуален. На наших глазах разворачивается чудовищная картина полной беспомощности капиталистической медицины перед смертельно опасной болезнью, поразившей человечество. Из-за этого медицинского коллапса и средства борьбы оказываются допотопными — изоляция в безлюдной местности.

О. Генри это так-таки не помогло в итоге. А нам?

Какой коварный писатель этот О. Генри! Всю дорогу вел повествование в русле эпического рассказа в духе европейской классики, а потом завершил его виртуозной парадоксальной развязкой, превратив в типичную американскую новеллу. Глубина характеров и сложный сюжет, помноженные на стремительность действия дали блестящий результат. И в результате как в капле воды виден Мировой океан, в небольшом рассказе отразилась целая эпоха жизни страны.

Богатая палитра, подлинное мастерство!

«Отряд не заметил потери бойца и яблочко-песню допел до конца»...

Рассказ напомнил многочисленные литературные истории о нашей Гражданской войне. Очень похожие быт и нравы. Мне кажется, в этом и есть один из аспектов подлинной отваги и героизма: ты должен идти на подвиг, не боясь прослыть трусом. Самопожертвование может остаться не узнанным, но хорошо, что не в этом случае.

О. Генри видит высокую духовность даже у самых-пресамых простых людях.

Нравоописательная новелла в английском духе из жизни «сливок» нью-йоркского общества. Такое и Джейн Остен могла бы написать... Впрочем, нет: не хватает энергетики и колкости, текст недостаточно «злой». И для О. Генри он тоже не топовый.

Думал, что это будет рассказ о наркозависимости, но это всего лишь почти невинная игра в «казалось-оказалось». Хотя как виньетка о психологии нувориша также небезынтересна.

Собаки иногда устраивают людям собачью жизнь. Целиком и полностью разделяю критический пафос автора. Кошка — совсем другое дело.

Не устаю удивляться вниманию и памяти на детали у О. Генри. Даже омерзительным вещам он может дать четкие и яркие черты.

Еще одна виньетка о разностях менталитетов столицы и провинции. Живости рассказ придает множество точных и едких наблюдений писателя над жизнью и бытом большого города и двумя-тремя штрихами дать цельный и броский характер.

Тяжело деревенщине освоиться в мегаполисе... Очевидна разница в менталитете и образе жизни горожанина и провинциала, скорости и насыщенность существования слишком различны. При попытках общения могут возникнуть как смешные, так и неприятные казусы. В данном случае обошлось без происшествий.

Спасибо О. Генри, напомнил: с селянами надо держать ухо востро!

Очень сильный рассказ о заслуженном возмездии за черствость и жестокость по отношению к ближнему своему. И вызывает чувство горечи то, что воздаяние индивидуально, а социум продолжает себе существовать припеваючи и не извлекает уроков из своих ошибок и преступлений. Художник О. Генри извлек и предъявил во всей неприглядной красе. Смотрите люди на что вы способны в гордыне своей и нетерпимости.

Это правда: встретишь случайно собрата по несчастью и нет ничего увлекательнее и душеполезнее, чем общение с понимающим и сочувствующим человеком. А О. Генри не устает бичевать человеческую склонность к стереотипному и шаблонному мышлению.

Замечательный мемуар о жизни бандита на Диком Западе. Подкупает реализмом, трезвостью и здоровым юмором. Оказывается и за несколько десятков лет до эпохи «спагетти-вестернов» можно было писать честную прозу о покорении Запада и без всяких дурацких баек про белые и черные шляпы.

Какая малость иной раз нужна, чтобы обрести или навеки потерять счастье. Очень жизненная и психологически верная история. Удивительное слияние лиризма и едкого юмора.

Еще одно напоминание от классика — с людьми нужно общаться и выражать свои мысли яснее. Стеснительные люди чаще страдают, это недостаток в характере.

В этой забавной виньетке о сыщицком деле интересно еще и то, как ловко автор вскрыл один из основных механизмов детективной интриги. Только после многих лет поглощения подобной продукции, я обратил внимание на то, как важен в расследовании элемент случайности. Без вовремя подвернувшейся улики или случайной встречи никакой гений сыска дела раскрыть не в состоянии.

Ну и глупость обывателя, мыслящего штампами, тоже ярко показана.

Эдит Уортон и современники, и потомки часто поругивали за узость мировосприятия, камерность тем и идей и ограниченную нравоописательность.

Не знаю, не знаю... Эта повесть поражает своей глубиной, наличием нескольких больших и важных идей и, несмотря на ограниченный объем, обширностью замысла. Аннотация «Азбуки» утверждает ,что заглавный герой поставлен перед выбором между чувством и долгом. На самом деле это трагедия «маленького человека», счастью которого и большому прекрасному чувству мешают реализоваться невыносимые условия существования, в кои он поставлен самим строем провинциальной американской жизни.

Драма мелкого фермера Фрома и его близких проистекает от социальных условий бытия, а не из-за особенностей нравственности отдельных людей. В повести дано широкое полотно жизни американской глубинки. Полезно ознакомиться с которой всем любителям порассуждать о всегдашней экономической мощи «сияющего града на холме», индивидуальном коммерческом успехе, фермерской альтернативе русской общине и советскому коллективному хозяйству. Такая благодать от этого успеха, что впору лезть в петлю! Гибель любви, бессмысленно прожитая жизнь — вот дорога американской мечты.

И написана книга просто блестяще. Формой, композицией и стилем очень напоминает Тургенева. Что не случайно: Уортон училась у Генри Джеймса, а тот в свою очередь прошел писательскую школу дорогого нашего Ивана Сергеевича. К тому же парадоксальный и жестокий финал повести проникает в самое сердце и не дает со спокойной душой отложить книгу в сторону, заставляет много думать, обогащает внутренний мир прочитавшего.

Теперь обязательно продолжу знакомство с творчеством этого американского классика. Эдит Уортон меня покорила и увлекла. Также с удовольствием посмотрю экранизацию этой драмы с Лиамом Нисоном и Патрицией Аркетт в главных ролях.

Это рассказ о двух молодых людях, которые в возрасте восемнадцати лет начинают открывать для себя мир и искать свое место в этом мире. Налаживание социальных связей, любовь — взаимная и нет — карьера, финансовые невзгоды и достижения — все, что полагается изучить в подобном произведении, изучено и показано Флобером в уникальной и в то же время зрелой манере художника-классика.

Чудо в том, что, когда он закончил работу над этим так и не опубликованным при жизни романом, Флоберу едва исполнилось 23 года. При том, что здесь он показал свое глубокое и точное понимание жизни, психологии человека и его страстей. Соотнося — вольно или невольно — себя с персонажами книги, я все время вспоминал, осознавал: да, да, так все и было, я это понял только позже, но Флобер тут прав, точен и опять прав! Он видит ясно не только заблуждающегося молодого человека, но и циничную кокотку и прожженного дельца и тертого, хваткого буржуазного хищника. Кажется, что для этого пишущего юнца нет тайн и темных мест в человеческом сердце.

Но это еще и увертюра ко всему будущему творчеству великого писателя. Все главные идеи, мотивы, сюжеты уже здесь конспективно изложены: критика буржуазного разума, механизмы существования современного капиталистического общества, адюльтер и даже танцы экзотических наложниц перед сатрапами древности.

И поразительное предсказание собственного будущего — от скандальной авторской славы и преследования властей за смелые идеи до путешествия на Восток и любви великолепных принцесс (коей окажется Матильда, кузина Наполеона Третьего).

Написана книга в великолепном многослойном и пластичном стиле, с юмором и «острым галльским смыслом». Совсем молодой автор выказывает обширную эрудицию, особенно в области истории, с легкостью жонглируя в своих построениях целыми эпохами.

Есть конечно и огрехи в романе, как продолжения его неоспоримых достоинств, что не удивительно для столь раннего опыта в масштабной прозе. Ближе к финалу Флобер выдает целый эстетический трактат во славу реализма и историзма (с инвективами против фэнтези в его нынешнем изводе!). Затем трактат сменяется сатирическим памфлетом против буржуазного общества, а завершает роман просторный физиологический очерк подводящий черту под эпохой «воспитания чувств» двух главных героев — Анри и Жюля. Это несколько комкает стройную композицию большей части книги, но в стиле, в строе фраз Флобер от первой до последней страницы остается безупречен.

Опубликуй он этот роман тотчас после написания, и скандальная слава нашла бы его на десять лет раньше, чем это случилось в действительности. Но и последствия для юного автора могли быть более суровыми. Уж очень эта книга откровенна (особенно в описании интимных сторон жизни), хлестка, точна и задорно злостная. Флоберу за такие экзерсисы против установленного порядка вещей крепко могли надавать по шапке и неизвестно, увидели бы мы его зрелые шедевры. Так что, может и хорошо, что книга эта осталась в его письменном столе. Совсем не зря древние говорили, что книги имеют свою судьбу.

Даже конкретные книги. Этот томик простоял у меня на полке пятнадцать лет в паре шагов от моего «читательского закутка», но сожалеть о чем-то бессмысленно. Ведь Флобер всем своим творчеством взывает к нашему мужеству и мудрости.

Рассказ — репортаж и мемуары о мужественных людях, втянутых в неравную борьбу с правителями целого мира и обреченных на гонение и гибель. Очень грустная история. Но как нельзя актуальная в наши дни ,как и призыв Лимонова к политической и интеллектуальной бдительности.

Кране подкупает в тексте честность Лимнова и трезвый взгляд прежде всего на самого себя и тех людей, с коими довелось столкнуться на извилистых дорогах войны.

Коротко, ярко, ёмко о том, как интеллигент в очках и модных шмотках становится вольноопределяющимся солдатом локальных войн и бойцом революции. Очень атмосферно и живо. Немедленно вспомнилась телевизионная картинка времен отрочества и юности, многочисленные репортажи с бесчисленных театров военных действий и массовых городских протестов (куда там маршам «навальнят«!).

И как всегда у Лимонова при неповторимом личном своеобразии опора на богатейшую культуру — «Лаоокоон», «Пьета» (при осмотре разрушенного квартала). А вот это, проникающее прямо в сердце: «Вуковар взят. Сегодня. На рассвете». Куда же без Бабеля?! Лучший союзник для описания и осмысления трагической гражданской смуты.

Замечательная увертюра к (как потом оказалось) последнему сборнику рассказов великого писателя.

Эта книжечка не особенно меня впечатлила. Такой себе развернутый биографический очерк, раз в десять увеличенная статья из Википедии.

В предуведомлении автор обещает, что будет рассказывать о исторических персонажах и деятелях культуры только в их взаимодействии с Бодлером, но и этого не выполняет. Чего эти люди хотели от жизни, о чем мечтали, чего боялись, в каком культурном, социальном пространстве обитались? Или нет об этом ничего, или сущие крохи. Даже о важнейших для Бодлера персонах — матери, многолетней любовнице Жанне Дюваль, опекуне Анселе, издателе Пуле-Маласси сообщается дискретно, спорадически и вскользь. Вообще, создасется впечатление, что с Другими в его жизни Бодлер не сложно и длительно взаимодействовал, а просто время проводил от нечего делать.

И что же сам главный герой? Из книжки Бароняна я понял только, что Бодлер был взбалмошным пустозвоном, недотепой и попросту нелепым человеком. Например, к его решению стать членом французской Академии автор так подводит, что действительно становится ясно: Бодлер — малахольный дурачок. Откуда же взялись его гениальные стихи и проза? Какова была его эстетика? Мировосприятие? Как формировался стиль и метод? Какой вклад он внес в сокровищницу мировой культуры? Пусто, ни о чем. Финальная фраза, что это был один из величайших чародеев в литературе ниоткуда не берется и повисает в воздухе. Хорошо, что о Бодлере я читаю и узнаю не первое десятилетие, а то бы и побрезговал прикасаться к творчеству этого жалкого бумагомараки, каким он предстает со страниц данного очерка.

Эта книга может пригодится только тем, кто хочет узнать чуть подробнее биографическую канву жизни Поэта в отрыве от его творчества, идей и эпохи. Хотя зачем это кому-нибудь стало бы нужным?

Жить в культурном пространстве и не зависеть от него невозможно. Повесть Нотомб, как на столпы, опирается на «Записки из подполья» Достоевского и «Постороннего» Камю.

Это тоже записки, наемного убийцы. Если Достоевский описывал ситуацию зарождения капиталистических отношений (в России), а Камю их империалистическую стадию, герой Нотомб живет в эпоху деградации некогда передового социального строя.

Отчуждение тотальное. У персонажа даже имени нет. Он кто? Никто. Никаких социальных связей, ответственности, собственного места в мире не имеет. Работает курьером, никем, просто зарабатывает на пропитание. Единственная радость в жизни — справление половой нужды, да и этой лишился. Покалечил человека, лишился средств к существованию. Стал просто шестеренкой, вращающейся на холостом ходу. Если не имеешь собственной жизни, почему бы не лишать ее других? Да еще и извлекать из этого доход. И таким образом продолжать бессмысленно коптить небо.

Повесть у Нотомб получилась замечательная и страшная. Она очень верно передала мужское мировосприятие, без фальши и карикатуры, смогла погрузиться как исследватель в бездну психоза и циклотимичности, передать состояние разрушенной психики по ту сторону отчаяния.

При этом ей удивительным образом удалось сохранить баланс формы и содержания. Это, как выясняется позже, буквально карандашный набросок на обрывке бумаги. Не эпическое жанровое полотно, а тонкая графика. Но характер по сути единственного персонажа книги передан и исследован глубоко и верно, психологизм высочайшего уровня. Создан великолепный образ циника, эгоцентриста, морального урода и жертвы общественного строя.

Самой страшной сценой повести показалась мне даже не череда жестоких убийств, описанных с невероятным умением не перейти грань циничного натурализма, а момент посещения убийцей кладбища Пер-Лашез. И тут выясняется, что это человек воспитанный в высокой культуре, образованный. Он парадоксален и глубок, как Парадоксалист Достоевского, и эмоционально мертв, как Мерсо в повести Камю. Его жизнь оказалась никому не нужна и сам он себе не нужен.

Конец повести закономерный. Он выдержан в лирическом, с налетом мистики тоне, как в лучших произведениях Джеймса М. Кейна, у которого, кстати, учился Камю, когда создавал своего Постороннего.

Я прочитал пока семь книг Амели Нотомб и этот Дневник, наряду с Биографией голода, зацепил, пожалуй сильнее всего. Она замечательный автор, теперь точно все ее книги прочесть придется))

Хорошо, что есть такой ответственный и трудолюбивый фантлабовец как alexssk, иначе мне пришлось бы подробно разбирать эту груду лабуды, притворяющуюся эпическим фэнтези-романом.

Проще перечислить то, чего нет в романе, чем его достоинства. Характеров нет, конфликтов (драматических причинно-следственных связей) нет, сюжета нет.

Что же есть? Бессвязная болтовня о выдуманных сверхсущностях и тысячелетних проклятиях. Очередная бестолковая беготня по Путям и появления и выпиливание целых сонм ноунеймов. Вспышки насилия никак не приготовляются и никак не мотивируются. Где завязка, кульминация и развязка?! Это вспышки стробоскопа во мраке потока графомании!

Есть обрывки, осколки в потоке бесконечной мутной воды. У Эриксона хватило смелости описать суть своего творчества в одном из эпизодов. Там маг Флакон находит груду мусора на обочине тракта под Игхатаном. Куча состоит из многих слоев керамических осколков прежних цивилизаций. Некоторые по прежнему ярко блестят, сохранились даже фрагменты изображений со всеми позабытыми и никому не известными героями и их подвигами. И как бы ни были качественно сделаны некогда эти фрагменты — это все равно большая куча мусора. Как и опупея Эриксона.

Оценку поставлю только за вложенный графоманский труд и страниц двадцать пристойного чтива.

Некоторое время раздумывал, стоит ли сейчас в третий раз читать любимый роман любимого автора, или отложить ради какого-нибудь нашумевшего свежачка? А потом посмотрел два обзора подряд от замечательного обзорщика-хейтера Эль Гато на тупейшие сериалы про экспедиции в космос и первый контакт — Происхождение и Другая жизнь. Чуть мозги не спеклись от накала маразма у голливудских драмоделов. Решил — нужно срочно повышать уровень ай-кью в Галактике, почитать что-нибудь очень умное на эту тему. Ни разу не пожалел!

Это, конечно, настоящее произведение искусства — перечитывать (четыре года прошло с последнего раза) так же интересно, как и читать впервые. Отметил несколько новых интересных и ранее упущенных деталей. Освежил в памяти и насладился любимыми моментами.

Композиция. Недавно только полностью прочитал-перечитал «Рифтеров», так что могу с уверенностью заявить, что этот роман — шаг вперед Уоттса в мастерстве компоновки и подачи материала. Есть становый хребет истории. Лучшие страницы посвящены именно истории контакта и на них невольно и концентрируется внимание читателя. Первое сближение с «Роршахом», первая высадка, первый контакт и столкновение, открытие тайны инопланетян, финальная битва. От описаний, драматических событий и резких поворотов фабулы просто дух захватывает и будто сам в космос улетаешь)) Все остальное — флэшбеки, лекции, психология и лирика, словно гало вокруг твердого ядра или, точнее, как масса темной материи вокруг галактики, которая сжимает основной хребет истории и не дает ей развалиться на сегменты.

Очень реалистичная и правдивая история любви к женщине-психологу. Сам подобное пережил, и Уоттс все правильно пишет про истерики, обиды, непонимание и полный сумбур рационального и эмоционального в голове подобной дамочки. Мой друг психолог категорически заявляет, что с женщинами-психологами ни в коем случае связываться нельзя! Думаю, он чертовски прав.

Кстати, о психологии и наезде на нее Уоттса. Пару дней назад посмотрел на Ютубе беседу Бориса Кагарлицкого с антропологом Станиславом Дробышевским. Так вот Дробышевский сказал, что психология — это исковерканная и искаженная нейрофизиология. Короче, биологи, что морские, что специалисты по приматам, сходятся в своем неприятии измышлизмов «венской делегации»))

Роман я читал в последнем издании, омнибусе всего цикла «Огнепад». Не зря же я в третий раз покупал эту книгу) Удручило большое, по сравнению с изданием в «Звездах научной фантастики», количество опечаток, особенно неправильных переносов строк и слов. ТщательнЕе, господа, работать нужно!

В общем, я убедился, что такую умную, яркую и захватывающую книгу раз в пять лет одно удовольствие перечитывать. Надеюсь, Уоттс все-таки одарит человечество третьим романом этого цикла. А пока еще одна заслуженная «десятка» от меня Мастеру!

Роман этот написан человеком, переживающим тяжелый жизненный и мировоззренческий кризис. Внезапно подступает старость, а кругом ликует истеричное кредитное пиршество. У тебя нет сил жить, а кругом бурлит как потом оказалось последняя разнузданная пати общества потребления. Есть от чего впасть в уныние и тоску. Эти эмоции Уэльбека зафиксировал Бегбедер в своем «Романтическом эгоисте», вышедшем в том же году, что и «Возможность острова». Тогда многим даже глубоко мыслящим людям показалось, что праздник Вечной весны изобилия и продлится вечно. Но миг только мигом и оказался.

Книга пропитана пессимизмом по поводу путей развития человечества. А чего еще можно ждать от современного ученика Шопенгауэра? Перефразируя знаменитого сегодня молодого дегенерата, «капитализм, счастье... и вот это». Желаете, чтобы удивительная история человечества закончилась подобным пшиком и ничтожеством, топите и дальше за свой любимый капитализм.

Про любовь в книге сказано много горьких и точных слов, но мне больше интересна была тема молодежи в контексте эпохи. Я ровесник молодых героев романа и все эти похождения, всю эту «философию» легкодоступного дешевого рая на своей шкуре испытал. И тяжелое похмелье от возвращение на грешную землю. Такие персонажи, как Эстер, юная любовница рассказчика Даниеля1, в середине 2010-х заправили свои розовые стринги в поношенные джинсы, натянули «желтые жилеты» и стали бороться за свободу Шотландии и Каталонии. И мобильники используют не для любовного чириканья — «целую крепко» — а зависают в протестных пабликах. Не стоило Даниелю так уж сильно им завидовать и переживать, не из-за чего было.

В целом, у Уэльбека получился глубокий философски роман в традиции Толстого. Не слабее, чем «Тошнота» Сартра и «Чума» Камю. «Возможность острова» завораживает своей сопряженностью нежности, лирики и строгой научности, а также глубоким погружением в психологию одинокого мужчины 40+.

Кстати, о науке. Пока читал роман, посмотрел свежую беседу социолога Бориса Кагарлицкого с антропологом и популяризатором науки Станиславом Дробышевским. Так вот Дробышевский не в первый раз убежденно заявил, что либо мы изменим себя с помощью генной инженерии, подстраиваясь под быстро изменяющуюся среду обитания, «либо мы тупо вымрем». Раньше он еще точнее формулировал — «либо научимся питаться пластмассой, либо вымрем». Так что размышления и утверждения Уэльбека давно уже находятся на самом крае современного научного мировоззрения. Но как художник, он еще и умеет очень живо показать апокалиптические альтернативы будущего.

Финал книги своей тематикой и настроением напомнил замечательный рассказ Паоло Бачигалупи «Народ песка и шлака», вышедший в одно время с романом. Смысл же названия и финала книги Уэльбека дуалистический. С одной стороны, это парафраз Джона Донна. Человек действительно может превратиться в остров, отделенный от материка человечества, а может создать или обрести новый социум, единство, которое не приведет к бесконечному умножению и продлению страданий или гранитному монолиту расы Грядущих.

Не смотря на то что роман Уэльбека получился очень интровертным и созерцательным, он в то же врем и очень кинематографичный. Замечательный бы из этого вышел лирический блокбастер в духе Стенли Кубрика. В одном фильме уместились бы и артистическая жизнь богемы, и бесконечные и бессмысленные вечеринки буржуа, и бдения сектантов-фанатиков, и масштабные апокалиптические картины грядущего заката человечества. А тратят миллионы на съемки всякой галиматьи...

Своей лаконичностью и парадоксальностью изложения повесть Нотомб напоминает притчу или дзенский коан. Вот прочитал ее и гадай, что хотел сказать автор.

Современное западное «общество спектакля» превратилось в медийный концлагерь?

Современному западному человеку бог нужен не для того, чтобы было кого любить, а чтобы было кого ненавидеть?

Христианская идея как основа основ — спастись никогда не поздно? И даже палач может стать праведником.

Также повесть наполнена множеством тонких психологически и философских наблюдений, яркими афоризмами и пронизана скептической, постиронической брутальностью.

Имманентность фашизма для западного капиталистического общества показана убедительно и точно, а вот сказочный хеппи-энд вызывает только скептическую усмешку. Также претензии можно предъявить к некоторой вторичности сюжета. Многих авторов в середине «нулевых» волновал возросший диктат интерактивных медиа. Это они еще о соцсетях ничего не знали. Да и вообще не о том следовало волноваться.

По форме повесть напоминает античную драму и ее театр. Вместо лиц — маски, много пустого пространства без декораций и финальный бог-из-машины.

На самом деле роман этот Бегбедер опубликовал пятнадцать лет назад, а через год его перевели на русский. Тогда же я и купил эту книгу. Прочитал же только сейчас. При том, что в первой половине «нулевых» Бегбедер был одним из главных моих литературных кумиров, я восторженно воскуривал ему фимиам, уже и не помню за какие заслуги, так как с тех пор не прочел ни единой его строчки.

«Романтический эгоист» резко и властно вернул его автора в сферу моих интересов.

Поначалу читать было трудно. Никакого эпатажа, интересной истории, изысканного слога. Нудные описания пьянок-гулянок пустоголового тусовщика. И бесконечные перечисления никому неизвестных парижских селебрити самого начала века. Эта книга раскрывается медленно. Вначале появляется тонкий юмор и меткие наблюдения за персонами из верхнего и высшего слоя буржуазии. Игра слов и афоризмы начинают сыпаться как из рога изобилия. И к середине романа описание бесконечной тусовки превращается словно по мановению волшебной палочки в широкую и глубокую панораму глобального капиталистического мира первых двух лет Третьего тысячелетия. Вплетенная же в сюжет история несчастной любви придает тексту нервности и душевности, выгодно контрастируя аляповатые краски, коими нарисована картина общества безудержного потребления.

При всем при том, это, конечно, эгодокумент. В книге есть только один полностью раскрытый и прописанный герой — сам рассказчик. Прочие, только тени на театральной стене (это же «общество спектакля») или зеркала, в которые сверхэгоистичный главный герой пристально всматривается, пытаясь познать самого себя.

Он очень умен (роман переполнен моралите и философскими максимами) и у него трагическое мировосприятие (ожидание конца света и осознанная пляска на краю извергающегося вулкана). Он трезво оценивает и свою персону и общество, в котором ему довелось жить. При этом он знает ,что трезвость взгляда и обостренная осознанность существования ни от чего не спасает и ничему особенно не помогает. От этого и постоянная анестезия алкоголем, наркотой и беспорядочными спариваниями. Беспомощное бегство от страха. Это состояние хорошо знакомо всякому, кто прожил больше тридцати лет в наши экстремальные времена.

В одном месте, после 11.09.01, Оскар Дюфрен сочувственно цитирует Салмана Рушди. Мол, лучшая борьба с фундаментализмом — это жизнь во все большей роскоши. И я подумал, что все это кредитное и истерическое изобилие «нулевых» и было настоящей борьбой прогрессивного человечества с терроризмом. Вот только закончилась она не победой, а крушением в такую глобальную бездну, что и через двенадцать лет падения ни конца ни края ей не видно. Противоречия только обостряются, полет вверх тормашками продолжается.

Бегбедер все-таки большой художник и редкий умница. Предчувствия его не обманули. Чутье на апокалипсис не подвело. Так что этот его роман стал не только памятником эпохи недолгого, но яркого всемирного куража «нулевых», но и точкой отсчета новых жестоких времен.

С личной же точки зрения этот роман для всех белых цисгендерных мужчин 35+ крайне актуален и найдет живейший отклик в наших истерзанных сердцах.

Хорошее дело кинотрейлеры!

Посмотрел случайно трейлер ко второму сезону Видоизмененного углерода и понял, что Нетфликсы экранизируют третий роман, а не второй (сбылась мечта Manowar76:). Пришлось срочно читать роман любимого автора, оставленный «на сладкое». Конечно, ни секунды не пожалел.

КМК могучесть этого романа, прежде всего, в его многожанровости. Начинается все с приключений в Текитамуре, и это такой хардовый киберпанк со всеми его фишечками и стилистическими изысками, будто читаешь лучшие страницы Уильяма Гибсона. Приключения на Новом Хоккайдо это такой драйвовый постап, который заставил меня сильно заностольгировать по «Обитаемому острову» Стругацких. Потом история резко сворачивает на дорогу политического романа, а заканчивается все боевиком в стиле 1980-х. И каждый раз автор виртуозно жонглирует стилями и манерой подачи материала. И все это уложено на мощную ховерподушку изощренного детектива, причем не нуара, а фантастического детектива чуть ли не по заветам дедушки Азимова.

А еще толпа харизматичнейших персонажей от бандитов до олигархов. И в главной роли наемный убийца, которому доставляет животную радость массовые расправы над беспомощными гражданскими.

Плюс наконец раскрыта сущность пресловутого куэллизма. Оказалось, это перевернутый с ног на голову коммунизм. В основе борьба за вертикаль власти и последующее одаривание ею инертного населения. Тогда как в коммунизме главное — справедливое распределение ресурсов и выращивание с самых основ сетевого и правового гражданского общества. Тут у меня главная и едва ли не единственная претензия к Моргану. Ну да ладно. Зато он очень грамотно и точно описывает и анализирует империалистическую стадию олигархического капитализма. Ярко и наглядно показывает фальшивый блеск его гламурного фасада и сгнившее вонючее нутро смертельно больного социального организма.

Концовка у Моргана получилась несколько анекдотическая. В том смысле, что есть два выхода для спасения нашего общества — фантастический и реалистический. Морган склоняется ко второму, но от такого анекдота не смеяться, а пл-а-акать хочется.

Отдельную благодарность хочется выразить переводчику романа — Сергею Карпову. Он между прочим также переводчик и Дэвида Фостера Уоллеса, так что ему великолепно удалось передать все переливы и перескоки изощренного стиля Моргана. Читая, постоянно наслаждаешься самим текстом романа, а не только увлекаешься его сверхзакрученным сюжетом. Единственно чего не хватало, так это адекватной оригиналу обсценной лексики. Русские редакторы как всегда тщательно продезинфицировали текст книги, на обложке которой стоит маркер 18+.

Морган — замечательный автор, у которого каждая следующая книга оказывается лучше предыдущей. Читать последовательно его творения словно взбираться на новые прекрасные литературные высоты. С нетерпением жду знакомства с «Черным человеком».

Книга эта настолько огромная и величественная, что и не знаешь с какой стороны подступиться к ней, с какими мерками или критериями. Слишком большая поэзия и правда находится в ее основании и самой структуре ее бытия. Словно в первый раз обходишь Кремль или Зимний дворец и только ахать и охать от восторга и можешь.

Аннотация к книге хорошая, дельная и профессиональная. Не надо тратить время на пересказ содержания этого большущего тома. Скажу только немного о форме и сути «Есенина», как я его понимаю сейчас, спустя несколько дней после прочтения.

Книга написана в жанре, который — так думал — я терпеть не могу. Это классический биографический роман во французском духе. Андре Моруа и Анри Труайя много таких написали. А вот предыдущие биографические работы самого Прилепина — Леонид Леонов, Непохожие поэты, Взвод — вообще не так написаны. Там строгая документалистика, разбавленная немного вдохновенной эссеистикой и филологической аналитикой. Здесь же сплошные «Есенин подумал и сказал», «ночь провел беспокойную». Даже выдуманные (так и пишет Прилепин — «представляю себе такой разговор») диалоги имеются! Раньше, читая подобные опусы, я смеялся в голос и швырял книжку в дальний угол — ну что за галиматья! В данном же конкретном случае, гениальность ли это автора или божье соизволение, но здесь это работает, да еще как!

В сути своей — это глубочайшее и невероятно эмоциональное произведение. Читая его трепещешь и ужасаешься, восторгаешься и радостно смеешься. Переосмысливаешь всю свою коряво или достойно прожитую жизнь и задумываешься над самыми важными вопросами бытия и его существования. Роман этот совершенно соразмерен главному герою книги — гениальному русскому поэту и мыслителю. Подлинно христологической фигуры в истории России. Есенин, по Прилепину (и тот об этом не говорит, он это великолепно показывает!), это один из тех десяти праведников, благодаря которым Русь стоит уже тысячу лет и стоять будет!

Но конечно, жизнь Прилепин описал очень сложную. Поступки Есенин, этот святой человек, совершал просто чудовищные. Как будто он был Иоанн Предтеча и царь Ирод в одном лице. Читать целые десятки страниц просто мучительно физически, такие страсти описывает Прилепин. А каково же было такое писать! Настоящий литературный подвиг.

Где-то с середины книги прилепинский Есенин стал мне напоминать сразу двух персонажей. Во-первых, Анну Каренину, женщину захваченную эгоистическими страстями и за это жестоко покаранную Богом. Он лишил ее любви в собственном сердце, что отправило ее по пути тотального само- разрушения, в результате чего она погибла, потеряв всякий человеческий образ. Во-вторых, американскую поп-звезду, ярко и несомненно талантливую, но погубленную беспутным и богемным образом жизни. Несть им числа — Джим Моррисон, Дженис Джоплин, Курт Кобейн, Эми Уайнхаус. От Карениной и Кобейна Есенин несомненно отличается гениальностью и величием духа, что только поднимает высоту трагедии его жизни и увеличивает глубину его падения и мощность распада этой невероятной личности.

Предыдущие четыре книги Прилепина я пока не прочитал, но все-таки уверен, что на данный момент это самая главная и самая мощная его работа. Это действительно выплеснутый на бумагу сконцентрированный опыт его большой жизни и колоссального таланта. Три гражданские войны, лидерство в важнейшем литературном направлении начала века — новом реализме, звездный статус, бесчисленные международные поездки и частое общение с мировыми политическими и культурными лидерами — все это пригодилось Прилепину при написании этого циклопического романа, стало его плотью и кровью.

Мы разменяли двадцатые годы 21 века века. И уже сейчас после «Саньки», «Обители» и «Есенина» можно сказать, что Захар Прилепин — главный русский писатель первой трети нашего века, а может и всей первой половины. Поживем — увидим.

Забавная страшилка на чрезвычайно волнующую автора тему. Великое ужасное для либертарианца. Как это я центр вселенной и вдруг оказываюсь безвольной марионеткой.

Давно уже проведены опыты наглядно показывающие иллюзорность свободы выбора. Да и любой человек с зависимостью вам скажет, что свобода не работает.

Но как текст — замечательно. Классическая НФ-миниатюра.

Оказывается, это мой первый отзыв на творчество одного из интереснейших и любимейших писателей-фантастов. Поздравляю себя с почином)))

Книга монументальная, работа проделана огромная и судить-рядить о ней сложно.

Сначала несколько плюсов, а потом о том, что для меня наиболее важным оказалось.

Биография Гумилева рассказана подробно, внятно, связно. При этом нет излишней въедливости и ковыряния в лишних деталях. Но расписана подробно не только внешняя канва, но и внутренний мир героя в его эволюции. Окружение, обстановка, исторический контекст — все взвешенно и разумно подано. При этом автор не жадничает и дает довольно много сопутствующих микросюжетов. Например, очень порадовала рассказанная история Рас Тафары и его ямайского культа. Как ни странно, это тоже было связано с биографией Гумилева.

Блаженствовал я и упивался отличным текстом две трети книги, а потом наступил 1917 год и началась попросту либероидная вакханалия!

Проклятые большевики уничтожили Российскую империю (к которой у автора, кстати, никакого пиетета и близко не было!). Голод, разруха, разгул преступности — все козни проклятых антихристов. Главная цель — закабалить огромную страну и ее многострадальный народ и упиваться властью ради власти. И в довершении всего еще и человека со светлым лицом, поэта расстреляли.

Какой там историзм, взвешенность, аналитика! Вольным ветром с запада все у автора из головы вымело. Один Архипелаг Гулаг в ней остался. Очередной пересказ листовок Геббельса, публицистики мастеров из Лэнгли и подвывание Николаю Сванидзе. Читать это было просто омерзительно.

Но в чем-то, в финале, Шубинский все же не смог отказаться от объективности. Дело Таганцева. Заговор был, организация была, теракты были, готовилась новая кровавая резня в итак растерзанной стране, едва приходящей в себя после большой смуты. И Гумилев во всем этом принял живейшее участие. А большевики, вишь ты, выжгли все это дело каленым железом, чтоб другим неповадно было. И поэта выжгли. А должны были, наверно, за преступление против народа и государства паек всем усиленный выдать.

Короче, книга Шубинского при всех ее достоинствах яркий пример узости и искривленности русского либерального мышления. Даже не злость, а досада берет от таких вывертов сознания у ярких и умных авторов!

Как и у многих других лаборантов, впечатления от первого тома Владыки остались крайне смешанные. Роман с одной стороны очень традиционный, в жанре «планетарная опера» или «планетарный романс», в нем нет ничего, чего не было бы уже в «Богах Марса» Берроуза или «Шпаге Рианнона» Брэккет. И в этом смысле он глубоко вторичен. С другой стороны это уже постмартиновская и постсапковская фэнтези. Поэтому книге присуща мрачность, неоднозначность, стилистическое разнообразие.

Главное достоинство романа — это умение автора создать атмосферу загадочности, жути, видимость таинственной подоплеки обыденных событий (Например, невинная девочка-пастушка оказывается кровавой жрицей темного культа, и все такое прочее). Кажется ,вот-вот заскучаешь, и вдруг — новая загадка, новый таинственный персонаж в кадр вплывает.

Главный же недостаток — непрописанность главных героев. Вуко — какой-то абстрактный авантюрист с плавающими моральными установками и сомнительным чувством юмора (не наши попаданцы-хохотушки, но прям на грани вкуса). И Земля будущего никак не прописана: какой век, какой строй, чем вообще люди живы? Какого ляда они в дальний космос отправились и каким образом? (Корабль Вуко выгрузил и обратно отправился через всю Галактику — не слишком ли широко шагают наши потомки?)

Линия Принца имеет более прочный фундамент миростроения и мровоззрения его цивилизации. Но вся история его взросления чересчур пунктирная и легковесная. Да за неделю в обычной средней школе подросток большим испытаниям и мучениям подвергнется, чем этот якобы придержанный в ежовых рукавицах барчук за три-четыре года, описанные в первых двух главах. Единственного его соперника смел ветер истории, даже грызуны в эпической битве без него победу одержали.

Кстати, о грызунах. Через них в текст романа начинает вливаться тема философского осмысления путей развития цивилизации и вообще социально-политический контекст истории. Из сообщества грызунов Принц попытался организовать образцовый колхоз-миллионер и убедился в малоэффективности коллективного труда, а после грызуны и вовсе раскрыли ему всю порочность командно-административной системы и прелесть и эффективность индивидуальной свободы и открытого общества. Батюшки светы, а товарищ Сталин-то не знал!

Дальше — больше. С помощью учебников «чикагской школы» бывший юный «солидарист» Гжендович создает страшную вампуку «казарменного» коммунизма и показывает, как идеология этой самой казармы уничтожает цветущую империю, полную свободы и благоденствия бесконтрольного индивидуального роста. И если кто-то считает, что политоту я зря приплетаю, пусть задумается, почему Башни Красные?

И при этом, думаю невольно, Гжендович показывает, что мещанское индивидуальное сознание, даже у высокоразвитого члена высокоразвитого общества, обретя практически божественное могущество не каким-то там духовным ростом занялось, а немедленно начало геноцид и устроило террористический культ планетарного масштаба.

Короче, как социальный мыслитель в первом романе своей эпопеи Гжендович показал себя далеко не на высоте. Пока что его история — это добротно прописанное приключалово, с невнятными героями и не особенно оригинальной фабулой, но весьма атмосферное и сколько-то будоражащее воображение.

С Войной Богов все уже понятно, надеюсь тайна предыдущей погибшей цивилизации окажется более увлекательной.

Хорошо, что перед тем, как писать собственный отзыв, я прочитал все не читанные ранее. Такое впечатление, что пять лаборантов прочитало пять разных романов. Ну а у меня шестая версия, скорее всего, получится. Значит, Ричарду Моргану все же удалось написать многослойную книгу, напичканную интересными идеями и разными смыслами. Из серого кирпича за авторством типичного российского фантастоплета мы бы такое не вычитали.

Итак, политэкономический вестерн в постиндустриальных декорациях. Таким видится мне роман Моргана спустя сутки после окончания чтения. Про вестерн я догадался позже всего, уже прочитав книгу. Дошло, как до жирафа. Но если следовать за героями, так и получается. Появляется новый стрелок в городе, молодой и амбициозный, с репутацией, но темная лошадка. Крис Фолкнер. Тут же обретает друга-соперника, крепкого стрелка — Брайант, и врага — коварную владелицу борделя, обладающую тайной властью в городе — Луиза Хьювет. Есть владелица коноводческого ранчо — жена Фолкнера Карла, есть стрелок-враг с подручными — Макин, банды угонщиков скота, дуэли, финальная перестрелка. Короче, кто, как и я, в детстве упивался романами Луиса Ламура, в этой книге будет как в доме родном!

Но все эти герои и их конфликты втиснуты не в декорации пустынь и прерий, а в сам лондонский Сити. В эпоху, когда глобальный ультраимпериализм достиг высшей точки своей стабилизации и вот-вот произойдет окончательный социально-экономический коллапс.

И вот тут уже начинается разговор о поле смыслов. Корпократия по Моргану к середине века окончательно разложилась до стадии войны всех против всех. Теперь это уже ничем не прикрытое хищничество и людоедство. Ресурсная база человечества сокращается со скоростью шагреневой кожи, но гении предпринимательства вместо того, чтобы искать выход из смертельного виража над пропастью, просто поддают газу. Надо всего лишь рвать жертву быстрее и проглатывать все большие куски, и тогда мы сумеем сохранить норму прибыли. Игрокам из «Шорн» и других компаний кажется, что они эффективные менеджеры, готовые к жесткой игре. Но на самом деле они полностью утратившие от крови разум каннибалы или попросту зомби, с единственной оставшейся функцией пожирания плоти.

К тому все на самом деле идет в нашем мире. Почитайте, посмотрите, что думают о своей стратегии лидеры «свободного мира» и их клевреты. У них также нет рецепта, кроме увеличения скорости пожирания человечества и биосферы его обитания.

И слабость Моргана как писателя я вижу не в том, что он придумал неправдоподобное будущее. Расскажи кто про наш 2019 год человеку в 1965-м, тоже не поверил бы. Недостаток Моргана в том, что он не видит альтернативы всеобщему коллапсу и гибели. Он какой-то странный левак, слишком долго вглядывавшийся в бездну, которая его в итоге и поглотила. Его корпократы идеологически царствуют в романе. Их противники марксисты — либо беспомощные слабаки, либо лузеры, которые без папочки и зад себе не подотрут, либо бандиты, либо дегенераты. И вообще молчат в тряпочку, послушно следуя указивкам из тактического корпоративного центра. А ведь среди левых были такие фигуры, как Ленин и Сталин и тысячи других весьма достойных товарищей. Которые, мягко говоря, высокомерных упырей, выписанных Морганом, съели бы перед завтраком, для затравочки. Сейчас, возможно, и нет крупных лидеров Альтернативы гибели человечества, но они появятся, и скорее рано, чем поздно.

Потому что даже мрачный Морган в своих прогнозах ошибся. В его мире серия рецессий, приведших к полной безнадеге и людоедству, началась во второй половине 2020-х. А на самом деле лавинообразное обрушение капсистемы началось всего через четыре года после публикации книги. Скандинавия как оазис мира и процветания — мимо. Или Брейвик сто человек просто по приколу перестрелял?! Плюс Морган не учел такое же лавинообразное разрушение биосферы (у Уоттса в Рифтерах это подробно расписано), новое переселение народов из периферии в центр, крепость системы в КНР, маоистскую революцию в Непале. И еще десятки или даже сотни факторов, которые на самом деле не дадут каннибалам-корпократам вот так вот запросто и привольно пировать на трупах. В реальной жизни дуэли на дорогах для них слишком легкая расплата за выживание, придется пойти на куда более серьезные жертвы с их стороны, прежде чем с ними будет покончено окончательно. Или с нами.

Но писатель не обязан обнимать необъятное, или подменять свой книгой реальность. И так роман получился очень мощным. На простой стержень одной корпоративной спецоперации наверчено и тема нравственного выбора, и семейная драма, и производственная, и вестерн, и технотриллер, и социально-экономический диспут в глобальных масштабах. И даже любовная история (только не ждите обещанного некоторыми разнузданного секса, всего две кратенькие сцены на толстенный роман)). Короче, по сравнению с двумя первыми романами, о Такеши Коваче, Ричард Морган просто как ракета взлетел. Автор, способный писать столь разные книги, явно незаурядная творческая личность. Не зря он обласкан не многими, но весьма весомыми премиями. Плюс переводы на многие языки. Его талант отмечен и замечен, и по праву. Все-таки «десятка» за резкий взлет мастерства.

П.С. Ближе к концу романа есть забавная критическая пасхалка к «Видоизменненому углероду». «Сюжет показался надуманным». Едко о самом себе, но метко.

Сразу вывод — книжка замечательная! Написана она в крайне любопытном жанре, характерном для французской литературы — короткий роман. Всего восемьдесят страниц охватывают период жизни маленькой девочки и девочки подростка с трех до шестнадцати лет, а география событий раскинулась на половину земного шара от экзотичнейшей Республики Ватуату в Новых Гебридах до не менее экзотичного, но всем так хорошо знакомого по фильмам и книгам Нью-Йорка.

Книга написана зрелой и уверенной рукой мастера-миниатюриста. Несколькими штрихами Нотомб может схватить и передать «саму плоть и давление времени», показать места, интересных персонажей, сложные психологические состояния человека в экстремальных условиях взросления и врастания в новые социумы и сообщества.

И хотя роман насыщен драматизмом и острыми жизненными коллизиями — от публичных унижений до изнасилования — он полон юмора, забавных парадоксов, едких колкостей от автора в адрес града и мира. Виртуозность легкого слога и его эмоциональная насыщенность увлекают и вовлекают читателя в похождения дерзкой девчонки, заставляя вспомнить свои собственные детские похождения и переживания, собственную драматичную историю взросления. Как и всякий большой писатель Нотомб умело и успешно открывает нам самих себя.

Есть у меня и претензии к этой книге. Сугубо идеологические. Роман написан представительницей высшего слоя современной европейской буржуазии. Она этого не скрывает, но и не кичится своим происхождением и образом жизни. Пресыщенность, изнеженность, привычка к гиперкомфорту и предельный эгоцентризм для автора не проблема, не повод для вопрошания бытия о его смысле (как это стало, например, поводом для поиска своего пути у Сиддхартхи Гаутамы), а приятная данность. В ее голове , даже у взрослого солидного автора, никак не коррелирует тотальный голод в Бангладеш и сияние эльфийского града на холме — Нью-Йорка. Так устроен мир, а почему — бог весть. Я живу в его комфортабельной зоне, и это хорошо и правильно, а голодающих и умирающих от эпидемий жалко, но это их судьба, значит так им и надо. Сила, парадоксальная или циничная, Нотомб в том, что она не скрывает свою позицию и идеологию, а смело о ней говорит. Сам роман заканчивается тем, что она советует человеку, внезапно оставшемуся без средств к существованию, хранить свои сбережения (пропавшие пропадом) в банке.

Вот такая искренность, такая смелость и подкупает в книгах Амели Нотомб, а я совсем забыл об этом, прекратив ее читать почти пятнадцать лет назад. И этот-то роман прочел сейчас случайно. Но книга так мне понравилась, что я решил прочитать все еще не читанные книги этого замечательного, хоть и не бесспорного автора.

Ричард Морган очень неровный писатель, судя по всему, но очень интересный!

Второй роман про Ковача зашел еще лучше, чем первый. Правда, я нисколько не специалист по современному фантастическому боевику. Поэтому сравнить практически не с чем.

Роман получился практически классицистическим. Единство времени, места, характеров. Одна спецоперация по установке сигнального буя на крохотном участке фронта гражданской войны, а все персонажи как один — безжалостные убийцы. Души, опаленные затяжной несправедливой войной. РИчард Морган в бирюльки не играет, хоть и гуманитарий по первой профессии. Все очень жестоко, брутально и сурово. И корявый стиль повествования, подсвеченный редкими красивостями слога только добавляет достоверности происходящему в романе. Действительно кажется, что старый космический волк, выйдя на пенсию, рассказывает байку об одной из своих наемнических затей.

Отсюда, кстати, можно вывести и причины его стойкости, крутости и успеха у женского полу. Ну, привирает дедушка, присочиняет о величине гор, оставленных им за собой трупов и количество сдернутых с красоток трусиков. Можно простить некоторые слабости почтенному вояке.

Из главных плюсов. Все про марсиан и их крейсер мне понравилось. У меня тут есть два главных ориентира. «Ложная слепота» Уоттса и «Чумная звезда» и «Летящие сквозь ночь» Мартина. До Уоттса с его трансцедентным ужасом из бесконечной Вселенной Морган сильно не дотягивает, зато Мартина с его классическим НФ-подходом обскакивает легко. Так что крепкая «четверка», и это хорошо.

У Моргана есть еще и традиция приятно обманывать читателя. Только стоило мне усомниться в такой простой истории колонизации других планет землянами и заворчать на автора в негодовании, как тут же Морган поведал эпическую и трагическую историю терраформирований других планет колонистами.

И сам Ковач, конечно, очень хорош. Все его противоречия от того, что в нем сосуществует несколько сильно различных психологических контекстов личности, плюс наложенные профессиональные психонастройки. Переключения между ними очень грубые и резкие. Поэтому у него самого часто каша в голове. И он был бы совсем некудышным наемником ,если бы не его суть, центральное ядро его личности, которое позволяет ему всегда действовать эффективно. Он натренированный безжалостный убийца и поступает всегда соответственно своему профилю. Ни от кого не скрывая своих методов: «Стратегия была в том, чтобы убить всех, кто меня предаст». И когда дело доходит до дела, он не мечется, не задается никакими психологическими вопросами, не придерживается никаких кодексов чести или приверженности боевому братству (Как Айзек Каррера, например). Поэтому в пограничных ситуациях жизни и смерти он и оказывается наиболее эффективным. Это многим не нравится, это многих справедливо отталкивает. Но уж такой у нас герой. И сила писателя Моргана в том, что он умеет показать такого героя во всей его кровавой красе.

А главная и чуть ли не единственная претензия моя к Моргану — это дискредитация идеи революции и революционеров на ровном месте. Он ничего не говорит толком о целях и идеях Джозефа Кемпа и его соратников. Передает только матерную ругань в их адрес их же врагов. И уравнивание идеалистов-революционеров с хищниками-капиталистами. А чего Кемп хотел? Неизвестно. Разве что из одного разговора понятно, что революция началась ради введения в колонии всеобщего избирательного права. Но такого же не бывает? Никто не начинает планетарную борьбу из-за вопроса, решаемого серией мирных демонстраций. Короче, тут у Моргана сильная недоработка.

В целом, крепкие «семь с плюсом». За смелость, суровость, загадки и разгадки (у всей истории и самого Ковача оказалось даже не двойное, а тройное дно!) Пока писал этот отзыв, распалился так ,что захотелось немедленно засесть за «Пробужденные фурии». Но нет, вначале «Рыночные силы». Фурии останутся на сладкое:))

После тринадцатилетнего забвения открыл для себя заново Мишеля Уэльбека, в связи с чем перечитал и эту книгу.

Сначала о хорошем. В центре сего произведения есть интереснейшее исследование о стиле Уэльбека. Внешне он как бы скуп и не выразителен, но обладает очень мощным инструментарием воздействия на мысли и чувства читателя. Понять, как невнятное бормотание унылого невротика может потрясать умы и сердца миллионов книголюбов и интеллектуалов, вот достойная для критика цель. И Ногез с ней блестяще справился. Рекомендую.

Также было интересно почитать о насыщенной литературной жизни Франции. Культура ,конечно, богатейшая. Десятки, сотни незнакомых имен писателей и журналистов ,которые находятся меду собой в сложных и запутанных отношениях. Борьба амбиций и тщеславий. Чванство, глупость и высокие гражданские порывы. Все смешано в невообразимый коктейль поистине ядерной мощи. по сравнению с французским бурлением известных субстанций русское литературное, да и в общем культурное, поле — тихое сельское кладбище с посетителями из брюзжащих стариков и пьяной дерзкой молодежи.

Но все имеет обратную сторону. Все эти всклокоченные мутные смеси из обрывков смысла уже, похоже, полностью утратили какую-то внятную структуру. Борьба за идеи и виденье неторных путей в будущее давно заменены скандалами и дележкой мишуры. Сиюминутное и десятистепенное правит бал и объявляет повестку дня. Никто не думает о сущностных вещах, бурлеск застит глаза. И это все на фоне избытка ресурсов и внешних политических успехов. Добром это закончиться не могло и не закончилось. Эпоху суровых и беспощадных потрясений французская интеллектуальная элита встретила безоружной и беспомощной. Все это отразила книга Ногеза, хотя он сам и не понимал, что именно пишет. Думал, что пишет в защиту Уэльбека от нападок лицемеров и ханжей, но на самом деле вскрыл всю гнилую сущность разлагающейся буржуазной элиты. И все это методами чеховского реализма. Всю книгу ее персонажи выпивают и закусывают, выпивают и закусывают, а их мир тем временем отправляется в тартарары.

И главный персонаж — Уэльбек выглядит прямо как островок стабильности в рушащемся мироздании. Он все понимает наперед, все предвидит и имеет четкие нравственные и интеллектуальные ориентиры. Неудивительно, что у него вечно плохое настроение и неважное самочувствие. Еще бы, с такой-то точной оптикой и тотальным пониманием происходящего.

В итоге я, как мне кажется, разгадал секрет авторского успеха Уэльбека. Просто он очень умный и талантливый человек. Подлинный глубокий Поэт, а потому и Пророк. А по жизни «среди детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он». Поэтому и сбежал из Парижа на берега пустынных волн в Ирландию, чтобы думать и ваять шедевры не мешали.

Сериал с одним из любимых актеров как-то уже повыветрился из головы, а его ужасный «болливудский» финал давненько взывал к тому, чтобы узнать, «как оно было на самом деле». Сразу скажу, что книга хорошо зашла, прочиталась неотрывно, с жадностью. С неослабевающим интересом. А это значит, что крутой боевик и детектив удался. Но книга перерастает свой жанр и потому тут есть о чем поговорить.

Но сначала о жанре. Нуаром тут и не пахнет. Я вырос на «калифорнийском крутом детективе». Хэммет, Чандлер, Росс Макдональд по сию пору у меня любимые авторы-детективщики. Я любой детектив прочитанный оцениваю по их меркам, насколько близка книга к моим идеалам. Тут этого нет и отдаленно. Нет элегичности, тоски, ощущения неизбывности трагичности бытия. Сыщик в этом романе слишком зол и брутален, он еще много чего ждет от жизни, у него еще слишком много сил на борьбу и страсти. Больше похоже на Дональда Устлейка или Эда Макбейна. Мститель, срывающий злобу на своих бывших подельников, и команда крутых копов, живущих и действующих как одна семья.

Это не плохо, имеет свои плюсы-минусы, просто это не нуар, и не надо никого вводить в заблуждение неверной классификацией)).

Фантастика. У Брюса Стерлинга есть хороший термин «старомодное будущее», а роман этот не зря получил премию Дика. Будущее здесь старое-доброе и ламповое. Прямиком из 1950-60-х годов. Когда НТР и восстановительный рост экономики после Второй мировой войны, помноженный на бэби-бум, породили ложное впечатление о прогрессе капитализма и неизбежности вечного процветания новосформированного общества потребления.

Не будет этого. Уже и к 2002 году многим думающим людям это было понятно, не смотря ни на какое минутное торжество Пакс Американа. Капитализм не способен обеспечить никакую космическую экспансию и через пятьсот лет его вовсе не будет. Эта система либо доведет планету до состояния обугленного куска глины в ближайшие сто лет, либо ее сметут к чертям собачьим. Банкрофты мира сего могут сколько угодно упиваться своим всемогуществом. Но их опора всего навсего — это сила денег. А как меня научили во дворе 35 лет назад, на каждую силу найдется другая сила и задаст горячих по самое не балуй! Все УЖЕ разворачивается на наших глазах, и буржуям остается только мечтать о вечной жизни. Морган ведь вроде как «левый», стыдно ему так не критично относится к байкам нобелевских лауреатов по экономике.

В книге даже как для дебюта довольно много шероховатостей. Подробные описания файтингов умиляют своей наивностью, но радости особой не добавляют. Многостраничные эротические сцены также довольно смешны. Проблема в том, что в героинях Моргана нет ни капли эротизма, и когда они начинают свои постельные игрища с Ковачем, это все напоминает секс с устаревшей моделью андроида в розовой пластиковой обертке. Вот когда Юэль Киннамон и Марта Игареда в сериале страсть изображали — это ух, как оборотисто вышло!.. А у Моргана нет, не срослось.

И все же книга доставила много довольствия. Прежде всего мне понравился образ главного героя. В сериале Ковач — романтичный революционер с трагической судьбой одиночки в чужом мире. В романе Ковач — бандит, ставший военным, затем спецназовцем, а после вернувшийся в родной преступный мир. Тут его критикуют за грубость и прямолинейность в методах. Так это его истинная натура! Подготовка Посланника — это наносный лоск, но как только его задевают или он действует в экстремальных обстоятельствах по собственной инициативе, сразу обнажается суть гопника из подворотни, усиленная беспризорной жестокостью. Ему постоянно приходится преодолевать себя, чтобы оставаться цивилизованным и мудрым в своих решениях человеком. Вот эта внутренняя борьба подонка общества с высокоморальным человеком и было для меня главным интересом в романе. Да, Ковач крайне противоречивая натура. Поэтому-то он самый живой и интересный персонаж в книге. Остальные, даже Трепп и Ортега, только более-менее талантливые статисты.

И еще проблема копирования личности и не идентичности копии и оригинала. Поначалу я подумал, что Морган просто ее проигнорировал ради стройности сюжетных арок. И это довольно напрягло. Но оказалось — нет. Просто сама система копирования существует уже столетия, и люди привыкли к тому, что, если хочешь жить долго, приходится периодически умирать по-настоящему. С этим даже связан один из финальных твистов романа, который получился намного волнительней и жестче, тем та сопливая мелодрама, что выдали на выходе сериальщики.

Так что, закрыв книгу ,я был твердо убежден, что продолжу знакомство с Ковач-универсом. И вообще не зря купил все книги Моргана. Прочитанный 10 лет назад роман «Сталь остается! также говорит о том, что Морган писатель развивающийся и «Видоизмененный углерод» при всех своих плюсах и минусах далеко не потолок творческих и интеллектуальных возможностей автора.

Начать хотел с цитат из Евгения Водолазкина и Михаила Эпштейна о том, насколько великим писателем был Владимир Шаров. Глубокий мыслитель, блестящий стилист, подлинный праведник и титан духа. Его хвалят и высоко ценят не последние люди в культурном поле страны, а короля играет свита...

Читать роман этого титана и гения было занятием крайне мучительным. Сопротивление материалу и ткани произведения было чудовищным. Я исписал несколько страниц заметок по ходу чтения, чуть ли не каждая страница книги испещрена значками и подчеркиваниями. Я был очень зол на автора, думал поделиться этим сильным чувством с другими, но три дня спустя понял, что не стоит. Просто предупрежу, что вас ждет на страницах этой эпопеи, охватывающей огромный кусок истории родной страны.

Ведь Шаров по образованию был историк и мыслил исторически. Истерически?

Россия — это один большой монастырь, населенный религиозными фанатиками, которым не нужно ничего, кроме постоянного общения с Господом Богом. Тысячу лет они молили Христа о Втором Пришествии. Но Он не отозвался. Тогда в отместку Антихристовы дети — большевики (видимо, с Марса свалившиеся) развязали Гражданскую войну с целью тотального самоистребления русского народа. За один раз не получилось, и они, руками палачей-психопатов из НКВД стали вырезать его по частям. Стрелять, морить голодом, гноить в лагерях. Цель — чтобы Христос все-таки вернулся на грешную землю и добил тех, кто сам не добился. Противостоят палачам сектанты всех мастей, оружие их — пост и молитва. Цель их — чтобы русский народ вознесся на небеса во плоти и не мучаясь. Живут сопротивленцы при этом на пайке НКВД и в квартирах, выделенных органами. Помимо поста и молитв много времени духоборы уделяют семейным дрязгам и обмену женами. (Кстати говоря, послевоенная история России для Шарова — это свингерская оргия в дурдоме. Я вначале это злобно сформулировал, а потом прочитал в самом романе, со вкусом прописанную историю. У меня глаза на лоб полезли). Заканчивается вся эта линия романа борьбы плоти и духа, какой-то несусветной кроваво-дерьмовой вакханалией с массовыми линчеваниями, стоящими на коленях перед комиссаром НКВД членами ЦК ВКП(б) и воскрешением только что расстрелянного Лазаря Кагановича, который разъезжает на собственном гробу по всей стране и собирая толпы (видимо, недобитых) зевак и тем сплачивая опять же только что самоистребившуюся нацию.

Да, я такого лютого бреда, кажется, вообще никогда не читал. По накалу идиотии Шаров и впрямь, возможно, величайший русский автор.

Но помимо интеллектуальных качеств, Шаров обладал еще и моральными. Его ценят и превозносят как мастера тонкой провокации. Вот один из эпизодов романа.

После войны один из лагерей для военнопленных находился на севере Урала. И там шла своя Сучья война. Пленные эсэсовцы резались с пленными немцами — антифашистами. Эсэсовцы победили, прикончив всех антифашистов. «ВОХРА эсэсовцам нарадоваться не могла. Дисциплина в лагере стала лучше, чем в Кремлевском полку».

Ну почему ты такая мерзкая гадина, Шаров?! Ты за что так русский народ ненавидел?! Твоему отцу Советская власть творить мешала? Так библиография на Фантлабе этого не подтверждает. Тебе рот затыкали. Ну, знали наверное, что кроме омерзительных гадостей от тебя ничего не дождешься.

Владимир Шаров тридцать лет подряд клял последними словами русский народ и его историю, как юродивый кидался в него дерьмом, а группа олигархов грабящая и терроризирующая страну и их либертарные холуи от культуры превозносили его, награждали главными литературными премиями, называли «человеком года» и тд и тп. А этот святоша все ухмылялся благообразно в бороду и лепетал благоглупости об Избранном Христовом Пути Народа-Богоносца. Пока народ России кровью истекает и с голодухи мрет.

Я поставлю роману Шарова «пятерку», потому что это блестяще написанное и композиционно великолепно выверенное произведение. Ярчайший образец русского постмодернизма рубежа веков. Оно доказывает, что это никакое не литературное направление, а тяжелый симптом очень опасной болезни нашего общества и указатель на историческую катастрофу, нас постигшую.

П.С. Чуть не забыл. Как по историку Шарову возник Нижний Новгород? Кровавый тиран Иван Грозный сжег Великий Новгород, а аристократическую верхушку города переселил на Волгу. Там ссыльные и построили Нижний Новгород. Даже комментировать такое не хочется...

Вот это я деграднул! Впервые прочитал книгу на смартфоне, и это был первый роман Сорокина в моей богатой читательской биографии.

Поздно я для себя открыл этого замечательного автора. И конечно, не любя хейт ради хейта, должен сказать о плюсах прочитанной книги и только что обретенного автора... Что и говорить, наши сердца тянулись друг другу. И уж не знаю, как там у Владимира Георгиевича, но мое сердце трепетало каждую секунду чтения, да еще как... Я прекрасно понимал чувства просыпающихся к жизни персонажей...

Потому что молва оказалась правдивой — Сорокин и впрямь замечательный стилист. НУ, или талантливейший имитатор чужих стилей, но проделана работа над языком на таком уровне, что это уже не важно. Во первых строках книги кажется, что за примитив?.. А примитив этот затягивает так, что глаз не оторвать. Крохотные страничке смартфонного ридера мелькают с частотой вентилятора. Язык пластичный, постоянно меняющийся, что твой Протей, яркий, живой.

И это не пустая болтовня соловья-балаболки, автор глубоко мыслит и ему есть что сказать своему читателю, сочувствующему или оппоненту. Мыслей бездна, теории — буквально — космического, вселенского масштаба. Автор копает в вопросах бытия, человека и человеческого общества на глубину, до которой и метростроевцы не докапываются.

А мысли-то насколько прекрасны! Бог — нарциссический садист-психопат, создавший Землю и человечество по ошибке.

Назначение ангелов на грешной нашей планете — скорейшее ее уничтожение, исправление божественной ошибки.

История России — это геноцид в выгребной яме.

Все русские люди и люди, вращающиеся в орбите русского мира, представители соседних и близких по духу народов — это мрази, дегенераты, говноеды, мерзота и бобочущий кровавый фарш.

Все жители Советского Союза во время Великой Отечественной занимались только тем, что срали и ссали.

Фашисты были хорошие, поили всех шнапсом, пивом и кормили до отвала. Потом проклятые коммуняки их погнали прочь со своей земли, немцы обиделись и посжигали все за собой, угнали людей в рабство, но обращались хорошо как с ценными работниками. До самого конца старались оставаться гуманистами.

Смерш не поймал за время войны ни одного шпиона и диверсанта и расстреливал только невиновных по сфабрикованным обвинениям.

И вообще все население СССР состояло из кровавой гэбни и номеров в расстрельных списках, а все жители демократической России шлюхи, наркоманы, бандиты и упыри-банкиры.

И это только несколько рандомно выбранных слоев из бесконечнослойного пирога сорокинской мысли.

И вот как такое может оставить равнодушным?! Я думал ,что омерзительней «творчества» Солженицына, Акунина, Улицкой, Быкова, Яхиной и иже — легион — с ними быть не может. А вот и нет! Может! Я же говорю — поздно узнал (либероидно сдвинутые дегенераты из «элитки» так и говорят на полном серьезе — великий писатель земли русской, который открыл нам нас самих (что правда то правда)) Сорокина.

Конечно, он давным давно заявил, что все его писания — это буквы на бумаге. Потому что, если на секунду воспринять эту бесчеловечную похабщину и живодерский пир имморализма всерьез, то такого писаку надо просто стрелять как бешеную собаку. Потому что это не книга, а гнойные излияния психопата-потрошителя, которому хватило ума не детей в грязном подвале резать, а издеваться над несчастным человеческим сознанием в промышленных масштабах и выдавать все это за литературную игру.

Как такого можно с Пелевиным сравнивать? Это не оскорбительно, это чудовищно! Пелевин — обычный хороший русский писатель, со своими тараканами, конечно, но с правильным нравственным посылом и константами — иначе настоящим сатириком не стать — и подлинным пафосом добра и красоты. Его книги мрачны и полны человеческими трагедиями, что делать — он честный автор, который хочет чтобы мир стал лучше, но не скрывает мрачных сторон бытия.

А вот Сорокин, пожалуй, избыточно своеобычен. Если российское общество не сможет выработать антител против него или других сходно мыслящих или пишущих персонажей, то оно погибнет, и наше наследие будут изучать археологи будущего, указывая на книги Владимира Сорокина, как на один из явственных симптомов тяжелейшей болезни, уничтожившей уникальную цивилизацию.

Оценка будет!

Благодаря этой книге я наконец понял, почему критически отношусь к жанру «городской фэнтези». В мире, описываемом этим жанром может произойти что угодно. Разрушены причинно-следственные связи, сплошное «после, не значит потому что». Не обязательные персонажи, не обязательные ситуации и локации. Эту историю можно было бы рассказать проще и страшнее.

У молодой женщины от некоего врожденного порока внутренних органов умирает девятилетняя дочь. Мать, как и многие современные фемины, занималась собственной карьерой, мало уделяя внимание дочери. И теперь ее просто пожирает чувство вины. Не справившись с этой чудовищной болью, она бросает мужа, сбегает из дому, оставив семью и успешную карьеру. Подсаживается, чтобы забыться и найти хотя бы временное облегчение, на тяжелые наркотики, галлюциногены. ЛСД, грибы, большие дозы МДМА и все такое прочее. Постепенно ее сознание от сильного стресса и мощной химии утрачивает цельность, начинается распад личности. Чтобы продолжить этот самоубийственный трип, женщина связывается с бандой торговцев дурью. И по заданию одного из криминальных боссов начинает мутить стремные мутки, все больше и больше погружаясь в безумие и личный ад неизбывного страдания. В какой-то момент судьба дарует ей шанс на исправление этой тяжелейшей ситуации в лице сбежавшей из дома девочки, которой требуется срочная помощь и поддержка в этом суровом и бездушном мире. Но болезнь Марлин Мур — главной героини — зашла уже слишком далеко. Она уже не может воспользоваться подвернувшейся возможностью спастись. Она вновь сбегает в свое усугубляющееся сумасшествие и все, что ее ожидает это окончательный распад и гибель.

Все это более менее и рассказано в романе. Но заправлен он под завязку необязательной фэнтезятиной, которая только отвлекает внимание читателя от драматического конфликта распадающейся личности. Кроме девочки Тапело, прочие персонажи и второ- и десятистепенные могут быть заменены кем угодно безо всякой потери основной сути. Эпизоды можно менять местами, описать другие пейзажи, заведения и города. Ничто не изменится, так как является просто психоделическим антуражем, не работающим на главную идею — человек иногда не может справиться с постигшим его несчастьем и погибает. Это трагедия, и сказочно антуражные финтифлюшки, как мне кажется, только размывают ее. Да антураж интересен, глюки прописаны на отлично, микроэпизоды доставляют мрачную радость. Но все это распадается на несвязанные куски, смыслы расслаиваются. Форма, конечно, соответствует содержанию, но хотелось бы ,чтобы картина была цельной, а не ошметки иллюстрировали ошметки.

В несомненный плюс хочу отнести стиль автора. Очень образный, сочный язык. Настроение нарастающей безнадежности удалось передать просто на отлично. Кто говорит, что диалоги персонажей бледные, просто никогда не вел беседы в сильно измененном состоянии сознания. Или вел, но был так пьян, что ничего из этой болтовни не запомнил. Диалоги крайне адекватные для неадекватных людей с напрочь отбитой оперативной памятью. И эти пресловутые маты, так ранящие нежные ушки гимназисток от изящной словесности! Ну, Лидия Чарская им в помощь! В этом романе матерятся только бандиты и подонки общества, а также сбежавший из дома подросток, пытающийся выдать себя за прожженную жизнью оторву. Они преступают одни нормы общества, почему не должны преступать другие?

И конечно тема информационного перенасыщения ноосферы очень хорошо прописана, но опять же отваливается самостоятельным куском, который бережливый на хорошие идеи читатель сам вынужден собирать по крупицам и составлять в цельный манифест предупреждения о надвигающейся на всех нас беде.

П.С. Еще одна забавная синхронистичность. Эта книга простояла у меня на темной полке долгих двенадцать лет. А прочитал я ее тогда, когда стал сотрудником магазина для автолюбителей, и моей задачей стало повышение уровня эксплуатации и улучшение состояния личного и рабочего автотранспорта наших граждан))

Это не роман, а обвинительный приговор Западной цивилизации в ее финансово-капиталистическом изводе. Не смотря на верность и ужас предсказаний, Уэльбек не футуролог, мечтающий о техногенном будущем, а пророк, точно указывающий на гниль, что разъедает систему. Многие его ругают за эпатаж, но болезнь дошла до такого этапа, что припарки не помогут. Сифилис лечится жесткой терапией, а не зеленкой.

Несомненно, у него есть недостатки: отсутствие позитивной программы (секстуризм разве что на паллиатив тянет), разъедающий душу скептицизм (но всяко полезнее, чем розовый сироп мэйнстримной беллетристики), попытка укрыться от мира, одиночное спасение.

Достоинств больше, и они продолжение недостатков: глубокий анализ действительности (как он забавно говорит ,что ничего не смыслит в экономике, а потом подготавливает великолепную бизнес-аналитичку и даже разрабатывает успешную бизнес-стратегию), проницательнейшее виденье человека и общества в котором он живет, смелость и мужество с которыми он высказывает свои идеи (попробуйте-ка годами жить в атмосфере травли и продолжать при этом творить на самом высоком для себя уровне).

Плюс к этому невероятно интересный стиль, способность рассказать увлекательную историю с шокирующим финалом, в которую будут грамотно увязаны идеи романа.

Я этот роман впервые 15 лет назад прочитал, молодым человеком. Кажется, ничего тогда не понял, кроме описаний «сладкой жизни» европейских буржуа. Ну, теперь-то книга меня «догнала», и мир в ней описанный мой мир. Я прекрасно понимаю главного героя и многое свое узнаю в его мыслях и чувствах.

Так что это очень правдивый и смелый роман, по сию пору не утративший своей актуальности и злободневности. Правда, дело идет к тому, что он может оказаться слишком оптимистичным. И тогда исполнятся его пророчества. И его забудут. Очень быстро.

Если ты в каких-то вопросах и сам неплохо разбираешься, это не значит, что чужая экспертная оценка тебе не понадобится или не сможет тебя заинтересовать.

Давно я не читал такой блестящей филологической и философской штудии. Не только глубоко и обширно, но и очень взвешенно, объективно, с настоящим научным анализом, а не просто хорошо аргументированным мнением.

Первая половина книги посвящена биографии Буковски. И даже если вы тру-фан вроде меня и имеете о ней хорошее представление, все равно откроете для себя много новых значимых деталей и хорошую структуру повествования о жизни любимого автора. При этом биография дана здесь не ради себя самой, эдакий сборник анекдотов, а потому что позволяет исследователю и читателю глубже погрузиться в самую суть творческого метода и художественного мира Буковски.

Вторая часть — анализ творчества — это просто пир для любителя литературы о литературе. Все аспекты творчества — метод, стиль, система образов, философская подоплека и даже его маркетинговое продвижение исследовано с разнообразнейших точек. Психоанализ, мифология как наука о мифе, экзистенциализм, медицина, кино, история — все идет в дело для исследования различных граней творчества Буковски. ПРи этом написано блестяще, читается как детектив, только много умнее любого детектива. С хорошим чувством юмора. Например, поразил отрывок из последней части книги, где Дм. Хаустов описывает неразумие принятия алкоголя с точки зрения быстро пьянеющего человека. Глубокое философствование за пол-литрой, я чуть живот не надорвал от смеха, хотя там есть о чем крепко поразмышлять на трезвую голову.

Эту работу, как говорится, могу горячо порекомендовать всем интересантам истории литературы и культуры второй половины 20 века, а всем почитателям творчества Буковски в первую голову.

Я сразу по прочтении заказал другую книгу Хаустова — про битников. Наверняка столь же интересной и поучительной окажется.

Парадоксы читательской жизни: у меня есть все книги Рушди, изданные на русском, даже «Шайтанские айяты», скупал их лет пятнадцать, а прочитал первой именно эту книгу. Она в свое время была разругна критикой, прочитать я ее если и собирался, то не скоро. Но после Странствия слона Жозе Сарамаго захотелось еще чего-нибудь эдакого, а книги эти вышли в один год, так что...

С самого начала поразила обыденность повествования. Чужеземец приезжает в блистающую красками и могуществом экзотическую столицу. Килотонны исторических, и не только, романов так начинаются. Описания добротные, точные, но скромненько как-то, простовато. Рушди ведь магический реалист, нет?

А потом, страницы с двадцатой, понеслась, выдуманные женщины оживают, духи укрощают бешенство, художник отправляется в созданный им на бумаге мир, комиксы, люди-компьютеры, феминистки при дворе восточного деспота, чародейки, великаны, чудовища. Все как мы любим в постмодернистских псевдоисторических эпиках. И это не единое полотно, а как положено в центоне, лоскутья историй, сшитые с разной степенью старания в единый плащ, наброшенный на плечи автора-фокусника.

ДА под конец от романа веет бездушной пустотой, Рушди меня потерял в последней четверти текста, и я перестал понимать, ради чего весь этот бедлам был затеян. Роман закончился, я закрыл книгу, но история — что тоже хороший знак — пару дней меня не отпускала. Все думал, что это было?

Кажется так. Это пусть и недоделанный и недодуманный, но хороший роман-провокация. О том, что никакой мультикультурализм невозможен, так как люди все одинаковые, а мелкие отличия в надстройках их обществ, не стоят усилий, направленных на преодоления этих отличий. И всемогущие империи, желающие всех перекроить по своему образцу, тоже занимаются делом бессмысленным, так как их могущество на песке основано, и империи эти будут стерты с лица земли раньше, чем завершатся их великие проекты.

Сейчас, понятно, это для нас как бы и не открытие вовсе. 2010-е многое сделали понятным, многие иллюзии развеялись. Но тогда, да еще в сердце Западного мира, это свежо и провокативно звучало.

Написанный и изданный ДО последнего экономического и политического Кризиса, который нас больше десятилетия терзает и конца-края ему не видно, роман стал симптомом, политическим и историософским высказыванием умного и очень талантливого человека, размышлять о сути которого нам предстоит уже задним числом, когда все плохое уже совершено, и книга закрыта.

Но есть и позитив. Если это худший роман Рушди, то сколько еще открытий чудных меня ожидает!))

Этот миниатюрный шедевр, почти-завещание-мастера, конечно же создан в жанре притчи. А притча по самой своей специфике обязана быть простой и очень глубокой. У Сарамаго не все романы так написаны, далеко не все, но этот жанр также хорошо, очень хорошо ему подвластен.

В простую историю так всех изумившего «странствия слона из пункта А в пункт Б» великий писатель умело «напихал» множество тем и собственных медитаций над ними. Политика, религия, быт разных народов, заблуждения и суеверия человечества, к сожалению ,присущие ему во все эпохи.

Но для меня — так получилось — эта книга прежде всего оказалась размышлением о тщеславии. О его бесплодности и греховности. Тщеславие — не абстрактное зло, это выверты и уродства в проявлениях человеческого эго. Раздутое без меры самомнение, корежащее душу, ломающее жизни.

«Продать» слона, бесполезную скотину, и обставить это как величайший дар, притворяться великим воином, возглавляя шайку бедных и голодных оборванцев, изображать из себя нового Адама, дающего всему живому имена, и являясь при этом всего навсего австрийским эрцгерцогом, удивлять дурацкими и поддельными чудесами во славу Христову безграмотных крестьян на зависть клирикам-соседям. Целый карнавал бессмысленного выпендрежа, спровоцированный глупостью и жадностью захудалого монарха.

И слон. Одна из бесчисленных жертв борьбы тщеславий. Его последний, к сожалению, путь не был ни легким, ни простым. Сейчас только понял — учитывая, что шел он в гору, его путь можно уподобить, наверняка Сарамаго и это имел ввиду, пути на Голгофу. Вот только ради чего была принесена его жертва? Ни для чего, стать подставкой для зонтиков — это горчайшая из ироний.

Нет благости в потакании собственным прихотям, один из последних уроков мастера в почти-завещании. Мысль не нова ,конечно, но притча и не обязана открывать нам новые чудные чудеса Она соотносит нас с самыми глубокими и важными основами человеческого бытия. Она призвана возвращать нас нам самим, только очищенными катарсисом ПОНИМАНИЯ. У Сарамаго — получилось!

А какой у него блестящий стиль и выраженное им мировоззрение! Как он умело красиво сплавляет воедино подлинное барокко, реализм, постмодернизм и исторический материализм! Вот из каких книг узнаешь, что классификации нужны только гуманитариям-аналитикам и творческой серости. Подлинный художник не знает границ, он создает собственный мир и собственный законы и ограничения.

Очень смешной и страшный рассказ в жанре «похвала глупости». Тот случай, когда автор-сатирик преувеличивает некоторые негативные черты человеческой натуры и культуры до абсурда. Получается ахинея какая-то, но ты этому веришь, а потом при смаковании послевкусия от чтения понимаешь, что что-то очень верное было сказано в данном произведении. Писатель задел за живое и заставил глубоко задуматься над самыми сущностными вопросами человеческого бытия. Что мы за вид такой и что с нами будет или может быть?

Сам рассказ дикая смесь Карела Чапека и Лавкрафта. Но это замечательный хохмач и умница Воннегут. Текст ничуть не хуже хрестоматийного «Эффекта Барнхауза», и совершенно непонятно почему он не был издан при жизни автора.

Это, конечно, чес на излюбленные темы, но учитывая повод для речи — начало Года Воннегута в Индианаполисе, такая ретроспектива мыслей и творчества была весьма уместна. Радует, что и в возрасте патриарха, на краю могилы Воннегут сохранил глубину ума, зоркость к жизни, неравнодушие и гуманизм и даже парадоксальный оптимизм. Он переживал за свою любимую страну и все человечество. От него в наследство всем нам остались его книги, проникнутые высоким пафосом человеколюбия и веры в силы и возможности человека. Еще они и замечательно талантливы, а потому много правильного говорят и многим еще помогут встать на путь постижения истины и твердо его держаться.

Поначалу я был шокирован. Воннегут написал бравурный рассказ о победе американской военщины над СССР? но нет, это только рассказ-предсказание о том, что произойдет, когда в Чехословакии появится американский оккупационный корпус. Очень правдиво получилось. Вот только даже Воннегуту не хватило фантазии на то, что для начала США уничтожит Чехословакию. По отдельным кускам ее будет легче переваривать и грабить.

Чехи — бог с ними, и сих психологией вечно обиженных.

За нас тревожно и горько. Военным путем Пиндостан победить нас может только во влажных фантазиях курсантов Вест-Пойнта. А вот Микки Маус и Макдональдс и компрадоры родной страны. Это оружие посерьезнее будет.

Так что рассказ Воннегута и нам наука. Каково будет дышаться с вражеским сапогом на лице.

Вариация Воннегута на тему других рассказов об опыте плена. Наиболее развернутый ,и даже с детективной подоплекой. В стиле О.Генри. Хорошо было бы экранизировать эти тексты. Интересный и правдивый фильм получился бы. Не то что дурацкая «Война Харта».

Как раз тот случай, когда слезу колен вышибают. И правильно делают. Казалось бы, сколько детей было убито во время войны разными изуверскими способами. А тут страдания из-за кролика. Но в этом и есть одно из назначений великой литературы — сопротивляться инфляции чувств. Заострять внимание на индивидуальных человеческих трагедиях, взывать к добрым чувствам, чтоб зла на земле было меньше.

Где-то слышал такую фразу: едва родившись, человек уже достаточно взрослый, чтобы умереть. Грустная история на тему «ни что не вечно под луной». Суета сует, а человек смертен. Пустота тщеславия может быть изнанкой человеческой трагедии.

Необычный для Воннегута рассказ. Исторический анекдот на тему «горе побежденным». Скупыми средствами автор создает дух и нравы эпохи норманнского завоевания. Выглядит все достоверно, анахронизмов в психологии и событиях не чувствуется. В общем, хорошее жанровое произведение. Немного портит его только предсказуемая концовка.

Еще один «смешной» рассказ о войне. Сдобренный юмором рассказ о подонке, наживающегося на собратьях по несчастью. Как достигнуть «американской мечты» в аду. И не зря Воннегут уточнил, что и после войны этот негодяй стал процветать. Столп американского общества.

Видимо, Воннегуту показалось, что это слишком злой рассказ ,чтобы публиковать его при жизни. Или свободы слова на него не хватило...

Юмористическое произведение о войне — жанр сложный. И мастеров в нем немного. Из американцев — Хеллер, Пинчон... Вот у Воннегута хорошо получалось. Мог страшно, до ужаса, а мог и солдатского юмора набуровить.

И как талантливо вышло! Я рассказ прочитал вскоре после сытного обеда, но от этих разговорчиков о еде все равно сильный аппетит пробудился. Хорошо, что только до конца чтения. Переедать все-таки вредно, чтобы там ни думали осатаневшие от голодухи военнопленные американцы))