Это отложенный эпилог к роману Селфа «Обезьяны». Точнее, «Великие обезьяны», фантасмагория в духе Свифта и Пьера Буля. Сам роман я прочитал лет пятнадцать назад, но это настолько яркое произведение, что забыть его невозможно. Хорошо, что Селф написал этот рассказ. Сам роман, как часто у него бывает, резко обрывался. И немного не хватало завершенности гештальта)) Теперь образ полностью сформирован, хотя и грустно, конечно, на этом свете, господа!

Очередной прыжок веры или безумная попытка безумца переменить судьбу?

В этой истории напряжение создается между четким и ясным изложением происходящего и поминутно бредящими персонажами. Низы интеллектуальной верхушки Лондона во всем ничтожестве своей высокомерности.

И множество точных и метких наблюдений социального сатирика.

Рассказ-ловушка.

Очень хорошо передано депрессивное состояние главного героя, уныние, чувство безнадеги. И когда тебя кажется, что ничего грустнее и тоскливее ты в жизни не читал, происходит такой ба-бах, что только нервный смех и разбирает. История, конечно, грустная, но при этом по-селфски безумная и бодрящая.

Рекомендую всем, кто хочет пощекотать душевные рецепторы. Тряханет, как мертвого мальчишку в начале рассказа.

161 — это номер квартиры в почти пустой многоэтажке на депрессивной окраине безымянного города-порта. Там собирается волею судеб случайное семейство. Одинокий старик, обучающийся простому искусству умирать, и юный гопник-наркоман, подрезавший у братвы хабар с налета на ломбард и жаждущий во что бы то ни стало выйти живым из этой передряги. За несколько дней своего безумного и безмолвного соседства оба становятся самыми близкими друг другу в мире существами и оба оказываются на внезапных порогах новой для себя жизни.

Как всегда у Селфа с сумасшедшинкой история, мерцающие смыслы и материализация метафор. Портрет тинейджерки — гопницы и тоже наркоманки просто конфетка. Всем любителям Уэлша и иже с ним — маст рид!

Накануне я прочитал роман Йена Макдональда «Река богов», опубликованный в 2004 году. Действие там происходит в Индии, в городе Варанаси и одного из главных героев романа зовут Шив. Мелкий бандит, который плохо закончил. И в том же году была опубликована повесть другого британца — Селфа, рассказывающая о злоключениях и страданиях доктора Шивы Мукти, родители которого некогда перебрались на житье в Лондон из города Варанаси. Правильно заметил Пушкин: бывают странные сближения.

Странные — не случайное здесь слово. Все творчество Селфа (во всяком случае то, что на русский переведено) довольно странное. С кем только не сравнивают его рекламщики и обзорщики — от Кафки до Пелевина. Но, мнится мне, больше всего произведения Селфа похожи на творения романтиков 19 века. Немецких, русских... Двоемирие, двойничество, человек и его тень — вот темы и сюжеты Селфа, те же, что и у высокого романтизма. Действие его рассказов и романов происходят в неком расщепленном пространстве, про которое не ясно — сон это или явь, персональный психоз или коллективная галлюцинация, вызванная реакцией отторжения на торжество неолиберального финансового империализма.

В этой повести соперничество, а потом и вражда двух психиатров, маститого и безвестного очень скоро превращается в целый карнавал психозов, спровоцированный как личными, так и прежде всего социальными и экономическими причинами. Явления призраков, семейная фантасмагория, гротесковые фигуры общественного пейзажа — все идет в топку психотической битвы докторов-шарлатанов. Пленных не брать! И жуткая развязка в режиме бреда оставляет читателя в некотором недоумении, что же все это такое было? Но Селф принципиальный противник однозначных ответов в искусстве, оставляя для читателя свободу в интерпретациях и сотворчестве.

Я лично пока читал эту историю, постоянно вспоминал Петербургские повести Гоголя. Это как Невский проспект, Нос и Записки сумасшедшего в одном флаконе. И закономерен вопрос Гоголя, заданный в конце одной из повестей: и как только авторам такие идеи в голову приходят? Решительно непонятно))

Пару баллов этой замечательной и виртуозно написанной повести я скину за несколько тяжеловесное начало, в котором на голову читателя сыпятся горы информации обо всех ведущих персонажах одновременно и некоторую обрывистость повествования. Все-таки романтики (и я, и я!) ратовали за отрывок, а не обрывок.

П.С. Напоследок хотелось бы отметить образ отца доктора Мукти. Социалиста-индуиста, который относился к великим Просветителям человечества — Марксу, Дарвину, Фрейду, как к богам индийского пантеона.

Брюс Стерлинг придумал хорошее название для книг подобного жанра и духа — «старомодное будущее».

От себя добавлю — теплый ламповый посткиберпанк. Классический набор персонажей — ИскИны, хакеры, самураи-ронины, аналоговые интерфейсы. Плюс для эпичности -таинственная космическая аномалия. Сюжет тоже стандартный: интриги в виртуальной реальности, политика, крупный бизнес, дно криминального общества. Для остроты все это приправлено индийской экзотикой из подробного путеводителя и ментальностью Южного Востока, уже хорошо отрефлектированной и влияющей на ход рассказанной истории.

Большое количество ПОВов придает повествованию масштабности, но честно говоря, из-за этого я пару раз терял линию сюжета, забывал к чему это рассказывается и на каком этапе пути сейчас находится такой-то персонаж. Автор увлекается подробностями своего мира, да так зажигательно, что и читателя увлекает, заставляя забывать о генеральной линии повествования.

Персонажи характерные, яркие, с бэкграундом, но для романа подобного масштаба им не хватает дуги характера. Какие они в начале, такие же и в конце романа. Разве что советник Хан, жена копа Парвати и журналистка Наджья что-то там для себя «сегодня много поняли», но их линии обрываются на пороге новых этапов и никак толком не осмыслены.

Написано просто, очень хорошим ясным языком, но обилие фрактальных подробностей создают иллюзию сложности текста. Он не сложный, просто очень плотный. При этом практически везде присутствует яркая кинематографическая визуализация происходящего. Подчас казалось, что смотришь высокобюджетный минисериал от Нетфликс, типа Видоизмененного углерода. Немного любви, немного войны, криминала и качественного научпопа. Густая наваристая солянка, заправленная пышным разнотемьем.

Все очень реалистично, без игры в поддавки с чувствами читателя, с адекватной мерой жестокости, но и без всяких слезодавилок. Кто смог выжить в войне богов и людей, тот смог. Остальные отправились вниз по течению Ганга.

Вообще, очень справедливо, что роман номинировался на кучу премий, но не получил их. Он классный, масштабный, эпичный, но никаких таких откровений о былом и грядущем, о судьбах человечества вам не сообщит. Заслуженно ему дали Британскую НФ -премию в номинации «а ведь мы говорили чумазым дикарям, что независимость им не нужна, но нас не послушались», и хватит с него.

По итогу — всем олдовым любителям киберпанка и жестких историй про жестокий мир будущего рекомендовано к прочтению. Главное не ждать от текста эпохальных открытий и откровений.

Всего-то 4 года прошло между покупкой книги любимого автора и ее прочтением)) Столько же прошло и во Вселенной Рифтеров. Ох, не зря я откладывал дело в долгий ящик, и не зря Уоттс волновался за судьбу книги в финальных Благодарностях. «Штирлиц никогда не был так близок к провалу!»))

Первая часть Бета-макс — ни о чем. Все эти «тайны мадридского двора» на глубине трех километров скучны и бессмысленны. Одни социопаты обвиняют других социопатов в том, что те социопаты. У них нет причин для вражды, кроме детских предъяв. Даже ребенок — Аликс — это понимает. К тому же персонажи скучные и плоские до зевоты. Кроме Пат, Лени и Кена и взгляда остановить не на ком. Персы различаются только по именам. Не зря Уоттс их внешность не описывает. Она не нужна, и они не нужны. Уоттс решил подыграть читателю — лентяю и верхогляду. Это и стиль выдает. Никаких забубенных метафор, сплошные пустопорожние диалоги с истерическими взвизгиваниями. Многозначительные переглядывания. Атмосфера напоминает среднебюджетные сериалы эфирных телеканалов — какие-нибудь, прости господи, Эн-Би-Си или Си-Би-Эс. Кстати, Кларк в этой части напоминает другую Кларк — из хорошего сериала «Сотня». Как раз сейчас начался шестой сезон, я сравнивал. Это точно. Недолидер, на которую вешают всех собак, и чьи планы ведут только к деструкции. Короче, из этого нужно было делать большой пролог и баста! А так, пока я читал эту скукоту, мой внутренний рейтинг упал чуть ли не до «шестерки». Уоттс-лайт вызывал только жалость, и хотелось немедленно засесть за перечитывание Ложной слепоты.

И тут он выбрался на поверхность! Во всех смыслах! Атмосфера всеобщей гибели и отчаяния, брутальность, жестокость, невероятной сложности научный поиск и даже биодетектив. Психопаты и массовые убийцы справляют глобальный кровавый пир. Смелые гипотезы и лучик надежды. В общем, тут уже много правильного лаборанты написали, не буду повторяться. И главное — прекрасный язык Уоттса, сложный сверхметафоричный, сложно конструктивный и эмоциональный без грана сентиментальности. Некоторые некрепкие духом читатели тут же захотели на руки к мамочке)) Да, Уоттс умеет вздернуть на дыбы восприятие, глаза на лоб лезут! Он полностью себя реабилитировал себя за жвачку Бета-макса. Дорога к Ложной слепоте стала вновь прямой и ясной))

Единственно, самая концовка подкачала. И дело не в «стрелялках» и «голливуде». Сама суперпозиция герой-злодей невыигрышная. Мне это напомнило — ни разу ни игрок в контрстрайки — старые игры из конца прошлого века. Тупорылые двумерные бродилки. Колдун из подземелья, Барбариан 3)) Типа того. К тому же финальная разборка обессмыслила все вымученные терзания первой половины книги. Рычаг давления на столь тонкую натуру, как Лени ,и другой можно было бы найти.

Так что диалектически хорошо, что продажи Бетагемота провалились. Уоттс понял, что играть в поддавки с читателем бессмысленно и поднял ставки на высший уровень. За который его и люблю.

От любви можно было бы и «девятку» поставить, но слишком тяжек вес первой части.

Кажется в этом рассказе описывается тот же мир, что в чудесном Деус экс Хомини, только немного позже во времени. Война с наночумой проиграна, люди окончательно обожились, а защитные ИскИны, оставленные без контроля, пожирают остатки предсингулярной цивилизации. В каком-то смысле это робинзонада о последнем человеке на Земле. Но рассказ не особенно грустный, напротив внушает сдержанный оптимизм. Искра человечности, творческая суть нашей расы не исчезнет даже в последнем из нас. Медведь подтвердит))

Послание из будущего, взгляд в Грядущие перспективы, самая мякотка научной фантастики — вот что такое этот рассказ. Очередная панорама Постсингулярности от Райанием, данная с точки зрения собаки, в мире, где, похоже, только животные остались носителями человечности.

В слоях великолепного рассказа есть не только аллюзии к Пиноккио, он вообще пропитан атмосферой американской мультипликации и рефлексии о ней. Потому что при чтении меня не оставляла мысль — а не держал ли хулиганистый Ханну, сочиняя свою историю, закадровый текст Рассказчика из фильма Бойцовский клуб: «Когда верный пес и смелый кот, говорящие голосами кинозвезд, поют песню, что видим на экране мы? Крепкий, вставший...» ну и тд))

Рассказ написан более гладко и ясно, чем Деус экс Хомини. И как можно было не понять, что история эта не о мести, а о любви и верности близким? Ну, некоторым просто не дано. Остается только надеяться на развитие фармакологии для интеллекта.

Дозуа в своем деле хорошо разбирался. Действительно классный рассказ, будоражащий, тормошащий, крышесносящий!

Я тут увидел две грани. Человеческая цивилизация начиналась с того ,что боги сходили с эмпирей и зачинали со смертными женщинами сверхдитятей. Получались Гильгамеши и Гераклы. По Райаниеми и завершится человечество тем, что человек родит бога и сам станет богом.

Как выжигает человека несправедливая война. И ужас весь в том в рассказе ,что в войне не виноваты какой-то класс, группировка или правительство. Виновно в войне само развитие всей цивилизации. Это и отличает минорный тон рассказа от радостного бреда постгуманистов — даже сквозь Сингулярность человечество способно пройти только через тотальную войну. И в этом рассказ не устарел и созвучен нашему времени — никакого оптимизма по поводу будущего, характерного для первых лет 21 века, автор не испытывал.

И ощущение будущего, непохожего на наш мир Ханну очень удалось. Чтобы самому не затеряться в этих ярких и многослойных фантазиях, он выбрал знакомую точку отсчета. Главный герой — финн, живущий в Шотландии.

А младенец в волнах океана в финале — не оммаж ли это к Солярису? Ведь в том романе тоже люди пытались найти контакт с практически богом.

Кей крайне мощный и необычный писатель. Мало того, что насильно влюбил меня в свое творчество, изменил отношение к жанру (больше не считаю гримдарк его вершиной), так еще и читаю его книги не как мне нравится — по порядку написания, от первого писка до маразматического сюсюканья — а как судьба приведет.

И вот пошла тема викингов, и вот версия Гая нашего Кея.

Хотел бы рассмотреть эту книгу в трех аспектах.

Сюжет. Прям как я люблю. Сделан по принципу детской пирамидки. Основной стержень, простой, как палка. Набег эрлингов-викингов на англсинов и сингаэлей-валлийцев. И на этот стержень насажено с десяток разноцветных слоев отдельных фабул, конфликтов, движений и устремлений персонажей. Они имеют разную окраску, но больше, конечно, мрачных тонов, и разную степень важности в общей конструкции. Все зависит от персонажа, который за этот слой отвечает. Кстати, о них.

Персонажи. Некоторым показались то ли мутными, то ли смазанными, кроме Торкела Рыжего. не знаю, не знаю. Передо мной многие из них как живые стояли. Особенно ПОВы, конечно, хорошо прописаны. Ни одного с другим не перепутаешь. За каждым крепкий бэкграунд, есть яркая индивидуальность, свое мировоззрение и стоящий за ним жизненный опыт. Даже юные принцы Алун и Ательберт отличны характерами, судьбами и мечтами. И суровые предводители эрлингов различны, и священники, и девицы на выданье. Это мир живых, а не картонное царство. Мне, например, ближе душевно был Берн, а не его суровый отец Торкел, который так всем понравился и который и впрямь оказался матерым человечищем, достойным и удостоенным песни. Это как раз то, в чем со временем невероятно вырос Кей (и будущая дилогия о Катае это подтверждает) — в создании невероятно живых и интересных характеров. Особенно мне доставляли радость эпизодические персонажи, самым краем касающиеся основной линии сюжета. Например, кузнец из Йормсвика, мельник — мизантроп и скупец, юная доярка, у которой убили сестру, а она отомстила. Эти герои, как ни странно, к языку романа относятся.

Язык. Обилие якобы ничего не значащих эпизодических героев характерно для скандинавской саги. На нее и ориентируется Кей. А также на песнь и хронику. Это все тот же великолепный стиль Гая Кея, с сентиментальщинкой, меланхолией и поэтичностью. Но тут он резко рубит фразы. Сшивает их встык под острыми углами, оставляет пустоты. И получается более жесткое и динамичное повествование о грубых и простых временах и нравах.

Это не та Европа изысков древней цивилизации и сложнейшей культуры, которую мы сегодня знаем. Это темные века темных людей, которые очень далеки от нас умом и духом. И — славься, Кей! — у него получилось рассказать о них так, чтобы они едва не родными стали.

Пара замечаний. Некоторым эпичности не хватило. Ну, такие были времена, что отряд в двести человек мог шороху навести на пол-Европы, поэтому и процессы исторические протекали очень медленно. Мало было народу в них вовлечено. Эпоха викингов аж на триста лет растянулась! А ведь казалось бы — ну грабители, ну на лодках...

Понравилась идея появления прозвища у Ивара Бескостного. Что это не только из-за какого-то увечья, а скорее характеристика его подлой и лживой натуры. Как язык без костей. Да и вообще все смешно с ним в романе получилось, особенно если с сериалом Викинги сравнить.

Пара придирок. Очень напрягало при чтении постоянное упоминание минут и секунд. Можно же было заменить эвфемизмами! А так получилась небрежность в работе, печалька...

И еще это постоянное упоминание Москав, Москав... Я безусловно патриот и верный сын Владимиро-Суздальского княжества, уж не говоря о Великом княжестве Московском)) Но какой может быть к шутам Москав в конце IX века?! То есть Кею не лень заниматься всякими мельчайшими частностями богатой Китайской истории, а почитать о периодизации истории Древней Руси и лень и не нужно. Потомки малороссов, обильно населяющие родную для Кея Канаду могут вполне обоснованно ему предъявить: что еще за Москав? А где наш Кыев-вий?!

Это мелкие придирки, но все же балльчик-то Мастеру за это снижу...

В итоге наравне со Звездной рекой, этот роман мой любимый теперь у автора. А сам Гай Кей — дюбимый автор фэнтези!

Несколько дней настраивал себя на чтение этой книги. Думал, что опять придется продираться через нудятину тысячелетних проклятий, беготню из ниоткуда в никуда по астральным мирам, мириться с толпой картонных ноунеймов и идиотией вот-это-поворотных фабульных ходов.

Собственно, кратенький пролог как раз об этом. О-о, невероятная по жестокости и бессмысленности битва, о-о астральные миры для оборотней-драконов, о-о, немыслимое по своей коварности предательство неизвестно кем неизвестно кого! Тоска, думаю!

И вдруг. Чистейший ясно-понятный текст. Прописанные герои, мотивацию которых понимаешь со второго абзаца. Остроумнейшие и сюжетообразующие диалоги. История простая, как пятак, — крушение государства. И на это как на ось намотана многослойная и многоцветная нить повествования. При этом она так ловко сплетена, что ты ни на секунду не теряешь эту самую нить. Очень ловко скроенный и крепко сшитый роман. При этом он увлекает так, что глотаешь страницы, восторгаешься и почти все время я болел за автора и жаждал поставить ему «десятку». Сколько живого и радостного юмора. Даже мертвецы ходячие за словом в карман не лезут, какая битва страстей и устремлений, столкновение сложных и загадочных персонажей, великолепные батальные сцены с полным эффектом присутствия, даже схватки магов, которые я терпеть не могу и ненавижу в фэнтези, прописаны так, что дух захватывает и будоражит воображение.

Кстати о магии. То ,что свою систему Эриксон толком не разъясняет, давно известно. Сломано много читательских копий. И вот — есть эпизод, где колдун Багряной гвардии пытается рассказать за магию прелестной девушке-воину с чарующим именем СЭРЕН ПЕДАК. И пошло поехало. Нагромождение одних непонятных терминов на другие, образы, разъясняющие белее туманные образы, софистика сменяющаяся невнятным бормотанием. И становится совершенно понятно, что сам Эриксон плоховато в ней разбирается. То есть видно, что нахватано кусками из термодинамики, квантовой теории, теории поля и общей относительности. Но в рамках магии он ничего разъяснить не может. Нет никакой системы. Образность — да. Визуальное и пространственное воображение у Эриксона ого-го какое! Такой эпик отгрохать! Но в его магии нет ни глубины, ни философии.

И других косяков полно. Половина сюжетных веток никуда не ведут, половина персонажей слито. Нагнетается суперзлодей всю книгу, а в конце ее идет по улице, и ему на голову падает кирпич. И нет главного гада! Многое так и не разъясняется. Уж сами-то персонажи могли бы подробнее и внятнее обсудить, что собственно они делают. Также, повествование обрывается на полуслове. Никакой развязки не будет. Кульминация внезапно прерывается пустой последней страницей.

Но все равно роман достоин очень высокой моей оценки за то главное, о чем он повествует. Эта книга об англо-саксонском фашизме и социал-шовинизме. Весь роман пропитан критикой буржуазного общества, самой лютой из всего, что я встречал в фэнтези. Чайна Мьевиль в трясучке отбегает покурить. Эриксон не проповедует социализм, но он камня на камне не оставляет от философии и идеологии капитализма. И предрекает ему жуткую и кровавую погибель. Сам он как-то в движении сопротивления не светится, но все герои у него, из НАШИХ, диссиденты и узники совести. Не ожидал от представителя германского племени такой критики и самокритики. Расистская и человеконенавистническая суть власти денег в англо-саксонском обществе расписана во всех живописных и ужасающих аспектах. Куда там жестоким битвам магов.

В общем, сейчас для меня это лучший роман эпопеи. Рекомендую начинать с него.

П.С. Перевод мне понравился. Очень четкий, внятный, художественный. Это хорошо видно по искрометным шуткам, которых в книге тьма-тьмущая, и по ярким визуальным картинам эпических и магических баталий.

Мне рассказ показался страшным, хаотичным и эпичным. Боевые телепаты против энергетических вампиров на фоне гностического Конца света.

Больше всего произведение напоминает русский турбореализм конца прошлого века. Столяров, Лазарчук и менее именитые авторы. Я в юные годы довольно много потреблял этого художества так что текст Збешиховского считывался в легкую, как будто встретился со старыми ламповыми друзьями))

Сюжет рваный, но он и должен быть таким. Финал трагический и жестокий, прямиком как раз из «святых девяностых». Из тех времен, когда фантастика еще пыталась заставить своего читателя много думать и сильно чувствовать. Поэтому, может, чуть устарел. В эпоху Капитана Марвел и шлюховатых ведьмочек-студенток это, конечно, не торт.

Я человек старой закваски, так что мне нравится стилевая протеичность и сюжетная разносторонность Збешиховского. Видно, что над своими текстами он работает, как бриллианты шлифует. Так что все получаются уникальными и своеобычными.

Мой автор.

Очень круто и очень скупо! Роботы бьются в последней битве с вампирами на руинах человеческой цивилизации, а ангелы из глубокого космоса возносят эту битву на высоты трансцендентного Апокалипсиса.

Видно, что это осколок некой монументальной картины будущего. И хорошо, что у нас она есть в большем объеме, а не как у первых читателей этой шедевральной миниатюры.

Филип Дик умер, но дело его живет!

Начинать день с чтения такой вот новеллы то еще специфическое удовольствие. Но очень уж хорошо написано, так что ничуть не жалею. Только очень грустно и волнительно.

История мистическая с весьма своеобычной и сложной структурой, насыщенный тонкой многослойной психологией. О смерти и посмертии сложно писать небанально, но у Цезария получилось на отлично. По своему настрою и стилю как-то больше она подходит Центральной Европе, чем Восточной. То есть я бы скорее, не зная автора, приписал бы ее Кундере, а не Лему. Ну да посмотрим следующие произведения Збежховского, видно будет.

Кстати, не совсем понятно как этот рассказ может служить расширению ворлдбилдинга Раммы. Ничего необычного, кроме выдуманной среденевропейской страны альтернативного ближайшего будущего здесь не наблюдается.

Из деталей улыбнула фигура святого отца, который вместо отходной молитвы читает обреченным отрывки из Экзегезы Филипа Дика.

Интересно, что этот рассказ и За разломом Орла Рейнольдс опубликовал в одном году, и оба они вошли в антологию лучшего за год Дозуа, а потом и в антологию Любовь, смерть и роботы. В них общего только мотив изменчивой памяти и характерно, что и экранизации рассказов выполнены в очень разной стилистике.

Любите искусство в себе, а не себя в искусстве, завещал Станиславский. И это очень точно характеризует отношение художника Зимы к своему творчеству. Как творец он пошел до конца и полностью воплотился в творческом акте. Остальным приходится тянуть бесконечную жвачку бессмысленного бессмертия.

Как оказалось, у меня есть оба издания рассказа, и журнал, и антология. Но я об этом и знать не знал, когда посмотрел экранизацию. Этот эпизод сразу же стал любимым во всей первой антологии Любовь, смерть и роботы (и вовсе не из-за крутой постельной сцены))). Поэтому очень интересно было прочитать литературную основу истории.

Впечатлило! Рассказ, конечно, написан простенько, но с душой и вкусом. Особенно меня цепляют описания космоса, они автору удались на славу! Будоражит, тормошит воображение. При этом герои довольно плоские, но Грета расписана весьма чувственно. От этого веришь и реакции на нее главгероя. Кстати, мне экранный образ капитана корабля понравился больше. Там это суровый и тертый жизнью космический волк, а в рассказе какой-то нудный тип, нежно любящий жену. Конечно, это обыгрывается автором в финале рассказа и потому убедительно, но все же киношный круче!

Это действительно могло бы стать нацистской агиткой про высшую расу, если бы не существенное «но». Частицу бога человек может уничтожить в себе добровольной халатностью и деградацией. Избранным нужно постоянно становиться, а не почивать на лаврах. К тому же избранность может грозить внезапной гибелью. Так что в этом плане рассказ противоречив и любопытен, а не омерзителен.

Интересно также то, что автор вроде как из католической страны, а идеи, которые он исследует а) пантеистические — бог материален, б) протестантские — изначальная избранность. Видимо, дело в том, что автор — человек моего поколения, так что успел нахвататься хорошего и правильного в эпоху «проклятого совка» и может обращаться с человеческими суевериями довольно разумно.

Стилистически и интонационно текст напоминает «длинные» рассказы Кафки, получилось удачно. По дебютному рассказу судить, конечно, рано, но наличие уже написанного цикла, продуманного мира и премированного романа насыщает произведение большим потенциалом и доверием к автору.

Очень будем почитать!))

В этом романе Бэкккер показал нам сразу две войны. Одна — Священная с язычниками, другая — духовная за души собственно Священного войска. Плюс внутренние разборки между разными фракциями вождей айнрити-«крестоносцев». Да еще и слуги-биороботы Не-бога постоянно воду мутят, играя свою игру по повторению Апокалипсиса. Талант же Бэккера состоит в том, что он умеет всю эту сложную партию рассказать очень просто в прямолинейном сюжете.

Несколько замечаний. Нравится мне брутальность и абсолютная неполиткорректность эпопеи. Все персонажи — мерзавцы. Солдатня и ее вожди — похотливые и жадные сласто- и властолюбцы. Женщины тут имеют только одно «горячее» орудие войны и вовсю его применяют. Колдуны — омерзительные богохульники, хоть наши, хоть не-наши. Самый крутой богоподобный пророк — самая омерзительная сволочь, от которого ожидаешь все более изощренных лицемерных каверз. Персы все — сплошь рыдающие головорезы. Найюр — просто блестящий образец кровожадного и страстного дикаря, который мог бы быть своим в доску в ставке Чингис-хана. Короче, одна из самых чернушных фэнтези эпопей, которую только можно представить. Причем без натурализма, а больше давит на психику своей философской и моральной циничностью.

Кто-то сказал, что лучше бы прочитал книжку про реальные Крестовые походы. Но там не было бы такого великолепного фантдопущения. А вдруг Священное воинство возглавит циклопический по масштабам отвратительности Человекобог, ницшеанец самой мерзкой и чудовищной пробы? Что если Святое дело окажется в руках тоталитарной мрази, по сравнению с которой феодальные князьки и полчища демонов — это просто дети в песочнице? Пророк Келлухс настолько крут в своей Темности, что куда там жалкому клоуну Саурону или фигляру Тот-Амону. Об этом и говорит эпиграф из Канта. Ни инфернальные божества и не-божества, ни средневековая цивилизация не сравнятся в мощи своих абсолютов с кристальной чистотой разрушительной философии дунианина. Несчастное человечество Эарвы оказалось между молотом тотального нигилизма Не-бога и наковальней Абсолютного зла Келлхуса. Не удивительно, что все персы в книге постоянно ревут и рыдают, у них есть повод как следует поплакать. Им крышка.

Терпеть не могу магические битвы и колдунов в фэнтези, но здесь они отлично выписаны. И пофиг на систему магии, магия — это дурацкая выдумка суеверных и малограмотных людишек. Главное в этой эпопее с точки зрения колдунства — война амбиций и страстей между фокусниками-реакционерами.

Битвы и походы выписаны отлично и своеобразно. В духе хроник и эпических поэм. Отсюда их схематичность и постоянные списки ничего не говорящих имен массовки. Почитайте ту же Илиаду и, допустим, Саксона Анналиста. Сразу становится понятно, чем и кем вдохновлялся Бэккер. Вся вторая половина романа великолепная по своей драйвовости и атмосферности беспощадная резня.

Итог. Крайне своеобычная и любопытная эпопея. С запредельным уровнем цинизма, вульгарности и нечистоплотности. А ее лицемерный сентиментализм только оттеняет мрак еще более мрачными тенями. Только для граждан с крепкой психикой, желающих скуки ради пощекотать нервы и попровоцировать свои твердые нравственные устои. В голове у автора высокий интеллект и гниющие духовные помои.

Сейчас в интернетах пишут: «Мем смешной — ситуация страшная!»

Это точно характеризует интонацию данного романа. Очень веселая книжка о том, как было убито 350 миллионов человек. Помимо геноцида пугает точность и почти документальная конкретность описанного. Несмотря на то, что это роман-пророчество, а не гадание на кофейной гуще, иногда казалось, что читаешь не произведение столетней давности, а дайджест СМИ за последние полтора-два года. Ну, навскидку заголовок в газете: «Франция уничтожила Германию. Главная угроза для всего мира исходит от России». Очень знакомо, правда?! И таких вот чуть ли не пунктуальных совпадений здесь пруд пруди, для аргументаций пол-романа пришлось бы переписать в отзыв. В главном Эренбург тоже не ошибся. Он показал ,как один безумец с помощью новейших технологий и американского капитала может уничтожить целый континент. Гитлеру почти удалось это сделать, но как говорят оптимисты: то ли еще будет! Скорее всего, судя по тем же вестям с полей информационной войны, опасность геоцида отнюдь не миновала, а наоборот возрастает вместе с аппетитами правящих кругов финансового капитала.

Позиция Эренбурга в этой комической эпопее о похождениях очередного безумного авантюриста предельно честна и прозрачна. Это призыв к бдительности, стойкости и единению все здоровых сил на планете. Иначе всеобщая гибель. Пробудитесь раньше, а не позже. Спасать последний уцелевший город — в этой книге Париж — будет уже не к чему, да и не получится.

Вариация на тему записок из подполья. С достоевщинкой вещь. Достоевского темы обыграны — двойник, нищета либерализма, закат Запада.

С позиций Достоевского, почвенничества (у ГГ и фамилия Епанчин, чтоб все всё поняли)) Толстой (кстати тоже забавно — Толстой на позиции Достоевского)) развенчивает в пух и прах западников — либералов и русофобов. Отрекаясь от Родины, стремясь в так называемый цивилизованный Запад, они превращаются в медь звенящую и кимвал бряцающий. Межеумочные типы, грязноватые, пошловатые. Деграданты, одним словом. Которых даже великая сила любви спасти уже не в состоянии. То, что Толстой прав видно на сегодняшних примерах. Взять хоть Улицкую с Акуниным. Все их интеллектуальное и моральное банкротство еще столетием раньше было очень хорошо описано. Точно, ярко.

Крайне интересен также финальный финт повести. Ведь это же прообраз Бойцовского клуба. Двойничество как симптом тяжелой социальной болезни.

Блестящий стиль и виртуозный психологизм прилагаются. Стопроцентная классика.

Это диагноз, анамнез и приговор. Талантливый литератор, а по совместительству психопат, палач и террорист пишет записки о своих кровавых похождениях в Гражданскую войну и немного позже.

Вот не зря умные люди топят за свободу слова! Дай человеку высказаться, и он о себе все как на духу выложит. За что ты русских людей убиваешь? За Рассею. А что она для тебя? Понятия не имею, баба сисястая... А за что простой народ, поддержавший коммунистов ненавидишь? А они чумазые и плохо пахнут. Так ведь вы же, сволочи тысячу лет его в нищете и темноте держали, в землю заживо втаптывали. Откуда от него французским парфюмом запахнуть может? А мне все равно, обидели меня чумазые тем, что возроптали. Буду их за это теперь вешать и шашкой полосовать. Проиграю, конечно, но хоть под конец покуражусь.

В общем, жалко все это и противно читать. Интересно только как исторический документ. Опять же зейтгейтс хорошо передает — талантливый ведь литератор. А как хвастается терактами (которых не было), как его люди состоят в Комитете, изъедающем Советы изнутри (А это Трест — спецоперация ОГПУ по предотвращению диверсий и терактов в РСФСР. Савинков еще этого не знает, а как узнает, все для него уже кончено будет). Как ему поддакивают большевики в спорах, когда он голосит: но вы же такие же мрази, как царские сатрапы и ничего не изменится?! А вот и измениться. И в России будет построена первая АЭС в мире, и русский человек первым полетит в космос. А ты, мразь, хотел все это задушить в зародыше.

Короче, финал у истории хороший. Всех дружков Савинкова пристрелили, как собак. Сам он успел сдернуть, написать эту повестушку, а потом вернулся снова в СССР, гадить. Был взят за жабры. Приговорен к высшей мере — 10 лет тюрьмы (от кровавой гэбни подарок). Погиб при до конца не проясненных обстоятельствах. Видимо, все-таки сам выбросился из окошка, осознав свое полное банкротство и никчемность. Психопат, одно слово. Про некоторых говорят: собаке — собачья смерть. Это случай Савинкова.

Весьма яркий образ его — еще при жизни — под именем Высоков воссоздал Эренбург в романе Жизнь и гибель Николая Курбова. Савинков мог его читать, но вряд ли бы оценил по достоинству. Очень себя любил, мерзавец.

Оценку поставлю только за качество текста, идейно жалкого. Получил много негативного удовольствия.

Эренбург не обманул. Действительно очень трогательная и сентиментальная история о трогательном и нелепом человеке и его нелепой любви. Метафора о женской любви, как о матовом свете в будуаре, бесподобна и многослойна. Из рассказа видно двойственное отношение к французскому модусу операнди — он любовался им и презирал.

Агностическое размышление о том, для чего человеку нужны вера, Бог, святость. Необходимость? А также грустная медитация на тему хрупкости и беззащитности простого человеческого счастья. Фарфоровая трубка может легко его пережить.

Абсурдная куролесица о том, как трубка смутного происхождения едва не погубила революционный Курск. Еще одна попытка Эренбурга найти смешное и разумное в страшном и мало осмысляемом бытии новой России. Фонтанирующая смехом смесь Зощенко и Салтыкова-Щедрина.

История внезапного Агасфера эпохи Гражданской войны. Больше всего напоминает раннего Гоголя, который все изумлялся — какая только чертовщина не приходит писателям в голову! Но благодаря многим свидетельствам очевидцев о Булгакова до Шульгина мы знаем: в те страшные и великие годы и не такое случалось. Подумаешь, всего лишь похождения по всей Руси неупокоившегося покойника, зло и радостно попыхивающего трубкой...

Даже не знаю, можно ли смеяться над жестокостями колонизации бельгийского Конго, над примитивным прозябанием дикарей и вдвойне примитивным прозябанием западных «хозяев планеты»? Тут думаю, можно довериться мудрому — тогда не по годам — Эренбургу, только что пережившему многие суровые перипетии Гражданской. Так что — да, рассказ смешной. История страшная.

Кстати, самое раннее ,из тех ,что я встречал, описание курения анаши в русской литературе.

Жестокая притча про морского волка, пропавшего от любви. Чем-то напомнило Джека Лондона, читанного в детстве, но в такой талмудическо-бабелевской обработке. Как всегда коварная хищница очень хорошо у Эренбурга вышла. Если кто-то и сомневается, что «сердце красавицы склонно к измене», то после чтения этой грустной истории, все сомнения развеются...

У нас часто путаются в понятиях. Увидев на экране или вычитав в книге любовную сцену, говорят с грустью или с негодованием: «Ах, как это пошло!» Но эротика к пошлости никакого отношения не имеет. Если художник плохо изобразил эротическую сцену или использовал с низменными целями для нездорового возбуждения психики — то это вульгарно. Лицемерие в поведении или декларациях — вот это пошлость. О такой пошлости протестантского ханжества и рассказывает здесь Эренбург. Конечно, наблюдать разврат в якобы набожном семействе — это сильное потрясение для домашнего интеллигентного юнца, впервые переживающего сильные любовные чувства. А ведь был марксистом. Но у Маркса и Энгельса в Манифесте хлестко сказано: идиотизм деревенской жизни. Однако, одно дело читать, другое впервые столкнуться в нежном возрасте.

Финал хорош. Наш юнец не оплошал, а проявил находчивость и дерзость. И уже возмужавшим смог вспомнить этот мучительный эпизод с юмором и самоиронией.

Очень грустна история о том, как власть подлого чистогана может довести человека до безумия и гибели. А также развертывание знаменитой шекспировской метафоры о том, что мир — театр, а люди в нем актеры. Но рассказ не толкает к унынию, напротив, из своего «жестокого романса» Эренбург извлекает урок мужества.

Злая сатира на сословное британское общество и его порядки. Столетиями оно не меняется и даже крушение империи, судя по тому, что можно извлечь из интернета, мало на него повлияло. Обманутый лорд Грайтон смешон, но страсти человеческие вдохновенны и возвышенны. Поэту остается лишь опоэтизировать их, что Эренбургу с блеском и удалось.

Антивоенный рассказ из истории Первой мировой. Он был бы обычным для данной тематики, но благодаря смелым астрономическим метафорам Эренбург раздвинул масштаб поднимаемых вопросов — жизни и смерти — до масштабов Вселенной.

Грустный, лиричный, но и очень смешной рассказ в духе классических еврейских анекдотов о мудрых отцах и почтительных сыновьях. Притча о сладости недостижимого и сиянии невозможного, яркая, как средиземноморское солнце.

Сейчас у нас в богоспасаемой и управляемой демократами западного толка России ведутся бурные дискуссии о том, что такое патриотизм, Родина и от кого ее на самом деле нужно защищать. Ну, вот можете почитать ответ Эренбурга. Очень сильный, суровый, даже жестокий ответ. Из рассказа этого можно даже понять, почему наши прадеды немцев в 1941 году под Москвой остановили, во имя чего они сражались и жизни свои отдавали.

Виртуозная миниатюра, в которой уместились и несколько пунктирно обозначенных человеческих судеб, и сатира на порядки старой и новой России, и размышления о том, что содержит в себе счастье и горе человеческое. Сам мсье автор в финале появляется, захваченный вихрем Революции и приземленный им на нары внутренней тюрьмы Лубянки. И смех, и слезы, и любовь — все вышло дымом...

В этом романе можно вычленить две части и два слоя текста (прямо как три источника и три составные части марксизма:).

Две части. Первая — это биография ГГ с момента зачатия и до того дня, когда он пошел по собственной инициативе работать в ЧК. Рано осиротевший сын проститутки, из милости взятый в богатый дом, потом второй, чтобы иметь возможность получить гимназическое образование. Был выгнан по навету, начал трудовую деятельность, пошел в революционеры, много претерпел, активный участник революции и Гражданской войны, а после ее окончания взял на себя тяжелейшую миссию по защите завоеваний новой власти, служа в контрразведке. Вторая часть — две трети текста — спецоперация по выявлению и разгрому контрреволюционного заговора и любовная драма чекиста Николая Курбова и Кати Чувашевой, заговорщицы.

Два слоя. Первый — это остроактуальный политический и социально-бытовой роман о переломном моменте перехода молодой Советской Республики от политики Военного коммунизма к НЭПу в начале 1921 года. Второй — глубокое и горестное размышление о русских судьбах на фоне общей судьбы и истории России, о том, как сочетаются и противопоставляются простые и важнейшие человеческие чувства и идеалы, дело всей жизни.

Прочитать книгу тоже можно двумя способами. Любители изящной словесности и «бель леттре» могут насладиться великолепно написанным модернистским текстом, романом с виртуозно закрученной фабулой и множеством интертекстуальных связей как с ранней советской прозой (Ильф и Петров, Андрей Белый и тд), так и общеевропейским авангардом. Читатель-практик может уяснить для себя многие скользкие вопросы, важные и нужные в наших нынешних спорах и поисках — что это на самом деле была за Россия, которую мы потеряли, почему классовая борьба приняла такие ожесточенные формы в первые годы существования Советской России, в чем ошибались предки и как не повторить их ошибок.

Еще пара замечаний. Поражает смелость Эренбурга. Он страстно и упорно добивался скорейшей публикации книги в СССР. При том, что там в самом неприглядном свете изображены жизнь и быт в самое тяжелое время Советской России, а уж как он изображает сотрудников ЧК!.. Очень смелая книга очень смелого автора.

Роман модернистский, написан крайне мудрено. Даже мне, известному любителю Джойса, Вулф, Пруста, Музиля, было не всегда понятно, что же хотел сказать автор. Поэтому придется снизить один балл классику, по-гамбургскому счету)) При перечитывании, может быть, догоню. А замечательный роман этот достоин перечитывания.

Эта книга почти противоположность Поднебесной. Там камерная сентиментальная история с романтически возвышенными персонажами. Звездная река — настоящий эпос, смешанный с исторической хроникой. Частная любовная история здесь тоже есть, но она лишь эпизод в жизни древнего народа и его высокоразвитой цивилизации. Так что некоторые читатели после Поднебесной были обмануты в ожиданиях и несколько разочаровались.

Мне же Звездная река больше понравилась. Здесь выдержан баланс между общим и частным (и сами герои об этом постоянно думают и рассуждают: мол, мы — люди маленькие, главное — судьба Катая). Персонажи очень разные — императорский двор, армия, чиновники, крестьяне, разбойники, городской бедный люд. И все выписаны глубоко и проникновенно. Никаких суперменов, только обычные люди. Все персонажи неоднозначные. Герой был безжалостным разбойником, тонко чувствующая поэтесса может быть жестокой и мужу изменяет. Умнейшие люди страны, положившие на служении ей свою жизнь, также отвратительные интриганы и корыстолюбцы. При этом очень лихо закручен сюжет истории, перипетии и приключения взаимосвязаны и строго логичны.

Единственное но, не впервые у Кея мною замеченное. Не любит он описывать всяческое мечемашество. А ведь как хорошо у него выходит! И глобальные битвы, и мелкие приграничные стычки, и даже уличная поножовщина. Эпизод проникновения отряда диверсантов во вражеский лагерь просто великолепен! Но, похоже, больше его интересует столкновение ярких характеров и драматизм переломной эпохи, им он и уделяет свое главное внимание.

И, пожалуй, не соглашусь с некоторыми лаборантами, что фантастический элемент здесь не важен. Тут он, конечно, не мотор сюжета, но играет существенную роль в судьбе двух главных героев, его и ее. Лиса-оборотень одному дала мощный стимул для осуществления мечты, другой спасла жизнь. Так что это важно.

И вот, прочитав пять романов Гая Кея ,я вдруг понял, что сейчас он мой любимый автор фэнтези. Не то, чтобы Мартин, Бэккер или Аберкромби ему в подметки не годились, но Кей в наибольшей стпени отвечает моим духовным запросам и потребностям. Замечательный автор — умный, глубокий, яркий стилист и великолепный рассказчик.

Помимо прочего (Пинчон — мой любимый автор, гений, гуру, всезнайка, лучший из ныне живущих писателей) эта книга — литературная диковинка. Предтеча киберпанка написал отличный ПОСТкиберпанковский роман. В нем есть все признаки классики жанра — подонки общества и трикстеры-маргиналы сражаются с трансмегакорпорациями, виртуальная реальность и связь как определяющие мир структуры, тотальная власть попкультуры, избыток информации по ширине ленты. А ПОСТ — это жесткопохмельное понимание того, что никакого киберрая не будет, карнавал закончился быстро и возобновился старый-добрый исторический материализм со всей его диалектикой, борьбой и трагедиями, подчас не дарящими никакого катарсиса.

Это еще и роман уникального автора. Пинчон — из самой-пресамой аристократической семьи, хоть и не всемогущей, кондовый ВАСП, и при этом не расист, не социал-шовинист, не юберменш, а напротив — левак-подпольщик, всю жизнь сражающийся в меру своих гигантских сил с мифом 20, а теперь еще и 21 века. Написал еврейский роман, от которого и Сол Беллоу с Филипом Ротом бы не открестились, с полным проникновением в нацкультуру. Плюс с хорошими русскими среди главных персонажей, которые слушают ДДТ и Децла.

Это и настоящий исторический роман. Благодаря скорости современной жизни книга, рассказывающая о событиях двеннадцатилетней давности, вполне себе история. У Пинчона я никаких анахронизмов не заметил.

Ну и конечно бездна глубоких идей и житейских наблюдений. С ними лучше самому знакомиться и переваривать, но вот например. Эрни, отец главной героини Максин, говорит, что раз Интернет — детище американского ВПК эпохи «холодной войны», то в самой его сути заложена жажда гибели всего человечества, а по поводу цифрового рая повторяет пророчество Шигалева из «Бесов» Достоевского — начали с абсолютной свободы и придем к абсолютному рабству.

Единственное мое но к этому роману-собору. Бытие определяет сознание, а потому Пинчон — истый американец. Он не верит в массу, ее энергию, ее историческое творчество. Масса у него в романе либо празднует, либо пасется на пажитях, либо трепещет в ужасе перед Страшным судом истории. Все решают маргиналы, фрики, герои и диверсанты. Пинчон за личностный рост, за индивидуальное преобразование отдельных пионеров будущего, которые и поведут вперед аморфное большинство. Я же больше склоняюсь к истине «Интернационала» — «никто не даст нам избавленья, не бог, не царь и не герой». И еще эта вера и надежда на семейные ценности. Типа, ячейка общества спасет нацию. Но видно же, что «поздний капитализм», который Пинчон и его герои костерят на каждой второй странице книги, семью пожирает на раз. Берет и прокручивает ее на фарш, заменяет на собственные, удобные для своих целей, конструкты. Ми ту, чтоб их.

Не согласен я с аннотацией в том, что легкость книги обманчива. Нет, роман и впрямь самый легкий для восприятия. Все мысли разжеваны, сюжет — крепкий политический и экономический детектив. Написано виртуозно, но после двадцатой страницы кажется, что только так и нужно писать книги. Пинчон — великий мастер прозы и хорошо встраивает читателя в свой мир.

Хотелось еще немного поругать Максима Немцова за мелкие толмаческие закидоны, вроде склонения слова «крав-мага» (а крав-мага, как и дзюдо, самбо и казахша куреш не склоняется. За такое можно и с ноги получить от адептов)), но он столько сделал как культуртрегер, как продвигатель моего любимого Пинчона в России, что нет, не буду. Пусть все косяки останутся на его совести.

Книгу эту могу смело советовать тем, кто Пинчона не читал, но желает ознакомиться. Очень хорошее вступление в мир его бескрайней фантазии и гениальности.

Миниатюрный шедевр. Эпитафия, написанная по живому трупу. Очень хорошо, что приговор вынесен одним из лучших писателей Америки в самом сердце мировой империи финансового капитала.

Путь мультимиллиардера Пэкера — это путь в никуда. И иже с ними.

Ну а как написано-то! Это вычурно — да, но я лично обожаю такую вычурность. Но самое главное, что она не самоцель, не игра заигравшегося тапера. Ведь это роман о разрушение целого мира, точнее мир-системы. Поэтому и написан он с нарушением синтаксиса и почти разгромленной грамматикой. Люди так не говорят — правильно, потому что и «герои» книги не люди, а функции, детали системы, которая распадается, пожирая саму себя. Как страшный и беспощадный питон, который может проглотить и начать переваривать собственный хвост.

Некоторые посчитали, что в книге и фильме событий мало. На самом дел история набита событиями по завязку. Постоянная смена локаций и персонажей, массовые сцены просто блеск! Центральные эпизоды — это, конечно, эпизод скоротечного восстания и похороны. Особенно мне понравилась погребальная процессия рэпера-исламиста Братухи Феска. Это вообще миниатюрный сюрреалистический эпос. Картина прекрасная и ужасающая, сразу мне напомнившая описания Рима времен Нерона. Тот же невиданный масштаб гротескового распада.

И, конечно, невероятный по своей жути и виртуозности финал. Особенно симптоматично, что разобраться с новым императором мира Делилло поручил представителю люмпенизированного среднего класса. Очередной креакл, которому указали на его подлинное место в мире хищнического империализма.

А в мире этом, который стремительно несется к своему катастрофическому финалу, нет такого понятия как победитель. Нет успешного личностного прорыва в пустые небеса квантового бессмертия. Кто не верит, может спросить Дерипаску, что значит быть успешным капитаном бизнеса и держать бога за бороду?

Кстати, я не считаю, что роман Делилло как-то отменяет Американского психопата Эллиса. Во-первых, описаны разные эпохи — торжества и начала упадка либерального неоконсерватизма. Да и задачи авторы перед собой ставили разные. Эллис саркастический критик невыносимого статус-кво, а Делилло могильщик сгнивающей и омерзительно воняющей системы. Конечно, Делилло сильнее и мастеровитее Эллиса как прозаик. Так что ж, если жил на свете Пушкин, другим теперь и стихи на русском языке писать нельзя?

Труднее всего писать о том, что любишь.

После долгого путешествия по югу Европы (Кокаиновые ночи, Суперканны) Баллард возвращается в Лондон. А там теракты, экономический кризис и необратимая деградация общества, основанного на частном присвоении средств производства.

Содержание романа точно указано самим Баллардом — восстание среднего класса. Для описания процесса он берет классических для себя героев — протагониста, переходящего из одного экзистенциального состояния в другое, антагониста, психопата и философа, который не боится марать руки кровью и взбалмошную красотку-идеалистку, как всегда жестоко пародирующую сильную и независимую женщину из Голливуда. Конфликтуя, вступая в союзы и любовные связи, эта безумная троица движет всю механику романа на фоне движения взбунтовавшихся масс.

От содержания к сути. Примерно зная о чем книга, я специально перед этим прочитал замечательную работу Бориса Кагарлицкого «Восстание среднего класса», изданную в том же году, что и роман Балларда. Мне было интересно узнать научную точку зрения на те же самые процессы. Узнал намного больше. Вся моя жизнь с 1999 по 2008 год была расписана там и разъяснена на пальцах. И какова цена успеха и богатства в мире тотального либерального неоконсерватизма, и причины бедности и беспомощности. Откуда идут истоки бесконечного современного кризиса и к чему все это может привести.

Расслоение и пауперизация среднего класса, его стихийный бунт и враги, которые ему противостоят. Идеология транснационального финансового капитала — нового класса рабовладельцев. Вероятность прихода к власти фашистов. И что же я увидел в романе Балларда?

Практически то же самое, только выраженное языком образов и драматургией диалогов. Вот это точно можно назвать конгениальностью. В один год издать столь похожие книги, только в разных жанрах. При том что точки зрения Балларда и Кагарлицкого тогда, да и сейчас во многом, были маргинальными. Правила, да и правит, бал «чикагская школа» тоталитарной либеральной мысли, гласящая: если реальность не стыкуется с нашей системой оголтелого хищничества и живодерского кровопийства, значит неправильна реальность, а не система, и нагибать эту реальность мы будем, пока от планеты одна головешка не останется.

Поэтому Баллард постоянно оглядывается, переспрашивает: а не детский ли лепет этот наш бунт против повышения тарифов и частного образования? Кагарлицкий отвечает ему заочно — нет, правильной дорогой идете, товарищи, либо мы победим, либо погибнем. Иного выбора нам просто не оставили.

Таким образом, Баллард написал настоящий политический роман. Современный, злой, боевой. У нас такое делал только Проханов. А изданный чуть позже «Санькя» Прилепина вызвал настоящий фурор. НУ так вот старенький Баллард мог и покруче завернуть, чем молодой нацбол! Его восставшие помасштабнее действуют, чем «Союз спасения». Вот только терпят пусть временное, но поражение. Потому что бунт против системы должен и быть системным, а не бессмысленным и локальным. А экзистенциальные вопросы можно порешать и после победы социальной революции.

Сам Баллард не мог остаться в одной плоскости проблематики. Его роман не только политический, но и философский, любовный. И все еще это завернуто в обертку детектива! Ну виртуоз, что скажешь! Не изменяя своим принципам, Баллард вновь описал будущие пять минут. В 2003 году он описал 2010-е гг. с их первыми волнами протеста против существующей мир-системы. Подчас казалось, что движение «желтых жилетов» расписано точно по его сценарию. Я сам в Лондоне не бывал, поэтому при чтении книги часто представлял себе уютные и красивые дворики в престижных жилых массивах Москвы и Подмосковья. И очень хорошо эти картинки накладывались на картину бессмысленного и беспощадного бунта среднего класса в английской столице. То ли еще будет!

Отзыв, кажется, получился несколько сумбурным, потому что труднее всего писать о том, что любишь.

Это один из его однозначных шедевров. Язык, виртуозно сплавляющий в одной фразе смелую многослойную метафору и научный протокол. Невероятные картины распада и деградации всего сущего. Классический баллардовский идеолог и антагонист-психопат на этот раз разделен на две фигуры. Это доктор Бодкин и пират Сренджмен, но оба хороши в своем смысле. Меланхоличная красотка Беатрис Даль, описанная скупо, но чертовски чувственно. И конечно, Керанс — один из лучших представителей человечества, превращающийся в рептилию, уплывая все дальше прочь по океану инволюции.

Я прочитал эту книгу впервые в 15 лет, и она меня потрясла, и я ее полюбил навсегда. Не смог бы объяснить подростком свои эмоции, кроме как от продирающей до печенок — и поныне — финальной фразы о Новом Адаме, ищущем забытый рай возрожденного солнца. Сейчас, похоже, могу. Тогда было начало 1990-х, и мир вокруг меня разлетался в клочья и рушился в тартарары, а я был беспомощным подростком и мог только наблюдать и ужасаться, прямо как Керанс. Я, похоже, даже своими неразвитыми чувствами ребенка ощущал духовную связь с героями книги — свидетелями и жертвами общей деградации. Сейчас мне столько сколько Керансу, а мир снова сваливается в катастрофу. Хорошо, что социально-политическую ,а не космическую. Не нужно просто наблюдать, а дело делать. То, что одни люди разрушили, другие всегда возродить могут. Придется засучивать рукава.

П.С. Начал перечитывать в переводе А.Грузберга, включенный в том «трилогии», который издал Монополист. Не надо этого делать. Ни корректуры, ни редактуры там не было. К тому же Грузберг и сам упрощал в стиле все что мог, а многое просто не понял. Прямо как половина лаборантов, судя по отзывам. НУ вот привыкли люди питаться американской пластмассой. А все что по запаху и по вкусу отличается немедленно извергается обратно с сильными негативными эмоциями вкупе. Читайте в переводе М.Кондратьева, очень богатом и пластичном.

Насколько я помню, ГГМ был недоволен этим своим опусом и вовсе не хотел издавать. И если бы не пиратское издание, книга так и осталась бы «в столе», дожидаясь посмертной публикации. К счастью, этого не произошло, и это весьма любопытное сочинение давным-давно доступно читателю. Но мотивы Гарсиа Маркеса мне, кажется, понятны. В этом романе, как и в сборнике Похороны Великой Мамы, еще очень много «литературы США». Причем, много Хемингуэя, а не Фолкнера, которого в нобелевской речи ГГМ назовет своим учителем. Иногда при чтении книги даже возникает мысль, что Папу Хэма как-то по пьяни занесло в Колумбию, и он описал то, чему был свидетелем. Но все таки у Габо это не эпигонство, а высокое искусство подражания. А он уже давно мог говорить собственным голосом, вот и невзлюбил, видимо, книгу.

Но это только КАК написано, а вот о чем... Описываются времена так называемой «виоленсии», периода острого гражданского противостояния в 1950-х годах. Людей стреляли без суда и следствия, а на правительственный террор народ отвечал лютой партизанщиной. Как теперь выясняется, в Колумбии практически двести лет шла непрерывная гражданская война, и Виоленсия была только одним из ее эпизодов. Лишь несколько лет назад они попытались прекратить эту бесконечную бойню.

Итак, мы имеем некий замкнутый социум, раздираемый непримиримыми противоречиями. Нет здесь солирующих персонажей, главный герой — народ. Казалось бы, вот она мечта соцреализма! Главное действующее лицо — масса, творящая историю. Но эта масса живет по законам капитализма, а значит она разобщена, отчуждена и предельно атомизирована. В ней даже уже не действуют ни патриархальный уклад, ни церковная мораль, а ведь это глухая провинция в отсталой стране. Но яд буржуазности уже пропитал все поры этого общественного тела. Человек человеку волк — вот главный закон этой общины. А люди эти даже хуже волков, те с себе подобными так не поступают. И заправила на этом бале монстров — алькальд, который стреляет в людей, широко улыбаясь.

К сожалению, ГГМ не показал в этом романе движущие силы этого социума, глубокие экономические причины подобного поведения людей. Он только показывает, что происходит, через действия персонажей и драматургию диалогов, не вкапываясь в суть. Принцип айсберга царствует в каждой сцене, психология сведена к минимуму. Так что больше всего мне в книге не хватило широты обобщений и анализа.

Еще к несомненным плюсам я бы отнес интереснейшую композицию романа. Так как главных героев нет, то повествование ведется от одного ПОВа к другому, причем буквально. Падре идет по улице, видит парикмахера, парикмахер подхватывает его взгляд передает другому и тд. В кино этот прием только недавно начал применяться, да и в книгах встречается не часто. Очень было бы интересно, если бы книгу экранизировал Алехандро Гонсалес Иньяриту в своей новой манере (Бёрдмен, Выживший).

П.С. Хотел было снизить балл-другой за искусное, но все же подражание и отсутствие обобщений. Но прочитав, предыдущие отзывы, понял, что не имею права. Люди, да учитесь вы, наконец, книги читать! И не хвастайтесь своим невежеством, а растите над собой! Сравнить Стивена Кинга с Гарсиа Маркесом и отдать предпочтение первому, ну куда это годится! Что бы не трындели постмодернисты, иерархия в искусстве существует. И наш долг карабкаться по ней на верх, а не копошиться в низменном низу)) и упиваться пошлостью. ИМХО, наверное...

Давно меня так не шарашило не от выдумок, вычитанных в книжке, а от правды, в ней изложенной!

В детстве, юности, когда я читал что-то вроде серии «Пионеры-герои» или Карателей Адамовича, да, бывало. Но с тех пор изрядно я ожесточился сердцем. «Опыт», как сказал в подобном случае Пес Клиган. Но повесть Слепухина может растопить любой душевный лед. Особенно ее вторая половина.

Вот люди любят другу друга, строят планы на жизнь... И вдруг гром среди ясного неба. Авианалет, артобстрел, местность прочесывают вражеские автоматчики. И конец счастливой жизни, и вообще жизни как таковой. Зверства, невыносимые страдания и горе побежденным. Карнавала не будет, хэппи-энда тоже. У финансового капитала, взявшего планету за горло, не прописан для нее хороший сценарий.

Как это написано у Слепухина. Очень хорошо прописана вещная сторона бытия человека, ее быт. Выпукло, ярко, интересно. Сразу понятно, что автор великолепно разбирается в автотехнике. Даже в самый жуткий и драматичный момент он точно указывает, о какую деталь ударилась головой героиня. Из-за подобных скрупулезно воссозданных мелочей повышается доверие к рассказываемому, возникает большая вовлеченность в события, и даже как ни странно сопереживание персонажам.

Сама Джоанна, ее отец дон Индалесио Монсон, учитель Мигель Асеведо, механик Педрито Родригес — очень яркие, живые, страстные и неукротимые. Настоящие латиноамериканцы, которых мы прекрасно знаем по произведениям писателей-магов. И нашего не хуже получилось. Каждый персонаж показан не только изнутри, но и глазами близких, друзей и врагов.

А их у двух влюбленных, Джоанны и Мигеля, более чем достаточно. Воротилы бизнеса и их приспешники — шпионы из США, наемники, бандиты и недобитые эсэсовцы, предатели из собственных воруженных сил Гватемалы. Цель у них весьма достойная — захватить все богатства страны и сделать ее жителей рабами. И это никакой не спойлер — у них все получилось. Ромео и Джульетта — просто сказочка по сравнению с тем, что творят заправилы из центра мирового капитала с его периферией.

Так что эту повесть можно читать как социальную фантастику ближнего прицела. Россия — полупериферия, скатывающаяся в периферию, если говорить в терминах модного нынче мир-системного анализа. И то, что когда-то произошло в Гватемале, может произойти и у нас, если победят любители самой передовой американской демократии. Может только внешнего вторжения первоначального не будет, испугаются случайного ядерного удара. А все остальные прелести в большей степени вероятны — предательство элит, массовые бессудные расправы, переходящие в геноцид, обращение выживших счастливчиков в рабов, террор и бесконечная деградация. Вот только прислужники Светлого Эльфланда зря надеются всплыть на поверхности, как известная субстанция. Пирог мировой экономики страшно сократился за прошедшие со времен, описанных в повести. И как только норма по выработке трупов перестанет выполняться к стенке поставят и их самих. Никто ни чем делиться с ними не собирается.

Так что не перестану повторять, вслед за замечательным русским писателем хорошо узнавшему на собстенно шкуре ,что значит быть бесправным рабом: люди, будьте бдительны! Не превращайте сами себя в навоз истории и корм для зверей в человечьем обличье. Думайте головой, пока она у вас на плечах!

П.С. Вот такой пикантный момент. Джоанне Аларике к началу событий повести двадцать три года. Она училась в Колумбийском университете и у нее уже шесть лет есть жених. И она девственница. Изменение ее, так сказать, статуса один из самых трогательных эпизодов книги. Но все-таки, как сильно изменилась психология и жизнь людей после сексуальной революции!

Перечитал через три с половиной года. казалось бы срок небольшой, но сколько вместил! Сколько было передумано и перечувствовано... Так что книгу я читал уже другими глазами. Не закрытыми белыми линзами и без щенячьего восторга по всему киберпанковскому.

Тут Зеленый Медведь утверждает, что для Уоттса теория информации и законы термодинамики являются универсальными инструментами, с помощью которых он созидает и разрушает миры. И я с ним согласен. Уоттс человек честный и взыскующий правды. Но как и всякий левак западного толка, имеет хронический недостаток. Считает, что если вооружиться новейшим инструментарием теории позитивизма трендовой в этом модном сезоне, а попросту говоря близорукой механистичностью, то можно разрулить противоречия, много столетий разрушающие человечество. И диалектически пересоздающие его.

В результате он работает только со следствиями. Биосфера уничтожена, злые и алчные корпы правят этой кровавой каруселью хищничества, алчности и грабежа. Наука из мотора человеческой истории превратилась в его могильщика. Институты государственности, что могли бы остановить анархию, практически уничтожены. Человек беззащитен и беспомощен, низведен до состояния муравья в затопляемом паводком муравейнике. Как так получилось, каковы причины Гидровойн и прочей пылевой вакханалии. Нет у него ответа на эти вопросы. Есть кошмарная данность, и все на что способны протагонисты в романе — выжигать последствия напалмом. Пока, видимо, и одной травинки на поверхности планеты не останется.

У Уоттса нет понимания причин происходящего. Во всяком случае, он их не озвучивает. Могу посоветовать три коротких и несравненно более понятных книжки, как раз вскрывающие эти причины. К. Маркс «Гражданская война во Франции», В. Ленин «Империализм как высшая стадия капитализма» и «Государство и революция». Популярные брошюры, которые буквально разжевывают идеи, для озвучивания которых Уоттсу приходится возводить невероятно сложные барочные соборы из своего виртуозного стиля.

Роман все же прекрасен. Тут многие жалуются, что он обрывочен, антипсихологичен, недоработан. Коллеги, читать нужно внимательно! Думать, анализировать. Забросить к чертям метро, попаданцев и магические академии и начать получше разбираться в умной и высокохудожественной литературе.

У книги есть недостатки. Он в худших традициях Нэшнл джиографик и Дискавери может помногу раз разжевывать, то что и с первого раза прекрасно усвоено. Например, кто такие рифтеры, и с какими проблемами они столкнулись. Понятно, что это важно знать персонажам. Но читателю-то это давно известно и скучно опять перечитывать. Недоработка. Его стиль научно-художественный, персонажи ученые и ИТР, они обсуждают проблему на уровне таких компетенций, которых нет у большинства читателей. И следить за многостраничными диалогами, наполненными сложными научными построениями и специфической терминологией, очень утомительно. Там все продумано и драматургически хорошо выстроено, если внимательно читать, но крайне трудно переваривать. Не Иган, конечно, и на том спасибо.

Очень улыбнула концовка. Финальная сцена на Атлантиде. Уоттс всю дорогу громоздил ужасы, а закончил в лучших наивных традициях ранней советской фантастики 1920-30-х годов. От такого финала и Александр Беляев не отказался бы.

В итоге. Роман замечательный, умный, многоидейный, отлично с оговорками написанный. Но имеющий родовые черты и родовые же травмы традиций западной зашоренной интеллектуальности. Как недавно заявил Трамп, США никогда не будут социалистическими. Ну и прекрасно. Будете жить в мире, очень красочно описанном Уоттсом. В нем же и сгинете. А мы несогласные)))

Правильно все-таки, что в итоге Бондарев разделил дилогию на два произведения, а не продолжил печатать одним романом. Без Тишины, конечно, будет не совсем ясна история жизни Константина Корабельникова и его жены Аси, но и не только акценты в этом длящемся произведении смещены с персонажей, а и вопросы выдвинуты другие на первый план. В Тишине изучалось послевоенное советское общество и внутренняя политика государства. Двое — это прежде всего показ становления молодой семьи, интимные отношения, ну и конечно классический ракурс: семья как ячейка общества.

Молодая семья, ожидающая прибавления, подвергается опасности из-за опрометчивого поведения главы этой самой семьи. Кости грозит реальный срок за незаконное хранение оружие, Асе же и вовсе гибель из-за особенностей ее положения и психофизики. И сразу же вылезают все тонкие и сложные моменты их семейной жизни, все их неразрешенные проблемы и не пережитые еще беды. Костя пройдет через все круги внутреннего и внешнего ада, разрешая эту ситуацию, Ася тоже переживет не мало, жаль что Бондарев уделил ей много меньше романного пространства. Это все скучно обсуждать, это нужно читать самому и наслаждаться высоким драматизмом этой великолепной прозы.

И ведь Бондарев не только замечательный художник, но и психолог, социолог, культуролог. Огромная и невероятная жизнь мегаполиса разворачивается перед нами в этом сравнительно небольшом произведении. Ужасы, которые и не снились «директору НТВ», сложнейшие отношения внутри рабочего коллектива, беспощадная давилка государственного Левиафана. Образы и драматургия Бондарева ярки, честны и впечатляющи. И как он свободен, этот якобы задавленный цензурой и начальством советский писатель!

Самая первая сцена романа — три дружинника избивают двух молоденьких геев. О сюжет! А как он проникает в самую сокровенную глубину интимных отношений мужчины и женщины! Большей откровенности не вынес бы прежде всего русский читатель — ханжа, а не сам автор. О как много, много, много интересного в этой небольшой книге!

Заканчивается роман страшной и эпической сценой давки и массовой гибели людей на похоронах Сталина. Читаешь и волосы на голове шевелятся. Какой там Стивен Кинг, эти страницы с писаниями Льва Толстого надо сравнивать.

И для такого матерого человечища пожалели какую-то жалкую Нобелевскую премию!

Замечательная книга одного из лучших советских писателей!

Очень суровая проза о ветеранах, вернувшихся с величайшей войны и оглушенных мирной тишиной. помимо того, что роман написан на высшем уровне, он еще и скомпонован крайне интересно. Первая часть — это большая экспозиция с завязкой. Она описывает новый мир своих героев, событий мало. Ну, демобилизовался офицер, вернулся домой. Отмечает. Обживается в чужом для себя обществе и новой реальности. Находит себе гулящую бабенку в кабаке, дерется, неудачно отмечает новый год. Но эта экспозиция имеет и весьма обширный исторический интерес. Послевоенная Москва во всех своих этнографических и социальных подробностях. Тишинский рынок, ресторан Астория (уже после разборки с Фоксом:), институт, просто улицы, народ веселый, а не до усрачки запуганный МГБ. В общем, интереснейший целый срез реальности.

Основная драма и конфликты — во второй части. Оргпреступность, репрессии, время торжества подлецов, семейные трагедии. Как будто первую часть Толстой написал, а вторую — Достоевский. И тут я не перехваливаю автора, он достойный наследник нашей великой классики. Во всяком случае, уж точно он писатель крупнее, правдивее, морально неизмеримо выше этого кумира, вылепленного из известной субстанции, — литературного власовца Солженицина!

Язык у Бондарева удивительный. Он самой структурой фразы, синтаксисом может показать характер человека и его эмоциональное состояние. Нервно и рвано описывает невротика и взбаломошного типа, округло и многословно — подлеца и мерзавца, сухо — бюрократа и формалиста.

А как у него говорят молодые люди! Я думал, что так мыслить и изъясняться могут только персонажи молодой оттепельной прозы, герои Аксенова, Стругацких, Вампилова. Но вот пожалуйста, оказывается и молодежь сороковых-роковых была также внутренне раскована, смела и жизнерадостна. Тут я склонен доверять Бондареву, опять же, а не перестроечным крикунам и всепропальщикам, очерняющим прошлое и наших предков. Мой дед, ровесник Аси Вохминцевой, сестры Сергея до конца своей долгой жизни (Царствия ему небесного!) использовал те же словечки, обороты и фразы, что и герои Бондарева.

В общем, читать всем любителям нашей прекрасной русской литературы! И тут я опять хочу сказать спасибо отличному культуртрегеру Захару Прилепину, который убедил меня, что Бондарев — замечательный писатель. Это правда!

Так вот почему продвинутые граждане пользуются вражеским Гуглом, а не как я, махровый патриот, Яндексом. Тот мне Старух не нашел, а Гугл это сделал мгновенно. Но никакие таланты не спасут капиталистов проклятых от рабочей энергии масс!)))

В общем-то, этот короткий драматический отрывок о чем-то подобном. Последний день России, хрустящей французской булкой. Конец октября 1917-го. Общежитие для вдов высшего имперского круга. Когда-то они владели всем, прожили богатую жизнь, а теперь им не осталось ничего, кроме голода, страха и беспомощной смерти. Жалкое и грустное зрелище. И финал его предсказуем.

По мульти-медийной ассоциации вспомнилась сцена убийства в подвале Верховного мейстера в 6 сезоне Игры престолов. Как сказал обреченному его наследник Квиберн: «Я не желаю вам ничего плохого, но для того, чтобы появилось нечто новое, старое должно умереть.»

История безжалостна к слабому человеку, да и сильного она не очень-то бережет.

Интересно, что по дореволюционной традиции все французские фразы в отрывке даны без перевода. Значит, бывший гимназист Леонов свободно им владел и от читателей ожидал того же. И оказалось, что и я кой что помню с далеких универовских времен!

Странно, что после 1930-го Леонов не переиздавал эту миниатюру, даже в итоговых собраниях драматургии. За что я его категорично осуждаю! Но, видимо, он считал ее чересчур прямолинейной и плоско-плакатной. А ведь старушки очень верно схвачены! За характерами двух главных персонажей угадывается целая судьба. В конфликт легко вникаешь, чувствами проникаешься. Смерть — огорчает. Удивительна эта способность молодого Леонова проникать в самую глубь процессов жизни. Его невероятная эмпатия к людям. И, конечно, пластичность и многообразие художественного таланта.

А это как посмотреть, безнадега или нет. Один из классиков, кто не помню, чуть ли не Брэдбери, сказал, что фантастика не предсказывает будущее, она его предотвращает. Тогда подобные страшные истории имеют право на существование. Разумных людей периодически нужно взбадривать, чтобы лучше работали на упреждение всяких напастей.

И еще. Вся история рассказана с точки зрения крайне религиозного человека, который идет на свои огромные жертвы ради общего блага. Ее личная биография школа мужества в годину суровых испытаний, а потому придает веру в силу и способность бороться. Но есть тут и социальная критика. Ведь решение проблемы найдено, а неповоротливая бюрократия не поспевает с разрешением на новые методы борьбы.

В общем, рассказ отличный и нужный. Он страшный, но не запугивает, а призывает к духовному развитию.

И прекрасно написан.

Это терпкая и сверкающая смесь из Бунина, раннего Набокова и Л.Добычина и, конечно, символистской прозы, сильно повлиявшую вообще на всю русскую литературу 20 века. То есть Одоевцева вполне самостоятельный и оригинальный автор.

Для меня этот короткий роман был крайне экзотическим чтением. Он рассказывает о годе жизни в конце 1920-х девочки-подростка, которая в процессе становится юной женщиной. Действие происходит во Франции. Лика — главная героиня — ребенок эмиграции. В основе драматического действа лежит любовный треугольник, но это не соперничество двух сестер, а трагическое совпадение чувств. Жизнь эмигранта не сахар, и хочется хоть какого-то праздника для души, хотя бы небольшого просвета. Но судьба изгнанника не сильно торопится его баловать, а часто это вообще ничем хорошим не заканчивается.

Ирина Одоевцева очень интересно и ярко показывает муки взросления юной девушки, ее переживания, мысли, надежды и мечты. Ей веришь во всем, в перипетии ее истории вникаешь всей душой. За героев, старшую и младшую сестру, их мать переживаешь, им сочувствуешь. И несмотря на всю экзотичность антуража, эта книга живая, эмоциональная, умная. Заставляет много думать и сильно чувствовать.

Например. Вот принято рыдать над судьбами тех представителей привелегированных слоев царской России ,которые остались в России советской, и кого назвали «бывшими». НУ а эмигранты? На чужбине они стали точно такими же бывшими русскими подданными, которым и осталось лишь доживать дни, да вздыхать об утраченной родине. И детям их, таким как Лика, оставалось только интегрироваться в новый народ, забыть свою природу, стать другими людьми. Насильственно. Это и была их драма.

Поначалу при чтении очень мешал громкий хруст «французской булки», раздающийся в российских флэшбеках. Но воспоминания-то принадлежат девочке, которая в России перед революцией была едва ли не младенцем. Понятно, что все ей там казалось веселым, светлым и добрым. Профукали Россию ее папаша с мамашей, вины Лики в этом нет.

В общем, роман крепкий и мощный. Рекомендую всем любителям первоклассной русской литературы первой половины 20 века, написанной по обе стороны границы.

Правильно заметил Бегемот у Булгакова: для доказательства того, что ты настоящий писатель, справки не требуется. Текста достаточно.

Как бы не критиковали Хемингуэя за философию и поведение, за трусость в прозе (боялся писать скучно) — вот перед нами его второй сборник рассказов. Автору всего 28 лет, а 7 из 14 рассказов, составивших книгу, — шедевры в малом эпическом жанре. Причем сборник концептуальный, но темы, идеи, места действия, фактура — все очень различно. Скучать действительно не приходится. Не знаешь никогда, о чем будет следующее произведение, какие вопросы поднимет, и какие бредовые мысли придут в гениальные головы этого множества ни в чем не похожих друг на друга мужчин. Тут даже сквозной для Хэма персонаж — Ник Адамс меняется от рассказа к рассказу.

В общем-то, по первому чтению, даже не хочется особенно анализировать. Это чистое читательское наслаждение, кайф от самой текстуры прозы — скучно его линейкой мерить. Для этого были сделаны советские литературоведы)).

«Девятку» я поставил только потому, что есть пара-тройка проходных рассказов. Хэм начинал писать Прощай, оружие, и некоторые вещи, не вмещающиеся в роман были записаны как отдельные истории.