Артикул: 241614

Год:

2001

Автор научной работы:

Шатских, Александра Семеновна

Ученая cтепень:

доктор искусствоведения

Место защиты диссертации:

Москва

Код cпециальности ВАК:

17.00.04

Специальность:

Изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура

Количество cтраниц:

375

Оглавление диссертации

Введение 7 Пролог

1.ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ ВИТЕБСКА

Ю.М.Пэн, жизнь и деятельность

Пэн как основоположник витебской школы живописи 35 Стилистика и жанровая структура живописи Пэна 39 "Школа рисования и живописи художника Пена"

Комиссар искусств Марк Шагал

Возвращение в Витебск

Украшение Витебска к 1 годовщине Октября. Оформление празднеств в городе при Шагале (1918-1920) 4 7 Устройство Витебского Народного художественного училища 50 Открытие Витебского Народного художественного училища

Руководители и мастерские Народного училища

М.В.Добужинский в Витебске 53 Предыстория и история витебских дней

Ивана Пуни и Ксаны Богуславской 55 Витебская графика Ивана Пуни

Мастерская прикладного искусства Ксаны Богуславской 58 Скульптурная мастерская И.Х.Тильберга 60 Подготовительная мастерская Н.И.Любавиной 62 Приезд в Витебск Веры Ермолаевой 63 Александр Ромм в Народном художественном училище 65 "Свободная мастерская" Марка Шагала

Витебские ученики Марка Шагала 69 Новелла о Моисее Кунине

Итоги первого учебного года в Народном училище

Начало 1919/1920 учебного года

Сентябрьский конфликт в школе

Витебск в жизни Эль Лисицкого

Первый витебский период 79 Политический лубок Лисицкого 80 "Мастерские архитектуры и графики"

Инициатива Лисицкого в приглашении Малевича в Витебск 83 1-ая Государственная выставка картин иесгных и московских художников Издание первой витебской книжки Малевича 90 Приближение к "утилитарному миру вещей"

Годовщина Витебского Народного художественного училища

Шаги грядущего Уновиса

Витебская постановка "Победы над Солнцем"

Нина Коган и ее супрематический балет

День рождения Уновиса

Организационные формы Уновиса 113 Ритуалы Уновиса 114 Гимн Уновиса

Просветительская деятельность и ее формы 116 Супрематическое цветение Витебска в мае 1920 года

Альманах Уновис №

Авторы и исполнители. Строительство Альманаха 120 Состав и материалы Альманаха 123 Супрематизм как основа нового синтеза 128 Педагогические установки Уновиса 129 "Работы кубисгической мастерской" 130 Общественное творчество Уновиса 133 "История и хроника Уновиса" и ее автор 136 Учебные программы Уновиса 13 7 "Совет утверждения новых форм в искусстве"

Групповой портрет Уновиса 5 июня 1920 года

Эпилог витебской жизни Марка Шагала

Всероссийская конференция учащих и учащихся искусству

Первая выставка Уновиса в Москве

Выход Уновиса на всероссийскую арену

Пермские мастерские

Уновис в Оренбурге

Смоленский Уновис и его руководители

Происхождение проунов Эль Лисицкого

Художник Давид Якерсон

План монументальной пропаганды в Витебске 162 Протоархитектоны Якерсона 164 Стереометрический супрематизм 167 Живопись Давида Якерсона

Скульптурная мастерская Народного училища

Ученики скульптурной мастерской

Витебск в биографии Казимира Малевича

Живу в Витебске не ради улучшения питания." 174 Выставка Малевича в Москве 174 Характер преподавания Малевича

Становление теории прибавочного элемента в живописи 177 Книги Малевича витебского периода 180 "Супрематизм. 34 рисунка"

Космические откровения в Витебске

Дневники Льва Юдина

Супрематические рельефы уновисцев

Уновис в Инхуке. Декабрь 1921 года

Витебляне в окружении Татлина

Выставки Уновиса

Вечер под лозунгом "Величайшина"

Издательская деятельность Уновиса

Уновисское созидание "Интернационала искусств"

Финал витебского Уновиса

Музей современного искусства в Витебске

Роберт Фальк и его витебские ученики

Фальк и Малевич 218 "Выставка трех"

Выставка учеников Пэна 1921 года

Юбилей Ю.МДэна в 1921 году

Письмо Марка Шагала учителю

Деятельность Общества им. И.Л.Переца в Витебске

П. ТЕАТРАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ ВИТЕБСКА 231 Организация Дома просвещения 232 Городской театр в 1918 году

Актер и режиссер А.А.Сумароков

Режиссер Р.А.Унгерн, соратник Мейерхольда

Проект "Показательного театрального музея"

Юношеский драматический театр

Заря деятельности И.И.Соллертинского

Театрализованные суды над литературными и историческими героями

Витебский Теревсат (Театр революционной сатиры)

Марк Шагал как художник Теревсата

Национальные театры в Витебске

Витебский еврейский театр

Гастроли петроградского Еврейского Камерного театра-студии

III. МУЗЫКАЛЬНЫЙ ВИТЕБСК 1918 год в музыкальной жизни Витебска

Н.А.Малько, его жизнь и деятельность

Витебский симфонический оркестр под управлением Н.А.Малько 259 Десятилетний юбилей творческой деятельности Н.А.Малько 260 Финал Витебского симфонического оркестра

Витебский государственный хор, хоровые коллективы, оркестры народной музыки

Музыкальный клан Юдиных 263 Музыканты-исполнители, дирижеры и солисты 265 Музыкальная чета Беллингов в Витебске 267 Витебская Народная консерватория

Деятели русского балета в Витебске

В.И.Пресняков, директор Народной консерватории 273 Витебская хореографическая студия М.К.Андерсон

Гастрольная жизнь Витебска в 1917 — 1922 годах

1У. БАХТИН И ЕГО КРУГ В ВИТЕБСКЕ Некоторые черты дореволюционного литературного быта Витебска 277 П.Н.Медведев, литератор и общественный деятель

Предвитебские месяцы: Невельская научная ассоциация

Диспуты, лекции, театральные проекты

М.И.Каган, "марбургский философ"

Введение диссертации (часть автореферата)

На тему "Витебск, жизнь искусства, 1917-1922 гг."

Жизнь искусства в Витебске 1917-1922 годов отличалась высокой интенсивностью, обеспечившей ей особое место в истории не только отечественного, но и мирового искусства. Вместе с тем, она привлекала внимание исследователей чаще всего лишь в соотнесении с биографией того или иного деятеля, находившегося в послереволюционные годы в провинциальном городе. Как известно, среди жителей Витебска тех времен были художники Марк Шагал, Казимир Малевич, Эль Лисицкий, философ-литературовед Михаил Бахтин, музыкант Николай Малько и другие. Помимо них в городе жили и работали талантливые мастера, чей вклад в отечественную культуру трудно переоценить. Перечисление их имен заняло бы немало места, но нельзя не назвать живописцев и графиков Ю.М.Пэна, С.Б.Юдовина, Р.Р.Фалька, В.М.Ермолаеву, И.Г.Чашника, Н.М.Суетина, Л.А.Юдина, Л.М.Хидекеля, А.М.Бразера, Д.А.Якерсона, филологов и литературоведов Л.В.Пумпянского, П.Н.Медведева, музыковеда И.И.Соллертинского, актеров А.А.Сумарокова и М.А.Разумного, режиссера Р.А.Унгерна, — и этот список далеко не полный.

Упоминание губернского центра в околичностях биографий многих великих людей дало основание для возникновения эффектного термина «витебский ренессанс», впервые употребленного историком русского авангарда Е.Ф.Ковтуном. Это в высшей степени условное определение закрепилось в литературе, однако «витебский ренессанс» никогда не становился предметом отдельного рассмотрения как целостный феномен.

По мере углубления в материал перед автором настоящей работы все настоятельнее вырисовывалась необходимость создания общей картины бытования искусства в послереволюционном Витебске во всем многообразии его проявлений. Созданию панорамной истории культурной жизни Витебска 1917-1922 годов и были отданы многолетние усилия диссертанта.

Витебск был ареной деятельности выдающихся творцов в разных сферах культуры; вместе с тем, именно художественная жизнь города в перспективе времени выдвинулась в явление мирового масштаба. Существенность художественных процессов, масштаб дарований их многочисленных участников придали витебской ситуации статус уникального феномена XX века. Анализ художественной жизни города в соответствии с историческим положением дел занимает доминирующее место в диссертации.

Все стороны духовной жизни города были неразрывно связаны друг с другом; освещение событий в театральной, музыкальной и интеллектуальной сфере аккомпанирует центральному сюжету работы, хотя историческое исследование этих видов творчества традиционно относится к разным академическим: дисциплинам. Междисциплинарностьповествования о Витебске послереволюционных времен является отличительной особенностью данной работы.

Пластические произведения, как известно, присутствуют в первозданном виде в актуальной жизни; специфика пространственных искусств создает им некоторые преимущества перед теми видами, чье бытование определяется физическим временем и воспринимается будущими поколениями опосредовано (музыкальное исполнительство и театральные постановки). Освещение интенсивной концертной и театральной жизни послереволюционного Витебска опирается на опосредованные данные и носит в диссертации исторически-обзорный характер.

Интеллектуальная жизнь послереволюционного Витебска оставила по себе замечательные памятники. Сложение так называемого бахтинского круга началось в Петрограде и продолжилось в уездном городке Витебской губернии, Невеле (ныне в Российской Федерации). Кристаллизация же этого неформального сообщества произошла, как представляется, именно в Витебске. Город стал местом создания главного философского труда Бахтина; в губернском центре широкую просветительскую работу вели П.Н.Медведев и Л.В.Пумпянский; в витебских изданиях появились первые публикации В.Н.Волошинова; М.И.Каган читал здесь лекции, а Мария Юдина выступала с концертами. Следует сказать, что Витебск воспринимался и Бахтиным, и его друзьями как транзитный хронотоп; однако в свете их дальнейших судеб со всей определенностью выявилось, что витебский период был одним из самых счастливых времен (если не самым счастливым) в существовании бахтинского круга.

Обилие, многообразие, значимость того, что совершалось в городе, стало определяющим фактором для установления хронологических рамок работы. Однако необходимо отметить, что нижняя дата, 1917 год, достаточно условна. Развитие художественной жизни Витебска было во многом обусловлено деятельностью художника Ю.М.Пэна (1854-1937), работавшего в губернии с конца 19 века. Пэн стал родоначальником особой ветви в отечественном искусстве, русско-еврейской живописи; его педагогическая деятельность способствовала превращению города в художественный центр. Анализ творчества витебского патриарха по логике вещей перерос в развернутое вступление к изложению основных событий заявленной темы.

Верхняя дата диссертации действительно замыкает повествование, поскольку 1922 год стал границей, разделившей культурную ситуацию послереволюционных лет и ту, что начала устанавливаться после окончания гражданской войны. Граница эта и совпадает, и обусловлена несколькими фиксированными датами — первым выпуском студентов Витебского художественно-практического института, отъездом Казимира Малевича и его единомышленников в Петроград, концом витебского Уновиса. После 1922 года из всех стержневых героев «витебского ренессанса» в городе оставался один Бахтин. И здесь следует привести один красноречивый пример: в 1923-1924 годах Бахтин читал лекции по истории русской литературы двум подросткам и, даже делая поправку на личные обстоятельства Бахтина, нельзя не увидеть разительного отличия двух периодов — до 1922 года объявления о лекциях Пумпянского, Медведева, Бахтина, Кагана помещались в газетах и имели огромную аудиторию.

В силу избранной темы и поставленных задач на первое место для автора выдвинулось разыскание, изучение и осмысление первоисточников, которые могли дать цельное представление о реальной истории художественного Витебска. Первоисточниками стали архивные материалы и документы государственных хранилищ; свидетельства прессы, синхронные событиям; документы, письма, фотографии частных и семейных архивов; устные и письменные воспоминания современников.

Архивные материалы, проливающие свет на витебскую послереволюционную жизнь, из-за исторических катаклизмов разбросаны по учреждениям различных стран и городов; они сохранились далеко не в полном виде. Автором диссертации были обследованы следующие архивы:в Москве — Российский государственный архив литературы и искусства; Российский государственный архив; Государственный архив Октябрьской революции; Рукописный отдел Государственной Третьяковской галереи; архив Государственного музея изобразительных искусств имени А.С.Пушкина; архив Государственного музея театрального искусства имени А.А.Бахрушина; Рукописный отдел Российской национальной библиотеки; фонды Государственного института марксизма-ленинизма; архив Союза художников СССР; отдел фонодокументов Научной библиотеки имени М.Горького Московского государственного университета;в Ленинграде/Петербурге — Ленинградский (Петербургский) государственный архив литературы и искусства; архив Государственного музея театрального и музыкального искусства; Рукописный отдел Российской национальной (Публичной) библиотекиимени М.Е.Салтыкова-Щедрина; Рукописный отдел Государственного Русского музея; Научно-библиографический архив Российской академии художеств; в Смоленске — Государственный архив Смоленской области;в Витебске — Государственный архив Витебской области; архив Витебского краеведческого музея;в Минске — Государственный исторический архив Белорусской ССР; архив Союза художников Белоруссии.

Важные материалы были обнаружены также в зарубежных архивах: архиве Казимира Малевича в Стеделийк Музеуме, Амстердам; архиве Культурного центра «Фонд Харджиева — Чаги», Стеделийк Музеум, Амстердам; архиве Музея современного искусства (Музея А.Йорна), Силькеборг, Дания; архиве Фонда Гетти в Лос-Анжелесе, США; архивном отделе научной библиотеки Йельского университета, США; фондах Израильского музея в Иерусалиме.

Помимо отечественных государственных архивов автор ознакомился с большим количеством семейных собраний (документы семьи Кабищер-Якерсон, Г.Я.Юдина, М.М.Лермана, И.А.Байтина (все — Москва), В.К.Зейлерта (Витебск); собрания наследников Л.Я.Зевина, М.И.Кагана, М.М.Кунина, Н.А.Малько, К.Ц.Розенгольц, А.Г.Ромма, Л.О.Циперсона, Н.М.Эфроса (все — Москва), Л.В.Пумпянского, С.М.Гершова, Л.А.Юдина (все — Ленинград) и других).

Воспоминания современников и участников событий как в виде устных рассказов, записанных диссертантом, так и в рукописных вариантах, были неоценимым подспорьем в работе. Долголетнее общение связывало автора с учениками Витебского Народного художественного училища Е.А.Кабищер, И.А.Байтиным, М.М.Лерманом, учеником Витебской Народной консерватории Г.Я.Юдиным; много ценных сведений было почерпнуто в личных беседах с А.Ахола-Вальо, С.М.Гершовым, В.К.Зейлертом, дочерью Малевича У.К.Малевич-Уриман, сестрой и племянницей Шагала М.З.Шагал и С.З.Грибовой-Шагал, а также Василем Быковым, В.С.Виханским, М.А.Гороховой, М.Б.Зевиным, Е.М.Иссерлин, С.И. и Ю.М.Каган, Е.Б.Левиной-Розенгольц, О.Н.Малько, Ю.П.Медведевым, Е.В.Нагаевской-Ромм, Б.М.Раяком, Е.М.Фейгельсон и другими. Ценные письма автору прислали И.В.Антощенко-Оленев (Калуга), Лидия Гинзбург (Ленинград), С.С.Меклер (Ленинград), Л.В.Хмельницкая (Витебск), Давид Шпиро (Тель-Авив, Израиль).

Огромное количество данных было извлечено из витебской, московской, петроградской прессы дореволюционных и послереволюционных лет; следует отметить, что раннесоветская витебская пресса, неоценимый источник информации, посути дела имеет архивный статус, поскольку номера витебских газет зачастую имеются лишь в одном экземпляре и нередко хранятся в архивах, а не библиотеках.

Сведения, почерпнутые автором диссертации из первоисточников, необходимы были для выстраивания фактологически достоверной канвы культурной жизни Витебска. Осмысление же ее событий и процессов опиралось на изучение книг и статей, посвященных как отдельным деятелям, так и сообществам творцов, коими был богат послереволюционный губернский центр.

Методологические основания диссертации базируются на трудах ученых Государственного научно-исследовательского института искусствознания, на протяжении последних десятилетий XX века выпускавших книги и сборники, освещавшие проблемы художественной культуры России, начиная со второй половины XIX века и вплоть до революций 1917 года. В работах инициатора этого направления в отечественном искусствознании, Г.Ю.Стернина, данная методология получила хрестоматийное воплощение. В одной из своих книг ученый писал: «Выявить наиболее значительные события хроники культурного быта, не подавляя теоретическими построениями живой и прихотливой логики фактов, представлялось нам важной и самостоятельной исследовательской задачей» /1/. Этот принцип исторического осмысления процессов наиболее близок автору настоящих строк.

В работах ученых института нашла исчерпывающее выражение еще одна основополагающая характеристика данной методологии. Анализ культурного быта эпохи в коллективных трудах касался всех видов и жанров искусства: пластические искусства, театр, музыка существовали в единой исторической действительности, и само это единство было предметом рефлексии ученых.

Заявленный исследовательский аспект в течение десятилетий доказал свою перспективность и результативность; развиваясь и обогащаясь, методология междисциплинарного исследования культуры той или иной эпохи породила большую литературу. Настоящая диссертация находится в русле данного направления в российском искусствознании и опирается на его методологические установки.

Диссертация делится на 4 части (художественная, музыкальная, театральная жизнь города, а также жизнедеятельность «бахтинского круга») — в библиографическом обзоре повторена эта структура.

Художественная жизнь Витебска. Самое раннее изложение и характеристика художественной жизни города 1917-1922 годов были сделаны современником иучастником событий, художником И.Т.Гаврисом, в разделе «Изобразительные искусства в г.Витебске» во втором томе сборника «Витебщина», опубликованного в Витебске на белорусском языке в 1928 году. Автор, бывший член Уновиса, претендовал на определенную объективность и «оправдание истории»; однако в коротком повествовании Гавриса события времен шагаловского правления в школе и деятельности Уновиса занимали скромное место и не избегли конъюнктурной критики.

В 1930 году в эссе А.М.Эфроса о Марке Шагале была упомянута его работа в послереволюционном Витебске: художник, по слову автора, «по-своему делал революцию» /2/.

Эти краткие изложения и упоминания многие десятилетия были единственным откликом в СССР на жизнь искусства в послереволюционном Витебске. Лишь в 1962 году в чудом напечатанной статье Н.И.Харджиева «Эль Лисицкий- художник книги» было скупо процитировано письмо Лисицкого из Витебска к Малевичу, и в нескольких абзацах упоминались его витебские работы /3/.

Статью с названием «Это было в Витебске.» опубликовал в 1964 году в журнале «Искусство» И.Абрамский /4/; он некогда играл видную роль в издательских начинаниях юных витеблян, а затем стал известным советским журналистом. В статье были сообщены некоторые примечательные факты (их удалось верифицировать), однако в целом она представляла собой пропагандистскую фальсификацию, написанную подневольным «бойцом идеологического фронта».

В книге И.М.Елатомцевой «Монументальная летопись эпохи» (Минск, 1969)/5/ были кратко затронуты витебские мероприятия по проведению плана монументальной пропаганды в качестве академически-обязательной предыстории становления белорусского монументального искусства. В соответствии с господствующей в то время идеологией полезность этих мероприятий виделась в самом факте установки памятников, а сами памятники анализировались с позиций социалистического реализма. Вместе с тем, нельзя не отметить попытку автора ввести в книгу новые документальные сведения (в частности, здесь впервые было упомянуто о монументах скульптора Давида Якерсона, установленных в Витебске в 1920 году /6/.

В 1980 году в «Сообщениях ГМИИ им.A.C.Пушкина» автором настоящих строк были опубликованы письма Марка Шагала к П.Д.Эттингеру; в обширном письме от 2 апреля 1920 года Шагал по просьбе своего адресата рассказывал о художественной жизни Витебска — комментирование этого послания положило начало настоящей работе III.

Один из аспектов витебской жизни искусств нашел отражение в диссертации минского исследователя В.В.Шамшура, на основе которой в минском издательстве «Наука и техника» в 1989 году была опубликована книга «Празднества революции. Организация и оформление советских массовых торжеств в Белоруссии». В главе «У истоков новой праздничной культуры» наибольшее место было отведено витебским мероприятиям послереволюционных лет /8/. Шамшур, анализируя праздничное убранство Витебска в раннесоветские годы, приходит к выводу: «Основополагающее значение для развития праздничной культуры имеет тот знаменательный факт, что здесь впервые был использован целый комплекс пространственных и временных искусств, подчиненный единой цели» 191. К большим достоинствам книги следует отнести стремление автора проанализировать художественную жизнь Витебска, не ограничиваясь только проблемами декоративно-праздничного оформления города, но и привлекая к рассмотрению смежные вопросы. Исследуя деятельность Малевича и членов Уновиса в Витебске, Шамшур уделил определенное место рождению новых форм в искусстве и их взаимоотношению с реальностью. Однако книга несет на себе печать времени; требования этого времени были непреодолимы для автора, публикующего книгу в столице Советской Белоруссии, в советском издательстве с неколебимыми идеологическими критериями.

Следует отметить, что в научной литературе даже в условиях существования СССР были предприняты попытки ввести творчество Марка Шагала в контекст русской истории искусства начала прошлого века. Так, еще в 1969 году Д.З.Коган в книге «История русского искусства» /10/ проанализировала искусство Шагала в соотнесении с неопримитивистскими тенденциями, характерными для раннего творчества художников, сгруппировавшихся в общества «Бубновый Валет» и «Ослиный хвост» (Шагал участвовал в выставках этих объединений). В перестроечные времена в СССР появилось несколько научных публикаций о творчестве Марка Шагала на родине; их авторами были А.А.Каменский /11/, впоследствии выпустивший в Париже монографию о художнике (см. ниже), Ю.А.Русаков, организовавший выставку книжных работ мастера в Эрмитаже и выпустивший каталог /12/. Однако эти искусствоведческие статьи были посвящены прежде всего анализу разных сторон творческой практики Шагала, и культурная жизнь Витебска, хоть и упоминалась вскользь, но отнюдь не становилась предметом рассмотрения.

Помимо этих немногочисленных разнохарактерных работ библиография, имеющая хоть какое-то отношение к теме «художественная жизнь Витебска 1917 -1922 годов», в советские времена практически вся была иноязычной, если даже авторкакой-либо книги или статьи был отечественным историком искусства. Ниже в хронологическом порядке будут отмечены наиболее важные издания, вышедшие за рубежом; в силу специфики материала здесь применен хронологически-монографический принцип, то есть работы, посвященные одному и тому же деятелю искусств, группируются в единый блок.

Первый иноязычный обзор витебской художественной жизни был показательным для всей советской эпохи: написанная по-русски автобиография Марка Шагала увидела свет в переводе на французский в 1931 году (русский оригинал не найден и по сию пору). Автобиография создавалась в начале 1920-х годов, и художник по свежим следам описал события в родном городе в бытность свою «комиссаром искусств». Несколько опережая изложение, следует сказать, что внимание шагаловедов к послереволюционной деятельности великого витеблянина неизбежно — без Шагала вообще, как представляется, не пришлось бы говорить о «витебском ренессансе»; вместе с тем, в шагаловедческой литературе столь же неизбежно одностороннее описание витебских лет художника с позиций, заявленных в его автобиографии. Остросубъективная проза Шагала воспринималась (и воспринимается по сию пору) как документ, первоисточник. Однако «Моя жизнь», равно как живопись и графика мастера, при всех сугубо автобиографических чертах прежде всего плод художественного творчества. Шагал преображал собственную жизнь в особую индивидуальную мифологию, придававшую монолитную целостность его искусству; его изложение событий могло совпадать с реальностью, могло не совпадать -убедительность художественных образов не зависела от их буквального соответствия действительности.

Деятельность «комиссара искусств» была предметом рассмотрения в книге Франца Майера «Марк Шагал. Жизнь и творчество», опубликованной в начале 1960-х годов /13/. Историк искусства, директор Кунстхалле в Базеле Франц Майер, будучи зятем художника, создавал книгу в многолетнем и тесном сотрудничестве с ним. В личном архиве Шагала сбереглись фотографии и документы; память мастера сохранила многие подробности и факты далекого прошлого. Помимо этого, большую помощь Майеру оказал известный русский историк литературы и архивист И.С.Зильберштейн. Глава книги Майера «The Academy. Chagall as Commissar for Art» (P.265-278), насыщенная фактологическими данными, анализирует живописное и графическое творчество Шагала витебских лет, рассказывает о его общественной деятельности, ее развитии и завершении. Поскольку жанр монографий неизбежно сопряжен с глорификацией центрального героя, постольку ситуация, сложившаяся к весне 1920года в Витебске, рассматривалась автором исключительно в ключе противоборства Шагала и Малевича, изгнавшего в конце концов оппонента из родного города. Картина, как будет показано в дальнейшем, была несколько иной.

В 1988 году во Франции вышла переведенная на французский язык монография А.А.Каменского, озаглавленная «Марк Шагал. Русский и советский период»; в 1990 году автор защитил докторскую диссертацию «Творчество М.З.Шагала. Российский период», опиравшуюся на текст монографии /14/. Продолжатель эссеистических традиций А.М.Эфроса и Я.А.Тугендхольда, Каменский был воодушевлен идеей представить российский опыт мастера как основу всего его творчества. В первой главе четвертой части диссертации — «Марк Шагал — комиссар изобразительных искусств» рассказывалось о деятельности художника в послереволюционном Витебске. В тексте были бегло охарактеризованы мероприятия урожденного витеблянина и отводилось определенное место отдельным сторонам его общественно-художественной деятельности — украшению города к праздничным годовщинам, организации Витебского Народного художественного училища. Вместе с тем, некритическое отношение автора к первоисточникам привело к появлению ошибочных сведений (так, к примеру, со слов С.М.Гершова указывалось, что в Витебске преподавал А.В.Куприн /15/).

Внимание Каменского в книге и диссертации было сосредоточено только на деятельности Шагала; освещение богатейшего контекста витебской жизни тех лет и не входило в задачи автора, что представляется вполне закономерным.

Лучшие работы во всю свою столетнюю жизнь Шагал, как известно, создал в России — отсюда неувядающий интерес исследователей к его русским годам. Столетний юбилей Шагала в 1987 году был ознаменован его официальным признанием на родине; выставка в Государственном музее изобразительных искусств им.А.С.Пушкина сопровождалась каталогом, статьи которого вошли в следующем году в первое масштабное издание о творчестве великого соотечественника, альбом «Возвращение Мастера» (М.: Советский художник, 1988). Много полезных материалов содержали каталоги больших выставок живописца, проведенных в 1990-х годах, где демонстрировались его произведения российских лет, что и дало общее название всем выставкам: «Марк Шагал. Русские годы. 1907 — 1922 » (география выставок обширна: Швейцария, Германия, Франция, США, Россия, Япония, Финляндия и др.). Большое количество обстоятельных статей, помещенных в этих иноязычных каталогах, способствовало углублению наших знаний и понимания «русских лет» великогохудожника; особо следует отметить публикации (часто факсимильные) документов из разных архивов.

В 1990-е годы появились первые большие исследования творчества Марка Шагала на родине. Следует отметить книги Н.А.Алчинской «Графика Марка Шагала» (М., 1990) и ее же «Марк Шагал. Портрет художника» (М., 1995). Впервые был полностью издан текст книги Шагала «Моя жизнь» (М., 1994), в обратном переводе Н.Мавлевич с французского на русский язык, комментарии к которому были сделаны также Апчинской. Витебский контекст жизни Шагала находил определенное место в этих изданиях, но, как и ранее, играл служебную роль «фона в портрете».

Признание самим Витебском своего великого сына совпало с распадом СССР. Первые Шагаловские чтения были проведены на малой родине Шагала в декабре 1991 года, став затем составной частью регулярных Шагаловских дней, празднуемых в Витебске ежегодно и приуроченных ко дню рождения художника (б июля). К исследованию и творчества самого Шагала, и художников, работавших в Витебске, подключились многочисленные белорусские, русские, зарубежные исследователи. По итогам 1-У Шагаловских чтений (1991-1995) был выпущен «Шагаловский сборник», среди многочисленных статей которого был ряд работ, раскрывающих те или иные аспекты художественной жизни города в послереволюционные времена (прежде всего статьи Е.Кичиной, А.Подлипского, Е.Трусовой, Л.Хмельницкой, Д.Симановича и др.)Марк Шагал пригласил преподавать в Витебск Ивана Пуни и его жену, художницу Ксану Богуславскую. Они прожили в провинции несколько месяцев в начале 1919 года. Несмотря на краткость пребывания, в семейном архиве художнической четы сохранилось множество примечательных материалов. Они были опубликованы в первом томе фундаментальной монографии, посвященной Ивану Пуни, прославившемуся на Западе под именем Жан Пуни. Фотографии, документы, описания событий и воспроизведения многочисленных работ художника, созданных в Витебске, были неоценимым материалом для автора диссертации /16/.

Другой грандиозной фигурой, обеспечившей пристальный интерес к послереволюционному Витебску, был Казимир Малевич. Он провел в провинциальном городе два с половиной года, значение которых в его биографии трудно переоценить. В Витебске были созданы центральные философские труды супрематиста, здесь было положено начало его будущим научно-художественным исследованиям, здесь вокруг него сложился круг учеников и последователей, получивший название Уновис (Утвердители нового искусства). Членами Уновиса были Эль Лисицкий, ВераЕрмолаева, Илья Чашник, Николай Суетин, Лазарь Хидекель и другие художники, сумевшие полноценно реализовать свой талант. Литература о художественных процессах, имевших место в Витебске и носивших радикально новаторский характер, включает в себя книги и статьи как о творчестве самого Казимира Малевиче, так и его единомышленников.

Следует отметить, что на заре зарождения «малевичеведения» и затем, во времена существования «железного занавеса», важную роль в этой отрасли искусствоведения играли труды именно отечественных исследователей и знатоков. Историк искусства Е.Ф.Ковтун и литературовед Н.И.Харджиев, художница А.А.Лепорская, коллекционер Г.Д.Костаки были теми людьми, что просвещали западных исследователей, снабжали их архивными материалами, делились с ними знаниями и размышлениями (и зачастую по собственной просьбе оставались в тени из-за обстоятельств общественной жизни в СССР).

В 1967 году в чешском журнале «Vytvame Umeni» были опубликованы статья Е.Ф.Ковтуна о Казимире Малевиче и статья чешского историка искусства Йржи Падрта «Малевич и его круг». В этих сравнительно небольших текстах впервые была сделана попытка в целом обрисовать деятельность витебского Уновиса.

Издательство «Verlag der Kunst» в Дрездене на протяжении 1960-1970-х годов стараниями профессора Хорста Йенера (директора и редактора) восполняло лакуны в истории русского искусства, выпуская книги об авангардистах, творчество которых замалчивалось в СССР. Неоценимым достоинством дрезденских изданий была публикация огромного количества иллюстративного материала, весьма красноречивого самого по себе.

В 1967 году в «Verlag der Kunst» вышла книга, посвященная Эль Лисшдкому, сыгравшему значительную роль в становлении Уновиса. В описательно-историческом ключе в ней была представлена творческая эволюция художника. Однако, книга эта, хотя и была издана в Восточной Германии, не избегла идеологической деформации; упор был сделан на достижениях Эль Лисицкого в области дизайна советских выставочных ансамблей, они почитались главным его достижением; его деятельность в Витебске и связи с Малевичем освещались скупо /17/.

В 1978 году в Дрездене была опубликована книга советского исследователя Ларисы Жадовой «Поиск и эксперимент» /18/. Центральной фигурой здесь был Казимир Малевич; характерно, что в английском переиздании книги было восстановлено ее первоначальное название, «Казимир Малевич», — в дрезденском издательстве оно было изменено из-за конъюнктурных соображений «проходимости»(сообщено профессором Йенером в разговоре с автором в 1992 году). Л.А.Жадова, работавшая над книгой с начала 1970-х годов, прокладывала путь во многом по целине. В ее труде прослеживалось становление новаторского формотворчества на примерах экспериментальной деятельности как самого Малевича, так и членов Уновиса; общественным оправданием этой деятельности была ее полезность в деле становления дизайна, уже узаконенного в СССР к 1970-м годам. И в других статьях Жадовой, появлявшихся в специальных выпусках Всесоюзного научно-исследовательского института технической эстетики (ВНИИТЭ) и в научных сборниках, деятельность Малевича и членов Уновиса рассматривалась прежде всего как деятельность предтеч отечественного дизайна.

В позднеперестроечные времена и Казимир Малевич вслед за Марком Шагалом был официально признан советскими властями. Выставка 1988 года сопровождалась обстоятельным каталогом; в статье Е.Ф.Ковтуна «Путь Малевича» был специальный раздел, посвященный витебской жизни художника. Книгой «Казимир Малевич -художник и теоретик», изданной по материалам выставки и конференции, было положено начало официальным публикациям отечественных исследователей на родине художника. Всестороннее освещение творчество Малевича стало получать в последующие годы в книгах и статьях Д.В.Сарабьянова, С.О.Хан-Магомедова, А.А.Стригалева, Е.Ф.Ковтуна, Е.В.Баснер, И.А.Вакар, Т.В.Горячевой, О.Н.Шихиревой и других.

В 1988 году автором настоящих строк была опубликована статья «Малевич в Витебске», где на основании архивных изысканий впервые была представлена фактологически выверенная история появления Казимира Малевича в городе и назван инициатор этого появления, Л.М.Лисицкий /19/. В следующем году появилась статья того же автора, проливающая свет на мистифицированную легенду о взаимоотношениях Марка Шагала и Казимира Малевича в Витебске, а также восстанавливающая истинную картину отъезда великого витеблянина из города /20/.

Однако наибольшее число книг и статей, посвященных художникам, работавшим в Витебске, в последние десятилетия XX века было написано зарубежными исследователями. Количественно их труды и по сию пору превосходят все то, что было издано в России. В этом разделе искусствоведения наличествуют свои традиции, свои установки, своя методология, что неизбежно влечет за собой выделение работ зарубежных исследователей и историков искусства, связанных с темой настоящей диссертации, в отдельный раздел библиографического обзора.

Датскому историку искусства Троэльсу Андерсену принадлежит пальма первенства во всестороннем и скрупулезном исследовании творческого наследия Казимира Малевича; в изданном им в 1968-1978 годах на английском языке четырехтомном собрании сочинений русского авангардиста немало места отведено его витебским сочинениям /21/.

На протяжении 1970-х годов, в преддверии столетнего юбилея Малевича в 1978 году, количество литературы возросло во много раз; монографические выставки супрематиста положили начало своеобразному «буму» русского авангарда, в следующем десятилетии мощно подкрепленному общественно-историческими процессами, приведшими, как известно к распаду СССР.

В книгах, статьях и публикациях зарубежных авторов — Джона Боулта, Шарлотты Дуглас, Дональда Каршана, Алана Бернхольца, Шервина Симмонса, Мирослава Ламача, Йржи Падрта, Шимона Бойко, Януша Загродского, Андржея Туровского, Жана-Клода Маркадэ и других содержалось немало полезных материалов и обобщений. Особо нужно отметить книгу Тимоти Кларка «Прощание с Идеей» с большим разделом, посвященным Уновису /22/; вместе с тем, необходимо подчеркнуть, что анализ деятельности витебской «партии в искусстве» проводится автором, сторонником лево-радикальных неомарксистских теорий, с социологических позиций -Кларк видит в деятельности Малевича и его группы с одной стороны, выражение процессов политического огосударствления искусства, с другой — противостояние капиталистическому, буржуазному потреблению искусства.

Обращаясь к иноязычной историографии темы, нельзя не остановиться на одной крайне болезненной проблеме. Витебск послереволюционных лет был родиной «проклятого вопроса» бахтинистики, связанного со спорами вокруг авторства книг (Бахтин-Медведев-Волошинов); как представляется, этот хронотоп не избег печальной участи стать родиной «проклятой проблемы» русского авангарда, сказавшейся в определенной степени на его авторитете в мире. Именно членам витебского Уновиса и их лидеру Малевичу приписывают подавляющее число фальсифицированных произведений, наводнивших с конца 1970-х — начала 1980-х годов Европу, а с 1990-х начавших свое завоевание России. Зарубежные книги и каталоги, посвященные художникам русского авангарда, при наличии текстов с отработанными теоретическими концепциями и анализами, нередко изумляют количеством воспроизведенных сомнительных работ. Вокруг имен некоторых членов Уновиса возникли сотни и сотни таких произведений; Нина Коган и Лазарь Хидекель являютсячемпионами по количеству приписываемых им новодельных супрематических композиций.

В силу такого прискорбного положения дел академический библиографический обзор неизбежно упирается в сферу этики: с этической точки зрения диссертанту не представляется возможным анализировать целый ряд искусствоведческих трудов, авторы которых то ли сознательно, то ли в силу малой компетенции, то ли из-за внеположных истории искусства соображений принимают участие в дискредитации русского авангарда, помещая в качестве иллюстраций к своим рассуждениям фальшивые произведения (в этих случаях затруднительно верить в научную состоятельность текстов, базирующихся на фальсифицированной основе и призванных,скорее, способствовать легитимизации сомнительных работ).* * *Качественное изменение общественной ситуации после распада СССР и образования самостоятельных государств обусловило увеличение количества изданий в 1990-х годы; на ниве истории русского авангарда трудятся ныне многие российские и белорусские исследователи.

В 1991-1993 годах большое турне по миру совершила выставка «Великая Утопия. Русский и советский авангард 1915 -1932». Автором настоящих строк для каталога этой выставки были написаны две статьи. В первой из них, «Уновис — очаг нового мира», излагалась история, структура, функционирование витебского объединения; во второй («Краткая история Обмоху»), помимо истории Общества молодых художников, затрагивался вопрос о взаимоотношениях Уновиса и Обмоху, существенный для картины художественной жизни раннесоветских лет.

Важный материал был представлен в книге «Неизвестный русский авангард в музеях и частных коллекциях» (М., 1992, составитель А.Д.Сарабьянов). В книге воспроизводились многочисленные работы членов Уновиса, дополняющие картину творческой жизни этого объединения.

Общественные процессы, происходившие в последние годы существования СССР и вскоре после его распада, споспешествовали выходу книги Г.Казовского «Художники Витебска. Иегуда Пэн и его ученики» (М., <1992>). К безусловно положительным чертам этого издания следует отнести саму постановку вопроса о витебской школе живописи, наличие большого иллюстративного материала, впервые вводящего в научный оборот множество произведений уроженцев Витебска. Вместе с тем, установка автора на сугубо национальное происхождение и значение витебской школы живописи, его поспешность и поверхностное знакомство с первоисточникамиобусловили узко конъюнктурное искажение исторической картины и появление ошибок, неточностей, неверифицируемых сведений.

С 1995 года в московском издательстве «Гилея» выходит Собрание сочинений в пяти томах Казимира Малевича; тома сопровождаются вступительной статьей и комментариями ко всем текстам. В первом томе были переизданы работы, увидевшие свет при жизни художника; тексты, созданные в провинициальном городе, выделены в отдельный раздел /23/.

Со второй половины 1990-х годов деятельность Казимира Малевича и его соратников в Витебске, наконец, превратилась в обширное поле исследований для российских и белорусских ученых. Город является ныне местом проведения многочисленных конференций; в нем развернута результативная издательская деятельность. Витебские и не только витебские историки и исследователи получили трибуну в виде сборников конференций и уникального издания «Диалог. Карнавал. Хронотоп», регулярно выходившего в городе в последнее десятилетие века; ныне журнал продолжает выходить в Москве. Значение витебских публикаций в свете темы настоящей диссертации крайне существенно. Витебские историки и краеведы, московские и петербургские ученые восстанавливали и восстанавливают отдельные стороны, аспекты художественной, театральной, музыкальной и литературной жизни города, исследуют процессы, излагают свои концепции творческих свершений, связанных с «витебским ренессансом». В периодически выходящих сборниках «Малевич. Классический авангард. Витебск» (1997, 1998, 1999, 2000; все сборники изданы под редакцией Т.В.Котович) опубликованы статьи О.Акуневич, В.Бабича, Д.Бернштейна, Т.Горячевой, Г.Губановой, Т.Котович, АЛисова, А.Малея, Л.Михневич, Д.Симановича, А.Шатских, О.Шихиревой и других, посвященные отдельным темам и проблемам художественной жизни города послереволюционных лет.

В 1994 году в Витебске была выпущена брошюра «К истории художественной жизни Витебска (1918-1922)». Автор-составитель ЛД.Наливайко поставила своей задачей воссоздать в хронологической последовательности историю художественной жизни Витебска на протяжении первого послеоктябрьского пятилетия. Приводимые разрозненные сведения (брошюра представляет собой монтаж фрагментов архивных документов и газетных публикаций) должны были, по мысли составителя, «стать частью будущей, пока еще не написанной, истории художественной жизни Витебска двадцатых годов». Брошюра в качестве популяризаторского издания имеет свой смысл, однако отсутствие точных датировок, ошибочность прочтения имен, хронологическая неразбериха мешают этому изданию стать подспорьем в научной работе.

Во второй части настоящей работы, «Театральной жизни Витебска», история театральной жизни города выстроена на основании исследования первоисточников. Помимо архивных документов и прессы, к ним следует отнести книги актера и режиссера А.А.Сумарокова, работавшего в те годы в Витебске.

Важной основой для этого раздела диссертации послужило фундаментальное издание «Советский театр. Документы и материалы. 1917 — 1921» /24/ и книга Д.Золотницкого «Зори театрального Октября» (Л., 1976), академически обстоятельные, поразительные по скрупулезности и внимательности к фактологической достоверности освещаемых событий. Однако в этих изданиях витебская театральная жизнь не могла быть выделена в особый сюжет, поскольку составителей и авторов интересовали общероссийские процессы в становлении новых форм в театральном искусстве.

В разделе «Театральная жизнь Витебска» освещаются неизвестные страницы театральной жизни провинциального города, в научный оборот вводятся новые факты и сведения. Они проливают свет на становление новых национальных театров, новых театральных форм, новых типов театров в раннесоветские годы. К новым типам театра следует отнести прежде всего Театр революционной сатиры (Теревсат), чьей родиной стал Витебск; первым художником Теревсата был Марк Шагал, и это сыграло свою роль в будущей его деятельности в Государственном еврейском камерном театре.

На страницах работы впервые в театроведении освещена деятельность Р.А.Унгерна, незаслуженно забытого соратника В.Э.Мейерхольда, режиссера, ведшего большую творческую и просветительскую работу в губернии.

В следующем большом разделе, освещающем музыкальную жизнь города («Музыкальный Витебск»), помимо общих для всей диссертации архивных первоисточников использовались книги и статьи витебских уроженцев, композитора Г.Я.Юдина /25/ и музыковеда Ю.Я.Вайнкопа /26/. Витебским дням отведено определенное место в книгах, посвященных творчеству Н.А.Малько, М.В.Юдиной, И.И.Соллертинского. Ссылки на них содержатся в соответствующих разделах работы.

Последняя большая часть диссертации, «Бахтин и его круг в Витебске», в силу специфики материала обладает огромной литературой. Библиография, отведенная жизни и творчеству М.М.Бахтина, является, как известно, предметом самостоятельных научных исследований и отдельных публикаций /27/.

Одним из самых обширных текстов, в котором рассматривается культурная жизнь Витебска в годы пребывания в нем Бахтина, являются соответствующие разделы в монографии «Михаил Бахтин» Катерины Кларк и Майкла Холквиста /28/. Авторы стремились внимательно и точно зафиксировать основные события витебской культурной жизни и их преломление в восприятии молодого философа; их книга была долгое время практически единственным источником представлений о богатейшей жизни искусства в Витебске послереволюционных лет. Американские исследователи восстанавливали витебские художественные процессы по публикациям в прессе, по книгам и статьям Бахтина и членов бахтинского круга; за рамками изучения, таким образом, остались труднодоступные зарубежным исследователям архивы других, нежели Москва и Ленинград, городов. Вместе с тем, витебская культурная жизнь, как в случае всех других монографий, служила фоном для создания портрета главного героя книги.

Одним из самых необычных библиографических источников для данной работы стали устные воспоминания Бахтина, записанные на магнитофонную ленту В.Д.Дувакиным в 1973 году. Автор настоящих строк провел много часов в Музее фонографии Московского государственного университета, слушая и конспектируя воспоминания Бахтина, рассказывавшего о жизни Витебска в начале 1920-х годов. В 1996 году книга «Беседы В.Д.Дувакина с М.М.Бахтиным» увидела свет в московском издательстве «Прогресс»; комментарии к витебским рассказам философа были написаны автором настоящей диссертации.

В уже упоминавшемся журнале «Диалог. Карнавал. Хронотоп» (бессменным издателем журнала с подзаголовком «Ежеквартальный журнал исследователей, последователей и оппонентов М.М.Бахтина» является профессор Н.А.Паньков) публиковалось и публикуется множество статей, посвященных витебским дням и трудам как Бахтина, так и членов бахтинского круга. Ценность этих статей и публикаций неоценима, равно как и материалов, помещенных в сборниках-приложениях к журналу, опиравшихся на доклады и выступления на Международных научных конференциях 1995 и 1996 годов (Сб.: Бахтинские чтения I. Витебск: Издатель Н.А.Паньков, 1996; Сб.: Бахтинские чтения II. Витебск: Издатель Н.А.Паньков, 1998).

Вышедший в 2000 году долгожданный том сочинений Л.В.Пумпянского «Классическая традиция. Собрание трудов по истории русской литературы» /29/ позволяет составить представление о литературоведческих трудах ученого, созданных в невельски-витебский период. Той же цели служит превосходно откомментированный второй том Собрания сочинений в семи томах М.М.Бахтина (М.: Русские словари,2000), где осуществлена наиболее полная публикация витебских лекций теоретика, записанных Р.М.Миркиной (редакторы тома С.Г.Бочаров, Л.С.Мелихова; публикация С.Г.Бочарова, В.В.Кожинова; комментарии С.Г.Бочарова, Л.С.Мелиховой, В.Л.Махлина, Б.Пула).

В Библиографии диссертации приведены надлежащие библиографическиесведения по изданиям, использованным автором в работе на диссертацией.* * *В 1989-1993 годах автором настоящих строк была написана книга «Витебск. Жизнь искусства. 1917-1922», увидевшая свет в 2001 году в московском издательстве «Языки русской культуры». Сбор материалов для книги велся с начала 1980-х годов; документальное повествование, основанное на архивных изысканиях, носило эвристический характер. В силу всем известных причин книгу долго не удавалось опубликовать. Как уже было сказано выше, в последние годы немалое количество исследователей обратило свое внимание на сюжеты, связанные с витебской культурной жизнью послереволюционных времен. Со средины 1990-х годов в статьях и публикациях стали встречаться пассажи, акцентировавшие первооткрывательский приоритет того или иного автора в архивных открытиях, касающихся витебской художественной жизни послереволюционных времен. Безусловно, новые исследователи не могли знать содержания неопубликованной книги; вместе с тем, приоритет автора настоящих строк в открытии многих существенных сторон витебской жизни и ряда художественных феноменов не исчезал от того, что книга с 1993 года скиталась по издательствам. Поэтому при реально возникшей возможности издания книги в 2000 году автором было принято решение оставить текст в том виде, в каком он была создан в свое время.

Настоящая диссертация в основном опирается на текст данной книги. Однако в диссертации учтена и указана та литература, что появилась после 1993 года; определенные уточнения внесены в главы, темы которых вошли составной частью в капитальные исследования (к примеру, каталог выставки Государственного Русского музея «Музей в музее», изданный в 1998 году, позволил более детально прояснить вопрос о собрании витебского Музея современного искусства). Вместе с тем, следует отметить, что тщательность проработки первоисточников при подготовке книги на рубеже 1980-1990-х годов обусловили ее фундаментальность, и новая литература не изменила ее основных тем и положений.

ПРОЛОГ

Имя Витебска, провинциального российского города, приобрело всемирную известность благодаря полотнам Марка Шагала. Однако не только искусством великого живописца одарил Витебск мир. Особой насыщенностью, плодовитостью и богатством отличалась интеллектуальная и художественная жизнь города в первые послереволюционные годы; многое из того, что было наработано, создано тогда урожденными и пришлыми витеблянами, вошло ныне в золотой фонд отечественного и общечеловеческого духовного достояния.

Краткий витебский ренессанс 1917-1922 годов, порожденный революцией и ею же впоследствии изглаженный, никогда не становился предметом исследований во всей полноте и целостности своих проявлений. Более того, на протяжении многих десятилетий он замалчивался, от него открещивались и старались стереть любой его отблеск, отзвук. На своем тысячелетнем веку Витебск испытал множество превратностей, но наиболее горькие, трагические события он пережил в советское время, разделив их с историей всего государства. Вместе с тем Витебску выпал уникальный, счастливый жребий стать ареной деятельности выдающихся людей XX столетия. Творчество одних было напрямую и нерасторжимо связано с витебской жизнью, с витебскими реалиями, у других оно получило на местной почве новые импульсы, у третьих работа здесь только начиналась, плоды же принесла в иных краях и странах. Волею судеб недолгое сосредоточение блистательных умов и талантов в одном месте в одно и то же время привело к возникновению в Витебске духовной атмосферы высокого потенциала.

Витебск прожил ровно половину нашей эры: в XX веке ему исполнилось тысяча лет — по историческому возрасту он почти ровесник христианства на Руси. Точная дата его возникновения не установлена — в древнерусских летописях город впервые упоминался под 1021 годом, когда великий князь киевский Ярослав Мудрый уступил полоцкому князю Брячиславу два города, одним из которых был "Витбеск". Согласно первому упоминанию в летописях 900-летие Витебска собирались торжественно отметить в 1921 году — это празднество достойно увенчало бы подвижническую деятельность витебского историка Алексея Парфеновича Сапунова (1852-1924), жизнь положившего на собирание, изучение, публикацию архивных документов и материалов, касающихся стародавних земель Белой Руси. И доныне огромные тома "Витебской старины", изданные 5 ученым в 1883- 1888 годах, остаются самыми фундаментальными сборниками древнихактов, грамот, пожалований и разнообразных письменных свидетельств, связанных с историей витебского и полоцкого края.

Ученые старой школы, Сапунов и его предшественники и коллеги, российские и белорусские историки и этнографы А.М.Сементовский, Н.Я.Никифоровский, В.К.Стукалич и другие, были строже и педантичнее наших современников и не позволяли себе никаких гипотез относительно даты 974 год. Именно она была указана как год основания города в польской рукопи-си "Витебская летопись", компилятивном сочинении витеблянина Стефана Аверки, созданном в ХУШ веке. Стефан Аверка, в свою очередь, опирался на недошедшую до нас польскую рукопись другого витебского летописца, М.Панцырного. Легенда из "Витебской летописи" гласила, что город был основан княгиней Ольгой при ее походе на север; в 974 году она приказала возвести крепость при слиянии рек Двина и Витьба, получившую название Витебск (Видбес, Видебск, Витепеск, Витьбеск в древнерусских летописях). Здесь уместно будет заметить, что на протяжении всей истории в летописях, старинных рукописях, литературных произведениях жители этого города по-русски именовались "витеблянами"; в названиях "витебчане", "витьбичи", "витебцы", появившихся сравнительно недавно, отсутствуют исторические корни, это неологизмы советского времени.

Дореволюционные ученые, отвергая дату 974 год, справедливо указывали, что княгини Ольги к тому времени пять лет как уже не было в живых, а карательный поход в земли взбунтовавшихся кривичей и древлян, убивших ее любимого супруга, князя Игоря, был предпринят ею в 945-947 годах. Много позднее в советских научных кругах была высказана догадка, сколь остроумная, столь и необязательная, что Аверка, переписывая легенду из летописи Панцырного, просто перепутал цифры, переставил их и вместо 974 надо читать 947. Помпезные торжества по поводу тысячелетия Витебска гремели тем не менее в 1974 году — с ливнем орденов, наград и пожалований, со сносом старинной застройки, с чередой безликих сооружений, возведенных в честь юбилея в центре города.

Развитию города на протяжении столетий способствовало его географическое положение — оно было для него и счастьем, и бедой. Через Витебск проходили многочисленные дороги, связывавшие север и юг, запад и восток. В эпоху Киевской Руси здесь пролегал путь "из варяг в греки", в более поздние времена Западная Европа торговала с московскими, смоленскими, новогородскими землями. До начала XIУ века Витебск находился под властью русских князей, а затем в 1345 году был присоединен к Великому княжеству Литовскому Ольгердом Гедиминовичем, женившмуся на единственной дочери последнего витебского князя Ярослава Васильевича. Приобразовании Речи Посполитой, объединившей Польшу и Литовское княжество, Витебск стал одним из полутора десятков самых крупных городов нового государства. 17 марта 1597 года городу было даровано магдебургское право и новый герб — голова Иисуса Христа на голубом поле с мечом понизу. Через четверть века это право было отнято при драматических обстоятельствах.

С давних времен в Витебске, детище пограничной цивилизации, селились и жили люди разных национальностей, разных культур, разных вероисповеданий; православные, католики, иудеи, протестанты почитали и любили свою родину, Витебск, возводили храмы и молитвенные дома, рожали детей и умирали здесь. Полоцкий униатский епископ Иосафат Кунцевич в свою веру людей принялся обращать насильно, притеснениями и гонениями. Витебляне ответили бунтом — 12 ноября 1623 года епископ был убит и сброшен в реку с Успенской горки. Горожане поплатились за свое вольнолюбие казнью многих жителей, лишением магдебургского права почти на два десятилетия, разрушением городской ратуши, снесением старинной Успенской церкви.

В силу геополитического положения Витебску словно на роду было написано претерпевать великие и малые войны, происходившие на протяжении столетий между российскими государственными образованиями и их западными соседями. Развитие, существование Витебска постоянным фоном имело катастрофические, драматические события. Город на пограничных землях завоевывали и осаждали, уничтожали и отстраивали, он переходил из одного государства в другое и обратно. Так, в 1654 году Витебск был взят русскими войсками под командованием Василия Шереметева, а в 1667 снова возвращен Речи Посполитой. В начале ХУШ века в городе несколько раз бывал Петр I — однако, вознегодовав на горожан за поддержку войск шведского короля Карла XII, русский царь приказал сжечь Витебск и откупиться от огненной казни удалось лишь одной части города.

К Российской империи город вместе с другими землями Белой Руси отошел после первого раздела Польши (1772). Центром Белорусской губернии Витебск сделался в 1796 году, а в 1802 при образовании Витебской губернии стал ее главным городом. Классицистическое здание Дворянского собрания, купленное городскими властями в 1806 году для управителей края, видело в своих стенах честолюбивого завоевателя мира, французского императора Наполеона. 16 июля 1812 года Наполеон въехал в город, сделав своей резиденцией губернаторский дворец; отсюда через две недели император отбыл в Смоленск. Разбитая французская армия откатилась от Витебска в октябре месяце. В честь победы русского оружия в Отечественной войне 1812 года в сквере перед губернаторским дворцом через сто лет был установлен памятник-обелиск; архитектор-неоклассикИ.А.Фомин с безукоризненным чувством стиля создал прекрасный ансамбль, по счастью, дошедший до наших дней.

Что касается мировых катаклизмов XX века, то чудом можно назвать то, что Витебск не был затронут ни первой мировой войной, ни гражданской, подходившей, правда, иногда очень близко к городу. В значительной степени этому чуду обязан был Витебск своим послереволюционным расцветом.

Вторая мировая война прошла по городу смертоносной поступью. В результате Великой Отечественной войны Витебск был разрушен более чем наполовину и при освобождении Красной армией в нем насчитывалось 118 человек.

На протяжении XIX века Витебск переживал бурный подъем. Город, как известно, входил в российскую черту оседлости; евреям по законам империи не разрешалось заниматься крестьянским трудом, поэтому традиционными занятиями для множества витеблян были ремесла и торговля (60% населения Витебска составляли евреи). В городе возникали фабрики, мануфактуры, открывались банки, посреднические конторы. В 1860-е годы через Витебск были проложены железнодорожные пути, связавшие западные и срединные земли России. Железная дорога, соединившая Петербург с Одессой и Киевом, послужила одним из мощнейших импульсов культурного расцвета Витебска. Она проведена по географической карте — как и прославленная Николаевская между Москвой и Петербургом — словно по линейке: удобство и быстрота достижения столицы обеспечили интенсивную гастрольную жизнь губернскому городу, а затем, после революций, способствовали и выбору его в качестве постоянного местожительства видными столичными деятелями. Вокзал в Петербурге, где начинались и заканчивались чугунные рельсы, носил название "Витебский", что являлось предметом особой гордости провинциалов.

В 1898 году был пущен первый трамвай на электрической тяге — патриотически настроенный витеблянин расскажет вам, что трамвай этот был чуть ли не первым в России, и появился он в губернском центре раньше, чем в Петербурге и Москве, лишь Киеву удалось опередить Витебск. Витебскому трамваю суждено будет сыграть неожиданную роль в художественных начинаниях рубежа 1910-1920-х годов.

Центрами духовной и общественной жизни Витебска на протяжении многих десятилетий были учебные заведения и государственные (по терминологии тех лет "казенные") учреждения, вокруг которых группировалась местная интеллигенция. Одним из просветительских очагов в крае стала мужская гимназия, открытая в Витебске в 1808 году. Она просуществовала до Октябрьской революции, в ней учились юные витебляненезависимо от национальности и вероисповедания — конфессиональными наставниками здесь были батюшка, раввин, ксендз и пастор. Конечно, не все было так идиллично — для евреев существовала процентная норма, об обучении на белорусском языке даже не помышляли.

Круг витебской интеллигенции сложился и около Губернского статистического комитета, основанного в 1836 году. Здесь служили ученые и общественные деятели, много сделавшие для истории и науки края (в том числе Сапунов, Никифоровский, Стукалич и др.). В "Памятных книжках Витебской губернии", справочных изданиях, довольно регулярно выпускаемых комитетом с 1860 года, помещались обширные статьи по истории, этнографии витебских, полоцких, могилевских земель, тщательно регистрировались данные о современном состоянии губернских городов и весей. Сухие документы, таблицы и справки становились зеркалом, в котором отражалась история города в пору его наиболее интенсивного развития; в деловых строчках ежегодного статистического обзора жизни Витебска для нас много поэзии, много пищи. Последняя "Памятная книжка Витебской губернии" была выпущена накануне первой мировой войны.

Деятели Губернского статистического комитета основали первый музей Витебска; в коллекцию Церковно-археологического музея входили исторические и церковные реликвии, а также предметы, найденные при раскопках.

Сапунов и его коллеги были инициаторами и организаторами дела высшего и среднего образования в Витебске. Их рвение и настойчивость привели к учреждению в городе Витебского отделения Московского Археологического института, где читались лекции по истории, археологии, истории искусства. Забота о просвещении края вызвала к жизни Учительский институт, готовивший преподавателей для народных школ и училищ.

Губернским городом Витебск был почти 130 лет, с 1796 по 1924, когда Витебская губерния, входившая в состав Российской Советской федерации, была окончательно передана Белоруссии и преобразована в Витебский край (позднее область). На протяжении губернской истории Витебском и витебскими землями управляли генерал-губернаторы, затем здесь было введено губернаторство, и город получил новый российский герб — по голубому полю гарцевал всадник на белом коне.

Среди витебских генерал-губернаторов, губернаторов, вице-губернаторов нередко встречались люди, причастные писательскому труду, одаренные литераторы. Так, в 18081813 годах губернией управлял П.И.Сумароков, племянник знаменитого русского драматурга А.П.Сумарокова, сам плодовитый писатель, оставивший после себя множество беллетристических и драматических произведений.

Пятнадцать месяцев (1827-1828) витебским вице-губернатором состоял граф М.Н.Муравьев-Виленский, в историю вошедший не с этим титулом, а с безжалостно-точным прозвищем "Муравьев-вешатель". Ярый русификатор западнорусских зе-мель, жестоко разгромивший польские восстания, Муравьев был незаурядной, талантливой личностью.

Прославленный исторический романист И.И.Лажечников занимал пост витебского вице-губернатора в 1853-1854 годах. Читая его письма из Витебска, невозможно не вспомнить сюжеты и персонажей гоголевских произведений.

После Февральской революции городским головой (Городская дума существовала в Витебске с 1876 года) был избран литератор П.Н.Медведев, подробнее о котором будет рассказано ниже.

Своеобразным продолжением традиций видится публицистическая деятельность одного из последних градоначальников в бытность Витебска губернским городом. Советскую власть в городе устанавливал пламенный большевик С.Н.Крылов, в 1922-1923 годах занимавший пост председателя исполкома Витебского губернского Совета депутатов. Он счел необходимым предать бумаге деяния свои и своих товарищей. Под редакцией Крылова в конце 1922 года вышел сборник "Красная быль. Большевики в Витебске", в который были включены и его собственные статьи. Это беспощадный документ времени. Крылов не сомневался в том, что классовая цель оправдывает любые средства. Как и многие его соратники, Крылов в 1930-е годы оказался жертвой общественного порядка, который насаждал с такой фанатичной убежденностью..Было что-то в Витебске, пробуждавшее творчество не только урожденных витеблян, но и понуждавшее пришлых и проезжих, гостей и визитеров, — пусть даже мимоходом увидевших город, — оставить воспоминания о нем, своего рода "образы Витебска". Литературные портреты города есть в прозе И.А.Бунина, А.В.Куприна, С.Ан-ского, В.Б.Шкловского, С.М.Эйзенштейна, К.Г.Паустовского и других. И.Е.Репин назвал Витебск "российским Толедо", и есть в этом талантливом сравнении художественная убедительность: облик Витебска, как и облик прославленного Эль Греко испанского города, впечатлял прихотливыми силуэтами церквей, костелов, синагог, колоколен, вырезными зазубринами увенчивавших холмы высокого берега Двины.

Храмов в Витебске было не перечесть: самой древней была Благовещенская церковь ХП века, самым грандиозным и великолепным Успенский собор на Успенской горке, самой необычной и редкостной — деревянная Свято-Троицкая церковь ХУП века на Песковатике, в народе называемая "Троицей Черной", "Черной церковью". Ни одна из нихне уцелела, разделив судьбу многих других, менее древних, менее знаменитых. Лишь Троица Черная погибла, как это ни кощунственно звучит, естественной смертью, сгорев в одночасье от удара молнии в 1921 году.

Успенский собор, хорошо знакомый по полотнам Марка Шагала, был начат постройкой в 1743 году на месте древней православной Успенской церкви — из нее был извлечен Иосафат Кунцевич, за что потом и казнили храм. Зодчий Антон (Осип) Фонтана возводил собор как католический храм, отсюда капризные формы барочной архитектуры. Затем костел передали базилианскому ордеру униатской церкви, а после воссоединения в 1839 году униатской и православной церкви здание было освящено для богослужений по православному обряду. Законченный постройкой в 1785 году, полуторастолетний собор вряд ли был таким уж ветхим, как объяснялась его разборка в 1930-х годах.

Горько осознавать, что то, что пережило 1920-1930-е с их антирелигиозным ражем, то, чему посчастливилось уцелеть в годы войны, бездумно, преступно было уничтожено "отцами города" в мирные времена. Благовещенский собор на протяжении столетий был для витеблян тем же, чем храмы святой Софии для киевлян и новгородцев. Один из немногих дошедших до XX века бесценных памятников домонгольской Руси, он был капитально отреставрирован в 1865 году, на самом высоком по тем временам научном уровне, не говоря уж о качестве строительных работ. В Великую Отечественную храм потерял лишь главу и часть кровли. Через полтора десятка лет советскими властями было сочтено, что его дешевле уничтожить, чем починить покрытие. Церковь взорвали 13 декабря 1961 года.

Неподалеку от кирпичного дома по Покровской улице, выстроенного витебским мещанином Хацкелем Шагалом, располагалась старинная деревянная Ильинская церковь. Она приняла кончину, обычную для деревянных строений — ее спалила молния во время грозы 13 апреля 1904 года. Полыханье старой церкви, должно быть, видел шестнадцатилетний сын Шагалов, Моисей, будущий Марк Шагал: к пожарам у него было особое отношение — по рассказам матери он знал, что в часы его рождения в Витебске бушевало небывалое пламя, охватившее огромные пространства города. До самой революции в нескольких витебских храмах ежегодно служили благодарственный молебен по поводу чудесного избавления того или иного прихода от огненной купели, свирепствовавшей 24 июня 1887 года при появлении на свет великого художника XX века.

Из окон родительского дома Марка Шагала хорошо был виден каменный Спасо-Преображенский храм, возведенный в начале XX столетия на высоком берегу Двины. В шагаловских картинах, где витебский пейзаж основа мироздания, эта ампирная церковь соскромным зеленым куполком стала непременным действующим "лицом"; ее образ в последние десятилетия жизни Марка Захаровича превратился в некий символ-знак благоговейно почитаемой родины. Спасо-Преображенская церковь живет у Шагала на библейских землях, сияет посреди Парижа или на небесах; трудно найти полотно, где не было бы ее, вплоть до последних картин, написанных почти столетним мастером. Сам храм был уничтожен, скорее всего, в конце 1930-х годов. Памятником ему остались холсты благодарного земляка.

Старинный город изменился очень сильно. Шагал не решился посетить родные края, приехав в Россию в 1973 году — его старое сердце не вынесло бы исчезновения боготворимого Витебска. Однако нам, знакомым с обликом этого уникального города по полотнам и рисункам знаменитых и менее знаменитых — но страстно любивших Витебск -художников, воочию увидев его, не избегнуть былых чар. Они действуют наперекор страшной судьбе — и доныне есть в Витебске то, что древние называли "гением места". Все так же — как во времена и княгини Ольги, и Наполеона, и Шагала, — изгибается река, уплывая в бесконечность, все теми же остались соотношения земли и неба, и, глядя на дома и улицы с Успенской горки, невозможно не испытать ощущения полета, парения над городом.

На протяжении губернской своей истории Витебск словно излучал какую-то таинственную энергию, влиявшую на всех талантливых людей, в биографии которых он возник, пусть на первый взгляд, и случайно. Огромный цикл офортов к "Мертвым душам" Н.В.Гоголя, награвированный Марком Шагалом в Париже в 1923-1925 годах, стал своеобразным итогом его российских революционных лет — гоголевский губернский город НН не мог не превратиться у художника в ненаглядный Витебск. Почти не удивляешься, когда узнаешь, что Гоголь сумел придать небывалую достоверность своему провинциальному НН, опираясь на впечатления чуть ли не одного-единственного дня, проведенного в настоящем российском захолустье. В этот день ему пришлось долго дожидаться перемены лошадей при проезде из благословенной Малороссии в сумрачный Петербург. Декабрьский день 1828 года Гоголь провел в Витебске.

Гоголевский и шагаловский Витебск хорошо был знаком Михаилу Бахтину, жившему здесь в 1920-1924 годах. Читая Бахтина, нельзя не вспомнить, в какой карнавальный балаган превращала улицы Витебска революция, украшая дома невероятными шагаловскими "летающими евреями" или засыпая город бешеным супрематическим "конфетти" Малевича и уновисцев.

Перезвон, перекличка имен и названий эхом разносятся в исторических пространствах, исторических временах Витебска, все связано со всем, и постепенно привыкаешь к невероятным совпадениям.

Высокой человеческой любовью и верностью одарил город сурового Казимира Малевича — витебские приверженцы оказались самыми стойкими его сторонниками и сохранили преданность опальному учителю до последних дней. Быть может, Витебск таким образом отечески "опекал" своего "отпрыска", быть может, у Малевича были корни в Витебске? Сохранились сведения, что в 1840-е годы в мужской гимназии города преподавал латынь Александр Антонович Малевич; имя "Антон" было традиционным в роде художника, отца его звали Северин Антонович, а одного из братьев — Антон, в честь деда. Совпадения? Наверное. Истины теперь уже не доищешься, новые поколения Малевичей свою генеалогию, как и большинство людей бывшего Советского Союза, знают, к сожалению, лишь до дедушек.

Но вот еще одни отголосок, отзвук, еще один примечательный резонанс. Через сто с небольшим лет после губернаторства Павла Ивановича Сумарокова в городе Витебске здесь же бурно развернулась творческая и общественная деятельность артиста Александра Александровича Сумарокова. Из его воспоминаний явствует, что он понятия не имел о своем сановном родственнике, "предшественнике" на местной арене (среди своих предков актер счел необходимым назвать лишь прапрадядю, знаменитого драматурга). Для нас же анналы Витебска пополняются еще одним явлением-"кольцом", еще одной фамильной "рифмой", одушевляющей историческое пространство города.

Атмосфера Витебска, похоже, не проходила бесследно ни для кого. Колдовской город, "сильное место" на Земле. Быть может, в будущем этому феномену найдутся какие-нибудь естественнонаучные объяснения. Автору же угодно думать, что каждый, кто полюбил или полюбит Витебск, обнаружит в себе еще одну национальную принадлежность — витебскую. Витебляна-ми по национальности были М.Панцырный и Стефан Аверка, по-польски написавшие историю родного города; витеблянами по национальности были А.П.Сапунов и Ю.М.Пэн, не говоря уж о великом витеблянине Марке Шагале. Витебляне по национальности завершили губернскую историю города нерукотворным памятником.

Определение контуров этого памятника и составляет главную тему настоящей диссертации.

Заключение диссертации

по теме "Изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура", Шатских, Александра Семеновна

Заключение

В перспективе времени со всей определенностью проявилось, что многие существенные процессы, протекавшие в раннесоветском Витебске, стали своеобразной моделью событий, происходивших впоследствии далеко за его пределами.

Витебск на шаг — а иногда и больше — опережал возникновение, развитие и завершение многих общественных и художественных феноменов. Так, в Витебске раньше, чем в столичных городах, был осуществлен переход от широкой просветительски-образовательной художественной педагогики первых двух-трех послереволюционных лет к целенаправленному взращиванию новых творцов на основе новых педагогических методов и программ. В Витебске была сделана попытка -отчасти осуществленная — воплотить новую концепцию музейного строительства. В Витебске в масштабах всего города впервые были реализованы — пусть на краткое время праздника — стилеобразующие потенции беспредметного искусства. В Витебске появились проуны Эль Лисицкого, чье влияние на развитие европейского авангардного искусства 1920-х годов несомненно. В Витебске в 1920 году были возведены монументы Давида Якерсона, первые реальные объемные сооружения, восходившие к супрематическому формообразованию. Витебск стал родиной одного из самых мощных в художественном отношении объединений XX века, Уновиса. Витебск подарил существенный театральный опыт своему великому сыну, Марку Шагапу. В Витебске родились новые театральные формы — «супрематический балет» и спектакли Теревсата. Витебск обеспечил условия, при которых Малевич и Бахтин написали здесь свои главные философские труды (эта ситуация в их биографиях не повторилась больше никогда).

Можно перечислить еще многое, родиной чего стал Витебск 1917-1922 годов. Иногда складывается впечатление, что этот хронотоп превратился в некую реализованную художественную утопию, невзирая на лишения и бедствия гражданской войны. Однако этому же хронотопу суждено было стать родиной самого раннего свершения трагических общественно-социальных процессов, впоследствии ставших уделом всей страны. Уже в 1918 году был узаконен как образец эксперимент витебских большевиков, демонстративно попиравший общечеловеческие моральные нормы в угоду партийно-государственной доктрине установления господства пролетариата. И в сфере культуры в Витебске была отработана модель удушения вольного расцвета искусств. Механизм этого удушения заключался в изобличении «формальной» и «непролетарской» природы искусства и его обыкновенной ликвидации. Витебский

311 симфонический оркестр как чуждый народу был распущен уже в 1921 году. Памятники Якерсона были разрушены в 1923 году за «формализм» (весь остальной СССР будет жить под знаком борьбы с формализмом гораздо позже). В том же году за ненужностью был окончательно расформирован Музей современного искусства. Витебский Художественно-практический институт и Народную консерваторию тогда же превратили в заурядные техникумы.

Витебский ренессанс» был успешно изглажен официальными властями и забыт до конца существования Советского Союза.

Время, как всегда, расставило все по своим местам. То, чем одарил Витебск раннесоветских лет мировую культуру, будет питать и искусство, и научные исследования. Автор настоящей диссертации, основанной на книге «Витебск. Жизнь искусства. 1917-1922», в своей многолетней работе руководствовался этой задачей, необходимостью зафиксировать контуры творческого наследия легендарного хронотопа, Витебска 1917-1922 годов.

Список литературы диссертационного исследования

доктор искусствоведения Шатских, Александра Семеновна, 2001 год

1. Бродский В.Я., Земцова A.M. Соломон Борисович Юдовин. Л.: Художник РСФСР, 1962.- 198 е.: ил.

2. Великая утопия. Русский и советский авангард: 1915 1932. Кат. выст. — М.: Галарт, 1993.- 832 е.: ил.

3. Витебск. Энциклопедический справочник. Минск: Белорусская Советская Энциклопедия, 1988. — 408 е.: ил.

4. Власова Т.В. Из истории художественной жизни революционной Москвы: деятельность Всероссийского центрального выставочного бюро (1918-1921) // Сов. искусствознание 23. М„ 1988. С.317-336.

5. Все есть степень." К портрету Евы Левиной-Розенгольц / Сост. М.В.Шашкина// Панорама искусств 7. М., 1984. С.235246: ил.

6. Гаурыс I. Вобразнае мастацтва у Нцебску // Вщебшчына. Т. II. 1928. С.168-173.

7. Генина Д.Н. Витебск в десяти веках. Библиографический указатель литературы Витебск: Гос. Б-ка БССР, 1975. — 159 с.

8. Гланц Т. Видение русских авангардов. Прага: Кардовский унт, 1999.- 175 с. Горячева Т. в. Супрематизм как утопия: Соотношение теории и практики в художественной концепции К.Малевича: Автореф. дис. . канд. Искусствоведения / Моск. ун-т.-М., 1996. -24 с.

9. Гусарова А.П. Мстислав Добужинский. Живопись. Графика. Театр. М.: Изобраз. искусство, 1982.-203 е.: ил.

10. Гущин А. Художественное оформление массовых празднеств в Ленинграде: 1918- 1931. -М.-Л.: ОГИЗ-ИЗОГИЗ, 1931. 31 е.: ил.

11. Давид Штеренберг / Авт.-сост. М.П.Лазарев. М.:Галактика, 1992. —240 е.: ил. Давид Якерсон: Скульптура. Работы на бумаге. Кат. выст. / Сост. Л.Михневич, А.Савинов, А.Шатских.- М.: Гос. музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, 2000. — 84 с.: ил.

12. Елатомцева И. Монументальная летопись эпохи. Минск: Наука и техника, 1969.-212 е.: ил.

13. Зборник выступленняу на навуковай канферэнцы, прысвечанай 75-годцзю Вщебскай мастацкай школы: Сб. Вщебск, 1994. — 140 с.

14. Зингерман Б.И. Парижская школа: Пикассо, Модильяни, Сутин, Шагал. М.: Союзтеатр, 1993.-335 е.: ил.

15. И.Гурвич. Выставка картин и рисунков (статья Игоря Грабаря). Л.: Изд. Ленинградского областного товарищества художников, 1935.

16. И.Гурвич. Выставка картин и рисунков / Ст. Игоря Грабаря- Л.: Изд. Ленинградского областного товарищества художников, 1935.-24 е.: ил.

17. Казимир Малевич 1878- 1935. Кат. выст. Ленинград, Москва, Амстердам. Амстердам: Городской музей, 1988. — 280 е.: ил.

18. Казимир Малевич в Русском музее. Кат. выст СПб.: Palace Editions, 2000. — 450 е.: ил.

19. Казовский Г. Художники Витебска. Иегуда Пэн и его ученики- М.: Имедж, <1992>. 77 е.: ил.

20. Ковровая сказка. Творчество Рувима Мазеля и традиционное ковровое искусство туркмен. Кат. выст.-М.: Галарт, 1995. —59 е.: ил.

21. Ковтун Е. Русский авангард 1920-х 1930-х годов. — СПб., Бурнемут: Аврора, Паркстоун, 1996.-287 е.: ил.

22. Ковтун Е. Художница книги Вера Михайловна Ермолаева // Искусство книги. М.: Искусство, 1975. Вып.8. С.68-81.

23. Котович Т. Супрематический балет// "Диалог. Карнавал. Хронотоп". Витебск, 1995. № 1. С. 16-23.

24. Красная быль. Большевики в Витебске: Сб. статей, воспоминаний и материалов под редакцией С.Крылова. Витебск: Витебское губернское бюро Истории Партии, 1923.-212 с.

25. Крусанов A.B. Русский авангард: 1907 1932: Исторический обзор. В трех томах. Том 1.

26. Боевое десятилетие СПб.: Новое лит. обозрение, 1996. — 320 е.: ил.

27. Кунин М. Об УНОВИСе // Искусство. Витебск, 1921. № 23. С. 15.

28. Лазарь Маркович Лисицкий: 1890 1941. Выставка произведений к столетию со днярождения. М., Эйндховен: Гос. Третьяковская галерея, 1990. — 132 е.: ил.

29. Лапшин В.П. Художественная жизнь Москвы и Петрограда в 1917 г. -М.: Сов. художник,1983.-495 е.: ил.

30. Левина Т. Роберт Фальк. М.: Слово, 1996.- 95 е.: ил.

31. Лисов А.Г., Трусова Е.Г. На пути к созданию «Нового завета мира»: Тезисы двух непопулярных лекций Казимира Малевича // "Диалог. Карнавал. Хронотоп". Витебск, 1998. № 1.С. 66-80.

32. Лобанов В. Художественные группировки за последние 25 лет. М.: АХР, 1930 — 187 с. М.В.Добужинский 1875 — 1975. К столетию со дня рождения. Кат. выст. -М.: Гос. Третьяковская галерея, 1975. — 151 е.: ил.

33. Мазаев А.И. Концепция «производственного искусства» 20х годов. М.: Наука, 1975. -272 с.

34. Малевич. Классический авангард. Витебск 2 / Сб. материалов III Международной научной конференции (Витебск, 12-13 мая, 1998 год). Под ред. Т.В.Котович. -Витебск: Витебский городской исполнительный комитет, 1998. — 192 с.

35. Малевич. Классический авангард. Витебск 3. Посвящается 80-летию Витебской художественной школы: Сб. под ред. Т.В.Котович. — Витебск: Витебский областной краеведческий музей, 1999. — 184 е.: ил.

36. Малевич. Классический авангард. Витебск 4. Посвящается 80-летию УНОВИСа (Утвердители Нового Искусства): Сб. под ред. Т.В.Котович-Витебск: Витебский областной краеведческий музей, 2000.- 176 е.: ил.

37. Малевич К. "Лень как действительная истина человечества". С приложением статьи Ф.Ф.Ингольда «Реабилитация праздности» / Вступ. ст., подгот. текста, примеч. А.С.Шатских. М.: Гилея, 1994. — 48 е.: ил.

38. Малевич К. Поэзия / Сост., вступ. ст., публ., подгот. текста, коммент. и примеч. А.С.Шатских. М.: Эпифания, 2000. — 176 е.: ил.

39. Малевич К. Собр. соч. в пяти томах. Т. 1. Статьи, манифесты, теоретические сочинения и другие работы: 1913-1929 / Общая ред., сост., вступ. ст., подгот. текстов, коммент. и примеч. А.С.Шатских. М.: Гилея, 1995.- 394 е.: ил.

40. Малевич К. Собр. соч. в пяти томах. Том 2. Статьи и теоретические сочинения, опубликованные в Германии, Польше и на Украине: 1924- 1930 / Сост., предисл., редакция переводов, коммент. Г.Л.Демосфеновой. Науч.ред. А.С.Шатских. М.: Гилея, 1998.-374 е.: ил.

41. Малевич К. Собрание сочинений. Том 3. Супрематизм. Мир как беспредметность или Вечный покой. С приложением писем К.С.Малевича к М.О.Гершензону (19181924) / Сост., вступ. ст., подгот. текста, коммент. и примеч. А.С.Шатских. М. : Гилея, 200. -392 е.: ил.

42. Малевич К. Художественно-научный фильм "Живопись и проблемы архитектурного приближения новой классической архитектурной системы" / Публ., подгот. текста и коммент. А.С.Шатских//Малевич. Классический авангард. Витебск. 3. Витебск, 1999. С. 33-40.

43. Марк Шагал — книжный иллюстратор. Кат. выст / Вступ. ст. и сост. Ю.А.Русакова. Л.: Гос. Эрмитаж, 1987. — 86 е.: ил.

44. Марк Шагал. Ангел над крышами: Стихи. Проза. Статьи. Выступления. Письма / Сост., автор предисл., коммент.; Пер. с идиш Л.Беринжого. М.: Современник, 1989. — 222 е.: ил.

45. Марк Шагал. Моя жизнь / Пер. с франц. Н.С.Мавлевич. Послесл., коммент Н.В.Апчинской.- М.: Эллис Лак, 1994.-208 е.: ил.

46. Михневич Л., Савинов А., Шатских А. Давид Якерсон: Скульптура. Работы на бумаге. Кат. выст. М.: ГИИИ им. А.С.Пушкина, 2000. — 84 е.: ил.

47. Музей в музее: Русский авангард из коллекции Музея художественной культуры в собрании Государственного Русского музея / Ст., сост. и подгот. изд. И. Караси {е- СПб.: Palace Editions, 1998. 400 е.: ил.

48. Наливайко Л.Д. К истории художественной жизни Витебска: 1918 — 1922. -Витебск: Витебский областной краеведческий музей, 1994.- 38 е.: ил

49. Неизвестный русский авангард в музеях и частных собраниях / Авт. сост. А.Д.Сарабьянов.- М.: Сов. художник, 1992.- 352 е.: ил.

50. Неизвестный Шагал: Новые поступления в Государственный музей изобразительных искусств имени А.С.Пушкина / Сост. М.Бессонова, В.Мишин. М.: ГМИИ, 1992. — 28 е.: ил.

51. Переписка Казимира Малевича и Эль Лисицкого (1922-1925) / Вступ. ст., публ., подгот. текста, коммент. и примеч. А.С.Шатских, Л.А.Зыкова, А.Г.Каминской. — М.: Пинакотека, 2000. 40 е.: ил.

52. Письма М.Шагала к П.Д.Эттингеру / Публ., вступ. ст. и коммент. А.С.Шатских // Сообщения Гос. Музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина. Вып. 6. М., 1980. С.191-218.

53. Поспелов Г.Г. «Бубновый Валет»: Примитив и городской фольклор в московской живописи 1910-х годов. М.: Сов. художник, 1990.- 272 е.: ил.

54. Поспелов Г.Г. Русское искусство начала XX века: Судьба и облик России. -4VL: Наука, 1999.- 128 е.: ил.

55. Ракитин В. Николай Михайлович Суетин. М.: RA Palace Editions, 1998. — 227.: ил.

56. Русская художественная культура конца XIX- начала XX века (1908 -1917). Кн. четвертая. Изобразительное искусство. Архитектура. Декоративноприкладное искусство.- М.: Наука, 1980. -495 е.: ил.

57. Русский авангард 1910-х 1920-х годов в европейском контексте: Сб. / Отв. ред. Г.Ф.Коваленко. — СПб.: Наука, 2000. — 310 с.

58. С.Юдовин. Гравюры на дереве. Текст И.Иоффе и Э.Голлербаха. Л.: Изд. С.Б. Юдовина, 1928.-48 е.: ил.

59. Сарабьянов Д., Шатских А. Казимир Малевич. Живопись. Теория. М.: Искусство, 1993.- 414 е.: ил.

60. Сарабьянов Д.В. Русская живопись. Пробуждение памяти: Сб. — М.: Искусствознание, 1998.-432 е.: ил.

61. Сидорина Е. Русский конструктивизм: истоки, идеи, практика. М.: Изд. авт., 1995. — 240 с.

62. Сидорина Е. Сквозь весь двадцатый век. Художественно-проектные концепции русского авангарда. -М.: Русский мир, 1994.- 373 с.

63. Советское искусство за 15 лет. Материалы и документация: Сб. / Под ред. И.Л.Маца. М.-Л.: ОГИЗ-ИЗОГИЗ, 1933. — 654 с.: ил.

64. Стернин Г.Ю. Художественная жизнь России 1900 -1910-х годов. M .: Искусство, 1988. -285 с.

65. Стернин Г.Ю. Художественная жизнь России начала ХХвека. M .: Искусство, 1976. -224 с.

66. Стригалев А. Искусство конструктивистов: от выставки к выставке (1914-1932) // Советское искусствознание 27. М., 1991. С. 121-155.

67. Стригалев А. М.В.Добужинский в революционные годы // Сов. монумент, искусство 75/77. М., 1979. С. 245-270.

68. Тильберг Янис Роберт (1880-1972). Кат. выст.- М.: Советский художник, 1973.- б/п <1 уч.- изд. л.>: ил.

69. Фальк P.P. Беседы об искусстве. Письма. Воспоминания о художнике. М.: Сов. художник, 1981. — 184 е.: ил.

70. Фрумак Р.З. Выставка произведений: Каталог / Вступ. ст. Л.В.Мочалов. Л.: Художник РСФСР, 1983. — 12 е.: ил.

71. Хан-Магомедов С.О. Две концепции стилеобразования предметно-пространственной среды : Конструктивизм и супрематизм (московская и витебская школы) /V Проблемы единства предметного мира. М., 1980. С. 83 107.

72. Хан-Магомедов С.О. Пионеры советского дизайна. -М.: Галарт, 1995.-424 е.: ил. Харджиев Н.И. Статьи об авангарде. В двух томах-М.: RA, 1997. Т. 1: 391 е.: ил.; Т.2: 319 с.: ил.

73. Шатских А. Витебский "малый синтез" Эль Лисицкого // Авангард 1910х 1920-х годов. Взаимодействие искусств. М., 1998. С. 164-170.

74. Шатских А. Гоголевский мир глазами Марка Шагала. Витебск: Музей Марка Шагала, 1999.-28 с.

75. Шатских А. Давид Якерсон, скульптор, живописец// Предмет искусства. 1996. № 1. С. 1625.

76. Шатских А. Деревянная скульптура ДЛкерсона (1897-1946) // Советская скульптура- 8. М., 1984. С. 160-169.

77. Шатских А. Казимир Малевич и кино (дополн. и исправл. вариант)// Малевич.

78. Классический авангард. Витебск. 3. Витебск, 1999. С.10-32.

79. Шатских А. Казимир Малевич.-М .: Слово, 1996. 96 е.: ил.

80. Шатских А. Когда и где родился Марк Шагал // Искусство. 1989. № 1. С.6768.

81. Шатских А. Малевич в Витебске // Искусство. 1988. № 11. С.3843.

82. Шатских А. Малевич и наука//Художественный журнал. 1996. № 14. С.2022.

83. Шатских А. Малевич и XX век // Двадцатый век и пути европейской культуры. М., 2000. С. 163-172.

84. Шатских А. Марк Шагал. Творящая ностальгия // Наше наследие. 1995. № 34. С.118427. Шатских А. Неизвестная декларация Казимира Малевича // Супремус, 1992, № 1 (сине-желтый). С.1, 9 оборот.

85. Шатских А. Неизвестная персональная выставка Казимира Малевича// Супремус, <1991>. С. 10-11.

86. Шатских А. Оскар Мещанинов (1886-1956) // Евреи в культуре русского зарубежья. Статьи, мемуары, публикации и эссе / Сост. и издатель М.Пархомовский. Том IY: 19391960. Иерусалим, 1995. С.421-425.

87. Шатских А. Политический лубок Эль Лисицкого // Бахтинские чтения I. Материалы Междунар. конф. Витебск, 1996. С. 116-124.

88. Шатских А. Шагал и Малевич в Витебске: К истории взаимоотношений // Бюллетень Международной ассоциации художественных критиков (АИКА). МоскваЦюрих, 1989. С. 7-10.

89. Эфрос А. Шагал // В его кн.: Профили. М., 1930. С. 177208.

90. Эфрос А., Тугендхольд Я. Искусство Марка Шагала. М.: Геликон, 1918. — 112 е.: ил.1.. ТЕАТРАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ ВИТЕБСКА Витебский "Театр революционной сатиры" // Вестник театра. Москва, 1920. № 59. 30 марта 4 апреля. С. 16.

91. Золотницкий Д. Зори театрального Октября. Ленинград: Ленинградское отделение издва "Искусство", 1976. — 576 е.: ил.

92. Исбах А. Начало РОСТА // Журналист. Москва, 1968. № 5. С.5052.

93. Медведев П. К постановке "Дантона" Ромен Роллана (Шесто рецензии) // Искусство.

94. Витебск, 1921. №2-3. С.25.

95. Пустынин М. Театр шумного сегодня // Вестник общественно-политической жизни,искусства, театра и литературы. Петроград, 191 8. № 9. С.З

96. Русская советская эстрада: 1917-1929. М.: Искусство, 1976. -387 с.

97. Русский авангард 1910-х 1920-х годов и театр: Сб. / Отв. ред. Г.Ф.Коваленко. — СПб.:

98. Изд. Дмитрий Буланин, 2000.- 407 с.

99. Советский театр: Документы и материалы: 19174921. Ленинград: Ленинградское отделение изд-ва "Искусство", 1968 — 432 с.

100. Сумароков A.A. Без грима. Записки старого актера Киев: Государственное издательство изобразительного искусства, 1961. -274 с.

101. Сумароков A.A. Глазами актера. -Киев: Мистецтво, 1966,- 312 с.

102. Уварова Е. Пятнами красок и звоном лозунгов // Советская эстрада и цирк. М., 1967. № 5. С.14-15.

103. Унгерн Р. Мысли о театре. "Тоже актеры" и студии, их порождающие // Искусство. Витебск, 1921. № 1.

104. Унгерн Р. Мысли о театре. 2. Студии драматического искусства// Искусство. Витебск, 1921. №2-3. С. 11-15.

105. Юбилей "Вампуки" // Театр и искусство. 1909. № 51. С.941.

106. I. МУЗЫКАЛЬНЫЙ ВИТЕБСК Афанасьев П. Из архивов М.К.Васильевой-Андерсон // Киргизстан: Альм. Фрунзе. 1952. Кн. 1 (13). С.104-110.

107. Афанасьев П. Счастье и трагедия актрисы // Нева. 1966. № 4. С.219220. Беллинг С. Из недавнего прошлого: Воспоминания // Государственная Публичная библиотека. Ф.341. Ед.хр. 518.

108. Вайнкоп Ю. Витебск город музыкальный // Вопросы фортепианного творчества, исполнительства и педагогики. Л.М.: Сов. композитор. 1973. С.21-29.

109. Памяти И.И.Соллертинского: Воспоминания, материалы, исследования. -Л.: Ленинград, отд. "Сов. композитора", 1978.-256 с.

110. Селю Ю.С. Воспоминания о Марии Вениаминовне Юдиной // "Диалог. Карнавал.

111. Хронотоп". Витебск, 1997. № 3. С. 123-175.

112. Слонимский Ю. Чудесное было рядом с нами. Л., 1984. С. 84.1.. БАХТИН И ЕГО КРУГ В ВИТЕБСКЕ.

113. Аверинцев С. Михаил Бахтин: ретроспектива и перспектива // Дружба народов. 1988. № 3. С.257-261.

114. Анциферов Н.П. Три главы из воспоминаний // Память: Исторический сб. Вып4. Париж: YMCA Press, 1981. С.55-152.

115. Аронсон Г. Россия накануне революций. Исторические этюды. Монархисты, либералы, масоны, социалисты. Нью-Йорк, 1962. С. 118-119.

116. Ашнин Ф.Д., Алпатов В.М. Неизвестные материалы о Б.М.Зубакине // "Диалог. Карнавал. Хронотоп". Витебск, 1998. № 2. С.58-64.

117. Бахтин М.М. Работы 1920-х годов / Коммент. С.С.Аверинцева, С.Г.Бочарова.- Киев: Next,1994.-384 с.

118. Бахтин М.М. Собр. соч. Т.2.-М.: Рус. словари, 2000.-799 с.

119. Бахтин М.М. "Бахтин под маской": Тетралогия,- М.: Лабиринт, 1998.- 542 с.

120. Бахтин М.М. Эстетическое наследие и современность / Межвуз. сб. науч. тр. -Саранск:

121. Изд-во Мордовского ун-та, 1992. Ч. I: 1-175 е.: ил.; ч. II: с.176-368.

122. Бахтин Н.М. Из жизни идей / Сост., послесл., коммент. С.Р.Федякина- М.: Лабиринт,1995,- 151 с.

123. Берберова Нина. Люди и ложи. New-York, 1986. С. 110, 163.

124. Библер B.C. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры М.: Прогресс, Гнозис, 1991,- 169 с.

125. Бочаров С.Г. Об одном разговоре и вокруг него // Новое лит. обозрение. 1993. № 2. С.70-89.

126. Бочаров С.Г. Событие бытия: Предисловие к публикации "Разговоры с Бахтиным" // Человек. 1993. №4. С. 137-139.

127. Вагинов Конст. Козлиная песнь. Труды и дни Свистонова. Бамбочада/ Сост. А.Вагиновой. Подгот. текста, вступ. ст. Т.Никольской. М.: Худож. лит., 1989. — 477 с.

128. Волошинов В.Н. Философия и социология гуманитарных наук,- СПб.:, 1995. -396 с. "Душа не хочет жить обманом." (Поэтпрофессор Борис Зубакин) / Публ. Ю.Дойкова // Белый пароход: Лит.-худож. альм. Архангельск, 1993. № 1. С. 64 1.

129. Иванов Вяч. Be. Об авторстве книг В.Н.Волошинова и П.Н.Медведева// 'Диалог. Карнавал. Хронотоп". Витебск, 1995. № 4. С. 134-139.

130. Каган Ю.М. О старыхбумагах из семейного архива: М.М.Бахтин и М.И.Каган // «Диалог. Карнавал. Хронотоп». Витебск, 1992. № 1. С.60-88.

131. Как пишут труды, или Происхождение несозданного авантюрного романа: Вадим Кожинов рассказывает о судьбе и личности М.М.Бахтина // «Диалог. Каргавал. Хронотоп». Витебск, 1992. № 1. С. 109-122.

132. Клеберг Л. Пепельная Среда/Пер. с шведского М.Сафонова. Вступ. заметка и примеч.

133. B.Махлина) // Бахтинский сборник. Вып.2. Бахтин между Россией и Западом. М., 1991.1. C. 221-242.

134. Кожинов В.В. Книга, вокруг которой не умолкают споры // "Диалог. Карнавал. Хронотоп". Витебск, 1995. №4. С. 140-147.

135. Лекции и выступления М.М.Бахтина 1924-1925 гг. в записях Л.В.Пумпянского / Вступит, заметка, подгот. текста и примеч. Н.И.Николаева) // М.М.Бахтин как философ. М., 1992. С.221-252.

136. Лекции и выступления М.М.Бахтина 1924-1925 гг. в записях Л.В.Пумпянского / Вступ. заметка, подгот. текста и примеч. Н.И.Николаева) // М.М.Бахтин как философ. М.: Наука, 1992.

137. Лисов А.Г. П.Н.Медведев в Витебске //"Диалог. Карнавал. Хронотоп'.' Витебск, 2000. № 2. С.85-119.

138. Лисов А.Г., Подлипский A.M. «Друг Керенского»: Краткий очерк биографии В.А.Вейгер Рейдемейстера // «Диалог. Карнавал. Хронотоп». Витебск- Москва, 2000. № 1 (30). С.53-71.

139. Лисов А.Г., Трусова Е.Г. Реплика по поводу автобиографического мифотворчества М.М.Бахтина: Новая находка в фондах Витебского архива // "Диалог. Карнавал. Хронотоп". Витебск, 1996. №3. С.161-166.

140. Лосев Алексей. Женщина-мыслитель: Роман // Москва. 1993. N2X2 47.

141. М.М.Бахтин как философ / С.С.Аверинцев, Ю.Н.Давыдов, В.Н.Турбин и др.- М.: Наука, 1992. 256 с.

142. Махлин B.JI. Бахтин и Запад: Опыт обзорной ориентации // Вопр. философии. 1993. № 1. С.94-114; №3. С.134-150.

143. Медведев П.Н. В лаборатории писателя. JI.: Сов. писатель, 1971.- 356 с.

144. Медведев Ю. Бахтин для бедных: Две рецензии в виде письма с примечаниями // "Диалог.

145. Карнавал. Хронотоп". Витебск, 2000. № 1. С. 110-126.

146. Медведев Ю.П. "Нас было много на челне." // «Диалог. Карнавал. Хронотоп». Витебск, 1992. № 1. С.89-108.

147. Медведев Ю.П. Письмо в редакцию журнала "Диалог. Карнавал. Хронотоп" //"Диалог. Карнавал. Хронотоп". Витебск, 1995. №4. С.148-156.

148. Миркина P.M. Бахтин, каким я его знала: Молодой Бахтин // «Диалог. Карнавал. Хронотоп». Витебск, 1993. №1(2). С.92-96

149. Миркина P.M. Бахтин, каким я его знала: Молодой Бахтин (расширенный вариант) // Новое лит. обозрение. 1993. №2.

150. Михаил Михайлович Бахтин. Библиографический указатель,- Саранск: Мордовский гос. университет им. Н.П.Огарева, 1989.- 152 с.

151. Немировский А.И., Уколова В.И. Свет звезд, илипоследний русский розенкрейцер, М.: Прогресс, 1994. — 456 с.

152. Пешков И. Конец «Делу» венец: промежуточный текстологический финиш в бахтинском вопросе, или Еще раз об авторстве М.М.Бахтина в «спорных текстах» // "Диалог. Карнавал. Хронотоп". Витебск, 2000. № 1. С.72-109.

153. Пул Б. Роль М.И.Кагана в становлении философии М.М.Бахтина: От Германа Когена к Максу Шелеру//Бахтинский сборник- III. М., 1997. С.162-181.

154. Шатских А. Событие встречи: Бахтин и Малевич // «Диалог. Карнавал. Хронотоп». Витебск, 1994. № з. С. 16-33.

155. Эджертон В. Ю.Г.Оксман, М.И.Лопатго, Н.М.Бахтин и вопрос о книгоиздательстве "Омфалос": Переписка и встреча с М.И.Лопатго // Пятые тыняновские чтения. Тез. докладов и материалы для обсуждения. Рига, 1990. С.211-244.

156. Библиография на иностранных языках:

157. Andersen Tr. Malevich. Catalogue raisonne of the Berlin Exhibition 1927. Amsterdam: The Stedelijk Museum, 1970. — 168 p.: ill.

158. Andersen Tr., ed. K.S.Malevich. The Artist, Infinity, Suprematism: Unpublished writings 19131933. Vol.IY. Copenhagen: Borgen, 1978.-261 p.: ill.

159. Andersen Tr., ed. K.S.Malevich. The World as Non-Objectivity. Unpublished writings 1922-25. Vol.111. Copenhagen: Borgen, 1976. — 376 p.: ill.

160. Berninger H., Cartier J.-A. Pougny. Cataloque de l'oeuvre. Vol. 1. -Tubingen: Editions Ernst Wasmuth, 1972. -256 p.: ill.

161. Chan-Magomedov Selim O. Pioniere der sowietischen Architektur. -Dresden: VEB Verlag der Kunst, 1983.- 881 S.: 111.

162. Chapiro Jacque. La Ruch. Paris: Flammarion, 1960. — 312 p.: ill.

163. Clark K., Holquist M. Mikhail Bachtin. Cambridge (Mass.), London, 1984. — 484 p.: ill.

164. Clark T.J. Farewell to an Idea. Episodes from a History of Modernism. New Haven and London: Yale University Press, 1999. — 484 p.: ill.

165. El Lissitzky. Maler. Architekt. Typograf. Fotograf. Dresden: Verlag der Kunst, 1967. — 407 S.: 111.

166. Fauchereau S. Kazimir Malevitch. Paris: Cercle d'art, 1991. — 222 p.: ill.

167. Hilton A. Kazimir Malevitch. Ney York: Rizzoli International Publications, 1992. — 24. p.: ill.1.ya Grigorievich Chashnik. New-York: Leonard Hutton Galleries, 1979. — 85 p.: ill.

168. Janusz Zagrodzki. Katarzyna Kobro i kompozycja przestrzeni. Warszawa: Panstwowe

169. Wydawnictwo Naukowe, 1984. 168 s.: ill.

170. Jefim M.Rojak: 1906-1987. Malerei. Collage. Zeichnung. Exp. Cat. Ludwigsgafen/Rh.: Museum Bochum, 1991. — 96. S.: 111.

171. Kamensky A. Chagall. Periode russe et sovietique: 1907 -1922. Paris: Edition du Regard, 1988. -458 p.: ill.

172. Kasimir Malewitsch. Zum 100. Geburstag. Exh. Cat. Köln: Galerie Gmurzynska, 1978. — 317 S.: III.

173. Kasimir Malewitsch: Werk und Wirkung. Exh. Cat. Köln: Museum Ludwig, 1995. — 271 S.: III. Kazimir Malevich: 1878 — 1935. Exh. Cat. — Los Angeles: Armand Hammer Museum of Art and Cultural Center, 1990. — 230 p.: ill.

174. Kimmo Sarje. Aleksanteri Ahola-Valo// Siksi, Helsinki, 1992, no 1. P. 10-15. Malewitsch. Suetin. Tschaschnik. Autor des Kataloges Wassili Rakitin. Köln: Galerie Gmurzynska, 1992. — 311 S.: III.

175. Marc Chagall. Die russischen Jahre: 1906 1922. — Frankfurt: Schim Kunsthalle, 1991. — 399 S.: III.

176. Russian Avant-Garde : 1910-1930. The G.Costakis Collection. — Athens: The National Gallery and Alexandres Soutzos Museum, The European Cultural Center of Delphi, 1995. — Vol.1- 712368p.: ill; Vol.11 858 p.: 111.

177. Russian Jewish Artists in a Century of Change: 1890-1990 / Exh. Cat. New York: Prestel, 1996.-267 p.: 111.

178. The Jewish Art of Solomon Yudovin (1892-1954): From Folk Art to Socialist Realism. -Jerusalem: The Israel Museum, 1991. 121 p.: ill.

179. Tradition and Revolution: The Jewish Renaissance in Russian Avant-Garde Art: 1912 1928.

180. Exh. Cat. Jerusalem: The Israel Museum, 1987. — 262 p.: ill.

181. Turowski A. Budowniczowie Swiata. Krakow: Universitas, 1998. -414 s.: ill.

182. Turowski A. Miedzy sztuka a komuna. Krakow: Universitas, 1998. — 534 s.: ill.

183. Turowski A. Wielka Utopia awangardy. Warszawa: Panstwowe Wydawnictwo Naukowe,1990.-257 s.: ill.

184. Zhadova L. Malevich: Suprematism and Revolution in Russian Art: 1910 1930. — New York: Thames and Hudson, 1982. — 371 p.: ill.

Научная библиотека диссертаций и авторефератов disserCat http://www.dissercat.com/content/vitebsk-...