Когда-то я собирался заняться сравнением переводов «Дюны». Где-то примерно в то время, когда мне в руки попал перевод А. Нового (это псевдоним). Но как всегда это дело оказалось не по моим скромным силам и квалификации. Однако пара мыслей осталась, и в связи с переизданиями «Дюны», пожалуй, стоит их высказать, тем более что на форуме я эту тему начал, но немного не закончил. Так что попробую я зафиксировать здесь несколько черновых мыслей по самому обсуждаемому и уже даже набившему оскомину опытных участников дискуссий на литературных форумах рунета вопросу: кто у нас по имени главный герой. К тому же в процессе аргументации всё равно получится частично затронуть вопрос сравнения переводов, если не скупиться с их цитированием.

Инициатором споров по поводу имени главного героя была публикация перевода и послесловия к нему от Павла Вязникова, в котором главный герой стал именоваться «Паулем». Хотя в переводе «Северо-Запада» его уже называли «Поль» на французский манер (не потому ли что замок Атридисов на побережье?), но кто видел этот перевод (50 тыс. экз.)? Я его увидел сам только в середине двухтысячных. И Вязников в послесловии «Его звали Пауль», это издание не упоминает. Хотя, возможно, потому, что большинства разбираемых там ошибок этот перевод избежал, а следовательно, был не так интересен. Или же дело в его относительной распространённости.

Фрэнк Герберт Дюна Издательство: СПб.: Северо-Запад, 1993 год, 50000 экз. Формат: 84x108/32, твёрдая обложка, 671 стр. ISBN: 5-8352-0185-5 Серия: Science Fiction (зарубежные авторы) Комментарий: В книге представлен первый роман цикла «Хроники Дюны». Иллюстрация на обложке П. Борозенца. Внутренние иллюстрации С. Лемехова.

Штука в том, что «Пауль» у Вязникова — это и его личная «пятиногая собачка» для читателей

цитата

«в то время как холодноватое «Пауль» – имя куда как подходящее для этого персонажа! И все, возражения не принимаются»

Фрэнк Герберт Дюна Издательство: М.: АСТ, 1999 год, 8000 экз. Формат: 84x108/32, твёрдая обложка, 736 стр. ISBN: 5-237-03077-7 Серия: Золотая библиотека фантастики Комментарий: Первый роман цикла «Хроники Дюны». Иллюстрации на обложке С. Лунда, Ф. Гамбино, С. Гарднера (в издании не указаны).

Итак, Вязников прикалывается над читателями и издателями уже который год. Наверное, по той же причине, что и писал своё послесловие переводчика. Потому что Пауль это на самом деле Павел, он же святой Павел или апостол Павел (англ Paul the Apostle), он же Паулюс/Паулос в латинском варианте.

Почему?

Во-первых, потому что Атридес (Атрей, Атрид).

Во-вторых, потому что

цитата

Как воинствующий фарисей, Савл участвовал в преследовании первых христиан. На пути в Дамаск от внезапного ярчайшего света с неба ослеп (Деян. 22:11) и, услышав укоризненный голос Иисуса, уверовал в Него (Деян. 9:3-8). Шедшие с ним привели Савла в Дамаск, где он был исцелён от слепоты Ананией и принял крещение.

цитата

Павел, раб Иисуса Христа, призванный Апостол, избранный к благовестию Божию, которое Бог прежде обещал через пророков Своих, в святых писаниях, о Сыне Своём, Который родился от семени Давидова по плоти и открылся Сыном Божиим в силе, по духу святыни, через воскресение из мёртвых, о Иисусе Христе Господе нашем, через Которого мы получили благодать и апостольство, чтобы во имя Его покорять вере все народы... Послание к Римлянам святого апостола Павла 1-5

цитата

Ф. Ницше в «Антихристе» считал Павла подлинным основателем христианства, «распявшего Спасителя на своем кресте».

Отчасти подобный поворот можно найти и в сюжете книги. Мы помним, что Бене Гессерит пытались создать своего Мессию. Вот отрывок из конца первой части «Дюны»:

цитата

Jessica pressed her hands to her mouth.

Great Mother! He’s the Kwisatz Haderach!

She felt exposed and naked before him, realizing then that he saw her with eyes from which little could be hidden. And that, she knew, was the basis of her fear.

“You’re thinking I’m the Kwisatz Haderach,” he said. “Put that out of your mind. I’m something unexpected.”

цитата

Джессика продолжала прижимать пальцы к губам.

Преподобная Матерь! Он — Квизац Хадерак!

Она чувствовала себя перед ним беспомощной и совершенно беззащитной, понимая, что он смотрит на нее глазами, от которых ничего не укроется. Вот в чем была причина ее страха!

— Ты думаешь, что я — Квизац Хадерак. Забудь об этом. Я — нечто иное, неожиданное для них

Если вслед за некоторыми исследования проводить параллели между Квисатц Хадерахом и Иисусом Христом это становится ещё более забавно: Иисус ставший Павлом. Но лично я бы не стал этого делать, потому как Квисатц Хадерах Бене Джессерит был предназначен (по видению Пола) для всё того же Джихада.

цитата

He had seen two main branchings along the way ahead—in one he confronted an evil old Baron and said: “Hello, Grandfather.” The thought of that path and what lay along it sickened him.

The other path held long patches of grey obscurity except for peaks of violence. He had seen a warrior religion there, a fire spreading across the universe with the Atreides green and black banner waving at the head of fanatic legions drunk on spice liquor.

цитата

На пути, ведущем вперед, он увидел два главных ответвления. На одном из них он стоял перед старым бароном и приветствовал его словами: «Здравствуй, дедушка!» От мысли об этом пути и обо всем, что с ним связано, ему чуть не сделалось дурно.

Другой путь был почти сокрыт серым туманом, в котором иногда мелькали вспышки ярости и насилия. Там он видел религиозные войны, пожар, охвативший всю Вселенную, черно-зеленое знамя Атрейдсов впереди легионов фанатиков, опьяненных пряными настойками.

С другой стороны в Исламе Павел считается лжеапостолом, как тот, кто не был личным учеником Иисуса. Привет всем параллелям Библии и Корана, а также тому, что

Ну и ещё кучу всего.

С другой стороны есть аргументы и для Пауля (Паулюса/Паулоса/Паулуса), которые сам Вязников не приводит. А мы их приведём, тоже в количестве трёх для равновесия:

1. Собственно римский вариант имени Павел — это Paulus/Paullus (да и греческий, вроде бы, тоже, см. Παῦλος), по поводу связи Римской империи и её провинций с христианством, думаю, объяснять не надо.

2. Его латинское значение «скромный, малый». Вспомним, сразу же в начале книги (заодно заглянем в разные переводы)

цитата

Paul’s mother answered in her soft contralto: “The Atreides are known to start late getting their growth, Your Reverence.”

“So I’ve heard, so I’ve heard,” wheezed the old woman. “Yet he’s already fifteen.”

“Yes, Your Reverence.”

“He’s awake and listening to us,” said the old woman. “Sly little rascal.” She chuckled. “But royalty has need of slyness. And if he’s really the Kwisatz Haderach … well….”

цитата

Он как будто маловат для своих лет, Джессика? — спросила она. Ее голос дребезжал и скрипел, как расстроенный бализет.

— Атрейдсам вообще свойственно некоторое отставание в росте, Ваше Преподобие, — ответила мягким контральто мать Поля.

— Слыхала, слыхала, — проскрипела старуха. — Тем не менее ему уже пятнадцать лет.

— Да, Ваше Преподобие.

— Он проснулся и подслушивает. Ишь, тихоня, притворяется! — она захихикала. — Ничего, людям королевской крови скромность не помешает. А если он и в самом деле Квизац Хадерак… хм

цитата

Не слишком ли он мал для своего возраста, Джессика? — спросила старуха дребезжащим, словно расстроенный бализет, голосом.

Мать Пола ответила мягким контральто:

— Известно, что Атридесы поздно начинают расти, ваше преподобие.

— Знаю я, знаю, — продребезжала старуха, — но все-таки ему уже пятнадцать.

— Да, ваше преподобие.

— Он проснулся и подслушивает, — сказала старуха, — лукавый негодник. — Она хихикнула. — Но в крови властелина должно быть лукавство. А если он и впрямь Квизац Хадерач… ну

цитата

– Не маловат ли он для своих лет, Джессика? – спросила старуха. У нее была одышка, а резкий, дребезжащий голос звучал как расстроенный балисет.

Мать Пауля ответила своим мягким контральто:

– Все Атрейдесы взрослеют поздно, Преподобная.

– Слыхала, – проскрипела старуха. – Но ему уже пятнадцать.

– Да, Преподобная.

– Ага, он проснулся и слушает! – Старуха всмотрелась в лицо мальчика. – Притворяется, маленький хитрец! Ну да, для правителя хитрость не порок… А если он и впрямь Квисатц Хадерах – тогда… впрочем, посмотрим

Кроме того Герберт оставляет пространство для роста даже на символическом уровне, потому что это имя маленького Пола, до его обряда его инициации у свободных (фременов, вольнаибов).

Ну и ещё Оранжевая Католическая Библия (она же Экуменическая у Вязникова) добавляет пару очков за латинизацию в русском варианте.

3. Термин «Паулианство» из философии и истории религии.

цитата

Паулиа́нство, или павлинизм, или паулинизм (от лат. Paul — Павел, англ. Pauline Christianity — павловское христианство) — термин, который используется для описания взглядов на традиционное христианство как религиозное учение, возникшее в результате искажения первоначального учения Иисуса Христа под влиянием идей апостола Павла.

Но было бы, наверное, странно, если бы у нас был рядом и Павел Атрейдес и Павел Вязников, поэтому переводчик и решил подзакрутить и немножечко напустить туману. Судя по количеству Пауль-хейтеров и тех, кого «холодноватое Пауль» вполне убедило, ему это вполне удалось.

Как видим, весь вопрос состоит в выборе одного из вариантов. Причём в русском переводе все имена излишне настойчивые по смыслу. С одной стороны у нас в Дюне есть уже Владимир Харконнен. Так что почему не быть греко-славянско-православному Павел. С другой стороны у нас появляется

Собственно, грамотный по теме истории религий человек, наверное, приведёт ещё кучу разных аргументов и в пользу Паулюса и Павла и вполне подходящего (всё-таки здесь это не Джон-Баптист) нейтрального, но мало говорящего русскому читателю англоязычного Пола.

На этом можно и заканчивать. Говорящие греческое Павел и латинское Паулюс не подходят либо по смещению явности отсылок, либо по наполнению лишними смысловыми оттенками.

Таким образом в тексте вполне сойдёт Пол, со сноской (или несколькими сносками по мере развития событий) — и все дела.

В целом книгу Герберта стоит читать как можно раньше. Вне магии первого прочтения или вне погружения во вселенную Дюны книга воспринимается не слишком ровно, и сделана она не так хорошо как представляется. Стоит только выйти из ритма повествования, вместо интересного развития достаточно актуальных тем и экзотичности антуража в глаза начинают бросаться противоречия. Многие темы скорее эксплуатируются (как в обычном смысле так и в смысле exploration movie), а читателем манипулируют не хуже чем Бене Гессерит своими подопечными. Чем дальше разбираешься, тем сильнее появляется ощущение, что слишком грубо всё сделано, и возникает понимание насколько примитивно эксплуатируются некоторые темы. И в итоге ты понимаешь как и из чего это сделано, что находится внутри у этой громады, её монументальность и величие начинают исчезать. Журналист Герберт лепил Дюну из того что было: из страхов, злободневности, экономического усиления арабского мира только-только замаячившего на горизонте (1965 год, СССР только-только подбирается к Самотлору и остальным зауральским месторождениям-гигантам), модности экологии, связке путешествий за пряностями эпохи Великих географических открытий и полезным ископаемым, которое сначала стало прочно ассоциироваться с движением на дальние расстояния, а затем стало иносказательно именоваться «чёрное золото». Словом всё, что прекрасно работает на вторичном, скрытом уровне, при разборе на части успешно помирает. И возникает понимание как много в книги заимствований, как мало находок, да ещё и знание об увлечении Гербертом привычной для многих американских фантастов «Общей семантикой» разрушает магию. «Дюна» оказывается одной из книг с великолепным первым впечатлением, когда восторженно смотришь из отдаления невооруженным глазом и несколько разочаровывающих вблизи. «Дюну» надо читать увлечённо, некритично и не без восторга экзотикой, восточным колоритом мира без компьютеров, без эллинистического доминирования, без огнестрельного оружия, без демократических ценностей, но с феодальным устройством, и с беспредельной эксплуатации человека, человеческого тела и человеческого разума, исключительной их специализации, многовековых евгенических программах, который представляет собой самую благоприятную среду для идеи мессианства и вселенского католического Джихада. Увлекательное и нестойкое сочетание несовместимостей прошлого и будущего. В «Дюну» надо верить, если не исповедовать.

С другой стороны, чем меньше мне нравится первая книга, тем больше начинают нравится последующие и весь замысел в целом. Поэтому мы не будем покушаться на статус великой книги, но несколько усомнимся в её безусловной культовости. И лучше бы её прочитать и полюбить хотя бы лет до 30-ти. Нескептиком и увлекающимся человеком.

Что касается качества трёх существующих литературных переводов «Дюны» в целом, там вопрос выбора далеко не однозначен. Лично я просто бы советовал каждый из них разным категориям читателей. Например, если вы не зайдёте дальше первой книги и просто увлечённого чтения, то по целому ряду причин стоит читать перевод Нового. Нравится внимания к деталям и не пугает суховатость языка — перевод Вязникова (плюс факт наличия и регулярного появления новых изданий). Ну а настоящим фанатам Дюны, вселенной Дюны подойдёт перевод Соколова, тем более что его всё-таки обещают переиздать.

Фрэнк Герберт Дюна. Том 10 Издательство: Рига: Полярис, 1992 год, 50000 экз. Формат: 84x108/32, твёрдая обложка, 656 стр. ISBN: 5-88132-005-0, 5-88132-006-9 Серия: Мастера фантастики Аннотация: Первой сюжетной линией повествования, открывающейся читателю, является вражда двух могущественных Великих Домов: Атрейдес и Харконнен. Может создасться впечатление, что это — очередная история борьбы добра и зла, чести и коварства, благородства и корыстных интересов. Однако это впечатление — лишь первая ловушка, в которую попадает читатель. Далее вы узнаете, что главный герой — Пауль Атрейдес, наследник одного из враждующих Домов, является также важным звеном в таинственной генетической программе ордена Бене Гессерит и обладает необычными способностями. Но способностям этим лишь предстоит раскрыться. По приказу Императора (вступившего в сговор с Харконненами и нарушившего тем самым Великую Конвенцию), Атрейдесы переселяются на Арракис — пустынную планету ужасных бурь и гигантских песчаных червей, населенную жестокими фанатиками — фрименами, называемую также Дюной. Эта планета должна стать их золотой гробницей. Почему золотой? Да потому что эта планета — единственный во всей Вселенной источник Пряности, важнейшей субстанции в Империи. Пряность, обладавшая гериатрическими свойствами, продлевала жизнь; Пряность использовалась орденом Бене Гессерит для развития особых способностей (например, правдовидения). Но, что самое главное, Пряность, которую невозможно синтезировать, а можно лишь собрать на Дюне, использовалась Космической Гильдией для осуществления межпланетных перевозок. Особым образом подготовленные Гильдией специалисты — навигаторы употребляли огромные количества Пряности и это открывало их внутреннему взору пространство и время, что позволяло им предугадывать безопасную траекторию движения для космических кораблей, несущихся с чудовищной скоростью сквозь мировое пространство. Исчезнет Пряность и любые межпланетные коммуникации во Вселенной прекратятся навсегда, что приведет к распаду Империи. А миллиарды людей, употреблявших этот наркотик (Пряность вызывает непреодолимое привыкание!) умрут. Вот почему владение Арракисом сулит золотые горы. И Харконнены, которым принадлежала ранее планета, накопили немалые запасы. Теперь они используют все свое богатство для того, чтобы уничтожить своих врагов — Атрейдесов и вернуть себе Дюну. Получится ли это у них? Ответ можно узнать лишь из книги. Комментарий: Том 10. Первый роман цикла "Хроники Дюны". Художественное оформление М. Захаренковой.

Это всё можно попытаться объяснить на примерах, но это будет уже на другом уровне моего знания оригинала, если таковой когда-то случится. В общем, так: бегло и не слишком обоснованно, я изложил всё то, что я хотел сказать по этой теме.

Совершенно ненужная заметка-памятка для себя и для того, чтобы ссылаться на неё по какому-нибудь удобному случаю — предупредил. Вместо эпиграфа:

/

/

Как-то стал опасаться я что-то писать в тему форума «Переводы и переводчики». Ладно бы дело было в том, что можно и фигню сморозить: я сейчас в языках, как некогда в компьютерах — «кипящий чайник», то бишь целенаправленно осваиваю представляемое и даже отчасти знакомое, но пока ещё лично нехоженое пространство.

Но это самое дело скорее состоит в том, что там довольно скоро и внезапно по ничтожным вопросам всё разделяется, экстраполируется и полемизируется, да так, что дух захватывает. Словом типичная форумная эскалация, хотя и на некотором профессиональном уровне. Вроде и напишешь что-то предельно осторожно, а все равно получается, что то ли занимаешь уже чью-то сторону, то ли льёшь воду на чью-то мельницу.

Далее наблюдаешь и иногда сам вливаешься в какой-то неразличимый в деталях гомон, сверху и снизу прочерчиваются красные дорожки модераторов, проходит вереница предов, затишье, замена основного состава и продолжение банкета.

Так что и здесь заранее прошу прощения. Я тут просто сведу для себя это в памятку: небольшая зацепка, чтобы проверить самого себя постфактум сейчас, не забыть и вернуться к этой теме когда-нибудь потом, а также сказать пару слов (и анекдотов) вдогонку. Немного ассоциаций и личных впечатлений. Надо же мне хоть когда-нибудь подурачится в авторской колонке.

Тема лично для меня получилась достаточно богатая, она меня и заинтересовала, и в моменте изрядно насмешила, а также и ужаснула. Словом — вся гамма эмоций.

Напомню, что всё началась с обсуждения фразы.

цитата

Жила-была девочка, чьё лицо напоминало молодую луну, сияющую над кипарисовой рощей, и перья птиц, что живут у воды.

в переводе Кэтрин М. Валенте «Сказки сироты. В ночном саду».

Кэтрин М. Валенте Сказки сироты. В ночном саду Издательство: М.: АСТ, 2016 год, 2500 экз. Формат: 84x108/32, твёрдая обложка, 608 стр. ISBN: 978-5-17-088658-6 Серия: Мастера магического реализма Аннотация: В таинственном саду одинокая девочка с татуировками на веках рассказывает истории любопытному принцу, и неповторимые судьбы множества персонажей с их невероятными приключениями сплетаются в прихотливый и изящный узор, постепенно раскрывая мрачную и страшную тайну самой рассказчицы. Это истории о ведьмах-оборотнях и суровых войнах, о королях-журавлях и звериных принцессах, о богах-змеях и монахах с собачьими головами – и каждая новая сказка становится все более неожиданной, чем предыдущая. Здесь все не то, чем кажется, у русалок скверный характер, чудовища обладают тонким вкусом и разборчивостью в еде, а принцы понимают, что настоящий подвиг может иметь ужасную цену. Иллюстрированный легендарным художником Майклом Калутой, этот завораживающий и увлекательный роман, который могли бы написать в соавторстве Нил Гейман и Джордж Мартин, похож на лабиринт из нерассказанных мифов и мрачных сказок. От «Тысячи и одной ночи» до исландских сказаний, от Пу-Сун Лина до братьев Гримм, от русских сказок до эфиопских, от Ганса Христиана Андерсена до Геродота и Аристофана – в этом калейдоскопическом полотне встречаются драконы и пираты, проклятые города и умирающие звезды, жар-птицы и древние боги и многое, многое другое. Комментарий: Первый роман дилогии «Сказки сироты». Иллюстрация на обложке М. Емельянова; внутренние иллюстрации М.У. Калуты.

Итак, изначально меня, как названного выше «кипящего чайника» заинтересовал, не перевод, а сама фраза в оригинале:

цитата

Once there was a child whose face was like the new moon shining on cypress trees and the feathers of waterbirds.

То есть про перья: отблески на них лунного света или вообще любые отблески. Грамматическая конструкция говорила скорее про «вообще отблески», а вот образная система автора вопила о немыслимых отблесках лунного света, который ещё и от кипарисов успел отразиться.

Вообще, по личному опыту, как только у англоязычного автора начинается разделение лунных фаз в метафорах, жди мифологического подвоха.

И я привёл свой вариант.

цитата

А вот мне тоже лень в оригинал далеко лезть. Если по одному (+) предложению

цитата

Once there was a child whose face was like the new moon shining on cypress trees and the feathers of waterbirds. She was a strange child, full of secrets.

то я понял так.

цитата

Жила-была девочка, ликом подобная сиянию кипарисов и отблеску покровов птиц водных в Новолуние. Дитя странное, полное тайн.

И не только одного меня. В ходе обсуждения предлагались даже такие картинки:

Затем, опять-таки ничего не зная ни об авторе, ни о полном тексте, я высказал предположение, что автор хочет-таки навести какого-то нарочитого туману.

цитата

Что-то опять всех заносит в этой теме. Ключевое слово в первой фразе the new moon и от этого образа «New moon = дитя/тайна» и сложения образов (+ интенсивность света и теней — winter nights/snow/silver fountains/cold pears/rainy afternoons) и прочей комплиментарности автор плетёт свою довольно нарочитую образность дальше.

цитата

ONCE THERE WAS A CHILD WHOSE FACE WAS LIKE THE NEW MOON SHINING on cypress trees and the feathers of waterbirds. She was a strange child, full of secrets. She would sit alone in the great Palace Garden on winter nights, pressing her hands into the snow and watching it melt under her heat. She wore a crown of garlic greens and wisteria; she drank from the silver fountains studded with lapis; she ate cold pears under a canopy of pines on rainy afternoons.

Ну и то, что к переводу у меня особых претензий нет:

Хотя лично я бы за это не зацепился. Только разве что в любимой книжке.

И опять напомню, что перевод я не читал. Как и оригинал дальше нескольких страниц.

Но те пару страниц, которые я «обозрил», пока вчитывался в первую фразу оригинального текста меня скорее позабавили и развлекли.

цитата

Да мы то видим. Я, блин, на всю жизнь запомнил все эти «сирийские таблицы». Зато на эту тему этой словесной развесистости и изобилия есть один из самых смешных анекдотов, которые я слышал.

Однако для «1000 и 1 ночи» стилизация черезчур холодная и остроугольная. Как-то маловато бархата и рахат-лукума.

Словом, тема настроила-таки меня на лирический лад и всяческие анекдоты.

А анекдотов по всему корпусу обсуждений относительно текста я вспомнил кучу, из которых приличных, годных для колонки два, оба достаточной степени бородатости.

Первый анекдот (ну или почти анекдот) — короткий.

цитата

Жила-была девочка. Сама виновата.

Его знают все.

А вот второй анекдот (тоже не совсем анекдот, а иногда даже и совсем тост). Длинный. Я его всё время забываю и где-то раз в два года вспоминаю, тем более что когда я первый раз его услышал я не отказал себе в удовольствии залезть в восточную литературу и довести его до той степени «совершенства», которая устраивала лично меня.

цитата

Заходит в гарем султан и шепчет одной из многочисленных жен. О свет моих очей, любовь моя и неземное блаженство. Моя газель в пустыни. Свежестью юной ты подобна чистому серебру, свежему курдюку, динару в фарфоровой миске или палтусу в водоеме. Лик твой смущает незакрытое солнце в чистом небе в дни соединения возлюбленных. Лоб же подобен кругу луны в день полноты. Глубоки томные глаза твои, как озёра: чаруют, влекут, обещают блаженство. Горят, как сапфиры в полутьме или полночные звёзды в небесных вершинах. Брови — изогнутый лук. Щёки — алое вино, цветут точно анемоны. Уста твои сахар. Благодатны и податливы, желанны, как шербет. Губы твои — кораллы и сердолик, пьянящий источник восторга, печать Сулеймана, сияют, как драгоценные рубины. Зубы — нанизанный на восторг жемчуг. Волосы густы и текут по совершенству твоему, словно полноводные реки, волны в ночь разлуки и расставания. Грудь белее слоновой кости и мягче кусков сливочного масла. Ягодицы, как подушки, набитые перьями страусов. Икры — столпы из жемчуга. Живот — безумие для возлюбленного, изгиб его — крутой бархан, при взгляде на него изливаются слёзы.

Пупок твой вмещает унцию орехового масла. Бёдра — словно сирийские таблицы, призрак воображения.

Совершенна ты по красоте, прелести, тонкости стана и соразмерности. Тело твоё, как ветвь, что гордится спелыми фруктами. Влага твоих уст слаще мёда, дыхание — аромат благоухающего мускуса, голос твой — скрип ворот рая.

И вся ты подобна ...

Уф! Передай дальше.

Кстати, до сих пор в недоумении что же такое «сирийские таблицы». Надо думать какие-то внушительные, пухлые и контентно-содержательные свитки.

В общем, всё в этой теме форума в дальнейшем было столь же богато и разнообразно, как восточные сравнения, пока общественность не дозналась до замысла автора:

цитата Aryan

No problem!
My intent was that her face had the luminescent quality of very very dim moonlight shining on trees or birds' feathers. Not that it glows, like a full moon, but that it is dark and shimmering and mysterious.
Does that help?

Хотя объяснения эти были только чуть менее цветисты, чем сама испрашиваемая фраза:

цитата

Без проблем!
Мой замысел состоял в том, что её лицо освещалось с той интенсивностью, каким бывает очень и очень слабый лунный отсвет на деревьях или на перьях птиц. Но не так ярко, как у полной луны, а так, чтобы всё было одновременно и мерклым, и мерцающим, и таинственным.
Это вам помогло?

В конечном итоге лично у меня получается вот что:

цитата

Жила-была девочка, ликом подобная мерцанию кипарисов и отблеску покровов птиц водных при Новой луне. Дитя странное, тайн полное.

Ну или если не нравятся «покровы».

цитата

Жила-была девочка, ликом подобная мерцанию кипарисов и оперению птиц водных при Новой луне. Дитя странное, тайн полное.

И опять лично у меня возникает вопрос, относится ли всё это рассуждение к качеству существующего перевода. Да нет, не относится, лично я увидел фразу, поразмыслил и даже, наверное получил какой-то опыт дальнейшего «кипения». Лично я забегаю в эту тему скорее за вот этим всем.

Так что, ну ладно я-то хватаюсь за любую интересную фразу в поле зрения, это один момент, но когда целая ветка форума не просто сосредотачивается, но и зацикливается на деталях... Наверное, об этом надо помнить, когда хочешь туда что-то написать.

Я кстати, туда же когда-то писал о том, что со стороны это выглядит подчас совсем странно. То есть когда к теме через несколько дней подтягиваются опоздавшие к началу конкретного обсуждения и начинают говорить ровно о том же, действительно со стороны это кому-то может напомнить «травлю переводчика». Но и жесткие правила инициирования вопросов по переводу не очень пойдут ветке на пользу. Словом, как-то, наверное, надо во-время останавливаться на уже истоптанное теме и без всяких модераторов.

Вот и всё, что я хотел сказать. Естественно это всё писалось только для того, чтобы рассказать анекдот, раз я уже его вспомнил.

И после всего этого Валенте придётся-таки почитать. Да.

P.S. Кстати о бёдрах (а также лунах и других богатых сравнениях), переводах, анекдотах и избирательности цитирования. Вполне себе образный и даже в чём-то мистический Лорка при определённом избирательном цитировании, например при составлении подборки кусочков разных поэтических переводов превращается в явную комедию из форели, горбуши, белуги, сёмги...

цитата

А бедра ее метались,
как пойманные форели,
то лунным холодом стыли,
то белым огнем горели.

цитата

Удивлённо и пугливо
бились бёдра, как белуги,
то, как айсберг, леденея,
то горя, как солнце юга.

цитата

Бедра пугливой рыбой
Из моих рук бежали –
Холодные наполовину –
Жаркие, если дрожали.

цитата

Желая выскользнуть, бёдра,
Как сёмги или горбуши,
То жаром пылали бодро,
То словно стыли от стужи.

Вся эта красота из также в меру занимательного обсуждения, см. Лорка Неверная жена. Образно эквивалентный перевод (Сергей Козий) / Проза.ру

Это просто несколько слов промежуточным итогом по «опытному» переводу романа «Девять принцев Амбера» (или как я сам для себя называю в рабочем порядке по некоторым причинам «В Янтаре — девять принцев»), первого в цикле. Количественно это уже было больше года назад, когда я начинал смотреть существующие переводы, но теперь это уже идёт дальше вполне самостоятельной темой и чуть на другом уровне.

Повод такой: на свежую голову, пол года отдохнув от конкретного отрывка текста, вернулся назад и отредактировал перевод 1-2 главы. Только без окончательной стилистической правки, которая будет делаться уже для всей книги. То есть это почти максимум, на который лично я способен в моменте. Фиксируя следующую итерацию работы на уже показанном примере.

Вот ссылка (PDF 1,5 MB на SZfan.ru).

Вкратце, для ориентира, что получилось такого особенного, и чем этот отрывок отличается от того, что уже есть в настоящий момент в других переводах.

Благодаря прошлогоднему посту (а также замечанию Тимофея Корякина) более-менее адекватно подобраны цитаты из стихотворения «Визит Святого Николая» («A Visit from St. Nicholas») или «В Ночь перед Рождеством» («The Night Before Christmas») Кларка Клемента Мура (Сlement Сlarke Мoore).

Подмечена пара интересных моментов, например, с озером Эри и автобусом «Грейхаунд» (но это скорее в стиле предположения). И сделаны некоторые другие комментарии. Кроме этих примечаний к тексту, там вот ещё какие особенности (находки или просто попытки сделать текст перевода чуть интереснее и глубже).

Попытался сделать нормальный каскад уточнений воспоминаний об аварии после пробуждения Корвина: несчастный случай, ДТП, машина с обрыва.

Попытался передать то, над чем иронизирует Корвин при содержательной беседе с «амбальным» санитаром/медбратом: лёгкий намёк на театрализованный диалог (интермедию).

Попытался сделать нормальный каскад недомолвок при беседе с Эвелин (Флорой).

Постарался в этом диалоге в меру сил обыграть игру слов с позицией, стороной в конфликте и физическим местонахождением Корвина в этом ряду недомолвок. А также не потерять момент выяснения пола Блейса.

Что пока плохо на личный, уже замыленый взгляд.

1. Несколько не совсем удачных, спорных решений по отдельным тонкостям.

2. В переводе, несмотря на первоначальное стремление сохранить авторский стиль даже в ущерб гладкости, немножко упала динамика текста. Так как начистоту готов ещё не весь текст, нету и стилистической правки.

Вариантов начальной фразы уже накопилось более ста. Нынешний компромисс — между очень многим.

Всей отсебятины, вроде бы, немного. И самое главное, она вся инвентаризирована и помечена (в отдельном файлике).

Переход с «вы» на «ты» в спорах с медперсоналом в первой главе пока оставил. Лично я всегда перехожу с «вы», на «ты», если мне начинает что-то сильно не нравится — вместо того чтобы начать материться.

Дальше ещё можно долго рассказывать об отдельных нюансах, но вряд ли это кому-то надо. Главное я перечислил.

Чем это всё считать? Вполне возможным (после завершения некоторого количества других дел/материалов, связанных с сайтом szfan.ru), вариантом электронного текста, как минимум, первого романа цикла. Возможно даже с несколько оригинальным подходом к комментированию и иллюстрированию текста.

Плюс, бонусом, несколько интересных заметок по истории издания «Хроник Амбера» в России, начиная с ФЛП (книги на руках).

Когда пройду экватор (будут вычитаны все запланированные 5 глав вразнобой) можно будет уже постить в какие-нибудь он-лайн библиотеки или сообщества. А пока опять и вновь неторопливое ковыряние текста ещё несколько месяцев. В целом, чёрт его знает, насколько всё ещё затянется, учитывая обязательное отвлечение и даже сезонность работы, может быть, хорошее занятие будет, если не на пенсии, так в качестве хобби на ближнем горизонте.

На Нотабенойде этот проект тоже есть. Но чисто для пробы: туда положен и не исправлен первоначальный подстрочник. На всякий случай, если вдруг надо будет кому-нибудь передавать, чтобы уже существовала ссылка на проект.

В общем, кому интересно, смотрите.

В продолжение предыдущих осторожных намёков. Уже почти традиционная благодарность фантлабовцу kastian'у, вычитавшему первоначальный «поток сознания». Сразу предупреждаю, что пока не буду вдаваться в историю изданий и разнообразных веток перевода. Возможно, в следующий раз. Сегодня об общем состоянии русских переводов «Хроник Амбера» на текущий момент плавно переходя к самому переводу.

Вначале просто читал, потом стал отмечать и записывать кусочки перевода понравившихся фрагментов, пропущенных фраз, сложных мест. Задумывался над сглаженными в переводах местах. И в один прекрасный день как-то переключился совсем и увлёкся, а затем решил закончить и причесать хотя бы пару глав. А заодно определить, на что я способен в переводе при помощи знакомой и знаковой вещи, который по этой причине проще оценивать. Чтобы в конце концов решить самому ли переводить «Паутину колдовства» Джуаниты Коулсон и/или «Вергилий в Аверне (Авернусе)» Аврама Дэвидсона над которыми тоже когда-то задумывал поработать.

«Девять принцев Амбера» — книга для тренировки замечательная: маленькая, известная, интересная, простая, но одновременно напичканная определённым количеством подтекстов и аллюзий, скрытых классических цитат, с которыми можно ковыряться столько, сколько захочется. Есть и моменты в которых присутствовал просто «спортивный» интерес. Интересные «чисто лингвистически». Например, передача всех многозначностей и недомолвок первого разговора Корвина и Флоры в библиотеке. Так что это личный эксперимент с лишь некоторой претензией. Отдельно надо бы упомянуть о полезности существующего расклада с этим романом для изучения языка (множество переводов, спорность, существование оригинальной авторской начитки, цитаты классики, существующие во множестве разных переводов и др.). Далее речь пойдёт главным образом об этой книге, первой в цикле.

Сразу скажу по поводу полноты и идентичности. Перевод максимально полный и максимально повторяет структуру оригинала (абзацев и даже предложений). Так называемой «отсебятины» в переводе у меня пока немного. Формально я оглядывался на следующее соотношение: чтобы перевод составлял примерно тот же объём текста, что и оригинал (+ от 5 до 25% по объёму). Тут нет ничего нормативного или принципиального, просто самодисциплинирующий принцип (и реакция на недостатки одного из существующих переводов). Переписывал лишь отдельные фразы и предложения, если видел, что калька со структуры предложения на английском получается уж очень замысловатая. Так что это — почти подстрочник. Не отходящий далеко от оригинала, и который можно ещё пригладить в последующей редактуре. По возможности, вникал в литературные и прочие приколы Желязны. Например, в тот, всем уже давно известный, намёк на который, вынесен в заголовок этой заметки.

О нём и порассуждаем для разминки. К сожалению, именно этот отдельный пример (в оригинале In the State of Denmark there was the odor of decay) мне ничего не оставалось, как усилить: и в пику всем известной истории с предыдущими переводами, и просто для передачи всего смысла абзаца. Эту (простите за каламбур), набившую оскомину фразу, теперь уже нельзя переводить мягко, просто чуть искажая классические переводы Шекспира, как, например: «В державе датской запах/привкус разложенья». А также вне контекста эпизода. Ведь уже были: и «здание», и Дания. Где пахло, и даже что-то прогнивало, правда, непонятно что, от чего и, главное — зачем? И сливы. И пудинг. Которые скорее изюм (или любой сухофрукт, цукат). И это всё притом, что эта фраза мусолится уже два десятилетия в разных переводах, комментариях к тексту в сетевых библиотеках, обсуждениях в околопереводческих ЖЖ и тематических форумах.

А смысл в ней, надо думать, начинается от ощущения Корвина после физических усилий на голодный желудок, низкого содержания сахара в крови (I was sweating and shaking) или недостатка гликогена в мышцах. Такой своеобразный физиологический эффект, который комментируется ещё и смутным привкусом классической цитаты из потерянной памяти.

Так что, вероятнее всего, наша ситуация — обычное следствие голодания и/или нагрузок: «гипогликемия». И хотя, я, признаюсь для точности, здесь несколько ввожу читателя в заблуждение: вообще-то диабет это — «гипергликемия». Но это уже для медиков, эндокринологов, физиологов и всяческих дигностов (кстати, исходный термин «гликемия» — это сам процесс, баланс сахаров и отчасти углеводов). Как и всякие «кетонемии» или «ацтонемии», что тоже, кстати, примыкающие биохимические дебри. Короче, не буду утверждать, что конкретно по представлениям Желязны ощущал Корвин, приходящий в себя после отключки (абстинеция тоже в наличие), судя по всему, голодавший эти несколько дней, но всё это явно связано с указанными фактами. И в одном из вариантов перевода передано мною пока что так. Кто сомневается, посмотрите обсуждения побочных эффектов, выражающихся в привкусе во рту, на любом форуме любителей голодания :)

Всё это, разумеется, никак не ощущается в простом искажении цитаты из «Гамлета». Потому что уже было трансформировано при поэтическом переводе. А с десяток различных переводов Шекспира (удостоенные разной степенью читательского признания и каноничности) также затрудняют правильную трансляцию. Ведь как можно слегка исказить то, что уже было искажено, причём в самой минимальной степени и как раз с целями наибольшего соответствия. Подразумевающие зыбкость всех вариаций уже своим существованием. Какую ни сделай интерпретацию, она всё равно будет «одной из». А как сделать интерпретацию на интерпретации?

А что если у Желязны в оригинале неточная цитата — внимание! — специально для того, чтобы по ней читатель впервые задумался/догадался, что с этим миром что-то не так? Если теперь опираться уже на эту мысль, то искаженная цитата в оригинале работает на несколько уровней: первый заход на амнезию, первое подозрение о вторичности мира (и даже вторичность/«теневость» по отношению к уже нашей Земле в начале книги). Тогда, к сожалению, добро пожаловать, в «отражение Россия» с десятком переводов-отражений Шекспира, где этот авторский намёк просто и адекватно (с нужной степенью давления на каждого из читателей) отразить почти невозможно.

Так что было принято самое простое и даже резкое в этом случае решение. Как смотрится это решение в тексте, его альтернатива и ещё множество дополнительных вариантов на любой вкус — читайте. Подробно всё это расписано во вложенном файле с переводом. Получился адекват, или какая-то пасхалка в переводе, уж не знаю. С другой стороны, бесконечно ковыряясь и порождая интерпретации, можно довести до абсурдного, намеренно искаженного варианта, вынесенного в заголовок этой заметки как раз с целью показать все заморочки ассоциации.

Но хватит ковыряться в мелких деталях. А то меня постигнет недуг Яна Юа, «Пауля» Вязникова, и отдельных переводчиков ВК: болезнь понтов, примечаний, вываливания на читателя переводческой кухни (что было когда-то даже интересно, но сейчас уже лично мне изрядно поднадоело). И приписывания автору какой-то по-звериному серьёзной конкретики, вместо прозрачных намёков. Словом, грех перебарщивания. У меня этот случай с ковырянием смыслов — вроде бы, единичный. Хотя, кто его знает, может быть, и я перестарался? И ещё не раз перестараюсь. Перевод, он, к сожалению, увлекает и даже иногда несколько портит характер. Короче, там ещё будут заморочки (я в них сам до сих пор не уверен), на которые я намекал картинками в предыдущим посте: по поводу хеллоуиновского скелета, гончих в трёх ипостасях и ещё пары почти ничтожных нюансов.
Для удобства оценки оригинал приведён параллельно. Перевод Тогоевой, Юа, Гилинского — в сети. Вообще, говорить спустя столько лет о старых переводах несколько странно ещё и потому, что некоторые к ним привыкли, а некоторые знатоки уже обнаружили в них гораздо больше ляпов, чем я могу себе представить. Перевод Гилинского сокращён и не всегда точен, но, пожалуй, более других стилистически попадает в текст Желязны. Это исторически от ФЛП — «Федерации любительских переводов» — самый ранний перевод. Перевод Яна Юа показался мне всё-таки не таким плохим, как о нём иногда писали. Пересказывать расшифровку истории, кто этот прославленный виртуальный полиглот, я не буду, по-моему, она до сих пор сомнительна. У этого перевода две проблемы: с именами (в первом издании) и чрезмерно задранная (провозглашённая в предисловии и комментариях) планка качества. Этот текст явно изначально имел некоторое отношение к переводу ФЛП («бета-версия Гилинского») и где-то процентов на двадцать-тридцать так им и остался. В связи с этим достаточно странно, что он не выдержал старого испытания шкафами и клозетами (по крайней мере, в первой редакции), а ведь этот момент был правильно переведён ещё в ФЛП. На одной и той же странице присутствует, как правильный, так и не правильный варианты слова closet. Остаётся только сделать вывод, что над ним явно работали несколько (даже больше двух) человек. И собирался он из каких-то кусков. Словом, качество на уровне остальных (иногда — выше, иногда — ниже) сочетается с не совсем уместными претензиями на сверхкачество.

Тогоева же подчас, склонна к многословию и беспричинным усилениям. Кое-кто уже называл её переводы истеричными. Кто-то просто подметил экзальтированность, сверхэмоциональность, многословие. Про это стоит говорить не так прямо, но под этим есть некоторое основание. Например, вначале, достаточно беглое описание Корвином своих ощущений от отключки под наркотиками:

цитата

«Я вспомнил ночи, медсестёр, уколы. Каждый раз, когда что-то начинало проясняться, кто-то приходил и вкалывал мне дозу».

цитата

«Я вспоминал бесконечно долгие ночи, бесчисленных сиделок, инъекции, инъекции, инъекции… стоило мне чуточку прийти в себя, как тут же кто-нибудь являлся и всаживал в меня шприц с какой-нибудь дрянью».

Я нисколько не ставлю под сомнение её профессионализм (не «по чину» и всё прочее), но у неё с Желязны встречаются явные разногласия, обнаруживаемые именно в стилистике, а иногда и в фактах (какая-то странная беда у неё с цифрами). В целом — получается несколько иной вязкий ритм и звучание текста. У неё меньше ошибок, логически и синтаксически приглаженный текст (поабзацный перевод), но одновременно по общему восприятию её перевод гораздо дальше от оригинала, чем два других.

К излишнему многословию и лёгкому, иногда забавному искажению фактов ведёт также редактирование ФЛП-перевода без оглядки на оригинал (это видно по переводу, изданному в кишинёвско-новосибирском издательстве «ЭЯ»). Пока в этой редакции ФЛП-перевода запомнился момент, когда Корвин, который только что разломал гипс и едва держался на ногах, «быстро юркнул» в кровать. Редакторские воспоминания о подпольном чтении фантастики в детстве после полуночи, не иначе.
И ещё пара маленьких штришков по тому, что есть у всех. Администратор клиники в первой главе у Желязны ни разу не назван доктором. То, что он вдруг стал доктором на совести всех переводчиков, и это странно, ведь в каждой из интерпретаций текста он сидел в офисном кабинете в домашнем халате. Беседа Корвина и Флоры в библиотеке, по-моему, недокручена по линии недомолвок и намёков: переводчики открывают читателю чуть больше, чем надо.

Итого, Гилинский тяготеет к сокращению и выхолащиванию, но от этого, как ни странно, иногда выигрывает, его русский текст порой приобретает нужную отрывистость и лаконичность. Тогоева перевела полнее, обильнее, речистее, поэтому почти всегда точнее, правильнее, но многословнее, что производит впечатление, пока не заглядываешь в оригинал Желязны. Ну а Ян Юа никак не может определиться между этими двумя образами действия, подсматривает одним глазком в ФЛП-перевод, и итог получается очень неровный (точно могу сказать об издании 1992 г). Отдельные ошибки есть у всех.
Теперь немного осажу конька переводческого критика. Хотя ещё чуть-чуть чтения разнообразных авторитетных мнений о переводах, и я начну думать, что ругать переводы друг друга — это такой хороший тон, критерий сопричастности к литературным кругам (и ещё я теперь, кажется, понимаю, зачем всё-таки литераторам псевдонимы). Я здесь выступаю пусть и не карликом на плечах гигантов, как в науке, но, определённо, на чьих-то плечах всё-таки стою. Поэтому всем первым переводчикам и издателям — читательское спасибо. Первый перевод — перевод хороший. Пусть Желязны и был «недопереведён» в 90-х, но прошло уже 20 лет и ответственность за текущее состояние переводов его книг целиком лежит тоже на определённых плечах — на плечах уже нового поколения издателей. Просто потому, что продолжается издание всё тех же переводов по инерции или некоторым коммерческим причинам. Тут надо заметить, что так обстоит дело практически со всей классикой фантастики и фэнтези. Впрочем, всё это пока не слишком уместно в комплекте с собственным переводом, обо всём об этом в отдельном материале (материалах). Также, простите, если повторил здесь давно известные вещи. Хотя, чтение «народных» комментариев на переводы Желязны в сетевых библиотеках в который раз убеждает, что лучше всё-таки повторить. И желательно при этом охватить по возможности как можно больше существующих вариантов перевода.

В целом Амберский цикл для рядового непритязательного читателя переведен прилично (ох, и поспорят со мной некоторые). Я веду отсчёт не относительно какого-то идеального перевода, а в сравнении с общим уровнем переводов, как фантастики, так зарубежной беллетристики вообще. По большому счёту от существующих переводов пострадали только некоторые «взрослые» вдумчивые читатели, которые либо не могут эти переводы читать, так как смотрели оригинальный текст, либо пока не «рубят фишку» и считают «Хроники» более примитивными, чем они есть на самом деле. Читать и получать удовольствие от чтения вполне можно. И есть, из каких вариантов выбрать. Просто у Желязны несколько не так, подчас неуловимо не так. С одной стороны лаконичнее, отчетливее и даже… прохладнее. С другой стороны написано залихватски, со свободным подтруниванием надо всей этой охапкой литературно-мифических образов. Коктейль: смешивание и взбалтывание. Такой неожиданно прохладный, отрывистый и хулиганский текст. Который иногда ещё и пенится. Но тем сильнее впечатления от отдельных моментов, тем ощутимее и элегантнее кажется решение банального, казалось бы, приёма с потерей памяти.

Воспоминания, нахлынувшие на Корвина, во время прохождения Прообраза (Эскиза, Лабиринта) — я ещё не окончательно определился с терминологией. Весь калейдоскоп его воспоминаний, от отрывочных отсылок очевидца истории Земли до образа вечного города Янтаря в стилистике наших представлений о легендах и мифах, к прямым аллюзиям к «Песни песен» выполнен как своеобразное литературное, образное, мифопоэтическое цитирование. Промахнулись те, кто привязывал Амбер только лишь к кельтским мифам (это всё больше про имена и названия): там много всего остального, как мифологического (сам концепт «амбериты» — «хаоситы» больше смахивает на генезис древнегреческого пантеона, а сам «янтарь» уже даже про индуизм), так и просто литературного, разного. К примеру, меня, сейчас довольно сдержанно относящегося к Шекспиру, идентификация бардовских цитат уже изрядно напрягла. Спасает «ирония детектед»: если Корвин шутит (ирония, сарказм или легчайший их налёт), то, скорее всего, он «шутит Шекспиром». В связи с этим появляется некоторый дальнейший алгоритм идентификации: любое сомнение сначала проверяем «на Шекспира», потом идём дальше по литературе и мифам.

А ещё — весьма своеобразные эксперименты со стилем. В пределах нескольких абзацев может быть стилизация под классический детектив (нуар), сменяющаяся парой поэтических предложений, иногда авторских, что-то вроде верлибра, иногда это просто искажённая цитата, иногда прямая (хотя это, конечно, не «Порождения…», но всё же). И это может встречаться, как наплывами, подстраивающимися под действие, сюжет, обстановку (подчёркивающие их), так и специально для внимательного читателя, чтобы чуть подчеркнуть, стилистически выделить слабо уловимую аллюзию и для контраста. В первых главах это используется для создания атмосферы смазанной тайны, почти неуловимой «нетаковости», изменённости. Да что там говорить, на понимании всех вплетённых в текст стилистических и литературных ниточек Желязны, если судить по вопросам в зарубежных форумах, иногда спотыкаются даже некоторые «носители языка». Причём, нет, это всё совсем не так изощрённо, как я об этом написал, просто само присутствие всего этого во внешне достаточно в простом по стилю и жанру приключенческо-фэнтезийном романе даёт именно такое странное ощущение.
Ещё вся эта стилевая чехарда, особенно в первой половине «Девяти принцев…», на мой дилетантский взгляд очень напоминает либо какой-то эксперимент с текстом, либо текст написанный по наитию, но по каким-то причинам не выправленный в дальнейшем. Желязны — явно не Муркок, чтобы переписывать по нескольку раз тексты из 60-70-х. Всё это, как мне сейчас кажется, изрядно сглажено в существующих русских переводах, хотя, пожалуй, что, наоборот, нуждается даже в усилении по отношению к оригиналу.

Что с этим делать? И как это обнаруживать? Постепенно привыкаю и вырабатываю определённый алгоритм, как упомянутый с Шекспиром. Мне-то сейчас легко это делать просто потому, что я спотыкался буквально через абзац. Я отчётливо вижу на своей скорости перевода даже если не авторскую задумку, то «переводческую кочку», место на котором надо остановиться и задуматься. Другое дело, хватит ли навыка закончить и привести во что-то лучшее, чем это есть сейчас. Кроме того, не надо думать, что это встречается так уж постоянно, иногда Желязны расслабляется или наоборот увлекается действием, и ты ускоряешься вслед за ним и уже проскакиваешь места, которые надо было обдумать.

Посмотрим с другой стороны. Если говорить о фэнских попытках, то русский Желязны, бывший вначале, в 90-е, недопереведённым, сейчас иногда рискует скорее быть перепереведённым копанием в различных нюансах и американских реалиях 60-х, блюзах, уже упомянутой мифологии и некоторых культурологических приколах, которые, будем откровенными, сейчас интересны отнюдь не все, и отнюдь не каждый. С этого ракурса надо тоже быть осторожным, не увлекаться деталями. Существующие версии переводов, прежде всего Гилинского потому так хорошо и читаются, что выхолощены до совершеннейшей гладкости: вся эта заумь либо пропущена/проигнорирована, либо приглажена, либо отброшена. Формулировка «не перемудрить» — также должна сейчас стать девизом переводчика Желязны. По крайней мере, лично мне бы не хотелось читать «Хроники Амбера», полные сносок и примечаний (кое-кто однажды даже надумал объяснять читателю значение слова «Ад»).

Поэтому что нам, любителям, делать? Либо внимательно вычитать существующие переводы, кусок за куском, поправляя всю ассоциативную мелочь, чтобы в итоге стилистически их исправить. Можно подсократить, отредактировать, отшлифовать канонический теперь уже перевод Тогоевой и всех остальных. Но работа в этом случае предстоит не просто редакторская, а редакторско-соавторская. Задача в сетевой реальности большой степени, решаемая «программистским подходом к коду», соответствующей системой правки и небольшой командой читателей, знающих, что к чему (хотя есть уже выправленные редакции, полноту передачи всех нюансов я по понятным причинам ещё не могу определить). Или же кому-то одному, взяться и перевести хоть что-то заново, хотя бы для затравки, отправной точки, оставив дальнейшую инициативу всем остальным. Потому что, как я уже сказал вначале — это прекрасная тренировка. А уж по одному роману или половине оных осилить смогут многие. Насколько я сейчас понимаю ситуацию с издательской политикой по художественным переводам, новых принципиально отличающихся по качеству переводов той фантастической классики, которая уже много раз издавалась и вполне хорошо себе продаётся в существующем виде, нам не дождаться никогда. Я пока обхожу стороной вопрос о литературных достоинствах «амберского цикла». Нужно ли так напрягаться с идентичностью? Это — вопрос спорный, да и предмет разговора — неоднозначный. Но думаю, по крайней мере, перевод на русский двух первых романов нужно привести к состоянию, близкому к идеальному. Эта «первая дилогия» хороша не только для чтения, но именно там есть чему поучиться и в литературном аспекте, как в том, как нужно делать, так и в том, как делать не нужно (это я к истории о первоначальной авторской задумки и что из этого получается затем). По крайней мере, мне — интересно и это тоже.

Начиная подытоживать: для чего это всё написано? Для того чтобы поделиться кусочком работы, которая будет продолжаться неопределённый срок. Пока не понятно, будет ли закончена и даже в каком именно направлении продолжена. Сейчас мне видится неспешная работа для себя в пределах года над первой частью, и некий методический задел на будущее, который, возможно, будет интересен кому-то ещё.

Я воспринимаю эту работу, как некий текстовой квест и довольно интересную тренировку в языке. Указанная вначале относительная сложность «амберского цикла» Желязны только разжигает аппетит. Что будет дальше — посмотрим. А ещё, у меня случилось высказать намёк на очередное частное мнение о переводах фантастики и фэнтези. Критическая часть — это просто кусочек другой большой заметки, приведённый здесь отнюдь не для того, чтобы как-то превознести свой вариант. Я отнюдь ничего не отстаиваю и ни на чём не настаиваю. Просто пытаюсь определить «как надо» и намекаю на причины. Кроме того, за последнее время у меня накопилась большая куча обрывочного материала по переводам классического фэнтези. И прежде чем целенаправленно, последовательно и кропотливо топтаться на чужих переводах, надо дать возможность оттоптаться на своём всем желающим.

Немного отвлекусь: уже почти написал эту заметку, подоспел ещё один нюанс этой темы, а именно, оценки переводов и участия в них читателей-любителей, по поводу Патрика Ротфуса. Поэтому сам сказал пару слов там и на Фантлабе. Так вот, лично я, в общем-то, не жду совсем богатого отклика. Просто тема переводов Желязны была в прошлом обсуждаема, чтобы далеко и в давность не залезать, например, здесь. Интерес, вроде бы, есть. Если есть время, не проходите мимо, тем более, что я дам гораздо больший простор для критики и возможности сделать или даже выбрать собственный вариант, чем это дают профессиональные переводчики. Даже искать особо не надо. Например, кому-то не понравятся «мороки» (мы знаем о «горячей любви» многих к славянизмам) во втором абзаце — ну уж очень мне хотелось передать fogs break (там в значении умопомрачение, наваждение, морок) по форме самой фразы поближе к оригиналу. Передавать эту фразу пересказом «туман в сознании несколько рассеялся» почему-то мне не очень хотелось.

В общем, смотрите, что получается: кому не лень, читайте первые две главы в рабочем файле или во временном чистовике. Кто всё-таки озадачится качеством — критикуем.

Однако мне стоит попросить сделать небольшую скидку на то, что задачи этого перевода менялись неоднократно, а заметка писалась ему в параллель. Поэтому что-то, разумеется, пока недокручено. Надо еще править стилистику. Но это уже задача для реализации по итогам перевода всего романа.

Не забываем, что я совсем не профессионал. Да и для чего-то серьезного у меня была бы ещё пара проходов вычитки от представленного варианта. Это в том смысле, что выложенный перевод пока ещё без серьёзных претензий в плане перспектив. Он в том объёме, и в том качестве «как есть». Моя цель — показать сейчас не результат, но процесс. Он именно больше предназначен для критики, чем для расслабленного чтения. Не то, чтобы я особо надеюсь получить подробный разбор полётов — это совсем уж вряд ли, для этого придётся постепенно подтягивать фанатов личным общением, как только немного освоюсь. Но всё-таки: ну а вдруг?!

По поводу помощи, если заинтересуетесь. Мне было бы неплохо заранее узнать о сомнительных или просто сложных местах, если вы о них знаете. Чем больше их у меня будет в списке «для озадачивания», тем меньше я их пропущу, тем адекватнее получится окончательный перевод и даже, возможно, быстрее получиться что-то готовое. Хотя, прежде всего, мне бы нужно составить список авторов, которых цитировал Желязны. Следующий раз, я уже попробую написать обо всех найденных в первом романе закавыках, затем уже «о тех самых именах и названиях».

Привет старым изданиям и переводам. За прошедшие 20 лет я читал их все. И не смотря ни на что, или, наоборот, благодаря, я их всех люблю.

Я, конечно, не могу влезть в шкуру автора. Но. Если бы я изначально писал на русском книжку про прекрасный вечный город Янтарь, мироздание, основанное художником-архитектором, ремесленным творцом, как «сущего», так и его связей. Если бы я писал про исчадье хаоса, «отринувшего» этот Хаос, через начертание Прообраза (Эскиза) и побочный эффект расходящихся в первозданном Хаосе его беспредельных копий-Отражений/Теней, этот Хаос теснящих с смешивающихся с ним, то я бы подобрал именно такие имена и названия. В общем, ещё раз на ум приходит аналогия: перевод Хроник — равен Тени (Отражению) настоящего Амбера Желязны. Кстати, когда я уже написал эту заметку и стучался в колонку «Переводы и переводчики», то обнаружил там в одном из текстов похожую метафору (заметка «Метафоры перевода»).

+Несколько технических моментов перевода.

+2014-12-29 11-30. Всё-таки хотелось бы больше обсудить не результат, а процесс. Тем более, что результата пока нет, а то что предлагается — это моментальный срез этого самого процесса. Да, я сам бываю потребителем, так что, если разочаровываю отсутствием ожидаемого результата, то прошу меня заранее простить.

Сегодня будет своеобразное «вступление для вступления». Интриги ради, и потому, что испытываю несколько противоречивые чувства к постепенно складывающемуся материалу. И рука не поднимается выдавать его без предварительной артподготовки. Поэтому, следующий текст — это первый заход, приближение, замах «на великое» и прочее.

Итак, есть один из интересных и известнейших фэнтези-циклов, на который по сложившимся обстоятельствам я сейчас обратил внимание: ещё раз, спустя двадцать четыре года после первого прочтения и лет двенадцать после последнего. Я посмотрел всё, до чего смог за полтора месяца добраться: оригинальный текст, большинство изданий и переводов на русский и прочитал обсуждения в сети за всё время. И сам уже успел написать по этому поводу «много букаф», а также вплотную подошёл к своему собственному переводу. И вот теперь думаю, в какой форме и в каком количестве всё это представлять. И потихоньку разминаюсь. Следующий текст пытается дать это представление как бы в миниатюре и к тому же намёками. Мне не хочется грузить сразу чем-то большим и серьёзным, так что давайте лучше поиграем. А всё большое и замысловатое будет в большой заметке в самом конце месяца.

Итак, о переводе. Интересно в первую очередь то, что опираясь на следующий пример, можно в значительной степени оценить уже существующие переводы. То есть, чтобы практически сразу увидеть их принципиальные достоинства и недостатки, можно даже не идти дальше первого предложения. Всё прекрасно экстраполируется на весь роман. Смотрим.

цитата

It was starting to end, after what seemed most of eternity to me.

Итак, с виду простой и многими почитаемый за примитивный роман задаёт задачку уже с первой строчки. Если, разумеется, стараться делать всё с определённой степенью перфекционизма.

Вопрос «как переводить» и «что именно я перевожу» появляется уже сразу. Удерживаться в холодноватом стиле оригинала и даже несколько калькировать («Так заканчивалось то, что уже казалось мне самой вечностью»), или переформулировать, подключать «великий и могучий»: «Вечное небытие, в которое я почти уверовал, нехотя отпускало меня» (красиво, но чуть мимо).

Когда я начинал фиксировать отдельные моменты, практически ещё просто читал, то на этом предложении я несколько напрягся, но благополучно его проскочил. Необходимость ещё раз к ней вернуться и уделить подбору вариантов гораздо больше времени стала до меня доходить только при первой вычитке. Тогда и подумалось, что про перевод первой фразы романа даже можно писать отдельную заметку — что я и делаю. Это практически самый первый сигнал переводчику: хорошо бы задуматься, по какому из путей двигаться. Буквализм, пересказ, аналогия? И здесь бы надо стилистически насторожиться.

А в сочетании со следующими страницами, вплоть до середины главы уже ощущается, что это не совсем обыкновенный текст, и вариант пересказа не совсем приемлим. А всё из-за предельной лаконичности, доходящей до нарочитости — автор писал именно так, как хотел написать. Как-то трудно представить иные варианты ещё в оригинале. Есть характерный стиль. Точнее, особое сочетание жанровых стилей. Если начинать пересказывать, то придётся уходить гораздо дальше, чем планируешь и в итоге фактически заново переписывать текст, как Заходер в «Вини Пухе». Поэтому мой выбор — наиболее приближенный к оригиналу текст, сокращённый только за счёт замены сложных конструкций русскоязычными устойчивыми словосочетаниями. Но об этом чуть позже, закрепляем здесь эту мысль, и давайте посмотрим, как переводили первую строчку профессионалы:

Ирина Тогоева

цитата

Похоже, наступал конец тому, что казалось мне вечностью.

Деловито, профессионально, к точности не подкопаешься, правда, ощущение зыбкости передают «похоже» и «казалось», вместе они как-то не совсем уместны, а без них... ну да ладно. А вот «вечность» действительно зря раздета и брошена. Я бы добавил «самой вечностью», если «больше чем вечность» кажется неуклюжей (недостаточно устойчивой или устоявшейся) конструкций. То есть IMHO, в этом варианте в целом получилось верно, но пресновато.

Михаил Гилинский

цитата

После целой вечности ожидания, кажется, что-то стало проясняться.

Граничит с пересказом, но интересным, сочным, как и всё у Гилинского. Этот вариант нравился бы мне больше остальных, если бы «ожидание» не попадало мимо цели.

Постараюсь объяснить. Перевод what seemed most of eternity to me как «после целой вечности» вполне удался, тем более, что what seemed an eternity и for an eternity также есть устойчивые словосочетания.

цитата

Collins COBUILD Advanced Learner’s English Dictionary

eternity

1) N-UNCOUNT Eternity is time without an end or a state of existence outside time, especially the state which some people believe they will pass into after they have died.

I have always found the thought of eternity terrifying.

...laying him to rest for all eternity.

2) a N If you say that a situation lasted for an eternity, you mean that it seemed to last an extremely long time, usually because it was boring or unpleasant.

The war continued for an eternity...

The ringing went on for what seemed an eternity, and then someone answered.

Syn: age

Кстати, обратите внимание на «boring» в пояснениях словарной карточки. «Целая вечность» это хорошо. Однако против всего варианта «после целой вечности ожидания» я продолжаю решительно возражать.

Так что зайдём с другого конца. Начнём со способа, который я очень люблю, обратного перевода. Как я понимаю, в английском есть куча других способов выразить именно «целую вечность ожидания». Начиная со словосочитаний: for ages, just ages, for yonks или даже совсем просто forever.

It took her forever to find the answer. — Ей понадобилась целая вечность, чтобы подыскать ответ.

Заканчивая идиомами: donkey's years, till one's dying day, a week of Sundays, week of weeks, a month of Sundays, in a coon's age, cool one's heels, until the cows come home, forever and a day, so pally, to last a lifetime.

I ain't seen him in a coon's age! (E. S. Gardner, ‘The Case of the Smoking Chimney’, ch. 13) — Я не видел шерифа Лассена целую вечность.

Все переводы не привожу, они не суть важны, это вроде аналогов нашего «пока рак на горе свиснет».

Ну и ещё один попавшийся под руку пример из словаря с eternity:

The speaker droned on for an eternity. — Выступавший бубнил целую вечность.

(очень долгое время, вечность, целая вечность)

С чем употребляется seemed, когда речь идет об ожидании:

After what seemed a long time — После томительного ожидания.

Опять порыскав по словарям и интернету, найдём, что seemed чаще употребляется совместно с time, age, и реже в сочетании с eternity. Вечность в приниженном значении, в просторечии, в сочетании с «ожиданием», и применительно к «ожиданию» — это скорее в русской традиции: «Ну что тебя целую вечность ждать?!»

Так что IMHO, если бы автору нужно было написать «целая вечность» в значении ожидания, то он бы написал просто to wait an eternity for или to wait for an eternity или же воспользовался всем остальным приведённым богатством. Поэтому вечность не должна уходить в переводе от своего второго значания «небытие», а она это делает (уходит) при добавлении к ней «ожидания».

И по смыслу «ожидание» уж как-то совсем неуклюже. Уж лучше бы, наверное, вместо «ожидания» поселить радом с вечностью «небытие»: «после целой вечности в небытие», тем более, что значения eternity и смысл всей фразы это позволяют.

Ян Юа

цитата

Это было началом конца того, что мне казалось целой вечностью.

Попытка уточнить, буквализм. Выражение «это было» съело всю динамику, зыбкость фразы (was starting to end): переход, «выныривание». Вроде бы, в отдельности всё правильно, но в целое не складывается. Получается эклетика и противоречия на уровне предложения. Кроме того, Ян Юа у нас в каком-то виде читал перевод Гилинского.

Да, starting прекрасно вживается в роль существительного, но оно же вместе с «was» есть — и страдательный залог, и группа Past Continuous, что предполагает уймищу вариантов перевода.

Выводов я из этого пока не делаю, они будут в основной статье и её продолжениях.

Ну а теперь подброшу своих вариантов, и посмотрю, что будет. Это не значит, что я испробовал их все, пока не нашёл приемлемый вариант. Это значит, что я не остановился на первом, втором, третьем… найдённом варианте, а честно продолжал искать, пока не проработал весь этот вариативный ряд, и не стал отбрасывать лишние сущности. Ловил я именно своё читательское ощущение, стараясь не сильно отойти от смысловой точности «прямого» перевода.

Всё это чем-то похоже на мои прошлые издевательства с обложками. Кстати, заметьте, все эти варианты вы вполне могли бы встретить в профессиональных переводах. Переводчики, как и художники, как и дизайнеры тоже иногда «так видят». Итак:

1. Так заканчивалось то, что уже казалось мне самой вечностью.

— мой первоначальный вариант, так сказать «сходу» особо не задумываясь, до того как я решил для себя, что первая фраза такого цикла заслуживает нескольких часов времени на разбор всех вариантов. Далее идёт проработка разных вариантов в этом же ключе

2. То, что казалось мне больше, чем вечность, подходило к своему концу.

3. Завершалось то, что уже стало для меня почти вечностью.

4. Так приходил конец тому, что я уже посчитал за вечность.

5. Наступал конец тому, что я принимал вечностью.

А вот здесь мы начинаем чуть отдаляться от подстрочника:

6. Безвременье отступало, а ведь я уже признал в нём саму вечность.

7. Вечное небытие, в которое я почти уверовал, нехотя отпускало меня.

8. Уходило то, что я почтил за саму вечность.

9. Ускользало то, в чём я видел безбрежность вечности.

10. После целой вечности в небытие, я заскользил к свету.

11. Сверхнебытие, что я уже почти принял, отступало.

12. Я скользил к самому краю вечности, постепенно возвращаясь к жизни.

13. Я выскальзывал из объятий бесконечности, которую уже почтил за вечность.

14. Подходил конец, уже казалось, вечному небытию.

15. Принимаемое мной за вечность безвременье, отпускало меня.

16. Чтимое мною за вечность безвременье размыкало объятья.

17. Настало время, хотя казалось, сама вечность уже окружила меня.

18. Время пришло, хотя мне уже стало казаться, впереди была ещё целая вечность.

19. Казавшееся прежде самой вечностью небытие исчезало.

20. Принимаемое мной за саму вечность безвременье рассеивалось.

21. Настал конец тому, что уже казалось мне самой вечностью.

Ну а теперь пробуем отыскать альтернативу интерпретации «starting to end», как «подходил конец».

22. Наступал предел вечности, которая казалась мне совсем бескрайней.

23. Наступал предел бесконечности, раньше казавшейся мне целой вечностью.

24. За, казалось, целой вечностью небытия замаячил её предел.

25. Наступал исход того, что уже казалось мне самой вечностью.

26. Наступал исход того, что длилось для меня целую вечность.

27. Наступал исход, будто сама вечность отпускала меня.

28. Я медленно переступал порог иллюзорной вечности.

29. После казавшегося мне целой вечностью состояния, наступал исход.

Два шаблона на итоговый вариант (плюс помним изначальный вариант, самый незамысловатый):

30. Наступал исход того, что я принял за саму вечность.

31. Наступал исход того, что казалось мне целой вечностью.

Ну и итоговый выбор:

Наступал исход того, что уже казалось мне самой вечностью.

Итого, основная статья будет примерно в таком ключе, но совсем о разном. Разбирается, разумеется, не каждая фраза, а всего несколько самых трудных или интересных на каждую главу, однако прикладывается рабочий файл с переводом, где можно посмотреть всю работу над двумя главами. Как она есть. Вот там-то достаточно много похожих вариантов.

Будет 29 декабря. Так что получается уже «Новогодним чтивом по переводам фэнтезийной классики». Вся приведённая выше вариативная тягомотина предлагается в качестве затравки. Если кому-то это уже здесь покажется скучным, то и основную заметку можно не читать. Те, кому интересно, уже догадались или посмотрели, что это будет за цикл (первый роман в нём), и, возможно, даже выбрали вариант перевода первой фразы по вкусу, ну или нашли мои собственные ошибки, придумали свой вариант, что не менее важно.

Этот небольшой анонс специально и только для подписчиков колонки. И для тех, кто действительно интересуется переводом этой самой фэнтезийной классики. Основную статью я, пожалуй, закину в рубрику «Переводы и переводчики». И дам ссылку в двух тематических форумах («Переводы и переводчики» и «Собственные переводы»), потому что в итоге получается именно некоторый гибрид заметки про существующие варианты переводов, из которой вырос проект перевода нового, пока что просто утилитарного.

Хорошо заметно, что как у всех непрофессионалов, у меня пока получается излишне подробно и вязко, как в оценке переводов, так и в самом переводе, но возможно, это тоже кому-то будет интересно.

В общем, если хотите узнать, что получается с таким дилетантским и отчасти перфекционистким подходом к переводу, читайте уж совсем неслабую статью вместе с примером перевода из нескольких глав 29 декабря (ну или отложите на новогодние каникулы). На SZfan.ru — чуть пораньше. Эта заметка будет называться (пусть канает за ещё одну подсказку) тоже довольно замысловато «В державе датской — призрак диабета». Такая в итоге получилась ассоциация, личное впечатление наложилось на распутывание всех хитросплетений перевода. Надеюсь, заинтересовал. Беру себе 10-дневный таймаут на вёрстку и правку 35-страничного текста.

И, дабы совсем уж заинтриговать и чуть озадачить: а теперь — слайды. С текстом-то всё слишком просто, но скучновато, а с картинками будет весело, но чуть сложнее. Привожу несколько тех самых ассоциативных приколов-загадок для понимающих. Сложились из подручных материалов, как раз для интересных в переводческом плане моментов. Возможно, удасться посмотреть, кто тут у нас «в авторитете», внимательно читал книжку, причём читал именно в оригинале. Ну, или себя проверить, может, я попадаю пальцем в небо или открываю давно известные вещи.

Забавно получилось, прямо хоть конкурс устраивай. Напомню, речь идёт пока о первых двух главах этой замечательной в самых разных отношениях книжки.

Ну и последнее, если кого-то уж совсем заинтересовал, хотите чуточку поучаствовать, пишите в личку. Нужен трезвый взгляд для сокращения материала (а то у кого-то может сложится впечатление, что попали на урок литературы) и обнаружения и исключения авторского самолюбования (дебют в рубрике как-никак). Да и как получше всё получившееся упаковать, никак не определюсь. Пока что всё.

P.S. Да, забыл спросить для верности, если кто знает, то пусть подскажет: могу ли я здесь выложить две главы оригинального текста плюс свой перевод в контексте авторских прав на оригинальный текст. Если нет, не страшно, есть же и свой сайт.