"Погиб последний стрелок этого мира"

(C) "Извлечение троих"

Хотели бы вы отправиться в прошлое? Исправить свершившиеся ошибки, направить реку жизни в другое русло, изменить мир? Это риторические вопросы. Вероятно, не один человек задумывался о возможностях, которые могли бы подарить нам путешествия во времени. Множество судеб было бы спасено, множество событий изменило бы свой ход. Возможно, мы смогли бы даже избежать глобальных катастроф, болезней и мировых войн. Возможно.

11/22/63 – это роман, который предоставляет нам такую возможность, дает шанс взглянуть на изменение мира, и ставит перед своим читателем потрясающий в своей простоте вопрос – а действительно ли нам надо менять прошлое?

Еще до выхода, роман вызывал множество сомнений, ведь его автор прежде был известен в качестве “мастер ужаса”, но никак не создателя фантастики с уклоном в альтернативную историю – скорее это было поле Дэна Симмонса, чьи книги умелым образом смешивали реальные факты и буйную фантазию автора. Большим вопросом так же оставалась главная идея романа – попытка предотвращения убийства Джона Кеннеди, тридцать пятого президента США, чье пребывание на посту главы страны прервали пули, выпущенные из винтовки Ли Харви Освальда, бывшего американского морского пехотинца и позже – эмигранта из СССР. Это убийство, обросшее огромным количеством конспирологических теорий, до сих пор пестрит “белыми пятами”, главным из которых остается вопрос – действовал Освальд в одиночку, или убийство президента стало результатом заговора. Эти точки зрения продолжают существовать до сих пор, несмотря на официальное заключение комиссии по расследованию дела, пришедшей к выводу, что “Освальд действовал один”.

Таким образом, перспективы для развития сюжета были видны еще до того, как на полки легли первые экземпляры книги – за обложкой могло притаиться что угодно, начиная от упомянутой альтернативной истории и заканчивая чистой фантастикой. Огромное количество исходного материала, который изучил Кинг, тоже говорило о многом – эта история уже не имела права стать романом, просто описывающим ситуацию “а что, если”. Слишком сильной была связка с реальными фактами, слишком сложен был исходный материал. И тот факт, что однажды Кинг уже забросил работу над романом, тоже не прибавлял веры. Да, автор за прошедшие годы стал умнее и опытнее, но материал, который он взял за основу книги, по-прежнему оставался чертовски сложным и противоречивым.

Впрочем, больше нет смысла рассуждать о том, что “могло бы быть”, ведь результат мы можем видеть уже сейчас – и это прекрасный результат. 11/22/63 оказался интересной и комплексной историей, рассказанной профессиональным языком. Если бы эту книгу писал более меркантильный автор, то он с большим успехом мог бы продавать ее практически по главам – поскольку, как оказалось в итоге, убийство Кеннеди является лишь частью общего замысла, немаловажной, но все же – частью.

11/22/63 имеет очень интересную сюжетную структуру, в которой успешным образом соседствуют “спокойные” повествовательные куски, описывающие жизнь 50-60х, и мощнейший, заставляющий дрожать руки, саспенс. Правда, соседствуют они неравномерно, и от того действие развивается по скачущей траектории. Читатель, который уже долгое время находился в “расслабленном” состоянии внезапно осознает, что напряжение в книге начинает накаляться со скоростью гоночного болида, грозя устроить своему хозяину сердечный приступ. Но после того, как взмокший читатель преодолевает крайнюю точку напряжения, действие в спешном темпе возвращается в “спокойное русло” и постепенно заставляет возбужденного хозяина расслабляться снова.

Такие сюжетные “критические моменты” легко предугадываются уже с первых страниц, но вот парадокс – и на второй, и на последующий разы, руки дрожат ничуть не меньше. Даже наоборот – больше, ведь с каждой преодоленной критической точкой, ставки все возрастают. Там, где раньше на волоске висело десяток жизней, теперь висят миллионы, а место маленьких случайных судеб занимает всемирная история.

Этот логический переход от частного к общему происходит на протяжении всей книги – незаметный на первый взгляд, он во всей красе раскрывается ближе к финалу романа, когда главный герой в полной мере сможет оценить последствия тех или иных выборов, сделанных им прежде.

Роман читается “влет”, во многом за счет своего хронологического строения. Изначально может показаться, что первые главы книги написаны сумбурно – слишком уж быстро автор раскрывает свою основную идею о путешествиях во времени. Читатель не успевает толком познакомиться с центральным персонажем, а тот уже на полном ходу проходит через “кроличью нору” в 1958 год. Но, как я уже говорил выше, после представления основной идеи, действие сбавляет скорость, становится более размеренным. Вместе с учителем Джейком Эппингом, который берет себе псевдоним “Джордж Амберсон”, мы начинаем знакомиться с миром прошлого и заодно – с главным героем.

Объем книги не раз оправдывает себя – за время своего путешествия Джейк успевает посетить множество мест, часть которых прекрасно известна широкой публике. Постепенно он осваивается в прошлом, и мы начинаем больше узнавать о нем, о его прежней жизни. Джейк, каким он предстает нам в начале романа – одинокий учитель, расставшийся со своей женой- алкоголичкой, имеет мало общего с Джейком, за которым мы наблюдаем в конце романа. Кинг, в своей фирменной жестко-ироничной манере, заставляет пройти своего героя через череду событий, каждое из которых, словно молот на наковальне, бьет по нему и оставляет свой след в его характере.

Немалую часть истории занимает подготовка Джейка к предотвращению прошедших событий – долгая и обстоятельная, которую Кинг описывает нам вплоть до мельчайших деталей. Именно в эти “спокойные периоды”, когда герой отдыхает и/или занят своей подготовкой, автор начинает раскрывать перед нами мир прошлых лет. Первоначальный страх того, что книга может превратиться в сочинение на тему, о том, что “трава раньше была зеленее” – не оправдались. Да, прошлое, о котором рассказывает читателю Кинг, во многом выглядит привлекательнее настоящего, но все эти плюсы логически обоснованы, и оспаривать их невозможно – атмосфера Земли действительно была чище, еда – лучше, а бумажной волокиты было в разы меньше. С другой стороны автор не раз подчеркивает и отрицательную сторону 50х и 60х годов – расизм, менее развитая медицина, разрешение на свободное ношение оружия, приводящее к большому количеству преступлений. А общество прошлых лет, если исключить технический прогресс и уклон в патриархат, который уже с 60-х, начинает подвергаться атаке феминизма, отличается от современного, не то, чтобы очень уж сильно.

Фантазия автора вкупе с его профессиональными навыками создает огромное количество интересных персонажей, многие из которых сознательно уже опережали свое время. Будь это злобный букмекер, чудаковатый тренер по футболу, директор школы или ее студент – каждый из них по-своему интересен и не оставляет сомнений в своей психологической достоверности и неоднозначности характера. Единственным важным персонажем, которому Кинг дает определенную отрицательную характеристику, является убийца Кеннеди – Освальд. Но в его случае, этот ход оправдан.

Разумеется, большая часть повествования разворачивается среди маленьких городков – именно там герой заводит свои самые важные и интересные знакомства. Большие города, такие как Даллас, остаются для него символом злобы и одиночества. Тема таких городков – одна из любимейших вещей у Стивена Кинга. Но именно благодаря этому увлечению ему удается создавать множество ярких и интересных характеров. Потому что нигде люди не общаются так близко, как в городе, в котором каждый знает каждого.

Постоянный Читатель Кинга вообще найдет для себя немало знакомых вещей в романе. Для всех знатоков своего творчества автор подготовил немало сюрпризов – начиная от мелких отсылок к предыдущим произведениям, и заканчивая мощнейшим возвращением одного из самых запоминающихся мест, которое когда-либо создавала его фантазия. Места, в котором вязкий туман скрывает затаившуюся злобу и загадочные убийства.

Помимо творческих отсылок, в романе, во множественном числе проявятся все вещи, характеризующие Землю Прошлого. В книге постоянно мелькают различные лозунги, названия местных магазинов, фильмов, книг, имена культурных и исторических деятелей. А порой, сам главный герой, напоминая читателю о своей изначальной профессии, отмечает разницу в произношении слов в том или ином регионе страны. Предпоследний отрезок романа, вообще, вероятно, можно использовать в качестве энциклопедии, детально сопоставляя хронологию событий и сюжетные локации. Однако, если рассуждать о исторической достоверности романа, стоит заметить, что Кингом было намеренно допущено несколько фактических ошибок, о чем он сам говорит в “послесловии”. Впрочем, это нисколько не мешает истории, потому что дополнительные мелкие детали, созданные ради поддержания атмосферы, не несут в себе какого-то особо важного смысла.

И все же, прежде чем браться за 11/22/63, стоило бы, пусть даже вскользь, но изучить материалы, касающиеся убийства Кеннеди и политической обстановки в те года. Кинг, конечно, обрисовывает ситуацию в целом, но он, все же, не всесилен. Книгу можно читать и без этих знаний, но тогда и впечатления от последней трети романа будут не столь яркими. Эффект узнавания, который в полной мере использует Кинг, будет упущен читателем.

Наверное, если бы Стивен Кинг написал эту книгу несколько лет назад, как он и планировал изначально, то это была бы совсем другая история. Он был прав в том, что рана, которую нанес Американской Нации Ли Харви Освальд болела слишком долго. Возможно, если бы книга была бы написана раньше, она закончилась бы по-другому. Возможно. Узнать нам этого не дано, да и вряд ли это было бы правильным выходом из положения, ведь, прошлое – вещь упрямая, оно не хочет, чтобы его кто-то менял.

Сегодня ухватил в магазине вот такую вещицу. *безмерная радость* Извиняюсь за качество фотографии, не было чего-то серьезного под рукой.

В “Друде” нет эпичности “Гипериона” или “Трои”, нет ледяного холода “Террора”, а присутствие мистических сил постоянно находится под вопросом, в отличие от той же “Утехи падали”. История похождений Коллинза и Диккенса по идее является детективом, что не ново для Симмонса – цикл про Джо Курца тому доказательство. Но Дэн не был бы самим собой, если бы дело ограничилось одним лишь расследованием странных убийств.

Сюжет “Друда” строится вокруг отношений Чарльза Диккенса и его друга/соперника Уилки Коллинза, где декорациями выступает огромный и непредсказуемый мир, а актерами – их многочисленные друзья и враги, большая часть из которых является известными историческими личностями. Перед глазами читателя мелькают – Париж, немного Америки, альпийский пейзажи, и, конечно же, Лондон. Столица Британии делится у Симмонса на два мира – мир шика, блеска, театра и темных салонов, и мир “нижний”- полный бродяг, убийц, наркоманов и трупов. Иногда создается впечатление, что это не один и тот же город, а два, просто случайные взявшие одно название. В очередной раз поражает научная и жизненная подкованность Симмонса, который скрупулёзно воссоздает мир прошлых лет.

Формально главный герой в книге один – это Уилки Коллинз, от лица которого и ведется повествование. Но на протяжении всей истории над Коллинзом и читателем нависает другая известная тень – тень человека, чьи произведения в свое время произвели в Англии настоящий фурор. Тень Чарльза Диккенса, к которой Симмонс безусловно питает глубочайшее уважение. Впрочем, уважение к Диккенсу, как к Мастеру и автору, не мешает Дэну детально рассказывать обо всех тех эксцентричных и неправомерных поступках, которые творил в свое время великий сочинитель. Симмонс ни в коем случае не очерняет фигуру Диккенса, но и не строит из него стопроцентного святого, рисуя образ “народного автора” более разнообразными красками.

Несколько сложнее обстоит ситуация с противником Диккенса – Уилки Коллинзом. Хотя Коллинз Симмонса – это тоже весьма разносторонний персонаж, в конце концов, автор расслабляется и опускает планку, представляя его исключительно как отрицательного героя, завистника Диккенса. Проблема заключается в том, что в романе, который написал Симмонс, конкретно положительным и отрицательным героям просто не может быть места. “Друд” – это достаточно сложное и комплексное полотно, характеры которого выходят далеко за рамки черного и белого. А пытаясь представить Коллинза эдаким чопорным эстетом, Симмонс порой откровенно перебарщивает, заставляя того подробно описывать его “скромный” ужин из шести блюд.

К тому же, в последних исповедях Уилки видно четкое вмешательство автора, который доселе представлялся некой призрачной фигурой, обитающей “где-то” там поверх персонажей. До этого момента не было ощущения, что кто-то рассказывает выдуманную историю — эффект погружения был невероятно силен. Создавалось впечатление, что это Уилки Коллинз, а не Симмонс, долго и упорно пытался рассказать читателю тайну загадочного Друда. Но чем больше Коллинз начинает выказывать свое недовольство по поводу Диккенса, тем больше чувствуется фальшь. Я не знаю, как обстояла ситуация в реальной жизни, и какие в действительности были отношения между этими людьми. Но то, что Коллинз произносит о его дружбе/вражде с Диккенсом ближе к финалу – это слишком просто и очевидно для автора уровня Симмонса, поскольку отношения между этими двумя требуют чего-то большего, нежели такого прямого и откровенного объяснения. Две трети романа у меня не возникало сомнений по отношению Симмоновской версии Коллинза, но именно из-за последних страниц эта пирамида веры пошатнулась. Хотя, впрочем, не разрушилась. Если убрать за скобки несколько смазавший впечатление финал, остальная часть книги по-прежнему остается превосходной.

На протяжении всего романа Симмонс ровно и четко проигрывает композицию правды/неправды, играя с читателем, и чаще выигрывает, чем проигрывает. Благодаря лошадиным дозам наркотиков, которые принимает главный герой состояние между реальностью и вымыслом растворяется и уплывает куда-то за опиумные облака, заставляя Коллинза и читателя мучиться вопросами в духе “что есть правда, а что – порождение наркотика”. Дважды книга делает неожиданный сюжетный разворот, меняющий впечатление от происходящего в совершенно иную сторону. Причем Симмонсу удается не только удивить читателя, но и в некоторой степени перестроить атмосферу романа. К примеру, только что сюжет крутился вокруг очередного званого ужина Уилки Коллинза, как вдруг действие резко выбивает палубу безопасности из-под ног героя, в разы увеличивая долю мистики и паранойи.

Очень интересными оказались моменты, относящиеся к финальным страницам книги, когда Коллинз/Симмонс рассуждает о Писателе и Читателе, прямо и откровенно показывая — какие усилия приходится тратить писателю на создания своих работ, и как часто ему приходится сталкиваться с читательской неблагодарностью. С одной стороны это может показаться откровенной жалобой автора к читателю, но вот горечь, с какой говорит Дэн в этот момент, почему-то заставляют усомниться в том, что он лишь хотел выразить нам свое недовольство. Здесь Симмонс напомнил мне точку зрения Стивена Кинга, которую тот высказал в финале “Темной Башни”. В свое время Кинг выражал надежду, что читатель пришел “ради истории ”, а не “ради финала”. Правда Кинг прямо внедрился в роман, и высказался от своего имени, в отличие от Симмонса, который не стал разрушать структуру, и высказал похожие мысли устами Коллинза. Впрочем, он не смог скрыть того факта, что это были слова не персонажа, а его собственные.

“Друд” – это образцово — Симмонское произведение, которым можно охарактеризовать его авторский подход к истории. Смесь из выдумки и реальности, живые и интересные характеры, игра с читателем и доля мистики – все эти компоненты уже не раз мелькали в других работах автора. Да, “Друд” не является лучшим произведением Симмонса, но он все равно остается очень достойным примером среди его работ. Есть вещи лучше, но есть и хуже. Стать шедевром уровня “Гипериона” и “Террора” книге не дала слишком яркая личностная окраска, которую подарил Коллинзу Симмонс, и некоторая громоздкость текста в отдельных местах. В остальном же – “Друд” это прекрасная мистерия, которая увлечет вас в темное и сложное приключение, полное переживаний, мистики и смертельных загадок.

Сижу я, значит, дома. Тихо-мирно покоряю "Ноги из глины" в оригинале. Застопорился — потянулся и взял с полки давно прочитанный русский перевод Пратчетта, чтобы проверить одну страницу. Очнулся через два часа, закончив книгу.

Еще перед прочтением “Крови и Железа”, мне часто бросалось в глаза то, что Аберкромби сравнивали с Джорджем Мартином. Я наметил у них только два общих знаменателя — это структура повествования, в котором участвует сразу несколько героев, и жесткая и мрачная вселенная, где не работают обычные законы фэнтези. Но если у Мартина за пять книг количество мелких деталей мира выросло до размера небольшой энциклопедии, у Аберкромби ситуация вырисовывается прямо противоположная. Очерчивая несколькими штрихами декорации, он резким поворотом сюжета забрасывает героев прямо в центр заранее подготовленного театра. Его мир не условен – местами описание городов и природы достаточно детально, но все же первое место в книге занимает не это, а история и ее участники.

Да и потом — там, где у Мартина разыгрывается холодная, долгая и многоступенчатая игра, у Аберкромби история без особых угрызений совести включает третью передачу и разгоняется, на всех парах несясь навстречу читателю. Перед глазами мелькают названия и пейзажи, а лица героев кружатся в безостановочном вальсе, по очереди подменяя друг друга. Парадокс в том, что именно такая сумасшедшая динамика придает “Крови и железу” особый шарм — в тот момент, когда автор резко дает по тормозам, сводя всех героев в одной сюжетной точке, и начинаются проблемы. У Мартина такие периоды “передышки” служат фундаментом для будущих предательств и интриг, и Джо, попытавшись сыграть на похожем поле, до конца с задачей не справился. Да, формально закулисные игры есть — крупные игроки, в чьих руках лежит реальная власть, хитро ухмыляются, и всем видом дают понять, что такие участники событий, как Глокта и Логен – просто лохи, которым не дано увидеть всю картину в целом. Это прекрасно, но строящий козни Архилектор, расследующий это дело Глокта, да фехтующий Джезал – вот и все, что предоставляет нам в развлечение автор. А к этому моменту читатель уже складывает в своей голове определенные мнения о конфликтующих сторонах и примерно представляет их дальнейшие мотивы и цели. Поэтому получается так, что пока вокруг команды Байяза все вертится кувырком, старый маг и его спутники покуривают бамбук, устраивают тематические экскурсии, да нарываются на редкие неприятности. То столкновение сторон, которое происходит ближе к финалу ожидается уже с момента встречи всех героев, а поэтому их метания не вызывают сильного интереса в этом отрезке времени. Ситуацию могла бы спасти, намечающаяся было война, но эта тема постепенно отходит на второй план, уступая место разборкам в столице Союза.

И здесь на поверхность всплывает еще один противоречивый момент. Без сомнения видно, что “Кровь и Железо” лишь первая книга трилогии – большую часть истории занимает представление персонажей, сюжетные линии только обретают конкретные очертания, а грядущая гроза масштабной финальной развязки пока только громыхает вдали. Но после книги все равно остается чувство незавершенности, почти как в сериалах, когда эпизод прерывают на определенном моменте. Только вместо ожидаемого финального поворота, автор просто закрывает занавес над постановкой, оставив зрителя в недоуменном состоянии. Предпоследняя глава, полная безостановочного экшена могла бы сильно завершить книгу, но добавив еще один дополнительный сюжетный росчерк, Аберкромби заменил восклицательный знак жирным троеточием, в принципе подогревающим интерес к продолжению, но не столь сильно, как это мог бы сделать финал предпоследней главы.

По-настоящему хорошо Аберкромби удались две вещи. Первая это экшн – битвы в книге резкие, динамичные и, конечно же, обильно кровавые. Ломаются ребра, носы и подвернувшаяся мебель – герои далеко не супермены, поэтому каждый порез и удар оставляет свой закономерный след. Другой безусловной победой автора являются прекрасно выписанные персонажи, лучшим среди которых, является Глокта. Этот калека-инквизитор, обозленный на весь мир, мысленно отпускающий комментарии один другого ехиднее, сразу вызывает симпатию. Тем более что путей для раскрытия этого героя Джо создал великое множество – тут и его знаменитое прошлое, и душевные поиски, и очевидно, будущие свершения. С другой стороны, Логен Девятипалый, который в любой момент может красноречивым “shit” охарактеризовать ситуацию, тоже должен приглянуться читателю. Джо явно не стал выкладывать сразу все карты на стол, и лишь слегка приоткрыл завесу над прошлым Логена, и причинами, по которым он получил свое легендарное кровавое прозвище.

Немного странным получилось то, что немалую долю сюжета занимают терзания Джезала – молодого и ветреного сына одного из богатых семейств. Вся его история, связанная с участием в Состязании и любовью к сестре своего друга, раскрыта практически детально. Вот только непонятно – зачем это нужно, и почему этот персонаж играет такую важную роль в сюжете. Наверное это раскроют позже, но пока такое внимание к этому герою вызывает недоумение – слишком уж он прост на вид, а его перспективы в продолжении — туманны. Похожая ситуация происходит и с убийцей Ферро, которая отчаянно хочет отомстить своему мучителю – ее линия неплоха, но ее мало. Правда, в отличие от Джезала, кое-какие перспективы для ее развития в будущем видны уже сейчас.

Отдельным добрым словом хочется упомянуть мага Байяза – это такой злобный и прагматичный вариант Гэндальфа. Несмотря на то, что он не любит показывать свою истинную силу, каждое его выступление представляет собой бенефис, в котором словесные дуэли и жестокая магия занимают самые важные позиции. Гораздо меньше интереса вызывает его ученик, который пока что выглядит лишней обузой, по случайности увязавшейся вместе со всеми.

Вообще “злобно” – это, пожалуй, самый точный эпитет, которым можно было бы охарактеризовать “Кровь и Железо”. Цитата из Бродского, предваряющая вторую часть книги, донельзя точно характеризует происходящее. Мир Аберкромби полон ублюдков самого разного сорта – от тех, кого интересует только собственная выгода, и до тех, кто на проверку оказывается чем-то большим, нежели простой сволочью. Герои злы – и часто без надобности, но именно их нестандартное поведение в некоторых ситуациях и вызывает наибольший интерес.

Отдельным словом упомяну перевод, с которым мое знакомство закончилось в тот момент, когда вскользь проглядывая русский вариант книги в магазине, мне попалась на глаза глава “Дом делателя”, в оригинале носящая название “The House of the Maker”. Смысл передан, но с таким же успехом смысл мог передать google translate – результат был бы примерно тот же. Одно дело, когда переводчикам сложно выкрутиться, имея в наличие прозвище “Bloody nine”, которое, на мой взгляд, интерпретировали на русский язык достаточно удачно, и совсем другое – вот это. В оригинале язык автора достаточно прост и идет легко, пускай даже Аберкромби и не чужда заковыристость в написании имен некоторых героев.

“Кровь и Железо” не привносит множества новых идей для своего жанра – структура напоминает Мартина, а поход героев вызывает смутные аллюзии с “Властелином колец”. Автор, словно акробат в цирке, пытается ухватить одновременно десять тарелок – и мир вскользь показать, и героев раскрыть, и войну начать, но вот только некоторые из этих тарелок либо падают вниз, либо просто на время исчезают из виду. Что, впрочем, не мешает наслаждаться зрелищем – интересные герои, отличная динамика, за исключением одного отрезка, и иронично-циничный стиль Джо Аберкромби гарантированно помогут вам скрасить пару скучных и холодных вечеров.