Предлагаем вашему вниманию рубрику, в которой мы попытаемся поговорить о том, как издают фантастику.
Мы приглашаем к участию в рубрике всех тех, у кого есть желание рассказать об изданиях своего любимого автора, необычно оформленных книгах, знаменитых и не очень сериях, дизайнерских решениях и удачных находках, шрифтах, титулах, журнальных иллюстрациях, ляссе и далее до бесконечности.
Никаких ограничений по времени и пространству нет. Единственное пожелание: ваша статья обязательно должна содержать иллюстрации, потому как лучше один раз увидеть, чем сто раз прочесть.
Администрация сайта надеется, что фантлабовцам есть что сказать. Так давайте же сделаем рубрику познавательной и интересной!
Любопытное издание романа Артура Кларка "Конец детства" было опубликовано в 1992 году в Кыргызстане, на русском языке.
Года полтора назад, будучи в Киеве на славном книжном рынке, что на Петровке, я прикупил себе этот артефакт — то ли книгу, то ли журнал, с аляповатой обложкой.
Информация об издании имеется в базе данных Фантлаба, однако без иллюстраций. Между тем внутренние черно-белые рисунки заслуживают упоминания. Есть в них, некий колорит и атмосферность. О художнике Геннадии Куценко практически ничего не известно, хотя он иллюстрировал еще несколько книг изданных в 1980-е там же в Киргизии.
В конце статьи можно посмотреть все девять иллюстрации.
А теперь собственно об "эпитафии".
Присмотревшись к титульной странице, внимательный читатель увидит, что издание загадочно именуется, как "Книга в журнале". То есть с одной стороны это как бы выпуск журнала "Литературный Кыргызстан" (№2/1992), но по факту — вроде книга. Объяснение такого явления, не очень-то понятного современному читателю, можно найти в интересных воспоминаниях нынешнего главного редактора журнала Александра Иванова:
"Грянула пора (1992 г.), когда рухнул тираж «ЛК», когда надо было думать о сохранении журнала, о спасении его. Развал Союза ССР был для духовной жизни (и не только для нее) подобен землетрясению, цунами. Подписчиков у «ЛК» почти не стало, число читателей сокращалось, как шагреневая кожа.
В поисках средств для выпуска журнала мы занялись книгоизданием. Перепечатывали то, что пользовалось в девяностые повышенным спросом. Гнали из-под Калининграда вагоны с бумагой, перебрасывали ее на длинномерах в Алма-Ату, где быстрей и качественней печатались книги, и уже готовую продукцию привозили в Бишкек. Книги продавали оптом. На вырученные деньги выпускали журнал. Но разъезжались сотрудники редакции – в Америку, Россию, Германию.
«Союзпечать», через которую распространялся «ЛК», разваливалась на глазах. Журнал брали, а деньги за него не возвращали. Шел общий беспредел. А вскоре и спрос на книги такого рода упал.
В 2003 году мы образовали при редакции издательство «ЖЗЛК». Стали создавать книги о наших знаменитых соотечественниках. Лет десять это было подпиткой и для журнала. Но и здесь наметился спад… "
Получается, что в этой несложной фразе — "Книга в журнале" (да и в названии романа "Конец детства") — слышится эпитафия не только "Литературному Кыргызстану", но вообще целой Эпохе толстых литературных журналов. Такой вот конец журнального детства...
В качестве справки: Журнал "Литературный Кыргызстан" появился в 1955 году и существует по сей день (выходят три-четыре номера в год). На пике популярности, в 1989 году его тираж составлял 50.000 экземпляров. Честно говоря, не знаю, выпускается ли в настоящее время журнал в бумажном виде, однако в сети можно найти выпуски в формате PDF (вот недавний номер). Иногда в журнале публикуют фантастику.
А вот и обещанные иллюстрации к роману "Конец детства".
Недавно в букинисте я встретил необычное советское издание романа Артура Кларка "Острова в небе".
Издание, опубликованное в 1973 году издательством "Просвещение" было предназначено для изучения английского языка в X классах советских средних школ. Довольно редкий случай — произведение научной фантастики рекомендованное к изучению в школе (пусть даже в школе с английским уклоном).
Строго говоря речь идет скорее о пересказе романа Артура Кларка, ибо на титульной странице указано: "По А. Кларку. Адаптация, словарь и примечания А.А. Ставиской".
Так как об этом издании нет информации на Фантлабе, привожу здесь выходные данные книги:
1973 год; М. "Просвещение"; Серия: "Читаем по-английски"; Тираж 100.000 экз.; Мягкая обложка; 112 стр.; Подписано к печати 8/II 1973 г.; Формат: 84х108 1/32; Цена — всего 18 копеек.
В книге имеется огромное количество примечаний, специальный словарь (естественно, все это для изучения языка), а также шесть занятных иллюстраций А. Яковлева.
В декабре 2018 года — двойной юбилей рассказа Артура Кларка "Часовой".
В связи с этим хочу обратить ваше внимание на первый полный перевод этого рассказа на русский язык.
Напомню.
Рассказ был написан Артуром Кларком в 1948 году во время рождественских каникул для участия в литературном конкурсе, но публикация состоялась лишь три года спустя. Позже, в 1964 году, "Часовой" сыграл немаловажную роль в появлении фильма "2001: Космическая Одиссея".
Еще одна памятная дата связана с первой публикацией этого рассказа на русском языке — это было также в декабре, но 1973 года, на страницах советского журнала "Юный техник". К сожалению, тот перевод был не полным, многочисленные редакторские купюры привели к тому, что ключевая завязка сюжета была утрачена. С тех пор этот рассказ неизменно переиздавался на русском языке в таком же усеченном виде.
Недавно был выполнен некоммерческий перевод рассказа, так сказать "с нуля", заново. Рассказ опубликован на сайте "Самиздат".
Тех, кому интересны дальнейшие подробности переадресовываю к серии статей "Семидесятилетняя история «Часового»", опубликованной на Фантлабе в феврале сего года.
В начале 1965 года, астроном Карл Саган получил приглашение от своего друга Артура Кларка поужинать в Нью-Йорке вместе с ним и Стэнли Кубриком. Впрочем, главная цель встречи была иной – обсуждение одной творческой проблемы. К этому моменту, Кларк и Кубрик проделали большую работу по созданию сценария для нового фантастического фильма, даже начиналась подготовка к съемкам, но один из ключевых моментов сюжета все еще оставался не решенным.
Какая проблема возникла у Кубрика и Кларка? Чем смог помочь Карл Саган?
2001: Как они выглядят?
Тридцатилетний астрофизик Карл Саган, приглашенный на ужин, был ярким ученым, который любил и умел популяризировать науку. В этом, он за свою жизнь преуспел, возможно, даже больше Артура Кларка. К тому же, он симпатизировал фантастике, а впоследствии даже написал прославившийся НФ роман «Контакт».
Сюжетный кризис
Ко времени встречи за ужином, Кларк и Кубрик уже около года работали над сценарием под названием «Путешествие по ту сторону звезд», впоследствии переименованным в «2001: Космическую Одиссею». Десять лет спустя после этой встречи, в одной из глав своей книги «The Cosmic Connection» (1975), Карл Саган подробно описал разговор с Кларком и Кубриком.
Сюжетный кризис в пересказе соавторов, вырисовывался следующим образом: пилотируемый космический корабль приближается к одному из спутников Юпитера (в книге, это один из спутников Сатурна). Там обнаруживается артефакт какой-то чрезвычайно мощной цивилизации. Вскоре выясняется, что это космические ворота, помогающие быстро добраться в другую часть Вселенной. Космический аппарат проходит через врата и появляется в другой звездной системе, в мире, где обитает продвинутая цивилизация. Приближается момент встречи с этими высокоразвитыми существами, но – что дальше? Экипаж космического корабля, или часть его, должны установить контакт с инопланетянами. Однако, как изобразить инопланетян? Позже Артур Кларк вспоминал о сложности этой задачи: «Мы должны были описать и показать на экране — действия и среду, и, возможно, физическую природу, существ, которые на миллионы лет опередили человека. По сути, это было невозможно».
Карл Саган с пластиной для зонда "Пионер-10". Саган предложил посылать, послание к внеземным цивилизациям
Карл Саган был удивлен тем, что производство фильма должно было вскоре начаться, но авторы до сих пор не знали, как завершить фильм. Речь шла не о какой-то второстепенной сюжетной линии, а о кульминации всей кинокартины.
Кубрик склонялся к тому, чтобы показать в фильме инопланетян, похожих на людей, но с небольшими различиями. Помимо прочего, такой подход имел явное экономическое преимущество: это было относительно не дорого и даже если понадобились бы двадцать инопланетян, с макияжем вряд ли возникли бы непреодолимые сложности. Кларк придерживался иной точки зрения, считая, что инопланетяне должны своим видом существенно отличаться от людей. Но проблема была в том, что альтернативное изображение инопланетян было для киношников более дорогостоящим и сложным мероприятием. Итак, мнения Кубрика и Кларка значительно расходились. Карл Саган попытался помочь.
Он высказался о том, что маловероятно, чтобы где-то во Вселенной появились разумные существа подобные людям. С другой стороны он сказал, что было бы катастрофой для кинокартины изобразить инопланетян в каком-либо виде, так как изображение добавит элемент фальши в фильм. Неожиданно Карл Саган предложил третий вариант решения проблемы. Он посоветовал лишь обозначить существование внеземного разума, но не изображать его каким-то конкретным способом.
По словам Артура Кларка вопросы, связанные с внешним видом инопланетян, оставались открытыми долгое время: «Сегодня, наше окончательное решение кажется мне единственно правильным вариантом, но, прежде чем остановиться на нем, мы потратили месяцы на то, чтобы выдумать странные миры, города и существ – в надежде найти что-то, что могло бы вызвать признание. Весь этот материал был отброшен, но я бы не сказал, что те усилия оказались бесполезными. Этот материал содержал альтернативы, которые необходимо было устранить, и, следовательно, сначала требовалось их создать».
Вещи, которые лучше оставить воображению
Ка́к в процессе работы над сценарием эволюционировал внешний вид инопланетян? Некоторые записи в дневниках Кларка дают представление, о том, что было проработано и отброшено большое количество идей:
«28 мая 1964 года. Я предложил Стэнли, что «они» могут быть машинами, которые считают органическую жизнь отвратительной болезнью».
«31 мая 1964. Одна веселая идея, которую мы не будем использовать. Семнадцать инопланетян — безликие черные пирамиды — едут на открытых машинах по Пятой авеню, в окружении ирландских полицейских».
«22 ноября 1964. «Что, если наши E.T. [инопланетяне] застряли на Земле и нуждаются в обезьянах, чтобы те помогли им?» Эта идея (возможно, не оригинальная, но чем, черт не шутит) открыла новые области сюжета, которые мы изучаем».
В версии сценария датированной февралем 1965 года астронавт Боумен в финале оказывается в гостиничном номере, обставленном, как комнаты в старых сериалах, которые он когда-то смотрел. За ним наблюдают. Звонит телефон, он слышит в трубке инопланетный голос. Позже Боумен встречается с инопланетянами. В сценарии описывается их внешний вид следующим образом – они «прямоходящие, две руки, две ноги, но как будто сделаны из блестящего металла. На них нет одежды, не видно признаков пола, совсем нечеловеческие головы: два огромных фасеточных глаза и вместо носа маленький свернутый хобот».
В сценарии «Космической одиссеи» от 14 декабря 1965 года создатели отказались от нелепого вида инопланетян, отдав предпочтение более таинственному образу — в сценарии говорится о космических «механических сущностях», обладающих способностью «хранить информацию в самой структуре космоса и навеки запечатавших свои знания в застывших световых решетках». Эти высокоразвитые существа стали «излучением и, наконец, освободились от материи».
В сценарии за февраль 1966 года больше нет гуманоидных инопланетян; вместо этого закадровый голос объясняет, что инопланетяне — нематериальные существа, все еще наблюдающие за экспериментом на Земле, который их предки начали миллионы лет назад, оставив куб, призванный повлиять на землян (позже, по воле авторов куб будет изменен на монолит).
"Жуткие" злодеи Да́леки, вооруженные вантузами (сериал «Доктор Кто» 1960-е годы)
В определенный момент, во время производства фильма, Кубрик также проводил визуальные эксперименты с помощью танцовщицы выполняющей пируэты. На ней были черные колготки с белыми горошинами. Производя съемку ее движений на черном фоне, Кубрик добивался очень эффектного зрелища – завораживающего движения белых горошин в пространстве.
К весне 1966 года основная канва повествования, как для романа, так и для фильма была тщательно продумана. В итоге Кубрик и Кларк прислушались к совету Сагана – не изображать инопланетян каким-либо конкретным способом – и, несомненно, это стало важной находкой для сюжета. Не наделив сверхразум какой-либо конкретной формой, авторы фильма побудили зрителей задействовать свои собственные фантазии. Кларк на эту тему высказался следующим образом: «Есть вещи, которые лучше оставить воображению — вот почему так много фильмов ужасов рушатся, когда наконец обнаруживается какой-нибудь жалкий монстр из папье-маше». Действительно, скорее всего, нам сегодня трудно было бы серьезно относиться к «Космической Одиссее» с пластиковыми или резиновыми монстрами. Достаточно вспомнить, какое умиление сейчас вызывают вооруженные «вантузами» инопланетные монстры-Да́леки из сериала «Доктор Кто» образца 1960-х.
Три года спустя после ужина на котором обсуждалась творческая проблема сценария, Карл Саган присутствовал на премьере фильма «2001: Космическая одиссея». По его собственному признанию, он был рад тому, что смог оказать некоторую помощь Кубрику и Кларку.
Постер фильма "Контакт" (1997)
Еще одно решение
Любопытно, что в своем романе «Контакт», опубликованном в 1985 году (также положившим основание для одноименного художественного фильма), Карл Саган еще раз коснулся темы внешнего вида высокоразвитых существ и сумел найти еще одно изящное решение того же самого вопроса, который беспокоил в свое время Кубрика и Кларка.
В чем-то сюжет «Контакта» повторяет «2001» — вместо артефакта у Юпитера (или Сатурна) роль звездных врат отведена Машине, чертежи которой получили земляне от сверхцивилизации. Позже, очутившись на «галактическом вокзале» где-то в центре галактики, земляне попадают в смоделированные для них земные локации в виде красивых пейзажей. Затем они встречаются с кем-то из близких людей, например, главная герой – Элли – видит своего любимого, но умершего отца. На самом же деле через образы близких, к людям обращаются высокоразвитые существа. По замыслу инопланетян, такой подход должен успокоить людей и помочь достичь взаимопонимания. Как же на самом деле они выглядят, для людей остается загадкой. Безусловно, этот подход чем-то напоминает идею бестелесного образа инопланетян из «Космической Одиссеи».
Таким образом, можно сказать, что Карл Саган, в каком-то смысле, даже не один раз, а дважды успешно справился с непростой задачей изображения облика высокоразвитых инопланетных существ.
Названия для высокобюджетных фильмов подбирают более скрупулезно, чем иные родители выбирают имя для своего любимого отпрыска. К примеру, у кинопроекта, который мы сегодня знаем под названием «2001: Космическая Одиссея», почти год не было постоянного названия! Причина в том, что Кубрик и Кларк не торопились, тщательно обдумывая имя для своего будущего творения. Впрочем, усилия были не напрасными, потому что сегодня название фильма и книги стало нарицательным.
Что известно о том, как появилось название «Космической Одиссеи»?
2001: Имя для шедевра
«Немного странное название»
Рукопись сценария, в которой вычеркнуто старое название и от руки написано новое
На самых ранних этапах Кубрик и Кларк в разговорах между собой называли будущий фильм – «Как была завоевана Солнечная система» – по аналогии с одним прославившимся вестерном 1962 года. Когда, наконец, пришла пора как-нибудь, пусть даже временно, именовать сценарий, были рассмотрены и отброшены многие варианты. Кларк вспоминал: «Другие названия, которые мы бегло рассмотрели, но не использовали, были – “Вселенная”, “Туннель к звёздам”, “Планетопад”». Также в какой-то момент у Кларка была мысль назвать новые книгу и фильм «2001: Начало детства», что перекликается с его бестселлером «Конец детства». (см. Конец и начало детства)
В феврале 1965 года, когда был опубликован пресс-релиз о съемках будущей крупнобюджетной картины, она имела временное название «Путешествие по ту сторону звёзд». Карл Саган, с которым в ту пору однажды консультировались Кларк и Кубрик, обратил внимание на это необычное название: «...Название фильма, показалось мне немного странным. Насколько я знаю, нет такого места «по ту сторону звезд». Двухчасовой фильм о таком месте – возможный сюжет для Энди Уорхола. Я уверен, что название не отражало то, что на самом деле имели в виду Кубрик и Кларк». Артур Кларк говорил, что ему тоже никогда не нравилось это название, но по другой причине — из-за того, что существовало уже слишком много научно-фантастических книг, у которых слово «путешествие» встречалось в названии. Но до поры пришлось потерпеть это временное неудобство.
Окончательное название появилось примерно через два месяца после заключения соглашения с кинокомпанией MGM. Кларк вспоминал: «Только через одиннадцать месяцев после того, как мы начали – в апреле 1965 года – Стэнли выбрал название «2001: Space Odyssey». Насколько я помню, это была его идея».
Рекламный логотип фильма
Почему 2001?
Если в поисковой строке Google ввести «2001», то среди всплывающих подсказок в числе первых появится упоминание «Космической Одиссеи». Эта цифра действительно стала своего рода брендом для всей киносаги. Между тем, в пресс-релизе, опубликованном 21 февраля 1965 года, уже в ту пору встречалась эта дата, но не в качестве названия, а для описания контекста: «События в ”Путешествии по ту сторону звёзд” разворачиваются в 2001 году и повествуют о разведке Солнечной системы, а также об открытии внеземного разума».
Но почему была выбрана именно такая дата, а не, скажем, более «ровный» 2000 год? Косвенный ответ можно получить, прочитав начало рассказа «Колыбель на орбите», который, кстати, имеет некоторое отношение к «Космической Одиссее» (см. Сателлиты Часового): «Прежде чем мы начнем, хотелось бы подчеркнуть одну вещь, которую многие, похоже, забывают. Двадцать первый век наступит не завтра — он начнется годом позже 1 января 2001 года. Хотя календари после полуночи будут отсчитывать 2000-й год, старый век продлится еще двенадцать месяцев. Каждые сто лет нам, астрономам, приходится снова и снова объяснять это, но все напрасно. Стоит в счете веков появиться двум нулям, как уже идет пир горой». Педантичный во всем, что касалось науки, Артур Кларк просто не мог опростоволоситься на такой «мелочи».
Рекламный постер фильма
Начало нового века (да и тысячелетия), это своего рода «психологическая отметка», хороший символ близкого будущего, которое не за горами. Есть что-то завораживающее в подобных датах, они всегда волновали людей: кто-то начинал готовиться к концу света, а кто-то наоборот, воодушевлялся, мечтая о новой жизни «с векового понедельника». Это число стало действительно хорошей находкой. Когда на симпозиуме в Массачусетском технологическом институте приветствовали Артура Кларка, один из выступавших остроумно подметил: "Единственный известный мне человек, который без сомнения может быть представлен четырехзначным числом – 2001".
Впрочем были и утилитарные соображения, которыми никак нельзя было пренебрегать. Космонавтика в 1960-е годы интенсивно развивалась, и чтобы не допустить нелепицы, приходилось брать в расчет, что фильм повествует о событиях недалекого будущего. «Космическая деятельность вне Земли и обнаружение внеземного артефакта, — объяснял Кларк, — должны были происходить в 2001 году – тридцать пять лет спустя. Дата была достаточно далеко, чтобы гарантировать, что будущее фильма не будет подорвано наступившей реальностью».
Итак, с одной стороны, привлекающая внимание, но «научно обоснованная» дата начала XXI века, а с другой стороны, безопасный интервал в тридцать пять лет, для подстраховки – все это делало «2001» подходящим и удачным символом многообещающей кинокартины.
Почему «Космическая Одиссея»?
"Popular Science" за июнь 1968 с обзором фильма
Об этом, даже интуитивно, не трудно догадаться. Одиссея, с подачи древнего Гомера, символизирует не просто бесцельное странствие, а эпическое путешествие, сопровождающееся судьбоносными событиями. В свое время Артур Кларк поэтично написал: «Сквозь бездны веков пробилась к нашим временам загадочная улыбка Гомера. В гулких коридорах времени в скрип парусного такелажа теперь врывается рёв ракет. И где-то в мире ныне ходит мальчуган, ещё не знающий своей судьбы, тот, кому суждено стать первым Одиссеем Космической Эры»* (сборник эссе «Задача космического корабля» (The Challenge of the Spaceship), 1959).
И пусть давно закончилась эпоха географических открытий, но в 1960-е годы дух захватывало от безбрежного и загадочного космоса. Кларк однажды вспоминал о тех временах: «Когда мы с Кубриком планировали то, что между собой называли «Как была завоевана Солнечная система», космическому веку было всего семь лет от роду. Никому еще не удалось удалиться от родной планеты дальше, чем на сто километров. Хотя президент Кеннеди и объявил, что Соединенные Штаты намерены отправиться на Луну «еще в этом десятилетии», многим людям такие полеты по-прежнему казались несбыточной мечтой».
Именно в тот момент романтичных мечтаний о космосе, когда показалось, что от века недоступная вселенная стала чуточку ближе, как раз и появился фильм — величественный и многослойный, как миф Гомера, рассказанный языком и средствами космического века. Сегодня название фильма – один из культурных кодов второй половины XX века, особенно начала космической эпохи.
[* За перевод этого фрагмента большое спасибо swgold.]
Несмотря на пятидесятилетний возраст, "Космическая Одиссея" продолжает вдохновлять современных художников
облако тэгов
