В процессе перевода натыкаешься часто на разные вкусности, которые очень хочется отметить. Вот, например, как в киргизском фольклоре выражали небывалую красоту девушки:
цитата
...кара мейиз жутканда тамагынан көрүнгөн.
То есть кожа у красавицы была такой нежной, что когда она глотала изюм черного цвета, то было видно, как он проходит через ее горло.
Картинка иллюстрирует типы детских причесок у киргизов старого времени. Но внимание привлекает не сама фотография, а короткий и сухой комментарий, не имеющий отношения к прическами.
Взято из книги Дыйканбаевой Айгерим "Кыргыз уламыштары" (Киргизские предания). В книге приводится под 123-м номером. Об источнике даны следующие сведения: Информант: Жумаев Кадыраалы. Место рождения: Нарынская область, Атбашинский район, село Карасуу. Год рождения: 1937. Образование информанта: среднее. От кого услышал данное предание: от своего отца. Профессия: санжырачы (знаток родословных). Место, где записано предание: Нарынская область, Атбашинский район, село Карасуу. Дата записи: 5 августа 2003 года. Фольклорист, записавший предание: Калиева Кенжегул.
Зловещая мельница
В нижней части села Айбике, в местечке, называемом Кекире, один богатый человек построил как-то мельницу. Как только мельница заработала, земля под жерновами провалилась и жернова погрузились в землю. Несколько раз всё возводили заново, но история повторялась. Отчаявшийся богач устроил чтение сур из Корана, провел обряд "кадим" и спросил у муллы, как ему поступить, на что тот ответил, что мельница "жаждет крови". Надо закопать под жерновами живьем человека, посоветовал мулла. Богач купил одного бедняка, жившего в этом селе, оценив его в 50 коз, и захоронил этого бедняка живьем под жерновами своей мельницы. Но не прошло и нескольких дней, как жернова опять провалились под землю. Тем временем пока жена бедолаги, жизнь которого была куплена за 50 коз, убитая горем по несчастному, пожертвовавшему собой ради своих, осиротевших, детей, проводила дни, оплакивая своего мужа, кто-то украл всех этих коз. Бедная вдова, после этой кражи, потерявшая надежду прокормить своих осиротевших детей, забралась на скалу, расположенную в восточной стороне Кекире, и, проклиная богача, хозяина зловещей мельницы, сложила такой плач:
Из-за обилия своих черных коз Разжирел наш дядюшка Карабек.
Пусть поглотит его одинокую голову Проклятая мельница.
Стало много у него черных коз, Стал богачом наш дядюшка Карабек.
Запродав ему свою голову, Чтобы прокормить свою жену,
Погребен мой несчастный муж. Стала пропастью его могила.
Мельница о двух жерновах, И два раза не обернувшись, остановилась.
Не пошли впрок пятьдесят коз, И двух месяцев не прошло, пропали они.
Вдову, потерявшую своего мужа, Кто из ее народа будет искать?
Брошусь я со скал-близнецов, Может тогда стану я подобной своему мужу.
Пропела женщина этот плач и, не перенеся своего горя, спрыгнула со скалы, разбившись об эту самую мельницу.
Перевел киргизскую сказку "Мүрөк суусу" (Живая вода). Записана она от сказительницы Бубусайра Ботбай келини (Абдырахман кызы) [Бубусайра, сноха Ботбая (дочь Абдырахмана)] в Кеминском районе Чуйской области.
Живая вода
В прежние времена жил один очень мудрый человек. Но сильно он постарел, одряхлел. У этого человека из родных были единственный сын и невестка, жена сына. Сын и невестка этого человека оказались достойными людьми, очень хорошо заботились о нем. В эти времена не было покоя для народа, все воевали друг с другом, сильные притесняли слабых, люди не задерживались на одном месте, кочевали без остановки, свирепствовали голод и бескормица, люди измучились. Сын этого человека тоже был вынужден, взяв отца, кочевать с места на места, исхудал, измаялся, испытывая лишения наравне со всеми. Вот как-то отец спрашивает у сына: — Сынок, что за беда случилась? — Отец, вот уже два года народ потерял покой. Не то что мы, даже наш хан уже отчаялся. — А-а, сынок, так это, похоже, гонит людей черный мотылек. Помимо прочего научил я тебя как охотиться. Если ты подстрелишь этого черного мотылька, то принесешь людям мир и покой. Иди к хану, расскажи ему об этом и попроси у него порох и хорошее ружье. Скажи ему: — "Мой хан, гонит людей черный мотылек. Поэтому все кочуют без остановки, потеряв покой. Берусь я застрелить черного мотылька и показать вам". Как даст тебе хан хороший порох и ружье, принеси их мне. Я тебе все объясню. Сын отправился к хану, как и велел ему отец, и объявил: — Мой хан, вот уже два-три года потеряли мы покой, вынуждены метаться с места на место, не задерживаясь нигде. Совсем отощали, измучились. Это гонит людей черный мотылек. Собираюсь я застрелить этого мотылька и принести вам. Дайте мне порох и ружье, пригодное для этого. Обрадовался хан: — Ты, оказывается, хороший джигит. О где же этот долгожданный день, когда удастся избавиться нам от этой напасти, согласен я! Дал хан джигиту порох и хорошее ружье. — Если ты сумеешь подстрелить этого черного мотылька и народ обретет тишину и спокойствие, то одарю я тебя девятью наградами и сделаю своим джигитом. Рад парень, что хан хорошо его принял, вернулся к отцу. Говорит ему старик: — Теперь слушай меня, сынок, внимательно. Люди вскоре друг за другом засобираются в путь. Люди зажиточные, имеющие много скота, отправятся во главе кочевья на лошадях и верблюдах. Люди со средним достатком поедут в середине. А в конце последует всякая голь перекатная, сироты, оборванцы, кто пешком, кто кое-как верхом на осле, усевшись по двое, по трое. Как пройдет все кочевье, спустя время, достаточное, чтобы вскипел чай, по дороге, вслед за людьми, протрусит, свесив язык до земли и издавая звуки "кёч-кёч", большой черный четырехглазый пёс. Ты затаись у дороги и когда этот пёс пройдет, стреляй в него сзади. Пёс завоет, повернется назад, тут стреляй ему прямо в лоб. Потом доставишь тушу хану. Шкура этого пса очень ценная, может исцелить от некоторых болезней. И все, даст бог, затихнет, народ обретет долгожданный покой. Сын старика на другой день взял с собой припасы, оседлал хорошего коня, повесил через плечо ружье и отправился в путь. Как и сказал его отец, проехал он большое кочевье. Через пять-шесть лошадиных перегонов закончились последние ряды кочующих, поехал он в чистом поле. Съехал джигит с дороги, укрыл коня, спутав ему ноги, в неприметной для глаз ложбине, а сам затаился за одним огромным камнем и стал следить за дорогой. Через некоторое время, точно в соответствии со словами его отца, появился на дороге большой четырехглазый черный пёс. Бредет, свесив язык до земли. Остановился пёс, огляделся по сторонам и стал тявкать — "Кёч, кёч, кёч-кёч". Приготовил джигит ружье и когда пёс прошел мимо него, выстрелил ему прямо в копчик. Пёс тут же свалился и распластался на земле. Взял джигит мертвого пса, взвалил на седло и отвез хану. Младшая сестра хана много лет страдавшая от тяжелого недуга, исцелилась, съев почки этого пса. Шкуру же хан повесил в своей ставке всем напоказ. Сделал хан, как обещал, стариковского сына своим джигитом. А народ действительно, как и говорил мудрый старик, обрел мир и покой. Так, дни обернулись месяцами, месяцы годами, прошло время. В один из дней хан вызвал давешнего джигита и сказал ему так: — Ты один из моих любимых и разумных джигитов. Твой отец тоже очень мудрый и сведущий человек. Есть у меня к тебе одно тайное дело. Семь поколений моих отцов и дедов были ханами. И я в тридцать лет воссел на престоле после своего отца. С того времени вот исполнилось мне в прошлом году шестьдесят шесть лет. Можно сказать, что не о чем мне жалеть в этом мире, ездил я на самых лучших скакунах, любил самых красивых девушек. От семи жен у меня тридцать детей. Но все эти прошедшие счастливые дни для меня даже одним днем не кажутся. Не могу я никак насытиться жизнью. Хочу жить еще и еще. Если бы только мог я помолодеть заново! Не мог бы ты, когда в очередной раз будешь просить у отца мудрого совета, помочь мне исполнить мою мечту? У меня к тебе есть просьба — говорят, что существует источник живой воды. На вершине, которая называется Тальниковой вершиной, есть высокая скала, подпирающая небо. На этой скале есть русло ручья, в котором только один раз за день появляется по капле влага. Если согласишься, снабжу я тебя достаточным количеством кулазык (походная пища, концентрат из вяленого мяса и толокна, род пеммикана), дам хорошего коня, дам тебе, как говорится, все необходимое. Пока тебя не будет, буду я ухаживать за твоим отцом даже лучше, чем ты сам. Ты только достань мне живую воду, помоги мне стать бессмертным. Отвечает на это джигит: — Мой хан, нелегкое это дело. Отец мой уже стар, слабеет день ото дня его разум. Но попробую я с ним поговорить. Если скажет "иди", тогда отправлюсь в путь, если скажет, что ничего не выйдет, никуда я не пойду. Пришел джигит к своему отцу и рассказал ему, не упустив ничего из слов хана. Хоть и стар стал его отец, но не потерял еще остроты своего ума. Уход за ним хороший, сын и невестка не дают болеть, исполняют все его пожелания, балуют его. Говорит старик сыну: — Что же поделать, сынок, отправляйся, не гневи хана. Только вернешься через два месяца, целый месяц придется тебе только ждать пока наберется живая вода. И то наполнится только половина ручного бурдючка. Если тебе будет этого достаточно, то вернешься через месяц. Пошел джигит к хану и сообщил ему, что отец отпустил его на поиски живой воды. Собрался он за пять-шесть дней, попрощался со всеми и пустился верхом в путь. И правда, ушел у него месяц на то, чтобы добраться до вершины. Месяц он набирал живую воду, наполнил половину своего бурдюка. Когда начал он спускаться с Тальниковой вершины, то услышал вдруг исходящий откуда-то печальный голос. Прислушался джигит, слышит: "Сын смертного, не пейте эту живую воду, станете как я". Осторожно пошел на голос джигит и наткнулся на сухие кости, лежащие, сохраняя форму человеческого тела. Спросил джигит: — Кто вы, откуда доносятся эти слова? — Э-э, сынок, я и есть лежащий перед тобой скелет. Выпил я живой воды, вот уже много лет не могу испустить дух, так и лежу, испытывая мучения. Увидел я тебя и хочу предостеречь. Послушайся меня, не должен смертный пить эту воду, не пей и ты. Поразился джигит и продолжил свой путь. Спустя два месяца вернулся он домой. Отнес живую воду хану, но рассказал при этом о том, что он увидел, спускаясь со скалы. Хан, услышав рассказ джигита, велел унести бурдюк с живой водой и повесить его на вершине одной сосны. Взял он в провожатые джигита и отправился туда, где лежал тот скелет. Добрались они с джигитом до места, лежит скелет, испуская горестные вопли. Поприветствовал хан сухой человеческий остов и задал такой вопрос: — Вы столько лет провели, лежа здесь в муках. Как помочь вам вернуть человеческий облик?! — Если хочешь меня обратно сделать человеком, доставь ко мне четырех пятнадцатилетних девочек. Ты, я смотрю, сам хан, думаю это в твоих силах. Если нет, то не утруждайся. Тут же велел хан джигиту скакать обратно и привезти четырех пятнадцатилетних девочек. Говорит опять хан скелету: — Исполнил я твою волю, что теперь нужно сделать? — Теперь только не сдвиньте с места мои кости. Положите мне в объятия двух девочек. Хоть и неохотно, но уложили двух девочек в объятия скелета. Пролежали две девочки так день и ночь, состарились на глазах, стали они как восьмидесятилетние старухи, одряхлели, иссохла вся кровь и влага в их телах, померли они. У скелета же наросла плоть на костях, обрел он человеческий облик, стал двигаться. Положили тогда ему в объятия еще двух девочек. День и ночь прошли, состарились и эти девочки, превратились в восьмидесятилетних старух. Ну а скелет стал уже как обычный человек, встряхнулся и встал на ноги. Усадил его хан в седло и привез к себе в ханство. А четыре девочки из бедных семей так и сгинули, стал на хане грех за их гибель. К бурдюку же с живой водой так никто и не притронулся, пока как-то ворон не продырявил его. Полилась живая вода на сосну, ворон досыта напился этой воды, не выдержал, стошнило его на арчу (можжевельник). С тех пор и повелось, что ворон живет очень долго, а сосна и арча круглый год стоят зеленые, как молодые деревца.
Перевел киргизскую сказку, являющуюся любопытной вариацией на тему сюжета, известного под условным названием "Двенадцать месяцев". Записана она от сказительницы Бубусайра Ботбай келини (Абдырахман кызы) [Бубусайра, сноха Ботбая (дочь Абдырахмана)] в Кеминском районе Чуйской области.
Чилде
На слышавшем ухе вины нет — как услышал, так и расскажу. Зима, говорят — это токсон (букв. "девяносто" — название трех зимних месяцев), чилде (название сорока самых холодных и сорока самых жарких дней в году, в киргизский язык перешло из персидского), беш тогоол (букв. "пятая встреча, пятое совмещение" — название весеннего месяца по старинному календарю киргизов, основанному на взаимном расположении Луны и созвездия Плеяд, пятая встреча означает, что в этом месяце Луна и Плеяды совмещаются на пятые сутки после новолуния), кемпир суук (букв. "старуха холода", "старуха холод" — название периода весенних морозов), жалама айран (букв. "оближи айран", "айран на донышке" — название весеннего периода времени). Киргизы в давние времена кочевали и зимой, и летом там, где гора гору не знает, скалу скала не знает. Был тогда один охотник. Если приходили к нему гости, то добывал он диких жвачных, как свой скот в загоне. Вот как-то зимой отправился он в горы, чтобы подстрелить косулю или архара. Долго бродил он и набрел на обычную дверь у подножия одной скалы, видит — появилась из этой двери красивая девушка, и, увидев охотника, зашла обратно. Еще больше удивился охотник, говорит себе: — Что за диво! Сколько лет хожу я по этим горам, знаю здесь каждую заячью лежку как свои пять пальцев. А такой двери раньше не видел. Это — чудо. Эх, была не была, войду-ка. Зарядил он ружье, обнажил нож, расположил их наготове и вошел в дверь. А там дом как дом, сидит белобородый благообразный старик, рядом с ним стройный черноусый мужчина и пятилетний мальчик. Охотник, не засмущавшись, поздоровался с ними. Старик и мужчина в доме ответили на его приветствие, старик говорит: — Заходи, сынок, проходи на тёр (почетное место в доме, находится напротив входа). Прошел он туда, постелена там обычная выделанная и изукрашенная шкура косули, сел на нее охотник. В доме тепло, разговорился охотник с хозяевами. Говорит старик: — Пусть будет у тебя добрым путь, сынок. Зимой, в пору белого снега и голубого льда, без страха в одиночку бродишь по горам, видно ты — ловкий и смелый охотник. — Да, дедушка, сызмальства и по эту пору, мое ремесло — охота. Хлеб мой насущный — мясо диких горных копытных зверей. Много лет я хожу по этим горам, сделав их своим пристанищем, каждый склон и каждое ущелье здесь знаю как свои пять пальцев. Но ваш дом я вижу впервые, дивлюсь очень этому. Жили здесь одни только улары (горные индейки). Даже в трех снах подряд не привиделось бы мне, что здесь могут жить люди. Кто вы, откуда здесь появились? Отвечает ему на это старик: — Сынок, твое удивление понятно. Объясню тебе я всё. Мы — хозяева зимы. Я — старик Токсон. Три месяца длится мое время. Этот джигит — мой сын Чилде. Сорок дней, как известно, свирепствуют трескучие морозы. Так и есть — сорок дней мой сын трещит стужей и холодом, потом истратив свои холода, уходит восвояси. Этот пятилетний мальчик тоже мой сын, это про него говорят — "пока не пройдет Беш Тогоол, не распоясываются, не снимают теплую одежду". Тем временем зашла через дверь старуха — хозяйка дома. Накинулась она сердито на сына, закричала на него — "Не отощали груди у девушек, не сошел жир с шей молодых кобылиц! Хватит бездельничать!" Приложила тут она ладонь козырьком ко лбу, всмотрелась в охотника и воскликнула: — Ох! Кокуй, татай (женский возглас удивления)! Да кто это?! Старик продолжил свой рассказ: — Это моя супруга, старая Кемпир Суук (старуха холода), та самая, что морозит по весне яблони, абрикосы и прочие фрукты-ягоды. Та девушка — моя дочь. Она и есть та самая Аш-Афран, с подснежниками на голове, в платье из бабочек, что приходит весной, в пору которую называют "жалама айран" (букв. — оближи айран, айран на донышке). Наша последняя обязанность в жизни — быть хозяевами зимы. Я не старею и не молодею, мне всегда девяносто лет. Возраст моего сына тоже всегда у сорока лет, не младше и не старше. Младшему моему сыну всегда пять лет. Аш-Афран тоже всегда остается в своем возрасте, старуха моя тоже неизменна — с криками, с воплями губит фруктовые сады. Охотник, не веря своим глазам, так и застыл на месте от удивления. Старик велел своей дочери Аш-Афран: — Угости-ка парня. Девушка подала охотнику выдолбленное копыто косули, полное айрана. Только охотник взял в руки копыто и собрался пригубить, как вдруг оказался сидящим на земле в пустынном месте. Давешние люди и их дом исчезли с глаз, истаяли как дымка. Но в руках у охотника осталось копыто, полное айрана. Сколько он не пил, не смог выпить этот айран до дна. Принес он это копыто домой. Все село пило этот айран, но он так и не закончился. Говорят, что это копыто с айраном сохранилось в семье охотника до сего времени.
облако тэгов
