Некоторые упоминают, что у Д. Симмонса тяжёлый слог. Для меня же он оказался удивительно лёгок, хотя не обошлось без шероховатостей. Повествование разворачивается неторопливо, в идеальном для сюжета темпе, ничего лишнего или недостающего, словно Д. Симмонс тщательно взвесил дозы каждого ингредиента.

Сюжет — это водоворот эмоций. Д. Симмонс не даёт скучать, в каждой истории (а роман состоит из нескольких историй жизни, логически соединённых единой нитью повествования) он преподносит новые сюрпризы, удивляя безграничностью своей фантазии. Но он не просто бессистемно выплескивает на бумагу поток сознания, а вкладывает смысл.

Больше всего меня зацепило противостояние Бродяг и граждан Гегемонии. Бродяги, отказавшиеся от цепей прошлого, двигающиеся вперёд, буйно развивающиеся в новых направлениях, и те, кто уничтожили Старую Землю, но не забыли её и в итоге, вместе со всем человечеством, погрязли в бесконечном самоповторении и безграничной ностальгии. Всё, что есть у Гегемонии духовного — пережитки прошлого, она не движется вперёд, она замкнула сама себя в круг и движется по нему.

Персонажи восхитительны. Каждый прописан, словно выструган из бумаги и слов с лёгкостью и изяществом, каждый — живой человек из плоти и крови, только протяни руку, и сумеешь к нему прикоснуться, прочувствовать его личную боль, потому что Шрайка не зря зовут Повелителем Боли. Он не просто приносит её, он — последняя инстанция людей отчаявшихся, людей, которым от этой боли некуда деваться.

История священника потрясает своей жутковатой ирреалистичностью. Загадочная, непонятная — от неё нельзя было оторваться, прочитала залпом, как, в общем-то, и все остальные истории. При прочтении в голове крутился только один вопрос: «Что здесь вообще происходит?», смешанный с немым восхищением. История поисков веры.

Рассказ бывшего военного оказался проще, он не столь глубок и наименее интересен из всех историй. История любви и остроты то ли жажды мести, то ли просто ненависти.

История поэта... поэтична, как бы это ни звучало. Эта история оказалась мне особенно близка — бесконечные поиски совершенства, поиски вдохновения. Что важнее — человеческая жизнь, или возможность завершить труд своей жизни? Интересные размышления, наталкивающие на определённые, для каждого — свои, выводы.

История учёного. Пронизанная глубоким отчаянием и родительской болью, от неё стало очень не по себе. Даже представить себя на месте героя страшно, не то, что попытаться проникнуться его чувствами. И самый главный вопрос этой истории — проблема Бога, Авраама и его сына, должного быть принесённым в жертву по божественной прихоти. Хорош ли тот бог, что вынуждает отцов принимать такие решения и быть столь раболепно покорными? Или здесь кроется какой-то свой смысл, прячущийся под несколькими слоями?

История частного детектива. Меня она тронула — любовь женщины к машине, ответные чувства машины, являющейся копией некогда жившего человека. Здесь всё идеально, даже добавить нечего. Не затрагиваются особые философские вопросы, но в данном контексте это было бы лишним.

История Консула оказалась финальным штрихом, прекрасным по задумке и исполнению. Любовь и месть. Месть колонизаторам, месть всем тем, кто ради выгоды готов уничтожать прекрасные, едва тронутые цивилизацией миры. Нагадили на своей родной планете, убили собственную мать, и радостно побежали гадить по всей галактике. Гегемония — это неразумные, злые, жестокие дети, не понимающие, что они творят. Свобода от материнского гнета ослепила их, подарила им призрак власти, который они так боятся упустить.

Как итог: бесспорно, один из лучших романов в жанре научной фантастики. 10 энтропических приливов из 10.

Эту книгу можно по праву считать жемчужиной творчества Хобб. Кто-то сравнил «Волшебный корабль» с «Унесёнными ветром» Маргарэт Митчелл — совершенно справедливо. Этот тысячестраничный кирпич — опять — не об одном герое, на котором завязана судьба целого королевства, и даже не об одном городе или о стране, а о целом крае, хотя, безусловно, главным героем можно назвать именно город — Удачный. Столкновение «старого» и «нового» света (коренные торговцы Удачного и приезжие купцы, отвоёвывающие себе всё больше привилегий и земель) только назревает, но буквально чувствуется, как грядёт что-то сильно нехорошее. Много судеб, много взлётов и падений — шикарная книга. Объём поначалу очень пугает, но потом, когда вчитываешься и синхронизируешься с нужным неспешным темпом, текст идёт очень быстро и легко. За два дня прочитала. Если бы можно было не есть и не спать, прочла бы быстрее.

Было непривычно видеть вместо непрерывной истории одного персонажа прерывистую хронику стольких людей. Ещё одно разительное отличие от «Саги о Видящих»: если от Фитца всё-таки в итоге очень многое зависело и он, как Изменяющий, влиял на события, часто просто оказываясь в нужное время в нужном месте, то в «Волшебном корабле», по факту, ни от кого ничего не зависит. Всех перемалывают жернова обстоятельств. Жестоко и беспощадно. Безгранично порадовало полное отсутствие роялей в кустах, коими грешила каждая книга о королевском убийце. Даже яркие судьбоносные совпадения воспринимаются именно как самые настоящие совпадения, коим есть место в жизни, а не как сочный пинок от автора: иди туда, потому что мне так надо, чтобы сюжет двигать.

Что осталось неизменным, так это прекрасная фантазия Хобб. Её фэнтези настолько самобытное, что у меня даже слов не находится. Одни только морские змеи чего стоят. А образ Дождевых чащоб меня просто очаровал, хочу скорее добраться до, собственно, «Хроник Дождевых чащоб».

С персонажами тоже всё прекрасно. Ну... почти. Мне не понравилась Янтарь. Становится сразу понятно, кто она такая на самом деле, да и не думаю, что автор особенно старалась скрыть это, а потому я очень предвзята и придирчива. Но... я ругала «Миссию Шута» за то, что Шут там бледноват и пресноват? Всё познаётся в сравнении, и теперь-то я понимаю, что по-настоящему пресная тут Янтарь, по крайней мере, пока что. Нужно было читать, как все нормальные люди, по порядку, а не перепрыгивая через трилогию. Тогда, вероятно, третий образ Шута, из «Миссии», воспринялся бы мною более благосклонно и терпимо, может, даже с радостью.

Ещё одним разочаровавшим персонажем стал Брэшен. Просто неинтересно читать его пов'ы. Не цепляет. И, кстати говоря, по мере прочтения глав Брэшена и дочери Вестрита (забыла её имя) постоянно вспоминала вышедшую в том году книгу Аберкромби — «Полмира». Несмотря на то, что читать именно части Брешена было не очень увлекательно, сами по себе — что он, что девушка — оба живые и настоящие. В отличие от картонок Аберкромби. Всё-таки Хобб мастер слова и психологии героев.

Остальные персонажи на высоте. В частности, половину пов'ов составляют три поколения Вестритов: Роника, две её дочери и двое детей старшей дочери. Мальте двенадцать лет и она уже имеет все задатки... стервы, назовём цензурно. Мальта, Господи, как же ты бесишь, просто невероятно, что Роника тебя до сих пор не убила. Кхм. Очень колоритный персонаж, вызывающий бурю эмоций и внутренних протестов против такого самовлюблённого эгоистичного поведения. Тем она и хороша, в отличие от того же Брэшена, который просто прошёл мимо. Очень интересно следить за её линией и гадать, до чего же доведёт её Хобб, ожидать от которой можно абсолютно всего: от развития и становления персонажа до мучительной и беспощадной смерти. Буду рада и тому, и другому исходу.

Примерно столько же негатива вызывает у меня капитан Кеннит — обаятельный, хитрожопый и потрясающе удачливый пират. Негатив зиждется на конфликте взглядов — при прочтении его пов'вов это всё так резонирует, что хочется скорее читать дальше. Об удаче Кеннита ходят легенды. И мне же страшно за его судьбу, потому что удача — она такая, рано или поздно отворачивается. А в книгах Хобб остаться без удачи очень чревато. Да и с удачей-то ему не подфортило. Очень грамотным и интересным ходом, при таком-то специфическом персонаже, стало введение практически с первых страниц говорящего браслета, который в некоторые моменты комментирует происходящее, чем разбавляет эгоизм и жуткую паранойю Кеннита. Хобб восхитительна и прекрасна тонкой иронией над своими собственными персонажами, умудряясь при этом, выписывая откровенно сволочные характеры, избегать раздражающей точки зрения всезнающего автора.

Моим любимым персонажем стал внук Роники Вестрит — четырнадцатилетний мальчик, посвящённый в сан местной религии, но под давлением отца фактически насильно лишённый возможности продолжить своё обучение. Он умён, и ум этот не показной, когда автор через строчку повторяет: он умный, он правда-правда умный! Он действительно хорошо соображает. Он благороден и твёрд. И он тонет в сомнениях. Это, наверное, неизбежная участь людей с подобным характером и складом ума. Он ищет себя, он не знает, как ему сохранить свою веру и в чём вообще она проявляется. Его конфликт с отцом очень острый и болезненный, а его отношения с живым кораблём, Проказницей, пронзительны и трепетны. Особенно если проследить, с чего всё началось и к чему в итоге пришло. И именно к нему Хобб была беспощаднее всего.

Отец мальчика (у Хобб очень блёклые имена, они не отпечатываются в моей памяти), Кайл, по началу был персонажем отвратительным, но реальным. Он очевидный антагонист в линии мальчика, но не такой пустой и бумажный, как Регал из «Саги о Видящих», где в бедного персонажа напихали просто всё самое негативное, а вполне себе настоящий. Плохой человек, хороший персонаж — с точки зрения объёма. А потом Хобб перегнула палку и всё опять слилось в бессмысленную и зашкаливающую жестокость. Надеюсь, он умрёт. Потому что после всего того, что он натворил, ничего другого он не заслуживает.

Роника Вестрит очень живая, «фактурная». Обычная женщина в тисках обстоятельств, вынужденная смотреть, как благополучие разваливается на куски, как собственная семья разрушает и пускает по ветру всё, что можно. Но женщина сильная и чтящая долг и традиции, о ней интересно читать. О её старшей дочери, слабовольной и неспособной даже на собственную дочь надавить, читать не менее интересно — с того момента, когда она начинает понимать, что, будучи в тени своей сильной матери, никогда даже не пыталась проявить инициативу.

Если Джорджа Мартина можно назвать заправским садистом, вынуждающим своих персонажей страдать на каждой странице, то Робин Хобб по праву достойна его лавров. Начиналось всё вполне безобидно, но к концу книги уже трудно было вспомнить персонажа, который не огрёб бы — по воле случая или банально по собственной глупости. Некоторых уже просто по-человечески жалко. Да почти всех жалко, даже Малту — несчастное тупое дитя. Тупое, потому что ну чёрт, ну как так можно-то! У меня от неё всё внутри кипит просто.

После убогого перевода «Миссии Шута» этот перевод просто бальзам на душу, что не удивительно — переводила-то Семёнова, а переводчик она всё-таки хороший и, как мне кажется, даже плохую книгу вытянет, что уж говорить о Хобб.

И — да, книга прекрасна. Думаю, ещё не раз перечитаю.

«Северное сияние» восхитительно, без прикрас. Здесь великолепно всё. Например, тонкий перевод В. Голышева, а ведь плохой перевод способен загубить на корню любую книгу. Стиль прекрасный, и если сравнивать с тем же «Гарри Поттером», можно увидеть, сколь мастерски владеет словом Ф. Пулман, в отличие от Дж. Роулинг (при всей моей любви к её произведениям).

Сюжет нетривиален и многранен. Не раз и не два здесь всё переворачивается с ног на голову — не совсем уж непредсказуемо, но это же детская книга, а не детектив. И даже несмотря на жанр, автор держит читателя в напряжении до самых последних страниц, и пусть уже знаешь, чем всё закончится, ведь это логично проистекает из предыдущих событий, всё равно скорее перелистываешь страницы, чтобы побыстрее увидеть происходящее воочию.

Герои столь же прекрасны. Сюжет повествует об одиннадцатилетней девочке по имени Лира, и уже на главном герое видна потрясающая работа. Этот ребёнок действительно, чёрт возьми, настоящий ребёнок, а не плоская картонка. Ф. Пулман не пытается сделать из неё абсолютно положительного героя, который ратует за добро и справедливость, а в конце обязательно всех победит. Он не пытается сделать её и противоположностью штампованным персонажам: злой, ленивой и вообще сомнительных душевных качеств человека. Она просто ребёнок: непоседливый, обожающий подвижные игры, всюду сующий свой нос, в чём-то жестокий, в чём-то безгранично добрый — как и свойственно большинству детей, — самозабвенно сочиняющий небылицы и потрясающе изворотливый. Все окружающие её люди, даже набросанные парой штрихов, столь же объёмные и живые, сколь сама героиня. В медведя я просто влюбилась, он великолепен. А история ведьмы и цыгана хоть и промелькнула вскользь, но зацепила.

Пожалуй, одним из главных достоинств книги является её реализм. Да, даже сказку можно подать без отрыва от реальности. Ф. Пулман не смакует мрачные подробности, как это нынче модно на волне тёмного фэнтези, но и не умалчивает о жизненных реалиях с целью облагородить своё произведение и залить его сахарным сиропом. Он вплетает в тяжёлую, проблемную жизнь сказку, и оттого она воспринимается особенно остро. Многие, судя по отзывам, обвиняют книгу в недетскости и жестокости. Да когда сказки вообще бывали добрыми? Добр ли «Гарри Поттер»? Да я бы не сказала. А классические сказки? Если заглянуть в первоисточники, то волосы дыбом встанут. Да даже и без первоисточников, везде кого-то едят и кто-то умирает. Сказки не призваны повествовать детям о небылицах, сказки — они всегда о жизни. Каждый видит, что хочет видеть, как говорится, и если кто-то увидел в этой книге только жестокость — ну, печально. Потому что несмотря на некоторые поразительные сцены, в книге очень много добрых моментов: дружба, доброта, самоотверженность и смелость.

И, конечно же, нельзя не оценить поразительную фантазию Ф. Пулмана. На основе нашей реальности он создал волшебный, захватывающий, образный и ни на что не похожий мир, с первых страниц вызывающий недоумение, но вынуждающий погружаться в него всё глубже и глубже, забыв о еде и сне.

Великолепная книга. Очень надеюсь увидеть однажды переиздание, которое уютно устроится у меня на полке. И, конечно же, спешу взяться за продолжение.

Спойлеры.

Построен текст уже отличным от «Гипериона» способом. Здесь нет отдельных историй, связанных между собой единой нитью повествования, и события мы видим глазами второго кибрида Китса. Тема Китса вообще является центральной темой всей дилогии, и по мере прочтения я не уставала удивляться тому, как на почве истории жизни одного поэта вырос и расцвёл столь буйный сад фантазии по имени Гиперион.

Пр-началу мне показалось, что книга слабее предыдущей, но теперь, за написанием отзыва и за попыткой структурировать все мысли, я понимаю, что ошиблась. Книга не слабее и не сильнее, она на прежней планке и она чуточку другая.

Про стиль написания говорить не имеет смысла, текст по-прежнему легко струится в сознание и столь же легко усваивается, и, хотя Д. Симмонс не хватает звёзд с неба в плане острых, до дрожи. описаний, внимание он захватывает полностью и не отпускает, пока не вырубишься от усталости.

Персонажи обрели ещё большую глубину и жизнь. И Мартин Силен — в какой-то степени безумный поэт, который при встрече со Шрайком испугался не боли и расправы, а невозможности окончить труд всей своей долгой жизни; и Ламия Брон, носящая под сердцем дитя кибрида и ставшая свидетельницей гибели близкого человека, но несмотря на это не потерявшая силу духа; и Сол Вайнтрауб — убитый горем отец, всё же решивший для себя дилемму отца, ребёнка и Бога. В книге он практически ничего не делал, занятый только размышлениями, но оттого ещё заметнее его звенящее горе и его страх за дочь. О судьбе дочери я догадалась где-то на половине книги, вышло немного предсказуемо, но впечатления не испортило. Кассад покорил своей волей к победе, но суть его сражения со Шрайком я так и не поняла — либо невнимательно прочитала, либо просто не вникла, но до меня не дошло, зачем людям будущего было необходимо участие воина прошлого в их борьбе со Шрайком. С новой, неожиданной стороны открылся полюбившийся мне ещё с прошлой книги Консул, за судьбой которого я следила с особым вниманием. Зачем был нужен Хет Мастин и Поль Дюре, я тоже немного недопоняла, но более чем уверена, что это — мастерски закопанные ружья, которые выстрелят где-нибудь в конце «Восхождения Эндимиона», как и многие другие неясные и зыбкие моменты.

Гробницы открылись, но ничего толком не произошло, это тоже оставило свой отпечаток лёгкого недоумения — уж больно многое нагнеталось вокруг их открытия, а в итоге всё свелось к обнаружению склада с людьми, подключёнными к дереву (мастерский ход, восхитивший меня, как и ответ Силена на вопрос: мучился ли он от боли на Древе, или же лежал всё это время, потонувший в киберпространстве) и открытию портала в будущее. Ради чего затевалась такая сверхсложная комбинация, ради чего было всё это паломничество, мною тоже осталось непонятым.

Мир, созданный Симмонсом, расширился и раскрылся с новых сторон. Глубже копнулись ИскИны, в поле зрения появились новые персонажи, оказавшиеся столь же живыми и проработанными, как и главные герои. На передний план вышли Бродяги (хотя их сходство с химерами меня откровенно не обрадовало).

Концовка разочаровала. Для такого сильного произведения конец должен был быть острым, как бритва, оставляя за собой след, а он вышел очень затянутым, как резина. Впечатление Симмонс этой резиной подпортил — уж больно много в самом романе было накалённых добела моментов, отчего и ожидания заметно возросли. Не вытянул, как по мне, а ведь концовка едва ли не самая важная часть всего произведения. Но, как показал «Гиперион», Симмонс вообще не мастер сильных и впечатляющих концовок. Обидно, но не смертельно. Также немного излишне затянут оказался сам текст — повторы и напоминания произошедшего в прошлой книге оказались лишними и отдавали «сериальщиной» по типу: «В предыдущей серии...» Но многие моменты затянуты ровно настолько, насколько должны, как, к примеру, процесс смерти второго кибрида. Его роль, кстати, тоже осталась мною понята не до конца. Как и почему он смог стать свидетелем всех этих событий, не связанных с кибридом первым? Из-за своей недобожественной сущности?

В целом книга, безусловно, прекрасная, хотя большое количество непоняток, недоработок и иже с ними заставляют крепко задуматься. Всё же думать приятнее над другими вещами, а не над вопросом: это произошло так, потому что автор потом пояснит, что к сему, или это его косяк?

С нетерпением берусь за «Эндимион».

О хороших книгах трудно говорить – хочется просто написать длинное предложение, состоящее из хвалебных прилагательных. Лем – писатель, потрясающий своим воображением, своими знаниями в научной области и широтой своей мысли. Он попытался описать далёкое будущее, вернее, его модель, лишённую агрессии. Эти люди не могут убить, не могут вообще причинить вред, не могут рисковать собой. Им не нужны десятки работников в сфере обслуживания – всё за них делают роботы. И самим им не нужно делать ничего – даже машину водит автомат. Эдакое стерильное общество – стерильное в плане чистоты. Оно чисто, безопасно и комфортно, здесь есть всё, что только душа пожелает. Но пропало самое главное – дух человечества. А в чём заключается его дух? В необъятной жажде знаний, в стремлении познать неизведанное. В романе товарищ главного героя сказал прямо: «Даже если бы мы знали, что ни мы, ни наши исследования никому не нужны, мы бы всё равно полетели к звёздам». Не цитата, воспроизведение по памяти. Ныне же (по времени романа) человечество живёт лишь для потребления благ и комфорта, прогресс идёт не ради освоения, но ради максимального удобства жизни. Ты приглашаешь в гости мужчину, даёшь ему специальный напиток, и точно знаешь, что ничего не произойдёт. Ты разгоняешься на аналоге автомобиля до головокружительных скоростей, и знаешь, что ты в полной безопасности, и ничего не произойдёт. Нет большинства видов спорта – лишь жалкие его заменители. Браки, при такой относительно безынтересной жизни, редко держатся больше нескольких лет. Даже детей позволяют заводить лишь после сдачи экзамена – сможешь ли ты воспитать ребёнка так, как нужно? А как, собственно, нужно? Так, как нужно обществу. А кто решает, что благо именно это, а не что-то иное? Обязательная бетризация (вакцина, подавляющая агрессию), подобные социальные рамки – это всё цепи, лишающие свободы выбора. Они даже покончить с собой не смогут – им не придёт в голову мысль о подобной агрессии по отношению к себе. У человека отобрали всё – свободу воспитания детей, свободу пространства, свободу деятельности, даже свободу рисковать своей жизнью – в обмен на материальное благополучие, на шелуху достатка и спокойствия. Практически нет денег, значит, нет бедных – отсутствует деление на классы. Мечта Советского союза, если подумать – всеобщее равенство. Утопия Коммунизма. Сам Лем не в восторге от этого своего детища и считает, что подобное развитие событий маловероятно, но написано «Возвращение со звёзд» было достаточно давно, и сейчас уже нет ничего невозможного. Пусть не так, но рано или поздно людям придёт в голову: а почему бы не попытаться сделать человека идеальным, а Землю – Раем, лишённым греха гнева, алчности, зависти, похоти, немного подкорректировав его мозг? Ведь личность сохраняется, просто она добрая и послушная.

Упасите боги наших потомков от такого будущего.

В отзывах на различных ресурсах я часто вижу одну жалобу — книга нудная. И это тот случай, когда, приступая к чтению, лучше заранее себя подготовить и понять: «Волшебник Земноморья» не классическое, уже ставшее для нас привычным, фэнтези с обилием экшена и глубоко проработанных персонажей. Это — философская притча, сказание о становлении героя. Точно таким же образом написан «Властелин колец». Обе эти книги бессмысленно мерить по современным лекалам. Можно сказать, они принадлежат своему, особому поджанру.

«Волшебник Земноморья» — первое крупное произведение Урсулы ле Гуин. Перед читателем разворачивается личная трагедия Геда — в будущем великого волшебника, но пока ещё молодого, полного гордыни и лишённого мудрости человека. Психология Урсулу ле Гуин не интересует, она не покажет читателю глубокие переживания и рефлексию — так, наметит их штрихами для понимания персонажа. Философия ей интереснее, это прослеживается в каждом её произведении. Можно поругать книгу за недостаток проработки героев, но надо ли? Опять же: «Властелин колец» написан в точности так же. Более того: проработки персонажей там ещё меньше. Буквально каждый герой «Властелина колец» — функция, наделённая одной-двумя чертами. Просто у разных произведений разные цели и задачи, во многом отражающие эпоху, в которую они были написаны. Для тех, кому лень смотреть дату написания: 1968г.

«Элрика из Мелнибонэ» я за это ругала, но только потому, что он разваливается на глазах, он полон глупостей и лишён очарования. «Волшебник Земноморья» состоит из интересных рассуждений и того самого очарования. В книге непередаваемая атмосфера легенды, рассказываемой у костра. Ну а в волшебный язык Урсулы ле Гуин я давным-давно по уши влюблена. Да, он не яркий, не экспрессивный — он мягкий, будто бы приглушённый, ровный, текучий. Идеальный для произведения подобного толка. Благодаря языку легко прочувствовать атмосферу меланхолии и безнадёжности, которые охватывают главного героя, легко проникнуться им.

Таких, как Гед, в наше время принято считать Мэри/Марти-Сью: он и молод, и хорош собой, и магия ему даётся, и ровесники его обожают, и учителя в нём души не чаят. Но Урсула ле Гуин своих персонажей не щадит и наотмашь бьёт их по лицу, заставляя спуститься с небес на землю. Красота уходит, на смену приходят шрамы — напоминание о собственной глупости, магия приносит много бед под влиянием безрассудства, ровесники отворачиваются, когда самобичевание уже не позволяет снова стать душой компании. Духовной наследницей Урсулы ле Гуин можно назвать Робин Хобб со всей её богатейшей фантазией и шикарной фэнтезийной атмосферой, а также любовью прогонять своих персонажей через все круги Ада, только Хобб свернула с пути философии и идёт по дороге психологии, порой излишне окуная читателя в рефлексию.

Если коротко, то книга о том, что каждый человек сам себе злейший враг. Ну и, конечно же, о том, что такое ответственность, что такое необдуманные действия и их последствия, что такое большая сила и большая ответственность (мимо пробегал Человек-Паук).

Отдельно хочу упомянуть необычайную схожесть «Волшебника Земноморья» и небезызвестного «Гарри Поттера». Джоан Роулинг, насколько я знаю, никогда не признавалась в том, что вдохновлялась Урсулой ле Гуин, но я уверена на сто процентов, что было дело. По отдельности схожие детали роли не играют, но если сложить всё в совокупности, картинка станет слишком уж похожей: тут и школа магии, которая является самым безопасным местом (Рок и Хогвартс), и волшебные леса (Имманентная роща и Запретный лес), и старец-директор с ручной птицей (ворон и феникс), и особый бал (раз в пятьдесят два года и раз в пять лет, во время Турнира Трёх Волшебников), и соперничество с высокомерным, заносчивым студентом (Веспер и Драко), и шрамы на лице (шрам от Тени и шрам-молния от Авада Кадавры), и попытка любимчика учителей вызнать тайные и запретные заклинания (Гед и Том Реддл), и так далее. Любопытно, что Гед, таким образом, сочетает в себе два образа Джоан Роулинг: и Гарри Поттера, и Тома Реддла.

Сама Урсула ле Гуин о «Гарри Поттере» была осведомлена и не считала, что Джоан Роулинг «Волшебника Земноморья» сплагиатила, однако всё-таки высказывалась на этот счёт: «Она не занималась плагиатом. Она ничего не копировала... Единственное, что меня раздражает, — это ее очевидное нежелание признать, что она когда-либо чему-то училась у других писателей. Когда невежественные критики хвалили ее удивительно оригинальную идею школы волшебников, она позволила им это делать». Я тоже не считаю подобные заимствования плагиатом. Л итература состоит из заимствований. Однако признать, что чем-то вдохновлялась, было бы честно и справедливо. В конце концов, многие писатели прямо называют тех, кто на них повлиял, и в этом нет ничего зазорного.

Десять драконов из десяти.

Логическое продолжение рассказа «Серебряный ключ», в котором раскрываются подробности путешествия героя, воспользовавшегося тем самым ключом ключом. Зачастую, когда писатели пытаются приоткрыть завесу бытия и смоделировать неведомое, дав ему чёткое описание и структуру, это выглядит невероятно убого (привет, Бернар Вербер). Но Лавкрафт выходит за рамки и благодаря мастерству ухитряется подавать безумный полёт своей фантазии красиво и интересно.

Куча спойлеров.

Вот я и дошла до четвёртой части «Гарри Поттера», и сразу хочу написать о наболевшем: это самая кривая книга. Не могу судить о литературном мастерстве самой Роулинг, но переведён «Кубок огня» просто отвратительно. Примеры приводить не буду, ими пестрит вся книга (перевод от Росмэн, естественно). Текст настолько безграмотный, что хочется плакать кровавыми слезами.

Что же касается самой книги, то она, пожалуй, самая неоднозначная из всех семи частей. Границы мира продолжают расширяться, общество волшебников обрисовывается чётче, появляются новые персонажи. Роулинг снова демонстрирует читателям удачные находки — плод её богатого воображения: кубок мира по квиддичу, турнир Трёх волшебников, новые школы, новые волшебные существа и так далее.

Тучи сгущаются, атмосфера накаляется, и в воздухе буквально витает предчувствие чего-то недоброго. Атмосфера — однозначный плюс. Новые персонажи — тоже, каждый по-своему интересный, яркий и запоминающийся. А вот со старыми творится что-то очень странное.

Гарри, в «Узнике Азкабана» проявивший себя как человек с характером и получивший определённый личностный рост, словно замер на месте, а то и откатился назад и превратился в такой же безынициативный, скучный, плоский схематичный набросок, каким был в первых двух книгах. Я только-что дочитала книгу, но уже не могу вспомнить никаких ярких моментов, где Гарри проявил бы себя хоть как-то. Он плывёт по течению и не делает вообще ничего. Даже его сопротивление заклятию Империус — это не итог кропотливой работы, как было с Патронусом, а очередное проявление его сьюшности. Само получилось. А в конце он успевал думать о том, что деньги ему не принадлежат (что логично), но почему-то и секунды не потратил на то, чтобы подумать обо всём турнире и задаться вопросом: на что он, как волшебник, вообще способен, если своими силами не достиг ни-че-го. И возраст — не оправдание. Если он в четырнадцать лет настолько одарённый и талантливый, каким его позиционирует Роулинг, то и требования к нему соответствующие.

Рон из хорошего друга превратился в озлобленного, полного чёрной зависти подростка. И если его слепая, пока ещё неосознанная ревность Гермионы вызывает только умиление, то ситуация с Гарри просто отвратительна и глупа. Кому, как не Рону, лучшему другу, знать, что Гарри постоянно, с самого первого курса, угрожает опасность, которой он вовсе не рад? И кому, как не Рону, знать, что Гарри даром не нужна слава, он от своей-то не знает, куда деваться, зачем ему новый прилив внимания?

Гермиона совершенно без каких-либо ранних предпосылок ударилась в борьбу за равноправие. Раньше за ней как-то не замечалось особого стремления навязывать посторонним своё видение мира, а тут она вдруг воспылала и решила, что лучше знает, как целому народу нужно жить. Но, по крайней мере, в отличие от Рона, она осталась верным другом. Порадовало и поддержание её репутации самой умной студентки — она таки уела Риту Скитер, не утонув в своём ГАВНЭ.

Зато получил развитие Северус Снейп. Роулинг перестала перегибать палку с мерзотностью его характера, копнула вглубь, раскрыла некоторые детали его биографии и грамотно заинтриговала. Порадовал и профессор Дамблдор — в финале книги. Умный человек не на словах, а на деле.

Сюжет — самая слабая сторона книги, из-за чего я и считаю весь роман в целом довольно неоднозначным. Потому что, несмотря на массу интересных образов (сюда не вписывается Рита Скитер, ибо это не персонаж, на мой взгляд, а карикатурная пустышка без продуманной личности), центральная линия книги — турнир Трёх волшебников — абсолютно скучна и пресна. Да, я прекрасно понимаю, что Роулинг сознательно показывала турнир как некую силу, которая завлекла щепку-Гарри, и тому не оставалось ничего иного, кроме как покориться. И даже его глупость и неспособность самостоятельно справиться хоть с одним заданием обоснована и аргументирована. Но мне было совершенно неинтересно читать целую книгу про героя, который палец о палец не ударил для своей победы, к тому же, исход каждой части турнира был предрешён заранее. И если в том же квиддиче часто бывают непредвиденные обстоятельства, и Гарри то с метлы падает, то падает с метлы, то снова падает (но по разным причинам, да) и продувает матч, то здесь заранее известно: Гарри пройдёт в следующий тур. Не могу сказать, что это очень плохо, ибо такой фатализм и неизбежность даже по-своему немного добавляют мрачноватости, но всё равно это невероятно скучно.

Сцена с воскрешением Волдеморта тоже очень... неоднозначная. Роулинг удаётся заинтриговать, напустить мрачности, но мрачность эта моментально с пшиком растворяется, как только Волдеморт открывает рот и начинает нести неведомую околесицу. Море смешного пафоса. Да и непонятно, как такой человек стал величайшим тёмным магом, если его свои же до одури боятся. Лидер должен внушать страх, но своей непредсказуемостью, как мне кажется, он бы только распугал всех сторонников или вдохновил бы кого-нибудь другого, более уравновешенного, составить себе конкуренцию. А Приоре Инкантатем — очередной роялище в кустах; такими грешила «Тайная комната». Конечно, Роулинг заложила основу для этого рояля ещё в первой книге, когда Гарри купил свою палочку, но выглядит всё равно очень глупо.

Были какие-то и логические нестыковки, но за потоком событий, коими насыщена книга, они как-то потерялись. Кроме очевидной странности некоторых крупных сюжетных ходов. Например, как Дамблдор мог за год не заметить, что Грюм какой-то не Грюм? И зачем вообще вся эта кутерьма с турниром, если выцепить Гарри из Хогвартса можно было десятком других, более простых способов? Пожиратели Смерти не ищут лёгких путей.

Тем не менее, книга всё равно понравилась — за счёт множества интереснейших идей, атмосферы, прописанного мира волшебников и персонажей.

О произведениях Э.М. Ремарка всегда очень сложно говорить. Их нужно читать, проживать, пропускать через себя. «Возвращение» — не исключение. Книга о крахе надежд и попытках эти надежды собрать по осколкам и слепить хоть что-то, что поможет как-то продержаться.

В романе поднимается очень много проблем, проистекающих из одной-единственной темы — возвращения солдат домой. Каждая кошмарна по-своему, но для меня самой цепляющей стала проблема полнейшего непонимания. Не понимают родители. Как мог их сын-солдат испортить такие прекрасные носки, неужто не нашёл во окопе время на то, чтобы их сменить? Как мог сын стать каким-то другим после фронта, ведь был таким хорошим мальчиком? Не понимают учителя. Не понимает судебная система. Человек, получавший медали за убийство других людей, застрелил гражданского — как такое возможно? Не понимают даже сами солдаты. Что им делать в ставшем чужим мире среди ставших чужими людей? Как жить? Некоторые так и не находят ответа на эти вопросы; пережив войну, дотянув до заключения мира, умирают по собственной воле. И хотя концовка пытается пролить немного света в это типичное для Э.М. Ремарка царство безысходности, после прочтения всё равно остаётся чувство опустошённости и полнейшей безнадёги.

Классическая для автора структура со сторонним наблюдателем — невыразительным главным героем, — нагнетание атмосферы необъяснимого и непознанного, открытая концовка. Несмотря на это, рассказ цепляет и запоминается — во многом благодаря центральной тематике, связанной с музыкой, и в целом грамотной подаче, где автор не пускается в объяснения неизведанного и в попытки противостояния смертных и иных, а оставляет персонажам право на беспомощность.

Один из немногих рассказов Г. Лавкрафта, где важную роль играет личность персонажа, а не ужасы, которые с ним приключаются. И, пожалуй, один из самых нестрашных — в нём царит совсем иная атмосфера. В поиске себя герой (один из ключевых в творчестве писателя) находит нечто большее — ключ, который открывает ему тайны мироздания.

Антиутопия, пронизанная печалью и гнетущей тоской. Своеобразное пророчество о том, что совсем скоро ждёт наше общество. Это не заговор против человечества, не хитрые козни политиков по оболваниванию — это решение самих людей прожигать жизнь, тратить её на удовольствия и отказаться от возможности широко мыслить, наслаждаться простыми мгновениями, задавать вопросы и отчаянно искать на них ответы. В тексте узнаёшь современный мир, в котором люди ходят, заткнув уши наушниками, не отлипают от телевизоров или компьютеров, чьи мониторы в скором времени действительно могут стать размером с целую стену, а вдоль дорог вместо деревьев высятся леса огромных рекламных щитов. Выборы по признаку: «мне нравится его причёска, пойду, проголосую». Дети, ненавидящие своих родителей, и родители, ненавидящие своих детей, совершенно не знакомые со словом «ответственность», скидывающие своих отпрысков с плеч либо на школу, либо на телевизоры. И потрясающий язык Брэдбери, рождающий яркие и сочные образы, только дополняет эту картину осени человечества.

Об этой книге можно говорить очень много и долго, потому лучше не говорить ничего вовсе и просто прочитать её самому, а потом — сделать свои выводы.

Кто-то говорит, что «Бойцовский клуб» — книга культовая, символ целого поколения. Кто-то утверждает, что она — апофеоз подросткового максимализма, что она глупа и ничего особенного собой не представляет.

Какая у меня точка зрения я, как ни странно, так и не поняла. Я согласна с тем, что «Проекты «Разгром»» и прочие прелести — признаки отнюдь не зрелого ума. Но с другой стороны — а какой образ жизни был у героев? Разве могло всё быть иначе? И разве здравые, трезво мыслящие и интеллигентные люди устраивают революции или идут просто против всех? Всё всегда рождается из таких вот Тайлеров. Может, этот Тайлер есть в каждом из нас, только кто-то запирает его очень глубоко в себе. а в ком-то он рождается из любви, ненависти и чего-то ещё.

Тема бунта здесь очень своеобразна. Невольно я сравниваю её с бунтом героя книги «Над кукушкиным гнездом», и бунт Тайлера, где он мочился в суп или вклеивал порнографические картинки в фильмы кажется жалким, но как нельзя более соответствующим его положению и его личности. Разве Тайлер сильный? Он харизматичен, он имеет лидерские задатки, потому за ним идут люди, но как по мне он — человек слабый, начавший с мелких пакостей, потому что на нечто более сильное духу не хватало, и только затем обнаглевший и пошедший дальше.

Помимо основной идеи в книге присутствует множество интересных мыслей, например, что самосовершенствование — ничто, главное — саморазрушение. Над каждой можно поразмыслить и каждая такая мысль вызовет свой отклик, не важно, согласен читатель с этой мыслью, или же его мнение диаметрально противоположное.

В любом случае, «Бойцовский клуб» — книга, которую прочитать нужно хотя бы ради работы собственной мысли и ради внутреннего спора с персонажами, либо же к согласия с ними.

Не в первый раз перечитываю. Каждый раз — новые эмоции и новые выводы.

Для начала — к финалу, как бы странно это ни звучало. Название — его отражение, оно как будто заключительный штрих, ведь дело вовсе не в бабочках. Так и бывает: сперва гоняешься за чем-то единственным, прекрасным, удивительным, думаешь только об этом, отдаёшь всего себя. А потом, когда это портится или когда оказывается у тебя, начинаешь искать новый экземпляр, а потом новый, и новый. Концовка идеальна для этого произведения. Как последний кусочек пазла, который встаёт на своё место. И путь общая картина уже ясна, однако без него нет чувства завершённости.

Весь текст прописан от первого лица. Первая часть — дневник Фредерика, того самого похитителя, и вторая — дневник уже Миранды, жертвы. Стилизация превосходна: лишь талантливый писатель может оформить текст под не очень грамотный, обрывочный и прочее так, что никто не подумает: «Ага, он сам малограмотен», ведь под покрывалом этой стилизации всё равно ощущается красивый язык.

Персонажи. Они в «Коллекционере» настолько неоднозначны, что рассуждать о них можно часами, а отношение к ним способно меняться с каждой прочитанной страницей. Начну с Миранды. Девушка-бабочка, ставшая первым, возможно, самым ярким, экземпляром коллекции Фредерика. Потрясающий образец лицемерия, нарциссизма, юношеского максимализма и снобизма. Она презирает серое большинство, хотя сама слеплена из того же теста. Но она сама тоже серая, и единственное отличие, поднимающее её над Фредериком — образование. Она кичится своей якобы способностью понимать искусство, своей добродетелью, да и самой собой — тоже. Но она пустышка, потому что, как верно заметил Ч.В., полюбить она неспособна, пусть и с оговоркой «возможно», а любое искусство рождается из любви и сопутствующим ей чувствам. А Миранда даже ненавидеть неспособна, в ней есть только безликая жалость. Она — самая настоящая бабочка. Бабочки летят на огонь — яркий, красивый, и Миранда летит на внешнюю красоту. Пусть даже и понимает, что неправа, и всё равно продолжает лететь. Испытание роскошью она не выдержала, сломалась и продалась, как бы ни пыталась себя оправдывать, да и все её оправдания выглядят сухими, поверхностными, словно она просто знает, что это неправильно и что нужно написать, как всё это плохо, обелить себя, но не осознаёт до конца. Единственное, что подкупает в ней — отчаянная жажда жить. Миранда, по-сути, не виновата в том, что она — такая, такой её сделали воспитание, образование, круг её общения. Но если в человеке есть глубина, то она никуда не денется, ни под каким воспитанием, а у Миранды этой глубины нет. Она мыслит абстрактными категориями, повторяет чужие слова, словно попугай, и своё мнение у неё проскальзывает не так уж часто. У Миранды есть крылья, но высоко взлететь она не может, вот и кружит, как бабочка, над землёй, а не летает в вышине, как птица.

Ч.В. Персонаж, с мнением о котором я так и не определилась. Он слишком много судит, слишком много и показушно рассуждает, и вместе с тем есть в нём что-то. Даже сказать больше нечего.

Фредерик. Воплощение абсолютной пустоты. Он не серый, как Миранда, он бесцветный. Неудивительно, что он так цеплялся за Миранду и выдуманную им самим любовь — как он сам сказал, больше у него и нет ничего. Моё отношение к нему колебалось от сочувствия (ведь он, так же, как и Миранда, не виноват, по большей части, в своём состоянии) до непонимания, но финал всё перечеркнул, оставив только отвращение. Он, словно трусливый хорёк, бегал туда-сюда, не в силах привести «любимой» женщине врача. Думаю, он хотел, чтобы она умерла. Может, желал освободиться от её влияния на себя, может, сам не хотел жить и жаждал для себя трагической кончины рядом с её телом. Но горе его не было долгим, потому что любви-то он не испытывал, только болезненную одержимость, вызванную страхом остаться совсем одному.

Болезненный финал: Миранда хотела жить, так хотела, что готова была на всё, но не смогла. Фредерик так хотел, чтобы его полюбили, но в решающий момент трусливо поджал хвост. Он хотел доказать Миранде свою любовь, но на деле только сорил деньгами. Деньги были его единственным доказательством.

Фаулз делает очень хитрую вещь: ставит персонажей, которых хочется осуждать или жалеть, в ситуации, в которых их просто невозможно осуждать или жалеть. Миранда для меня — достаточно противный человек. Но я чувствую бессознательный стыд за осуждение её личности, потому что в первую очередь она — жертва. Ведь ни один человек не заслуживает такой кошмарной участи. Фредерик для меня — больной человек, которого нужно лечить, которому нужно помогать интегрироваться в общество. Но как ему можно сопереживать, если он сделал такие жуткие вещи? Для меня на этом постоянном противоречии, на балансировке на грани, на непрестанном одёргивании себя и строится весь «Коллекционер».

Книга, которую я без колебаний могу назвать одной из любимых. Стиль, эмоции и персонажи — три столпа, которые делают «Грозовой перевал» признанным шедевром не только английской, но и мировой литературы.

При перечитывании всегда интересно сравнивать свои старые и новые впечатления. Впечатления о стиле, например, не изменились: он красив. Текст восхитительно гармоничен, лаконичность соседствует с достаточным количеством уместных описаний. А вот что изменилось, и изменилось кардинально, так это восприятие героев.

Когда-то Кэтрин и Хитклиф казались мне потрясающими. Кэтрин — дикая, своенравная, гордая бунтарка, полная страстей. Хитклифф, ледяной в своей нелюдимости, но, тем не менее, полный той же нездоровой страсти и не способный ни на что иное. Эти страсти рвались из их душ бурными потоками, и в конечном итоге лавина истерии смела рассудок Кэтрин. И за это безумство я отчаянно полюбила её в свои +/- двадцать. Она казалась мне прекрасной, как огонь, уничтожающий всё, до чего дотрагивается. Но сейчас я вижу в ней просто избалованную, эгоистичную манипуляторшу, которую было некому приструнить, ибо все ей потакали, которая до последнего самозабвенно выставляла себя жертвой и которая любила только свои страдания. Ей плевать на окружающих. Всё, что её интересовало — она сама и её желания.

С Хитклиффом они одного поля ягоды. Болезненная одержимость Кэтрин и неистовая жажда мести — единственный смысл его существования. И как только оба двигателя исчезают, Хитклифф гаснет. Злой человек, совершивший множество отвратительных поступков, желавший покалечить жизни всех, кого знал, едва не задыхающийся от ненависти, раньше он вызывал во мне сочувствие. Теперь Хитклифф просто утомляет. Так и хочется сказать ему: просто успокойся уже, отстань от людей и дай им свободно вздохнуть.

«Грозовой перевал» принято считать любовным романом, но эта книга вовсе не о любви. Она о злобе, о гневе, о ярости, о ненависти, о болезненной гордости, об одержимости и о самоуничтожении. Это — ода пугающему саморазрушению, в котором есть своя красота и своя притягательность, как в любом уродстве, но любоваться такой красотой лучше на расстоянии или вот так, со страниц книг. И я понимаю, почему в подростковом возрасте может показаться, что история Кэтрин и Хитклиффа полна любви и тёмной романтики. Но с возрастом приходит понимание, что «Грозовой перевал» о несчастных, запертых в своём крохотном мирке людях, которые сами загнали себя в ловушку.

Из минусов: мне не понравился скомканный финал. Складывается впечатление, что автор просто не знала, куда деть Хитклиффа и как придумать достойное завершение его истории. Уж больно натянутым выглядит его безумие, особенно учитывая, как часто в тексте говорили о его крепком физическом и психическом здоровое.

Отличный и очень самобытный, держащий в напряжении рассказ, действие которого происходит на подводной лодке. Героем предстаёт не типичная для Г. Лавктафта картонка: он шаблонен, но имеет хоть какой-то намёк на личность.

Сюжет крутится вокруг женщины по имени Ким Ёнхе, которой приснился сон, вынудивший её перестать есть мясо. Повествование ведётся от лица трёх персонажей, по одному на каждую часть, коих, соответственно, три: муж, зять, сестра. Каждая часть отличатся от другой и по настроению, и по подаче. Например, в первой части повествование ведётся от первого лица, во второй — от третьего, а в последней — тоже от третьего, но уже в настоящем времени. Интересный приём, который в некоторой степени соответствует каждому персонажу.

Книг о людях и метаморфозах их душ много, но довольно редко встречаются такие произведения, в которых главный герой показан не изнутри, а глазами окружающих его людей. Писать отзывы на литературу такого рода очень тяжело — они настолько цельные, что разбить текст на составляющие с целью донести до читателей свои впечатления просто невозможно. Это очень тревожная книга и, не побоюсь этого слова, депрессивная. Текст вязкий и какой-то маслянистый. Все ведь знают, как тяжело смыть масло с рук? Вот примерно такое ощущение остаётся после прочтения этой книги. Она небольшая, читается буквально за пару часов, и оставляет после себя чувство серой безысходности. Не острой и надрывной, а именно серой, тусклой, какая бывает у отчаявшегося, но смирившегося с неизбежным человека.

Мысли скачут с одного на другое, и всё потому, что проблем, затрагиваемых в книге, очень много. И не только проблем — последствий, к которым они приводят. Истинно корейская жёсткая табуированность некоторых сфер жизни (да и не только корейская, в общем-то — похожее можно отследить в любой культуре даже в наше время, просто в других сферах), насилие — как моральное, так и физическое, — равнодушие, а в конце — тупик, и «скоро рассвет, выхода нет».

Хочется сказать много всего, но не стоит — книгу реально лучше просто взять и прочитать. Ну и мне, как клиническому психологу, она была особенно «в тему». Но углубляться в рассуждения не буду, дабы избежать беспощадных спойлеров.

Отдельно всё же хочется упомянуть язык: у Хан Ган он очень красивый, сочный, яркий. Она использует множество образов для точной передачи мысли, не избегая и символизма (птицы, да; обращайте внимание на птиц и их цвета). Очень жаль, что на русский язык переведена только одна её книга, я, как истинный мазохист, готова страдать и окунаться в эту маслянистую безысходность снова и снова, в каждую новую историю.

Издание, кстати, понравилось: с будто бы прорезиненной, приятной на ощупь обложкой, белой бумагой, корейскими буквами, которые добавляют атмосферы. Правда, не обошлось без опечаток. В такой маленькой, но относительно дорогой книге корректору можно было быть и повнимательнее.

«Гробницы Атуана» — это продолжение «Волшебника Земноморья», вторая часть цикла, повествующего о приключениях Геда. Вопреки возможным ожиданиям, главным героем, от лица которого читатель наблюдает за событиями, является вовсе не Гед, а девушка по имени Ара — жрица тьмы, владеющей теми самыми гробницами.

Мне непонятно, почему в отзывах многие считают цикл детским. И если первую часть ещё можно назвать подростковым фэнтези о мальчишке, который из-за гордыни наломал дров, то вторую — нет. «Гробницы Атуана» более мрачные и серьёзные. И несмотря на то, что снова поднимается проблема становления персонажа, темы затрагиваются взрослые и сложные: самоопределение, жизнь в рутине, в которой люди лишены права выбора, одиночество, кризис веры, степень ответственности за тех, кого толкнул на путь изменений (Гед мого бы всю жизнь Ару за собой за ручку водить, но вместо этого сразу чётко обозначил границы своих возможностей и дал ей понять, что поможет, но жить дальше она должна сама). Где тут детскость-то?

Язык Урсулы Ле Гуин просто божественный. Атмосфера густая и тёмная, как гречишный мёд. И перевод отличный (у меня издание Азбука 2015, перевод Ирины Тогоевой). Только закончила читать, а уже хочется начать сначала — просто чтобы насладиться этим невероятным, волшебным стилем. Сам текст неспешный, созерцательный. Тут уже меньше от притчи, больше от психологии. Многие ругают роман за якобы ненужность описания быта жриц, но Ле Гуин, вообще-то, на этом и строит абсолютно все свои произведения — на конструировании различных культур. Тот самый быт, верования, обряды, социальное взаимодействие внутри группы, часто замкнутой в себе, выход индивида из этой группы в большой мир. Но тут уж вопрос вкусовщины, безусловно. Кому-то все эти культурологические изыски неинтересны, им подавай эльфов и бои на мечах. Что тоже неплохо, просто это — не Ле Гуин.

Занятно, к слову, что Гед получился эдаким цыганом от мира Земноморья: смуглокожий, неспособный надолго задержаться в одном месте, ведомый вперёд ветрами судьбы, привычный просить милостыню. И даже кибитка у него есть — лодочка с нарисованными глазами.

И тут-то на меня снизошло озарение: Джордж Мартин, разрабатывающий лор для нашумевшей игры «Elden Ring», списал с «Гробниц Атуана» центральную задумку. Кольцо, в котором заключены Великие Руны, однажды было разбито, и линия раскола прошла по изображению главной руны, которую с тех пор называют Утраченной. Никакой подробной аналитики на эту тему я, к сожалению, не нашла, но таких совпадений попросту не бывает. Что, конечно, не удивительно, учитывая, что Урсула Ле Гуин всё-таки является классиком фэнтези и фантастики, а её работы послужили вдохновением для многих других творцов.

«Гробницам Атуана» однозначные десять лепёшек из десяти.

Невероятно жестокая книга. Мало что может быть трагичнее детей, которых не любит собственная мать.

Перед нами — идеальная американская семья: успешный муж, красавица-жена Коррина и четверо прекрасных детей. Идиллия разрушается, когда в автокатастрофе гибнет муж, он же единственный кормилец. Коррина — тепличное растение, абсолютно не приспособленное к жизни без крепкого мужского плеча, да и не больно-то она вообще хочет учиться приспосабливаться. Когда одни матери в сложных ситуациях героическими усилиями ухитряются сделать всё возможное и невозможное, чтобы их дети были сыты и счастливы, другие заботятся только о себе.

История рассказана девочкой по имени Кэти, старшей дочерью в этом семействе. Родители Коррины, как оказалось, баснословно богаты, вот только когда-то давно они вычеркнули ту из завещания за какой-то чудовищный проступок. И Коррине не приходит в голову ничего умнее, чем спрятать детей на чердаке родительского дома, пока сама она пытается завоевать расположение отца и добиться от него наследства.

Многих читателей в этой книге напрягает инцест. Я не вижу в этой теме (на добровольных основах) ничего страшного, тем более что автор подаёт такую сложную и неоднозначную проблему правильно и грамотно. То, что происходит между Кэти и её старшим братом настолько же логично, насколько и ужасно. Ужасно потому, что, читая, прекрасно понимаешь, почему всё это случилось и кто виноват. О причинах, толкнувших их мать в объятия её дяди, он же отец всех четверых детей, остаётся только догадываться, но несложно предположить, что Коррина просто воспользовалась возможностью вырваться из цепкой хватки деспотичной матери и, по её рассказам, кошмарного отца. Об отце мы к концу книги так ничего толком и не узнаём, но одно то, что он, в итоге, обыграл Коррину в пух и прах, многое о нём говорит.

Коррина для меня — эдакий классический нарцисс. Человек, у которого внутри нет ничего, и эту пустоту нужно чем-то заполнять. Коррина заполняла её деньгами и всем тем, что деньги могут дать. Не сомневаюсь, что её дядя, он же муж, искренне любил Коррину, а вот сама она его — вряд ли. Такие люди не могут любить никого, кроме себя. Они разрушают всё вокруг и они начисто лишены совести. Они лгут, притворяются; эти превосходные актёры сделают всё, чтобы добиться своего. Коррина, несмотря на нехватку ума, оказалась прекрасным манипулятором. То, как она управляла чувствами своих детей омерзительно само по себе, а то, на какой шаг она пошла, узнав условия завещания, по-настоящему чудовищно. Кому-то вся эта история может показаться (и показалась, судя по отзывам) неправдоподобной, но в нашем мире огромное количество таких матерей. Одни отрекаются от своих детей в погоне за мужчиной, другие — из-за алкоголя, третьи — из-за денег. Да и в целом у меня вызвал вопросы только один эпизод — со смолой. Не мог спящий ребёнок не почувствовать укол в руку и не издать никаких звуков. И если младшие дети всегда спали, как убитые, то старшие спали довольно чутко. В остальном автор прекрасно понимает, какие вопросы могут возникнуть у читателя, и сама же устами героини эти вопросы проговаривает, заодно и отвечая на них.

Очень сильное и очень трагичное произведение о страшном предательстве. Наверное, самом страшном, какое только может случиться в жизни — предательстве матери. Обычно я избегаю книг о маленьких детях — они меня раздражают, — но здесь меня не раздражали даже истерики младших. Потому что только идиот не поймёт, почему дети так себя ведут. Заприте четырёхлетнего ребёнка в комнате на неделю и посмотрите, что с ним будет. И мышонка жалко.

Раздобыть книгу я пыталась очень давно, да не везло всё. Благо, нашёлся добрый человек...

Но речь не об этом. Книга, не побоюсь этого слова, шикарна. Читалась на одном дыхании. Переводчики не подкачали — изумительный язык, живые и яркие описания, превосходные персонажи со своими характерами, своими судьбами, своей болью. Каждому хочется сопереживать. Особенно всколыхнул мои чувства Арман — до безумия жаль его, такого одинокого и покинутого всеми, кого он полюбил — Мариус, Лестат, Луи... Про сцену воссоединения Лестата и Луи даже сказать нечего — просто нет слов, чтобы описать вызванную бурю эмоций. Восторг и восхищение.

Моя оценка — однозначно десять.

Серая безысходность — так можно охарактеризовать эту книгу. Беспросветный тлен, пропитанный страхом и демонстрирующий, какими жалкими могут стать люди под гнётом машины государства.

Книга полна интересных идей (например, размышления о жажде власти, о подтасовке фактов прошлого и настоящего), ярких образов (некоторые из которых стали крылатыми) и глубокого психологизма. У автора хороший, лёгкий язык, при помощи которого он аккуратно выписывает своих персонажей. Читается залпом.

Сюжет прекрасен — история маленького человека, который захотел что-то изменить — не из природного героизма, а от безысходности. История без счастливого конца — такие вдребезги разбивают розовые максималистские мечты о революциях и наглядно демонстрируют, как всё будет на самом деле. Страх, ненависть, предательство и страдания. При этом подано всё так, что происходящие события не выглядят намеренным сгущением красок, нет перебора — за одним исключением. В третьей трети книги сюжет начинает здорово провисать, автор берётся за смакование пыток, и вот это уже выглядит попыткой нагнетания обстановки, из-за которого теряется чувство остроты переживаний. Вообще, выглядит так, будто автору просто было очень нужно растянуть произведение. И эти сцены с пытками серьёзно так подпортили общее впечатление.

К ещё одному минусу, для кого-то существенному, а для кого-то — пустяковому, можно отнести мир. Он не очень-то жизнеспособен, если отложить книгу в процессе чтения и начать размышлять о нём. Но, в целом, лично мне в глаза не бросалось и воспринималось, скорее, как литературный эксперимент и авторское допущение, а не неспособность автора копнуть глубже. После которого, к слову, остался очень тяжёлый, мрачный осадок. И для меня это очень важно — чтобы после прочтения последней страницы внутри всё перевернулось.

Как итог: книга, являющаяся одним из трёх столпов жанра антиутопия, обязательна к прочтению. Заставит задуматься о многом, а кое-где и мысленно поспорить с главным героем или автором.

Дюна — как много в этом слове. До прочтения от него веет загадкой и предвкушением чего-то особенного. После прочтения остаются те же самые эмоции, только в разы глубже; «Дюной» проникаешься, пропускаешь её через себя, впитываешь и её, и все тайны этого мира.

Сюжет на первый взгляд прост и легко вписывается в простую формулировку: «игра престолов» — в том плане, что центральной идеей кажется борьба за власть и выживание. Однако на самом деле всё не так просто, и через роман красной нитью проходит множество тем: и интриги, и верность, и непримиримая вражда, и месть, и фатум, и наркотическая зависимость, и евгеника, и вера, и экология, и психология (особенно психология масс), и размышления о высшем разуме (стоит отметить, что в книге нет мистики и магии), и преобразование сознания. Роман многослойный, лишённый плоскости и однобокости, и при всём при этом он очень сбалансированный и не кажется перенасыщенным.

Мир, без преувеличения, потрясающий. Он прекрасен, хотя, на самом деле, ужасен. Он прекрасен самобытностью и уникальностью, а также глубиной проработки. Множество идей заставляют воображение работать на полную катушку. Это и Пряность, благодаря которой люди становятся живым воплощением компьютера, и табу на создание и использование ЭВМ — эдакое противопоставление ментального развития техногенному, и народ фрименов, и многое другое. Ну а ужасен он теми условиями, в которых людям приходится жить — и на Арракисе, и вне его.

В этот мир идеально вписываются герои, которые все, как один — живые, ни одной картонки. Даже Владимир Харконнен, который изначально предстаёт эдаким абсолютным злом, на самом деле всего лишь человек — со своими страхами и стремлениями. А что свинья — ну, как будто в жизни сплошь хорошие и благородные люди. Мир полон людей плохих и жадных, не называть же их всех за это «картонками». Ещё мне не совсем понятно, почему многие обвиняют Пауля в картонности. Бумажным его не назвать, весь его характер, всё его становление стройно укладывается во внутреннюю логику произведения, автор сам даёт объяснение (и не раз) тому, почему Пауль Атрейдес стал тем, кем он стал — Муад'Дибом. Он — человек-машина, живое существо с компьютерным мышлением. Каким ещё он, по вашему, должен быть-то?

Язык очень странный. Он вроде бы довольно простой и суховатый, но вместе с тем иногда какой-то сложный, несмотря на кажущуюся простоту, и некоторые абзацы приходится перечитывать по два-три раза, чтобы уловить суть. Не знаю, чья в этом вина, автора или переводчика, но мне местами читать было тяжело. А ещё книга не обошлась без совершенно глупых опечаток типа пропущенного тире или лишнего символа.

Темп повествования неоднозначный: иногда оно становится очень затянутым, но прежде, чем начнёшь зевать, сменяется вихрем событий, после чего вновь растягивается, давая время осмыслить произошедшее. Также Ф. Герберт использует приём так называемого «всезнающего автора»: он рассказывает свою историю-притчу будто бы со стороны, за одну сцену давая читателю посмотреть на мир и ситуацию глазами сразу нескольких персонажей. Я такой приём не люблю, но в «Дюне» он логичен — я не зря использовала слово «притча».

В итоге книга, предтеча и праматерь многих других произведений как в литературе, так и в кино, вышла попросту гениальной. В ней много всего, и, несмотря на некоторую тяжеловесность текста, читается она залпом. Можно много и долго спорить о научности «Дюны», а на эту тему ведутся настоящие войны, но мне всё-таки кажется, главное в книге — следование автором заданной логике. Не вижу никакого смысла с пеной у рта доказывать, что в дистикомбах люди умрут, и вообще всё это нереалистично. Это научная фантастика, но, чёрт возьми, не научная диссертация. В любом художественном произведении должен оставаться простор для фантазии писателя, которую категорически нельзя загонять в жёсткие рамки науки.

Джон Уиндем — новый для меня автор, и начать знакомство я решила с самого знаменитого его романа. Маленький английский городок, непонятная напасть, постигшая жителей — на целые сутки Мидвич оказался под куполом беспробудного сна, — единовременная беременность всех фертильных женщин и вишенкой на торте рождение абсолютно одинаковых детей. Завязка потрясающая, но с исполнением не всё так гладко.

Что мне не очень понравилось, так это некоторая занудность стиля автора. Книга маленькая, но читала я её очень долго, буквально по главе в день. Повествование достаточно часто провисает, из-за чего внимание просто отключается и книгу приходится откладывать. Язык достаточно сухой, сам текст наводнён именами безликих персонажей, которых просто невозможно запомнить — настолько они никакие. Даже рассказчик — персонаж достаточно пустой. Единственным по-настоящему интересным героем является старик Зиллейби с его живым интересом к Детям и своеобразно выстроенными отношениями с ними. Мне было бы интереснее больше узнать о нём и о том, как в бытовых условиях происходит взаимодействие с Детьми, однако автору интересно было другое, и Дети, по-сути, практически всё время оставались где-то на периферии, начав немного раскрываться лишь ближе к финалу.

Конечно, не обошлось без клюквы — нельзя было в те времена не потыкать палкой в Советский Союз. Но клюква в книге приемлемая, мне даже понравилась нижеприведённая цитата — так один из персонажей описывал СССР и то, что они сделали со своим аналогом Мидвича:

В России ведь человек существует лишь для службы государству. Стоит ему поставить себя выше интересов государства — он уже предатель.

Есть в книге и некий налёт... наивной театральности, что ли. Весь сюжет подан как рассказ очевидца, который собрал воедино, в связный текст, все попавшие ему в руки свидетельства, рассказы других очевидцев, диалоги и так далее, но при этом атмосфера несколько не соответствует. Как будто автор хотел просто поговорить на вечные темы, а чтобы это кто-то прочёл, решил обернуть текст в историю о пришельцах. Несмотря на это, в книге много сложных философских вопросов, много неоднозначных дилемм, над которыми автор предлагает читателю поразмышлять, много авторских рассуждений, вложенных в уста персонажам (иногда чрезмерно много).

Что автору удалось на славу, так это атмосфера и проработка социальной стороны конфликта. Самый натуральный саспенс — когда чувствуешь нагнетание конфликта, понимаешь, что вот-вот должно рвануть, но ещё не знаешь, как, когда и откуда. То, как по-разному люди относились к Детям, также подано прекрасно: женщины, которые в ужасе бежали от неведомых зверушек, порождённых их утробой, и женщины, которые до последнего видели в них собственных детей, отказываясь признавать очевидное, мужчины, которые Детей просто терпели, тот же Зиллейби с его научным интересом. Автор затронул и тему выбора между меньшим злом — убийство Детей и подспудные жертвы среди мирного населения — и благополучием всего вида, тему перебрасывания друг на друга ответственности, тему гипотетических конфликтов двух цивилизаций, тему превосходства коллективного разума над индивидуальным, и многое другое. Правда, рассуждения об эволюции и о недостающих звеньях проверки временем не выдерживают — они сильно устарели за столько-то лет

Все те, кто кидаются в автора претензиями о поголовном решении женщин сохранить беременность, забывают (или не знают) о годе написания книги. 1957г. — время, когда материнство ещё считалось священным и единственным долгом любой женщины (автор сам это подчёркивает), время, когда религия владела умами людей, а также время, когда аборт был опасной процедурой и имел множество массу последствий. Само собой, любой женщине, выросшей в условии подобных догматов, проще поверить в то, что её беременность — божий дар, а не происки Дьявола и уж тем более не инопланетное вторжение. Кроме того, автор не сгрёб под одну гребёнку всех женщин и продемонстрировал, что были те, кому дети на фиг не сдались — родили, бросили и как можно скорее уехали прочь. Всё в рамках здравого смысла. И даже попытки избавиться от беременности автор вскользь, но упомянул. Читать надо внимательно.

Финал достоин отдельной похвалы. Очень печальный, но логично проистекающий из текста и правильный с точки зрения сюжета. Девять из десяти леденцов. Потрясающая задумка, не утратившая оригинальности и по сей день, множество затронутых тем, но при этом подано всё местами пресно и скучно. Форму автор не докрутил.

Я обожаю произведения о тайнах, скрывающихся во льдах северного или южного полюса. Лавкрафт мастерски передал атмосферу бескрайних, скованных многотысячелетним льдом земель, а от упоминания древних руин, сокрытых по ту сторону горной гряды, пересекающей Антарктиду, прямо мурашки берут. Проседать произведение начинает в тот момент, когда он снова пытается рассказать читателю о быте и культуре чужеродных существ, напрочь разрушая любовно сотканную им атмосферу. Ну не получается у него грамотно подавать подробности о жизни выдуманных им рас. Это называется «пихать экспозицию в морду» — вываливать одним куском текста все свои придумки. Да и описания Старцев вызывают больше недоумение, чем восторг, ужас или интерес. Бочонки с крыльями — ну, такое. В общем, снова пресловутое «начали за здравие, кончили как Лавкрафт».

Чёрный отряд, последний из вольных отрядов Хатовара — как много в этой фразе для поклонника цикла. Цикл, в который входит классическая трилогия «Книги Севера», дилогия «Книги Юга» и тетралогия «Сверкающий камень», является классическим образчиком тёмного/чёрного фэнтези. Сюжет первой книги знакомит читателя с Чёрным отрядом, в состав которого входят вояки со всех краёв света, прибившиеся к нему по тем или иным причинам, и колдуны. Чёрный отряд — отряд наёмников, он верен договору и за золото идёт до конца. И эта верность порой выходит ему боком.

Эта книга, как и всё творчество Г. Кука в целом, не идеальна. Мир набросан схематично, язык сухой, все события крутятся вокруг военных походов, что многим может показаться скучным. Однако не стоит забывать главное, что оправдывает не все, но многие претензии: это — летопись, причём, летопись, которая ведётся одним конкретным человеком. Уж не знаю, сыграло ли мастерство автора, или его собственный стиль так удачно лёг на выбранную им идею, но создать атмосферу хроник, записываемых то в мучительно долгой осаде, то в перерывах между стремительно развивающимися событиями, у него получилось. В непонимании читателями идеи хроник от лица одного конкретного человека и кроется большинство претензий. Как это — не описан принцип действия магии? Так герой-то — ВРАЧ. Он понятия не имеет, как работает магия. Нет описания большого количества сражений? Те, что, по мнению героя, важны для истории, он описывает. Он рассказывает то, что его, как человека, интересует, это и делает живым и его, и большую часть второстепенных персонажей.

Из минусов, помимо уже упомянутой суховатости языка, могу выделить историческое несоответствие: главный герой невероятно просвещён для тех времён, упоминаются слова, которых в условное средневековье попросту не существовало, но тут, конечно, спорный момент. Если копать этимологию каждого используемого слова, лексикон любого автора, пишущего про средневековье, сократится вполовину, если не больше. Тут, главное, не использовать слова, совсем уж выбивающиеся из контекста. В одной из книг отечественного фэнтези рыцарь сравнивал доспехи с консервными банками. После такого книгу можно только выбросить. Язык «Чёрного отряда» в целом выдаёт некоторый налёт современности (тот же «Ведьмак» этим грешит), но это, скорее, особенность, а не серьёзный недостаток. Можно было ответственней отнестись к редактуре и выкинуть выбивающиеся из стилистики слова и сделать лучше. Но не сделали.

Ещё автор частенько подыгрывает главному герою, подкладывая под него события, хотя он — просто врач, ничего больше.

Плюсы — это всё остальное. Герои, многие из которых по-своему хорошие люди, но деньги есть деньги, уговор есть уговор, и если зло предложило работу — почему бы не согласиться? Сюжет; те, кто пишут, что сюжета нет, читали, видимо, затылком. Непростые моральные выборы, один из которых ставится в самом начале: чтить ли договор до конца, даже ценой гибели всего отряда с его богатой историей, или воспользоваться ситуацией, избавиться от нанимателя и освободить себя от обязательств. Суровая реальность; страждущим, например, здесь помогают не все встречные, а только те персонажи, моральный компас которых подразумевает подобный выбор. Атмосфера — не беспросветно депрессивная, но мрачная, усталая, циничная. Такую и ожидаешь от книги о наёмных солдатах. Мир, представленный в книге (именно в первой книге) абсолютно не примечателен, Чёрный отряд легко вписался бы в любой другой сеттинг. Ну так и произведение именно о нём. Может, поэтому автор и не стал перегружать деталями и лором первую книгу цикла.

Коротко о событиях Шести герцогств. Всё. Очень. Плохо. И, что характерно, чем дальше, тем безысходнее становится ситуация. И редкие проблески света делают эту безнадёгу ещё глубже. Всё, как я люблю.

Второй том «Саги о Видящих» достаточно сильно контрастирует с первым. Поначалу он давался мне тяжело: книга началась с потоков нытья Фитца и жалости к самому себе. Что, безусловно, было закономерно в его ситуации, но не так много. А потом я вчиталась так, что не сплю уже вторую ночь, потому что НАДО СРОЧНО ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ. Здесь Фитц уже не ученик, он — полноправный убийца. Но проявляется это не столько в его ремесле, а в тех решениях, что он принимает. Ученик не принимал никаких решений и боялся шагу ступить без приказа. Убийца пытался решать всё сам. Жизненные обстоятельства ли вынудили его к этому, или же он сам поставил себя в такие условия, где пришлось решать — трудно сказать. В итоге в нём проявилось своеобразное сочетание уже опытного и взрослого (а в те времена очень рано становились взрослыми и обрастали опытом, как известно) человека с некоторым идеализмом и спесью, какая бывает у тех, кто закончил обучение и мнит себя мастером. Фитц очень много ошибается, не видит очевидных вещей и, что самое прекрасное во всём этом — непонятно, ошибся он, или нет. В жизни ведь часто так бывает: поступки приводят к плачевным результатом, но бездействие, быть может, оказалось бы ещё хуже. Но приключения на свою пятую точку он ищет однозначно со вкусом. И при всём при этом он отнюдь не кажется тупым, а такое ощущение часто возникает, если герой какой-то книги не видит очевидного или тормозит. Вокруг Фитца столько проблем, что любой человек, даже много старше и опытнее, попросту потонул бы в них.

Эта книга такая же камерная, как предыдущая, но уже в ней Хобб тонко намекнула на намечающийся размах через слова Шута. И я надеюсь, это то ружьё, которое в итоге выстрелит.

Регал, как же ты, паскуда, бесишь. На самом деле, именно этот персонаж в итоге оказался самым скучным, картонным и шаблонным. Нет, Хобб попыталась одарить его мотивами, и даже не одним и не двумя, но не слишком-то преуспела. И если тот же король Шрюд вышел весьма неоднозначным и объёмным персонажем, которого можно уважать, любить или презирать, то Регал получился эдакой квинтессенцией отрицательных черт. Я могла бы вспомнить Джоффри из «ПЛиО», и я его вспомню. Даже в своей бессмысленной жестокости он, тем не менее, был интересен. Регал — нет.

Это, пожалуй, единственный недостаток. Юмор Хобб, звучащий через Шута или Ночного Волка, тонок. Повествование глубоко и цепляюще (автор не игнорирует жизненных ценностей простого человека, от любви до вопросов долга и чести). Мир грамотно подаётся через призму повзрослевшего героя. Кое-где события развиваются немного нелогично, но это не критично и вполне можно придумать объяснение даже поступку Верити, который явно страдал из-за того, что ушёл не только в тень старшего брата, но и в тень собственной жены, а потому попытался исправить положение единственным доступным ему способом.

Финал похож на очередной рояль в кустах, которыми Хобб любит портить свои произведения. Но в этот раз рояль всё-таки поменьше и не так больно и сильно колет, как в предыдущей части. Искренне надеюсь, что в третьей тот самый рояль (а его не может не быть, это же Хобб) будет совсем маленьким. А ещё Хобб совершенно не умеет нагонять загадочности на события, потому что всё понятно с двух слов. Но что поделать.

Честно скажу: купилась на обложку. Часто так бывает, что чем красивее обложка, тем хуже содержание, однако на этот раз всё вышло иначе.

Сюжет крутится вокруг персонажа по имени Дрот — вроде бы вора, а на самом деле — Носа, эдакого аналога воровской разведки. Персонаж у Хьюлика вышел живым и интересным, со своим характером, принципами, заморочками, требованиями к себе и к окружающим. Остальные персонажи получились на удивление реалистичными, практически каждое новое лицо запечатлелось в памяти, как будто с живым человеком мимолётно встретился. Особенно мне приятны были Деган, Птицеловка и Тень с Одиночеством.

Язык не разочаровал. Сдержанный и лишённый витиеватости, щедро сдобренный воровским жаргоном, что добавляет тексту колоритности, он, тем не менее, хорош. Без сочности и особо красивых оборотов, но для такого сюжета подобное было бы излишне. Юмор добротен и приятен, что стало приятной неожиданностью после прочтения фраевского «Чужака» с его вроде бы смешными, но плоскими шутками на один раз. Юмор Дрота не столько юмор, сколько ирония и цинизм, без которого подобным людям попросту не продержаться на плаву.

Сюжет тоже интригует. Хьюлик создал свой оригинальный мир, щедро разбросал ружья, некоторые из которых даже выстрелили. Финал хоть и стал для меня неожиданностью, но наигранным не показался. Напротив, события пришли к своему логичному и закономерному итогу. Во всех смыслах и во всех ветках. Магия в этом мире такая, какой должно быть магии — тайная и не очевидная, а жестокости, закономерной для подобного мира, лишь щепоть — ровно настолько, чтобы добавить вкуса, но не перегнуть палку и не сделать это основой текста.

Однако, для меня эта книга, в первую очередь, не о воровских внутриусобицах, а о чести, дружбе и верности. История Дрота и Дегана меня зацепила, и зацепила сильно. Дроту пришлось сделать нелёгкий выбор, и кто знает, как на его месте поступил бы другой человек, что стало бы важнее — родня, дружба или долг? И, пожалуй, именно эта история стала ключевой для всего романа. Не будь её, не будь этих надрывных и горьких моментов, и книга прошла бы мимо — да, ворьё, да, интересно и оригинально, но не больше. Но Хьюлик сделал всё правильно. Я в восторге. Единственное, чего мне не хватило — это масштабности. Автор обрисовал отличный мир, но сюжет запер в узких застенках воровского мирка внутри одного города. Хотелось бы хоть крошечного выхода за эти рамки.

Издание замечательное — с красивой обложкой и хорошей белой бумагой. Приятно держать в руках, приятно читать.

Книгу обязательно куплю себе для коллекции и на досуге перечитаю.

Рассказ, пропитанный невероятной жалостью, которую лично я испытывала при прочтении — жалостью к персонажу, павшему жертвой чужой хитрости. Сюжет абсолютно предсказуем, как и во всех рассказах Лавкрафта, но это ничуть не портит историю.

Один из лучших рассказов, прочитанных мной у Лавкрафта. Интересная, но совершенно нестрашная история, которая становится жуткой уже ближе к концу. Судьба старика-учёного вызывает настоящее сопереживание. К минусам могу отнести разве что спорное и несуразное описание пришельцев — кого-нибудь из вас пугают крабы? А межпланетные крабы? А межпланетные крабы-грибы? Кроме того, в этом рассказе автор вновь пытается приоткрыть завесу тайны над жизнью иных форм жизни, но если во «Вратах серебряного ключа» это было подано интересно, сложно и как-то возвышенно, то в «Шепчущем из тьмы» уже кажется глупым и абсолютно лишним.

Впервые я прочла эту книгу (даже, скорее, повесть) много лет назад, и тогда она взорвала мне мозг. Начисто её позабыв и помня только крышесносные эмоции от прочтения, я перечитала «Сирен Титана», и мой мозг снова оказался взорван.

Я не буду пересказывать сюжет, это просто нужно пережить самому. Упомяну только завязку: один человек оказывается «размазан» по вселенной между Солнечной Системой и дальними рубежами космоса, а на Земле материализуется раз в определённое количество дней. И на свою материализацию он однажды приглашает повесу-миллиардера, с ходу вываливая на него предсказания кажущегося нереалистичным будущего.

Почему оценка девять синих птиц из десяти, а не все десять? Читать книгу мне было сложно, и текст, который легко можно осилить за пару часов, я растянула на неделю. Не из-за подачи — она достаточно лёгкая, даже слишком, и не перегружена свойственными научной фантастике техническими подробностями. Но — из-за самой сути произведения. «Сирены Титана» — это сумбурная, полная иронии фантасмагория, в которой за насмешкой скрывается достаточно угнетающий посыл: свободы не существует, вся наша жизнь подчинена кукловоду, а кукловод, в свою очередь, тоже кому-то подчинён, и так до бесконечности. По крайней мере, я увидела в тексте именно это. «Сирены Титана», несмотря на кажущуюся простоту, многослойны, обдумывать и обсуждать их смысл можно долго. Финал вроде-бы приятный и относительно позитивный, однако вся книга пропитана какой-то тяжёлой безысходностью, которая резко контрастирует с простецкой подачей — как будто К. Воннегут сказку рассказывает. Но о контрастах он сам же и рассуждает в «Сиренах Титана» и говорит, что человечество их просто обожает.

Книга однозначно не для всех. Но так как она достаточно маленькая, ознакомиться ценителям фантастики и философии всё-таки стоит, чтобы сложить собственное впечатление. Я, например, сатиру на дух не переношу, однако «Сирены Титана» люблю мазохистскою любовью. Просто потому, что это магия какая-то — лёгкими, полу-анекдотичными фразами вогнать читателя в натуральную стекловатную депрессию. Книга вдребезги разбивает ожидания: читателя, главного героя, манипулятора главным героем, манипулятора, который манипулирует манипулятором главного героя (технически, Сэло вовсе не управляет никем, но он утаивает важную информацию и в конце оказывается, что его, как и всё человечество, конкретно так «нае...»). Потрясающе.

Вокруг трилогии «Первый закон», которую открывает роман «Кровь и железо», я ходила очень долго — несколько лет, не меньше. Не хотелось читать из опасений наткнуться на очередную разрекламированную бредятину. А потом как-то внезапно дозрела, уцепила с полки и унесла домой.

Для начала: очень хочется оторвать руки автору иллюстрации на обложке. Совершенно невообразимый, дикий и идиотический клинок, от одного только вида которого хочется возрыдать кровавыми слезами. Гораздо больше нравится иностранная обложка 2009 года — от неё, по крайней мере, глаза не лопаются.

В аннотации заявлено, что книга замешана «на крови, предательстве и яде, с элементами чёрного юмора». Крови как таковой в книге я особо не заметила. Да, присутствует пара сцен с пытками, но без кровавых подробностей. Несколько сцен боевых, где кишки падают из вспоротых животов. Но переплюнуть по жестокости и кровавости дилогию Ника Перумова, «Алмазный меч, деревянный меч» Аберкромби не по силам. Юмор чернотой тоже не блещет. Точнее сказать, он вовсе не чёрен, весь юмор (а он, должна признать, очень добротный и радующий глаз) — это цинизм уставших от жизни, от боли, от страданий и тягот людей.

Сюжет одновременно запутан и прост. Эдакая «Игра престолов» в собственном соку и без драконов: король-недоумок, интриги инквизиции, суровые северяне, рвущиеся в бой, какое-то непорядки на юге. Разбираться во всех перипетиях оказалось труднее, чем, в своё время, в «Игре престолов» — не знаю, почему. Может, потому, что Мартин выдавал информацию о каждой новой земле дозировано и особо не перегружал текст, а у Аберкромби многовато незнакомых названий, которые ни о чём не говорят.

Конечно, никуда без нелогичностей, коей грешат молодые авторы, особенно любящие реализм и сами же на нём оскальзывающиеся. Но уж на что я дотошна и придирчива к мелочам, а готова это простить и забыть ради потрясающих персонажей. Каждый из них тонок, продуман и уникален. И даже такие избитые образы, как варвар-северянин или искусный фехтовальщик у Аберкромби получились сочными, яркими и запоминающимися.

Логен Девять Смертей — одновременно жестокий воин и отчаявшийся человек, потерявший всё, но выживающий вопреки всему. Всякий раз, выбираясь из заварушек, он повторяет: «Я всё ещё жив», и звучит это как изумление собственной везучести, собственной силе, выдержке и стоицизму — ведь он до сих пор не сломался.

Ферро Малджин — беглая рабыня, неистовое животное, давным-давно позабывшее, каково это — доверять живому существу. И — очень тонкая грань, — всё равно остающаяся человеком.

Занд дан Глокта — покалеченный жестокими пытками во время войны, а ныне — инквизитор. Человек, живущий в обнимку с постоянной болью и постоянно задающий себе один и тот же вопрос: «Зачем я всё это делаю»? Одинокий. никому не нужный. пешка, разменная монета. Как тут не стать циником с отличным чувством юмора? Что ещё ему остаётся, кроме желчных шуток. Но ближе к концу автор показал Глокту с очень интересной стороны.

Фехтовальщик, чьё имя я так и не смогла запомнить. Поначалу читать о нём было мерзко — сам типаж вызывает дикое отвращение. Но Аберкромби мастерски показал развитие героя. Не резкий скачок из разгильдяя в мастера, но постепенный переход от бесполезного ловеласа к чему-то большему. Он всё ещё повеса, жалкий, ни на что не годный, но уже осознавший свою жалость и никчёмность, а это — первый шаг на пути к тому самому «чему-то большему».

Отряд Девятипалого, который он вынужден был покинуть, показан лишь в нескольких главах, но этого хватило, чтобы полюбить их. «Чёрный отряд» Кука, только значительно укоротившийся, и всё равно харизматичный и цепляющий.

Опечалило, что в конечном итоге весь сюжет слился в набор партии для ДнД великим магом. Очень надеюсь, что в последующих книгах цикла Аберкромби ситуацию исправит и преподнесёт сюрпризов. Уж больно хорош задел. Мир не блещет оригинальностями в каждой дырке, но у неё имеются свои утончённые штрихи в виде, к примеру, тех же едоков и трёх законов, а также — интересного прошлого, тесно переплетшегося с настоящим из-за фигур того прошлого, что живы и по сию пору.

Отдельным пинком хочется удостоить откровенно хреновую редактуру перевода. Косяков по тексту разбросано очень много, причём банальных и глупых. Кто вычитывал и правил перевод, — да и правил ли вообще? Больно халатно нынче к редактуре относятся, и это не может не расстраивать. Хочется всё же иметь книгу на полке без школьных ошибок.

Читать цикл буду и дальше с большим нетерпением и интересом.

«Мир смерти» — первая книга цикла о Язоне Дин'Альте, которого нелёгкая занесла на планету с чудовищными условиями, а также в целом первая в творчестве Гарри Гаррисона. Язон — карточный шулер с отличным чувством юмора и талантом к телепатии, и именно ему выпадает шанс положить конец многолетней войне человека и планеты, кишащей смертоносными созданиями.

Я даже не знаю, к чему можно придраться. «Мир смерти» по-своему простоват и наивен, но роман написан аж в 1960г. Простота и наивность свойственны подавляющему большинству классической фантастики, написанной в те годы, особенно — космоопере. Персонажи с одной стороны не выдающиеся, но всё-таки запоминающиеся. Проработать хоть кого-то, кроме протагониста, на трёхстах электронных страницах попросту невозможно. Сам протагонист получился ярким и глубоким — эдакий благородный разбойник, выступающий против лишнего насилия, и в то же время пресытившийся своим везением, которое ему обеспечивает телепатия, и однообразной жизнью на индустриальных планетах. Пирр, тот самый мир смерти, для него — вызов. Ну и сам Пирр необычен. Автор действительно потрудился, прорабатывая особенности планеты — от двойного тяготения до уникальных флоры и фауны.

Посылы, заложенные автором, достаточно прямолинейны, но их много, оттого произведение не кажется совсем уж плоским. По большей части, посылы и идеи завязаны на противостоянии: человека и природы, воинов и фермеров, любителей насилия и пацифистов, однобокости и широты мышления, закоснелости и ясности мировоззрения.

В детстве я зачитывалась книгами про Пирр как достаточно незатейливой, и вместе с тем самобытной фантастикой. И сейчас, по прошествии многих лет, читать Мир смерти приятно. Если он и устарел, то самую малость. Кроме того, подобную фантастику легко можно давать читать подросткам: в ней нет пошлости, графичной жестокости, но есть жёсткость, экшен, интересные персонажи и мораль. Надеюсь, однажды этот роман экранизируют — вышел бы зрелищный боевик со смыслом. 9 пиррян из 10.

В фантастике 60х, 70х и даже ещё 80х есть особая атмосфера, совершенно не свойственная фантастике современной: мрачная, гнетущая, безысходная. Не знаю, как это объяснить, но фантасты старой школы так подают технологии и социум, что кровь в жилах стынет. И «Степфордские жёны» относятся именно к этой категории атмосферного фантастического триллера.

Классический сюжет про молодую семью, переезжающую в маленький город, раскрывается с неожиданной (для тех, кто не знаком ни с одной экранизацией) стороны. Я экранизации видела, однако знание сюжета ничуть не смазало впечатление. В таком маленьком по объёму произведении автор умудряется достаточно ярко и полно раскрыть центральную тему — роль женщины в обществе. И он не просто проводит аналогии с бытовыми предметами, а идёт дальше, буквально превращая женщину в функциональную вещь — в приложение к пылесосу и утюгу. Да, многое остаётся за кадром, но это тот случай, когда недосказанность работает на произведение. Автор грамотно нагнетает саспенс, заставляя воображение читателя работать и включаться в историю. Рисует город, под флёром благополучия которого скрывается нечто зловещее и бесчеловечное, представляет объёмных героев, но ничего не говорит в лоб. И несмотря на то, что сюжет чётко определён, и автор ведёт читателя по нему очевидными намёками (запись голоса, рисование портретов — всё для создание идеальной копии), остаётся простор для двойных толкований. Может быть, героиня действительно спятила, может быть, именно антидепрессанты сделали её правильной женой, а вовсе не чудеса робототехники, может быть — всё, что угодно.

Ну и самое главное: что на самом деле происходит со степфордскими жёнами? Не теми, кто драит полы и сутками на пролёт гладит рубашки, а настоящими женщинами? Если бы автор чётко ответил на этот вопрос, продемонстрировав читателю, как их убивают, прячут, вскрывают им головы и так далее, он бы испортил этим своё произведение.

Написана книга лёгким, почти что схематичным языком с налётом изящной иронии, но тем более жуткое впечатление она производит. Девять теннисных мячей из десяти. Идеальный образчик адекватной феминистической литературы, причём, написанный мужчиной и не утративший актуальность даже пятьдесят лет спустя. Абсолютно не устаревшее ни по форме, ни по наполнению произведение. Не десять только потому, что я всё-таки люблю чуть более живой язык.

Урсула Ле Гуин — классик так называемой «мягкой», гуманитарной научной фантастики. Бесконечно люблю её за глубокую проработку созданных ею миров, каждый из которых уникален по-своему, и за тонкую атмосферу безысходности, пропитывающую даже такие жизнеутверждающие произведения, как «Планета изгнания».

Колонистов, оставленных на не подходящей для их жизни планете, забыли, и они вынуждены существовать бок о бок с коренным населением, ограничивая себя в техническом развитии из уважения к старым законам Лиги Миров. Их народ вымирает, приближается суровая пятнадцатилетняя зима, надвигается невиданная прежде армия дикарей. Казалось бы: скоро рассвет, выхода нет, однако заканчивается роман (к слову, весьма небольшой по объёму, читается за несколько часов) проблеском надежды: погодные условия играют на руку в войне с дикарями, а организмы колонистов всё-таки с течением столетий начинают приспосабливаться к новому, чуждому миру. Ну и любовь, конечно — куда без неё. Любовь туземки и колониста и возможность продолжить свой род, а не умереть бездетными из-за биологической несовместимости.

Отдельного внимания заслуживает гуманизм, пронизывающий «Планету изгнания». Уже плохо помню другие книги «Хайнского цикла», но этот самый гуманизм лежит в основе всей Лиги Миров. Колонисты не захватывают чужие миры, не покоряют их, а наблюдают и ждут подходящего времени в техническом развитии для ассимиляции и помощи коренному населению. Многие фантасты, особенно на их фоне могу выделить Станислава Лема, отличаются пессимистичным взглядом на человечество будущего, и Урсула Ле Гуин среди них, несмотря на упомянутую мной мрачноватую атмосферу, как луч света.

9 снежинок из 10. Не десять, потому что всё-таки это произведение не самое выдающееся и цепляющее, у Урсулы Ле Гуин есть куда более сильные и знаковые романы.

О некоторых книгах сложно говорить, их просто нужно прочесть, прожить, погрузиться в атмосферу, бережно сотканную писателем. «Призрак дома на холме» 1959 года — из таких. О книге я узнала после просмотра одноименного сериала, но общего в них практически ничего нет, и сюжет крутится вокруг группы никак не связанных между собой людей, приглашённых исследователем паранормальных явлений в дом, якобы полный призраков.

Сверхъестественная сторона книги… страшная. Написать что-то пугающее не так-то просто, ведь на страницы не перенести дешёвые скриммеры, пугающие за счёт эффекта неожиданности, и Ш. Джексон мастерски справилась с этой задачей. Читаешь книгу и понимаешь, откуда растут ноги у произведений именитых творцов в жанре ужасов, например, у Ст. Кинга, который открыто восхищался ею. Однако, несмотря на это, история не только и не столько о призраках, сколько об одиночестве и безумии. Героиня, представленная нам автором, вызывает очень смешанные чувства — от жалости до отторжения. Не буду вдаваться в подробности, чтобы обойтись без спойлеров.

До самого конца Ш. Джексон так и не даёт чёткого ответа, с чем же мы имеем дело на страницах её книги, и в этой недосказанности — своя прелесть. Тем не менее, концовка показалась мне слишком стремительной и скомканной; после тягучего, пронизанного жутью повествования я ждала чего-то менее обрывочного.

Как и всё у Фаулза, книга не столь проста, как кажется на первый взгляд. Она не только о конкретных людях, но и об эпохе в целом — о викторианстве. Викторианская эпоха особенно нежно мною любима, оттого в произведение я влюбилась мгновенно и без оглядки. Язык красивый, но повествование неторопливое, размеренное — как, в общем-то, и приличествует книгам подобной тематики. Сюжет весьма прозаичен: любовный треугольник с нетривиальным концом. Главное достоинство книги, однако, не сюжет, как таковой, а сам процесс чтения — созерцание картин, развёртываемых автором перед читателем, размышление о его рассуждениях, — а также глубокий психологизм. Очень интересен стиль повествования, при котором автор сам активно вмешивается в ход событий, говорит о себе, признаёт, что происходящее де вымысел и порой даёт несколько вариантов возможного развития.

Читалась книга долго, но произведения Фаулза не для того, чтобы провести вечерок с ненапряжным чтивом, прочитать и забыть. Думать приходится много. И всё же, несмотря на явные достоинства «Любовницы французского лейтенанта», она как тень эпического в своей таинственности, психологизме, проработке, обилии подтекстов и прочее. Наверное, эту книгу нужно читать перед «Волхвом», как красивую атмосферную прелюдию перед масштабным действом.

Одна из тех книг, о которых можно говорить либо коротко, либо очень долго. И лучше это просто прочитать и подумать. Хочется думать, однако, что для главного героя произошедшее с ним стало жизненным уроком, из которого он извлёк опыт и нашёл себя. А вот Сару, боюсь, едва ли ждёт что-то хорошее.

Фильм, давным-давно ставший классикой жанра ужасов, я, к стыду своему, до сих пор не видела, поэтому сравнивать с ним не буду, но сравню с другим знаковым произведением автора — «Степфордскими жёнами».

И «Ребёнок Розмари», и знаменитые «Степфордские жёны», вышедшие на пять лет позже, созданы по одному и тому же лекалу: главная героиня вместе с мужем переезжает в кажущееся уютным и респектабельным место, какое-то время наслаждается новой жизнью, начинает подозревать, что всё это время вокруг крутилось какое-то тайное общество, а в конце выясняется, что муж её этому обществу давным-давно продал. И даже глупость главных героинь абсолютно одинаковая: обеим не хватает хитрости и элементарного ума, обе пытаются в лоб рассказать обо всех окружающих их странностях, что, конечно же, ставит крест на их судьбе. Разница лишь в том, что «Степфордские жёны» написаны с уклоном в фантастику, а вот «Ребёнок Розмари» — чистейшей воды мистика. А также в том, что «Ребёнок Розмари» двойных толкований не допускает, тогда как в «Степфордских жёнах» многое остаётся за кулисами, что даёт читателю возможность порассуждать. Ну и в оттенке финала — концовку «...Розмари» можно назвать счастливой, тогда как «...жёны» заканчиваются мрачно и безысходно.

Можно проследить, как автор развился в нагнетании саспенса, как углубил своё понимание феминизма, как расширил кругозор и количество затрагиваемых тем. «Ребёнок Розмари» во многом проигрывает «Степфордским жёнам», однако «...Розмари» читать мне было увлекательнее. В «...Жёнах» автор всё-таки переборщил со сценарностью текста, с сухостью подачи. Персонажи «...Розмари» ярче, живее и глубже. Язык не такой пресный, благодаря чему книга читается приятнее и легче, хотя, возможно, дело в переводчике — «Степфордских жён» я читала в переводе Ю. Вейсберга, а «Ребёнка Розмари» уже в переводе С. Алукард.

А вот в чём «...Розмари» конкретно так проигрывает — это в концовке. Я люблю финалы, после которых остаётся много недосказанностей (не путать с сюжетными дырами и не выстрелившими ружьями). Но и стройное, логичное завершение повествования, когда всё становится на свои места, люблю тоже. «...Розмари» относится ко второму типу. Мозаика складывается, вопросы остаются, но уже направленные в будущее: что ждёт героиню, как она со всем справится? И мне даже понравилось то, что не зашло многим читателям — принятие Розмари природы её ребёнка, попытка стать сыну Сатаны мамой. Нет в этом никакой нереалистичности, сработал элементарный механизм психологической защиты. Не можешь бороться — смирись и возглавь. А если помножить это на гормоны и материнскую любовь, всё и вовсе получается максимально стройным и логичным. Но, чёрт побери, прикрутить ребёнку рога и хвост? Левин, ты в своём уме? Одним штрихом просто взял и испоганил всё произведение, опустив его до уровня третьесортных страшилок.

Хотела поставить десятку, но эти рога с хвостом сбили мне весь настрой. Девять коктейлей из плесени.

Давно я не получала такого удовольствия от прочтения фэнтези, особенно — любовного. История о мико, которой суждено стать сосудом богини Аматерасу, оказалась для меня, ожидавшей плохо написанной клишированной сказки с плоскими персонажами, приятным сюрпризом.

В книге хорошо практически всё. Например, персонажи. У меня редко выходит проникнуться симпатией к женском героям, особенно в литературе подобного жанра, но мико Эми мне понравилась. Она не вздорная, хамоватая, взбалмошная девица, к ногам которой падают все мужчины в окрестностях, но воспитанная, с проскальзывающим чувством юмора, преданная своей богине, чтящая данное слово, здраво рассуждающая даже в той кошмарной ситуации, в которой оказалась. И я не согласна с теми, кто называет Эми Мэри-Сью. Сила, то и дело спасающая Эми, обусловлена сюжетом, и за эту силу ей, в теории, предстоит заплатить жизнью. Ею движет чувство долга, которое очень хорошо показано — оно прям чувствуется весомым и важным, и вместе с тем ей отчаянно хочется жить. И нужно всё-таки понимать культуру Японии и важность жертвенности, чтобы героиня не казалась некоторым комментаторам глупой. Она не глупая, а верная долгу, но при этом разочарованная ложью и предательством. И ведёт она себя соответствующе.

Любовный интерес Эми — кицунэ Широ, — тоже достаточно объёмный в плане характера. Амнезия — максимально избитый троп, но в данном случае он подан адекватно. Прекрасен и тэнгу, ворчащий из-за разбитых чашек. Любовная линия, конечно, совершенно обычная — всё это уже было в сотнях других книг. Куда больше мне зашёл внутренний конфликт Эми и история богов. Интересно, как автор справится с этой линией — не сольёт ли ради хэппи-энда.

Автор очень уважительно отнеслась к мифологии Японии и грамотно, красочно её подала. Природу, быт и магию она выписала атмосферно, но при этом без излишеств. Экшн-сцены получились довольно кинематорафичными: не возникает путаницы, легко понять, кто, куда, кого и зачем. Вообще, язык у автора отменный: лёгкий, но при этом достаточно подробный. Идеальный баланс. Повествование неторопливое: тем, кто любит миллион событий на три страницы и скачки галопом по европам, книга может показаться затянутой и скучной. Я, однако, люблю такую медитативную созерцательность и глубокую проработку внутреннего мира протагониста.

Мне толком не к чему придраться, за исключением некоторого однообразия событий и их цикличности: Эми встревает в проблемы, затем её спасают, несут на руках, она теряет сознание — и так до бесконечности. К финалу от этих постоянных обмороков (Широ тоже, к слову, постоянно норовит отключиться) начинает тошнить. Есть много более адекватных способов для перехода между сценами.

Девять лисьих хвостов (бьюсь об заклад, что Широ и окажется девятихвостым Кьюби) из десяти. И иллюстрации в книге прекрасные.

Шедевр вампирской литературы, который я перечитываю не в первый раз.

Весь сюжет заключён в названии произведения — интервью, которое даёт вампир по имени Луи. Он рассказывает под запись свою жизнь, начиная с личной трагедии, которая сломала его как человека и привела к обращению, и заканчивая событиями, сломавшими его как вампира.

Язык Энн Райс прекрасен: он образный, текучий и даже тягучий, идеально подходящий под мрачную, депрессивную атмосферу книги. Ну а персонажи, которых она создала, моя отдельная любовь. Я обожаю Лестата, хотя во всей красе он раскроется лишь во второй книге цикла, посвящённой уже его истории. Мечущийся, фонтанирующий поверхностными эмоциями, личные переживания прячущий глубоко внутри, панически страшащийся одиночества, но при этом старательно отталкивающий от себя близких — он невероятно глубок (и Том Круз настолько идеально отыграл Лестата в одноимённом фильме, что мне трудно представить его с другим лицом). Глубока и Клодия — девочка-вампир, не успевшая сформироваться как личность ни физически, ни психологически и обречённая вечно жить в теле пятилетней малышки, в то время как опыт прожитых лет неизбежно меняет её, превращает в хитрую, искушённую, наслаждающуюся смертью женщину. Арман — холодный и отстранённый, ищущий в Луи яркости чувств, без которых старое, уставшее от жизни существо попросту потеряет волю к жизни. Ну и Луи — нытьё в вечности. Почему-то любят писательницы делать главными героями страдальцев — намекаю на столь же обожаемую мной, как и Энн Райс, Робин Хобб. И если Лестат глубок в своём эгоизме пограничной личности, то Луи очень поверхностен в своих страданиях. Всё, чем он занимается, — это плывёт по течению, томно глядя в небеса и сокрушаясь о превратностях судьбы, попутно размышляя о природе зла. Он очень ведом и жаждет, чтобы кто-то взял его за руку, повёл за собой, наполнил жизнь смыслом. Лестат пытался сделать это, но на беду вырастил себе собственного убийцу — Клодию, которая оказалась хитрее и перехватила инициативу контроля над Луи. Затем ровным счётом то же самое случилось снова, только теперь контроль перехватил Арман. Правда, в конечном счёте до него всё-таки дошло, что блистательный в своей трагичности Луи — пустышка, и Арману нечего от него взять. Луи слабый — самый слабый из всех промелькнувших в книге героев, и этой своей слабостью он рушит жизни всех вокруг. Однако автор прекрасно понимает, какого персонажа лепит, и не раз устами других персонажей (обычно Лестата) Луи попрекает.

Нельзя обойти стороной и гомоэротизм, который автор показывает очень тонко, изящно и красиво. И что меня ещё подкупило в книге, так это ненадёжность источника. Луи рассказывает читателю свою историю, но со своей точки зрения. И уже в «Вампире Лестате» станет очевидно, что далеко не всё он понимал и представлял правильно (да и Лестат, возможно, тоже).

Книга заслуживает десятки, но я ставлю девятку. Потому что, во-первых, моей любимой книгой цикла является «Вампир Лестат», ей я и поставлю десятку, а во-вторых, произведение достаточно неровное по динамике: первая половина очень медленная, вдумчивая, последовательная, а вот вторая уже достаточно скомканная. Ну и не верю я в любовь Луи к Арману. И не потому, что даже для людей несколько недель знакомства слишком мало для возникновения глубокого чувства, что говорить о вампирах, но потому, что мыслями Луи всегда был обращён к своей единственной вечной семье — к Лестату и Клодии. А в Армане он всего лишь искал очередного погонщика для осла (коим сам и является).

Ширли Джексон — королева саспенса. Нет, серьёзно, чтобы соткать в столь коротком романе такую густую зловещую атмосферу нужен дар. Описания в тексте лаконичные, но яркие, а поток бредовых мыслей в голове героини получился удивительно натуральным.

Героиня, в общем-то, своеобразная, и не только она. Наверное, два единственных абсолютно адекватных человека — это муж «старинной подруги семьи» и доктор. Все остальные больны по-своему. Главная героиня очевидно страдает то ли аутизмом, то ли шизофренией (гипертрофированное магическое мышление на эту самую шизофрению намекает), и к тому же патологически привязана к своей старшей сестре, которая, помимо агорафобии, по некоторым моментам вполне тянет на умственно отсталую. С ними в большом богатом доме живёт их дядя, чьё здоровье подкосил не только возраст, но и отравление мышьяком. К ним приезжает погостить кузен, тот ещё образчик нарциссического расстройства личности. Ну и «старинная подруга семьи» тоже дама с сюрпризом — руководствуется только своим «я хочу». Вынь да полож.

Конечно, роман не о психических и психологических отклонениях — он, скорее, о том зле, что порождает тупое, зашоренное стадо. И «исправление» общества в конце — вовсе не исправление, а всего лишь возможность обелить себя в своих же глазах. Я ведь не монстр, я извинился, я принёс продукты, я молодец. Экстаз толпы, которая идёт на штурм, неизменно заканчивается чувством вины и сомнениями, так уж устроена наша психика. Но это страшно — такое безумное буйство, какое бы раскаяние оно ни несло с собой после.

В романе многое упоминается вскользь, намёками, оттого непросто уловить причины некоторых поступков. За что общество ненавидело обитательниц дома? За богатство и за обвинение в убийстве. Да, обвинения сняли, но кому какое дело? Обществу нужно кого-то ненавидеть, так почему бы не богатеньких затворниц? За что убили тех, кого убили? Если принять во внимание личность убийцы, его/её привязанности и слова дяди, который не раз упоминал, что глава семьи, один из убитых, не самый хороший человек, всё становится очевидным.

По итогу, «Мы всегда жили в замке» понравился мне намного больше «Призрака дома на холме». Он более цельный, более связный, более обоснованный, и концовка более логична и не обрывается так, как в «Призраках». Персонажи яркие (герои «Призрака» этим не отличаются). Так приятно было читать про ненависть героини к кузену, потому что бесил он невероятно. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят, знаете ли. За одни только претензии к старому калеке дяде кузена хотелось удавить.

Не поняла только упоминание смерти героини в приюте. Тонкая шутка? А дядя, судя по всему, вполне был на такую способен. Последствие болезни? Но ведь раньше дядя факты не перевирал. Намёк писательницы на что-то? Если так, то смысл от меня ускользнул.

Долго думала, что же можно написать в отзыве на это произведение. Его суть какая-то неуловимая. Собственно, как и подлинный образ героини, именем которой назван роман.

Эмброз, приёмный отец протагониста Филипа, и по совместительству его кузен, мизогин до мозга костей, однажды женится на дальней родственнице, вот только делает это не в родной Англии, а в далёкой и чужой Италии. Познакомиться с новоявленной мачехой так, как полагается, Филип не успевает —Эмброз умирает, а эта самая «мачеха», Рейчел, неожиданно приезжает в Англию. Крайне простая и скучная завязка, но с одним нюансом: Филип, ещё до смерти Эмброза, получал тревожные письма, в которых тот жаловался на свою жену и подозревал её в покушении на свою жизнь.

Ответ на главный вопрос произведения — виновна ли Рейчел, — мы так и не узнаем; автор предлагает читателю сделать вывод самостоятельно на основе предложенных ею ситуаций. Забегая вперёд, скажу: «Моя кузина Рейчел» понравилась мне больше «Ребекки». Не понимаю, почему «Ребекку» считают более тонким и психологичным произведением. По-моему, всё как раз наоборот. «Ребекка» не допускает двойных толкований. «Моя кузина Рейчел» из них состоит. К тому же, персонажи «...Рейчел» интересные все без исключения, меня не выбесил ни один из них, хотя главному герою периодически хотелось дать леща. В «Ребекке» меня бесили все.

В главном герое, Филипе, есть своя трагедия. Его вырастили в условиях презрения к женскому полу. Он понятия не имеет, что такое женщина и как с этой странной штукой в платье себя нужно вести, а с единственной близкой ему дамой он знаком с детства и воспринимает её исключительно как товарища. Эмброз даже не пытался вырастить из него приспособленного к семейной жизни мужчину. Нежелание Филипа жениться и вообще знаться с женщинами — не выбор, а модель поведения, перенятая у глубоко уважаемого и обожаемого приёмного отца. Ничего удивительного, что Филип так легко и быстро попался в сети обаяния взрослой зрелой женщины, явно знающей себе цену. И ничего удивительного, что он понятия не имел, что такое страсть и любовь, как со всем этим жить. Такое воспитание в некоторой степени извиняет как не по возрасту пылкий максимализм в отношении Рейчел, так и те некрасивые поступки, что он совершил под влиянием эмоций. По-сути, Филип как был подростком, так им и остался. Всё в нём буквально кричит об этом: ревность приёмного отца к жене, постоянно, как флюгер, меняющееся о ней мнение, желание бросить всё к её ногам и неприятие отказа.

И если с ним всё просто и ясно, то с Рейчел ситуация сложнее. Виновна ли Рейчел? Думаю, нет. Любила ли она Эмброза? Ответ тот же: нет. Не ненавидела, просто принимала его любовь и симпатизировала ему, как интересному для себя мужчине. Не думаю, что Рейчел вообще была способна кого-то любить. Для меня она — глуповатая женщина, лишённая способности к эмпатии, но неплохо умеющая мимикрировать под трепетную лань. Филип тоже ей нравился, и она даже разделила с ним постель — из благодарности за подарки. Для неё такой поступок естественен, и она была шокирована тем, что Филип воспринял интимную связь как знак любви. Я назвала её глуповатой, потому что не вижу в ней коварную интриганку, сознательно заманивающую жертву в свои когти. Для этого нужна сообразительность, нужно понимание последствий своих поступков. А она не понимала. Эдакая женщина-дождь: прошла, размыла почву под ногами и ушла, а люди остаются после неё упавшие и вымазанные в грязи. У неё нет морального компаса, нет сострадания. Но при этом и злым человеком она тоже не является. Просто человек-стихия, сосредоточенный на себе. Она ухаживала за больным Филипом, потому что симпатизировала ему, насколько умела, но и раздражалась от его затянувшейся слабости, потому что уже наигралась, уже хотела идти дальше. Она принимала все его знаки внимания, все его подарки, как нечто само собой разумеющееся и будто не видела, к чему всё идёт. Не знаю, что делали у неё в комнате ядовитые семена, как не знаю и того, зачем Рейчел вылила напиток, приготовленный для Филипа, но отравление — слишком хитрый ход. Женщина на своей волне, живущая в своём ритме, в котором ни для кого нет места.

О невиновности Рейчел лучше всего говорит сцена из первой главы. Рассказ Филипа о человеке, который убил свою жену за поступок, который та не совершала, пусть даже она и была не очень хорошим человеком. Рейчел — нехороший человек, но не из злого умысла, а просто по своей натуре. Так бывает.

Упомяну и ещё одну чудесную героиню — Луизу. Умная, здравомыслящая, ставящая дружбу превыше эмоций и собственных чувств. Всегда рядом, всегда готова поддержать, всегда переживает, всегда прощает, даже когда Филип, как малолетний дурачок, делает всё, чтобы эту дружбу потерять.

«Моя кузина Рейчел» — настоящий готический роман. Прекрасная атмосфера, живой и лёгкий язык, дом с историей, загадка — всё, как полагается. Обязательно буду перечитывать, и, возможно, не раз и не два.

Парадокс таких книг в том, что рассуждать о них можно часами, но вот написать короткий отзыв — невероятно сложно. Чтобы упростить себе задачу, начну с минусов. В книге много коротких, но лишних сцен, которые пусть и читаются достаточно легко, но попросту не нужны. Они не раскрывают сюжет, не раскрывают главных героев и занимают читательское время и внимание. Также мне не хватило ровности сюжетной линии. Вроде бы, книга завязана на древнегреческой культуре, но уже к середине вся её важность сходит на нет, она остаётся лишь фоном. Вроде бы поворотным моментом стала попытка студентов повторить древний ритуал, но толком не раскрыт ни сам этот ритуал, ни его последствия (именно духовные и психологические; последствия материальные-то вполне очевидны), и в дальнейшем он практически не мелькает в тексте.

Что же касается всего остального… для меня эта книга прекрасна. Стиль Тартт невероятно красивый, образный, похожий на лёгкое кружево. Персонажи, все до одного, живые, а члены центральной шестёрки ещё и яркие, каждый не только по-своему харизматичен, но и по-своему отвратителен. Чопорный Генри, восхитительный и странный в своём снобизме, в отчуждённости и скуке, стоически выдерживающий все перипетии судьбы, но всё же ломающийся после предательства учителя, которого он, без преувеличения, обожествлял. Близнецы Чарльз и Камилла с их холодностью по отношению к окружающим и своеобразными отношениями, которые не приводят ни к чему хорошему. Фрэнсис с его психическими проблемами, которые он не хочет решать, и который, при всём при этом, кажется наиболее вменяемым из этих героев. Отталкивающий Банни с его мерзким характером и святой уверенностью в том, что все вокруг ему что-то должны. Сам протагонист, инертный, вялый, слабо реагирующий на происходящее.

Все они мнили себя возвышенными и утончёнными людьми, а на самом деле пали куда ниже, чем мог бы пасть среднестатистический человек. Тартт прекрасно это показала. Нельзя не упомянуть и преподавателя греческого, Джулиана, который собрал вокруг себя эдакий богемный кружок. Книга заставляет задуматься о его роли во всех этих трагических событиях, ведь именно он так усиленно вешал своим студентам лапшу на уши и пудрил им мозги, именно он заставил их отгородиться от остального мира. Да, они, отчасти, сами были к этому склонны, но по факту, они не общались даже с другими преподавателями, за исключением главного героя. Можно сказать, что он не помог им переступить через свою отчуждённость, а, напротив, усугубил её, культивировал.

Многие ставят в вину произведению и персонажам то, что они не испытывают угрызений совести из-за совершённого убийства, но мне видится, что каждый из них попросту застрял в подростковом возрасте. В эти годы смерть воспринимается иначе, совесть — тоже. Это — время эгоизма. Иногда в героях всё же вспыхивали огоньки осознания совершённого, но быстро угасали под давлением эго.

События оставляют после себя чувство опустошённости и безысходности. Катарсис не наступает, и этим «Тайная история» напомнила мне книги Фаулза, который столь же самозабвенно ломает читателя и после прочтения последней страницы оставляет его абсолютно разбитым. Эта книга ни в коем случае не триллер, не детектив, не мистика или магический реализм и даже не то чтобы интеллектуальная проза. Книга о людях, которые не нашли своё место в жизни и сами выбросили себя из родной эпохи на тысячи лет назад, об их психологии и о всепоглощающей тяге к саморазрушению. Она есть абсолютно у каждого члена центральной шестёрки, но понятно это становится только ближе к финалу. Финал, кстати, прописан намного лучше финала «Щегла», где на последних страницах ста творился какой-то бред.

Книга объёмная, но я прочла её буквально за два дня — запоем, не в силах оторваться.

С Робин Хобб у меня случилась любовь с первого взгляда, но к этому циклу я шла почему-то долго. Прочла в итоге залпом.

Сюжет построен вокруг бастарда Фитца. Он незаконнорожденный сын наследника престола, и так складываются обстоятельства, что ему предстоит стать убийцей на службе короля. Действия разворачиваются в спокойном темпе: не провисают, но и не мчатся вперёд семимильными шагами. Сюжет не то чтобы жутко оригинален, но не избит и интересен. Особенно зацепили пиратские красные корабли и их «перековка» людей: загадочно, интригующе, хочется читать дальше хотя бы ради того, чтобы узнать, чем всё это закончится.

Персонажи хороши. Не все идеально прописаны, но они запоминаются, они интересные, им сопереживаешь. Особенно запомнилась девушка, зазноба Фитца, наследник престола (хоть многие и считают его картонным, мне он приглянулся), Баррич (отчасти из-за сложного отношения к нему Фитца), сам Фитц и, конечно же, шут — самый прекрасный в силу своей загадочности и яркости персонаж книги.

Язык добротный, перевод попался более-менее хороший, никаких откровенных косяков я не заметил.а Хотя был так увлечён текстом, что могла и пропустить. Читается очень легко, никаких лишних слов, сложных конструкций или, напротив, обрывочных предложений.

А вот концовка не понравилась. Скомканная, смазанная, она — единственный, но существенный недостаток книги. Пошли рояли в кустах, пошла внезапная удачливость, размеренный гладкий темп повествования куда-то испарился. Как будто на хорошей качественной ткани оставили грубые зацепки и всё испортили. Но читать дальше буду, потому что сама по себе книга захватила.

Совершенно случайно я наткнулась на список книг с самыми шокирующими концовками от какого-то блогера. И, заинтересовавшись, мгновенно кинулась читать. Однако причина, по которой книгу включили в этот список, мне непонятна. Ничего шокирующего в концовке нет, хотя авторесса старалась разбавить повествование слабенькой, но интригой, и увлечь тайной расследования. Но — всё банально и просто, разгадка лежит на поверхности. Так что не обманывайтесь возможным завлекаловом, чтобы не разочароваться в финале.

Книга всё-таки не о расследовании, которое достаточно скучное и не играет особой роли в сюжете, а о людях. О безразличии, о малодушии, о лицемерии и, конечно же, об одиночестве. Как пережить изоляцию, когда ты — маленький ребёнок, не понимающий, за что тебя все вокруг ненавидят? Как пережить отчуждение, когда ты — беззащитная девочка-подросток с бушующими гормонами, а мужчины вокруг — хищники, и некому за тебя заступиться? Как пережить боль предательства, если каждый хоть сколько-нибудь значимый человек тебя бросал?

Ещё книга о прощении. О том, что люди имеют право на ошибки. Было приятно видеть, как оттаивает очерствевшее сердце героини и как она даёт второй шанс своей первой любви. Ну и конечно же книга о борьбе — о жестокой борьбе за выживание, которая порой заканчивается трагично. Многие сравнивают её с робинзонадой, но мне в ней видится «Голубая лагуна», с той лишь разницей, что в лагуне детей всё-таки было двое, а у героини «Раков» не было никого.

По тексту видно, что писал его человек взрослый и образованный. Человек, который никуда не торопился и спокойно, без лишних эмоций, рассказывал придуманную им историю. Природа болот подана ярко, образно, но без излишеств. Не приходится утопать в витиеватых фразах или резаться об сухие предложения. Тут и переводчик, безусловно, постарался. Персонажи все до одного живые, даже подонок Чез — настолько он со своим поведением и своими фразочками типичный представитель недалёкого быдла, что аж неприятно стало от реалистичности.

Финал оставил после себя двойственное впечатление. Я ждала потрясающей развязки, которую мне пообещали, а встретилась с абсолютно предсказуемым концом. Снимать за это балл я, конечно, не стану — это не вина книги. Но сниму за то, что финал отдаёт мыльноватой мелодраматичностью. Детективная линия откровенно слабая, факты преступления притянуты за уши. Авторесса хотела завернуть сюжет по-хитрому, но, в итоге, перехитрила сама себя и снизила планку качества.

Не понравилась мне и рваность концовки. Весь сюжет раскрывается перед читателем неспешно, медитативно, созерцательно, а тут вдруг скачок на десятилетия вперёд. И жили они долго и счастливо. Я такое не люблю, произведение сразу теряет часть своего драматизма и приобретает налёт сказочности.

Своё авторское мнение обо всём произошедшем Делия Оуэнс, как мне видится, вложила в уста адвоката, когда он произносил речь перед тем, как присяжные отправились обсуждать приговор. И, в общем-то, с этим мнением трудно поспорить — если бы жители города были внимательнее и добрее к никому не нужному ребёнку, этого суда бы не случилось.

Девять пёрышек из десяти. Не могу сказать, что книга станет моей любимой, покупать её в бумажном варианте для коллекции я не буду, однако она пришлась мне к настроению и скрасила собой два вечера. Можно было бы прочесть и за один день, однако произведение очень медленное, вязкое, от него легко устать, потому мне потребовался перерыв.

Очень тяжёлая книга. И не из-за действий как таковых, а из-за эмоций. Автор очень глубоко копнула психологию жертвы, готовой из кожи вон лезть и как угодно выгораживать насильника, лишь бы не разрушать спасительную иллюзию о любви и добровольности. Ведь на самом деле она всё прекрасно понимала, но — отрицала до последнего, и даже смерть растлившего её учителя (это не совсем спойлер, он умирает где-то на середине книги) не дарит ей свободы. Её жизнь сломана — буквально. Из-за педофила. Из-за матери, у которой язык повернулся сказать ей: «мне стыдно, что ты моя дочь». Из-за собственных психологических проблем, которые поспособствовали выстраиванию башни из отрицания. Ванесса — ребёнок, который отчаянно хотел внимания — и, возможно, ребёнок, переживающий кризис ориентации, потому что в тексте встречались намёки на влечение героини к девочкам.

Ванесса неприятная. Но плохая ли она? Конечно, нет. Её психика делала всё, чтобы выжить. Защитные механизмы у всех разные, у Ванессы этим механизмом стал Стокгольмский синдром. Что самое поразительное — то, как тонко автор подала кошмарные манипуляции учителя. Он, как паук, опутал одинокую, никем не любимую девочку паутиной из лжи, восхищения и давления. В его арсенале было всё: мерзейший газлайтинг, когда он убеждал Ванессу, что всё было совсем не так; игра на страхе перед публичным осуждением; подчёркнутое отношение к ней как к «не такой, как все», банальное изнасилование и убеждение в том, что ну ты же сама этого хотела; взращивание мощнейшего чувства вины. Ведь это она во всём виновата, она его завлекла. Неопытному подростку, в котором кипят гормоны и бурлит жажда заявить о себе миру, нечего противопоставить этому чудовищу. У меня нет ни капли сочувствия к учителю, потому что он растоптал личность девочки и с чистой совестью избавился от неё, когда та начала «стареть» — то есть, взрослеть. И даже это он подал как заботу о ней, дескать, не хочу, чтобы ты жила одним мной. Он заставлял её делать то, что ему нужно, заставлял хотеть то, что ему нужно. Расставлял тут и там крючки, давил на слабые места. В книге достаточно сцен с сексом, но именно после этого психологического насилия хочется помыться.

Поначалу я была разочарована. Мне показалось, что книга будет однобокой, что в течение всего повествования героиня будет, как болванчик, цепляться за одно и то же и никак не начнёт развиваться. Но это не так. Понимание ситуации проскальзывает и в рассказе о прошлом (тот же первый сексуальный опыт чего стоит; один он мог бы сломать ребёнку жизнь, даже будь на месте учителя ровесник), и в финале. Несмотря на попытку героини выкрутить ситуацию в русло любви, романтики здесь нет абсолютно. Эта история — глубокая трагедия. И тем, кто пишет, мол, сама виновата, сама провоцировала, желаю никогда через этот ужас не пройти и не почувствовать на себе, каково это — когда другой человек забирается тебе в голову и выворачивает тебя наизнанку, особенно если тебе всего лишь пятнадцать лет. Девять из десяти кленовых листков. Минус один за стиль автора — мне далеко не сразу удалось вчитаться и поймать ритм её слога.

Если ночью тебя охватит гнев, погляди на звезды: они тихи. Тому, кто мал, подобает ли браниться, когда великие молчат? (ц)

Лорда Дансени, издаться которому помогал сам Уильям Батлер Йейтс, можно назвать праотцом современного фэнтези наравне с Уильямом Моррисом. На У. Морриса ориентировался лорд Дансени, а вдвоём они оказали огромное влияние на Джона Р. Р. Толкина. Несмотря на то, что идеологически лорд Дансени и Джон Толкин не были близки (один агностик, другой христианин; один ирландец, вдохновлявшийся, в том числе, сказаниями своих предков, другой англичанин, ирландскую мифологию по определённым причинам не слишком-то любивший), в «Сильмариллионе» легко можно проследить пересечения. Сравнительному анализу можно посвятить целую монографию.

Может, лорд Дансени и не стал первопроходцем в жанре фэнтези (тот же Уильям Моррис писал лет на десять-пятнадцать раньше), но в чём он совершенно точно стал первым — так это в литературном создании собственного пантеона. Весь сборник «Боги Пеганы», впервые увидевший свет в 1905г., этому и посвящён — мифотворчеству, выдуманным богам и взаимодействию с ними людей. Написан сборник лёгким и красивым языком, каждый рассказ пропитан философией: отношение к смерти, ко времени, к судьбе, к месту человека в сверхъестественных играх богов.

Приступая к чтению стоит держать в голове, что «Боги Пеганы» всё-таки очень далеки от того, что в наше время принято считать фэнтези. Здесь не будет центрального героя, не будет странствий, приключений и магии. Только мифы о создании вымышленного мира вымышленными богами и размышления о вечном.

Я не могу поставить десятку только потому, что лингвистически Джон Толкин всё-таки был сильнее (чем заслуженно гордился, сравнивая себя и лорда Дансени). Имена из «Властелина колец» и «Сильмариллиона» сложные, но певучие, а об имена «Богов Пеганы» взгляд то и дело спотыкается. Также в голове происходит путаница, когда вроде бы кельтские и недалеко ушедшие скандинавские мотивы смешиваются с каким-то восточным колоритом: упоминание Аллаха и Африки, пророки, да даже те же имена. Девять пророков из десяти.

Умеют японцы создавать жестокую, противную, липкую атмосферу.

Начало далось тяжело: мне не особо понравился пространный монолог учительницы в первой части книги. Я решила, что в том же тоне будет выдержано всё произведение, и непонятно, что тут рассусоливать, раз к убийству дочери этой учительницы так быстро подобрались. Но потом глава учительницы закончилась, и до меня дошло, что в книге будут представлены точки зрения<i> разных</i> персонажей. Я люблю этот приём в детективах и триллерах. К тому же, небольшой объём книги позволил автору не растекаться мыслью по дереву, а сконцентрироваться на точных и ёмких описаниях, хорошо раскрывающих каждого героя и дополняющих каждую линию.

Книга, однозначно, о мести — этот вывод напрашивается сам собой. Но также она и о самосуде — о том, как далеко он может завести. О жестокости детей. О жесткости родителей, которые своими завышенными ожиданиями или, напротив, своим безразличием, сами растят монстров. О шаткости психики. Да даже о возвышенном всепрощении, от которого лично мне стало тошно — я говорю об отце погибшего ребёнка. Самый, наверное, неприятный для меня персонаж, несмотря на то, что в произведении отвратительны буквально все. Он бросил беременную женщину из якобы заботы — он ведь болен ВИЧ, он же не может жить с ними рядом. Хотя любой адекватный человек знает, что ВИЧ заразиться не так-то просто, и что при соблюдении осторожности он мог спокойно создать семью. Он не интересовался жизнью и здоровьем дочери, хотя ничто не мешало ему быть на связи с несостоявшейся женой и хотя бы спрашивать, всё ли хорошо. Он даже деньгами не помогал — а это меньшее, что он обязан был сделать. Ну а когда его дочь погибла, великодушно решил простить убийц и понадеялся на их перевоспитание. Но оно и понятно: откуда у мужчины, который не рожал этого ребёнка и даже ни разу его на руках не держал, взяться любви и, тем более, боли от потери?

Самосуд ужасен, и то, что в финале сделала учительница, тоже ужасно. Но мне кажется, многие женщины и, тем более, матери, могут это... не одобрить, конечно, но — понять. И книга прекрасна тем, что каждый увидит в ней какую-то тревожную тему, каждый зацепится за что-то своё: за буллинг, порывом подхватывающий невиновных, за месть, за нелюбимых детей, за требовательных родителей, за непонятость, за расстройства личности — грандиозный нарциссизм и параноидальную шизотипичность как минимум. Столько эмоций на четырёхстах страницах (у меня электронная версия Литреса) — это точно стоит прочесть, если готовы к сложным и болезненным темам.

Девять, а не десять баллов только за пробившуюся в последней главе нереалистичность событий. Не люблю, когда в повествование вклиниваются невероятные совпадения и так сильно влияют на сюжет.

Спойлеры.

Робин Хобб в своём репертуаре: потрясающая фантазия, глубокий психологизм персонажей, захватывающее повествование, а в конце — пшик.

Книга очень объёмная, занимает аж два тома, и в ней слишком много воды. И если в двух предыдущих романах эта «вода» была очень уместна, так как раскрывала персонажей с разных сторон и помогала прочувствовать их характеры, то здесь уже выглядит просто как искусственная затянутость — может, ради объёма, а может, автору просто настолько не хотелось расставаться с героями. Но всё хорошо в меру, честное слово.

Некоторые линии закрутились хорошо и интересно — например, корабля Совершенного. Было всё так же интересно читать о Мальте, сравнивая её в первой книге и то, что с ней стало в последней. Но вот другие линии... Например, Брэшен и Альтия откровенно заколебали. Брэшен в принципе самый неинтересный персонаж трилогии, а Альтия слилась в непонятное нечто. Сцена с изнасилованием была нужна вообще... зачем? Просто чтобы было? Как-то уж больно сильно она выпадает из стройной канвы повествования, даже если сделать скидку на то, что Хобб просто хотела показать привязанность Кеннита к её брату. А сама судьба Кеннита просто что-то с чем-то. Не сам итог его линии, это-то как раз закономерно и ожидаемо, а именно ситуация. Ничего глупее и придумать нельзя. Такой шикарный, хоть и паскудный сам по себе, персонаж — и так бестолково слит.

Финал разочаровал. Как-то странно нагнетать обстановку, заставлять персонажей страдать, а заодно — и читателей, ибо побуждать к сопереживанию Хобб умеет, — а потом просто щедро плеснуть глянцем, посадить героев на розовых пони и сказать: живите счастливо! Так не бывает. И если первые две книги верибельны именно из-за того, что где-то персонажам везёт, где-то они одерживают победы за счёт собственных усилий, а где-то терпят сокрушительные поражения, то вот это просто клубнично-сентиментальная жвачка. Уинтоу как-то буквально за две главы резко заматерел — нет, к этому всё шло, но уж больно резкий оказался скачок. Сатрап вдруг поумнел. В Удачном вдруг всё наладилось. И по всему финалу огромное количество таких вот «вдруг».

Не могу сказать, что это — достойное завершение цикла. Что, однако, не умаляет общей интересности всего цикла. Но всё-таки — ну Хобб, ну как так можно-то было? Оценку, тем не менее, ставлю не самую низкую, ибо я не объективна и просто безумно люблю Хобб за её воображение и созданных ею персонажей.

Знакомство с этим автором шло очень долго. Посоветовали на работе, соблазнили хорошим языком. Книги из серии «Романтическая фантастика» я не читаю принципиально — обложки там хороши, но содержание доверия не внушает. Не люблю я месиво из розовых соплей.

Тем не менее, любопытства ради, книгу я скачала, и, внезапно, прочла залпом.

Сюжет банален донельзя. Две любовные линии, потоки эмоций и рефлексии (отторжения как такового они особо не вызывают, вплетены достаточно грамотно, и всё же в урезанном виде они смотрелись бы куда органичнее) попытка создать интригу (которая, впрочем, не удалась — всё предсказуемо, интриги не вышло).

Герои... неплохие. Они не цепляют, их образы не встают живыми людьми перед глазами, но картонными их тоже назвать нельзя. Скорее... миражи. Вроде бы реальны, а вроде бы нет. Сопереживать никому особо не тянет, никто не вызывает ярких симпатий или антипатий. Есть герои — и ладно.

Язык очень красивый, поэтичный. Текст похож на старинную балладу, что, безусловно, является плюсом. А вот стилистика, как по мне — минус книги. Да, кто-то уже сравнил её с мазками, которыми пишется картина. Но «Невеста» — грубоватая картина маслом. Где-то подобные мазки хороши, как в начале, но где-то в нагромождении этих мазков начисто теряется вся атмосфера, а подчас и просто невозможно разобраться в происходящем: кто, куда, зачем. О том, что действие происходит не в средние века, а в аналог викторианской эпохи, я догадалась только страниц через сто, что, на мой взгляд, тоже минус. Очень уж средневековая атмосфера в тексте, даже к концу так и не смогла избавиться от этого ощущения, несмотря на все описания.

Что меня покорило, так это мир. Оригинальный, самобытный, хоть и созданный на основе готовых типажей. Отлично обыграны все расы, их различия, их вражда. За восхитительный мир можно многое простить. Я в восторге, за него — восемь баллов автоматом.

Однако с последней четверти читать начала через строчку. Попёрли рояли из кустов, текст стал каким-то скомканным, а уж про резко оборванную чуть ли не на полуслове концовку я и вовсе молчу. Ругала за это Пехова, и у Дёминой,похоже, та же болезнь. Книга должна иметь логическое завершение, на то она и полноценная книга, а не просто «том первый», «том второй».

В целом, впечатления остались двойственные. Но дальше цикл читать буду в надежде на развитие автора и избавление от всех косяков.

Вторая книга поттерианы. Что в творчестве Роулинг прекрасно, так это динамичность: книги становятся немного сложнее, увлекательнее, атмосфернее, расширяются границы мира, но всё строго дозировано, без усложнений там, где это не нужно.

Сюжет идёт по рельсам, знакомым с первой части: день рождения Гарри и сопутствующие этому события, путь в Хогвартс, загадка, над которой трое друзей бьются целый год, и финал. Когда-то «Тайная комната» была моей любимой частью, но спустя годы, конечно, количество ляпов, нестыковок и откровенных глупостей сместили её с пьедестала. И всё же её есть, за что любить. Например, именно здесь впервые появляется Люциус Малфой — отвратительный, как человек, но интересный, как персонаж. Здесь об основателях Хогвартса рассказывают, как об исторических личностях. Здесь же начинает развиваться история Волдеморта, и если в первой книге он был просто типичным шаблонным супер-пупер-злодеем без мотивов и характера, то во второй из плоской картонки он становится более объёмным и интересным. Впервые упоминается и Азкабан, о котором мы не раз услышим в последующих частях.

«Тайная комната» по-прежнему сказка, но уже окрасившаяся более мрачными тонами. История движется, будто по спирали, от отправной точки, «Философского камня», к «Тайной комнате», где рамки расширяются, и читателям предстаёт мир волшебников: всё ещё загадочный и плохо освещённый, но уже очерченный первыми штрихами. Общество волшебников живёт по своим законам и со своими проблемами. Например, поднимается тема чистокровия и доминантности одной расы над другой (где-то мы это уже видели), а также рабства. Для всех волшебников нормально иметь раба-эльфа. Это не считается злом, даже Рон, а его родственники не раз преподносились нам как добряки (впрочем, как бы автор их ни обеляла, мистер и миссис Уизли неприятные люди и кошмарные родители), говорит, мол, его мама жалеет, что у них нет домового эльфа. Это просто норма, как нормой были в той же России крепостные.

Что действительно разочаровывает, так это финальная битва и концовка книги. В «Философском камне» это прощалось, так как первая книга же, сказка, чего ещё ждать, как не победы по всем фронтам и награды с лихвой? Но вторая задаёт чуть более высокую планку, а рояли лезут просто изо всех щелей. Хотелось бы более сильных и вдумчивых сцен, а не стандартного: «Гарри СНОВА очень-очень-преочень повезло, он всех победил, заработал кучу очков для своего факультета, и Гриффиндор ушёл в отрыв».

Не обошлось и без сцен, которые вызывают массу вопросов. Например, ни за что не поверю, что добрая тысяча (плюс-минус) учеников вместе с родителями проходят на платформу 9 3/4 только в одном месте. Это просто нереально. Или почему мистер и миссис Уизли даже не почесались, обнаружив, что младшего сына и его друга нет? Они могли банально трансгрессировать куда-нибудь в туалет (если проход почему-то всё-таки один, и он закрыт), да проверить, куда дети делись. А как все остальные родители обратно возвращались? А палочка Рона? Рон боится попросить у матери новую, и что делает его лучший друг Гарри, у которого в сейфе гора золота? Да ничего. А мог бы хоть на Рождество подарить, уж не обеднел бы. Но отношения Гарри с деньгами во всей серии странные. Он старательно тратит золото на всякую фигню, но когда друзьям нужна финансовая помощь, резко о своём богатстве забывает и делает вид, что его хата с краю.

Но в любом случае: как наследник Слизерина должен назад выбираться, если в комнату ведёт единственный проход — труба?

За такое обилие сюжетных дыр книга заслуживает низкой оценки, но это же «Гарри Поттер» с его бесценной атмосферой. Поэтому пусть будет восемь восставших фордиков из десяти. Объективности никто и не обещал.