Утащено из "Фэйсбука" Анны Старобинец как показательное. Модный в последнюю неделю жанр "Почему русская фантастика у нас в жопе"
цитата
Анна Старобинец:
Это будет в жанре «почему русская фантастика в жопе». Или нет, лучше это будет в жанре хоррор, так оно мне сподручней.
Короче, захотела я подарить родителям свою новую книжку, не дожидаясь авторских экземпляров. Захожу в книжный магазин «Буква» (принадлежащий издательству АСТ, в котором книжка и вышла) на Комсомольском проспекте, смотрю в «новинках» — нет. Спрашиваю тетушку-продавца, есть ли у них книга «Икарова железа». Тетушка-продавец роется в компьютере и сообщает, что такого автора у них нет.
— Какого – «такого»? – спрашиваю.
— Писателя Икарова у нас нет.
— Писатель – не Икаров, — говорю. – А Старобинец. А книжка называется «Икарова железа».
— Так бы сразу и сказали, девушка.
Роется снова.
— Да, — говорит. – Есть такая книжка. Два дня назад пришла. Но это русская фантастика. Вам точно надо?
— Точно, — говорю.
Тетушка ползет к столику с новинками, долго и вдумчиво его изучает:
— Здесь нету. Коля-а-а! Помоги! Тут русскую фантастику спрашивают! Старобинец! Икарова железа! Надо искать в фантастике!
Приходит волоокий Коля с модной полудлиной стрижкой и ведет меня и тетушку в «фантастику». Ищем там. Нету. К нам присоединяется еще одна тетушка. Ищем в втроем. В «фантастике», снова в «новинках», потом в «женской прозе», потом «на первом этаже» (wtf?..). Нету. Я потихоньку зверею.
— А какой жанр? – неожиданно спрашивает модный Коля. Я несколько оху…ваю, конечно, как быстро у них все обнуляется, но спокойно так говорю:
— Фантастика.
— Я понимаю, что фантастика, — капризно отзывается Коля. – Но жанр-то какой? Жанры в фантастике тоже разные бывают. Бывает жанр романа, повести, рассказа.
Я собираю волю в кулак и говорю, что эта книга написана в жанре сборника рассказов.
— Вот так бы сразу, — удовлетворенно кивает Коля. – Теперь нужно залезть в интернет и посмотреть, как выглядит обложка. Так нам легче будет искать.
Коля и две тетушки ползут к компьютеру и залезают в интернет. Смотрят на обложку.
— Ужас какой, — пугается Коля. – Наполовину муха, а наполовину ангел. Ничего себе.
Я зверею окончательно и произвожу каминг аут.
— Я, — говорю, — Старобинец.
Они все пугаются.
— Кто тут у вас главный? – спрашиваю.
Меня подводят к третьей тетушке, которая оказывается директором магазина. Я опять произвожу каминг аут и сообщаю, что я Старобинец.
— Я знаю этого автора, — говорит мне тетушка-директор.
Потом она идет к столу с новинками, уверенным движением поднимает несколько верхних книжек и под ними, на самом дне, обнаруживаются две «Икаровых железы». Русская фантастика в жанре сборника рассказов.
Давненько не размещал видео. Для восполнения пробела -- видеозапись доклада Дмитрия Вересова о том, как правильно готовить и подавать сценарные заявки. Взгляд изнутри. Весьма полезно для тех, кто планирует сделать карьеру телесценариста. Доклад был прочитан в рамках конвента "Интерпресскон-2013" в мае этого года.
Пришло на почту письмо от пожелавшего остаться неизвестным автора "сточкеровских" романов. С характерным названием "письмо хомяку". И просьбой разместить на "ФантЛабе" и где там еще получится. Просьбу удовлетворяю, может, кое-кому раскроет глаза. Слабонервным любителям сточкера (и в особенности авторам) читать не рекомендуется. От себя добавлю, что пафос автора письма не разделяю. Зря парень так вот в лоб, шашкой по живому. Все-таки писать "сточкера" и даже читать "сточкера" лучше, чем клей по подъездам нюхать. Не намного, но лучше. Хотя вставляет, конечно, куда слабее.
Исповедь анонимного сталкерятника
Сегодня я закончил очередной, четырнадцатый, роман из "серии с точками". Больше я это писать не буду.
Не пытайтесь угадать мой псевдоним, их было много. Иногда я "негрил" на известных писателей. Иногда работал в соавторстве, что, впрочем, никак не влияло на качество текста.
Всё. Я завязал. И теперь с чистой совестью расскажу вам, как это пишется, зачем это пишется, почему это больше нельзя писать, и кто виноват.
Так называемые "литературные проекты" не имеют отношения к литературе. Главной целью любой серии является выколачивание денег из благодарной аудитории умственно отсталых читателей (для краткости я в дальнейшем буду называть читателей так, как называем их мы, проектные авторы, между собой — "хомяки"). С точки зрения издателя каждый хомяк, выклянчивший денег у мамы на новую книжку, такой же потребитель фаст-фуда, как клиент Макдональдса. Нам плевать на художественную ценность наших гамбургеров, лишь бы купили. Мы хотим денег.
Нас тошнит от мутантов и зоны. Мы ненавидим компьютерные игры, постапокалипсис и сталкерятину. Мы никогда не продумывает сеттинг, мы копипастим тактико-технические характеристики столь любимых вами, хомячки, пистолетиков и автоматиков из Википедии. Мы делаем своих героев настолько тупыми, чтобы малолетний хомяк любого возраста смог поставить себя на их место. Нас не интересуют характер и даже портреты героев. Главное — написать, какую пушку он с собой носит и какие артефакты нашел.
Мы точно знаем, что сто процентов хомяков никогда в жизни не держали в руках пистолет Макарова и не бывали в местах страшнее кабинета директора в школе. Поэтому нам плевать на достоверность.
Нам плевать на все, кроме объема и примитивных приемов по удержанию внимания хомяка. Объем мы добиваем многостраничными описаниями стреляющей херни и пердящих мутантов. А чтобы хомячок не заскучал, мы тешим его амбиции начинающего лузера описаниями прогрессирующей крутости (мама не дала денег на мороженное? получил двойку в четверти? зато твой герой нашел уникальный артефакт и стал неуязвим для радиации. Почувствуй себя крутым!)
Каждый мой роман построен по одной и той же схеме. Вам, дорогие хомячки, мало что скажут слова "срединный поворот сюжета". Вы даже не заметите, что все эпизоды решены одинаково. Любые отклонения от шаблона не допускаются. Любой оригинальный сюжетный ход выбраковывается. Набор приключений кочует из книги в книгу. Герои меняют только имена и противогазы. Когда я пишу в проект, я отключаю мозг, иногда с помощью алкоголя, чтобы опуститься до вашего уровня, и подбираю слова попроще, чтобы вы поняли. Потому что вы, хомяки, хотите того же дерьма и побольше. Вам нужно узнавание.
Вы неспособны воспринимать ничего нового. Вы — дегенераты. Вы ничего не знаете о физике, химии и биологии. Вы не понимаете смысла слова "мутация" и не отличаете рентгены от бар. Вы думаете, что пушка Гаусса стреляет молниями, а лазер делает "пиу-пиу". Вы не различаете магазин и обойму, курок и спусковой крючок, ружье и винтовку. Но что страшнее всего, вы не можете отличить хороший текст от плохого, потому что хороших вы никогда не читали. Чехов для вас скучен, Стругацкие — слишком сложные.
Мы, авторы, в массе своей (за исключением хомяков-мутантов, строчащих тексты) — начитанные, образованные люди, воспитанные на классической литературе. Кое-кто из нас на заре карьеры был настолько наивен, что верил, будто бы проектное дерьмо может воспитать из юного хомячка взрослого читателя. Оказалось, что это хомяки превратили нас в обслуживающий персонал псевдолитературного фаст-фуда.
Это унизительно — писать для того, кого презираешь.
А хуже всего то, что некоторые хомяки, читавшие только нас, начали писать. Цикл переработки вторичного дерьма замкнулся.
Не верьте тем из авторов, кто общается с вами в социальных сетях. Вы не слышали, что обожаемый автор говорит про "дорого читателя" у него за спиной. "Тупые дети" — самое мягкое определение.
Я устал. Я ухожу. Жрите сами свое дерьмо. Вы даже не заметите моей пропажи: дерьма в мире хватает.
Коллеги, а покидайте ссылок: что там концептуального и биографического писали в западных интернетах про Йена нашего Бэнкса, когда он еще был о-го-го? Зашиваюсь, боюсь что-нибудь ценное пропустить. Может, где-то серьезные работы в открытом доступе есть по его творчеству? Лучше на английском, в крайнем случае на французском, вдвоем с гугл-переводчиком осилим. Китайский и иврит не предлагать. :-)
— Андрей, вы доктор филологических наук, профессиональный литературовед, авторитетный и востребованный эксперт в своей области... В общем, человек полностью реализовавшийся творчески. И вдруг — проза, да еще сказочная, авантюрно-фантастическая. Сплошь какая-то несерьезная, не «Война и мир». Перефразируя известный исторический анекдот: откуда у крупного ихтиолога такое желание попробовать себя в роли кита?
— Я подозреваю, что у многих ихтиологов есть такое желание. Наверняка многие из них — дайверы. Или хотя бы ныряют во сне. Что касается филологов, то для них желание стать писателями — скорее, правило, чем исключение. Недавно мы с коллегами даже провели в университете мини-конференцию на тему «Почему филологи становятся писателями?». Участвовали Андрей Аствацатуров, Евгений Водолазкин и я, — все трое уже после сорока лет начали публиковать прозу, несколько отодвинув в сторону науку. Ответы на поставленный вопрос давались разные. Я, в частности, высказал такую мысль: современное литературоведение давно перестало стремиться к научности, как было во времена структурализма, и превратилось в рассказывание интересных историй. Граница между филологией и собственно литературой практически стерта. В литературоведении не существует ничего подобного списку нерешенных проблем, который легко озвучит вам математик, физик или биолог. А раз так, то ничего удивительного в том, что некоторые делают следующий шаг в сторону чистого вымысла. Вот один очень известный филолог в очень известной книге описывает, как жители Древней Руси относились к крокодилам. Ну а я могу описать, как крокодил отнесся бы к жителям Древней Руси.
— Роман «Эликсир князя Собакина» вы написали в соавторстве с Ольгой Лукас, известной прежде всего по книге «Поребрик из бордюрного камня» и — в более узких кругах — по циклу «Тринадцатая редакция». Раскройте секрет: чего каждому из вас не хватало, чтобы потянуть этот проект в одиночку?
— Ну, мы его вместе задумали и вместе писали. То есть было так: мы совместно придумывали подробный план по главам, потом решали, кому какую главу воплощать, потом творили, потом пересылали друг другу написанное для правки. При всем этом мы жили в разных городах и общались по мэйлу. Бросить роман на полпути было не по-товарищески, хотя я точно знаю, что Оле это не раз хотелось это сделать из-за моих стилистических придирок. Слава богу, дошли до конца. Бестселлером роман не стал, но соавторы остались довольны и приобрели бесценный опыт.
— Почему вы, человек, хорошо знакомый с литературными поисками и находками XX века, в первой своей книге, «Сказки не про людей», обратились к архаичному жанру, заставляющему вспоминать то басни Крылова, то сатиру Салтыкова-Щедрина?
— Русские формалисты (Шкловский и Тынянов, в частности) пытались в свое время даже подвести научную базу под старый тезис о том, что новое — это хорошо забытое старое. Невозможно написать что-то новое, можно только трансформировать какой-то старый жанр или прием. Что касается моих опусов, то они совершенно не похожи на басни — прежде всего, потому что я сознательно избегал аллегорий. Муравей, например, у меня вовсе не воплощение трудолюбия. Сказки Щедрина могут показаться похожими, но, клянусь, я о них вовсе не думал, поскольку вообще их не люблю — они злые, несмешные, политизированные и небрежно написаны. Если искать задним числом сильное влияние, то одно надо признать — это «Жизнь насекомых» Пелевина. Но не только. Чего там только не находили критики: от фантастики (которую я вообще никогда не читал) до мультиков про попугаев (которые если и смотрел, то в незапамятные времена, в детстве). Должен сказать, что это весьма любопытно — когда критики начинают отыскивать тебе предшественников, а ты о многих из них даже не слышал. Только ради этого стоит что-нибудь написать. Расширяет кругозор.
облако тэгов
И просьбой разместить на "ФантЛабе" и где там еще получится. Просьбу удовлетворяю, может, кое-кому раскроет глаза. Слабонервным любителям сточкера (и в особенности авторам) читать не рекомендуется. От себя добавлю, что пафос автора письма не разделяю. Зря парень так вот в лоб, шашкой по живому. Все-таки писать "сточкера" и даже читать "сточкера" лучше, чем клей по подъездам нюхать. Не намного, но лучше. Хотя вставляет, конечно, куда слабее.