Олди, в преддверие "Звездного моста", дали интервью газете/интернет-обозрению "Главное":

цитата

Аллея звезд, машины для казни, ретро-фильмы. «Звездный Мост» встречает гостей.

Если в прошлом году юбилейный «Звездный Мост» совпал с запуском адронного коллайдера, приездом в Харьков группы «Queen», а все желающие могли прокатиться на летающей тарелке, то нынешний фестиваль фантастики обещает быть насыщен литературными изюминками. Впрочем, без чудес не обойдется и на сей раз. Астрономы на днях обнаружили сверхмассивную «черную дыру» в центре гигантской галактики. Ученые харьковского Музея природы пообещали впустить в тайные комнаты, где ставится под сомнение эволюционная теория. С Остапом Бендером теперь будет соседствовать созвездие лучших фантастов.

Что еще ожидает гостей и участников XI Международного фестиваля фантастики «Звездный Мост-2009», мы попросили рассказать популярных писателей, членов оргкомитета Дмитрия Громова и Олега Ладыженского, больше известных под псевдонимом Генри Лайон Олди.

– Каждый новый фестиваль имеет свою отличительную черту. Чем собираетесь удивлять?

– Если в прошлом, юбилейном году было больше праздничных и развлекательных мероприятий, то на сей раз наш фестиваль построен как классический литературный конвент фантастики. Будет очень плотная программа. Много конференций, диспутов, докладов, секций, научных семинаров, встреч с писателями. Это то, о чем меньше всего пишут журналисты, но что очень интересно участникам фестиваля.

– И все-таки без чудес не обойдется?

– Если оглянуться вокруг, что мы видим? Финансовый и экономический кризис, политическую неразбериху – и вот в этих непростых условиях фестиваль все-таки проводится. Несмотря на предвыборную кампанию, падение зарплат и уровня жизни, инфляцию, скачущий курс доллара. Разве это не чудо? Когда люди разучились поднимать голову и смотрят исключительно на асфальт, вдруг оказывается, что более двухсот человек, не считая харьковчан, заявилось на фестиваль. Настоящая фантастика состоит именно в этом, а не в заоблачном курсе доллара.

А разве не чудо, что во время кризиса выходят солидные коллекционные издания из серии «Звездный Мост»? В этом году выпущено три новые книги с очень хорошими иллюстрациями. Впервые издана одна книга на украинском языке.

Конечно, в нынешних условиях мы вынуждены отказаться от некоторых элементов роскоши, типа шикарного фейерверка на площади, катания на диких оленях, воздушных шарах и от прочей экзотики. Но «Звездный Мост» изначально позиционировал себя как литературный фестиваль фантастики и сегодня возвращается к истокам. Давайте среди харьковчан проведем опрос: кто был лорд-канцлером во времена Шекспира? Думаем, не вспомнит никто! Поэтому то, что мы видим в программе – писатели, критики, диспуты, книги, – останется, а о катании на диких оленях или политических баталиях через десять лет забудут. В Харькове собираются писатели, которые издаются и читаются 20-30 лет, их суммарные тиражи зашкаливают за миллионы экземпляров, а у некоторых – даже за десятки миллионов книг. Главная, как принято говорить сейчас, «фишка» фестиваля в том, что к нам едут люди такого масштаба.

Они выступают с докладами, спорят о развитии литературы, пытаются прогнозировать развитие книжного рынка, издательской политики. На конвенте обсуждаются новые темы и фантастические допущения, популяризируется наука, на которую давным-давно уже никто не хочет выделять денег.

Все, конечно, ждут ярких событий, и они будут. Приоткроем лишь несколько секретов. На улице Петровского, в кафе «Рио», мы планируем открыть Аллею звезд фантастики. Более подробно харьковчане узнают об этом во время фестиваля. Также в Музее природы для желающих экскурсантов откроют несколько залов, которые мало кто видел, но в них находятся уникальные экспонаты, которые позволят по-новому взглянуть на эволюционную теорию.

– Кого из звезд фантастики мы увидим в Харькове?

– На «Звездный Мост» обещали приехать такие популярные писатели-фантасты, как Сергей Лукьяненко, Василий Головачев, Марина и Сергей Дяченко, Святослав Логинов, Александр Громов и многие другие именитые авторы. Будут и харьковчане: Андрей Валентинов, Владимир Свержин и другие наши земляки. Кроме того, в фестивале примут участие представители издательств «ЭКСМО», «АСТ», «Крылов», сотрудники профильных журналов, известные критики, литературоведы, переводчики. Не стоит забывать, что на подобных форумах решается целый ряд деловых вопросов, связанных с развитием литературы.

– Поскольку упор сделан на литературную часть, то, видимо, она обещает быть очень насыщенной?

– Действительно, мы вынуждены ставить в одно и то же время несколько мероприятий параллельно, поскольку в сутках всего 24 часа, а у нас три дня фестиваль идет круглосуточно. Даже ночью в гостинице «Киевская», где поселятся участники конвента, жизнь не остановится, и будут демонстрироваться фантастические ретро-фильмы. Правда, их смогут посмотреть только зарегистрированные участники «Звездного Моста». Все остальные харьковчане и гости нашего города совершенно бесплатно 18 и 19 сентября с 10 утра до 19 часов вечера могут присутствовать на любых мероприятиях фестиваля в ХНУ им. В. Каразина, а также 17-го сентября – на открытии фестиваля во Дворце студентов Юридической академии.

Увлекательными обещают быть семинары «Наука – фантастике» и «Фантастика и просветительская традиция на рубеже тысячелетий». Их ведут профессор Захожай и академик Михилев. Москвичка Наталья Егорова проводит «Структурный литературный семинар». Обычно такие заседания россияне организовывают в столице в Центральном доме литераторов, а тут они попросили предоставить им площадь на «Звездном Мосту». Проведут свои увлекательные диспуты ролевики. Интересным обещает быть заседание философской секции. Все доклады потом цифруются и печатаются в различных изданиях, в том числе и в серьезных научных журналах. Литературной секцией «Второй блин» руководит Андрей Валентинов. Уже заявлены докладчики – известные критики из Москвы, Киева, Днепропетровска, Германии.

– Кстати, о зарубежных гостях, мы их тоже увидим?

– Конечно. На «Звездный Мост» в свое время приезжали гости из всех стран СНГ. Фестиваль посещали участники из США, Италии, Франции, Великобритании, Израиля, Прибалтики – но мы не гонимся за «варягами». Более того, пока мы будем любить зарубежных гостей больше своих, вопрос «Европа у нас или нет?» можно даже не ставить. Поскольку тогда ответ очевиден – мы остаемся провинцией. Пора уже преодолеть комплекс «меншовартостi». У нас есть авторы – Лукьяненко, Дяченко, Перумов и другие, которых в Европе приглашают в качестве почетных гостей. Наши писатели шестой год подряд забирают «Евроконы». Нынешним летом мы тоже были в качестве почетных гостей в Польше, несколько лет назад – во Франции, до этого – в Израиле. На «Звездном Мосту» своих гостей первой величины предостаточно. Хотя если приедет Стивен Кинг – возражать не станем.

– Как известно, лучшее средство от перхоти – гильотина. Говорят, что на фестивале это можно будет испытать на себе?

– Насчет гильотины – вопрос еще открыт. Но, безусловно, никого не оставит равнодушным секция альтернативной истории и боевых искусств. Один из докладов сформулирован как «Машины для казни» в реальности и фантастике». Наглядные материалы обещают подвезти. Еще, как всегда, в программе два дня подряд – наш семинар «Олди и компания». Мы прочтем доклад «Верю – не верю, или достоверность, как ее нет». Помните триаду концепта фантастики, которую сформулировали Стругацкие: «Чудо. Тайна. Достоверность»? Об одном из компонентов и пойдет речь. Также вместе с Андреем Валентиновым мы устроим диспут «Мужество похвалы». Будет серьезно поставлен вопрос о том, что у нас разучились хвалить. Когда в последний раз журналисты или критики писали о чем-нибудь хорошем? О том, что сгорел свинарник – расскажут СМИ, а о том, что вышел новый спектакль – не сообщит никто. Такой подход опасен для литературы и смертелен для цивилизации. Все гибнущие культуры именно с этого и начинали. Уверены, с нами будут спорить. Об отрицательных сторонах фантастики сказано немало. Пора искать положительные моменты.

Традиционно участников фестиваля ждет «Олдинская осень». Новые стихи и рассказы Олди прочтет Олег Ладыженский, будут концерты Евгения Лукина и Бориса Смоляка. Потом, как всегда – вручение призов, творческие встречи с известными писателями.

– Что, на ваш взгляд, изменилось в мире фантастики за последний год?

– Литературный процесс идет своим чередом. Несмотря на кризис, за год вышло примерно 500 новых книг. Шедевров, как обычно, немного; приличных текстов – десятка полтора. Остальное – разное. Так было всегда, как в фантастике, так и в любой другой области литературы. В этом году в Партените прошел первый семинар по фантастическим романам молодых авторов. У нас в каждой номинации в этом году книг больше, чем в прошлом. Впервые на фестивале представлено 115 дебютных книг. Такого еще никогда не было. Писали всегда очень много, но сейчас более активно взялись за фантастику издатели. Это показательный момент.

Только не нужно думать, что мы все видим в радужном свете. Увы, закрываются журналы, сворачивают свои планы украинские издательства. У нас в стране практически не издается фантастика ни на русском, ни на украинском языке. Да и вообще, в Украине с изданием любой художественной литературы – большие проблемы. Но, тем не менее, мы остаемся оптимистами.

Что же касается «Звездного Моста», то XI фестиваль – он как первый. Десять прошло – начинаем все сначала. В этом году мы меняем формат и делаем конвент по европейским образцам. Смещаем акценты фестиваля в область литературы. Думаем, всем участникам и рядовым харьковчанам это понравится. Так что приходите – будет интересно!

Владимир ЧИСТИЛИН. Главное

ГЕНРИ ЛАЙОН ОЛДИ: «ТЕРПЕТЬ НЕ МОЖЕМ НЫТИКОВ!»

цитата

— Писателя Генри Лайона Олди критикуют, что называется, «и слева, и справа». С одной стороны, недовольны сторонники «простоты и ясности». Широко известны, например, слова главного редактора одного московского издательства, который отвергая некую рукопись сказал якобы: «Такая же занудная заумь, как у Олдей». С другой стороны, вас не жалуют профессиональные апологеты «высокой литературы», вы сами не раз рассказывали о сложных взаимоотношениях с чиновниками из Союза Писателей Украины. Как вам живется «под градом критических стрел»?

— Отлично живется. Просто замечательно. Куда хуже жилось бы, если бы нас не замечали. «Доктор, меня все игнорируют... — Следующий!» А так приходится сохранять форму, уметь уходить от стрелы или отвечать ударом на удар. Чувствуешь себя молодым, бодрым, энергичным. А главное, сохраняешь чувство юмора. Ведь большинство критических стрел вполне заменяют сборник анекдотов.

Вот уже пятнадцать (или больше?) лет наши книги вызывают интерес, раздражение, любовь, ненависть; привлекают внимание поклонников и противников, переиздаются, переводятся на другие языки... А вы спрашиваете, как нам живется. Это элементарно, Ватсон!

Великий режиссер Мейерхольд в свое время заметил: «Я — быстрый эсминец. Береговая артиллерия критики, как правило, бьет в то место, где меня уже нет». Что ж, лучше не скажешь. Вот уже который год стоим под градом стрел, а стрелы не иссякают. Возможно ли лучшее признание для писателя?

— Одна из отличительных черт вашего стиля — огромное количество красочных деталей, отступлений, анекдотов, подробностей, создающих атмосферу, но тормозящих действие, рассеивающих внимание читателей. Что повлияло на формирование такого подхода?

— «Бог — в мелочах», гласит старая французская пословица.

Зачем нам читатель, внимание которого можно рассеять «красочными деталями и подробностями, создающими атмосферу»? Для такого читателя каждый год выходит несколько сотен увлекательных книг, где действие скачет с одной крыши на другую. И подробностей там чуть-чуть — не приведи Господь, внимание рассеется!

Нам неинтересно пробежать книгу, как дистанцию из пункта А в пункт Б, на скорость. Встать, пыхтя и задыхаясь, у финиша, глянуть на секундомер и выдохнуть: действие — на высшем уровне. Мы действие понимаем иначе. Если герой прыгнул, ударил, трахнул, удрал, пришел, увидел, победил, и при этом ни на копейку не изменился — для нас это значит отсутствие действия. Внутреннего действия, которое зачастую важнее внешнего. Именно внутреннее действие диктует темп книги (внешнее диктует ритм) и создается теми самыми мелочами, в которых — Бог. Идя по книге из пункта А в пункт Б, мы готовы задержаться у достопримечательностей, на ходу рассматривать деревья и дома, сойти на обочину, пожарить шашлычки, встретить закат у реки, спеть под гитару, познакомиться с хорошим человеком и с рассветом продолжить путь. Предмет наших книг — жизнь и люди, а они сотканы из отступлений, анекдотов и подробностей. Собственно, мы пишем те книги, какие нам было бы самим интересно читать.

Если кто торопится — вон беговая дорожка. Вперед! Потом можно будет похвастаться, что прочел двести книг за год, не рассеивая своего драгоценного внимания.

— Из всех украинских городов именно Харьков дал нашей фантастике больше всего известных писателей: Олди, Валентинов, Зорич, Бессонов, Дашков... В чем причина этого феномена? Почему не Киев, к примеру, где и клубы любителей фантастики исправно функционировали, и традиция существовала мощная?

— А при чем тут, собственно говоря, клубы любителей фантастики? Кто из известных ныне писателей (ограничимся киевлянами и харьковчанами — иначе список окажется слишком велик) пришел в литературу из КЛФ? Марина и Сергей Дяченко? Генри Лайон Олди? Андрей Валентинов? Андрей Дашков? Алексей Бессонов? Александр Зорич? Владимир Свержин? Андрей Чернецов? Нет, нет и еще раз нет! Большинство этих писателей не посещали КЛФ. А если кто и захаживал в них — то уже начав писать самостоятельно, без какой бы то ни было «инициации» со стороны фэндома. Ну да, Дмитрий Громов, к примеру, харьковский КЛФ посещал — только к моменту прихода в клуб он уже активно писал фантастику лет восемь!

Это при том, что клубы любителей фантастики на самом деле активно действовали и в Киеве, и в Харькове — еще с 50-х — 60-х годов прошлого века. В то время, между прочим, в Харьков по приглашениям КЛФ приезжали и Станислав Лем, и братья Стругацкие, и Илья Варшавский... Да и в последующие годы КЛФ в Харькове действовали вполне успешно — в какой-то момент в городе параллельно работали целых пять (!) клубов любителей фантастики. Минимум два КЛФ продолжают работать в Харькове и по сей день. (Подробнее см. на эту тему статью Николая Макаровского «Краткая история харьковских КЛФ»: http://fandom.rusf.ru/klf/klf_harkiv_2.htm )

Но работа клубов, похоже, не особо влияет на появление новых писателей. Впрочем, одно исключение есть. Единственный известный писатель, который, что называется, «вышел из рядов» харьковского КЛФ — это Юрий Никитин, проживающий ныне в Москве.

Тогда в чем же причина «харьковского феномена»? Ни в коей мере не желая обидеть коллег-киевлян, отметим, что, на наш взгляд, причин тут несколько. Это, в первую очередь, мультикультурность Харькова, стоящего на перекрестке путей из России в Украину. В харьковском «котле» десятилетиями и веками варились русская и украинская, еврейская и армянская, а также множество других культур, взаимопроникая и обогащая друг друга. Кроме того, Харьков давно является крупным научным, культурным и студенческим центром, а в таком городе не мог не возникнуть большой интерес к музыке, театру, живописи, литературе... И к фантастике в частности. И вообще, мы помним с детских лет, что в Харькове всегда хватало людей, которые «хотели странного».

Подозреваем, что здесь и кроется ответ.

— Приближается десятый юбилейный фестиваль «Звездный мост», в организации которого вы играете не последнюю роль. В номинации «Дебютные книги» в этом году свыше ста позиций. Между тем, нет оснований полагать, что у большинства начинающих авторов уровень владения основами ремесла (не говоря уж о таких тонких материях, как фантазия и чувство слова) вырос по сравнению, скажем, с 2000 годом, когда в этом списке было меньше пятидесяти строк. Скорее наоборот: школа утрачена, и никакие литературные семинары вроде того, что прошел с вашим участием весной 2009 года в Партените, этого не изменят. Так стоит ли плодить и поддерживать премии для подмастерий?

— За что мы ценим наших досточтимых критиков, так это за великое мастерство — рубку лозы сплеча. Ну, во-первых, десятый юбилейный «Звездный Мост» состоялся в прошлом, 2008-м году. А приближается одиннадцатый. Скажете, мелочь? За такие мелочи в книгах нас господа критики едят поедом, обвиняя во всех смертных грехах, включая оккупацию Чехословакии. Далее — говорите, премии для подмастерьев? Что ж, поглядим, кто у нас числится в лауреатах «Дебюта» на «Звездном Мосту», начиная с 2000 года. Итак: Дмитрий Скирюк, Владимир Хлумов, Леонид Каганов, Дмитрий Казаков, Ярослав Веров, Ольга Громыко, Олег Овчинников, Алан Кубатиев, Лора Андронова, Шимун Врочек, Сергей Слюсаренко, Михаил Назаренко, Дмитрий Колодан, Иван Наумов…

Оставим в стороне «нравится — не нравится». Список подмастерьев — в студию! Вот они, просим любить и жаловать. Это, конечно, если верить вашим утверждениям про деградацию и все такое.

Терпеть не можем нытиков. Ах, пропала фантастика! Ох, сгинуло чувство слова! Грядут темные века и падение нравов; нет, уже грянули? При этом подразумевается, что критическое чувство слова выше Эвереста, фантазия грандиознее Тадж-Махала, а еще недавно куда ни плюнь — угодишь в мастера. Дамы и господа, этому нытью — тысячи лет. Еще писцы древнего Египта сетовали на развращение нравов молодежи, не желающей читать мудрые папирусы прошлого. Без перегноя цветы не растут. Радоваться надо, что сто дебютных книг в год. Мы о таком в свое время и мечтать не могли. Плясать надо от счастья, что сумели провести один литературный семинар, другой, третий; ага, и конвенты никуда не делись, конаются коны, есть порох в пороховницах.

Знаете разницу между «celebrate» и «celibate», как в старом анекдоте?

Мы — приверженцы первого.

— Одно время ваша Творческая мастерская «Второй блин» активно работала в режиме литературного агентства, да и сейчас с вами продолжают сотрудничать многие известные писатели. Как вы считаете, какова перспектива профессии литагента в современном СНГ и какое место он занимает? Я, разумеется, говорю не о тех, кто представляет на нашем рынке западных авторов, а о тех, кто работает исключительно с отечественными «молодыми талантами».

— Если под литагентом понимать «специалиста по заносу» — перспектив никаких. Настоящий литературный агент — нам больше нравится словосочетание «представитель автора» — это умение стрелять «по-македонски», с двух рук, и сразу по нескольким мишеням. С начинающим автором работать проще — здесь главное помочь ему доработать текст, если в этом есть необходимость, и пробить книгу в печать. Мы знаем, что говорим — с нашей подачи дебютировали многие, в том числе и писатели, которые сейчас по праву считаются мэтрами.

Самая сложная и интересная работа начинается тогда, когда представляемый тобой автор уже известен и нормально издается. Продумать график выхода книг, стимулирующий продажи. Помочь с оформлением новой серии, создать ее концепцию, разработать рекламный блок. Помочь с аннотацией. С рекламным текстом на «заднике» обложки. Проследить за допечатками (график, сроки, серии). Подсказать, в каком месяце лучше вбросить в мир новинку. Пнуть автора, когда у него творческий кризис и он лежит на диване, сетуя на мироздание. Пнуть так, чтобы он вместо обиды начал работать. Убедить издательство, что твои советы и помощь — профессиональны и необходимы.

И так далее — все перечислять слишком долго.

Если работать таким образом — самый популярный автор никогда не откажется от услуг литагента. Даже если издатель и так возьмет у него книгу в печать. Потому что писатель, как это ни странно, хорошо умеет считать — и видит, где его прямая выгода. Увы, таких литагентов у нас исчезающе малое количество. И вряд ли потому, что издатель возражает. Скорее причина в другом — проще всего «занести» книгу дебютанта в издательство и потом снимать сливки, пока писатель не откажется от твоих услуг.

Ну что ж, подождем — глядишь, наступит и время литагентов-профи.

Честно говоря, мы бы и сами с удовольствием свалили на литагента большую (если не всю!) часть своих собственных книгоиздательских забот. При одном условии: если он, голубчик, сможет организовывать издание книг Олди лучше, чем это делают сами Олди. Но такой агент нам пока, увы, не попадался.

Генри Лайон Олди, Василий Владимирский, 16.08.2009

Интервью Доктора "Русскому журналу":

цитата

Государству на нас наплевать

От редакции. Десятилетие Путина стало не только периодом явления России миру как экономической и военной державы, но и явления России как государства, чья популярная культура оказалась востребована на Западе. Одним из тех, кто внес свой вклад в популяризацию Российской Федерации в мире, был писатель-фантаст Сергей Лукьяненко, экранизация книги которого "Ночной дозор" была выдвинута на "Оскар". "Русский журнал" побеседовал с известным фантастом о прошедшей декаде.

* * *

РЖ: Как Вы могли бы оценить десятилетие Путина с политической и культурной точки зрения? Было ли это десятилетие временем духовного пробуждения России или нет?

Сергей Лукьяненко: На мой взгляд, многое из того, что было сделано за последние десять лет, имеет однозначно позитивный характер. Но в тоже время, меня не покидает ощущение, что сделано было меньше, чем могло быть, и самое важное: меньше, чем должно было быть сделано. Из плюсов десятилетия Путина я бы отметил резкий рост уровня жизни населения и окончание основной фазы войны на Кавказе. Основные минусы, — процветание коррупции, с которой, безусловно, боролись, но победить не смогли. К сожалению, не удалось также "укротить" чиновничий аппарат, который в настоящее время совершенно самодостаточен и абсолютно оторван от нужд простых людей. Кроме того, усилилась зависимость страны от внешнеэкономической конъюнктуры, в частности от цен на энергоносители. Высокотехнологичные производства, которые должны служить основанием экономики современной России, к сожалению, до сих не более чем ее оазисы в пустыне добывающих нефть и газ предприятий.

Конечно, было разработано много хороших программ, принято много правильных решений, но реализация их зачастую оставляет желать лучшего. В целом десятилетие Путина заслуживает положительной оценки, но хотелось видеть более энергичную работу.

РЖ: Как вы оцениваете культурное и духовное развитие России за прошедшие 10 лет?

С.Л.: Вопрос оценки культурного прогресса России в XXI веке – это очень сложный вопрос. Мы ушли от романтизации бандитского беспредела конца 1990-х годов, когда в сочинениях на тему "Кем вы хотите стать", мальчики писали: "Хочу быть киллером", а девочки – "Хочу быть проституткой". Но это лишь одна сторона.

Вместе с тем, во-первых, продолжается некое общемировое оглупление населения, в котором жители России активно участвуют. Реклама, демонстрируемая на российском телевидении, прекрасная иллюстрация данного процесса. Ею создается не положительный образ культурного человека, а образ какого-то беззаботного, сытного существования в том виде, в каком он существует где-нибудь в Европе, но без той экономической основы, которая присутствует в развитых странах. Во-вторых, за все эти годы не появилось общей национальной идеи. У страны, которая была, надеюсь, есть и будет великой, национальная идея должна быть. На смену исчезнувшей коммунистической идее так ничто и не пришло. Это, конечно, очень плохо. Ведь специфика России такова, что в мировоззрении жителей нашей страны обязательно должна быть какая-то глобальная идея, которая соединяет общество в единое целое и увлекает его к некоей высокой цели.

РЖ: Как лично Вы с психологической точки зрения воспринимаете прошедшее десятилетие? Было ли оно для вас комфортным или наоборот?

С.Л.: В течение прошедшей декады лично мне было достаточно комфортно. Но, как известно, вопрос комфортности – это всегда вопрос вашего внешнего и внутреннего спокойствия. За эти десятилетия в обществе радикально снизилась внутренняя, активная напряженность. Но при этом стали заметны медленно зреющие очаги не то чтобы недовольства, но неприятия обществом государства.

Государству на нас плевать, соответственно, и нам наплевать на государство. Эта позиция не выражается на демонстрациях или в лозунгах. Это позиция активного равнодушия. И она чрезвычайно опасна для любого государства. Количество людей, которые искренне желают процветания страны, а не только своего личного, количество людей, которые верят в успех тех или иных планов правительства, мне кажется, сократилось. Это симптом, который внешне не очень заметен, но тревожен.

РЖ: Появились ли на протяжении прошедших 10 лет какие-то зачатки дальнейшего культурно-духовного развития?

С.Л.: Конечно, появились. Благодаря Интернету и развитию информационных технологий как творцу, так и простому человеку, желающему читать, самосовершенствоваться, смотреть то, что он хочет, стало более доступным информационное поле. В этом я вижу несомненный плюс. Но опять же духовное возрождение, даже возрождение Церкви, которое рассматривается мною как процесс позитивный, идет на каком-то поверхностном уровне. Как в советские времена, когда существовал только блок коммунистов и беспартийных, так и сейчас на внешнем уровне увеличилось количество людей, которые называют себя верующими, а остальные вроде как относятся к этому положительно. Однако, количество людей, которые действительно соблюдают заповеди, не важно, христианские или мусульманские, на самом деле с советских времен не сильно изменилось.

С моей точки зрения, без веры народа в серьезность планов правительства совершенствовать страну, истинного духовного подъема вполне вероятно не будет. В народе до сих пор присутствует ожидание каких-то шагов со стороны власти. Это могут быть резкие, может быть, трудные шаги, но те, которые действительно заставят людей меняться самостоятельно, заставят их стать лучше, поверить в себя, поверить в общество и государство.

Беседовала Любовь Ульянова

10.08.09

Прочитал ... Хм, еще один пример журналистской неадекватности — заголовок к статье. Он хоть и является цитатой, но, вырванный из контекста, выражает совсем не то, что говорил интервьюируемый.

А на ИМХОнете общение уже идет вовсю. Первые сливки:

цитата

Вопрос: Для меня, как и для многих, Олди — любимые авторы.

Дороже всего циклы, основанные на этнической мифологии: Ахейский цикл, Чёрный баламут, — да и Кабирский цикл — прекрасен.

Есть ли у Вас в планах возвращение к данной тематике?

И ещё — хотелось бы узнать Ваше мнение о произведениях Симмонса Илион.Олимп.

Ответ: Спасибо на добром слове.

Возвращение? Да мы никуда и не уходили. А что, правда, в «Ойкумене» никто не заметил мотивов «Шах-наме»? Если так, то мы очень рады. :-)

В принципе, давно собираемся сесть за третий роман «Ахейского цикла» -- молодость Амфитриона, его дед Персей… Но когда это случится – не знаем. Все-таки очень не хочется становиться писателями «одной колеи», а нас к этому в свое время просто толкали в тысячу рук, требуя продолжения разработки мифологий. Обычно в таком случае мы сбегаем из-под давления, и как можно дальше.

Симмонса очень любим. «Иллион» и «Олимп» -- замечательные книги. Эпическое мудрое полотно.

Вопрос: Здравствуйте! Большое спасибо Вам за ваши труды!

Трилогия про Ойкумену произвела очень сильное, несомненно положительное впечатление. Имхо, лучшие книги в рос. фантастике за последние годы. Очень хотелось бы знать, планируете ли Вы создать еще что-нибудь в жанре "космическая опера"?

Как я понимаю для Вас это своего рода эксперимент, написание в жанре космо оперы. Очень удачный эксперимент! Вы же продолжите работать в этом направление? -)

Заранее спасибо!

Ответ: Спасибо на добром слове.

Непременно продолжим. Даже -- по секрету -- начали роман "Городу и миру", действие которого происходит в той самой Ойкумене, на планете Ларгитас. Но сейчас отложили этот роман в пользу свежих рассказов. Роман требует очень глубокого погружения в материал, а нас отвлекает подготовка к фестивалю "Звездный Мост". Рассчитываем со временем вернуться к тексту, но когда именно -- обещать не будем.

Вопрос: Вот скажите …

Фантастические произведения основывается обычно на некоей центральной идее … Которая, опять же по сути – нечто вполне фантастическое, необычное … Для того, чтобы «сгенерировать» достойную, центральную — для фантастики – идею, необходимо пользоваться какими-то методами, приёмами …

Вот и вопрос: какими «хитрыми» приёмами «придумывания» идей вы пользуетесь? «Мозговой штурм»? Длинные разговоры по телефону с соавтором? Вбрасывание сырой идеи в интрнет-форум?

Спасибо.

Ответ: Вы путаете фантастическое допущение и идею произведения. Которые суть принципиально разные вещи.. Идея -- главная мысль произведения, то, что автор хочет в итоге сказать. Вот, допустим, пример идеи: "Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно." Фантастическое допущение -- фант.элемент, как прием, усиливающий звучание идеи.

Никакими хитрыми приемами мы не пользуемся, кроме ежедневной многочасной работы. А уж в интернет-форум никогда ничего не вбрасываем. Зачинать ребенка на площади не в наших правилах.

Вопрос: Спасибо, но не путаю: «фантастическое допущение» ведь тоже – некая идея. Как любая другая – все они – как-то зачинаются.

Пытаюсь представить рождение идей в «ежедневной многочасной работе» … Как-то не представляется … Скорее идея видится как некое озарение что ли …

В любом случае спасибо за Ваши ответы!

Ответ: Озарение -- это чудесно. И вдохновение -- замечательно. Но если писатель (актер, музыкант, скульптор) не обладает, как мы иногда говорим, "железной задницей", т. е. способностью к многочасовой ежедневной работе -- ничего путного из него не выйдет.

А в целом... Знай мы местоположение источника идей -- взяли бы на него патент и жили бы себе на проценты, и писать книги было бы незачем. :-)

Вопрос: Уважаемые авторы, а много ли времени в день вы отводите на работу? Есть ли какой-то график рабочего и нерабочего времени или режим формируется спонтанно, сам собой?

Ответ: Как правило, мы работаем над нашими книгами пять (ближе к финалу -- шесть) дней в неделю. По пять-шесть часов в день. С раннего утра -- ночами мы не работаем, ночью и так каждому из нас есть чем заняться. :-) Еще два-три часа в день уходит на дела административные -- переписка с издателями и журналами, контакты с художником, оформляющим наши книги, какие-то переговоры, просматривание верстки книги перед печатью...

Не считая кратковременных отпусков, так и живем уже много лет. :-)

Вопрос: Здравствуйте.

Мне вообще сейчас крайне стыдно...потому что только недавно мне знакомая подарила книгу "Три повести о чудесах" и только изучив обложку я узнала что автор-то русский и более того их два! И оказалось что многие воспринимают Вас как зарубежных писателей. Моя подруга с Болгарии доказывала что Вы жили и родились в пригороде Франции и так далее и тому подобное. Я так понимаю подобный псевдоним был не просто так придуман. Выбор такой связан как-то с зарубежной аудиторией читателей?

Ответ: Когда у нас возникла перспектива первой серьезной публикации (1992 г., сборник "Перекресток: Живущий в последний раз"), сразу же пришлось задуматься над тем, чтобы читатель хорошо запоминал авторов. Неплохо быть Кингом — коротко и звучно. А вот Войскунского и Лукодьянова -- извините, пока запомнишь... Иное дело Стругацкие -- хорошо запоминаются, потому что братья. Или же супруги Дяченко, отец и сын Абрамовы... А мы не братья, не супруги, не отец и сын; и даже не "человек человеку -- волк". Поэтому решили взять какой-нибудь краткий псевдоним. Составили анаграмму из имен -- вот и получился Олди (ОЛег + ДИма). Правда, после этого вспух издатель: где инициалы?! -- иначе не писатель выходит, а собачья кличка. Мы-то шли в одном сборнике с Каттнером, Саймаком и Говардом, и без инициалов -- как без галстука! Мы взяли первые буквы наших фамилий -- вот вам и Г. Л. Олди. Ну а когда издатель совсем задолбал, требуя выдумать нормальное , мы на основе опорных букв наших фамилий составили имя -- Генри Лайон.

Ах, если б знать, во что это выльется...

Олди-то запомнился, литературная мистификация пошла в полный рост, начались досужие сплетни: кто такой, откуда взялся? Если иностранец -- почему цитирует Гумилева?.. Ушлый англичанин сэр Генри помалкивал, народ бурлил, а книги пописывались и почитывались. Со временем мосты сами по себе сгорели, да и издатели-читатели привыкли.

Вот сейчас начала выходить у нас книжная серия под реальными фамилиями -- как народ-то изумился! Где, мол, Олди, куда делся... :-))

Вопрос: Здравствуйте! Вопрос такой: планируется ли какой-нибудь цикл по типу "Маг в законе"? Т.е. Россия 19 века и все такое.. Очень хочется чего-то эпохального на эту тему.

Ответ: Третий том "Алюмена" -- "Механизм жизни" -- три четверти действия в России XIX века. Санкт-Петербург, Тамбовская губерния, Москва... Насколько эпохально -- это уже не нам судить. Планируется к выходу в августе. Отрывок лежит здесь неподалеку; там же -- обложка.

Больше ничего такого в данный момент не планируется.

Вопрос: Здравствуйте.

В ентот раз боюсь я не поспею на встречу: пока палочку отыщу, пока одёжку подберу, пока с дерева слезу, пока дорогу отыщу и, наконец. из лесу выйду:) Да...

А посему оставлю-ка я писмецо пожалуй.

Ух и люблю я поболтать, признаюсь честно, но когда есть о чём поболтать, а точнее когда есть точка соприкосновения. К сожалению в этом случае эта точка так мала, что не за что и зацепиться. Э-хе-хе...

Но всё же я попробую хоть за что-то уцепиться.

Вот меня интересует вопрос о соавторстве:

-Как у вас выходит писать вдвоём одно и тоже произведение? Ведь у каждого человека свой внутренний мир. своё видение окружающего мира, своё воображение, ощущения, фантазия и т.д. И как бы не близки были бы люди, все равно они останутся разными по определению.

Я например никогда не соглашусь на соавторство. А вот многие начинающие сейчас видите ли не хотят сами писать, а ищут соавтора, так у них видите ли всё сразу и получиться. Разбежались.

Вот вы придумываете новый сюжет, создаёте схему будущей книги: персонажей, действия, окружающий мир, полит. и историч. положение. А вот потом, как происходит процесс написания?

Один пишет начало, другой продолжает, или вы сразу пишете по строчки. Мирно ли проходит этот процесс? И вообще есть ли какой плюс в соавторстве или там всё же больше минусов, как для писателя, как для самовыражения личности?

Спасибо.

С уважением. С вами был Дед Ау.

Э-хе-хе...

Ответ: Поначалу рождается идея. Естественно, не у двоих сразу, а у кого-то одного. Hекоторое время оная идея обдумывается, и когда она приходит в выразимое словами состояние, то тот, кому она пришла в голову, приходит ко второму соавтору и излагает. После чего начинается долгий треп. Идея развивается, отсекаются побочные варианты, что-то меняется, возникают зачатки сюжета... Спорим много, но каждый раз довольно быстро находим устраивающее обоих решение. Генераторами идей и скептиками выступаем оба по очереди, довольно спонтанно.

Потом, когда сформировались фантастическая, философская и моральная концепции, стал более или менее ясен сюжет, определились основные и часть второстепенных персонажей, начинается дележка.

Т. е., мы делим, кто что будет писать. Делим довольно просто: "Я хочу писать вот эту главу (часть, фрагмент)!" "А я -- эту!" Все сугубо добровольно. "Вырывания из рук" или отказов писать какой-то кусок не бывает. Hикогда.

Когда заканчиваем фрагменты -- обмениваемся, читаем каждый, что написал другой, правим (стилистику, опечатки, ляпы), стыкуем, снова берем по куску и пишем дальше.

Когда закончен большой кусок (часть, книга романа) -- делаем дня на три перерыв в написании нового, распечатываем текст на принтере и еще раз оба вычитываем, вылавливая пропущенные ранее огрехи. Параллельно более подробно обговариваем следующий кусок. И снова садимся писать.

Когда роман закончен, мы вносим последние исправления, делаем "получистовую" распечатку и еще раз оба ее вычитываем. Снова правим (сокращаем лишние абзацы и фразы, подбираем ляпы, опечатки и т. п.) -- после чего делается уже чистовая распечатка. Которая обычно тоже вычитывается, вылавливаются последние "блохи" -- и текст можно предлагать издателям.

Вот так и работаем.

Да, кстати, когда мы пишем один роман, у нас в голове обычно висят полуоформившиеся идеи на еще одно-два-три произведения. Hе все они получают в итоге развитие -- но что-то в последствии реализуется.

Вопрос: Из Вашего прошлого ответа постепенно вытек новый вопрос:

Что для вас работать в паре? Писателей работающих в паре немного, а продуктивно работающих еще меньше. Но зачастую это близкие люди, братья, семья, или люди которые сошлись вместе лишь для написания одного проекта. А Вы работаете вместе мягко говоря не один год. Бывают ли какие-то "стычки" между вами, или вы приходите к общим итогам вместе? На мой взгляд работать в художественной литературе в паре невероятно сложно. Еще раз спасибо.

Ответ: Стычек не бывает. Потому что главное -- не амбиции, а общая задача.

Совместное творчество -- а мы люди очень разные -- добавляет "объемности" и тексту, и персонажам. Это как бинокулярное зрение. Видимо, сказывается театральный опыт, где большой коллектив работает на одну идею.

Да, это сложно. Но мы научились. :-)

Олди -- это не сумма Громова и Ладыженского, а третье, новое качество. Ради этого и стараемся.

Для интересующихся — случайно нашлось свежее полнофоматное интервью Ника Перумова питерской "Комсомолке". Там же есть видео версия на две с половиной минуты.

цитата

В ближайшее время Ник планирует пополнить серию романами «Имя зверя» и «Исход дракона».

Хм, это глюк корреспондента или таки третья книга будет в двух томах?

цитата

А еще готовится третья часть «имперского цикла», которая пока условно называется «Череп-3».

Хм ...