С появлением этого персонажа реальность начинает расползаться. Причем непонятно, то ли с памятью у героя проблемы, то ли люди его разыгрывают, то ли мир сдвинулся по оси пространства, времени и параллельности. Герой в городе впервые, но встречает давних знакомых, он только что приехал, однако уже успел пропустить некоторые встречи и нарушить личные обещания, он всё время куда-то идет, едет, стремиться, и не знает точных адресов, направления и расстояний. Реальность смещается явно, но каждый эпизод так или иначе можно объяснить. Однако, эпизодов довольно много, а это уже объяснить сложнее.

Затем к странностям с людьми прибавляются странности пространственные. Так, герой едет на какие-то встречи на автомобиле довольно долго, а потом вдруг обнаруживает, что встреча происходит в помещении, примыкающем к его отелю, возвращение в отель происходит просто путем перехода через пару коридоров и служебных дверей. Пространство города оказывается столь же усложненным и нелогичным, как и отношения между людьми. И уже не удивляешься, что носильщик Густав — любящий отец и дед — почти тридцать лет не разговаривает со своей дочерью напрямую, что управляющий отелем четверть века живёт в ожидании ухода жены, якобы недовольной браком с ним, что немолодая пара бывших супругов не может восстановить свои отношения, хотя оба тайно мечтают об этом не один год. Главный герой оказался в городе искривленных пространств, отношений и восприятий.

Оказался он в этом городе не случайно. Чем дальше разворачивается действие, тем более понятным становится, что именно таким должен быть город, в который он приехал. Если отбросить сюрреалистические эффекты и личностные комплексы персонажей, откроется основная проблема героев этого романа — и главного и второстепенных. Люди не разговаривают друг с другом, не слышат один другого, не вникают в смысл обращенных к ним слов.

Каждый существует обособленно, погруженный в собственный внутренний монолог, и принимает этот монолог за диалог с другими людьми, хотя все их реплики и реакции на ту или иную ситуацию придумал сам. Носильщик Густав просит главного героя поговорить с дочерью, которая его беспокоит. Ему есть что сказать своему ребенку, но он хочет и ждет, что это будет сказано кем-то другим. И так со всеми. Все ждут, что заезжая знаменитость что-то скажет о них и за них, и жизнь изменится: в городе будет звучать прекрасная музыка, дети станут талантливыми, любящие люди смогут соединить свои судьбы. И сам главный герой вплоть до заключительного торжественного вечера верит, что сможет что-то сказать и будет услышан. Так воспринимается сюжет на стадии кульминации. Но и это лишь еще один слой.

Наступает долгожданный вечер выступления и сложившаяся уже картинка разрушается, как карточный домик, разговором героя с мисс Штратманн До этого эпизода герой и город существуют отдельно. Когда же он набирается смелости задать прямой вопрос: приехали ли его родители и где они, дистанция между героем и городом исчезает. Главный герой предстает главным безумцем. Не в смысле психиатрии, нет. Просто и здесь мы видим общую для всех персонажей проблему крайнего эгоцетризма. Человек не следит за событиями внешнего мира, не участвует в них, он их придумывает под себя, со всей искренностью верит, что всё на самом деле так, как в его фантазиях, и ввергается в шок столкновением с реальным положением вещей, которое имеет мало общего с его придумками.

Через плутания героев в дебрях городских улиц и собственной памяти Автор показал нам крайнюю разобщенность людей, которые не умеют говорить друг с другом, живут собственными комплексами и домыслами, чувствуют дискомфорт от своего одиночества, но и упиваются им, потому что по большому счету не хотят вылезать из своих коробочек и что-то реально менять в своей жизни. Не суть важно, какой герой перед нами: известный пианист — главная персона действия — или носильщик Густав, или мисс Коллинз. Каждый из них воплощает определенную грань крайнего эгоцентризма, что и создает искажения городской реальности до степени смещения пространств и памяти.

Роман неплох, поэтапное раскрытие проблемы выполнено мастерски. Скучно становится только на выходе. Столько текста написано, и совсем неплохого профессионального текста. Но о чём? О разобщенности людей и их нежелании становиться ближе друг к другу.

В одном старом советском фильме на вопрос «Что такое счастье?» мальчик-подросток ответил: «Счастье — это когда тебя понимают». Исигуро показал обратную ситуацию, когда не понимают и даже не стремятся понять. Не все плачущие на самом деле жаждут утешения.

Понятно, что ответа на этот вопрос не существует. Автор и не стремится его дать. Он лишь обозначает проблему и крупными мазками рисует картину того, что составляет бытие человечества в не слишком отдаленном нашем будущем.

Произведение поражает объемностью футурологической картинки: несколько сюжетных линий с участием персонажей из разных социальных групп, по условиям жизни не пересекающихся между собой; разнообразные проблемы земные, подводные, космические, виртуальные, образующие зоны риска или интереса; огромные массивы самой разнообразной информации, в потоке которой существуют люди будущего. Перед нами предстает огромный полифоничный мир, не слишком уютный, довольно опасный, но живой, развивающийся, переболевший вирусом военной силы как метода решения конфликтов.

Бедняки пытаются выжить, отвоевывая у моря полуразрушенные некогда богатые постройки, вещи. Триллионеры интригуют в мировой закулисе. Талантливые профессионалы зарабатывают средства и рейтинги своим умом. Появились новые расы. Проводятся генетические эксперименты по созданию разумных видов животных. Можно жить и работать без тела, устраивать гонки на ракетах и организовывать общественный контроль официальных контроллеров.

Контакт сплетает большинство сюжетных линий в единый узел. Сценарий контакта необычен. Форма и цели инопланетного разума таковы, что невозможно однозначно истолковать суть происходящего. Оцифрованные пришельцы пытаются манипулировать людьми, чтобы подтолкнуть их на путь развития, оптимальный с точки зрения пришельцев. Путь этот столь же странный, как и сами гости. Он вполне способен увлечь определенные круги, располагающие материальными ресурсами, ведь речь идет о бессмертии, весьма своеобразном, не слишком похожем на жизнь в привычном ее понимании, но всё-таки именно о нём.

Пришельцы ожидали контакта очень долго и слегка «двинулись» на почве изолированного существования, к тому же их несколько и каждый продвигает свои идеи, называя других лжецами. При этом все они, каждый в своем мире и на своей планете, прошли практически идентичный путь развития и прибыли к землянам в одинаковой упаковке. Миры их погибли, и возникает вопрос: почему они погибли.

Вполне возможно, что цивилизации странников не выдержали чрезмерного перерасхода ресурсов и концентрации энергий, необходимых для запуска в космос бессмертных посланцев. Сомнительное цифровое бессмертие некоторого количества особей было оплачено гибелью целых живых миров. Инопланетный проект заселения вселенной напоминает строительство пирамид в Древнем Египте. Гигантские усилия, престранный объект на выходе, и полное истощение создателей, которым уже не остается сил и ресурсов для жизни. Но пирамиды стоят, а оцифрованные объекты летят — ожидающие возрождения и псевдобессмертные неживые. Что это: оптимальный путь или ловушка?

Книга заставляет еще раз поразмышлять, что есть жизнь, где грань между живым и неживым, если в неживом заключено активное сознание с памятью, что такое бессмертие не только личности, но целого вида, и какую цену можно за него заплатить, а какая цена всё-таки чрезмерна, нужно ли цепляться за слабую органическую жизнь, если неорганика с цифровой начинкой гораздо надежнее и долговечнее. В связи с ситуацией контакта возникает просто огромное количество тем для размышления, вопросов, определенный ответ на которые в принципе невозможен. К чести Автора надо сказать, что он не пытается упростить ситуацию, в его книге присутствуют точки зрения, ни одной из которых не придается статус наиболее верной. Герои размышляют. Люди размышляют. Размышляет человечество в лице так называемых «умных толп» — спонтанно формирующихся виртуальных групп, генерирующих идеи и аргументы.

Из такой позиции трудно выйти к какому-либо внятному финалу. Но Брин сумел. Роман логически завершен без придания статуса правильности какой-либо одной версии событий или цели. Неизвестно, каким будет дальнейшее бытие, как долго оно продлится. Но пока люди сохраняют критичность мышления, основанную на конкуренции различных точек зрения, разумной осторожности и здорового любопытства, у нас есть шанс. Прежде чем что-то предпринимать, надо посмотреть вокруг, заглянуть в ту бездну, из которой прибыли космические странники, и самим убедиться, что же там есть, откуда на самом деле пришли те, кто зовет за собой...

Роман очень длинный, очень неспешный, в нем мало действия и много бытия в разных формах его проявления, он предлагает остроумное объяснение некоторых археологических загадок и ставит крест на межпланетных космических полетах с колонизацией других планет и галактическими империями, но оставляет место сомнению, иным возможностям, идеям и направлениям развития. Бытие не имеет конца, независимо от форм сознания, способного его воспринять и осмыслить...

В 1950 году Георгий Ьрянцев был принят в члены Союза писателей СССР. А в 1951 году — удостоен ордена «Знак почёта» за заслуги в развитии советской литературы.

За последующие десять лет были написаны романы "Тайные тропы" (1951), "Это было в Праге" (1955) и "По тонкому льду" (1960), а также повести "Следы на снегу" (1953), "Голубой пакет" (1955), "Клинок эмира" (1959). Все произведения, кроме повести "Клинок эмира" посвящены работе органов советской военной разведки во время войны и после нее, а также работе советских правоохранительных органов внутри страны. Повесть "Клинок эмира" написана в жанре исторической приключенческой прозы, сюжет посвящен поиску старинных сокровищ.

Профессиональная и литературная жизнь Георгия Брянцева складывались непросто. Причиной тому служили отчасти происхождение, порождающее постоянное недоверие и проверки, отчасти содержание творчества. Написанный в 1951 году роман «Тайные тропы» во многих изданиях печатался в сокращениях из-за политических мотивов, связанных с отношением советского руководства к ситуации в Югославии. В 1954 году возникли проблемы с повестью «Следы на снегу»: цензоры посчитали, что представители «малых народов» не могут быть предателями. В вышедшей в 1950 году повести «Конец «Осиного гнезда» автор вынужден был не раз менять сюжетные линии. Роман «По тонкому льду» по тем временам сам напрашивался на сокращения, поскольку в нем речь шла не только об оперативных разработках советских спецслужб, но также упоминались репрессии в отношении чекистов накануне войны — так называемые «партийные чистки», которые сам Георгий Брянцев проходил не раз и которые не раз ломали его карьеру.

Вклад Георгия Брянцева в развитие советской приключенческой литературы не ограничивается личным творчеством. Именно он заметил талант молодого писателя Юлиана Семёнова и ввёл его в круг своих друзей, которые дали возможность собирать материалы и получать сюжеты для литературных произведений. В свое время Юлиан Семёнов, отблагодарил за эту помощь, став одним из соавторов сценария по книге Георгия Брянцева «По тонкому льду», которая была экранизирована.

В настоящее время произведения Георгия Брянцева переиздаются в "рамочных" сериях издательства "Престиж Бук" и в сериях "Военные приключения" издательства "Вече".

Составитель библиографии: SAG

В романе Петера Аддамса происходят "два убийства и два покушения на убийство", о чем читатель предуведомляется в первых строках авторского предисловия. К процессу расследования оказываются причастны убийца, две жертвы, шесть неудавшихся жертв, подозреваемые в количестве девяти индивидуальных персон и всего остального мира в придачу, свидетели в том же количестве, организатор и подстрекатель. Народу много, разгуляться есть где и Автору, и коварному убийце, и полицейскому следователю с помощником. Тем более, что на самом деле покушений было четыре.

Самая интересная личность среди причастных — сэр Роберт Торп, подстрекатель к преступлению, к моменту начала событий скончавшийся. Последняя воля усопшего — человека весьма состоятельного — сделала заинтересованными в убийстве друг друга всех, кого он поименовал в завещании, в том числе неопределенный круг поименованных, о которых на момент составления завещания наследодатель ничего не знал в точности. Английский юмор очень тонкий, и сэр Торп пошутил от души.

Согласно его завещания вдова усопшего леди Дороти оказалась заинтересованной в смерти почтенной дамы Стеллы Грэди, доктора Эванса и отставного полковника Дэкстера, о существовании которых не подозревала до оглашения завещания и которые не приходились родственниками ни ей, ни покойному, а также Эрвина и Энн Конрой — внезапно обнаруженных родственников. Каждая из названных персон, в свою очередь, оказывалась заинтересованной в смерти остальных. При этом всех взаимно заинтересованных сэр Торп предусмотрительно засунул в одну банку — фамильный замок Карентин — и плотно закрутил крышку сроком на десять лет. К выражению последней воли сэр Роберт Торп подошел творчески, дав полную свободу фантазии.

Первое покушение не заставило себя ждать. Стоило Стелле Грэди, полковнику Дэкстеру и доктору Эвансу обосноваться в замке, как в спальне леди Торп был устроен пожар, а под окном ее комнаты оказалось острое сельскохозяйственное приспособление, обычно размещавшееся у забора. Предположим, пожар можно было списать на плохой присмотр за камином — леди не была примерной хозяйкой — но сельхозинвентарь под окном сам по себе оказаться никак не мог. Устроить это покушение мог кто угодно из живущих в замке, а также не живущих в нем, поскольку герметическим место действия отнюдь не являлось. Замок Карентин скорее уж походил на постоялый двор, где поселялись всё новые и новые лица.

Следующее покушение — взрыв в подвале замка — могло быть направлено против любого из постояльцев и даже всех сразу. И снова подозревать можно было всех, включая саму хозяйку дома.

Затем было совершено третье покушение — леди Торп пытались отравить. Но в силу непредсказуемой случайности отравлен оказался организатор преступления, а помощник-исполнитель покаялся полиции. Еще один из незванных насельников замка оказался на самом деле убит. Круг подозреваемых несколько сократился. Но не сильно, потому что в замок уже прибыла чета Конроев. Да и весь остальной свет со счетов сбрасывать никак нельзя.

Полицейский инспектор Бейли расследование вел неустанно. Леди Дороти тоже не сидела сложа руки — это весьма энергичная дама, которая не привыкла доверять свою судьбу посторонним. Но читателю об этом сообщалось очень мало. Поэтому следовать по стопам сыщиков и самостоятельно сделать вывод, кто же преступник, в этом детективе не получится никак. После третьего покушения из числа подозреваемых естественным образом выбыли три первых завещательных подселенца. Но круг подозреваемых по-прежнему оставался открытым. Ведущие расследование персоны держали своих тузов в рукаве.

Лишь четвертое покушение расставило все точки над "и". Причем покушение это было спланировано совместно полицией и леди Торп, дабы взять злодея с поличным, прямо как в фильмах о Джессике Флетчер. Преступник, такой умный и предусмотрительный в начале, попался в ловушку отважной леди Дороти.

Когда открылась личность преступника, удивления особого не возникло. Этот персонаж входил в число подозреваемых с самого начала. Но не он один. И даже ретроспективно прокручивая в голове сюжет, у меня не получилось найти в нем какие-то маркеры, указывающие именно на это лицо. Разъяснения инспектора Бейли и леди Торп в финале звучали вполне логично, но эти рассуждения можно переписать и назначить преступником любого другого персонажа. Это означает, что детектив как таковой Автору не удался.

Но детектив иронический удался на все сто. Петер Аддамс от души прошелся по штампам английского классического детектива: таким, как убийство в замке, особые условия в завещании, прозорливая леди, забавные чудаки около преступления, и, конечно, наследство как мотив преступления. Мотив вполне реалистичный не только для Англии, но Автор так обыграл этот момент, что он стал главной мишенью авторской иронии — сражались за наследство целиком, а получив, всё равно разделили с другими. Да еще так, что не улыбнуться просто невозможно.

Иронический детектив, может быть, и не совсем детектив, но для создания хорошего настроения он подходит лучше, чем какой-либо другой жанр.

Мир низших божеств прост и гармоничен: нимфы, сатиры, кентавры живут текущим мгновением, свободные от рефлексий и тревог. Охота, увеселения, музыка, чувственные удовольствия — таково наполнение их жизни. Каждый довольствуется тем, что имеет, приспосабливаясь к своему мирку и находя собственное местечко в нем, как нимфа Ликиска или сатиресса Пирсотриха — стареющие, но не унывающие.

Простой и яркий природный мир привлекает мальчика Антема. Он не слышит запретов матери, предостережений старого пастуха Филодема. "Детский" мир низших божеств влечет его сильнее, чем мир людей, с ним связывают мальчика детская дружба и первая любовь. Ребенку комфортно среди существ, не обремененных запретами и обязательствами. Он еще не понимает, что легкое отношение к жизни сопряжено со столь же легким отношением к смерти и жестокости. Ему видится пастораль, надежный друг, обещание любви.

Но появляется прекрасная и гордая Аглавра — Сатиресса, антипод Антема. Если мальчик стремится стать частью мира, к которому не принадлежит по рождению, то Аглавра, напротив, не желает принимать этот мир, хотя природой предназначена стать его частью. Она недовольна своей судьбой, желает приблизиться к олимпийцам, когда-то ее родившим, низших божеств ровней себе не считает. Гармония маленького мирка нарушается: в него вторгается злоба, гордыня, агрессия, смерть. На время. Здоровый организм природного образования при первой возможности уничтожает вирус, жизнь возвращается в привычное русло, к обычным занятиям, погибшие и как бы любимые очень быстро становятся мимолетным воспоминанием, намного быстрее, чем у людей.

Аглавра заявлена Автором как главная героиня романа, но по ходу чтения главным всё время воспринимался Антем. Открытый, чуткий, любознательный парнишка, почему-то не нашедший себя в родном мире и так неосторожно углубившийся в мир инородный, изначально чуждый человеку, хотя и не враждебный. Низшие боги враждебны не в большей мере, чем сама природа. Связанная с ними опасность заключается в ином отношении к жизни и смерти, дружбе и любви. Антем не успел это осознать.

В романе этом нет какого-то завершенного сюжета. Автор показал фрагмент жизни, до и после которого всё было и продолжает быть, практически не изменившись, как будто по воде прошла рябь, и снова затишье...