Клиффорд Саймак «Пересадочная станция»

У Клиффорда Симака (как его, на самом деле, зовут) не помню, в каком романе, героем был писатель, который высказал свою идею женщине-редактору. И та сказала: «Слушай, ты и впрямь неплохо пишешь, но...»

Можно предположить, что этот диалог взят из жизни. Симак именно что «неплохо пишет».

В детстве я увлекался НФ, читал его, Гаррисона, Хайнлайна, Фармера, Фредерика Пола, Шекли, и так далее. Продолжалось это ровно до тех пор, пока в 13 лет я не прочел «Мизери» Стивена Кинга, и все фантасты «Золотого века» сразу перестали для меня существовать. Потому что он был явно лучше. В разы лучше. Кинг просто выносил их всех с полуслова. Исключением были только Брэдбери и Стругацкие. И — с оговорками — Филип Дик.

Вообще, я не очень понимаю, почему тот период называют «Золотым веком». Сейчас пишут намного лучше, глубже, острее. Есть тот же Чарльз Шеффилд, который затрагивает глобальные вопросы Вселенной и человечества. Лукьяненко в молодые годы очень хорошо писал. В «Если» печатали интересные вещи. Тед Чан весьма любопытен. По мнению филолога Николая Жаринова, НФ на Западе продолжает развиваться и даже является авангардом литературы. «Золотой век» этого жанра сейчас. Что же до классики...

Есть некий миф... о небывалой популярности научной фантастики в былые времена. Знаете, ребята, я просматривал еженедельный список бестселлеров The New York Times с 1952 по 2019 годы. Только Майкл Крайтон попадал туда регулярно, да «Спин» Уилсона в 2006 году пошумел. Иными словами, НФ никогда не была так уж популярна.

В СССР, как вы знаете, фантастику вообще репрессировали на 15 лет, книг было не достать, фильмов снимали мало. И что? 99% советских граждан спокойненько жили без нее и в ус не дули. Читали «городскую прозу», «деревенщиков», Пикуля и прочий совпис. Смотрели «Служебный роман» и «Соломенную шляпку». Были отдельные энтузиасты, которые подпольно переводили Пола Андерсона и распространяли на плохих копиях, вставляя в машинку сразу 10 листов и с силой ударяя по клавишам, чтобы на последнем хоть что-то отпечаталось. Но так далеко не уедешь, и людей этих было менее 0,001%.

Впрочем, у НФ был свой звездный час. Это период краха СССР, где-то с 1988 по 1994-й. Когда стало МОЖНО, и в Россию хлынули океаны переводных изданий, печатали все, что плохо лежало. Тогда Симак, Азимов, Хайнлайн публиковались и впрямь многомиллионными тиражами. Читала вся огромная страна, на этих книгах выросло целое поколение.

И тут у меня возникает закономерный вопрос: «Где все эти люди? Куда делись?».

Нет, серьезно. Где миллионы, мечтающие стать инженерами, космонавтами, астрономами под влиянием книг западных фантастов? Где знаменитые певцы и актеры, у которых любимая книга — не «Мастер и Маргарита», а что-нибудь из НФ? Ну хоть что-нибудь... Где массовые обзоры НФ книжных блогеров? Где блестящие экранизации? Где люди, которые постят в ВК цитаты из Хайнлайна, а не Коэльо и Достоевского? Должен же быть какой-то выхлоп из этих миллионных тиражей 90-х!

А нет его. Ни у нас, ни на Западе. НФ всегда вела и продолжает вести странное, полупризрачное существование. Она есть... и ее нет. Впору ставить вопрос, был ли этот литературный эксперимент XX века под названием «научная фантастика» вообще удачным.

Когда в реальной жизни появляется что-то, предсказанное в книгах фантастов, — например, смартфоны — обычно поднимается великий шум. Но проблема в том, что футурологические успехи классиков этими мелочами и ограничились. В целом, их способности прогнозировать будущее оказались не выше, чем у Нострадамуса. Вместо межзвездных перелетов и колонизации Марса мы получили деиндустриализацию и уход в виртуальные реальности. А все совпадения — в рамках статистической погрешности.

Какое-то время фантасты выполняли роль популяризаторов науки, но это закончилось после 1960-х. Еще в 1957-м советская пресса писала, что авторы... отстают от реального технологического прогресса, не поспевают за ним. Что уж говорить о нашем времени, когда в день публикуется 10000 научных статей?

Да была ли НФ, действительно, научной в полном смысле слова? Я уже затрагивал этот вопрос в отзыве на Лукьяненко. Иван Ефремов был индуистом, Карл Саган состоял в мистической секте. «Туда и обратно» того же Симака, «Чужак в чужой стране», «Дюна» — количество произведений НФ, являющихся перифразами Библии, поражает воображение.

В 1960-е авторы так называемой «Новой волны», кажется, поняли, что НФ не справляется ни с одной из задач, которые сама перед собой поставила. Пошел разворот в сторону психологизма и литературных экспериментов. В СССР крупные писатели тоже обозначили уклон в сторону «социальной» фантастики, потому что раньше «роботы заслоняли людей». В общем, как сказал в своем подкасте один критик из Санкт-Петербурга: «Фантастика выжила за счет слияния с мэйнстримом».

Касательно «Пересадочной станции». Ну, ребят. Довольно уныло, весьма жиденько. Конечно, Симак писать умеет, это не Азимов, это литература. Но чего-то сильно не хватат. Если вы меня спросите, чего, я отвечу — НАУЧНОСТИ. Я не говорю о глубине характеров, остроумных диалогах или драматизме. Этого в западной фантастике «Золотого века» отродясь не было.

Я прекрасно понимаю, почему Симака, скажем так, со скрипом переводили в СССР. Если вкратце описать его Главную Идею, то это будет — наивный пацифизм. Клиффорд вообще не в курсе, как происходят реальные исторические процессы и, извините, наращивание производительных сил человечества. При всем уважении, судьбы этого мира решают отнюдь не сентиментальные отшельники и не глухонемые девушки.

Собственно, философия Симака никогда не поднималась выше этого провинциального, замшелого, бабнюркиного «житейского здравомыслия» — типа «Тише едешь, дальше будешь», «Кто рано встает, тому бог подает», «Живи и давай жить другим». В его произведениях просто больше ничего нет. Кое-как к этому, извините, присобачена кое-какая «научность». Впрочем, после Стругацких это все без смеха читать невозможно. Скажете, я неправ? А вы поспорьте со Станиславом Лемом, который много раз писал и говорил то же самое!

Симак — это писатель-фантаст, который боится... научного прогресса. Он был бы рад остановить развитие человечества в XIX веке, когда ездили на лошадях, жгли керосиновые лампы и читали катехизис, пока молчаливая забитая матушка накрывает на стол, а отец-квакер, вернувшись с охоты, снимает в прихожей заляпанные болотной грязью сапоги. Лепота!

Симак хочет, простите, «И на елку залезть, и зад не ободрать». Чтобы человечество развивалось, но без конфликтов, без войн, трудностей, жертв, ошибок, моральных дилемм. Тихонечко так, пасторально. И чтоб все инопланетяне были такими няшными, милыми, разумными. Я рад, что Симак добрый человек, но это пустое морализаторство. Это просто так не работает.

Я не буду разбирать некоторые сюжетные проколы, типа того, что главный герой 80 лет выписывает один и тот же журнал и потом удивляется, что его разоблачили. Это неважно. В романе есть пара очень страшных мест — описание самой «пересадочной станции», в которую нельзя проникнуть извне, и первая встреча ГГ с Улиссом. Ничего удивительного, что именно Симак первым получил Премию Брэма Стокера за жизненные достижения. Может, ему стоило хоррор писать? Реально, для человечества больше пользы было бы.

Самый известный и титулованный роман автора. В СССР был переведён Александром Корженевским уже «под закрытие» — в 1990 году, по факту это единственный широко известный перевод, который и встречается во всех изданиях, перевод при этом весьма хороший, за исключением одного мааааленького нюанса.

Где-то в глубокой патриархальной американской провинции в старом фермерском доме живёт человек по имени Инек Уоллис. С соседями вроде бы шапочно знаком, но ни с кем толком не общается, семьи и друзей нет, ну да живёт и живёт, никому не мешает. Но всевидящее око Большого брата не дремлет и даже в этой глуши замечает разного рода подозрительные моменты, так что взят излишне тихий фермер на карандаш и помещён под наблюдение. :) И не зря, ведь его дом — не совсем дом, а пересадочная станция для разных подозрительных путешественников из других миров, да и сам Инек, как оказалось, не так уж и прост.

Я упомянул выше о небольшом огрехе перевода. Имя главного героя — Enoch, возможно Инек и правильно с точки зрения транслитерации, но по сути неверно, зваться в русском переводе он должен был Енохом. В США за пределами больших городов люди, как известно, в массе своей довольно набожны и с библейскими сюжетами хорошо знакомы, так что возникающая аналогия (наверное) введена автором совершенно сознательно. Но, ввиду того, что наш читатель в массе своей с Библией знаком «по диагонали» или не знаком вовсе, можно обойтись и без ветхозаветных аллюзий, нельзя сказать, что роман без них многое потеряет. :)

Ну а книга вполне «саймаковская», добрая и гуманистическая. О вечных общечеловеческих проблемах, фантастика то больше для антуража. О том, что большие дела делаются сообща, о терпимости и компромиссах. Эти темы вообще автор очень любит, они у него проходят сквозной нитью через всё творчество. В этом же романе центральная тема — одиночество, не как тяжкий гнёт и проклятье, а как свободный выбор и бремя ответственности, которую не с кем разделить.

Хорошая книга, но для любителей Саймака — провинциальная, неспешная и несколько архаичная. Ну и главный герой, собственно — обстоятельный неторопливый провинциал. :)

«Человек, говорил он себе, должен быть к чему-то привязан, должен быть верен чему-то, должен себя с чем-то отождествлять. Галактика слишком велика, чтобы остаться с ней один на один, без опоры и поддержки».

Ну вот я и познакомился с Саймаком. Был наслышан, но почему-то для себя заочно решил, что вряд ли мне, уже давно не подростку, будет интересно его творчество. Что ж, судить по одному-единственному произведению, конечно, не возьмусь, однако впечатления конкретно после «Станции» крайне положительные.

Роман написан в первой половине шестидесятых, но по настроению кажется, что и того раньше. Какой-то мифотворческой изощренности Желязны или Диковского извержения идей я тут не увидел, композиционно это действительно представитель очень старой фантастики. Тех лет, когда авторы только-только начинали фантазировать на темы межпланетных путешествий, межрасовых контактов... тут даже Галактическое Содружество есть. В общем, довольно наивно, просто и неказисто все выглядит издалека. И даже псевдодетективная завязка мало кого способна обмануть. Потому что после примерно половины этого не то романа, не то повести, ты понимаешь, что в отношении расследования практически ничего не сдвинулось с места. Более того, на всю «Станцию» сюжета в принципе немного, а какое-никакое остросюжетное действо появляется только под конец. Получается, событий немного, очевидного противостояния нет, конфликт интересов присутствует, но без явного накала. А что все-таки есть?

Начнем с того, что роман по крайней мере отлично написан. Налицо какое-то фантастическое сочетание всего и в меру. Язык прост, но красив — не слишком краток, не грешит излишествами. Провисаний в сюжете нет, и это при отсутствии привычных нам «экшен-сцен». Только вышеупомянутая погоня ближе к финалу. Не знаю, в какой мере поработал переводчик — возможно даже приукрасил текст — но он как минимум не потерял достоинств языка. Интересно читать и описания красот природы, и — действий главного героя, и его беседы с немногочисленными гостями, и описания инопланетных сувениров. Очень удачны и абсолютно уместны многочисленные флешбэки, повествующие о жизни героя до того, как в ней произошла ключевая перемена.

Отдельно хочется упомянуть его размышления: позиция Уоллеса по большинству вопросов довольно естественна, и подводит автор к ней максимально просто и доходчиво. Речь идет о том самом гуманизме, которые давно уже вышел из моды. Саймак устами Уоллеса без обиняков говорит нам, что войны — глупое и преступное занятие, что человек человеку брат, и должен быть таковым всегда, что злиться на чье-то малодушие глупо, что нужно стараться становиться лучше самому и делать лучше мир вокруг себя, что каждый в ответе за свои поступки, что путь порока не принесет счастья... В плане повторения таких вот прописных истин «Станция» , как мне кажется, стоит где-то рядом с «Маленьким принцем» одного небезызвестного француза. Много чего еще говорит Уоллес, и еще больше думает. Простые, даже банальные вещи — но как с ними спорить? Наш герой даже инопланетян называет людьми, потому что для него все разумные существа — люди, а под человечностью понимает нечто гораздо более всеохватывающее. И все это не просто слова — Уоллес умудрился подружиться со множеством инопланетных созданий, которые где-то там, пусть и не без недостатков, но смогли создать такое разношерстное, но функционирующее общество.

Сам Уоллес верит, что люди тоже смогут. Сначала научатся жить в мире друг с другом, а затем и с прочими разумными расами. И вот эта трогательная вера не то Уоллеса, не то Саймака безумно берет за душу.

Кстати, не пришельцами едиными приметен круг друзей Инека Уоллеса — в него вхож даже... почтальон. И взаимоотношения этих двоих — удивительный пример не «джентльменской», не «человеческой», а самой что ни есть настоящей дружбы. Уинслоу прекрасно понимает, что за душой у товарища серьезная тайна, но ни разу не настаивает на объяснениях: «Пока мы ладим друг с другом, не так уж и важно знать, кто каждый из нас». Все! Ты — мой друг, и имеешь полное право хранить свою тайну сколько понадобится. И такую позицию Уинслоу не просто озвучивает — он ее придерживается. И когда нужно — мчится на помощь другу.

Метания Уоллеса по некоторым вопросам тоже любопытны. Терзается сам Инек, сомневается и читатель — кто же в таком случае Уоллес — человек или гражданин Галактики? И что все-таки ему должно быть ближе? И что ближе окажется? Имеет ли он право решать за все человечество? Или оно само должно решать свое будущее — пусть даже выберет самоуничтожение? Какой ценой можно предотвратить катастрофу? И каково это все-таки, пережить всех своих современников, иметь возможность жить чуть ли не сотни и сотни лет (а может и того больше), оставаться при этом молодым и здоровым? И абсолютно чужим почти всем без исключения «сородичам» — как старым, так и молодым...

Несколько чуждым показался эпизод в тире. Он, правда, имел определенное значение для сюжета, но страсть к охоте где-то в подсознании плохо вяжется с образом Уоллеса.

Линия с Мэри закончилась однозначно, и именно тут я испытываю сомнения в позиции... девушки? Самого Саймака? А почему нет? А вдруг — да? Однозначно утверждать не буду, но тем не менее, мне кажется, что категорически исключать благоприятный исход было слишком смело.

Ну и Льюис — как-то иначе сейчас нам с вами представляются действия и позиция федерального служащего. Наверное, мы уже слишком испорчены.

Несколько странным, но довольно обычным для книг тех лет стало нагромождение всего и вся в одном месте и в одно время. И слежка ЦРУ, и прения в Содружестве, и деятельность Фишеров, поведение Люси, наконец, совсем уж удивительное появление Талисмана, которое, по сути, в сочетании с действиями девушки «разрубило» Гордиев узел, грозивший затянуться едва ли не петлей на шее Уоллеса. Да, наивная череда совпадений, но все-таки так тогда и писали. И с гуманистическим посылом «Станции» эта наивность неплохо сочетается.

Произведение, конечно, не без недостатков, но с таким количеством достоинств, что первые почти теряются на их фоне.

Красивая, трогательная, местами грустная, но сохраняющая незыблемую веру в лучшее — и в человека — вещь, оставляющая замечательное послевкусие.

«Человечеству предстоит пройти долгий путь, прежде чем подлинный, прекрасный мир поселится в каждом сердце...»

«Пересадочная станция» – второй прочитанный мной роман у Саймака. «Заповедник гоблинов», с которым я познакомился ранее, мне понравился, и теперь могу сказать, что «Пересадочная станция» обладает теми же положительными сторонами. Это старая добрая классика научной фантастики. Так получилось, что фэнтези мне больше нравится современное, а фантастика классическая. Обозреваемый роман написан очень доступно и просто, местами напоминает притчу. Мысли, изложенные в романе, несмотря на философский подтекст, будут понятны любому читателю.

Главный герой, Инек Уоллес, служит станционным смотрителем. Только совсем необычным. Дело в том, что галактические цивилизации уже давно посещают Землю. Самым простым и доступным способом путешествия является перенос сознания, а тело заново собирается из атомов уже в пункте назначения. За этим процессом и следит Инек. Когда-то он был ветераном гражданской войны между Севером и Югом, а ныне живет отшельником в глухом уголке Америки. Побочным эффектом проживания на пересадочной станции является то, что мужчина совсем не стареет. На данный момент ему более 100 лет. Соседи, в основном фермеры, относятся к необычному соседству совершенно спокойно. Тут не принято лезть в чужие дела. Но однажды необычным долгожителем заинтересовались спецслужбы… Таким образом секретность станции оказывается под угрозой. Путей решения два. Во-первых, можно закрыть станцию и изолировать Землю от прочих цивилизаций. Во-вторых, земляне могут стать частью галактического содружества. Однако достойны ли они этого? Что могут предложить Вселенной? К тому же на Земле назревает крупная война, что ещё больше усложняет ситуацию.

Клиффорд Саймак – известный гуманист и пацифист. В своем романе он обращает наше внимание на проблему многочисленных попыток человечества к самоуничтожению. Уже дважды Землю разоряли мировые войны, и не раз она стояла на грани третьей. Кто знает, сумели бы ее пережить при наличии такого мощного оружия, как ядерная бомба. Отсюда вытекает вторая проблема – незрелость человечества и закрытость содружества галактических цивилизованных рас для столь агрессивного соседа. Самое печальное в том, что люди даже не знают о стоящем перед ними выбором. Решать за всё человечество предстоит в одиночку Инеку Уоллесу. Выбор чрезвычайно сложен, а груз ответственности попросту неподъемен. При этом Инек имеет возможность попросту отправиться на другую планету, оставив человечество самостоятельно разбираться со своими проблемами.

Что мне не очень понравилось в произведении, так это перекладывание решения проблемы на пресловутое чудо. Да, Саймак пытается обосновать этот сюжетный ход с точки зрения науки, но выглядит это несколько натянуто. Появляется необычная девушка, и проблема разрешается сама собой. Духовная энергия будет удерживать мир от кровопролитий. При этом автор не утверждает, что конфликты после этого исчезнут. Как-никак они типичны и для более высокоразвитых рас, что мы и видим на страницах книги. С другой стороны, странно было бы ожидать от простого человека, которым и является Клиффорд Саймак, универсальной панацеи от всех наших проблем.

Ещё одна немаловажная проблема, поднятая в романе, – это одиночество. В первую очередь это касается Инека. Из-за своей работы он вынужден отгородиться от других людей, чтобы сохранить секретность. На протяжении многих лет он изучает человечество и приходит к весьма неутешительным выводам. Одинока и девушка Люси. С рождения она глухонемая, и так и не смогла выучить язык жестов. Поэтому, даже живя среди людей, она одинока. Общается девушка в основном с животными, ухаживая и заботясь о них.

Итог: Роман получился спокойным, размеренным, местами наивным, чуточку романтичным, но вполне увлекательным. В нем нет бешеной динамики, да она ему и не нужна. Это именно философское произведение, которое заставляет задуматься о природе человечества. Выводы можно сделать весьма неутешительные. К сожалению, Земля не оправдывает ожиданий. До сих пор человечество не может отказаться о самоубийственных войн, и вряд ли когда-то сможет. Однако, как и автор, я хочу верить в лучшее.

Фантастика старой школы – теплая, наивная, оптимистичная и одновременно печальная. Если у Питера Уоттса «Ложную слепоту» можно представить в виде куска холодной железяки, но «Пересадочную станцию» можно сравнить с немного трухлявой деревяшкой. Здесь «трухлявость» – это вышеупомянутая наивность. И она не идет в минус, ибо автор пишет качественно и, можно сказать, основательно.

Далее я приведу некую аннотацию без особых спойлеров, но на всякий случай скрою даже этот абзац.

На данном этапе Саймак мог повернуть сюжет в любую сторону: в мистический хоррор, в городское-попаданческое фэнтези, в литературную сказку, в магический реализм, но… Он выбрал фантастику. И как мы уже видели в романе «Город», автору нравится брать масштабностью и уровнем не меньше, чем человеческая цивилизация в целом.

И что мне больше всего нравится в обоих романах («Город» и «Пересадочная станция») это то, что эти произведения показывают нас, людей, как расу со стороны – со всеми свойственными нам недостатками. Читаешь и грустишь, насколько же мы несовершенные со своими войнами и пагубными желаниями властвовать и испытывать удовольствия. Читая об этом, я чувствовал щемящую печаль, за что и благодарен Саймаку в очередной раз.

Очень показателен тот факт, что человечество представляется галактическому сообществу варварской цивилизацией, которая не заслуживает членства, условно говоря, в инопланетном ООН. Об этом грустит главный герой, и это передается читателю.

Читая книги в 21 веке, уже волей-неволей начинаешь находить параллели с другими произведениями.

Книга писалась в то время, когда человек стал активно осваивать космическое пространство. Креативные умы того времени не могли не оставить это в стороне, что и сказалось на популярности жанра фантастики, которая пережила свой расцвет и была богата на авторов, способных высказывать свои идеи и чаяния в новом для себя формате «научного фантазирования». «Пересадочная станция» – дитя оптимистично смотрящего на развитие человечества Клиффорда Саймака, мечтающего не о враждебных и непонятых для нас пришельцах, а о единстве и братстве многочисленных и так непохожих друг на друга народов, рассеянных по всей галактике. Ох, как хочется автору стать свидетелем межпланетарной толерантности и общемировой синергии. Поэтому я и написал о «теплоте» и «оптимистичности» в самом первом абзаце.

«Город» стал для меня любимой книгой с неимоверно богатым послевкусием. За это я дал бы ей «пять с плюсом». «Пересадочную станцию» я могу охарактеризовать, как хорошую книгу, но здесь уже будет достаточно и просто «пятерки» или даже «пятерки с минусом».

«Инек, — прошептал Улисс. — Инек, брат мой...»

Клиффорд Дональд Саймак — кот Леопольд научной фантастики, который верил, что все ребята, если постараются, смогут жить дружно, что Вселенная полна не монстров, а людей. Разных обличий, разных мироощущений, но людей. Братьев. Сейчас так писать практически невозможно, мы живём в эпоху, когда любое доброе чувство выглядит в лучшем случае чудовищной наивностью, а в худшем — попыткой развода, в эпоху тёмного фэнтези, антиутопий и постапокалипсиса. Хорошо, что остались старые книги, которые можно открыть и очутиться, например, в глухом уголке Висконсина, где в заброшенном яблоневом саду стоит старый дом, откуда разбегаются дороги в бесконечные сияющие миры...

Хорошо, что я прочитал «Пересадочную станцию» поздно, уже после основательного знакомства с рассказами Клиффорда Саймака. Благодаря этому она стала для меня своего рода квинтэссенцией его творчества, вобрав в себя все лучшее, что только мне запомнилось из его рассказов. Я сначала даже решил, что Саймак так и задумал: собрать под одним названием по чуть-чуть из каждого своего мини-шедевра, – но потом посмотрел в его библиографию и понял, что все-таки дело было не так. Некоторые рассказы, которые мне напомнила «Пересадочная станция», оказались написанными позднее. Но, как бы то ни было, в идее о «квинтэссенции» все-таки что-то должно быть.

Судите сами. Вечно молодой человек, вынужденный скрывать свое долгожительство, – та же самая идея положена в основу рассказа «Грот танцующих оленей». Его уединенная ферма в глухом уголке Висконсина, одиночество, отшельнический образ жизни, стремление прислушиваться к обитателям звезд, – то же самое мы видим в «Кто там, в толще скал?». Дом, стоящий на Земле, но не принадлежащий ей, – это в точности «Дом обновленных». Мгновенная связь с галактическим сообществом разумных существ – оттуда же. Талисман, несущий мир всюду, где бы он ни оказался, – «Подарок». Многофакторный анализ событий, ведущих к войне, – «Эволюция наоборот». Созданные собственным воображением лучшие друзья – «Отец-основатель». Этот список, наверное, можно и продолжить, но и без того приведенные выше названия говорят сами за себя. Так что «Пересадочная станция» для меня как бы подводит некий промежуточный итог знакомству с гуманистически-оптимистической частью творчества Саймака.

Отмечу особо, что перед нами вовсе не беспомощное заимствование у самого себя, которое мне доводилось встречать у других фантастов. Во-первых, в силу простой хронологии (см. выше). Во-вторых, в «Пересадочной станции» излюбленный сюжет Саймака – тихое, незаметное, можно сказать, даже «бытовое» появление Неведомого в американской глубинке – поднят на новый уровень. Вот посмотрите, как получается. Дэниельс из «Кто там, в толще скал?» живет на своей ферме тихо-мирно и, однажды потерпев неудачу при попытке рассказать о своих способностях ученому, больше не думает о том, чтобы открыться людям. Грей из «Дома обновленных» также явно не станет трезвонить на весь свет, где и под чьей опекой он теперь живет и чем занимается. Луи из «Грота танцующих оленей» вообще всю жизнь только и делает, что маскируется и скрывается. Это, так сказать, частные случаи – интересы человечества они никак не затрагивают. А вот в «Пересадочной станции» похожая ситуация повернута и развита так, что тот или иной ее исход отразится на всех людях без исключения. Аналогию здесь можно провести с еще одним рассказом Саймака – «Детский сад», – но там у Земли нет выбора: неведомые строители галактического учебного заведения мягко, но непреклонно навязывают ей свою волю. Здесь же свобода выбора остается, пусть даже она ложится всей своей тяжестью на плечи одного-единственного человека. Дэниельс, Грей и Луи каждый несут ответственность только за самого себя, а Инек Уоллис, смотритель пересадочной станции № 18327, вынужден держать ответ перед Галактикой за всю Землю.

Тут-то мы и подходим к основному вопросу: по силам ли одному человеку такая задача? И поиски ответа не так просты, как можно было бы ожидать от «классики» Саймака. В «Пересадочной станции» мы не находим обычного для него оптимизма, и тому есть две причины. Первая: Уоллис за сотню лет своей работы на галактическое сообщество почти полностью изолировал себя от человечества – настолько, что всерьез задается вопросом, кто ему ближе: люди или инопланетяне, транзитом проходящие через его дом, – и не уверен теперь, может ли он вообще считать себя человеком. Вторая: через разверзшуюся перед ним и всей Землей пропасть ведет отличный удобный мостик, обещающий спасение, продолжение любимого дела и интереснейшее будущее вообще – но только для него одного из всех людей, больше ни для кого. И далеко не очевидно, сможет ли Уоллис устоять перед соблазном воспользоваться данной ему возможностью. Ему приходится намного тяжелее, чем Дэниельсу или Грею, оттого и «Пересадочная станция» – вещь более тяжелая и серьезная, чем перечисленные выше рассказы.

Дочитав до конца, я любопытства ради открыл Google Earth и посмотрел, как в действительности выглядят места, где происходит действие. Оказалось, что юго-запад Висконсина даже сейчас, через шестьдесят лет после написания «Пересадочной станции», остается совершенно таким же «медвежьим углом», каким он описан во второй главе. Берега Висконсина и Миссисипи – это и вправду сплошные долины и овраги, лесистые холмы и уединенные маленькие фермы. Нашел я и Милвилл, место рождения Инека Уоллиса (и самого Саймака тоже, кстати), – это даже не город и не поселок, а просто несколько таких ферм, разбросанных по долинам в среднем в полумиле друг от друга. Неудивительно, что Саймак поместил действие «Пересадочной станции» и многих своих рассказов именно в эту глухомань – в более населенных местах Уоллис не смог бы прожить сотню с лишним лет в своем старом доме, не привлекая к себе ненужного внимания. И кто знает, может быть, работая над «Пересадочной станцией», Саймак не только вдохновлялся общей атмосферой места, но и имел в виду какой-нибудь конкретный дом из тех, что и поныне стоят в Милвилле и видны на космических снимках в Google Earth. Знать бы только, какой именно…

Под конец – следующее замечание: не знаю, как вам, а мне несколько портит впечатление от «Пересадочной станции» перевод словосочетания «spiritual force» как «энергия духовности». Слово «духовность» и производные от него ныне уже так основательно затасканы государственной пропагандой, что вызывают прежде всего отторжение и издевательски-уничижительные ассоциации. Конечно же, в 1990 году переводчик не мог этого предвидеть. Но для будущих переизданий «Пересадочной станции», пожалуй, было бы лучше подыскать какой-нибудь другой, не столь скомпрометированный вариант перевода.

В мировой фантастике существуют очень атмосферные и захватывающие истории, которые созданы благодаря смелым идеям и пронизаны духом фантастической литературы насквозь. У этих книг нет почти никаких точек соприкосновения с реализмом, кроме главной — Человек. Так почему эти книги так захватывают?

Потому что эти тексты в мгновение ока способны унести ваше воображение в невообразимую даль, за пределы времени и пространства, а потом также быстро вернуть на родной уютный диван и заставят задуматься о вечных вещах, о скитаниях вечных и о Земле. Речь пойдет об одном из самых известных произведений Клиффорда Саймака – романе «Пересадочная станция», который в свое время был удостоен престижной литературной премии в области фантастики, причем заслуженно.

Инек Уоллес был ветераном той самой Гражданской войны в США, пока инопланетянин Улисс не сделал его практически бессмертным в обмен на вечную вахту в своем родном доме, переделанном под пересадочную станцию на транспортной линии через всю обитаемую Галактику. Уоллес превратился в станционного смотрителя, дежурившего «на точке», а его задачей стал контроль над правильной транспортировкой инопланетян через остановку «Земля».

Роман у Саймака получился удачный. «Пересадочная станция» — очень сбалансированный текст, потому что действие, смысловая нагрузка, диалоги и прочие составляющие подобраны в правильных пропорциях, именно в том объеме, который необходим для быстрого приятного чтения. Прекрасная идея, занимательные герои и хорошая сюжетная линия делают чтение романа по-настоящему увлекательным. Некоторые вещи Саймака созерцательны из-за обилия диалогов или долгих описаний, но не здесь – действие развивается последовательно и быстро, скучать не приходится совершенно. Причем в романе в полной мере нашли отражение настроения эпохи, ведь текст был издан в 1963 году, то есть как раз захватил Карибский кризис, когда всем казалось, что человечество погибнет в атомном инферно мировой войны.

Еще, помимо всех прочих плюсов, интересна центральная идея романа. Саймак совершенно буднично описывает Землю как самое отдаленное захолустье, медвежий угол на краю Галактики, куда ведет всего одна линия, и то, не пользующаяся особенным спросом. Земля это глухая провинция. Мы никому не нужны, потому что безнадежно отдалены от центральных систем Галактики, которую испещряют мириады транспортных магистралей с таким же по объему трафиком путешественников: это целая сеть высокоразвитых миров, даже не подозревающих о существовании человечества на какой-то там голубой планетке под названием Земля. Считая себя разумными существами, по галактическим меркам мы рискуем оказаться не выше таракана.

Но надежда есть и она в руках не кучки политиков, потому что тогда наш мир был бы точно обречен, а зависит от действия человека из народа – обычного, простого человека, прекрасно знающего, что такое война и мир. Уоллес – соль американской земли, Саймак любит таких персонажей, потому что они живут в гармонии с природой и сами по себе добры к ближнему. Парадокс: потому что именно такие на первый взгляд деревенщины человечнее всех гуманистов вместе взятых. И именно деревенский простак достоин контактировать с высшими существами, ведь сила в простоте.

Можно писать о «Пересадочной станции» много всего, но лучше, конечно же, прочитать этот роман с первой до последней страницы – добрую, увлекательную и как всегда гуманистическую историю про станцию под названием «Земля».

Перед тем как начать читать роман «Пересадочная станция» я уже знал, что это единственный из романов Саймака, удостоенный премии «Хьюго», а следовательно ожидания мои были несколько завышенными. Скажу наперёд, что этот роман меня на удивление нисколько не разочаровал. Прежде всего восхищают философские идеи, изложенные в данном произведении. Своим романом Саймак наголову разбивает геоцентрическую модель Вселенной. Земля, всего лишь одна из миллиардов песчинок в необъятном космосе и существует бесконечное множество миров с разумной жизнью, во многих из которых интеллектуальный, технический и философский уровни намного превышают земной. Но не смотря на это всё во Вселенной взаимосвязано и любой, даже казалось бы абсолютно заурядный, человек может сыграть решающую роль во взаимоотношении различных миров и цивилизаций. И это применимо не только к Инэку Уоллису, но ещё и к Линди Фишер, глухонемой хранительнице Талисмана. Причём к ней это применимо даже в большей степени. Именно благодаря ей пересадочную станцию не закрывают, а ещё вдобавок и Землю принимают в Галактическое сообщество. Таким образом Земля продолжает быть связующим звеном между мирами, расположенными друг от друга на невероятно огромном расстоянии.

Главный же герой Инэк Уоллис человек, посвятивший всю свою жизнь обслуживанию пересадочной станции, своеобразный станционный смотритель. Он стар, не смотря на свой молодой внешний вид, он познал в этой жизни очень многое, воевал, терял друзей и близких, терпел несправедливое отношение со стороны ничего не понимающих соседей, а главное справился с нестерпимым одиночеством и показал себя достойным представителем своей расы перед инопланетянами. Во многом Инэка жалко, его покидают созданные им же самим иллюзии и он становится подобным монаху-отшельнику долгими десятилетиями несущему свой подвиг. У него фактически не остаётся ничего, кроме станции, но именно станция и держит его на свете, он живёт станцией и благодаря станции, чем по-сути приносит в жертву свои интересы, желания и всю свою жизнь. И Инэк несёт свой крест до конца. Больше всего его беспокоит высокая вероятность новой мировой войны. Войны страшной и всеразрушающей, как показывает галактическая математика. И война, судя по всему неизбежна. Единственный способ избежать кровопролития это подвергнуть человечество техническому регрессу. В таком случае люди на длительный срок забудут все свои передовые знания и вести войну в таких условиях станет просто невозможно. Но такой оборот событий несёт за собой новые жертвы. Некому будет лечить серьёзные заболевания, остановится вся техника, потому что никто не сможет привести её в порядок, люди станут более уязвимыми перед дикими животными и невозможно будет спастись от природных катаклизмов. Смерть или глупость, вот перед какими двумя альтернативами предстаёт главный герой и, терзаясь в бесконечных сомнениях он так и не находит ответа что же из этих двух понятий более приемлемо для человечества. Но, о благо, из сотен миллиардов разумных песчинок находится та, которая способна стать хранительницей Талисмана и потребность в выборе у Инэка отпадает. Он даже выбрасывает свою винтовку, когда понимает, что всякого рода оружие становится ненужным, так как на Земле воцарится мир и теперь планета будет принята в межгалактическое сообщество. И сам Инэк сыграл в этом далеко не последнюю роль.

Вообще роман получился очень грустным и мрачным, но с превосходно прописанной психологией главных героев и полным философских мыслей на решение различного рода проблем. Но не это отличает «Пересадочную станцию» от других романов Саймака, также полных философии и психологизма, а прежде всего симпатия к главным героям. Саймак мастерски вызывает у читателя восхищение поведением Инэка Уоллиса и бесконечное сочувствие к глухонемой девушке Линди Фишер. Она терпит побои и издевательства от собственного отца, из-за своей инвалидности, по-сути, не может жить полноценной жизнью, но при всём при этом оживляет бабочек и старается лечить животных. Она очень красива и добра и чувствует внутреннюю сущность любого разумного существа, не только человека, но и инопланетянина. В нужный момент Линди чувствует опасность и вместе с Инэком спасает станцию.

Да, очень хороший роман и во многом даже исключительный, а значит заслуживающий особого внимания и той награды, которой был удостоен его автор.

Добрая, увлекательная, замечательная и гуманистическая история про станцию под названием «Земля». Один из лучших в жанре фантастики в самом широком смысле. Неспешное и рассудительное повествование от лица главного героя, связь прошлого, настоящего и будущего. Интрига уже в названии — контакт с внеземными цивилизациями.

Земля — это отдаленная захудалая планета на периферии Галактики. Мы никому не нужны, потому что безнадежно отдалены от центральных систем Галактики. Целая сеть высокоразвитых миров даже не подозревает о ее существовании какой-то там «голубой» планетки под названием Земля. Считая себя разумными существами, по галактическим меркам мы рискуем оказаться не выше плинтуса. Но надежда есть и она в руках не кучки политиков, потому что тогда наш мир был бы точно обречен, а зависит от действия человека из народа – обычного, простого человека, прекрасно знающего, что такое война и мир. Главный персонаж, переживший три войны, живет в гармонии с природой и сам по себе добр к ближнему, именно такие на первый взгляд деревенщины человечнее всех гуманистов вместе взятых. И именно такие простаки достойны, контактировать с высшими существами, ведь сила в простоте.

«Саймаку очень хотелось бы, чтобы этот мир, мир, в котором он жил, стал лучше, человечнее. Но, подобно большинству американских фантастов, не находя в окружающей действительности средств для его исправления, он обращает взгляд во Вселенную. Не придет ли оттуда помощь? Ведь как было бы замечательно, если б добрые дяди из космоса взяли на себя земные заботы — ликвидировали бы ядерное оружие, обеспечили бы голодных едой, одержали бы победу над раком и посадили бы людей за парты в гигантский интернат — учиться гуманизму. Пришельцы из книг Саймака чаще всего стремятся к мирному сотрудничеству с людьми».

Станция — это конечно шедевр, умудриться впихнуть столько философских, религиозных пластов, в один отдельно взятый домик на вершине холма, это надо уметь. Произведению уже более полувека, но читается вполне себе уверенно, кое-где Саймак растекается мыслью, но особо не усердствует в этом плане. С первых же глав я понял — это классика на века, в отличие от заповедника, где фэнтезийно-фантастическую тематику автор утрамбовал в юмористическую оболочку. В Инеке, как мне кажется, любой читатель с лёгкостью узнает себя, я бы лично, о такой работе лишь мечтал. Да и вообще, всё происходящее мне очень близко по складу характера. Саймак — философ с большой буквы, ни динамики, ни бластеров вы тут не увидите, это сплошь философское размышление о жизни, бытии, о месте человека в бескрайних просторах вселенной. Герой постоянно находится наедине с собою, ведёт долгие беседы, размышляет. Могу лишь представить, как захватила станция людей тогда, 50 лет назад, если и сейчас всё описанное актуально, и опять Земля на пороге, ну если не войны, то глухой изоляции точно. Основным лейтмотивом разумеется выступает гуманность, чуждость войн, и агрессии в любом её виде. У Саймака по другому не бывает. И это — правильно.

«Миллион лет назад здесь, возможно, не было реки, а спустя ещё миллион лет снова не будет, но и через миллион лет здесь будет Человек или, во всяком случае, какое-то существо, которому не безразличен мир»

Выразив это суждение, Клиффорд Саймак по своей доброте, возможно, и не понимал, что в первую очередь он написал о себе. Этот автор — Человек с большой буквы. Один из самых светлых писателей, которых я встречал. Если бы он жил в своём романе и входил в галактическое содружество, то, я уверен, Саймак принадлежал бы к расе сияющих.

Планируя ознакомиться с произведениями Саймака, роман «Пересадочная станция» я воспринимал как что-то простоватое, не ждал от него ничего особенного. Подумаешь, в каком-то домике в глуши находится пересадочная станция. Подумаешь, житель этого дома общается с путниками из других миров. Что же здесь может заинтересовать? Боже, как же сильно я ошибался...

По существу, «Пересадочная станция» — роман-рассуждение. Буквально после каждого действия или события идёт значительный внутренний монолог главного героя — смотрителя станции Инека. Человека, оказавшегося на перекрёстке загадочной галактики и матери Земли. Видевшего войну и глупость, познавшего безграничное величие галактических рас, верящего в людей, и всё так же преданно любящего красоту природы своей родной планеты. По ходу всего произведения Инеку приходится отвечать самому себе на невероятно сложные вопросы. Главными причинами его внутренних споров является безмерная любовь к человечеству и тоскливое предчувствие того, что земляне не ещё готовы к такому шагу...

В данном романе удивительны все открытия Клиффорда Саймака: и люди-тени — как воплощение иллюзий и грёз каждого человека; и галактическая раса математиков — вечно находящихся в жидком состоянии (ведь они варятся в собственном соку); и инопланетные сиятели — как люди, которые освещают нашу жизнь своим теплом и светом; и конечно же энергия духовности и Талисман — как некая первооснова мира, дающая любовь, мир и спокойствие всем существам во Вселенной. Здесь, пожалуй, не могу не процитировать чувства, возникшие у Инека при ощущении действия Талисмана:

«Охватившее его чувство не поддавалось описанию: было в нём что-то от материнской любви, и от гордости отца, и от обожания милой сердцу женщины, и от товарищеской верности, и ещё многое-многое другое. Это чувство приближало далёкое, а сложное делало простым и понятным, оно уносило прочь страх и печаль, хотя в нём самом тоже звучала нотка печали — словно бы от понимания, что никогда в жизни не будет больше такого возвышенного мгновения, что в следующую секунду оно уйдёт безвозвратно и отыскать его уже не удастся. Однако мгновение длилось.»

Но даже счастливый конец романа не может затмить нечто непобедимое, всегда сопровождающее главного героя, — одиночество. Ведь даже сейчас, когда всё сложилось как нельзя удачно, мы прекрасно знаем, что где-то там, на одинокой поляне, стоит дом, и в нём живёт и работает человек — смотритель пересадочной станции.

«Пересадочная станция» — апофеоз темы Контакта в творчестве Саймака, наиболее полно раскрывающая ключевую идею многих его книг об общности всех разумов. Герой истории — обитающий в американской глуши хозяин тайного перевалочного пункта для межгалактических путешественников, который стал своеобразным посредником между цивилизациями. Люди у Саймака — лишь один из видов разумных существ, населяющих бескрайние просторы Вселенной. И главная задача для всех видов sapiens — не выяснить, кто лучше или хуже, а нащупать то, что их объединяет, чтобы вовремя протянуть руку или принять её в ответ, чтобы быть готовым объединиться с иным разумом... Наивно? Возможно. Но если бы люди восприняли всем сердцем этот простой принцип здесь и сейчас, многие конфликты и противоречия удалось бы разрешить мирным путём.

Это немного грустно, когда первое, прочитанное давным-давно произведение остаётся самым любимым, наиболее понравившимся у автора. А ведь прочитано у Саймака мною уже больше сотни произведений и хотя десятки его произведениям я ставил не раз, «Пересадочная станция» так и осталась на верхней ступеньке пьедестала. (Если быть абсолютно точным, то самых-самых для меня — два, но роман только один). Но если информация, почерпнутая мной в одной статье о том, что и сам автор считал этот роман лучшим, что вышло из-под его пера, правдива, то наверное грустить не стоит.

Саймак всегда опасался за судьбу человечества, эта тема красной нитью связывает множество его произведений. Но «Пересадочная станция» и здесь стоит особняком. Она вышла в 1963 году, а работа над ней велась по-видимому немного ранее. Здесь стоит вспомнит октябрь 1962 года — время, когда мир стал на пороге ядерной войны и уже занёс одну ногу над ним и события, получившие позже название Карибского кризиса. Более серьёзного повода для беспокойства за то что произойдёт с планетой и человеком и не найти.

Ещё это роман об одиночестве. О той его разновидности, которая пока что возможна только в фантастике. Уоллис постоянно общался с сотнями и тысячами удивительных мыслящих существ, инопланетян и многие из них стали ему близки, но почти лишённый общества людей, он всё же был одинок. И это несмотря на то, что парень обладает лучшей в мире работой. Отсюда его эксперименты с людьми-тенями, молчаливое приятельство с почтальоном и радость от появления Люси Фишер.

Далее несколько мыслей, возникших пока я писал вышеизложенное. Мы всё гадаем, почему пришельцы не торопятся на встречу с нами. Кто знает, может посланцы с других планет уже не раз вступали в контакт с одним единственным человеком. Может этот контактёр был ксенофобом и заорал им — убирайтесь. Может он был обыватель и трус, забился в угол и молчал, а после решил, что проще жить так, как будто ничего не было. Или же он был мудрец и обратившись к братьям по разуму, сказал — друзья, ещё не время. А может он был человеком гордым (излишне?) Тогда, беседуя с тау-китянами он вполне мог сказать, что нам подачек не надо, что справимся сами, что человек — это звучит гордо. Или даже: «Я возьму сам»?

Здравствуй, дорогой друг, Звездный странник. Проходи и чувствуй себя как дома. Отдохни с дороги, а потом мы сядем с тобой: я — с кружкой кофе, ну а ты — что там тебе подходит, и поболтаем о диковинных обычаях, дальних странствиях, интересных местах, философских системах, свете звезд и что там еще придет нам в голову.

Нет, нет! Не называй себя! Я знаю, кто ты. Важно, что ты не политик, военный, бизнесмен или банкир: они путешествуют на роскошных звездных лайнерах или на вооруженных до зубов линкорах. Ты — философ, путешествующий в поисках новых идеи и изучающий различные системы мироздания. Нет, ты — поэт или музыкант, отправившийся в дальний путь в поисках вдохновения. Или ты- бедный студент, едущий с множеством пересадок на музыкальный фестиваль.

Мне не важно, кто ты. Главное, что мы можем с тобой поговорить. Расскажи мне, как прошел Фестиваль Галактических искусств на Центавре, как воспитывают своих детей на Веге и чем завершился ежегодный кулинарный чемпионат на Антаресе. Мне интересно все, но только не надо про политику, войну и бизнес. Это у всех одинаково.

Да, да, знаю. Вам приходится скрываться. Ведь если Вы придете к нам открыто, Вас окружат политики, ученые, военные, финансовые воротилы. Они будут выведывать, как путешествовать среди звезд и как применить бластер в сражениях, каков курс акций и цены нефть на Межрасовой бирже и по чем место члена Межгалактического Конгресса.

Но мы все же не так плохи. У нас тоже есть прекрасные поэмы, завораживающая музыка и умные книги. Мы рассказываем прекрасные и добрые сказки, а наши девушки столь хороши, что могут зажечь не только Ваш великий Талисман. И, да, у нас есть Клиффорд Саймак и его «Пересадочная станция».