Начало 17 века. Новая Англия. Жизнь Уильяма с семейством в пуританской общине не задалась. Дошло до изгнания.
Благо свободной земли вокруг навалом. Уильям, его жена и четверо детей ставят ферму на краю леса, и принимаются за хозяйство. Дела идут не очень. Неурожай.
Вдобавок исчезает новорожденный сынишка, за которым присматривала старшая дочь Томасин. Отец винит волков. Но все чаще в души семейства закрадывается подозрение, что виноваты отнюдь не серые хищники.
А самая натуральная ведьма.
Роберт Эггерс — автор эстетского изучения мужской натуры и предтечи Гамлета, начинал свое полнометражную карьеру постановщика путешествием в мрачные дебри Новой Англии.
«Маяк» не был классическим хоррором, The VVitch, что характерно, также им не является.
Перед нами психологическое исследование людской природы с легендами, суевериями-забобонами, фанатизмом, слепой верой. Сдобренное мистерией зла.
Скримеров, тяжелого саспенса, напряженных моментов, привычных нам по фильмам ужасов, от Ведьмы ждать не стоит. Лично меня «дернуло» один единственный раз, во время поцелуя. Все остальные элементы картины вряд ли напугают искушенного зрителя. Но, похоже, Эггерс и не ставил себе это за цель.
Постановщик решил поговорить о Человеке. Точнее человеке. Простом жителе Земли , условно предрасположенном к разуму. О его гордыне и тщеславии. Отношению к не таким как все. Фанатизме. Безоглядном доверии авторитетам. Слепой вере и зрячем недоверии. Готовности легко и просто назначить другого человека исчадием Зла. Искажении божьего слова. Ссорах, злобе, направленной на самых близких людей. Боязни неведомого. Дурной людской природе. Грехе. Зависти. Воспитании. Неуместных детских шутках.
Да, речь постановщики ведут вроде как о пуританах 17 столетия. Но вы думаете, что в цивилизованном 21 веке мы сильно от них отличаемся?
Паника, наивная вера словам сильных мира сего, неуемное желание безопасности, готовность обрушиться на ближнего, имеющего иную точку зрения, желание рвать глотку за эфемерную идею. Ничего не изменилось.
Разговор вышел впечатляющим, но проникнутым духом фатализма. Его воздействие нивелируется тем, что герои при любом своем поведении не могли ничего изменить. Даже будучи великими просветленными. Коими они аж ни разу не были. Ведь для спасения семейства требовались не молитвы, а коренное изменение характеров, признание своих недостатков, желание и готовность их исправить. В первую очередь со стороны супруга.
Впрочем, это может быть авторской фишкой – рыпайся, не рыпайся, все равно без шансов.
Ведь большое Зло абсолютно реально и может таиться где угодно. В густой чащобе. В амбаре. В соседней комнате. И вредить оно будет просто по природе своей. Безо всякой логики и смысла. Вас будто погружают в те самые злые сказки (типа непричесанных историй братьев Гримм), отнюдь не предназначенные для развлечения недорослей. Когда в лесу таится смерть, которой крайне непросто (если вообще возможно) противостоять. Можно лишь бежать. И это аж никак не волки.
Наблюдать за жизнью семейства увлекательно и тревожно. Несмотря на то, что дело явно добром не кончится.
Огромную роль в вовлечении в пространство ленты играет антураж 17 века. Пара строений в тени бескрайнего леса. Аутентичная одежка и предметы быта. Сон детей на полу (какие кровати?). Масса работы по хозяйству. Козы, уход за конем, куры, работа на поле. Молитвы и религиозные беседы. Фольклор и злые сказки. Ощущение полной оторванности от цивилизации. Оторванности, которая не вызывает до поры до времени у героев больших проблем. Отец семейства в одиночку при посильной помощи детей и жены выстроил двухэтажный дом и амбар. Посадил и собрал кукурузу. Нарубил дров на зиму (до этого дела он большой мастак). И если бы не некоторые нюансы, чувствовал себя в порядке («Завоюем глушь или она пожрет нас»). Пионеры прерий, что тут скажешь. «Гвозди бы делать из этих людей».
Возьмем того же Уильяма (Айнесон). При всей его безрассудной гордыне – мужик — кремень. И смел до безрассудства (с мозгами дело похуже). А как иначе, ведь ему удалось перепуританить пуритан. Он натуральный продукт своей религиозной эпохи, считающей человека грешным по природе своей. Строг, не особо располагает к себе. По-своему весьма крепко любит жену и детей. Но не готов на смену точки зрения даже ради жизней близких. А точнее сильно опаздывает с такими изменениями. Уильям большую часть времени невозмутим, тем ярче смотрятся всплески эмоций отца, переживающего за своих детей, или вынужденного совершать неблаговидные поступки ради выживания.
Его супруга Катерина (Дики («Прометей»). Тут напротив не редкость фонтан эмоций, особенно по поводу утраты младшего сына. В контексте женского горя сыграно хорошо, но вот на жену пионера, которая может полагаться лишь на себя и близких, Катерина походит мало. Слишком уж ее тянет обратно к людям.
Старшая дочь Томасин (Аня Тейлор-Джой). Уже вступившая в пору женской зрелости. Нелюбимая матерью, вынужденная терпеть ее придирки и шалости младших близнецов. Открытая миру, глядящая на него огромными, распахнутыми глазами.
Сын Калеб (Скримшо). Отрок, всеми силами старающийся помочь отцу, разделить ответственность за семью. Вступающий в пубертатный период, начинающий испытывать интерес к женскому полу. Обстоятельный, серьезный, думающий.
Атмосфера фильма мрачная, подавляющая величием первозданной природы, сыплющимися как из рога изобилия несчастьями, параноидальными семейными отношениями, рвущей уши музыкой, чрезмерно длинными ЗТМ. Ощущением безысходности и отчаяния.
Тяжко у них там. В Новой Англии.
Эрго. Нетипичный антуражный хоррор с качественной подавляющей атмосферой и неплохими актерскими работами. Дающий акцент не на привычные приемы жанра, а на психологическом исследовании природы человека.
23 век. После Войны одного часа, ставшей концом привычной цивилизации, на Земле воцарилась Новая Христианская империя. Держава под знаком Христа, созданная папой Урбаном IX. Держава, вернувшая в строй феодальные порядки и истовую любовь к Господу. Держава, несущая свою власть соседям огнем и мечом.
И не только на Землю.
Но и на планету Акия Центавра, где во время миссионерского полета была обнаружена разумная жизнь, а также христианский храм и останки человека, который ученые признали принадлежавшими самому Иисусу Христу!
Однако местные жители почему-то не были настроены спокойно признать права НХИ на их дом. И вот уже к Акия Центавра отправляется огромный звездолет, полный фанатичных крестоносцев, жаждущих доказать глупым аборигенам законность прав Ватикана на новую Землю Обетованную.
Как и полагается – огнем и мечом.
Но все ли пройдет так гладко, как хочется паладинам нового Крестового похода?
Крестовые походы время от времени вдохновляют авторов фантастики на свеженькое обыгрывание темы путешествия за гробом Господним. Вспомним хотя бы Бэккера с его Тьмой.
Франсуа Баранже, более известный как иллюстратор и графический дизайнер, в своем главном прозаическом произведении создал натуральный оммаж Первому крестовому походу и поэме 16 века Торквато Тассо «Иерусалим освобожденный».
Герои Dominium Mundi не просто отправляются в поход на освобождение гроба Господня из рук коварных иноверцев/инопланетян. Вся верхушка крестоносцев носит имена членов похода 1096 года. Папа Урбан, Петр Пустынник, папский легат Адемар Монтейльский, Годфруа Бульонский, Боэмунд Тарентский, его племяш Танкред, Гуго Вермандуа, Раймунд Тулузский. Ах какие люди, что вы! Разве что Роберта Дьявола, нормандского герцога, я в их компании 11 века не припомню.
Каким образом спустя тысченку с лишним лет создалась столь невозможная ситуация (причем, ребята вроде не в ролевые игры играют, когда обзовись хоть груздем — твое дело; да ну ладно, неужто таки…!), оставим на совести автора.
Как и тенденцию к реанимации феодальных отношений, цветущих в НХИ в полный рост.
Тут вам и возрождение монархии, и герцога с графьями, и персональная верность сеньору. И беспредел более сильного феодала по отношению к более слабому, благо хоть военные конфликты меж аристократией папа строго-настрого запретил.
В чем тайный смысл выкапывания гниющего трупа феодализма, кроме чесания по пузику самолюбия новоявленной элиты – неясно. Тем паче, что в книге прямым текстом сказано, что все аристократичные хлопцы – новоделы, а исключения лишь подтверждают правила, к примеру, Тенкред представитель «одного из редких родов, чьи корни уходят во времена до Войны одного часа». Хотя возможность предложить нужному человечку стать не банальным министром, а цельным герцогом – дорогого стоит.
Как и непонятно откуда взявшийся молодецкий задор угасающей уже к 21 веку европейской цивилизации. Прецедентов возрождения государственной структуры, настолько плотно утратившей агрессивность, тягу к завоеваниям и активным свершениям, в мировой истории мне не встречалось. Да, в случае опасности случались всплески активности и у дряхлых империй, почивающих на лаврах сотни лет, однако чаще всего это оказывались разные формы предсмертной агонии, порой растягивающейся надолго. Откель пассионариев набрали, товарищ Урбан?
Ближе к завершению второго тома автор исторической лекцией пытается дать ответы на эти вопросы. Кое-какие ответы даже можно принять. Но далеко не все.
При этом развитие технологий в мире Баранже на уровне.
Циклопический звездолет со статуей святого Михаила на носу, вмещающий миллион (!) человек. С обширными парками, большими куполами для тренировок, гравитационными арками, похожими на контрфорсы готического собора. И вишенкой на торте – копией ватиканского Собора святого Петра в натуральную величину (разве что башенку пришлось подрезать, чуток не влезала), рассчитанный на 60 тыс народа. Гигантомания в действии.
Индивидуальные компенсирующие поля, стазис, позволяющий погружать людей в «холодный сон», технологии, дающие возможность преодолеть за 1,5 года 4,36 световых лет, тахионная связь с Землей, меддатчики в кроватях, отслеживающие здоровье солдат, боевые экзоскелеты с крестами на груди, клеточная реконструкция, фактически возвращающая молодость. И как вершина всего — нервная система корабля — Био-Структ Нод-2, смесь машины с искусственным организмом. Гибрид на основе кремния и живых клеток с клонированными в кремнии искусственными нейронами. Компьютер, биопрограммисты которого погружаются в натуральную виртуальную реальность.
В общем, христианские ученые зря время не теряли.
А вот что делать с Землей, большая часть которой заражена радиацией после пресловутой Войны одного часа, так и не придумали. Оттого так важны планеты в системе Центавра, должные дать людям новый дом.
Автор с удовольствием занырнет в политические интриги между двумя фракциями империи – умеренными и ультра (вариант «голубей» и «ястребов»). Первые — считающие, что пора завязывать с активной военной экспансией, эти средства, дескать, можно употребить для развития своих владений. Вторые – напротив, за войну до полного воцарения НХИ на всей Земле, а потом и дальше. И церковными иерархами: с одной стороны показательно находящимися над этим противостоянием, с другой всячески использующими его в своих целях.
Через тренировки в боевых симуляциях уделит время военной фантастике в духе Старика. Впрочем, в первом томе активной боевки минимум-миниморум.
Покажет мерзость христианского фанатизма, гордыни, твердой (само)уверенности в своей правоте, жесткого и презрительного отношения к инакомысляшим.
Позабавило отношения к дамам, во всем повторяющее худшие средневековые образцы. Кроме одного – здешним феминам скатертью дорога в армию. Имеются даже специальные отряды амазонок (с одной из них мы познакомимся вплотную) и прочих (прости, Господи) беллерофонток (языческие элементы в христианской НХИ еще одно спорное авторское допущение). Ну не бывает так, товарищ Баранже, чтобы во всем гнобить, а вот в боевые товарищи – добро пожаловать. Это уже за гранью фантастики.
Исподтишка продемонстрирует подпольную борьбу с тиранией. Исходящую, понятное дело, от насильно мобилизованных гражданских, использующихся для грязных работ и профессионального обслуживания Нод-2. Не хватает у НХИ военных программистов, видите ли. Так местное руководство ничего лучше не придумало, чем тащить для работы с одной из самых важных деталей корабля напрочь немотивированный народ, вдобавок позволяя солдатне всячески измываться над «бесшипниками». Все-таки «военные» — это диагноз.
Подарит интригу с таинственным Испепелителем. Жителями Акия Центавра, о которых подозрительно мало информации. И «истинной целью» Крестового похода.
Действие развивается поразительно неторопливо. За 540 страниц первого тома звездолет еле-еле дотащится до своей цели.
Герои вызывают противоречивое впечатление. Что хорошие, что плохиши, утрированны до чертиков, из черно-белой палитры ни на шаг не выходят. Но чем-то все же цепляют.
Перед нами две линии протагонистов, солдатская и программерская.
За первую отвечают лейтенант Танкред Тарентский и двое солдат из его подразделения – Льето и Энгельберт Турнэ.
Танкред – главный, и наиболее серьезно развивающийся образ в романе. Наследник не самого богатого дворянского рода, племянник одного из лидеров Крестового похода, нынче упорно не пользующийся этой протекцией. Закончивший лучшую военную школу планеты. Один из немногих элитных бойцов, достигших 4-го класса – «метавоинов». Легендарная личность в армейской среде (хотя к 33 годам всего лишь банальный лейтеха. Кстати особенности его первой операции не особо объясняют полное отсутствие карьерного роста). Выдержанный, уравновешенный, «настоящий слуга царю, отец солдатам».
Человек, начинающий сомневаться в выбранном пути, но не представляющий себя вне службы. Теряющий веру, конфликтующий с одним из опаснейших людей на планете. Чувствующий фальшь, окружающую некоторые аспекты похода. Чуждый снобизму и сословному расизму, жаждущий найти ответы.
Наиболее раскрытые из его окружения Льето и Энгельберт Турнэ всего лишь оттеняют главного протагониста. Льето – непосредственный и веселый гигант, и его старший брат Энгельберт – искренне и консервативно верующий товарищ, активно заботящийся о братишке.
За насильно мобилизованных будет отдуваться биопрограммист Альберик Вильжюст. Всерьез раздумывавший о том, чтобы сбежать от призыва, но решивший не подставлять родных и пойти на эти галеры, поверив обещаниям «плюшек» после завершения похода. Эдакий скептический голос разума посреди моря фанатизма. Причем от первого лица.
Также нас познакомят поближе с некоторыми лидерами Крестового похода, в частности с Петром Пустынником, Боэмундом Тарентским и Робертом Дьяволом – основным антагонистом книги. Расчетливым, неглупым негодяем, опаснейшим типом, стремящимся подставить нашего бусинку Танкреда.
Психологический возраст персонажей (напоминающих тех же Айз седай, которым если опираться на их поступки, не дашь больше 14 лет), судя по их реакциям на раздражители, колеблется между 16 и 18 годами. Комиксное и игровое прошлое автора сказывается по полной программе. Все эмоции героев наружу, реакции наизнанку, переживания напоказ. Краснеют, бледнеют и гневаются ребята по 10 раз за минуту, неспособны удержать внутри ни одного переживания. Но, по крайней мере, слушаются старших, иначе все эти Роберты и Годфруа перебили бы друг друга еще до старта корабля.
Да, и какой Крестовый поход без тамплиеров!, видать перипетии Падения ордена за давностью лет позабыли.
Стиль и слог также к достоинствам романа не отнесешь. Можно посчитать стилистику романа объяснением в любви к «Иерусалиму освобожденному», который цитируется автором чуть ли не каждый десяток страниц, или подражанием средневековым хроникам.
Но частенько хочется обозвать язык книги пафосно-формализованным, полным казенно-канцелярских оборотов, увенчанным корявыми диалогами и железо-бетонными фразами. Вызывающим ассоциации скорее с журнальными или газетными статьями без хорошей редактуры, чем с вменяемым прозаическим произведением.
Постоянно встречаются перлы типа: «член военсовета крестового похода», «по происхождению я оттуда-то», или «Я был не орудием воли божьей, а простым инструментом военной политики Ватикана».
Уважаемый Франсуа, люди так не разговаривают. В таком стиле могут общаться герои театральной постановки, заставок в компьютерной игре, тех же комиксов.
Во второй книге (или скорее половине романа-эпопеи) автор ожидаемо увеличит количество боевых эпизодов, посокрушавшись по поводу суки-войны, которая не может быть оправдана никакими религиозными, логичными или любыми иными причинами. Продолжит и разовьет линию сопротивления несправедливости и фанатичным властям. Поучаствует в борьбе с геноцидом. Поиграется с робинзонадой, подумает над нюансами возникновением религий, прочими теологическими вопросами, обеспечит героям массу морально-этических конфликтов. Отвесит пару-тройку уважительных поклонов старине Герберту, осуществит Первый (и Второй) контакт, раскроет интригующие моменты из первого тома. И продолжит развитие своего любимого героя. Танкреду придется пережить настоящую эволюцию.
Эрго. Поразительно неторопливый оммаж Первому крестовому походу с большим количеством морально-этических вопросов. Хватает любопытных моментов, но надо быть готовым к казенному языку, корявому стилю, куче спорных (а порой просто притянутых за уши) допущений.
Невообразимо далекое прошлое. Примерно 65 миллионов лет до возникновения человечества. Но во вселенной разумная жизнь буяет. Что характерно, ее представители ни капли не отличаются от гомо сапиенсов. Ни внешностью, ни речью. И даже активно изучают окружающий космос.
Один из таких разведчиков, пилот Миллс, отправляясь в двухгодичный полет, был полон надежд и планов.
Однако случайная встреча с метеоритом — и вот уже Миллс и единственная выжившая из пассажиров оказываются на доисторической Земле. Полной кровожадных динозавров, крупных насекомых, токсичных плодов и прочих прелестей.
И как вскоре выясняется, плотоядные твари не самая большая проблема нашей парочки.
С одной стороны нам покажут Землю до начала времен, проведут прогулку с чудовищами, подарят несколько качественных с точки зрения драматургии сцен. С другой – при вменяемом хронометраже в полтора часа, лента все равно производит впечатление затянутой, герои напрочь лишены шлейфа роли, регулярно позволяют себе предаваться рефлексиям и разговорам в напряженные моменты. Чем изрядно ломают темпоритм фильма, снижая накал событий.
Цифры 65, фигурирующие в названии, обозначают 65 миллионов лет до появления человека.
Разыграна картина на двоих, как «гусарик» при скорбном отсутствии третьего товарища.
Ведущая роль у Адама Драйвера. Несмотря на спорный образ Рена, Адам сильный лицедей, и попервой в 65 складывается впечатление, что постановщики и вовсе замахнулись на моноспектакль типа Коллектора или Виновного. Довольно быстро, правда, создатели пугаются такого замысла, начиная активно подсовывать Драйверу спецэффектные костыли, предмет заботы и активную подтанцовку в лице динозавров.
Как я уже сказал, персонажу не соизволили выдать предысторию, познакомив нас лишь с одним (пускай и сюжетообразующим) аспектом его прошлой жизни. Искренней любовью к больной дочери. Аспект немаловажный, но жизнь взрослого мужчины не может состоять из единственного, пускай и сильного чувства.
Миллс – парень крепкий (гвозди бы делать из этих людей), явно принадлежит к породе овчарок – людей, которым требуется тот, о ком можно заботиться. При наличии подопечного наш пилот готов горы свернуть. А в одиночестве способен изрядно погоревать, и даже задуматься о суициде. Правда, ненадолго. Жаль, свой образ Адам решил создавать при минимальной помощи эмоций, явно ориентируясь на непоколебимых героев вестернов.
Вторая часть квартета 9-летняя Коа (Гринблатт ) по примеру Новостей серьезно ограничена в коммуникативных навыках, но каши не портит. Непослушная девчонка, изначально настороженно относящаяся к огромному Миллсу. Позволяющая себе поозорничать, подразнить напарника. Со временем признающая в нем Защитника и фактически родителя.
Сердобольная, чувствительная, с большим сердцем, не готовая к первобытной жестокости Третьей планеты. Где-то пугливая, замыкающаяся в себе, замирающая от ужаса. Где-то отважная, к финалу даже спасающая пилоту жизнь.
Да, пару из сурового мужика и хрупкого ребенка, отправляющихся в опасный квест, оригинальной не назовешь. Логан, Мандалорец, Джоэл не дадут соврать. Ну а откуда в Голливуде оригинальность?
Логика действий в картине не на высоте. Особенно показательны пещерные похождения, когда вместо того чтобы переждать опасность, герои отправляются в сложное подземное путешествие неведомо куда. Да и тирекс с излишне развитыми передними лапами несколько озадачил: это очередные открытия динозавроведов, типа перьев, или слишком вольное допущение. Как и неисчислимые ящерки, напоминающие не динозавров, а буйный плод воображения авторов фентези. Да и птеродактилей рисовали явно «спустя рукава».
В целом с динозаврами бедненько, но чистенько. В начале фильма либо взгляд издалека, либо кусочки морд. Неужто бюджет не позволяет? Так вроде по слухам под сотню лимонов (другие источники называют сумму вдвое меньше). Потом постановщики расщедриваются, в частности на разные подвиды велоцерапторов и целых двух тиранозавров, но ощущение обделенности зрителя зубастыми тварями не оставляет.
Забавляет антропоцентризм постановщиков. Ну как еще могут выглядеть инопланетные расы, как не калькой с человека. Да и термины в ходу родные до боли (тот же «год» и «километр»).
В наличии неплохие операторские ходы, типа тени за спиной в свете молний, которых вполне могло быть и поболе.
Экскурсия по Земле 65-миллионной давности, напротив, понравилась. Картины девственной природы, от лесов до горных долин (за всю Землю отдувались леса Луизианы). Торнадо, туманные испарения, ядовитые гейзеры, поваленные огромные деревья. И элементы фильма-катастрофы с практически эммериховским размахом.
Неплохо выглядит космос с метеоритным потоком, спиралями галактик, лучами света с небес на далекой планете. Но такие картины, опять-таки, редкость.
В наличии некоторое количество гаджетов, типа жутко продвинутого сканера всего, что только можно.
А вот динамика у ленты, как я уже говорил, неровная. Вяленький первый акт, взбадриваемый лишь сценой крушения. Долгое и медитативное знакомство с планетой, прерываемое единственным конфликтным товарищем. Квест-поход, совмещающий недурные по напряжению куски с регулярно обновляемыми перипетиями, и плавные перемещения из точки А в точку Б, сопровождаемые притиркой героев и общением. Усложняемым тем, что общаются протагонисты на разных языках и слабо понимают друг друга.
Саспенса, как от создателей качественного «Тихого места», тоже можно было ожидать пожирнее.
В общем, создается впечатление сырого продукта.
Эрго. Неплохое по задумке, но среднее по исполнению путешествие во времена динозавров.
Режиссер: Скотт Бек, Брайан Вудс
В ролях: Адам Драйвер, Ариана Гринблатт, Хлоя Коулмэн, Ника Кинг, Брайан Даре
«Совпадений не существует», или По заповедям Гарри
Пол Карпентер – обычный юноша с обычными для его возраста проблемами. Съемное жилье, отсутствие планов, постоянного дохода и девушки, размышления над дальнейшей судьбой.
И главное – нужда отыскать работу, чтобы не вылететь на улицу и избежать необходимости, поджав хвост возвращаться к родителям.
Отправляясь устраиваться баристой, Пол случайно оказывается на собеседовании в таинственной фирме, главный босс которой берет парня на должность стажера.
Чем занимается контора абсолютно непонятно, но выглядит происходящее «все страньше и страньше».
И, похоже, что Пол устроился не в обычную, пускай и крутую фирму, а в самую настоящую обитель колдунов.
У которых на Карпентера имеются свои планы.
Свеженькое городское фентези без особых претензий? Поглядим.
Лента действительно не стремится к статусу «одной из лучших», но способна порадовать милой британской атмосферой, иронией над офисными сотрудниками и некоторыми актерскими работами. Особенно стариков-разбойников.
Фильм снят по книге «Переносная дверь» из фентезийного цикла британца Тома Холта. Цикл насчитывает семь томов – не исключено, что: «парни, нас ждет вторая серия».
Первая скрипка тут у Хамфри (Вальц). Пышущий энергией и злым задором «биг босс». Покровительственно-снисходительный, ироничный, способный на задушевный разговор и серьезное давление.
Приметивший юного стажера, поручивший ответственное задание. Придумавший гениальный план «Мелкий шрифт», открывающий перед компанией и ее клиентами поистине безграничные возможности.
Мотивация Хамфри, будем честными, не поражает, но это проблема свойственная далеко не только The Portable Door.
А еще мы получим двух Вальцев по цене одного.
Его верный помощник Таннер (Нил). Ехидно-саркастичный начальник среднего звена. Эксцентричный самодур, давлеющий над подчиненными, считающий их незначительней пылевых клопов. Скрывающий внутри некислого размера сюрприз.
Ветеранам актерского цеха откровенно в кайф изображать старейшин и повелителей корпоративного стада, властителей дум и душ, влияющих на судьбы и жизни людей.
Отдельное спасибо за Графиню (Отто). Ее тут негусто, но увидеть нашу почетную Эовин всегда приятно.
Молодежь уступает аксакалам, но свою скрипку играет уверенно.
Пол (Гибсон). Говорливый лузер, «посредственный смазливый англичанин, одевающийся как 12-летний бухгалтер». Обычный парень, попавший в необычные обстоятельства. Или не такой уж обычный? Постепенно нам открываются любопытные способности Пола, переводящие его из разряда неприметного белого воротничка в абсолютно другие сферы. Способности, практически ничего не меняющие в характере вьюноша.
Развитием образов постановщики не сильно озаботились.
Софи (Уайлд). Амбициозная девица, жаждущая с ходу стать гендиректором. Обладающая редким даром, стремящаяся посмотреть мир и сбежать из переполненного города в безлюдные края.
Нас обеспечат непременной романтической линией поразительно инфантильных товарищей далеко не младенческого возраста. Реакции, поступки примерно 20-летних героев соответствуют детишкам лет на 6-8 младше. Что разом переводит Бюро в разряд подросткового кино, а заодно наочно показывает уровень незрелости западной молодежи. Даже протагонисты из Локвуда выглядят на фоне Карпентера и его пассии взрослыми, ответственными и умудренными людьми.
Фильм активно поиграет на поле «поттерианы», показывая ничем не примечательного (на первый взгляд) гомо сапиенса, столкнувшегося с магическим миром и открывающего у себя неожиданные возможности. По уровню трагедийного накала оставаясь на уровне начальных книг Роулинг. Подавая противостояние со злецом изрядно фарсово, не слишком серьезно и без особых последствий. В наличии аллюзии на работы Пратчетта и Задверье.
Подарит пару-тройку юмористических сцен (Чехов – это «пять»). Британскую атмосферу с пабами, двухэтажными автобусами и муравейником многонационального мегаполиса.
Пройдется по офисному планктону, корпоративной культуре, сумасбродным начальникам, ненужной и непонятной работе, которую приходится исполнять, чтобы не помереть с голода. Раздувающим щеки крупным фирмам, считающим себя вершителями людских доль и судьбоносными для цивилизации организациями.
Нарисует картину магической конторы, играющей с совпадениями и случайностями. Покажет волшебное воздействие на людей в русле «практической метафизики» под девизом «случайности не случайны».
Развиваются события неспешно (особенно в первой половине), долгое время оставляя зрителя в недоумении относительно того, что собственно творится, и каким боком сюда затесался наш протагонист. Структура картины частенько расхлябана, темпоритм провисает.
Но при этом выглядит происходящее достаточно мило, аккуратно укладываясь в русло сказки для ребячащихся недорослей.
Эрго. Милое подростковое городское фентези-сказка с приятными моментами, имеющее, тем не менее, маловато шансов остаться в анналах кинематографа.
В эфире по расписанию, или Магистральное расследование
На первый взгляд магистр Филипп Олеандр вон Черен, отправляющийся принимать кафедру в университете св. Иоганна, не представлял собой ничего особенного. Да, лиценциат, да, ритуалист, способный работать с эфиром. Но таких в мире хватало.
На самом деле с целью поездки Филиппа было все не так просто. А что уж говорить о деле, в которое Черен ввязался по дороге! Расследовании, объединившем невозможное: усилия Вселенской комиссии по этике и Кабинета бдительности. Могущественных имперских «контор», весьма недолюбливающих друг друга.
Мое знакомство с творчеством Корнева происходило в два этапа. Первым мне в руки попался его дебютный «Лед» (2005), и оставил паршивое впечатление. Однако потом я случайно взялся за написанный спустя десятилетие «Сиятельный». Похождения Леопольда Орсо можно было читать – Корнев, как писатель прилично вырос.
И вот очередной цикл плодовитого челябинца. Напоминающий одновременно «Стража», книги Поповой , Скирюка и Пекары.
Перед нами мир, взявший многое от Рима и Византии, но больше всего слямзивший у Священной Римской империи. Лоскутная держава, состоящая из королевств, герцогств, княжеств, марок, вольных городов и тп. Окруженная неприятелями, считающая соседей еретиками или язычниками, с нобилями и церковниками, грызущимися за власть. Император, бодающийся с советом курфюстов, считающим его лишь «первым среди равных». Всевластные епископы и графья, творящие у себя, что левая нога пожелает. Заставы на границах удельных владений, полные парней, стремящихся сшибить деньгу с перехожих. Наемные роты ландскнехтов с гордыми названиями. Ересь и бунты в провинциях. Выказывающие свою независимость университеты. В общем, все как полагается в период европейского позднего Средневековья.
Однако имеется у мира Ренегата и серьезное отличие от нашего – небесный эфир. Нечто, пронизывающее все сущее, разливающееся вокруг, позволяющее обладающим даром творить натуральные чудеса.
Колдовская система цикла представляет собой сплав ритуальной магии с тщательно вырисованными колдовскими пента и гексаграммами, дополненными второстепенными фигурами и вспомогательными символами, внимательно ориентированными по сторонам света, учитывающими определенную высоту светил (прям дядькой Папюсом повеяло). Использование непременных колдовских жезлов или зачарованных драгоценностей. Различных трав, их ароматов при сожжении. Заклинаний, как то усыпления или паралича – которые хороший мастер может разрушить или перенаправить. Порой легким движением руки. По большей части это касается истинных магов, в отличие от ритуалистов, способных творить чудеса усилием воли, работая с эфиром напрямую, без помощи приспособлений или девайсов.
А ведь есть возможность видеть эфирные тела сквозь препятствия, наводить и снимать порчу, отклонять арбалетные болты усилием воли, ставить ментальные щиты и еще множество полезных в быту вещей.
Ничего особенно оригинального, однако смотрится магия «Ренегата» гармонично и вполне корректно. Прелести системе добавляют научные труды по тайным искусствам, частенько попадающиеся на пути героев. Лекции по нюансам использования колдовского дара. Описание работы с эфиром от первого лица ГГ.
И, безусловно, Запределье. Потустороннее измерение, полное различных недружелюбных сущностей, от призраков умерших и эфирных червей до князей этого места (они же некогда древние волшебники) и падших ангелов.
Одна из способностей ритуалистов — открывать двери в это самое измерение, призывая на свою (или чужую) голову его обитателей. Тех, кто этим занимается, правда, именуют чернокнижниками и преследуют по всей строгости закона. Что не мешает им появляться с завидной регулярностью. Очень уж заманчивые возможности открываются перед теми, кто заключит сделку с потусторонними тварями.
Отдельно хочется сказать об отношении магов к пороху. Здешние колдуны способны подорвать пороховой заряд усилием мысли, либо несложным заклинанием. Посему на огнестрельное оружие приходится наносить защитные письмена, нейтрализующие магию, а порох в городах держать в специальных башнях, по самые маковки защищенных от колдовства. Логично.
Стоит также отметить важнейшее влияние религии на жизни героев (опять же – как и полагается в то время). И я сейчас не о религиозном расколе верящих во Вседержителя, преследовании еретиков и стремлениям церковных иерархов к Походам веры.
А о возможности реально ощутить в святых местах благость и силу Небесного эфира. Почувствовать бодрость, прилив сил, восстановить эфирное тело. Не совсем понятно, ловят ли простецы (люди лишенные дара) те же ощущения, но если да – атеизм здешнему миру не грозит.
Еще одной приятной чертой романа стало описание университетского быта. Поскольку все владеющие даром в империи обязаны пройти обучении е получить лицензию на волшбу, здешние университеты получили еще больше плюшек по сравнению со своими земными аналогами. Все дела, связанные с учащимися универов, преподавателями, экс-выпускниками, даже их слугами и поставщиками книг выведены из-под юрисдикции светских и церковных властей. Ими занимается Вселенская комиссия по этике, с ее разномастными магистрами, кои действуют порой в стиле небезызвестного Моссада.
Однако такие эксцессы занимают лишь малую толику жизни сих цитаделей знаний. Большую часть времени идет обычная, бурная жизнь. Огромная территория, охрана на воротах, лекции, школяры, преподаватели и деканы. Пирушки спудеев, ужин коллегии преподавателей факультета. Нюансы финансирования, смешанное обучение девиц и юношей. Библиотека, с некоторыми книгами для всех, и томами доступными лишь преподавателям. Бурные теологические диспуты, переходящие в мордобой. Эх! Веселое студенческое житье.
Главный герой — Филипп Олеандр вон Черен, раскрывается слишком уж неторопливо. Лишь к исходу первой трети романа мы узнаем о нем сведения, необходимые для понимания образа. Да и то далеко не все. До этого парень остается вещью в себе. Впрочем, если оставить за скобками эту эстонскую неторопливость, персонаж удался. Неглупый, обстоятельный, знающий, с непременной тайной в прошлом. Проливший достаточно крови. Ведомый идеей восстановления справедливости. Утративший часть способностей к работе с эфиром. Впрочем, эта утрата в тяжелую минуту ему не особо мешает.
Второстепенные образы не особо запоминаются. Слуга сарацин (пардон, сарцианин, по-видимому, аналог цыган), бравая команда из ландскнехтов да девицы-воришки. Пара сильных мира сего. Романтический интерес героя. Слабенько.
Подарив нам колдовскую экшен-сцену почти в самом начале, дальше автор переводит роман на рельсы приключенческого детектива. Протагонист пытается разобраться в обстоятельствах наведения порчи, отыскать гадкого чернокнижника, сотворившего эту пакость. Прям взрослое расследование проводит. С обысками мест, связанных с жертвой, поиском улик, работой с источниками, опросом свидетелей, попытками раскрутить немногочисленные зацепки.
Жаль, в процессе превращения в детектив, по дороге напрочь потерялась динамика. Кроем разве что финального поединка.
Язык романа неплох, местами стилизован, отторжения не вызывает, восхищения тоже. Свою функцию исполняет исправно.
Изложение от первого лица Филиппа, с размышлениями, рефлексиями, реакциями на эфирные воздействия.
Теперь о моменте, способном подпортить впечатление от книги. В дебюте Корнев на протяжении одной, не слишком долгой беседы, вываливает на читателя уйму сведений о политическом, религиозном, историческом устройстве мира, нынешнем состояние религиозных и светских отношений в Империи и у соседей, плюс намеки на состояние дел в отделенных землях на другом краю карты. Воспринимается этот вал информации до ежиков сумбурно и коряво. Сложно читателю, фактически не начавшему знакомство с локацией, уследить за разговором двух людей «в теме», перебрасывающихся давно им известными фактами, с упоминанием кучи названий, имен, событий. Раздражает.
Эрго. Магический приключенческий детектив в сеттинге, навеянном Священной римской империей. С небезынтересной, хотя и не слишком оригинальной магией, обстоятельным протагонистом и вменяемым расследованием. Жаль динамикой роман не блещет, второстепенные герои не греют, да знакомство с обустройством мира подано сумбурно.
P. S. Финал у книги открытый, а жирнющий клиффхэнгер и вовсе превращает роман в эпизод сериала (похоже из пяти серий). Спорный, хотя жутко популярный нынче, подход.
облако тэгов
