Геральт из Ривии овладел сердцами не только читателей книг. Уже в начале 90-х гг. он появился на страницах комиксов, чтобы затем попасть в компьютерные игры. И киноманы тоже получили возможность познакомиться с Белым Волком, но, к сожалению, таковая возможность не получила дальнейшего развития. Однако созданный Анджеем Сапковским мир настолько пластичен и привлекателен, что отлично подходит для перевода в любые средства массовой информации. По случаю выхода второй части компьютерной игры на рынке появилась еще одна комиксная версия «Ведьмак: Соображения государственного порядка», которая представляет читателям совершенно новый, неизвестный эпизод из жизни Геральта.
История Михала Галека довольно-таки успешно имитирует стиль Сапковского. В ней появляется соответствующий, стилизованный язык, острое действие. Жаль только, что приключения и политическая интрига заканчиваются буквально через несколько страниц. Также нельзя не отметить, что сценарист весьма сильно вдохновлялся дебютной новеллой «Ведьмак», где сюжетная конструкция кажется очень похожей. К сожалению, комиксная история грубо прерывается на половине, потому что это всего лишь половина целого, вторая часть которой появится лишь под конец июня. Самая сильная сторона комикса -- графика АРКАДИУША КЛИМЕКА, колоризированная ЛУКАШОМ ПОЛЛЕРОМ -- динамичная, подробная, привлекательная и точно отражающая реалии игр и книг. Автор прекрасно проникся суровой атмосферой фэнтези, сотворенной Сапковским. Он художественно и зрелищно, в стиле лучших живописных произведений французского производства, представляет читателю изображенный им мир.
Если комикс великолепно сам себя защищает, то его издание взывает к небесам о мести. Короче говоря, это рекламная листовка, битком набитая множеством околоигорных статей, презентаций и реклам. Собственно комикс выглядит здесь ненужной добавкой. В целом этот номер журнала очень похож на номер ежемесячника “Donald Duck”, ему только кроссворда и пластмассовой игрушки не хватает. Продукт творения трех отечественных авторов заслуживает лучшего обращения и должен дождаться особого, полноценного издания. Не помешало бы, если бы «Соображения государственного порядка» стали введением в новый комиксный цикл, посвященный Ведьмаку и создаваемый под бдительным оком Сапковского.
И вновь из закромов сайта «Пан Оптыкон» пана Давида Гловни (Dawid Głownia, PAN OPTYKON, http://pan-optykon.pl …Интересный взгляд на знаменитую первую гравюру из серии «36 видов Фудзи» знаменитого японского художника КАЦИСУКИ ХОКУСАЯ… Запись от 06 июня 2023 года).
ПРЕОБРАЗОВАНИЯ «БОЛЬШОЙ ВОЛНЫ в КАНАГАВЕ»
(Przetworzenia „Wielkiej fali w Kanagawie”)
«Большая волна в Канагаве» (Канагаваоки намиура, ок. 1830-1833) ХОКУСАЯ, несомненно, самое узнаваемое произведение японской гравюры на дереве, и, пожалуй, самое узнаваемое японское произведение искусства в целом. Неудивительно, что оно долгое время было источником вдохновения для художников и дождалось множества интересных переделок, а также пародий. Ниже вы можете увидеть некоторые из моих любимых примеров.
Начнем с комикса. А именно: тома «Сигары фараона» ЭРЖЕ (“Les Cigares du pharaon”, Hergé), четвертого выпуска цикла «Приключения Тинтина», первоначально опубликованного в 1934 году, тогда еще в черно-белом варианте (польское издание вышло в 2003 году).
А теперь давайте вернемся в конец девятнадцатого века и посмотрим на насмешливое использование «Большой волны в Канагаве». Именно так ГЮСТАВ-АНРИ ЖОССО (Gustave-Henri Jossot) в своей работе «Волна» (“La vague”) высмеивал в 1894 году французскую художественную среду, захлестнутую японизмом.
И высмеивал ЖОССО таких людей, как АНРИ РИВЬЕР (Henri Rivière), который вдохновлялся творчеством ХОКУСАЯ в своей работе над литографическим альбомом «36 видов Эйфелевой башни» (“Les Trente-Six Vues de la Tour Eiffel”) 1902 года, и конкретно «Большой волной в Канагаве» в случае литографии «Площадь Согласия» (“De la Place de la Concorde”).
РИВЬЕР приступил к работе над серией в 1887 году, вскоре после начала строительства Эйфелевой башни. Первоначально он намеревался издать альбом гравюр на дереве, но отказался от этого замысла в 1891 году. И только в 1898 году он вернулся к этому проекту, на этот раз остановив свой выбор на технике литографии.
Что мне больше всего нравится в «Площади Согласия», так это то, что это не явная переделка «Большой волны в Канагаве», но когда вы знаете, что искать, сходство становится поразительным.
Но давайте оставим далекое прошлое в покое и приглядимся к современности. И при оказии сменим континент, то есть перенесемся из Европы в Австралию. И окинем взором картину ЛИНА ОНУСА (Lin Onus) «Мы с Майклом заглядываем в паб на минутку» (“Michael and I are just slipping down the pub for a minute”) 1992 года.
Но не стоит думать, что «Большой волной в Канагаве» вдохновлялись только художники широко понимаемого Запада. Вот смотрите -- перед вами картина «Удар ножом» (“Slasz with a Knife”) ЁСИТОМО НАРЫ (Yoshitomo Nara) 1999 года.
И, наконец, нечто кавайное -- картина «Восстание» (“Uprisings”) супружеского дуэта КОЗЫНДЭН (КОЗЫ и ДЭН КИТЧЕНС) (Kozyndan [Kozue and Dan Kitchens]), которая изначально создавалась в качестве иллюстрации для обложки 28-го номера журнала «Giant Robot» от 2003 года.
20.1. Рецензия Вальдемара Мяськевича носит название:
С ГЛАЗ ДОЛОЙ, из СЕРДЦА ВОН
(Co z oczu to z serca)
«Война Самбров» возвращает читателя во времена Уго Самбра, чьи похороны открывают второй том комикса. История начинается с женитьбы героя на Бланке Дессанг. Однако история не была бы романтической (в смысле литературной эпохи), если бы она была праздником счастливых людей. Свадьбу пронизывает знойная атмосфера мезальянса, светского скандала и финансового договора. Чтобы вырваться из нее, Уго сразу же после свадьбы отправляется в приобретенный им в результате брака медный рудник. Там он находит скалу, на которой запечатлена история войны черноглазых людей с их красноглазыми противниками. Вместе с управляющим шахтой — неким Викарием -- он поддается неутолимому желанию объяснения событий, представленных в шахтном некрополе. Тропа ведет в Париж, где мы знакомимся с роскошной алоокой куртизанкой Ирис. Между Уго и куртизанкой начинается эмоциональная игра, исполненная недоговорок, предательств и трагедий. В этой войне нет и не может быть победителей. Есть только потери, боль и безумие.
История Уго и Ирис не самое легкое чтение. Она отягощена духом Романтизма. Читая комикс, следует помнить о том, что постнаполеоновская Европа сосредоточилась на разрушительных романах и все более заметной классовой борьбе. Для многих читателей уже один этот факт станет хорошей рекомендацией к прочтению. Корни творчества Ислера, кажется, растут из «Красного и черного» Стендаля, как из-за титульного цветового сродства, так и из-за типа героя. Его можно было бы назвать «бейлическим» -- от Анри Бейля (так звучит настоящая фамилия Стендаля). Отчетливо заметно также присутствующее на страницах комиксов столкновение (красных) страстей с (черной) хладнокровной расчетливостью. Страсти и реалии эпохи, намеченные сценаристом, очень хорошо воссоздали художники-графики. Результат -- танец эфемерных, одухотворенных персонажей в тяжелой черно-красной атмосфере. Цветовые доминанты, конечно, функционируют и на многих других интерпретационных уровнях, поэтому сага о Самбрах предназначена для многократного прочтения.
”Wojna Sambre’ow”. Scenariusz: Yslare; rysunki: Jean Bastide, Vincent Mézil. Tlumaczenie: Maria Mosiewicz. „Egmont Polska” («Война Самбров». Сценарий: Ислер. Рисунки: ЖАН БАСТИД, ВЕНСАН МЕЗИЛЬ. Перевод: МАРИЯ МОСЕВИЧ. “Egmont Polska”)
И вновь из закромов сайта «Пан Оптыкон» пана Давида Гловни (Dawid Głownia, PAN OPTYKON, http://pan-optykon.pl … И как изменялась продолжительность показа кинолент в эпоху немого кино? Запись в блоге от 28 июля 2025 года).
КАК УВЕЛИЧИВАЛАСЬ ДЛИТЕЛЬНОСТЬ ФИЛЬМОВ в ЭПОХУ НЕМОГО КИНО
(Jak zwiększała się długość w okresie kina niemogo)
Для тех, кто хоть немного интересуется историей кино, не секрет, что ранние фильмы были очень короткими, и с развитием киноиндустрии их продолжительность увеличивалась, пока то, что мы сейчас воспринимаем как полнометражный фильм, не стало стандартом. Менее очевидное — по крайней мере, я так думаю — это скорость такого процесса.
Самые ранние фильмы, снятые в ателье “Black Maria” Томаса Альвы Эдисона, предназначенные для проекции в кинетоскопах (то есть в аппаратах для единственного зрителя, в которых фильмы смотрелись через видоискатель), длились около 15–20 секунд.
Первая публичная демонстрация фильма с использованием кинетоскопа состоялась в Нью-Йорке 9 мая 1893 года. Год спустя начали открываться первые салоны кинетоскопов, где зрители могли использовать несколько или несколько десятков камер.
Фильмы, снятые в Европе в 1895–1896 годах в том числе братьями Люмьер, Жоржем Мельесом и Робертом В. Полем, длились около 50–60 секунд. В 1898 году в США компания Зигмунда Любина представила фильм «После битвы» (“Affter the Battle”), выпускавшийся в вариантах длиной 50, 100 и 200 футов — проецируемый на стандартной скорости, последняя версия длилась более 3 минут.
В том же году предложение Мельеса включало «Сон астронома» (“La lune à un mètre”), длительностью более 3 минут. Некоторые из его фильмов 1899 года уже длились от 6 до 10 минут.
В 1903 году в США Эдвин С. Портер снял «Хижину дяди Тома» (“Uncle Tom’s Cabin”) для студии Эдисона, состоящую из 14 сцен и имеющую длину 1100 футов, что составляло чуть более 15 минут проекции.
В первом десятилетии двадцатого века продолжительность демонстрации большинство фильмов составляла до 15 минут, что эквивалентно прогона времени прогона стандартной бобины киноплёнки — 1000 футов (305 метров), со стандартной скоростью демонстрации немого фильма 16 кадров в секунду. В то время бобина стала общепринятой мерой длительности фильмов (ходили разговоры об однобобинном, двухбобинном и т.д. фильмах).
Первым фильмом, который приблизился к такой длине, как считается ныне полным метражом, был фильм «История банды Келли» (“The Story of the Kelly Gang”), снятый в 1906 году в Австралии Чарльзом Тейтом (Charles Tait). Этот фильм сохранился лишь в виде нескольких фрагментов. Изначально его длина составляла около 4000 футов, что означало час проекции.
Первым фильмом продолжительностью более часа, снятый в США, стал фильм «Отверженные» режиссера Дж. Стюарта Блэктона (“Les Misérables”, 1909, J. Stuart Blackton). В Европе такие фильмы снимаются с 1911 года.
И вновь из закромов сайта «Пан Оптыкон» пана Давида Гловни (Dawid Głownia, PAN OPTYKON, http://pan-optykon.pl … А что смотрели в начале прошлого века, например, в Польше? Реклама кинофильмов в польской газете перед Первой мировой войной… Запись в блоге от 28 июля 2025 года).
РЕКЛАМА ИСТОРИЧЕСКИХ КИНОФИЛЬМОВ в газете “Rozwoj” 1913—1914 годов
(Reklamy filmowych widowisk historycznych w „Rozwoju” z lat 1913—1914)
Я питаю большую слабость к рекламе в прессе кинопоказов начала второго десятилетия двадцатого века, в которой рисунок обещал захватывающее зрелище.
На прилагаемых изображениях вы можете увидеть пять анонсов лодзинской газеты “Rozwoj” 1913 -- 1914 годов, в том числе двух показов полнометражной экранизации романа Генрика Сенкевича «Quo Vadis» режиссером Энрико Гуаццони (“Quo Vadis”, 1913, Enrico Guazzoni).
облако тэгов
