Честно скажу, если бы не некоторое присутствие на Фантлабе, об этой книге я бы отродясь не услышала и уж тем более не стала бы ее читать. Я вообще с большим подозрением отношусь к современным русскоязычным фантастам, кроме нескольких проверенных. Но тем не менее, случилось, и это была невероятно приятная неожиданность.

Не в последнюю очередь — в силу моей огромной любви к стимпанку во всех его проявлениях. Мир "Пересмешника" — отличный пример стимпанка в фантастике, восхитительно прописанный мир "другого пути", единства и борьбы магии и технологий. Собственно, мир — основное замечательное, что есть в романе. При всем огромном уважении к JRRT, эти эльфы, гномы, тролли, вампиры и оборотни уже *достали*, ведь правда?) Так вот: у Пехова при невероятном многообразии сущностей нет ничего похожего. Есть технологически развитый город, в котором представители различных разумных рас более ли менее уживаются друг с другом в flexible, но таки симбиозе. Рас таких удивительных, неожиданных и разнообразных, что поначалу в голове возникает некоторая путанница. Вообще все устройство мира-города настолько резко отличается от того, что мы привыкли видеть в фантастике, что голова идет кругом. Но это проходит. И начинаешь думать: вот это фантазия! Вот это да! Такой мир, такой совершенно другой мир — фантастические миры ведь интересны прежде всего своей инаковостью, а тут все настолько новое и интересное, что дух захватывает, и начинаешь невольно злиться на героев, что их глазами и ушами так мало видно и слышно. Ужасно хочется покопаться поглубже.

В целом, всем, кто в фантастике ценит именно детально прописанные, интересные фантастические миры — вам сюда. Пехов — отличный пример того, как можно сделать нешаблонно и вместе с тем интересно и на вид вполне достоверно.

Сюжет на фоне прекрасного мира смотрится несколько вяло, особенно поначалу. Герой. Таинственная девушка. Довольно банально, увы, хотя все равно на каждом шагу интересно. Сюжет миру проигрывает, не могу не признать, но у такого мира попробуй еще выиграй. Зато можно наслаждаться самим процессом, а не его течением Впрочем, по мере продвижения сюжет таки слегка разворачивается, и ближе к концу становится действительно захватывающим. Не в последнюю очередь потому, что наконец плавно вписывается в сами тайны этого прекрасного мира.

В итоге получилась книжка, которую можно читать, как рассматривают картину со множеством мелких деталей — получая удовольствия скорее от мелочей, чем от трагического выражения на лице героя или эпичности замысла. В своем жанре оно совершенно прекрасно, захватывающе и написано отличным языком. Неожиданная радость, что есть таки пророки в отечестве, и даже стимпанк — о чудо! — встречается

Довольно странная книжка, одновременно квинтессенция всего, что есть лучшего и худшего в М-Фрае. С моей точки зрения, разумеется.

Если смотреть формально, то Энциклопедия описывает, скажем так, жизненный путь, а точнее его отрезок некого человека, в определенный момент самоназвавшегося Максом Фраем да таким и оставшимся. От побега из своего захолустного городка в Москву до различных хаотических передвижений из Москвы по разным волшебным местам — все выше и выше При этом она действительно сделана в формате энциклопедии мифов, то есть разбита на главки, в честь разных мифических существ и героев. Существа и герои к содержанию главок, откровенно говоря, притянуты за уши. Но идея хороша, хотя после Павича уже ничто не ново под луной, конечно, во всяком случае, применительно к различным формам романа.

Почему хороша. Потому, почему вообще хорош М-Фрай вообще и в принципе — он утверждает скромную среднестатистическую и неконкретную веру в чудо. В частности, в чудесные места, знакомства, совпадения и тд. Все люди, даже самые взрослые, надеятся, что с ними возьмет и случится когда-нибудь что-нибудь волшебное, пусть даже совсем маленькое волшебство. Например, встреча в переполненном трамвае со своей большой любовью, неожиданная удача в делах, открытие волшебного и "только своего" уголка в городском лесопарке. Причем эта надежда всегда очень неконкретно, и люди по большому счету не ждут и не хотят никаких событий и приключений. А М-Фрай это и дает. Легкий переход из состояния полнейшей обыденности (нарочито подчеркнутый описанием всяких жутких бытовых мелочей) к состоянию "чуда сейчас". Хитро давит на какие-то болевые точки человека, сохранившиеся у него с детства, по идее ненужные, как аппендикс, но тем не менее чувствительные. В этом умении сочетать тягу к волшебству с общей необременительностью и случайностью этого волшебства и заключена его привлекательность, по-моему.

Почему плоха. Потому что на два тома растянуто то, что вполне можно было уместить в гораздо меньший объем. И в отличие от Ехо, здесь нет ни то что сюжета, а вообще ничего нет. Герой бестолково мечется, плодит сущности в обоих смыслах этого слова. Сам по себе каждый отрывок прекрасен, но в таком количестве это слегка надоедает. Я бы поняла, если бы герой на протяжении сюжета проделывал какую-то работу, над собой, например, чтобы прийти к тому, к чему приходит. Но в том-то и дело, что по уникальному рецепту М-Фрая герой ничего не делает, это разные вещи с ним случаются, как с Алисой. Так вот, таких вещей не слишком много и периодически они повторяются, мелькают отсылки к Ехо и всяким другим вещам, где-то уже читанные образы и идеи. Увы, я все-таки считаю, что для такого объема внятный сюжет обязателен, иначе слишком устаешь от текста. А еще — вполне можно было бы обойтись без мата, в печатном варианте жутко коробит.

По ощущениям — не такая легкая и радостная вещь, как Ехо, достаточно довольно черных моментов. Что, кстати, не мешает "надежде на чудо", а наоборот только обостряет ее.

Про первый том я говорила или думала, что он совершенно не задевает меня, просто потому что я не знаю этих людей. С третьим все аккурат наоборот — задевает, и, пожалуй, даже сильнее, чем стоило бы. "Через реку" оказалось неожиданно тяжелее в эмоциональном плане, может, потому что эмоции к героям и ситуации испытываешь в основном отрицательные. Нет, Динни по-прежнему единственная радость и цветок в пустыне, но героиня романа — скорее все-таки ее сестра Клер. И свою антипатию к Клер я не в состоянии никак объяснить логически, просто она мне неприятна и все. Вполне вероятно, что неприятна тем вниманием, которое ей уделяет автор в обход Динни)

Вся эта история с разводом Клер — она тоже скорее неприятна именно читателю, потому автор пытается заставить не только сопереживать, но и задуматься. А если вдуматься, в мою современную мораль все это ну никак не укладывается. Так что по итогам создается впечатление, что история о разводе и всем с ним связанном — это просто много шума из ничего. Возможно, если бы Клер вызывала симпатию, можно было бы порадоваться за нее, но Клер не менее неприятна, чем Джерри. Я, признаться, считаю, что до последнего момента она ведет себя с этим несчастным молодым человеком как последняя сво. И не вижу для нее каких-либо разумных оправданий, кроме того, что все люди эгоисты, конечно.

А Динни по-прежнему очень жаль. Притом, что все, конечно, закончилось хорошо, но это какое-то слишком простое и скучное хорошо, на четверку. Я вот подумала еще: Динни, по сути, как и Ирэн Эрон, вышла замуж за нелюбимого мужчину, который очень любил ее. Вышла просто потому, что так "лучше всем". Поступки вроде совершенно одинаковые, но я вместе с Голсуорси все-таки не сомневаюсь, что у Динни будет отличная семья. Просто потому, что она сама решила и сама готова над этим работать. В этом, мне кажется, смысл и залог. Очень мягкая и нежная концовка, самое чудесное, что есть в книге. Если роман Клер с Тони протекает бурно, шумно, с нервами и отчасти у всех на виду, то у Динни, собственно, никакого и романа-то толком нет. Складывается впечатление, что все было предопределено заранее, просто герои ждали подходящего момента и решали текущие проблемы. Вполне вероятно, что это лучшее течение романа, какое вообще можно придумать

Довольно долго я думала, что это не Лукьяненко, а какая-то подделка. Нет, я еще могу понять, что сюжет дурацкий и неинтересный, а окружающий мир прописан очень минималистично. Я еще могу понять, что герой в конце не спасает мир (хоть это и возмутительно). Но полное отсутствие описаний готовки и приема пищи — вот что нонсенс. У Лукьяненко! Я убедилась, что читаю настоящего Лукьяненко, не подделку, только когда в кадре появилась красивая молодая девица — и только затем, чтобы отдаться герою. Вот он, фирменный штрих, по которому так легко узнать яркий литературный стиль автора.

Вообще роман наводит на очень смешные мысли. Так и вижу надпись на задней стороне обложки: "Объем цитирования больше, чем у Умберто Эко!" Правда, больше не по качеству, а по количеству. Проще говоря, "Конкуренты" скляпаны из понадерганных из множества разных других источников цитат и заимствований. Из своего там разве что реклама коньяка. А так — от классиков фантастической литературы вроде Карда ("Игра Эндера") и Птерри ("Только ты сможешь спасти человечество") до трешовских ужастиков про злобных инопланетян.

Содержание и качество текста вполне описывается определением "Франкенштейн" Оттуда ухо, отсюда брюхо, сами по себе, может, части и идеи и ничего, но сшиты так грубо и настолько друг с другом не сочетаются, что впечатление остается ужасающее. Притом, что обычно я люблю читать Лукьяненко — отлично расслабляет мозг и при этом не дает скучать. Но тут на 350 страниц текста я насчитала примерно полторы интересных. Увы, даже посмеяться над "величием замысла" (как у автора обычно бывает) не получится как раз потому, что замысел отсутствует как жанр. И если в остальных средних романах есть некая великая идея, скажем, спасения всего мира, то здесь ее нет вообще и не было никогда. Текст на заданную тему, который автор просто "свернул", как только набрал необходимый объем. Написан скучно и плоско, и вот можно не покривив душой сказать, что "ни одной свежей мысли", хотя часть процитированных вещей мне очень нра, но это уж никак не заслуга Лукьяненко. Даже хуже, чем обычно, в общем.

С некоторых пор я обращаю на переводчиков особо пристальное внимание. И, пожалуй, Анатолий Гелескул — как раз такой переводчик, который достоен этого внимания более, чем кто-либо. Им остается только восхищаться, потому что на таком уровне не переводят поэзию даже люди, которые сами — поэты. А Верлен, Бодлер, Лорка, Рильке, мой любимый Хименес, Галчинский, Шимборская — они все нам известны прежде всего в переводах Гелескула. Если вы видите чужие стихи, звучащие более естетственно и плавно, чем если бы они были изначально написаны на русском, — это перевод Гелескула.

Вообще, мне кажется, более всего его отличает эта ритмичность и плавность, удивительная способность подобрать слова так, что они идеально сочатаются друг с другом, нигде не то что торчащих углов — стыков не видно. Действительно тот случай, когда поэзия льется рекой. Большинство стихов в переводе Гелескула хочется не просто читать, а речитативом, половину вполне можно петь. В его переводах, особенно в испанской поэзии, есть нечто настолько переснное, что они изумительно ложатся на музыку — Лайма Вайкуле и Светлана Сурганова тому подтверждение. Не надо сдвигать никакие слоги, не надо по-уродски переносить ударение, бери стих как есть и пой. Просто восхитительно. И кажется, действительно, так просто, но я не знаю других таких переводчиков поэзии, которым удавалось бы добиться такой простоты и плавности.

Дальше не буду восторгаться, все меня уже поняли :) Круче Гелескула в переводах поэзии нет никого. Дальше буду просто цитировать.

Франсиско де Кеведо

Пещерой горбясь, горная громада

певучих слез рассыпала каскады,

и обратила каменные скаты

в цевницы влага песенного лада.

Таится нелюдимая прохлада,

немилы ей восходы и закаты -

лишь ты, отшельник, плакальщик пернатый,

единственный, кому бывает рада.

И образ твой и голос, что вначале

был голосом разлуки, а не птицы,

всех одиноких плачу обучали.

Теснины гор и влажные цевницы

ты научил выплакивать печали -

и боль мою возьмешь ты в ученицы.

Райнер Мария Рильке

СЛОВА НА СОН

Найти бы кого бессонного,

присесть на его кровать,

и в детство перенесенного

баюкать и согревать.

И знать одному, как ночь холодна,

когда впереди ни огня.

И вслушиваться, пока тишина

не вслушается в меня.

Хуан Рамон Хименес

Бродят души цветов тпод вечерним дождем.

О ростки желтоцвета по кровельным скатам,

вы опять отогрели заброшенный дом

нездоровым и стойким своим ароматом!

Он как голос, который заплакать готов,

или сказка лесная, с лачугой в низине,

где невеселы краски, и много цветов,

и большие глаза нелюдимы и сини...

Привкус горя навек с этим запахом слит

и возник в незапамятно-давние годы...

Крыша пахнет цветами, а сердце болит,

словно эти цветы — его желтые всходы.

Федерико Гарсиа Лорка

СОМНАМБУЛИЧЕСКИЙ РОМАНС

Любовь моя, цвет зеленый.

Зеленого моря всплески.

Далекий парусник в море,

далекий конь в перелеске.

Ночами, по грудь в тумане,

она у перил сидела —

серебряный иней взгляда

и зелень волос и тела.

Любовь моя, цвет зеленый.

Лишь месяц цыганский выйдет,

весь мир с нее глаз не сводит -

и только она не видит.

Сесар Вальехо

ДЕВЯТИГЛАВЫЙ ЗВЕРЬ

Никогда, человечные люди,

никогда еще столько боли

не таили сердца, стаканы,

буквари, бумажники, бойни!

Никогда так не ранила нежность,

горизонт не стягивал туже!

Никогда огонь так умело

не рядился смертною стужей!