"Беллетризованная" биография, насколько можно так говорить о биографии исторической личности, жившей 2000 лет назад. Понятно, что есть исторические источники, и много, но с другой стороны, дух эпохи, характеры, особенности межличностных отношений — никакими источниками это не установить.

Фрэн рисует интересный образ Клеопатры, в общем-то, вполне соответствующий классическому образу сильной женщины-правительницы в мире мужчин. Клеопатра у Фрэн умна, безжалостна и самовлюбленна. В ней нет сомнений, достойна ли она и верно ли поступает, и наша классическая мораль ей вполне чужда — кажется, им всем чужда, собственно. Ни о ком из действующих лиц нельзя сказать, что он хороший человек или по крайней мере стремится таким быть. Я понимаю, что к политикам это и в наше время слабо применимая мерка. Но ближайшие лица в жизни Клеопатры — и союзники, и враги — все на подбор персонажи исключительно неприятные, причем каждый по-своему. Цезарь движим своей мечтой завоевания мира, Антоний кажется скорее ненароком оказавшимся у власти средним исполнителем, слишком недисциплинированным и нецелеустремленным, чтобы эту власть суметь удержать. Для Августа автор вообще не находит доброго слова ни на одной странице, для Фрэн Август — такой образчик упадочного хлюпика, ни на что не способного самостоятельно, но волшебным образом выплывшего наверх — не благодаря своим талантам, а потому что все остальные плохо сыграли *их* партии.

На этом фоне Клеопатра кажется наиболее заслуживающей уважения. В ней нет ничего от мягкотелости Антония, который сам не знает, кажется, куда его вывезет кривая. Цезарь явно подходил ей куда больше по масштабу личности, но для Цезаря и она сама была лишь средством, а не целью. Фрэн моделирует ее личность и характер, основываясь, как мне кажется, на предположениях о том, какой должна быть женщина, прожившая такую жизнь. Вовсе не курицей, как ее любят изображать в кино. Самоуверенной — да, но при этом у ее самоуверенности были определенные основания, учитывая, что именно Клеопатра вышла в итоге (и довольно внезапно) победительницей в династической лотерее. А представители династии Логидов, ее родственнички — сплошь редкий змеюшник, и к чужим людям, может, кто-то и проявил бы милосердие, но только не к ближайшей родне, они же — соперники за трон. При этом тихая и обеспеченная жизнь ее совершенно не устраивала, ей явно хотелось быть только на одном месте — на первом.

Жизнь Клеопатры слишком связана, за исключением самых первых, детских лет, с наиболее важными политическими событиями того времени, собственно, она в той политике играла не последнюю роль. Потому и биография ее напоминает то ли "Игру престолов", то ли все подобные периоды перемены власти на протяжении мировой истории, в которых все персонажи интересны, но все и неприятны. Если и было у нее что-то личное, "не-историческое" — мы этого не знаем, а знаем только про шикарный корабль с алыми надушенными парусами, на котором она приплыла к Антонию. Но Фрэн попыталась достроить то личное, что было можно, и чувства Клеопатры, и чувства Антония, и настроения александрийского населения — так что книгу никак нельзя назвать сухой и скучной, напротив, в ней на мой взгляд даже слишком много и эмоций, и чувственности — но такой стиль изложения очень подходит персонажу.

сабж

Образцовый советский производственный роман, полный типажных типажей. Все эти типажи, обретающиеся в советских научных учреждениях, мы знаем по куда более позднему, но столь же точному "Понедельнику начинается в субботу". Только у Стругацких Выбегалло — персонаж фарсовый, а у Гранина все недо-ученые, увы, вполне еще драматические.

Это было забавно наблюдать, как Гранин конструирует прежде всего характеры-типажи. Есть у него Тулин, человек, который идет по жизни легко, он и успешен как ученый, и со всеми людьми находит общий язык, и вообще, знаете, бывают такие раздражающие типы, которые не просто в чем-то одном лучше тебя, а вот буквально во всем. Пара Тулин-Крылов в этом плане очень интересная. Сразу и непонятно, что настоящий-то герой романа — вовсе не молодец-боец Тулин, который не останавливается перед трудностями, к каждому находит свой подход, очаровывает генерала, добивается разрешение на полеты в грозу, ладит с начальством, раз за разом "спасает и воспитывает" Крылова. Герой, как выясняется — тот самый недотепа Крылов, с ослиным упрямством стоящий на своем, которого не сбивают никакие неудачи, которому реально плевать на успех, признание и все то, что так ужасно важно для Тулина. Тулин победитель по жизни, он изо всех сил создает ситуации, в которых оказывается победителем, и изо всех сил избегает ситуаций проигрыша. Поэтому провал полета так деморализует его, поэтому он отказывается от дальнейших попыток. "Побеждать" для него гораздо важнее, чем "наука", важнее, чем "любовь", чем все вообще. А Крылов — он даже не осознает, что есть какие-то победы и проигрыши, он не с этой точки зрения оценивает жизнь, и если уж взялся заниматься своей темой, то и занимается ей. В этом плане узость мышления Крылова оказывается науке как раз на пользу.

Остальные типажи куда менее интересны. Агатов, "бесталанный завистник", любимый назидательный образ в советской прозе для детей и взрослых. Мракобес профессор Денисов, которого нет в кадре, но который так живо напоминает своей наукообразной брехней, привлекающей толпу, профессора Выбегалло, что сразу понятно, что это за типчик. "Простые хорошие советские девушки и парни", массовка.

Что печалит и раздражает и в этом романе, и в других ему подобных: ученые на самом деле не занимаются наукой. Большую часть романного времени они занимаются подковерными играми; и в большинстве случаев цель этих игр — теплое место, а лишь в некоторых случаях — право заниматься наукой. Как так оказалось, что в среде сплошь талантливых и искренне и в целом вполне бескорыстно преданных своему делу людей так тяжело дышать и почти невозможно выжить? Как так оказалось, что в прекрасном НИИЧАВО вся плеяда великих магов во главе с Янусом не может победить одного Выбегаллу?

Увы, это опять проблема менеджмента, точнее, его отсутствия. По роману Гранина "победителем" оказывается Крылов, настоящий ученый, который "вопреки". Которого даже смерть товарища не оставила. А действительно хорошего — судя по всему — менеджера Тулина — остановила; Тулин выводится в итоге "проигравшим", осуждаемым персонажем, хотя, откровенно говоря, его-то никакой вины как раз нет. Кто мог бы поставить все дело на нормальные рельсы, так, чтобы не надо было ни жертв, ни бессмысленной борьбы? Пожалуй, Тулин, но совершенно точно не Крылов. Но увы, это тот случай, когда мораль романа противоречит здравому смыслу; очевидно, что Тулин ради самосохранения больше ни во что такое не полезет после "товарищеского суда" — вот и остаются в той самой советской науке туповатые "хорошие парни", бесталанные завистники и редкие упорные недотепы.

Очень интересная книга по антропологии, построенная на основе изучения и попытки систематизации огромного количества мифов различных народов мира. На основе анализа различных сюжетов Кэмпбелл строит идею о том, что несмотря на безумное разнообразие фантазии, базис во всех один и тот же: истории о герое, о богах и о конце света. О герое — это заглавная часть, конечно.

В чем-то исследование по формату напоминает книги Проппа, но тот работал с чисто русским материалом и более узким кругом сюжетов, а разброс Кэмпбелла чрезвычайно велик. Говоря о мифах, люди обычно имеют в виду мифы Древней Греции или скандинавские, ими он тоже оперирует, но в очень небольшом объеме. Основной же материал для исследования — это малоизвестная западному человеку мифология Азии, Африки и Америки. Во всяком случае, мне лично малоизвестная, и само чтение в изобилии приводимых авторов отрывков из тех или иных текстов — в цитатах, и в пересказе — само по себе очень интересно. А как эти отрывки строятся в единую общую логическую картину, в которой условный мифический герой преодолевает стандартные "реперные точки" (пусть и предстоящие в разных варианта) — это отдельное удовольствие.

Не скажу, что во всех абсолютно случаях "глобальный сюжет" Кэмбелла прослеживается абсолютно четко — он работает со слишком разнородным материалом, и этого материала *очень* много. С другой стороны, это свидетельствует о научной честности автора, поскольку ему гораздо проще было бы показать непрофессиональному читателю только такие мифы и их отрывки, которые идеально укладываются в концепт, и не показывать все остальное буйное многообразие, но он этого не делает. Но в целом все равно общий стандартный сюжет вырисовывается довольно ясно: избранный герой, рождение которого определенным образом маркировано, "слышит зов", узнает о своей особой задачи, встречает волшебных помощников, встречает противника, совершает переход "за грань", а потом возвращается из-за нее изменившимся и приносит в мир людям что-то новое.

Все время по мере чтения не могла избавиться от мысли, *насколько* "Гарри Поттер" идеально укладывается в концепт Кэмпбелла, в каждый шаг буквально. Возможно, он поэтому так и популярен — потому что ключевые сюжетные ходы в нем идеально попадают в "коллективное бессознательное", находящее свое отражение в мифах — причем коллективное бессознательное *всех* народов, а не какого-то конкретного одного.

С идеями Кэмпбелла не хочется спорить, к тому же он уже давно признанная классика, даже несмотря на некоторое развенчание фрейдовских теорий, которыми он вдохновлялся. В конце концов, это не вопрос веры, а вопрос изучения и нахождения общего в колоссальном объеме мирового мифологического материала, и тут никак нельзя сказать, что автор лениво работал с источниками. Итог очень изящный, мне кажется, и интересный. Но и помимо этого, и совершенно другим, как раз своим разнообразием, интересны сами приводимые им мифы.

ps Передаю привет батлу Оксимирона с рэпером Гнойным, из которого я узнала об этой книге

Это очень недетская книга, но взрослым она доставит изрядное удовольствие — особенно тем, кто любит всякую словесную вычурность и не чурается тем "ниже пояса". Собственно, именно этим Базиле и отличается от всех других сказочников — тем, как написано, а не что. Его текст действительно создает впечатление Неаполя, причем неаполитанского рынка: очень шумно, очень красочно, довольно грязно, толкотня, с одного угла пахнет розами, с другого — тухлой рыбой. Так и Базиле: местами он берет совершенно классические сюжеты, типа Золушки, Спящей красавицы, что там еще все знают по "настоящим" детским сказкам — но в его изложении они преображаются до такой степени неузнаваемости, что уже толком и не замечаешь, какой там был сюжет.

Я не знаю, то ли это действительно образчик идеальной "народной" сказки в том виде, в котором их правда рассказывали неаполитанские крестьяне и горожане 17 века — с тем же невинным бесстыдством в изображении сцен, о которых в литературе вообще принято молчать (очень много всего из раздела о телесном низе), с той же невероятно цветастой руганью, с той же очень странной логикой, но неизменным торжеством добродетели и справедливости. Большая часть сказок, как положено, заканчивается тем, что герои женились, разбогатели или то и другое вместе. Неизменность концовок по сравнению с разудалым буйством стиля и изрядной безуминкой сюжета смотрится довольно куце.

Базиле в целом прекрасен прежде всего своим концентрированным слогом. Нигде, включая Веничку Ерофеева, не встречала я такого массированного наплыва одновременно сниженного, разговорного и очень цветастого. Его перечисления с эпитетами вызывают восторг упорством автора и еще больший — трудом переводчика. Его брань достойна того, чтобы взять ее на вооружение, хотя это и потребует явных усилий, она вообще не для средних умов. Не люблю пищевые эпитеты, но у Базиле действительно очень сочный слог, местами даже чрезмерно, так, что от его чтения подряд начинаешь несколько даже уставать, а еще иногда забываешь следить за сюжетом. Впрочем, это не особо требуется, мало того, что сюжеты в целом просты, так они еще, как и все приличные сказки, совершенно не отличаются выдающейся логикой, хотя и бесхитростными их тоже не назовешь. Зато они отлично развлекают взрослых людей, которым не нужна ни сказочная мораль, ни особое сюсюканье, ни выхолощенный слог.

Отдельно стоит сказать про блестящий перевод — я смутно подозреваю, что это был адский труд и переводить Базиле со всеми его диалектизмами и словесными играми очень сложно. Но переводчик блестяще справился, и почти во всех местах сохранил словесную игру автора и на русском языке добился того же эффекта неаполитанского базара, какой, видимо, должен давать итальянский оригинал.

Читается легко, и в целом, конечно, такие книги (имею в виду широкую совокупность популярных изданий про менеджмент, личностный рост и пр.) — не для того, чтобы прямо с каждой страницы черпать новую информацию, а для того, чтобы периодически вспоминать то, что вроде и так знаешь, если спросить, но в жизни-то регулярно делаешь не так, как учили.

Тема сейчас очень политически актуальная, увы. Галеф противопоставляет "мышление разведчика" (который пытается понять, как и почему думает противник) мышлению солдата (который не пытается никогда никого понять, а упорно стоит на своем и отыскивает только аргументы в пользу своей точки зрения). Не знаю, может, у меня профессиональная деформация, конечно, но я и так всегда думаю о возможной совокупности доводов против, их обоснованности и точкой соприкосновения с моей стартовой позицией. Это много переговоров последние годы, конечно. Но не только в работе, в быту тоже помогает. А уж как помогает в интернет-дискуссиях, в которых я давно не участвую. (В этом, собственно, политическая актуальность. Галеф приводит довольно много примеров из категории интернет-срачей. Типа, за-против феминизма или республиканцев. А меня по мере чтения удивляло, что это еще кого-то из взрослых людей может интересовать).

В общем, можно прочитать, мысли в целом вполне здравые — но можно и не читать)) Ничего достойного цитирования я не встретила.