Когда б вы знали из какого трэша,

Рос киберпанк, не ведая стыда...

Сборник, где на обложке красуется сообщение "Антология киберпанка", да еще под редакцией Брюса Стерлига, да еще в 1986-м. Стандарт? Но половина рассказов меньше всего напоминает о привычном образе киберпанка.

Содержание:

скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)

"Континуум Гернсбека" — история про то, как человек начал видеть варианты альтернативной реальности. Того будущего, которое было модно парой десятилетий раньше, и которое могло бы возникнуть, но не возникло. Кроме видений — ничего существенного.

"Глаз змеи" — ветерана, с прошитыми в мозгу программами, с разъемами в голове, с жуткими психологическими проблемами — пытаются лечить. Он не один такой. Роман с пациенткой, но безумие все равно наступает...

"Рокэнроллим" — постаревшая "вдохновительница" музыкантов, которую можно заставить вспыхнуть, наркотически стимулировать, чтобы она давала музыкантам вдохновение. Она почти бомжевала, её подобрала какая-то начинающая группа, а потом эту группу перекупил её старый партнер, от которого она сбежала бомжемвать. Я не удивился бы такому рассказу в сборнике "цветной волны"

"Истории Гудини" — просто фэнтези на псевдоисторическом материале. Гудини топят, замораживают, сбрасывают с самолета. А он волшебным образом живет. И все говорит старой мамочке, что это последний фокус, а потом он купит им лавку музыкальных инструментов.

"400 поганцев" — фэнтези постапокалиптическое, когда в раздолбанном городе объединяются банды, у каждой свои паранормальные способности. Они объединяются чтобы уничтожить великанов (психокинетиков), разрушающих здания до фундаментов и убивающих всех.

"Солцестояние" — герой изобрел новый вид наркотиков, увязав их с цветосветовыми эффектами и строго определенными трансформациями психического состояния. Наркохудожник. Сравнительно безвредно, теперь легально, заработал много денег. Дочь "родил" путем клонирования генетического программирования из своих же клеток. Полгода спит в гибернации, и дочка постепенно догоняет его по возрасту. С дочерью однажды переспал. Потом у дочери парень — он воспринимает его как ничтожества, желает вывести на чистую воду с помощью нового наркотика (по эффектам тот схож с эликсиром правды). Но парень не промах, так что около Стоунхенджа, наркотик принимает герой и его дочь. Из-за побочных эффектов они чуть не умирают. У отца муки совести, он ложиться в гибернацию на сто лет. Рассказ хорошо разнообразят вставки, которые описывают становление современной индустрии развлечений и туризма вокруг Стоунхенджа. Литературный уровень здесь так же высок.

"Камень" — фэнтези. В постапокалиптическом мире среди лесов стоит собор, где живут уцелевшие люди и ожившие статуи. У людей и статуй могут быть общие дети, а Христос скучает в норе и ему стыдно показаться народу. Герой — историк, ожившая химерка — наблюдает за романом дочери епископа и статуи.

"Пока людские голоса не разбудили нас" — мужик приехал с женой на курорт, рядом с исследовательским центром, но брак разваливается, жить скучно. Он видел в море русалку. Решил поплыть разведать, что там за исследовательский центр. Оказалось, генетикой балуются. Поймали мужика. Не убили, но и не выпустили — просто подсадили жабры "Я назначаю вас Зингершухером Ихтиандром" — все довольно мрачно и безрадостно.

"Свободная зона" — рассказ во всем подобен киберпанку, но без компьютеров. Описана некая плавучая платформа-город, где по идее должны жить богатые (убежали туда от кризиса), но околачивается и много разного сброда. В том числе музыкант-герой рассказа. Вокруг полно людей с серьезными хирургическими трансформациями (в т.ч. для стимуляции центров удовольствий в мозгу), куча наркотиков. У музыканта распадается группа, он снова садиться на наркоту, но находит девушку и сваливает с платформы...

"Кремень жив" — в одном из гетто нового мира молодого слепого выбирают вдруг для работы. Ему ставят электронные глаза, учат, у него секретарь и т.п. Владелица одной из крупнейших корпораций требует, чтобы он обследовал мир и просто сказал ей — удалось ли улучшить его за последние десятилетия, или все катится к черту. Герой понимает, что есть проблема справедливости. Но прежде чем он приходит к ответу о её решении — владелицу корпорации убивают. И он становится наследником — как брошенный когда-то ребенок, чудом выживший в том гетто. Теперь все решать ему самому... Этот рассказ, имхо, трудновато экранизировать — так как надо показать становление человека и финт с внезапным возложением на него моральной ответственности.

"Красная звезда, зимняя орбита". Советская орбитальная станция разваливается, бунты, контрабанда, сплошной упадок и застой (много клюквы, очень много клюквы). В итоге после очередного бунта, её командир — Королев — остается на медленно падающих вниз развалинах. Но тут к нему прилетают панки из США, на самодельных ракетах.

"Моцарт в зеркальных очках" (Б. Стерлинг Л. Шайнер) — люди из будущего едут в прошлое, делая еще одну ветвь реальности. Восемнадцатый век. Начинают добывать нефть, переделывать — спешно и крайне небрежно — местное общество. Попаданцы отдыхают Юный Моцарт узнает, что ему светят проблемы. А он хочет автомобиль и студию звукозаписи. Менеджер средней руки, из "базовой реальности", развлекается как может, пожинает удовольствие и в качестве высшего приза обещает местным "грин-карту" (например, Туанетте, то есть Антуанетте...). В итоге бунт — местные масоны решают взять власть себе. Нефтеперерабатывающий завод в Зальцбурге взят в осаду. Но время Зальцбурга вышло — и менеджер с Туанеттой, и коллега этого менеджера с Моцартом (его новые песенки имеют коммерческий успех в базовой реальности, он может стать там попзвездой) — уходят сквозь портал.

Теперь о впечатлениях и мыслях. Каковы исходные, базовые установки киберпанка в понимании этого сборника?

— посткатастрофа. Начиная от невозможности заявленного индустриального будущего — и заканчивая мистическими колебаниями реальности;

— деградация человека, разнообразные состояния обрубленности/уродства/искаженности — которым герой может противостоять, а может и нет;

— конкретная "траснсформация" реальности не столь важна — мистика, компьютеры, альтернативное прошлое.

Если взят тексты, которые хронологически не укладываются в киберпанк "Парень и его пес" Эллисона, "Хозяева драконов" Дж. Вэнса — можно увидеть не просто сходство, но почти полную идентичность.

Киберпанк родился, когда от деградации человека произошел скачок к его трансформации. Произошло техновозвышение маргиналов. Тупик вдруг стал переулком в будущее. Хакер — человек, который видит "сеть", который может что-то сделать с миром, просто нажимая клавиши "необычным образом" — обрел смысл существования.

Возникли "цифровые отверженные". И какое-то время — вторая половина 80-х — вполне существовали в качестве центральных героев.

На неясных перспективах будущего (крах СССР предощущался далеко не всеми, а осознавался еще меньшим числом людей), на боязни собственных кризисов.

Но будущее 90-х для США — оказалось именно таким, как в последнем рассказе: за грин-карту (и доллары) стало возможно купить все — от Моцарта, до "Туанетты". Одновременно фантдопущение — развитие электроники и влияние её на человека, становление новых субъектов — вошло в конфликт с маргинальным характером героев.

Потому серьезные авторы скоро перешли от единичного образа ("укурок с планшетом из будущего"), к созданию целостных миров (начиная от "Алмазного века" и до "Счета по головам"). В этих мирах могут действовать люди всех сословий — попытка написать эпопею как бы читается на заднем плане. Хакер перестал ассоциироваться с ковбоем с дикого запада — это теперь просто работа. Программирование — тем более.

Мир, основанный на компьютерах, стал просто сложнее.

А этот сборник, своего рода "грязные пеленки" жанра.

Местами интересно, местами тяжело.

И ощущение героя из первого рассказа — потом повторяются со всем сборником. Это будущее — уже не наступит.

Пока выложена лишь первая серия, но задатки у сериала — вполне позитивные.

Это очередной вариант мистического Лондона (полусвет практически = сумрак).

Время — поблизости от осевого для викторианства периода (то есть времени работы Дж. Потрошителя).

Для серьезных дел подбирается команда:

— женщина-медиум (да, именно она, только из Персии... Впрочем, английскую ведьму она тоже уже сыграла);

— исследователь, который оживляет трупы, йа-йа;

— пожилой, но еще крепкий джентльмен, у которого украли сестру (да, агент Малдер, ты не одинок во вселенной), сделали это вампиры, покрытые еще древнеегипетскими иероглифами;

— ковбой, который не промах.

Английское название сериала в прямом переводе — "Кошмар за пенни", то есть дешевые ужастики. Ага, я надеюсь, что выйдет "Палп фикшн" ;) Хотя я ожидаю всего лишь что-то чуть более разнообразное, чем последний сериал про Дракулу...

Автор поглаживает, почесывает, давит, обнимает, придавливает, нюхает, прижимается, трется, кусает, грызет, причмокивает, берет, утирается, вжимается, втирает, осязает, чувствует — томик Рабле.

А еще он прикован, привинчен, приконопачен, прибит, примотан, прикреплен — к черно-белой классической гравюре. Он покорен ею, и все свое конкретное-образное восприятие свел к изыскам световых переходов.

На фоне этого монохромного раблезианства — корячится бедный, потихоньку деградирующий Румата.

Да все прогрессоры деградируют. Это два десятка глубоко несчастных людей, которых прислали с Земли и, похоже, накрепко забыли о них.

Они временами собираются, плетут небылицы, пугают друг друга, ссорятся по пустякам.

У них толком ничего не выходит.

Ближе к концу — двое даже убивают друг друга. Дурацкая, никому не нужная дуэль.

Румата медленно тонет в грязи, дергая веком, разбрасывая всюду платки (кому они нужны в царстве грязи — даже удивительно что белое полотно есть, что оно существует, а не становится засранной дерюгой в момент своего создания), пытаясь спасти каких-то умников и попутно наигрывая на местной вариации саксофона/фагота/флейты. Слуги затыкают уши.

Да, через час экранного времени начинаешь в голове делать то, что наша цивилизация делает в обычаях и материальной культуре — выносить за скобки всю эту физиологию.

У человека лицо в грязи, но это человек.

Он сопит, пердит, кашляет, плюется, мочится, рыгает, просто выдыхает — и все равно остается человеком.

У него есть характер (а на движущихся гравюрах здесь у КАЖДОГО есть характер, тут нет персонажей с пустыми лицами), у него есть судьба (судьбы читаются у многих), он черт подери — личность. С ним все-таким можно и нужно что-то делать, вести к свету.

И этот переход — несомненная удача фильма.

Второй удачей выступает то странное чувство, когда ты начинаешь сам, в своем сознании раскрашивать картинку. Этот переход очень трудно уловить — и я его осознал лишь когда в кадре был показан стол с остатками вчерашнего ужина Руматы, и обглоданные кости рыбы вдруг получили табличку "а фактура поверхности там вот такая...". Понятно, что каждый зритель будет раскрашивать фильм в свою палитру.

Но в то же время — сквозь череду светотеней проступают какие-то старые, давным давно отжившие свое разборки режиссера с советской властью, какие-то образы прошлой эпохи, которые он вмонтировал в сюжет.

Любовь Руматы убивает именно "революционер" — тот самый горбун Арата.

Прогрессоры ведут себя будто "кухонные интеллигенты".

Начальство этих прогрессров — то еще говно.

Наука давно потеряла смысл.

В эпохе вокруг есть ремесленное мастерство — во всех этих доспехах, мечах, трубках, кошельках, сбруях, дверях, окнах и зданиях. Но в ней нет Красоты.

И вот здесь автор не прав, как может быть не прав только художник.

Нельзя стране, или народу, или времени, или планете — целиком отказывать в красоте.

Почитайте любого основательного историка культуры — хоть Шпенглера, хоть Хейзингу, хоть Лосева или Лихачева — свои представления об эстетичном имеются всюду, где есть человек. Этим представлениям пытаются соответствовать. Часто с перебором — с кольцами в губах и ушах, с двухметровыми шпагами и капорами трубного типа. Но перебор так же ощущается всегда. Если уродства не становятся родовыми, человека не калечат в раннем детстве — то его эстетика будет перекликаться с нашей.

Аналогично и по навязчивой грязи, по монохромным отсветам.

Прием, имхо, не должен поглощать сюжета — как часть не должна поглощать целое.

Я приведу только два примера:

— "Королевство полной Луны" — по максимуму использован прием перспективы в кадре. Дом, лес, причал, маяк — все как на картинах, потому как с перспективой. Но при этом есть и сюжет, и живые актеры — как взрослые, так и дети, есть юмор, второй план и т.п.

— "Сад Иеронима Босха" — временами не самое приятное чтиво. показано. что отратный, гнилой до самого нутра человечишко, получив возможность творить чудеса, постепенно становится человеком, а потом возвышается и до идеи самопожертвования. Из чудотворца-марионетки, запертого в чертогах Ватикана, он превращается во второго Христа. Но и там есть сюжет, есть драйв, есть некая сосредоточенность.

И лишь одну надежду автор дарит своему персонажу. В конце, когда изрядно пообтесавшийся, постаревший Румата, играет что-то из джазовых — или не джазовых — композиций, то его приближенные уже вслушиваются и аккомпанируют ему.

Итого: фильм надо рассматривать как работу художника-орнаменталиста. Это супервиньетка. Это мегаэпизод. Надо смотреть на постановку предметов в кадре. На лица персонажей. На грим. Учиться.

Но не подражать.

И не смотреть этот фильм для удовольствия.

П.С. Я смотрел фильм между двумя часами ночи и рассветом. Накануне были трагические события, о которых я не хочу говорить, но которые стали чрезвычайно подходящим фоном.

Живет теперь здесь http://samlib.ru/editors/b/beskarawajnyj_...

Попробовал разнообразить форму подачи материала на Фанткритик — но эта форма жюри не понравилась.

А их дудром вперед летит,

В мозгах у них штамповка.

Бывает так, что вменяемая команда, у которой с ремесленным уровнем производства все хорошо, не получает хороших идей, отчего вынуждена заниматься фигней.

На экран выходит очередная притча, в которой повторяются прописные истины, при том, что громадный объем работы, сотни мелких придумок и десятки потраченных дней — можно было бы использовать на что-то более крутое.

Только надо воображение включить...

Количество бреда зашкаливает стремительно и никакой притчей это объяснить нельзя.

Это просто гнилой сценарий. Где вся сатира на современное общество обернулась совершеннейшей глупостью — и не потому, что общество здоровое и благополучное, а потому что получившаяся картинка нежизнеспособна на 146%. Она видится газетной карикатурой, которую вставили в рамку, повесили в картинной галерее и пытаются выдать за живопись, но там она не может сойти ни за примитивизм, ни за кубизм, ни за абстракционизм.

Я могу только предположить, что поскольку (почти) все сцены снимались в павильонах, и масштабные декорации были не нужны, это позволило здорово сэкономить и нанять пару-тройку ведущих актеров.

Будь фильм именно детским, масса вопросов снялась бы сама собой. Но назвать его детским никак нельзя.

В чуть более дорогих декорациях можно было бы снять роман про "Муллер-дом" — если кто помнит такую штуковину из фантастики чешских писателей. Все куда как интереснее и живее с очень логичной концовкой...

О хорошем

Если смотреть на фильм именно как на ремесленную работу — оператор, декорации, грим, актеры — то можно увидать довольного много интересных деталей.

Сцена тарана дверей. Роль старухи — менеджера среднего звена. Аскетичная обстановка в помещении машиниста. Монолог самого машиниста. Часть костюмов. Батальная сцена в финале. Часть спецэффектов. Роли старика-умника и главного героя. Затейливо оформленные вагоны. Организация света в декорациях. Может быть рендеры с декорациями и оказались решающими при выделении денег.

Только ради этого фильм и можно смотреть.

Имхо.