Начальная глава этого романа принесла автору литературную премию и открыла миру новый талант большого масштаба – Эмили Фридлунд.
Линда – одиночка, живущая с родителями в бывшей коммуне в глубоких лесах Миннесоты. Она одна ходит в школу и ни с кем не дружит. Ее одиночество внезапно прерывается, когда в школе появляется новый учитель истории, а в соседний коттедж заезжает странная семья с маленьким ребенком Полом. Новые знакомства окунут Линду в сложный и запутанный мир взрослых, где один неверный выбор может стоить жизни.
"История волков" – именно такая книга, которую надо читать зимой под одеялом: от нее мороз по коже.
В последние годы я перестала доверять всяким премиям и наградам и эта книга еще одно тому подтверждение.
номинант Букеровская премия / The Booker Prize, 2017
номинант Приз Роберта Бинхема / PEN/Robert W. Bingham Prize, 2018 // Дебютная книга
номинант Дублинская литературная премия / International IMPAC Dublin Literary Award, 2019 // (США)
Ну хорошо, не призер – номинант, значит были предпосылки.
Но увы… Это очередное словоблудие ради красного словца. Всю историю можно уложить в рассказ на 5-10 страниц, но автор отчаянно выписывает нам всяческие аллегории и аллюзии. И не для полного погружения в атмосферу, а для объема.
В романе условно две сюжетные линии. Основная — про ситуацию с девочкой Линдой и ее соседями и второстепенная про ее одноклассницу и их школьного учителя.
Но из-за стиля изложения всё, что мы читаем, превращается в какую-то неудобоваримую кашу. Повествование постоянно скачет во времени, почти без видимых переходов. Какие-то сюжетные вставки не влияющие на историю. Картонные герои и нелепые диалоги.
Ну и конечно отсутствие заявленных волков…
Понятно, что волки тут фон или даже аллегория. И тема которую хотела поднять Эмили Фридлунд несомненно важна. Но либо это специально написано так, чтобы мы думали «а что же хотел сказать автор?», либо это просто отсутствие таланта.
Если это первое, то можно до бесконечности искать скрытые смыслы и отсылки. Но я для себя склоняюсь ко второму варианту. Меня это книга, при всей описываемой в ней трагической ситуации, совсем не тронула, а скорее раздражала.
Возможно, я далека от высоких материй, но читала я написанные более простым языком истории, которые брали за душу во много раз сильнее.
Ю Несбё, норвежский писатель и ведущий представитель северного нуара, не перестаёт удивлять. Ломая стереотипы, пренебрегая правилами жанра, он показывает человека так откровенно, как если бы мы сами смотрели в зеркало, боясь себе признаться: это я. «В моей голове нет и не будет никакой цензуры», — утверждает Несбё. Он никогда не раскрывает своих замыслов заранее, и до недавнего времени было известно лишь то, что писатель работает над двумя сборниками короткой прозы. В первый из них вошли семь криминальных историй, объединенных темой ревности: чувства древнего, сильного, болезненного, неподвластного воле, изменяющего человеческую природу. Двое знакомятся в самолёте. Она рассказывает, что хотела умереть из-за измены мужа и подписала договор с компанией, инсценирующей самоубийства....
01. "Лондон" 7/10
Довольно предсказуемый рассказ. Автор пытается увести нас в другую сторону, но для тех кто периодически почитывает детективы, догадаться, чем все закончится не составит труда. Эдакая скоростная история лжи во спасение и пошатнувшегося хладнокровия.
02. "Ревность" 7/10
Данная история является основой сборника и повествует о двух братьях-скалолазах и их любви к одной девушке. Без трагедии не обошлось, один из братьев пропал и на его поиски приехал специальный детектив, у которого есть своя история. Не скажу, что и тут есть что-то замысловатое, на середине уже ясно,что произошло в ветке про братьев, а в финале мы узнаем и развязку истории детектива. В целом небезынтересно, но как-то уж слащаво вышло.
03. "Очередь" 8/10
А вот этот рассказ весьма современный. Возможно немного коньюнктурный, но в той же мере и на злобу дня. Было ли моральное право у главной героини поступить так как она себя повела, каждый решит сам. Самое страшное, что он вполне может быть реалистичным.
04. "Мусор" 5/10
Обычный ничем не запоминающийся рассказ, про работника мусоровоза, который узнал об измене жены.
05. "Признание" 5/10
Тут все слабо, что с исполнением, что с мотивацией. Веет вторичностью. Какая-то слабая зарисовка замкнутого круга. И с правдоподобностью тут совсем плохо, потому и не вызывает эта история отклика.
06. "Одд" 7/10
А это рассказ выигрывает только из-за формы своего повествования и финального твиста. Ибо если бы не он, то мы просто читали бы очередную зарисовку на тему рефлексирующего писателя.
07. "Сережка" 5/10
И снова мимо. Предсказуемо и неправдоподобно. Любовь-ревность-преступление...
Подытожим:
Очень слабый сборник про различные виды ревности, ее проявления и последствия. В большинстве историй главных героев совсем не мучают муки совести или какие-то терзания после своих злодеяний, что делает их скучными и картонными.
Понятно, что основной рассказ давший название сборнику и должен воспринимается как самый сильный, но нет, он просто самый длинный. Остальные больше похожи на черновики или зарисовки. И вставлены в сборник только для объема.
Если вы ярый поклонник Несбё, то можете провести время с данными историями в дороге или скоротать пару вечеров.
Но вот начинать знакомство с автором с этого сборника я бы не советовала.
Середина XIX века. Япония, в течение двух с половиной столетий полностью закрытая от внешнего мира, живет по средневековым законам, где главный судья – меч самурая. Молодой князь Гэндзи, глава клана Окумити, бездельник и вертопрах. Самая красивая в Эдо гейша Хэйки, утончённая и нежная красавица. Добродушный толстяк Кумэ, рано облысевший, похожий на крестьянина или мастерового. Дзенский монах Дзимбо, достигший высшего просветления человек, любимец окрестной детворы. Мэтью Старк, христианский миссионер, прибывший в Японию для строительства церкви. Несчастная дурнушка Эмилия, прибывшая с той же миссией, и вызывающая у тонко чувствующих красоту самураев жалость и отвращение, своей нелепой фигурой и не менее нелепыми чертами лица. Из всех этих людей только последняя...
Такаси Мацуока (англ. Takashi Matsuoka) — американский писатель японского происхождения. Пишет на английском языке. Он живет в Гонолулу, штат Гавайи, США.
Родился 10 января 1954 года в Хоккайдо, в Японии, но с двух лет жил в США, в Гонолулу. Тем не менее, воспитывали мальчика в духе японской культуры и традиций.
Мацуока окончил Гавайский университет, где изучал физику, потом учился в юридической школе в Нью-Йорке. А в промежутке между учебой он несколько лет прожил в Японии, где писал статьи для выходившего на английском языке журнала "Japan Automotive News".
О писательстве он мечтал с детства.
Были у меня опасения, что автор хоть и японец по происхождению, но рос в США, то такого 100% азиатского колорита мы не увидим. И опасения эти на небольшой процент, но оправдались.
Я ожидала увидеть более глубокий по настроению роман про Японию. На самом деле, мы получили эдакий азиатско-европейский вестерн. Очень динамичный сюжет, почти без провисаний, довольно кинематографичный. Конечно многие привычки, повадки и философию автор донес до нас на должном уровне. Но вот именно какая-то европейская суматошность, немного перевешивала тот самый размеренный азиатский колорит.
В центе внимания у нас несколько сюжетных линий:
Гэндзи — князя Акаоки; глава клана Окумити.
Хэйко — гейши, возлюбленной Гэндзи.
Эмилии Гибсон — христианки из США.
Мэтью Старка — человека с непростым прошлым.
И все эти персонажи на фоне разворачивающихся событий, прописаны очень хорошо. У каждого есть свой путь и цель. Мы наблюдаем за столкновением двух культур, за тем как по-разному люди смотрят на мир, на их законы, как государственные, так и моральные. На то как устроен их быт, их жизнь, их поступки и привычки.
В чем-то «Стрелы на ветру» напоминают «Сёгуна» Джеймса Клавелла. Но в то же время — это совсем разные по настроению произведения.
Вобще язык (и конечно же перевод) данного романа очень радует. Порог вхождения –минимальный. Разве, что могут не сразу запомнится имена, но есть список действующих лиц.
Единственный момент, что меня настораживал, это почему название «Cloud of Sparrows» дословно «Воробьиная туча» перевели именно как «Стрелы на ветру». Но уже ближе к финалу, этот вопрос отпал сам собой.
Я конечно ожидала от этой истории немного другого наполнения и исполнения, но в итоге осталась довольна прочитанным и обязательно ознакомлюсь с условным продолжением – романом «Осенний мост».
Как только вместе собираются хотя бы два человека, интересующихся темой литературного перевода, речь почему-то неизменно заходит о русских переводах Стивена Кинга — вот и мы с Екатериной не обошли эту тему. Хотя почему, собственно, «почему-то» — понятно почему.
Кинг — чуть не последний из по-настоящему выдающихся современных англоязычных писателей, которого до сих пор переводят не просто не очень хорошо, но вызывающе, демонстративно плохо. Так, как переводили в 90-е, когда считалось, что переводческая программа Prompt (гугл-транслейта еще не изобрели) — тоже, в общем, человек, а любой текст, набранный кириллицей, это уже радость и спасибо скажите.
Причем это, как говорится, не баг, а фича: издательство АСТ непоколебимо стоит на позиции, что «отечественному читателю переводческая манера Виктора Вебера привычна, близка и нравится». Действительно, Виктор Вебер работает с Кингом с самого начала, больше двадцати лет, и уже не одно поколение выросло на его переводах.
Собственно, для большинства читателей Вебер — это и есть Кинг, и когда последний опубликованный на сегодня по-русски роман «Институт» вышел, наконец, в отличном, прозрачном, музыкальном и очень близком к стилистике оригинала переводе Екатерины Романовой и упомянутой уже Екатерины Доброхотовой-Майковой, посыпались жалобы и претензии: это не тот Кинг, нас обманули, верните все как было!
Читательская консервативность — вещь понятная (на самом деле не очень), но проблема в том, что Кинг Вебера совсем не похож на Кинга, так сказать, самого Кинга. Когда-то мне на глаза попалось интервью Виктора Вебера, в котором он говорит что-то в том духе, что вот, мол, люди накрутили вокруг перевода, когда на самом-то деле все просто — берешь и переводишь, слово за слово.
Именно это он и проделывает, и если фраза «Хочешь мой суп? Сейчас я пойду и тебе его принесу» не кажется вам искусственной, то, возможно, переводы Вебера тоже не покажутся вам такими уж ужасными. Если же переводчик чего-то недопонял, то и читателю не обязательно – просто продолжаешь переводить все слова, одно за другим, и не тревожишься: не, ну а что, у писателя же так написано.
Идиома? Крылатое выражение? Устойчивый оборот? Скрытая цитата? Лишнее с точки зрения русского языка местоимение? Чуть более уместный синоним? Нет, не слышали — сказано же, главное не усложнять.
Надо ли говорить, что в результате текст Кинга (в оригинале очень ясный и лапидарный) на русском выглядит очень, очень тяжеловесно, а местами загадочно. Не увлекательная, сюжетная проза, но крутейший артхаус.
Многие годы я билась над этой загадкой — как, почему читатель на это соглашается? Зачем так мучиться там, где мучения не предусмотрены? Ну, ладно в самом деле темный, закрученный и непонятный Пинчон — там и правда черт ногу сломит, но с Кингом-то за что так — он простой писатель! И вот разговор с Катей Доброхотовой-Майковой расставил все по своим местам – ее версия этого читательского стокгольмского синдрома выглядит очень убедительно.
По мнению Екатерины, люди, когда-то пытавшиеся читать Кинга на английском, возможно, не очень хорошо владели языком. Как результат, чтение было для них трудным, требовало усилия, а многие фрагменты так и оставались не до конца понятными. И перевод Вебера дает им то же самое вожделенное ощущение — что ты читаешь что-то темное, сложное и эзотеричное и вообще «трудишься».
Словом, перевод оказывается в некотором смысле идентичен оригиналу: ты как будто смотришь на авторский текст сквозь мутное стеклышко, и от этого одновременно ощущаешь себя молодцом (ого, какие я непростые вещи могу!) и радуешься тому, что все же, как ни крути, а попроще, чем на английском (хотя бы все слова понятные). Я в целом не поклонник психологического объяснения всех феноменов, но эта гипотеза выглядит очень достоверно — думаю, так оно и есть, увы. И чтобы сломать эту порочную установку нужно время и направленные усилия.
Ну, а в заключение хорошая новость. Несмотря на то, что сборник малой прозы Стивена Кинга «И будет кровь» все же вышел в прошлом году в переводе Вебера (не полностью, но по большей части), а недавно появившийся в книжных магазинах роман «Позже» перевела Татьяна Покидаева (не Вебер, конечно, но тот же механистический подход минус разве что врожденная, вероятно, языковая глухота), над самым свежим его романом уже работает Екатерина Романова – и это точно будет принципиально лучше.
Хорошо бы, конечно, еще и старые вещи перевести заново, но надо же с чего-то начинать.
А как Вы относитесь к русским переводам книг Стивена Кинга?
облако тэгов
