Замечательная книга-подборка разноплановых вещей известного советского филолога-классика и переводчика. Для других филологов должна быть, наверное, вроде Библии, но для нефилологов тоже интересно — по сути, до тех пор, пока речь не заходит о стиховедческих терминах, все и так вполне понятно. Вопрос "в контексте" читатель или нет — скорее вопрос общего образования, чем специального, ну и некоторого знакомства с русской и мировой литературой.

Это очень весело, ко всему прочему, притом, что Гаспаров заверяет читателя в отсутствии чувства юмора. Он не шутит нигде специально, но цитаты и наблюдения у него иногда изумительно забавные и точные.

Что тут есть: словарь терминов, построенный не на определениях, а на вольных ассоциациях, например, цитатах, каких-то историях из жизни писателей и филологов. Есть собственные переводы, стихотворные, местами прекрасные. Есть интервью и статьи, ненавязчиво выдающие ум и удивительную адекватность автора. Есть собственные воспоминания Гаспарова о жизни и коллегах по цеху, местами очень меткие, едкие и тоже забавные. Все это перетасавано в книге, так что ни от одной формы текста не успеваешь устать и в целом она воспринимается как какая-то детская игра с постоянной сменой условий.

Не могу сказать, чтобы я вынесла много полезного — я много вынесла интеллектуально-развлекательного. А то мы привыкли, что вещи обычно все же бывают либо интеллектуальными, либо легкими и развлекательными, а тут — такое неожиданно образцово развлекательное по форме и легкости подачи и образцово интеллектуальное по содержанию.

Казалось бы, за этими сугубо профессиональными в основном заметками не должно быть особо видно автора-человека, но нет, видно. Во всяком случае, наиболее привлекательное его качество очень бросается в глаза: какая-то полнейшая разумность, логичность и адекватность. Честно говоря, в моей картине мира это, пожалуй, лучший комплимент, который можно сделать любому ученому, и далеко не каждый его заслуживает. Но в том, как рассуждает Гаспаров, не чувствуешь никакого подвоха, никакой ангажированности или частной склонности к тому или иному: только честный анализ и здравый смысл. Особенно применительно к литературе, о которой зачастую пишут не то чтобы на одних эмоциях, а еще и исходя из какой-то очень специфической частной позиции. Гаспаров в этом смысле "задает планку", некоторые вещи, которые он говорит, хочется просто законодательно признать аксиомами для любых разговоров о литературе и культуре вообще, и по этому проверять адекватность собеседника.

"Культура — это все, что есть в обществе: и что человек ест, и что человек думает. Нет "места культуры" в обществе, есть "структура культуры" общества. Конечно, некоторые предпочитают называть "культурой" только те являния, которые нравятся лично им, а остальное именовать "бескультурностью" и "одичанием", но это несерьезно".

Горячо рекомендую всем любителям литературы и около.

Это, собственно, профессиональное издание по фольклористике: подбор текстов + анализ. Авторская статья начинается вполне невинно: автор-де обратил в 1980-е годы на такой литературный феномен как рукописный рассказ, создаваемый молодыми девушками и курсирующий между ними (в старше-школьной среде преимущественно) в тетрадках и альбомах. Кто помнит со школьных времен "анкеты" — это феномен из той же оперы, только на 10-20 лет раньше. Период юности наших родителей, в общем.

Статья интересная и легко написанная. Составитель, Сергей Борисов, на момент начала работы не был даже профессиональным филологом, как я понимаю, так что никакой сложной терминологии, довольно простой, но в целом интересный разбор.

А вот дальше начинается треш, угар и содомия — сами тексты. Хотя я погорячилась, содомии там нет, зато все остальное есть. Составитель очень разумно, хотя несколько цинично разбивает свою подборку рассказов на три группы: рассказы без грагического исхода, рассказы с трагической гибелью героя и рассказы с трагической гибелью обоих героев. Можете представить, каких больше

Первая группа — это чистые сопли в сахаре. Рассматриваются, собственно, два классических фиковых варианта: флафф и херт-комфорт. Исполнение такое, которое вы можете вообразить от студентки пединститута города Шадринска в 80-е годы. СССР уже разваливаются, в одних рассказах еще мелькают пионерские организации прочие "взвейся да развейся", а в других уже малолетки невозмутимо хлещут водку в школьных походах и решают проблемы школьных беременностей.

Вторая группа рассказов. со смертью одного героя, повеселей. Третья — вообще улет. Я давно так не смеялась, честно.

"Сергей узнал, что они [его актуальная жена и бывшая девушка, которая не дождалась его из армии] сестры, и стал любить ее больше. Об этом узнала Катя; она плакала, убивалась, что не могла подождать 2 года. Катин муж Валера сильно пил и часто бил Катю. Она не могла развестись, она ждала ребенка. Она прикшла к Сергею и стала просить у него прощения, но Сергей сказал "нет". Однажды Катя решила убить Свету. Но мать заступилась за нее. Когда Катя подняла нож, мать встала, но тут же упала от удара. Катя исчезла. Сергей и Света похоронили мать. Света не могла перенести этого и умерла. Сергей покончил с собой. А через месяц на Сергеевой могиле нашли Катю, она была убита.

Так печально кончилась эта история".

И вот так — почти 500 страниц, не считая вступительной и заключительной статьи. Это прекрасная книга для чтения в кругу семьи или друзей вслух и по ролям, истерические припадки смеха всем участникам гарантированы.

Если серьезно, то рассказы, конечно, изумительно убогие и однообразные, и неграмотные. Но это тот случай, когда настолько плохо, что хорошо

Поскольку я начала путаться в их страшном количестве, перепишу для себя по крайней мере.

Дореволюционные издания

1) Ф.М. Достоевский. Полное собрание сочинений в 6 томах (Суворин, 1886 г.)

Небольшое издание Суворина.

Статус: не открыто, необходимо уточнить содержание томов.

2) Ф.М. Достоевский. Полное собрание сочинений в 12 томах (Пантелеевы, 1888-1889)

Дореволюционное издание, поэтому обложек нет — каждый покупатель заказывал себе владельческий переплет по вкусу. Правда, и титульные страницы есть тоже не по всем. Непонятно, можно открыть серию в таком виде или нет, непохоже, чтобы где-то еще можно было найти по ней больше инфы.

Статус: не открыто, тк. нет обложек и детального содержания томов.

3) Ф.М. Достоевский. Полное собрание сочинений в 12 томах. СПб.: А.Ф. Маркс (1894-95)

Тоже дореволюционное издание.

Статус: открыто и озеленено (!) lordalex, спасибо ему!

4) Ф.М. Достоевский. Полное собрание сочинений в 14 томах (Пантелеевы, 1904-1906)

Второе Пантелеевское издание (на нем указано 6-ое, но не верьте!). А первое Пантелеевское издание — п.12), хотя на нем тоже значится, что оно "третье". На самом деле, эта нумерация просто считается по изданиям вообще, а не внутри одного издательства. Тоже нет полных данных, даже по всем томам.

Статус: не открыто, нужны детали содержания томов и титульные листы.

5) Полное собрание сочинений Ф.М. Достоевскаго в 23 томах (1911-1918)

Дореволюционное издание, довольно полное.

Статус: составлено полностью и открыто, нуждается в озеленении.

Советские издания

6) СС Достоевского. Изд-во Ладыжникова, Берлин, 1919-1922

Иностранное издание, вошли основые художественные произведения.

Статус: не открыто. Нет полной информации по содержанию томов, обложек, выходных данных.

7) Ф.М. Достоевский. Полное собрание художественных произведений (1926-1930)

По этому изданию практически нет инфо. Из советских оно было самым первым.

Статус: не открыто, нет содержания по томам, нужны нормальные обложки.

8) Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 10 томах (1956-58 гг.) Гослитиздат

Очень популярное собрание, которое много у кого было в СССР)) Неполное, конечно.

Статус: открыто, озеленено.

9) Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в 17 томах (1972-76 гг.)

Академическое ПСС, первое наиболее полное издание ФМ. На его основе впоследствии было подготовлено 33-томное издание, но и это можно назвать достаточно полным для обычного читателя. От 33-томного оно отличается отсутствием, например, множества черновых редакций одного и того же произведения и отрывков из него.

Статус: открыто, нуждается в озеленении.

10) Ф.М. Достоевский. Полное собрание сочинений в 30 томах (33 книгах)

Наиболее полное из целиком вышедших СС ФМ, насколько мне известно, и наиболее распространенное.

Статус: открыто, нуждается в озеленении (надо сесть и сделать, учитывая, что оно у меня есть дома).

11) Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 12 томах (1982 г.) Правда

Небольшое, но симпатичное СС, кажется, последнее советское, с иллюстрациями Глазунова и под редакцией приличных людей.

Статус: открыто, озеленено. Спасибо atgrin за озеленение.

12) Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в 15 томах — малое академическое

Малое академическое издание, изданное в 88-96 на основе 33-томного ПСС.

Статус: открыто, озеленено и внесено целиком замечательной Kamima

Современные издания

(а) Современные неполные

13) Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 7 томах (1994 г.) — "Лексика"

Еще одно небольшое издание.

Статус: отрыто, необходимо озеленение.

14) Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 5 томах (2003 г.) — "Мир книги", "Литература"

В 5 томов вошел далеко не весь корпус ФМ, понятно.

Статус: не открыто, нет деталей, страниц и тд.

15) Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений, 2008 г. ("Мир книги", "Литература")

Только романы.

Статус: не открыто, нужно уточнить содержание томов и общие данные.

16) Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в 9 томах (2003-08 гг.) — "АСТ"

Очередное издание только основных произведений.

Статус: не открыто, нужно содержание отдельных томов и нормальные обложки.

17) Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 10 томах (2005 г.) Рипол Классик, Престиж Книга, Литература

Очередное недавнее неполное СС, похоже, каждое издательство считает своим долгом выпустить несколько романов и повестей ФМ без особой подготовки и назвать это собранием сочинений.

Статус: открыто, необходимо озеленение.

18) Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в 10 томах (2008 г.) — "СЛОВО"

Обычное подарочное издание, кожаные обложки, от корпуса работ ФМ — только основные романы и повести, не для того, чтобы читать, а чтоб на полке красиво смотрелось.

Статус: не открыто, нет содержания отдельных томов и полных выходных данных.

19) Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 10 тт. СЛОВО/SLOVO. 2012 г.

Издательство СЛОВО не успокаивается и клепает СС с разными обложками чуть не каждый год) По интернет-данным, содержание в них вроде бы совпадает, бумажные книги не видела.

Статус: не открыто, нет деталей по томам, нормальных обложек.

19а)Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в 10 томах (подарочное издание) — 2015, СЛОВО

Неугомонное издательство СЛОВО перевыпускает одно и то же подарочное СС ФМ под разными обложками с завидной регулярностью, лучше б они свою энергию в более полезное русло направили. Никакой разницы в содержании с пунктами 18 и 19 нет.

Статус: не открыто, нет деталей по томам и обложек.

20) Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в 10 томах (2010) — Книжный клуб Книговек

Неполное современное издание, ничего особенного.

Статус: не открыто, нужны обложки на каждый том и озеленение.

21) Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 10 томах ("Marly", 2015) — Книжный клуб Книговек

По содержанию то же, что и п.20), только подарочный вариант в кожаных обложках.

Статус: не открыто, нужны обложки, детализация содержания.

(б) Современные полные

Вышли целиком:

22) Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в 20 томах (1998) — Терра

Хорошее полное собрание, по сути, аналогичное по полноте изданию "Воскресенья".

Статус: открыто. Единственное полностью озелененное, спасибо героической SnowBall.

23) Ф.М. Достоевский. ПСС в 18 томах (20 книгах) — 2005 — "Воскресенье" — обычное издание

То же, что и п.24), только обычно издание, не подарочное. Если кто хочет купить в дом СС Достоевского и ищет приличное издание, но без особых научных изысков — я бы рекомендовала это.

Статус: составлено полностью и открыто, нуждается в озеленении.

24) Ф. М. Достоевский. Полное собрание сочинений: 18 томов в 20 книгах (2006) — "Воскресенье" — подарочное издание

Одно из наиболее полных и адекватных современных СС, подарочный вариант.

Статус: составлено полностью и открыто, нуждается в озеленении.

В процессе выхода:

25) Ф.М. Достоевский. Полное собрание сочинений и писем в 35 томах (Наука, 2014)

Второе издание академического ПСС — п. 9) Если кто хочет завести самое полное русское издание, и притом новое — имеет смысл обратить внимание на это. Правда, из 35 томов я пока видела вышедшими только 5, и сколько лет оно еще будет выходить, неясно.

Статус: не открыто, тк не вышло полностью, вышедшие тома нуждаются в озеленении.

26) Ф.М. Достоевский. Полное собрание сочинений. Канонические тексты (под ред. Захарова)

Издание в авторской орфографии-пунктуации, представляет интерес скорее для исследователей. Все тома еще не вышли, я не проверяла инфо последнее время, но пока у меня есть данные по 9 томам из 15 запланированных.

Статус: не открыто, тк не вышло полностью, вышедшие тома нуждаются в озеленении.

tbc...

сабж

Совершенно гоголевский паноптикум, только, в отличие от Гоголя, не смешной, а скорее раздражающий. Изрядное число персонажей, каждому из которых автор уделяет куда больше внимания, чем тот заслуживает. Задолго до того, как понять, какую роль персонаж НН играет в сюжете (преимущественно никакой) мы узнаем всю его жизнь, от обстоятельств встречи родителей до того, во что он одет сегодня.

Это призвано, видимо, посмешить читателя, но в таком случае автор угождает очень низменным вкусам, потому что юмор у него, по сути, петросяновский. От того, что герой, отправляющийся из французской провинции в "крестовый поход" на поиски якобы пропавшего Папы Римского, страдает одну ночь от клопов, вторую от блох, а третью от комаров, мне, скорее, не смешно, а жаль потерянного времени. И так, по сути, во всем.

Если пересказывать сюжет, опуская все эти детали, то получится, скорее всего, плутовской роман или нечто вроде: история про способы отъема денег у населения. Но сюжетная часть занимает едва ли десятую от объема текста, а все остальное — детали биографии и эмоции героев, с экскурсами в их прошлое и прошлое их родственников и знакомых. Это не приключенчесий роман, а галерея портретов, но чем дальше всматриваешься в них, тем яснее осознаешь, что попал не в художественный музей, а в Кунсткамеру: урод на уроде. Удивительно, на самом деле, как автору удалось изобразить в основном вполне обычных людей так, чтобы они вызывали смесь неприязни и презрения. Притом, что он "проникает" в каждого героя достаточно основательно, становясь на его точку зрения. Обычно в такой ситуации как раз читатель невольно начинает испытывать симпатию и сочувствие к герою, потому что принимает его внутреннюю логику. Но тут — ничего подобного. Ни одного симпатичного или интересного персонажа на весь роман, сплошь какие-то личины: вот самоуверенный сопляк, вот восторженный туповатый провинциал, вот бездарный, но старательный писатель, вот шлюха с добрым сердцем. Сплошь маски, как в китайском театре.

Что до самого сюжета — группа мошенников обирают аристократию якобы под видом необходимости спасения плененного Папы Римского — то он так и не раскрывается толком. О.Бендер придумывал идеи для отъема денег у населения значительно лучше, и реализовывал их значительно быстрее. В данном случае же, поскольку мошенники сами тоже "глупые личины", из текста неочевидно, чтобы они действительно поимели от своей дурацкой затеи какую-то прибыль кроме того, что целый день при деле.

Как приключенческий роман не удался. Как социальная сатира — удался бы, если бы автор чуть меньше внимания уделял житейской достоверности своих характеров: они достаточно карикатурны, чтобы раздражать, но недостаточно, чтобы смешить.

Необычайно интересное и качественное исследование. Вообще чем больше читаю исторические работы, тем больше убеждаюсь, что понимания у читателя обычно оставляет больше не последовательное изложение исторических фактов в рамках заданного периода, а исследование какой-то одной темы — пусть даже в более широком периоде и географии. В этот момент история перестает быть набором случайных дат и имен и приобретает некоторую внутреннюю логичность.

Конкретно "Сценарии власти" — большое двухтомное исследование "царского мифа", который создавал вокруг себя каждый из русских монархов, от Петра I до Николая II. Той сложнообъясняемой, но вполне уловимой по своим проявлениям абстракции, которую можно было бы назвать концепцией, или идеей правления. "Миф" этот составляется из нескольких компонентов: во-первых, личность самого правителя; во-вторых, тот идеальный образ правителя, который у него нарисовался в голове (а практика показывает, что в жизни правители далеко не всегда соответствуют своему идеальному образу. К примеру, Петру это удалось, а Николай II с треском провалил задание). Ну и в-третьих, внешние факторы: обстановка в стране, позиция советчиков, внешняя политика и т.д. Все это при каждом из монархов формирует некий образ действий и мыслей, которого тот придерживается на протяжении всего царствования — ну а если монарх придерживается, то все остальные, понятно, тоже, во всяком случае, это насаждается. По сути, заданной изначально парадигме никто не изменял — не считая разве Александра II после разочарования в реформах.

Уортман, конечно, не придумывает эти парадигмы из головы, и, собственно, практически не формулирует, за исключением очевидных случаев. Но скорее, он так последовательно выстраивает факты, впечатления очевидцев, официальные материалы, что у читателя формируется очень четкое представление о том, каким было то или иное правление, что думал о себе царь и что думали о царе разные слои общества. В основе исследования лежит очень детальный анализ саморепрезентации монархии. Ну а как проявляется монарх XVIII-XIX вв. для подданных? — первым делом через официальные церемонии и "верхнеуровневые" документы (манифесты и тд). Поэтому автор рассматривает наиболее значимые официальные церемонии очень детально, реконструируя, почему это было сделано именно так, а не иначе, почему новый монарх последовал по стопам предыдущего или, наоборот, не последовал и тд.

По сути, Уортман также пишет историю в хронологической последовательности и, пожалуй, даже несколько шире, чем принято у русских историков-классиков. Но он рассматривает все со своеобразного угла зрения, обусловленного предметом исследования, поэтому некоторые вопросы, которые в "школьной" истории принято выделять как важнейшие в периоде, оказываются на периферии его обзора, зато другие, менее "популярные" выходят на первый план. Это очень интересная точка зрения для тех, кто более ли менее знаком со "стандартным" изложением, владеет основным фактажем и может за счет этого оценить мастерство автора подсвечивать нужные ему предметы.

К примеру, Уортман очень детально рассматривает детство, образование и подготовку к правлению будущих монархов — понятно, что все это имеет решающее значение для формирования личности, которая следующие лет 30 будет определять, куда идти целой стране, но обычно эти вопросы как-то опускают. Он так же детально пишет про личную жизни — понятно, что это тоже влияет непосредственно на поведение правителя. К примеру, интересное наблюдение: правители XVIII века, от Петра до Павла, в этой области распоряжались по принципу "что хочу, то и ворочу" (ну, то есть, захотел сделать императрицей литовскую крестьянку — и сделал; захотела взять в любовники конюха — и никто не остановит). При этом император оставался единоличным правителем, его личная жизнь была его личным делом, и ситуация на личном фронте никак не сказывалась на его "общественном лице". В XIX веке, напротив, примерный семьянин Николай I вводит совсем другую парадигму: семья на троне, императорское семейство как образец идеала для подданных. Александр-освободитель, правда, со своим демонстративным мезальянском это с треском провалил, но в глазах общества концепция уже была изменена, и его осуждали за "несохранение чистоты". Кто бы посмел осуждать Екатерину, скажем.

В целом складывается впечатление, что за два века русская монархия прошла путь от "император понимает, что происходит, и управляет этим" (Петр — Екатерина) через "император понимает, что происходит, но не управляет этим" (второй и третий Александры) к "император не понимает, что происходит, и не управляет этим" (Николай). Тут-то все закономерно и закончилось. Понятно, что крушение империи в значительной части, видимо, обусловлено внешними обстоятельствами, но личность правителя также сыграла при этом некоторую роль — и тем интереснее посмотреть, как именно. Собственно, даже не правителя, а правителей — начиная с того же Александра II. И тем интереснее посмотреть, откуда все начиналось.

Уортман приходит к довольно неожиданным, но логичным в русле всего текста выводам: что парадигма русской монархии — это парадигма иностранных правителей-завоевателей. Начиная с призвания Рюрика власть воспринимается и, что самое главное, сама себя преподносит как нечто "не отсюда", за счет этого становясь над подданными и не допуская никакого сравнения с ними. Не важно, постулируется ли преемственность от Рюрика, из Византии или от Иисуса Христа — концепция остается все той же. Разумеется, такой власти тяжело идти на компромиссы с подданными.

Не стоит думать, что в книге столько же абстрактных рассуждений, сколько пишу я сейчас — напротив, она состоит преимущественно из фактажа с очень небольшой частью выводов, но этот фактаж так хорошо и полно подобран, что создает в итоге понимание идей, которые даже прямым текстом не прописаны. Уортман разрабатывает свою тему за счет очень широкого круга источников, начиная от дневников и воспоминаний учителей будущего правителя и заканчивая характерным для эпохи архитектурным стилем, также отражающим представления монарха. Уровень работы с источниками, действительно, впечатляет. При этом текст совершенно не перегружен и читается очень легко, не требуя никакого специального напряжения, чтобы запомнить тот или иной набор фактов. А за счет переходов между разными областями общественного и личного (от текста манифеста о вступлении на престол до того, как вела себя на балу любовница императора) не устаешь и не начинаешь скучать. Я думала, что кое-что знаю об этом периоде, но даже в области значимых фактов открыла для себя много нового, не говоря уж про "общее понимание". Всем интересующимся русской историей настоятельнейше рекомендую, короче.