Один из величайших мастеров фантастики, крупнейший столп, на котором держится здание жанра, талант, потрясший своими редкими книгами любителей фантастики, Альфред Бестер, родился сто лет назад, 18 декабря 1913 года.
А.Бестер, фото 1976 года
По этому случаю в ЖЖ-сообществе Фантлаба опубликован фрагмент не переводившегося у нас романа "Кто он?" раз, два в переводе Г.Соловьевой, а в этом разделе мы публикуем небольшую статью Грегори Бенфорда об авторе, и эссе Бестера о его отношении к жанру. Материалы впервые публикуются на русском языке, переводы любезно предоставлены К.Сташевски.
Нынешняя репутация Бестера в значительной степени зиждется на двух замысловато построенных, красочных, как фейерверки, романах Разрушенный человек (The Demolished Man, 1953, [рус. пер. Человек без лица]) и Моя цель — звезды (The Stars My Destination, 1956, [рус. пер. Тигр! Тигр!]), а также неописуемо захватывающих и невероятно оригинальных работах малой формы (более дюжины), в том числе моем любимом рассказе Убийственный Фаренгейт (Fondly Fahrenheit, 1954), заслуженно включенном в антологию Зал славы научной фантастики (Science Fiction Hall of Fame, 1970). Этот сборник составлен с целью выделить наиболее значимые рассказы, опубликованные до основания SFWA и учреждения премии «Небьюла» в 1965 г. Убийственный Фаренгейт производит впечатление хаотичной, бурлескной истории далекого будущего в стиле Сухого сентября (Dry September) Уильяма Фолкнера. Неверное, кстати сказать, впечатление; это психологический триллер на межпланетной сцене о мятущихся личностях, отношениях раба и хозяина, а также о многом другом. О чем бы, впрочем, ни трактовал этот рассказ, элементы его сюжета смешаны калейдоскопически, будоража и смущая читателя. Термометр на энергостанции показал убийственных 100,9 градуса по Фаренгейту. Нухшо! Как передать? Никак. Придется вам прочесть эту историю самим...
Моя первая встреча с Бестером пришлась на чтение романа Моя цель — звезды, великолепной космической переделки классического произведения Виктора Гюго Граф Монте-Кристо. Эта книга в каком-то смысле опередила свое время, послужив если не источником вдохновения, то явным прототипом психоделической сцены прохождения сквозь звездные врата в фильме Кубрика и Кларка Космическая одиссея 2001 года (2001: A Space Odyssey). С той поры не оставляет меня мечта научиться джантировать, и каждый раз, как меня посещала мысль о Бестере, я невольно поражался его интеллектуальной смелости, молниеносной яркости воображения, а главное — прирожденному чувству персонажей, которое только и способно алхимически сплавить первые два дара в творение могучего ума несомненного гения.
Две более поздних книги, романы Дьявольский интерфейс (The Computer Connection, 1974) и Голем¹ºº (Golem¹ºº, 1980) — разочаровывающее отступление от уровня ранних шедевров Бестера. Мы должны простить его за это, коль скоро сам Бестер (как сообщает Чарльз Платт в недавнем интервью британскому журналу Interzone) пришел к мнению, что Голем¹ºº — ни больше ни меньше как его лучшая книга. Писателям всегда охота думать, что самая свежая их книга — почти совершенство. Вполне вероятно и доказуемо, что при этом суждении о собственных работах они зачастую впадают в печальный самообман.
Так, полагаю, произошло и с Бестером, неустанным собирателем впечатлений, который, как сорока-воровка, все тащил в гнездо своего разума. Последние годы его жизни, как говорят, были не из счастливых, но весть о присуждении Гранд-мастера, хочется верить, их несколько скрасила. Кроме того, он наверняка понял, что его воздействие на жанр оказалось не только обширным, но и устойчивым. И действительно, его работы, кажется, существенно повлияли на труды иконы Новой волны, Сэмюэля Дилэни — см. роман Нова (Nova, 1968) — а также Уильяма Гибсона, компьютерного демона в зеркальных очках Нейроманта (Neuromancer, 1984). Вообще говоря, не так давно К.У. Джетер, который сам признан одним из основателей киберпанка за свои романы Доктор Аддер (Dr.Adder, 1972, опубликован в 1984) и Стеклянный молот (The Glass Hammer, 1985), в интервью заметил:
То, к чему сейчас приклеили ярлык киберпанка, по сути не более чем обычное переоткрытие Альфреда Бестера; в НФ такое случается каждые два-три года. Почти всё называемое киберпанком, как и почти все предположительно новенькое в НФ, недостойно даже висеть у Альфреда Бестера в туалете. Или валяться в мусорной корзине.
Джетер, разумеется, преувеличивает, но гипербола его не слишком гротескна — оригинальнее Бестера писателя еще поискать надо было. Без сомнений, он был первопроходцем, с наиболее живым, энергичным и будоражащим воображение стилем среди всей девятки лауреатов премии Грандмастера SFWA. Его инновации неизбежно найдут отклик в работах новых писателей. Как ни забавно, многие из них наверняка понятия не будут иметь, от кого этих идей через третьи руки нахватались.
Питер Никольс в Энциклопедии НФ (The Science Fiction Encyclopedia, 1979) отмечает:
[Альфред Бестер]... один из очень немногих писателей жанра НФ, которым удалось, в общем-то помимо воли, перекинуть мостик через бездну между Старой и Новой волнами, став культовой фигурой для представителей обоих направлений; вероятно, это потому, что в своих творениях он на одном дыхании соединяет внутренний и внешний космос.
(Напечатано в Сборнике лауреатов премии «Небьюла», том 23, 1987 год).
Те... с позволения сказать, книги, что я получил на рецензию в этом месяце, так плохи, что я решил их проигнорирровать, а вместо этого привлечь ваше внимание к дискуссии, отчего именно они так скверны. Почти каждый согласится, что НФ переживает упадок — слишком много плохих книг, слишком мало хороших. Многие хотели бы понять, почему это так. Винят издателей, редакторов, публику. Мы не согласны с таким мнением. Мы полагаем, что ответственность лежит на авторах.
Средневзвешенное качество литературной продукции в этой отрасли сегодня чрезвычайно низко. Мы не касаемся даже стиля; поистине поразительно, как одинаковоумело складывают слова в предложения равно аматоры и профессионалы. В век массовых коммуникаций почти все могут с той или иной степенью мастерства пользоваться ручкой или машинкой. Авторы НФ обычно не оставляют сомнений на предмет своих мотивов и редко углубляются в стилистические дебри, чтоб не сказать — тонут в пучине безграмотности.
Мы не говорим здесь и о содержании. О мыслях, темах, драматизме, о том, что отражает личность самого автора. Многие практикующие фантасты проявляются в своих работах как ничтожные, потерявшие интерес к реальности, неопытные, неспособные адекватно приложить инструменты НФ к оформлению человеческой личности люди. Они склонны сбегать от сложностей повседневной жизни в свои придуманные миры. Конечно, встречаются исключения, и мы неоднократно возносили им хвалу в этом разделе. Сейчас же хочется обсудить работы большинства.
Их наука — простое повторение уже известного. Они вносят незначительные изменения в набившие оскомину сюжеты, концепции, выдвинутые и выработанные до пустой породы еще десятилетие назад. Они возятся с кочерыжками, ошметками, остатками. В прошлом это бы оказало парализующее воздействие на литературную технику... не так сейчас. Нашу колонку просто выбешивает автор НФ, который берется за самоочевидный пустяк и начинает высасывать из него историю, старательно скрывая пустотность своей задумки от читателя. Его персонажи в удивительной ситуации ведут себя необъяснимо. Он понемногу приподнимает уголок занавеса то там, то сям, ведет читателя садовой тропинкой меж диковин, затем торжествующе отдергивает кулису совсем. А там... ничего.
Это литературное мошенничество, но сегодня оно практикуется все чаще и чаще. Как профессиональный писатель, я хотел бы подчеркнуть, что хороший автор начинает свою историю там, где плохой ее заканчивает. Как практикующий критик, я взбешен тем обстоятельством, что многие современные фантасты заканчивают свои истории там, где плохой автор только начал бы. Можно с этим поспорить: пустяки пустяками, но мы на переходном этапе. Научная фантастика вобрала в себя большую часть научных концептов и истощила их потенциал.Очевидно, что настала пора обратиться к велениям текущего времени. Можно с этим спорить, но, если на минутку примете наши аргументы, ответ будет таков:
ПЕРЕСТАНЬТЕ ПИСАТЬ НАУЧНУЮ ФАНТАСТИКУ.
Ради Бога, да наберитесь же мужества не писать ничего, если вам нечего сказать! Мне могут задать вопрос: если автор молчит, как же ему прокормиться? Я отвечу, что НФ — ни особенно важная, ни особенно обширная отрасль литературы, чтобы автор мог себе позволить кормиться исключительно с нее. НФ — отрасль вроде поэзии и рассказиков для малышей. Она предоставляет (или должна предоставлять) avant-coureur (инструмент предсказания, прогноза – франц., прим пер) для заинтересованных в том читателей; она обеспечивает (или должна обеспечивать) аварийный выход авторам, которые устали сковывать себя путами ограничений, неизбежных в сочинительстве прозы для заработка.
Что в НФ неизменно привлекало, так это ее иконоборчество. В этой области нет священных коров, и все идолы могут быть повергнуты. Она стимулирует воображение, развлекает, учит подвергать сомнениям несомненное, осмеивать сакральное, отвергать общепринятое, рассуждать о немыслимом. Но хороший иконоборец должен иметь хоть какое-то представление о культе идола, которого собирается разбить. Автор обязан изучить и понять его во всех аспектах. Это значит, что он вынужден уделить тому множество времени, основательно продумать собственную позицию, обзавестись верой, которой заменит разрушенный культ. Другими словами, каждый ребенок вправе жаловаться на несовершенство мира, но он должен вырасти, чтобы низвергнуть общепринятые представления. Должен превратиться во взрослого человека со своими идеями.
Недостаточно сказать, что, раз демократия не работает, то я-де верую в фашизм. Конечно, это иконоборческая позиция (по крайней мере в Америке), но, пока автор не выкажет досконального понимания сути демократии и фашизма, пока не представит убедительных доказательств своей позиции, это все пустая трепотня. Мы не просто треплемся, когда заявляем, что некоторые авторы убивают НФ своим присутствием в ней. Мы знаем, как и зачем сегодня пишут НФ, и готовы поделиться малоприятными откровениями о ней. Итак, за вычетом нескольких авторов, НФ сочиняют откровенные неудачники, оказавшиеся неспособными к человеческой самореализации. Их классовые черты — лень, безответственность, незрелость. Они не в состоянии писать современную реалистическую прозу, потому что понятия не имеют о нынешней жизни, не умеют ее отражать, потому что им нечего сказать о жизни как взрослым людям. Они ленивы, инфантильны. Они ищут убежища в НФ, поскольку НФ позволяет им выстроить мир по собственным произвольным правилам, и сконструированная таким образом реальность прикрывает фиговым листком их неадекватное поведение. Как и большинство невротиков, они радостно погружаются в мечты о собственной избранности.
Обычному читателю трудно это постичь. Все мы, как читатели, благословлены стремлением — практически жаждой — обманываться. Мы выбегаем авторам навстречу за полдороги, мы рады и половинному шансу погрузиться в историю и найти ее вполне приемлемой для себя. Вот почему так много плохих авторов НФ до сих пор пользуются вниманием аудитории. Говоря бейсбольным языком, третьим на базе доводится очень тяжко, так что остальные участники команды, которые набирают очки, не очень-то и хотят их виноватить за промашки. Мяч то и дело оказывается слишком закручен, чтобы его удержать, и каждый согласится, что третьим на базе еще и доплачивать за участие надо. В свете явной читательской склонности к сотрудничеству и попустительству многие авторы ухитряются скармливать аудитории продукцию, за согласие напечатать которую должны бы доплатить сами.
Итак, в наше время НФ убивают незрелость, неадекватность и топорность подходов. Большинство адекватных, зрелых авторов перебрались в другие области литературы. Талантливая молодежь, от которой можно ожидать притока свежей крови, растет в эпоху, когда потребность в талантах на телевидении, в кинематографе, журналистике и издательском деле высока как никогда. Может, им и захочется развлечься небольшими рассказиками, но в остальном, вероятно, потребности тратить свое время на НФ у них не возникнет. Оно и понятно. В других областях они заработают больше, научатся большему, продвинутся дальше. Наше благословение терпеливой многострадальной аудитории. Наше искреннее сочувствие редакторам, которые смертельно устали разгребать кучи макулатуры. Тем же из наших коллег, кто заслуживает уважения и преклонения перед собственным мастерством, наши искренние извинения за столь яростную атаку. Не на них она была нацелена. Однако тем, в кого мы метили, достанутся одни проклятия. Никто так хорошо не понимает писателя, как другой писатель. Никто не способен возненавидеть бумагомараку сильнее, чем настоящий писатель.
Опубликовано в Fantasy & Science Fiction, февраль 1961 года.
===========================
Шикарно изданный "Полярисом" в 1996 году четырёхтомник закрывал на тот момент огромную лакуну в творчестве Грандмастера: два новых романа (Дьявольский интерфейс и Обманщики) и неизвестный у нас роман — экспериментальный Голем¹ºº — роман с картинками, роман-эксперимент
В этом году была закрыта и другая лакуна: выпущены переводы двух мэйнстримовских романов автора, "Кто он?" и "Нежное насилие страсти", и сделан полный, выверенный с оригиналом новый перевод классического романа "Тигр! Тигр!".
Фрэнк Рудольф Пауль (18.04.1884 – 29.06.1963) родился в Радкерсбурге, что в Австро-Венгрии. Изучал архитектуру в Вене, Париже и Лондоне, а в 1906 году, в возрасте двадцати двух лет, эмигрирует в США. В Нью-Йорке он еще несколько лет продолжает обучение, и лишь в 1910 году начинает трудовую деятельность: открыл архитектурную студию в Манхэттене. В 1913 году он женился на эмигрантке из Бельгии, обзаводится домом в Нью-Джерси и четырьмя детьми.
Ф.Р.Пауль с женой Рудольфией Ригельсен, 1913 год:
Фирменный логотип на бланке писем:
Рисовать иллюстрации Фрэнк начал для газеты "Нью-Джерси Джорнал", а в 1914 году его заприметил Хьюго Гернсбек. Для Гернсбека Фрэнк нарисовал примерно 220 журнальных обложек (плюс сотню для других издателей), и рождение жанра, и первые впечатления детей и юношей, ставших впоследствии великими писателями, конструкторами, инженерами, астронавтами, да и просто хорошими людьми — все это неразрывно связано с визуальными первыми впечатлениями в бакалейных и книжных лавках, где на стойках с журналами цепкие детские руки выхватывали удивительные яркие образы фантастического будущего, будущего, нарисованного Фрэнком Паулем.
А сейчас у нас пойдет группа иллюстраций к рассказам Кларка Эштона Смита, единственная книга которого издана на русском лет десять назад и стала безумной коллекционной редкостью, да исправит сие обстоятельство грядущее издание Фантлаба.
Обложка просветительского журнала "Наука и механика"
"Семена из космоса" Лоуренса Меннинга:
Танк-огнемет, журнал 1936 года. От многобашенных танчиков отказались уже лет десять, а тут ничего так, стреляет. Эта работа показывает насколько разноплановая была у него фантазия: то феерические предвидения, то привычный традиционализм
Пауля упрекали за невыразительные лица, за шаблонные позы — и это так, он большее внимание уделял технике, нежели человеку. И вот пришло время отдать должное прекрасному полу, и примерно с 1939 года Фрэнк начинает активно прославлять самое великолепное и прекрасное создание на земле — женщину. Но лучше б он этого не делал. Роботы получались у него куда как живее:
А это из поздних работ, обложка 1957 года. Чем не "Звезда смерти" из Звездных войн?
Фрэнк Р.Пауль, апрель 1961 года:
А это снова придуманный для НЛО причиндал: поднятие груза по лучу. Март 1936 года.
В 2010 году в США вышел альбом "Фрэнк Р.Пауль — отец научно-фантастического искусства"
В 2012 вышел еще один альбом, "Фрэнк Р.Пауль — декан научно-фантастической иллюстрации"
Книжки по разному построены, в первой больше биографического материала, а во второй — практически все 329 журнальные обложки воспроизведены.
В начале прошлого месяца был в Санкт-Петербурге, где весьма плодотворно общался с коллегами-фантлабовцами и не только, потом занесло на чудесную фантлабовку в Саратов, пообщался, познакомился, поговорил, послушал, приобрел, подарил, узнал много нового и крайне изумительного про тридцатитомник АБС, аж загорелось купить его которого нет еще, но приобрел кое-какие библиографические редкости, про которых и не знал, ну это в базу внесем, не пропадет ничто. (Кстати, а много ли в Липецке любителей фантастики, может имеет смысл тоже встретиться за кружкой чаю?). Фотоснимки саратовский встречи я думаю воспоследуют от непосредственных организаторов, я же хотел бы уйти в сторону и показать странные магазины города Саратова. Нет, не букинистические, которых там ровно два, и которые традиционны по всей стране, а странные такие обычные магазины с неожиданными названиями.
одежда
продуктовый
В минувшие же выходные снова оказавшись в Питере, удачно посетил сразу три мероприятия — открытие розничного магазина FANтастика, что у м. "Московские ворота", презентацию сборника светлого коммунистического рассказа "Будущее есть", и презентацию альманаха "Астра Нова".
"Будущее есть" — приличная книжка великолепно изданная в "Шико" фактически настолько мизерным тиражом, которого едва хватило на две презентации — одна состоялась в Москве, вторая была в СПб и довезли туда всего 21 (двадцать одну) штуку. Якобы будут допечатки, не знаю. Порадовали цветные вклейки с иллюстрациями — большая редкость в наше время для фантастических книжек.
В магазине FANтастики Денис Лобанов и Сергей Неграш.
Сборник раз:
Альманах два, народу побольше:
Напутственное слово А.Лазарчука начинающим издателям
Святослав Логинов берет телемост на себя и собственно он и проводит это мероприятие за неимением желающих со стороны редакции альманаха
Игорь Авильченко и Юлия Зонис разучивают ноты нового гимна фантлаба
Листая старые американский журналы фантастики золотого века, рассматривая чудесные картинки, украсившие рассказы, ставшие теперь классикой жанра, или наоборот, сочно привлекая внимание к сочинениям безвестных ныне беллетристов, обращаешь внимание на слишком короткие подписи художников-оформителей, сделавших мир фантастики таким притягательным, жизнерадостным, задорным и оптимистичным.
Про Фразетту и Вирджила Финлея мы уже писали, теперь расскажем про Эдмунда Александра Эмшвиллера, подписывавшего свои работы коротко: EMSH.
Ed Emshwiller
(16 февраля 1926 — 27 июля 1990)
Эд родился 16 февраля 1925 года, в Мичигане, в 1932 семья перебралась в Чикаго, в 1947 окончил Мичиганский университет и начал учиться в Школе изящных искусств, а 30 августа 1949 женился на Кэролл Фриз (сейчас известна как Кэролл Эмшвиллер, автор двух десятков книг, лауреат Всемирной премии фэнтези-1990, -2005, Мемориальной Ф.К.Дика-2002 и Небьюлы-2001, -2005). В 1950 молодая семья поехала во Францию в отпуск.
1925:
Сьюзи, Эрл, Эд и Мак Эмшвиллеры, 1928:
Во Франции:
Дом Эмшвиллеров, 1950:
С 1951 по 1964 Эмшвиллер работает для "Galaxy", "The Magazine of Fantasy & Science Fiction" и других журналов, рисует обложки для книг, пять раз завоевывает "Хьюго" как художник (1953, 1960, 61, 62 и 64 гг.). Эмшвиллер еще к Бестеру делает динамичные рисунки, но об этом в следующий раз.
В студии
В конце 1950х Эда увлек экспериментальный кинематограф, он считается одним из первых видеохудожников (инсталляции с кинопроекторами и неподвижными объектами), его короткометражка "Relativity" (1966) считается одним из лучших экспериментальных фильмов в кинематографе.
В киномастерской, 1964
С 1964 года, получив грант от Фонда Форда, Эд практически полностью переключается на работу в кино, и всё меньше и меньше рисует для журналов и книг.
С женой Кэрол, 1970 г.
Видный деятель киноандеграунда, он с 1971 года он начал снимать фильмы на видеокассеты, что для того времени было смелым прорывом. После переезда из Нью-Йорка в Калифорнию, Эд с 1979 по 1990 был деканом факультета кинематографии в Калифорнийском институте искусств, а с 1981 по 1986 занимал пост проректора в той же школе.
Кадр из фильма "Image, Flesh and Voice", 1969
Фильм "Проект Аполло", 1968
Рисует за компьютером PDP-11, 1979 год
Надо сказать, что Эмшвиллер никогда не был чужд абстракционизму в искусстве, образцы его студенческих художественных работ ясно показывают его мировосприятие, а в андеграундном малобюджетном кино это стало еще более выпукло. Впрочем, работая иллюстратором для журналов фантастики, он и там иногда позволял себе выходить за рамки фантастического реализма:
Мрачная короткометражка Tanatopsis ("Видения смерти", 1962) на ютубе:
"Sunstone" считается первым компьютерным 3-D мультфильмом.
EMSH посмертно введен в Зал Славы Фантастики в 2007 году. В том же году в замечательном издательстве Non-stop (это как если бы ЖЗЛки готовили и издавали в ДорлингКиндерсли) вышла большая цветная книжка про Эмшвиллера.
Книга написана Хайнлайном в 1938-39 гг., отвергнута для публикации парой издателей, и при жизни автора к печати более не предлагалась, вышла на английском только в январе 2004 году. Это не "Доннерджек" Желязны или что-то еще подобное дописанное по черновикам, это реально артефакт из прошлого, всеми забытая рукопись. В тридцатых годах двадцатого века увлечение конструированием моделей будущего мироустройства имело определенную популярность в большой литературе. Олаф Стэплдон в книге "Последние и первые люди" (1930) тезисно набросал историю развития человечества на 800 млн лет вперед, причем первые главы книги достаточно подробно рассказывают о политических дорогах ведущих государств планеты — именно по этим рельсам мир двигался и движется в XX-XXI веках. Олдос Хаксли издал роман "О дивный новый мир" (1932; любопытно что первая попытка издания русского перевода была предпринята журналом "Иностранная литература" в 1935 году), Герберт Уэллс сделал сценарий к фильму "Облик грядущего" (1936, реж. Уильям Мензес), Айн Рэнд написала короткую антиутопию "Гимн" (1938). В ожидании очередной грозной войны лучшие умы мира пытались что-то там раскроить на глобальной шахматной доске, переделать воспитание, экономику, мораль и нравственность человечество так, чтобы оно не скатывалось в очередную бойню.
(первое и второе издание книги Стэплдона)
(первое издание 1932 года и покет 1953 года)
Далее спойлеры
(афиша фильма)
(первое издание "Гимна") (последующее издание)
.
.
Ровно так же молодой военный инженер Хайнлайн, не состоявшийся на политическом поприще (об этом подробнее сказано в замечательном двадцатистраничном послесловии Роберта Джеймса), сделал попытку высказать свои мысли о переустройстве мира в форме трактата, лишь слегка рядившегося в одежды художественного произведения:
Сорвался на машине с крутого берега в обрыв да на камни лейтенант Перри Нельсон в 1939 году, а очнулся в 2086м. Детали межвременного переноса сознания из тела в тело опускаются автором, и Перри оказывается в утопическом прекрасном мире, где люди ходят полуодетыми, процветают науки и искусства, где газеты печатают не светские сплетни а новости техники и разъяснения последних научных открытий, где нет войн и социальной напряженности (по крайне мере в Америке — Европа-то почитай вся вымерла от голода после продолжительной Сорокалетней войны, устроенной самими же европейцами промеж себя), где религия признана антисоциальной доктриной, где распространены полигамные семьи, и каждый обеспечен неплохим прожиточным уровнем по праву рождения. Экскурсоводом по миру будущего становится прекрасная девушка Диана, живущая в собственном коттедже и выступающая по телевизору с необычными танцевальными номерами.
Историю и экономику нового американского общества Перри изучил по видеокурсам, тонкости политики разъяснил учитель из Беркли, тогда как технические новшества в транспорте, строительстве и быте путешественнику из прошлого разъясняет его спасительница и проводник Диана.
Для танцовщицы с гуманитарным образованием Диана слишком подробно объясняет технологию передачи данных на расстоянии и записи телепередач, устройство вертолета с электродвигателем и строительные сложности возведения стеклянных куполов для оранжерей. Но это и к лучшему, такая неназидательная дидактичность как раз уместна для менторского тона книги. Вдвойне приятнее герою книги, он ведь еще и спит с этой своей учительницей, моложе его в несколько раз. Это пикантное обстоятельство можно было бы счесть фантастикой вдвойне, если б не встречалось в жизни на самом деле.
И вот ровно на середине романа, когда действие (вернее, полное бездействие) начинает утомлять, атавизмы воспитания двадцатого века дают уголовный рецидив и утопия превращается для Перри Нельсона в дистопию, причем эдакого Пелевинского разлива:
цитата
Побуждают человека действовать очень сложные мотиваторы, обозначенные как долг, грех и так далее. Тебя самого они побуждают действовать, и при этом ты неспособен определить, что имеешь в виду, пользуясь этими словами. Ты принял соответствующие понятия более-менее бессознательно и так мало знаешь о них, что не сможешь предсказать, приведут они тебя к желаемому результату или к катастрофе. Попытайся ты пилотировать самолет, имея столь же ограниченные представления о его приборах, ты наверняка разбил бы его. Здесь (в исправительном учреждении) ты оказался потому, что вот так неумело пилотировал собственную жизнь ...
Любопытны точные предсказания Хайнлайна — например, предсказанная вторая европейская война, развязанная фашистами, оканчивается самоубийством Гитлера, а послепобедная эйфория в США закономерно скатывается к преследованиям коммунистов.
На стр. 110-121 весьма подробные объяснения отчего и почему право голоса должны иметь только люди, готовые воевать — критика слева часто ёрничает над этим пунктиком Хайнлайна, но в предложенных обстоятельствах политического устройства США XXI века с ним легко соглашаешься. Обширные экономические лекции, которые читают друг другу персонажи, могут быть восприняты читателем только при условии знакомства с общей историей экономических учений, и тогда теория социальных дисконтов Дугласа будет просто одной из вариаций описания развития экономики, в противном случае пропагандируемые Хайнлайном идеи индустриальной приватизации и национализации банков могут быть восприняты частью читателей как признак социализма у РЭХа, хотя РЭХ в этой же книге грамотно критикует Маркса (собственно, экономистом Маркс никогда и не являлся, его даже современники XIX века ученым-то и не считали).
цитата
Экономические системы ничто, кодексы обычаев ничто, если они не помогают человеку следовать за своим сердцем в поисках самореализации, искать смысл вещей, создавать красоту, находить любовь.
И даже среди всего этого трёхсотстраничного антропологического, экономического, политологического и технического лектория нашлось-таки место для живого одноухого кота, путающегося там и сям на страницах книги.
облако тэгов
