Да, это явно дружеский портрет-шарж великого аниматора Рэя Харрихаузена. А также одна из лучших историй об «эффективном менеджере», что мне попадалась. Как говорит антрополог Станислав Дробышевский: «Динозавры, они же тупые!» Давить в лапищах и рвать зубами все живое, до чего дотянешься, только на это их крохотные мозги и заточены.

Интересна и форма рассказа. Он сделан строго по лекалам О.Генри, но человеком ,который явно с удовольствием учился и у Хемингуэя с Фицджеральдом. Текст этот отлично бы вписался в антологию истории новеллистического жанра в США.

Отсталые все-таки эти католические батюшки! Мучаются над вопросом — каково это ,покорение космоса с религиозной точки зрения? Не то, что наши святые отцы: окропили ракету, освятили — и вперед на завоевание космического пространства! А если встретите там ангелов, привет передавайте!

Если серьезно, то ,конечно, НТР требует от каждого человека недюжинной смелости и силы воображения, чтобы вписываться в стремительно меняющийся под воздействие техники социальный ландшафт. Я вот тоже еще пару лет назад со смартфона только звонил, а теперь и книжки читаю, и кино смотрю на стрим-сервисах и Интеренет перелопачиваю в поисках нужной инфы. Универсальная вещь!

А рассказ Брэдбери и по сию пору, слава Богу, очень актуален. Ракеты тут только метафора будущего ,вторгающегося в нашу жизнь

Приятная и светлая сторона мира подлого чистогана: в понедельник ты попросил у соседа спички, в среду стрельнул соли, а в воскресенье уже стоишь на паперти, прося милостыню.

Это физиологический очерк, а не рассказ в полном смысле слова. Констатация факта вместо осмысления реальности: есть нищие и есть милость к падшим. Всем не поможешь. А почему? Не дает ответа.

Написано блестяще, с настроением, эмоцией, слезой. Яркая палитра и эффект присутствия. Брэдбери-реалист мне начинает нравиться больше его ипостаси фантаста...

Еще одна вариация бессмертного мифа о Пигмалионе и Галатее. И с каким блеском и изяществом исполненная!

А еще, учитывая название второго сборника рассказов Брэдбери, это ироническое осмысление собственного творчества. Ваяешь, ваяешь шедевр, а потом приходится начинать с девственно чистого листа. И никакого удовлетворения тебе, ни почивания на лаврах. Вечный поиск идеального образца для запечатления заветных идей. Полежал часок на любимой кушетке, и снова в бой!

Один из персонажей Чехова сетовал ,что стоит встретиться русским мужчинам, так все разговоры либо о еде, либо о женщинах. Не то что иностранцы — о делах все, о высоком. Брэдбери поднял перчатку и раскрыл, что и американцы не хуже прочих могут трындеть о бабах))

Фривольный Брэдбери! Для меня это было новостью. Знал бы я о таких его чертах таланта, может, начал бы читать лет на тридцать раньше!

А еще он говорил, что очень любит театр. Понятно, почему...))

Чтобы не умереть заживо, чтобы жить, а не существовать, важно помнить две вещи, хорошо сформулированные больше двух тысяч лет назад, Квинтом Горацием Флакком: «Всех ожидает одна ночь» и «Карпе дием» — «лови момент». Это тяжело осознавать ,страшно, но иначе нельзя — жизнь требует от нас мужества.

Брэдбери, как поэт и мудрец, думаю, прекрасно это понимал. Но как и всякий человек имел минуты слабости. От этого, на рубеже сорокалетия, видимо, и возник целы веер рассказов о непрожитой жизни, страхе смерти, последнем шансе. И обряд претворения чувств в слова очень ему удался! Здесь — в форме поэтической сказки.

Прекрасно!

Меня больше в этом рассказе зацепила неосуществившаяся любовь. Чувство, протянувшееся через десятилетия. Вот это точно существует, по себе знаю. А тираническая любовь родителей или собственническое отношение к детям — вот это, с распадом традиционной семьи, уже уходит. Возможно, такие случаи еще встречаются, но уже как совсем экзотика.

Но любовь ,потеря любви, одиночество и горечь от ее утраты — это пока еще с нами. Это реально, живо и болит.

Чеховский по своей прозрачности и пронзительности рассказ. Великолепное мастерство!

На самом деле существует еще одно издание на русском языке, и оно — первое. В короткоживущей серии «Революция №9», где были еще изданы оба романа Леонарда Коэна, сборник Керуака и мемуарный роман о юной Йоко Оно за авторством некоего Майкла Румейкера, в переводе Аркадия Кабалкина, который считается худшим по сравнению с работой Виктора Когана (я не сравнивал), эта книга вышла аж в 2002 году. И тогда же я ее и прочитал. Почти 20 лет назад, господитыбожемой!

Издание это примечательно еще и тем, что его предваряет предисловие самого Энтони Берджесса к первому английскому изданию. Там он хвалит дебют Селби, а также рассказывает историю первоначального запрещения романа в Англии. Вывод матерого романиста-хулигана таков: кто критикует этот роман за непристойность и греховность, сам и является тайным сосредоточием греха и мерзости. Трудно с этим спорить: сколько за эти годы мы видели политиканов со всего света, борющихся за нравственную чистоту своих наций, а потом изгнанных за непристойное поведение и всякие темные делишки.

Тогда, в начале века, в пору своей буйной молодости, я был страстным поклонником всяких модернизмов-постмодернизмов. И роман Селби привел меня в восторг. Не шокировал содержанием (после того, как я в 14 лет прочитал маркиза де Сада меня уже ничто в литературе не шокировало)), дегенераты и разнообразные подонки, описанные Селби, очень напоминали типов, среди которых я вырос в глухой провинции в «святые девяностые», так что все в книге было родное и привычное, а вот форма подачи весьма впечатляла, уносила меня на волнах искусства в эмпиреи духа. Я хотел так писать, я хотел быть русским Селби, ну или хотя бы найти почитать еще что-нибудь столь же крутое. И вскоре я нашел Чарльза Буковски))

Перечитал этот роман две недели назад в переводе как раз Когана. Книга ничуть не потеряла в своей мощи, не утратила силу воздействия и на прожженную психику многоопытного чтеца. Все про правду написано.

Мир жесток, а люди слабы и злы. Низвергнутый вниз по социальной лестнице перманентным кризисом, я вновь очутился среди героев Селби, я сам стал его персонажем. Одиноким брюзгой из ближайшего бара, наливающимся виски, чтобы растворить в нем ворох черных мыслей и бед. Поколение моих родителей, «перестроечной поросли», мечтало жить как в Америке. Я сейчас живу, как в Америке, только еще краше.

Каждую забубенную историю, поведанную в романе, предваряет эпиграф из Холи Байбл. В интервью, данном Лу Риду лет тридцать спустя после дебюта, Селби говорит, что Библия для него — сборник моральных констант, помогающих дать простые и внятные ответы на самые трудные вопросы жизни. Для него, возможно, так все и было. Но мне кажется это форменным издевательством. Это не работает. Этот моральный пафос древних учителей — мельница, крутящаяся вхолостую. Чтобы прекратился кошмар, изображенный в книге, требуется более сильное средство, чем религиозное камлание (слова невинной девочки, обращенные к только что поколоченной мужем матери и заключающие роман: «Мамочка, не плачь: Иисус нас любит!», выглядят, как плевок в рожу самодовольному читателю), даже забастовка не поможет, как в книге, ведь кошмары Селби — они о капитализме НА ПОДЪЕМЕ, а сейчас упадок и деградация.

Читая, я вспомнил другое произведение, его моральный пафос. Это «Облако в штанах», поэма, которую Маяковский написал — красивый, двадцатидвухлетний — в эпоху, очень похожую на нашу, в разгар Первой мировой войны. «Долой вашу любовь», «долой ваше искусство», «долой ваш строй», «долой вашу религию» — четыре крика четырех частей» (а у Селби есть еще и пятая — Кода, в которой это возгоняется до квинтэссенции) — потому что это не любовь, искусство, строй и религия — а извращение самых основ человечности, которые даже тому самому де Саду не снились.

Не знаю, кому могут быть сейчас интересны и полезны книги калеки и наркомана Хьюберта Селби-младшего, мне они помогают, как твердое дно под толщей мутной и грязной воды, от которого можно оттолкнуться и всплыть на ясный, чистый простор. Начать, наконец, дышать полной грудью.

Итак, «Причина в нас самих»...

Присмотрись внимательнее к своему скучному неприметному соседу или глуповатому сотруднику на работе. Возможно, один из них на самом деле сверхсекретный агент из жестокого мира тоталитарного будущего, которое ты самовольно покинул. И он следит за тобой, ждет первой же твоей ошибки...

Кажется, в 1953 году супругов Розенберг поджарили на электрическом стуле за якобы шпионаж в пользу Советского Союза. Написанный чуть позже рассказ Ганна весь пропитан паранойей и фобией перед «красной угрозой».

Но есть два исключительных момента. Во-первых, это блестяще сконструированная и написанная история, а во-вторых, Ганн не слишком тонко намекает, что это именно страны «свободного мира», а никакой не социалистический строй, беременны невероятно жестокой и удушающей все живое диктатурой.

Рассказ этот можно было бы с успехом экранизировать, как экранизируют Филипа Дика, по мотивам. История эта того достойна.

Кстати, рассказ этот я прочитал сразу же после того, как посмотрел только что вышедшую вторую серию свежайшего сериала «Локи», посвященного как раз путешествиям и парадоксам времени.

Так вот текст, опубликованный Ганном почти шестьдесят пять лет назад ничуть не уступает ни качеством, ни драйвом и смыслами новейшему блокбастеру. Вот что значит подлинная литература!

Спасибо Андрею Бурцеву за возможность ознакомиться с этим замечательным произведением.

Итак, «Монстр по имени Смит»...

Удивительный, любопытнейший рассказ!

Он совмещает в себе нагловатую простоту ранней американской НФ и исполнение в стиле монтажной техники модернизма и киноавангарда. А потом и вовсе начинается моралите в духе протестантской проповеди, зато написанной в стиле «грязного реализма» а-ля Чарльз Буковски и Хьюберт Селби. Коктейль невиданной густоты и крепости!

Некий космический корабль прилетает на некую планету в некой звездной системе. Астронавты поглазели на пасторальный пейзаж, поковыряли почву носком сапога, да вернулись на родную Землю со страшным мозговым паразитом на борту. От подобной лихой забубенности у меня глаза на лоб полезли! А затем паразит находит носителя...

Моральный пафос и посыл автора, в сущности, прост. Пьянство превращает человека в чудовище худшее, чем любая инопланетная тварь. И я с ним полностью согласен, пафос разделяю.

Удивительный синхронизм. Прямо перед тем, как прочитать рассказ, я узнал, что моя тридцатитрехлетняя соседка, некогда лишенная родительских прав, умерла от пьянства еще зимой. Жила громко, ушла незаметно, никто о ней слезы не лил. Очень грустная история.

Так что я прекрасно понимаю Джеймса Ганна. Дюже хороший и правильный рассказ писателя ,мимо творчества которого я всю жизнь спокойно проходил мимо. Но первая же прочтенная история крепко зацепила своей мастеровитостью и глубиной (и черный юмор в придачу). Так что теперь придется с ним тесно познакомиться!

Спасибо Андрею Бурцеву за возможность ознакомиться с таким интересным текстом и открытие нового любопытного автора.

Интересно, что положительные и отрицательные отзывы и оценки этой книги оставляют как зрелые, так и молодые любители жанра. Думаю, это значит, что книга не устарела, а мы не поглупели за последние шестьдесят лет. Хорошая умная проза по-прежнему остается во власти личных предпочтений.

Я вернулся к этому роману спустя десять с лишком лет. К сожалению давнего первого впечатления не помню, помимо того, что понравилось. Но вот сейчас...

Кажется, в романе форма сильно превалирует над содержанием. Мне очень пришлась по душе полижанровость книги. Хардовое НФ переходит в триллер, потом в научный детектив, а заключается все эпичным боевиком и даже робинзонадой. В общем монотонностью и нудностью тут и не пахнет!

Основные идеи всего две — механическая эволюция и невозможность контакта с иным разумом. И вот они устарели, к сожалению или счастью. Самообучающиеся системы, как показывают нейросети, стремятся к экспансии, а не к специализации. А разум во Вселенной, если, надеюсь, он широко в ней представлен, будет вероятно очень схож по типологии и структуре. Не очень большой спектр для его возникновения и развития, во всяком случае по нашим сегодняшним представлениям о мироздании. Жизнь зарождается в межзвездных облаках газа, и не такая уж сильная разница, к какой из ближайших звезд ее отнесет ударной волной от вспышки сверхновой. Так что выйдя на просторы Галактики, скорее мы найдем все-таки братьев по разуму, чем непонятные объекты с мышлением.

Так что идейная составляющая впечатляет, увлекает, но ее фактичность в прошлом.

Как уже отмечалось, в книге множество недостатков. Но мне бы хотелось отметить, на мой взгляд, главный. Идея галактоцентризма сама по себе замечательная, и предельно точно и емко выраженная, но она находится в полном отрыве от самой ткани романа. Лем пафосно заявлял, что обряжал современного человека « в галактические одежды». Но в том-то вся и штука, что современный человек ни в какой Галактике не окажется. Вряд ли лично и за орбиту пояса астероидов выйдет, да хоть бы до Марса долетел! Тут требуется совсем другое общество — лучше термина «коммунизм» пока не придумано — которое создаст и другого человека ,вначале социально, затем и биологически. Перед ним будут стоять другие задачи, его мышление и поведение будет иным. Двух истериков из романа — астрогатора и навигатора — я бы и на МКС не пустил, не то что в другую звездную систему))

Мы любим американскую фантастику с ее «правильным капитализмом», охватившим все ближайшее скопление галактик, но от писателя из Польской Народной Республики хотелось бы ждать большей социальной глубины анализа человека и общества.

Тем не менее ,с художественной точки зрения роман по-прежнему живой и крайне любопытный. Поэтому оцениваю его очень высоко.

Прослушал в исполнении Петра Маркина на Ютубе за один присест. Очень впечатляет, рекомендую! Как будто крутой блокбастер смотришь, не хуже «Экспанисии».

Очень мощная история о силе памяти, любви, смерти. Весьма впечатляет очень тонкая смесь грубости, цинизма и пронзительной лиричности. Веришь в такого капитан и в его историю. Сиюминутное и вечное — антитезы, разрывающие душу. Просто прекрасно!

Рассказ прекрасно написан и поэтому мерзок морально. «Миллионы убитых задешево», как справедливо сказал Осип Мандельштам.

Солидные мужчины в цилиндрах отправляли сотни тысяч пацанов на убой ради увеличения нормы прибыли и финансового могущества. Все, кому по душе рассказ пришелся, пусть посмотрят на изнанку этой истории — фильм Мартина Скорсезе «Банды Нью-Йорка».

Даже странно, что в СССР доброжелательно отнеслись к этому тексту, воспевающему американскую военщину. Такие вот мудрые генералы через пять лет после первой публикации рассказа будут таких же пацанов отправлять на убой во вьетнамские джунгли. Вспомните чокнутого персонажа Роберта Дювалля в «Апокалипсисе сегодня». Один в один с безымянным героем рассказа.

Брэдбери, конечно, могуч, но и он такая же жертва пропаганды, как и прочие граждане СГА.

Но написано в высшей степени поэтично, чуть ли не тургеневским пером. Талант на службе зла. Тьфу!

Невероятно, но мое удивительное темпоральное приключение с этим романом, наконец, завершилось! Впервые я начал читать его больше четверти века назад — и подумать страшно! — еще в старших классах школы (Дика я полюбил очень рано, подростком). Застрял на третьей главе. Потом было еще пять или шесть попыток, но дальше двух первых глав дело никак не шло. Даже теперь, сборник из серии «Классика мировой фантастики», в котором я с этим романом-таки разобрался, чалился у меня на полке с 2005 года.

И ведь не в качестве текста дело было. Напротив, начало книги одни из лучших страниц, написанных Диком. А почему не пошло, черт его знает! Судьба?

Впрочем тут судьба сыграла роль доброй феи. Прочитай я эту книгу в девяностых-нулевых, не оценил бы по достоинству. Потому что — удивительно, но факт — Дик написал роман о нашей эпохе! Даже действие разворачивается практически в наше время — май 2025 года, но это скорее совпадение. Главное — ухвачен дух конца первой четверти 21 века. И чтобы не ткать длиннющие простыни, скорее перечислю, что он предвидел:

- постправда, когда тебе не просто врут в лицо (вранье политиков старше египетских пирамид), а не скрывают лжи, да еще и подмигивают, в плечо пихаются: «эк, как мы завернули, зацени!»

- интеллектуальная деградация от тотального вранья и полного размытия культурных кодов и норм.

- уютные цифровые лагеря уничтожения.

- нейросети, знающие наш образ мыслей и наши вкусы лучше нас самих.

- кино, снятое по сверхсекретным документам и фальшивое как трехдолларовая бумажка.

- частные полицейские и военные корпорации.

- роботы, охотящиеся на людей (у кого была просрочка по кредиту, знает, что с ними шутки плохи!).

- а еще он предсказал полную реабилитацию нацизма в странах Западной демократии и точно указал, что это приведет к новой мировой войне!

Вообще, Дик описывает мир, в котором целые государственные мир-системы могут существовать опираясь на электронную двоичную пустоту.

Он даже случайно угадал один из основных политических конфликтов нашей эпохи. Завязывается интрига романа из-за грызни строителя Рансибла и представителя тайной властной верхушки, опирающейся на машину масс-медиа, Броуза. Чем вам не схватка «дип стейта» и его говорящей головы — Байдена — и представителя промышленного капитала, строителя Трампа?!

В общем, я читал и пот ушанкой вытирал. Параллельно смотрел несколько роликов на Ютубе, посвященных текущему политическому моменту и транслирующих различные идеологические воззрения, и диву давался — я живу в мире, выдуманном фантастом Филипом Диком! В поисках реальной реальности он ее деконструировал, и в этом состоянии полураспада смыслов мы теперь и существуем. Есть от чего почувствовать легкое умственное недомогание! И все время ты находишься на уровне «предпоследней правды», не на что опереться...

Даже форма романа работает на общую задачу. Начинается все традиционно — одному герою, политтехнологу Адамсу, работа осточертела, а привилегий с ней связанных не хочется лишаться, другому — работяге Сент-Джеймсу — срочно требуется сложное медоборудование, чтобы спасти друга. Но дальше Дик начинает (мне очень нравится эта формула Егора Радова) «двигаться от абсурда к маразму». И финал — это сразу штук шесть-семь матрешечных заговора, реализующихся в течении суток. Все сваливается в полное безумие, которым дирижирует бессмертный индеец из средневековья. Ну а как можно было рационально закончить роман о нашей реальности, ставшей ахинеей?! Тут сам Дик интеллектуально честен до конца. С его сумасшедшими приемами композиции и конфликтов приходится смиряться, как смиряемся мы с повседневностью.

Ну и шарашило его, конечно, от «спидов» и прочих психотиков. Так что он мог на одной странице заявить, что Вторую мировую войну выиграла Красная Армия под Сталинградом (спасибо!), а на другой на голубом глазу сказать, что Третью мировую заставили своих правителей развязать простые граждане, и только укатав их в подземелье, ее удалось свернуть. Вот уж точно бред, «спидовая» паранойя!

И все равно, не смотря на классические для Дика недостатки — идиотский сюжет, дурацкие персонажи, нелепая композиция, это один из лучших фантастических романов 20 века от настоящего, а не назначенного СМИ визионера и пророка. Хотите узнать лучше тот мир, в котором живете? Не в пабликах зависайте и не темнейших Тэлботов Янси слушайте, а читайте Дика. Последнюю страшную правду он, может, и не откроет, но усвояемую психикой предпоследнюю истину представит в полном объеме.

А я ведь помню подобный Апокалипсис, случившийся в реальности. Когда в августе 2000 года загорелась Останкинская телебашня и на неделю — что ли — мы все, в Московском регионе точно, остались без телевидения. До «покрасочного безумия» дело не дошло, но и впрямь — благо лето было — люди на улицы вышли, познакомились с соседями, стали общаться. Какого-то всплеска преступности не наблюдалось, да и пьяные толпами не валили. Так что при всей сконструированности, текст не такой уж наивный.

Синдром отнятия мучит недолго, голова прочищается. Начинаешь задумываться о действительно важных вещах. Чего власть предержащим, конечно, не нужно. Поэтому не допустят они таких эксцессов любыми средствами. В этом может быть наивность.

Мне понравилась форма рассказа. как будто два персонажа О.Генри попали в телемыло Золотой эпохи Голливуда. Рассказ работает на стилистических контрастах.

Честно говоря, рассказ не показался мне особенно удачным. Суховато, схематично, перегнута палка с наваливанием чернухи.

Тема, конечно, поднята правильная — разрушительная работа алкоголя и механистичности существования над психикой человека. Для нашей страны, для нашего времени она тревожно-актуальна. Но как-о все не собранно и несообразно. К тому же не совсем вписывается в концепт сборника — какой уж тут «механизм радости» в бытовом пьянстве?

Больше мне нравится сам подход Брэдбери. Не бояться творческих неудач, не опускать руки. Отдавать все на суд публики. Сами разберутся — принять, не принять...

Возможно, это произведение создано с самотерапевтическими целями. Брэдбери же не в уолденовском лесу жил, а Лос-Анжелесе, где люди на вечеринках с незнакомцами не погоду обсуждают, а «пробки» на дорогах. Ну, и как всякий уважающий себя американский автор он, наверняка, и сам ходил по лезвию ножа алкоголизма)) Боролся с искусом запойной писаниной...

Итак, «Драгоценный камень жизни»...

Парочка космических авантюристов прибывают на крохотный спутник Юпитера, чтобы отыскать залежи полезных ископаемых, но находят сокровище неизмеримо более ценное. И теперь их жизни находятся под смертельной угрозой.

Это один из ранних рассказов Саари, но он из тех полюбившихся мне историй этого автора, в которых внутреннее содержание заметно превалирует над внешней, пусть и занимательной фабулой. Бездна разума, противопоставленная бездне пространства.

Два человека в замкнутом мирке на встрече со своими фобиями и иссушающими душу желаниями. Пятьдесят с лишком лет спустя эту тему блестяще разовьет в своей дебютной новелле «Ниша» Питер Уоттс. Но первенство принадлежит великолепному визионеру Оливеру Саари.

Спасибо Андрею Бурцеву за возможность ознакомиться в этим замечательным произведением.

Совершенно равнодушен к кукольному театру ли куклам, но рассказ весьма увлек. Поэтичностью своей и мерцающей эстетикой. Скорее всего, понравилось потому ,что похоже на горячо любимого мной Кортасара. Когда не понятно, фантастика перед тобой или протокол психоза.

В основе истории лежит романтическая банальность — любовь сильнее смерти. Но обыграно очень мастеровито. К тому же это один из ранних рассказов молодого писателя, он потом научится делать и более невероятные кунштюки.

Конечно, если ребенком прочитать этот рассказ, это уже развидешь. Я вот в детстве прочитал «Кто ты?» Джона Кэмпбелла, а потом в видеосалоне посмотрел «Нечто» Джона Карпенетера и на всю жизнь остался под впечатлением. Как и Питер Уоттс, написавший «НЕЧТОжества».

Тот, кто ждет — это писатель. Автор рассказа. Позволь ему прикоснуться к твоему разуму, и он навсегда поселится в тебе.

И пусть это будет такой великий волшебник, как Брэбери!

Вчера, о смерти размышляя...

Мексика — жестокая страна с максимально жестокой историей. Человеческие гекатомбы ацтеков, лютые гражданские противостояния и кровопролитные войны с иноземными захватчиками. Где, как не здесь, поразмышлять о неотвратимости и не избирательности смерти. Христос, невинный ребенок, усталый бык — всех ожидает одна ночь.

С младых ногтей Брэдбери — поэт, не боящийся самых последних и страшных вопросов. Он невероятно могуч! Рассказ написан в удивительной технике киномонтажа. И здесь больше Папы Хэма испанского периода, чем «магического реализма».

Возвращение к Лему в связи со столетним юбилеем начинается крайне удачно! Даже в сказке, смешной и поучительной («Главное не думать! Наша возьмет!»)), он ухитрился создать удивительный холодный мир в глубинах космоса ,который столь живо встает перед внутренним взором, будто какой-нибудь Ютуб-канал о космосе смотришь! За это его когда-то и полюбил.

Итак, «Собака»...

Первый в мире компьютер, способный решать творческие задачи, периодически сам собой отключается, чем ввергает в уныние своих создателей, которые, работая от зари до зари, никак не могут найти корень проблемы...

И опять у «позднего» Саари в центре рассказа лежит психологическая проблема, а не чисто техническая задача. Впрочем, это типичный гиковский рассказ на передовую для тех времен, для нас обыденную, тему развития вычислительной техники. Да еще и сатирический выпад против корпоративных порядков «эффективных менеджеров» ,способных одним щелчком остановить научный поиск целого творческого коллектива.

Итак, «Лунная пыль»...

Первая экспедиция на Луну прервана внезапной катастрофой при посадке. Корабль и его единственный пилот Джессап, кажется, обречены на тихую бесславную гибель в невероятных толщах лунной пыли...

Удивительной мощи произведение, в котором — при все его краткости — Саари удалось охватить целый спектр проблем и опасностей только разворачивающейся космической гонки сверхдержав и последующего освоения космического пространства. Психологические, экономические, инфраструктурные аспекты выявлены им и лаконично, но ясно рассмотрены. При этом не забывается человеческое измерение проблемы, а в финале и вовсе становится во главу угла. Сила человеческого духа и готовность к подвигу против жестокой мощи целой Вселенной. И, прямо по завету Блеза Паскаля, это оказываются равновеликие силы!

Суровое, но крайне вдохновляющее произведение! Оно вновь актуально, а может быть и всегда таковым оставалось, как, например ,сверхсовременный сериал «Ради всего человечества», как противоречивая, но прорывная работа Илона Маска.

Только один аспект не рассмотрен автором — политический. Это могу сделать я! Мы — человечество — должны быть благодарны и свято чтить память Сергея Королева, Юрия Гагарина и десятков тысяч советских людей ,которые проявляя недюжинные знания и массовый героизм сделали космос близким, сделали все для того, чтобы он стал новым домом для наших потомков. Практичные американцы скорее всего ограничились бы спутниками-шпионами и робототехникой, но русский дух и великая мечта о светлом будущем для всех заставили и их проявить лучшие черты характера, никак не связанные с ожиданиями повышения нормы прибыли.

Кажется, это последний опубликованный рассказ Оливера Саари. Как и его герой — пилот Джессап, он не закончил унынием и отчаянием. Ушел с литературной сцены победителем. Указал путь новым поколениям авторов и читателей. Через семь лет его ровесник Артур Кларк напишет целый роман со сходной коллизией, а человек выйдет в космическое пространство!

Низкий поклон Андрею Бурцеву и его команде за открытие для русскоязычных читателей такого замечательного автора и визионера, как Оливер Саари!

Итак, «Легкая добыча» («Сидящая утка»)...

Четверо астронавтов на первой в истории космической станции накануне новой — ядерной — войны пытаются противостоять своим страхам и ищут в себе силы, чтобы исполнить военный долг до конца...

Психологический этюд на тему паранойи и фобий, которые искажают наше восприятие реальности и могут привести к внутренней катастрофе.

В эпоху Холодной войны фокус внимания Саари смещается от внешнего космоса и его угроз к внутренним безднам психики, которые таят не меньше, а может и больше, опасностей, чем холод и вакуум Вселенной. Причем оба космоса в текстах автора находятся в постоянном сопряжении и взаимном проникновении, усиливая эффект воздействия и глубину мысли и конфликта.

Какие бы причины не заставили Саари отказаться от творчества, его судьба — трагическая судьба писателя. Мог бы стать именем не менее громким, чем Альфред Бестер, породить целые школы последователей. Но не стал и не породил. Очень печальная история!

Спасибо Андрею Бурцеву и команде за возможность ознакомиться с таким замечательным рассказом!

Итак, «Каннибалы»...

Трое случайных попутчиков — авантюрист, ученый и политический изгнанник — в далеком будущем прибывают в систему Альтаира и встречают там цивилизацию с крайне строгими гастрономическими пристрастиями, что приводит к неожиданным последствиям.

Начинал читать чуть ли не по принуждению, но Саари — хороший писатель, умеющий увлекать. Уже на второй странице меня было от рассказа за уши не оторвать. Драйвово, талантливо безумно и абсурдно забавно. К тому же интересно как документ своего времени — эпохи Второй мировой. Вопросы расовых и культурных отличий, тема войны и мира стоят здесь в очень острой форме. Одно лютое «марсианское гестапо» чего стоит!

К тому же вновь актуально. Ведь недавние исследования — теоретические конечно же — показывают, что высокоразвитые организмы в разных звездных системах в результате эволюции будут не так уж сильно различаться между собой. Биология существ на углеродной основе не может похвастаться слишком большим разнообразием форм и метаболизмов. Так что и с аляйнами, выросшими под лучами иных звезд, можно будет найти контакт, если постараться.

Если только ответ на загадку «великого молчания» не окажется слишком страшным...

Итак, «Дверь»...

Авантюрист, ставший жертвой ограбления в североафриканской пустыне, ищет артефакт древней цивилизации, чтобы спасти свою жизнь...

Да, это небольшая трагикомическая зарисовка с финальным твистом, ни на что особо не претендующая. Но написано мастеровито, как всегда у Саари. Очень хорошо показано мерцание сознания у умирающего от жажды человека — от отчаяния к надежде.

Интересно, что это постоянный мотив автора — непоседливый человек с пытливым умом и жаждой острых ощущений ищет приключений на свою «пятую точку» и находит их в полном объеме)) Видимо, Саари был домоседом (или это финский менталитет такой), и люди, желающие внезапных перемен судьбы, вызывали у него скепсис и недоумение.

Итак, «Мир без тени»...

Внезапно в небе над Землей вспыхивает Зеленая Новая — звезда, не имеющая собственного спектра светимости. Молодой миллионер и плейбой смущает своего старого профессора внезапной переменой поведения и вовлекает его в собственные странные эскапады, приведшие к удивительному приключению.

Забавный и увлекательный рассказ-кентавр, абсурдная фантастика с интереснейшими придумками, намного обогнавшими свое время. Впечатление такое, будто Конан Дойла попросили кратко пересказать то ли «Благие знамения», то ли одну из серий «Рика и Морти». К тому же текст в чем-то предвосхищает некоторые идеи киберпанка и «Матрицы» (даже ее зеленую цветокоррекцию): «ментальная проекция собственного ««я»», и все такое... Саари как всегда невероятно крут!

Спасио Андрею Бурцеву и команде за продолжение знакомства с замечательным автором.

Итак, «Незваный гость»...

Некий крупный капиталистический хищник Болдуин стал жертвой собственных интриг и жадности. И теперь, чтобы отстоять свое право на существование, он должен решить ряд сложнейших юридических задач и психологическую дилемму.

От вызванных Мировой войной рассказов о нашествии пришельцев Саари в эпоху Холодной войны переходит к тексту о паранойе и одном из самых глубинных страхов человека «общества спектакля» — страхе потери собственной личности, о проблеме самоидентичности. И хотя рассказ начинается вообще в другой звездной системе, и действие разворачивается в далеком будущем главное в этом произведении не внешний космос, а внутренний, глубины человеческого сознания.

Тут Саари торит дорогу уже начинающему визионеру Филипу Дику и другим мастерам грядущей «новой волны». Рассказ ведь и в Англии сразу же был издан. Так и вижу молодого Джима Балларда, подумывающего о писательской карьере, который, прочитав рассказ, удивился: «Ах вот какую фантастику уже писать можно?!»

Жаль, что Оливер Саари на этом практически и закончил свою карьеру. Он показал и потенциал своего мастерства и то, что может быть актуальным в культуре и адекватным эпохе, даже в чем-то ее определять. Перед нами еще одна страница трагического творчества ,коих в истории литературы и так не мало.

Но этому рассказу — заслуженная «десятка«!

Итак, «Среди песчаного моря»...

Внезапная авиакатастрофа на Марсе приводит трех космических авантюристов к великому открытию...

Замечательное «планетарное приключение» в стиле Стенли Вейнбаума и предваряющее не менее увлекательные новеллы Ли Брэккет. Конечно, с точки зрения нынешних знаний о Марсе, рассказ устарел, но он не растерял своей живости, драйвовости и атмосферы подлинной космической романтики. А учитывая, готовящийся в разных странах штурм Марса, он вновь становится актуальным.

К тому же в истории Саари есть грозное предупреждение об угрозе гибели цивилизации, которая не сможет найти конструктивный способ решить свои противоречия в развитии.

А еще тут описана крайне любопытная и реалистичная форма инопланетной жизни.

Большое спасибо команде Андрея Бурцева за возможность ознакомиться с такой замечательной историей!

Итак, «Тайна подземелья»...

Геолог и его спутник, исследующие полезные ископаемые Аляски, натыкаются на неопознанный летающий объект и его подземную базу...

Совершенно естественно, что в разгар Второй мировой войны тема борьбы с жестокими чужими была самой актуальной в массовой культуре. Но мне она, честно говоря, совсем не близка. Понятно, что старый добрый «кольт» лучшее средство для общения с незнакомцами, но все-таки гуманизм и опора на конструктивность разума кажется более перспективной.

Хотя сцены ковровых бомбардировок и эпическая битва выписаны очень хорошо, чего уж! Это такая европейская прививка к американским представлениям о дистанционной и захватнической войне.

К ряду узловых моментов рассказа возникают вопросы, но артикулировать их не представляет смысла. В целом, это удача автора.

Итак, «Прохождение Сигмы Лиры»...

Не только Земле и человечеству, но всей Солнечной системе грозит катастрофа космических масштабов. Но люди, носители разума, не собираются сдаваться безропотно на гибель. И вот к пределам туманности Сигмы Лиры отправляется экспедиция, состоящая из храбрых космонавтов и ученых.

Вновь у Саари в двигатель сюжета заложена глубокая, сложная и весьма оригинальная идея. О чем-то таком ученые, а не только мечтатели, стали размышлять и делать практические выводы буквально в последние пару десятков лет. А еще тут описаны комические полеты на гравитационной тяге в духе «Интерстеллара» Криса Нолана. А ведь рассказ больше восьмидесяти лет назад опубликован!

Точно, Саари — прогрессор, случайно ставший автором палп-фикшн.

И еще тут сильно и хорошо рассказана история человека, идущего на подвиг «ради всего человечества».

Итак, «Вокруг бесконечности»...

Не устаю удивляться рассказам Саари! В 1940 году написать о путешествии в иное измерение. Рассказать о теории многомерности, мультивселенных, «карманных Вселенных«! О том ,что сейчас является передовым краем науки. И при этом он не теряет человеческого измерения. Психология, порывы страсти — все очень убедительно!

Начинаешь подозревать: а не был ли Оливер Саари несчастным попаданцем из ближайшего будущего. Ученым, ставшим жертвой собственного эксперимента? И чтобы свести концы с концами в середине 20 века он писал рассказы на основе теорий, которые вычитал в учебниках в студенческие годы середины 21 века))

Спасибо Андрею Бурцеву и его команде за возможность ознакомиться со столь интригующим автором!

Итак, «Сгибатель времени».

Это замечательная зарисовка на не шибко мной любимую тему временного парадокса. Но это настоящее «сайнс фикшн», «наукообразное чтиво» в лучшем своем виде. Такое мог бы и Тед Чан написать несколько лет назад. Фактура основана на Теории относительности, и автор так ее рассматривает, что и по сию пору его выкладки совершенно актуальны для современной науки, находятся на краю ее перспективных разработок.

При этом и пишет Саари, как вятшие авторы того времени — Азимов, Каттнер, Хайнлайн.

Респект ему!

Итак, «Два здравомыслящих человека».

Первые люди на первой специально оборудованной ракете достигают нижней границы космоса, а вскоре после приземления обнаруживают, что на всей планете все живые организмы невероятным образом изменились.

С точки зрения фактуры, рассказ основан на устаревших представлениях о теории эволюции, характерных для науки до открытия ДНК. Впрочем, версия о скачкообразных изменениях живых форм пока не опровергнута, насколько мне известно.

Но с художественной точки зрения рассказ просто отличный! Сама ткань текста, нагнетание саспенса, очерк главных героев — все сделано на великолепном техническом уровне. История завораживает, невозможно оторваться! Похоже на ранние рассказы Альфреда Бестера на сходные темы, типа «Адам без Евы». Также видно влияние «Эволюции доктора Полларда» Эдмонда Гамильтона.

В общем, похоже, Оливер Саари новое замечательное открытие для меня из эпохи ранней научной фантастики.

Так что большое спасибо команде Андрея Бурцева за возможность ознакомиться с этим весьма любопытным текстом!

Итак, «Звездный исход» или «Звездная Миграция».

Рассказик короткий, для своей эпохи написанный на достойном художественном (надо понимать, что за аудитория его воспринимала) и интеллектуальном уровне.

Интересны вот какие моменты. Уже в 1937 Саари описывает фактически фотонные звездолеты, а также пытается показать разумную форму жизни, максимально далекую от хомо сапиенса.

Еще подкупает его вера, точнее убежденность в бесконечной силе разума, способного решить, казалось бы, самые неразрешимые и опасные проблемы. Пусть это и выглядит несколько утопично. Действие рассказа происходит в ближайшем будущем — 1944 году, а тогда, как мы знаем, разумную форму жизни на Земле интересовали более мрачные вопросы, чем встреча с умными и добрыми меркуринианами.

Итак, «Захватчики из Мира Монстров».

Это такой ремейк «Острова сокровищ» раннекосмической эры (ведь ракеты Фау-2 уже достигали космоса на высших точках своих парабол): с поисками собственно сокровищ, мятежниками и пиратами, дикими аборигенами и несчастными робинзонами.

Вся фактура новеллы уже устарела — заселенные миры Солнечной системы, почти земная биосфера на Нептуне, радиация, делающая из обычных животных гигантов; но три живых и любопытных момента хотелось бы отметить.

Во-первых, наркотическая зависимость главного героя Поллака, как мотивировка и двигатель сюжета. У Гамильтона очень ярким и выпуклым получился образ закоренелого наркомана, психологически правдивый и страшный. От того и арка этого героя берет за живое, не оставляет равнодушным.

Во-вторых, страстный культуртрегерский порыв Гамильтона по одомашниванию космоса, попытка показать его скорее интересным, чем страшным. Пробудить любопытство, а не ужас. Для тех времен в западной фантастике это не было мэйнстримом. А Гамильтон действительно желал для человечества космического будущего.

И постоянно встречающиеся в произведениях Гамильтона сильные женские характеры, что до знакомства с Ли Брэккет, что после. У него в рассказах женщина никогда не бывает просто жертвой или ценным призом, хотя она часто и то, и другое. Прежде всего женщина у Гамильтона — борец, исследовательница, победительница, первопроходец. Например, здесь главная героиня Ева Грэхем попросту организовала экспедицию — уж какую смогла — для поиска затерявшегося в пучинах пространства брата, и несмотря на все муки и лишения готова была идти до конца, ради того, чтобы узнать истину. Она кажется более сильной и целой, чем опустившийся нарколыга Поллок. И это за десятилетия до Первой волны феминизма, когда никакой «повесткой» еще и не пахло.

В общем, даже в более слабых своих произведениях Гамильтон сильнее и мастеровитее подавляющего большинства борзописцев. Его тексты, фактурно устаревшие, с художественной точки зрения живы, вызывают интерес, и способны многому научить новые поколения авторов.

Большое спасибо Андрею Бурцеву и команде за возможность прочитать эту бойкую авантюрную новеллу.

Итак, «Гибельная комета» или «Комета судьбы»...

Из аннотации, представленной на этой странице, можно подумать, что данная короткая повесть (а по жанру это именно повесть — слишком большой охват событий и сложный сюжет для рассказа), типичный представитель палп-галиматьи из эпохи до «Золотого века», но я с подобной трактовкой не могу согласиться.

Зная тридцать лет Гамильтона как мастера приключенческого жанра и ранней космооперы, я был приятно удивлен и обрадован, когда этот текст открыл для меня его грань прозаика-художника, современника Фицджеральда, Фолкнера, Хэмингуэя, мастера школы современной новеллы.

Например, чтобы не быть голословным, прочитавший аннотацию и приступивший к рассказу интересант с удивлением обнаружит, что повесть начинается с высокоэмоциональной и яркой пейзажной зарисовки и знакомит нас с пешим туристом средних лет Марлиным. Сам выбор центрального персонажа-наблюдателя говорит о мастерстве Гамильтона-новеллиста, художественная вязь текста только усиливает эффект вовлеченности и увлекательности. А например, картины паники и потрясений мирового масштаба настолько яркие, сочные и самобытные, при всей их краткости, что киноделы Голливуда повторить подобное смогли десятилетий семь спустя, когда набрали достаточно технической и ремесленной мощи.

Но не только художественными достоинствами замечательна эта повесть. Это подлинная НАУЧНАЯ фантастика, самая сердцевина, мякотка ее! Что повстречаем мы на сорока страничках текста?

Зарождение жизни в межзвездном пространстве.

Киборгизация высших разумных существ и освоение Вселенной бессмертными искусственными интеллектами.

Гравитационно-волновой эффект.

Космические корабли, двигающиеся на энергии излучения звезды (тут Гамильтон немного спутал излучение и солнечный ветер, но сейчас работы инженеров ведутся в обоих направлениях).

Катаклизм космических масштабов, связанный с изменением орбиты движения планет.

Все это СЕЙЧАС является передовым краем науки, предметом исследования учеными во всем мире в первые десятилетия 21 века. А ведь повесть опубликована почти сто лет назад.

С этим даже космическо-комический эффект связан. Гамильтон в тексте упоминает, что в Солнечной системе восемь планет. Я прочитал это, не задумываясь, человек-то современный. И только потом дошло — повесть написана и издана ДО открытия Плутона, а не ПОСЛЕ лишения его статуса полноценной планеты! Вот из какой седой древности доходит до нас сияние этого незаурядного таланта!

Также очень важную часть текста занимает его наполнение темой человека и человечности. Что делает нас людьми, что заставляет проявлять нас наши лучшие качества? Повесть ярко показывает, что хотя бы некогда Северо-Американские Соединенные Штаты были страной храбрецов, страной героев. Когда простой человек, а не супергерой, шел на подвиг за други своя, за жизнь на Земле, не одевая для этого трусы поверх колготок из спандекса.

В общем, эта повесть Гамильтона привела меня в нешуточный восторг. Всегда приятно открыть такие яркие грани таланта у знакомого с детства автора. Причем удивительно, что это написал совсем молодой, начинающий автор. Гамильтон и десять, и пятнадцать лет спустя писал более грубо сработанные и схематичные вещи. Но тут, видимо, звезды сошлись, позволив Гамильтону выдать на-гора чуть ли не шедевр научной фантастики.

Будь у меня такая возможность я бы обязательно проголосовал за это произведение Гамильтона на вручении ретро-Хьюго в номинации «короткая повесть». Поэтому смело и горячо рекомендую эту повесть как поклонникам автора, так и неофитам, желающим ознакомиться с творчеством этого несомненного классика и дуайена жанра.

Как всегда большое спасибо Андрею Бурцеву и его команде за возможность ознакомиться со столь ярким и самобытным произведением.

Если бы не пара-тройка трезвомыслящих отзывов, страшно было бы свой писать.

«Цвет волшебства» я почти четверть века назад прочитал и не особо впечатлился. С тех пор имя Пратчетта постоянно было на слуху, как назойливое жужжание насекомого. Я даже все экранизации посмотрел (кроме новинки о стражах), и кое-какие мне понравились.

И вот плохое самочувствие, свободное время и пара роликов от визжащих в восторге буктьюберш сподвигли меня на прослушивание аудиоверсии первого романа о Страже. Впечатления спорные.

Это, конечно, не юмористическая фантастика. Вначале я был огорчен, что все персонажи ,кроме циника Витинари, — клинические идиоты. Но на середине книги до меня дошло: они не идиоты, они клоуны. И этот роман — клоунское фэнтези. И клоуны они не смешные. И тебя заперли с ними в одном помещении на 12 часов, смотреть бесконечное скучное представление. За эти нескончаемые часы (а я скорее из злобы, чем из-за мазохизма решил домучить себя до финала) я пару раз улыбнулся, а один раз даже рассмеялся, только — убей не помню — на каком месте. В воспоминаниях книга кажется сплошной некрашеной стеной из бетона.

Как детектив книга вообще дно днищенское ,учитывая, что кто злодей, становится понятно на второй же сцене. Пратчетт даже не удосужился попытаться сложить логическую головоломку. Злодей просто объявил себя таковым сам ближе к концовке, а потом его еще и детектив разоблачил, УЗНАВ ПО ПОХОДКЕ!

Фэнтези это тоже никакое, так как автор постоянно ломает «четвертую стену» ,упоминая буксиры, телефоны и поезда.

А юмор у него какой! Пратчетт постоянно более или менее удачно подхихикнет, а потом пять минут (три страницы) объясняет, в чем была соль шутки. И под конец шуточного пассажа ты уже зеваешь до боли в челюстях.

И если это цирковое фэнтези, то стоит только клоунам — прямо как в анекдоте — начать дубасить друг дружку по голове палкой, то есть Пратчетт начинает философствовать о людской природе или природе власти, ему не веришь: слишком сложно для цирка. Полный раздрай формы и содержания.

Так почему же я поставлю хоть сколько-то приемлемую оценку?

Во-первых, 1980-е были наверно самой суровой эпохой в истории жанра фэнтези. Топовыми циклами стали Шанарра Терри Брукса и Гобелены Фьонавара Кея, на фоне прочего жанрового днища книга Пратчетта несомненно блистает.

Во-вторых, все-таки он многое угадал в развитие жанра и предсказал. Ретеллинг, настоящую деконструкцию фэнтези от мастеров вроде Мартина и Аберкромби (вот у кого в книгах бездна сочного английского юмора!), дракономанию (в некоторых сценах с драконом создается стойкое впечатление, что ДиДы этой книгой вдохновлялись, а не наработками ДжРРМ), расцвет городской фэнтези.

В-третьих, Пратчетт несомненно обладал недюжинным оригинальным талантом (судя по некоторым сценам, он мог вполне придумать в одно перо гримдарк — вот это была бы революция!), эпизоды с драконом, патрицием Витинари и госпожой Овниц по-настоящему увлекают. Виден потенциал автора. и хочется даже против воли и общего впечатления узнать еще какие-нибудь истории о Плоском мире.

И конечно, исполнение. Читая сам, я бы наверно бросил на первой трети книги, но по обстоятельствам я слушал книгу с Ютуба в двух исполнениях. Некоего Кота Баюна и Александра Клюквина. Кот Баюн целый радиоспектакль затеял со звуковыми эффектами, музыкой и разложением на много голосов, Клюквин просто читает, тоже выделяя персонажей разными голосами, но ведь он и чтец от Бога! Заслушаешься, не можешь остановиться. Всем рекомендую!

В общем, Пратчетт меня не разочаровал, потому что из экранизаций я знал, чего ожидать и не особо очаровывался. Так что решил уделить время на еще несколько книг автора. Вдруг его тру-фаны правы и он со временем стал писать все лучше и лучше. Проверим!

Я уже несколько лет «всем, имеющим уши», рассказывал о том, какой великий писатель Маккарти. И тут «Азбука», наконец, издает всю «Пограничную трилогию» в «правильном» типографском оформлении, как ее задумывал автор. Это был повод перечитать книги любимого автора, ведь любовь нужно поддерживать делами, а не только рассказами о ней.

Что ж, при повторном обращении роман ничуть не теряет своей мощи воздействия на душу и ум. Даже наоборот, я меньше своего восхищенного внимания уделял внешней стороне прозы автора — стиль, образы, поэтический дух, сколько смотрел вглубь того, что собственно сообщает своим романом автор, его мировоззрение, миросозерцание.

Он, безусловно, метафизик реального. И метафизика у него негативная. Вот как он это делает.

Вскоре после начала романа два юных ковбоя отправляются в дальний путь на Юг, и по ходу дела устраиваются на ночлег:

«Джон-Грейди лежал, завернувшись в одеяло, и смотрел на узкий серпик месяца, зацепившийся за горный хребет. В сине-черном небе Плеяды устремлялись вверх, в ту самую всепоглощающую тьму, что правит миром, и тянули за собой и бриллиант Ориона, и ожерелье Кассиопеи. Плеяды двигались по фосфоресцирующему мраку, как гигантский бредень. Джон-Грейди лежал, слушая, как сопят его спутники, и созерцая дикую природу вокруг и неведомые дали в самом себе».

Вот так — всепоглощающая тьма, что правит миром. Это — зло, оно словно «темная материя» пронизывает нашу реальность и в его поле тяготения и приходится существовать и мучиться всему живому. Заметьте, еще до открытия и широкого распространения новейших идей о физике мироздания, художник со своей сверхчувственной интуицией понял, как дела на свете делаются. С такой могущественной силой, что формирует галактики и скопления галактик, спорить, конечно, бессмысленно. И никакой Бог или вера в него помочь не могут. Сатирический образ из финала романа — радиопастор, который благословляет скотину без наложения рук, а воскресить присланных ему по почте покойников не может, более чем характерен для раскрытия авторской позиции.

Возможен только свободный выбор, но и он не несет никакого облегчения уготованных «всякой плоти» страданий. Можно не соглашаться с Маккарти (я не могу), но нельзя не восхититься его мужественному и требовательному вглядыванию во мрак «неведомых далей» человеческой души.

Один из его выводов оставляет Маккарти среди моих любимых авторов ,пусть и с некоторым расхождением позиций. На протяжении всего романа он не устает показывать, что зло, страдание и жестокость очень четко разделяет людей по классовому признаку. Словно существует некоторый имущественный ценз в принятии и неприятии зла, жестокости ,страдания. От испытаний сердце богатых людей, привыкших и жаждущих неги и комфорта, только ожесточаются. Что умная сеньорита Альфонсина, что горячая юная красотка Алехандра, которая

не выдерживают испытания любовью, испытания злом-под-солнцем. А вот бедняки ,стойко перенося свои неизбывные страдания, остаются за редким исключением гуманными, отзывчивыми людьми. С радостью окажут помощь и поддержку в меру своих ничтожных социальных сил: накормят усталого путника, поделятся последним одеялом в зимних горах, угостят сигаретой замордованного арестанта. Есть исключения, но именно гуманизм повседневности бедных людей, а Джон-Грейди Коул один из них, и от его щедрости и доброты щемит сердце и согревается душа, и позволяет нашему миру продолжать свой бесконечный полет через бесконечный мрак Вселенной.

Вера в душу простого человека, подкрепленная фактами и требовательной совестью художника, оставляет Маккарти среди моих любимых писателей.

Итак, «Лилайн, лунная девушка».

Земля объята пламенем войны, развязанной жестоким диктатором Центральной империи ради «расширения территории своего влияния». Но молодой инженер Мэдден и знать этого не желает. Обуреваемый мечтой стать первым человеком в космосе и на Луне он спрятался в пустыне штата Колорадо и строит там собственную ракету. Чуть ли не каждую ночь ему во сне является прекрасная девушка Лилайн и умоляет его остановить работы из-за их опасности. Мэдден считает призрака плодом своего подсознания и продолжает упорно достигать своей цели. И конечно же, случается самое страшное. И теперь полет к Луне из попытки осуществить мечту превращается в суровую необходимость, потому что угроза нависла над существованием самой жизни на нашей планете.

Эта новелла — безусловный винтаж. Классический ранний Гамильтон.

Поэтому современный читатель, например я, может обнаружить в ней как большие плюсы, так и равновеликие промахи.

К недостаткам можно отнести излишне упрощенный стиль, конфликт, контрастированный до комикса, схематичность образов героев, многочисленные погрешности по научной и инженерной части.

Но плюсы новеллы заметно перевешивают.

Просто и доступно, но ярко и внятно Гамильтон смог на 30 страницах рассказать очень сложную историю, охватывающую миллионы лет и в которой решаются судьбы целого мира. Каждый, кто имеет творческий опыт, знает, что это весьма нетривиальная задача.

Написано, как я уже говорил, бесхитростно, но при этом какие яркие картины иного мира! Герои живые, конфликт между чувствами и долгом не высосан из пальца, а научная проблематика и по-прежнему актуальна и профетична.

Например, уже восемьдесят лет назад Гамильтон, еще до открытий физики плазмы и работ на сверхмощных коллайдерах описывает процесс термоядерного синтеза, почти не греша против наших нынешних о нем представлений.

А также автор поднимает важную проблему, которую, насколько я понимаю, не принято педалировать в современной НФ. Это классический вопрос об ответственности ученого за свое открытие, а также взаимоотношение деятелей науки и сильных мира сего. И о тех последствиях, что может принести миру их коллаборация. Последние скандалы и конфликты международного масштаба, связанные с бактериологическим и иным оружием, говорят о том, что эта проблематика все так же, к сожалению, остра и насущна. И новым поколениям писателей не грех бы поучиться у мастера прошлого века тому, как делать свои произведения гуманитарно важными даже при коммерческом и развлекательном подходе.

Ко всему прочему, любителям Гамильтона будет интересна эта новелла еще и тем, что это явный эскиз будущих «Звездных королей». Ведь тут есть и телепатическое общение во сне, и прекрасная принцесса из космоса, и борьба с Черным орденом жестокого диктатора, и сверхмощное оружие тотального уничтожения. Даже имя героинь схоже — Лилайн, Лианна. Изображение эскизное, но виртуозное.

Хочется поблагодарить Андрея Бурцева сотоварищи, за отличный перевод это интересной новеллы любимого автора и возможность с нею ознакомиться.

У меня завелась привычка при чтении книг делать заметки, если, конечно, в книге есть над чем подумать. По поводу «Бесов» накатал страницы четыре печатного текста. Но не буду утомлять вероятных читателей моего отзыва.

Книга — однозначный шедевр всех времен и народов, но сказать о нем сегодня следует прежде всего вот что.

В левой блогосфере стало принято ругмя ругать Ф.М. за грязный пасквиль на революционеров, но это чушь, вызванная «торопливостью» и «недосиженностью» юной и не очень левацкой поросли. Если это и «грязный пасквиль», то на всю Россию.

Достоевский четыре года просидел за границей, среди чужих людей и без гроша в кармане. И это при его-то любви к России, к тяге ко всему в ней вечному и сиюминутному. А любимая Родина будто нарочно отталкивает его, в то время как в ней такие эпохальные дела делаются!

Реакция и контрреформы закручивают общественные гайки, молодежь бунтует, крестьяне стонут под игом выкупных платежей, у большинства думающих русских уже мозги кипят после десяти лет эпохи Великих реформ. А Достоевский, с его взрывным темпераментом, не может поучаствовать во всей этой катавасии. И поговорить-то не с кем, кроме как с жеманным сюсюкой Тургеневым, сиречь Степаном Егоровичем Кармазиновым. Вот наш гений и озлобился.

В «Бесах» злостной сатире преданы все слои и типажи российского общества, всех Ф.М. исстегал бичом памфлета — губернаторы, чиновники, высшая аристократия, мещане, крестьяне, инженеры и учителя, революционеры всех эпох и полицейские. Старики, молодежь, почтенные матроны, девицы и девочки. Достоевский издевается и над великосветской прециозностью (Кармазинов, Верховенский-старший и генерал в клубе), и над христианским милосердием и самопожертвованием (Дарья Шатова и Софья Матвеевна), Мария Шатова вообще пародия на Богородицу! Он даже лютого душегуба Федьку ухитрился в сатирических тонах изобразить.

Любая идея, выдвинутая персонажем книги, немедленно возгоняется до абсурдного абсолюта, а потом втаптывается в неиссякаемую тверскую грязь. Что социализм, что либерализм, что охранительство — все Федору Михайловичу смешно и отвратительно.

И сделано-то как хитро. Расправа производится руками самих персонажей книги, вечно между собой спорящих по любому поводу. А всю историю собрал в кучку и рассказал от своего имени омерзительный трусливый паскудник, носящий и фамилию характерную: Г-в, то есть Г(рязно)в, а то и Г(известная субстанция)в! Жуткая обезьяна Достоевского, имеющая все недостатки своего создателя, но ни грана его достоинства.

И при этом — вот он бумеранг кармы — практически во всех персонажах романа есть очень четкий отпечаток личности автора, они части его души.

Шатов — с его «почти физической любовью к русскому мужику» (фраза моей училки по литературе).

Верховенский-старший — с его абстрактным либерализмом и любовью к Мадонне Рафаэля.

Кириллов — маньяк своеволия и псевдоэпилептик.

Кармазинов — с его авторским самомнением и ревностью к чужому таланту. (Достоевский ревновал Тургенева за гонорары и якобы незаслуженный успех у публики, вот и накатал лживый пасквиль).

Ставрогин — несомненно. С его гордыней столбового дворянина и завышенным ЧСВ.

Федька Каторжный, сирота, прошедший через горнило религиозных сомнений, — тут и говорить нечего, само имя разоблачает прототипа персонажа.

Даже Петруша Верховенский. Конечно, Ф.М. не был никогда грязным убийцей и подлецом, а вот интеллектуальным провокатором был, да еще каким! Роман «Бесы» — это одна сплошная провокация, буквально сотрясшая и продолжающая сотрясать основы коллективного интеллекта человечества.

Потому что это произведение искусства самого высшего эшелона доступной человеческому разуму эстетики!

Тут тебе не только азбучно явленный полифонизм Достоевского (речевые характеристики персонажей вообще-то присущи всем великим нашим классикам), но и невероятная композиция и структура повествования, уникально широкий диапазон в эмоциональном регистре — от злостной сатиры до трагедии эсхиловского и шекспировского масштаба (при чтении сцен родов Марьи Шатовой и самоубийства Кириллова физически трясти начинает, какие бы у тебя крепкие нервы ни были!).

А язык! Впечатление такое, что 800-страничный роман написан то ли японскими танка, то ли скальдическими висами. Каждое слово в книге насыщено смыслами и имеет тьму интертекстуальных связей. Это чистая поэзия, в своем, конечно, роде.

У романа в этом году юбилей — он печатался ровно 150 лет назад, я его знаю почти четверть века.

В девятнадцать лет — Достоевский был как бог, создавший свой личный космос. В который я нырнул вверх тормашками, что твой попаданец.

В середине нулевых, когда я был религиозным мракобесом, я видел его как кладезь, вырытый в самое сердце Духовного Абсолюта, Апокалипсис наших дней и предсказание бесовского разгула кровавой русской смуты. Да, тогда моя головушка была полна подобной дребедени и дряни. Долго потом пришлось выдавливать из себя по капле раба Божьего и буржуйского лакея.

В 2012 году я читал «Бесов» в качестве жестокой сатиры на русский либерализм начала 21 века и на «белоленточное» движение, в частности.

Сейчас для меня «Бесы» — это прежде всего памфлет против абстрактных измышлений и бессмысленных петель ума, засоряющих сознание и никогда не проходящих проверку практикой. А также это великое сокровище эстетики и целый университетский курс по технике создания романа. Из которого только и черпай методы и приемы, не исчерпаешь.

Но это опыт моего личного восприятия, общечеловеческие смыслы и актуальность тоже никуда не делись.

Например, сейчас ясно видно, что Шигалев и его теория, «шигалевщина» — это тот самый либеральный цифровой концлагерь, который начал строиться по всему миру, а потом и у нас, начиная с 1975 года. И, возможно, будет таки достроен, и сведет человечество к полному ничтожеству. И тогда мы все увидим, «что стало бы с Россией, не случись революции». Увидим, да поздно будет. А потом и видеть станет некому.

Или произойдет очередная перемена нашей общей участи. Чего я всем от души и желаю.

П.С. Единственное, чего я никогда не прощу Достоевскому — это злостную и несправедливую карикатуру на Тургенева (Кармазинов). Иван Сергеевич был и мудрее Федора Михайловича, и глубже, и художественно, как минимум, ни на гран не слабее.

У меня был выбор, как провести этот вечер: посмотреть, наконец, «Снайдеркат» или прочитать следующую по очереди пьесу Островского. Победила классика!

И я не пожалел. Комедия в пяти действиях, по определению автора, начинается с диалога полицая-держиморды Тигрия Львовича Лютова (можно начать смеяться) и купца Епишкина: мол, сад у купца очень хорош, и деревья красивые. Будет идти мимо прохожий, зараз и повесится на суку. Поэтому надо загородить сад забором, чтобы людей не искушать.

У меня начало свербить в зобу от смеха. Дальше-больше. Центральная героиня, Настенька, сирота, живет у дяди бывшего чиновника, свихнувшегося от жадности. Ее вырастили у крестной в холе и неге, а потом выгнали из-за слишком яркой внешности, крестная собственных дочек-дурнушек не могла замуж выдать. Дядя-скопидом тоже ее куском черствого хлеба попрекает, а его забитая вынужденной нищетой жена лишь помогает племяннице побираться Христа ради. Теперь перед Настенькой стоит выбор: лечь безвременно в сырую могилу или идти на панель, торговать своим юным прекрасным телом. И все такое прочее...

И какие типы населяют сцену московского захолустья! Купец — торговец краденым, бандиты, дегенераты, полоумные перезревшие девки, битая-перебитая мужем купчиха-самодурка, разорившаяся мещанка — сплетница и кляузница. И отношения у них меж собой ну такие теплые, что только клочки по закоулочкам летят. И всех их опекает незримый суд праведный: под гражданский попадешь — в яму, уголовный — в острог.

Я только пару комедий смешнее, чем у Островского вспомнить могу: пожалуй, «Король Лир» и «Макбет» некоего Шейк-спира. У нашего-то классика гора трупов не такая высокая вырастает, вот и комедия менее смешная вышла.

То, что Островский показывает в пьесе, и есть Россиюшка, которые мы потеряли. А тридцать лет назад нашли. Но, уверен, не остановимся на этом чудесном обретении. Пойдем дальше в поисках легендарного Китеж-Глупова. Вангую, что и фашистская диктатура, и оккупация более сильными соседями не станут окончательными фазами нашего государственного строительства. Собирание желудей и шишек на лесной опушке и охота на крыс в обгорелых руинах городов — вот эту общественно-экономическую формацию, думаю, мы сумеем построить идеально. Но 99,9% населения повезет русским везением — умрут вовремя.

Впрочем, надеюсь оказаться таким же лжепророком, как баба Ванга. И что это чтение Островского навеяло лишь страшный сон, вроде того, что приснился бедной Настеньке Крутицкой.

Одно могу сказать уверенно: желаете знать в какой стране живете, не смотрите телек или левых блогеров на Ютубе. А читайте развеселые пьесы Александра Островского. Особенно позднего, битого жизнью, писавшего в пореформенной России в эпоху разгула реакции, черносотенства, первоначального накопления капитала.

П.С. Но каким же несравненным гениальным языком написан этот ужас-ужас! Какая высота драматургии, понимания жизни и человека. Поэзия высшего порядка!

Вчера по дороге домой услышал это стихотворение в исполнении Дмитрия Быкова с последующей интерпретацией: драма любви, драма творчества. Быков из тех людей, что могут вычитать что угодно из чего угодно. На самом деле первый план этого миниатюрного шедевра — высокое фэнтези. Именно фэнтези, а не сказка, из-за сложности, свернутой в точку чудовищной смысловой гравитации, и внешних натуралистических подробностей.

Один из ярких образцов гениальной поэзии Лермонтова. Читать всем носителям русского языка, не говоря уж о любителях фантастики))

Повесть, конечно, сатирическая. И начинается она с педагогического парадокса, не разрешенного и по сию пору, сто пятьдесят лет спустя (у повести юбилей в этом году, как и у ее автора). Компания, собравшаяся отметить в СПб Вербное воскресенье, решает: если жизнь в Россиюшке богоспасаемой жуткая лютая во все времена, как нужно воспитывать детей, готовить к взрослой жизни? Поркой или неуемным избалованием, чтобы потом было что приятно вспомнить. Тот, кто твердо убежден в необходимости порки, столбовой дворянин Орест Ватажков рассказывает историю своей жизни, приведя свою биографию как пример полезности изрядных телесных наказаний. Его рассказ и составляет содержание повести.

История делится на две части. Вначале действие происходит в эпоху правления неутомимого труженика Николая Палкина (Романова). Эпоха эта характерна барским самодурством, полицейским произволом и религиозным обскурантизмом. А еще — правда Лесков здесь об этом не упоминает — две трети населения было рабами, личным имуществом. В общем, духовные скрепы россиян были могучи и прочны как никогда! И Лесков со свойственным ему почти гениальным талантом все эти «радости жизни» очень ярко расписывает.

А потом наступает эпоха Великих реформ Александра Освободителя и тут уже правят бал абсурд, нелепица и полное смятение в умах. Ничего ни у кого не получается, идет глухая гражданская война всех со всеми, и даже рыбки в мутной воде толком не сыщешь, так как ее скрывает всплывшая на поверхность человеческая пена. Два персонажа, встреченных Ватажковым на жизненном пути, делают два далеко идущх вывода о нашей пореформенной действительности.

Первое. Самое прочное положение сейчас занимают бесхарактерные дураки.

Второе. Россия — исправительный карцер в сумасшедшем доме.

И автор, Лесков, этим выводам не возражает.

И потом вроде как серьезные исследователи задаются вопросом: почему Лесков не стал классиком первого ряда?

Ведь он, как и прочие, поднимает вопросы космического масштаба! Все вытащено на свет солнца и тщательно осмотрено. Церковь, госструктуры, семья, идейные течения, благоустроительство в стране, воспитание и образование...

...и все это залито автором известной субстанцией. Он — обиженный, или если сказать точнее и грубее — опущенный. В начале творческого пути его подвергли остракизму за то, что назвал всех скопом деятелей русского освободительного движения подлецами, дураками и подонками. А Лесков в ответ все оставшееся творчество мстил своим даровитым пером всему белому свету. Не критикуя то, что должно критиковать, не звал к неким светлым идеалам (вегетарианство не в счет), а просто изваливал в грязи и подвергал площадному осмеянию. И его за это приравнивать к Толстому и Тургеневу?!

Но стилист ,конечно, гениальный! В этом коротком романе (все же описана целая человеческая жизнь, показано общество, столицы, провинция) несколько десятков эпизодических персонажей из всех слоев тогдашнего сословного общества. И ни один не говорит похоже на другого! Просто невероятная языковая палитра! Читаешь и, брезгуя и отвращаясь от цинизма автора, не можешь оторваться.

Поэтому Лескова всем думающим людям читать нужно строго обязательно. Впитывать транслируемый им — сам признавался, что все взято из жизни, сочинять не умеет — бесконечно прекрасный русский язык и брать жестокие уроки истории.

Творчество Лескова и других классиков пореформенной России вновь, ровно 150 лет спустя, стало жгуче актуальным. Вновь происходит разгул реакции после неудачных антинародных реформ, вновь идет «развитие капитализма в России», вновь духовные скрепы свисают кандалами с наших шей. В этих условиях книги Лескова, циника и мизантропа, будут суровым, но необходимым подспорьем в воспитании независимого духа и высокой социальной ответственности!

Все-таки детей сечь надобно. Чтение Лескова и представляет из себя такую благотворную секуцию.

Жанр этой пьесы сам автор обозначил как комедию, что довольно странно. Я ни разу не улыбнулся за все время чтения и частично прослушивания радиоспектакля Малого театра. Возможно, сама ситуация и поступки персонажей настолько не стыкуются с нормами того времени, что это вызывало у первых зрителей и читателей взрывы гомерического смеха, но что-то слабо в это верится...

Сами посудите. Старик купец-миллионщик Ахов собирается свататься к двадцатилетней Агнии Кругловой, дочери промотавшегося и давно умершего купца, а она ему во внучки годится. К тому же ее угораздило влюбиться в приказчика Ахова, его племянника, скромного и затурканного Ипполита. И теперь перед Агнией стоит сложный жизненный выбор — выйти замуж за бесправного бедолагу и потом сопли на кулак наматывать или обречь себя на страдания под пятой старика-самодура и сатрапа, который собственных детей со свету сживает от жадности.

В общем, как Островский пошутил, так я и посмеялся. Прожив большую часть жизни при диком капитализме, я вообще отношусь к денежному вопросу и социальному статусу без тени иронии. Мало нам эта самая жизнь дает поводов для смеха над собственной бедностью.

В пьесе я бы выделил три смысловые пласта.

Личный. Когда все страдательные стороны конфликта решаются — пусть в меру сил и способностей — все же противостоять могущественному и опасному врагу. Это очень важно: поднять вопрос о личном мужестве во времена торжества хищничества и произвола сильных.

Социально-политический. Смысловым центром пьесы я считаю слова миллионера Ахова, сказанные им своему приказчику (и племяннику) Ипполиту: «Закон есть, но он не для тебя писан! Для тебя единственный закон — это моя воля!» А ведь это просто раскавыченная цитата из Маркса и Энгельса: «Воля правящего класса, возведенная в ранг закона». Неудивительно, что Маркс выучил русский, чтобы тексты в подлиннике читать. Раз у него здесь были такие гениальные единомышленники.

Потому что третьим основным пластом я бы назвал великий и гениальный русский язык, которым пьеса написана. Островский только имитирует разговорность и просторечность, но в сути своей это чистая поэзия, песнь в прозе. Прав был брат драматурга — мало кто видел в Александре Николаевиче большого поэта, а это очень жаль. Потому что русский язык Островского и других наших гениев — это действительно великая защита и опора. Его только нужно впустить в сердце, беречь и лелеять.

Концовка пьесы может несколько обескуражить. Зло не то чтобы наказано, оно посрамлено и унижено, оно растерянно. И горестным недоуменным воплем Ахова внезапно разрывается весь клубок противоречий. Может даже возникнуть недоверие к столь внезапной развязке. Но в этом и есть гениальное прозрение драматурга. До этой идеи буквально столетиями доходили очень и очень немногие. И по сию пору даже некоторые профессора Гарварда и прочих крупнейших бизнес-школ вместить не в силах: при капитализме ВСЕ живут в постоянном страхе потери и унижения, ВСЕ находятся под постоянным и неустанным давлением власти капитала. Как очень точно сказала мать Агнии, вдова купца Круглова: «И без денег тяжело, и с деньгами радости мало».

В этом году пьесе исполняется ровно 150 лет, и она вновь предельно актуальна. К сожалению... Так что рекомендую всем, особенно юношам и девушкам, только вступающим в жизнь. У Островского четко, ясно и открытым текстом сказано о том, в каком обществе мы живем и что нужно делать для выживания и достижения успеха. Ибо — и тут Островский вновь смыкается с Марксом — лишь «в борьбе отстоим мы право свое!»

Это правда, как в капле воды содержится полный образ Мирового океана, так и в этой повести Достоевского, в схематичном, кратком или сжатом виде содержатся все главные образы и идеи его великого творчества. При этом написана она на высшем уровне литературного мастерства, читается влет и будоражит воображение и нервы. Будит мысль.

Молодому поколению она дает важные нравственные уроки и показывает очень распространенные модели поведения, общественного и личного. Например, богатый и устроенный человек тоже может быть жалким неудачником и душевным лакеем (Трусоцкий), и — за хамство, цинизм и завышенное ЧСВ может последовать жестокая расплата (Вельчанинов).

Люди пожившие, могут соизмерить свой опыт и мировоззрение с опытом и взглядами Достоевского и его персонажей. А они глубоки, нетривиальны и психотерапевтически полезны. Мне, например, крайне любопытно было следить за душевными и бытовыми перипетиями Вельчанинова — сорокалетнего промотавшегося повесы, разложившегося и деградировавшего от праздной и безалаберной жизни.

Кстати, при этом чтении он был для меня самой интересной фигурой. Великосветский паразит, ведущий жизнь беспечную, проживающий буквально и символично наследие своих предков. Они, столетиями раньше служа в поместной коннице, сколотили большую и более-менее крепкую державу, в которой были абсолютными властителями, а их бездарные потомки, вроде Вельчанинова, все это бездумно прожрали и ввергли свое Отечество в разорение и гибель. Так что промотавшийся деградант Вельчанинов — это приговор, и суровый, «России, которую мы (великосветская чернь) потеряли».

Им противостоит молодая Россия круга Захлебининых, юноши и девушки дерзкие, наивные и имеющие твердые моральные принципы и пока неясные, но благородные цели в жизни. Видно, что Достоевскому искренне хочется верить в их светлое будущее, но он твердо оценивает и многочисленные опасности на пути. Власть Вельчаниновых (как он в миг укротил расшалившегося купчишку на станции в финале) и их подхалимов Трусоцких была слишком велика, власть гнили и разложения, и без кровавой очистки (как мы теперь знаем) они эту гибельную власть отдавать не желали. Достоевский это понимал и как рецепт всеобщего спасения предлагал возвращение к тру-христианству, но, к сожалению, «в эпоху технического воспроизведения предметов искусства» религиозный обскурантизм — это недостаточное и негодное средство.

Что нисколько не умаляет величие критической и художественной стороны текстов гения.

Я Достоевского лет десять не читал, думал, что он интересен может быть только в молодости. Оказалось — ничего подобного. И в сорок он может вдохновить, образумить, укрепить душевно. Читать и читать!

Питер Бретт пример редкого для нынешней поры развития жанра эпического фэнтези, который идет не торными путями. Сейчас принято вслед за графоманом Стивеном Эриксоном (и в более приемлемом виде у Джорджа Мартина) осваивать экстенсивно созданные собственной фантазией миры и развивать происходящие в них глобальные конфликты. Не в силах справиться со сложным и развернутым сюжетом такие авторы, что твой бесноватый фюрер, бросают в топку тотальной войны все новых богов, героев и армии оживших мертвецов.

Не то у Бретта (хоть он и иронизирует по поводу введения новых героев). С каждой новой книгой его цикла конфликт, заявленный с самого начала, только углубляется, приобретает новые обертона и нагружается дополнительными смыслами. Если в первом романе это была борьба одинокого героя с наступающей на человечество тьмой, то во втором сопротивление начало приобретать более массовый и организованный характер, а в третьей книге уже все здоровые, и не совсем, силы общества пытаются не только противостоять угрозе всеобщей гибели, но и определить судьбу дальнейшего развития цивилизации.

При этом круг персонажей в основном не расширяется. Это все те же люди, что упомянуты в «Меченом», только их судьба, их умы и сердца, их духовный рост показывается неизмеримо глубже, серьезнее и многограннее. К третьей книге цикла Бретт уже сделал более чем солидную заявку на то, что его не зря сравнивают с Джорджем Мартином и его эпичнейшей эпопеей. Просто подробнее рассказывая о действиях и чувствах героев, Бретт заставляет переосмыслить наше к ним отношение, делая их ярче, сочнее и харизматичнее.

При этом он не боится ни поднимать сложные вопросы современности, ни сложной структуры, таким образом создающейся.

Взаимодействие религиозного, постулирующего способа принятия реальности и научного, познающего. Роль и место женщины в современном сложном социуме, соотношение низовой демократической инициативы и диктата консервативной власти, опирающейся на силу традиции и инерцию обыденного мышления. Надежда на Избавителя, Избранного, сверхчеловека или создание широкой коалиции сил, опора на творческую энергию масс и ее коллективную пассионарность.

И все это подано не дидактически, не в рамках нудного лекционного курса, а через живые и сложные характеры, их глубокие конфликты и неразрешимые, кажется, противоречия.

Бретт не боится созидать самые сложные образы. Святой в миру, находящийся на духовном распутье. Харизматичный духовный лидер армии фанатиков. Художник, открывающий в себе внезапно такие бездны таланта, к которым он попросту психологически и нравственно не готов. Социопатка с исковерканной дурным воспитанием психикой, жаждущая обрести психическую норму и силу духа. Коварная и мудрая маккиавелистка в полупрозрачных шелках, обладающая невероятным женским магнетизмом и чарующей красотой. Очень умная, смелая и очень несчастная женщина с не сложившейся судьбой, на плечи которой взвалился груз ответственности за тысячи жизней и судеб. И все это живые люди, за которых волнуешься и которым сопереживаешь как добрым или злым, но не чужим тебе людям.

Да, Бретт в своей книге не всегда остается на вершине художественности. Все-таки он не Лев Толстой и даже не Диккенс, но задачи перед собой смело ставит под стать сильнейшим писательским талантам. Поэтому и выделяется так ярко на усыпанном звездами небосклоне современной фэнтези.

А ведь тут есть еще и отлично прописанные эпические битвы, по разрушительной мощи и тактике боя с координацией различных родов войск больше похожие на войну 21 века, чем на средневековые сражения. И яркие индивидуальные боевки между людьми и нелюдьми с разной военной подготовкой (или вовсе без оной, как в случае с Рожером). Просто это для цикла с названием «Война с демонами» внезапно оказалось не главным. И многие за это на Бретта обиделись. Он больше о духе человека, о жизненных путях, ответственности, выборе, любви.

Мало того. Через некоторое время после окончания чтения я увидел еще один возможный генеральный план всего цикла. Его можно прочитать как аллегорию или развернутый в эпос троп, описывающий нашу сегодняшнюю мир-систему, какой она сложилась за последние лет сто.

Есть кровожадные и более-менее тайные властители ,которые просто ради бесконечного процветания своего класса пьют кровь и пожирают человечество в прямом смысле слова. У нас это финансовый капитализм и его главное орудие — транснациональные корпорации, Бретт же их выводит под видом царства демонов, которое расположено под землей, словно «глубинное государство», Дип Стейт. И есть общество простых работяг ,пролетариев с управляющей им надстройкой, которых демоны одинаково за скотов держат. И вот среди социума всемирного быдла зреют гроздья гнева и желание освободиться от вековечного рабства. Кто-то поднимает национально-освободительную борьбу под пыльными знаменами догматичных суеверий и давным-давно устаревших установлений предков. Кто-то ждет Избавителя, который построит «правильный капитализм» и развитые институты, сиречь обрядит живодерскую мясорубку в цвета звездно-полосатого флага ,а кто-то, даже не зная текста «Интернационала», и сам понял ,что «никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и ни герой. Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой», и действует соответственно этому убеждению. Естественно, упыри-корпократы без всемирной бойни уступать сладкую и питательную власть над человечеством не собираются.

И умница Бретт — пока — ни на чью сторону не становится, а помогает в свободном эпическом развитии действовать своим героям самостоятельно. В частности, для этого и необходимо было прописать подробный бэкграунд каждому, чтобы не было натяжек и авторского волюнтаризма. Поэтому и доверяшь так всему ,что он рассказывает.

В общем, у Питера Бретта получился очень талантливый и умный цикл в сверхпопулярном жанре. Заставляет много и сложно думать и чувствовать. Тех, кому такое нравится. А ищущие легких и доступных развлечений иной раз могут и заскучать.

Впрочем, объективности ради стоит заметить, что есть пара-тройка длиннот в тексте и редкие небрежности в стиле. Так что и балльчик скинуть не грех этому замечательному роману.

Опять, как и в случае с «Посольским городом», который оказался НЕ «лингвистической фантастикой», Мьевиль обманул мои ожидания. Ну что за замечательный писатель! Я ожидал подростковый стимпанк, судя по обложке и некоторым отзывам, а получил полноценную абсурдистскую фантастику с глубоким смыслом, копающую на полный штык нашу противоречивую реальность.

На скоростном поезде своей книги Чайна Мьевиль пронесся вдоль всей истории приключенческой литературы от Гомера до Джека Лондона, да так лихо, что дух захватывало, а страницы переворачивались словно лопасти мощного вентилятора. При этом мир, по которому мечутся в поисках знаний и смысла жизни персонажи, скорее соотносится с Кафкой и сюрреалистами, чем с Жюль Верном и Рафаэлем Сабатини.

В отличие от подростковой трилогии Бачигалупи, стратегия Мьевиля кажется выбрана верно. Начни рассказывать об этом мире и его жителях «на серьезных щах», и получится очередной пессимистический извод «Безумного Макса», а зачем? Здесь же получилось весело, задорно и очень умно. Многопланово.

Книгу можно назвать подростковой, как и романы Вальтера Скотта о рыцарях и разбойниках. Они, скорее, предназначены тем подросткам, которые живут, если живут, в нас взрослых. Книгу намного интереснее читать, и получит больше удовольствия, начитанному читателю. Который и с Жюль Верном, и с модернизмом, и с постмодерном на дружеской ноге. Соединить в одном тесте Гомера, Дефо и Стругацких — это было сильно!

А ведь еще и финал великолепный! Все это оказалось не балагурством чистой воды и не игрой литературными мускулами. Мораль пусть лобовая, зато истинная и важная. Приговор власти подлого чистогана и всесилию буржуазной идеологии получился жестоким, справедливым и едким. Большая от меня благодарность Мьевилю за «диких боссов» и «последнего Контролера».

На таких книгах о честных, смелых, любознательных и благородных героях и следует воспитывать подрастающие поколения. И зрелым людям не грех напомнить себе этапы большого интеллектуального пути. Впервые, осознавая некоторые шероховатости текста и недополученную широту охвата описываемого мира (потому что Мьевиль сам прекрасно осознает ограничения текста и ловко их обыгрывает), ставлю ему за отличную книжку высший балл.

В ходе чтения этого романа впечатления складывались двойственные, по завершении они слились в однозначное. Книга доставляла удовольствие (правда, специфическое) и вызывала прямо-таки оглушающую злобу.

Со одной стороны, сюжет простой, как оструганная палка, и взят из типичного вестерна. Типа отряд индейцев-разведчиков захватил белую скво, а парочка крепких стрелков отправились ее выручать. По пути они любуются красотами природы и рассуждают о жестокостях и превратностях судьбы. Есть великолепный писатель, который сделал себе имя на смеси философии и вестерна — Кормак Маккарти. Один из любимых писателей Бачиглупи, у которого он собственно и учился писать. Вообще, при создании этой книги Бачигалупи щедро черпал из художественных кладезей двух любимых авторов. Собственно, Маккарти. Он «отвечает» за ужасающие сцены сверхнасилия, жестокость, а также некоторых персонажей — философствующих палачей и живодеров.

Потепление климата, наступающие на города джунгли, торжество реликтовой фауны и деградация социума, да само название книги отсылает нас к великому «Затонувшему миру» Джеймса Грэма Балларда. Из него же безумие, царящее в пропеченных солнечным жаром головах персонажей. А заплечных дел мастер лейтенант Сэйл очень напоминает безумного вожака Стрэнджера из баллардовского романа. Поэтому и удовольствие получил специфическое. Маккарти и Баллард и мои любимые писатели. Вот я всю дорогу и испытывал эстетическое наслаждение от описываемых на страницах книги ужасов. Всем, кто разделяет наши с Бачигалупи вкусы, добро пожаловать.

От себя же Бачигалупи добавил высокоцивилизованных китайцев, обучающих жителей долины реки Потомак демократии (три раза ха-ха!), и эволюцию биотехнологий, творящую чудовищ.

Злобу, а в иные минуты и ярость, вызывал мир, описанный автором, судьбы его персонажей и та мера жестокости, что им было отпущено испытать на своих телах и душах. Потому что это никакой не фантастический роман, а пророчество о нашем практически неизбежном будущем. Бачигалупи точно и верно указывает на виновников и пособников разразившейся катастрофы и гибели человечества. Капиталистическая система и ее главные и самые эффективные агенты — ТНК. Их послушные прислужники из демократических институтов ведущих буржуазных государств. Их верные автоматчики из аппаратов насилия. Хищническое разграбление гео-, био- и ноосферы ради ежеминутного увеличения нормы прибыли, самовозрастания стоимости любой ценой, ни к чему, кроме опустошения и глобального коллапса, привести не может. Сейчас это даже более очевидно, чем в 2012 году, когда впервые вышла книга. Хотя и раньше многие трезвомыслящие интеллектуалы никаких иллюзий по поводу будущего человечества не испытывали.

Сегодня мы взвешенно и вдумчиво голосуем на выборах разных уровней, чтобы пришедшие к власти по-настоящему эффективные менеджеры построили наконец-то «правильный капитализм». И он обязательно будет построен! И будет выглядеть примерно так, как это показано в романе Бачигалупи. И перед нашими внуками или правнуками тоже будет стоять выбор — убить или быть убитым. Они будут гадать, что лучше: стать солдатиком-карателем или бурлаком, волокущим баржу с грузом мрамора из раздолбанного бомбардировкой Капитолия.

Закрыл книгу, впечатление однозначное: замечательная, пусть и страшная книга! Вторичность заложена в саму ее основу, но я не против вторичности, если она безусловно талантлива. А талант Бачигалупи безусловен.

Оценку я чуть снижу потому, что с этим сюжетом и этими же героями нужно было писать настоящий полноценный роман для думающего читателя. А это Маккарти- и Баллард-лайт, созданный для более успешного продвижения при текущей конъюнктуре рынка. Бачигалупи способен на большее, что он не раз с успехом доказал, прежде всего, в своей великолепной малой прозе.

П.С. Пару слов о развязке книги. Поначалу она мне показалась слишком стремительной и внезапной (и это при некоторой ненужной затянутости начала романа). А потом я вспомнил закономерный финал жизни самого свирепого военачальника самой жестокой армии Тридцатилетней войны — Альбрехта фон Валленштейна, и понял, что как раз и книжный финал получился вполне взвешенный и реалистичный. Тому в истории можно еще тьму примеров видеть.

Сама по себе тема контакта с инопланетянами, как и путешествие во времени в прошлое, никакой ценности не представляет. Сомнительная гипотеза, основанная на чистой игре ума. Мысленный эксперимент. Поэтому у настоящих писателей эта тема выступала либо как метафора («Война миров» Уэллса, «Солярис» Лема), либо как зеркало, поставленное перед человеческим разумом и обществом (романы Ивана Ефремова о будущем) или комбинация их. Сам Мьевиль использует тему контакта как метафору, ложь, с помощью которой он говорит правду о человеческом обществе.

Ведь именно с помощью обмана он заставил поверить большинство читателей, что написал т.н. «лингвистическую фантастику». Я тоже попал в эту ловушку, поэтому прочитал книгу спустя семь лет после покупки. Смешать дурацких инопланетян со скучнейшим семинаром по фонетике, это было слишком даже для моего доброжелательного внимания к таланту Мьевиля. А книга оказалась вообще не об этом!

О чем она? Приучив Постоянных Читателей к своему «вирду», Мьевиль похоже заставил всех забыть, что он имеет докторскую степень по международному праву, что он британец, и что его зовут Чайна. Потому что не может быть более характерной для него книги! Придумав своих смешных и нелепых ариекан, словно в издевку прозванных «Хозяевами», Мьевиль сжато, точно и жестко пересказал историю Британской империи и наиболее драматичные ее страницы. Захват Индии и восстание сипаев, вторжение в Китай, история Гонконга, Опиумные войны и Боксерское восстание ихэтуаней, вот что метафорически пересказывает Мьевиль, критикуя европейский империализм, то есть подвергая его беспристрастному анализу. Язык здесь выступает только как дискурс, способ описания и познания реальности. Звучит ,конечно, несколько нелепо: язык для писателя стал инструментом... Но хитрый Мьевиль как раз отчетливо осознает этот парадокс, удваивает смыслы и дурит голову простодушному читателю, заставляя его думать ,что это какая-то там «лингвистическая» фантастика с мегаоригинальными концепциями. Но это классическая политэкономическая фантастика, созданная чтобы порассуждать о высшей стадии капиталистической экономики — империализме, о столкновениях культур, о колониальной политике и теории расового превосходства. И концепции его почерпнуты из неомарксизма и современной нейрофизиологии, робко пока утверждающей, что сознание — это инструмент мышления, а не наоборот. Об этом хорошо и раньше Мьевиля писали те же Нил Стивенсон и Питер Уоттс.

Кстати, и время выхода романа не случайно. Не стоит забывать ,что за два года до этого вышел нашумевший «Аватар» Джеймса Кэмерона. Сходил доктор права и специалист по империализму Мьевиль в кино и подумал: «Какую интересную тему запороли дурацким сценарием! Сделаю лучше!» Сказано — сделано!

Хотя и не без огрехов. Увлекшись экономическими и социальными феноменами, Мьевиль забыл про людей. Не создал ни одного хотя бы полнокровного, не то что яркого персонажа. Его Ависа, например, классический «доктор Ватсон», который почти до самого финала ничего не понимает. Зато как чужачка и сторонний наблюдатель все подмечает, так как это необходимо для выживания. Ариекаи и вовсе смесь нелепостей из винтажного палпа и арахнидов из «Звездного десанта» Пола Верховена (не Хайнлайна!). Хороши клонированные сверхчеловеки Послы. Но им больше внимания уделяется как сексуальным объектам, впрочем, к сожалению, без пикантных подробностей. Эх, и фюрера своего он как следует не расписал, а ведь психология и личность подобного калифа на час, поднятого мутной волной социального потрясения, авантюриста революционной эпохи, может быть крайне любопытной!

Зато сама война миров, гибель целой цивилизации Мьевилю удались очень и очень. Прямо дух захватывало от масштабов крушения сложного высокоорганизованного социума! Да, он пишет без многочисленных подробностей и не упивается ТТХ биооружия. Потому что это все-таки мемуары военной летчицы, а не фантастический боевик за авторством отставного сержанта морской пехоты.

Не к манере подачи и не к отбору материала возникли у меня вопросы по прочтению. Смутил прежде всего концептуальный парадокс, из-за которого я и не люблю читать западную фантастику о далеком будущем человечества.

Во-первых, описывая мир, отстоящий от нас на шесть-восемь тысяч лет (я вот подсчитать не поленился!) ,Мьевиль делает общество и его граждан слишком похожими на своих современников. А ведь шесть тысяч лет назад в первых городах Междуречья были еще только зачатки рабовладельческого строя, люди пока родоплеменной общиной жили. И вряд ли в дальнейшем, если выживем, динамика изменится.

Второе вытекает из первого. Вот Мьевиль — марксист, бунтарь и все такое. А мир далекого будущего человечества, расселившегося по Вселенной (даже не одной Галактике!), — это все тот же «рыночек», империализм, грязная подковерная схватка нечистоплотных политиканов. То есть вся твоя борьба, твой бунт, твоя марксистская научная работа бессмысленны, изначально обречены на провал (о чем косвенно в финале Мьевиль говорит открытым текстом)? Так какой интерес читать о том, как будущие Илоны Маски, Соросы и прочие Рокфеллеры и тысячи лет спустя будут сосать кровь из простых людей, но уже на звездных просторах?

Или важнее, чтобы твоя «оригинальная и наполненная разрушительными идеями» книга, стала международным бестселлером, а капиталисты для коммунистической утопии дорогущие рекламные кампании устраивать не станут?!

Вот из-за подобных вопросов без ответа, а также некоторой все-таки путанности рассказа я и снижу несколько балл этой замечательной и интереснейшей книге.