По случаю выхода новой книги Патрика Ротфусса "Страхи мудрого человека" Джефф Вандермеер взял интервью у главного виновника события. Оригинал беседы можно прочитать по ссылке.
Не расскажете ли нашим читателям, где вы находитесь прямо сейчас, пока отвечаете на наши вопросы?
Прямо сейчас я сижу в кожаном кресле в своем персональном кабинете. Я одет в шелковый смокинг, потягиваю коньяк и диктую ответы моим личным помощникам.
Прошло четыре года с тех пор, как вышел первый том "Хроник убийцы короля". Такой интервал был изначально запланирован?
Вы считаете, что у меня был график. Это не так. "Имя ветра" была моей самой первой книгой. Это означает, что писательство никогда не было моей основной работой раньше. Я никогда не писал книгу к конкретному сроку. Я понятия не имел, что мне следует делать. Сначала я думал, что управлюсь за год. Это виноваты мое невежество и отсутствие опыта. Я понятия не имел, через какое количество пересмотров придется пройти, чтобы подготовить второй том к печати.
Ваше собственное восприятие Вашего творчества как-нибудь изменилось после огромного успеха "Имени ветра"?
Мое мнение о моем творчестве сильно не менялось. Но существенно изменилось мое восприятие моей аудитории. Когда я работал над своей первой книгой, я писал ее для воображаемой аудитории. Теперь же у меня нет гипотетических читателей. Я встретился с сотнями своих поклонников и получил письма от тысяч других. Это существенно поднимает ставки. Иногда у меня возникает ощущение, что я пытаюсь писать в то время, как четверть миллиона человек подглядывает из-за плеча.
Были какое-то конкретные читательские реакции, которые удивили, изумили или ужаснули Вас?
Девяносто девять целых девять десятых процентов моих встреч с читателями были восхитительными. В общем и целом они вдумчивые, щедрые и добрые люди. Что удивило меня больше того — это насколько же разными были те, кто прочитал мою книгу. Я общался с солдатами, читавшими "Имя ветра" во время командировки в Афганистан. Мне писали письма десятилетние девочки из Бразилии. Я поражен тем, насколько разным людям понравилось "Имя ветра". Их энтузиазм меня тоже удивляет. Одна пара назвала своего ребенка в честь Квоута. Десятки людей присылали мне письма, в которых рассказывали о снах с моим участием. Это круто, но странно. Очень странно.
Мечты в сторону. Сколько личного пространства нужно Вам как писателю?
В идеале? Около семидесяти пяти футов.
Это стандартный ответ. Назовите свою самую большую ошибку за последние четыре года.
Я пытался выделить больше времени для писательства отказываясь от других составляющих моей жизни. У меня не получалось работать над вторым романом так быстро, как мне бы хотелось, так что я стал "сокращать расходы". Я перестал преподавать фехтование. Я отказался от роли советника университетских феминисток. Я перестал посещать игровые ночи с моими друзьями, которые проводились дважды в месяц. У меня стало больше времени на то, чтобы писать, но мне не удалось написать больше. Я меньше упражнялся, меньше развлекался, меньше общался с друзьями. Я мог несколько дней подряд не выходить из дома. Не лучший вариант для меня. Мало того, что это сказалось на моем здоровье, так я еще начал обижаться на книгу, словно это была ревнивая супруга, отнимающая все мое время. Не те чувства, которые хочется испытывать к своим книгам. Ты хочешь любить свои произведения. Ты хочешь получать удовольствие от процесса написания книги.
Теперь, когда "Страхи мудрого человека" закончены и опубликованы, как Вы думаете, что отличает ее от первой книги?
Больше внимания будет уделено окружающему миру. Будет больше действия. Больше романтики. Больше возбуждения. Квоут повзрослел, следовательно, он может нарываться на более серьезные неприятности.
С профессиональной точки зрения, чему вы научились?
Многому. Гораздо большему, чем я бы мог рассказать кому-либо в коротком интервью. Большим вещам. Множеству больших вещей. Буквально в прошлом месяце я преподавал писательское мастерство в университете. Это был зимний класс, и расписание было сумасшедшим. Лекции длились три с половиной часа, восемь дней подряд. Но в конце каждого занятия, единственной моей мыслью было "Черт, опять мне не хватило времени сегодня. Нам еще о стольком нужно поговорить".
Влиянием каких писателей на ваше творчество будут удивлены некоторые читатели новой книги?
На меня серьезно повлияло творчество поэтессы Гвендолин Брукс, но не думаю, что много кому в голову придет эта мысль.
Ваше творчество обычно попадает под термин "героическое фэнтези". Вы читали недавнее эссе Лео Грина в "Big Hollywood", в котором он критикует современное героическое фэнтези? Что думаете по этому поводу?
Я нахожусь в блаженном неведении о том, что творится в большей части блогосферы. Я просто не читаю блогов. Даже те немногие, которыми я наслаждаюсь, например Нила Геймана и Джона Скальци, я проглядываю довольно редко. Тем не менее, довольно странно, но кто-то обратил мое внимание как раз на эту конкретную дискуссию. Мне прислали обстоятельное письмо на емейл, содержащее множество ссылок на другие блоги, в которых эта дискуссия продолжилась.
Я безумно занят сейчас, так что я лишь мельком просмотрел несколько постов. Навскидку хочу сказать, что Грин занят тем же делом, которым страдают люди уже сотни лет. Он критикует смерть своего любимого вида искусства. Это далеко не новое увлечение. Люди занимаются им веками. Когда Гомер написал "Одиссею", некоторые его современники наверняка испытали раздражение от того, что в поэме было слишком много секса. Или слишком мало секса. Или не тот вид секса. Это всего лишь скаредное поведение. Боязнь перемен. Привязанность к знакомому. Все та же старая песня, перепетая на немного другой мотив.
Хех. Мне не впервой слышать подобные оценки. На последнем конвенте я подарил экземпляр Паоло Бачигалупи. Сдается мне, его точными словами были: "Эта книга ранила мою душу". Лично я не возражал увидеть эти слова в качестве блурба на переиздании.
По случаю выхода нового романа Джо Аберкромби "Герои" Джефф Вандермеер взял интервью у главного виновника этого события. Оригинал можно прочитать по ссылке.
Вы изучаете историю военных действий реального мира перед написанием таких книг, как "Герои"? Хотя бы просто для того, чтобы освежить память?
За последние десять лет большинство книг, которых я читаю, относятся к историческому жанру, в основном военной истории самых различных периодов, так что какие-то сведения постоянно всплывают у меня в памяти и, я бы сказал, вообще с самого начала оказывают серьезное влияние на то, что я пишу. Особенно это касается "Героев", сюжет которых полностью построен вокруг одной-единственной битвы. Полагаю, частично это было вызвано попыткой соединить вместе относительно простые, блестящие и героические описания военных действий, которые мы частенько встречаем в эпической фэнтези, и гораздо более сложные, тяжелые, грязные, бессмысленные и случайные впечатления, которые ты получаешь от чтения реальных историй. Я хотел создать реалистическую битву в фэнтези, если только само подобное словосочетание не является чем-то несочетаемым по умолчанию. Так что до начала и в течение работы над "Героями" я прочитал уйму художественных и публицистических книг, посвященных войнам, это точно. Как и то, что я просмотрел множество документальных и художественных фильмов на эту тему.
Битвы, экшен, все это звучит волнующе и возбуждающе для читателей... или не очень. В чем заключается разница между успехом и провалом... и что вы думаете по этому поводу во время работы над книгой?
Это сложный вопрос, правда. Не существует бесспорных и однозначных правил, и каждый писатель находит собственные пути писать хорошо, точно так же каждый читатель имеет собственное мнение о том, какую вещь стоит, а какую нет считать успешной, не говоря уже почему. Думаю, для меня ключ к успеху любой экшеновой сцены, да и любой другой, строго говоря, заключается в том, чтобы как можно ближе сплотить читателя с персонажем, показать опыт героя наиболее достоверно, со всей грязью, болью, страхом и полным замешательством, которое это все влечет за собой. Необходимо заставить читателя на собственной шкуре пережить все эти события, ну или приблизить к ним максимально близко, чтобы не было риска огрести дубиной по лицу.
Никогда не чертили схемы битв и тому подобные карты, чтобы представить ситуацию более наглядно. Насколько это помогает помимо очевидного?
Непременно. Строго говоря, в "Героях" есть карты битвы, показывающие, как развивались события для каждой из участвующих сторон. Карты основаны на моей детской размазне, превосходно восстановленной художником Дэйвом Синьором, который просто мастер в деле рисования карт. В такой книге, как "Герои", карты полезны для читателя и абсолютно необходимы для писателя. Действие развивается в течение трех дней и в пределах одной относительно маленькой долины, так что вам нужно будет иметь четкое представление о том, где какой персонаж находится, чем занят, что может увидеть со своей позиции, как он может добраться от пункта А в пункт Б и имеет ли такое телодвижение какой-либо смысл. Если же нет, готов поспорить, что найдется кто-нибудь, кто прицепится к этому факту.
Как бы вы определили героя?
Полагаю, это основной вопрос книги. В эпическом фэнтези частенько встречаются по-настоящему злодейские злодеи и крайне геройские герои, причем у читателя остается мало сомнений в том, кто есть кто. Герои тут — самоотверженные люди, совершающие доблестные поступки и достигающие великолепных результатов. Я же отталкиваюсь от того, что на самом деле очень мало людей, если такие вообще есть, способны на геройство каждый раз и в каждой возможной ситуации. Но каждый из нас может быть храбрым, самоотверженным или благородным при соответствующих обстоятельствах и при должной точке зрения. В частности я придерживаюсь точки зрения, что люди, добившиеся больших успехов в деле убийства окружающих остро заточенными клинками не обязательно должны представлять угрозу для общества вне поля битвы. В качестве основных персонажей "Героев" я попытался представить шестерых людей, каждый из который способен стать героем, однако все они в различной степени трусливы, коварны, амбициозны, тщеславны, эгоистично и все как один полные социопаты. Надеюсь, о приключениях персонажей с такими характеристиками будет интересно читать. Я хотел отбросить прочь идею героизма и посмотреть, если эгоистичные мотивы, вызывающие отважные поступки и ведущие к ужасающим результатам, все еще могут считаться героическими. Ну или можно считать героическими трусливые действия, производимые с благими намерениями и приводящие к хорошему исходу, если уж на то пошло...
Что привлекает Вас в персонажах этого романа, в этих героях? Есть хоть в ком-нибудь из них что-нибудь по-настоящему геройское?
У каждого из них будут свои шансы, но в тоже время никто из них не сможет считаться достойным восхищения даже близко. Бремер дан Горст, например, — несравненный воин, чье присутствие на передовой способно изменить ход битвы. Бесспорно, множество его соратников почитают его как героя, но у дан Горста есть свои мотивы, зачастую абсолютно эгоистичные, а в результате его действий резня только продолжится. С другой стороны у нас есть Кердн Кроу, уважаемый ветеран, который всегда подумает о том, чтобы поступить правильно. Однако у него есть нерушимое чувство долга, которое способно навлечь ужасные последствия на окружающих.
Есть ли у вас какие-то особые способы привлечь свое внимание к наименее симпатичным вам персонажам? Как вы заставляете себя писать о них? Или вы предпочитаете соблюдать дистанцию с вашими героями?
Дистанция будет меняться, конечно, но я думаю, что персонаж получится бледным и, возможно, неубедительным, если он не может чем-то привлечь читателя. Думаю, у меня были бы проблемы с описанием персонажа, которого я действительно ненавидел бы. Каждого героя нужно понять. У каждого есть свои мотивы. Довольно часто для меня все сводится к юмору. Персонажу можно простить многое, если он заставляет тебя смеяться.
Прочитав выдержки из "Героев" я готов сказать, что ваши фаны не будут разочарованы новой книгой. А есть ли в романе что-то, отличающееся от ваших предыдущих работ?
Эпическое фэнтези, по определению, стремится растечься по времени и пространству. "Герои" же — это история одной конкретной битвы, продолжавшейся три дня в одной маленькой долине. Так что я думаю, все будет очень переплетено — различные персонажи все время находятся в непосредственной близости друг от друга, их пути пересекаются разными способами по мере развития сюжета в то время как они борются за то, чтобы спасти, уничтожить, поддержать, предать, обмануть, переманеврировать и убить друг друга.
В последнее время ваши книги появляются с завидной скоростью. У Вас хоть остается время на чтение? Если да, то что порекомендуете?
Должен признаться, что сейчас я довольно мало читаю. Большую часть времени, которое я раньше тратил на чтение, я теперь пишу, планирую или думаю о том, что писать. Но из всех книг про войны, которые я прочел во время работы над "Героями", есть одна, которую я с большим удовольствием порекомендую. Это "Хорошие солдаты" Дэвида Финкеля. Книга рассказывает об американском батальоне, находящемся в Ираке после окончания войны. Финкель — действующий журналист, и книга — публицистика, но язык и проработка характеров такая, что в авторе виден настоящий романист.
Что Вы планируете дальше?
Я уже написал несколько тысяч слов новой книги. Это будет очередной наполовину одиночный роман, действие которого будет происходить в мире Первого закона. На этот раз я постараюсь соединить фэнтези с вестерном. Ожидайте прищуренных глаз, бескрайних небес, грубых одиночек и пыли. Много пыли...
Открыв в прошлом году шикарным комиксом Нила Геймана "1602" новую серию "Золотая коллекция комиксов", издательский дом "Комикс", по всей видимости, столкнулся с серьезной проблемой. Новая серия явно пользовалась спросом, а вот комиксов уровня "1602" в портфеле издательства было раз-два и обчелся. Поэтому в "золоте" стали появляться вещи, которым, если судить строго, в данной серии не место. Причем главным критерием появления комикса в "Коллекции", скорее всего, является рисунок — все выходящие в серии произведения могут похвастаться красочным, реалистичным рисунком.
Не стал исключением и первый том "Новых мстителей", вышедший в "Золоте" в марте. В визуальном плане к "Побегу" не может быть никаких претензий — восхитительный рисунок Дэвида Финча и сочные цвета Фрэнка Д'Арматы практически оживляют незамысловатый сюжет Брайана Майкла Бэндиса, заставляя подолгу любоваться каждой страницей при повторном прочтении.
Сюжет же действительно вышел стандартным и простоватым — в результате чрезвычайного происшествия из строго охраняемой тюрьмы З.А.Щ.И.Т.Ы. на острове Райкер сбежало свыше четырех десятков заключенных. Проводя расследование, Капитан Америка и Железный Человек, выясняют, что беспорядки были всего лишь отвлекающим маневром, призванным скрыть побег одного конкретного преступника. Однако чтобы поймать его, нужна команда, и взамен расформированных недавно Мстителей, Стив и Тони собирают новую команду из супергероев, по разным причинам помогавшим вернуть сбежавших заключенных по камерам. Так в состав команды попадают Человек-Паук, Женщина-Паук и Люк Кейдж.
Такая банальная завязка заставляет заподозрить, что весь сюжет сведется к морю экшена, разборок и прочим насыщенным действиями ситуациям. Подозрения подтвердились на все сто процентов, хотя на этот раз Бендису удалось то, что не получилось в "Секретной войне". Собрав в одну команду нескольких известных супергероев, Брайан сумел грамотно распорядиться их возможностями и не свести весь сюжет к банальной стенке на стенку в концовке. На этот раз повествование практически не снижает темпов и держит читателей в напряжении до самой развязки, после которой, к слову, ничего окончательно не заканчивается, потому что "Побег" — только первый из порядка двенадцати томов серии.
Впрочем, главное достоинство комикса — не рисунок или сюжет, а персонажи. Бендис прописал отличные роли практически для всех героев, которые действуют на этот раз не как картонки, а как живые люди, пусть и облаченные в забавные костюмы. Практически у каждого действующего лица оказывается в наличии чувство юмора, но больше всех в этом плане повезло Человеку-Пауку. Его реплики прописаны просто блестяще.
Недостаток у "Побега" только один, но довольно серьезный. Строго говоря, "Мстителям", как и еще доброй половине вышедших в "золоте" комиксов, в серии не место. Во-первых, "Побег" — комикс хоть и хороший, но ничем особо не выдающийся. Да, отлично прописаны персонажи, интересный сюжет, замечательная рисовка, не больше. Во-вторых, "Новые Мстители" — это не "лимитка", а "онгоинг". Другими словами, в серии еще должен выйти с десяток томов продолжения, в то время как практически все остальные выходящие в "золоте" произведения были все же ограничены одной книгой.
Резюме: Если вам не жалко потратить около четырехсот рублей на забавный, но не хватающий звезд с неба, комикс, то он вас не разочарует. Если же вы предпочитаете знакомиться только со знаковыми вещами, выходящими в "золоте", то "Мстителей" смело можно пропускать.
Сложно определить, когда же началась эта история. Кто-то скажет, что всему предшествовало решение молодого колдуна Боманца отправиться в Курганье и установить связь с погребенной Госпожой. Другим покажется основополагающим момент, когда Госпожа и десять Взятых восстали из могил, а Властелин — нет. Третьи укажут точкой отсчета момент, когда из-за моря Мук в Опал прибыл Черный Отряд. Четвертые вспомнят момент, когда Ворон приютил в Отряде маленькую девочку по имени Душечка. Пятые будут утверждать, что всему виной стало дезертирство Отряда в Арче. Ну а шестые укажут на появление в Курганье загадочного старика по имени Грай. Впрочем, есть и еще одно мнение — что все началось, когда Костоправ получил первое письмо.
После событий "Теней" прошло около шести лет. Перешедший на сторону мятежников Черный Отряд вместе с Душечкой скрывается на территории Равнины Страха. Впереди у бойцов отряда еще около двадцати лет ожидания возвращения великой кометы. Провести двадцать лет в самой настоящей Дыре — перспектива малоприятная, тем более что годы берут свое и лучшие бойцы Отряда постепенно стареют. Поэтому боевой дух братьев потихоньку угасает, тем более, что из развлечений остались разве что тонк, редкие вылазки за пределы Равнины и общение с разнообразными коренными жителями Равнины. Даже такое бесплатное и регулярное зрелище, как магические поединки Гоблина и Одноглазого, теперь недоступно — вокруг Душечки разрастается область безмагии. Костоправ в основном коротает свои дни, перебирая украденные в свое время у Шепот бумаги и безуспешно пытаясь найти в них то, чего нет. Однако привычный уклад его жизни нарушается в тот момент, когда в Отряд прибывает первое письмо, содержащее как раз те данные, в которых нуждается лекарь. Следом за первым приходят еще несколько, но самое последнее, самое нужное и важное, так и не появляется. Костоправ, Гоблин и Одноглазый отправляются на поиски таинственного отправителя, но в результате узнают кое-что, перед чем меркнут все другие задания и известия — Властелин вот-вот вырвется на свободу...
В "Белой розе" Кук снова выбирает ту же форму повествования, что была опробована в "Тенях" — с самого начала книги читателей ожидают три сюжетные линии, повествующие о совершенно разных событиях и даже временах. Первая ветка рассказывает о буднях Отряда на Равнине, вторая — об изысканиях того самого колдуна Боманца в Курганье во времена, предшествовавшие воскрешению Госпожи, а третья повествует о загадочном старике Грае, пришедшем в Курганье и повторяющего путь Боманца.
Первоначально наиболее выигрышно смотрится линия колдуна. В ней Кук проливает свет на одно из самых значительных событий прошлого. Наблюдать за буднями человека, которого все винят в освобождении Госпожи, чрезвычайно увлекательно, тем более, как это часто бывает, на самом деле все оказалось совсем не так, как рассказывается в "официальной версии".
Линия Костоправа и Отряда поначалу проигрывает за счет того, что единственным стоящим занятием лекаря является чтение приходящих ему писем, через которые, собственно, рассказывается история Боманца. Впрочем, бойцы отряда не привыкли сидеть сложа руки, и довольно скоро и здесь начинают развиваться действия. К тому же очень интригуют описания Равнины Страха и ее обитателей. Создавая Равнину, Кук явно позволил своей фантазии разыграться по-полной, и в результате местность оказалась населена множеством чрезвычайно разнообразнейших сущностей, от летающих китов и бродячих деревьев до говорящих камней ростом за десяток метров.
Третий же основной герой, Грай, на первых страницах вызывает множество вопросов, начиная от того, что он забыл в Курганье и заканчивая справедливым "Кто это вообще такой". Внимательные читатели, впрочем, довольно быстро раскроют его тайну и поймут причину его присутствия на страницах романа.
Во второй половине книги из трех сюжетных линий остается одна, посвященная борьбе против стремящегося к воскрешению Властелина. И здесь особое внимание уделяется изменениям, происходящим в главных героях цикла. Казалось бы, за три книги и множество лет, прожитых бок о бок, мало кто из бойцов Отряда способен удивить своих братьев неожиданными изменениями, тем не менее Куку удается придумать ситуации, способствующие эволюции характеров.
Сперва Глен возвращается к забытой было линии взаимоотношений Костоправа и Госпожи, придавая им новый импульс. Затем все больше внимания уделяется характеру хозяйки Чар. В первых двух книгах Госпожа редко выходила на первый план, в основном предпочитая дергать за все ниточки из своей башни, но в "Розе" она решает рискнуть всем, что ей дорого, ради победы над Властелином.
Другим персонажам тоже приходится несладко — Костоправу приходится совмещать верность Отряду с романтической привязанностью к Госпоже, Молчуну выбирать между чувством долга и давным-давно данным обетом, а Душечке — просто забыть о том, кто она такая и играть отведенную ей по сценарию роль.
В романе в очередной раз поднимается тема меньшего зла. По сути, по сравнению с Властелином любое другое зло покажется незначительным, но по традиции роль "меньшего зла" отводится Госпоже. Дама действительно отметилась рядом серьезных преступлений — тут стоит вспомнить и резню при Чарах, и разрушение Арчи, и регулярные войны, но, по сути, истинную Госпожу, без маски, Кук показывает только в "Белой розе". И то, что мы видим, по меньшей мере должно вызывать понимание и уважение.
Финал получился немного скомканным, но, крайне эмоциональным. По сути, обделив вниманием некоторые аспекты повествования, Кук сосредоточил все внимание на самых важных элементах противостояния, вследствие чего последние страницы читаешь буквально затаив дыхание. Пускай не все эпизоды вписываются в логику повествования, но за такую концовку автору можно простить все.
Противостояние Госпожи и Белой Розы завершено, но история Черного Отряда продолжается. А пока что мы имеем крайне эмоциональный и высококачественный финал "Хроник Севера". А мы же, стало быть, вслед за Отрядом пойдем на юг.
Дмитрий Злотницкий в своей рецензии на "Стража" сравнил роман с первым сезоном столь популярных сейчас западных телесериалов. В самом деле, сходства видны невооруженным глазом. Повествование делится на логически завершенные новеллы-эпизоды, которые объединены сквозной сюжетной линией. Обрывается книга самым настоящим клиффхэнгером, оставляя Пугало тащить истекающего кровью Людвига к свету. Занавес, актеры уходят на каникулы, поклонники считают дни до начала второго сезона. И вот, не прошло и года, как на наших прилавках появляется "Аутодафе".
Роман сконструирован ровно по тем же принципам, что и его предшественник. Перед нами снова шесть отдельных историй, каждая из которых имеет свой собственный конец, но в то же время вносит свой вклад в магистральный сюжет. Действие романа начинается спустя некоторое время после окончания "Стража". Мы находим Людвига на лечение в самой таинственной и отдаленной от мирских забот точке мире — в Темнолесье, где доблестный страж проходит курс лечения после схватки с окуллом под бдительным присмотром пророчицы Софии и ее друга, виенго Гуэрво — наших старых знакомых, которых ван Нормайенн в первый раз повстречал на балу в замке Кобнэк. Окончив лечение и оказав заодно обитателям Темнолесья услугу в одном очень щекотливом деле, Людвиг возвращается на материк, где его уже ждут новые задания, встречи, расставания, знакомства, потери. В общем, навстречу приключениям.
Также как и в "Страже", в новой книге Людвиг не всегда работает по специальности. В "Отходной молитве" ему придется с риском для жизни проникнуть на территорию Прогансу, чтобы выкрасть там забытую реликвию из старого штаба стражей, в "Визагане" — спасаться бегством от нечисти, в "Аутодафе" — помогать церкви в борьбе с опасным языческим колдуном, а в "Клинке маэстро" — и вовсе примерить на себя форму игрока в квильчио — жестокий вид спорта, напоминающий рэгби. Но если в "Страже" практически каждая история влияла на дальнейшее развитие сюжета, то большая часть "Аутодафе" представляет собой описание путешествий Людвига, добирающегося из Темнолесья в Литавию. Только в двух последних новеллах читателей поджидают намеки на дальнейшее развитие сюжета, однако все самые интересные события Пехов приберег для третьего тома.
Таким образом, "Аутодафе" воспринимается скорее как промежуточное звено между первой и следующими книгами цикла. В "Страже" Алексей Юрьевич знакомил нас с героями и окружающим их миром, в "Аутодафе" Людвиг восстанавливался после неприятностей первого тома и готовился к дальнейшим приключениям, а вот уже от следующих романов мы в праве ожидать увеличения масштабов, нагнетания напряжения и ускорения действия.
Если снова проводить аналогии с миром сериалов, то "Страж" выглядит полноценным первым сезоном, а вот "Аутодафе" — всего лишь частью второго. Первая книга завершалась мощной эмоциональной концовкой, оставляя читателей в неведении касательно дальнейшей судьбы героев, второй же роман завершается как бы нехотя и буднично, словно сериал уходит на перерыв или каникулы, приберегая все самое интересное для конца сезона. Таким концом теперь, судя по всему, станет третий роман.
В "Аутодафе" читателей ждут встречи как со старыми знакомыми, так и с совершенно новыми действующими лицами. Помимо уже упомянутых выше Софии и Гуэрво в романе появятся отец Март и брат Курвус, Ганс и Шуко. Из новых персонажей отдельно стоит отметить учительницу Людвига Мириам, самым резким стражем в мире Рансэ, маэстро клинка Натаном, юным Альбертом, но приз читательских симпатий без всяких сомнений должен достаться старине Зивию, бездельнику и нахлебнику, живущему в доме Гуэрво. Все как один герои получились запоминающимися и яркими, но, к сожалению, мало кто из них появится в книге чаще, чем в одной новелле.
Практически каждую сцену Пехов доводит до совершенства, с головой погружая читателей в описываемый им мир. Кажется, еще немного, и ты в живую ощутишь на своей коже дуновение теплого весеннего ветра, вдохнешь полной грудью аромат душистых трав и услышишь шелест листвы в дубравах Темнолесья. Достаточно лишь закрыть глаза, и перед взором встают заброшенные хутора Кантонских земель, величественные стены Руже и безобидные игры лесных огоньков в Темнолесье. Стоит только представить, и ты оказываешься в городской толчее Лёгстера, со всех ног удираешь от старг по перелеску или же любуешься архитектурными красотами Ливетты.
Сам же мир при этом выглядит удивительно статичным. Пехов вкратце рассказал об обстановке и политической ситуации в мире, познакомил читателей с основными движущими силами и представителями разных организаций, однако возникает ощущение, что все кружится вокруг Людвига, а вдали от стража вообще ничего не происходит. Ближе к концу "Аутодафе" начинают появляться намеки на то, в скором времени события так или иначе приобретут мировой размах, но опять же есть подозрение, что деятельное участие в решении всех самых главных проблем будет принимать именно ван Нормайенн.
Резюме: "Аутодафе" сделан ровно по тем же принципам, что и "Страж", унаследовав и достоинства, и недостатки первой книги цикла. Роман выстроен на редкость ровно — практически все новеллы находятся на одном уровне, однако при этом из них сложно выделить наиболее запоминающуюся. Если у вас остались приятные впечатления от знакомства со "Стражем", то не оставит вас равнодушными и новая книга. Если же по каким-либо причинам первая книга у вас не пошла или не понравилась, то и "Аутодафе" читать не стоит.
________________________________________
Это интересно:
Квильчио, жестокая игра, напоминающая регби и футбол, основа на реально существовавшем прототипе — флорентийском кальчо, весьма популярном в средневековой Италии.
облако тэгов
