Птицы под медом, жарящиеся на открытом огне зубры с маслом и травами, свежевыпеченный хлеб, клубника, густой суп из ячменя и оленины, салаты из сладкотравья, шпината и слив, посыпанные толчеными орехами, улитки под медом и чесноком, запеченная в глине форель, пирог с голубями, запеченные яблоки, благоухающие корицей, лимонный пирог под сахарной глазурью, черное пиво, холодное летнее вино, мороженное молоко, подслащенное медом вызывают такой дикий аппетит, что я теперь стараюсь читать книгу только на полный желудок, и все равно не очень помогает.

До сих пор я встречал только одного автора, который так смаковал процессы приема пищи. Чтение дилогии Гарри Гаррисона о похождениях эксперта Тони Хоукина регулярно заканчивалось либо очередным походом на кухню и попыткой сделать новый сэндвич по рецепту Тони, либо же очередным позывом бежать в ближайший мексиканский ресторан, поскольку описания мексиканской кухни в "Мести Монтесумы" такие, что пальчики оближешь.

Ну а Вы какие можете вспомнить книги, которые регулярно пробуждают аппетит, делятся рецептами или просто изобилуют описаниями еды, приготовления блюд или процессов их поглощения?

Картинку встретил и упер отсюда. По ссылке, кстати, прекрасно видно, что не одного меня "Песня" вдохновляет на поиск еды. Кого-то она вдохновляет даже на ее приготовление

*Ушел на кухню*

Во Вселенной Marvel к настоящему моменту наплодилось уже столько всевозможных супергероев, что, кажется, обычные люди уже становятся если и не исчезающим видом, то по крайней мере редкостью. Даже массовка во всевозможных кроссоверах типа "Гражданской войны" или "Секретного вторжения" уже состоит практически целиком из людей и мутантов в трико, причем по большей части это проходные персонажи, за судьбы которых особо не тревожишься. Впрочем, я уже давно убедился, что даже любого, даже самого банального на первый взгляд героя можно превратить в сложную, неординарную и глубокую личность, главное, чтобы в подобном развитии характера был заинтересован сценарист. Так, например, за счет прекрасно прописанных диалогов и характера Питера Паркера Человек-Паук после "Новых мстителей" Брайана Майкла Бендиса и "Удивительного человека-паука" Дж. Майкла Стражински стремительно переместился в "Топ-5" моих любимых персонажей Вселенной Марвел. Комикс, о котором сегодня пойдет речь, вполне возможно, поможет совершить подобное перемещение уже совсем другому персонажу — скромному адвокату Мэтью Мэрдоку, также известному как Дардевил.

Человека, ответственного за такое превращение, я думаю, лишний раз представлять не надо. Известный режиссер и сценарист Кевин Смит в 1999 году выступил автором сценария состоящей из восьми выпусков арки "Guardian Devil". Должен отметить, что к своей работе он подошел очень основательно, создав очень глубоко проработанную историю, объединяющую в себе фирменный стиль Смита, психологическую драму, теологические вопросы, которые, к слову, не первый раз уже волнуют Смита, и мифологию Марвела.

События начинают развиваться спустя несколько месяцев после того, как Карен Пейдж, постоянная спутница Мэрдока, окончательно его бросает и переезжает в другой город. К пребывающему в депрессии Мэрдоку приходит молодая девочка, которая заявляет, что родила, оставаясь девственницей. Дитя ее, соответственно, в будущем должно стать Спасителем, однако злые силы неотступно преследуют девочку, поэтому ей приснился ангел, который посоветовал отдать ребенка на хранение Мэтью Мэрдоку, Дардевилу. Мэтью соглашается принять ребенка на попечение.

Цитата: "В 17-25 Богоматерь исчезла из офиса фирмы "Шарп, Нельсон и Мэрдок". В 17-27 Спаситель остался на попечении дьявола".

Однако визиты на этом не заканчиваются. Далее Мэрдок встречается с загадочным стариком по имени Николас Макаб. Старик называет себя представителем секретной организации "Геенна", в задачу которой входит спасение мира, и заявляет, что злые силы стремятся одурачить Мэрдока, и на самом деле отданный ему на хранение ребенок — Антихрист, предвестник Апокалипсиса. Макаб заклинает Мэтта избавиться от ребенка или отдать дитя "Геенне", дает ему время на раздумье и предупреждает, что окружающие Мэрдока будут страдать, если он не отдаст младенца. И в самом деле, вернувшись домой Мэрдок застает вернувшуюся к нему Карен, которая заявляет, что больна СПИДом. Дардевил начинает подозревать, что ребенок на самом деле зло. Мэтту предстоит сделать нелегкий выбор.

На первый взгляд подобная завязка выглядит по меньшей мере оригинально. В самом деле, мало кто до Смита задавался этим вопросом — во вселенной Марвела есть инопланетяне, мутанты, атланты, волшебники, скандинавские и греческие боги, динозавры, другие расы, затерянные цивилизации. Даже самые настоящие демоны встречаются, но почему-то никто до этого не задавался вопросом о существовании во Вселенной божественного замысла?

Цитата: "За свою жизнь вы видели, фигурально выражаясь, чудеса, ставшие обыденностью. Ваш разум перестал пытаться найти ответы на вопросы "как", "что" и "почему". Например, если идет речь об ужасном "пожирателе миров", о том, как человек может выпускать лед из рук, стрелять энергетическими лучами из глаз или растягивать свое тело на молекулярном уровне, вы, как и большинство людей, просто перестали искать ответы. Приняли эти загадки как должное. Так попробуйте распространить свою веру на более духовные явления". (Николас Макаб)

Все эти проблемы ставят Мэрдока в сложное положение. Его мать посвятила жизнь Господу, и отец воспитывал маленького Мэтью в вере, но способен ли Мэтт сейчас, после всего, что он пережил, поверить в то, что в мире идет постоянная битва между Небесами и Адом? Готов ли он поверить? Несет ли он ответственность за то, что случилось с Карен? Можно ли совершить меньшее зло, зная, что это помогает предотвратить куда более тяжелые последствия в будущем? Или, может быть, права Наташа Романова, Черная вдова, которая считает, что поведение человека определяется окружением и воспитанием и даже Гитлера можно было бы исправить, поместив в другую окружающую среду?

И вот здесь вынужден сразу заранее предупредить тех, кто заинтересовался тематикой комикса. Хотя изначально нагнетается атмосфера Судного дня и грядущего Апокалипсиса, развязка на самом деле окажется куда более банальной и не выходящей за пределы мифологии Марвела. Задав все эти серьезные вопросы, Смит побоялся или не решился идти до конца и оставил не отвеченным самый интересный — о месте для Бога во вселенной Марвел.

Теперь настало время перейти ко второй не менее важной составляющей комикса — рисунку. Рисовал "Демона" Джо Куэсада, достаточно известный в 90-ые годы художник, которые последние десять лет являлся бессменным главным редактором "Марвел", а с прошлого года стал креативным директором "Marvel Entertainment".

Откровенно говоря, давно знакомые с комиксами люди смогли бы приблизительно датировать "Демона" даже без посещения "Википедии" и определения точной даты выхода арки. Графика в комиксах не стоит на месте и за последние десять лет художественный стиль художников "Марвел" существенно изменился. Сейчас художники предпочитают создавать комиксы в более реалистичном стиле, "Демон-хранитель" же нарисован в более мультяшном, местами схематичном стиле.

Джо местами пренебрегает прорисовкой фона, а местами — схематично изображает персонажей. Кое-где комикс передан в очень мрачных тонах — Джо затеняет либо лица персонажей, либо окружающий фон. Отчасти это объясняется нагнетанием мрачной атмосферы, частично — стремлением акцентировать внимание читателей на самом важном элементе рисунка.

Впрочем, на недостаток цвета комикс пожаловаться не может, наоборот, рисунок насыщен яркими цветами, там где надо все очень ярко и разноцветно, где не надо — остается всего несколько цветов, передающих атмосферу и ключевые элементы рисунка.

К слову говоря, поклонники творчества Кевина Смита ниже могут оценить одну пасхалку, что называется, для своих.

Претензия к изданию от ИД "Комикс" у меня накопилась только одна. Неужели при локализации следующей страницы нельзя было подобрать соответствующий шрифт, а не набивать все обычным? Понимаю, что шрифт используется всего два раза за весь комикс, ну так ведь на атмосферу работает, нет?

Резюме: Неоднозначная, неординарная и интересная история, погружающая читателей глубоко в мир Дардевила. Сюжет насыщен трудными вопросами, герои размышляют на серьезные темы, поведение персонажей показывает, насколько они могут быть обычными людьми, каждый со своими трудностями и проблемами. Не окажись концовка банальной и в стиле Марвела, комикс бы определенно выбился за границы жанра супергеройских историй и достиг чего-то большего. А так — просто очень хорошая, серьезная и запутанная история.

Сергей, первое издание "Я, Хобо" вышло в провинциальном издательстве, стало широко известным в очень узких кругах. Постепенно мир полнился слухами и о Жарковском и его книге стало известно значительно большему количеству читателей. Сейчас выходит переиздание, в серии, которую открыли авторами, известными как в Европе, так и США... И тут появляется Жарковский. О нём что-то слышали, его кто-то умный хвалил, но по сути, потенциальный читатель имеет самые смутные представления, что же ждать ему от "Я, Хобо" Жарковского. Могли бы Вы поделиться своим видением романа и очертить некие ориентиры (что ждать, на что похоже или наоборот, чего ждать не стоит)?

Разумеется, нет, не мог бы, и тут дело не в спойлерах и не в разведении таинственности. Дело в чрезвычайно значимых для работы ритуалах, кои будут нарушены, если я начну комментировать её. Ждать же стоит того, что роман будет закончен и опубликован, а ждать не стоит подлянки, того, что всё происходящее в нём – сон, мистика или что-то там подобное.

Многие поклонники фантастики были несказанно удивлены, когда узнали, что именно Ваша книга выходит следующей в серии "Новая фантастика", следом за долгожданными романами Суэнвика, Бэнкса и Мьевиля.

Во как, «удивлены», да ещё «несказанно». Почему, собственно? Нарушение государственной границы?

В первую очередь, да, серия считалась зарубежной...А как отнеслись к этому факту Вы сами?

Я отнёсся спокойно, с удовольствием, снизил скорость и повысил внимание. Я не знаю, писатель ли я или нет, нынче скорее нет, чем да, и неизвестно, но вот фантаст я – фирменный, за мою работу пацанам не стыдно, уровень IQ серии она не понижает.

Расскажите пожалуйста историю появления Вашей книги в серии "Новая фантастика".

История проста. Я записал «Времена смерти», предложил пяти или шести Большим Толстым Издательствам, естественно, безрезультатно. Кивнув, начал готовить текст (ненавижу слово «текст») к публикации в сети. («Я, хобо», кстати, был задуман как мультимедийный объект, что я и попытался имитировать в текстовом режиме, исполнить первоначальную задумку не хватило пороху и усидчивости). Тут бог послал мне Андрея Тужилкина, состоялась публикация в Волгограде. Далее книжка с романом попала к Александру Гузману энд Александру Жикаренцеву. И всё завертелось.

Бэнкс, Суэнвик, Мьевиль. Все эти авторы — достаточно популярные парни, любимые на ФантЛабе. А как к их творчеству относитесь Вы?

Бэнкс – обязательное чтение, Суэнвик литератор серьёзный, но его работы мне не близки по нескольким причинам, а с Мьевилем я пока знаком только по «Вокзалу», очень ОК, хотя мне он показался чересчур, навязчиво, с перебором актуальным в смысле выбранной атрибутики. Хотя как раз с ним мы копаем приблизительно в одну сторону.

«Моё творчество», «я люблю искусство в себе, а не себя в искусстве», «я пришёл всерьёз и надолго», «славься, славься вовеки веков»... Тьфу! На «моё творчество» повлияли ВСЕ авторы, чьи сочинения я когда-либо читал, плохие – в особенности. Но это лишь часть влияний, не самая массивная. Основное же влияние оказали личный опыт — и музыка.

Всё влияет, нет такой вещи на свете, которая не влияла бы. Вот я сейчас отвечаю на вопросы, и это влияет – впрямую.

...какие относятся к Вашим любимым...

Толстые, Томас Вулф, АБС, Лем, По, Лермонтов, Гоголь, Булгаков, Диккенс. Хайнлайн, особенно поздний. Очень люблю Фейхтвангера и Грина. Ежегодно перечитываю единственную известную мне книжку Марджори Киннан Ролингс «Сверстники», оправдывающую, на мой взгляд, существование женщин вообще... Очень много всего, я начитанный парень, и читаю хорошо. Лимонов. Игорь Мальцев. Постоянно слежу за работой Саши Бушкова. Лукин, гениальный писатель Андрей Лях, Лёха Андреев, Кирилл Еськов, волшебные книжки Зоричей «Римская звезда» и «Карл, герцог», етс, етс, етс. Шамиль Идиатуллин и Алексей Лукьянов. Проще спросить конкретно.

...а какие, быть может, пишут в Вашем стиле?

Так нельзя сказать: «он пишет в моём стиле», «я пишу в его стиле». Можно «идти в одном направлении», например. (Разумеется, если мы говорим о технически и морально состоятельных литераторах. Графоманы, действительно, все пишут в одном стиле.) Кое с кем мы, по-моему, действительно «идём в одну сторону», но это всего лишь моё частное мнение, вряд ли корректно его высказывать.

Какие Ваши дальнейшие творческие планы и когда следует ждать появления второй части "Я Хобо"?

Вот ещё одно – «творческие планы»... Есть целая куча испечатанной бумаги, в разной степени готовности: «Три половины» и «Фактор человеческий» (это «Я, хобо»), Сказка PRO, Реанимация, Сделка, Покупательная способность, Три, герой, три... – это то, что уже на бумаге, расписано и вчерне закончено. Есть довольно много чего «от руки». Давно пишу, привык уже; впрочем, если честно, самое интересное было писать «домашние работы», вот там, кстати, вопрос «в чьём стиле пишете» имел смысл. Но это в прошлом, сейчас рутина.

Какова самая необычная реакция на Ваше творчество (как позитивная, и негативная), с которой Вы сталкивались?

Я считаю даже не необычной, а патологической реакцию на некую работу (не обязательно литературную), основанную на личных симпатиях-антипатиях человека к автору. Работа при этом часто даже не читается.

Что касается конкретных реакций на «моё творчество», то меня интересуют одинаково все они, особенно негативные, которых мне очень не хватает. Если эти реакции следуют, конечно, ПО прочтении, а не ДО него.

Зачастую Вашим высказываниям касательно вопросов фэндома, отрасли, пиратства и прочих актуальных тем свойственна резкость, а Ваша позиция порой диаметрально противоположна мнению большинства. Сложно ли сохранять свою линию поведения в условиях, когда большинство думает по-другому, и что позволяет оставаться при своих?

Нет, не сложно, ибо правду говорить легко и приятно. Я никогда не анонимен и никогда не высказываюсь скоропалительно. Кроме того, я никогда не спорю свои косяки.

Насколько я знаю, Вы отрицательно отзывались об инициативе написания открытого письма президенту с просьбой помочь в борьбе против пиратства и поощряете свободное распространение Ваших текстов в сети. А как вы относитесь к проблеме пиратства в целом?

Она высосана из пальца. Я понимаю реакцию «творцов» (и посредников между «творцами» и «потребителями творчества») на изменившиеся условия, мне и самому несколько не по себе, но проблема в предлагаемом виде — высосана и пальца, а уж предлагаемые способы её «решений» ничего, кроме стыда за предлагающих не вызывают. Письмо же это нещастное – это горестный вопль бездарности с предложением о продаже собственной лояльности батюшке-президенту за Право Иметь, и хоть трава не расти. Обидно, конечно, за тех двух-трёх человек, поддавшихся воздействию корпоративного духа и подписавших сие письмо Щастья в ряду фантастического графоманья, обидно. Ну, ладно.

Так или иначе: на данном этапе «презумпция некачества» — единственно здравый способ выбора любого товара, предлагаемого к впариванию. Пиратские файлопомойки – удобный для потребителя (серьёзно относящегося к своему досугу) способ ознакомления с впариваемым товаром. Именно эта функия пиратских ресурсов мне представляется важной и абсолютно нормальной. В данный кол времени. Чувства же ранимых писателей и прочих Бондарчуков меня не интересуют, и не должны.

А вот их желание сажать людей в тюрьмы за «нелегальный доступ» к продуктам их художественной жизнедеятельности свидетельствует всего лишь о том, что данные творческие лица слишком дофига о себе мнят, и, таким образом, лично для меня не существуют как таковые.

Любопытно, что СЕРЬЁЗНЫЕ «творцы» все как один относятся к «проблеме пиратства» В САМОМ НАИХУДШЕМ СЛУЧАЕ индифферентно. Поистине удивительная штука, не правда ли.

Спасибо за внимание, буду рад ответить (или не ответить) на все ваши вопросы. Буде таковые возникнут ещё.

Я люблю книги, в которых рассказывается о мирах, из которых уходит магия. В Вестеросе когда-то существовали драконы, но сейчас люди не верят в то, что они существуют где-либо. Большинство не верит в Иных. Есть Валирия, которая очень похожа на Рим до наступления Темных веков. Это существовавшая в прошлом высоко развитая цивилизация, от которой теперь остались только руины. Это добавляет миру печали и трогательности, что-то подобное цивилизации, которая уже наполовину рухнула.

Знаете, меня всегда привлекала подобная тематика. В 2003 году на Международном научно-фантастическом конвенте в Торонто, куда меня пригласили почетным гостем, я даже посвятил целую речь этому вопросу. Я работал над речью больше года, в ней я рассмотрел всю мою жизнь и творчество и пришел к выводу, что меня всегда привлекала тема упадка. Мой первый роман был опубликован под названием "Умирающий свет", но сам я назвал его "После фестиваля". Это был научно-фантастический роман, в котором действие происходит на планете-ярмарке, мире, который был специально построен для межпланетной галактической выставки. Но теперь фестиваль закончился, все разъехались, но мир-то остался, и некоторые его обитатели тоже никуда не делись. Все основные выставочные города пришли в упадок, и вся эта разруха служит фоном для произведения.

Я подумал над этим и понял, что частично этим увлечением я обязан ранним годам, когда я рос в Байонне, Нью-Джерси. У нас не было денег, мы жили в бараке, но моя мать была родом из семьи, в которой водились деньги. Это была ирландская семья, ирландско-американская семья, Брэйди. Они процветали в строительном бизнесе. Строительные материалы и все такое, они процветали в десятых и двадцатых, когда моя мать была маленькая. У них был дом, большой дом, они даже построили свой собственный док, так много они поставляли материалов. Так что они построили этот док, Док Брэйди, туда приходили корабли, из разгружали и переносили материалы на грузовики. Они потеряли все деньги во времена Депрессии. Бизнес обанкротился после ряда надувательств, кто-то из мужчин умер, а женщин обманули другие люди. Множество историй в нашей семье посвящены этому периоду. Но фишка в том, что когда я родился в 1948 году, у нас совсем не было денег.

Конечно, мать рассказывала мне все эти истории. И барак, в котором мы жили, находился прямо напротив дока Брэйди. Точнее, уже муниципального дока, поскольку город забрал его себе. Я смотрел из окна и думал — когда-то это был наш док, моя семья им владела.

Потом я пошел в школу. Мы жили на Первой улице, школа находилась на Пятой. По пути в школу я проходил мимо дома, в котором когда-то жила моя семья. Я проходил мимо этого два раза в день, по пути в школу и обратно. Это был большой дом, в котором родилась и выросла моя мать, но он больше не принадлежал нам, там теперь жили совсем другие люди. И, думаю, это всегда давало мне ощущение кого-то утраченного золотого века, поскольку теперь мы были бедными и жили в бараках и на квартирах. У нас даже машины не было, но, Господи, когда-то мы жили как короли! Я думаю, это всегда и привлекало меня в историях об ушедших цивилизациях и павших империях.

И это была одна из причин, по которым мне так приглянулся мир Толкина. Средиземье переживает упадок, эльфы уплывают на запад, магия покидает мир. Мы посещаем в Средиземье множество мест, чьи лучшие дни остались далеко в прошлом. Например, шахты Мории. Когда-то Мория была великим городом, а теперь это отвратительные руины, заброшенное темное место под землей, где обитают отвратительные существа.

Действительно, что такое счастливая концовка во "Властелине колец"? Магия покидает мир, всем теперь заправляют люди, началась Четвертая эпоха и дальше все будет до ужаса скучно и обыденно.

Иногда я подумываю о том, чтобы написать историю, которую никогда не смогу написать из-за проблем с авторскими правами. Tolkien's Estate никогда не позволит мне реализовать мою задумку, и правильно сделает. Я подумываю написать историю, действие которой происходит в Средиземье спустя две тысячи лет после всем известных событий. Некий хоббит отправляется в автобусную экскурсию по местам боевой славы: "А сегодня мы посетим шахты Мории, пожалуйста, придерживайтесь тропы". И вот он объезжает все эти места, останавливается в паршивых маленьких забегаловках, где ужасно кормят.

Оригинал: http://tunedin.blogs.time.com/2011/04/20/...

Какое влияние оказывали Вы на визуализацию сцен и создания мира в сериале производства HBO?

Небольшое, на самом деле. Я хочу сказать, временами они показывали мне что-то, и я высказывал свое мнение, но по большей части я принимал основное участие только в кастинге. Люди спрашивали меня, похоже ли это на то, как я себе все представлял, и я говорил, что знаете, не совсем. У меня были довольно четкие визуальные представления о том, кто как должен выглядеть. И если вы не могли читать мои мысли, угадать, насколько кто совпадает с моими представлениями, было довольно трудно.

Но они выполнили хорошую работу. Когда в процессе работы над сериалом заняты творческие люди, им нужно давать пространство для творчестве. Нельзя привести на площадку костюмера, сшить костюмы и говорить всем, кто что должен делать. Нет, нужно довериться им и позволить им делать свою работу.

Ваша работа на телевидении помогала Вам в достижении компромиссов?

Самым первым сценарием, который я когда-либо написал для телевидения, была адаптация классического рассказа Роджера Желязны "Последний защитник Камелота" для одного из эпизодов "Сумеречной зоны". Роджер, который тоже жил здесь, в Санта-Фе, был моим близким и преданным другом до самой своей смерти в 1995 году. Помню, что принимаясь за работу, я сказал: "В Голливуде вечно портят все адаптации, потому что начинают все изменять. Им не следует ничего менять... Я собираюсь сделать абсолютно точную адаптацию рассказа Роджа".

А затем я втянулся в работу и обнаружил, что это просто невозможно. Кульминацией рассказа была битва между Ланселотом, главным героем истории, и зачарованными доспехами, которые назывались полым рыцарем. Внутри доспехов никого не было, но они были злодейским способом заколдованы на сражения. И схватка произошла в потусторонней версии Стоунхенджа. Так было в рассказе, и именно так я все и написал в первой версии сценария.

Затем мне позвонил директор картины и заявил, что в моей истории останутся либо лошади, либо Стоунхендж, но никак не то и другое вместе, так как в окрестностях Санта Фе по какой-то причине нет ни одного Стоунхенджа, и его придется возводить из папье-маше в павильоне. А в павильон нельзя привести лошадей, потому что когда они начнут носиться по кругу, камни зашатаются и упадут. Так что мы можем взять лошадей и выехать на натурные съемки в леса. Вокруг нас множество замечательных лесов, в которых есть деревья и прочие классные штуки. Но на натуру нельзя взять с собой декорации Стоунхенджа, потому что первый же порыв ветра их опрокинет.

Так что пришлось мне звонить Роджеру, который с юмором отнесся к ситуации. Я сказал: "Чего ты хочешь, лошадей или Стоунхендж", и он ответил: "Оставь Стоунхендж". Так что мы избавились от лошадей и сняли сцену битвы двух пеших рыцарей в павильоне. И все прошло замечательно.

И знаете, тогда-то то мне и пришлось впервые столкнуться с тем, что нужно вносить в сценарий изменения, которые не хочется делать. На телевидении, особенно в восьмидесятые годы, очень любили ограничивать всех очень узкими рамками, например, все очень любили знать, о чем конкретно сериал.

В этом плане "Сумеречная зона" была для студийных боссов настоящим кошмаром, поскольку это была сборная солянка. Мы снимали серьезные драматические эпизоды, научную фантастику, фэнтези, психологические драмы, даже комедии. В итоге руководство решило, что "Сумеречная зона" — это сериал об обычных людях, которые попадают в сверхъестественные ситуации. Ну, знаете, попадают в сумеречную зону. Обычный Джо сталкивается с чем-то фантастическим, все, он в сумеречной зоне. И там-то он может встречаться с марсианами или еще чем-нибудь заниматься.

Мы уже провели кастинг на съемки моего эпизода. Мы уже собирались заняться непосредственно производством, когда студийные боссы неожиданно вмешались: "Минутку, а где в этой истории обычный человек? Здесь таких нет. Здесь есть Мерлин, Моргана ЛеФей и Ланселот. Но это же "Сумеречная зона", так не пойдет!"

И они заставили меня вставить в сценарий обычного персонажа. Мне пришлось добавить парня по имени Том, который цепляется к Ланселоту и таскается за ним без всяких видимых причин и не играет никакой особенной роли в сюжете. Он просто присутствует. Объяснить все это Роджеру было самой тяжелой частью.

Тем не менее, должен сказать, что когда начали возводить Стоунхендж в павильоне позади моего кабинета, я пришел в неописуемый восторг. Вот так-то, прямо с самого моего первого сценария я побывал по обе стороны работы на телевидении. И неожиданно, после съемок эпизода, я осознал, что таким образом с моей работой познакомится куда больше людей, чем когда-нибудь прочитают все те книги, что я напишу в своей жизни. И вот истории соединились.

Когда имеешь дело с историей с такой богатой мифологией, как "Игра престолов", возможно, для аудитории было бы временами легче, если бы приходилось бы разбираться в истории с каким-то определенным уровнем понимания. Такая вещь в первом сезоне — это тайна. Был ли Джон Аррен убит, и кто за это в ответе?

И кто [спойлер]... Да, конечно. Хорошо, когда параллельно развиваются несколько разных сюжетных линий.

Вы смотрели "Лост"?

Смотрел. Я отсмотрел весь сериал и я был очарован, но вы знаете, уже на втором, самое позднее, на третьем сезоне я стал задаваться вопросом, как же им удастся в конце свести все концы воедино. Если бы им это удалось, "Лост" стал бы величайшим тв-сериалом в истории. Так что лучше бы они знали, как все это свести и объяснить. И что же мы получили в конце? Оказалось, они не знали, как все объяснить. Осталось ли у вас чувство, что вам плюнули в душу? Я вот лично был сильно расстроен.

Поскольку на моем счету числятся не только сценарии к "Сумеречной зоне", но и отсмотренные сезоны начиная с самых первых, уже во время просмотра второго эпизода "Лоста" я сказал: "Ба, да они все умерли". Они все умерли. Так бы это выглядело в получасовых сериях Рода Стерлинга в 1958 году. И что же получилось? Сколько понадобилось сценаристам "Лоста", чтобы показать, что все умерли?

120 или сколько там эпизодов?

Типа того. Род бы уложился в двадцать минут, на протяжении которых каждый бы осознал, что все умерли. На самом деле, он делал так минимум шесть раз.

Что же, одна вещь, которую постоянно упоминают в связи с "Лостом", заключается в том, что лучше бы они сняли более внятную концовку. Я бы хотел, чтобы они с самого начала знали, чем все закончилось. Будучи писателем, как вы считаете, следует ли поступать именно так? Возможно ли вообще такое?

Я думаю, что в какой-то степени это возможно. Прежде всего нужно отметить, что существуют разные типы писателей. Я привожу этот пример во многих из своих речей. Я люблю говорить, что все писатели делятся на два типа, на архитекторов и садовников. У первых все тщательно спланировано уже тогда, когда они еще не написали ни слова своего нового романа. Они уже тщательно проработали мир, знают, сколько комнат будет в доме, как они будут соотноситься друг с другом, какую высоту будет иметь каждый этаж, где следует проложить проводку и трубопровод и так далее. Они все это знают до того, как вколотят первый гвоздь.

А есть садовники, которые роют ямку, сажают растение, поливают его своим потом и кровью, и потом что-то прорастает. Обычно садовники знают, что они посадили, персиковое дерево или кактус. Но они не знают, какую форму примет растение. Думаю, что большинство читателей занимают золотую середину в этой классификации. Сам-то я в большей степени садовник, чем архитектор. Толкин был таким же.

Но сам я люблю сравнивать мои книги с путешествием. Вот как на этой карте [показывает на карту США на стене]. Если ты едешь из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, то ты посмотришь на карту вот так и скажешь, хорошо, хорошо, пора ехать, я выбираю вот этот маршрут через Альбукерке, потом я отправлюсь на север, в сторону Денвера... То есть ты знаешь точку своего назначения, основные дороги и несколько главных промежуточных пунктов, через которые ты обязательно проедешь, но ты никогда не можешь быть уверен, где ты остановишься поужинать в первый день, или где будет ремонт дороги и придется ехать в объезд, или же где ты подберешь автостопщика, который порадует тебя удивительной историей. Все эти вещи ты узнаешь уже во время путешествия.

Я знаю конечную точку маршрута, я знаю основные точки маршрута и то, что случится по пути, наподобие [вырезано большое событие], которое я планировал с самого начала. Но что-то случается по пути. Обычно я знаю о значимых событиях, но какие-то мелкие вещи приходят мне на ум в процессе работы. И, конечно, часть этих маленьких вещей очень, очень важна. Дьявол — деталях. Дело зависит от того, что делает путешествие чем-то большим, чем просто линией между двумя точками на карте или записками натуралиста. Так что я могу знать судьбу Джона Сноу, Арьи или Дейенерис, но мне не обязательно знать, что случится в конце со Скорбным Эдом или Пирожком. Не, у меня есть пара мыслей на их счет, но принцип вы поняли.

[Очень важный, но жутко спойлерный момент из будущих книг вырезан] будет весело. Если мы, конечно, до этого доберемся. Хорошее желание, конечно. Последние сезоны, с ними всегда связаны все сложности.

Источник: http://tunedin.blogs.time.com/2011/04/19/...

Далее: Джордж Мартин рассказывает о своем детстве