Хочу сосредоточиться на чем-то одном.

Если кто-то ждал новых отзывов, прошу меня простить.

Дыра в бюджете, но ощущения приятные.

Эффект завышенных ожиданий — чудовищная вещь. Когда берешься за книгу, которая получила как минимум одну престижную премию и была номинирована на несколько других, столь же известных, неизбежно настраиваешься на высокий уровень литературного мастерства, захватывающую историю, психологизм, оригинальность, небанальность и проч. Словом, ждёшь чего-нибудь не просто интересного, а необычного.

А уж если книга относится к той категории, которую принято называть культовой...

О романе Роберты Энн Мак-Эвой "Чаепитие с чёрным драконом" я читала немало хороших отзывов, но, забегая вперёд, могу признаться: отзывы оказались намного интереснее самой книги. Это как раз тот случай, когда из всех возможных позиций на шкале "нравится — не нравится" остаются только крайние величины, и читатели, которым книга понравилась, выискивают в ней такие бездны смысла, которые другим не просто не видны, но и вовсе непонятны. Я, к сожалению, отношусь именно ко второй категории.

Но давайте по порядку. "Чаепитие с чёрным драконом" — история о том, как скрипачка Марта Макнамара приезжает в Сан-Франциско, чтобы встретиться со своей дочерью Лиз, и знакомится с человеком по имени Мейланд Лонг, с которым они сразу же находят общий язык. Мистер Лонг — элегантный азиат неопределенного возраста, эрудированный, загадочный, привлекательный, а ещё он склонен считать себя драконом... что ж, некоторым людям простительны любые странности. Постепенно Марта и Мейланд понимают, что Лиз Макнамара ввязалась в какую-то тёмную историю и вынуждена скрываться. Её надо спасать — и Мейланд обещает Марте свою помощь, хотя и не объясняет, как именно будет помогать.

Раскрытие тайны главного героя в самом начале книги — крайне рискованный ход, и в данном случае я бы не сказала, что он оправдался. "Дракон? — удивляется читатель. — Ну-ну, посмотрим, что будет дальше..." А дальше не будет ничего особенного. Почти всё, что совершает Мейланд, находится в пределах человеческих возможностей, и вполне можно предположить, что его драконья история — вымысел, а сам он — пожилой спецназовец или шпион на пенсии, эрудированный, хорошо подготовленный, но потерявший смысл жизни. По этой причине "Чаепитие..." не вполне вписывается в традиционные рамки фэнтези или городского фэнтези. Само по себе это не страшно, ведь наиболее интересные произведения зачастую рождаются на стыке жанров, в пограничных областях, куда не каждый отважится совершить литературную вылазку, но главная проблема заключается в другом. Точнее, две главные проблемы.

Во-первых, герои. Такого потрясающего сочетания наивности и самоуверенности я никак не ожидала встретить в романе, заслужившем премию и любовь читателей. Заявиться в дом к врагу с непонятными целями, подставиться под выстрел — пожалуйста. Открыть дверь, впустить человека, который тебя предал и от которого можно ждать чего угодно — легко. Забыть о том, что твой ребёнок находится неизвестно где и у него неприятности, увлёкшись забавной машинкой с голосовым управлением — проще простого. Добавим к этому антигероев, которые упрямо играют с жертвой, хотя эта самая жертва уже показала, что знает карате, дзюдо и много других страшных слов... Были и другие моменты, которые мне совсем не понравились, но их не раскроешь без спойлера.

Во-вторых, сама история. Начинается она как городское фэнтези, продолжается как детектив, заканчивается как боевик, и всё это приправлено любовной линией между Мартой и Мейландом, и всё это в довольно небольшой книге! Получилась химера, которая лично меня привела в недоумение. Детективная интрига слаба, раскрывается слишком быстро и без вариантов, фэнтезийная часть интересна, но её мало и она быстро заканчивается, а что касается боевика... в виде фильма эта часть истории выглядела бы лучше, по-моему. Динамичные эпизоды чередуются со сценами, в которых герои очень много болтают, рояли исправно выпрыгивают из кустов, а недоумевающий читатель пролистывает главу за главой, не понимая, зачем всё это написано.

И есть ещё проблема сеттинга. Компьютерные технологии тридцатилетней давности, как выяснилось, воспринимаются гораздо хуже, чем чудесатые миры далёкого будущего, описанные, допустим, Ханну Райяниеми и Питером Уоттсом. Можете считать, что я придираюсь.

Резюме. Я ставлю семь и клятвенно обещаю себе внимательней относиться к премированным произведениям, чтобы хоть как-то контролировать эффект завышенных ожиданий. Но погодите делать выводы! Сейчас эту книгу читает angels_chinese и она ему, похоже, очень-очень нравится, так что дождитесь ещё одного отзыва для полноты картинки.

Страница автора на СамИздате

Авторские аннотации:

— к циклу

цитата

Действие разворачивается в государстве, совмещающем черты Аббасидского и Кордовского халифатов (IX / X века). В повествовании действуют люди, джинны, аль-самийа ("сумеречники", существа, в европейских легендах называемые феэри или эльфы), демоны и прочие нечеловеческие сущности. Сюжет завивается вокруг истории халифата: в нем есть интриги, войны, мятежи, женитьбы, убийства, походы, любовные истории, смены династий. А среди всего этого действует главный герой: Тарик аль-Мансур ("Победоносный"), сумеречник, связанный с престолом империи клятвой служения.

— к роману "Ястреб халифа"

цитата

На аш-Шарийа обрушилось великое бедствие — из Великой степи в земли верующих вторглись орды кочевников, и войска халифа оказались бессильны перед ними. В пророчестве сказано, что отразить нашествие и спасти страну может только военачальник из волшебного народа аль-самийа — пленник, привезенный с далекого запада и связанный клятвой служения престолу. Он должен стать верным слугой халифу и защитником народу аш-Шарийа. Но ждать ли добра от разъяренного существа, полного ненависти к поработившим его людям? И сумеет ли халиф приручить своего Ястреба?

— к роману "Ветер гнева"

цитата

Мятежники разбиты, в государстве воцарились мир и покой. Так думают те, кто не знает истинного положения дел. А оно таково, что населяющие Великую степь племена не желают мириться с поражением, а для знати халифата мир — не более чем передышка перед решающей схваткой за престол. Поднеси огонь — и все вспыхнет пламенем братоубийственной войны. Сила Стража Престола — смертельное оружие в руках тех, кто желает воспользоваться смутой. На чью сторону встанет военачальник, побеждающий во всякой битве? Сумеют ли люди использовать во благо свой живой меч? Ведь могущество — соблазн, а волшебное оружие так трудно вложить обратно в ножны...

Не знаю, как обстоят дела у других фантлабовцев, но мне сложнее всего писать отзывы на те произведения, которые очень понравились. Когда хочется читать и перечитывать отдельные сцены или главы, раз за разом вместе с героями погружаясь в события, рождённые фантазией автора, довольно трудно заставить себя отвлечься и чётко сформулировать, что именно тебя так привлекло. Вот по этой причине я публикую эту запись только сейчас, хотя прочитала книгу ещё осенью и тогда же начала сочинять некое подобие рецензии.

Фэнтезийных произведений с восточным колоритом написано не так уж мало (см., например, статью "Ориентальное фэнтези" в журнале "Мир фантастики"), однако арабское фэнтези (или, как уточняет сам автор, арабский магический реализм) встречается не часто. Даже если толковать понятие "восточное/ориентальное фэнтези" широко, объединяя самые разные направления, оно теряется на фоне бескрайнего океана сюжетов, чьё действие происходит, условно говоря, на Западе. Восток остаётся экзотикой, и тем удивительней появление в русскоязычной фэнтези — пусть пока лишь на СамИздате — целой серии романов о мире, в котором реальная история Аббасидского и Кордовского халифатов совместилась с волшебным миром аль-самийа.

"Страж престола" — чтение не из лёгких. Во-первых, уши и глаза у современного читателя не настроены, как правило, на восточные имена, топонимы и прочую специфику; во-вторых, автор, не жалея собственных героев, создаёт острейшие конфликты, которые зачастую разрешаются непредсказуемым, жестоким, кровавым способом. Мир аш-Шарийа красив, но это тёмная, опасная красота. Временами повествование становится очень натуралистичным, и это многих может оттолкнуть. Но такое время и такие события вряд ли можно описывать по-другому:

цитата

Женщин джунгары выволакивали по одной, сдирали платки и абайи, крутили, вертели, потом хозяйственно накидывали на шеи веревки. Или принимались толкать, от одного к другому, смеялись и кричали, а потом валили на землю и распускали завязки штанов. Старых и некрасивых тыкали в живот ножами. Мужчин кололи на месте — только двух мальчиков связали за шеи и повели со двора. А маленькими детьми они кидались, как тряпичными куклами — а потом поддевали на копья. Джунгары смеялись и кричали, словно это была веселая игра.

Ещё одна сложность, которую я уловила из чужих отзывов, а не из текста, заключается в том, что переклички с реальной историей спровоцировали у многих читателей реакцию отторжения — дескать, в соответствующий исторический период не было в Средней Азии бумаги, и т.д., и т.п. Я совершенно не смыслю в истории арабского Востока и не считаю себя вправе рассуждать на такие темы, однако у меня сложилось стойкое впечатление, что автор очень хорошо разбирается в том, о чем пишет, и ни один критический отзыв на это впечатление не повлиял. Описанный автором мир совершенно непротиворечив, под каким углом его ни рассматривай — политика, география, быт, архитектура, литература, магия, мировоззрение персонажей продуманы и просчитаны.

Центральный герой всего цикла — гордый и своенравный нерегиль Тарег Полдореа, пленник с Запада, связанный клятвой служения престолу аш-Шарийа. Судьбе Тарега не позавидует даже безумец: он раб, причем его рабство будет длиться вечно, и даже самые могущественные силы на свете не могут изменить волшебный договор, запечатанный девяносто девятью Именами Всевышнего. "Собачья кличка" вместо имени, удавка на шею — служи, бедствие из бедствий! И он будет служить, шипя от ярости, проклиная всё на свете, усмиряя дикие племена и покоряя один за другим мятежные кланы, и за малейшую оплошность судьба будет бить его с каждым разом всё сильней... За развитием этого персонажа следить очень интересно, он вызывает безусловное сочувствие, хотя временами и пугает. Автор безжалостно бросает Тарега из огня да в полымя, изредка приоткрывая завесу грядущего и тем самым позволяя читателю — но не герою! — догадываться о том, "что будет дальше".

А будет много — только ничего хорошего...

цитата

А тогда он сразу увидел самийа: тот стоял на вершине одного из холмов, держа в поводу застывшего бледным изваянием коня. Перед ним над трупами врагов плясала джинния-сила: изгибаясь золотистой змейкой, закидывая назад голову с водопадом золотых волос, окутывая себя подолами горящих одежд и длинными рукавами, — тоненькая и страшная, как язычок нездешнего пламени.

Аммар сглотнул и понял, что имел в виду самийа, когда оскорбился в ответ на "собачью кличку". В этой тьме над погруженным в кладбищенскую немоту полем боя, в виду бесшумной пляски потусторонней девы, немыслимо было позвать — "эй, Тарик!". И халиф аш-Шарийа собрался с духом и крикнул, называя самийа его истинным именем:

— Тарег! О Тарег! Вернись к нам! Мы, люди, и я в том числе, хотим выразить тебе благодарность, о князь из князей народа Сумерек!

И нерегиль обернулся, словно просыпаясь, и у Аммара пробежал по спине холодок.

На этом я пока остановлюсь, чтобы не сорваться в бесконечное цитирование понравившихся эпизодов.

Замечаний по поводу прочитанного у меня всего два:

— плохо, плохо без глоссария!

— карта бы тоже не помешала...

Резюме: К.Медведевич удалось создать впечатляющую, необыкновенно правдоподобную картину мира, в котором уживаются люди и волшебные существа, а законы физики вполне гармонично переплетены с магией. Если вас пугают циклы, то "Ястреб халифа" и "Ветер гнева" вполне могут читаться как одно произведение с открытым финалом. В целом, масштабное полотно ещё не закончено — если верить соответствующей странице ФантЛаба, в цикле "Страж престола" будет шесть частей, и лично меня этот факт очень радует.

"Потом говорили, что он приехал в деревню верхом на белой(*) лошади, но я видела, как он вышел из леса..."

Эта история началась в тот момент, когда Роис Мелиор, зачерпнув воды из родника, спрятанного посреди разросшихся кустов дикого шиповника, увидела незнакомца. Из-за солнца, светившего прямо в глаза, Роис показалось, что у него не было лица — он как будто и сам был не человеком, а созданием света, видением, явившимся ей в жаркий летний полдень. Корбет Линн — так его звали. Корбет Линн, внук Ниала Линна, погибшего много лет назад при загадочных обстоятельствах. Корбет Линн — последний в роду, наследник заброшенного имения, проклятый из-за преступления, совершенного собственным отцом... Из-за него Роис придётся вынести сложнейшее испытание и пережить зиму, которая будет страшней всех прочих зим.

Я понимаю теперь, почему поздние книги Маккиллип некоторые читатели критикуют. Нельзя сказать, что "Барды Костяной долины" или "Колокол Сили Хэд" хуже "Зимней розы" — они просто другие, ближе к классической фэнтези, и написаны чуть менее изысканным языком (хотя то, что для поэтичной Маккиллип "менее изысканно", для других — недосягаемая высота). Если пересказывать внешний, событийный уровень повествования, хватит двух-трёх предложений, но на самом деле история намного сложнее, просто всё самое важное скрыто, как тот родник под кустами шиповника. В "Зимней розе" очень много символов, образов, аллегорий; чётко ощущается глубинный, мифологический пласт повествования, и многие элементы привычной нам фэнтези выглядят здесь другими — красивыми, но опасными и непонятными. Стоит вспомнить, что в сказках встреча с обитателями волшебной страны означала прежде всего серьезную опасность, а уж потом — захватывающее приключение.

Ещё одна сложность связана с внутренним ритмом текста. Поначалу события развиваются линейно и даже предсказуемо, но потом наступает переломный момент — и мы вместе с Роис отправляемся в путешествие не столько по зимнему лесу, сколько по закоулкам её собственного сознания. Реальность, вымысел, наваждения, сны переплетаются друг с другом, героиня уже не понимает, где находится и что с ней происходит.

цитата

Он протянул руку.

— Ты кое-что оставила у меня. Ты за этим вернулась.

На его ладони лежала капелька крови, яркая и блестящая, как драгоценный камень. Пока я смотрела, пальцы сомкнулись.

— Это теперь моё.

О героине стоит рассказать отдельно. Роис Мелиор — младшая дочь фермера. Она большую часть времени проводит в лесу, где ищет травы и ягоды; любит ходить босиком, причём нередко выбегает босая на снег; ненавидит зиму. Ведьмой её не назовёшь, уж скорее на ведьмака похож другой персонаж, аптекарь, которому Роис относит изрядную долю своих находок. Она свободолюбивое создание, настоящая дикая роза с шипами — и поэтому, видимо, именно ей пришлось рисковать собой, чтобы вернуть свободу Корбету Линну и жизнь кое-кому ещё. Ну и, конечно, из-за любви, только с любовью всё намного сложней, чем можно себе вообразить, исходя из обстоятельств первой встречи двух главных героев.

Нечасто, кстати, автор подводит персонажа к той границе, за которой находится безумие. Роис в "Зимней розе" — как раз тот редкий случай.

цитата

Птицы взлетели с моей тарелки, оставив только кости. Корбет чуть слышно вздохнул. Его глаза закрылись; он откинулся назад, в объятия леса, почти растворившись среди листвы.

— Роис, — прошептал он, а потом прибавил так тихо, что расслышать я сумела только сердцем: — Прошу тебя.

Красная роза расцвела в моей груди, роза, исколотая шипами...

Ещё один интересный женский образ — Королева Фей. Так её можно назвать, исходя из множества других сюжетов и легенд, хорошо нам известных, но в романе она не имеет ни имени, ни постоянного лица.

цитата

— Я ночь, — сказала она. Так оно и было.

— Я песнь зимы.

Я слышала эту песню.

— Я тень кровавой луны и все ветра, что собирают урожай под этой луной.

Я чувствовала их.

— Я смертельный холод (**).

Такая Королева без труда превратит в камень даже самое пылкое сердце...

Резюме.

Не роман, а, скорее, поэма в прозе. Необыкновенно прекрасная поэма. Рекомендую — но только тем, кому нравится такого рода литература.

P.S.

Осторожно, спойлер.

----

(*) Лошадь была цвета Buttermilk и я знаю, что это не белый, а, скорее, кремовый. Специалисты, подскажите, есть ли для такой масти соответствующий термин?

(**) I am the dead of winter. Переведите так, как вам понравится. Или просто почувствуйте.