Если у тебя там, где сердце — не дырка, Ты полюбишь атмосферу настоящего цирка Люди под куполом летают как птицы У этих артистов ни дня без репетиции.
Канат, трапеция, акробатика, батут Они прекрасны телом, их везде ждут Гастроли шапито — просто счастливая эпоха. Цирк — это здорово, но он маленький, Лёха.
Чтоб люди забылись на полтора часа, Оказывается хватит одного колеса, В руках жонглёров предметы теряют вес, Акробат без страховки! Ты удивляешься "Без?!"
Этот номер всегда объявляется, как смертельный Чьи-то губы целуют крестик нательный. Трибуны замирают... и разряжаются вздохом Цирк — это здорово, но он маленький, Лёха.
Хотите острых ощущений, когда по спине бегут мурашки, Выходят звери, трясутся коленные чашки. Дрессировщик суётся головой в открытую пасть! Во всяком представлении — это моя любимая часть.
Кажется, лев вот-вот сомкнёт челюсти, И чем сопровождаются все эти прелести? - На рабочий барабан течёт струйка гороха. Цирк — это прекрасно, но он маленький, Лёха.
Я выбегаю ещё до начала антракта На тянущихся нотах последнего такта Из цветочного ларька запах табачного дыма "Дешёвые розы! Не проходите мимо!"
Покупаю букет с запахом "Уинстон" Из меня вырывается сначала стон: Как можно это дарить воздушной гимнастке Я ору от обиды и оказываюсь в участке.
Я понял, что не досмотрю представленье. Когда меня два клоуна повели в отделенье. "А ну давай-ка на стол всё из карманов". Мне смешно — "Вот так вы ловите наркоманов?"
Я понимаю, с открытым сердцем не избежать ареста. Ни на мне, ни во мне, не останется живого места. Но я заявляю наглее, чем сирена: "Мой наркотик, ребята — прожектора и арена!"
Естественно, получаю хороший удар; Находить приключения — это особый дар. Никак не ожидал от судьбы такого подвоха. Но Цирк всегда рядом, и он маленький, Лёха.
Когда-то Цирк казался нам очень большим Мы вели себя глупо; нарушали режим Не берегли инвентарь, шатёр ветшал И кто-то всё время его уменьшал. Теперь не разглядеть ни слонов, ни клоуна Юру Всё это теперь превратилось в миниатюру. Мой любимый гималайский медведь — просто кроха. Я тоже люблю Цирк, но он маленький, Лёха.
Встретились как-то на футбольном поле Мисимов и Самедович. Самедович и говорит:
— А помнишь ли ты, Мисимов, что в древности варвары играли в футбол отрубленными головами поверженных врагов?
— Отлично помню, — отвечает Мисимов. — Отчего же не помнить-то. А ты почему спрашиваешь?
— Да вот судья мне сегодняшний совсем не нравится. Просто самый настоящий скот!
— Конечно, скотт. Он же сегодня шотландец.
— Запомни, Мисимов, скотство судьи не зависит от его национальности и сексуальной ориентации. И вообще: почему футболиста можно заменить, а судью — нельзя? Нет у нас незаменимых. Надо внести изменения в правила: за грубые ошибки судья может быть заменён во время игры на резервного арбитра. А футбольный мяч — на голову заменённого судьи, которую тут же в центральном круге и отрубят к восторгу почтенной публики.
— Здорово, — обрадовался Мисимов. — А я бы вот того защитника-костолома заживо закопал в штрафной площадке.
— А я, — подхватил Самедович,- повесил бы на перекладине ворот нашего массажиста. Он "Порш" новый взял, а не проставился.
— А я бы расстрелял футбольными мячами из пушки вражеского вратаря, он фотку моей жены в "Контактике" лайкнул.
— А наш тренер — просто зверюга, заставляет тренироваться. Я бы его...
Свисток скоттского судьи прервал сладкие мечты друзей. Очередная игра закончилась с боевым счётом — "ноль-ноль".
Эпизод 4
Играли однажды Мисимов и Самедович против команды-чемпиона. Подходит Самедович к Мисимову и говорит:
— Дурак ты, Мисимов, из-за тебя мы и не станем чемпионами.
— Почему это? — обиделся Мисимов. Почему это я дурак?
— Ты отстал от жизни, ты ретроград, противник технического прогресса, троглодит, неандерталец. Посмотри на Широковича из команды соперников — он не выходит из твиттера даже на футбольном поле.
— Да ладно. И что же он там пишет?
-Да то, что я тебе сейчас говорил. Зайди с моей мобилы, посмотри.
Зашёл Мисимов. И точно — только что Широкович в твиттере написал: "Мисимов-дурак!"
— Теперь ты понимаешь, Мисимов, что нам никогда не одолеть столь продвинутую команду. Их игроки. во время матча фильмы качают, в "Контакте" комментят, а вы, консерваторы, только и умеете ногами перебирать. Эх, Мисимов...
Эта история задумывалась в форме абсурдистских комиксов-стрипов. А потом я подумал: сойдёт и как цикл микрорассказов.
Эпизод 1
В одной футбольной команде играли два полузащитника, два философа — Мисимов и Самедович.
Вот встречаются Мисимов с Самедовичем во время одного из матчей (с командой-аутсайдером, кстати), Мисимов и говорит:
— Я вот только сейчас понял, Самедович, что мяч ногами пинать — это дело нехорошее, противное природе, философии и нравственности, и, я бы даже сказал, греховное.
— Это почему же, Мисимов?
— Эх, Самедович, да разве ты не помнишь, что Аристотель писал? "Сфера» является наиболее совершенной формой". Всё в мире стремится к шарообразному состоянию.
Самедович кивнул и буркнул что-то о пифагорейцах.
— Футбольный мяч — родной брат Солнца, Луны, всех планет и космических сфер. А мы его ногами, головой.... А ведь он уже более совершенен, чем мы. Он круглый. В общем, ты как хочешь, Самедович, а я к мячу больше не притронусь. В сегодняшней игре, во всяком случае.
Мисимов, вероятно, ещё долго рассуждал бы о философии сфер, но свисток судьи оборвал его вдохновенные речи. Матч был окончен. На табло весело горели нули. Почти круглые и близкие к совершенству.
Эпизод 2
Однажды Самедович встретил на футбольном поле Мисимова и спросил:
— Сознаёшь ли ты наше с тобой одиночество, Мисимов?
— Чё?
— Не понимаешь? Мы с тобой кто? Полузащитники. Не защитники и не нападающие. Печать вечной непохожести на других лежит на нас. Чужие и в том и в другом лагере.
— Типа как бисексуалы?
— Хм, странные у тебя сравнения, Мисимов. Я лишь хотел сказать, что никто не способен понять нас в должной мере.
— Кроме других полузащитников?
— По идее, да. Но, если честно, то они в нашей команде все идиоты. Так что и они не поймут.
В этот момент раздался свисток судьи, извещающий об окончании игры.
— А пойдём-ка лучше, друг Мисимов, с этого поля брани и вечных противоречий.
И два полузащитника дружно направились в раздевалку.
Начальник сказал обо мне (да! обо мне — о Вертере!): "Он не создан для работы. Его стихия — вино и женщины" Теперь думаю: воспринимать это как комплимент, или как признак недовольства моим трудом?
После дружеских советов воспринимать это "как комплимент", "как своё дао" и "как данность" сам собой сочинился ответ, почти экспромтом. Совсем баловство, конечно, но решил разместить ))
цитата
Да, нелегка ты, жизнь поэта: В метро не пустят без билета; Нальют в хорошем ресторане, Но не бесплатно, А за "мани"... И говорят: "Ты пишешь круто!" Не все! И не ежеминутно! Как этот мир суров и зол! А труд поэта так тяжёл. Поэты тают словно тени — И всё ж не ценят их. Не ценят! Да неужели это трудно - Найти всего одну-у-у минутку И написать внизу, в комментах: "Ты, друг, достоин постамента! Ты, гений, виртуоз стиха, (И да простят мне дерзость люди) Сам Пушкин пред тобой труха!" - Пишите, мне приятно будет. Зачем таить слова восторга И восхищения творцом - Я их прочту, почти не гордый С таким застенчивым лицом. Приятно видеть в этом мире Признание моих заслуг, Хвалу моей бессмертной лире...
облако тэгов
