Прочитал эту книгу не помню уж какой по счёту среди произведений Иванова, но точно после «Географа», «Блуды», да и «Сердца пармы» — уже тогда, когда понял, что это «мой» писатель и хотелось чего-то ещё. Ну и в общем-то — прочитал и прочитал, хорошо, что не в качестве первой книги автора. :)

Студенческое общежитие для большинства его обитателей это отнюдь не то место, где отдыхают от разгрызания гранита науки и готовятся к экзаменам. Тут бухают, трахаются направо и налево и занимаются чем угодно, только не учёбой. Ну это если верить автору. :) Книжка о компашке друзей-любовников-собутыльников, среди которых совершенно случайно затесался тот, кто поступил в институт ради знаний, а не чего-то ещё. О разнообразных пороках, грязи и человекообразных.

Роман? Скорее повесть — и по объёму, и по сюжету. Очень тоскливо, фактически с единственным положительным героем, даже имени которого мы не узнаем, так и будем звать погонялом — Отличник. Куча пустопорожних философствований, по большей части — по пьяной лавочке. Вызывающие жалость, смешанную с брезгливостью, персонажи — больные психически люди, небезуспешно прикидывающиеся «нормальными». В чём посыл? Не очень понятно.

Ученическое для Алексея Иванова произведение, с переизбытком достоевщины (в худшем смысле этого слова) и чернухи. Совсем не обязательное к прочтению, на мой взгляд.

Декорации книги – лето 1980 года, в период проведения Олимпийских игр в Москве. Пионерский лагерь и его социальная среда, река Волга и природа отдыха, а также социальный устой разваливающийся «цивилизации» и мрачно-мистический фольклор.

С одной стороны, все просто, легко и весело, так как можно вспомнить часть моментов из детства, будь то «гроб на колесиках» или подсматривание за девочками в раздевалке. С другой стороны, противостояние вожатых, подростков в своем котле, с их жестокостью и наивностью. Как и одноименный сериал, книга получилась так себе, рад, что прослушал, а не читал, хотя отмечу, сериал годный и рекомендую к просмотру, просто это не мое, как к примеру, фильмы от «Марвел» или «ДиСи», не люблю и все. Дополнительно отмечу, что внутренние переживания и составляющая лучше показаны в книге, а вот вампирские нотки в киноленте.

Рекомендую сериал, а кому ближе книги, то можно и ее, если другого нет под рукой.

Так как с историческими произведениями у меня не всегда получается «выстроить» хорошие впечатления, «Сердце Пармы» решил прослушать, тем более что, одноименный фильм понравился по всем параметрам.

Роман повествует о пермском вожде, который противостоит русским войскам на своей территории, пытаясь их отстоять и защитить. Москва в свою очередь пытается собрать старые и новые земли под одним главой и образовать единую Русь.

Кроме красивых описаний своего времени, начиная от природы и заканчивая бытом и сражениями, роман наделен отличной атмосферой, философскими мыслями, мрачной мистикой и полным погружением в произведение. С одной стороны, все размеренно и неспеша, с другой поглощение и обволакивание происходит медленно, но сильно.

Если сравнить с «Золотом бунтом», то мои ощущения тут полностью противоположны, а эффект оказался полностью положительным. От чего это зависит, сказать сложно, думаю, тут сыграло все и сразу, начиная от слога А. Иванова, сюжета, тематиками книги и заканчивая озвучкой С. Гармаша. В итоге запомнилось и получилось ярко и мощно.

Рекомендую.

«Ненастье» рассказывает о нашей жизни, которая протекала не так давно и повествует в отрезках первой половины 90-х, второй половины 00-х годов и в какой-то степени конца 80-х, пусть и с военным уклоном.

На роман достаточно много различных отзывов и мнений, но в основном они положительные, с чем я и согласен. Дабы не раскрывать сюжетные события, напишу тезисно, что это сжатый авторский вывод жизни, показанный на героях и атмосфере того времени. На фундаменте реализма и криминальной среды, А.В. Иванов показывает все атрибуты нашей жизни: дружба и предательство, любовь и одиночество, власть и счастье, стремления и разочарования.

Для тех, кому возможно лень читать или слушать, советую посмотреть одноименный сериал, где как по мне, снято все очень хорошо, режиссер смог передать то, что можно прочитать, а актерский состав во главе с А. Яценко заслуживает уважения и высокого балла.

Из минусов отмечу наличие ненормативной лексики и небольшое количество сильных мыслей и цитат, по сравнению с рядом романов, которые мне зашли. «Работаю я за деньги. Но если меня посадят или убьют – то за идею».

Рекомендую.

Это просто невероятно, как один автор может создавать столь разные произведения: по жанрам, слогу, фундаментальности.

По поводу самого произведения. В начале приходилось продираться сквозь чтение: сложный язык с множеством специфичных диалектизмов, характерных тому времени и тому региону, но которые вообще никак не объясняются. Потом со временем из контекста начинаешь понимать эти слова, и читать становится легче и легче. И вот уже не заметила, как стала наслаждаться повествованием. Мощный жирный стиль, красочное описание. Я просто диву давалась, какая проведена глобальная работа по изучению истории и культуры края тех давних времен. Очень живо и реалистично, и при этом с элементами мистики. Но мистика вплетена так искусно, что как будто так в реальности и было. Мы ведь не все можем объяснить с научной точки зрения, и здесь как раз к месту мысли о том, что, возможно, есть что-то сверхъестественное, что вне нашего понимания.

Автор — матерый и очень талантливый литератор.

Неожиданно скучная книга. Но, возможно, просто подошла к ней с неверными ожиданиями и не угадала с жанром. Это скорее публицистика и журналистика.

Думаю, что многие смотрели одноименный фильм. Сравнивать литературную и кинематографичную версии не буду, но оба варианта мне пришлись по душе, хоть и созданы в разных плоскостях.

Сильно останавливаться о том, что роман открыл своеобразный портал в прошлое, заставил вспомнить определенные моменты из жизни, а также поставил вопросы, на которые пришлось отвечать в глубине своей души не буду, так как думаю, это было у многих, кто читал или слушал произведение.

Поступки, ответственность, любовь, дружба, работа, свободное время и многое другое сплетены в многогранной истории от А. Иванова. В противовес этому скажу, что все было легко и просто, интересно и пронизывающе. Такая проза о жизни красива и глубока, которая вызывает притяжение, а всем педагогам, работающим от сердца – низкий поклон.

Рекомендую.

«Сейчас все хотят тепла, уюта и покоя. Но отрава бродяжничества уже в крови. И никакого покоя дома они не обретут. Снова начнет тревожить вечное влечение дорог — едва просохнет одежда и отмоется грязь из под ногтей. Я это знаю точно». (с).

Алексей Иванов славится своими историческими романами (квази?). Они у него получаются объёмные, подробные и масштабные. Исключение составляет разве что «Летоисчисление по Иоанну», но это не то роман, не то сценарий.

У автора я читал:

Сердце Пармы – добротное историческое приключение с элементами мистики.

Летоисчисление по Иоанну – политический памфлет, но небесталанно написанный.

Тобол – огромное полотно со всеми коронными приёмами Алексея. Тут и реальные исторические личности, и колоссальные масштабы, и мистика, и море крови, и роковые женщины….

И хоть на Тоболе я сильно буксовал, но эпилог меня задел за живое и я пообещал себе прочесть и Бронепароходы, когда они увидят свет.

Что же приступим-с! ПРИСУТСТВУЮТ НЕКОТОРЫЕ СПОЙЛЕРЫ!

ПРОПАГАНДИРОВАТЬ.

С первых страниц романа читатель обязан понять, что его ожидает махровый антисоветизм. Любые красные, комиссары, революционеры всех мастей, матросы и прочие в романе описаны жестокими, топорными и почти карикатурными злодеями.

Если ты за Мировую Революцию, то получай брюхатая баба штык в живот!

Если ты за победу мирового пролетариата, то выковыривай из затылка пулю из нагана невинный и честный предприниматель.

Если ты за свержение мирового капитала, то непременно расстреливай своих. Да побольше. Да без разбора!

Если ты комиссар, то при малейшем запахе поражения бросай своих, покидай позиции и удирай сломя голову куда глаза глядят.

Из красных в романе буквально имеется один положительный персонаж. Это лётчик, который пламенным сердцем верит в идеи Маркса и Ленина. Но он, это персонаж, разговаривает какими-то потешными лозунгами из листовок. Он, этот идейный красный, ходячий канцелярский текст. Не человек и личность, а насмешка и издевка.

Белые в романе поразношёрстнее. Почти все они статные, благородные, скучают по чаепитиям на верандах и с горькой тоской скорбят о потерянной стране. Нет, среди них тоже иногда встречаются подлецы и повесы, но они ухожены, выбриты, у них ровная спина и идеальные профиля.

Ну нельзя же так. Мне кажется, если берётесь писать исторический роман, то как-то поглубже копать надо. Погружать читателя стоит и в объективные исторические процессы и в причины со следствиями…. А у нас что? Просто чёрно-белый мир. Большевики – зло во всей своей красе. Белые – благородные джентльмены.

Наверняка имеется читатель, который такое употребит с удовольствием и попросит ещё, но метить в большую литературу с таким подходом ну никак не приходится.

МЕЛЬТЕШИТЬ.

Роман перегружен героями, судами, городками, портами, затонами, именами рек… Все эти новые герои и места появляются постоянно и исчезают так же неожиданно. Бац! У нас тут Троцкий расстреливает каждого 10-ого, на манер Древнего Рима. Хлоп! А Троцкого в романе больше и нету! Бац! Ляля Райснер грезит Мировой Революций! Ничего не остановит её на пути величия! Хлоп! Переспала с парой-тройкой героев и укатила в закат на паровозе. Бац! Ганька Мясников пол книги упивается властью и коварством. Хлоп! Со второго раза, спустя год, добивает великого князя Михаила и будь таков….

Герои скачут с парохода на пароход. Пароходы меняют названия. Команды судов перебегают то к красным, то назад к белым. И так всю книгу. Нет, оно понятно, что гражданская война – это полный хаос, но у нас какое-то шоу Бенни Хила, когда все толпой бегают туда-сюда. Осталось наложить идиотскую музыку.

А имена и стиль изложения! О! Это отдельный восторг. Иван Диодорыч сменяется Дмитрием Платоновичем. Оба маститые капитаны. Оба важные и честные. Благородство через край льётся, да так, что страниц 100-то одного от другого не отличить. Или разом вводится три персонажа. Это большие чины белого речфлота. Фамилии наших героев Фортунатов, Федосьев и Фаворский (могу путать фамилии. Подзабыл)… и вот эти «Ф» начинают мелькать и маячить. Кто есть кто и куда двинулся и побежал, простите поплыл, не понять с первого прочтения. Приходится листать страницы назад и вспоминать… листать и морщить лоб, а где тут Фортунатов, а кто Фаворский…И так всю книгу…весь роман…

Обилие перестрелок и сражений надоедает. Они однотипны и монотонны. Смерти героев не удивляют и не трогают. Это уже без эмоциональная рутина. Это массовка. Это какая-то глупая и несуразная беготня!

Рояли из кустов – самое обычное дело. К середине книги уже перестаёшь удивляться, что сейчас кто-то выскочит из сундука и спасёт горящее и тонущее судно.

Всё в романе сплошные рябь и мельтешение!

Несколько слов о структуре произведения.

Иванов в одном из интервью говорил, что создавал роман, как аудиосериал. Он написан равными по объёму (2-3 листа) главами-эпизодами и поделён на такие же примерно равные части, которые носят громкие названия:

СПАСТИ

ВЕРНУТЬ

ВОЗДАТЬ..

…

..ВОЗЗВАТЬ

Поначалу кажется, что задумка с названиями частей интересная. Будет много действия. Будут смыслы. А на деле всё это где-то теряется и куда-то деется.. Кого ВЕРНУТЬ или кому ВОЗДАТЬ моментом забываешь. И это ещё в лучшем случае. К кому ВОЗЗВАТЬ вообще не понимаешь.

Пару слов о женских персонажах.

И снова они у Иванова получаются вычурными и аляповатыми. Нету в них глубины. Они именно, что бабы! Истерики, коварство, упрямство, любвеобильность – всё при них.

А вот про верность автор видимо не слышал.

Ляля кидается из койки в койку, изменяя мужу направо и налево. Степанида влюбляется и теряет, влюбляется и теряет. Ревёт, влюбляется и теряет…. Катерина Якутова тоже как-то моментом забывает любовь. Сначала даёт убить великого князя, затем очень как-то легко отрекается от своей нового избранника Горецкого. Ветреность какая-то не иначе.

А вообще странное дело. У меня сложилось впечатление, что это книга без главных героев. Иванов берёт массив персонажей, вводит их в повествование, а потом про кого-то забывает, вспоминает и возвращает, снова забывает. В середине романа он вдруг тыкает пальцем в кого-то и решает этому герою уделить побольше времени. Потом тыкает снова в другого и теперь пишет с о нём. Нету какой-то целостности. Нету общего скелета., как бы Иванов искусственно не называл части произведения.

Имеется ли в романе основная идея? Да, имеется. И их даже несколько:

1: Это сила и важность прогресса. В Бронепароходах огромное место уделено

нефтедобыче, конкуренции промышленных гигантов. Иванов восхищается инженерами и людьми науки.

2: Это важность человеческой жизни. Не спроста роман заканчивается рождением ребёнка посреди кровавых смертей. (зачем это наследник Романовых не ясно. В чём посыл и задумка мне не понятно. Видимо для пафоса).

Есть ли в книге плюсы? На мой взгляд да!

1: Это необычная и редкая тема. Речные суда, сражения на реках, история речфлота – это действительно здорово и интересно. Жаль только всё описано так однобоко.

2: Это любовь Иванова к родному краю. Похвально и даже благородно, что автор изучает и популяризирует историю Пермских земель. Но опять же берёт досада, что на всё он смотрит под одним углом

Устал. Запыхался. Сам замельтешил и зарябил. Пора к итогам.

На мой взгляд Иванов поставил перед собой монументальную задачу и с ней, к сожалению, не справился. Вместо вдумчивого исторического романа мы на выходе получаем политический памфлет с либеральненьким посылом. Если Иванов доберётся до темы Великой Отечественной, то уверен, что у него и фашистские захватчики будут такими же людьми, как и советские солдаты.

Бронепараходы понравятся почитателям творчества Акунина или Яхиной.

6-ть из 10-ти!

В некотором роде этот роман — противоположность «Географа», главный герой которого — человек ранимый и по-своему честный, а по характеру — угрюмый страдалец, в то время как Моржов из «Блуды» — жизнерадостный раздолбай-приспособленец, не лишённый, правда, некоторых принципов, при этом действие обеих книг связано с системой образования, что их однозначно роднит.

МУДО — это не то, что приходит в голову, а аббревиатура, означающая «Муниципальное учреждение дополнительного образования» — дом пионеров в прошлом, дом детского творчества нынче. Главный герой работает в этом учреждении, причём отнюдь не денег ради, но в один прекрасный момент всплывает вопрос об оптимизации, что, на чиновничьем языке, как не сложно догадаться, означает закрытие. Сотрудники стараются спасти это самое МУДО, а Моржов, выступая в роли современного Чичикова, обходит знакомых учительниц, изыскивая мёртвые души. Ну а так как человек он весьма весёлый и любвеобильный, то к программе спасения МУДО в книге добавляется изрядная доля блуды. :)

Гоголевского в книге много, есть прямые отсылки, ну а есть просто портрет российской глубинки, разухабисто-фантасмагорический, вполне в духе Николая Васильевича, даром что роман про современность, есть видимо вечные ценности. :) Главный герой путешествует от одной дамы к другой, непринуждённо философствует и занимается словотворчеством (один Титанический Точечный Удар чего стоит). Внешне — классический плутовской роман в современных декорациях, но под яркой обёрткой есть много вопросов, которые задаёт автор — о нашем обществе и месте человека в нём.

Бодрый, достаточно жизнерадостный (что для Иванова странно, прямо скажем) роман, который гораздо глубже, чем может показаться на первый взгляд.

Более раздражающим, чем писатель-дурак, оказывается, может быть писатель, который держит за дурачков читателей. «Пищеблок» безобразен не столько сюжетом, сколько отношением к тексту — это болото из описаний природы «под Тютчева» и надерганных с Википедии советских баек, впихнутых «ради атмосферы», которой нет.

Что бесит? Во-первых, бессмысленные повторы и разжевывания. На кой хрен мне десять раз читать описание внешности вожатой («пухлая и очкастая»), если я с первого запомнил? Зачем пояснять, как из действий персонажей складываются их решения, если кроме них в сюжете ничего и не происходит? Зачем подавать очевидности вроде личности главного вампира так, как будто это невероятно неожиданный твист?

Во-вторых, вялая, несобранная подача. Беззубая метафорическая критика коммунизма (вампиры — это сталинисты!) — это как если бы Сорокина адаптировали для детсадовцев, а хоррор-составляющей тут и не пахнет. Если кто-то обижался за упырей на Стефани Майер, пусть почитает, как их изуродовал Иванов. Вся история держится не на логике, а на его пожеланиях: главгерой не присоединяется к вампирам просто потому что «я хороший, они плохие», лагерные задиры пристают к нему в строго отведенные автором «удобные» моменты, и так далее по списку дешевых допущений.

Ну да, местами на ум приходит и Стайн (точнее, Стайн, который зачем-то взялся писать сценарий для мыла на «России-1»), и если роман действительно написан для восьмилеток — вопросов к нему меньше. История более-менее стройная, герои — противные все без исключения, но запоминаются, а орлятское прощание на ночь таки кольнуло ностальгией. В остальном плохо, читать — не советую, сериал пропущу.

Пожалуй, самое удачное в этой книге – это ее название. Оно красивое, запоминающееся и обещающее. Ну и, пожалуй, небольшая горстка изящных формулировок напоминает читателю о том, что это все же роман:

«В обыденном и ничем не примечательном настоящем беззвучно, как вода, проступало прошлое. События не совпадали точь-в-точь; мерцающие времена отражали друг друга неявно и расплывчато, будто акварель сквозь акварель. И всё же созвучие времён не было самообманом. Да, пьесы оказались на разных языках, и актёры в них играли не те, и драматурги не ведали друг о друге, но символ, порождающий действие, всегда выстраивал свой неизменный родовой сюжет: если роза – то любовь, если крест – то распятие, если меч – то война».

Все остальное – плохо. Не просто плохо, а ужасающе плохо. Читаешь книгу – словно продираешься сквозь густые засохшие заросли, через которые ничего не видно. И ладно еще это было бы ради чего-то. Нет. Это такой чистый мазохизм для любителей немецких слов.

Вот примерно так выглядит основная масса текста:

Бессмысленная избыточность терминов особенно раздражает:

« С надсадным воем в стены замка друг за другом били молнии, их метали тысячи длинных пушек «шарфметцен» – «метких девок». Бальга осатанело пылала со всех сторон; в дыму оседали, разваливаясь, бургфрид и данцкер, стены и башни, форбург и барбакан».

Ни одной сноски при этом нет! Словарь читать и то интереснее. Как минимум, информативнее.

Сюжет практически отсутствует. В книге вообще есть только одна мысль, не новая и не оригинальная: история повторяется по спирали. Остальное – это бессмысленное и почти хаотичное нагромождение имен, названий, терминов, персонажей – одинаково пустых, скучных и в 99% случаев совершенно ненужных ни для истории, ни для сюжета, ни для чего. Такое ощущение, что автору платили за число знаков, вот он и громоздил слова одно на другое, не давая себе труда хоть как-то их оживить.

В общем, это были эмоции. Простите. Да раздражение просто зашкаливает.

Теперь по сути. О чем это все вообще, кроме демонстрации того, что автор нашел старую книжку с кучей всяких названий?

Книга дважды распадается на две части, простите за тавтологию. С одной стороны — средневековье и 1945 год. В обоих временах некто Клиховский занимается поисками волшебного меча Лигуэта, принадлежащего дьяволу.

«Он рассекает любую материю: и булат, и гранит. А тот, кто держит его, освобождается от расплаты за дела, сотворённые этим оружием».

«Этот меч создаёт воинов, которым нет равных, – прошептал Рето. – Греки называли их анастифонтами. Если вонзить Лигуэт в сердце человеку, то человек умрёт и станет анастифонтом. Он исполнит любой приказ того, кто владеет священным мечом. Он не изменит, не обессилит и ничего не убоится. А когда Лигуэт принимает в своё сердце немец, он воскресает тевтоном».

Меч здесь – единственная симпатичная фантазия автора. С него все начинается, на нем все и заканчивается. Ну, точнее как все. Вмешаны в это словесное варево какие-то нелепые романтические линии, какие-то мутноватые размышления на тему о прощении, победителях и побежденных, ясноглазых немцах и грубых русских («грязные люди в бесформенной одежде и круглых касках напоминали мешки с картофелем»), но это в количестве иголки на стог сена. Фильтровать ради этого унылый текст точно не стоит.

И еще до меня только в финале дошло, чем эта книга так раздражает. Она написана для европейцев, написана так, словно автор ее не из сибирской провинции, а из аккуратного и чистенького европейского городка, которыми он так восхищается.

Второе разделение – жанровое. Первые примерно ¾ книги – это упомянутое выше нуднейшее перечисление слов, почти нечитабельное (а на слух – так и вовсе белый шум, уж не знаю, о чем думали создатели аудио-версии). Последняя четверть – чистейшей воды голливудский боевик в стиле «бей-беги». Подземелья, фонарики, автоматы, взрывы, спасение прекрасных девушек и прочее в том же духе. Это читабельно, но как-то наивно и глупо.

Ну а в самом финале автор (не без смешной гордости!) сообщает читателю, кто есть кто в его зеркальной истории. Мол, смотрите, как я вас провел. Вы-то поди думали, что Сигельд это вот этот, а на самом деле вовсе и нет. Кстати, вот эти параллели может единственное, за что вообще тут можно зацепиться. Сравнивать версии и совмещать картонные фигурки персонажей.

Пожалуй, если бы убрать из книги всю ту словесную диарею, посредством которой автор пытается казаться умным, и немного оживить героев, чтобы скрепить фантастическую часть и историческую, то вышло бы средненькое фэнтези. Может даже не очень скучное. Но оно не вышло. И если про послевоенное время еще хоть как-то можно читать, то рыцарская часть – совсем безнадежна. Это абсолютно безвкусный винегрет из всего подряд. Польша, Пруссия, Тевтонский орден, волшебный меч, инкубы, Ватикан на заднем фоне, шляхта. Даже самый плохой и бездарный учебник истории и то будет выглядеть приличнее.

Книга написана, пожалуй, в стиле «Сердца Пармы» — которую я когда-то из соображений интеллигентского мазохизма таки дочитала в свое время. Такой же тяжеловесный слог, такая же скука и бряцанье железом. Но там хотя бы пунктиром была намечена сюжетная линия, не говоря уже о том, что читать про русские территории все же немного интереснее, чем про абсолютно чуждую мне Польшу и Пруссию.

«Тени Тевтонов» получают приз в номинации «худшая книга года»! Я, конечно, всегда знала, что Иванов – так себе писатель, но не думала, что настолько плохой.

Ну тут Иван Грозный совсем как мелкий бес выглядит. Глумливый злобный клоун.

Хотя сама история трагичная, в исполнении Иванова похожа на какой-то простенький комикс.

Виной тому, что повесть не может определиться — сценарий она, новеллизация, или самостоятельное произведение.

Стоит отметить, что и у Акунина «Знак Каина» про Ивана Грозного получился проходным. Видать, типаж такой.

Пыточное порно в декорациях опричной Руси.

Метафора Руси через блаженную девочку Машу с иконой Богородицы понятна. Маялась, маялась Маша, да и погибла. Так и с Русью — убил её Иоанн Террибль.

Такого отсутствия стиля от Иванова не ожидал. Нам рассказывают, а не показывают. Все герои — картонные архетипы, а не персонажи.

Надо ещё что-то про эпоху прочесть.

4(ТАК СЕБЕ)

Каждый пласт Бытия отбрасывает тени на соседние…

В общем-то, привычная стилистика для Алексея Иванова. Этакое историко-мистическое приключенчество. Насыщенное, плотно проработанное как в событийном, так и в смысловом планах. Ну и немного исторической познавательщины добавлено, причём не всегда очевидно реалистичной, и потому кое-что приходится уточнять посредством Интернета.

Очень интересный подход к раскрытию истинных сущностей персонажей и героев книги, когда, казалось бы, положительные, «хорошие» люди фактически являются «тенями» сущностей совсем не добрыми. Но ведь и правда порой встречаешь в реальной жизни человека и при приближенном знакомстве вдруг осознаёшь его дуалистичность, его скрытые функции, при этом порой сокрытые от самого их носителя (тут, конечно, важно не впадать самому в мистицизм и маниакальность).

А вообще конечно и в реальности есть такие феномены, когда, казалось бы, насквозь материалистическое тесно соседствует с мистическим и отбрасывает в плоскость бытия совсем не такую «тень». И тогда мы начинаем почему-то думать о кармических задачах и предназначениях, и о всяком прочем этаком…

А ещё пришли в голову смутные мысли о том, что все эти божественные чудеса и мистические предметы, в сущности, очень похожи на ситуацию, описанную Стругацкими в повести «Пикник на обочине» — там тоже сталкеры тащили из Зоны всякие предметы неопознанного назначения с весьма необычными свойствами. Так и тут, копьё Лонгина, меч Лигуэта, сосуды Грааля, всякие прочие щепки креста и обрывки савана…

Но это так, мысли вслух :-)

Алексей Иванов – очень разноплановый писатель. Есть в его творчестве книги в жанре реализм, повествующие о непростой жизни в нашей стране – «Географ глобус пропил» и «Общага-на-крови». Присутствует и псевдоисторическая мистика – «Тени тевтонов». Обращался Иванов и к теме вампирских хорроров – «Пищеблок». В данном романе автор решил поразмышлять о природе оборотней, а насколько ему это удалось, давайте разбираться.

Трое московских парней, ранее не знакомых друг с другом, приезжают в глухую вымирающую деревню Калитино с целью изучения одного артефакта. Термин «дэнжерология» был ранее мне не знаком, а оказалось, что он означает изучение культурных объектов, влияющих на местное население. В данном случае такой объект – это древняя фреска Святого Христофора, человека с собачьей головой. Ранее он широко почитался в христианстве, но после XVIII века его образ был переработан и принял вид обычного человека. Юношам предстоит снять эту фреску и перевезти в музей, попутно собирая местный фольклор. За это время героям предстоит не раз взаимодействовать с местным населением, что добавляет дополнительные трудности.

Очень хорошо Иванову удается передать атмосферу глухой деревни, своеобразного «медвежьего» угла. Всеобщее падение нравов, алкоголизм и полное отсутствие перспектив в жизни. Местное население предстает этаким сборищем апатичных маргиналов. Единственный положительный персонаж из местных – девушка с непростой судьбой Лиза. Рядом с деревней поселяется местный олигарх, который и даёт работу здешним людям. Получается образ помещика и крепостных. Вокруг деревни постоянно тлеют торфяники, из-за чего даже небо тут зачастую затянуто дымом. Немного возмутило меня высокомерное и презрительное отношение москвичей к деревенским. Строго говоря, сами горожане ничем не лучше. За их культурой и образованностью скрываются те же пороки. Например, двое из них возмущены тем, что главный герой, Кирилл, вступился за Лизу, помешав изнасилованию. Из-за этого разгорается конфликт с двумя местными маргиналами, что может осложнить выполнение их задачи. При малейшей опасности товарищи отказываются от Кирилла, боясь за собственные шкуры. А ведь, если разобраться, цели в жизни нет и у москвичей. Они точно также плывут по течению, покоряясь судьбе. Для местных же систематические изнасилования беззащитной девушки – норма, и рушить устоявшийся порядок вещей неправильно. Одним словом, бесконечный мрак и в окружающей обстановке и в душах людей. Мне такой посыл во многом напомнил романы Стивена Кинга, который тоже любит писать о мистике в небольших городках.

Главный герой, Кирилл, несколько отличается от своих товарищей. Он более остро чувствует происходящее, замечая чертовщину, творящуюся кругом. Изначально можно принять его за трусоватого параноика, особенно когда он начинает шарахаться от каждого шороха. Однако в трудные моменты он может проявить твердость характера. Кириллу очень важно разобраться в происходящем.

Мистическая часть строится вокруг легенды о псоглавцах. Многие местные ее прекрасно знают, но относятся к этому совершенно спокойно. Например, местный зек рассказывает, что раньше рядом с деревней была зона, которую и охраняли псоглавцы. Чтобы узнать больше, Кирилл обращается к интернету, где находит массу информации о псоглавцах, раскольниках и Святом Христофоре. Исторические справки занимают в романе немало места, и лично мне не было скучно об этом читать. Хотя признаю, что многих читателей такое количество энциклопедической информации может утомить.

Большую часть романа автор старательно нагнетает саспенс. Постоянно ожидаешь, что вот-вот произойдет что-то пугающее. На фоне этого развязка кажется излишне стремительной, и после прочтения остаётся ощущение некоторой недосказанности.

Язык романа прост, но не банален. Динамика средняя, но заскучать не получится. Мне было интересно вместе с Кириллом разбираться с загадкой деревни Калитино. Персонажи получились достоверными, порой даже слишком реалистичными, а местами отталкивающими. Даже Кирилл иногда вызывал отторжение. Например, при его размышлениях о чувствах к Лизе. Якобы не место такой девушке в Москве рядом с ним. Высокомерие в чистом виде.

Итог: «Псоглавцы» – неплохой мистический детектив с интересными историческими вкраплениями. Не лучшая работа Иванова, но присущий ему психологизм на месте. Сказать откровенно, меня не совсем впечатлило его объяснение теории появления псоглавцев, но, признаю, автор имеет право на собственную точку зрения. А вот сама идея «дэнжерологов» мне понравилась – был бы не против почитать ещё что-нибудь подобное.

Нарочито депрессивное произведение. Все герои только и делают, что бухают, трахаются и и разговаривают философским слогом. И помирают — физически или морально. Только безымянный герой ещё демонстративно учится не пойми чему. Даже не знаешь, наши студенты в театральном учатся или в техническом заведении. Больше того, у них нет вообще никаких других занятий, кроме вышеупомянутых — они не заняты зарабатыванием денег или поиском пропитания, у них нет никаких интересов или увлечений (танцы, КВН, футбол, причем не только на уровне ВУЗа). Разве, что пьяными на гитаре играют, и Ванятка-талант выдает стихи Башлачева за свои. Одна грязь и саморазрушение.

При желании, конечно, можно заняться двойными-тройными слоями, мол, общага — это Россия, а Отличник — это распятый мессия или еще что-нибудь, Иванов старался дать возможность придумать разные теории. И сам стиль беллетристичен с хорошей точки зрения, читается с интересом.

Но перевернута последняя страница — и вопрос «А нафига это всё?». Причем, мыслями Отличника и сам Иванов такими вопросами задаётся. Да, среднестатистическая общага стилизирована в духе девяностых (сам в похожей жил). Да, несколько персонажей прописаны ярко и вызывают эмпатию. И бытовая философия, куда ж без неё. Но для чего?

Очень хорошая, цельная книга про поворотную эпоху в истории России. В отличие от предыдущих эпох, которые Иванов описывал — 90е XX века, времена Ивана Грозного, Петра Первого, тут прям чувствуется, что герои связаны и влияют на судьбу России. Но, несмотря на то, что события этой эпохи известны досконально, автор залезает буквально в каждую маленькую щёлочку и показывает истории как маленьких людей, так и неизвестные части истории большой. Которые переплетаются с вымыслом, конечно, это же ведь художественная литература.

Интриги с противостоянием Нобелей и Шелла — по уровню не хуже Игры Престолов, описания битв как самих бронепароходов на воде, так и людей на суше — добавляют динамизма, а баржа смертников — хоррора. И на фоне этого — бесконечная ностальгия по Прекрасной России Прошлого, которая уже погружается в омут революции и гражданской войны.

Трагикомедия жизни и смерти

Сразу скажу, что творчество Алексея Иванова после прочтения знаменитого «Географа...» для меня стало культовым. Т.е. вот уже более десяти лет то и дело читаю его романы и повести (и многие приобретены в личную библиотеку) и стараюсь не пропустить ничего нового, вышедшего в большую книжную жизнь из под его пера. Однако последние два романа до сих пор были в очереди…

Эта бумажная книга была куплена по случаю в магазине «Всё по...» (т. е. «Fix Price») — для жителей нашего райцентра это единственное место, где можно приобрести книги в бумаге, ни одного книжного магазина в Валдае нет, ну а всякие ларьки-киоски мы считать не будем. Но и лежала она недолго, всего полтора месяца, долее ждать терпелка кончилась.

Период Гражданской войны в России был одним из самых страшных по ожесточённости и кровавости. И неоднозначных в оценке действий обеих сторон. Причём довольно часто действия руководства всех видов и вариантов политических противоборствующих сил сопровождались и подменялись волей отдельных личностей. Помним фразу из фильма «Чапаев»: «Белые пришли — грабють, красные пришли — тоже грабють. Ну куды крестьянину податься? ». Да и Шолохов с его мечущимся Григорием Мелеховым тоже отчётливо показывает всю суматоху и неразбериху того времени.

В романе «Бронепароходы» мы как раз попадаем в самое горнило Гражданской войны 1918-19 гг., идущей в Поволжье и на Урале. И конечно же Иванов тоже показывает читателям реалии противостояния красных и белых, при этом не слишком стараясь очернить одних и обелить других. И герои книги, а их в романе несколько, тех, кто среди множества персонажей постепенно выделятся в главный действующих, страдающих и мечущихся по жизни лиц, — в общем, все эти люди то и дело попадают из огня да в полымя. В особенности волжские капитаны, чьи пароходы то становятся бронепароходами красных, а то реквизируются белыми и тогда меняют цвет флага.

Но и помимо капитанов в романе выведены некоторые другие герои, которые ведут себя в этих условиях по разному и выбирают ту или иную линию поведения. Князь Михаил старается всячески уйти от насилия вообще, стараясь просто спастись. Кто-то приспосабливается, стремясь нагреть руки, а кто-то просто сохраняет своё человеческое лицо, стараясь просто спасти людей, попавших в беду. И наверное выбор вот этих последних и есть самый важный и самый верный — остаться человеком и спасти тех, кого можешь спасти. И не случайно роман заканчивается рождением ребёнка на фоне смертей многих из тех, за кем мы следили на протяжении почти 700 страниц — жизнь продолжается!

Сильная книга, Алексей Иванов верен себе и своей фамилии — на Ивановых Россия держится :-)

Родные просторы

Алексей Иванов для меня разный писатель. Его книги, который по времени ближе к моему родному, читаются легче. Исторические его романы «Золото бунта», «Сердце Пармы» интересны, поизучал даже покорение Урала, про князя Михаила в Википедию заглядывал. Но язык в них тяжел.

Посмотрел и сериал «Пищеблок». Сразу скажу в чем отличие, и почему книга понравилась больше.

Человеку, который полдетства провел в санатории, «Пищеблок» был «своим». Очень ламповыми были рассказы-страшилки после отбоя, пионерские будни.

Отличие от сериала как раз в том, что в книге главный рассказ про советскую подростковую эпоху, и на фоне развитие сюжета про вампиров. В сериале же во главу угла поставили вампиров, всё остальное меркнет. Ну а про отклонение в сюжете и не говорю. Раз пиявцы, значит с присосками. Сразу вспомнился анекдот про собаку без зубов, которая засасывает насмерть.

Если рассматривать мозаику, подойдя к ней вплотную, то видно только отдельные камушки (кстати, красивые сами по себе), отходя от неё, мы начинаем видеть какие-то очертания, которые, по мере удаления, трансформируются в цельную картину. Люди-камушки из романа Иванова, приведённые в хаотическое движение Гражданской войной, перемещаются, цепляются друг за друга, выпадают из композиции, как будто под рукой незримого художника, но вот уже что-то начинает вырисовываться, сначала общие очертания, а потом и вся картина.

1918 год, в России бушует война, города и сёла переходят из рук в руки, простые люди, в массе своей, до конца не понимают происходящего и не знают «за кого они». Кама и Волга — до недавнего времени спокойные торговые магистрали, становятся одним из театров боевых действий, их воды бороздят невиданные доселе корабли — бронепароходы. Кто-то воюет за идею, кто-то жаждет наживы, а кого-то насильно несёт лавина перемен, кидая из стороны в сторону.

В центре повествования — речники — простые и не очень люди, те, кто, в массе своей, не хочет делать историю, а просто пытается выжить. Нет, конечно в книге присутствуют и военачальники, и крупные воротилы, но не о них речь в первую очередь. Мотает вверх-вниз по реке капитана Нерехтина, не красного и не белого, человека, который не только берёт, но и даёт другим. Его пароход «Лёвшино» — ковчег нового времени, отторгающий случайных людей и удерживающий «своих». В книге будут и красные, и белые, и идеалисты, и проходимцы, и погони, и бои, но надо всем этим будет — Река.

Динамичная, захватывающая книга, не отпускающая до самого конца, заставляющая думать и сопереживать. Гражданская война — до сих пор больная тема, «Бронепароходы», разумеется, вызовут неприятие у тех, для кого всё однозначно, независимо от их окраски. Но надо понимать, что подавляющее большинство людей было в роли заложников той непростой ситуации, яркие абстрактные идеи были им чужды, они просто хотели жить и заниматься своим делом.

Документальное приложение к двухтомнику «Тобол». Лично у меня после просмотра исторического фильма или прочтения исторического романа всегда возникал вопрос: «А как было на самом деле, какими были эти люди не в воображении автора, а в своей реальности?». И это ещё начиная со школьной скамьи было поводом идти в библиотеку и «шерстить» всю доступную литературу, например о Стеньке Разине. «Дебри» Алексея Иванова и Юлии Зайцевой отвечают на этот вопрос в полной мере и в принципе избавляют от излишней ходьбы и усилий. Как говорится, полный сервис. Словно сразу на выходе из кинотеатра тебя останавливают, берут за руку и доставляют в музей. Возле каждого экспоната остановка с обязательным рассказом от обаятельного экскурсовода (в моём случае пусть это будет женщина лет 35) и дальше, дальше. История Сибири от Ермака до Петра Великого буквально плывёт перед глазами, как летучий корабль из русской народной сказки, во всём своём многообразии — на палубе истории и многочисленные коренные народности и казаки и раскольники и святые и злодеи и ворюги воеводы и прочее и прочее и прочее. Дух захватывает и с одной стороны буквально давит тяжким, как кольчуга Ермака грузом, от осознания грандиозности и величия этой земли и творимой на ней Истории; а с другой окрыляет гордостью за предков, чувством родства со своим народом и чувством сопричастности к делам его. Всё это моё, родное, как говаривал Данила Багров. Для неравнодушных к истории России — захватывающее чтение, к тому же прекрасно дополненное многочисленными фотографиями, позволяющее визуализировать прочитанное. Несколько незначительных ошибок и неточностей бросились в глаза, но впечатление не испортили. В паре с романом «Тобол» читать обязательно, в какой последовательности — не важно.

Эпопея с прочтением произведений Иванова продолжается, и, свой черед настал и для «Пищеблока».

Писатель определенно сделал коммерчески выгодное произведение, чему и способствует уже второй вышедший сезон сериала (я не смотрел, но удивлен, как можно эту историю растянуть на такую длительность). И сам роман написан великолепно, как и все, что я читал у Иванова, а что-то и перечитывал. Однако, почему-то, от начала и до конца прочтения я чувствовал некоторое ощущение дежа-вю. Дело в том. что у меня есть еще один автор, которого я иногда перечитываю — это мало кому (или я ошибаюсь) известная Ирина Денежкина. Сейчас она пишет сценарии для сериалов, а лет двадцать назад номинировалась на премию «Нацбест» с примерно похожим произведением про бритоголового мальчика в очках Валерочку, который, судя по рассказу «Нацбест», имел реального прототипа), и его приключения в лагере.

«Пищеблок» начинается очень бодро — со страшилок, которые черно-красной нитью вплетаются в канву повествования, раскрывая нам персонажей, причем довольно ярких и запоминающихся — это различные пионеры и вожатые образца Олимпиада-80. Что ж, среди этой веселой мишуры, вырисовывается не только мрачноватый мальчик Валера (в очках), но и вожатый Игорь Александрович, модный и молодежный, но, разумеется мечтатель и философ. Я нечаянно вспоминаю про Виктора Рахманина из хоррор-повести Успенского про пионерские страшилки «Красная рука, Черная простыня, Зеленые пальцы» с его доводами и злоключениями.

Иванов пишет талантливо, ради мрачной истории о вампирах он даже сменил локации с любимого Урала в Самарскую область, чтобы погрузить нас в страшный мир советского детства, и вызвать ностальгию у тех, кто полюбил эту эстетику сейчас. Однако, будучи взрослым человеком, он опять же забывается, и пионеры нарочито пластмассово грубят и подкалывают друг друга. Несмотря на обилие редкого фольклорного детского компонента, почему-то культура повседневности лагеря выглядит ненастоящей, хотя и интересной. Чтобы понять про быт и сленг пионеров того времени, наверное стоит почитать Козлова с его «Гопниками»\«Школой», но мы четаем не реалистичную автобиографию, а печальную и захватывающую сказку про те времена, где многие были, а многие только узнали про все это. Вампиры в романе — все та же ширма, которая карикатурно показывает нам советский идеализм через призму существ, использующих фетиш пионерии для маскировки. В то же время, бунтари-молодежь и дети до уровня уставших от советского несколько не дотягивают. зато есть драматизм и любовь, и финал, печальный, но внушающий надежду на будущее. А это уже Крапивин.

Кстати самое чуждое слово в романе — это

«Чудеса в этой стране маскируются под повседневность, и наука отрицает их,

потому что иначе придётся усомниться в повседневности,

которая не может подлежать сомнению».

(А.Иванов «Пищеблок»).

----

Сразу скажу, что роман мне понравился. Прежде всего, с литературной точки зрения он практически идеален: прекрасный слог, сбалансированная композиция, захватывающий сюжет, хорошо прописанные персонажи, которым искренне сопереживаешь. Но дело не только в этом.

Чем дальше мы отходим от эпохи СССР, тем большей деформации подвергается образ первого в мире социалистического государства. Да, многие заставшие СССР что называется «в живую», вполне себе здравствуют, но за 30 лет, прошедшие с момента его распада, выросло (и более чем сформировалось) целое поколение. Поколение, для которого СССР — всего лишь страница учебника истории. А где история — там субъективность, поскольку даже одни и те же факты можно трактовать по-разному. Но даже для тех, кто жил в то время, многие факты теряют свою объективность. Ну, просто потому, что так устроена человеческая память: в молодости, как известно, и «небо голубее» и «трава зеленее», а многие события прошлого приобретают розовую окраску. Да и сам СССР был очень разный: житель Москвы или Ленинграда воспринимал действительность не так, как житель условного Мухосранска, а инженер закрытого «ящика» со спецснабжением — совсем не так, как работник условного совхоза «40 лет без урожая». Как следствие, все, связанное с СССР, все чаще и сильнее превращается в легенду и миф. И это, на самом деле — очень серьезная проблема.

Автор романа попытался показать читателю свой вариант СССР. Показать, так сказать, «от первого лица», ибо автор — ровесник и непосредственный участник той эпохи. Насколько объективной вышла попытка, каждый должен решить сам, тут подсказки не работают. По сути — это вопрос веры. Но от себя лично могу сказать, что не заметил каких-то особых перегибов в ту или другую сторону: ни огульной «антисоветчины», ни елейного восторга. Да, какие-то моменты показались спорными, но в целом, на мой взгляд, картина получилась достаточно правдоподобной (за исключением конечно же мистической составляющей). По крайне мере, ни разу за все повествование, мне не захотелось крикнуть: «Да что вы, не было такого!». Более того, некоторые моменты настолько достоверно переданы, что я порой умилялся чуть ли не до слез, — ностальгию никто не отменял.

Вообще же, мне легко было смотреть на события глазами автора: мы с ним — фактически ровесники, городские (но не столичные) жители, так же как и автор, я сразу после школы поступил в ВУЗ. Октябренок, пионер, комсомолец, детсадовец, школьник, студент — все эти этапы я прошел и испытал, что называется, на собственной шкуре. Соответственно, мне есть что и с чем сравнивать. И что вспомнить. В тот олимпийский год в пионерском лагере я правда не был, но Олимпийского Мишку в последний путь провожал. Со слезами на глазах. А такое не забывается.

Кстати, видимо для усиления объективности, автор применил довольно интересный прием. События показаны от лица сразу двух персонажей: десятилетнего мальчишки и студента начальных курсов. И хотя разница между персонажами всего около десяти лет, и это фактически — одно поколение, взгляд получился довольно объемным, можно даже сказать — стереоскопическим. Наверное, в силу возраста героев: между мальчишеством и юностью, не смотря на малый отрезок времени, пролегает целая человеческая эпоха. Соответственно и «объективную реальность, данную нам в ощущениях» пацан и молодой человек ощущают совершенно по-разному, даже будучи одним и тем же лицом. Поэтому, на одни и те же события сюжета (да и на эпоху за окном — чего уж там) читатель смотрит как бы под разными углами, что конечно же усиливает эффект восприятия.

Отдельно хочу отметить хоррорную составляющую романа. Как по мне, она вполне себе удалась. Городской и пионерский мистический фольклер тех лет — это отдельная большая тема. Все эти ужастики про «черную руку» и «гроб на колесиках» имели широкое хождение в народе, и, по сути, были неотъемлемой частью советской эпохи, удивительным образом сочетаясь с материализмом, атеизмом и строительством «светлого будущего». Жутковатые байки в походах у костра, в пионерских лагерях, в стройотрядах и прочих романтических местах тех лет помнит наверное каждый, заставший то время. Так что мистическая линия сюжета очень органически вписалась в антураж. Можно приобщиться к советскому хоррору, что называется, «а ля натюрель». Конечно, испугаться «до смерти» не получится, но свою порцию адреналина читатель получит наверняка.

Подводя итог, скажу еще раз, что роман получился интересным во всех отношениях: и с литературной, и с исторической, и с культурологической точек зрения. Могу смело рекомендовать для прочтения. Жившие тогда поностальгируют от души, не жившие — получат боле-менее объективный срез той эпохи, где-то спорный и противоречивый, но в целом — вполне достоверный.

Самая большая удача книги, на мой взгляд – то, что лежит на самой поверхности. Попытка оживить детские страшилки. Сама по себе вампирская тема давно превратилась в трэш. Но тут она показана глазами детей. Ну и тех, кто уже вышел из подросткового возраста, но может понять мелких. И получилась, действительно, настоящая ожившая страшилка. Из тех, что рассказывают как раз в 11-13 лет. Не верят уже, конечно, но всё равно немного боятся. И здесь тот же эффект.

И герои получились. Правда, вспоминая нас самих в том же возрасте, кажется, что мы были всё же немного другими. В чём-то умнее, а в чём-то инфантильнее героев «Пищеблока». Но это придирки. В конце концов, личный опыт у всех разный.

А портит всё попытка придать книге какую-то идейную нагрузку. Идея получилась невразумительной, неубедительной и вообще притянутой за уши. Если допустить существование таких вот вампиров, то брежневское время оказалось бы для них самым неблагоприятным. Общество обрело уже стабильность, даже чрезмерную стабильность, а люди обрели определённую внутреннюю свободу, успокоились, научились отличать правду от лозунгов и эксплуатировали друг друга только на взаимной основе. В таком обществе вампирам не прокормиться. Раньше или позже – ещё возможно.

Не мудрствуя лукаво, скажу, что в этом году в моей жизни неодолимо много Иванова. Здесь и недавние экранизации, и перечитанные классические, и открытые новые произведения.

Могу сказать, что в действительности, именно в этих объемных, но легко читаемых романах мне и открывается тот Другой Урал, что грезился мне из далеких забайкальских земель, и потом чаялся в дреме Урала Среднего.

С самого начала «Золото Бунта» увлекает весенним половодьем в мир, где неразрывно сплетены мир оборотный, потусторонний, и мир профанный, обыденный. Здесь среди корявых неуютных деревьев проблескивает свет, или это самородки сияют нездешним огнем? А еще глубокой реченькой течет дивная русская речь, диалектная, интересная, родная, и чужая одновременно, выдающая уральское, потаенное, незнакомое непривычному к ней человеку.

А еще, безусловно, роман хранит еще одну большую тайну, тайну поиска себя в мире, где не остается ни друзей, а враги настолко хитры, что отчаяние почти овладевает человеком, превращая его в подобное затравленному зверю существо. Только вера в что-то светлое помогает не сойти с ума ни перед вогульскими мороками, ни перед коварством бурной реки, ни перед искушением, чем бы оно ни было. И именно поэтому, несмотря на открытое и неприкрытое во многом естество, «Золото бунта» целяет и уводит вниз по реке теснин, проводя умелой рукой там, где и опытный сплащик сто раз оглянется.

А еще бывал я и на Старой Утке, и в Сысерти, да и много еще где, бродил Чусовую, ходил по выветренным останцам ее берегов, там, где в скальниках глазницами невидящих взоров смотрит в спину давнее, и, безусловно, почувствовал то же, о чем пишет Иванов, любящий Чусовую, и нередко напоминающий о ней на страницах книг.

Дремучие заволжские леса, твердыня раскольников, которые нашли здесь убежище от преследований никониан. Но и здесь до них добрались власти в лице чиновника по особым поручениям при министерстве внутренних дел Павла Мельникова, который спустя некоторое время под псевдонимом Андрей Печерский написал два больших романа «В лесах» и «На горах», повествующие о жизни старообрядцев Заволжья. И вот Алексей Иванов, вероятно, вдохновленный данными произведениями, определил местом действия своего романа те самые места, в лесах у реки Керженец.

Сейчас перечитывал книгу, первый раз читал лет десять назад, но впечатления от повторного прочтения такие же яркие, как и тогда. Умирающая деревня с деградировавшим населением, вечно дымящие торфяные карьеры, из-за которых на небе не видно солнца, заброшенная зона и полуразрушенная церковь с фреской, изображающей Христофора, таинственного святого с собачьей головой. Вокруг этой фрески и разворачиваются события романа.

Написано хорошим языком, живенько и как-то очень правдиво, словно деревня Калитино с ее спившимися и погрязшими в полной безнадеге жителями существует в действительности, и автор видел все своими глазами, ничего не выдумал, а просто перенес увиденное на бумагу. И крепкий мистический триллер с большой дозой самого настоящего хоррора одновременно является повестью о быте и нравах современной русской деревни, одной из тысяч подобных, разбросанных по стране.

И что, пожалуй, больше всего привлекает в романе, это то, что, несмотря на данное, как и полагается, в финале объяснение произошедшим событиям, если копнуть чуть глубже, понимаешь: а ведь объяснения-то и нет. Есть некая версия появления псоглавцев, но только версия, и не более того. Как говорит в концовке один из героев: «Я не верю в оборотней, но верю в то, что вы их видели».

Роман вообще просто напрашивается на экранизацию, и обнаружил тут в Интернете, что недавно был снят фильм. Но смотреть не буду, потому что у меня в голове уже сложилась очень четкая картинка, и экранизация, даже самая что ни на есть добротная и качественная, все равно пойдет вразрез с тем, как я себе все это представляю. А это именно признак мастерства писателя: подать повествование так, что читаешь книгу, а кажется, будто смотришь кинокартину.

Очень депрессивная, очень тоскливая книга. Фамилия главного героя — Неволин, населённого пункта — Ненастье, разумеется это не просто так.

Три временные линии — афганская война, 90-е и 2000-е. Армия — банда — коммерческая компания. Главный герой везде, вроде бы, при деле, но везде чужой. Он не принимал судьбоносных решений, не нажил богатства, он просто плыл по течению, пока не решил что-то поменять в своей жизни.

Книга о лидерах и жертвах, о больших делах и маленьких людях, о переменах и стабильности. Цепочка «война-адаптация-мир» не работает, есть «война-война-война». В центре книги, и хронологически, и по смыслу — 90-е, весёлые и лихие, время перемен и первоначального накопления капитала, но только всё это без особой романтики, буднично и просто — глазами рядового бойца.

Динамичный сюжет не даёт скучать, но книга буквально пропитана тоской, вот этим самым ненастьем из названия. Сильный роман, но перечитывать его совершенно не тянет.

Честно говоря, есть такие книги, на которые очень трудно писать отзывы ..... они затягивают как трясина, в них буквально погружаешься с головой и вынырнув, долгое время не можешь не только собрать мысли в одно целое, но и просто осознать — «А где это я?». Сибирская эпопея Алексея Иванова безусловно одно из таких произведений. Прочитано примерно месяц назад, «перетряслось» и «переварилось» только сейчас. Что я в итоге могу сказать ...... всё таки «Золото бунта» наверное продолжает оставаться для меня ивановской вершиной. Там всё выверено и идеально, а во втором томе «Тобола» автору немного изменило чувство меры. Всего слишком много, буквально выплёскивается через край на раскалённую поверхность читательских эмоций и заливает тлеющие угли интереса. В какой-то момент утомляет, проще говоря. И монументальный в первом томе Семён Ремезов порой слишком «переигрывает» и фэнтези элемент ранее прекрасно передающий и дух эпохи и дух этой земли, местами почти физически ощутимо лишний, да и во всём прочем и во всех прочих наблюдается утомляющее излишество. Тем не менее, оценка по прежнему максимальная. Потому что несмотря на озвученный минус, вынырнуть из этой истории по прежнему невозможно. Читаешь несмотря на усталость, словно обезумевший Григорий Новицкий продираясь через таёжные дебри, в поисках своей Айкони и кольчуги Ермака. Все линии закрыты, точки расставлены. Не все званые стали избранными, не все герои остались живы. Потеря некоторых отозвалась в сердце, а значит автору удалось сделать их живыми. В заключение пара слов об экранизациях. Полнометражный фильм «Тобол» — полная халтура, не заслуживающая никакого внимания. Сериал — несколько лучше, но тоже далеко «не орёл». Поэтому, читайте. Живое дыхание Сибири словно лёгкий ветерок взъерошит ваши волосы со страниц ивановского шедевра, но всё же рекомендую между первым и вторым томом брать паузу. Чтоб излишества тома второго не так сильно выплёскивались через край на ваши читательские угольки.

Итак, нашумевший роман Алексея Иванова...

Довольно остроумная идея и узнаваемая действительность.

Каждая глава предваряется эпиграфом на тему истекания кровью из советских героических песен — в основном времен гражданской войны. И это вкупе с проживанием рядом с пионерлагерем ветерана революции наводит на определенные размышления...

А еще, памятуя о названии романа, начинаешь присматриваться к персоналу «столовки» и ошивающимся возле здания собакам...

Создается впечатление, что автор ставил перед собой задачу упомянуть в романе как можно большее количество детских забав времен 80-х — то есть книга фактически становится чуть ли не справочником по подобным забавам.

В общем, если кому-то интересно, как протекала жизнь в пионерском лагере и какими шутками перебрасывались между собой пионеры подросткового возраста, то он свое любопытство удовлетворит сполна, да еще, пожалуй, к концу романа и пресытится всей этой эстетикой.

То же самое касается и излюбленных подростковых фразочек того времени.

Многие советские детские присказки, подкалывания или надписи в девичьих тетрадках вызывают радостное чувство узнавания.

Однако немудрено подустать от чтения реплик, отпускаемых не сильно обремененными интеллектом мальчишками.

Впрочем, интеллектуальная составляющая мира взрослых ушла от мира детей не слишком далеко.

Вот что рассказывает студент Игорь на «взрослой вечеринке»:

"– Димон у нас в классе самым остроумным был, – усаживаясь, сообщил Игорь. – Однажды он учительнице химии в колбу засунул собачью какашку.

Димон залился счастливым хохотом.»

Один из главных героев — мальчик с довольно пытливым умом, который ставит перед собой интересные вопросы. Он мечтает о настоящем коллективе.

«Он жалел, что нет такой особой машинки, когда нажал кнопку – и все сразу слушаются, и получается команда.»

Вместо этого он получает коллектив чисто формальный, показушный.

«Валерка обречённо торчал на лавке, не зная, чем себя занять. Товарищеским судом он был приговорён к коллективу.

А чуть позже ему объясняют, что вся пионерская движуха- это понарошку.»

«Так положено! Ты что, обиделся? Маленький, что ли? Это же всё как бы понарошку! Разные там пионерские собрания, флаги, звёздочки, галстуки – они все понарошку!»

Не буду спойлерить и рассказывать, какие необычные — вот прямо-таки мистические — события в лагере помогли ему посмотреть на это все новыми глазами...

Дальше выскажусь кратко:

Как написано: в классической манере советской литературы для подростков, простым языком, легко читается. Все «тонкие» места многократно объясняются с точки зрения здравого смысла.

Есть колоритные запоминающиеся персонажи.

Степень вовлеченности читателя в сюжет: умеренная. Все происходящее выглядит в некоторой степени остроумной игрой.

Изрядно уже лет тому назад мы с товарищем второй день плыли на длинной северной лодке по Илычу. По берегам тянулся бесконечный лес. Лес, лес, лес... Плыть было ещё далеко, мы уже переговорили практически обо всём на свете, только о литературе не успели поговорить. Так я и узнал о книжке «Сердце пармы», что в общем то логично — вокруг нас как раз и расстилалась бескрайняя парма.

И вот, спустя некоторое время, я начал читать. Сначала шло тяжело — архаизмы, неизвестные слова и термины, некоторые места приходилось перечитывать. Потом втянулся. К середине был в восторге.

15 век, идёт экспансия русских князей на север. Московское княжество уже заявляет о себе как о главе русских земель. А на окраинах — свой мир, свои правила. Не ушли ещё из этих земель древние боги, держатся за свои владения, за души людей. Не спешат местные народы под сень креста, не хотят поклоняться московскому трону. Даже русские, живущие здесь, в самом сердце диких лесов, неуловимо меняются сами.

Историка-приключенческий роман с довольно вольной интерпретацией исторической составляющей и весьма заметной примесью фэнтези. Жёстко и жестоко, как и полагается в те времена, захватывающе, загадочно и зловеще. Великолепная книга, одна из моих любимых.

Алексей Иванов – крайне разносторонний писатель, и все его книги не похожи друг на друга. Из прочитанного мной можно упомянуть драматические «Географ глобус пропил» и «Общага-на-крови», а также вампирский ужастик в пионерском сеттинге «Пищеблок». Что-то понравилось больше, что-то меньше, но ни один роман не оставил равнодушным.

«Тени тевтонов» – мистическая историческая проза, действие которой происходит сразу в двух исторических эпохах. Первая сюжетная линия посвящена падению Тевтонского ордена в XV веке, вторая – событиям в польском городе Пиллау после падения Третьего рейха. В далёком 1457 году бедный польский рыцарь Каэтан Клиховский заключает сделку с дьяволом Бафометом и обязуется добыть для того древний артефакт – меч Сатаны Лигуэт, обладающий магической силой. Если же ему это не удастся, то все его потомки по мужской линии будут прокляты до тех пор, пока Лигуэт не будет возвращен владельцу. В чем же заключается проклятие? Из всех потомков Клиховского всегда будет выживать только один из поколения. В 1945 году Винцент Клиховский, историк и дальний потомок проклятого рыцаря, пытается снять проклятие со своего рода и найти магический меч. Однако сделать это в городе, захваченном советскими солдатами, совсем непросто. Долгое время Лигуэт считался святыней Тевтонского ордена, затем хранился в личной сокровищнице одного из вождей Третьего рейха. Из-за краха фашистской Германии меч оказался утерян. Задача сложна, но на кону судьба сыновей Винцента.

Роман привлек меня в первую очередь историей Тевтонского ордена. О нем я знаю довольно мало. В основном историю его поражения в Ледовом побоище. Для меня рыцарь-тевтон – это воин в белой накидке с черным крестом и ведрообразном шлеме топхельме. Хотелось узнать об ордене изнутри, и с этой задачей Иванов вполне справился. Средневековая часть романа насыщена историческими отсылками и названиями, характерными для той эпохи.

Заметно, что роман писался с прицелом на экранизацию. В героях нет глубины, а вот сюжет очень динамичный и захватывает буквально с первых страниц. В этом есть свои плюсы – читается роман легко и увлекательно. Однако из-за большого количества поверхностно прописанных героев им крайне сложно сопереживать. Лично у меня симпатии не вызвал ни один.

Две сюжетные линии получилась не одинаково интересными. Средневековые главы интересны своим историзмом, но кажутся несколько вторичными. Именно в этой сюжетной линии в основном и представлена мистическая составляющая романа. Тут и коварный Бафомет, соблазняющий жаждущего отмщения рыцаря, и суккуб, помогающая Каэтану в поисках меча. Драма, разыгравшаяся в цитадели ордена, прописана очень интересно.

Линия XX века получилась несколько иной. Персонажи здесь чуть интереснее, а вот посыл, связанный с советскими солдатами, довольно спорный. Они показаны в романе не как освободители, а скорее, как захватчики. Смелые немецкие горожане ведут партизанскую войну, а русские будто бы насаждают им свою волю. Через весь роман «красной нитью» проходит мысль, что русским в Пиллау не рады. Причем именно коренные нацисты показаны отрицательными персонажами, и многократно обличаются. Откровенного преклонения перед фашистской Германией, в чем нередко обвиняют Иванова, я в романе не заметил. Просто точка зрения на события того времени отличная от моей собственной.

Итог: Роман «Тени тевтонов» оставил после себя противоречивое впечатление. Повествование бодрое и динамичное, читать легко. Имеются интересные исторические вставки. Но вот отсутствие глубины и противоречивый идеологический посыл заметно портят впечатление. Заметно, что автор хотел написать блокбастер, нацеленный на экранизацию. Это подход скорее ремесленника, чем творца.

Не бывает «плохих» книжек в смысле «идеологической несостыковки» автора и читателя, ибо книга — это продукция товарная и приобретается оная, и потребляется — исключительно в силу естественных потребностей организма.

Посему «ментальное несварение» возможно исключительно в силу чисто графоманских аспектов потребления: даже откровенный яд ментального противоборства воспринимается вполне себе благожелательно, ежели изготовлен талантливо и соответствует «пищевым стандартам» чтива.

Данный конкретный текст — не грешит оными мерзостями графомании, а посему — вполне даже читабелен. Негативизм восприятия базируется вовсе не на «согласии» или «несогласии» с авторской позицией, уважаемый потенциальный читатель. В нашей реальной действительности, в коей мы с тобой, волею Небес, обретаемся, уважаемый потенциальный — так много всяческих сомнений, всяческой грязи и всяческого откровеннейшего маразма, что ещё и платить свои кровные за то, чтобы затарить душу оной чернухой — это уже невероятнейший перебор.

Книжка должна нести позитив. Прежде всего. Ибо чтиво — вполне себе сродни алкоголю и табаку: море по колено именно пьяному, трезвый же — утонет даже в луже. Посему — могу лишь добавить следующее: не понимал, не понимаю, и никогда не пойму. Ибо — абсурд, однако

Мне книга совершенно не понравилась. Наверное, я бы поставила отрицательную оценку, если бы не два момента. Во-первых, то как нагнеталось психологическое состояние Кирилла. То ли он в вправду видел то, что видел в той же школе, когда он от каждого треска пугался (да и честно говоря, кто не испугается, сидя в заброшенной школе один, где-то в отдалении от людей). То ли это его галлюцинации и воображение играли с ним злую шутку. Я допускаю оба варианта. Во-вторых, концовка вышла довольно интересной, хоть и обрубленной.

Но вот все эти выжимки из википедии такая скукота. Да и сюжетно тоже было довольно тягомотно. Хотелось какого-то действия, чтобы аж дух захватывало. А автор нагнетает-нагнетает, а по итогу — пшик. И только в конце более-менее что-то произошло.

Герои в книге все отвратительные. Я понимаю, что это деревня, при чем по версии автора деградирующая, но как-то было все слишком. Хотела написать, что только Лиза и ее мама были адекватны, но и про них есть что сказать. Мать Лизы прекрасно знала, что Голованов насилует ее дочь, но при этом ничего не пыталась сделать. Особенно вот эта ее позиция, что Голованов хороший парень, пока не выпьет, меня просто вынесла. Настолько хороший, что насилие и угрозы в поджоге, воровство и далее по списку, ему просто прощается. Действия Лизы мне тоже не понятны. Допустим перед Головановым у нее ступор из-за страха. Но то, что она сама решила лечь в постель с Кириллом – с трудом верится. А сам Кирилл очень даже вписался в эту деревню. Судя по его поступкам он вообще, как будто там и родился. Ну хотя поэтому то он и видел псоглавцев.

Тем не менее история о Псоглавце довольно интересна, но вот преподнесено это очень плохо. Можно было, наверное, как-то иначе обыграть, нежели выдержки из статей. Например, перенести все это в диалоги с местными. Читалось бы поприятнее.

Не знаю, что я ожидала от книги, но точно не то, что прочитала по итогу. И еще мне не понравился язык у автора. Он какой-то местами слишком сухой и рубленый. Наверно, Иванов просто не мой автор. Потому что от «Пищеблока» я тоже не была в особом восторге, насколько помню мистическая часть (про вампиров) там мне тоже не понравилась.

Иванов вообще сдулся. Это хуже Акунинских романов Аристономия и следующего из цикла семейного ( про Быкова и Юзефовича не говорю).

Неинтересно читать: ни слог, ни диалоги, ни сюжет, ни персонажи — вообще не за что глазу зацепиться. Без психологии, каких то цепляющих мелочей. Прям ох. И предыдущие не ах, тевтонские тени едва дочитал, а Бронепароходы даже и не смог.

Доброго времени суток.

Впервые увидел данную книгу в обзоре одного из интернет блогеров, тематика гражданской войны в качестве художественной литературы никогда не привлекала меня и мой опыт был фактически на уровне школьной программы, уж слишком много в советское время было пропаганды связанной с тем периодом времени, а после 91-го, прямо до наоборот, но решил по своему рискнуть и не пожалел.

Что ж после прочтения хочется поделиться исключительно моими впечатлениями, впечатлениями человека не погруженного в тематику гражданской войны от слова «совсем»...

Первое, на что хочу обратить внимание это герои, тут и брат Царя, отрекшийся от престола, и пожилой капитан буксира, и дочь бывшего владельца пароходства, и тайный агент мусульманин на службе у шведских владельцев нефтепромыслов, все связано сюжетной линией замешанной на крови, предательстве, эгоизме и в то же время душевности, простоте, искренности русского народа, ставшего разменной монетой в борьбе за ценности о которых «русский мужик и не думал».

В целом роман Алексея Иванова поднимает множество вопросов, заставляет задуматься о реалиях того времени, поскольку для меня как для простого обывателя этот «пласт» нашей истории знаком только со страниц учебников, со слов преподавателей истории. «Красные» показаны кроваво красными, людьми без чести, готовые в своем желании выслужиться пойти на самые жестокие, бесчеловечные меры, но и белые представлены не решительными, не способными принимать крайние меры, при этом обладая опытом и знаниями в области военного дела!

Кроме того бросилось в глаза, что многие сюжетные линии не завершены, часть персонажей появившихся на страницах книги не получили развития!

Я поставил высокую оценку данному произведению, поскольку для меня в чтении есть один главный аспект, это погружение в книгу, точнее невозможность оторваться, желание поскорее вернуться к прочтению и узнать чем закончиться история, здесь я это получил сполна!

Во многом «Общага-на-Крови» напомнила мне «Географа...» Этакая интерлюдия между пионерским вчера и суровым будущим 90-х годов. Гипотетическая «общага» — макрокосмический паноптикум из атмосферы студенчества, жизни в разноплановом и сложном коллективе и личных трагедий. Стены этого кирпичного здания видели многое, поэтому многолетний налет постояльцев не мог не сделать из этого умирающего советского архитектурного шедевра что-то живое и, подчас, демоническое.

Но, разумеется, пытливый читатель не увидит в романе (весьма коротком, кстати, я прочитал за день) ни мистики, ни чудовищ. Чудовищами на страницах жизненной пьесы становятся студенты. если математически представить каждого из них реальным человеком, то, на удивление, главный герой, имени которого мы так и не узнаем, он скроется для всех вокруг за прозвищем-номенклатурой — Отличник, окажется совсем юным парнем, лет 18, а его друзья, умудренные невзгодами и негативным отпытом — лет 21-23, не больше, ведь они видят в коменданте общаги — Ботве, старуху, а ведь ей всего 30 лет. И, тем не менее, опыт уже есть, учеба закончена, начинается летняя сессия, а значит настало время некоторых дионисийских мистерий, которые в Общаге заключаются в плотских утехах и чрезмерном возлиянии. Но хотел ли Иванов предаться воспоминаниям о личном студенческом опыте настолько радикально, чтобы показать нам уэлшевский подход к реализму. Нет, скорее, автор хотел рассказать нам притчу, где есть четыре человека, абсолютно разных, со своими минусами и плюсами, но объединенные заботой об Отличнике, пятом элементе, связывающем их, не дающем оказаться на самом дне жизненной рутины, словно вложившие в него лучшую часть своих душ. А он, ищущий, принимающий и отдающий любовь не плотскую, но духовную — очищает их. Однако, если обратиться к тем самым эпизодам книги, зачастую мы видим, что Общага отнюдь не дантов ад, а скорее, Чистилище, где путешествуя из комнаты в комнату после изгнания (из мнимого рая Общаги) герои очищаются, а Отличник, найдя и обретя любовь принимает на себя их грехи и прощает, что окончательно пленяет вечных жителей общежития в своем узилище, оставляя главного героя на пути через инициацию смерти и перерождения в лучшем мире, покоя и света, вечном общежитии.

В то же время, проводя аналогии с Темной Башней, мы чувствуем, что герои слишком гиперболизированы, нереальны в своей карикатурности, и следуя философии одной из героинь, мы предположим, что вся эта вселенная Общаги создана лишь волей писателя, а Отличник — его перо, перо творца.

Хотя, с другой стороны, это просто история общаги неизвестного, еще советского института, с социальным и психологическим подтекстом, и трагичным финалом. Разве нет?)

Первая моя книга данного автора.

Не скажу, что были явные отрицательные стороны, а вот положительные, особенно одна, что касается описания, зацепила. Настолько эмоционального, яркого и хорошего описания обстановки, мест давно не припомню. Слово за словом, предложение за предложением мгновенно выстраивались в картину происходящего. Слог, структура повествования понравились куда больше, чем сами «Тени тевтонцев». На мой вкус не хватило какой-то остроты, интриги, возможно более продуманной мистики или чего-то иного, но начало, особенно первая треть книги были прекрасны, причем во всем.

И пусть роман оказался средним, творчество Иванова А.В. мне понравилось. О ряде произведений наслышан, а оценки и отзывы о некоторых говорят сами за себя. Поэтому, читать буду.

Рекомендую.

Эта книга прочитана в рамках совместных чтений.

Так как это первый роман из дилогии о «Дэнжерологах», разберёмся с понятиями:

«Дэнжерология – профессиональный жаргонизм, производимый от английского «danger» – «опасность». Обозначает а) науку – синтез эзотерики, культурологии и различных отраслей других дисциплин (истории, антропологии, социологии, статистики и т. д.), изучающую паранормальные свойства арт-объектов и исторических реликвий; б) практическую деятельность по обнаружению, изучению и «обезвреживанию» опасных для человека арт-объектов и исторических реликвий.»

«Что хотел сказать автор этим произведением?» — я очень не люблю эту фразу еще со школы, но сюда она подходит как никогда кстати. Если Иванов писал этот роман под псевдонимом Маврин, значит хотел скрыть своё авторство. А ведь до этого романа было написано уже не мало. Возможно это было произведение не для души, а для денег? Если нет, тогда зачем брать псевдоним и вставлять в текст столько рroduct рlacementа.

Относительно сюжета и героев. Вся троица, приехавшая в деревню, в городе тоже не отличалась особыми талантами. Но они как истинные москвичи, ставят себя выше всех, ужасаются жизни в деревне, это всё их шокирует. Как и меня, но только по другой причине.

Я не понимаю, для чего было делать жителей и жизнь в деревне такой гипертрофированной. Сначала я подумала, что возможно это из-за иконы, и она так влияет на окружающую действительность, что всё тут настолько доведено до абсурда. Но нет. Это просто автор так видит «другую» сторону жизни. Без интернета, телефонов, точек быстрого питания, и прочих атрибутов в которых в городе купаются трое наших главных героев и жизни без этих благ не представляют. Есть мнение, что именно так была показана концепция «зоны», но тогда Иванов/Маврин лично меня в этом не убедил. Можно было все эти моменты подать более тонко и ужаса безысходности нагнать, а не в лоб описывать как всё плохо по словам столичных ребят.

Автор щедро нам описывает, кто такие Псоглавцы и как они появились. Теории конечно тоже из мира фантастики. Ну да ладно, мы тут вроде мистику читаем. Хотя все фантазии на тему св. Христофора и его персоны вызывают вопросы.

Но вот способ подачи всего этого ну просто как у дилетанта. Один герой задает другому вопрос, тот отвечает, что сейчас посмотрит в интернете и далее мы получаем справку на несколько страниц сродни статьи в википедии.

Вообще большинство поступков наших героев и их логика, меня просто пугали. Сначала они согласились на эту авантюру, далее приехав в деревню, один из героев решил замутить там с местной барышней про которую, пару страниц назад он говорил, что она не мытая и не бритая…

Финал, меня совсем разочаровал, такого там наплели, что уму не постижимо. Дочитала я эту с трудом, только потому что: 1) хотела знать весь накал идиотии и 2) потому что это были совместные чтения.

Сибирь ...... немного перефразируя и подстраивая под себя слова классика — «как много в этом звуке для сердца моего слилось». «Болен» русской историей с детства. Заразил отец, рассказывающий мне на ночь вместо сказок про Стеньку Разина, Александра Невского, Ермака, Ивана Грозного ...... и познакомивший с книгами Степана Злобина, Вячеслава Шишкова, Василия Яна ...... А Сибирь это что-то вроде «пика пандемии», то что зовёт, завораживает и неизменно притягивает, как капля крови голодную акулу. Шансов пройти мимо двухтомника Алексея Иванова у меня не было изначально. Тем более это Алексей Иванов, давно уже автопокупаемый и авточитаемый автор, чей роман «Золото бунта» я считаю одной из лучших книг когда либо мной прочитанных и одной из лучших книг на русском языке вообще. Подробнее о своих впечатлениях от самой книги расскажу после прочтения второго тома — «Тобол. Мало избранных», а пока лишь несколько слов. Итак, Россия эпохи Петра Великого, совсем недавно отгремела Полтава и пленных шведов провели по улицам Москвы под восторженное улюлюкание толпы, чтоб затем отправить в Сибирь. Вместе с ними по российскому бездорожью читатель отправляется в главный на тот момент сибирский город — Тобольск, ставший основным местом действия романа. Эффект присутствия и погружения полный, атмосфера кинематографичная, «густая» и буквально физически осязаемая, хоть ножом режь. Действующих лиц много — Пётр, многочисленная чиновничья братия, пленные шведы, раскольники, коренные народы, священники несущие православие этим самым коренным народам и прочие и прочие и прочие. Все абсолютно живые и великолепно прописанные, но главное украшение книги безусловно «главный архитектон» Тобольска Семён Ремезов, не побоюсь этого слова монументальная личность. В первом томе фигуры званых лишь расставлены на шахматной доске сюжета, а сама партия будет во втором томе и судя по всему немногие станут избранными. Привычный для исторических романов Иванова элемент фэнтези вшит в ткань повествования как всегда безупречно и не превращает историю в сказку, а позволяет не просто «узнать букву», но и «прочувствовать дух». Закрыта последняя страница и «Золото бунта» всё ещё остаётся для меня ивановской вершиной, но у эпопеи «Тобол» есть неплохие шансы установить новую планку, если второй том не подкачает.

Прочитал, впечатление сильное, но сразу видно, что с первого раза такой роман до конца не понять. Читается на ура, несмотря на обилие затянутой философской жвачки, довольно живо, но, как уже упомянул, не претендую на то, что понял, в чём тут соль, поэтому пока ограничусь лишь общими словами, общим впечатлением.

На мой взгляд, воспринимать этот роман буквально не стоит, потому что всё здесь аллегорично, да и религиозно-философская начинка возводит книгу до уровня абстрактной антично-средневековой притчи. Поэтому не стоит акцентировать внимание на нереалистичности происходящего.

А нереалистичности здесь полно. Я вот тоже учился в универе, правда, уже во второй половине 90-х, но успел застать тогдашний трэшак, в студенческой общаге, правда, можно сказать, не жил, но помню дух того времени. Так вот, такой откровенной жести, как в этом романе, у нас всё же не было. Да и свободно шатающиеся и проживающие в общаге студенты, которых в самом начале книги комендантша выкинула из общаги... ну, фиг его знает... Понятно, что города были разные, универы разные, общаги разные, но всё же... ну, не знаю, ну, не верится как-то.

Во-вторых, не было у нас на курсе столько философов и одухотворённых особ женского пола, поэтому в этом плане автору по реалистичности опять «незачёт».

Такая же нереалистичность встречается, кстати, и в другом, более знаменитом романе автора — «Географ глобус пропил», где ретроспективы из 82-го года тоже пестрят анахронизмами — имею в виду распущенность нравов, более уместную в 90-х.

Вообще, роман, конечно, не шедевр, и до «Географа» далеко не дотягивает. Заявленные в аннотации категории тоже не всегда соответствуют. К примеру, обещанного искромётного юмора я как-то и не встретил, хотя он очень даже мог бы быть, ведь сюжет и место действия к тому располагали. Совсем не тронули и религиозно-философский выкладки, которые кажутся здесь отрывками из какой-то другой книги.

С другой же стороны, «Общага» — это почти что дебют автора, на момент написания ему было что-то около 23-х лет, и даже удивительно, что в таком возрасте он смог состряпать такую книгу. Сознательно употребляю здесь слово «состряпать» потому, что роман оставляет впечатление чего-то незаконченного и эклектичного, а ближе в финалу возникает ощущение, что автор дописывал его, что называется, на коленке, прямо во время лекций.

НО! У всего выше написанного есть одно небольшое НО, которое слегка переворачивает всё с ног на голову. А именно: ещё не закончив чтение, я поймал себя на уверенности в том, что через некоторое время вернусь к этой книге, возникло желание перечитать. А лично для меня это — качественный показатель, означающий, что что-то есть в этой книге, что цепляет она за что-то где-то в глубине души. Неопределённое ощущение, но всё же оно больше положительное.

К тому же, есть у меня в бумаге и «Сердце пармы», и «Золото бунта», и «Земля-сортировочная». И самое главное — есть желание продолжать знакомство с творчеством этого явно незаурядного автора. А это — ещё один качественный показатель.

Не ждите от этой книги фантастики, она присутствует там только в форме христианской мистики. Никакими силами человеческими невозможно спастись от человеческой корысти, подлости, обмана, жестокости. Гражданская война — а книга именно о ней, точнее, о борьбе на Волге и Каме в 1918--1919 годах, — как будто спустила крючок того звериного, что есть в людях, того худшего, темного... И они словно бы соревнуются друг с другом, убивая себе подобных а вместе с ними еще и надежду на доброе будущее страны. В иных добропорядочных карьеристов, сердитых дураков и честолюбивых лукавцев не иначе как вселяется бес — до того они становятся омерзительны...

Мало кто спасется — лишь те, кто остался добр. Полуразрушенный ковчег с малым стадцем тех, кто сохранил в себе образ Божий посреди кошмарных зверств, спасен будет чудом Господним, ибо сами люди уже не могут себя спасти в таком огненной купели. Чудо, а вернее, несколько чудес — вот и весь фантастический компонент романа.

Прекрасная, мудрая книга о Гражданской войне.

Давно не появлялось ничего столь же умного, ничего столь же талантливого на эту тему.

Когда искала свежий худлит о Гражданской войне, повелась на рецензии в духе: «Реальная атмосфера улиц и архитектуры начала 20 века, воспроизведенная с краеведческой точностью. Реальные герои эпохи с их амбициями, характерами и привязанностями. За видимой легкостью каждой главы, за каждым ярким и поэтическим описанием — большое исследование. За каждой фразой — мегабайты научных статей. Нереальная увлеченность, мастерство и терпение.» ©

Иванов здесь действительно очень «вкусно» описывает городки нефтедобытчиков, быт параходной ватаги, погоду, природу, речные баталии. Короче, мастерски создаёт декорации. И... и всё. Никаких «амбиций, характеров и привязанностей», никакого столкновения идей и надежд. Те самые «реальные герои эпохи» превращаются в картонных персонажей: экзальтированную и пресыщенную нарцисску Рейснер, туповатого садиста Мясникова, безумного фанатика Троцкого, нерешительного нюню великого князя Михаила,

Пожалуй, я впервые сталкиваюсь с настолько пустой и поверхностной книгой, написанной настолько хорошим языком и использующей настолько много реального исторического материала. Не то что когнитивный диссонанс года, а целый диссонанс века!

Для меня это просто отличное произведение!

Скорее даже не фантастика, а фантастический миф.

Очень сильная концовка. Чтобы получить удовольствие от книги:

Надо только вчитаться и воспринимать космические перелёты как один из видов сплава по реке.

Зарекался покупать Иванова после «Сердца Пармы» — деревянно-лубочного ловко соструганного облыжного опуса про Иоанна Грозного и после первого тома «Тобола» про Петра Алексеевича, который показан ну просто как форменный идиот. (Алексей Николаевич Толстой и Михаил Михайлович Богословский завершили труды примерно на 1700 — 1703 годах. Смерть оборвала их выдающиеся произведения. Оба они явно с удивлением прочли бы сие бумагомарание. Но это — отступление).

Но, дернуло же что-то взять.

Интрига закручена, надо отдать должное, лихо — не оторваться.

Но Иванову надо было сделать сюжетную линию современности, где красноармеец попадает в наше время и «легким движением руки» учит автора, что негоже как-то так деревянно писать и лгать про 1945 год...

А что, постмодерн был бы замечательный!

А, и еще бы и замечательный писатель Владимир Короткевич удивился бы как творчески переработали его «Черный замок Ольшанский«!

Водные дороги бывшей империи, Волга и Кама, становятся местом сражений речных флотилий основных военно-политических игроков на востоке постреволюционной России. Речникам приходится вольно или невольно участвовать в этой борьбе на чей-то стороне. Жизни разных людей, переименованных и бронированных речных буксиров и пароходов затягивает мясорубка гражданской войны...

Масштабный роман о страшной эпохе перемен. Для одних это крах больших и малых бизнесов, для других это время возможностей и быстрых социальных лифтов. В книге много известных исторический персонажей: творец революции и главный красный командир Лев Троцкий, амбициозная и горячая поэтесса и комиссар Лариса Рейснер, флотоводцы и лидеры белого движения Старк и Колчак, невзрачный великий князь Михаил Романов и ярый пермский чекист Ганька Мясников и т.д. В центре сюжетных линий судьба детей пароходчика Якутова и злоключения команды и капитана буксира «Лёвшино». Большой сюжетной линией идёт борьба корпораций вокруг перспектив нефтедобычи в Поволжье. Из названия книги понятно, что Иванов снова будет много рассказывать о реках и судоходстве. Как технический прогресс менял речной транспорт и какова была субкультура речников. И, конечно, автор не прошёл мимо истории с транспортировкой царского золота.

Книга мне понравилась! Приключенческая и трагичная, она не оставит равнодушным читателя, который интересуется судьбой нашей страны. Это не учебник истории и реальные персонажи художественно сильно переосмыслены, но оттенки и запахи эпохи переданы очень внятно. Отдельный плюсик С.Бурунову за отличную аудиокнигу!

Идем за Нобелем

«А провожают пароходы

Совсем не так, как поезда.»

Алексей Иванов — человек-событие и невозможно представить, чтобы его новая книга появилась, не сделавшись тотчас предметом чтения-обсуждения. А представлять и не нужно, потому — бессмысленно. Не успел новый роман выйти, как о нем уже написали ведущие критики и литературные обозреватели: Галина Юзефович, Наталья Ломыкина («Форбс»), Татьяна Соловьева («Юность», Альпина), Константин Мильчин («Горький»). Отзывов топовых блогеров пока не видно, но читатели пишут очень достойные рецензии, подробно разбирая отдельные аспекты романа и все хвалят аудиокнигу в исполнении Сергея Бурунова, я читала глазами, но верю, хорошая аудиоверсия для книги как огранка для алмаза — позволяет засверкать всеми гранями.

«Бронепароходы» переводят Гражданскую войну, которая для большинства из нас переполненные поезда, вокзалы со спящими вповалку в зале ожидания людьми — на язык речного судоходства. Как-то сложилось, что этот аспект российских реалий не отображен в литературе, кинематографе, только и вспоминается, что арестантская баржа из «Зулейхи» Гузели Яхиной да подробно выписанный быт речников на маленьких суденышках в «Вечной мерзлоте» Виктора Ремизова — то и другое относится к более позднему периоду. А между тем, кровеносная система судоходных рек, не могла не быть сферой притяжения для грузового и пассажиропотоков, когда страна стронулась с места. Алексей Иванов, верный призванию «развлекая просвещать», вынимает из небытия этот пласт знаний об истории страны.

И по большому счету, оценивать книгу имеет смысл не только с позиций языка, стиля, увлекательности, мотивации и поведенческой логики персонажей, даже не того, насколько живыми получились герои, но именно с этой — возвращенного знания об истории родины: «мы не пыль на ветру и не захватническая империя, известная от веку лишь военными кампаниями, в нашей истории было еще и это». Спокойное мирное достойное движение по пути прогресса и цивилизации, и каждый раз, как нам дают возможность зарабатывать честным трудом, это возрождается. Жаль, позволяют ненадолго: НЭП, Оттепель, Перестройка — а в остальное время, вот уже больше ста лет, клапаны туже или слабее затянуты.

О чем книга? Гражданская, в которой все воюют против всех и большая часть озабочена элементарным выживанием, но есть и такие, кто борется за власть или пытается половить рыбку в мутной воде. Когда 99,9% населения беднеет, 0,1% закономерно, что? Правильно, обогащается. Роман Горецкий, злой гений и один из центральных персонажей романа из этой породы. В прошлом капитан одного из судов, ныне потерявший и судно и капитанство, но не растерявший куража и обаяния идет к цели, топовой должности в международной корпорации, не останавливаясь ни перед чем. Внешне плоть от плоти Порядка, на деле амбассадор Хаоса.

На стороне разума и прогресса ему противостоят не менее яркие персонажи: старый речной капитан Иван Диодорыч — олицетворение прежней, честной и достойной жизни; азербайджанец Хамзат Хадиевич чрезвычайный посол Альфреда Нобеля, который пытается спасти нобелевские разработки и оборудование в этом громокипящем котле; талантливый Алеша и упрямая Катя Якутовы, дети владельца судоходной компании, которые пройдут с нами через всю книгу. Это важный момент, потому что в «Бронепароходах» опасно привязываться к какому-то из персонажей, автор пускает их в расход с той же легкостью, с какой это делал Джордж Мартин в «Игре Престолов».

На вопрос: «Что ж такое множество хороших людей не сумело справиться с одним злодеем?» — есть ответ: «Он был не один, то есть, он целенаправленно боролся за личное обогащение, но идейных сторонников Хаоса было в тысячи раз больше». Эти люди тоже во множестве представлены в романе: например валькирия революции Лариса Рейснер, которую другой персонаж книги, Волька Вишневский, сделавшись маститым драматургом, увековечит в «Оптимистической трагедии»: «Ну, кто еще хочет попробовать комиссарского тела!» Маргарита Володина в кожаной куртке была прекрасна, но Ляля в романе, при всей своей красоте, доброго слова не стоит.

Все кипит, бурлит, стреляет и взрывается; завязываются скоротечные романы и рушатся судьбы; расстаются, встречаются и снова расстаются, теперь уж навек люди. А река течет, спокойная, равнодушная к человеческим страстям. И корабли плывут. Ах да, о Нобеле, почему нет, лет через 25, ЕБЖ.

Оценка «6».

Иванова читаю практически все, что выходит. Ну и мимо нового толстого романа, заранее до выхода расхваленного многими модными обозревателями, конечно, не смог пройти. Самое общее впечатление — детские воспоминания от советского кино о гражданской войне не прошли мимо уважаемого писателя Алексея Иванова.

Как в советском кино много бестолковой стрельбы, в стиле выстрел-труп, суеты и бестолковости происходящего, ведь общий результат «кто победил» всем, в том числе, и автору известен.

Ну, и по-ивановски, все действие происходит на Каме, Урале и Поволжье. Изюминкой книги является описание военных действий на реках, выразившееся в бесконечных боях, отходах и наступлениях пароходов, буксиров, барж и речных яхт большевиков, КОМУЧА и других белогвардейцев.

Автору, как обычно, натужно даются женские персонажи — вот не выходят они у него цельными натурами — строго однозначные — то глупые пустышки или страдающие мадонны, то беспринципные наполненные самолюбованием кровавые барыни. Герои-мужчины более содержательны, среди них и могущие впасть в полный грех холодные амбициозные красавцы, и безжалостные, но, томящиеся душой, убивцы.

В начале романа Иванов решил собрать всех известных исторических персонажей, кто был в 1918г. в Прикамье и выстраивать события с их участием. При этом решил раскрасить их образы авторским видением содержания душ и мыслей. Насколько он смог проникнуть в их реальную суть, кто его уже знает, но, кажется, пахнуло стилем Пикуля...

Как по мне, единственной цельной натурой книги, стал Троцкий — четкий, уверенный, человек-бронепоезд, решающий все вопросы категорично и эффективно. Правда, ненадолго, всего несколько глав его можно наблюдать. Да и все герои, кроме полюбившегося Иванову, экипажа мятущегося от красных к белым, а потом и сами по себе буксира-бронепарохода, быстро мелькают, возникают из ниоткуда и уходят в известное потомкам энциклопедическое прошлое.

Вот, хоть убей, не понял замысла А.Иванова дать шанс пожить какое то время

После прочтения, стало в очередной раз понятно, что на тему последней Гражданской войны в России, никому кроме Шолохова сильно и мощно написать не удалось.

Тема эта жесткая и неудобная, может, только нобелевским лауреатам по плечу

Дочитываю роман третий, кажется, месяц — и скорее из упрямства, чем из интереса. И не совсем понимаю, в чём дело. Вроде бы, всё в книге на месте. Язык богатый, интрига закручена, характеры прописаны, исторический контекст обозначен, мера смешения реализма и мистики соблюдена... А читать неинтересно. Не цепляет. Как те поддельные новогодние игрушки, которые точь-в-точь как настоящие, но не радуют. Быть может, самому автору написание романа радости не доставляло — и это, помимо его воли, отразилось на тексте?

Ощущение от романа — как от театральной постановки, разыгранной добросовестно, но без души. Текст и мизансцены никто не забыл, костюмы пошиты добротно, музыка и освещение подобраны правильно. Но ты чувствуешь, что кончится спектакль, актёры смоют грим и через час забудут о героях, которых изображали. И зрителю (в смысле — читателю) эти герои тоже не слишком дороги.

Впрочем, возможно, я слишком завышаю критерии оценки? В конце концов, я же почти дочитал книгу до конца. Ещё пара месяцев, и...

[Апдейт от 2024 года: увы, роман я так и не дочитал, несмотря на честные усилия.]

Алексей Иванов – очень разноплановый писатель. На данный момент у него я читал «Пищеблок» – вампирский хоррор в антураже пионерского лагеря, и «Географ глобус пропил» – грустную историю простого русского учителя. Оба романа мне, к слову сказать, понравились. «Общага-на-крови» не похожа на вышеупомянутые произведения, и объединяют их лишь философские размышления о нашем обществе. Интерес именно к этому роману у меня появился после того, как я наткнулся на упоминание об экранизации. Сама идея мне понравилась, и перед просмотром я приступил к чтению.

«Общага-на-крови» – дебютный роман Алексея Иванова. По словам писателя, он был написан ещё в студенческие годы, и является отчасти автобиографическим. Только не стоит искать образ Иванова в одном из героев, они тут скорее собирательные. Алексей Иванов, как и все начинающие писатели, рассказывает в первую очередь о том, что его окружает. Безусловно, он утрировал многие события, возводя их в абсолют, для лучшего эффекта и наглядности. Самое главное, что атмосфера студенческой общаги передана вполне достоверно.

Сюжет романа довольно нетороплив, что в принципе не удивительно. «Общага-на-крови» не про неуёмный экшен, а про людей, про их чувства и эмоции. Главный герой здесь не имеет даже имени – для окружающих он просто Отличник. Это светлый и неиспорченный юноша, который ярко выделяется на фоне глубоко порочного окружения. У него есть друзья, совсем непохожие на него – две девушки и два парня. Ваня Симаков – непризнанный поэт, заливающий свою вселенскую тоску алкоголем. Этот персонаж очень харизматичный и глубокий, но вот мне было очень трудно понять его философию и образ жизни. В его судьбе произошло некое трагическое событие, мешающее ему жить дальше. Да вот только он и не пытается найти выход из своей затянувшейся депрессии, Ване легче притупить восприятие реальности алкоголем. Игорь – красавчик-ловелас, считающий свои выдающиеся сексуальные способности настоящим талантом. Именно в интиме со многими девушками он видит смысл своей жизни, своё предназначение. При этом он по-настоящему любит свою девушку Нелли, а свои похождения не считает изменами. Она, по мнению Игоря, делает его чище, служит своеобразным якорем в столь непростом мире. Лёля и Нелли мне показались менее интересными персонажами. Для них общага – это своеобразная святыня, и они не представляют своей жизни без нее. Девушки на многое готовы ради того, чтобы остаться в ней. Даже пожертвовать своими принципами. Антагонистами в романе выступают коменданша Ботова, ее муж Ринат и староста Гапонов. И если двое последних – порочные по своей сути люди, то Ботова – просто несчастная женщина, пытающаяся обрести своё женское счастье.

Мы видим студенческую жизнь с вечеринками, пьянками, беспорядочными половыми связями, драками и философскими беседами о вечном. Завязкой служит самоубийство одной студентки, которая сбрасывается с крыши. Выясняется, что на крышу до этого ходил Отличник и забыл запереть дверь. Коменданша, узнав об этом, выселяет из общаги всю компанию, и с этого начинается нелегальная жизнь героев. Настоящим же виновником трагедии является муж Ботовой – Ринат, который под прикрытием жены нелегально заселяет погибшую студентку в общагу. При этом заселяет он ее не просто по доброте душевной, а за оказание сексуальных услуг. Когда же девушке это надоедает, Ринат просто насилует ее, что и послужило причиной самоубийства.

Роман под завязку напичкан всевозможными религиозными и культурными отсылками. Чтобы распознать их все, нужно быть довольно искушённым читателем с неплохим классическим образованием. Читать роман нужно вдумчиво, небольшими порциями. Лично мне в нем видится аллюзия на ад Данте, где все самое гадкое происходит внизу, но есть выход на крышу к чему-то светлому. Правда выход этот может стать трагическим. Самое грустное, что герои не могут покинуть общагу – для них это равносильно смерти. Общага неминуемо меняет героев и в отнюдь не лучшую сторону. Лишь Отличнику удается надолго сохранить свою чистоту, и поэтому даже для своих друзей он остаётся «белой вороной». Сам Иванов в интервью говорил, что писал не просто об общаге, а о всем мире в целом. Стоит отметить, что даже если вы не распознали всех отсылок, общая идея романа остаётся понятной.

Что же мне не понравилось в романе? На мой взгляд, автор слишком уж утрирует. Мир у него – слишком мрачное и порочное место, в котором простому человеку не выжить. Персонажи, кроме Отличника, получились мерзкими и отталкивающими. Общажная жизнь представлена лишь непробудным пьянством и потаканием собственной похоти. Герои – студенты, но они совсем не учатся, из-за чего теряется достоверность.

Итог: Роман оставил после себя противоречивое впечатление. Очень он тягучий и тяжёлый, в лучших традициях классической русской литературы. Однако он однозначно стоит того, чтобы с ним ознакомиться.

֍💔 ТУШКИ И ПИЯВЦЫ, или КРАСНАЯ ХТОНИЧЕСКАЯ НЕЧИСТЬ В РЕТРО-СЕТТИНГЕ КРОВОСОСУЩИХ 💔֍

ЦИТАТЫ:

«… он верил в красный флаг и красную звезду, в серп и молот и Гражданскую войну, в орлят, которые учатся летать, и в честный коллектив.»

(Алексей Иванов. «Пищеблок». 2018)

«Они, люди, сами виноваты. Они наплевали на тайну, скрытую в алых знамёнах и пятиконечных звёздах, в серпе и молоте. Людям эта тайна оказалась не нужна. А вампирам – нужна. Вампиры не просто обманывали и не просто пили кровь; они извратили всю суть серпа и молота, всю суть флага и звезды. Но Валерке эта суть была очень дорога. Чем ещё дорожить-то?»

(Алексей Иванов. «Пищеблок». 2018)

В 1991 году пионерия в России прекратила существование на государственном уровне: приказала долго жить. А в 1980-м (описываемое время в романе) она находилась, стало быть, «при смерти»? Не думаю так: «пациент, скорее жив, чем мёртв», ибо до его кончины ещё 11 лет, однако! Буду считать это отправной точкой, которая должна внести ясность (для меня) в роман Алексея Иванова – «Пищеблок». Судя по аннотации автора, читатель должен повеселиться с вампирами.

««Пищеблок» – простая и весёлая история о сложных и серьёзных вещах.»

На самом деле пионерия в описываемое время ещё не загибалась и не задыхалась от партийной идеологии: снимать пионерские галстуки не спешили. Даже тогда, когда пришло время их снять, многие делали это неохотно. Были и те, конечно, кто радовался, что, наконец, не нужно стирать и гладить шелковый галстук. А ностальгия по пионерии возникла довольно-таки скоро … Ибо взамен пионерской организации ничего другого детям не предложили. Вот как-то так.

***

Пионерлагерь под многообещающим названием – «Буревестник»: «Пусть сильнее грянет буря!» Олимпийская смена – Олимпийские игры 1980-го. Это был один из наиболее ярких и запоминающихся моментов истории СССР. А смена – обычная в не совсем обычном пионерском лагере. Корпуса – как пряничные домики: ажурные теремки. Мы попали в сказку? Тогда будь готов! В сказке, чем дальше, тем страшнее. – Всегда готов!

На мой взгляд, оценку советской пионерии, как и идеологии в целом, Алексей Иванов даёт с позиции себя – взрослого, способного к анализу и переосмыслению своего пионерского детства. Задним умом мы все крепки!

Эта «взрослость», идущая вразрез с детским мироощущением того поколения, просачивается в текст про детей, вызывая некую искусственность и недоверие к повествованию. У детей не возникают критические мысли об идеологии и всякой советской, пионерской атрибутике и символике. Не по «росту» пока ещё им такие мысли, как у командира IV отряда Анастасийки Сергушиной.

«– Так тут в лагере вообще одни глупости. Совсем слепой, что ли? Все эти флаги, линейки, речёвки, «свечки» – это же всё игрушечное.»

По крайней мере, образ такого мышления для пионеров – не типичный. В 80-е слишком сильна и крепка ещё была советская идеология в советских детских воспитательных и образовательных учреждениях, пока всё окончательно не развалилось с развалом Союза. А детский возраст – самый внушаемый, поддающийся любому воспитанию.

В то время ни пародировать, ни критиковать существующую реальность не пришло бы в голову большинству взрослых, не то что детей. Критическому мышлению тогда не пытались обучать. О нём даже не упоминали: не знали, что это такое.

Зато все хорошо знали, что значит понятие «дисциплина». Дисциплинированность воспитывали. И оценки за поведение ставили. И никто это насилием – вампиризмом не считал.

Ретроспективный взгляд на недалёкое прошлое часто бывает необъективным: почему-то возникает желание выразить запоздалую критику. Это немного бесит: «Дорого яичко ко Христову дню». У нас же всегда так: сначала – «Ура! Вперёд! Одобрям-с», а потом – «Всё плохо. Заидеологизированность. Вампиры. Кровопийцы».

… Книга про пионеров и пионеров-вампиров. Но вампиры – не только дети, но и взрослые: вожатые – студенты. И не только … Не покидает ощущение, которое укладывается в формулу: «Мухи – отдельно, компот – отдельно». Шикарная и довольно-таки полная художественная энциклопедия подростковой лексики того времени со всякими узнаваемыми «примочками». Детское мировоззрение обычных пацанов. Достоверное описание жизни, быта, взглядов, идейно-воспитательной работы сотрудников пионерлагеря … Автор пишет, пишет … А потом – «Обаце!!!» Надо же и о вампирах написать!..

А вампиры какие-то вымороченные: специально изобретённые под «Пищеблок». Близко не родня вампирам Кинговским из «Салема». Новая модификация кровососущих особенная: они «пляшут под дудку» писателя-затейника.

«Наверное, те, кого кусал вампир, даже не знают об этом. Вампир будто бы заколдовывает их. Или усыпляет, как доктора усыпляют больного, чтобы вырезать аппендицит.»

А ведь Иванов знает всё, что нужно, о вампирах. О том, что вампиры – это нежить. О том, что они без приглашения не заходят. О том, что укушенный сам становится вампиром … При этом он по большей части игнорирует это знание. Хотя у С. Лукьяненко в «Дневном дозоре» вампиры тоже – своеобразные.

Но для чего-то же эта хтоническая нечисть понадобилась А. Иванову. Для чего? – Это главный вопрос.

Кровь как проводник. В прямом и переносном смысле. Каждая из пяти частей романа сопровождается «кровавым» эпиграфом времён в «радиусе» Октябрьской революции и Гражданской войны. Например,

«Кровью народной залитые троны

Кровью мы наших врагов обагрим.

Г. Кржижановский, «Варшавянка». 1897 г.»

«Капли крови густой из груди молодой

На зелёные травы сбегали.

Н. Кооль, «Там вдали за рекой…». 1924 г.»

Для того, чтобы всем было понятно, что на уме у автора. Понятно, конечно, куда уводит читателя Алексей: уж больно «говорящие» эпиграфы. Героев Гражданской войны в романе не так уж много…

Все знают, что История человечества замешана на крови. Многовековая мировая история кровавых войн как конфликтов интересов, идеологий за обладание и подчинение «правильной» идее свидетельствует об этом. Мы всё ещё верим в то, что побеждает тот, у кого правда.

Ложь, искажение исторической справедливости, намеренная фальсификация и подтасовка фактов – это тот же вампиризм. И главный вампир – стратилат использует ложь, лишая пионеров истинной сути пионерской идеологии. А без идеалов ты мёртв. Словно ты стал пустым и сердце твоё не бьётся: зомби – ходячий мертвец. Зомби-вампиры – это управляемо-направляемые инфернальные сущности. Они каждое лето возникают в «Буревестнике» ...

***

Книга заинтересовала меня своей многослойностью и неоднозначностью. Да и сам автор, словно маятник, плавно качает идеи своего романа то в одну сторону, то в другую – противоположную. Только, вроде, определишься, о чём он хочет сказать, а он уже поворачивает в другую сторону. Например, крестов и нательных крестиков вампиры боятся: можно ими себя защитить от них. А потом вдруг вампир, как муху, глотает этот крестик. Есть и другие неожиданности такого рода. И много. Чтобы не быть голословной, вот ещё.

«Качели»: нормально – ненормально. Вначале Валерка уверен, что жить правильно – это не нормально. Но, похоже, он совсем запутался. По его мнению, Бекля со своими прислужниками – тоже правильный: у них свои правила. Классная авторская наводка! Кто же должен 12-летнему пацану объяснить сложности жизни и устройства мира?

Если правильным быть – ненормально, значит и стремиться не к чему. Без правил, а значит и законов, жизнь в обществе превращается в хаос: воцаряются ложь и беззаконие, а потом наступает война. Какая угодно: революция, гражданская, отечественная, мировая. Появляются реальные пиявцы – вампиры и тушки – укушенные: послушные вампирам доноры, которые питают кровососов и подчиняются их воле.

… Книга заставила рассуждать, думать, вспоминать, взмывая и опускаясь на подобных «качелях». А пишет Алексей Иванов очень хорошо: текст качественный. Особенно про пионерский лагерь – просто замечательно. Как и положено писателю, знающему то, о чём он пишет. Чем-то напоминает фильм Элема Климова «Добро пожаловать, или посторонним вход запрещён» (1964). Только вот эмоции «Пищеблок» вызывает совершенно иные: словно из тебя попытались высосать энергию и память.

Замысел автора понимаю, но саму идею его – не разделяю. Не может и не должно быть общего знаменателя в «красном вопросе» исторической справедливости нашей Родины. Должно оставаться место для сомнений и даже – заблуждений. Но и этого недостаточно. Ещё должно быть место для собственных убеждений.

Не могу и разделить авторского глумления над проявлением даже не пионерских, а просто общечеловеческих эмоций: помощь и оказание внимания одинокому старику-ветерану Гражданской войны.

«Сейчас я с ними буду печь пирог с малиной, и потом у нас чаепитие в гостях у Серпа. Демонстрируем тимуровскую заботу о поколении героев.»

Эти циничные слова произносит не пионерка, а вожатая – наставница.

Демонстрируем заботу? Демонстрация! Проявление добросердечности не может быть искренним? – Это уже ни в какие ворота не лезет!

Главный герой – Валерка – одиночка: изгой. Автор противопоставляет его всем остальным. А остальные кто? – Вампиры и тушки! Ничего себе общество!!! Вот и мечется парень из огня да в полымя: между вампирами и хулиганами – Беклей и его шестёрками. Нелегко в таком бедламе сохранять свою индивидуальность. Здесь с автором трудно не согласиться.

Чтобы мальчик не утратил веру в человечность, Алексей Иванов «награждает» своего героя настоящим другом. Такой искренней дружбе вожатого Горь-Саныча – студента, отбывающего практику в «Буревестнике», и пионера-пятиклассника можно только позавидовать. Сюжетная линия дружбы и «спасения человечества» от вампиризма – мощный стержень, на котором держится «Пищеблок». Это – не ЛВПГ, всё-таки.

«Через рукопожатие будто прострелила горячая искра. Валерка верил, что ГорьСаныч – надёжный друг, он не подведёт, и потому Валерка тоже не подведёт ГорьСаныча. Таких друзей у Валерки ещё никогда не было.»

… Несоветской молодёжи, наверно, будет не очень интересно. Современный детский оздоровительный лагерь разве можно сравнить с пионерлагерем? – Заблуждение, если кто-то думает, что похоже. В «Пищеблоке» сильны ностальгические мотивы для советской молодёжи.

Не все смогут понять то время, в котором не жили. Им ближе и понятнее Хэллоуин, чем Пионерский костёр и трудовой десант, помощь старикам-ветеранам, нормативы ГТО ...

Сюжетная линия о пионерах-вампирах для неискушенного читателя – своего рода замануха для развлечения. Чтобы читали все: коммерческий проект. А люди старшего поколения разберутся, кто вампир, а кто тушка (жертва).

Что же остаётся в конце концов? – Остаётся последний оплот: Вера. И символы Веры: Святая вода, Храм Господень, Святое распятие. Золотой крестик у Анастасийки и серебряный – у кривой бабы Нюры: спасение от пиявцев-кровососов. Это тоже символика. И отнюдь не игрушечная, когда есть Вера.

И Валерка, наконец, говорит о значимости и важности советской символики. Точно также, как сегодня мы говорим о ценности символики Российской: герб, флаг ..

.

… Вампиры – они ведь не только кровь сосут, но и, оказывается, – веру в идеалы …

P.S.

Мать любит своего ребёнка всяким: больного, увечного и даже преступника. Для ребёнка мать – это святое. Дети не вправе осуждать своих родителей, какими бы они ни были. Это закон христианской морали и нравственности.

Родина – она тоже мать. Мы знаем её историю … Но нас учили любить свою Родину. Со всем её прошлым. Любовь – не рациональна. Она – не выбирает. Иначе, какая же это любовь?

Прочитав книгу, вообще не понял, с чего такой высокий рейтинг????

Конечно, надо понимать, что написана она в далёкие 2000, историком по образованию, знакомого с легендами своего края. И это отличный задел для книги..... и она не плоха — но и не больше. Может кто то увидел смысловую нагрузку в огромном количестве непонятных терминов, или просто слов из древних языков, не знаю. Построение повествования то смахивает на сказки Бажова, то на фрагменты американского боевика с эротическими сценами и это раздражает.

Прочитав эту книгу, у меня возникло стойкое убеждение, что автор был в шаге от обалденной книги, которую можно было развить в хороший цикл, если бы не желание угодить веяниям и тенденциям тех лет, не желание усидеть на двух стульях одновременно, и его не стоит за это винить, в тех годах, многие смотрели на запад и подражали ему( в исскустве). Всё равно прочитать её стоит, потому как книга, при всех этих недочётах цепляет, потому что написана о событиях происходящих на Руси, и в ней есть, может где то между строк скорее, понятный только нам смысл......

С большим трудом дался мне труд Иванова. Меня не смущают большие романы, я люблю историю, мистику и приключения, но тут мне пришлось побуксовать. «Тобол» я не считаю плохой, или проходной книгой. Это трудоёмкая, увесистая работа. Но обо всём по порядку.

Перед нами 1600+ страниц исторической эпопеи, действо которой разворачивается от Швеции, Петербурга и до Сибири с Китаем. У нас тут и Петр I, и пленные шведы, и губернатор Гагарин, и вогулы с демонами, и Сатана, и обезумевшие старообрядцы, и учёный Ремезов, и продвижение христианской веры, и военные походы с осадами, и мамонты, и погони с предательствами, и любовь…. И всё это действительно увлекательно, написано живо, ярко и захватывает дух. Кроме любви….

Иванову прекрасно удалось отобразить (или выдумать) то время. Полудикие русские, вороватые, но отважные, рубящие бороды в Петербурге, но потом снова отращивающие их в Сибири; надменные европейцы-шведы; учёные умы, жизнь готовые положить ради начертания карт; Петр с его «окном в Европу» с его париками и дыбой… Читаешь и поражаешься масштабам и проделанной работой.

И тут начинаются любовные линии. Нет, они написаны тоже очень эмоционально, вызывают шквал чувств, местами щемит сердце, местами берёт досада, иногда вздыхаешь с облегчением, что всё обошлось хорошо, но постепенно все эти похождения Табберта, Новицкого, Ходжи Касыма, Хамони и Айкони буквально превращаются в Санта Барбару, которая занимает приличный такой объём романа. К тому же все эти любовные линии в конце концов обрываются очень нелепо и как будто просто обрубаются.

В романе много героев. Главных и второстепенных. Все они, как положено у Иванова, прописаны до мелочей и живые. Но вот от историй одних (Ремезов, Бухгольц, Гагарин) оторваться не можешь, а другие (Ходжа Касым или китайские с джангурскими чины) начинают вызывать зевоту.

Вердикт:

Чтения Тобола для меня было кривой линия сердцебиения. Иногда я восхищался и торопел, а порой одну главу не мог дочитать по несколько дней. У меня даже мелькали мысли, что это моё прощание с автором. Но дочитав фолиант Иванова, закончив эпилог, впитав последний потрясающий абзац, я понял – я прочту и его грядущую книгу про пароходы.

8 из 10. Любовные интриги спокойно можно было сокращать раза в 2.

UPD:

Многих смутила мистика и разное шаманство. Мне вообще кажется, что это одна из фишек Иванова и вся эта нечисть у него смотрится очень гармонично и не превращает роман в фентэзи.

И ещё заметил такую особенность у романа. Тут нету внутренних монологов героев. Их мотивы объясняются, описываются их решения, но что в это время творится в их головах на нам неизвестно. Это придаёт Тоболу некую кинематографичность или даже сериальность. Наверное это не плохо, но немножко упрощает произведение.

Когда становишься взрослым, на второй план отступают твои чаяния и мечты, оставляя в сухом остатке реальности быт, проблемы, заботы – в общем, все то, что приносит в конечном итоге в мир личности пустоту. Более сильные духом находят себя в мире увлечений, ожесточенно уезжая раз в месяц на рыбалку, собирая советские значки, или же штурмуя невысокие горы с видеокамерой, выкладывая ролики в сети, словом все то, что помогает убежать от этой самой реальности. А есть люди, которые просто плывут по течению, отдавая себя во власть этой самой пустоты, безвольные, в чем-то инфантильные. Вроде бы и нет в них ничего плохого, и плохого они ничего не делают, но все равно, страшно с ними соприкасаться, чтобы не «заразиться» властвующей над ними пустотой.

Многие думают, что «Географ глобус пропил» — это некая ностальгия по советскому, по 90-м, по чему угодно, но именно такой подход к произведению в корне неверен, возможно, даже ошибочен. Я бы сказал, что это книга об одиночестве и о своеобразной инициации.

Есть довольно неплохое произведение «Крюк» Терри Брукса, где повзрослевший и обрюзгший Питер Пэн, волей судьбы оставшийся в нашем мире, возвратившись в страну Никогда, заново переживает свое становление, вспоминая, чувствуя, снова становясь собой.

В случае с Виктором Служкиным происходит, по сути, то же самое. Живя в унынии и безысходности, он навсегда остался душой в 1983 году, создав для себя псевдоуютный, иллюзорный мирок, где его друзья и зона комфорта – это все те же люди из его школы, однако уже взрослые и в чем-то неудавшиеся, недолюбленные, несчастные. Виктор, будучи человеком сочувствующим, даже в чем-то добрым, пытается помочь этим людям, зачастую в минус собственной личной жизни, раз от разу, напоминая им о тех временах, которые уже не вернуть, становясь этаким Питером Пэном – он паясничает, острит, шутит – однако с каждой новой шуткой или деянием мнимая «волшебная пыльца» исчезает, и единственным средством для избавления себя от душевных переживаний становится алкоголь. Новые люди в этой компании школьных друзей – женщины, изначально симпатизирующие остроумию Служкина, все равно остаются собой – взрослыми женщинами, и, разумеется, ничего у Служкина с ними не выходит и он снова и снова возвращается к своей нелюбящей жене, какой-то псевдостабильности.

Вообще – структура романа похожа в чем-то на пресловутый «Ералаш». Все эти дурацкие фамилии – Служкин, Будкин, Градусов, все эти скетчи напоминают об иллюзорности, пластмассовости в реальности произведения.

Служкин верит в Судьбу, собственно он и страдает от того, что тогда, в 1983 году, он был особенным, и ему открывались бесконечные горизонты и перспективы. И вот он снова проживает эти детские годы, волей случая, попав работать учителем в школу. Дети, надо заметить, не воспринимают Служкина взрослым, и он день ото дня воюет с ними, паясничает и оглядывается назад.

Удивительно непохожей вставкой в роман является описание похода в главе «Оба берега реки». Создается впечатление этакого диссонанса. Повествование ведется уже от первого лица, мы слышим и чувствуем его мысли и переживания. Здесь учитель Виктор Сергеевич превращается в Географа, у детей-участников тоже исчезают имена, которые еще фигурировали в реальности города и школы. В реальности реки у всех есть клички. Дети взрослеют с каждым новым испытанием, вместе с ними взрослеет и Служкин. Именно поэтому, ни одна сцена интима не была доведена до конца. Служкин всю жизнь оставался тем самым мальчиком Витусом, приколистом и паяцем, но именно поход по реке Ледяной, среди звездных пространств и мертвых деревень делает его мужчиной, тем, кем он не смог стать 20 лет назад. И, волей все той же Судьбы, он переходит на другой берег реки, оставляя свое подростковое позади. И одновременно помогая своим ученикам, становясь своеобразным наставником. Вернувшись в город, Служкин становится другим. Обряд перехода завершен.

Прочел с большим удовольствием. Во-первых все узнаваемо, прошлое описано без малейшей фальши.

Сюжет интересный, разработан.

Но самая большая удача автора — в описании мыслей и поступков главного героя (примерно как в «Оно» у Кинга — часть описывающая героев детьми и делает книгу большой литературой).

Безусловно, набегут Свидетели Совка (уже набежали судя по отзывам). Будут кричать про «антисоветчину» (как будто это ругательство, а не комплимент), усмотренную в романе, и что там еще шепчут их неуспокоившиеся души райкомовцев.

Грозное время

***

«Летоисчисление от Иоанна» – это короткий роман (на самом деле это повесть, если говорить про объём и исполнение) Алексея Иванова по фильму «Царь» 2009 года. Если говорить ещё точнее, то Иванов написал сценарий этого фильма, а потом, вероятно, переработал в роман (повесть). Поэтому сложно воспринимать подобное произведение – это и не новеллизация, и не сценарий в чистом виде.

…1565 год. Царь Иван Грозный повсюду видит врагов, видит смуту. Он учреждает опричнину. И всю страну захлёстывает волна страдания. Никто и слова сказать не может, потому что с несогласными разговор один – плаха. Но против Грозного встаёт митрополит Филипп, некогда друг детства будущего царя…

«Летоисчисление от Иоанна» – книга маленького объёма, где каждая глава – это какой-то ключевой эпизод истории опричнины. Точнее, двух её лет. Поэтому каждая глава отделена от остальных то временем, то местом. В итоге повествование напоминает лоскутное одеяло, сшитое грубыми нитками, а места и просто прихваченное степлером. К сожалению, подобная форма не позволяет полноценно насладиться проработанными героями, духом времени, атмосферой, историческими фигурами. А ведь Иванов умеет всё это – вспомните Ремезова из «Тобола» или Моржова из «Блуда и МУДО».

Трудно понять, что двигало Ивановым при создании «Летоисчисления». Возможно, так он хотел поднять интерес к фильму, а может – просто нахватать продаж\оценок в дополнение к другим своим работам. Как вариант – увлечь читателя вопросом Ивана Грозного и его одиозной фигуры.

Не то, чтобы роман (повесть) совсем плох. Во-первых, Иванов рассказывает о достаточно интересном (если отмести прочь банальные «хороший» и «плохой») времени. Не так уж много исторической прозы про Грозного. Во-вторых, Иванов показывает царя под любопытным углом. Если довериться взгляду автора, то Грозный – чистой воды шизофреник с уклоном в религиозность. Весьма жуткое сочетание. Возможно ли это? Вполне. В-третьих, это книга без банального хэппи энда. Хотя последний не так уж часто бывает у Алексея.

Заключение: «Летоисчисление от Иоанна» – не тот роман, с которого стоит начинать знакомство с творчеством Алексея Иванова. Пусть книга легкая по объёму, по восприятию она не такова. К произведению много вопросов. Талант Иванова вполне мог бы способствовать объёмному романа с огромным количеством деталей и выверенными образами-героями. Этого, увы, не случилось.

7 царей из 10.

Однажды в Сибири…

***

«Тобол» Алексея Иванова – объёмный роман о Сибири начала XVIII века, состоящий из двух томов «Много званных» и «Мало избранных». Обе части примерно равны по объему (с небольшим преимуществом «Мало избранных). Но вместе с тем обе части сильно отличаются друг от друга.

…Матвей Гагарин назначен Сибирским Губернатором, жить ему предстоит в Тобольске. В Тобольске живёт архитектор Ремезов вместе со своей семьей. Ремезов очень талантлив, хотя и со своими причудами. Есть у него давняя идея – построить каменный кремль в Сибири. Первый и единственный. Но где взять на него деньги? Как уговорить Гагарина? А ведь он в хороших отношениях с царём Петром. У Гагарина же свой интерес, устремлённый на юго-восток в сторону Китая…

В романе «Тобол» множество сюжетных линий. Главные из них – это Гагарин, Ремезов, Бухгольц. Всё это реальные люди, вписанные в историю Сибири и России. Помимо них есть множество других персонажей, которые важны чуть меньше, как следствие, они получают меньше внимания – Касым, Иван Демарин, Табберт, Филофей, дети Ремезова (Семён, Леонтий, Мария и другие). Есть ряд персонажей, которые вообще не нужны – Новицкий, Айкони, Хомани. И время от времени Иванов пускается в абстрагирование от центральных сюжетных линий, вспоминая многочисленные народы и страны. Тут и Китай, и джунгары, и остяки. К слову, тоже совершенно ненужные линии с обилием специфических терминов. К сожалению, не все сюжетные линии действительно интересны. Гагарин, Ремезов – безусловно. Бухгольц во второй книге – определенно да. Касым и Демарин – во второй, да. Табберт, Филофей – сомнительно. А вот ненужные персонажи – Новицкий, Айкони и Хомани – это просто переливание воды из одной тары в другую. Бесконечный цикл этих переливаний.

Что касается вопросов и идей «Тобола», то Иванов разогнался всерьёз. Во-первых, фоном проходят события «Северной войны». Во-вторых, идёт освоение Сибири, попытка обжиться, захватить новые территории и укрепиться. Попутно автор показывает, что есть сложности с другими народами по многим вопросам. Например, с остяками. Читатель видит, как происходило «крещение» остяков. В-третьих, бюрократия, лихоимство и откаты. Тема, которой Иванов уделил очень много внимания. И вполне заслуженно – вопрос, который очень тяжёл для России как прошлого, так настоящего и, увы, будущего. В-четвёртых, поиск собственного места, поиск справедливости, умение отстоять своё – вопросы более мелкие (по объему внимания в романе), но, в целом, важные и неплохо раскрытые.

Теперь немного о обеих частях. Они действительно разные. Первая – реализм, а вот во второй появляются элементы мистики. Но они не являются основополагающими. Но куда большая разница заключается в содержании и динамике. Первая часть («Много званных») – это попытка усыпить читателя (попытка очень успешная), отсутствие какой бы то ни было динамики (сюжет вообще не развивается). В то же время вторая часть («Мало избранных») – это отличные экшен-сцены (ретраншемент прекрасен) вперемешку с хорошими (оборона Ремизовых, например), но и разбавленные скучными. К счастью, последних тут не так много, как в первой части. Это редкий случай, когда продолжение интереснее начала.

Заключение: с «Тобола» определённо не стоит начинать знакомство с творчеством Алексея Иванова. Роман тяжёлый (из-за объёма, из-за низкой динамики, из-за специфических терминов и понятий). Исторический подтекст весьма интересный, не хватает карты, зато любопытно рассказана история многих событий и персонажей.

Кого может заинтересовать «Тобол»? Тех, кому нравится «Сибириада» и «Война и мир», тех, кому по душе медленные, тягучие, медитативные книги с минимумом экшена.

7 Тоболов из 10. И то лишь из-за ударной второй части романа.

Слалом по жизни

***

«Блуда и МУДО» – роман, который несколько выбивается из творчества Алексея Иванова. Хотя бы чисто жанрово – Иванов редко пишет чисто прозу. А вот «Блудо и МУДО» – именно такой роман. Как и «Географ», к слову. К слову, оба романа очень даже похожи. Но не будем вдаваться в сравнение этих двух книг. Речь именно о «Блуда и МУДО».

…Борис Моржов – методист в доме пионеров «Родина». Он спокойно выполняет свою работу (методично!), никого не трогает (трогает, да ещё как!), но всё круто меняется, когда его и других педагогов (и методистку, методистку не забыть!) отправляют в детский лагерь «Троелька», приписанный к их МУДО (сиречь «Родина»). Моржов быстро смекает – в лагере-то можно пополнить список зарубок на ремне. Ремне с выдающимися достижениями – промежножными фрагами…

Алексей Иванов с первых строк умеет настроить читателя на нужный лад. В каждом романе он показывает читателю, что (примерно) его ждёт. Будь то фолк-мистика, будь то мистика с криптоисторией, будь то гламурный роман про интернет. Так и здесь – Иванов ясно, чёрным по белому сообщает – читателя ждёт разнузданный герой и книга про глубинку. Автор не скрывает, что на страницах его книги будет мат, секс, алкоголь и прочая пахабщина на фоне гор, реки да в общаге. Пожалуй, здесь кроется один из важнейших плюсов Алексея Иванова, который не поддаётся мейнстриму – не включает повесточки, не сворачивает голову сюжету в поисках какого-то твиста ради сиюминутного ошарашивания (оболванивания) бедняги-читателя.

Итак, давайте немного про сюжет, которого тут нет. Что, кстати, становится ясно практически сразу. Педагогов зашвыривают в лагерь, они совершенно не готовы к этому ни морально, ни материально. Причём оба момента обыгрываются с чувством, толком и расстановкой. Сам же Моржов лелеет собственные мотивы – хочется ему открыть мандатные округа сразу трёх своих коллег – Сони, Розы и Милены. Да вот беда. Одна только с учаги, зажатая донельзя, вторая – горячая, да вертлявая, да плюс при мужике со связями, а оставшаяся ходит под местным серым кардиналом бюрократии. Всё бы ничего, да Борису нужно и другие проблемы решать. Вот, собственно, про это и есть сюжет. Начала, как и конца у романа, нет. Плюс это или минус – решать читателю. Вообще «Блудо и МУДО» ни разу не про сюжет.

Герои. Героев тут не так уж много, а основных и совсем мало – по пальцам пересчитает даже фрезеровщик, ошибившийся на работе лишь пару раз. Моржов, его друг Щёкин, Костёров (краевед), Милена, Соня и Роза. На периферии ещё трутся дети (второстепенные персонажи, поэтому их поможет считать друг фрезеровщика – его коллега по цеху, с тем же количеством ошибок) – их всего 8 (7 мальчишек, 1 девчонка, из них 6 – «упыри»). И где-то совсем далеко мельтешат дополнительные герои (третий друг-фрезеровщик, ау!) – Сергач, Лёнчик, Алёна да пара друидов. Как видите, третий фрезеровщик может ошибиться побольше двух своих друзей. Персонажи раскрыты достаточно хорошо и своеобразно. Моржов – сам себе на уме, у него собственная жизненная парадигма и цели, он любит аббревиатуры (ох, намучаетесь вы с ними). Щёкин – типичный неудачник по жизни и в семье, но вот упыри за него горой. А как вы хотели? Костёров – талантливый специалист, который сидит на шее у жены. Милена – якобы строгая, якобы умная, якобы недотрога. Роза – якобы дерзкая, якобы понимающая по жизни. Соня – скромняшка с учаги, совсем пороху не нюхала. Из второстепенных стоит отметить упырей – классные ребята, их взаимоотношения с Сергеем и Наташей – это настоящая находка.

Вопросы, которые поднимает Иванов в своём романе, тоже весьма обширны. Например, малая Родина (образ Ковязина, хотя вы наверняка будете читать его как Козявино), пыль в глаза («Кот в сапогах» под конец романа не сходит со страниц), чувство справедливости (Моржов и финальный аккорд в отношении виновника несчастного случая). Но есть две темы, которые особенно важны. Первая – это то, как идёт по жизни Борис Моржов. Это чистый слалом, дамы и господа. Его мало что может поколебать, он буквально огибает всё. Это Служкин номер 2 из «Географа». Вторая же животрепещущая тема – бюрократия и кризис системы образования, будь то доп или основное. Вот тут Иванов разносит в дрова Манжетова и команду. Автор явно импонирует главным героям, противопоставляя им бюрократизм Манжетова. Браво!

Что сказать о минусах? Как было сказано выше, у книги нет начала и конца. Кому-то это будет не по душе. Сам текст разбит на небольшое количество глав, а внутри глав – несколько сцен, многие из которых обрываются и не переходят (плавно и изящно) в другие. К тому же темп повествования иногда буксует. Но ведь это не фантастика или боевик, это проза без претензий на что-то иное. Здесь и не должно быть высокого темпа. Так же в романе многовато мата. И не всегда он приятен глазу.

Заключение: «Блуда и МУДО» – отличный роман, он сильно напоминает «Географа» в хорошем смысле. Но покуда Служкин отправляется по трасе слалома, Моржов сам выбирает трасу, пусть и, опять же, для слалома. Читается роман интересно и легко, автор иронизирует над многими моментами. При этом Иванов поднимает тяжёлые вопросы и здорово их раскрывает.

9 блуд из 10.

Креатив – говно, автор…

***

«Комьюнити» – якобы второй роман из цикла «Дэнжерологи». И если первый роман («Псоглавцы») был весьма интересным, колоритным, пусть местами и неказистым, то «Комьюнити» – это какой-то кукушонок в гнезде лебедя. Не иначе.

…2011 год. Топ-менеджер Глеб из фирмы «ДиКСи» (что-то типа социальной сети\радио\новостной ленты, где каждый запрос выдается согласно анализу потребительских интересов) живёт на полную ногу. Его мало заботят житейские проблемы. Вот только всё меняется, когда он видит на кладбище загадочное надгробие. В тот день в его жизнь проникает чума…

Автор выбрал интересную тему – чуму. Присутствуют различные фактические данные как просто из истории, так и из конспирологии. Ивнаов даже упоминает, например, японский «Отряд 100». Это, к слову, классный удар в сторону Штатов. И исторический факт, между прочим. К сожалению, на этом список плюсов романа заканчивается.

А вот о минусах говорить можно сколько угодно. Во-первых, это герои. Абсолютно плоские и не то, что даже скучные. Они отвратительные. Ни один герой не вызывает симпатии и сопереживания. Глеб – типичное гламурное быдло, любитель идти по головам. Борис – банальный пубертатник, дорвавшийся до каких-то благ. Орли – провинциалка-давалка (это её слова, если что!), которая всего лишь хочет кусок пожирнее да квартирку-то получше. Во-вторых, стилистика повествования. В романе много статей про чуму (интересно) и переписка в компьюнити – выглядит это как чат. Так вот этот чат – ужасный слон посреди квартиры. Пресный, безвкусный и унылый приём. Но всё это надстраивается ужасным сленгом, полным англицизмов и молодёжных (на тот момент) словечек. Особенно тут инородно выглядит Кабуча и её перлы. В-третьих, тематика чумы. Ментальная чума и демоны? Рукалицо. В-четвёртых, постоянные рассуждения главгероя – от них затошнит даже самого дотошного читателя. Иванов хотел как-то оправдать Глеба? Не вышло. Финал, как и начало – их нет вообще. В «Псоглавцех» они были, хоть и условные. Здесь же автор обрывает книгу, толком и не предоставив ответов на вопросы. Чума ли это, демон ли, или просто бабки\квартиры\мерсы в глаза попали, вызвав поток крови? А кто ж его знает.

Алексей Иванов решился на эксперимент. «Комьюнити» – это противопоставление «Псоглавцам». В этом романе действие происходит не в глубинке, а в центре страны – в Москве. Герой здесь считает себя невероятно умным, успешным и любимцем фортуны. Кирилл же из «Псоглавцев» был куда более приземлённым и простым. И вместе с тем, куда человечнее Глеба. Так же разительно отличается жанровый аспект. «Псоглавцы» – триллер с элементами мистики, но там хватало и психологизма, социального и приключений. «Комьюнити» – это магический реализм, тут вообще нет как таковой мистики, психологизм проглядывает лишь местами.

А что же тут общего? Лишь дэнжерологи и статьи из интернета. Дэнжерологи в «Комьюнити» вообще выглядят пятым колесом, а статьи из интернета мало чем отличаются от того, что было в «Псоглавцах» – они просто вывалены посреди глав, без стиля и изящества. Это не «Ночное кино» Пессл (один из образчиков такого приёма).

Заключение: абсолютно проходной роман, который больше раздражает и вызывает уныние, нежели восторг и приятные эмоции. В плюс можно поставить разве что поток информации о чуме. И то условно.

6 эпидемий чумы из 10. Увы.

Пёс брату своему

***

Алексей Иванов — писатель рахносторонний. Есть у него проза («Географ» и «Ненастье»), есть криптоистория («Тени тевтонов»), есть чистая мистика в лице «Пищеблока». Но даже в рамках вышеназванных границ автор не пользуется торенной дорожкой, а пытается сочетать жанры, добавлять слои текста. В итоге романы Иванова сложно отнести строго к одному жанру. Это же касается и «Псоглавцев». 

...Кирилл, Валера и Гугер получают интересное предложение — нужно отправиться в деревню, где в заброшенной церкви есть фреска. Вот она и нужна нанимателю. Казалось бы, что тут сложного? Беда в том, что и местные не особо любят пришлых, и Кир видит каких-то странных существ...

Буквально с первых строк читатель окунается в тягучую атмосферу погибающей деревеньки — глубокой провинции, где нет даже школы. Местные не спешат помогать парням, да и они сами не восторге от того, что нужно устанавливать контакт с деревенскими. Постепенно автор нагнетает, добавляя мистики и триллера, перемежая их с историческими выкладками. И если к первым двум пунктам вопросов практически нет (в меру лампово, в меру напряженно), то со справкой автор сплоховал. Выглядит это так: Кир узнал какой-то момент, Кир полез в сеть. Эталон в подобном приёме — роман «Ночное кино» Пессл. Так вот Иванов не вытянул. Изредка автор отправляет Кира потолковать с местными. 

И вот тут раскрывается один из вопросов романа: отношения провинции и столицы, сильных и слабых, простых и сложных. Второй вопрос — соотношение мистического и рационального мышления. То, с чем преуспел Кинг, Иванову тоже далось легко и изящно. Читателю самому предстоит решить — что же это было? Помешательство или псоглавцы и правда существует? Наконец, третий вопрос чисто культурный. Наверняка не все знают о существовании феномена псоглавцев.

Что сказать о минусах? Финал слитый. Через Ромыча пришлось всё объяснять. Местами может показаться,  что страдает динамика. Ну и деревенские... Кто-то явно будет недоволен их образом. Идея дэнжерологов (название вообще не фонтан) интересна. Сабджект, культура, etc.

Кому понравится роман? Любителям фолк-мистики. Если вам по душе книга «Пищеблок» или сериалы «Топи» и «Территория», то и «Псоглавцы», вероятно, понравятся. 

Заключение: хороший, крепкий роман. Немного мистики, чутка триллера и драмы. Толком нет финала и начала. Зато густая атмосфера и интересная тематика Псоглавцев. 

9 псоглавцев из 10.

А какое оно, твоё Ненастье?

***

«Ненастье» – знаковый роман Алексея Иванова. Его смело можно ставить на одну ступень с «Географом». И чем-то они даже перекликаются.

…водитель инкассаторской машины Герман Неволин – обычный мужчина, прошедший Афганистан. За ним никогда не замечалось чего-то необычного, он спокоен и уравновешен. Но однажды городок Батуев потрясен новостью – Неволин ограбил своего же работодателя, нагрев его на крупную сумму. В прессу цифры не просачиваются, но речь о десятках миллионов.

«Ненастье» выполнено в фирменном стиле Иванова – длинные главы, каждая из которых – это кусочек пазла. Автор не пытается играть в интригу, зачастую он спойлерит заранее, чем закончится тот или иной эпизод. В целом же, в романе есть два крупных пласта – лихие девяностые и 2008 год. Причём оба пласта занимают примерно равный объём. Поначалу может показаться, что Иванов буксует по части динамики, но это отнюдь не так. Автор действительно даёт читателю возможность сложить пазл по кусочкам. Часто писателям этот приём не удается – они не заманивают читателя какими-то фишками. Иванову же это удаётся легко, даже изящно.

А всё почему? Автор подкупает героями. Нет, они ни разу не добрые-светлые-ясные. Даже Герман Неволин (фамилия говорящая) – главный герой – не вызывает беспрекословной симпатии. Безусловно, «Немец» – интересный персонаж, ему сопереживаешь. Но он не идеальный, о чём Иванов не забывает напоминать. Лихолетов из той же пустыни, ой, простите, оперы. Говорящая фамилия, лёгкий на подъём, рубаха-парень, готов рвать за своих. Но можно ли симпатизировать ему без вопросов? Нет. Как и Тане Куделиной. И так можно сказать обо всех персонажах. Иванов не стал рисовать идеалы, но он не скатился в героев из картона и бумаги. Они действительно живые.

Второй важный плюс романа – вопросы, которые поднимает Иванов. Во-первых, это «афганский» вопрос. Тема тяжелая, всеми забытая. Или же, со стыдливыми отводами глаз, думайте сами. Во-вторых, ОПГ. Это не жалкий детектив в мягкой обложке, где странные русские авторы пишут про пиу-пау, феню и так далее. Нет, Иванов написал чётко, ясно и в меру злобно. В-третьих, вопрос Ненастья. Снова говорящее название. Автор броско раскрывает тему душевного Ненастья – у каждого оно своё. У Неволина – такое-то, у Тани – другое. И так касаемо всех главных героев.

Заключение: «Ненастье» – очень интересный роман на непростые темы. Иванов написал объёмную книгу, но это не тонны воды или ненужных описаний. Это ситуации, это тяжёлый выбор, это жажда денег, славы, признания или уважения, это «афганская идея» Лихолета, это «Сердце-обличитель» По, но только с кушем вместо сердца. Ну, или если сравнивать с более современными текстами, то тогда это «Текст» Глуховского (отчасти!). «Ненастье» читается легко. А вот осадок оставляет тяжёлый.

ПС: есть у романа и экранизация. Великолепная, к слову.

9 градусов Ненастья из 10.

Спирали истории

***

Алексей Иванов – значимая фигура в мире русской прозы и русской исторической прозы. Определённо один из лучших представителей обоих жанров. Это подтверждается как тиражами его книг, так и экранизациями – знаменитый «Географ», «Общага», «Ненастье», «Пищеблок», «Тобол». Из 11 романов («Летоисчисление» не считаем») у 5 (!) есть экранизация. А ведь на подходе «Сердце Пармы» и «Посоглавцы». Но сейчас речь о нестандартном (для Иванова) романе «Тени тевтонов».

…в 1457 году Каетан заключает с Бафометом пакт. Цена вопроса – некий могущественный артефакт, меч Лигуэт, оплата – падение ордена тевтонцев.

…в 1945 Клиховский жаждет найти Лигуэт, чтобы снять проклятие…

Первое, что бросается в глаза при чтении «Теней тевтонов» – высокая плотность текста. Алексей Иванов нашпиговал произведение массой терминов, имён и названий. И этом в романе нет ни одной сноски! Многие термины понятны интуитивно, но невозможно не спотыкаться об угловатый текст. И это именно авторский приём, ибо в других книгах этого у Иванова нет. Второе важное замечание – стиль повествования. Есть два пласта времени, два группы героев. Но сюжет идет скорее в хаотичном порядке, нежели в линейном. Порой главы Клиховского (условно «здесь и сейчас») чередуются с длинными флешбеками даже не о его прошлом, а о прошлом персонажей, с которым он столкнулся. И это касается обеих сюжетных веток. В-третьих, стоит отметить работу с интригой. В ретроспективной ветке интриги как таковой нет вообще. В условном «настоящем» интрига есть. Но она как-то уходит на задний план. В-четвёртых, мистический характер произведения. Иванов ловко сплёл исторические факты (Червонка или Кох) и мистику. Причем если в прошлом мистика – это и правда мистика, то в условном «настоящем» она будто бы плод воображения. Наконец, ещё один важный момент – идея. Идея цикличности (спиралевидности) получилась весьма изящной. Не то, чтобы она совсем новая. Но Иванов справился стильно и интересно.

Но всё-таки в романе хватает минусов и недочётов. Знакомый стиль (не совсем линейное повествование с углублением в флешбеки) выглядит каким-то эрзацем. Автор то ли уделяет время воде, то ли слишком торопится. Ведь этот же прием есть у Иванова в «Ненастье», но там это выглядит чётко. Например, подошло время поговорить о «Коминтерне», вот, пожалуйста, вам 1-2 главы, где всё разложено по полочкам. Как итог – нагромождение имен, странных слов и понятий, о которых спотыкаешься и путаешься. Автор никак не щадит читателя. Так же в романе нет как такового начала, нет как такового конца. Это, с одной стороны, работает на идею спиралевидности, но не всем зайдёт. Персонажи тоже не вызывают сочувствия. Ни один. Ни в одной из веток. Все они либо продажные, либо ведомые, либо попросту глупые.

Заключение: далеко не лучший роман. Здорово, что автор вышел на уровень истории Европы, здорово, что автор вкрутил гайки мистики в полотно истории. Но отчего-то автор решил то ли перекрутить стиль, то ли просто не захотел. Роман выглядит абрисом, заготовкой, а никак не чем-то массивным, как, например, «Барочный цикл» Стивенсона. Но местами всё-таки круто.

7 теней тевтонов из 10.

Талантливая “пионерская страшилка”, развитая в сюжетную интригу романа. Основная сюжетная линия, вплоть до финала, имеет незначительное влияние на произведение. Здесь ностальгия, детская драма, мелодрама, романтика. Линия ужастика присутствует, но обретает вес лишь к развязке. В развязке тема вампирской саги, становится, пожалуй, даже слишком банальной, однако автор вытягивает произведение неожиданным финалом.

Литературные параметры произведения хороши. Несмотря на сложное сплетение жанров, сюжет остаётся линейным и увлекательным. Сцены и диалоги хорошо продуманы, радуют колоритом и аутентичностью эпохе. Персонажи яркие, живые и динамичные.

Произведение понравилось, так же, ненавязчивым абсурдом сплетения материалистического антуража пионерлагеря, с мистикой вампирской саги. Даже заставляя атрибуты советской идеологии быть, фактически, признаками кровавых ритуалов вампиризма, автор не может скрыть ностальгии по той эпохе, заражая ей и меня.

Книга понравилась. Есть в ней правда жизни, то, что цепляет. Сам я в 95-м году учился как раз в 9-м классе и могу засвидетельствовать, что герои-школьники в романе реалистично вписываются в портрет эпохи. Вероятно, поэтому произведение и показалось мне близким, а персонажи — будто мои друзья-товарищи из юности.

В другом разрезе автор выдаёт противостояние взрослого Служкина и его подопечных — противостояние, которое в итоге переродилось в большую, настоящую дружбу. И это уже другой смысл, ближе к классическому конфликту отцов и детей. А если проникнуться ощущениями, которые автор даёт в ретроспективных отступлениях про юность самого Служкина, то выходит этакая параллель: Служкин, сам совершавший ошибки в юности, вырастая, пытается помочь преодолеть такие же ошибки, которые совершают вверенные ему школьники.

Здесь есть над чем поразмыслить.

Очень хотелось увидеть более оптимистичный финал. Вполне правомерно было ожидать, что прошедший походные испытания Географ переосмыслит суть своего существования, а через это — переосмыслят своё бытие близкие ему люди. Казалось, что из похода он вернётся к полноценной семейной жизни, но это не произошло. Рубить — так рубить, решил автор и приговорил героя к продолжению существования в вакууме. Жаль, конечно, но вероятно, в этом и состоит правда жизни по Алексею Иванову.

Монументальный труд Иванова по истории Сибири. Периодически можно потеряться в хитросплетении имен и родственных отношений, особенно когда речь заходит про джунгар, калмыков и прочих степняков. Произведение толстенное, но чувства скуки не вызывает, прочитал с удовольствием. Ну, и в целом мне нравится, как Иванов про исторические события пишет, еще со времен Золота Пармы.

По отзывам, у меня сложилось впечатление, что многие настолько заострили внимание на «демонизации автором Советского Союза», что не заметили основной посыл романа. А основной посыл вовсе не в том, что «коммунизм — плохо, демократия хорошо». Основной посыл заключается в том, что «насильно мил не будешь» и все попытки принудительно навязать «коллективизм» рассыпаются в прах.

Главный герой, пионер Валерка, никак не может вписаться в коллектив. Его собственный отряд, с которым он постоянно находится в кругу общения, кружки, которые он посещает, и даже взрослые воспитатели, окружающие его — никто не воспринимает его всерьёз. А ведь Валерка вовсе не плохой парень, не странный, не безумный и не пытается избегать общения с другими людьми! Напротив, он всячески старается влиться в каждый коллектив и найти настоящих товарищей. Вот только «коллектив» его каждый раз подводит, когда в самый трудный момент не находится никого, кто мог бы его поддержать, и все от него отворачиваются.

И, собственно говоря, об этом и книга, в первую очередь. О том, чтобы найти настоящего друга и товарища, которому можно будет доверить свои секреты и свою спину. И как бы ни старались пионер-вожатые распихать всех детей по кружкам, секциям и отрядам, но это не делает их друзьями и товарищами — лишь временной компанией до окончания лагеря и не более. Роман о том, что настоящий коллектив может быть построен лишь вокруг людей, которым действительно важна судьба друг друга.

Существует такая легенда, будто бы москвичи искренне считают, что «за МКАДом жизни нет». С ними полностью согласны многие «братья наши младшие», из бывших союзных республик, утверждающих что за пределами столиц — Москвы и Санкт-Петербурга, в России «жизни нет». Ну чтож, Алексей Иванов убедительно доказывает и показывает — есть. Да ещё какая! Книга о Екатеринбурге, с искренними теплом и любовью к городу, к его истории со всеми бандитскими разборками «лихих 90-х», со знаменитыми на всю страну деятелями культуры и легендами Свердловского рок-клуба, последним (на данный момент) великим русским поэтом Борисом Рыжим и исключительно местными «знаменитостями», неизвестными в «большой России», но знаковыми для города и области.... Тем не менее, в книге два субъективных недостатка, в сравнении с другой документальной работой Иванова — «Вилы». Если там автор словно провёл читателя по местам пугачёвщины, держа за руку, показывая и рассказывая, то в «Ёбурге» по причине лени или может быть отсутствия времени, просто положил рядом альбом с газетными вырезками разных лет и предложил ознакомиться самостоятельно. И второе — если в «Вилах» каждый российский читатель мог ощутить свою сопричастность к этой истории, к этим людям, к этим степям, камням, городам, рекам....к этому небу, к каждой травинке....то «Ёбург» произведение исключительно местечковое. Своего рода взгляд издалека, с интересом и любопытством, но без погружения. Читателю предложено быть как дома, но не забывать, что в гостях. Нужно быть екатеринбуржцем, чтоб полностью погрузиться в эту книгу. У меня как у йошкаролинца, не получилось.

Казалось бы, что в двадцать лет описать десятилетних довольно просто. Ведь сам недавно был таким. Но, видимо, мало быть, нужно увидеть и понять со стороны, точнее — сверху. Да, видно, что талант автору дан, но вместо шедевра на все времена получился набор упражнений. Смотрите, мол, я так могу и так. А затем заполирую всё финалом, который вы долго не забудете. Впрочем, не из-за его филигранности, а только лишь вследствие несоответствия всему тому, что было в повести раньше. Фанатам Алексея Иванова прочитать стоит, да и то, чтобы при встрече друг с другом гордо восклицать: «Я знаю, как всё начиналось!». Остальным — на свой страх и риск.

Имя Алексея Иванова сейчас у многих на устах. По его романам снято несколько удачных экранизаций. Совсем недавно наткнулся на сериал по его роману «Пищеблок», и решил прочитать перед просмотром. Иванов – писатель крайне разносторонний, и ранее у него я читал лишь «Географ глобус пропил». В этот раз автор решил порадовать нас историей о вампирах в пионерлагере. Название у романа говорящее, и в свете вампирской тематики приобретает совершенно другой смысл.

На дворе 1980 год. Лето. Олимпиада в самом разгаре. Действие происходит в пионерском лагере «Буревестник». Главных героев целых два. Игорь – студент, приехавший в лагерь поработать вожатым. Это романтичный парень, мечтающий о путешествиях. Валерка Лагунов – обычный мальчишка-пионер, ищущий себя и мечтающий о настоящем коллективе. Смена начинается как обычно, без особых происшествий: пионерские лозунги, детские перепалки, линейки и т.д. Однако вскоре Валерка замечает, как его сосед Лёва Хлопов пьёт кровь у одного из мальчишек. Никто не верит Валерке, а тем временем в лагере становится всё опаснее и опаснее, ведь палатка из простыни не самая лучшая защита.

Завязка весьма неплоха, не смотря на кажущуюся простоту. В романе нет сверхсложных философских размышлений. В нём есть всего понемногу, что в свою очередь складывается в весьма удачное художественное полотно. В первую очередь «Пищеблок» о дружбе и роли коллектива. Этот мотив раскрывается через Валерку Лагунова. Он отчаянно хочет быть частью коллектива, да и коллектив в принципе не против. Только Валерку не покидает ощущение, что все не настоящее, весь дух коллективизма наигран. Ребята играют в футбол и посещают кружки не потому, что искренне этого хотят, а потому что так нужно. И дружбе Иванов противопоставляет как раз идеологию. На дворе 80-е и коммунизм уже потихоньку умирает. Вампиры как раз и представляют собой аллегорию на коммунизм. Даже в голове у мальчика Валеры проскакивает временами мысль, что тут что-то не так. И дело не только в вампирах – с самим лагерем что-то не в порядке. Советская культура ещё есть, а вот идея уже потеряна. Вампиры, чтобы не привлекать к себе внимание, ведут себя как образцово-показательные пионеры и комсомольцы. Ещё мне понравилось, как умело Иванов поиграл с вампирскими легендами. В совершенно новом свете предстаёт звезда, серп и молот, красный галстук и т.д.

Сюжет романа увлекателен и динамичен. Вместе с Валеркой и Игорем мы попытаемся разгадать тайну вампиров и их «тушек». Не стоит забывать о молодости ребят. Игорь влюбляется в вожатую Веронику, попутно уводя её у жениха. Валерку также не минуют амурные дела. Тем важнее разобраться с таинственным стратилатом, обращающим ребят в кровососов. Одно дело, когда на кону собственная жизнь, и совсем другое – жизнь любимой.

Никуда не делись и пионерские будни. Описание буквально наполнено ностальгией. Я в отличии от автора не застал тех времён, но представление о детских лагерях всё же имею. Читая о весёлых проделках, осознаёшь, что практически ничего не меняется. Всё так же ребята по ночам мажут друг друга зубной пастой, девочки меняются «анкетами», а пацаны борются за самое крутое место у окна. Действительно история циклична!

Пишет Иванов круто: ярко, образно, очень атмосферно и в то же время просто. Даже диалоги стилизованы под разговоры студентов и ребят-пионеров.

Итог: Отличный крепкий роман, способный на пару вечеров окунуть в летнюю советскую историю. Особо страшных моментов здесь практически нет, поэтому по жанру роман ближе к магическому реализму, чем к ужасам. Может стать отличным вариантом для с знакомства с творчеством Иванова.

Редко слушаю аудиокниги, но легко представляю, как выигрышно этот роман выглядит в звуке. Вся эта грохочущая машинерия, все эти панцеры, бюссинги, шутцен-фугасы, форт «Штиле»... Битвы, взрывы... А прусские названия — отдельная музыка: Пиллау, Фриш-Гаф, Кёнигсберг, Мариенбург... А там переход в средневековье, и другая, ничуть не менее захватывающая: Танненберг, мизерикорд, юбервуф, геррентмантель, хауберк, топфельм... Пестня! А ещё на всю эту музыку букв, когда, кажется, даже шипящие и свистящие начинают рычать, проецируются Лигуэт, меч сатаны, эта дэнбрауновщина, которая, казалось, надоела до чёртиков, но и здесь работает, играет, увлекает...

Но, может, потому и играет, что за всем этим грохотом, скрежетом, дребезжанием и средневековой чертовщиной просто истории любви. Любовь немецкой девушки к русскому юноше. Или любовь молодой женщины, сбрасывающей защитный панцирь, за четыре года приросший к телу. Вот это — вечное, и получилось посреди бюссингов и лигуэтов прекрасно, и украсило их, а не наоборот.

Омерзительная книжка, неприятные действующие лица, после чтения остается в душе какая-то грязь. Не дочитал и другим не советую.

Как может один и тот же человек человек написать прекрасную книжку «Блудо и Мудо» и ЭТО, не понимаю...

Сейчас, наверное, у Алексея Иванова пик популярности и это накладывает отпечаток на выходящие произведения, так как, конечно, автору хочется продлить этот пик до хронологического максимума. А сделать это можно только экшном в ущерб мировоззрению.

Положение обязывет, и Иванов ищет не совсем исхоженные локации. Для массового читателя. конечно. Два пласта — пятнадцатый век, Мариенборг невольно сравниваешь с «Крестоносцами» Сенкевича или «Погоней на Грюнвальд«! Тарасова и Пруссия 1945 — здесь уже веяние современного кинематографа (например, «Снайпер. Оружие возмездия»).

Добавка из легкого фэнтэзиза счет Бафомета, суккубов, периферийной нечисти обеспечивает интерес в средневековой части. А в относительно современной шли бои, перестрелки, танки и подлодки — тоже не соскучишься. Иванов. конечно, попробовал капнуть философии или поиграть в литературный кроссворд. Но то ли из-за цейтнота, то ли из-за потребностей электората это не особо получилось.

Поэтому, заглотнув книгу, читатель опосля осознает, что «Тени тевтонов» таки фастфуд, и шага вперед в развитии не провоцирует. Ну разве, небольшое повышение образования, вроде знакомство с самым западным ныне российским городом Балтийском или лекции о мамелюках.

Тем не менее, роман замечательный. Слушал аудиокнигой. Получил много эмоций и переживаний. Большое спасибо за творчество.

Кстати, немного напомнило Ярморку Тщеславия.

Для меня очевидна огромная зависимость именно этого романа от ранней прозы В.М.Рыбакова вообще и от « Дерни за веревочку» , в частности. Отсюда всякие нервно- эмоциональные надрывы и пережимы, страстные этические инвективы о человецах и все остальное. Диалоги, когда не публицистика ( подшучивание друг над другом) хороши, но 2/3 — все ж публицистика. Авторская тяга к обобщениям, проекции общаги на мироустройство и ьиблейским аллюзиям утомительна и не тонка.

Читал после просмотра фильма , в котором много что по- иному сделано, и фильм лучше.

Роман надрывный, сентиментальный, так что всех жалко и все грустно. Славно, что Иванов сделал шаг в сторону, добавил к эмоциям и иронии и фактуры, написав два прекрасных романа о тяготах жизни Служкина да Моржова.

Некоторое время назад я довольно много слышал об одноименном фильме с Константином Хабенским в главной роли, но совсем недавно узнал, что это экранизация романа Алексея Иванова. Мне давно советовали его «Тобол» и «Пищеблок», но почему бы не начать знакомство с автором именно с данного романа? К тому же тема школы мне близка.

Главный герой, Виктор Служкин, живёт в городе Пермь. У него есть жена Надя, которая постоянно говорит ему о том, что не любит мужа, и тот ей испортил всю жизнь. Не уходит Надя от Виктора из-за маленькой дочери Таты. Мне показался интересным, что Виктора Тата называет папой, а Надю исключительно Надей. Есть у Служкина лучший друг Будкин – человек, который умеет зарабатывать деньги, ездит на дорогой машине и пользуется популярностью у женщин.

Подробно описаны семейные отношения героев. Самое грустное то, что ни одну из описанных семей нельзя назвать счастливой. Надя постоянно унижает и оскорбляет Служкина, но уходить не хочет, хотя главный герой ей на это неоднократно намекает. Книга имеет рейтинг «16+», и он вполне оправдан. Вопросы, поднимаемые в книге, будут лучше понятны читателям более старшего возраста. На примере друзей Служкина мы видим разные виды семейного неблагополучия: как женщины становятся хозяйственно-бытовыми машинами, мужья заводят романы на стороне, а жёны уходят к лучшим друзьям. Постепенно подобное становится нормой общества, что не может не печалить. Служкин такого поведения не понимает, поэтому в обществе он – белая ворона. Ярким примером деструктивной бытовухи является первая любовь Служкина: первая красавица школы, которой пророчили блестящую карьеру за границей, выходит замуж по залёту. Она из декрета уходит в очередной декрет, муж зарплату не получает, свёкр пьёт, а вся семья живёт на зарплату свекрови. И в подобных условиях они, конечно же, решают завести третьего ребёнка. Где логика? «Географ глобус пропил» — книга о жизни. Она показывает нам ошибки, которые человек может совершить, и предостерегает от них.

Личность самого Служкина интересна и противоречива. Поначалу он кажется слабым и бесхарактерным, но постепенно раскрывает свою истинную сущность, сложную и многогранную. Виктор живет по принципу: «Никому не являться залогом счастья, и чтобы тебе никто не является залогом счастья». Главной для него всегда была свобода: как своя, так и окружающих. На все жизненные неприятности Служкин реагирует с юмором – шутками и прибаутками, даже когда это совсем неуместно. Ближе к финалу мы понимаем, что главный герой гораздо глубже, чем его образ. Его нежелание решать проблемы во взаимоотношениях с женщинами (женой Надей, Сашенькой, Веткой, Кирой Валерьевной и одноклассницей Леной) продиктованы тем, что он не хочет как-либо влиять на их жизнь, предоставляя свободу.

В книге каждый герой хорошо прописан и по ходу чтения раскрывается постепенно, слой за слоем. Среди персонажей нет ни однозначно отрицательных, ни полностью положительных. Они способны на ошибки, и именно поэтому реалистичны.

Немного о сюжете. Виктор Служкин с образованием биолога устраивается работать в школу учителем географии. Интересно было сравнить школу 90-х и школу советского периода, которую вспоминает Служкин. При Союзах повсюду главенствовала дисциплина, и юному Виктору не нашлось места в этой системе. Следовать всевозможным правилам он просто не мог. Современная же школа, куда он приходит работать, встречает его полным хаосом и отсутствием дисциплины. Поведение учеников выглядит по-настоящему жестко, и Служкину точно не позавидуешь. Стоит заметить, что методы Служкина далеки от идеальных, и в настоящее время за такое могут уволить. Не имея педагогического образования и опыта, Виктор совершает множество ошибок.

В начале учебного года Служкин рассказывает о своей любви к походам и опрометчиво обещает устроить сплав по северной реке для самых прилежных учеников. Раз пообещал – нужно выполнять! Во время похода Служкин почти сразу же напивается, а ученики, возмущенные таким поведением, свергают его с поста начальника. Ребята быстро понимают, что во всем можно рассчитывать только на себя, брать на себя ответственность за собственную жизнь. Получается, что Служкин учит их жизни, забросив в опасное приключение. Стоит отдать должное – в критические моменты Виктор берёт руководство на себя.

Отдельно стоит отметить историю любви Служкина к его ученице Маше. Да, его можно осудить за подобное, но, мне кажется, что его чувства были чистыми и искренними, а поддался он им из-за тотального одиночества и непонимания. Когда вокруг столько лжи и порока, он попытался найти чистоту в любви к юной девушке.

Итог: Мне роман понравился. Он показывает нам суровую реальность российской глубинки 90-х годов, но не с точки зрения бандитских разборок и рэкета, а через всеобщий застой и разложение в умах и душах. А так ли много изменилось с тех пор? Книга написана остроумно, тонко и иронично. Проблем автор поднял довольно много, что, в свою очередь, заставляет задуматься о серьёзных вещах.

Роман «Тени тевтонов» стал для меня в каком-то смысле откровением, поскольку я понял, что совершенно ничего не знаю об этом периоде мировой истории — про то, как друг с другом воевали крестоносцы, поляки. шведы, литовцы... То ли забыл я уже школьные уроки истории, то ли не освещалась эта тема в учебниках достаточно подробно? В общем, роман стимулировал меня найти и изучить старые географические карты, почитать много дополнительной информации в Интернете о городах и замках Тевтонского ордена, о становлении государства Восточная Пруссия и т.д. Вообще, этот роман должен быть особенно интересен жителям Калининградской области и города Балтийска (бывш. Пиллау), где и происходит значительная часть событий.

В целом, на мой взгляд, это добротный исторический роман с элементами мистицизма. Рассказывает две параллельные истории, разделённые столетиями. Утомляет, конечно, упоминание большого количества исторических персонажей — магистров Тевтонского ордена и их слуг. В какой-то момент перестаёшь совершенно ориентироваться и при появлении нового имени судорожно вспоминаешь, кто это такой, упоминался он уже или нет, к какому периоду времени принадлежит и т.п. Приходится как-то перескакивать через это нагромождение имен, незнакомых терминов и понятий, описаний замков... Но постепенно (как у Нила Стивенсона в «Анафеме») всё встаёт на свои места.

Множество разных линий, постепенно переплетающихся и показывающих как отличие народов\культур\религий так и наличие разных людей во всех культурах (типа по мерзавцу — насильнику\вору\итп показывают и среди пленных и среди аборигенов и служивых). Корупция той руси, царь идей фикс которого по случайности стало величие россии и разные бояре. Почти все персонажи окрашены полутонами...

Я не любитель чисто исторических романов и предпочитаю исторических попаданцев-прогрессоров, несмотря на немногочисленные претензии (собственно кроме ненужной на мой взгляд мистической линии их нет) не факт что продолжу читать — потому любители жанра могут смело накинуть пару баллов к моей оценке

На мой взгляд, первый вариант названия — «Увидеть русский бунт» был более удачным. Поскольку в этой книге Иванов не столько рассказывает о пугачёвщине, сколько показывает её читателю. Как профессиональный экскурсовод, просто берёт за руку и ведёт читателя дорогами, полями, горами, реками, сёлами и городами, так или иначе связанными с событиями «бессмысленного и беспощадного». И не просто ведёт, но и интересно рассказывает свои «истории о территориях». Территория это ведь не только земля, река или гора. Это в первую очередь люди, отдельные личности и целые народы. Вот и здесь, каждый камешек, каждая степная травинка связана с именем конкретных людей или целых народов. Это неразрывно — как родная земля даёт человеку силу, историю, саму идентичность, так и человек отдаёт себя земле, в конце концов навсегда. Рассказывает Иванов не просто интересно, но и с подкупающим чувством такта и с не изменяющим чувством меры. Не берётся судить, а пытается понять, следуя принципу «у каждого своя правда». Не занудствует и не перегружает информацией, а выдаёт идеально нормированную дозировку «сухих» фактов, со вкусом литературно «размягчённых». Книга прекрасно иллюстрирована фотографиями «с места» и радует, что исправлены мелкие ошибки и неточности, присутствующие в первом издании. Всем интересующимся отечественной историей, читать обязательно.

Самое лучшее в «Общаге...» -- метафоры и фигуры речи.

МОЛОДОЙ талантливый автор строит изумительные стилистические конструкции, которые опьяняют, восхищают и умиляют. Словно мастер дорвался до любимого дела.

Сама книга не впечатлила и не вызвала всплеск эмоций, хотя построена крепко, и сюжет неплох.

Временами мне казалось влияние набоковской «Защиты Лужина», порой — сцены спора Базарова с Павлом Кирсановым.

Кстати... споры и размышления о том, о сем, о высшем и низшем — самые слабые в романе, хотя автор явно вложил весь свой потенциал. Все герои такие жутко умные, такие яркие мыслители и философы, такие опытные и прожженные бродяги, что впору писать продолжение горьковского «На дне». Каждый монолог — набор красивых звонких фраз, пропитанных апломбом, картонной мудростью и примитивным цинизмом. Не верю! Хотя верю тоже. Но верю со скукой и равнодушием.

Оценку ставлю высокую — не за идею и фабулу, но за блестящую, как отмечал, ювелирную стилистику. Такая же изумительная атмосферность существует в Географе с глобусом.

Автор бесконечно предан русскому языку, умеет устроить праздник слова.

Уважаю!

Взяв в руки книгу «Общага на крови» и прочитав аннотацию, я подумал – это реальное повествование о жизни студентов Уральского университета 90-х годов. Тем более что сам автор учился там в это время.

Но я ошибся. Это далеко не реализм. По жанру это такая-то дикая, перекрученная на современный лад мистерия или чудовищная в своей неоправданной жестокости фантасмагория.

Вкратце сюжет книги таков: в начале летней сессии пятерых студентов, соседей по комнате, трех парней и двух девушек (один первокурсник по прозвищу Отличник и две почти семейные пары четверокурсников: Игорь с Нелей и Ваня с Лёлей) по надуманному предлогу выселяют из общежития. Отличника, как самого невиновного, определяют в комнату к первокурснице Серафиме, соседка которой досрочно сдала сессию и уехала домой, а оставшиеся четверо ночуют у приятелей. Отличник и Серафима влюбляются друг в друга, а четверых вычисляет руководство общежития и припирает к стенке. И тогда, чтобы остаться в жалкой общаге, два парня и две девушки, примерно через десять дней после выселения, теряют человеческое достоинство, превращаясь в нелюдей. Девушки соглашаются регулярно отдаваться мужу комендантши Ринату Ботову и председателю студсовета Яну Гапонову за койко-место, один парень становится любовником комендантши Ольги Ботовой, старшей его на десять лет, а второй делается стукачом, за что получает даже пост вахтера. И первым делом с потрохами сдает Отличника, которого сразу же выгоняют его из общежития. На Отличника же, шокированного таким низким падением своих бывших друзей, обрушивается еще один, роковой удар. В автомобильной катастрофе гибнет его любимая, Серафима. От горя и отчаяния парень перерезает себе вены.

Язык книги великолепен. Живописны описания – утра, дождя, вечера, звёздного неба, общаги, сравниваемой с подводной лодкой, залегшей на океаническое дно под арктическими льдами; описание щербатой луны, похожей на аквариум. Понравилась «теория светофоров», «троллейбусная теория» и все что связано с Серафимой. И изъясняется девушка просто и естественно, так, как и должна разговаривать студентка первого курса.

Очень ярко описаны постельные сцены, особенно сцена изнасилования Лёли и первая ночь Отличника с Серафимой.

Автор сделал из общаги отдельный мир и вознес его на космическую высоту. Книга цепляет. Герои живые, индивидуальные, им хочется сопереживать.

Бесспорно, гениальны своей глубиной и осмысленностью диалоги. Диалоги, достойные самого Достоевского. Книга насквозь пропитана достоевщиной, но в хорошем смысле. И тем кощунственней и нелепее звучат они из уст четырех подонков-четверокурсников, которые с первого по четвертый курс только и делают, что бухают да трахаются. Откуда у четырех опустившихся, деградированных подростков такая глубина? Так разговаривать могут разве что профессора философии, истории или филологии…

В книге практически отсутствует сюжет, масса провалов и нестыковок логики, преувеличений, искажений и полное незнание автором реалий современного мира и основополагающих законодательных актов.

Начнем по порядку. Итак, главные герои.

Отличник – 17-18 лет, успешный первокурсник, чистый и непорочный пай-мальчик, но трус. Нелли. Лёля, Игорь и Ваня относятся к нему как к младшему брату.

Нелли – четверокурсница, невеста Игоря. В свои 21-22, перетрахалась с половиной курса и перепробовала почти всех мужиков в общаге, выбрав самого лучшего в сексе – Игоря. Уже имеет один аборт. Платонически любит Отличника.

Лёля – четверокурсница, невеста Вани, 21-22 года. На первом курсе отдалась Игорю, который ее соблазнил, обесчестил и бросил, но у нее с ним почему-то дружеские отношения. В настоящий момент нерегулярно спит с Ваней, так как тот регулярно пьет. Хочет снова переспать с Игорем и откровенно соблазняет Отличника, которого тоже любит.

Игорь – 22-23 года, ловелас, жених Нелли. Перетрахал почти всех девушек в общежитии. В настоящий момент активно изменяет своей невесте.

Ваня – 24-25 лет, жених Лёли, отслужил армию, хронический алкоголик.

Время описания – конец мая, начало летней сессии. Занятий уже нет. Полным ходом идет подготовка к экзаменам. Игорь, Ванька и Отличник живут в 214 комнате, а в соседней 212 обитают Нелли и Лёля. В 220 живет 17 летняя первокурсница, любовница мужа комендантши, которую тот нелегально поселил за оказание ему интимных услуг.

Нечего сказать, веселенькое общежитие.

В самом начале автор противоречит сам себе, заявляя, что пятеро студентов живут одной дружной семьей. У них почти родственные отношения. Ванька так и называет свою комнату – моя семья. И тут же Нелли сообщает Отличнику: «через год мы разъедемся, забудем друг друга и больше никогда не увидимся».

Автор указывает, что в блоке всего четыре комнаты, и с первокурсницей из 220 никто не общается, даже имени ее не знают. Отсюда закономерно возникают несколько неразрешимых вопросов.

Во-первых, кто живет в четвертой комнате блока? За всю книгу об этом не сказано ни слова.

Во-вторых, с одинокой первокурсницей никто не общается, даже имени ее не знают?! И Отличник, хоть и учится с девушкой на одном курсе, не знаком с ней. А она живет по соседству уже почти год. Как же так?! В замкнутом пространстве из четырех комнат, когда каждое утро сталкиваешься возле туалета или в умывальнике, а вечером на кухне, не познакомится невозможно.

И, в-третьих, автор снова себе противоречит. Комендантша Ботова вначале повествование сообщает, что у проректора в общаге есть свои уши. Так как же смогла нелегалка-первокурсница прожить целый год по-царски, одна в комнате, когда другие студенты ютятся по два-три человека? Такое возможно только в случае, если за нее кто-то хорошо платит. А этого нет, да и до крайности нелепа сама ситуация. Комендантша незаконно выделила целую комнату для малолетней любовницы собственного мужа?! Бред! В реальности на такое не пойдет ни одна жена. К тому же на Ботову быстро бы донесли и уже через месяц-другой с треском выгнали б с работы.

Но вернемся к повествованию. Завязка романа заключается в том, что Ваньку за регулярные пьянки и дебоши вызывают на заседание студсовета чтобы выселить из общаги. Но утром, накануне заседания, девушка из 220, изнасилованная Ринатом, кончает жизнь самоубийством, спрыгнув с крыши, и на студсовете принимают странное решение о выселении всех пятерых и уже на следующий день, в 12-00 выбрасывают из общежития.

На лицо полное незнание автором правил выселения из студенческих общежитий.

Во-первых, решение о выселении действительно принимается на заседании студсовета, но, в его состав кроме коменданта в обязательном порядке должен входить зам. декана по роботе с общежитиями и председатель профкома факультета. А это адвокаты студентов. Кроме того, даже если студсовет и постановил – выселить, его решение еще должен утвердить декан, и только после его распоряжения, по истечении семи дней студент обязан покинуть стены общаги.

Спецназа у коменданта нет, и трое здоровых парней легко могут забаррикадироваться в своей комнате и спокойно держать оборону. Единственное, что в этой ситуации может сделать Ботова, написать жалобу в деканат. «Мол, такие-сякие, не выполняют Ваше распоряжение и не желают выселяться». И по сей жалобе декан может отчислить нерадивых студентов из вуза.

Но, в реальности события разворачивались бы так. Каждый вуз – это банка с пауками. И выселение пятерых студентов – это ЧП для факультета. Чтобы реально выселить – нужна веская причина. Например, совершение студентом преступления, серьезный дебош с крушением мебели, битьем стекол, умывальников, унитазов, выбиванием дверей, или драка с нанесением тяжких телесных повреждений. А тут серьезных проступков нет, только пьянки да разврат, которые с успехом можно приклеить любому студенту, да беспочвенное заявление, что своим аморальным поведением они дескать довели девочку из 220 до самоубийства.

А какой декан захочет сам в себя плевать, чтобы потом в ректорате о нем судачили, что он мол, целыми блоками выселяет ни за что, наверное, взятки требует с бедных студентов за проживание. К тому же все деканы недолюбливают комендантов, ведь те сидят на денежных потоках, и хоть в мелочах, но обманывают свое руководство. Кроме того, у каждого студента есть куратор группы (классный руководитель) и зав. кафедры. Да и сам декан, скорее всего перед написанием резолюции вызвал бы к себе провинившихся и выслушал бы их правду.

Реально выселить могли бы только Ваньку. Как максимум, еще и Отличника, за то, что украл ключи от крыши. Но за Отличника на 100% поручился бы куратор или зав. кафедрой как за положительного, успевающего студента. К тому же на первый раз прощают практически всех.

Следующий прокол.

Накануне заседания студсовета, в общежитии произошел смертельный случай. Спрыгнула с крыши девочка из 220. Это ЧП университетского масштаба. Помимо милиции, ректор бы провел собственное служебное расследование и выяснил, кто поселил местную студентку одну в комнате. Общежитие замучили бы проверяющие органы, всякие фонды по несчастным случаям, инспекции по труду, санэпидемстанция, пожарная инспекция и пр. На лицо грубое нарушение техники безопасности. Открыт люк на крышу. Руководству попросту бы было не до выселения вышеупомянутой пятерки.

Автор в очередной раз себе противоречит. По его описанию, в 1982 году в этом же общежитии произошел подобный случай. С крыши спрыгнул какой-то студент. Тогда сразу выгнали коменданта. А сейчас, Ботовой даже выговор не влепили.

Прокол, связанный с милицией.

Отличник дал показания против Рината Ботова. Он видел, как тот накануне вечером вломился в комнату девушки с явным намерением ее изнасиловать, а утром девушка выбросилась с крыши. Следуя показаниям Отличника, Ботов не только убийца, но и насильник. А это серьезное обвинение. И доказать его элементарно. По свежим следам взять анализ флоры у Ботова и погибшей девочки, и с точностью до минуты определить, когда и как он ее насиловал. И тогда Ринату светит долгий срок. И следователь этим фактом явно заинтересовался и, думаю, не преминул бы стянуть с обвиняемого побольше денег. Но почему-то автор, ни полслова не поведал, чем же закончилось упомянутое расследование.

Я, честно говоря, думал, сюжет пойдет именно в этом направлении. Рината забирают в КПЗ, проводят необходимые следственные действия и ему грозит тюремный срок. Он, конечно, мог бы откупиться, но дорогой ценой. А вот за свои показания Отличнику грозит жестокая расправа, и тут друзья вступаются за него, демонстрируя, что они настоящие. Отличник укрывается у Серафимы и находит свою любовь. Рината в конце концом сажают, комендантшу выгоняют, а насильника Гапонова снимают с должности и выселяют из общежития за систематические пьянки и разврат. Вот это был бы сюжет!

Но автор в очередной раз противоречит себе, повествуя устами Вани, что Отличник «на фиг нужен Ринату и Ботве». Да как же так?! Ведь он обвинил Рината в убийстве, значит теперь он их злейший враг!

Вызывают омерзение и непонимание поступки героев. Нормальные люди так не поступают. Например, когда Гапонов чуть не изнасиловал Нелли, Игорь только вежливо предупредил его, чтобы тот больше не лез к его девушке. Но такой разговор мог состояться лишь случае, если бы Гапонов просто предложил или попросил Нелли переспать с ним. А тут на лицо наглая попытка изнасилования?! Девушка вырвалась и убежала лишь потому, что Гапонов был пьян. Да нормальный мужик после такого взял бы в руки что-нибудь тяжелое, пошел, и отдубасил Гапонова до полусмерти. И Гапонов бы не стал выносить драку на студсовет. Прими дело огласку, за попытку изнасилования он мог бы оказаться на нарах, и уж точно вылетел бы из университета и общаги.

Не лучше и Отличник. Когда он заметил, что Ринат насильно тискает Лёлю, не вступился за нее, а трусливо побежал в кухню и грохнул крышкой бака, а когда увидел, что Ринат собирается насиловать девушку из 220, то робко вмешался, тотчас получил по морде, но вместо того, чтобы драться до конца, спасая девушку, малодушно побежал на крышу, чтобы кончить жизнь самоубийством, но и тут не хватило смелости.

Нормальный парень позвал бы на помощь, выбил дверь и предотвратил насилие. Тем более что девушка порвала с Ринатом и собиралась съехать из общаги. Или взял бы что-нибудь тяжелое, ворвался в помещение и огрел мужа комендантши по согнутой спине.

Теперь разберемся в психологи поступков.

По Алексею Иванову, эти четверо так низко пали потому, что оказались в безвыходном положении, так сказать припертыми к стенке. Но на самом деле никакой проблемы нет. Автор ее искусственно создал, высосал из пальца. Ну выселили пятерых студентов. Одного пристроили. Остальным негде жить. А прожить нужно всего то месяц. В конце июня заканчивается сессия, и все разъедутся по домам до сентября. А там видно будет.

Игорю предложили квартиру. Что, сложно сброситься на четверых и на один месяц снять самое дешевое жилье?! Деньги можно попросить у родителей или занять. Но четверка твердо решила потерять человеческое достоинство, оставшись в общаге. Создается ощущение, что им страстно хотелось этого. И тут включились глубокомысленные монологи. Ребята, умело используя библейские сюжеты и наработки философской мысли, пытаются оправдать свое низкое падение.

Конечно, главный виновник – Ванька. Из-за него состоялся тот роковой студсовет, но даже после выселения он не прекратил пить и фактически бросил Лёлю на произвол судьбы. Не устраивай он постоянные пьяные дебоши, ребята бы продержались. А так, Лёля пала первая и дала толчок цепной реакции.

Шокирует философия отношений Игоря и Нелли. Он ее любит, она его – не очень. Он ей регулярно изменяет, но она прощает и хранит верность. И только когда ради прописки Игорь переспал с комендантшей, Нелли ему не простила, и они расстались. После этого она сразу отдалась Гапонову, затем Жихарю. А он за это стал еще сильнее ее любить. Дескать, если она с таким цинизмом и ухарством отомстила ему, значит он для нее что-то да значит. Честное слово, напоминает роман порно-актеров.

Еще вызывает недоумение поведение Нелли. Игорь вытащил ее из грязи (она была общажной шлюхой) и трепетно оберегает. За ним она как за каменной стеной. А что, сама Нелли не может обходить грязь стороной? Она что, нимфоманка или сумасшедшая? Почему другие девушки не вступают в грязь, а она вступает?

Сомнительно и согласие девушек модельной внешности, Нелли и Лёли отдаваться за койку. Это унизительно даже для шдюх. Ведь если они такие убежденные блудницы, не лучше ли найти состоятельных «папиков», которые сняли бы им нормальные квартиры и обеспечили достойное содержание?!

Странно и то, что в начале повествования Нелли держится за Игоря, а Лёля – за Ваньку. Ведь один – ловелас, а другой – алкоголик и ничего путного из них уже не выйдет. Что ждет девушек в будущем с этими парнями? Новая рабочая общага в случае распределения, или бездарное возвращение в родные пенаты. Обычно, такие девушки стараются подороже себя продать и не связываются с нищими иногородними.

В книге абсолютно неверно передано поведение студентов в общежитии. Общежитские девушки в первую очередь обращают внимание на местных парней, и не только студентов, и то, не на всех, а кто посостоятельней. Ведь это самый верный способ остаться в большом городе после окончания учебы. Так что на общаговских нищебродов внимание распределяется по остаточному принципу. Многие общежитские парни так же упорно обхаживают городских девушек, чтобы остаться в большом городе. К тому же в каждом общежитии постоянно тусуются, ночуют, а иногда и надолго зависают местные студенты. А в книге ни одного екатеринбуржца.

Кроме того, в любом общежитии, к сожалению, проживают не только красивые девушки. Существуют студентки, к которым никто никогда не пристает, а если п проходит в гости, то исключительно чтобы пожрать. И об этом в романе, так же ни слова. Обычно в комнату селят одну красивую, а другую, не очень. Часто девушки так и дружат: красавица и дурнушка. И именно на этой почве может возникнуть трагедия. А тут не общага, а модельное агентство.

Многие девушки вообще не способны на любовь. Ими движет только расчет и корысть.

В книге большое количество явных нестыковок: Лёле негде жить, а Ванька выходит из запоя один в пустой комнате. Лёля соглашается на предложение Рината, хотя может спокойно вернуться к Ире Якуповой или к Лене Медведевой. Игорь получает ордер на поселение и предлагает Нелли жить в его комнате, но та бежит и отдается Гапонову, а потом еще за чем-то и какому-то Жихарю. Обычно первый курс селят с первым курсом по четыре, а то и по шесть человек в комнате. К старшекурсникам редко подселяют первачков. И очень странно, что первокурсница Серафима живет вдвоем с девочкой.

В романе чувствуется аллегория. И если четверка падших символизирует человеческие пороки. Руководство общаги – вселенское зло, то чистый и непорочный Отличник никак не тянет на ипостась Христа, так как он трус и самоубийца. Единственный положительный герой книги – Серафима. Чистая, непорочная, добрая, высокодуховная девушка, способная на настоящую Любовь. Вот она – ипостась Ангела. И имя у нее ангельское – Серафима…

Но автор безжалостно убивает Ангела. Возмездие не состоялось. Зло торжествует. Гапонов с Ринатом и дальше будут насиловать девочек. Целомудренные первокурсницы к четвертому курсу будут становиться прожженными шлюхами, а мальчики – бабниками и законченными алкоголиками.

Если бы в книге не было столько проколов, преувеличений и искажений, ее, бесспорно, можно было бы назвать литературным шедевром.

Романы «Псоглавцы» и «Комьюнити» считаются дилогией о дэнжерологах. Однако во втором романе их надо искать под лупой... Романы отличаются друг от друга так же, как отличается от них и новый роман «Пищеблок». В таком случае последний вполне можно было считать условным приквелом первых двух...

А вот «Тени тевтонов» — это уже настоящий приквел в цикле «Дэнжерологи»...

Прочёл с интересом. Можно сказать, с нарастающим. Когда-то я с таким же интересом проглотил достаточно спорную книгу Иванова «Блуда и МУДО», и вот, тема детского воспитания снова всплывает в творчестве писателя...

Никакой ностальгии по лагерному пионерскому детству, о которой дружно пишут все прочитавшие, «Пищеблок» мне не навеял. Наверное, потому, что сам я отбывал срок в пионерлагере за дюжину лет до олимпийского восьмидесятого года, в значительно более кондовые идеологически времена. В пионерлагере моего детства было настолько скучно, что я практически ничего не могу о нём вспомнить, кроме ненавистного утреннего вставания с зарядкой и поднятием флага, ночного обмазывания друг друга зубной пастой и разучивания песни почему-то про Эльбрус, который «красавец» и «могучий». Я там даже ни в одну девочку не влюбился, хотя в те времена влюблялся обычно раза по три за год… А, мне ещё подарили большой красивый мяч, убей, не помню, за победу в каком конкурсе. Наверное, поэтому я не согласен с теми, кто пишет, что роман «весёлый». Да, местами я улыбался, пару раз хохотнул, но книга, скорее, грустная.

Не заметил я и никакого провисания сюжета в моментах, касающихся вампиров, по сравнению с описанием реальной жизни вожатых и их подопечных, на что жалуются некоторые рецензенты. Все цельно, органично и убедительно.

Не скрою, одной из причин моего внимательного чтения было желание узнать, как Иванов объяснит своих вампиров, не боящихся солнечного света. Уж чего только про свойства и особенности поведения кровопийц писатели и сценаристы не придумывали… Что ж, генезис вампиров «Пищеблока» Иванов обосновал вполне правдоподобно.

А ещё рецензенты сетуют, что выдающийся писатель Алексей Иванов написал не очень выдающуюся вещь, вот мол, был у него «Тобол», а это так, что-то проходное. Да, автор, не оригинален в проведении аналогий между мертвечиной идеологических ритуалов и жёсткими правилами мёртвого вампирского сообщества. Но, может быть именно сейчас стоит напомнить о гибельности экстаза подчинения? Да вовсе и не педалирует Иванов эти аналогии, не навязывает... Кому надо – заметят, а незаметившие – будут просто читать занимательную историю смертельной подковёрной схватки, развернувшейся в пионерском лагере «Буревестник» на берегу Волги.

Алексей Иванов — лауреат множества премий. Автор прекрасных книг — «Как географ глобус пропил» (но фильм — полный караул), «Вилы», «Тобол», «Дебри». И вот лауреату захотелось лавров Стефани Майер — родился очередной вампирятник с приправой из убогой антисоветчины (лауреату, похоже, в пионерском лагере сильно доставалось, если он в нем конечно бывал). Вышло хило, слабо и убого. Полное разочарование в авторе

Грустно констатировать, но, похоже, Иванов эволюционировал в добротного жанрового ремесленника, поставщика добротного коммерческого чтива. С небольшой цензурной правкой такой роман мог выйти в 70- е и быть популярным как соответствующие книжки Короткевича. Мне были совершенно неинтересны все « средневековые» главки про суккубов и сатанистов, а часть про Пилау-45, как ни крути, по всем статьям уступит Трезориуму Акунина. В финале пулялки- стрелялки, а в целом — туфта от некогда выдающегося автора. Впрочем, после Блуды в той или иной степени Иванов занимается олеографией.

Я думаю, многие согласятся, что роман был задуман на более высоком уровне, чем реализован. Просто Алексею Иванову здесь не удалось органически соединить в одном котле кинговский детектив про столкновение городских с реднеками, буйную историю России и литературную философию.

Причем, два первых ингридиента по отдельности вышли даже очень ничего. Ужастик профессионален, периодически экшн, периодически саспенс. Немного любви, литр мистики, колотные персонажи, ауто-погружение — для развалин книг с цветастыми обложками самое то. Староверы и святой Христофор подаются, как говаривал герой «Простоквашино» с целью повышения образованности. Тут тебе и различие ликантропов от вурдалаков, и Андрей Мельников-Печерский, и Никон с Питиримом. Чтиво, безусловно, должно развивать.

Но вот стык между этими блоками смазан халтурно. Эти интернетовские паузы гасят ритм и выглядят необработанными вставками. Почему-то автор, не особо придумывая форму подачи информации, решил, что и так сойдет.

Ну, а философия, если она такая планировалась, завалена полностью. Как и конец произведения, от которого ожидался катарсис, а получился хлопок электрического предохранителя.

Если коротко описывать «Тени тевтонов», то это две взаимозеркальные истории о поиске легендарного меча.

Если рассказывать подробнее, то получается следующее. Есть две сюжетные линии:

— в 1945 году, в Пиллау, наполненном советскими солдатами, польский историк Клиховский ищет древний меч Лигуэт, способный снять родовое проклятье Клиховского;

— в 1457 году, польский шляхтич Каетан Клиховский заключает договор с Бафометом (дьяволом), который в обмен на Лигуэт обязуется уничтожить тевтонский орден.

Сюжеты следуют параллельно, словно повторяя друг друга, персонажи из прошлого находят свое отражение в настоящем, и, в какой-то момент ловишь себя на сравнении героев и проведении параллелей. И хотя у Клиховского образца 1945 года есть фора – он знает историю своего предка, пытается найти в его действиях ошибку и самому ее избежать, но следует уже проложенным путем, как марионетка.

В сюжетной ветви 1457-го нашлось место мистике и колдовству, в то время как сюжет 1945-го – ближе к реализму. И там и там нашлось место для исторической справки о тевтонах, создании ордена, легенд и мифов о Лигуэте.

История Клиховского-историка в Пиллау получилась более живой и трогательной. Поляк, сбежавший из концлагеря, в полуразрушенном войной городе, в период, когда поляков презирали, но любящий муж и отец. Клиховский ищет Лигуэт, вначале не особо веря в проклятие, но подгоняемый подозрениями о его реальности Клиховский вливается в группу ученых-литовцев, а чуть позже заключает договор с Женей Луданной – офицером СМЕРШа.

Из персонажей симпатию вызывают лишь Клиховский и Володя Нечаев из 1945-го, и Рето фон Тиендорф из 1457-го. Нечаев – уже не такой наивный, но идеалист, участвовавший в боях и видевший кровь, способен проявлять сочувствие к врагу. Рето – молодой архивариус ордена тевтонов, соблазненный суккубом, но ставший на путь покаяния.

Женские персонажи получились неприятными, Женя Луданная в роли карьеристки-абьюзера, и плоскими, Хельга а.к.а. «девушка в беде». Есть еще суккуб, но там все в порядке. Любовная линия тоже оказалась словно для галочки.

Не смотря на то, что книга получилась в меру интересной и динамичной, ощущается нехватка… чего-то. Мне кажется, что это мог быть отличный исторический роман, если бы автор больше сосредоточился на 1945-м году, не разделяя историю примерно поровну, и отведя 1457 год — флешбекам.

Вообще не понял, зачем г-н Иванов стал писать эту историю — по мне, она не стоит выеденного яйца... Мало того, складывается по ходу чтения такое ощущение, что г-ну Иванову самому совершенно не интересна история — но кушать, однако, хочется, как и всем нам, простым читателям... Результат — написано крайне плохо (что для г-на Иванова — странно, он, в общем-то, вполне крепкий ремесленник), скучные, малоинтересные герои, пустые «приключения» ни о чём, к чему это всё — тоже не понятно. Осилил около трети и плюнул. Пусть читают те, кто готов читать каждый чих, вышедший из-под пера пермского самородка.

Однако вынужден к этому кое-что добавить. Цитата: «Судя по лицу, русский солдат — славный парень. Но немецкие солдаты, что стояли здесь насмерть, тоже были славными парнями. Это неважно. Все они — и русские, и немцы — только орудия в руках Бафомета. Ничего не подозревающие орудия». Цитата, настоятельно требующая прямого применения нового закона о запрете отождествления роли Германии и Советского Союза во Второй Мировой войне. Прежде чем такое писать, товарищу автору надо бы было чуть лучше изучить историю Второй Мировой и её части, Великой Отечественной. Немцы как раз и были орудием Бафомета. А русские — нет. Они просто защищали свою Родину. И вынуждены были убивать врага там, где была родина этого врага. Не ... было к нам приходить. Сидели бы в своих кёнигсбергах, берлинах и мюнхенах и делали бы свои суперагрегаты — и, глядишь, без миллионов трупов были бы там же, где и сейчас — по сути, во главе всей континентальной Европы.

Сначала отзыв по книге: сразу видно что автор книги очень не любит советскую идеологию и ее ритуалы будь то атрибутика/речевки и т.п. особенно ярко эта нелюбовь к идеологии проявляется при разговоре

Я во времена своего детства в пионерлагеря/летние лагеря не попал, поэтому не знаю как притираются между собой достаточно большие коллективы незнакомых ранее детей, но как то слишком уж хамовато/агрессивно выглядят у него дети, всякое случалось, но в книге слишком уж преувеличено это все.

В остальном же, читается достаточно бодро, сюжет не провисает, и вполне достойный открытый финал, из которого можно вытянуть и продолжение при желании.

По книге моя оценка 6 баллов.

Теперь небольшой отзыв по еще выходящему сериалу по данной книге: НЕ понравилось от слова совсем: актеры (особенно дети) но и те кто играют пионервожатых то переигрывают то недоигрывают, вообщем игра актеров плохая, во вторых совершенно ненужные и не к месту примененные спецэффекты, музыкальное сопровождение сериала, он же саундтрек — тоже не в тему совершенно, ну и наконец:

Первая часть была весьма хороша, несмотря на филерность некоторых линий (Айкони, АЛЁНА и др. ).

Но во второй видно, что автор устал от этой истории. Устал сочинять такую длинную балладу. И с трети книги начинается цирк с конями. Филерные веткки превратились в какой-то испанский стыд.

Стругацкая «могила святого Мики» тут понимается буквально и одни и те-же истории (степной доспех Ермака, история Нахрача) рассказываются несколько раз и все время по разному.

Автор уже и не думает что писал 3 страницы назад и пишет то что ему надобно сию минуту. Всё истории хочется включить на 2 кратную перемотку под музыку шоу бенни хилла.

Самых неадекватных и отрицательных персонажей автор хранит как зеницу и защищает ото всех невзгод.

Автор, доселе несильно уходивший в фантастику решил, что «а чо эта ваша фентезя, ничо там сложного нет, фперболом бух бах вот и все фентези» и отпустил коней своей фантазии в буйный галоп. Но увы это так не работает...

Обидно, что хорошее начало так загублено.

На днях очередной раз показывали в телевизоре «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен». И очень захотелось еще чего-нибудь летнего, солнечного и про пионерский лагерь. И я вспомнила про «Пищеблок». Книжка издана еще в 2018 году, по ней даже сериал успели снять, а я что-то долго обходила ее стороной. Ну, потому что, с одной стороны, мне не очень симпатично то, что пишет Иванов (по разным причинам), разве что «Псоглавцы» понравились, которые, наверное, самый нетипичный для него роман. С другой — тема вампиров меня привлекает еще меньше. Но тем не менее, «Пищеблок» оказался внезапно вполне годной и вполне летней книжкой, хотя и не без минусов, о которых позже.

Сюжет, наверное, всем давно известен (да и аннотация – сплошной спойлер), так что буквально пара вводных фраз, которые вряд ли кому-то испортят интригу. Пионерский лагерь. Олимпийское лето 1980 года, прекрасные, спокойные и счастливые «застойные» времена. Однако мирная и расслабленная лагерная жизнь оказывается вовсе не такой уж безмятежной, как кажется поначалу. В лагере обнаруживаются вампиры, на которых по разным причинам почти никто не обращает внимания, кроме нескольких человек, для которых эта смена становится настоящей проверкой на прочность.

В отзывах не раз читала о том, что стоило бы убрать вампиров из этой книжки, и не много бы она при этом потеряла. И да, и нет. В общем-то первая примерно ее треть – вполне реалистичная история о жизни в пионерском детстве, ничем не омраченная, если не считать несколько навязчивую нелюбовь автора к советскому обществу в целом и его условностям в частности, которая сквозит в каждой мелочи. Кроме того, мне кажется, что описание лагеря и в особенности его персонажей скорее соответствует концу 80-х, чем их началу. Но даже это книжку не сильно портит, потому как общая атмосфера летнего лагеря, галстуки, линейки, кружки, «друзей полный вагон», купание в речке, и прочие радости и проблемы незамысловатого советского пионерского детства все равно ностальгически прекрасны. И ограничься бы Иванов только анализом взаимоотношений в коллективе, книжка все равно бы читалась, и возможно даже большим числом народа. Но тогда она не стала бы модным чтивом. А вампиры добавляют ту самую нотку сюра в обыденность, которая обеспечивает книжке современное звучание (хотя не уверена, что постмодернизм все еще в моде). Но в то же время, эта составляющая и несколько принижает попытку мальчишек справиться с вечным злом. Словно любые честные и храбрые поступки возможны только в иллюзорном мире, а в реальном проще закрывать глаза и обходить стороной.

Как ни странно, с «Добро пожаловать…» у этой книжки довольно много общего. И там и там, в основе ироничная насмешка над формализмом обычаев пионерского лагеря, но только мне кажется, что в нашем старом фильме это сделано куда более тонко.

Парадокс но с появлением вампиров ивановщина стала менее интересной. Не Пелевин и даже не Веркин. Получилось не смешно и не страшно. Так очередной прыжок на останках СССР. Вся эта возня с пионерская атрибутикой, которая якобы защищает вампиров от солнца выглядит довольно жалко. Зачем? Серп и молот, которые служат символами вампиризма... Ну в 90-е и не такое прокатывало и даже смотрелось свежо, а теперь плесенью покрылось. Такое впечатление что автор этими штуками в свое время не наигрался и теперь наверстывает упущенное. Выглядит как бородатый дядя на трехколесном велике.

Высмеял пионерские ритуалы и правда потерявшие к тому времени смысл, ладно. Коллективизм заменил стадностью бог с ним. Но вот все это бабонюрство с крестиками и звездочками скатилось в какой-то лубок. Не знаю может в сериале ребятам удалось подать это иначе, не столь глупо. Надо глянуть. А в книжке вторая часть скорей разочаровала. Не этого ожидалось. Вместо хоррора диснейленд какой-то. Пока автор писал о том что знает, получалось убедительно и даже пожалуй страшно (советский ужастик « Потеря партбилета») а когда понесло в мистику начался совсем не Стивен Кинг.

Конец тоже не слишком порадовал. Уж больно легко повелись вампиры и дали себя отловить. Один главгад немного потрепыхался, но и он был уделан пионером на раз.

И конечно открытый финал, ну как без него. Наверное чтоб на сценарий хватило )) Удивительно, как из этого короткого и бедного на события произведения, удалось раздуть целый сериал. О чем будут снимать следующие сезоны? Неужели о похождениях вампиров-пионериков в девяностых и двутысячных? Там ведь ничего не закончилось по книге-то. Не сказать чтоб это было плохо, хотя трафаретность большинства героев раздражает. Но ожидал большего от столь раскрученного автора.

Разок прочитать можно. Перечитывать вряд ли потянет. Все и так понятно и при повторах не всплывет ничего нового.

Язык не поворачивается это произведение назвать романом. В лучшем случае это повесть, в худшем политический памфлет с определённым посылом.

Классический (простите) русско-либеральный сюжет. Царь узурпатор и скачет на свинье свистя и брызжа ядовитой слюной, а свита — людоеды и проклятые демоны. Как Иван Грозный был вначале произведения куском безумия, хитрости и православной русскости, так им и остался под конец. Как были опричники лизоблюдами и подлецами, так и не поменялись. Только вот народ привстал с колен.

Посыл и мораль данной адаптации читается по названиям глав.

Из неоспоримых плюсов – изображения извращений и изуверств. Тут перед нами то ли картины Босха, то ли Сорокин в лучших традициях. Читается легко, влёт, вмиг. впроголодь. Прочесть книгу можно за 1-2 дня…

Язык местами прекрасен.

Иванов умеет писать.

П.С. А ведь у данного автора и Иван 3-ий изувер, и Пётр Первый пьяница и скотина

Не так давно я искал для себя произведение в мистическом стиле и по рекомендациям нашел «Пищеблок». Сразу заинтересовала концепция пионер-лагеря 1980 года и вампиров. Тем более интересен оказался автор данного произведения. Позже увидел тизер экранизации в виде сериала. Чтобы не портить себе впечатление решил прочитать книгу как можно быстрее. С самого начала и до конца я не мог оторваться. Персонажи очень живые, им переживаешь, они дружат, ссорятся, пытаются разобраться в окружающем мире. И не смотря на мистический подтекст, в романе поднято много остросоциальных тем. Не хочу раскрывать тонкости сюжета, но до конца мне было интересно, я всем очень советую к прочтению. Книга для меня оказалась настоящим открытием, посмотрим позже сериал, говорят там много отклонений от сюжета, надеюсь не разочаруют.

Безымянный офицер-стратилат (империя досоветская) инициировал деревенского парня Сергея/Серпа (империя советская), а тот в свою очередь «овампирил» пионера Валерку, который вырос и стал (это подразумевается) не последним членом общества России настоящего (империя постсоветская). Итак, Империя — абсолютное зло, независимо от используемых аксессуаров. Концепция незамысловатая, но изложена очень даже увлекательно. Прочитал не без интереса.

На мой взгляд, решение добавить мистику в исторический роман сильно выбивает его из жанра. С одной стороны у нас царь Петр, война, реформы и цивилизация со всеми достижениями и пороками, с другой — существующие боги и духи сибирских аборигенов, работающее колдовство, телепатическое общение близняшек, явление мертвых и тому подобные вещи. И вроде бы автор постарался вплести магию органично, но получилось так, что она играет слишком большую роль в сюжете. Мне кажется, это не то, что нужно историческому роману.

Что касается историчности, то расстроил показ России как эдакой лапотной страны, как будто Петр I рывком перетащил ее из средневековья в светлое будущее, а до него только лаптем щи хлебали. Вот шведы — голова, у них и наука, и суеверий нет, не то что у нас, и царь Петр в одном из эпизодов переживает, что, как он ни пытался, Европа у него не настоящая получилась. Ни в коем случае не отрицая роли реформ и не советуя слепо преклоняться перед древностью и самобытностью, отмечу, что подход к отечественной истории, используемый в книге, выглядит слишком упрощенным.

Роман довольно велик, но ему еще больше добавляют монументальности пространные исторические вставки на все возможные затронутые в книге темы. Вот Ермак покоряет Сибирь, вот казаки защищают крепость, а вот генеалогия джунгарских правителей со всеми подробностями. Автор перелопатил кучу источников, чтобы найти эти факты, но самое обидное то, что для раскрытия событий и персонажей хватило бы буквально пары фраз.

Критические замечания не означают, что роман мне не понравился.

В нем есть спорные колоритные герои, каждый со своей правдой. Царь Петр, стремящийся превратить Россию в европейскую державу, губернатор Гагарин, жулик и пройдоха, радеющий о Сибири, архитектор Ремезов, который и иконописец, и географ, и историк, и вообще человек-оркестр, Ходжа Касым, почти честный торговец, иногда устраняющий мешающих ему людей, ссыльный казацкий полковник Григорий Новицкий, православные иерархи Иоанн и Филофей, языческие шаманы и князья, шведские военнопленные, китайский посол, джунгарские воители, русские офицеры и многие другие.

Книга, несмотря на немаленький объем, читается очень легко, факты познавательны, диалоги интересны, а описания что сибирской природы, что людских дел сделаны на высоте. Но при этом я бы посоветовал или читать оба тома, или не читать вовсе. Первая книга завершается эталонным to be continued, несмотря на то, что уже ясно, чем все закончится.

Для кого-то написать такой роман — верх мечтаний. Для Алексея Иванова — некоторое отступление в качестве, если сравнивать с «Ненастьем» и «Тоболом».

Обилие исторической информации, блистательная боёвка — прямо на радость любителям, динамично развивающийся сюжет, пугающие элементы магии и мистики... всё, вроде бы, как надо. А вот не забирает. Должно быть, в данном конкретном случае персонажи Алексея Иванова уж слишком напоминают ожившие и беллетризированные публицистические тезисы. А роман... он всё же не эссе, переданное литературным языком в объеме книги.

Проза, прости, Господи, должна быть немного глуповата...

Традиционно для Иванова хороший язык . Герои не ,,картонные,, их чувствуешь.

Сюжет разворачивается неспешно.Батальные сцены хороши.

Но читается тяжело из ивановской специфики-действующие персоналии русские вызывают отвращение.

Все русские,

исключение сержант Владимир имеет германское происхождение.Показаны бесконечные страдания дойчей в эвакуации.Несколько страниц занимает перечисления их ужасных бедствий во время их бегства от злых русских.

Иногда у них даже дети гибли!!

.А немцы между тем очень утонченные культурные. В книге они все умны и талантливы.Ну просто Гитлер им немного голову запудрил,а так они не вчем не виновны, особенно солдаты .

Вообщем и в этой книге автор Нашел за что русским надо-

Платить и Каяться

Есть буквально одно предложение о потерях гражданских на оккупированной территории. Мол ну были и сожжения русских дерень , а там наверное гибли женщины это же война понимаете так вышло .

Начинал читать (вернее слушать), уже зная в общих чертах о чем будет книга и очень не хотел найти в произведении одного из любимых писателей модную нынче антисоветчину. А ее там и не было. Была критика позднего Союза с его формализмом, растерявшими суть ритуалами и символами с позабытым смыслом. И была увлекательная цельная история про любовь, дружбу и вампиров. Но уверен, в одноименном сериале это упущение обязательно исправят (надеюсь ошибиться).

После прочтения беспокоят два вопроса:

1. какая атрибутика вместо звезд и галстуков была у дореволюционных вампиров?

2. есть ли хоть у кого-то ощущение, что у мальчика Валеры получилось и он нашел способ перестать быть вампиром? Что ребята справились и «древнее зло не смогло одолеть человека»? что в «невообразимом 2020» все вокруг стало новым, совершенно новым?

Отдельно хочется поставить 10 за подростково-лагерный фольклор. Все эти страшилки, речевки, кружки, передразнивания — просто чудо.

Мне не очень как-то показалось. Вкус — спицфический. То есть сама идея хорошая, мастерство писателя несомненно, прекрасно удались психологические зарисовки, тонкие наблюдения, правда характеров, атмосфера олимпийского лета тоже на уровне, но...

Вампирская составляющая очень сложная и неубедительная, многоуровневая и эклектичная, а сюжет содержит множество роялей, балалаек и даже губные гармошки. Здесь и

В общем, эклектично и мало как-то реалистично.

Далеко до лукьяненковской стройности и простоты, далеко до пелевинского размаха.

Что касается лагеря, так тут тоже не все ясно. Сначала рисуется образцово-показательная детская зона, где ходят строго строем и дышат по команде, здесь суровые вожатки прессуют всех, кто не все. А потом вдруг и дыры в заборе находятся, и вожатки как-то отходят в тень, и ночуют дети где попало и гуляют как хотят, без присмотра.

Финал откровенно не очень, как-то все просто и почти легко, стоит на заранее расставленных музыкальных инструментах, хотя общий итог трудно назвать чистой победой. Чтобы победить вампира,

Удачно, на мой взгляд, получились главные герои — один пионер и один вожатый. Понятные, характерные и не героические, то есть вполне человечные.

Эти самые лагеря и пионерское детство помню плохо, но общее впечатление примерно такое-же — тоскливо и суетно. Эту самую пионерию сейчас принято демонизировать и идеализировать, но А.Иванов ее скорее опошлил. Может и за дело, затрудняюсь с оценкой. Двойственно получилось впечатление, смутное.

Очень добротная литературная фантастика. Здесь есть философская теория, хороший литературный язык и захватывающее действие. Отличное сочетание. В этом плане напоминает «Рыбари и виноградари» М. Харита. Хотя там конечно посильнее.

По подводке сюжетной линии есть аналогия с другой отличной книгой: «Малая глуша» М. Галиной. Такое же великолепное описание русской глубинки, прямо попадаешь внутрь повествования.

«Псоглавцы» — очень кинематографична, хотя кажется, что многие эпизоды уже видел в различных боевиках. Впрочем автор честно об этом говорит, постоянно ссылаясь на всяческие фильмы.

В общем читать рекомендую, можно узнать много о раскольниках, староверах и истории борьбы религий. Интересная главная теория — о кровавой борьбе культуры за своих последователей. Не буду спойлерить — это главная удача книги.

Моя оценка — твёрдая 8

Один из сильнейших русских писателей современности Алексей Иванов написал повесть «Земля-сортировочная» в 22 года. Собственно двумя этими фактами в отзыве можно было и ограничиться. Талант уже чувствуется (меткая ирония, запоминающиеся образы, лёгкий юмор), но навыков ещё не хватает (некоторая сумбурность сюжета от начала и до конца, ну и по определению пародия всегда вторична). Насколько я понимаю, в начале творческого пути Иванов нарвался на не слишком тёплый приём старших товарищей. А так глядишь, в России было бы на одного талантливого фантаста больше. Впрочем, «лябители элитарнава четения с глыбоким потексом» только в выигрыше.

Новый роман, из серии «наложение истории на территорию». На этот раз место действия не Пермский край, не Урал и не Сибирь, а Восточная Пруссия. Нынешняя Калининградская область Российской Федерации.

1457 год. Польско-литовское войско штурмует Мариенбург, столицу тевтонского ордена.

1945 год. Советская армия штурмует прусский город Пиллау (ныне Балтийск).

Эти две сюжетные линии развиваются параллельно, связанные в один узел Лигуэтом — мечом Сатаны. И как обычно у Иванова, в историко-территориальную ткань органично вплетены мистико-фэнтезийные элементы. Этот роман изначально писа́лся под формат аудиокниги и это, на мой взгляд, наложило свой отпечаток. Если точнее, слово здесь принесено в жертву зрелищности. По ощущениям книга напомнила комикс, только без картинок. Территория — как контурные карты, с одними лишь намеченными пунктирными линиями. История могла бы захватить, если бы её творили люди из плоти и крови, а не тени тевтонов, тени литвинов, тени фашистов и тени солдат Советской армии..... Вместо привычных ивано́вских ярких полотен, книжка-раскраска, которую читателю предлагается раскрасить самостоятельно, при наличии воображения. Нет, все атрибуты зрелищного блокбастера в наличии — драки, взрывы, погони, тайны, экшн, нечистая сила.... но «бюджет» и реализация ограничены заданным форматом. Возможно слушая аудиокнигу, воспринял бы по другому....но с бумаги, как-то так. Ну и если кто-то возьмётся за экранизацию, вполне может получиться хит в стиле фильмов по романам Дэна Брауна.

Несмотря на форматные ограничения, Иванов был бы не Иванов, если бы даже в чисто коммерческом проекте не спрятал какую нибудь мысль, отражающую его мировоззрение. В данном случае, на мой взгляд — история и время как колесо. Совершив полный оборот, возвращаются «на круги своя». И ни затормозить, ни изменить движение колеса невозможно. Ибо мы всего лишь люди. Если бы этот роман был написан другим автором, возможно я бы ворчал меньше. Но кому многое дано, с того и спрос больше.

Сразу скажу, что мне нравятся все прочитанные книги А. Иванова. Одни — больше, другие — чуть меньше, но — нравятся.

«Тени тевтонов» разочаровали. Полностью. Обидно, настроился на исторический роман, на подобие «Сердца пармы», или, «Золота бунта», а эта книга другая.

Приключенческий блокбастер, типичный «Голливуд».

Вот, наверное, лет двадцать назад, было очень модно писать книги и снимать фильмы про «сокровища тамплиеров», «альбигойцев», «нацистские пропавшие коллекции», «поиски Грааля», других древних христианских реликвий. Очень популярная тема. Была. И, не знаю почему, А. Иванов решил вернуться к поискам сокровищ. Поздно, правда, но, лучше поздно, чем никогда.

Две параллельные сюжетные линии: XV век, и, XX век.

Причём, время делает круг, события повторяются, герои — тоже копируют друг-друга. «Ничто не ново под луною».

Так вот, историческая часть — типичный «А. Иванов», со своими историко-мистическими романами. Пруссия, Тевтонский Орден, крестоносцы. Замки. Война. И, опять же, как и любит это делать автор — чуть-чуть волшебства, колдовства, нечистой силы.

Ярко, интересно. Небольшие исторические вставки, фольклор. Осада крепостей, сражения. Ну, немного подростковый жанр, но, увлекает.

Только, ближе к финалу, писатель, по-моему, перестарался с мистикой. Вместо исторического романа вышло фэнтези.

Но, это, все же, стиль Иванова, читать довольно интересно.

А вот вторая сюжетная линия — на мой взгляд, полный провал.

Конец В. О. В. На развалинах немецких городов «Смерш» пытается поймать нацистских преступников. Заодно — найти сокровища Тевтонского Ордена.

А тут — ничего не получилось. Атмосферность на нуле. Герои — плоские. Даже стиль совсем не похож на произведения автора. Любовный треугольник — сплошное недоразумение.

Куча нелепостей.

Говорят все неестественно. Солдаты и офицеры контрразведки — «Володя», «Женя». Вот мне это очень напоминает то, как показаны советские военные в американских фильмах.

В общем, для меня, «более поздняя» часть романа «убила» всю книгу. Главы чередуются, читаешь про XV век — ну неплохо. Открываешь следующую главу про нацистов и советских контрразведчиков — плохая пародия на Б. Акунина.

Да все понятно, проходная коммерческая книга, может быть, снимут по ней фильм. С красивыми перестрелками, дуэлями на мечах, взрывами и погонями. И, трагической любовной линией.

Но, просто это — А. Иванов. Знаешь, как талантливо и ярко он может писать — а тут...

Жаль.

Ну что тут сказать…

Довольно смелый выбор темы произведения для столь именитого автора. Однако! Получилось, на мой взгляд, вполне себе удачно. Особенно хороша атмосфера детского лагеря из 80-х. Я, конечно, не застал этот, надеюсь, счастливый период советского детства, но меня все-таки зацепило. Опять же, возможно, виной тому множество очевидных параллелей с небезызвестным Бесконечным летом и пионерлагерем «Совёнок». Впрочем, чувствуется, что тема все же раскрыта в неполноценном виде.

И нужно было постараться, чтобы вписать сюда еще и вампиров. Автор, конечно, постарался, но они не получились пугающими, хотя ход повествования подразумевал собой именно это. Скорее, забавными и противоречивыми. Зато без разнообразных плюшек современной массовой культуры. Более, что ли, мифологемичными. И в дом без разрешения хозяина не войдут, и в реку зайти боятся…

Так или иначе, хоть мне и понравилось, но произведение явно не лучшая работа Иванова. Налицо очевидная растянутая пассивность повествования, которая, как мне кажется, должна помогать читателю проникнуться атмосферой детского лагеря, но в какой-то момент она начинает вызывать нетерпение и желание поскорее перелистнуть страницу.

Тени «Географа» и «Чусовой»

Дубовый листок оторвался от ветки родимой

И в степь укатился, жестокою бурей гонимый;

Засох и увял он от холода, зноя и горя

И вот, наконец, докатился до Черного моря.

Лермонтов.

Ну, в нашем случае — до Балтийского. Я не знаю точно, где живет сейчас Алексей Иванов, но судя по интервью Дудю — все-таки в Англии. Косвенным подтверждением чему может служить то, что новый роман, первый у автора, который географически не связан с Россией. Литературный талант бывает разного свойства: может быть космополитичным и для того, чтобы по-настоящему расцвести, ему необходима возможность свободного перемещения по миру, как у Байрона, Бродского, Набокова.

Однако куда чаще случается, что дар невидимо, но крепко связан с родиной. Посконная домотканность и ура-патриотизм не имеют к этому отношения: Пушкин написал лучшие свои вещи во время холерного карантина (болдинская осень), Стивен Кинг певец штата Мэн, а а Шервуд Андерсон — Огайо. Принцип Антея, мощь которого не иссякнет, покуда он может припасть к матери-земле, чтобы напитаться ее соками. Талант Иванова такого свойства.

И я теперь даже не о художественных произведениях. Сколь бы ни были хороши «Сердце Пармы», « Географ глобус пропил», «Блуда и МУДО», «Ненастье», «Тобол», высот «Вил» и гениального «Message Чусовая», они не достигают. Таков уж теллурический и тектонический талант Алексея Иванова. Которому пересадка на более благоприятную почву не то, чтобы откровенно вредила — превращает его из Одного в одного из... — если вы понимаете, о чем я.

Теперь к роману, который, в определенной степени, дань литературному новаторству и поиску возможности новых форм реализации. Мир не стоит на месте, аудиокниги входят в него все более настойчиво, а сериалы и вовсе давно и прочно утвердились в наших сердцах. «Тени тевтонов» изначально на стыке литературной, аудиокнижной и сериальной традиций — писались как аудиосериал (с немалой вероятностью превращения в телесериал в дальнейшем).

Потому так и воспринимается, почти как сценарий: события сменяются с калейдоскопической быстротой; внешняя броскость и некоторая даже плакатность типажей в ущерб серьезной писихологической мотивации; мизансцены, едва ли не с раскадровкой, выписаны тщательнее причинно-следственных связей. А все вместе, на первый взгляд, оставляет впечатление столь же яркое, сколь поверхностное.

Действие разворачивается в двух исторических пластах: немецкий город Пилау сразу после Второй Мировой и средневековье. осажденный таборитами замок Тевтонского ордена в Мариенбурге. События и персонажи зеркально отображаются: там и тут есть человек, по наущению дьявола пытающийся добыть магический артефакт — меч Лигует, которым была отсечена глава Иоанна Крестителя (ну, помните эту историю с Саломеей).

В обоих эпохах есть как люди, противостоящие герою, так и те, кто вольно или невольно помогают ему в этой миссии. Невероятно высок удельный вес фантастического, прежде такого у Иванова не бывало, в его книгах магия вплеталась в сюжет тоньше и естественнее. Темы бафомета (здешнее прозвище сатаны), между делом останавливающего время, чтобы продемонстрировать трактирному собутыльнику могущество или суккуба, у которой прямо во время казни на костре отрастают крылья и девица принимается носиться по воздусям в традициях «Дракулы мертвого и довольного этим» — порой озадачивают, но чаще выглядят комично.

Совершенно неубедительны любовные линии времен Второй Мировой, как в части дамы-капитана СМЕРШа, так и романтических отношений советского солдата с немецкой девушкой. Композиции многофигурны, перегружены деталями, и на определенном этапе чтение романа превращается в игру «Угадай, кто?» — кто в этой реальности отзеркаливает какого из персонажей прошлого.

Мастерству случается заменять вдохновение довольно успешно. И на инерционной тяге у многих получается проехать достаточно далеко. К финалу живая кровь начинает пульсировать в героях, действие обретает эпическую масштабность, батальные сцены очень хороши. Потому — не пропустите нового романа Алексея Иванова.

Яркие персонажи, сочный сюжет, отличная канва сюжета. Читается на одном дыхании!

Афганцы — очень неотрефлексированная тема. И в «Ненастье» очень круто описан быт и судьбы сотен молодых людей, которые стали не нужны ни государству, ни обществу.

Прочитал с удовольствием — вообще люблю Иванова.

Вначале текст немного пробуксовывает — стопятьсот персонажей из Средневековья, и запомнить их хотя бы по именам у меня не получалось (а еще труднее было уяснить, кто из этих фон Краузенбергов или Мюникхузенов кого хуже или лучше). Подобное ощущение было и при чтении исторических романов В.Пикуля. Но это уже, собственно, стиль исторической хроники — надо привыкать.

Радует тактичность автора в обращении с событиями Великой Отечественной — отторжения не вызывает даже с мистической составляющей. Вполне прочитывается традиция советской военной прозы.

Традиционно хороши батальные эпизоды. Интересны исторические параллели событий.

В целом — рекомендуется к прочтению, хотя, конечно, igorgag прав — не «Сердце Пармы». Но и не одноразовая поделка.

Для визуальной составляющей не помешает вспомнить и этот подзабытый исторический фильм о войне древних пруссов с Тевтонским орденом. События там, правда, происходят раньше на двести лет — но вполне может сойти за предысторию событий 15 века.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Геркус_Мантас_(фильм)

В новейшем романе писатель сумел выстроить удивительную симметрию событий, разделённых пятью веками. Повествование разворачивается в двух временных пластах: в 1945 году в только что взятом Красном Армией балтийском городке Пиллау и в XV веке на территории Тевтонского Ордена — в будущей Восточной Пруссии. Но и там, и там стержнем событий в прямом смысле оказывается наделённая магическими свойствами реликвия — Лигуэт, меч Сатаны, которым был обезглавлен Иоанн Креститель.

Алексей Иванов создал на этот раз опирающийся на средневековую мистику боевик. Мистика, на мой взгляд, как раз и есть то, что делает туго закрученный сюжет всего лишь занимательным. Наверно, я просто не люблю такого рода мистику, схоластическую. Банально не верю в неё.

В остальном — это, конечно, сочинение значительно выше среднего уровня. Талант трудно промотать, если он был изначально. Но это всё же не «Сердце Пармы» и не «Золото бунта».

Показалось, что на романе лежит печать неряшливости, торопливости. Хотя и очень трудно обосновать впечатление конкретными примерами. Ну разве что вот один — «сгоревшие танки «панцеры»». Вообще-то в данном случае «панцер» — это и есть «танк». То есть получается «танки танки». Ладно, аргумент слабенький.

На самом деле вычленить примеры авторского косноязычия не просто — оно в общей тяжеловесности слога, перегруженности его историческим колоритом. Вот тут и понимаешь, чего сумел добиться Булгаков в ершалаимских главах своего романа, как умели скупыми штрихами набрасывать зримые картины ранние Стругацкие...

Профессионально-развлекательная вещь с претензией на историчность и интригу мистического свойства и явным расчётом на экранизацию. Как и миллион ей подобных вполне способна расслабить мозг. Но шедевром отнюдь не является — слишком много неестественных элементов, причем сделанных откровенно для кинематографии. Во-первых поведение женщины – капитана, да ещё особого отдела, никак не является ни нормальным ни даже возможным в условиях того времени. Во-вторых, мотивы шляхтича, пусть и захудалого рода, напоминают анекдот о двух ковбоях, которые забесплатно дерьма наелись, только с тем отличием, что этот «ковбой» был один, зато употребил «двойную порцию».

Второстепенные персонажи, военнослужащие — автор опять таки на ровном месте рисует невозможные априори конфликты с нарушением служебной субординации. Замысел понятен, на экране это будет эффектно, но книга — это всё-таки не сценарий к игровому кино, читать подобное ... просто неприятно.

Много лишних исторических подробностей , не имеющих отношения к событиям романа, что с одной стороны, отнимает время, с другой — если человек хорошо знает историю, то достает своей ненужностью, поскольку изложенные факты незначительные и попросту неинтересные.

Но больше всего удручает идиотизм (мягко говоря) главной интриги сюжета и цели привлечения потусторонней сущности. Создаётся впечатление, что это результат страшного последствия ковида для мозга автора или, что вероятней, придумано с целью намеренного оглупления несчастных русскоязычных пользователей теле- и аудио- контента.

Очень долго обходила и роман и фильм стороной. Казалось мне, что это что-то сродни произведениям Прилепина — сплошная чернота, беспросветная тоска и все то, что можно увидеть в обычном российском городе, просто посмотрев в окно.

Но, недавно решилась прочитать. И знаете, как только перевернула последнюю страницу, сразу же включила фильм.

Я даже не знаю, что можно сказать про роман, чего еще не сказали множество критиков и читателей. Думаю, что это одна из тех вещей, которые обязательны к прочтению и в которой каждый найдет что-то свое.

Не малый тираж книги по нынешним временам -30 000 экз. Давно я так быстро не читал книгу! Увлекательная историко- приключенческая книга!

Мне книга понравилась. В отличие от «Географа», повествование здесь более насыщенное, глубже прописаны герои, события развиваются не внутрь, в вширь. Читать легко и интересно. Бывали некоторые провисания и нелогические поступки персонажей, но в целом отлично.

Что касается самого сюжета, то он не идеален. Минусов достаточно: «конченные» герои, не целиком раскрытые сюжетные линии, злоупотребление флешбэками, депрессивный настрой повествования.

Чувствуется, что автор хотел сказать что-то больше, чем на поверхности. Замахнулся на прелести «постмодернизма», но что-то не слишком удачно вышло. Какая-то ностальгия по союзу, но вместе с этим и иллюзорность его идеи, мечты об общественном единении, но вместе с этим и описания их несостоятельности и неосуществимости.

Я похвалил бы книгу не за идеи, а за то, что на поверхности. Залихватский боевичок, с вкраплением реальности и многослойности, который хорошо заходит, особенно если сравнивать с дешевыми, так называемыми, «русскими детективами». Но в классику «Ненастье», конечно же, не метит. Просто хорошее развлекательное чтиво и для кого-то, возможно, пробивающее на ностальгию.

P.S. Сериал Урсуляка просто отвратительный. Хорошо, что узнал о его существовании после прочтения книги.

Вопреки бытующему убеждению эта книга — не исторический роман, и уж тем более не фэнтези.

Это — кич, и этим всё сказано.

На протяжении всего повествования рефлексирующий князь(«Тварь ли я дрожащая или право имею?»), его жена, три четверти книги скачущая нагишом по сугробам или лугам в зависимости от времени года (собственно, начиная со второй четверти книги, она только за этим и появляется по ходу пьесы. Подарок режиссеру будущей экранизации?), епископ, норовящий кого-нибудь прирезать(ладно бы язычников, но он всё больше по христианским душам специализируется), посланный Иваном III на покорение Перми московитский князь-жертва аборта(в прямом смысле, так у автора), населяющие край разные народы, самозабвенно и с чингизхановски-тамерлановским рвением выпиливающие друг друга, громоздя стожки из мертвых тел и горки из отрубленных голов — всё это всерьез воспринимать невозможно. Под конец уже всякие мелочи, вроде укрывающейся в мужском монастыре язычницы с ребенком или сломанного каблуком княжеского меча, начинаешь воспринимать, как должное.

Алексей Иванов напоминает талантливого художника(а то, что литературный талант у него есть, сомнения не вызывает), который вместо прекрасных картин рисует многочисленных однообразных аляповатых котиков, потому что на них есть спрос. И даже создавая шикарное по замыслу полотно, не может удержаться, чтобы не приткнуть на свободном месте все того же пошленького, но столь любимого народом котика.

Не берусь судить насколько адекватно описаны автором верования и быт коренных народов, но читать об этом интересно — это наиболее удачная часть повествования. А вот историчность точно принесена в жертву занимательности сюжета.

Тем не менее ставлю книге довольно высокую оценку, именно по названному в начале рецензии классу. Опять же — это, возможно, одно из лучших произведений отечественной литературы последних десятилетий и если его оценивать низко, то большинство остальных автоматом сползет в область отрицательных чисел.

Что же касается объявленной экранизации, то не уверен, что она будет хорошей. Вот у Миклоша Янчо бы точно получилось, это явно его поляна.

Автор очень схож на Валерия Примоста в бытописании всякого садизма. Градус изуверств на ‘квадратный миллиметр’ текста достигает таких экстремумов, что происходящее вскоре начинает читаться как гротеск. Я понимаю – время было непростое, девяностые, и случалось, как известно, всякое. Но повторяющиеся тычки в одно и то же нервное сплетение не могут не вызвать раздражающего чувства, что меня пытаются ‘грузить’. То же было и у названного Примоста в ‘Мы Лоси’ – и если в Союзе каждый срочник проходил через описанное им, резонно хочется спросить: как вообще протягивали до дембеля? Буду честен: я СА не застал, но мой отец демобилизовался в 88-м в звании сержанта, и калекой, равно как и каким-нибудь ‘опущенным’, не остался. Позорных страниц в летописях СА, безусловно, хватает [см. дело Сакалаускаса]. Но когда тьма бьёт фонтаном нефти с *каждой строчки*, чувство реальности происходящего стирается.

В ‘Ненастье’ *все* страдают — каждую реплику, каждую страницу. Когда у восьмиклассницы Танюши почти случается изломанная близость с неопытным Владиком Танцоровым [эти уменьшительно-ласкательные – я уверен – задуманы как издевательство], автор нарочно заостряет даже не беззащитность – жалкость – девочки, не забывая проговорить злое, хищническое, ободранное от любых тёплых чувств вожделение парня к несчастному ребенку:

И, казалось бы, поведение ивановских героев, что называется, обусловлено, однако неотступающие ни на секунду холод с безнадёгой не позволяют довериться написанному, быстро начиная раздражать. Даже у Маккарти, фаната ‘депрессивного повествования’, боль на страницы изливается дозированно. В ‘Ненастье’ же она сочится сквозь все поры – и беспардонно лезет в читательскую душу. Я смотрю на океан восторгов по ‘Ненастью’, и совершенно искренне не понимаю, как *это* может раз за разом ‘пронимать’. Меня такое неумение перелиться настроением, переключиться, раздражает. А ведь именно в лабильности заключено искусство настоящего художника, ибо жизнь неоднородна, а настоящее несчастье пронизывает на контрасте. Взгляните, сколь драматичны фильмы Олтмена [‘Short Cuts’] или Макдоны [‘Три билборда…’]. Тем же, что в ‘Ненастье’, я лично пресытился у [режиссёра] Быкова, который до недавнего времени терзал одну и ту же минорную скрипочную струнку, пока, наконец, не прозрел, честно признавшись, что подозревает: ‘той реальности, которую он годами показывал, просто нет’. Лет в 16 я посчитал бы такой отзыв малодушием, несмелостью заглянуть в колодезные воды реальности; но мне уже не шестнадцать, а текст Иванова кажется едва ли не perpetuum mobile ангста [равно как и одномерные картины Быкова].

В ‘Ненастье’ некому сопереживать. Танюша – инструмент слёзовыжимания. Лихолетов – моральный урод, бандит и педофил. Куделин – куколд, молча сносящий, как его малолетнюю дочь вафлит ‘авторитет’. Неволин? Но ведь он ‘солдат’ Лихолетова, даже в 2008-м называющей его чуть ли не братом. Да и чем он лучше, раз уж был с ним в одной упряжи? Герман стал бы таким же Лихолетовым, окажись чуть борзее. А для им подобным нелюдей я, обычный человек – скотина, и автор об этом прямо говорит. Что ж, я легко верю, что такие 'люди' есть. Я их даже видел. Но не в подобной концентрации. А разгадка одна – по авторской задумке, ‘чем дальше в текст’, тем по-ледяному больней. Спасибо, ощутил. Но верить в такой мрак, как выразился один персонаж, ‘никакой верилки не хватит’.

Довольно быстро я понял, что мне совершенно не важно, если в книге сюжет, насколько он интересный, логичный и тому подобное. Я был просто очарован и поглощен той стилизацией под простонародный русский язык уральского извода восемнадцатого века, которым книга написана — и не принципиально, адекватная ли эта стилизация или нет — для меня она звучала необычайно убедительно, как будто сложное заклинание вогульского шамана, написанное славянской вязью.

Тем не менее сюжет в книге есть, и он отличный и напряженный, в нем нашлось место и Пугачевскому бунту, и различным толкам раскола, и верованиям манси (они же вогулы) и многому другому, что долго перечислять. Это фактически остросюжетный исторический боевик с элементами драмы, триллера и мистики. Пугачевский же бунт описан ярко, кроваво и грязно, настолько жестоко, что вызывает тошноту — при том, что герои имеют дело уже с последствиями, а не с самим бунтом — Алексей Иванов< здорово сдирает любой флер романтики со всех этих «я пришел дать вам волю».

Это сказка, но страшная, грязная и недобрая — в духе тех, где всадник, преследуемый всяческим злом, добирается до места назначения, но на руках у него мертвый младенец. Книга темная, жестокая и дикая. Все здесь живут на грани, скорее выживают, изо всех сил напрягаясь каждый день. Вылезают из лесов мрачные скитники да фанатичные староверы неясного толка, встают из оврагов да лощин заросшие бородой по самые глаза злые тати да лютые разбойники, и народишко — каждый третий враг, воротят скулу — гость непрошенный, образа в углу и те перекошены.

Впечатляет описание той самой титульной «реки теснин», всей этой пермской природы, гор, лесов и болот — всей этой жестокой и нечеловеческой красоты, где Пришвина зарезали бы за первой же елкой. А Иванов же и дела рук человеческих — деревни, заводы — описывает как природу, пусть и мертвую.

Восхитительное, подробное и невероятно аутентичное описание сплавного дела и самого сплава, оно необычайно захватывающее, увлекающее и энергичное. И как будто энергия сплава передается самой книге — при чтении чувствуешь эту скрытую мощь, клокочущую внутри и только изредка прорывающуюся наружу. То есть это поразительно — Иванов подробно описал весь процесс сплава по Чусовой, ни разу не повторился, не использовал ни одного эпитета дважды, каждая скала у него представлена индивидуально, появляющиеся при чтении эмоции занимают весь спектр чувств, а разнообразие красок заставляет радугу тихо курить в углу.

С волками жить – волками выть

***

Алексей Иванов – писатель разносторонний. Чего у него только нет в репертуаре. И сатиричная проза, и исторические романы, и проза социальная. И вот тут на суд вынесен одно из последних произведений Иванова – «Пищеблок». Это, что удивительно, мистика по жанру. Причем главный твист объявлен в аннотации. Иными словами, автор бьет не в бровь, а в глаз первым же ударом, давая понять, что больше ударов не будет. Смело!

Итак, лето 1980. В СССР проходит олимпиада. Но студент филфака Игорь вынужден проходить практику…в пионерском лагере «Буревестник». Действительно, филфак проходит практику педагогического (психологического) факультета. Ну да ладно, простим эту вольность Иванову. Игорю достается четвертый отряд – ребята, коим по 12 лет. Среди них Валера – мальчик, который немного отличается от других. Валера любит читать, носит очки и остро нуждается в рефферентной социальной группе. В Коллективе. Вот только как найти эту группу-то? Да еще и выясняется, что в лагере обнаружился…вампир. И видел-то его один Валерка. Кто ж ему поверить-то? Изгою и отщепенцу. Дела…

Роман стоит разложить на несколько моментов, чтобы попытаться разобрать, какой же он.

Момент первый – лирический (проза). Долгое время (чуть больше половины текста) книга выглядит прозой. Крепкой, ироничной, интересной. Это лагерь, быт, досуг. Много ли подобных романов? Речь не о наивных Стайновских книгах про детские лагеря. Да и тут всё-таки речь о советском времени. Пионеры, коллективизм и всё такое. В общем, в этом плане «Пищеблок» — достаточно уникальная вещь. И, как ни странно, лучше бы Иванов написал именно такой роман. Про лагерь, про жизнь.

Момент второй. Мистика. Поскольку твист главный содержится в аннотации, то по этой части Иванов немного в неловком положении. Про кровососов мы знаем заранее. Но всё-таки Иванов немного, да удивляет. Во-первых, «правильность» вампиров. Во-вторых, их защитная символика. И, конечно же, стратилат. Сами по себе эти особенности Ивановым не дожаты до максимума. Максимум – это Уоттс и его «Ложная слепота». Ну да ладно.

Момент третий. Претензии по лагерю. Ваш покорный слуга не знает, как дела обстояли в лагерях в то время, зато знает, как обстояли 20 лет спустя. И сейчас весь лагерь, что написан Ивановым, закрылся бы в 1ый же день. То ли автор не в курсе, то ли он решил упростить. То ли всё было и правда так. Элементарно – дети не должны быть без присмотра. Никакого курения на территории. Никаких посторонних на территории. Никаких хождений за территорию. И так далее. Примеров можно наскрести десятки. Придирки? Конечно. Когда есть опыт жизни в лагере и ребенком, и вожатым, то и не так можно придраться.

Заключение: конечно, это не «Географ». Это легкий, ироничный роман. Он отнюдь не пустой, но и глубины в нём немного. С точки зрения мистики и твистов – слабо. А вот реализм в виде лагеря – это ностальгия по детству. При этом для Иванова книга необычная, что тоже хорошо. Автор не загоняет себя в строгие рамки.

7 кровососов из 10.

- У нас все должны в чём-нибудь участвовать. А кто не все — того накажем.

Вот и состоялось мое торжественное знакомство с творчеством Алексея Иванова. Долго, но это стоило того) Странно только то, что именно с «Пищеблока», но рука сама потянулась и нажало «воспроизвести», так что спорить с внутренним читателем не стала.

Пищеблок — роман о вампирах, о чем сразу же говорят в аннотации, так что здесь без спойлеров. Лето 1980-го запомнится Валерке Луганову надолго. Приехав в пионерский лагерь «Буревестник» вместе с остальной «олимпийской» сменой, герои погружаются лагерную рутину. Подъем/отбой по времени, занятия сплошь коллективные, песни, речевки, — эх, лагерная жизнь. Все бы хорошо, но Валерка замечает, что ночью один из пионеров пьет кровь у другого...

Честно, для меня «Пищеблок» оказался релаксирующей книгой. Слушала и отдыхала душой. Словно вновь очутилась в лагере с его особой атмосферой и всяческими историями, дабы пощекотать нервишки. Кто-то может ругать, что нет какой-то конкретики и яркой линии, но для меня это не стало проблемой, что удивительно) Все шло размеренно, как легкое покачивание волн, на которое просто залипаешь и не обращаешь внимание на суету. Это определенно успех)))

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Как разобраться в детях? А чего тут сложного? Высокий – на волейбол, крикливый – в хор, умный – пускай играет в шахматы, кривляется – тогда в театральный кружок, а если пойман со спичками или нарушает режим, то грабли в руки и вперёд – на уборку территории. Главное – проследить, чтобы никто не отлынивал.

Для начала хочется сказать, что произведение полностью оправдывает свой объем. Вся эта захватывающая история освоения русскими Предуралья, с полчищами вогулов, мифическими монстрами, кровопролитными сражениями, черными идолами язычников, церковными интригами, ламиями и стройными рядами московских ратников сама собой возникает перед глазами читателя. Автор проделал колоссальный труд, досконально изучив не только историю пермского региона, но и культуру разных народов, их обряды и традиции, мифологические сюжеты и даже менталитет. Конечно, это не исторический труд, особенно когда так много мистических элементов, поэтому возможные исторические неточности вполне могут быть, но вряд ли их наличие способно омрачить общий объем проделанной работы. Герои повествования также получились живыми и яркими, каждый со своим особенным характером. Во время чтения ты даже как-то забываешь, что большая часть художественных элементов явно выдуманная – настолько все получилось реалистично. Да и сюжет довольно динамичный, события происходят одно за другим, охватывая сразу несколько поколений и неуклонно держа интерес читателя в ежовых рукавицах. И все это, словно натянутая нить, подводит к интригующей концовке и на ней же, улучив тот самый необходимый момент, изящно обрывается.

Замечательная книга, способная стать гордостью любого, даже самого именитого и признанного писателя.

Роман Алексея Иванова «Тобол» просто великолепен. Замечательно сделанная вещь – все нити подобраны и вплетены в полотно, все ружья стреляют, все события имеют смысл, и он явлен читателю. В романе показана русская экспансия на восток, так называемая внутренняя колонизация. Постановка проблемы прямо по Канту: как возможно освоение Сибири? И автор отвечает, как.

Книга имеет подзаголовок роман-пеплум. Пеплум – это жанр исторического фильма, типа «Бен-Гура», в котором много персонажей, красочные декорации, полное погружение в былую эпоху. Сейчас столько содержания вмещают в сериал, Иванов сделал это в двух томах своего романа.

Действие происходит в начале XVIII века в царствование Петра Первого. В романе показан предыстория событий, так что действие затрагивает царствование Алексея Михайловича и даже Михаила Федоровича. Топографически центром действия является Тобол, однако город выступает как пересечение связей и путей, объединяя собою Москву и Петербург, скиты староверов по Волге и Иртышу, китайские города и джунгарские кочевья. Немаловажное место в романе занимает тайга и ее обитатели – боги и люди.

В книге присутствует мистический план – за языческими идолами стоят реальные силы, и так же реальны Христос, Богородица и русские святые. Борьба за души людей показан в правильном освещении, которого не постеснялся бы и Честертон. Колдовство имеет силу, но губит душу – это убедительно доказано на нескольких примерах.

Тобол показан как пограничье миров и культур. Тут смешаны такие слои реальности, которые в более благоустроенных и старых городах разделены несколькими социальными этажами. Например:

«К якутскому коменданту ехала царская ревизия, и комендант, изловив шаманов, приказал им камлать на погибель ревизоров. Шаманы написали донос». Это, mutatis mutandis, хроника наших дней и наших степей, ни убавить, ни прибавить.

Идеализации истории в книге нет, и несмотря на жесткость и жестокость, очернения истории тоже нет. Идеальное художественное целое – жизнь, имеющая смысл. И финал – известно, как трудно сделать хороший финал. Здесь он идеален – жизнеутверждающий, бодрящий, вдохновляющий.

Лучшая книга нынешнего года.

Учитель географии Виктор Служкин вместе с учениками девятых классов сплавляется на катамаране по реке Ледяной. Повесть, входящая в роман «Географ глобус пропил». В отличие от романа главы посвященные сплаву по реке написаны от лица географа.

Это не мое. Серо, скучно и затянуто. У автора есть удивительная особенность все описывать в серых тонах. У него в книгах совершенно отсутствуют краски. Серые, запущенные города, где живут серые люди, потерявшие всякую надежду на хорошую жизнь, поэтому находящие ее в бутылке водки. В 90-ых я ходил в школу и не помню, чтобы все поголовно бухали. Тем более девятиклассники. У Иванова же это в порядке вещей. Пьют все. От хулигана Градусова до отличника Овечкина. И как вообще родители отпустили своих детей с пришлым учителем географии, который работает меньше года в школе? Ладно, того же Градусова, но как Роза Борисовна отпустила Машу с географом?

Виктор Служкин устраивается работать в школу учителем географии девятых классов.

Дебютный роман пермского писателя Алексея Иванова. Это третье произведение, которое я прочитал у данного автора, и оно мне не только не понравилось, но и отбило охоту в дальнейшем знакомстве с автором, какие бы великолепные книги им не были написаны. Главный герой отвратителен. Постоянно пьет и жалуется на судьбу, при этом ничего менять в своей жизни не хочет. Он может увязаться за бывшей одноклассницей, совершенно позабыв про свою дочь, которую нужно забрать из детского садика. Может уйти с уроков, если его позовет подруга детства, при этом стоять и ждать пока она закончит свою работу. Про его отношения с алкоголем я вообще молчу. Сам не пью категорически, не приветствую выпивающих людей, а алкашей просто ненавижу. Портят жизнь себе и окружающим людям.

Из всех персонажей симпатию вызвала только дочка главного героя. Все остальные вызвали только негативные эмоции. Помимо Таты в книге понравились только воспоминания о школьных годах главного героя.

Пустая книга с отвратительным главным героем. Рекомендовать могу только врагам и людям, который скрытый смысл найдут даже в кучке опилок.

Это довольно странный роман. Он очень неплохо написан, но состоит, по сути, из сплошных пьянок и блуда, перемежаемых кухонными философскими рассуждениями за жизнь. Кухонная философия — это еще норм, это мы любим, хотя в этом контексте смотрится странно. Но читать бесконечную чернуху «Общаги-на-Крови» довольно сложно. Написанный немногим позже роман Иванова про Географа как-то тоньше, умнее, словно писатель провел большую работу над ошибками дебютного романа и выкатил, наконец, то, как он и должен выглядеть.

Почти все действие сосредоточено в некой общаге, расположенной неизвестно где, и во всем сквозит эдакая притчевость. Так и тянет экстраполировать действие, развернуть общагу на всю страну, представить, что это лишь срез, что по этим же законам, с точно такими же людьми, проблемами, взаимоотношениями живут все вокруг. Работает на притчевость также тот факт, что в какой-то момент некоторые герои осознают (или играются в то, что осознают), что являются героями романа, что местный дебошир и алкоголик Ванька в какой-то момент поет песню Башлачева «Время колокольчиков», представляя себя ее автором. Главному герою в момент наибольшего распутья является серафим (точнее, Серафима), словно пушкинскому «Пророку», и это тем более показательно, что в разрезе книги именно он неоднократно называется демиургом, создающим этот роман про жителей общаги. Этот, разрушающий стены между персонажами и читателем, слегка постмодернистский аспект «Общаги», пожалуй, наиболее интересное, что здесь есть.

А концовка все равно пошлая и банальная, не понравилась.

В целом роман неоднозначен, мне сложно назвать его однозначно плохим или хорошим. В нем есть своя изюминка, которую позже Иванов научится дорабатывать в полноценную крутоту. И это хорошо.

Начало настолько разочаровывает, что пришлось пересиливать себя, чтобы не бросить. Уж насколько мне обычно «заходит» Иванов, настолько начало «БиМ» заставило в недоумении чесать репу – а где он, Иванов, книги которого я люблю, в этих строках? К счастью, дальше стало лучше.

В романе есть все, что нравиться нам в том же «Географе…» и других книгах Иванова — умопомрачительные описания окрестностей и видов, меткие характеристики героев, подаваемые через разговоры и поступки, оригинальные и «стреляющие» фразочки: «Друиды выпили из насоса по три ведра воды и сделались готовы к путешествию». Ну, блестяще же!

Плохо только, что все это занимает половину объема книги. А вторую занимают странные, на мой житейский взгляд, философствования и объясняли от ГГ Моржова по поводу. Странные они потому, что не подавай их настолько прямо, не внедряй в голову читателя чужую (а временами и вовсе чуждую) жизненную позицию, автор мог бы еще больше выиграть. Потому как ни соучастия, ни сочувствия героям развить в себе не получается. В отличии от персонажей того же «Географа…», во многом схожих и по поступкам и по мыслям. Но – живых. В «БиМ» персонажи живы лишь иногда, ощущение больше от них как от функций, нужных писателю для реализации его идей. Но я то читатель.

Возможно, неприятие связано с тем, что у меня, как у взрослого человека, выработалась своя позиция и своя система ценностей по тем вопросам, ответы на которые старательно втюхивает мне Моржов. Или Иванов, не суть важно. Ну, не понимаю я такого отношения к отношениям, воспитан не так.

Однозначно рекомендовать книгу не могу – все же две половины в ней для меня есть. Но за ту, которая понравилась, смело ставлю десятку. А ту, что нет, можно (или нужно) просто не воспринимать.

Жаль что Иванов больше не пишет фантастику.

В этом сборнике четыре ранние повести написаны в жанре фантастики по сравнению с другими произведениями автора может они по-слабее чем «Географ глобус пропил» , «Сердце Пармы» но все они разные по сюжету ГГ прописаны качественные и мне было интересно читать. Было бы интересно ещё почитать фантастику Иванова но увы.

А с творчеством Иванова я познакомился именно сборником «Земля-сортировочная» 2006 года.

Алесей Иванов – очень разносторонний писатель. Читал у него, правда, далеко не все. Но и прочитанного достаточно для того, чтобы поразиться разнообразию жанров, в которых он пишет.

Перед этой книгой с огромным удовольствием прочел «Тобол». «Тобол», сделавший меня прямо фанатом этого писателя. А тут вдруг – нате – «Пищеблок». История, жанр которой я отнес бы к категории пионерских страшилок. По-сути – это та самая, из детства, страшилка. Только донельзя располневшая и литературно обработанная. Незамысловатый слог, незамысловатые ужастики. Вот прям как в той песне у Высоцкого – «не страшно ничуть».

С нетерпением приступал к чтению этой книги еще и потому, что хотел освежить в памяти те годы. И с первых же страниц – удача – один из главных героев, Игорь, — мой ровесник. Он, как и я, закончил в 80-м году второй курс универа. Ну, думаю, значит в наших взглядах на тогдашнюю жизнь должно быть много общего. Но, увы, — в процессе чтения меня ждало одно разочарование за другим. Алексей Иванов, в щедро рассыпанных по тексту диалогах, допускал один анахронизм за другим. Многие из специфических соленых словечек, которыми пионеры и их вожатые пользовались сплошь и рядом, совсем из другого времени – более современные.

И вот теперь одна мысль свербит в моей голове – если Иванов так напортачил со словами, описывая столь близкое нынешнему время, то как же он накосячил в книжках про старину?! И сам себя успокаиваю – может, к написанию тех книжек он более серьезно готовился?..

Случаи, когда я с таким нетерпением ждал выхода книги современного автора – можно пересчитать по пальцам одной руки. А эту книгу я ждал. Очень ждал. Ждал, едва прослушав первые главы дилогии Алексея Иванова. Ибо «Тобол», да еще в начитке Ивана Литвинова – прекрасен!

В интернете тогда вычитал, что выход второй части «Тобола» состоится в сентябре 2017, и я намеренно растягивал-растягивал-растягивал прослушку, дабы не выныривать из мира этого замечательного романа на поверхность нашей реальности.

Увы, то ли в издательстве, то ли у писателя, видимо, что-то пошло не так и вторая часть романа увидела свет не осенью 17-го, а лишь весной 18-го. За прошедшие месяцы, мне показалось, я уже забыл «содержимое предыдущих серий», и я, сначала, переслушал первую часть, и лишь потом – взялся за вторую.

Ну что я вам скажу…Мои ожидания оправдались. Вторая часть романа почти также хороша, как и первая. Автор старательно и с любовью продолжает следить за жизнью своих героев – как главных, так и второстепенных. Скрупулезно, на манер греческих мойр, плетя их судьбы.

И я снимаю шапку перед Алексеем Ивановым. Он так искусно переплел историческую правду (которая, я не сомневаюсь, есть в его романе) с художественным вымыслом, что веришь абсолютно всему. И даже мистические сцены не кажутся вычурными и надуманными в контексте исторической прозы Иванова. Читаешь и думаешь: «кто его знает эти сибирские народы и их верования – может, так все у них и происходило. К тому же – век сильно не наш. В стародавние времена и не такое бывало! То Илья Муромец на печи 33 года лежит, то Емеля на той же печи по долам и весям рассекает.»

Недостатком второй части я считаю некоторую затянутость повествования. Впрочем, может это я просто приустал от толстенной дилогии.

«Великие реки текут медленно» — так написал Алексей Иванов в своем романе «Тобол». Великие реки текут медленно. Понятное дело, небыстро и пишутся великие романы. А роман «Тобол», точнее, первая его часть, которую я прослушал в прекрасной начитке Ивана Литвинова, я отношу именно к великим романам.

Я в полнейшем восторге и от самого романа, и от качества озвучки. При прослушивании меня раздирало два прямопротивоположных чувства – с одной стороны, хотелось больше времени проводить за прослушкой, чтобы узнать, что же будет дальше с героями, с другой стороны – хотелось растянуть удовольствие, чтобы, не успев вынырнуть из первого романа дилогии, тут же купить второй роман, и погрузиться в его прослушку.

И ведь была надежда, была. В своем, конца прошлого года, интервью РИА-новости автор говорил о том, что продолжение романа выйдет «в конце лета-начала осени 2017 года». Увы и ах – дети уже пошли в школу, я прослушал последний файлик начитки, а продолжение «Тобола» в книжных так и не появилось. Ну что ж, значит – подождем.

Иванов – очень разноплановый писатель. Этим романом он продолжает традиции исторического романа, заложенные Валентином Пикулем. Любителям творчества Валентина Саввича – категорически рекомендую. Вы знаете, по-моему это еще круче, чем Пикуль.

Роман описывает жизнь Сибири времен Петра I. Уже отшумела Полтавская битва, но война со шведами продолжается. Шведы, плененные под Полтавой, и первоначально распиханные по тюрьмам и поселениям европейской части страны, после бунтов и прочих перипетий на европейских окраинах державы, ссылаются в Сибирь.

Пленные шведы – одни из героев романа. Но не только они. Диапазон социального положения героев впечатляет – от самого царя Петра Алексеевича до маленькой девочки-остячки (остяки – одно из племен Сибири). Тут и градоначальники, и архитектоны, и воеводы, и шаманы, и торговцы, и староверы, и служилый люд.

Слушать было очень интересно. Околоисторическое же образование Иванова позволяет надеяться, что автор не сильно погрешил против исторической истины.

Если бы меня попросили описать эту книгу одним словом, я бы не смог. Даже одним предложением.

Я сильно ошибся, когда решил прочитать аннотацию и по ней сделал вывод, что это будет что-то унылое про какого-то дуболома-афганца, который решил ограбить инкассаторский автомобиль. Однако после «Географа», «Пищеблока» и «Общаги на крови» я настолько полюбил книги Иванова, что несмотря ни на что открыл «Ненастье»... закрыл я эту книгу глубокой ночью, но только чтоб на следующий день, выкроив на работе хоть сколько-то минут, снова окунуться в неё.

В этой книге проработано всё. До самых кончиков. Харизматические персонажи, глубокая атмосфера во все времена и во всех местах. Однозначно одна из лучших книг о девяностых.

Нынешний Зоил российской словесности Кузьменков поставил автору книги в вину то, что он всего лишь идёт по стопам Андрея Константинова, автора многосерийного эпоса про бандитский Петербург.

Новый роман Иванова и впрямь открывается спланированным ограблением микроавтобуса, перевозящего большую сумму денег, потому, каюсь, у меня тоже возникло такое чувство, причем совершенно независимо от «филиппик и анафем» Кузьменкова.

Однако только поначалу.

На самом деле «Ненастье» никакое не эпигонство, а книга именно в ключе и стиле Иванова. На этот раз — очень серьёзный разговор о недавнем прошлом страны. Начав с технологии крупного ограбления инкассаторской машины (а ведь подобные преступления в последние годы перестали быть «экзотикой» в России), Иванов постепенно переходит к предыстории случившегося.

Главный герой бывший «афганец» Герман Неволин, к началу повествования (а это ноябрь 2008-го года) всего лишь водитель — лучший водитель — некой коммерческой структуры, которая в начале 90-х сформировалась как объединение военнослужащих, прошедших Афганистан. Люди, которым он себя противопоставил, кстати, тоже «афганцы», все — члены того изначального союза, так называемого «Коминтерна» («Комитет интернационалистов»). Особо хочется отметить имена. Как всегда у Иванова, имена нестёртые, врезающиеся в память (достаточно вспомнить Служкина в «Географе», Моржова в «Блуде»). Причем не только у главного героя.

Но имена это только поверхностный слой повествования, если можно так сказать. Не следуя строго хронологии событий, автор воссоздает впечатляющую картину того, как создавался союз, основанный на «афганской идее», как вообще эта идея возникла, как объединение «афганцев» постепенно трансформировалось и перерождалось.

Да, перед нами вновь предстают картины бандитских разборок 90-х, но — как бы под другим, непривычным углом и в ином свете. Но и эпизоды войны в Афганистане предстают неожиданно ярко, зримо, по-ивановски. Хотя сам автор и не был «интернационалистом», кажется, вообще не служил в армии. Возможно, что-то переврано, возможно, сгущено. Но я заметил некие мотивы общие и для других книг Иванова — «Сердца Пармы», «Золота бунта». Война у Иванова не просто война. Это опять прежде всего — отношение героев к другим людям, к самим себе. На войне мы соперничаем со своими сослуживцами, — так утверждает прапорщик Лихолетов, который по возвращении в Союз создаст «Коминтерн», объединяющий «афганцев».

И уже в 2008 году, когда от былого братства солдат, прошедших войну, останутся лишь воспоминания, один из участников этого союза назовёт Лихолета героем — из тех, кто прокладывают новые пути, а само это объединение, «Коминтерн», воплощением желания жить по справедливости...

Но, увы, справедливости трудно достичь... «Ненастье» — книга по-ивановски жёсткая. И в изображении людей, персонажей; и в отсутствии утешительности для читателей.

Про имена я уже сказал. Но также многомерна и психология героев. А ещё хотелось бы похвалить и сюжет. Он совершенно лишён какого-либо неправдоподобия, в нём нет и никакой мистики (кроме разве ощущения того, что мир, хотя и огромен, однако неожиданно тесен, и годы спустя сводит людей, расставшихся, потерявших друг друга, казалось бы, навсегда). Но при этом повествование обладает напряжённостью полноценного триллера, и кинематографической зримостью тоже.

В общем, вот так... Увы, несколько сумбурно, не очень стройно...

Первая глава книги «Пищеблок» Алексея Иванова. Советский пионерлагерь и вампиры. Про вампиров написано очень много произведений, но это берет ностальгией. Секретики в земле, дележ жвачки, заполнение анкеты — это знакомо практически всем кто родился в СССР. Читая данное произведение, возвращаешься в детство.

В пионерский лагерь «Буревестник» прибыла «олимпийская» смена пионеров и вожатых. Ночью Валерка видит как его сосед по комнате пьет кровь у спящего мальчика. Оказывается, в лагере обитают вампиры, которые днем ведут себя как обычные люди, а по ночам превращаются в чудовищ. Как в такой ситуации должен поступить советский пионер?

Прочитана вторая книга Алексея Иванова (первой была «Ненастье») и автор продолжает радовать. Советский пионерлагерь и вампиры. Оригинально. Нечто похожее было у Стивена Кинга в произведении «Жребий». И у Кинга мне понравилось больше. Там действие куда масштабнее. Вампиры вызывают страх. У Иванова же вампиры абсолютно беззубые. Ночью от них можно спрятаться за простыней, а днем они не опасные. Но Иванов берет не вампирами, а ностальгией. Секретики в земле, дележ жвачки, заполнение анкеты, мне это все знакомо. Читая книгу возвращаешься в детство. Вспоминаешь друзей, школу. И это очень сильные эмоции, и за это я благодарен и автору и книге. Ну а вампиры были, есть и будут.

Читать всем рожденным в СССР.

Не ожидал, что понравится! Не ожидал, что затянет! Какое то первое количество страниц находился в готовности закончить, полагая что не мой формат просто... и незаметно водоворот событий увлёк. Внутренние умозаключения ГГ достаточно понятны и не слишком многоэтажны и объёмисты, для отражения творческой личности, даже недостаточны. Отношения ГГ с женщинами могут показаться нереалистичными, но тем кто знаком со студентками из пед техникума в молодости, так совсем не представляется, такой формат отношений вполне себе существует в своей скажем так среде и социуме и даже более яркий и не подвластный обычной аналитике. Это Вам не физико-энергетический факультет! Также спасибо автору за внимание к трудным детям и их диалогам!

1991 год. Вернувшись из Афганистана, Герман Неволин, приезжает в город Батуев к сослуживцу Сереге Лихолетову, который организовал союз ветеранов войны в Афганистане «Коминтерн», полукриминальную структуру, строящуюся на «афганской» идее — «афганец» всегда поможет «афганцу».

2008 год, город Батуев. «Коминтерн» превратился в финансовую организацию, где всем правят деньги. Про «афганскую» идею практически никто не вспоминает. Герман Неволин, работает водителем в «Коминтерне», и он грабит спецфургон, перевозящий крупную сумму денег. Теперь за ним охотятся и милиция, и бывшие коллеги.

Алексея Иванова раньше не читал, но слышал про автора, в основном только хорошее. После просмотра одноименного сериала решил ознакомиться с творчеством автора и для первой книги выбрал «Ненастье». Несмотря на знание сюжета читать было интересно, книга подробнее раскрывает сюжет, он обрастает новыми деталями, которых не было в сериале. Очень понравился язык повествования, читается легко на одном дыхании. По поводу персонажей также ничего плохого сказать не могу. Их много. Очень много, но путаницы не возникает. Ты запоминаешь персонажей. Ты им сопереживаешь. Пусть даже кому-то отведено два слова, тебе его все равно жалко если с ними происходят неприятности.

Так как идеальных книг не бывает выделю два момента которые меня смущали во время чтения данного произведения. Первое. Автору очень нравится слова «перспектива». Оно встречается очень часто, и под конец оно начинало раздражать. Второе. Еще в сериале меня смущало, что Герман прячется в дачном поселке «Ненастье». Любой желающий мог со времен связать дачу с Германом, а также наткнутся на погреб при просмотре схем дачи. В книге это меньше бросалось в глаза, но все равно, раз уж главный герой все спланировал заранее, мог бы подыскать место не связанное с ним, чтобы ни у кого даже мысли не возникло его там искать.

Итог. Книга написана хорошим языком, с интересными персонажами, про «лихие 90-е», с привкусом ностальгии, а все замечания — это просто мои придирки.

Если смотреть на повесть «Комьюнити» как на «научно»-популярный рассказ о чуме — вполне себе книжка, для школьников и пенсионеров. Те, кто пользуются интернетом — такую же могут написать и самостоятельно. Если читать повесть, как сатиру на нравы топ-креаклов — выходит несмешно и тошно. Вопрос «Зачем это было написано», наверно, и задавать не стоит — есть такая работа, писать книжки для москвичей за большие деньги. Впрочем, для тех, кто не читал А. Иванова раньше — подойдёт, при условии, если вы любите конспирологические, мистические, готические, лакшери тррррилеры. Мне лично обидно за то, что автор «дошел до ручки» и принялся писать подобные книги

Многостраничный добротный труд, который недаром отнесли к роману-пеплуму. Здесь огромное количество персонажей, переплетение человеческих судеб (как вымышленных, так и реально существовавших), исторические события... Всё это далеко не сразу сплетается в некий единый сюжет. А сплетается, когда я для себя понял: главный герой — это не князь Гагарин, не Семен Ремезов, не Айкони... Главный герой — это Сибирь. С помощью персонажей Иванов рисует нам психологический портрет этого главного героя. В его (или, если угодно, её) голове ползает огромное количество тараканов, с которыми ей нужно жить. Князь Гагарин, рачительный хозяин... Воровал бы больше, но зачем у себя воровать? В том то и согрешила Сибирь в его лице перед Петром Алексеевичем: давала много, но много о себе и возомнила. Старый Ремезов... Как же долго Сибирь, как и он, могла жить так, как считает нужным. Поэтому с трудом и принимает то, что теперь он/она — часть огромной системы. Как это так — кремль тобольский нельзя строить, потому что где-то за тысячи вёрст какой-то Питербург ваяют. А мне-то что? А еще Сибирь — это остячка Айкони. И остячка Хомани. В одном лице. Которая стоит на пороге выбора: покорится или восстать? А если покорится — то кому и зачем? А если бороться — то до каких пор? Но итог-то один и у той, и у другой. Сибирь — это Табберт и другие пленные шведы. Она как бы вдруг оказалась на этой земле чужой. Сибирь — это ходжа Касым. Ничего человеческое ей не чуждо: и алчность, и тороватость, и некое чувство справедливости, и жажда мести, и любовь, и милосердие, и жестокость. Сибирь — это бродящие по ней джунгары. Они уже пережиток прошлых эпох. Сибири тяжело выбить их из своей головы, но рано или поздно — придется.

Вот ведь, собрался писать одно, а растекся философскими мыслями по древу...

Роман хорош. Это немного даже «Сибирская Игра престолов». И не только потому, что на любой странице может погибнуть кто-то из важных и полюбившихся персонажей. А еще потому, что у каждого героя есть своя правда... Как есть и то, за что его хочется придушить.

Роман странен. После совершенно реалистичного первого тома следует второй, выполненный в жанре магического реализма. Этот переход настолько резок, что долго не можешь оправится. Только что идолы были деревянными истуканами, а теперь они на полном серьезе поворачивают головы и самостоятельно передвигаются. Только что ты был уверен, что стонет болото, а отряду Фелофея чудится всякая мистическая хрень — и тут эта мистическая хрень вполне себе оживает и предстает, так сказать, во плоти. За это я и снизил оценку второму тома. Я просто не понял, зачем это. И зачем это именно «так».

Роман в хорошем смысле жюльверновский. Динамичные сцены и диалоги могут неожиданно прерваться на историческую справку. Мне это нравилось. Как другим — не знаю.

Роман читать в любом случае.

Роман, по-своему, очень хорош, только, уж больно своеобразный и «на любителя».

Ну, что говорить, пишет А. Иванов очень ярко и легко. Отлично читается. Но, вот тема романа, и его герои — понравятся далеко не каждому.

Провинциальный городок, где проживает художник Боря Моржов. (Кстати, весь городок вместе с его жителями, нарисован мастерски, очень реалистично). И, главный герой, если попросту — бабник и раздолбай, попадает в почти анекдотичную ситуацию.

Все бы отлично — много юмора, симпатичные герои, плохие «злодеи», красивые девушки, страстные женщины, молодежь, очень натуралистичная получилась. Но, вот беда (вернее, это — специфика писательского стиля А. Иванова), как и во многих других своих книгах, автор уж очень любит пофилософствовать. Это — те же бесконечные разговоры, как и в «Общаге на крови». Все те же самокопания героя, из «Географ глобус пропил». Каждый душу наизнанку вывернет и себе и другим. Каждая житейская мелочь, даже не достойная внимания, будет проанализирована со всех сторон, классифицирована, наделена собственной аббревиатурой.

По любому поводу, главный герой, да и не только он один, строят теории, ведут бесконечные диалоги и монологи. Пьяные «базары» и трезвые «терки». Ну уж очень любят люди поговорить! Сложно представить, что в обычной жизни, нормальные мужчины, женщины и подростки, так общаются. Ну и психологическими построениями роман просто переполнен. Хотя, многим это, наверное, понравится.

Кому-то, наверное, не очень понравятся отношения между мужчинами и женщинами, которые описывает автор. Нет, тут все довольно пристойно, но, просто, создаётся ощущение, что все проблемы могут быть решены только половым путём, и никак иначе.

На мой взгляд, главный герой — ну совсем, не мачо. Но, почему-то, своей харизмой, интеллектом, не знаю, покоряет весь женский пол города. Не очень натурально это выглядит.

Может быть, кто-то, сочтёт книгу чересчур циничной и пошловатой.

Но, как я уже написал, произведение на «любителя», зайдёт далеко не каждому.

А в общем, хороший, веселый, умный и озорной анекдот. Правда, закончился роман довольно грустно. Но, мне это впечатление от книги ничуть не испортило.

Тут, главное, как на велосипеде — поймать равновесие. Начинаешь читать — что за ерунда? А потом, сюжет чуть тронется с места, наберёт скорость. И тогда, немного сложный и непривычный роман, начнёт раскрываться со всех своих лучших сторон. Появится и юмор и сатира. Будет и лирика и романтизм. Смех и грех. Или, как назвал книгу автор: «Блуда и МУДО».

Начал читать и провалился на несколько дней. Только что выдохнул.

Понравилось всё! Приятно и даже упоительно было пожить это время с пионерами, пусть и вампирами, притом, что лично застал такое едва-едва.

Вампирский жанр уже давно пытаюсь избегать, но ради пионерлагеря сделал исключение. Трактовка вампирской механики в этом романе меня устроила куда больше, чем прочие более романтические версии.

Реалистичная часть повествования брала за живое, редкая глубина характеров. Отдельно хочу сказать о Веронике не вампире — такие готовы погубить всё, только бы выпендриться, притом, что перед Сашей она она ссала, судя по всему, годами. Крайне не понравился персонаж, но такие люди встречаются. Интересно, как к Веронике относится сам автор? Может из другой его книжки узнаю. После «Пищеблока» хочется еще.

Книга сочетает в себе два ужаса: ночью – потусторонний, корнями уходящий в древнюю историю мира, и дневной, бытовой, социальный, знакомый многим не понаслышке, хотя местами гипертрофированный. Но неискоренимый, оттого и страшный.

Два ужаса, чудовища и темное окружение глубинки страны.

Два этих ужаса сменяют друг друга, один подтверждает себя, подкидывая неприятные ситуации и знакомя с отвратительными людьми, открываясь всеми своими низменными сторонами. Другой – сложнее, он вроде явственен, но проявляется лишь намеками, образами и собственным внушением и накручиванием главного героя, выросшего на голливудских ужастиках и знающего, что, по идее, должно происходить в таких случаях.

Знающего, но недоумевающего – почему чудовища не нападают, медлят? Почему другие их не видят, или делают вид, что ничего вокруг не происходило раньше, не случается и сейчас? И ведь доказывают – вполне успешно, логично, обоснованно, будто бы никаких чудовищ в принципе быть не может.

Только герой продолжает их искать, лезет в подвалы, в заброшенные дома и старые кладбища; смотрит в интернете. И раскрывает тем самым всё новые эпизоды, события давнего прошлого, историю развалившегося государства и того, что образовалось после.

Перебирает все факты возникновения тех чудовищ, из религии или мифов – и мы вместе с ним узнаем их, и удивляемся, как всё складывается.

И всё равно не находим точного ответа. Вернее, не знаем, какой из найденных верен. Тем более, почти сразу происходит нечто, в очередной раз показывающее – на самом деле всё не так.

Книга полна увлекательно рассказанных, будто между делом, до ночных, леденящих душу прогулок или после них, конспирологических теорий и домыслов, кратких и лаконичных пересказов разных версий легенд.

Она остается увлекательной всегда, всеми своими частями, какая бы нелепость не выдвигалась в качестве рабочей версии, или какая бы мерзость не происходила среди жителей деревни, свидетелем которой стали читатели и герой.

Остается даже в том случае, когда наружу вылезают её проблемы: например, отсутствие какой-никакой, но эволюции второстепенных персонажей (и части основных). Как изначально одни из них вызывают сочувствие, а другие – презрение, так и в конце эти чувства сохраняются, лишь усиливаясь на фоне подтверждения мнения о них за счет поступков, подробностей прошлых взаимоотношений и проч. Словно все они накрепко привязаны к своим ролям, и нет у них сомнений, что можно что-то изменить. И чувства окончательной обреченности и смирения тут ни при чем – мысли-то должны быть, хоть две, хоть одна, хотя бы оправдание. Но в книге этого нет.

Или, словно отсылкой к подавляющему большинству ужастиков, лишенные чувства самосохранения прогулки героя по всяким подозрительным местам в неподходящее время суток и едва ли не фанатичное преследование, по другому и не скажешь, тех, кого он считает чудовищами, смертельно опасными и непредсказуемыми. Будто он охотник, а они добыча, а не наоборот. Всё это кажется совсем не рациональным.

Еще пример: выдача скудного снаряжения группе. Цель их вполне мирная, изъять исторический артефакт из заброшенной церкви, однако сам организатор говорил, что возможны странности и различного рода противодействия изъятию. Так почему на всю группу только один травматический пистолет? Почему участники группы не специалисты, а неведомым образом подобранные офисные сотрудники? Объяснения, предоставленные в книге, неубедительны.

Хорошо, что ответы на иные острые вопросы отвлекают на себя внимание.

И, наконец, финал – вышел скомканным, с объяснением из разряда: «Ну, вот так вот оно всё, бывает же. Ничего не поделаешь» (разведение руками, пожимание плечами). Хотя, нашлось место морали, и предоставлением читателю самому решить, в чем тут дело. Посетовать, мол, точно описана глубинка страны. Местами утрировано, а местами…

В общем, «Псоглавцы» красиво написаны, напряжённы, психологичны, мрачны, зачастую с неожиданными поворотами событий, как в «ночной» части, так и в «дневной». Не дают оторваться от себя до самого финала. А проблемы – у какой книги их не найти?

Прекрасная подростковая приключенческая фантастика.

Одно из ранних произведений А. Иванова, но, рука мастера уже чувствуется.

И все же, увы, повесть, к сожалению, подростковая. Перечитал ее сейчас — нет, впечатление уже не такое, как при первом прочтении, в юности.

Начало в духе К. Булычева и О’Генри. Юмористическое. «Вождь краснокожих» — это кошмар для взрослых. А если он не один, а целых трое! А вот к финалу, становится уже не смешно.

Подросткам прочитать стоит — увлекательная книга, ну, а для взрослого читателя — слишком все упрощено.

Путешествие из Свердловска в Екатеринбург, описанное Алексеем Ивановым на основе газетной и не только хроники смутных лет времён распада СССР и мучительного рождения России-Российской Федерации. Очень детальный, объемный и снабженный иллюстрациями текст. Прежде всего конечно не только о событиях, но в первую очередь, о людях. Об «афганцах» и «Общественно-политическом союзе Уралмаш», о писателе Каверине и комиках из Комеди Клаб. О мэре Росселе и Уральской республике. О Евгении Ройзмане и борьбе с наркотиками и конечно о человеке с фамилией Хабаров. А вот об несчастном порождении с оторванными пальцами никаких особых данных нет, и правильно — не надо это трогать. В общем своего рода летопись лихих лет большого провинциального города, пусть и подобострастно лояльная к упомянутому выше ОПС, но это как раз понятно — жить хочется всем, и автору тоже. Рекомендую.

Мне сложно объективно оценить эту книгу, уж слишком она многослойная и многоплановая.

Начало мощное, многообещающее — крутой криминальный детектив. Герой грабит машину инкассации. И, разумеется, деньги принадлежат городскому авторитету, будет объявлена охота на преступника. Классика. Сюжет, как во многих детективах и фильмах.

А вот дальше, начинается совсем другая история.

Действие переносится в начало 90х. Город Батуев. Война преступных группировок. Раздел сфер влияния. Союз афганцев. Борьба за лидерство.

Всего и не описать. Это, целый «срез эпохи». Множество персонажей, от лидеров ОПГ, до простых девушек-подростков. Детальное описание судеб, характеров. Бандиты и менты. КГБшники и алкаши. Спортсмены и бывшие солдаты. Торгаши и банкиры. Молодежь и старики.

Но, это не только Россия. Автор включил в книгу ещё и события 80х, происходящие в Афгане. Потом — Пакистане. И, к финалу — жизнь в курортных городках Индии. Сделал обзорную экскурсию по кругам ада и рая.

Сложно, психологически глубоко и реалистично. Правдиво.

Но, три четверти книги, это социальная драма. Про историю с ограблением инкассаторской машины можно позабыть.

Многим это придётся не по вкусу. Такое динамичное начало, а потом — подробное описание «лихих» 90х. А это — специфическая тема.

А вот в финале, автор вновь возвращается к экшену. Перестрелки, погони, горящие дома. Круг замкнулся.

Написан роман, по-моему, отлично. Живые герои, разные характеры, судьбы. Хватает (и с избытком) и драматизма. И романтических и лиричных моментов. Для многих читателей — произведение ностальгическое.

Просто, как я говорил, очень многогранная книга. Мне, например, были интересны страницы, изложенные от лица Немца-Германа. А вот, немалая часть романа, описывающая судьбу другой главной героини, Танюши, честно говоря, показалась скучной. История про акции «афганцев» — впечатлили. А, про бандитские разборки, читал нехотя, слишком избитая тема. Но, это я. А другим читателям, наоборот, понравятся иные герои и моменты.

И, вместе с такой разносторонностью и многогранностью, роман вышел целостный и законченный. Мозаика отлично сложилась.

Немного разочаровал финал. Нет, не тем, как все закончилось, нет. Просто, после реалистичного жанра, в конце — «голливудский боевик».

Не скажу, что я в восторге (для меня, у А. Иванова есть и более интересные и сильные вещи), но, книгу прочесть стоит.

Книга, скорее, не понравилась, но, оценить ее низко я никак не могу. Написано мощно, драматично, и, в то же время, легко и увлекательно. И весело, и, грустно. Смех сквозь слёзы.

Вообще то, написать отзыв про это произведение нелегко — слишком роман многогранный, разносторонний и сложный. Разбирать сюжет, героев — долго. Поэтому, просто, несколько мыслей вслух:

— не стоит искать в этой книге реализма и полного соответствия действительности. Это, скорее, некая философская притча, гротеск.

— написан роман как театральная пьеса, трагикомедия. Все действие происходит в нескольких комнатах общаги. И — сплошные диалоги. Довольно специфично.

— мне сразу бросилась в глаза некая странная «вилка»: вроде бы, это — общага университета. Герои — один после армии, взрослый мужчина, другие на четвёртом курсе, по-моему, тоже, уже не дети. Самый младший — Отличник, заканчивает первый курс. Но — взрослые люди, все-таки, образованные — порой, ведут себя, как дети. И тут же, вдруг, наоборот, начинают вести разговоры, с жизненным опытом пожилых людей. И то и другое, неестественно.

— опять же, общага, но, все-таки, университета. Да, 90е годы, бардак. Но, больше это похоже на общагу ПТУ, или заводскую. Хотя, студенты — это особая каста, но, уж не такое быдло, по-моему, как представил их автор.

— общее мрачное настроение. Ну, не знаю. Все-таки, молодость, студенческие годы. Светлое и счастливое время, безразлично, что происходит в стране. Что я, молодым не был, не помню? Сигареты и портвейн есть — значит «все не так и плохо на сегодняшний день». А герои Иванова угрюмые, тоска и беспросветное уныние. Вот такое ощущение, что они — старички в «доме престарелых».

— много гротеска, преувеличения, «раздутых» проблем. Студенты, а их отношения с «начальством» общаги — как зэки с охраной колонии.

— диалоги. Это — нечто. Студенты говорят и говорят. Бесконечно. Пьяные и с похмелья. Перед сексом и после. За завтраком и обедом. Причём, собственно, диалогов, как таковых, мало. Это — монологи. Длинные, серьезные и глубокие. Философские. Про жизнь и смерть. Про секс и любовь. Про Бога. Про дружбу. Всего и не перечислить. Обычные люди, тем более, молодые, так никогда не разговаривают.

В общем, книга специфическая.

Но, читать ее обязательно нужно. Это — очень талантливо написанный роман. Язык, образы, психологизм — не знаю, тут и Достоевский, и, Чехов и Горький. Классика.

Для меня, роман очень четко раскладывается на две части:

— первая, где все очень просто, и, вместе с тем — интересно. Есть компания трёх друзей-соседей по комнате в общаге. И, есть две девушки, у которых отношения с этими студентами. Пять главных героев. История дружбы и любви. Жизненно. И общага, как модель социума, в миниатюре, объединяет персонажей.

— вторая составляющая. Автор вкладывает в головы этих обычных студентов целые философские миры. Это, тоже интересно. Сложно и глубоко. Один, студент-бабник, оказывается, не просто наслаждается постоянными связями с разными женщинами, а подводит под это целый морально-психологический базис. Другой — пьёт, но, не просто, потому что, он — алкоголик. Нет — опять у него сложная философская теория. И так — у всех героев. Измена — не просто, «по пьяни», или, ради выгоды. Нет — это рок, судьба, неизбежность. Подлость — не от плохого характера, а ради благородной идеи. Каждый герой — носитель целой системы мировоззрения.

Но, мне кажется, накладываются друг на друга эти части не очень складно и гармонично. Правда, и по отдельности, эти две линии так полно не раскрылись бы, как соединенные воедино, в этой книге. Хоть и необычный, но, интересный сплав.

Все равно, несмотря на неоднородность (на мой взгляд), некую специфичность, «чернушность», роман удался. Да, я хотел от книги другого, но, все равно, незаурядное произведение. А ведь это — дебют автора! После прочтения — много эмоций и мыслей. И, фирменная «фишка» книг Иванова — море ностальгических воспоминаний о своих студенческих годах.

Интересная книга, но, на мой взгляд, в основном, весь ее эффект построен на силе ностальгии. Поэтому, наверное, ровесникам главного героя (ну, плюс-минус, несколько лет), читать этот роман будет очень приятно. А, допустим, нынешним девятиклассникам (книга, в общем-то, про школу, хотя, совсем не детская) — скучно. Впрочем, обо всем — попорядку:

Книга состоит из трёх временных частей:

— 1982 год. Школьные годы героя — Витьки Служкина. Пионеры, уроки, первая любовь, друзья. Конфликты с учителями. «Школьные годы чудесные». Без интернета, соц. сетей. Но, как и во все времена, у подростков — с попытками «поближе» познакомиться с девочками, драками с такими же пацанами, музыкой, и, конечно, особым миром — школой.

Мне читать было интересно. В первую очередь тем, что каждая строчка будила во мне почти забытые впечатления о моих школьных годах. Сплошные ассоциации — «А вот у нас, говорили так то...», «а в нашей школе линейки пионерские проходили немного иначе..», «а, вот, точно такую же историю рассказывали и тогда, когда я был в пионерлагере..». В общем, больше вспоминал и думал о своём, чем следил за приключением Служкина и его компании. Но, повторюсь, если бы, автор описывал «школьные годы» не 80х, а, например, 60—70, мне было бы, не интересно. А современным девятиклассникам будет непонятно подробное описание эмоций жителей СССР, узнавших о смерти Л. И. Брежнева. Так что, роман (в этой его части), имеет свою читательскую аудиторию.

— начало 90х. Основа и главная сюжетная линия книги. Теперь, окончивший институт, женившийся, имеющий маленькую дочку, и, оставшийся без работы герой, сам становится учителем географии. Был — школьным хулиганом, а, сейчас — «по другую сторону баррикад». Впрочем, работа, для главного героя — совсем не главное. Педагог он никакой, и, карьеру в школе ему не сделать. Да Вите это и «на фиг не надо». Но, книга не только про школу. Тут и семейные конфликты, проблемы с «трудными» учениками, любовь, опять же, дружба. Всего понемногу. Если в двух словах — обычная жизненная «бытовуха». И, опять, повторюсь. Девяностые годы — это отдельная тема. Со своей спецификой. И, человеку, который намного моложе, или, старше, героев этой книги, понять образ жизни Служкина — непросто. Посмотришь со стороны наших дней — ужас, «чернуха». Про что писать, какой это герой? Алкоголик (учитель!), раздолбай, лодырь, развратник и педофил. Жена, дочка, нужно деньги зарабатывать, а Витя все бухает и устраивает половую жизнь своих друзей детства... Ну никак не положительный герой! Откуда такие люди? Все что происходит в книге — плод извращённой фантазии! В жизни так не бывает! Но... Вспомнишь «те времена» — да, а ведь было и такое, можно говорить о «потерянном поколении», и, писатель сумел поймать эту атмосферу. Попытался донести до читателя. Душевное состояние человека, который «потерялся» и растерялся. Обычное дело, для многих в 90е. Е-моё! Дикое было время, и герои, неестественные, не совсем нормальные, если смотреть из «сегодняшних» дней. Поэтому, как мне кажется, и эта часть романа — очень специфическая, привязанная к «своему» читателю.

— а вот третья часть, путешествие по реке, по-моему, должна понравится почти всем. Очень романтично, где-то, лирически. Много приключений. Великолепные описания природы. Собственно, это — отдельная, самостоятельная повесть. Интересна и для подростков и для взрослых. Вне временных рамок. Правда, есть несколько довольно откровенных моментов, но, без всякой пошлости.

Ну и подведу итоги:

Для меня — отличная книга. Для других? Во всяком случае, прочитать стоит.

Многие в отзывах обобщают роман и фильм, снятый по книге. Но, фильм, хоть и неплох, только — это, совсем другая история. Герои другие, временные рамки сместили, акценты совсем не те. Вообще, разные темы. Книга сильнее и лучше.

Пишет А. Иванов замечательно. Отличный слог. Юмор. (Хотя, в целом, книга — грустная). Интересные герои. Море эмоций. Сюжет — все очень грамотно, целостно, правильно завершено и очень логично. Прекрасное послевкусие от прочитанного.

Поставил бы «10», но, книга не для всех. Поэтому, как мне кажется, и оценки, или очень высокие, или, наоборот, совсем низкие.

Кому-то, не понравятся откровенные сцены. Хотя, совсем уж «порнухи в деталях» в книге нет. Кого-то, заденет пьянство героя. Стиль общения Виктора с подростками, уверен, многие не поймут. Меня иногда раздражало почти полное безволие и «пофигизм» Служкина. Своего рода чеховский «плохой хороший человек». Сложный герой. То, ведёт себя как пацан, а не как взрослый, семейный человек. То, начинает философствовать, как умудренный жизнью старец. Его, попеременно, то жалко, то, испытываешь к нему брезгливость, а часто — симпатию. Не самый приятный персонаж, по-моему. Только, по-моему, талант писателя заключается не в том, чтобы создать идеального положительного героя, который всем понравится, а в том, как реалистично и глубоко прописан его образ.

Книга сложная, противоречивая и многогранная.

Но, написано — интересно, ярко! Запоминающийся и талантливый роман.

Роман-сценарий к одноименному фильму П. Лунгина.

К историческим романам, особенно к таким, какие и пишет А. Иванов, его отнести сложно. Да, это сценарий к фильму, или, нечто, похожее на театральную пьесу.

Два героя, царь Иоанн IV, и, митрополит Филипп.

Это — опять же, ну никак не исторические фигуры. И декорации — не исторические.

В основе сюжета — борьба, происходящая в душах этих двух людей. Причём, это не противостояние деспота-царя и святого митрополита, как принято это изображать в литературе и кинематографе. Нет. Это — борьба Ивана, как простого человека с Иоанном Васильевичем, царем. Ну и, соответственно, трагедия, Филиппа, который разрывается в христианской любви, между послушанием царю, и, попыткой, по обязанности митрополита, спасти всю свою паству.

В общем — эти двое, по-своему, очень похожи — каждый желает всех спасти, но, каждый, по-разному.

Интересно, много классических и философских мыслей, религиозных идей, психологических линий.

Из нового, по-сути, только одно — идея о том, что грядущий апокалипсис уже грядёт, и, царь Иоанн, одно из главных действующих лиц.

Книга хороша, но, хоть это и некорректно, сравню с фильмом, раз это — сценарий.

Фильм, хоть немного и отличается — сильнее, за счёт игры великолепных актеров. А роман, получился, несколько, суховат, на мой взгляд.

Читается легко и быстро, по-моему, стоит того, чтобы познакомиться с этой книгой.

Был сильно удивлен, прочитав это произведение. Оно весьма необычно и , пожалуй, стоит особняком в советско-российско фантастике. Почему? Да потому, что в этой повести сюжетов на несколько разнообразных циклов, с каждой главы можно начинать новый. В повести миры, по которым путешествуют герои, с космической скоростью сменяют друг друга, наваливаясь на читателя своим громадьем так, что он, порой, забывает, что там было в предыдущей главе.

Сама по себе идея и смысл очень интересны, но все очень сжато, персонажи не раскрыты. Такое впечатление, что автор хотел в этой повести записать конспект того, о чем в дальнейшем будет писать более подробно, но увы не успел, так как продолжения нет.

Несмотря на недостатки, полагаю, что повесть достойна к прочтению уже только своей оригинальной индивидуальностью.

Второй роман из серии про дэнжерлогов, то есть, охотников на на нечто потустороннее, но создающее реальные опасности. На этот раз автор осовременил нечистого — демон абракадабр как кодированное сообщение живёт в социальной сети, точнее — группе на форуме в социальной сети, как раз и обсуждающей всякое неведомое и странное.

Тем самым получается срез разных уровней общества и по возрасту, и по материальному положению и по полу и по мировоззрению. У каждого — своя фишка, и каждый встретит своего демона. Через ключевого участника комьюнити — шишку на ровном месте в одной коммерческой конторе, а также его старых и новых коллег, тоже разного возраста и пола, автор поведает нам реальную табель о рангах в городе — герое Москве, как определить, какой крови в женщине больше — русской или еврейской, как проникнуть в особо охраняемые базы данных и вообще о многих жизненных вещах.

В общем и целом книга интересная, хотя не надо забывать, что все же фантастика.

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью...» П. Герман, зачернуть, исправить на князь Пермский Михаил Ермолаевич

Чтобы с самого начала быть откровенным, отмечу, что «Сердце пармы» это первый исторический роман, который я прочитал в осознанном возрасте. И сейчас речь не о тех литературных произведениях, фоном для которых являются реальные исторические события, а лишь о тех, которые широтой размаха и глубиной погружения, обилием персонажей и тщательностью их проработки не просто выхватывают кадры исторической хроники, не просто рассказывают нам историю на фоне Истории, но являют нам часть полотна времён со множеством отдельных нитей и хитросплетений, плотную, живую, пульсирующую ткань Истории.

Что ж, а теперь пришла пора сказать, что о событиях, описываемых в романе, равно как и об одном из главных антагонистов (протогонистов?) романа — язычестве на территории нынешних русских земель, известно очень мало, если известно хоть что нибудь. Автор романа Алексей Иванов наполняет жизнью не те события, которые произошли, но заполняет белые пятна истории: повествует нам о сожженных идолах, о срубленных священных деревьях, о разрушенных капищах, о забытых обрядах, об утраченных реликвиях. «Сердце пармы» — это исторический роман о событиях, которых скорее всего не происходило в действительности.

Ещё одним камнем, зачеркнуть, исправить на булыжником в огород «историчности» является наличие в романе элементов фэнтези: женщины-оборотни ламии, бессмертные хумляльты и кое-что или кое-кто ещё. Однако это только на первый взгляд является элементами фэнтези. На деле же, это лишь одно из проявлений особенностей восприятия мира, где есть место загадкам и тайнам, где бескрайняя парма является одновременно и средой обитания, и богом, и дьяволом.

Пусть это мое субъективное мнение, но я отчётливо вижу перед собой не ламий, но своенравных горячих хитрых женщин, которые выделяются из массы других безвольных рабынь своего времени; вижу не хумляльтов, но людей с горящими глазами и целью в жизни, о которых мы говорим «человек неопределенного возраста» или «ему/ей может быть от 35 до 70 лет», уверен, что в современном мире каждый может припомнить как минимум пяток «хумляльтов», а «ламий» теперь стало в десятки раз больше, и каждый лично знает несколько «ламий».

«Сердце пармы» это исторический роман о покорении воинственным московским княжеством восточных земель, роман о том, как пермяки превращаются в русских, как на место капищ становятся монастыри, как языческая сказка становится христианской былью. Роман о том, как вместо такого разного счастья пермяков, которое всегда идёт рука об руку с трудностями и горем, но и свободой и чувством своей уникальности и цели в жизни, приходит гордость и величие даже не русских, но князя Московского, который шаг за шагом, поколение за поколением идёт к тому, чтобы стать царем и великим князем всея Руси.

В романе множество персонажей, которые могли бы разбежаться перед внутренним взором читателя как муравьи, однако вместо этого каждый из них занимает строго отведенное ему мыслью автора место, каждый является живым человеком со своими печалями и радостями, со своей глупостью, мудростью и своей правдой.

Христианство против язычества? Православный князь Пермский Михаил Ермолаевич против окутанного тайной хумляльта Асыки? Епископ против пама? Монах против шамана? Да.

Но все далеко не так просто. Человека можно убить, можно сделать пленником, но нельзя заставить стать русским, нельзя заставить отбросить свою историю и веру и стать православным. Но можно полить землю русской кровью, пропитать ее своими жизнями на глубину, принести свой уклад, поселиться рядом, жить и умирать рядом с язычниками. И со временем священные луга, обиталища духов станут пахотным полем, где вместо разнотравья пармы будет колоситься рожь.

Просто не верится, что для Алексея Иванова «Сердце пармы» это одно из дебютных произведений. Насколько мастерски Алексей создаёт этот эпический роман, насколько смело вплетает в историческую канву мистическое видение мира языческими обитателями бескрайних лесов, что остаётся только аплодировать ему.

Пожалуй в будущем я смогу сказать, что именно «Сердце пармы» Алексея Иванова открыло для меня мир исторического романа. Однако есть у романа и серьезный недостаток. Уже сейчас мне стало намного сложнее погружаться в более «мелкие» сюжеты как в литературе, так и в кино. «Сердце пармы» становится для меня одной из вершин в мире искусства.

Моя оценка 9 из 10.

Книга хорошая как по сюжету — детектив с интригой, так и по социально-историческому срезу жизни и населения города Екатеринбурга в девяностые и последующие годы. В романе автор использовал много материалов — прежде всего по «афганскому» братству и криминальным особенностям местного сообщества, которые ранеее собрал в мощном публицистическом труде «Ебург».

Конечно криминал и детектив — тема популярная. Технология захвата источников доходов и откровенного пренебрежения к человеческой жизни тоже весьма «жареная». Есть немного военных эпизодов, но они не особо впечатляющие, всё-таки автор хоть и изучал материал, но особо достоверным «афганский дневник» у него, на мой взгляд, не получился. Ну и ничего страшного. Понравился роман прежде всего за правильную линию — настоящую любовь, сохранившуюся во время жизни в условиях если не выживания (хотя и такое было), то по крайней мере суровых тягот и невеселых будней. И конечно понравился увлекательный «игровой» сюжет с убийствами, укрывательством от правоохранительных органов, эротическими моментами, бандитскими нападениями и просто армейским братством. В общем рекомендую — хорошая литературная проза талантливого и добросовестного автора.

Первый по хронологии написания роман Иванова, который был издан уже после ставших бестселлерами «Географ глобус пропил» и «Сердце Пармы».....наверное это и к лучшему, так как вряд ли этот дебют оценили бы по достоинству и звезда писателя вполне могла закатиться, так и не успев взойти. Вроде ничего особенного — группу студентов выселяют из общаги и они вынуждены перейти на «нелегальное положение». Всё действие происходит в стенах общежития....да и нет особо этого действия, как и красочных описаний в более поздних романах, вся книга в основном состоит из диалогов и размышлений. Ну или «пьяных базаров», «кухонной философии» и «похмельных угрызений совести», если будет угодно. Но написано настолько мощно, «сочно» и эмоционально, что книга буквально не даёт оторваться, затягивает в себя и «перемалывает», как общага наивные души вчерашних детей. Заметно что талант Алексея Иванова ещё не встал в полный рост, но уже выпрямляется и ему тесно в рамках этого в принципе камерного произведения. «Золото бунта» и «Тобол» уже не за горами. Странно, но читая пару раз вспомнил Стивена нашего Кинга. Сначала «Жребий Салема», потому что ивановская общага зловеще нависала и отбрасывала тень на персонажей, как дом Марстена на несчастный городок Салемс-Лот, а потом и «Ярость», Отличник это своего рода анти Чарли Деккер, а вся рассказанная Ивановым история, своего рода кинговский сеанс психоанализа в школьном классе, под дулом пистолета, но вывернутый наизнанку.

Иванов сыграл на поле Стивена Кинга и, в общем-то, выиграл. Все канонические составляющие романов Кинга на месте: ретро-антураж с большим вниманием к деталям (Иванов больше ставит на сленг, считалки и шутки, а не на бренды одежд и еды), герои — отщепенцы, выделяющиеся на общем сером фоне, и сверхъестественное зло, по факту оказывающееся метафорой зла простого и привычного. Из этих ингредиентов Иванов сделал бойкую историю о пионерах в советском пионерлагере, с не пустыми мыслями, юмором и чувством. Написано здорово, читается бойко. И великолепно сделанный финал только добавил книге вистов.

Это не большая проза, не уровня «Географа», но точно не хуже лучших вещей того же Кинга. Только на нашей почве, а оттого кому-то ближе, а кому-то — наоборот неправдоподобно. Однако, на уровне росфантастики книга такого уровня — однозначное событие.

«Пищеблок» — это такой своеобразный анти-Крапивин. И хотя я очень люблю произведения самого Владислава Петровича, но и новый роман Иванова мне тоже очень понравился.

Интересно, что негативные отзывы (на 1 балл) написаны здесь людьми 1965 и 1990 годов рождения (я посмотрел, не поленился :)). И оба они — и «бумер», и «зумер» считают, что жизнь в советских пионерских лагерях протекала как -то иначе. Пионэры не употребляли слово «жопа», «говно», и все как один были готовы к борьбе за дело и т.п. А автор это всё ужасным образом очернил. Ну, ОК!

А вот я как человек, проведший не одну смену в лагерях с 1984 по 1990 годы, могу подтвердить практически документальную достоверность и лагерного быта, и пионерского лексиона. Детский фольклор собран здесь просто изумительный. Фразочки, поговорки, страшилки. Многие из них настолько хорошо мне знакомы, что достаточно произнести начало, и конец всплывает в голове автоматически.

В общем, огромное спасибо автору за погружение в мир моего детства, не вылизанный, не вычищенный цензурой и не приукрашенный.

Мне кажется, что это произведение всегда будет балансировать на грани между общепризнанной классикой и литературой на любителя. И именно по причине нарочитой изощренности языка, который во многих местах сколь благозвучен, столь и непонятен. Несомненно, Иванову удалось создать убедительную новую языковую реальность, но нередко текст выглядит абракадаброй, а сидеть с глоссарием всю книгу — несподручно.

Еще мне показался чрезмерным этот топонимический педантизм и желание «уважить» каждый камушек на Чусовой. Нет, мне очень нравятся с пристрастием и знанием дела написанные главы, что посвящены сплаву. Но когда идет непрерывное описание десяти бойцов, а потом через страницу еще десяти, то воображение читателя пресыщается и картинка смазывается.

Я не сомневаюсь в том, что автор может пройти реку теснин с закрытыми глазами на слух, подобно его сплавщику из легенды. Не сомневаюсь также и в том, что автор многое списал с натуры, потому что все это видел и помнил. Но ведь не все были на Чусовой и не все могут подобрать ключик к образам из головы автора. Мне не хватило воображения разглядеть некоторые виды местности, поскольку за ними стояла аутентичная точность описаний, к которой стремился Иванов. Эти нагруженные образы были бы гораздо нагляднее, если бы художественная обработка их слегка упрощала, а не воспроизводила по фотографии. В общем, язык и визуализация — это довольно своенравные вещи у автора. Он конечно имеет на них право и во многом они же являются и достоинством романа, дают ему глубину. Но мне они показались чрезмерными.

Если говорить о сюжете, совсем непонятен выбор Осташи угробить барку с бурлаками. А как же сплавщицская честь, за которую он бился семьсот страниц? Да и весь финал вышел несколько скомканным, поспешным. На двести страниц сплава всего лишь двадцать служат кульминации и развязке. Тоже перекос, теперь уже в композиции.

Про то, что понравилось, можно было бы написать гораздо больше и эмоциональнее. У романа, я думаю, заслуженная любовь. Лично я признателен писателю за его самобытный магический реализм (или историческую мистику или этно-фэнтези, как ни назови). За то, что он достал из казёнки бездонный бочонок фольклорных сюжетов — настоящее золото. За писательскую преданность теме. За раскольничью душу эту горемычную, у которой ни с богом, ни с чертом не ладится. За атмосферу, густо замешанную на сектантских толках, вогульских ургаланах, золоте бунта и шуме стремнин. За это спасибо.

Трое молодых людей приезжают в глухую российскую деревню, чтоб снять со стены старой, давно заброшенной церкви, фреску Святого Христофора и сталкиваются там с загадочными, мистическими явлениями.... Вполне обычная завязка сюжета для такого романа, ничего оригинального. Как и описание деградирующей деревни, собравшее скорее все плохие стереотипы городского ботаника. Обязательно в наличии скупой и скользкий местный «ростовщик» (хозяин магазина), буйный пьяный дембель, мелкий уголовник, баба хабалка и скромная, наивная девушка. С первыми у главгероя обязательно неприятности, с последней обязательно отношения. Ничего оригинального..... но Иванов действительно талантище и из этого «куска глины» вылепил вполне себе «изящную статуэтку». Прекрасный язык, высокая «кинематографичность» всего действа и непредсказуемые (для меня по крайней мере) повороты сюжета, ни на миг не отпускающие внимание. Это конечно не классический уже «Географ глобус пропил» и не «Сердце Пармы», но тоже достойное произведение. Как знак качества — Иванов конечно способен на гораздо большее, но этот роман своего рода планка, ниже которой автор такого уровня опускаться не имеет права.

Очень затянуто и нудно. Много неточных слов, встречается нарушение порядка слов: «Плыл дым темный торфяного...» Почему не «темный дым»?

И как же задолбало это заразное «что», которое все чаще стало появляться в современных текстах:

»...он лежал в шезлонге, что стоял на асфальтовой площадке»; «Псоглавцы, что воют под луной» (на одной странице). И подобных «что» очень много. Хотя, знаю других авторов, у которых этого еще больше...

Сомневаюсь, — покупать ли продолжение?

Алексей Иванов — наиболее интересный мне современный российский писатель. Очень тонкий и чуткий автор, подкупающий не только красотой слога, сюжетом и характерами, но и интеллектуальной составляющей, копающий длинные траншеи смыслов, в которых отсиживаться одно удовольствие. У Иванова нет неинтересных и слабых книг, для меня точно нет. «Сердце Пармы» и «Тобол» — одни из самых захватывающих историй, которые читал, а их не так уж и много — с десяток, и именно таких крепких «ирландских», о которых говорят «Зацени!!!». В общем, я пришёл к Иванову давно, задолго до Дудя. Но, уверен, такая популярность пойдёт замечательному писателю на пользу.

Подавляющее большинство жутко хвалебных отзывов написано ничуть не хуже, а кое-какие – так даже лучше – очередной повести об очередном лишнем человеке.

Хотя, как справедливо отмечено в других отзывах, никакой он не лишний. Он – персонаж 90-х. Тех самых, когда четверть страны ринулась корчить из себя пассионариев, четверть – успешно водворяла в жизнь принципы люмпенства, а интеллигенция, в предчувствии своей смерти, как класса (ну, или как прослойки), поделилась на три равные части. Первые две примкнули к пассионариям (абсолютно безуспешно) и к люмпенам (полностью их переиграв), а третья просто отдалась течению жизни, как это, собственно говоря, интеллигенции и присуще. Герой «Географа…» именно из этой, последней трети. Он просто живет. Такое впечатление, вне времени, вне политики, вне страны. С этой точки, кстати, интересно было бы посмотреть, как он перенес легкую эйфорию июля 1996-го, или жесткую абстиненцию августа 1998-го.

В целом же… Язык прост, неплох, быстр. Слов многовато, но «ненужные» абзацы пробегаются глазами по диагонали «на автомате». Сюжет не менее прост, чуть сказочен/неряшлив (ниже отмечалось, что заработать учителем в 90-е нельзя было от слова «совсем», что описанный речной порог крайне сложен и непроходим для детского экипажа и т. д.), немного натянут. Как сова на тот же глобус. В общем… имеем культовую книгу, которая НИ ЗА ЧТО не должна была становиться культовой. Случай, по нынешним сумасбродным временам не такой уж и редкий...

P.S. Ау, коллеги-лаборанты первой половины 70-х годов рождения, со слезами на глазах пишущие в отзывах «как в детство окунулся». Опомнитесь. Не было такой, как в «Географе…» совокупности «школа-учитель-ученики-водка» в 80-х годах. Не было! Да, встречались крайне редко географы-биологи-химики без специального образования. (Сельские школы в расчет не беру). Да, в каждом классе были свои сорвиголовы, свои гопники и свои откровенные дебилы. Но не в таком количестве, и не в 14 лет. И, да, кто-то пробовал уже в этом возрасте алкоголь. Но не на столь профессиональном уровне, чтобы хлестать водяру едва ли не стаканами. Да, были учителя, пьющие с учениками. Но что бы делать это на каждом шагу… Похоже, коллеги, либо вам изменила память, либо мы жили в разных государствах.

Вот, к середине 90-х все перечисленное уже стало распространенными явлениями.

P.P.S. И еще немного о времени. Точнее, о временных рамках романа. Судя по классификатору, половина прочитавших уверена, что действие основной линии книги происходит в XXI веке. Ну…

Цитирую. «Итак, тема сегодняшнего урока – поэма Гоголя «Мертвые души»». В СССР ее проходили в 8-м классе. Смерть Брежнева – 1982 год. То есть, гг осенью 1982-го 14 лет. (Можно было бы и не высчитывать возраст, ясно же, что в реминисценции ему столько же, сколько его воспитанникам в основном тексте, но блезиру ради, пожалуйста))). Путем нехитрых математических вычислений получаем, что в 1985 году на выпускном ему 17, плюс 5 (ну, чуть больше) лет института и возможного послевузовского безделья, и имеем время действия 90-93 годы XX века.

В общем, Иванов остаётся верным самому себе. Высокий историзм романа (всей дилогии) гармонично сочетается с его великолепной приключенческой составляющей. Автор не боится насыщать свою книгу таким огромным количеством точных и конкретных сведений и фактов, что совершенно естественным образом включаешь всю эту информацию в свой личный синодик исторических знаний вообще и в частности. И не испытываешь при этом никакого позыва засесть перед своим уютно мурлычущим ПК и начать перепроверять соответствие всего этого информационного вороха общепризнанным историческим фактам и датам. И отнюдь не от лени, а просто уровень доверия к автору таков, что не подлежит сомнению всё сказанное им.

И тут уже сам автор, писатель Алексей Иванов напоминает читателю, что он читает художественно-приключенческую книгу. И делает он (писатель Иванов) это весьма искусно, органично включая в свою книгу фрагменты и эпизоды с совершенно мистическим наполнением. Вплоть до того, что эти остяцкие и вогульские лесные боги, божки и духи становятся едва ли не полноправными персонажами и героями (и тут вспоминаешь старую истину, что сила любого божка заключена только в вере в него — чем больше людей верит в него и чем истовей молятся ему, тем сильнее этот идол).

Тем не менее, сила писательского дарования такова, что, читая диалоги и внутренние монологи персонажей книги, ни минуты не сомневаешься, что в тех обстоятельствах эти люди именно таким образом и вели себя, и думали и говорили. Все поступки и действия персонажей дилогии логичны и вытекают как из общего контекста романа, так и из тех психологических особенностей, которыми автор наделил их. Тем более, что Иванов сумел уйти от довольно распространённой литературной тенденции поделить своих «подданных» на хороших и плохих и крутить их только в этой плоскости — каждый персонаж имеет свою собственную мотивацию, каждый поступает в соответствии со своими собственными планами и чаяниями, каждый совершает свой личный (а порой религиозный, общественный или даже государственных) подвиг. И практически все персонажи этого замечательного романа-дилогии без ошибки могут быть названы его героями.

И вот читаешь такого рода книгу и поневоле думаешь о правоте (или неправоте) рассуждений о движущих силах Истории и о роли Личности — вроде как получается, что всё равно в реальности вектор любых, даже самых широкомасштабных событий всегда является равнодействующей многих сил и многих воль. И что всегда были и есть, и однозначно будут в истории России свои Ремезовы и свои Ваньки Демарины, и многие другие — люди без страха и упрёка.

Всем любителям исторической и приключенческой литературы однозначно рекомендую.

Россия будет прирастать Сибирью (искаж. Ломоносов)

Вот чуяла моя печёнка, что нужно сначала дождаться выхода второй книги и только потом приступать к чтению «Тобола». Потому что книга первая явно не закончена и является только лишь первой половиной цикла. Потому что в первой книге наметилось столько сюжетных линий и остались не прояснёнными столько человеческих судеб, что даже не зная содержания второй книги понимаешь, что «Мало избранных» будет прямым и непосредственным продолжением «Много званых».

Думаю, что я не ошибусь и не сильно преувеличу, назвав писателя Алексея Иванова явлением в современной отечественной литературе. По крайней мере сам я именно так считаю и именно так отношусь и к Иванову и к его творчеству. И в первую очередь это обусловлено его историко-этнографическими романами. Хотя и современные преимущественно социально значимые темы у Алексея Иванова не менее остры и не менее весомы.

Что меня привлекло в этом романе. Это прежде всего широта охвата и глубина проникновения в тему. Это способность Иванова так выстроить повествование, что за отдельными поступками и событиями выстраиваются тенденции и проглядывают закономерности. Это талант писателя вместе с высоким уровнем приключательности сохранять приверженность историзму. Это авторское дарование написать литературно-драматические портреты десятков людей самого разного рода-племени, с разным вероисповеданиями и из разных культурных слоёв, разного пола и возраста, разного социального и материального положения и достатка, и при этом каждый такой портрет наполнен такой реалистичностью и драматической силой, что невозможно перепутать кого бы то ни было с кем-то другим — каждый персонаж наособинку, каждый личностен и индивидуалистичен. Наконец, это просто интересно читать и представлять себе картинками и пытаться догадаться, что там будет дальше…

Но я знаю, что будет дальше — дальше будет том второй «Тобол. Мало избранных».

Недавно в Свияжске под Казанью видел образ Христофора Псоглавца — незамутеннный, именно такой, каким его изображали до запрета 1722 года. Не обратить на него внимание невозможно — очень нетипично для православной церкви, а еще незадолго до этого прочитанная книга... Культурный шок, одним словом. Книжка для тех, кто замечает необычное в привычном, любит покопаться в нюансах истории и культуры.

Сейчас, когда я сижу наедине с самим собой, мучительно пытаюсь вспомнить лица, имена, фамилии, кто-то другой сверху шепчет: «Зачем? Зачем это всё?»

Какие имена? Какие фамилии?

Ничего не было, кроме однажды приснившегося сна. Горы. Дорога. Пули, свистящие, так сказать, у виска – а где им ещё свистеть? Разве это не маленькая фантасмагория, сочинённая ребёнком когда-то в детстве. Там, в советском детстве, нам так хотелось быть героями. Мы ведь к этому готовились, нас этому учили. И ничего удивительного в желании героизма. Вот посмотришь хороший фильм про Ту войну — «Горячий снег», скажем. Вот та самая война, какой хотел. И не получил. Что такое, по сути, Афганистан, и вся афганская кампания, как таковая, — не более, чем экзотическое, очень рискованное путешествие, ну, полетали вокруг пули, ну повзрывались рядом всяческие снаряды, ну погорели колонны, ну постреляли мы в ответ.

Стоп! Не торопитесь кидать в меня камни за крамолу и святотатство. Ведь не было же за нами последней пяди русской земли, не было. А потом ещё перестройщики всех мастей, как только мы вернулись, заголосили, ах, ненужная война, ах, что мы там делали, ах, сколько солдат потеряли. Причём каждый ахальщик ни словом, ни духом не был ни в Армии, ни в Афгане. Голосить об общечеловеческих ценностях – вот его кредо.

Так и вышло, что когда мы вернулись, мы, беззаветные, мы услышали среди людского, газетного и телевизионного многоголосья одну фразу, одну среднюю, одну так сказать интерференцию – «бабки надо делать, вашей Родины, парни, давно уже нет, бабки, только бабки сейчас всё решают». А ведь было нам по двадцать-двадцать пять.

Дети.

Ещё какие дети, т.к. мы пришли с войны, а оттуда возвращаешься вообще заново родившимся котёнком. И пришли мы, котята, и услышали, а кто плохо услышал – тому мордой по современной жизни провели, чувствуешь, падла, что такое жизнь – не брюлёчки твои, орденочки, не сказочки про невиданную страну, а жизнь в натуре, чуешь?

Мы почуяли, мы услышали, мы не хотели, но выхода не было другого – и мы превратились в двусмысленное слово «Афганец». И страшно стало людям от этого слова…

Автор вроде как родился в НиНо, учился и живет в Перми... но текст отдает Крымом. Вот прямо сильно напоминает какие-нибудь крымские отпускные рассказы «о жизни». Не путать с одесскими рассказами о жизни — там хитрые планы и комбинации есть) Не знаю зачем эту книгу читать до 25. Для подрастающего поколения написано весьма впечатляющее количество книг, которыми стоит упороться в нежном возрасте. Эта не из их числа, и если вы в 17 лет носитесь с этим автором «он гений, он гений, он как достоевский», за вас сильно тревожно.

Мне любопытно было бы почитать отзывы ребят, которым он преподавал и учителей, с которыми он(автор) вместе работал. Учитель, вокруг которого исключительно тупые ученики — а не ошибка ли это восприятия самого учителя?) Мужик, что кинулся работать в женский коллектив — а не маловато ли собственно социальных взаимодействий единственного мужика и коллектива женщин? Женщинки описаны как угроза и поштучно.. Вощем, учитель такой же как и турист — не очень.

Ученики, что взахлеб, чуть не со слезами на глазах слушали стихи учителя — это космос, это без комментариев.

Мне показался интересным эпизод с женой Снежкина. Вот он хочет избавиться от жены и постоянно приглашает в гости своего друга — пусть тот уводит. Она хочет зарабатывающего мужа, друг зарабатывает — бинго. Но для женщины друг выглядит мерзким бабником, когда как Снежкин — верной партией и моралистом. Вот бы он еще исправился.. При этом Снежкин видит к чему все идет, но не хочет быть мужем с наставленными рогами. Друг в очередной заход в гости лезет к жене, та убегает в истерику в ванну и негодует что муж ее не защитил. Тот резонно ей замечает, что «а давай ты мужика будешь себе искать сама». Жена воспитана в патриархальных ценностях — и вот снова, Снежкин для нее выглядит более выгодным и безопасным нежели его друг. Тогда как читатель видит ситуацию иначе — предложи Снежкину играть в карты, тот бы ее нафиг проиграл. Нарочно.

Если коротко..Книга не воспринимается написанной для читателя. Есть ощущение, что автор просек механику сюжета и писал для статуса писателя. Не чувствую, что автор придерживается тех взглядов, за которые поддергивает читателя. В юности — да, похоже на то. Но в книгах — просто дергает за ниточки. Если вдруг так и есть — не мне такую тактику осуждать.

Упивание советской безысходностью есть, но ни объяснений, ни карты, ни механики выхода.. А та действительность имеет свойство затягивать) Как читатель, ты застреваешь в пяти минутах от дна — уже и красок мира не видишь(все вокруг серые и только и знают что своих дурацких детей и три работы), но и настоящие проблемы тебя еще не затронули.

Хотелось конечно уральского взгляда..Но берешь книгу «Ебург» — и совсем тоска. Со словами «я приближен к сильным мира сего»(к светской власти) тебе дают ту же информацию, что ты получишь с газет и гугла(для сравнения, читните Зыгаря). Бывает, что сильный мира приближает к себе не умного, но безопасного — перед которым можно хоть план захвата оставлять, тот все равно не поймет ценности. Ну ок.

Трудно. Ох, трудно писать отзыв на этот роман. Ведь сочиняя отзыв, я цепляюсь за то, что нравится и, особенно, за то, что не нравится, перехожу от одного к другому – и вот отзыв сам собою слепился. А как писать отзыв на то, что идеально? Ведь, да – чёрт возьми! – «Сердце пармы» для меня идеально! Роман сделал не только моё лето и мой год, он вдруг вознёсся для меня на вершину всего того, что было прочитано!

Да, поначалу я стукнулся лбом о странные непонятные слова и названия, и даже хотелось посетовать, что нет тут сносок или пояснений, но ощущение это мгновенно исчезло – всё стало понятно по ходу дела, всё встало на свои места. И тут же хлынуло. Всё её дикое необузданное и древнее – и сила, и своеобразие и красота; её легкость и тяжесть. А дальше, когда всё стало сплетаться, вся эта вязь событий и судеб, сплетаться как длинные вогульские косы – так в груди и место не хватало, чтоб вмести всё. Это безумное и стойкое ощущение, что и не книга вовсе, а сама жизнь. Жизнь, в которой место всему есть – и смеху и страху, и боли и радости, и бытовому и загробно непостижимому. И хотелось смеяться вместе с ней. И холодок по спине бежал, когда было страшно. И горло перекрывало комом от несправедливости и горьких изгибов судьбы. И не было тут ни правых, ни виноватых – как в реальности, как в жизни. И каждый был сам собой – и даже в самых, казалось бы, злых и нечестных людях находилась своя правда; а каждый хороший и правый нет-нет да глупил, да злился, да заносила его нелёгкая, и пожинал он горькие дерущие глотку плоды своих ошибок. Всё в нём было – и было так, что подходя к концу, я вырывался из этой книги, дробил её в тревоге, что закончится она, скоро закончится, оттягивал это, как момент прощанья с близким человеком. Но возвращаясь, будто тонул в ней, и не мог оторваться. И понимал, что никогда не читал такого – ни в теме своей (ну, помнился мне «Ермак», но чтобы до него, чтобы так, чтобы с этой правдивой отчётливостью и неоднозначностью…), ни в красоте дикой пармы, чарующей и страшной, ни в этой проникновении в менталитет не похожий на наш; ни в этой неописуемой пронизывающей мистике судеб. И не просто это о столкновении миров, столкновении менталитетов, столкновении народов и их смешении (и это тоже важное тут – и через это, как нерв сквозь тело, становление России, с той стороны, с какой её не покажут – важное, правильное, но и с несправедливостью, и смертью, и с горечью), о частном, личном и общем, человеческом и даже нечеловеческом ¬– а нечто и над этим, нечто непередаваемое, густое, осязаемое, кажется так, что можно ухватить руками, но и призрачное настолько, что и не ухватишь. Как он это сделал, этот Иванов?! Как он мог такое сделать?!

Сложно. Ох, сложно писать отзыв на этот роман! Сложно потому что душу от него распирает. Потому-то эмоций, эмоций-то много, да так что и высказать их – исписать всю бумагу, да не вычерпать и десятую долю. И мыслей – масса. Да только слов для них не хватает. Да и как, черт возьми, описать саму жизнь во всём её головокружительном многообразии (вон даже проблема отцов и детей тут нашлась)? Как описать даже нечто большее, чем жизнь – описать время, душу, судьбу? Но ведь всё это есть. А я теперь сижу и томлюсь от того, что не хватает слов…

Но всё-таки есть один минус у книги – она кончилась. Как бы я ни хотел, как бы я не оттягивал этот миг – кончилась. И остался я оглушённый, опустошённый, но, в то же время, наполненный этим всем. И кончилась она так же идеально, с такой же густотой и правдивой неоднозначностью чувств; неожиданно, но так будто сердце знало, что закончиться должно так и никак иначе. И с горьким комом расставания в горле.

Она закончилась, но, в то же время, и не закончилась, так как я чувствую – она ещё живёт во мне, в моей голове, в моём сердце, у меня в душе. И чувствую, что долго она ещё не погаснет, да возможно и не погаснет вовсе, как Полюдов огонь, что даже не горя всё светит. И что буду я к нему возвращаться, чтобы хоть глоток да испить из этого источника вновь; да и просто, чтоб вдохновляться, чтоб чувствовать этот потрясающий язык, чтоб чувствовать эту дикую древнюю пронизывающую неописуемую силу… Спасибо тебе, Алексей Иванов! Спасибо тебе, «Сердце пармы»! За бьющееся радостно и восхищённо, то сжимающееся от горя сердце. За всё это, непередаваемое. И за то, что великая русская литература воскресла для меня как феникс из давно остывшей золы – с этим романом.

Эта книга и ее обитатели — полная противоположность (несмотря на определенные сходства вроде жесткого противопоставления мира детей и мира взрослых) произведениям Владислава Крапивина, хотя — парадоксально — иногда чувствуется явственная травестия героев советского писателя. Вроде бы вот — честный принципиальный пионер, галстук носит не снимая, имеет принципы и гордость, стоит за коллектив, но самому Крапивину от такого ребенка, думается бы, поплохело бы. Также интересно противопоставление двух коллективистов — стихийного и «официозного», Левы Хлопова и Валеры Корзухина, противостояние лицемерного «как все» и искреннего «всем миром». Иванов сам, видать, рос на крапивинских книжках, и многие чувства и размышления взяты оттуда, из советского детства, просто адаптированы к авторской идее.

Антураж-то выписан сочно: все эти пионеры, гипсовые статуи, школьный сленг, утренние линейки и тому подобное, что хорошо помню по своим поездкам в лагерь Орленок (Орленок учится летать — со шкафа прямо на кровать). Кажется, что основной целью Алексея Иванова было запихнуть в текст романа как можно больше шуток, прибауток, восклицаний, ругательств, обидок и прочего школьного мусорного творчества. В некоторых местах концентрация пионеризмов просто зашкаливает, хотя не скрою — иногда это было смешно, а кое-каких я никогда не слышал. Впрочем, ностальгии как-то не получилось, и очень долго я мучился быдловопросом «И че?»

Впрочем, к середине атмосфера прочувствовалась и стало интересно. Стали понятны все эти аллюзии на советский режим — не оригинальные, но умело использованные и грамотно вписанные в сюжет, история раскрылась наконец, появилось осмысленное движение, и прорезался интерес, чем же весь этот красный уголок может закончиться.

Занятно, что несмотря на наличие детей в главных героях, книга абсолютно точно не подростковая. Вообще не понимаю, как будут ее читать современная школота — для них это должно быть как другая планета или там Япония. Даже для меня, бывшего и пионером, и в лагере, вся эта краснознаменная вакханалия выглядит откровенно дикой и покалеченной — впрочем, это, вероятно, заслуга автора, заметно, что Иванов постоянно прячется по кустам.

Монументальный исторический роман. Правда, с элементами мистики, но, автор очень точно уловил грань, за которой книга превратилась бы в шаблонное славянское фэнтези, и, ни разу не перешагнул за эту черту.

Если искать сравнения, то это не «Петр I» А. Толстого, как кажется поначалу, а «Слово и Дело» В. Пикуля. Очень похожие как по сюжету, так и по стилю книги. У А. Иванова, главный герой — князь Гагарин, губернатор Сибири. У Пикуля — А. Волынский — казанский губернатор. Их характеры, мысли и судьбы очень схожи. Ну и композиционно эти две книги имеют много общего. Множество персонажей. Действие происходит в Сибири, Москве, Петербурге. В общем — аналогий куча, и это здорово, по крайней мере, для меня.

Чем мне нравятся книги А. Иванова в первую очередь?

У автора очень легкий и приятный язык. Два огромных тома, а читаются быстро и без усилий.

Полное погружение в XVIII век. Атмосферно. Жаркие сухие степи. Мрачная тайга. Жуткие болота. Древние курганы, языческие капища, могучие реки. Легенды о седой старине.

И тут же — интересные политические интриги, любовные истории, батальные сцены.

И, по-моему, герои удались. Впрочем, мне показалось, что второстепенные персонажи вышли ярче, реалистичнее и натуральнее, чем образ главного героя — губернатора Гагарина.

Вообще, в русской истории, князь Гагарин — фигура неоднозначная. То ли казнокрад, то ли рачительный сибирский хозяин. А скорее всего — все вместе и сразу. Но, как мне показалось, А. Иванов так и не внёс ясности в понимание этой фигуры. Может быть, сделал это специально. Все-таки, целостного представления о этом человеке у меня не сложилось.

О достоинствах этого романа можно долго рассуждать. Если коротко — интересная, остросюжетная книга. Отлично сбалансированный историко-приключенческий роман.

Да, не без недостатков. Хотя, это, скорее, специфика, чем слабые стороны.

— произведение очень затянутое.

Да, интересное, но, уж очень объемное. Знаешь, чем все закончится, тут уж никуда не деться. А до финала ещё так далеко...

Тут и север Сибири и восток и юг. Да, автор хочет создать целостную картину, добавляет довольно много исторической информации. Легко запутаться.

— мистические вставки.

Сначала — режет глаз. Исторические хроники, реально существовавшие люди. Вдруг — «там чудеса, там леший бродит...». Но, потом привыкаешь. Как я уже писал, автор очень точно знает чувство меры. В фэнтези книга не скатывается.

- можно придраться к языку героев.

Об этом много пишут в других отзывах. Вечная проблема исторической литературы. Никто точно не знает, как изъяснялись люди в разные эпохи. А кто из писателей и пытается воссоздать точный язык и особенности диалектов, сталкивается с тем, что читателям без словаря не продраться сквозь текст.

Поэтому, я на этом не заостряюсь.

Прочитал два тома с удовольствием. Если бы не затянутость, поставил бы высший балл.

У меня нет никаких ностальгических предрассудков при мысли о пионерских лагерях, поэтому воспринимал это обычно, просто как атмосферу, созданную книгой для собственных событий. А не как другие комментаторы — «О! у меня был такой вожатый 30 лет назад! 11 из 10!»

1. Эта книга явно не для взрослых — здесь нет жестоких моментов, нет серьезных мыслей. Все очень просто и примитивно — вот вампиры, давай их убивать! Поведение героев будет интересно только подросткам, очень много характерных элементов поведения, мне же, как большому дяде, это читать сложно. Хотя в начале было уместно, но этот детский примитивизм держится на протяжении всей книги, и это уже утомляет.

Я не смог понять, о каком возрасте тут пишется, для 12-14-летних дети слишком глупы, а для 7-8 слишком по-бандитски себя ведут. Вообще сложилось ощущение, что лекалом для книги стал стереотип американских школ. Тут есть изгои и обязательная банда хулиганов, которая даже в замкнутом пространстве лагеря не боится мокрухи.

2. Вампиры совсем не страшные, нет атмосферы опасности и страха. Отгородился простынкой и все ок. Ну как так то? Слабо вяжется, чтоб ночью ребенок дрожал от страха, а днем пошел в кружок танцев. Такое впечатление, что автор никогда не видел запуганных детей и подростков, ожесточенных страхом? Короче, вампиры вышли какими-то бесполезными тряпками, которые как бы есть, но как бы и нет. От хулиганов больше проблем.

3. Откровенно проваленная концовка. То, как расправились с вампиром. Ну что это за детский сад!? Получается, что вся сила вампира бьется одной фразой? Фигня какая-то сама себе и всей книги противоречит, ради этого точно не стоит читать.

4. Вампиры тут вписаны неорганично, почему-то ожидал все время появления чего-то более славянского, с нашим местным колоритом — леших там, домовых, баб Яг, но нет. Простые, самые скучные вампиры...

5. Ощущение, что я читал ремэйк «Оно» с налетом ностальгии по красному галстуку и знакомыми детскими занятиями. Но как-то вот без изыска, попроще и поскромнее. Словно вставить очередное воспоминание было важнее, чем создание целостного образа древних существ, пьющих кровь беззащитных детей и безнаказанно калечащих судьбы десятилетиями.

От совковых вампиров я ожидал чего-то более фундаментального, так что чувствую некоторое разочарование. Просто баек про «чёрное пианино» и чунга-чанги мне не хватило.

Если немного задуматься — сколько ещё вот таких неизвестных страниц истории нашей Родины, о которых мы даже не подозреваем. И спасибо Алексею Иванову, что он направил свой талант на то, чтобы познакомить читателей с одной из таких страниц.

Непонятно, конечно, насколько автор придерживался исторической правды, но, в любом случае, картина поглощения Русью языческого пермского края выглядит в книге и увлекательной, и завораживающе красивой. Думается, парма навсегда останется в памяти любого, кто прочитал это произведение.

Роман у Иванова получился именно таким, каким и должно быть настоящему роману: многоплановым, обширным по географии и протяженным по времени. Ну и увлекательным. Немного, пожалуй, смутил только финал произведения. Нет, он, в общем-то, именно такой, каким и должен быть, но вот обставлена развязка всей истории как-то уж очень по-голливудски. Знаете, когда в фильме герой всё преодолевает, преодолевает трудности, вот казалось бы и все враги повержены и полная победа и вдруг, в последнем кадре, всё переворачивается с ног на голову (вспомните тот же культовый в своё время «Кошмар на улице Вязов»). Вот так, приблизительно, обставил финал своего романа и Иванов. И выглядит это, на взгляд так и не привыкшего к голливудским штучкам читателя довольно дёшево, совсем не соответствующе всему остальному тексту книги, её характеру и духу.

Пожалуй, этот финал можно понять и принять только в контексте мистической составляющей книги — что-то там в плане полного завершения жизненного предназначения главного героя, когда жить далее становится просто ненужным. Но такое толкование удовлетворит, думается, далеко не всех читателей.

На протяжении всего чтения оценка скакала рваным изломом кардиограммы от «очень хорошо» до «очень плохо» и обратно. По итогам «пробы пера» в новом жанре, из-под этого самого пера вышло нечто усредненное. С одной стороны, видно, что Автор слегка поднаторел в писательском мастерстве и проделал огромную работу по сбору и систематизации пионерлагерного фольклора, с другой же стороны к концу действия становится понятно, что, относительно вампирской тематики ничего принципиально нового Читателю продемонстрировано не будет, и довольствоваться придется тоже банальностями, на уровне детских страшилок и общеизвестных фактов.

К плюсам, несомненно, следует отнести достоверно воспроизведенные декорации и общий антураж, обрамляющий сюжетную канву повествования: кому-то, в первую очередь, тем, кто в детстве хоть раз в жизни был в пионерлагере, описания быта и самого лагеря наверняка напомнят давние, почти позабытые воспоминания о секретиках в земле, страшилках после отбоя, визитах на соседний этаж с зубной пастой, заполнении девчоночьих анкет и многому-многому другому, кому-то будет интереснее следить за развитием отношений между более взрослыми персонажами: так или иначе, каждый найдет что-нибудь для себя.

Лично для меня, «Пищеблок» оказался наиболее интересен своим протестным настроением: ежедневная ритуальность и обрядовость в стенах пионерлагеря очень легко проецируется на масштабы страны, занимающей одну шестую часть суши: и за красивой картинкой по телевизору и за зрелищем четких и стройных квадратов пионерских отрядов на площади перед поднимающимся знаменем, как за красивым фасадом, скрываются жесткая иерархическая система, подавление личности и малейших признаков инакомыслия. Иерархия вампиров: «стратилат» — «пиявцы» – «тушки» напоминает человеческую, однако люди в этой книге гораздо страшнее вампиров: хотя бы тем, что, в отличие от «тушек», имеют свободу выбора. Имеют, но, в большинстве своем, пренебрегают ей: кто-то не принимает правду, кто-то боится, кто-то ждет долгожданной пенсии, пуская все на самотек.

К сожалению, повествование не лишено огрехов: персонажей в книге много, однако тех, которые выписаны рельефно, можно сосчитать по пальцам одной руки; диалоги детей нарочито примитивны, однако некоторые из них (Валерка) рассуждают не хуже взрослых; есть и логические несостыковки: большие сомнения вызывают

и сцена

что существенно «смазывает» общее впечатление.

Итог: Не лишенный шероховатостей, но добротно написанный мистический хоррор с нотками ностальгии по пионерским временам.

Это произведение нельзя однозначно отнести к какому-то из жанров. Роман ужасов? Нет, конечно. Книга о подростках или для подростков? Тоже, нет. Может быть, любовная история? И опять, нет.

На мой взгляд, автор написал книгу для себя и в какой-то степени о себе. Это рассказ о пионерском лагере для детей и их жизни во времена Олимпиады в Москве.

На мой взгляд, некоторый успех этого произведения, вызван ностальгией и приятными воспоминаниями о детстве. Вряд ли кто-то с ненавистью вспоминает собственное детство, пусть и бедное, с минимумом развлечений, тотальным равенством и серыми буднями. Поэтому, нет ничего удивительного, что поездка в детский лагерь была событием и давала возможность увидеть что-то новое, с кем-то познакомиться и подружиться. В реальности это оборачивалось именно тем, что описал автор в своём романе, только без вампиров.

То есть, перед нами своеобразная реконструкция стандартного отдыха детей в то время. Алексей Иванов с точностью до мелочей воспроизводит малейшие детали в общении, в одежде, в быту, что делает текст близким и понятным.

К сожалению, это произведение не вызовет никаких эмоций у читателей родившихся в 90-е годы, потому что им не будут понятны все нюансы и тонкости. Это смогут ощутить только те, кто сам бывал в похожих лагерях, кто сможет вспомнить своих друзей или врагов из детства.

По сути, перед нами книга отправляющая в прошлое, причём, в такое, где хотелось бы оказаться практически каждому, кто там когда-то бывал. Я с удовольствием провёл время в пионерском лагере и мне было приятно наблюдать за приключениями обычных пионеров. Однозначно, эта история не для всех, поэтому нельзя её рекомендовать молодому поколению, они просто не поймут в чём смысл происходящего.

Мистический детектив с элементами хоррора. Первый роман о дэнжерлогах — то есть, исследователях аномальных опасных объектов. В данном случае речь об образе некоего святого Христофора, человека с головой пса, чья икона обнаружилась в отдаленной деревне, а вокруг этого артефакта годами творилась разного рода негативность. Что касается идеи и описания персонажей — отработано профессионально — идея — интересная, герои — живые. По обстановке — тут не все на мой взгляд, выглядит естественным, возникают смутные сомнения по описанию автором современного сельского быта, при этом деревенские персонажи сомнений не вызывают. То есть, людские характеры автор познал в совершенстве, а насчёт обстановки — придумал как городской житель представляет себе деревню. Это, а также некоторые технические новинки в завершающей части книги вызвали у меня некоторое недоверие при чтении. Тем не менее, в целом впечатление позитивное, рекомендую.

Ничем орлят не испугать, орлята учатся летать (из песни)

При всей кажущейся подростковой простоте книга у Иванова вышла совсем не простая. А непростая!

Понятно, что основными являются три смысловых плана. Это пионерско-летние будни детского оздоровительного лагеря (впрочем, в те поры эти лагеря всё ещё звались пионерскими); это вампирско-кровососательная история типа детско-подростково-пионерской же страшилки, которыми во все времена вовсю стращают друг друга дети; это некоторым образом сатира на всю загибающуюся советскую идеологическую кухню 80-х. При этом первый смысловой слой плавно смыкается со смысловым слоем третьим.

Поскольку в ДОЛах мне привелось работать в течение нескольких летних сезонов (а кроме того полгода в «Орлёнке» и четыре месяца в «Прибое» (Сукко), то какую-никакую вожатскую кухню я знаю не понаслышке и не из хвастливо-приключенческих рассказов приятелей и приятельниц, а изнутри. И тут есть некоторые вопросы к Алексею Иванову. Потому что с организацией летней педагогики в лагере он слегка… скажем так — переподшутил. Хотя допускаю, что многое, видимо, и в самом деле соответствует тому, что и как там было в лагерях в описываемые Ивановым годы. Просто я работал уже на пару десятков лет позже и в наши времена планирование и обеспечение работы лагеря и проводимых мероприятий было уже слегка иным. Взять хоть те же педотряды, школы вожатых и прочие сборы и курсы будущих летних педагогов.

Зато крайне интересно и с полным внутренним правдоподобием описывает Иванов внутренние и внешние реакции детей на предлагаемые им в лагере дела и мероприятия. Да оно и понятно, при полном отсутствии какой-то вовлечённости ребят в планируемые дела лагеря и отряда никакой заинтересованности у них этими показушно-казёнными делами не вызовешь. Ну, и просто все детско-подростковые отношения со всей их иерархией и нюансами было читать крайне интересно. Дружбы и будущие влюблённости, секретики и тайные дневники, обмен галстуками и всё такое прочее. Да и многое из отношений вожатых друг с другом тоже не надумано, а живо и жизненно.

Про кровопийно-вампирско-упырскую направленность романа ничего критического просто не скажу. Во-первых, это в тренде. Во-вторых, позволяет писателю (и читателю) сделать некоторые смысловые переносы на реал тех лет, что-то запараллелить, а что-то прочитать иносказательно. В-третьих, Иванов классно продумал и изложил всю упырскую систему, начиная от стратилатов с переходом на рядовых кровососов и с деталировкой по обстоятельствам и уже наработанным в литературе схемам вурдалачества и вампиризма. В-четвёртых, некоторая ироничность материала позволяет воспринимать его именно как одну распространённых в лагерях детских страшилок историю (кстати говоря, Алексей Иванов очень дельно и толково включил в текст романа несколько таких детских полуночных пужалок и страшилок). В-пятых… и в-шестых... — при желании список можно продолжить.

В результате, читатель получил занятную, лёгкую в прочтении и глубокомысленную при всей своей простоте и лёгкости развлекательную историю. С подтекстами и сносками, с кавычками и скобками, с лукавым прищуром и ироническим смешком.

А поскольку я роман слушал в аудиоформате, то могу только порекомендовать его для тех, кто хочет сэкономить время и получить дополнительное удовольствие от мастерства чтеца. Интонации — великолепные!

Я сама в Служкина влюбилась. Хоть и любит он выпить, а душой мне близок. Очень приятная, добрая книга. Меня захватила целиком. А еще напомнила мне о том времени, когда я после универа английский в школе преподавала и просто обожала своих пятиклашек. Мы были на равных, хоть мне и нужно быть чуть впереди, как завещал Макаренко, но не могла я, продлила детство на пару лет, а потом со слезами ушла из школы и уехала покорять северную столицу. (( И Служкин был с детьми на равных, иначе не получается, они тянут к себе. Что касается отношений мужчина-женщина, то в книге такие хитросплетения, от которых голова кругом, но за всех переживаешь и всех понимаешь, т. к. ни что человеческое нам не чуждо,все ошибаются. А часть с походом такая динамичная, даже дыхание задерживаешь, когда они пороги переплывают, и их рассуждения на этом этапе тоже интереснее, взрослее. Географ все таки многому их научил, меньше всего географии, конечно, но и книга не про географию совсем. Всем советую прочитать, а потом фильм посмотреть (книга глубже, но у фильма тоже есть свои плюсы).

Сразу главное: автор покорил Великим Русским Языком, настолько живописным и ярким, что хочется повторять многие пассажи, как молитву.

Алексей Иванов не просто отменный стилист и художник, это очень добрый и печальный мечтатель, скромный гуманист и настоящий патриот.

Я читал «Географа...» и буквально упивался волшебными образами, невероятными уникальными метафорами.

Впервые роман об одиночестве, о торжестве и трагедии «маленького человека» воспринимается, как эталон «вечного зова».

Впрочем возражу сам себе: здесь нет «маленького» человека, а главгер -- настоящий ГлавГер, у которого еще поучиться мудрости, терпению, честности.

Здесь хочется остаться... или не расставаться с героями, с образом жизни и принципами восприятия мира -- такого бесконечно прекрасного, такого извечно загадочного и честного. Пушкина вспомнил:

-- Мне грустно и легко; печаль моя светла;

Печаль моя полна тобою,

Тобой, одной тобой... Унынья моего

Ничто не мучит, не тревожит,

И сердце вновь горит и любит — оттого,

Что не любить оно не может...

О любви. О гордости. О чести. О красоте. ...писалось миллионы раз.

И о природе, гармонии всего живого и ранимого.

Алексей Иванов установил новый рекорд. Жалею, что до сих пор не читал этой изумительной книги.

А теперь (по прочтении) переживаю, что не могу заново насладиться столь поэтичными и эффектными образами.

Автору — респект и поклон!

Во многом данное произведение походит на продолжение другого романа Алексея Иванова «Сердце пармы» — если отстраниться от конкретных персонажей, происходит все то же самое: шаманы камлают, православные священники крестят язычников, религиозные фанатики жгут себя, степняки нападают... Реальные факты (в фактологию тут можно нырнуть и не вернуться) переплетаются с умело вставленными элементами мистики, и все вместе это погружено в какую-то особую кровавую реальность. Но самое важное — что главным героем здесь являются не люди, а сама Сибирь.

Автор сплетает свой сюжет из множества отдельных нитей, создавая грандиозный узор сибирской жизни. Но и его постепенно скрывают под собой потоки крови. И если в первой части Иванов по большей мере развешивает и заряжает ружья, то во второй оные оглушительно выстреливают, и нарратив начинает напоминать уже не цветистый ковер, а сильно поредевшую колоду карт. В какой-то момент начало казаться, будто на руках у Иванова осталось уже слишком мало козырей, чтобы он сумел еще чем-то удивить, однако он умудряется даже в таких условиях несколько раз составить неожиданный расклад, попутно вытаскивая пару тузов, которые будто бы уже давно ушли в отбой.

Порадовали живые и в массе своей неоднозначные действующие лица, почти все вызывающие эмоциональный отклик, ну или хотя бы желание, чтобы этого гада поскорее придушили где-нибудь в темном уголку. Большой объем сочинения позволяет выстраивать длинные многоходовочки и долгоиграющие интриги. Да, иногда автору приходится вручную сводить концы с концами, сталкивая двух персонажей лбами на необъятных просторах Сибири и своего текста, а взаимоотношения героев порой начинают ощутимо отдавать санта-барбарой, а однажды даже вылезают чисто хоррорные клише, однако в целом книга не перестает быть увлекательной. Особо хочется выделить вкрапления не то мистики, не то магического реализма: различные загадочные и необъяснимые события органично вплетены как в ткань повествования, так и в мировоззрение персонажей, дополняя и оттеняя общее мироощущение. Разве что окончание линий судьбы отдельных действующих лиц могут показаться обрубленными в рамках романа, но ведь описание одной жизни невозможно закончить, если только вечным покоем, можно лишь вдруг уметь расстаться с ним. Да и история всего региона, как уже было отмечено выше, здесь важнее бытия отдельно взятых людей.

Так же радует отличный язык и разнообразные пейзажно-описательные вкусности. Кроме того, чтобы придать веса тексту и дать читателю почувствовать, что он не просто так тратит время на развлекательное чтиво, автор периодически вставляет многообразные не самые тривиальные размышлизмы и философствования. Мне, например, очень понравилась отсылка к одной из известнейших библейских цитат, тем, что хоть ссылаются на нее очень часто, не припомню, чтобы хоть раз встречала ее в таком или близком истолковании:

«Когда хотят вершить неправую месть, всегда вспоминают «око за око». Но ведь в Писании говорится не о том, что надо мстить. Говорится, что за выбитое око врагу выбивают одно око, а не оба. За один зуб выбивают один зуб, а не всю челюсть.»

Кроме того маленьким бонусом лично для меня стал онлайн-курс по истории и культуре Сибири, совершенно случайно просмотренный аккурат перед чтением этой книги, т.к. тут нередко упоминаются различные географические места и архитектурные памятники, которые оказались уже мне знакомы, и в голове сразу возникало изображение конкретных местности или здания.

Подводя итог, «Тобол» — это высококачественная профессионально написанная беллетристика, за чтением которой можно приятно провести время, если не предъявлять неоправданно завышенных требований к психологизму, историзму etc., а просто получать удовольствие, внимательно рассматривая это щедрое на детали масштабное полотно о жизни России XVII века.

Знакомилась с данным сочинением в аудиоварианте в великолепнейшем исполнении Ивана Литвинова. Чтение мастерское, но особенно меня покорил Семен Ремезов, и без того самый яркий и колоритный персонаж, костерящий всех вокруг, получился еще более живым и обворожительным. Отчаянно рекомендую!

Роман понравился. Прежде всего временной достоверностью описываемых событий. Пионерский лагерь, Олимпиада, счастливое безоблачное моё детство... Все эти мальчишеские словечки, страшные рассказы перед сном, приметы, игры — отлично всё передано.

Лишь одна мелочь напрочь рушит доверие к сюжету — необычайная информированность главных героев о вампирах. Как с ними бороться, их слабые и сильные стороны. Откуда у советского школьника такие знания? Вожатый, будучи студентом, мог знать больше, допускаю. Но чтобы школьник... Ничтожно мало произведений по этой теме было доступно в те годы. Самые известные — лишь «Упырь» и «Семья вурдалака» А.К. Толстого, да и то, там именно упыри и вурдалаки. Вампиры гораздо позднее к нам «пришли».

Ну и то, что посудомойка Баба Нюра, знает термин «стратилат» — тоже очень и очень сомнительно.

Другое дело, если бы в ходе своего расследования главные герои впервые узнали о вампирах...

Роман о вампирах в пионерском лагере.

Некий симбиоз Книги С. Кинга «Судьба Иерусалима», детских книг времён СССР, и антикоммунистической литературы, популярной в 90е годы.

Книга написана от лица двух героев — мальчишки-пятиклассника Валерки, и, вожатого, студента-второкурсника Игоря.

Но, вот, что мне не понравилось: главы, в которых события видятся глазами уже взрослого человека, студента университета, написаны таким же упрощенным детским языком, что и главы, где герой — ребёнок.

И, наоборот. Периодически, двенадцатилетний пацан размышляет о социальных проблемах, о коллективе, о индивидуализме, вообще, о коммунизме в СССР.

Режет глаза. «Взрослые» фрагменты выглядят по-детски, а пятиклассник Валерка, хоть и носит очки и учится на «четверки», вряд ли мог мыслить как взрослый человек.

Как я уже писал, очень много взято из книги С. Кинга. Иные сцены, фразы — один в один.

Если рассматривать этот роман как хоррор — слабо. В начале книги есть пара страшных ( на мой взгляд) моментов, финал в стиле классических ужасов. Но, общее впечатление — не пугает читателя это произведение.

С социальной стороны, как сатира на соц. строй — мне, честно говоря, не интересно. Да и эта книга политизирована не настолько уж и сильно.

А вот как веселая детская книжка — очень неплохо. Автор запихнул, наверное, все, что мог вспомнить о своём советском детстве. Полный набор «страшилок», считалки, анекдоты, речевки, лозунги, пацанские «подколки» — чего только нет! Правда, мне кажется, всего этого, явный перебор.

Начало увлекательное. К середине мне стало скучно. А вот финал — очень неплох.

Думал, напишу критический отзыв, а прочитал книгу — послевкусие приятное!

Просто неплохая развлекательная книга.

Пищеблок — это то некрасивое здание на окраине пионерлагеря с «тусклой лампочкой над служебным входом, в свете которой судомойка баба Нюра кормит объедками лохматого пса», т.е. все почти что так, как пел некто Летов (тот, который Игорь Федорович по паспорту) в своей небезызвестной аутентичной песне про товарища Ким Ир Сена.

Тот, кто пишет о вторичности романа, де «да я такое уже читал вот здесь и вот здесь», не увидел в романе главного: под соусом легкомысленного адалт-чтива на примере пионерского лагеря подается модель пищевой цепочки советского коллективизма. Возможно для кого-то слишком прямо и бесхитростно, но тем не менее.

Вот вам элита 80х — всесоюзные пенсионеры, вечные как революция, вот вам мейнстрим 80x — идеологически правильные и не очень пионеры — истинные хозяева лагеря, вот вам кружки — как пример широты выбора для самореализации в системе, вот диапазон свободомыслия: от тараканов в голове Анастасийки Сергушиной до танца обезьянок. А вот все остальные, пытающиеся во всем этом как-то тупо выгрести.

В романе два главных героя: филолог Игорь — критический ум автора, и пионер Валерка — чистая душа конца 70x, когда общество еще грезило полетами в космос и городами на Марсе, со всеми ее гуманистическими девиациями, дитя поколения, еще верившего в то, что твой личный поступок — это единственно возможный способ сделать неправильное — правильным.

Начало 80-х — апофигей стагнации «коммунистических» идей с их дальнейшим вырождением. Здесь стоит вспомнить, что уже через 10 лет после олимпиады придут т.н. «святые девяностые» с совсем другими идеями и пищевыми цепочками. И пищеблок уже будет, видимо, не на краю пионер-лагеря, а в престижном бизнес-центре из стекла и стали.

В связи с этим меня лично беспокоит единственный вопрос: такие пертурбации — это результат взросления юного главного героя, либо, что более вероятно, следствие его скоропостижной мистической кончины? Непонятно.

В общем, как справедливо пишут в интернетах: настоящая литература и автор продуманный.

ЗЫ: Все-таки роман называется «Пищеблок», а не «Прыщеблок». Поэтому незамысловатые пионерские шутки здесь скорее не ради самой шутки, но ради передачи духа времени. Такие дела.

Роман о детстве, семье, работе и любви Виктора Служкина – типичное произведение о “лишнем человеке”. Такой персонаж обладает множеством достоинств: как правило, он умён, остроумен, добр, тонко чувствует, умеет сопереживать и любить. Но при этом катастрофически не умеет встраиваться в человеческое общество и в глазах окружающих выглядит в лучшем случае наивным дурачком. Герой такого типа всё и про всех понимает, а с собственной жизнью ничего поделать не может. Таков и Служкин.

Книга построена интересно. Первая её половина показывает Служкина в обществе – то есть, там, где он беспомощен и смешон. Он практически нищий, балансирует на грани алкоголизма, его ненавидит жена, сдержанно презирает начальство и травят ученики в классе, где он с горем пополам преподаёт оторванную от жизни экономическую географию. Его добротой пользуются все вокруг, то используя как бесплатного психоаналитика, то как того, кто прикроет, а то и как сексуальный объект. Сам же он терпит поражение за поражением, причём по абсолютно всем фронтам. И мы как читатели уже готовы вынести Служкину приговор, но тут начинается вторая часть романа, где он с учениками отправляется в поход.

Вторая часть написана радикально иначе. Текст с третьего лица переходит на первое – о походе рассказывает сам Служкин, и мы можем глубже проникнуть в его мысли и реакции. Резко меняется и лексика – будто переводят переключатель на несколько “штилей” выше, и Служкин с упоением начинает описывать величественную природу, восхищаясь её красотой и запредельностью. Турпоход описывается с пафосом эпической поэмы, и на контрасте с первой частью мы чувствуем всю примитивность и искусственность обыденной жизни. Здесь Служкин открывается с новой стороны – как много знающий опытный проводник, как ценитель прекрасного.

Ещё одна интересная деталь – символизм самого похода. Служкин и его команда то и дело натыкаются на всевозможные символические развалины. Была вера, но церковь разрушена, была жизнь, но деревни давно вымерли, было стремление в будущее, но заводы остановились. Складывается впечатление, что читаешь постапокалипсис. И это символизирует, с одной стороны, упадок жизни в стране, с другой стороны — бессмысленность и суетность человека на контрасте с вечной природой.

Но вот поход заканчивается и всё возвращается на круги своя. Герой, вопреки законам драматургии, не изменился. А как оценивать героя, его жизнь и его путь в романе – личное дело читателя. Автор никаких оценок не выносит.

Роман, скорее всего, не расскажет вам ничего нового. Это крепко сбитая проза, за которой приятно провести время и которая наталкивает на размышления. И, по-моему, этого достаточно.

Из недостатков могу выделить разве что ничем не оправданную затянутость, но всегда можно проскочить пару абзацев, если становится откровенно сложно двигаться дальше.

Алексей Викторович, большое спасибо за возможность вернуться в Советское Детство. С автором этого романа, я лично не знаком, но в 1980 году мы жили друг от друга, примерно в паре километров. Ходили по одним улицам, в одни кинотеатры, по берегу Камы, смотрели открытие Олимпиады. Только тот, у кого было пионерское детство оценит этот роман! Для меня личная оценка 11 из 10.

«Блуда и МУДО» — это, безо всякого сомнения, роман о любви к малой родине. Не Костёрыч здесь главный краевед, а Моржов. Он планомерно исследовал родной город от маргинального Багдада до респектабельного Пикета, проникая в его обитательниц. Посредством пресловутого ОБЖ Моржов встроил в свой фамилион полгорода и Лёнчика он стёр с городской карты именно с целью очищения ковязинских пейзажей. Такой себе российский супергерой без трико, плаща и Альфреда, но трезво глядящий на себя «Я же весь картонный. На подпорках. Для социума у меня кодировка от алкоголизма, а для друзей пластиковая карточка. Для врагов — пистолет, для баб — виагра. Сам по себе я ничто.» и готовый действовать, исправляя кривую реальность.

Теперь понятно, когда дала ростки идея «Пищеблока» — «Я уже придумал, чем буду заниматься без работы, – заявил Щёкин. – Я стану серийным детским писателем. В моей чернильнице уже цикл романов. Общая идея вкратце такова. В наше время некий следователь получает доступ к секретным архивам КГБ, в которых хранятся дела о подвигах и гибели пионеров-героев времён брежневского застоя. Первое дело – о том, как пионерский отряд ценой своей жизни разоблачил проктолога-вампира.»

И опять, как и в «Комьюнити», Алексея Иванова подвело знание столичных реалий — « В гостинице «Украина» Моржов снял на всю ночь двух проституток и трахался с видом на Государственную думу, и все вокруг вдруг сразу поняли, что Моржов – очень успешный художник.» Из окна гостиницы «Украина» Моржов мог лицезреть исключительно Дом правительства, бывшее здание Верховного Совета. Государственная Дума находится на улице Охотный ряд.

Отдельное спасибо за Гершензона — «Береги честь смолоду, коли рожа крива!»

Подтверждаю, что это никакие ни «Дэнжерологи», более того, это произведение не имеет ничего общего с жанром, который указан — мистика/триллер. Это не более чем «Иванова проперло на философию», это произведение просто философские размышления автора о его видении мира, чувствах людей и т.д. и т.п. Таких произведений много и написаны они разными авторами — всем людям рано или поздно хочется поведать окружающим свою картину мира вне зависимости от того, хочется ли окружающим людям ее узнать. Этим грешил даже Стивен Кинг («Болельщик», «История Лизи»), Дэн Симмонс (Черные холмы»). Как я понимаю, следующий роман («Ненастье») продолжает демонстрировать читателям внутренний мир автора без особо художественного прикрас — надеюсь, это просто кризис среднего возраста;)

Если описывать эту книгу безоценочно, только по содержанию, то картина получается малоинтересная. На протяжении всего романа подвыпившие студенты произносят длинные философские монологи в духе героев Достоевского: есть ли бог и если есть, то чего ему от нас надо, в чём смысл жизни, что такое любовь и как она соотносится с сексом, почему жизнь омерзительна или почему жизнь прекрасна, и так далее. Действия фактически нет. Главный герой движется от одного монолога к другому, всё больше уверяясь в безнадёжности жизни. Всё это происходит в Общаге, эдаком филиале достоевского подполья или горьковского дна.

Вопрос: зачем это читать? Ответ: ради качества исполнения.

Можно смеяться над карикатурно трагичными персонажами, над их максимализмом, над их неспособностью хоть на минуту отвлечься от личных трагедий и оглядеться по сторонам, можно не соглашаться с ними. Но написаны их монологи так отточено, живо и гладко, что волей-неволей втягиваешься в текст и начинаешь воспринимать эти абстрактные беседы как что-то значимое. Текст вовлекает в себя до того сильно, что через некоторое время гротеск и абстрактность просто перестаёшь замечать, воспринимая всё как достоверную хронику. А это ли не высшая похвала художественному тексту?

Помимо монологов здесь есть и описания, хотя их доля в тексте заметно меньше. И в описаниях автор добился высочайшей художественности. Его зачастую заносит, и там, где можно было бы остановиться, он накручивает ещё пару-тройку подчинённых конструкций, но для автора 23-х лет это простительно. От текста получаешь удовольствие, и рука то и дело тянется сохранить удачное место в цитатник.

Как и куда более поздний “Пищеблок”, “Общага…” отличается цельностью замысла, завершённостью конструкции. Но если “Пищеблок”, по-моему, сильно пострадал от стилизации под примитивную наивную прозу, то “Общага” написана явно на пределе возможностей, живо, образно, как в последний раз.

https://t.me/graphomant

Насколько я люблю Иванова, настолько же я и не ожидал, что он может написать книгу, которая вообще никак, совершенно, абсолютно может мне не понравится.

О чем?

Город Ковязин (типа нашего Урюпинска), в центре романа несколько преподавателей МУДО (муниципальное учреждение дополнительного образования), которым объявили, что с нового учебного года их учреждение «оптимизируют», а прямо сейчас, летом, надо поехать в старый пионерский лагерь, в который якобы должны приехать американские дети, навести тампорядок и создать видимость того, что «у нас все хорошо».

Главный герой — художник Моржов, весь роман занимается тем, что трахает (или пытается) всех женских героев романа (совершеннолетних), а в перерывах между, у него пиздострадания по упущенным возможностям, женщинам, образам, мыслям, друзьям. Пожалуй нет ни одного листа в романе, где герой не рефлексировал бы на тему секса.

Некоторые критики заявляли, что это «самый сенсационный роман Иванова». Нет. Новым Рю Мураками Иванову не стать никогда, да и пожалуй не стоит и пытаться.

После прочтения романа, почему-то, захотелось пойти и вымыть руки с мылом. Читать не советую.

На идейном уровне книга продумана просто и изящно. 1980 год, в пионерлагере живёт старый вампир, который по местным вампирским правилам раз в месяц пьёт кровь безвинных детишек. Укушенные маскируются под обычных НОРМАЛЬНЫХ пионеров: носят значок, галстук, ходят строем, участвуют во всех активностях, изображают единение с коллективом. Так они притворяются до той самой ночи, когда взрослый вампир выпивает их детскую кровь.

Из этой нехитрой конструкции выводится такая же нехитрая метафора: вся (поздняя) советскость состоит из бессмысленных ритуалов, нужных лишь затем, чтобы под их прикрытием элита пила народную кровь. Более того, проскальзывает мысль о том, что так оно, возможно, и надо. Например, футбольная команда начинает грамотно играть и побеждает лишь когда тренер становится вампиром и “мотивирует” раздолбаев вампирским трюком с подчинением. Не было бы кровососа — не было бы и победы. Чувствуете, да?

Вообще, поразительно, как Иванов не побоялся выпустить в свет такую явную контру и антисоветчину, пусть даже гротескную. Ведь посыл прописан прямым текстом: мы думали, что красное знамя, серп и молот, гимны и великая история что-то значат, а на поверку это лишь ширма, которая прикрывает бесчеловечные преступления. С этим можно согласиться или нет, но за смелость автора, я думаю, можно лишь похвалить.

Большую часть текста занимает описание пионерского быта. И тут ситуация двоякая.

С одной стороны, Иванов явно провёл большую работу по сбору пионерского фольклора — многочисленные игры, речёвки, анекдоты, страшилки и байки взяты из реальной жизни. Читая всё это, действительно приоткрываешь дверь в ту жизнь, которой у тебя никогда не было (в моём случае), и этот колорит почти что самоценен.

С другой стороны, здешние пионеры — просто набор статистов, у которых есть в лучшем случае фамилия и какая-нибудь одна черта (хулиган, футболист, зазнайка), а чаще всего нет даже этого. Более того, пионеры здесь не только безликие, но ещё и какие-то неприятные: они постоянно переругиваются, ссорятся, дерутся, обижаются друг на друга. Конечно, для детей это нормально, но ведь есть и другая часть спектра – дружба, симпатия, взаимовыручка – и вот этого здесь почти нет. И это очень вредит пафосу книги, ведь таких одинаковых и не очень-то приятных детей тебе совсем не жалко.

Ещё меня удивил язык романа, очень простой и бесцветный. Всё формулируется напрямую, бесхитростно, в лоб. Я не читал других книг Иванова и не знаю, всегда он так пишет, или, может, это такая стилизация (например, под советскую литературу для подростков). Но, как бы то ни было, текст сам по себе эстетического удовольствия не принёс. Он гладкий, но и только.

Роман я прочитал всё-таки не без удовольствия, и остался скорее доволен. Но не покидает ощущение, что автор писал его как-то вполсилы, реализовывая идею по минимуму затрат. Мне кажется, что потенциал идеи значительно мощнее.

Очень сложно воспринимать две столь непохожие книги как части единого цикла. И если в «Псоглавцах» дэнжерологи действуют как чётко организованная структура с хорошим финансированием и широкими возможностями, то в «Комьюнити» дэнжеролог Дорн просто выполняет роль очередной жертвы, разум которой не выдержал впечатлений. В «Псоглавцах» налёт мистики слезает к аккуратно прописанному финалу, в «Комьюнити» же он постепенно заливает всё повествование плотным киселём, за которым уже и неясно, то ли это всё приснилось герою, то ли он просто двинулся рассудком, пересидев за смартфоном.

2011 год. Москва. Умирает ведущий разработчик Интернет-холдинга «Дикси». На похоронах топ-менеджер того же холдинга Глеб Тяженко замечает кенотаф Абракадабры — демона чумы. Отправив фото кенотафа в свое сообщество в сети «Дикси», Глеб запускает череду событий, где как в больном наваждении промелькнут чума, предательство, любовь, квартира в Раменках и куча модных брендов.

Простая как палка аллегория «телеком — это чума нашего века, что захватывает город за городом, не спасётся никто». И хуже всех, конечно же, москвичам. Читалось как хроники сумасшествия. Собственно, и послевкусие осталось как от дурного сна. Если всё же не считать прочитанное сном главного героя, то поражает его незамутнённость при его то должности.

Второе, что удивило это странная фраза «приехали на Кубинку». Если что, то Кубинка не шоссе, допустим Кубинское, и приехать можно только в Кубинку. Станция метро «Коломенская» называется «Коломенским». Москвич не знает как пересесть с серой ветки на зелёную. И вот таких моментиков, заставляющих мигать табло «Не верю!» на периферии сознания довольно много.

Третье — уж больно много общеизвестных фактов про чуму, но ни разу не прозвучали слова «вакцина», «сыворотка», «антибиотики».

Само «комьюнити» совершенно неправдоподобное. То есть я могу представить. что эти люди собрались вместе каким-то случаем, но что не разбежались за первый же вечер, то это вряд ли.

Резюмируя, скажу, что Иванов попытался сыграть на поле Пелевина (даже прямая цитата присутствует — «солидный господь для солидных господ»), но вышло довольно неуклюже и нарочито. При этом полностью загублена идея о могучих дэнжерологах из «Псоглавцев» (один Ромыч чего стоит), здешний дэнжеролог совсем не впечатлил. Самозванец какой-то.

Москва. Довольно мутный тип с фамилией Лурия организует экспедицию в Нижегородские леса с целью изъятия фрески из местной церкви, что в деревне Калитино. Подбор участников экспедиции выглядит не менее странным, чем её цель. Набирали их, пользуясь информацией из блогов ЖЖ. И вот по прибытию в деревню начинаются приключения с мистическим уклоном, где всё смешалось в бурном водовороте событий — зона, раскольничьи скиты, поисковые системы, любовь, смерть и едкий дым горящих торфяников.

Надо заметить, что от книги осталось довольно странное ощущение — она затянула в себя как в болото. Поначалу всё происходящее на страницах представлялось донельзя неуместным и надуманным. Сложно представить, что совсем не бедствующие молодые люди повелись на странное предложение странного человека, которое тот даже не сумел логично обосновать. Главный герой романа Кирилл, словно девица из «Покровских ворот», весь из себя внезапный, противоречивый и непредсказуемый подорвался куда-то ехать просто потому, что некая Вероника сбежала от него со словами «Кирюша, это несерьёзно». При этом Кириллу начинают мерещиться всякие страсти ещё до попадания в Калитино, увидел пару собачек — впечатлился, увидел фреску — та замотала головой и так далее. При этом подобная впечатлительность не помешала нашему герою по ходу повествования вломиться на территорию чужой дачи с целью проведения быстрого обыска на предмет обнаружения сверхъестественного. Ну и для полной цельности образа Кирилл разбирается во всякого рода брендах одежды, как будто сошел со страниц какого-нибудь Минаева. Возможно, по мнению Алексея Иванова примерно так выглядит и ведёт себя типичный москвич. Обитатели деревни примерно столь же фольклорны — чистые упыри, им бы нажраться, стащить, что плохо лежит у заезжего лоха или совершить насильственные действия сексуального либо же несексуального характера с тем, кто подвернётся под скорую руку. Короче, читалось всё это с превеликим трудом, но тут начались те самые экскурсы в мировую паутину и они то и примирили меня с «Псоглавцами», подогрев интерес и заставляя самого активно искать информацию по теме в Интернете. Бодрая концовка со срыванием покровов, раздачей сестрам по серьгам и бурным потоком заимствованных слов окончательно повысила общую оценку романа.

Трое случайно подобранных персонажей набраны в экспедицию в глухое место нижегородской области изъять из заброшенной церкви редкое изображение «псоглавца» и доставить его в музей.

Наличествует аутентичная деревня с такими же жителями, глухие леса, торфяные болота, узкоколейка, настоящая дрезина ГМД. Местность описана очень похоже, бывал я на остатках Керженецкого торфопредприятия.

Книга достаточно простая для непрофессионального историка, в этом ее существенный плюс. Хорошо проиллюстрирована видами с мест, которые посетил автор, привязывая свою повесть к географии, двигаясь и в прямом, и в переносном смысле по следам Александра Сергеевича.

Доя упрощения восприятия книга построена как противостояние Михельсон против Пугачева — апофеоз крестьянской войны, с попутным изложением мириадов столкновений разного рода шаек, банд, племенных союзов и крестьянских ополчений.

Очень хорошо показан простой солдатский героизм, сражаться в глухом углу страны, без шансов на победу против орды воров и разбойников, равным образом и героизм захваченных в плен простых русских офицеров — весьма немногие между мучительной смертью и предательством выбирали предательство. Вообще, батальные сцены у автора изображены наглядно, легко воспринимаются и представляются.

Сущность конфликтов вызвавших восстание, также обрисована доступно и детально — свой интерес у казаков — поозоровать, потом покаяться, у крестьян — воля и разгром ненавистных заводов, башкир — вернуть свои земли, удмуртов — раскреститься и отомстить за оскверненные священные рощи. В результате — все против всех, но хуже всех как всегда — простому русскому человеку — грабят его и мятежники, и каратели, соплеменники и инородцы, а отвечать перед законом — снова ему, простому крестьянину. Если не повесят на плоту, обязательно выпорют для острастки, притом, что казачков и башкир и прочих как всегда простят и амнистируют.

Тем не менее, ничего тоскливого и жалостливого в книге нет, и правильно. Жизнь была такая, причины для бунта были, и неважно, пойман ли Пугачев или нет, свою роль он сыграл, развязал войну, страна содрогнулась, но пережила неслыханный по размаху мятеж, разгром половины металлургической промышленности и потерю сотен тысяч подданных. И ничему не научилась.

В итоге Алексей Иванов подтверждает вывод императорской следственной комиссии о том, что масштабы восстания вызвали столь же масштабные жестокости, несправедливости и притеснения. То есть, правы обе стороны — одни бились ради чести и долга, другие — ради правды и возмездия.

На этой оптимистичной ноте, в надежде на национальное примирение (и те, и другие — «наши») автор и заканчивает свой труд.

Я тоже надеюсь, что до новой пугачевщины дело не дойдет.

1980 год. Где-то в далёкой Москве проходит Олимпиада-80, а на берегу Волги в пионерлагере «Буревестник» творится нечто ужасное и фантастическое одновременно. Силы тьмы готовятся собрать кровавую жатву и противостоять им могут и готовы только пионер-идеалист Валерка и пионервожатый-второкурсник Игорь.

Во-первых, стоит отметить абсолютную точность попаданий автора в реалии времени. Каждая строчка, каждый диалог погружают читателя в атмосферу пионерлагеря 80-х, узнавание деталей гладит участки мозга, ответственные за ностальгию, даже если пребывание в пионерлагере не оставило никакого желания туда возвращаться.

Во-вторых, нельзя не сказать, что написано очень смешно. По крайней мере до появления вампиризма и всего, что с ним связано, я смеялся едва ли не на каждой странице.

В-третьих, при всей прозрачности аллегории «страна как пищеблок», натяжек нигде нет. Всё это было. И общее безразличие к происходящему, воровство на рабочих местах, лицемерие комсомольских и партийных работников. Из песни слов не выкинешь. Но при этом роман никак не должен восприниматься как этакий наезд на Советский Союз или тем более на левые идеи. Да в 80-е стратилаты сидели по обкомам и горкомам, в 90-е побеждали на залоговых аукционах, в 2000-е, если судить по полковнику Захарченко, надели погоны и сели на финансовые потоки. Сразу скажу, это не значит, что все партработники, бизнесмены и силовики пьют кровь из страны. Есть масса достойных людей и в бизнесе и в системе МВД. Просто так получается, что стратилатам нужна кровь, и стремятся они оказаться там, где она есть.

Если честно, название книги меня долго отталкивало. Было в нем что-то...советско-хищное, пропавшее тушеной капустой и вареным луком. Сам не знаю, что именно меня заставило взять, и начать читать эту книгу. Но тем не менее.

О чем?

Лето 1980 года. В столице проходит Олимпиада-80, в маленьком пионерлагере где-то под Куйбышевым все хорошо, тихо и спокойно. Все как обычно: пионеры, линейка, футбол, страшные рассказы, которые пионеры рассказывают после отбоя (да-да, про синие ногти, автобус-мясорубку и вот это всё). И тут, ВНЕЗАПНО выясняется, что в лагере есть ВАМПИРЫ, причем самые настоящие, которые пьют кровь.

Пионеры-вампиры, что может быть прекраснее? :)

Книгу можно «разделить в уме» на две части:

— обычная жизнь пионерлагеря 80-х, которую Иванов, со своим умением подбирать слова и фразы описывает очень колоритно и смешно

— часть «про вампиров» и борбу пионеров с ними

Надо признать, что «Пищеблок» совсем не похож на остальные книги Иванова. Есть тут что-то и от «Тимура и его команды», и от «Мальчика со шпагой», и от «Добро пожаловать или Посторонним вход воспрещен». Да и вообще, получился очень смешной и, скорее, сатирический роман про Олимпиаду, пионерлагерь, вожатых и пионеров. :)

Некоторые пишут, что все очень поверхностно и герои безликие, а вампиры тут вообще ни к селу ни к городу, но лично мне показалось, что Иванов описал «типичный» пионерлагерь с «типичными» пионерами, вожатыми, заведующей. Такие знаете, «образы эпохи», в которых каждый (кто старше 30 лет:)) может узнать себя, одноклассников и друзей «по двору». Даже вампиры у Иванова получились «типичными» и, в общем-то, жутковатыми. :)

Книга написана короткими предложениями, читается легко и быстро. Читал практически всегда с улыбкой. Мне понравилось.

Некогда я соблазнился прочесть беспощадно раскручиваемую книжку про «Географа». В сюжете про стареющего неудачника, у которого «не стоит» на одногодок, и потому тот назойливо пытается «присунуть» малолетней ученице, сложно было не заметить назойливую пропаганду педофилии. А потому я зарекся иметь дело с данным пейсателем. Поставил на нем крест.

И тут вдруг — вампиры в пионерском лагере. Граф наш, понимаете, Дракула грызет пионэрку — это вам не баран чихнул! А потому я решил бросить взгляд. Ну вот как было устоять?

Так вот: никакие это не ужасы.

Вдобавок, автор по-прежнему тоскует по малолеткам. Они у него, во время танцев в пионерском лагере, все время непристойно извиваются и виляют, да еще и раздвигают. Словом, не на шутку возбуждают его авторскую фантазию. Тут у Иванова ничего не изменилось.

Из нового: серп и молот, красный галстук и красная звезда — главные вампирские символы. Позволяют кровососам гулять под открытым солнцем. Вот это свежо! Такого еще не было! И участник гражданской войны — тоже из них. Персональный пенсионер СССР — кем же ему еще быть, как не матерым вампирищем!

Я специально не касаюсь здесь сюжета, довольно незатейливого. И язык написания простоват и бедноват. И герои не прописаны — так небрежными мазками накидано что-то, лишь бы различить их между собой.

И отчего-то представляется, что сей довольно небрежно написанный опус и создан был только для того, чтобы еще раз напомнить: в СССР все было ну просто вот совсем! Возврата к такому прошлому быть не может!

Стоило ли автору тратить время и силы на примитивную агитку, а мне время — на прочтение? Не уверен.

Резюме: наивное фе в адрес почившего СССР. Даже отпетым либералам читать сие ни к чему. Впрочем, как хотите.

Как-то не впечатлило. Очередная демонизация виртуальной среды и материализация онлайн-духов. Сюжет замешан на смеси мистики с детективом, причем и та и другая составляющая выглядит неубедительно. Гениальный айтишник создатель соцсети Дикси запрятал свои протоколы в папку и дал ей хитрый пассворд, который легко и без особого напряжения разгадал один из его подчиненных, тоже айтишник, но далеко не гениальный. И вокруг этих протоколов закрутилась комбинация с шантажом и дележкой наследства...

Вначале все выглядит солидно, но в конце такое ощущение, что прочитал синопсис мексиканской мыльной оперы. Навязчиво генерируемые тексты о Чуме, демоне Абракадабра и прочей исторической жути должны обеспечить должный градус иррациональности и масштаб кошмарности.

И здесь же демон чумы возрожденный в виртуальном пространстве и скачущий по мозгам ГГ из реальности и обратно. Страсти, ужасти, виденья.... Эта часть действительно словно слизана у Стивена Кинга. Хотя все эти виртуальные заморочки больше напоминают Пелевина.

Но больше всего мне не понравился главный герой — он вроде бы серьезный господин, приехал в Москву из глубокой провинции, ездит на лексусе, сделал себя сам и закалил характер. Ну, так заявлено вначале. А потом он увидел Ее и всех на Нее променял и начал делать то, что от него другие хотят и стал объектом мистико-финансовой интриги... И демон всех победил, а финал открытый.

И о чем это все?

Алексей Иванов энергично и с большим талантом прочищает мозги от фальшивой романтики советского пионерлагерного «коллективизма», «дружных дружин», «взвейтесь кострами», серпастых знамен и прочей идеологизированной чуши, окрашивавшей мое детство в красно-звездчатые тона. Портрет нормального советского детства, со всеми его плюсами и минусами, с живинкой и убивающим индивидуальность гнетом «власти коллектива», у Алексея Иванова получился исключительно точным. Уже ради одной «советской этнографии» читать, несомненно, стоит.

Есть категория книг паразитирующих на воспоминаниях о СССР. Как правило это попадание главного в самого в себя во времена позднего СССР и следующее за этим описание, как правило в таких книгах восторженное описание быта позднего СССР. Сюда относится например книга «Колхоз дело добровольное».

Пищеблок в какой-то мере антипод такого рода книг. Книга просто насыщена реалиями советского детства. И милых и приятных среди них нет (ну почти нет). В книге автор выстраивает параллели между иерархией подчинения у вампиров и иерархией пионерских и комсомольских активистов в СССР (может быть аналогия и шире, но не будем увлекаться). Параллели правильные, все так и было, но тема не развита.

Книга прекрасно демонстрирует мысль Довлатова «.. ну советский, антисоветский, какая разница». Высокая насыщенность отсылками к быту того времени делает ее не живой (забавное прилагательное для книги о вампирах). При этом собственно вампирская линейка сюжета довольно банальна. В отрыве от советского антуража она вообще ни о чем. Персонажи талантливо, но таки штампованы с типичных персонажей тех годов. Какого-то раскрытия характеров нет. Все раскрытие через отсылки к советским реалиям. Самый живой персонаж — второстепенный — хозяйка пищеблока.

Если сравнивать с Ночным Смотрящим и взять его за 5, то эта книга где-то на 3. Читабельно, познавательно, такие беллетризированные мемуары о пионерских лагерях. Все что написано абсолютная правда, но текст суховат. В формате исследования или документальной книги такой богатый материал смотрелся бы лучше.

UPD: Есть в чем-то похожая книга https://fantlab.ru/work13316 Андрей Столяров «Детский мир» Повесть, 1995 год. Столяров достаточно честно делает хоррор на богатой почве советских детских страшилок и получается на мой взгляд у него намного лучше.

Для меня «Пищеблок» Иванова однозначно является книгой года, пусть и прочел я ее в самые первые дни уже нового года, но собирался читать с самого ее момента выхода...

И вот, практически не отрываясь, за 2 дня — рекорд последних лет для меня. Закрыта последняя страница, но наваждение осталось, я все еще там, в пионерлагере «Буревестник», прячусь в домике-из-простыни от самого настоящего вампира вместе с пионером Валеркой, или влюбляюсь в Веронику вместе с пионервожатым Горь Санычем, или ищу Беглых Зэков за забором лагеря... да мало ли, чем я там занимаюсь, главное — я там живу! Это жизнь, самая настоящая, описанная до мелочей, до самых въевшихся в подкорки памяти мелких подробностей. Детские дворовые игры, сленг тех лет, непередаваемое ощущение сопричастности — вот что такое Иванов.

И думаешь, а как поступил бы ты сам, а не струсил бы, не сбежал бы?..

Политика — дело второстепенное, но обреченная империя стремится показать все, на что способна. Еще нет в правительстве Меченого, еще сильна идеология, но лучшие джинсы — это Монтана.

И где-то там на фоне полным ходом идет самая великая Олимпиада в истории — Олимпиада-80, и Мишка еще не улетел в небеса, а тайна главного вампира еще не открыта...

Первая книга, прочитанная в новом году. Прочитанная быстро и почти с удовольствием.

Быстро, — потому что написано мастерски. Без выкрутасов, просто, достойно. Без злоупотреблений цветистым метафорами и без модной обсцентной лексики, вставленной «для оживляжа». Обширен, конечно, детский фольклор, но он очень органичен и «не режет ухо». Повествование льётся ровно, не спотыкаясь, не провисая, не давая оторваться до последней страницы. Это не вязкие «Дэнжерологи» того же автора.

А вот теперь про «почти с удовольствием»: роман вторичен во многом. Само построение — мистика в совершенно бытовых декорацих роднит «Пищеблок» с текстами Стивена Кинга. Реалистичное описание будней пионерлагеря — это от детской литературы времён СССР. Мистические сцены — они даже не из литературы, а из западных фильмов-ужастиков. Есть и немного криптоистории в стиле Валентинова с его эпопеей «Око силы».

Но даже не вторичность смазывает удовольствие от повествования, а зачем-то понадобившая Иванову идеологическая подоплёка. Кстати, совершенно неоригинальная и уже навязшая в зубах. Какая — спойлерить не буду, сами прочитаете.

Тем более, что роман-то в целом неплох — прочтения вполне заслуживает. И, если, глубоко не копать, то очень даже неплохая страшилка для отдыха.

Быть было ненастью, да дождь помешал

Ненастье — дождливая, пасмурная или бурная погода; непогода — так определяет это слово Викисловарь. Это если о прямых значениях слова ненастье. Однако существует (и вовсю применяется и живёт) возможность использования слова ненастье и в его переносных смыслах — ненастье в душе, ненастье в планах на вечер/ночь, ненастье в отношениях, ненастье во взгляде, ненастье в интонации произносимых слов… И вот именно и в прямом, но и в переносных значениях слова ненастье использует его Алексей Иванов в этом неоднозначном романе.

Ненастье — это и место действия почти половины книжных событий. Ненастьем называется дачное местечко, где случаются с героями и героинями книги простые и обыденные, но и знаково-значимые события и происшествия.

Ненастье — состояние погоды почти всё время действия романа в актуальном временном периоде — события начинаются и развиваются в стылую пасмурную мокрядь ноября и заканчиваются уже при выпавшем первом снеге. И вообще значение именно этой погоды в романе оказалось достаточно важным фактором: и для формирования у читателя ощущения ненастного состояния, и для передачи ощущения ненастья, случившегося о всей нашей страной, причём не именно в 90-е случившегося, а ещё раньше, потому что строки и главы о службе главных персонажей романа в Афганистане во время военных действий, несмотря на обычную для Афганистана солнечно-жаркую погоду, буквально пронизаны ненастьем. Ненастьем в душах бойцов, ненастьем в судьбах многих из тех, кто в составе военных колонн возил грузы по территории Афганистана и кто под ударами моджахедов терял товарищей и терял самого себя — некоторые вообще уходили в расход физический, а другие остались навсегда покалеченными этой войной — кто-то стал инвалидом, но все они стали инвалидами по состоянию своей души.

Помните, в фильме «9 рота» персонаж Бондарчука говорит, что когда он вернётся домой, то будет бухать, а потом опять бухать, а потом всё равно снова бухать? Вот и здесь, довольно много тех, кто пройдя Афганистан и вернувшись домой, просто бухают. А те, кто не бухает, оказались вдруг в своей стране ненужными — не героями воинами-интернационалистами, выполнявшими свой долг и всё остальное пафосное, а оказались ненужными своей стране. Оказались лишними в ней, а порой и просто стали помехой для местных и неместных властей, стали камнем преткновения для тех, кто живёт с ними в одном городе, стали просто неизрасходованным расходным материалом.

Так появились общества афганцев. Поначалу выполнявшие функции комитетов взаимопомощи, но затем по мере раскручивания маховика 90-х годов превратившиеся в некоторых случаях просто в бандитские формирования, со своими вооружёнными обученными и готовое на всё отрядами бойцов, со своей инфраструктурой власти и управления, со своим легальным и нелегальным бизнесом.

Ненастье и в личных судьбах героев и персонажей романа. Это и судьба Германа, это история жизни его соратника по Афгану Лихолетова, это жизни и судьбы многих других бывших афганцев, это то, как и чем живут молодые шальные девчонки, ставшие затем подругами афганцев, и как и чем живут все остальные девчата. Это Танюша с её подростково-девическим периодом и с неловкими попытками развеять тучи над свой судьбой, с попытками притянуть к себе большую настоящую любовь и с постоянными срывами вниз, вниз, вниз… И это бывший гэбист, который, пожалуй, единственный отпетый негодяй и самая большая сволочь из всех этих собранных в один роман грешников и оторв.

Но всё-таки в центре повествования этой ненастной книги стали личные судьбы… нет, ставшая единой судьба Германа и Танюши. И на фоне вот этого всеобщего ненастья, охватившего всю страну, личное ненастье бесперспективности и безрадостности жизни Германа и Танюши вроде бы кажется не таким уж слякотным и дождливым. Однако именно из таких вот личных и персональных ненастий и состоит всё громадное слякотное ненастье всей державы и всего народа, её населяющего.

Герман просто решил, что ловко выхваченная из бандитско-воровского и буржуйско-обманного рыночного оборота куча бабла сможет вывести из зоны ненастья его «пуговку», его любимую Танюшу. Однако вместо задуманного большого личного танюшиного счастья он получил только

Казалось бы сюжет книги заканчивается тем, чем и должен был закончиться, и на этом точка. Однако заканчивается только текст романа, а мысли о написанном Ивановым (и когда-то прожитом страной и людьми) и само вот это состояние продолжающегося мрачного промозглого ненастья, висящего маревом на нами всеми, никуда не делись.

Сильная книга!

Здравствуй, дорогой мой искатель годноты. И раз ты здесь, значит ты считай её уже нашёл, идя по долгому, трудному и тернистому пути.

И прежде всего хочу сделать отступление и кое-что отметить касательно остальных авторов схожего, так сказать, славянского летописного цеха. Начну с печальной ноты и вспомню всеми расхваленную Марию Семёнову, которая выдала просто «неоспоримый шедевр» типа — «Тот, кого я всегда жду». И неоспорим он настолько, что практически не имеет толковых отрицательных отзывов, ну разве что кроме моего. Оценка соответственно за каким-то лешим тоже непомерно высокая, даже выше чем у той же «Сердце пармы», хотя парма в сравнение с ней на порядок выше, да что там — это как небо и земля. Ну да ладно. Просто с возрастом всё больше ворчу..., причем постоянно(кстати её не менее гениального «Волкодава» я тоже всячески обласкал, любя). Так что, не будем больше о грустном, давайте о позитивном.

Здесь мы имеем довольно редкую направленность, которую наши авторы старательно обходят стороной, а это средние века Руси и вообще нашей тогдашней историй (хотя тут наверно я плохо искал, но всё же для сравнения, иностранная литература про Европу подобного жанра мне встречается намного чаще). И я не говорю сейчас про так называемых «попаданцев», нет, этого то добра тут пруд пруди, да ещё и соответствующего качества, я говорю про серьёзные исторические художественные произведения.

Ну вот было дело, ткнул значит рейтинг. И бац, что вы думаете? А там попаданцы сплошь, РУСЬ ВСЁ СПАСАЮТ, да что-то никак у них не выходит, раз столько этих попаданцев десантировать приходиться! Так стоп, это я опять о печальном. Вот тянет всё и тянет меня не туда.

Вообщем, средь всего этого изобилия таки втесался наш Алексей Иванов и выдал нам крепкое произведение о нашей многострадальной родине, без излишних розовых соплей о всяких там бабах-воинов в отряде крепких варягов в поисках мужика... (да успокойся ты уже наконец! (это я себе)), а именно суровую, иногда мистическую, но всё же больше реалистичную историю. Думаю не стоит пересказывать или описывать события книги, это сделали уже все за меня, да и опять о печальном придётся, ведь времена были тяжелые. Зато отметить само по себе редкость таких книг ещё как стоит. Поэтому смело беритесь за изучение, а если не в моготу на бумаге, то аудиокнига в помощь.

Спасибо за внимание. Критика всего и вся приветствуется.

Это мое первое прочитанное произведение у Иванова, поэтому в отличие от многих комментаторов, я не могу сказать сильнее этот роман, или слабее прочих других у автора. Но это первая книга, мнением о которой я захотел поделиться.

Мне понравился язык повествования. Он не состоит из унылого описания действий персонажей, которыми грешит добрая честь фантастической беллетристики, что я читал некоторое время назад, да и сейчас периодически почитываю. Но в то же время автор не попадает в другую крайность, когда при чтении приходиться продираться сквозь множество бессмысленных и безвкусных речевых оборотов. Читать легко и в тоже время интересно.

Приступая к чтению, я хотел увидеть криминальный триллер про девяностые. Я думал, что не увижу ничего оригинального, но учитывая репутацию Иванова, рассчитывал на интересное повествование написанное хорошим языком. И если с языком, как уже писал выше, я не ошибся, то рассказанная история зацепила меня куда сильнее, чем я мог предположить.

Не буду сильно останавливаться на сюжете. Он основан на реальных историях и поэтому в происходящее веришь сразу и без оговорок. Логика поступков персонажей тоже не вызывает вопросов. А сами персонажи это как раз то, ради чего я и решил написать этот отзыв.

Все люди в романе – живые. Их поступки, ход мыслей, отношение к окружающим – я словно видел реальных людей из своей жизни, которым почему-то поменяли имена. Я читал книгу о вымышленных людях, а видел перед собой знакомые типажи из своего прошлого и настоящего. Знакомые истории, мотивы, переживание, отношение к жизни и друг к другу разбудили давно забытые образы из детства, которое пришлись на описываемое в романе время. Некоторые моменты из книги заставили пересмотреть многие моменты, которые ранее в силу возраста не понимались, понять людей, которых встречал ранее.

Я не знаю, как относятся к этому роману те, кто застал 90-е будучи уже взрослыми. Не знаю, как воспримут его те, кто родился сильно позже. Но могу сказать своим сверстникам: если описываемое в романе время пришлось на ваше детство и юность, обязательно прочитайте его. Он позволит многое переосмыслить, на воспоминания ребенка заставит взглянуть глазами уже взрослого человека. Правда не могу сказать, к лучшему это, или все же нет.

Хорошая попытка написать детско-юношеский хоррор в пионерском антураже советского периода. Идея насчёт пиявцев и стратилата также вполне гармонична. Дети и молодежь -вожатые изображены грамотно, хотя и излишне рафинированно, взрослых персон почти нет, атмосфера советского пионерлагеря почти абсолютная.

Что касается юмора, то он не особо тонкий, разве что по величине слоя на единицу площади. Присутствует секс, пусть и без особых подробностей, то есть книга не для пионеров. Табакокурение и сакральный смысл в коммунистических символах могут задеть нежные струны борцов / почитателей с первым и вторых.

В целом роман по стилю очень смахивает на Ночной дозор, только не доктора Пилюлькина, а эпигонов -подражателей. Читать интересно, но это отнюдь не лучшая книга автора.

Наконец-то продрался сквозь этот текст.

Первые впечатления — очень выпукло, красочно, аутентично, самобытно. Сверкающее, переливающееся всеми красками полотно о чуждой нам теперешним жизни и о таких же чуждых нам теперешним людях.

Не буду ничего говорить о соответствии реальным историческим событиям (не историк я — знаний не хватает). Не это тут главное.

К плюсам могу отнести этакую монументальность, цельность и познавательность романа. Все ярко, подробно, со знанием деталей (ну, по крайней мере, на мой взгляд). Интересно, жизненно и трагично. Завораживающие описания природы тех мест, людей и их обычаев. Живые, правдоподобные герои и их нелегкие судьбы.

Ну а теперь к минусам.. Затянуто. Местами откровенно нудно — описания на полторы страницы, а то и более, коих здесь с избытком, поначалу проглатываются, а потом заставляют скучать. Миллионы имен собственных (названий рек,сел, городов, мифологических персонажей и просто имен людей) — просто оторопь берет. Поначалу как-то пытаешься вникать (это то село, которое возле этой речки, от которого нужно идти к этому городку и т.д.), потом плюешь на это, поскольку запомнить все это нереально и все эти названия просто просматриваешь не вникая. То же и с различными эндемичными архаизмами — догадался по смыслу что значит слово — славно, не догадался — ну и фиг с ним. Словом, тяжеловато читать.

Роман сам по себе неплохой, но не мое это — перечитывать не буду однозначно, да и посоветовать можно далеко не каждому.

Ох, с каким же нетерпением я ждала выхода этой книги. После первой части, после «Тобол. Много званых», которая меня очень впечатлила, так хотелось снова «увидеться» с героями, узнать что с ними было дальше. Вообщем действительно, редко когда жду книгу с таким нетерпением и так радуюсь покупке.

И, можете судить по оценке как сильно она меня разочаровала. Я очень стараюсь быть объективной и не ставить заниженной оценки за неоправданные ожидания.

С героями я там конечно встретилась, но вот было ощущение, что автор сам от них устал. Как-то все тянууулось и тянуулось. Кроме того в книге появляется ещё и степь и Китай. Причем, такое впечатление, что автору очень хотелось похвастаться своими знаниями, что он использовал исторические источники, при этом он вставлял в текст эти исторические справки в таком объеме, что книга делалась похожей на учебник истории. А ещё было впечатление, что эти справки вставлялись едва ли не в том виде, в каком они были написаны изначально, столько древних и малопонятных слов и терминов, что язык сломаешь. Нет, из контекста конечно понятно о чем речь, но читаешь спотыкаясь. Я вообще уснула как-то над книгой.

Не получилось у меня в этот раз погрузиться в произведение. Стало скучно. Более того, мне показалось, что автор выполнял заказ по страницам. Вот надо было такой объем текста, вот он и налил воды. Я потом вообще подошла к тому, что все эти исторические справки прочитывала по диагонали, просто что бы проследить, не потеряю ли я чего-то важного для сюжета. Не потеряла.

Далее, что мне ещё очень не понравилось. Вот та мистика, которая в первой части идет намеком, ну то ли было, то ли просто показалось, такая ненавязчивая и даже украшающая книгу, тут разгулялась полным ходом. Вообщем уже не понятно, это учебник истории или книга ужастиков? Но с другой стороны, надо же было как-то автору показать геройство христианских миссионеров. А то получится ещё что они буйствовали среди коренных народов и силой насаждали свою веру. А так вроде как действительно было противостояние с демонами, уже подвиг.

Ну и конец романа, словно автор выдохнул и с радостью избавился от своих героев. Вообщем, для меня произведение распалось на части, было скучным и сейчас, спустя время я не стремлюсь к нему возвращаться, осталось неприятное впечатление. Думаю, что я забуду его так же как и остальные книги Иванова, которые доводилось читать.

Эту книгу купила после поездки в Тобольск. Собственно там впервые я и услышала об этой книге. Думаю именно благодаря этой поездке книга так сильно понравилась мне. Те, места в Тобольске, что описываются в книге становятся словно роднее и в тоже время точно представляешь все эти декорации сцены. Возможно из-за этого я так легко и с таким интересом погрузилась в эту книгу.

Сначала читать немного тяжело, надо привыкнуть к стилю автора. Но потом, по мере развития событий все больше и больше проникаешься книгой, не можешь оторваться до самой поздней ночи, словно живешь в этой книге, среди её героев. А их там достаточно много и каждому уделяется внимание. Может ещё по-этому в начале было трудно воспринимать книгу. Только привыкнешь к одному, раз, и новый персонаж. И не менее интересный, со своей историей и своими взглядами. Кстати, а вот нет там главных и второстепенных героев. Все герои лишь творят историю Сибири в петровские времена, не более того. Да вот пожалуй сама Сибирь и её история и есть настоящие герои.

А ещё интересно как в книги переплетается история с мистикой, этакая чертовщина с идолами и богами коренных народов, словно острая приправа во вкусном блюде. Очень интересно, что в книге действительно было, а что придумал автор.

Алексей Иванов, наверное, любимый мой русский писатель из современников (еще Захар Прилепин), которому я искренне желаю творческого изобилия, так как все выходящие книги я как минимум беру на ознакомление, хотя некоторые откровенно говоря совсем не понравились, например «Коммьюнити», но исторические романы А. Иванова это просто великолепно... и «Тобол» великолепен... но наряду с этим даже и не знаю, что писать в отзыве, вроде столько всего можно рассказать, да и не знаю на чем остановиться.)

Как всегда у Иванова в произведении большая историческая справка о жизни, быте людей, верованиях, о том котле в котором «варятся» множество народов нашей страны... обо всем. Большинство героев это реальные люди, которые оставили о себе какую-то память, тот же Степан Ремезов о котором до этой книги я не имел представления — оказывается человек благодаря своему энтузиазму сделал так много великолепных «вещей». Описано много исторических событий о которых до прочтения книги лично я почти ничего и не слышал. И сюжет, как всегда — остросюжетен.)

Единственное, что бы я отнёс к «минусу» — это присутствующая магия (волшебство, колдовство, как хотите называйте), точнее её переизбыток и её влияние на сюжет в сложные моменты. В «Сердце Пармы» магия тоже была, но там она была вплетена в сюжет более гармонично и не оказывала такого влияния на сюжет.

Но как итог книга получилась шикарная и надеюсь последующие поколения ни раз возьмутся за её чтение, а автор напишет еще не одну подобную «вещь».

Мне не понравилось. Читать про постоянные пьянки, ссоры, несчастную любовь, филосовские мысли, и всю эту бытовуху, было откровенно скучно. Ну я не жил в общаге, может поэтому и не проникся «общажной романтикой». И читать лучше лет в 20-ть.

Отличное дополнение к роману — «пеплуму» «Тобол». Кратко и доходчиво рассказаны и показаны (как описаниями, так и иллюстрациями в книге) основные события и персонажи, без зауми и усложнений. В этом отношении книга даже проще воспринимается, чем художественное произведение- в дилогии мне не понравились именно длинные запутанные родословные разных степных и сибирских народов, абсолютно не нужные для сюжета и к тому же несколько раз продублированные. В этой книге таких излишеств нет, все четко и по делу.

В остальном содержание Тобола и Дебрей совпадает по логике событий и психологическому настрою — через разнообразные тернии — к звёздам. Очень интересная оценка коррупции, как прямого следствия отрыва исполнительной власти от народа, церкви, как подвижнической организации, в противовес имперской администрации, нацеленной исключительно на выдаивание ресурсов.

В целом, достойная и не занудная книга с определенной познавательной пользой. Рекомендую.

Лавэ закончилось так быстро — я голоден, но пьян.

Посуда остается чистой, если пуст карман.

Ну, а в кармане только пропуск — зеленый корешок.

С деньгами, как обычно — жопа, но жить в общаге хорошо! © Иван Алексеев aka Noize MC

***

Алексей Иванов — тот писатель, который определенно выделяется на фоне современной русской прозы. Его «Географ глобус пропил» — и вовсе один из лучших романов современности. Настолько сильный, что его проще не принять, чем понять. Настолько нестандартный, что его проще посмотреть в форме фильма, чем прочитать и признаться в этом. Настолько многослойный, что большинство увидят в нём роман о любви к молодой женщине, а не роман о любви к жизни. В связи с этим чтение любой другой книги Иванова — еще один эксперимент над собой. А вдруг будет хуже? А вдруг у автора лишь один достойный роман, после которого все остальные — это попытка словить хайп и не более того.

В этом плане «Общага-на-крови» после «Географа» — это огромный риск. Разница в оценках (количественно и рейтингово) слишком большая. Но сами отзывы вызывают резонанс — от восторженных до уничижающих. Но тем интереснее.

«Общага-на-крови» — короткий роман, в котором ощущаются биографические авторские нотки. Стоит чуть покопать просторы интернета, как становится понятно, что книга и правда имеет реальную основу. Не так важно, кто стал прототипами героев, они скорее являются архетипами современной молодежи. И это одно из смелых решений Иванова — показать реальность в рамках реальности. И если вы откровенно против подобной правды — лучше вообще не читать «Общагу». Даже не обсуждать. Потому что книга полна жести. Здесь пьют, курят, занимаются распутством, предают друг друга, ведут череду «кухонных» бесед о боге, а затем через пять минут идут на адюльтер, чтобы еще через пять пойти на другой. Здесь самоубийство человека — это переполох на пять минут, здесь нет ничего более святого, чем «остаться жить в общаге» любым из способов. Кстати, «общага» — это ещё один из персонажей. Примерно так же, как отель «Оверлук» был важным элементом в кинговском «Сиянии», так и тут. Общага катком перемалывает всех и всё — будь ты самым распутным или самым невинным. Общага напрочь снимает маски, вскрывает нарывы, режет вены, оставляя глубокие шрамы. Читать всё это тяжело, неприятно. Но при этом интересно. Любой, кто жил в студенческой общаге, хоть что-то узнает свое. Даже если это всего пара дней.

Заключение: это короткий роман, в нём очень много диалогов, зачастую пустых. Чувствуется, что он относится к раннему творчеству Иванова. Но при этом роман читается увлекательно. В нужный момент он и вовсе может показаться выдающимся. Особенно если хочется уйти от эскапизма в сторону жестокой реальности.

Любители историко-приключенческой прозы Алексея Иванова конечно же обращали внимание на обилие разнообразной фактологической информации, содержащейся в его книгах. Информации, касающейся самых разных сторон. Тут вам и географические сведения, и историко-этнографическая информация, и геологические изыскания, и топонимика богатейшая, и биографии вполне реальных исторических личностей, и разные многочисленные легенды и сказания, в том числе и народный эпос от разных малых народов и народностей...

Вот эта книга Алексея Иванова как раз и даёт понять читателю, какую бездну информации приходится перелопачивать, просеивать, отфильтровывать и затем включать в том или ином виде и объёме в свои произведения добросовестному автору. Потому что по своей содержанческой сути эта книга является если не энциклопедией реки Чусовой, то, как минимум, кладовой самых различных знаний. И о самой реке, и о народах её населявших, и о истории освоения этого региона, и о ярких личностях, проживавших здесь, и о топонимике реки и её объектов, и о прошлом-настоящем и немножко даже о будущем региона Чусовой, о экономике и хозяйственной деятельности на реке и в её окрестностях.

Любители приключенческой составляющей прозы Иванова могут посетовать на некоторую занудность повествования, однако при этом и для них найдутся занимательные страницы из истории реки. А почитателям путешественной литературы тут встретятся страницы с описаниями водного сплавного пути по Чусовой. Да и вообще книга представляет большой интерес для любого любопытствующего и любознательствующего читателя.

Так что однозначно рекомендую.

Читал первый раз в далеком 2009. И тогда книга очень понравилась,но что-то все таки не давало покоя, какое то тягостно-тоскливое небольшое ощущение не давало покоя и не позволяло признать роман- безоговорочно шедевром.(разумеется, лично для себя) И вот, недавно, вновь перечитав «свежим» взглядом, я понял в чем дело, -в героях. Но обо всем по по порядку.

Язык- тут все великолепно, легкий читается быстро и не нудно.

Сюжет- не слишком оригинальный, но довольно сносный.

Описания природы- великолепны, видно что автор любит и знает места о которых пишет.

Герои а вот тут то, самое интересное.

Они не вызывают сочувствия.( у меня, по крайней мере) Нет, все понятно что не существует черного и белого и все мы люди, и каждый может ошибаться и так далее и тому подобное. Как выразился один известный писатель:«Нет в Русской Литературе новой героя, на которого можно, что называется «духом опереться». Книга ведь не только «развлекалово» это ещё и «учебник жизни и отношений с людьми». Читая мы вольно или нет примеряем на себя героев и антигероев, их поступки и ситуации- размышляя «а как бы я поступил?» « А смог ли так же...»

Герой который рассказывает нам о «Внутренних и Внешних точках опоры»(правильная теория на мой взгляд) сам такой точки не имеет вообще. И болтается как известная субстанция в проруби. Герои/антигерой, во взрослых и серьезных произведениях — вызывают симпатии и понимание только если они помимо «богатого внутреннего мира» имеют -принципы и убеждения, как в жизни так и в книгах/ фильмах отличающие одних от других. Именно это создает конфликт и делает сюжет интересным.

Лично я в книге этого не нашел. Нет -персонажи не «картонные» , но все же не совсем живые. Это как в театре- играют, хорошо черт возьми играют, но видно что постановка.

Итог: Прочитать стоит. Может вы будет — восхищены и запишите «географа» в свои-любимые произведения. Может вы просто скоротаете вечерок за неплохим чтивом, коего сейчас не так много.

Мнение моё, и не факт что верное, а решать как всегда -вам самим.

Слалом по жизни

***

«Географ глобус пропил» — уже культовая книга по целому ряду причин. Из поверхностных можно обозначить яркую экранизацию, резонансное отношение публики, яркую художественную составляющую, наконец, личность автора – человека, который не испугался отторжения читателей, пользуясь тем, что еще Набоков применял в «Лолите». Но куда глубже, на мой взгляд, лежит другая причина – это Виктор Сергеевич Служкин. В русской литературе традиционно принято делать акценты на главных героях (и второстепенных, которые всё-таки вполне себе главные). Так на слуху у всех крутится то Безухов, то Онегин, то Каренина с Обломовым, а всех их погоняет Чацкий под немое молчание Герасима. Алексей Иванов создал образ Служкина – персонажа, который встает в ряд с вышеназванными героями. Но об образе Географа чуть позже.

Роман повествует о молодом Викторе Служкине. Главный герой начинает преподавать в школе географию у девятиклассников, хотя он не имеет педагогического образования. Конечно же, Служкин сталкивается с многочисленными проблемами на новом поприще. Это яркий пример, когда низы не хотят, а верхи – не умеют. За низы здесь отвечаю т разболтанные подростки, за верхи – прогнившая педагогическая система образования, которая и по сей день стоит в режиме стагнации. Налицо остросоциальный контекст книги. Он проявляется не только в отношениях «учитель – учении» и «учитель – учитель». Красной линией по произведению движется семейная жизнь Служкина. Его жена Надя совершенно не любит мужа, его друг – Будкин – тот еще бабник. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что из этого последует. Собственно, голый сюжет строится вокруг Виктора Сергеевича – его работы, его семьи. Есть полноценный экскурс в прошлое – во время, когда Витя был примерно того же возраста, что и его ученики. Роман нельзя считать чисто педагогическим. Это не Макаренко всё-таки. Цели совсем другие, учительство здесь – фон, чтобы поярче раскрыть потенциал главного персонажа.

Как уже упоминалось, язык в романе очень красочный и сочный. Короткие предложения перемежаются с длинными, чисто метафорическими. Ругань стоит бок о бок с романтическими пейзажами Перми. Действие же и вовсе возведено в апогей. Глав в книге много, каждая глава – это набор отдельных событий, многие из которых и вовсе остаются без «эпилога». Иванов заставляет читателя додумывать, чем же закончилось то или иное «приключение» Служкина. Намеков в тексте хватает, чтобы сильно не забивать этим голову. Повествование отнюдь не рваное. В романе полно юмора, чего только стоят походные рассказы «...а у нас в деревне один мальчик…». Читается произведение легко и с интересом. Даже с учетом отсмотренной ранее экранизации.

Подошло время рассказать о героях. Их здесь достаточно много. Кто-то подается размашистыми мазками (например, Угроза – образец «злой училки», стервы, закостенелой совковой женщины), кто-то – умеренным, детализированным образом (Будкин – повеса, алкоголик, он катится по жизни, готов идти по головам, но в душе он боится привязываться к кому бы то ни было). Есть и более четкие, яркие персонажи. К ним можно без преувеличений отнести отцов и Градусова. Я не намерен затрагивать педагогические приёмы Служкина, хоть и отучился на педагога-психолога. Но работа Географа с Градусовым в финальной трети книги – бальзам на душу. Изменения в рыжем парне, катализатором которых стал Служкин, очень приятны и любопытны. Наконец, Виктор Сергеевич, Географ. Вот кто является главным звеном, главным успехом книги. Служкин – образ, который сперва кажется достаточно понятным и простым – это пофигист, подставляющий жизни одну щеку, когда та бьет по первой. И даже шашни его жены за его же спиной нисколько не заботят Виктора Сергеевича. Пофигизм? Вряд ли. Это философский подход к жизни, это слалом, когда от проблем препятствий (проблем) необходимо увернуться на предельной скорости, не задеть, потому что малейшее касание станет фатальным. Служкин настолько ходит по краю обрыва, что диву даешься. И при этом он остается верным себе, своим идеалам, принципам, своей философии. Вот она – главная идея книги, как мне видится. Это стоицизм во взглядах, это стремление не упасть в собственных глазах, это желание пронести огонь, когда вокруг льет дождь и воет ветер.

Последнее, что хотелось бы выделить – это любовь Служкина к ученице. Осуждение – это пыль в глаза самому себе же. Осуждать Виктора Сергеевича – лютый бред. Прецедент уже был, спасибо Набокову. Про полуязыческие традиции на Руси я и вовсе молчу. Куда интереснее то, какой выход избрал Виктор Сергеевич. Лучший ли? Не знаю. Но лицом в грязь он не ударил. Свой огонь он пронёс.

Заключение: «Географ глобус пропил» — великолепный роман. Он про любовь, одиночество, стоицизм, про борьбу с закостенелой совковщиной. Радует, что книгу выпустили, что они широко тиражируется и обсуждается. Иванов – смелый писатель, обладающий незаурядным талантом. Это первая книга, которую я у него прочел, но далеко не последняя. Читайте. И не вздумайте наступать на грабли, которые сами же и разбросали.

престарелый подросток впадает в детство и влюбляется в 14 летнюю девочку, однако, несмотря на его подростковую ментальность, он уже давно мужчина физически и этими мужскими руками он лапает свой чистый цветок любви... Это любовь??? Кошмар.. это обыкновенная педофилия. Любовь — это когда ты ждешь и даешь девочке вырасти, а не стягиваешь с нее джинсы ..Мерзостно.

Это не пеплум. Для пеплума берётся смутно знакомое со школы историческое событие и изменяется до неузнаваемости. На него нанизываются события, совершенно неизвестные историкам. Привлекаются миллионы статистов (вернее, сотни или тысячи, изображающие миллионы). Всё это преподносится в форме, понятной зрителю текущего сезона. Здесь не пеплум, а интересный, умный, объективный исторический роман с маленькой долькой мистики. Без вранья. Без пафоса. С минимумом статистов. И сами события не слишком известны. Не так уж много народа знают не то, что о ханах Джунгарии, но и о самом Джунгарском ханстве. Так что «Тобол» — не пеплум. И это замечательно.

Об эпохе Петра написано много. Здесь ситуация своеобразная. За Уралом на четвёртом десятке лет царствования Петра всё ещё живёт Московская Русь, очень тяжело впитывающая элементы Петербургской России. Здешние чиновники и офицеры – по сути, те же воеводы, подьячие, стрелецкие головы, надевающие в необходимых случаях камзолы и парики. Те, кто без чинов, вообще смутно представляют суть реформ. Понимают только то, что эти реформы оплачивать им – кровью, трудом, золотом или медью, мехами. Как обычно.

К героям отношение у автора своеобразное. Он старается подчеркнуть их плохие качества, но при этом явно любит. Они симпатичны, несмотря ни на что. Русские, шведы, остяки, татары, украинцы, джунгары. Князь Гагарин – вор? Ну, во-первых, должность у него такая, а во-вторых, он, собственно, и не ворует. Он действует, как положено удельному правителю. Одной рукой набивает свой сундук, другой из него вынимает и отдаёт на общее дело. Вынимает даже больше, чем кладёт. Семён Ремезов – склочный старик? Да он идеально добрый человек. Поорёт немного, как тут не поорать, а потом выполняет любую просьбу в ущерб себе. И ведь человек действительно выдающийся. Энциклопедист из небольшого провинциального города, угодивший в переходную эпоху. Если бы он родился на 40 лет раньше или на 40 лет позже, наверняка попал бы во все учебники.

Всё это касается мужчин. Среди женщин, увы, преобладают Самые Настоящие Ведьмы. Собственно, у автора почти в каждом романе есть Самая Настоящая Ведьма, но в «Тоболе» их слишком много. Это, наверное, его единственный минус.

https://kobold-wizard.livejournal.com/852060.html

Это первый прочитанный мной роман Алексея Иванова. Я давно уже слышал о том, что у нас есть автор, сделавший себе имя на зауральском материале. Кроме Леонида Юзефовича, других подобных современных писателей мне на вскидку не вспомнится. Подобных — сочетающих концентрацию на местной реальности и имеющих высокий уровень мастерства. Вероятно, надо больше читать соотечественников.

Первым романом автора я приятно впечатлен. Через десяток сюжетных линий раскрывается объемная социальная картина Тобольска и окрестностей в эпоху Петра Великого. Когда сейчас жалуются на инертность нашего народа, стоит вспомнить, что при царе-антихристе странные нововведения внедряли не только в нашей боярской Средней полосе, но и там, в Сибири, где еще даже крещение толком не началось. Не все получалось, кровь текла и бурлила, а Империя взрослела.

Интересна подача личности Петра Великого. В нескольких эпизодах ясно формируется образ диктатора-ребенка, для которого вся жизнь и сама держава — это игра и познание. Это не сухая параноидальность Сталина и не экстатическая религиозность Ивана Грозного. Азарт игры со взрослыми на равных ведет к требовательности и лихим ходам. «Конечно, Петр поступает по своему обыкновению: выдумал невиданное предприятие, нахватал исполнять его первых встречных, сколько их сдуру царю в лапы попалось, а дале свалил все заботы на любезных подданных — хоть наизнанку выворачивайтесь, а доведите замысел до ума, или повешу». Сейчас пытаются изображать подобное, но для эффективности нужно, чтобы исполнители ощущали драйв от руководителя. Тогда и провалиться страшнее, и мозги работают лучше.

Подзаголовок первого тома — «много званых». Людей Сибири различают по религиям, национаностям и социальным статусам. Каждая фракция по-своему видит эту землю. Что общего может быть у шведских пленных офицеров и остяков-язычников? А у суровых староверов и китайских дипломатов? Различия взглядов и порождают объем. Столкновения столь разных групп неминуемы. Особенно, если вдуматься, что торговые пути из Европы в Азию проходили через места, которые еще при Борисе Годунове стали местом ссылки преступников и неугодных. Наш плавильный котел.

Религиозная сторона текста местами неоднозначна. Например, несколько фантастичных мест связаны в первую очередь с язычеством. Православные сталкиваются с этим, но против дьявольского морока могут только воплощать смирение и стойкость. Еще большую стойкость выражают старообрядцы. Изображенные противники Никона мало похожи на нынешних. Они борются, они еще помнят, как было до раскола, они хотят войти в огонь и попасть на Небеса. Эпизоды, рассказывающие о Аввакуме, заставили задуматься, что староверы не зря находились под надзором полиции вплоть до начала ХХ-ого века.

Если же говорить в целом, то калейдоскоп историй с одной стороны дает тот самый объем, а с другой — не позволяет также срастись с персонажами, как происходит в классических романах с протагонистами. Угол зрения постоянно меняется, поэтому ты остаешься только пассивным наблюдателем. Низкое эмоциональное сопереживание не дает полностью прочувствовать происходящее. Впрочем, этим грешат многие исторические романы, в которых верность прообразам и историческим событиям значит больше, чем захватывающий сюжет.

Итого: Теперь очень бы хотелось съездить в Тобольск и полюбоваться теми местами. Книга дала почву для размышлений и направление для дальнейшего изучения истории родной страны.

«Иногда мне кажется, что дети — это чудовища, которых дьявол вышвыривает из преисподней, потому что не может совладать с ними. И я твёрдо верю, что всё должно быть сделано для того, чтобы исправить их грубые примитивные мозги.»

Р. Брэдбери «Поиграем в «отраву».

«Раздолбай я клёвый, а учитель из меня как из колбасы телескоп.»

А. Иванов «Географ глобус пропил».

«Знакомьтесь, — сказал Служкин. — Это Будкин, мой друг детства ... [...]...Будкин, это Надя, моя жена. А это Тата, моя дочь.» Такой более чем необычный способ представления людей при знакомстве не может не насторожить читателя. Что-то же этим безымянным Будкиным Автор хочет сказать? Это не случайность, Будкин так и остаётся не названным по имени до конца книги. Есть в ней ещё один безымянный персонаж — Градусов. Этого «маленького рыжего носатого парня с хриплым пиратским голосом» ни разу не называют по имени ни дети, ни взрослые. Как-то не вызывает доверия всё это... И ещё много чего, из написанного в этой книге, в жизни может происходить разве только теоретически. Например, почти ни у кого из ребят, которых Служкин берёт в поход, нет родителей. Никто из взрослых не выражает желания узнать лично, что за человек этот географ, можно ли ему доверить здоровье и жизнь своего ребёнка. Случайно, мимоходом, читатель узнаёт, что у Митрофановой есть папа (выпивает, но, в общем, человек неплохой) и мама, а когда, опять же случайно, выясняется, кто такая мама Маши Большаковой* (папа у неё тоже есть, работает на заводе), читатель впадает в лёгкий ступор, поскольку эта мама Служкина терпеть не может. И она отпускает дочку с ним в довольно таки не рядовой поход, пусть и не зная, что в маршрут входит сложнейший Долгановский порог** (знала бы — точно бы не пустила). Так что это нереально на сто процентов.

А ещё я не верю, что Служкин проводит Машу вокруг растущей на краю обрыва сосны, не совсем же он безбашенный. Не верю, что девятиклассник Витька Служкин плюнул в лицо женщине, давшей ему пощёчину, когда он подсматривал в окно женской бани. Это какая-то совсем уж неадекватная реакция, да и не детская. Почему Витьку после этого не исключили из школы, ведь эта женщина оказалась его классной руководительницей, тоже трудно себе представить.

Есть и другие не вызывающие доверия эпизоды (пьянка в электричке, продолжение похода, несмотря на неё и пр.).

Отдельного разговора требует отказ Служкина от Маши. «Я просто хочу жить, как святой» — говорит Служкин, после чего работает над Веткой, как негр, и завершаются их трудовые усилия эффектным падением с дивана на пол. Но Ветка-то не обиделась бы не него, веди он себя с ней, как святой, однажды он уже от неё сбежал и ничего, обошлось. А Машу, стало быть, можно бросить, сославшись на идиотскую отговорку — разницу в возрасте, которая у них близка к идеальной (10 — 12 лет). Всего и делов то — подождать каких-нибудь 3 — 4 года***, но «святой» Служкин видимо предпочитает вечно умерщвлять свою плоть, живя в однокомнатной квартире с женой, которая его не любит (и которая купила его согласие на её измену за бутылку коньяка), ходя по квартире, «как тэ тридцать четыре», и с подрастающей маленькой Татой, которая будет получать соответствующее обстановке воспитание. Таково представление Служкина о святости. Оно заключается в том, чтобы любым способом отказаться от любви (настоящей, не сводящейся к постели). Опасаясь полюбить Киру, Служкин откалывает такой номер, что вспоминается «подвиг» отца Сергия, совершённый им при очень похожих обстоятельствах (с Машей в походе Служкин чуть не сорвался в штопор, но «выручила» Маша, да и тут в другой вариант как-то не верится, очень уж место и время были не подходящими). Вот что он думает о любви: «Мир ясный и яркий: синее небо, белый снег, чёрные угли, алый огонь, оплетающий котлы, и жёлтая пшённая каша. Это всё, что у меня есть. Но этого никто у меня не отнимет. Никакая женщина, будь она хоть тридесято прекрасна. Пусть что угодно, но только не любовь. Я хочу веры в мир и в то, что я делаю. Я хочу твёрдо стоять на ногах, не желать ничего более и не ждать неизбежного удара в спину.» И, руководствуясь такой философией, Служкин скорее причинит тридесято прекрасной женщине сильнейшую обиду, чем поддастся её чарам, проявляя при этом почти невероятную силу воли и принципиальность. Такое, мягко говоря, противоречивое, отношение к женщинам характеризует Служкина отрицательно не только с человеческой, но и с божественной точки зрения (справедливость-то куда делась?), а мнение Бога ему уж точно не безразлично... было бы, будь он верующим. Но он в Бога не верит, и поэтому сам себе судья. Неправедный, как почти всегда в таких случаях.

Так что же он за человек, этот Служкин? А он не совсем человек, он фигура нереальная, фантастическая, не зря же Иванов начинал с фантастики. Вот и в этом романе фантастика всё время проглядывает через реальность. Интересна сама его фамилия, образованная от служки — монастырского слуги — что-то близкое к церковному миру, но предельно мелкое. Такие фамилии, как Будкин, Ложкин (пенсионер у Кира Булычёва), Печкин (почтальон), Плюшкин — почти бессмысленные, ничего не говорящие об их носителях. Служкин же ассоциируется у меня с Дворкиным (правильно — Дворкином, но это пустяк в данном случае), личностью божественной, но очень таинственной и незаметной, для которой тысячелетие не такой уж и большой срок, и что не получилось сейчас, получится когда-нибудь, можно и подождать. Как ни странно, в обширной монографии Унбегауна «Русские фамилии» нет русской фамилии Служкин (нет там и Будкина, хотя был такой художник, выпускник Академии Художеств и впоследствии академик, нет и Градусова), зато есть «английская» фамилия Дворкин****. Служкин о своих девятиклассниках говорит: «Бог, когда людей создавал тоже не выбирал материала». Весьма, по моему, красноречивая фраза. С намёком. И ведь Служкин действительно создаёт человека. Пусть только одного (Градусова*****), но и это хорошо («И сказал Бог — это хорошо»). Служкин — создатель, а это нечто большее, чем учитель, и действует он по наитию, а не по инструкции. И ребята это заметили: «...к вам на урок, наоборот, двоечники идут, а отличники не хотят. Это потому, что вы какой-то особенный учитель, не брынза...».

Божественная, фантастическая основа личности Служкина хорошо видна из его мыслей о литературе и писательском труде. «Мне кажется, писать — это грех. Писательство — греховное занятие. Доверишь листу — не донесёшь Христу. Поэтому, какой бы великой ни была литература, она всегда только учила, но никогда не воспитывала.» Здесь всё от первого до последнего слова чудовищная ересь. Но такое может образоваться в голове не совсем человека, у которого свойственное только ему одному представление как о грехе, так и о воспитании, и у которого совершенно фантастическая память — он помнит стихи написанные им 13 лет назад и вообще без записей помнит всё, что сочинил за всю жизнь.

Есть и ещё одно место в романе, наводящее на размышления в том же направлении — от Служкина к Дворкину. Сидя у догоревшего костра и любуясь звёздным небом Служкин думает: «Какая древняя земля, какая дремучая история, какая неиссякаемая сила... А на что я эту силу потратил?» Ясно отсюда, что эту неиссякаемую силу родной земли Служкин чувствует в себе, но это же совсем не рядовое ощущение нормального человека, это больше похоже на чувство какого-то былинного богатыря вроде Святогора.

Да, действительно столько усилий и напрасно, но ведь сам же этого хотел, путь к святости — трудный путь, да ещё и из школы выгнали, и с женой назревает очередной конфликт. Роман заканчивается многозначительной фразой: «Прямо перед ним уходила вдаль светлая и лучезарная пустыня одиночества.» С этим невозможно не согласиться — как минимум, ста лет одиночества Служкин для себя добился.

*) Служкин умудряется не узнать за весь учебный год, чья дочка сидит у него за первой партой! Этому тоже очень трудно поверить.

**) Судя по описанию этого порога, он относится к высшей категории сложности. Мне повезло побывать в таком же (на катамаране) походе совсем близко от описываемых в романе мест, на реке Косьве. Там пороги были попроще и среди нас не было детей. Это очень тяжёлая работа и в романе всё описано верно, кроме одного. Такие водосбросы, как Долгановский, нельзя проходить вопреки всем инструкциям да ещё не имея на борту ни одного опытного рулевого, это всегда кончается очень плохо. В романе происходит настоящее чудо — ребята проходят порог благополучно, и, как мне кажется, в немалой степени этому способствовало отсутствие на катамаране двух человек, т. е. оставшийся на нём груз оказался оптимальным. Вообще, в этом походе невероятно везёт всем, и Служкину особенно.

***) По поводу разницы в возрасте, от которой Служкин в ужасе (я не верю и этому, скорее всего прикидывается чайником) замечу только, что если Маша может и не знать известную во всём мире историю Абеляра и Элоизы, то Служкин наверняка с ней знаком. Ситуация-то очень сходная. Есть и другая ещё более известная история, которую тоже может и не знать Маша, но знает Служкин. Это история Иакова и Рахили, которые 14 лет ждали, когда же и на их улице будет праздник, а когда они впервые увидели друг друга Иакову было за сорок, а Рахиль была такая же, как Маша, если не младше. Подвиг не в том, чтобы отказаться от своего счастья, а в том, чтобы добиться его несмотря на всякие препятствия. Но у Служкина другое представление о счастье.

****) Тут нужен небольшой ликбез для тех, кто не в курсе. Фамилия Дворкин еврейская. Унбегаун этого не знал. Некоторые еврейские фамилии произошли от женских имён. Слово Михаилу Ардову: «Типичный еврейский муж редко появлялся на улице. Он сидел дома и читал Талмуд, а его жена ходила по воду, сушила бельё, судачила и ссорилась с соседками, громогласно воспитывала своих детей ... А звали её — Хайка, Райка, Дворка и т. п.»

*****) Чего только не вытворяет этот «материал», но кража 100 рублей у учительницы — это что-то! Т. е. Градусов столь же малореален, как и Служкин, который всю жизнь «ищет человека», и, таки, находит — рыжее носатое чудовище, с которым не совладал дьявол, но с которым можно пойти в разведку. Градусов ко всему прочему ещё и весьма остроумный парень, что дополнительно сближает его со Служкиным. И он же ещё и талантливый художник, не многовато ли для одного?

Об остроумии этих двоих нужно писать отдельно, для небольшого критического экскурса это будет уже сверх меры. Но несколько слов всё же скажу. Мне кажется, что Градусов остроумен всегда, кроме случаев откровенного хамства. А вот шутки Служкина довольно таки разнокалиберны. Одну из них я так и не понял, сколько ни думал, ничего путного в голову не пришло. В квартиру позвонили. Служкин взглянул на часы. «Будкин точен, как свинья, — сказал он. — Точность — вежливость свиней, — и он пошёл открывать.» Всем известно выражение «точность — вежливость королей». Может быть у Служкина своё, особое отношение к монархии? Если вспомнить, что где-то неподалёку от мест действия романа была зверски убита царская семья, то шутка (придуманная Автором и очень неестественная) становится совсем уж некрасивой.

PS. Остался без ответа вопрос об отсутствии имён у главных героев — Будкина и Градусова. Предположение, что не только Градусов, но и Будкин для Служкина «материал», над которым он работает, как Создатель, по моему допустимое. Будкин — старый друг Служкина, а с некоторого момента близкий сосед и любовник его жены; Градусов из жизни Служкина, очевидно не уйдёт, они тоже станут друзьями в недалёком будущем. Имя даётся творению, как его завершающий акт. Поэтому оба пока носят только фамилии. Кстати, символично, что Градусов получает в глаз и от Служкина (в это верится с трудом) и от Будкина (хотя это совершенно неправдоподобно — встретил на улице и врезал, хотя и не знакОм) примерно в одно и то же время и ходит с двумя фонарями на фасаде. Дружба очень часто начинается с небольшого мордобоя, хотя здесь этот мордобой ещё один фантастический элемент романа, в котором действие происходит в некоем параллельном пространстве очень похожем на наше, но там дети не падают с древних полуразрушенных колоколен (Служкин был уверен, что всё будет хорошо), не срываются с обрывов, проходят смертельные пороги без командира, а если замерзают буквально почти до смерти, то к их услугам тут же находится пекарня с не остывшей печью, а женщина-пекарь, которая только что заперла входную дверь, ещё не успела от неё отойти.

На первый взгляд, обычный историко-приключенческий роман. Начинаешь читать — книга становится все сложнее и сложнее, в хорошем смысле этого слова.

Огромный плюс романа — главный герой, молодой сплавщик Осташа. Персонаж получился на редкость омерзительный. Как удачно сказал сквайр Трелони в «Острове сокровищ» — «Но мертвецы, сэр, висят у вас на шее, как мельничные жернова…». Осташа погубил сам, или имел косвенное отношение к их гибели, больше людей, чем известные разбойники. Причём, не только своих врагов, но и близких людей. Форменный, убежденный негодяй. Но, поэтому, книга и получилась такой яркой и драматичной. Благородные и идеальные персонажи уже надоели. А злодеи — выразительнее. Причём, эффект усиливается тем, что читатель вживается в героя, начинает ему сопереживать. Отличный приём.

Язык книги — ещё один плюс. В «Сердце Пармы» приходится реально пробиваться через эту «экзотику», а этот роман я прочитал очень легко, а вместе с тем, нужный колорит достигнут. Все кажется очень естественным и реалистичным, искусственная стилизация «под старину», которая режет глаз в некоторых произведениях, здесь совсем не ощущается.

Пару слов про мистику. По-мне, ее в самый раз, чтобы оживить, «разбавить» суховатый исторический фон. Мне она совсем не помешала. Если сравнивать этот роман с похожим на него шедевром В. Шишкова «Угрюм-река», то в нем тоже есть некий мистический элемент. Добавляет таинственности, остроты.

Но, на мой взгляд, есть и недостатки.

Во-первых, кое-где, книга затянута. Много моментов, которые, как мне кажется, лишние. В середине текст перегружен. Можно бы подсократить раскольничьи религиозные догматы, вогульские сказания, подробнейшие описания кораблестроения.

Но, главный недостаток — главная идея основной сюжетной линии. Главный герой преследует цель которая абсурдна. И никому не нужна, даже ему самому. И методы, которыми он хочет добиться «правды» нелепы.

По этому, на мой взгляд, вся сюжетная линия притянута за уши. Чересчур много всего нанизано на простую историю о спрятанном кладе.

Но, мне это не помешало. Я читал этот роман наслаждаясь его языком, великолепными диалогами, полностью погружаясь в атмосферу того времени.

А описания уральских пейзажей! Выше всяких похвал! А Река! Полный восторг.

Ну и психологически проработанные характеры всех героев, и главных и второстепенных. Живые люди, все разные, со своими страстями, мечтаниями.

Как хорошая приключенческая литература — книга отличная. Не поставил, все же, высший балл из-за сюжетных нелепостей. Но, это не критично. Роман художественный, тем более, что с мистическими элементами.

В Тобольске стоит единственный кремль в Сибири. Вокруг его строительства Иванов воздвигает весь роман-пеплум. Автор показывает целый исторический пласт, описывая не только Сибирь и ее дебри, но и зарождающийся Петербург, Китай, Монголию. А также властного Петра и «светлейшего» Меншикова, губернатора Сибири Гагарина и тобольского архитектона Ремезова, пленных шведов и кочевых степняков, опальных людей и беглых раскольников. Масштаб, мягко говоря, завораживает.

Историческая канва повествования – не просто великолепный фон для романа, скорее это художественная интерпретация персонажей и некоторых событий аккуратно введены в готовый исторический материал. Чувствуется громадность проведенных автором исследований. Правда, местами в текст как будто вставлены фрагменты из учебника истории. На мой взгляд, неподготовленному человеку воспринимать такие абзацы тяжело. Когда повествование возвращается к привычным персонажам и действиям, читать становится намного свободнее.

Безусловное достоинство романа в том, что в нем нет однозначно виновных, нет осуждения. Любое значимое событие подано с разных точек зрения, и благодаря мастерству автора веришь каждой из них. История воспринимается не как битва добра и зла, а просто как многогранная, переменчивая и предельно ценная одним своим существованием жизнь.

Следующей по значимости темой после исторического контекста для меня идет вера. В «Тоболе» безбожников нет. Ходжа Касым верит в Аллаха, Филофей, Иоанн, Ремезов, Бухгольц – в Христа, Авдоний – в свой Корабль, остяки – в своих богов. Но вера у каждого своя. Кто-то, как губернатор Гагарин, переносит товарно-денежный смысл жизни в отношения с богом. Кто-то не прощает слабостей ни себе ни другим. Сердцем сближения человека и бога становятся события на Пасху, происходящие с Бухгольцем. И ни на мгновение не вспоминается, что именно автор устроил совпадение, которое берет за душу и больше не отпускает. Далее в тексте еще несколько раз повторяются попытки удержать ощущение божественной десницы, распростертой над судьбами людей. Жаль, что в такие моменты живые люди вновь становятся персонажами, а их бог – просто автором, который диктует судьбы своих подопечных.

С самого пролога первого тома мертвец-висельник задает мистический тон повествования. Больше всего мистики в романе связано с тайгой, с остяками и их языческими богами, которые живут в деревянных идолах и приходят по зову шаманов. Приворот на крови, шаман-дерево, духи леса – все это и пугает, и завораживает. Сразу вспоминаются ночи в горных лесах Алтая, когда звуки ветра в деревьях и рокот воды кажутся разговорами духов. Но под конец дилогии уже многие центральные персонажи свободно беседуют с мертвецами, и это не признак сумасшествия. Мистика из восхитительно тонкого, будоражащего чувства, ощущения на самой грани реальности хаотично и неуправляемо вырывается в грубую материальную форму.

Итог. Информация в тексте уложена предельно плотно, в одной главе на 10 страницах может спокойно разместиться судьба человека, да еще с историческим экскурсом. Так что роман-пеплум мог бы быть еще раза в два-три больше. Спасибо автору за разумную краткость.

Алексей Иванов как талантливый мастеровой, по готовому чертежу истории на бумаге создает здание романа. Отшлифована каждая деталь, любовно выписаны комнаты, стены, и главное – человеческая душа творения. Лишь те пристройки, которых не было в изначальном чертеже, неуклюже подпирают мастодонта с боков и коверкают общий вид.

Первому тому я присвоила свои субъективные 10 баллов, а вот второму – уже 7, настолько меня разочаровало вплетение «боевиково-приключенческого» сюжета с кольчугой Ермака ближе к финалу. Погоня через сибирскую тайгу за шаманом тоже вызвала недоумение. Как будто попадаешь в «Убыр» Измайлова, настолько явно в книге оживает нечисть, и смещается акцент в сторону триллера. Возникает ощущение, что сюжет начинает провисать сразу, как только отступает от исторических фактов. Интересно было бы узнать взгляд профессионального историка на «Тобол».

Читать ли «Тобол»? Однозначно читать, несмотря на субъективные мелочи-минусы. А сибирякам – так вдвойне обязательно. Поверьте, даже если вам не нравятся исторические романы, «Тобол» стоит потраченного времени.

Еще одна брошенная книга. И это несмотря на то, что Сердце Пармы и Золото бунта я у Иванова прочел взахлеб. А тут какая-то пародия на эпос о происхождении мира, помноженный на космическую оперу. Ниасилил.

Вторым томом «Тобола» Алексей Викторович Иванов

Кажется мне, что Иванов пишет не только для российского читателя, и в этом, возможно, его главная заслуга — демонстрация того, откуда на Урале и за Уралом появились русские, чего им это стоило и почему это их земля. Само понятие Сибири у Иванова распадается на отменно выписанные составляющие. Это не просто страна зимы где-то севернее Небесной империи, это реки, озёра, тайга и степь, курганы и дикие звери, снега и дожди, духи, боги, предания, рыбы с бивнями и, конечно, миллионы человеческих судеб, великое горнило, пережигающее остяков и русских, джунгар и китайцев, эвенков, казахов, тунгусов, якутов и ещё бог его знает кого.

Обе части «Тобола» — это ещё и энциклопедия человеческих страстей, в которых каждый найдёт отсылки к собственным переживаниям. И, самое главное, — это великолепный исторический роман про Сибирь, пришествие русских в которую отлично описала уходящая в тайгу Айкони: «Земля очень, очень большая, везде разные реки, везде разные боги, и солнце везде светит по-разному… Но повсюду, повсюду — русские. Их убивают, они погибают от голода и холода, но всё равно идут, идут, идут».

Я не знаю, как там, а тут — в Чите — Иванов читается запоем ещё и потому, что это хоть и Тобольск с Тоболом, но князь Гагарин, Бухгольц, Семён Ульянович Ремезов и даже Даниэль Мессершмидт — без всех этих людей не было бы российского Забайкалья, и кажется, что ходили они вот по тем сопкам, которые видно из окна.

Произвело огромное впечатление. Пожалуй, самая страшная вещь, которую я когда-либо читала за свою долгую жизнь. Невероятно зрелая, мудрая вещь, которую мог написать человек, сам прошедший внутренне те этапы души, которые прошел его герой. Упертые дети не имеют своего опыта — опыта души — и оперируют вычитанными или насаженными понятиями в наиболее ортодоксальной форме. Наиболее точно подходят слова пользователя vsvld чуть ниже, просто с языка снял — повторять нет смысла, о невозможности передачи своего опыта тому , кто сам этот путь не прошел, и о том, что весь длительный виток, который проходит душа от состояния изначального злодейства к состоянию святости, эдакое ортодоксальное девственное мышление «подростка» легко возвращает к первоначальной точке, требуя расплаты за нее , по сути, являя собой злодейство масштаба бОльшего, и апеллировать невозможно. Ставлю высший балл, хотя хорошего настроения, разумеется, прочтение не прибавило, но писатель ухватил и сумел выразить то, что в сухом виде было бы недостаточно убедительным.

Оценка именно для жанра исторический роман. Слабовато, как по мне. Экшена бы добавить, о многих вещах очень поверхностно, даже не поверхностно, а раз — попер флэшбек о каком-то событии, об осаде Албазина например, крови надо много, это ж Сибирь... Про пленных читать интересно было. Я думал там будет что-то самобытное и потрясающее, но нет, увы... Я ждал другого заранее, может в настроение не попала просто. Понятное дело до корифеев жанра, как до Китая, но многих и многих лучше, тем более, что нынешние писатели 90 процентов — им бы убиться головой об стену, а не засорять книжные прилавки.

Потрясающая книга. Читал её лет 8 назад, но воспоминания всё еще остались.

Книга захватила с первой главы своей атмосферой, чему способствовал язык автора, даже не понимая значения некоторых слов)) по контексту в последствии ты уже понимаешь, что это. К атмосфере книги добавляется историческая составляющая, что только добавляет интереса сюжету. Читая книгу начинаешь понимать, чем жили (какими мыслями) люди того времени и с чем приходилось сталкиваться при продвижении Руси на восток и какими способами Русь и впоследствии Россия вбирала в себя всю свою многонациональность и сопутствующие ей многообразие традиций, верований, языков. Такие книги пробуждают интерес к своей собственной стране её истории и традициям. Отсюда и представление драконов и другое волшебство и магия в романе не выглядят, чем-то инородным в нашем мире, а являются частью представлений о мире окружающем людей тех времен.

Сам это книгу прочитал на новогодних праздниках, дней за 5 при этом даже иногда в буквальном смысле забывал поесть, читая с утра и до ночи.

Рекомендую всем к прочтению!

Хороший исторический роман о временах позднего Петра Великого (1715-1722) в основном действие происходит в Сибири — Тобольск, поход вверх по Иртышу экспедиции русских войск в Среднюю Азию, столкновения с джунгарским ханством, русско-китайские отношения, а также дебри,чащи, язычники вогулы и остяки, их духи-демоны, крещение инородцев, раскопки могильных курганов, раскольники и дьявол, шведские военнопленные и их доблестная служба России, а также противостояние царя Петра м родовой аристократии, коррупции и абсолютизма, живого творчества и бюрократии. Основная линия противостояния в романе — царь деспот Петр против умного деятельного, хотя и небезгрешного губернатора Сибири Матвея Петровича Гагарина. Основной грех, по мнению автора, впрочем, небезосновательно, князя Гагарина — это его интеллектуальное и духовное превосходство над деятельным, но худородным и жестоким первым российским императором, в общем грех смертный в глазах любого властителя.

Сам роман, несмотря на весьма внушительный объем, проработан очень тщательно — выведены, причем очень живо (явно на возможность экранизации) многие исторические личности — архитектор и историк Семён Ремезов, церковные иерархи Иоанн и Филофей, шведы и немцы, джунгары и калмыки — на мой взгляд, даже избыточно. Единственное, что не понравилось в книге — неоднократное повторение, причем в одних и тех же фразах разных родоплеменных баек про ойратов, калмыков, кто кого там родил и породил и прочего, что не имело никакого отношения к сюжету и усложняло восприятие.

Мистическая составляющая вполне гармонична, хотя не так шедевральна как в «Сердце Пармы» — то есть, описания духов тайги, шаманов и прочих одаренных персонажей воспринимаются естественно, без сильного недоверия и скатывания в сказки дядюшки Римуса в сибирском антураже.

В целом — достойный труд, познавательный — тема творческого использования военнопленных шведов, а также дерзностного похода русских войск из Тобольска аж к берегам Сырдарьи с попутным основанием Омска, Семипалатинска, Усть-Каменогорска и пр. практически не представлена в нашей литературе, и конечно полный порядок с приключенческой составляющей. Рекомендую.

Иванов традиционно не способен собраться на финал и вместо него, увы, снова лажа. Да и вообще... со второй половины второго тома ну очень многие сюжетные линии шиты белыми нитками, глупы, вздорны, неубедительны. Раскольники, тайга, кольчуга, шведы — все мимо.

Первой книге поставил пять, вторая ожиданий не оправдала и получила троечку. В итоге четверка, твердая.

Как всегда, без сомнения ставлю 10ку.

Язык все такой же текучий, сюжет потрясающий, герои живые, а мир книги затягивает как трясина и не отпускает еще долгое время...

Хотелось бы заступится за автора, хотя он и не нуждается в этом, перед критиками речи Григория Новицкого.

Вот что сам автор отвечает на критику:

У «Тобола» есть какой-то неугомонный читатель, который дое...лся до речи Новицкого, как алкаш до патефона. Он и на сайт мне писал, и везде, где можно в интернете, навтыкал длинных обличений. Что-то заставляет меня думать о вашем знакомстве с этой ситуацией. Дайте себе труд представить статус героя и языковую среду

Новицкий говорит не по-украински, а на суржике. Суржик не имеет устойчивых форм, и каким он был триста лет назад — не знает никто. К тому же речь — явление с ярко выраженной индивидуальностью.

А если разбираться глубже, то речь Новицкого — даже не суржик. Суржик — компромисс между русским и украинским языком, чтобы понимали и русские, и украинцы. Однако Новицкому не требуется, чтобы его понимали украинцы: других украинцев в романе нет. Речь Новицкого — это попытка говорить украинскими словами по-русски. Вот есть стишок: «Айне кляйне поросёнок вдоль по штрассе шуровал». Это же не русско-немецкий «суржик». Это русская речь немецкими словами и выражениями. Так и у Новицкого.

Но дело не в этом. Знаете, если мне нравится произведение, то оно нравится безоговорочно, даже если с какими-то его художественными особенностями я не согласен. Но я не буду говорить об этом автору. Зачем? Или принимать, как есть (как друга принимаешь со всеми его тараканами), или не принимать совсем, а принимать с оговорками — как-то по-иезуитски. Обычно за таким отношением скрывается не уважение, а неприятие. Вот купил человек машину и говорит: «Тачка хорошая, только колпаки — дрянь». Дело не в колпаках, а в том, что человеку жалко денег, и отсутствие радости от покупки он компенсирует претензией. Если другу на дне рожденья вы говорите: «Поздравляю, ты классный парень, и жаль, что у тебя гастрит», значит именинник — вам всё-таки не друг. Поэтому боюсь, что мои «стремительные домкраты» означают ваше неудовольствие от текста, а заверения в уважении — неуважение. Когда уважают, такого не говорят. А если сильно уважают, то о таком стараются даже не думать. Не верю, что с вашей чувствительностью к языку вы столь бесчувственны к этике. А пользоваться бесплатной и анонимной помощью чем-то напоминает мошенничество

Алексей Иванов

Книга, безусловно, мощная. Но резанула слух одна неточность. Рассказывая, как Москва присоединяла Новгородскую республику, автор пишет, что на верёвке за санями, в которых в Москву везли новгородский вечевой колокол, «шла на смерть сама Марфа Борецкая, вдова посадника Дмитрия», попавшего в плен после Шелонской битвы. На самом деле, Дмитрий был сыном Марфы, а мужа её звали Исаак и умер он задолго до той битвы. Такая вот поправочка.)

Чудовищный текст , словно сгенерированный сетевым графоманом для конкурса за один вечерок. По жанру скучная космоопера в антураже НФ примерно так 40-х годов. Как раз и язык похож — многословное вязкое месиво с детальными описаниями мелочей в стиле «пальцами руки взял бластер и поднес его к себе, переводя рычажок огня с очереди на одиночный выстрел» и пафосными масштабами. Нечитабельно.

Что очень приятно — продолжение отличного первого романа не разочаровало.

Сильная, захватывающая книга. Не отпускает до конца. И «послевкусие» хорошее.

Отчего не 10?

Никуда не делся «украинский» говор Григория Новицкого. Можно было бы и подправить. Об этом уже говорили.

Имеют место, к сожалению, и элементарные логические упущения.

Но, несмотря на это, роман хорош, и прочесть его однозначно стоит.

Вызывает уважение уже сам факт работы в жанре исторического романа — где,казалось бы, ничего нового сказать уже нельзя.

Собственно, это уже новый жанр — исторический роман с мистикой. Как говорил еще мэтр А.Сапковский, «просто исторический роман сейчас читать не будут. Толика фэнтези не повредит».

Несколько неопределенным кажется отношение автора к губернатору. Злодей или герой? Подвижник или казнокрад? Чего в нем было больше?

А вот образ народного самородка Ремезова, несомненно, большая удача и этого романа, и литературы последних лет вообще. Этому вредному деду с его талантами и постоянной жаждой учиться в самом деле хочется подражать.

В целом «Тобол» — хорошая интересная вещь.

Роман интересный, насыщенный смыслами, психологически напряженный, художественно красочный. Но не исторический, чего нет, того нет. Да бояре, да Опричнина, Иван Грозный чудит по царски, опричники свирепствуют, народ — безмолвствует. Митрополит Филипп пытался Ивану мозги вправить, за что и был низложен и убит, такие дела. Но привязка по времени и обстоятельствам минимальная, анахронизмы присутствуют, мистических мотивов многовато.

Роман очень кинематографичен, каждая глава — готовый сценарий для яркой динамичной сцены (приезд Филиппа, отмывание Опричного дворца, казнь воевод и т.д.) — весомо, грубо, зримо, а также ярко, пышно и пронзительно.

По форме напоминает и Песню про купца Калашникова и роман про Князя Серебряного, поскольку царь Иван здесь деспот и самодур, никакой экономической, политической и прочей объективной картины мира там нет, а есть сплошной кровавый карнавал, где Ваня Грозный — главное действующее лицо — то царь, то юродивый, то интриган. В общем, вс Опричнина — чистый результат Ивановой паранойи и даже более того

Особенности такие:

Написано простым но очень художественным языком, без хумляльтов и басегов с павылами, которыми он сильно допек меня в «Чердыни...»

Читается на одном дыхании, так как написано кратко и точно, не то что нудноватое Золото бунта.

Все события крутятся в Москве и вокруг нее, описанное пространство тут тут тесное и условное.

со временем тоже все мутно — фактически описаны почти три года, но по тексту выглядит как три-четыре месяца.

Анахронизмов хватает — митрополит Филипп заявлен как ровесник Иоанна и друг детства, а по факту между ними разница в двадцать лет.

Ну и реалии просто прелестные — пятеро (!) русских воевод едут с войны как ватага скоморохов, без охраны, слуг, обоза — и только приехав в Москву вдруг узнают, что Жигимонт Полоцк таки взял, а царь на них немного сердит. И еще царь, который переодевается нищим и в одиночку проникает на подворье митрополита, чтобы выяснить, скрывает он воевод от суда, или нет? Очень милые сцены, совершенно сказочные.

Но если вы любите магический историзм и прочие изыски — это книга для вас!

Такое впечатление что автор получает восторженные отзывы как бы по-умолчанию, в счёт былых заслуг. Книга же заметно слабее и Географа, и исторических романов Иванова.

Первое что неприятно удивляет — кривая и нелепая тема отношений. Диалоги ГГ (якобы опытного провинциального соблазнителя в старой майке и квадратных очках) с женщинами и флирт звучат настолько фальшиво-неестественно, что вспоминается «Сорокалетний девственник» — больше похоже на фантазии героя этого фильма. А ведь эта примитивная сюжетная линия + сомнительные экспертные рассуждения на тему соблазнения (где-то на уровне начинающего пикапера-философа) занимают большую часть книги.

Второе — огромные описательные вставки. Если в каком-нибудь Золоте Бунта они ещё более-менее переваривались и выглядели обоснованными, то здесь исторический опус про улицу провинциального городка, или одном из третьестепенных персонажей, занимающие страниц по 5 каждый, пролистываются уже без всякой жалости. Будь эти отступления в 3 раза короче, повествованию это уж точно не повредило. Хотя может они тут просто ради объема

Сценарий фильма “Царь”. Уж не знаю как там с точки зрения строгой исторической достоверности, но с точки зрения описания атмосферы события Иванов прекрасен. Отлично выписаны характеры как главных, так и второстепенных героев. То, что называется, встают перед глазами. Пафоса вот многовато, правда, но это видимо закон жанра, так же как и четкое деление на хороших и плохих.

Пермь — Чусовая — Тобол. Все дальше на восток продвигаются художественные миры Алексея Иванова, вот уже и до сибирских «медвежьих углов» дело дошло. Ан, не медвежий угол — Тобольск! Настоящий перекресток миров, где можно встретить и хорвата-книжника Крижанича, и послов богдыхана. Пленные шведы и ссыльные русские, авантюристы и казаки — все они создают русскую Сибирь. Перекраивают медленную жизнь северных народов. И ведут нескончаемый спор русский митрополит Филофей и остяцкий князь Пантила: долгий, долгий разговор о вере, милосердии, правде. Словно символ странного слияния реальности и мистики, петровской модернизации и вековых традиций, встает Тобольск — с построенными на иноземный манер губернаторскими палатами и с «варварским» Софийским собором, построенным без циркуля, с Христом «в клетке», что ходит по городу деревянными своими ногами. Новый роман Алексея Иванова поражает как грандиозным масштабом, так и глубочайшим проникновением в душу героев. И черт возьми, хочется узнать продолжение!

«Царапало» только одно: переруганный со всех сторон Петр Лексеич. Излюбленная Ивановым тема кровавой централизации здесь разворачивается во всей красе. Не только в Сибири. Вот говорится о расправе с мазепинцами в городке Бутурлин: «Такого с городом не сотворил бы ни шведский король Карл, ни польский король Станислав». Подсказка: конец XVII — начало XVIII вв. — это как раз драгоннады в Севеннах, расправа с якобитами в Шотландии и Ирландии. Может, Петр не так уж сильно выделяется на общем фоне эпохи?

А нет, еще одна мелочь: автор постоянно путает звательный падеж с именительным, думая, что украшает текст экзотическими формами вроде «владыче».

Дочитывал просто чтобы узнать, чем же все закончился. Вот основные претензии:

1. Длиннющие и скучные «справки». Вот как строится сюжет: немного приключений -> главный герой узнает какой-нибудь новый термин (например, «Псоглавцы», или «Святой Христофор») -> главный герой лезет в интернет чтобы узнать, что это такое -> нам долго и уныло перечисляют информацию из «Википедии» или аналогичных источников. Зачем это? Думаю, для увеличения объема книги, т.к. предоставить сведения можно было бы более интересными способами. Например, полунамеками. Выбранная автором манера полностью убивает главный элемент любого хоррора — тайну.

2. Клише. В любом романе про жителей города, которые приезжают в деревню, обязательно есть милая деревенская девушка, в которую влюбляется ГГ. Она обязательно скромная и неразговорчивая, обязательно с «круглой молодой грудью». Из-за нее герои попадают в неприятности. И вот, тут тоже есть такая девушка. Вся такая несчастная, чуждая этому дикому месту, и невероятно одномерная.

3. Очень затянутое повествование. Экшн начинается через много-много страниц после начала.

Настоящий роман, без дураков — и по объему, и по качеству. И хотя вещь чисто приключенческая, ощущение добротности и обстоятельности написанного не покидает читателя на протяжении всей книги. Конечно же, главное достоинство романа в том, что он увлекателен, причем интрига держится на уровне с первой и до последней страницы, сюжет нигде особо не провисает, а все узелочки-загадочки мастерски распутываются ближе к финалу произведения.

Но, как и положено в настоящем романе, его достоинства на приключенческой интриге отнюдь не заканчиваются — он многопланов. Здесь и многочисленные любопытные картинки жизни и быта простого люда на послепугачевском Урале конца XVIII века, и увлекательно-познавательное путешествие вниз по реке Чусовой вместе со сплавляемыми по ней барками, и знакомство с религиозными течениями того времени, и погружение в мифы, сказания, верования коренных жителей Урала.

Все это перемешено в книге от главы к главе в разных пропорциях и достаточно сильно влияет на скорость и увлекательность чтения: где-то читать откровенно тяжеловато и приходится напрягать мозги, чтобы разобраться в речах тех или иных героев, а где-то страницы поглощаются с неимоверной скоростью....

В общем, хороший, добротный, увлекательный роман, вполне достойный, чтобы его прочитали. Хотя бы для того, чтобы проветрить мозги от разных там бластеров и черных магов :).

Я не настолько знаток истории, чтобы сомневаться в фактографии текста, но фраза «заросшие таволгой и лабазником» посмешила. А вот читать было очень интересно, и вообще, я бы включила «Дебри» в цикл «Тобола» — читать их, безусловно, надо параллельно. С другой стороны, «Дебри» можно читать и как обычный самодостаточный историко-популярный труд, вполне читабельный от средней школы. «Тобол» я шестикласснику, конечно, дать бы побоялась.

Если бы меня попросили дать характеристику этой книге одним предложением, то я бы сказала, что эта книга об одиночестве. Я читала и погружалась в одиночество каждого из персонажей — будь то балагур Будкин, или жена героя Надя, или его подружки — готовая на секс в любое время Ветка или ждущая романтики Саша, но коротающая вечера с женатым и таким же одиноким Колесниковым. И даже кот Пуджик всё чаще гулял где-то в одиночестве. В самом же Служкине — главном персонаже романа — бездна одиночества, с которым он носится по городу да и по жизни, пытаясь его заполнить. Но ни батальные отношения с женой, ни нежность с Сашей, ни попытка страсти с Веткой, ни пьянки с Будкиным, ни вдруг нахлынувшая ностальгия к бывшей однокласснице, встреченной в детском саду, не могут закрыть эту дыру. Потому что время такое — перестроечное и всё очень шатко и, кажется, безвыходно, потому что натура такая — не хваткая, как у Будкина, к примеру, а тонкая, со стихами да прибауточками, потому что славянская душа, склонная к страданиям, а не решениям, потому что вечная подруга — водка — рядом... да мало ли ещё почему.

И вот этого героя занесло в обычную постсоветскую школу учителем географии. А там деточки, на которых управы нету, потому что у них тоже время перестроечное, что в стране, что в возрасте переходном. И выжить в их обществе, ой как сложно. Я сама учительствовала, и в первый свой год в школе вчерашняя студентка к девятиклассникам попала, потому герою сочувствовала и действия его понимала. А действия романа то неслись, как река, по которой Служкин сплавлялся со своей ватагой, то замедлялись, как время на поляне с подснежниками, и вспоминалось что-то своё, откликалось на эмоции. И я верила автору и тому, что происходило на страницах. Время было шаткое, в чем-то дурацкое, и поступки героев нередко такие же, но они не могли быть иными.

А ещё, ещё же помимо одиночества в этом романе много любви. И первой, и единственной, и такой же, как то время, дурацкой, и той, которая навсегда, которая меняет, вдохновляет, ведёт человека. Которой и пытался научить географ-Служкин.

Очень хорошая книга, очень понравилась – сложно было отрываться от чтения, захватил герой, события, воспоминания. Автор, как всегда отлично владеет словом, мастерски прописывает характеры, сюжет, быт маленького городка 90-х годов. Главного героя можно осуждать, ругать, ненавидеть, восхищаться, оправдывать. Он однозначно человек своего времени. У него говорящая фамилия – Служкин, он человек, готовый служить и помогать людям. Он альтруист, любит людей, верит в них, не мешает им жить, всегда готов утешить любым способом, помочь, прикрыть, поддержать – это одна его сторона. А с другой стороны неудачник и даже изгой. В свои 28 лет он выглядит и чувствует себя, как поживший, повидавший, испытавший, прошедший огонь, воду и медные трубы, безмерно уставший. В те годы, да и сейчас тоже, в маленьком городке – что ещё делать?: интернета не было, возможностей не особо, остаётся пить, барахтаться в бытовщине и пытаться поймать детство за хвост, да и в детстве нашему герою не особо то везло.

И всё же Виктор Служкин не плохой учитель, он много знает о своём крае и с большой любовью, азартом и восторгом о нём рассказывает. И муж он тоже не плохой – несмотря на свои отношения с Надей он любит свою семью. Он хороший друг – никому не отказывает в помощи, лишь бы им было хорошо. Его отношения с учениками далеки от идеальных отношений учитель–ученик, неприемлемы и губительны, но в них есть доля истины, своё видение он доносил, как умел. ,,И может, именно любви я и хотел научить отцов – хотя я ничему не хотел учить. Любви к земле, потому что легко любить курорт, а дикое половодье, майские снегопады и речные буреломы любить трудно. Любви к людям, потому что легко любить литературу, а тех, кого ты встречаешь на обоих берегах реки, любить трудно. Любви к человеку, потому что легко любить херувима, а Географа, бивня, лавину любить трудно. Я не знаю, что у меня получилось. Во всяком случае, я, как мог, старался, чтобы отцы стали сильнее и добрее, не унижаясь и не унижая.''(с) Мне кажется в этой выдержке показана вся суть Виктора Служкина, как человека и случайного учителя своего времени.

При всем уважении к автору, книга ни в коей мере не является документальной.

В частности, хан Аблай не был джунгарским тайчи, и объяснить это ошибкой автора сложно, так как Аблай вполне себе реальная историческая фигура, живы его потомки, есть множество документальных источников описывающих его биографию. Но автор зачем-то выдумывает совершенно фантастические детали (хочется сказать что это откровенная ложь и подтасовка фактов, но опять, очень уж люблю Иванова).

Поэтому и ко всем остальным сведениям, надо относится как к выдумке автора.

(Светлой памяти Татьяны Крупкиной [https://www.facebook.com/profile.php?id=100003347988467] – посвящается )

Для меня безусловно, с первых книг А.Иванова, стало ясно, что это новое имя, творчество, многогранность стилистических приемов – вошли всерьез и надолго в современную и русскоязычную, и, думаю, мировую литературу.

Но с первых же книг при их чтении одновременно всё время крутится выражение одного из героев комедии «Теория запоя»: «Что ж ты несимпатичный такой ?»; причём у А.Иванова это «вопрошание» можно обратить к любому герою любого же произведения. Но, это, как я и указываю выше – его стиль, своеобразие и в конце-концов, – его творческий (или социальный, исторический, мировоззренческий) взгляд, быть может жизненный выбор в сторону мизантропии и к истории, и к современности/современника.

Факт в том, что героев, воспринимаемых с хотя бы эмпатией, я не говорю уже, «с симпатией» – у А.Иванова нет, а целостно талантливое произведение – всегда у него есть. Из «ненегодников» и «ненегодяев» «сердце можно прислонить» (в аспекте эмпатии) лишь к «обижаемым» (этими же «негодниками») на том или ином этапе авторской канвы и развёртываемой истории. Да и они автором как-то уж без минимального сочувствия подаются – это отношение напоминает не внимание к «униженным и оскорблённым» (я уж не говорю о стремлении к помощи им – «родовой метке» именно российского [в надэтническом понимании] интеллигента); нет, более это напоминает презрительный прищур и «отвратку» к «опущенным» (в уголовно-блатняцкой системе).

Но это – только присказка...

Книгу прочитал в «2-е серии» (за два дня по вечерам). Оторваться трудно, но и ощущение грязи жизни и человеческой, и социальной, и исторической – доминирующее.

Если проводить параллели (по общности описываемого периода, общественным слоям, «особям») с «Петром Первым» А.Толстого и «Петром и Алексеем» Д.Мережковского – там ведь «грязищи» не помене, а поболе станет, но окромя неё (и искупая и её, и кровавость, и  «пыточность», и мучительство, и казни) всё-таки оттеняющим и «осветляющим» это, – являются у/стремления «акторов» произведения и исторического периода.

Кого – как Петра и иже с ним – к историческому рывку (через Просвещение, новые социальные лифты и деспотизм), чтобы как минимум вровень с Европой встать; кого – к освоению новых умений, знаний в новых общественных отношениях; кого – к той или иной форме эмансипации (разума, религии, духа, гендерных и социальных прав); кого – к любви или духовному, или эмоциональному раскрепощению. 

Но есть же нечто, кроме ежедневно повторяющегося цикла «пожрать-снасильничать-украсть-замучить-властвовать-убить-исдохнуть«! А вот у А.Иванова в исторических романах этого «просвета надежды и прогресса» и нетути...

Поэтому и читается, как путешествие по некой диковинной кунсткамере с уродцами и иным паноптикумом «либертенства инстинктов», вызывающими эпизодические вздрагивания и омерзение с неконтролируемыми внутренними периодическими возгласами: «Чур меня, чур!» и «Изыди!».

Честно говоря, был бы я гражданином РФ, да ещё и обуянным поиском «национал-предательства», и « пятой/шестой колонны», или же наоборот, неким «русофобом», – то «Тобол. Много званых» и нарочно (хотя, кто знает, может и нарочно?) нельзя было бы написать в описании России, её истории, людей как талантливейшую «пугалку» Россией и русскими и отличнейшую «прививку» от истории, современности и будущего «Русского мира»...

Перефразируя фразу из «Обещания на рассвете» Р.Гари («–Я и сам немного польский патриот, но, поскольку задета честь Франции, не имею права уклониться. Понимаете?») я, «как украинский патриот», в нынешних историческо-политическо-военно и т.п. укр.-росс. обстоятельствах, должен был бы поблагодарить за «Тобол» в данном контексте...

Но, как человек, которому всё-таки обе культуры, история и литература одинаково родны – за это как раз и не благодарю.

Ну не хочется и верить, и исторические данные не подтверждают тотализирующую окончательность и беспредельность одних лишь грязи, низости, насильства тогдашнего периода и людей. Было бы лишь это – более ничего бы качественно иного в дальнейших периодах и не возникло. Лишь количественно и пространственно дерьмо с грязищем расползлись бы (хотя и этого «весьма и весьма» множество и было, и есть).

Высказавшись с позиции русского, теперь скажу и как украинец.

1.«Исторический быт и нравы». В этом контексте, – слава Богу для нас, украинцев, – могу попенять А.Иванову лишь некими «мелочами» из сфер социально-исторических, бытовых традиций, отличавшихся от российских (и «московитских»):

1)Не было никогда у украинцев традиции уничижительного именования/самоименования перед социально-вышестоящими – вроде «Ивашка», «Илюшка», «Матрёнка», «Федька» и т.п. Это использовалось лишь в оскорбительно-ругательных контекстах (и, естественно, не в повседневном общении).

2)С XIV-XV вв. повседневными обращением (причем во всех социальных слоях а) внутри их и б) в большинстве случаев даже по обращению к «социально низшим») среди украинцев (и в период Великого княжества Литовско-Русского, и при Речи Посполитой, и при Московском царстве/Российской империи) бытовало не «ты“, а «Вы». 

Я не восхваляю тут своё (мол, «каждый кулик...» и т.д.) в противовес «владимирско-рязанско-московско-петербургским» тогдашним нравам коммуникации. Просто нейтрально констатирую. Тем более, что «моим» (и по происхождению, и по восприятию истории, традиций) является родным и первое, и второе.

2. «Историческая «лингвопервезионность» иноязычия». Насчёт правильности отображения русского языка в целом и его варианта тогдашней эпохи – хотя я не лингвист, и не русский филолог, но, вроде бы, с этим всё обстоит адекватно (всё-таки, автор и человек русского языкового ареала, и традиция отображения русскоязычного общения XVII-XVIII вв. в художественной литературе – давняя, проторенная и многажды проработанная). Но, отностительно занимающего немалое место и в данном романе, и следует думать, в его продолжении, украинского языка персонажей – дело совсем «аховое», то ли трагикомическое, то ли халтурное.

Здесь главное (с украинского взгляда), – более, извините меня, корявого использования и украинского языка, и искривления его фраз, и слога (и много-много чего) я не встречал в русской литературе – в сторону такого «крена» чего-то языкового непонятного ни русскому, ни украинцу.

В результате возникает четвёртый (наряду с русским, белорусским и украинским языками) восточно-славянский искусственный и несуществующий язык. 

Это какая-то безумно-языковая феерия – и «бальзам на душу» несоединимых идейных крайностей – и 1) для «русофобов»+этно/расо/культур- украинских националистов (самого карикатурного «разлива»), и для 2)«украинофобов/русофилов-имперцев-антиукров». 

Каждый из них найдёт в этом подтверждение своих «истин» – 

1) одни в том, что «москали» настолько или ненавидят/презирают украинцев+их язык, или же настолько не воспринимают их «своими», что русский писатель не удосужился минимально выверить написание слов и форм предложений, глаголов, склонений – ведь филологов, лингвистов, корректоров в РФ хватает, а для экономии вообще можно было бы за копеечную плату обратиться к любому студенту-хорошисту с факультета русской или украинской филологии любого ВУЗа Украины – уверен, минимум за неделю всю эту лингвоперверзию причесали бы на «5»). 

Другие же – 2) в том, что подтвердились на высоком литературном уровне их бредовые константы самоутверждения, о том, что «укрохохлы», – это изначально нечто крайне ущербное, вторичное, недоразвитое, потребующее опеки «старшего брата», что и демонстрируется/подтверждается ужасной корявостью и бессмысленностью их «наречия» (а это «нам, велидержавным патриотам» и требовалось доказать – ведь, как известно, [не литературно, но административно] ещё в 1870-х министр Валуев доказал сие: скрепил царской подписью Эмский указ о том, что «никакого украинского языка не было, нет и быть не может»)... 

Воистину, А.Иванов в этом [пп.1) и 2)] умудрился данными «слововывертами» в одну целостную «скрепу» «впихнуть невпихуемое» (идеи и фантазии крайних идейных антагонистов), – как однажды фигурально выразился один из давних спикеров украинского парламента.

Кстати, добавил автор всем этим ещё и дополнительный аргумент к позиции об абсолютной отличности и неинтегрируемости украинского и русского языков. Мерси Вам «скажет великое народ». Воистину слышу радостные марши «бЭндеровцев» и стенания о «ноже в спину» «великодержавных».

И в пьяном бреду, и иноязычном окружении, даже общающийся на русско-украинском диалекте («суржике») украинец НИКОГДА не то что НЕ ЗАХОЧЕТ, но и НЕ СМОЖЕТ (просто язык во рту не вывернется) в повседневном общении выродить что-либо навроде (беру лишь несколько страниц с «мовой» а-ля А.Иванов, а так – оно одинаково с этим во всем тексте книги, где только появляются украинцы, малоросы, запорожцы, мазепинцы и т.п. и их речь):

– «...ВОТЧЕ яка погань по РЫКЕ идэ» – должно означать, видимо: «ОТЧЕ, яка погань по РИЦИ ПЛЫВЕ» («какая гадость по реке плывёт...» – Иванов же изобрёл бессмысленный словоформ: «какая погань по реке ИДЁТ»);

– « поправь РЭЛЮ» – вообще загадочно, то ли РЭЮ на судне, то ли РИЛЛЮ (вспаханную землю на поле);

– «ПОПЛЫСТЫ МРЕЦЫ до льодовИтого ОКЕАНИ...» – и литр выпьешь, так и не сказанешь: «ПОПЛЫСТЫ» может кто-то (захотеть или сделать), т.е. ПОПЛЫТЬ, а как это могут захотеть «МРЕЦЫ» (видимо, МЭРЦИ [мертвецы]) – сие непостижимо. Да ещё по направлению к какому-то «ОКЕАНИ» – плыть можно ДО ОКЕАНУ (к океану), а В ОКЕАНИ, может например, БАГАТО ПОТОПЕЛЬНИКИВ/РЫБЫ/КОРАБЛИВ ПЛАВАТЫ (много чего-то плавать – от утопленников, до селёдок);

– «Сам к царю прийшов до КАЯТТЫ» – сразу возникает аналогия со священным камнем ислама – Каабы в Мекке; там видимо в/на некоей КАЯТТЕ и восседает царь, проводя приёмы подданных. И лишь потом догадываешься, что Г.Новицкий пришёл к царю «З КАЯТТЯМ» (т.е., «с раскаяньем» [раскаянье – это «каяття»]).

И это лишь 4 «украинских» фразы (из 4-х) на 3-х страницах (188-189 и начало С.190). Смею уверить – далее везде всё то же.

Не, ну можно было бы это упрощённо-националистически объяснить: “мол, не уважает автор этих хохлов-малоросов, объявивших себя украинцами“; но тогда элементарная историческая добросовестность – для придания исторической достоверности, – должна была бы вынудить автора нанять переводчика данных фраз (уверяю, НИ ОДНОЙ украинской не написано автором правильно, – ни грамматически, ни вербалистически, ни стилистически); или же – для экономии расходов – передавать фразы украинцев по-русски, вставляя лишь ОТДЕЛЬНЫЕ специфические слова. В конце-концов можно было бы просмотреть несколько видеозаписей диалогов Тарапуньки и Штепселя для «слышания» того, КАК выстраиваются фразы в диалоге между носителями русской и украинской речи соответственно.

Отношение к возможности неодномерности натуры и личностному росту героев:

Например, у Алексея Толстого в каждом из героев присутствует как минимимум дуальность натуры (если использовать религиозные параллели – «божественное» [т.е. «человеческое» в перспективе – какими мы должны потенциально стать и действия/мысли/поступки/чаяния/пути/тропки к этому] и «бесовское» [«человеческое» в ретроперспективе, обращённое вспять к стагнации/«болоту»/властвующим инстинктам/«звериному», к прошлому, а не будущему]). Похожий на А.Толстого дуальный подход к Петру (несмотря на крайнее неприятие его методов) – у Д.Мережковского в « Петре и Алексее».

Поэтому и легче понять/принять каждого из героев этих произведений – то, что я и писал в начале о «симпатичности» и эмпатии.

У А.Иванова в «Тоболе» у всех персонажей – лишь ретроистория, стагнация болота повседневности, без просвета чего-то лучшего в каждом. Да, в архитектоне есть попытка (может её и не было) изобразить кого-то «по контрасту» окружающей тягомотине и мраку. Но по моему впечатлению – не видно в нём ни искры, ни «кирпичика» будущих преобразователей, гуманистов, реформаторов, ученых. Так себе, – картографический ремесленник, который даже и не задаётся вопросом: а на кой ляд территорию страны расширять, лишь для того ли, чтобы новые карты начертить и этим похвастаться («похызуватыся» (укр.)) перед раскольниками? Утрирую, конечно, но...

Для контраста можно взять того же его современника (реальное лицо) – русского экономиста-самоучку, купца и промышленника И.Т. Посошкова, предложившего целую и теоретическую, и прикладную программу общественно-экономических и политико-административных преобразований в русле идей и «инстинкта реформ» Петра; эти модели, к сожалению, в тех или иных формах начали внедряться властью Империи лишь с середины 19 в. Т.е. этот купчина и промышленник всё-таки и окрест, и вдаль глядел, а не просто повторял цикл жития, традиций и воззрений предков. Всё дело в готовности к личностному росту. Если его нет, то и «роста» общества, нации тоже не будет.

И вот эти самые «ляпсусы» и 1) подрывают доверие к исторической достоверности в тщательности изучения А.Ивановым быта, нравов, чаяний/мечтаний людей того периода, а с другой стороны –2) вновь дарят веру и надежду в то, что у русских и россиян в истории начала XVIII в. во внешней и внутренней жизни, помыслах не одна лишь грязища разливанная была...

Читать книгу надо, но и «фильтровать» претензию автора на историчность его «базара» – тоже следует.

Читается очень легко. Словно вернулись советские годы и традиции написания романов в исполнении Калашникова или Германа. С Россией Молодой Тобол очень похож и размашистостью полотна и неспешностью собственно событий ( в первой части). На редкость обстоятельное и традиционное произведение. Этнографические и культуртрегерские достоинства несколько превосходят собственно художественные, но все же славно. Сравнительно с «Сердцем Пармы» с ее ярыми нравами и рефлексирующим центральным наблюдателем, а также с квестом Золота бунта первая часть Тобола выглядит простой структурно и очень тяжеловесной книгой. Миротворчество у Иванова преобладает, однако экранизировать это будет очень сложно: нет ни центрального персонажа, ни центрообразующей линии ( неужто неизменному Мадянову достанется роль Гагарина?). Сравнения с Мартином выглядят высосанными из пальца — с фэнтезийной эпопеей при желании можно найти общее, но с неменьшим основанием его можно найти у Яна, Балашова и цетеры. Много лучше Бахревского. В отличие же от Пармы автор значительно упростил словарь. В первой части все вообще выглядит статичным, недрайвовым, обстоятельным, что добавляет дополнительного уюта при чтении. Автор честно раздает пространство различным персонажам ( уж без китайцев поди можно было бы обойтись), не тянет одеяло на кого-либо ( разве Ремизова чуть больше остальных). Роман в принципе может быть рекомендован для старшего школьного возраста в разделе учебника истории в качестве рекомендуемого художественного приложения. Соответственно, и открытий особых роман не предлагает.

Великолепная сага: медленная, тягучая, сложная и одновременно легкая и захватывающая. Оторваться не возможно.

Это история удивительного края, сурового и мистического, где природа, звери, люди — едины, где законы не писаны, морок неотличим от реальности. Здесь всё дышит гармонией, страшной, дикой и не понятной для людей пришлых, чья задача — завоевать, заставить, изменить, добиться покорности.

«Сердце пармы» — это большой роман о столкновении цивилизаций, летопись колоссальных утрат и приобретений.

Слова искренней благодарности автору за блестящий роман, за удивительную историю!

Увы, мне было неинтересно, если не сказать — скучно. Впрочем, вполне можно сказать.

Ассоциативно вспомнился «Продавец приключений» Георгия Садовникова, но тот милый, уютный и ироничный, а здесь я ничего такого не обнаружила.

Эмоций никаких, стилистически заурядно. Совсем мимо.

на действительно сильные книги трудно писать рецензии.

есть риск либо захлебнуться восторгами, либо уйти в какие-то дебри.

то ли дело «песочить» посредственность.

«Сердце пармы» — книга сильнейшая.

это грандиозный труд, проделанный совсем молодым еще человеком.

Иванову удалось создать целый мир, найти его на карте и во времени.

история России вещь с одной стороны хорошо нам знакомая, а с другой — зауженная со всех сторон и заколдованная, будто бы сводящаяся к полудюжине ярких эпизодов и монструозных личностей. Вещий Олег-Ярослав Мудрый-Монголы-Поле Куликово-Иван Грозный...

чуть в сторону от магистрального направления — тьма и мгла, чуть поодаль от фигур из школьного учебника — безлюдье.

русскую историю надо расколдовывать, раскрывать, разворачивать.

Иванову это удается, ему это по силам.

конечно, автор много сочиняет, роман иногда смыкается с откровенным фэнтези.

но учитывая, насколько темна ввиду скудости источников, исследуемая им эпоха, и помня, сколь много мифологии в ставших официальными, признанными за «историческую правду» эпизодах, ругать за это не хочется.

да и рука не поднимется.

книга раскрывает такой загадочный сюжет, как «расширение Московского Княжества», которое втягивает в свою орбиту все больше и больше земель и народов.

причем раскрыта тема с точки зрения жителей периферии, глухомани — Перми.

Пермь эта, воссозданная, а то и прямо сочиненная автором с редкой любовью и порожденной этой любовью убедительностью, совершенно особый мир.

это фронтир русской цивилизации.

за Камнем (Уралом) простираются пока совершенно неизведанные, таинственные, сказочные земли.

на юге еще сильны осколки Золотой Орды, которая после пресловутого Поля Куликова вовсе не исчезла из истории.

за западе набирает силу хищная Москва, поглощающая одно за другим старинные русские княжества.

на севере еще звонит в вечевой колокол непокоренный еще Новгород.

сама Пермь — земля будто повисшая между разными мирами.

тут местные жители умоляют пришедшего с Руси поселенца не пахать священное для них поле, на котором покоится сказочный герой. тут Христа ставят на капище вместе с языческими идолами.

тут промышляют грабежом древних могил отчаянные смельчаки, всеми проклятые и ненавидимые скудельники.

по рекам рыщут ватаги лихих ушкуйников, на алтари старых богов все еще льется человеческая кровь.

здесь, в этом суровом краю ищут спасения от господского и государева гнета русские крестьяне, а где-то в глухомани еще живут загадочные «лесные мужики», покрытые шерстью.

Пермь — крошечное государство, для которого 200 человек — армия, 700 — батыевое нашествие, а русскому князю приходится опираться на сложные отношения с местными «князьцами», переживает непростые времена.

впрочем, неужели времена когда-то бывали простыми?

роман вмещает в себя много лет и много судеб.

герои проходят перед нами, такие разные и такие живые.

самый понятный читателю — наверное князь Михаил, потому что он наделен такой редкой чертой, как способность к рефлексии, к размышлению.

с одной стороны ему противостоят герои уходящей былинной старины, свирепой языческой древности, такие как вогулы Асыки (враги) и пермяки Кочиима (вроде бы союзника), цепляющиеся за славное прошлое, сознающие, что их век уходит.

но «поступь прогресса» представлена не только и не столько хлеборобом Нифонтом, сколько манипуляторами от церкви (Филофей, Иона) и кровавыми катами от государства (князь Федор, боярин Вострово).

те еще цивилизаторы, сносящие целые городки просто так, для острастки.

молодой князь, осиротевший после вогульского набега, долго пытается обустроить свою землю, найти какой-то путь, который позволит и сохранить столь любимую им сказочную, языческую, колдовскую Пермь с ее капищами и священными лесами, и выстоять в борьбе с более сильными и развитыми землями.

Михаил не великий воин (хотя и не боится драки), не великий манипулятор (хотя и умеет найти подход к людям).

он живой человек.

живой человек, окруженный персонажами, которые больше олицетворяют стихии.

собственная жена — и та полупомешанная колдунья, дочь лесов и гор, дитя пармы...

при всей грандиозности своих задач, сложном (подчас переусложненном), образном и насыщенном экзотикой языке, книга достаточно динамична и энергична, порой откровенно кровава и неприкрыто страшна, и читается на одном дыхании.

правда есть ощущение некоторой лоскутности текста, потому что часть глав полны густого варева из архаизированного «как бы древнего» русского с пермяцкими и вогульскими словечками, а часть написана обыкновенно, без стилизаций.

на одних страницах ощущаешь себя среди людей другой эпохи, с другим мышлением и представлениями о жизни, а следом автор гонит чуть ли не публицистику, уместную в современной прессе.

но энергия, которой дышит «Сердце пармы» искупает эти мелкие недочеты.

в общем очень хороший роман, который одинаково подойдет и тем, кто желает порассуждать об истории Отечества (и заодно повысить свои знания о ней), так и тем, кому подавай свист стрел, звон мечей и колдовскую жуть.

Судя по предыдущим отзывам, стоит признаться, что я тоже немалое время провела на биостанции... ))

Очень симпатичная штука получилась. С таким правильным благородным безумием. Это очень в моём вкусе, прочитала одним махом.

Масса удачных моментов, но в целом мне такой юмор не очень нравится. Вполне возможно, впрочем, что двадцать лет назад впечатление было бы несколько иное... В целом — неплохо как стилистическое упражнение.

А у нас в деревне тоже был мальчик, который много читал, так на него шкаф книжный упал и раздавил... да, нет, конечно, не мальчик, а девочка — я, и не под шкафом, а под впечатлениями от романа Алексея Иванова «Географ глобус пропил».

На обложке книги написано «роман, в котором нет места подвигу»... Всю дорогу чтения хотелось просто кричать рецензенту: «Товарищ, ты книгу читал вообще? Там каждый день подвиг!» Да, не громкий, не яркий, а довольно обыденный... но все же! Выпуститься из ВУЗа, вернуться в родной город и понять, что ты здесь не нужен. Жениться «по залету», жить на диване, терпеть постоянные нападки жены и при этом глубоко ее уважать, ценить и не препятствовать ее счастью. Устроиться работать учителем в школу и каждый день приходить в этот зоопарк (и со стороны учащихся, и со стороны педколлектива). Найти любовь, но не пустить ее в свою жизнь. И все это в 90-е годы в России... я лично вообще считаю, что все, пережившие это время — герои!

Роман разный, роман интересный. Он, как американские горки, дарил минуты безудержного веселья и опускал в такие глубины безнадеги, будто это я лично переживала смерть Брежнева, проводила уроки в девятых классах, ходила в поход. Нашла подтверждение некоторым своим наблюдениям: в коллективе всегда есть ябеда, судят громче всех те, кто с тобой и не знаком, учат не словами, а примером.

О героях много писать не буду. Скажу только, что разочаровал меня походный лидер. Сдрейфил в самый ответственный момент. Не по-мужски это. А Географ... герой, как я уже говорила. Его запас присказок и прибауток сравним разве что с моей бабой Шурой. Ну и с Машей, конечно, неожиданно получилась...

Закрыв последний лист подумала: «Боже, как скучно я живу!» Ни тебе африканских страстей, ни самоотверженной стойкости, ни походов. Да... а так хотелось бы!

Настоящие, живые герои, переплетенные судьбы, лучший слог, который я когда-либо читал. Рекомендую все исторические романы Иванова!

Любителям погрузится в атмосферу советую найти книгу Ремезова (сканы в интернете, с настоящими картами), скачать и листать в процессе чтения.

Так же могу дать реккомендацию на аудиокнигу- читает Иван Литвинов и у него поразительно получается передать суть характеров персонажей книг Иванова

хорошая книга.

не могу сказать, чтобы произвела какое-то потрясающее впечатление, но это уж просто в силу начитанности на грани пресыщения.

тем не менее — очень и очень уверенная работа от большого мастера.

Иванов, конечно, наследует традиции основательного, скрупулезного в деталях и сильно привязанного к учебнику истории, «правильного» исторического романа.

читали мы, читали эти эпопеи с народом, как движущей силой истории и ужасами царизма...

но, времена не те, сам Иванов не Федоров, потому и книга у него жестче, мрачнее и динамичнее романов «старой школы».

в Сибири русские были самыми настоящими колонизаторами, а не «мирно освоили безлюдные пространства». этот факт успешно стерт из исторической памяти, а зря...

так что отношения русской администрации и поселенцев с местными «инородцами» даны тут без сусальной «дружбы народов» и «несения просвещения», а больше похоже на то, что было в действительности.

так книгу практически открывает

разумеется, такая жесть будет твориться не всю дорогу, и в общем-то Юрка-солдат просто подонок, которого не уважали даже товарищи по артели сборщиков дани. но интонация задана.

абсолютно уверенные в своей силе и праве, русские будут давить, а остяки — терпеть и пытаться приноровиться к правилам игры, которые сводятся к «ты виноват уж в том, что хочется мне кушать».

но это не книга про угнетение коренных народов.

да, линия остяков будет одной из сквозных, наряду с историей семьи тобольского архитектора и летописца Ремезова, шведских военнопленных Таберта и Реннета, могущественного губернатора князя Гагарина, местных церковных иерархов Иоанна и Филофея, фанатичного до безумия раскольника Авдония, жестоко-расчетливого бухарского купца Касыма и многих, многих других.

времена для всех жестокие, страшные, пытошные и в столицах, а уж в далекой Сибири и вовсе нередко «закон — тайга, медведь — хозяин».

полукриминальные и совершенно криминальные схемы наживы, которые используют местные торговцы и администрация, сидящая на стратегическом ресурсе — «мягкой рухляди»(пушнине), поданы автором с юмором, порой чуть ли не симпатией к изобретательным расхитителям казны, а мысль что есть вещи, которые не меняются веками, не выглядит натянутой.

князь Гагарин и вовсе вызывает то восхищение, то раздражение, то недоумение.

человек он несомненно одаренный, умный и сильный, и по сути своей неплохой, не лишенный чувства справедливости, не склонный к жестокости ради самой жестокости. но давно и прочно спутавший свой карман с казной, и точимый бесом гордыни, губернатор ведет себя иногда совершенно неадекватно. самоуверенность чудовищных размеров, апломб, странные амбиции «сибирского царя» который готов начинать войны и в обход царя из Петербурга...

персонажи вообще очень живые, причем живые просто «от себя», а не от головной авторской задачи придать им «неоднозначности».

вот, например, швед Таберт, который нам, читателям так нравился, смело выносящий тяготы плена, готовый и последний сухарь отдать товарищу, к тому же любопытный до всего нового, энциклопедически образованный, в определенный момент начинает вести себя как свинья. но это его свинство совершенно естественно для человека его времени и сословия.

в «Тоболе» хватает натурализма в смысле секса и насилия (хотя до упоения застенком в масштабах, которые задал в своем легендарном «Петре I» А.К. Толстой, Иванов не дотянулся, это задача попросту непосильная).

но есть и юмор, есть восхищение силой человеческого духа и любознательностью ума. есть искренняя религиозность, не переходящая свирепый фанатизм, настоящая дружба и человеческое тепло, и трогательные любовные истории.

а так же есть, хоть и в небольшом количестве, мистика.

самая настоящая мистика древних шаманских капищ, кровавых камланий и зачарованных болот.

не злоупотребляя красочностью описаний, автору все же удается создать ощущение огромности и дикости мира, средь которого обустроили свои форпосты цивилизации русские.

я не сибиряк, я с Урала, но мой родной Каменный Пояс тоже фигурирует в книге. названия уже знакомые мне по собственному опыту (в Верхотурье я работал, в реке Утке чуть не утонул, а в Кунгурской пещере был на школьной экскурсии) тоже появляются на страницах книги.

это конечно, Россия, но другая Россия, иногда совершенно не похожая на Москву, Тверь или Тулу.

это огромная, полудикая, пересеченная могучими реками, шумящая мрачной непролазной тайгой Россия.

Россия раскольничья, разбойничья, каторжная, беглая, буйная, из-за климата не слишком склонная к крестьянскому труду, ищущая «дикого счастья» в лесных промыслах, добыче золота и других даров земли.

потаенные скиты в лесной глуши, набеги кочевников, которым Сибирь подвергалась вплоть до 19 века, невольничьи рынки, на которых распродают баб-преступниц...

читатель ощущает жизнь всей необозримой Сибири, а не только следит за историями тех героев, на которых упал непосредственно авторский взгляд.

отличная книга для всех, кто любит историю, но не ищет в художественной литературе какой-то абсолютной документальной правды и следования «генеральной линии партии».

ps. и еще добавлю, что автор, который напишет книгу про эпоху Петра Первого, в которой не будет кривляющегося ради умягчения монаршьего гнева Алексашки Меншикова с его «мин херц», сразу попадет на скрижали Истории. у Иванова не получилось, Алексашка тут есть! Как и сам Петр, который тоже совершенно традиционный — пьяный, свирепый, но энергичный и радеющий токмо о величии Отечества.

Отличный роман — 700 страниц читаются очень легко, приятно — много аллюзий — ничто не поменялось на просторах империи... Даже чем-то похоже на криптоисторию — мы знаем строчки из энциклопедии, а автор развернул в судьбы, интриги — ведь могло бы быть и так, а какие развилки представлены? Необычно, заставляет задуматься! Вопрос при чтении — а смог бы на месте Гагарина так управлять губернией?

В целом — слог хороший, много экскурсов в историю покорения Сибири, интересные сюжетные линии и герои. Картинка объемная! Читать!

ЗЫ Кого в итоге повесили в прологе — по прочтению первой части, становится очевидно!

Когда современные историки берутся за материал, которые еще пару десятилетий назад был заидеологизирован до состояния сферического коня — это уже хорошо. В этом смысле хронология восстания, с яркими образами, судьбами персонажей (до и после), историей народов (до и после) — весьма интересная штука, и части подробностей я до прочтения книги совершенно не знал. Да, это публицистика, а не фундаментальная монография томика на три-четыре, потому вопросы все равно остаются, и в количестве.

Но!

Автор показал процесс в динамике, за что ему и спасибо.

Отличным образом стало сравнение потенциальной державы Пугачёва с «улусом Джучи» — подобного сравнения, с неким архаичным образцом (о котором Пугачёв и не знал, но делал то, что получалось) сильно недоставало «Спартаку» Валентинова. Сравнение отлично укладывается в образы относительно победивших восстаний (например, суданских махдистов в 19-м веке) и очень многое объясняет в ходе боевых действий.

Территория большой степи, где казаки составят основу воинского сословия — вот конечный образ той кочевой лавины, которую вел Пугачёв.

Хорошо получилось сравнение потенциально орды и возникающей нации.

Полиэтническая империя со множеством локальных «территорий-идентичностей» и дворянской аристократией, которая казалась сравнительно чуждой многим народам, но без которой мгновенно наступала кровавое месиво — вот чем была Россия того времени. Самый цепкий и страшный противник Пугачёва, который шел за ним, как охотничья собака — масон Михельсон. В этом смысле попытки уже эпохи «развитого модерна» просто найти иной народ (немцев, русских, евреев, казахов), который виноват во всех проблемах, равно как и найти организацию, виновную в том же (масоны, копинтерн) — смотрятся еще более карикатурно.

Восстание было пожаром — пока имелся горючий материал, пока можно было прийти на новую территорию, крикнуть «с нами царь!», пообещать волю — все катилось и катилось. Не думаю даже, что смерть самого Пугачева что-то изменила бы в самый разгар событий. Но кто именно был горючим материалом? Очень хорошо показано, что люди шли на бунт не только из-за притеснений — материальных или этнических — но из-за отсутствия локальной аристократии, которая бы имела представительство в империи. Как еще в восстании Болотникова участвовали провинциальные дворяне. В этом смысле попав в центральные области России Пугачев получил поддержку крестьян, которые не хотели идти дальше своего уезда — и всё.

Окончательное погашение бунта (проливка перекрытий после пожара) — это казни нескольких сотен человек (на виселицах и плахах после официальных судов — погибло меньше людей, чем было убито собственно дворян), это дарование статуса местным аристократиям (тут лучший пример — донские казаки, которые за лояльность получили выход в дворянство, а уже при Павле решили вопрос с башкирами), это максимальное снижение самоидентичности бунтовавших субэтносов. Автор замечает, что поскольку с местными элитами в итоге пришлось делиться — потом Россия не распалась на тюркскую и славянскую половины.

Собственно инкорпорирование местных аристократий — и было способом расширения империи. Издержки гасились за счет постоянно увеличивающихся полей: Россия несла великой степи пахоту. За счет новых торговых путей. За счет новых технологий. Ну, и за счет крестьян, которым на шею садились все сильнее. Которые составили очень большой процент бунтовщиков, но выдвинуть из своих рядов готовую военную прослойку — не смогли. Они смогут уже в Ипериалистическую и Гражданскую, когда их массово мобилизуют, обучат, дадут оружие.

Потому такой консерватизм и был в первой половине 19-го века: зачем что-то менять, если всё шикарно работает, а технологическое отставание (казалось) можно побороть очередным уральским проектом?

Но когда дело касается старой-доброй экономики — тут автор предпочитает говорить больше о заводах, а не о стране вообще. Та сумма административных изменений и экономических реформ, которая прошла после восстания — остается в тени. Поминается полусловом.

Описание отдельных боев, осад и столкновений. Действие артиллерии не на Сенатской площади, а среди изб, со стен монастырей, прямо с колоколен. Описание хитростей, встречных обманов, рискованных маневров, глупостей и удач. Военный пласт восстания.

Тут очень хорошо видно, какой однообразной оказалась пугачевщина. «Капитанская дочка» — это именно типизация. Очередное ветхое укрепление, в котором слишком мало людей готовы взяться за оружие. Там, где пропорция становилась не такой впечатляющей — либо тупая осада, либо поражение. Да, менялись декорации, менялся состав участников. Исключения есть, но их мало.

Чтобы появилось разнообразие — восставшим требовалась армия, а не орда. Для «полковников» нужны были полки, а больше того — сержанты. Пугачёву требовались не советники и «царицки», но штаб.

И, да, этим боям нужна экранизация. Только не хотелось бы увидеть фильм-попил «Михельсон против Пугачёва»...

Судьбы людей.

Есть лоялисты. Есть бунтовщики. Но самое интересное — люди посередине. Таких автор описывает довольно много. Как просто сумасшедших, вроде солдата-маразматика, так и весьма хитроумных. Как малодушных, так и хладнокровных до состояния ящерицы. Как суетливых — вроде нескольких офицеров, которые слишком рано решили «перевернуться» второй раз, так и совершенно инертных — Шванвича. Есть удачники (а более всех них — удачница-«царицка»), и совершенные лопухи.

Итого. Для специалистов, имхо, в книге не будет ничего особенного. По сравнению с описанием «горно-заводской цивилизации» — довольно много общих мест и повторов. Если хорошо побегать по страницам википедии — узнать можно и побольше.

Но как историческая публицистика — как вторая книга о пугачёвщине (после «Капитанской дочки») — отлично.

Это не третья книга, в которой должен быть обзор казачества, как общего феномена на фронтире великой степи, где необходимо показать самостоятельную, с более слабым государством, эволюцию казаков (восстание Хмельницкого — там ведь получилось много из того, что не вышли ни у Разина, ни у Пугачёва). Это не книга, в которой можно было бы увидеть механизм принятия решений в Петербурге, международную обстановку, сложности мобилизационной машины и т.п.

Но в качестве второй — рекомендую.

Теперь буду гордиться тем, что вырос в сердце Пармы. Далеко от Перми, но поближе к Чердыни, в той же приуральской тайге. А читать эту книгу было страшновато. Не столько потому, что в ней трудные времена и невесёлые дела описаны. Дело в другом, в стихийности и необузданности самой прозы. Не каждый раз, но часто – открываешь книгу и тебя подхватывает и несёт. Не то буря в океане, не то ледоход на реке, не то омут, не то водопад. Не то вернёшься, не то сгинешь.

Возвращаешься, да ещё и с добычей. Немало узнаешь и прочувствуешь. О том как создавалась и прирастала севером Россия, о том как в котле истории сплавляются и создаются культуры и религии, о том сколько в нас, русских, разного намешано. Мы наследники многих народов, да и древняя ворожба у нас в крови. Иванов – лучшее доказательство.

Говорят, на Ивановых Россия держится. Того больше, Ивановы – это часть, суть, соль Земли Русской.

О чём ещё хорошо в романе написано, так это о создании мифов, о том как люди в легенду входят. Верю, что через пару сотен лет одна из легенд будет звучать примерно так. Были у Пермского Края реки могучие и горы высокие, была тайга бескрайняя и таинственная. Был тот край богат и прекрасен, но некому было о нём рассказать. И родила тогда Пермская Земля писателя Алексея Иванова, и весь мир узнал о том, и позавидовал краю, у которого такой певец.

Много лет собирался прочесть эту книгу. Наконец, прочёл, и она меня удивила. Есть множество книг, тихо нас радующих, как радует домашний уют или привычная вкусная еда. Если же очередная (какая-нибудь три тысячи первая) книга удивляет – это событие.

Проще простого – обругать этот роман. Он и не роман вовсе. Вы не найдёте в нём переплетения сюжетных линий. Все повествование привязано к главному герою и могло бы вестись от первого лица. Все другие герои выписаны кое-как, особенно взрослые. Временами кажется, что они нужны, только чтобы подавать главному реплики. И некоторые сцены, в конце которых герой произносит нечто значительное, выглядят надуманными.

Радостно поставил последнюю точку в последнем ругательном предложении. Зачем это я ругаю книгу, которая очень понравилась? Пора сказать о главном, то есть о герое. Конечно он, не победитель, имя ему явно по ошибке досталось. Но кто он Виктор Служкин? Святой и праведник или же пьяница и неудачник. Первое недоказуемо, а последнее и доказывать не надо за очевидностью. Очевидный пьяница и очевидный неудачник. Но какая же интересная у него жизнь, в которой на первый взгляд ничего не удаётся и всё идёт наперекосяк. Он настоящий поэт. Не потому, что иногда пишет посредственные стихи. А потому, что видит и чувствует то, что мы почти всегда пропускаем. Вся книга наполнена необычными, красивыми и совершенно нетривиальными описаниями природы. И это взгляд главного героя (неотделимого от автора). И отношения Виктора с другими не тривиальны и сложны. Слишком сложны для него самого. Да он постоянно шутит, почти на любой ситуацию он автоматически реагирует какой-нибудь прибауткой. Вот он весел, остроумен, заботлив, всем нужен и всем хорош. Но через несколько минут в одиночестве в грязном подъезде выпивает бутылку водки. И это тоже почти автоматическая реакция на сложности. При этом Виктор остаётся чутким и заботливым, хорошим другом, мужем, отцом, учителем. Всю книгу мотает его вверх и вниз, то вознося к небу, то роняя в грязь. Так и носит он в себе грязь, перемешанную с небом. И всё это чувствует. Какая же завидная и невыносимая у него жизнь. Финал романа открытый. Что с будет Виктором Служкиным? Сопьётся ли он? Нет, скорее, всё-таки станет известным писателем. Но, ясно, что простой его жизнь не будет никогда. Это и к нам относится. Только мы не всегда это осознаём. Даже когда губим свою жизнь и пропиваем свой глобус. Нашу единственную Землю.

Суровый, захватывающий и умный исторический роман. Оторваться невозможно. Множество интересных исторических фактов и событий, поданных совершенно оригинальным образом. Много отсылок к мифам и преданиям коренных народов Сибири — манси, остяков, якутов...

Из небольших недостатков романа — уж больно странно звучит украинский говор полковника Новицкого (по крайней мере для читателя-украинца). Даже для 18 века. Но на фоне блестящего в остальном исполнения книги это простительно.

Почти все герои романа — реальные исторические личности. Я, кстати, «по следам» нашел в Сети книгу Г.И. Новицкого «Описание народа остяцкого». А пройдя по некоторым ссылкам и биографиям, кажется, догадался, чье именно тело упало с виселицы в прологе романа...Проверю, когда будет вторая часть.

От души рекомендую к прочтению.

Чудесно написано и даже смысл есть. Впервые читал в Следопыте и сразу понравилась. Одна из лучших публикаций, а ведь тогда в этом журнале печатались очень сильные авторы.

Написано конечно отлично, автор — признанный талант и тему знает. Язык великолепный и почти без словесных изгибов, как в парме. Но смысл... Вся эта идея с сохранением души в крестике с помощью вогульских шаманов — дешевая ужастика на уровне С. Кинга. Демонизация Реки Чусовой зашкаливает выше всяких разумных пределов. Уж прямо кормщики эти... Как детектив откровенно слабо. Ну а главный минус — ГГ. Истерик высшей марки. И правильно ему барку никто доверять не хотел — вот один раз доверили, так он ее из принципа разбил.

Книга о городе свободы, который возник на короткий миг в истории нашей страны, а затем снова исчез. Читать рекомендуется всем, кто хотел бы узнать побольше об истории современной России в целом и Свердловска-Екатеринбурга в частности. Читается книга легко — если будете в Екатеринбурге по делам, то можете осилить книгу за пару вечеров, попутно разгуливая по набережным Исети. Отдельно хотелось бы отметить, что Иванов не отдает предпочтение никому из своих героев (пожалуй, кроме коллег — Крапивина, Кормильцева и Рыжего), никому не делает комплиментов. При этом, вполне естественно, что он пишет о городе с любовью, ведь ему самому довелось провести в Ёбурге свою молодость.

Сильная вещь, но далеко не на уровне лучших книг автора. Речь здесь о трагедии целого поколения. Тех, кто прошёл Афган, вернулся домой и угодил как раз в перестройку. И всё-таки обобщать историю «Коминтерна», наверное, не стоит. Сам я не воевал, но из моих знакомых, которые попали в Афган, ни один не примкнул к бандитам. Но спорить на эту тему не буду. Не имею права. И не та это тема, на которую можно спорить.

Девяностые годы и их текущее продолжение поломали жизнь почти всем героям «Ненастья». Почти всех жалко, даже откровенных бандитов. А вот Герману не очень сочувствуешь. Человек очень хороший, добрый, но какой-то прилагательный. Все им распоряжаются, все его используют, кроме несчастной Татьяны, обещают и не исполняют, отбирают и ничего не дают взамен. А он всех слушается. Сказали воевать — воюет, сказали работать — работает, сказали пить — пьёт, сказали бандитствовать — бандитствует, сказали работать — снова работает. Хотят с ним переспать — спит, хотят женить — женится, хотят развести — разводится. Слушается, в том числе и тех, с кем и разговаривать не стоит. Идеальный добровольный раб. И взбунтовался он как раб.

Отличная книга о многом. О том что такое Русь, о том как куча маленьких народностей грызла друг друга, не особо ощущая себя единым этносом, о людях, живших на окраине тогдашней Ойкумены, и прежде всего о Жизни. Персонажи прописаны очень хорошо, повествование вначале кажется несколько рваным, но в этом и смысл данного романа. С исторической точки зрения — тут хоть и есть определенная доля несколько фольклорной мистики, но с фактологией все в порядке, за что автору можно выразить отдельное спасибо. Образ главного героя вызывает сильное сочувствие и понимание, у большинства персонажей очень пророботанная мотивация. Эпичность в данном произведении есть, любовная линия также присутствует, и что самое главное — гнетущее ожидание, возникающее при чтении. В глубине души, читатель понимает как закончится эта книга, но автор настолько привязывает к персонажам, что при их неудачах и боли становится неприятно и нам. Есть классные стилистические моменты

Почему мне не понравилась эта книга?

У нее мало достоинств. «Хорошо читается» и мат на заборе. «Интересный сюжет» — эпически слит с первой главы.

Что больше всего меня поразило?

Нелогичность и бессвязность сюжета. Одна цитата — герой впервые видит ту самую фреску с псеглавцем.

«Хотя главное, конечно, — голова. Тёмно-рыжая, шерстяная, с острыми звериными ушами. Впрочем, Кирилл не назвал бы эту голову собачьей. Тут была какая-то помесь муравьеда со щукой — наивная, нелепая и потому особенно правдоподобная. Думалось: художнику не сложно ведь нарисовать собаку, но если здесь — что-то другое, значит, автор не механически поставил пёсью башку на человеческие плечи, а срисовал это чудище с натуры. Выходит, оно существует в реальности.»

То есть, у меня для вас новость — покемоны, телепузики, трансформеры, говорящие овощи из рекламы и мурал напротив моего рабочего окна с мужиком с разрисованной рожей высотой с пятиэтажку — существуют! В реальности!

Ура, товарищи!!!

Несколько слов о главном герое:

Нехорошие предчувствия посетили меня еще в начале истории, когда «мерс» остановился у борозды и герой, увидав двух собачек, испытал настоящую паническую атаку.

6 км до злополучной деревни!

6!!!!

Они еще не доехали!

А ему — вдруг — страшно...

Что ж ты такой нервный, деточка?

Если серьезно, в характере ГГ сразу чувствуется какая-то впечатлительность, что ли... Вроде покажи пальчик — и начнет бояться. ( нет, не средний. Указательный.). Я до последнего надеялась что это и загадочные анкеты Лаурии как-то связаны, но... Не судьба.

Стиль автора:

У Иванова интересный писательский прием — самые динамичные события в самый ответственный момент прерываются на размышления ГГ о несовершенстве этого мира, мире во всем мире, своих мыслях, давешней поезде в деревню к бабушке друга, отпуске, проведенном в Турции, тетке, любящей отдыхать на Кипре, бывшей девушке... И этот список бесконечен.

И довольно вольное обращение со словами:

«Кирилл подкрутил шурупы и воткнул в розетку вилку одной своей бобины. Этот жест показался ему откровенным намёком на секс.» Слесари — работники порно-индустрии? Оригинально!

«Лиза, нагнувшись, вытаскивала из-под колёс дрезины железные тормозные «башмаки». Кирилл посмотрел на тугую задницу Лизы и забыл про Копполу.» И слава Богу!

«Кирилл расстелил свой коврик, замкнув пространство вокруг сумки и фонаря, и тоже уселся.» Вот почему бы ему просто не усесться?!

«Лиза по-кошачьи утиралась локтями.» Чего же она в цирк не пошла, с такими талантами!!!!!

(O.O)

Такая ущербная логика подкосила мою веру в происходящее напрочь. Как можно бояться, если всерьез хочется проверить ГГероя у психиатра?

Читала как очередной роман Роллингса. Ну, про Амазонию читала, и про Антарктиду... Вот и про умирающую русскую деревню.

Обычно я со снисхождением отношусь к произведениям Джеймса Роллинса. Увлекательное, чуть нескладное чтиво, без претензии на глубокий смысл и философские глубины.

Знаете чем «Псеглавцы» отличаются от романов Роллинса? Претензия есть, не к ночи будет помянута.

5 баллов — увлекательное чтиво для поездки в отпуск. Не страшное, кое-где откровенно глупое. В общем, для разгрузки мозгов.

И в заключение, немного позанудствую:

Почему русскоязычные авторы так стремятся достать звезду с неба? Из книги, при определенных переделках, получился бы действительно захватывающий и леденящий душу триллер. Можно было бы сотворить и остросоциальную прозу. И даже — любовный роман (свят-свят!). Но Иванов, как и подавляющее большинство его товарищей по цеху, не просто хочет написать «понятную и простую книгу» — «хорошо», он хочет написать «непонятную и непростую книгу» — но получается «плохо». Вроде, снизь планку требований, выброси часть идей, уменьшь объем, меньше изголяйся над развязкой — получится всего-лишь повесть, но какая! С концентрированным, напряженным действием! И будет тебе счастье! Ну неоригинально, но, блин, как интересно!

Но нет, всем им не дает покоя Достоевщина и, как минимум, лавры Шолохова. Где моя Нобелевская премия?!

И это грустно.

после тягучего мистического реализма первой книги мы переносимся в холодную и жестокую и такую же реалистичную москву.

и, пожалуй, единственное, что сближает оба романа — это и есть пресловутый мистический реализм.

а в остальном, по моему мнению, вторая книга — полный провал в сравнении с первой.

сюжет захламлен абзацами ненужной для сюжета информации, диалогами, в которых крикливые бренды чередуются с айтишным жаргоном некоторых персонажей. через это все буквально продираешься, думая «когда же действие опять пойдет дальше?».

плюсом можно назвать грамотно сгущенную атмосферу, что-то постоянно ускользающее, идею книги, из-за которой волей-неволей втягиваешься в происходящее.

в остальном, повторюсь, провал.

думается, что своё знакомство с творчеством иванова я начал не с тех книг.

и если «псоглавцы» мне правда понравилась, то «комьюнити» явно надолго отбила желание далее знакомиться с этим автором.

сочный язык.

вязкая атмосфера, из которой не так-то легко выбраться даже когда закрываешь книгу.

реализм в диалогах, описаниях, во многом

и толика мистики.

только вот в финале ждешь чего-то большего что ли.

это первая книга иванова, прочитанная мной.

и скажу, что не разочарован.

крепкий, атмосферный мистический триллер.