Известный английский писатель Джеймс Грэм Баллард, интеллектуал и едкий сатирик, популяризацией творчества которого еще во времена СССР занимался Владимир Гопман, не обойден вниманием кинематографистов. Широко известна "Автокастрофа" Кроненберга и автобиографическая "Империя Солнца" Спилберга, но оказывается участие Балларда в кино этими популярными лентами отнюдь не ограничивается.

Сценарии:

1965 – Из ниоткуда (Out of the Unknown), ТВ сериал, Великобритания, 1 сезон эпизод 11 «Тринадцать на пути к Центавру» (Thirteen to Centaurus, 1965), по рассказу Балларда, адаптация Stanley Miller, 60 минут.

1966 – Джеканори (Jackanory), ТВ сериал, Великобритания, эпизод Gulliver in Space (1966), 15 минут.

1970 – Когда на земле царили динозавры (When Dinosaurs Ruled the Earth), Великобритания, режиссер Вэл Гест, сценарий Вэл Гест и Дж.Г.Баллард – в титрах указан как J.B. Ballard, 96 минут.

(далее под катом)

Владимир К. Солоненко "Юло Соостер как иллюстратор"

М., БуксМАрт, 2016 г. ISBN 978-5-906190-45-1

Тип обложки: мягкая с клапанами

Страниц: 208

Размеры: 244x171x15 мм

http://fantlab.ru/edition195731

Соостер (1924-1970) иллюстрировал и оформлял книги в Молодой гвардии, ДетЛите, и "Мире" — там вышло несколько зарубежек с весьма характерными и узнаваемыми картинками на обложках.

Несколько месяцев назад в Москве вышел альбом с его книжной графикой.

Соостер — террорист, его жена — американская шпионка. Познакомились в лагере в Караганде, там много было по 58 сидевших.

После реабилитации жили в Москве, дружили с авангардистами — Эрнст Неизвестный, Илья Кабаков, Б.Жутовский, А.Брусиловский, В.Пивоваров.

В книжке рассказывается о сотрудничестве с разными издательствами, в том числе с Девисом в "Мире", есть и интересные открытия:

В 1964 в издательстве "Знание" (где художественным редактором работал друг Соостера, Ю.Нолин-Соболев) вышла книжка "Фантастика Рея Бредбери". Художником указан Ю.Смородин, но теперь выяснилось что это псевдоним, взятый Соостером после скандальной выставки в Манеже 1962 г, которую лично посетил Н.С. Хрущев.

Порой фэны мечтают ах как хорошо бы заиметь альбом отечественного художника иллюстрировавшего фантастику — Мигунова Макарова Стерлиговой Дубовика Бондаря далее везде — а вон как вышло, Соостер получается первый такой фант.альбом заимел. Поправьте если я не прав, может уже было что-то?

Сегодня открыл для себя существование "пенной волны" в российской фантастической литературе.

Манифест у Майкла Гелприна в колонке от 6 июля 2016 года. https://fantlab.ru/blogarticle43861

Да-да, не прошло и года.

Четвертая волна противопоставляла себя молодогвардейщине.

Цветная волна противопоставлялась коммерческим властителям дум.

НФ-возрожденцы противопоставляли себя ненаучной фантастике.

Пенная волна не имеет никакой самоидентификации и выделяется по странному основанию: "Мы плодовиты и не ленивы. ... Нас зовут [печататься в сборнике] – мы идём".

Почти четверть века назад Андрей Столяров называл схожее явление писатели-килобайтники.

Было движение у литераторов — вставляли смерть Юрия Семецкого везде и всюду. Литературно бессмысленно, но конкретному человеку приятно — хоть какая-то благая цель. Но объединяться по признаку "мы много пишем"? Это друзья всего лишь графомания.

В советское время у редакторов областных газет, небольших региональных журналов, местных многотиражек и т.п. изданий с непременной литературной страничкой, были в шкафу стопки на краю самотека — присланные со всех концов страны малоизвестными авторами рассказы небольшого размера, без проблем, без шокирующих открытий, дежурные рассказы на миролюбивые темы. Когда образовывалась дырка в верстке, ее забивали таким рассказом, взятым наугад из длинной стопки. Мастера рассылки могли один и тот же рассказ пристроить в 5, 10 газет, всё равно никто никогда не выяснит что там и где выходило ранее.

Киберпанки кроме самоидентификации сделали шикарный торговый ярлык: читатель понимал что это — про компьютерные технологии в недалеком будущем. Стимпанки — в той же степени показывают любителям косплея что в этой книжке очки-консервы будут обязательно, как и дирижабли. ЛитРПГ четко бьют по своей аудитории. Четвертая волна родила массу социально ориентированных текстов. Цветная волна — любителям маг.реализма и странного.

Тот манифест хорош для писателей (как место сборки коллег вокруг издательско-редакторского ядра), хорош и для издателей (как заявка что вот есть в литературном мире писатели, готовые заполнить книжку на заданную тему). Хорош манифест и для критиков (есть что обсудить, посудить и остудить).

Но чем он хорош для читателей?

Или читатель уже давным-давно не главное?

... он снабдил всю последующую мировую НФ удобным каталогом-шпаргалкой сюжетов и тем...

Станислав Лем

.

Отсутствие всякого попсового оживляжа, упрощение антуража вкупе с менторским тоном делают книги Степлдона непригодными для издания в обычных нф-сериях. Однако же и нф-ориентация автора не оставляет ни малейшей надежды на издание его книг в сколько-нибудь серьезных издательствах. Вот его книга и вышла где-то на маргинальных задворках, среди брошюр о "третьем глазе" и пособий по высшей магии, на дурной бумаге, с дикими опечатками и в безвкусном оформлении.

Стиль, конечно, далеко не сахар: межгалактические войны с покорением планет и взрывами звезд, сверхдревнейшие цивилизации, отстранено наблюдающие с нечеловеческим спокойствием на тотальный геноцид, -- все это намечено пунктиром у Стэплдона, простым, обыденным языком. Лексическое удушье автора? Переводчика? Несомненно, Стэплдон проигрывает в эрудированности Станиславу Лему. Стэплдон не изощряется в изобретении наукообразных неологизмов, и когда ему не хватает специфических терминов -- переходит на поэтические метафоры. Его речь (в переложении переводчика О.О.Чистякова) выглядит такой же скучной и прямолинейной, упрощенной до примитивизма, как и язык, допустим, А.Э. Ван Вогта, а ведь в энциклопедии Клюта отмечается, помимо всех достижений Стэплдона в создании современной космической философской системы, еще и великолепие языка и структурной логики. Право, не мог же человек, сочиняющий стихи, писать так жутко! Впрочем, Стэплдон объясняет это несоответствие так: "В памяти автора этой книги, человека, остались лишь обрывки этого видения, которое так потрясло и взволновало его, когда он был космическим разумом. И все же я должен стремиться поймать это ощущение в очень непрочную сеть слов.". "И хотя человеческий язык и даже человеческая мысль в силу самой своей природы не способны передать метафизическую истину, я должен ухитриться это сделать, пусть даже при помощи одних только метафор". Может, в другом перекладе будет лучше, а пока мы видим только лишь "бесконечно жалкие и банальные слова".

Речь Стэплдона напоминает стилистику писателей, сравнительно поздно начавших литературную карьеру -- лет эдак с сорока. (Фармер, например). Есть что-то от спешки, от стремления побыстрее высказаться, что ли. Отсюда и пунктирная манера повествования. Прав был Вл.Гаков, когда писал, что "для специалистов-филологов проза Стэплдона — ниже всякой критики, а для профессиональных философов его философия слишком "литературна"".

Итак, о чем же эта книга?

Стоя на холме, автор усилием воли отправляется в космическое путешествие по вселенной. "Судьба предоставляет мне возможность не только исследовать физические глубины вселенной, но и узнать, какую именно роль в звездном мире играют жизнь и разум."

В путешествие отправляется только разум человека, причем, как можно догадаться из дальнейших описаний, из органов восприятия у него имеются в наличии только аналоги человеческих глаз, причем изо всего обилия волн и излучений эти "виртуальные" глаза воспринимают только привычные человеческому глазу волны. Однако для широты картины Стэплдон широко использует возможности телепатии -- посредством которой главный герой вживается в новые миры, дабы изучать цивилизации изнутри.

"Создатель звезд", издание 1937 года

Вот как Стэплдон описывает коммунистическую идеологию на планете, максимально приближенной к Земле как по природно-климатическим условиям, так и по социальному устройству разумной расы, ее населяющей: "Коммунисты, тем временем, упорствовали в своем отрицательном отношении к религии. Но в двух крупных коммунистических странах официальное "безбожие" стало во всем походить на религию, за исключением названия. У него были свои учреждения, свои священнослужители, свои ритуалы, своя мораль своя система отпущения грехов, свои метафизические доктрины, которые, несмотря на весь их ярый материализм, являлись, тем не менее, суевериями. А вкус и запах божества были заменены вкусом и запахом пролетариата."

Стэплдон несколько раз особо акцентирует внимание ни то, что "цивилизация" и "механизация" не являются синонимами, и что вслед за развитием техники следует рост заболеваний нервной системы. Кроме того, он считал, что космос надо исследовать не физически, а телепатически! Стэплдон даже не стал придумывать космических кораблей для дальних межзвездных перелетов: высокоразвитые цивилизации отправляются "в гости" к своим соседям по галактике на собственных планетах!

роман "Странный Джон", издание 1959 года

"Заповедь "Возлюби ближнего своего как себя самого" чаще всего вызывает у нас желание воспринимать ближнего своего, как бледную копию себя самого, и ненавидеть ближнего, если он не соответствует этому представлению".

"На примере всех без исключения войн она видела -- на первой стадии любое общество старалось лишить врага человеческих черт, внушая себе, что он -- простейшая форма жизни. И все ради того, чтобы, убивая, не испытывать угрызений совести." (Г.Бир, "Смертельная схватка").

А вот что пишет Стэплдон про патриотов: "Все идеи нации или класса, он, как и все его соплеменники, воспринимал безропотно и с фанатизмом. Стоило только ему увидеть какой-нибудь символ или лозунг его суперплемени, как переставал быть личностью и становился чем-то вроде тупого животного, способного только на стереотипные реакции".

"Аристократы были также очень подвержены умственным расстройствам, в особенности, невротическому преувеличению собственной значимости".

Про историю: общество "оглядывалось на прошлое с недоверчивым любопытством и с очень большим трудом могло разобраться в запутанных, позорных и, по большей части, глупых мотивах, толкавших на активные действия даже самых достойных из его предков."

"Сириус", не помню года издания

Кем только не населяет вселенную Стэплдон: бегло описывает разумных кентавров, крабов, одноногих прыгунов, моллюсков-наутилусов, крылатых людей, медуз, пауков, рыб и даже растения... Люди-растения сразу же напомнили мне рассказ К.Саймака "Зеленый мальчик с пальчик" (1954), про разумное дерево, прилетевшее на Землю, и общавшееся с помощью телепатии.

Роман "Создатель звезд" -- подлинный взрыв фантазии и "бесконечный фонтан миров": на трех сотнях страниц перечислено слишком много типов разумных существ и способов их социальной организации, чтобы до конца века все оставшиеся фантасты смогли бы исчерпать эти кладовые. Может быть, именно поэтому Стэплдона так высоко ценили Герберт Уэллс, Клиффорд Саймак, Артур Кларк, Станислав Лем и Джеймс Блиш.

Но все у Стэплдона как-то мрачно, почти без юмора. Прочитав Стэплдона, я понял, например, откуда растут "Сексотрясение" Лема, или его же "Мир на Земле". Помните распыляемых мелких-мелких роботов из этого романа С.Лема? Похоже, что идея впервые озвучена именно Стэплдоном, который придумал цивилизацию "композитов" -- рассредоточенное разумное существо из мелких модулей. Например, разумная туча воробьев, или других, еще более мелких существ -- например, насекомых. "Некоторые очень большие и сухие планеты были заселены насекомообразными существами: каждый рой или гнездо представляли собой состоящее из отдельных частей тело с общим разумом". "Разумом в этих огромных мирах обладали не отдельные личности, а разумный "рой". Подобно насекомоподобным, эти маленькие создания в отрыве от роя были лишь обычными, руководствующимися инстинктами животными, живущими только одним желанием — вернуться в стадо".

"Создатель звезд", издание 1999 года:

Все цивилизации, по Стэплдону, погибали от космических, технических или биологических катастроф (зачастую устроенных самими себе, как и атомная бомба), а выживали только те разумные расы, чей интеллект смог слиться в единый "мировой разум".

А потом появился общегалактический сверхразум, объединяющий всех разумных существ Галактики в единый мыслящий организм.

Интересен экскурс по жизни Вселенной — история мира от Большого Взрыва и разбегания галактик до энтропийной смерти вселенной изложена в 10 главе. Эти несколько страниц вполне можно использовать как иллюстрации при популяризации теории звездной эволюции в популярной книжке по астрономии.

Массовое заселение космоса во времена утопической эпохи: планет с разумной жизнью со временем стало больше, чем звезд!

И всё это поразительно тем что написано в 1930е годы! Стэплдон родился 10 мая 1886, скончался 6 сентября 1950.

Интересна теософская гипотеза о скучающем Боге и причинах, подвигнувших Его на акт Творения вселенной: "Мы вообразили, что вначале Создатель Звезд был одинок, но жаждал любви и общения, и потому решил сотворить совершенное создание -- свою любимую".

Стэплдон нарисовал нам три степени самосознания, по которым прошел его герой: "от самосознания индивидуума к самосознанию мирового разума, а от мирового разума — к общегалактическому". И если один из землян нашего, нынешнего уровня развития, смог пропутешествовать по Вселенной от звезды к звезде, от эпохи зарождения разума и расцвета цивилизаций до полного заката и угасания мира, смог общаться как с муравьями, так и со звездами, то остается надежда, что это будет под силу и всем остальным.

Разумеется Стэплдон не стоял на пустом месте, до него были превосходные фантасты конца XIX столетия Фламмарион, Беллами, Гиттон, Мантегацца, и множество других авторов, которые позабыты и позаброшены*. Прямым предшественником Стэплдона считается Г.Дж. Уэллс (который старше на 20 лет), но Уэллс известен и широко печатается до сих пор, а Стэплдон, из-за своей манеры больше философствовать нежели писать художественную прозу, невозможен для праздного времяпрепровождения, это не развлекательная сюжетная литература. Да и темы, которые он плотно разбирает, превосходят астрономические масштабы К.Фламмариона, перепрыгивают столетний сон Эдварда Беллами, оставляют далеко позади прогноз Уэллса из "Машины времени" и более подробно изучает продукты эволюции через сотни миллионов лет. Уэллс показал пару рас человеческих, да марсиан, а Стэплдон как упоминалось выше, придумал и сконструировал десятки отличных друг от друга видов.

Поэтому так интересно искать забытых и потерянных авторов. Не все они забыты по причине лютого примитивизма, некоторые из них канули в лету по причине сложности восприятия, как это чуть было не стало с Олафом Стэплдоном. В 1950е его продвигал Сэм Московиц, в 1970е — Брайан Олдисс, а Джон Клют кажется назвал Стэплдона "фантастом для фантастов".

Хорошей и доброй фантастики, друзья!