Началось все с того, что я нашел киргизскую сказку на мотив ATU 960 "Убийцу выдает переданное им предсмертное желание убитого о наречении своих будущих детей необычными именами". Сказка называлась "Даат", нашлась она в известном сборнике "Сказочники и сказки" Буудайбека Сабыр уулу и была записана от сказителя Уезбая Чапырашты уулу. С помощью Классификатора Березкина я нашел еще несколько примеров такого мотива от разных народов — казахов, карачаевцев, португальцев и узбеков. Особенно интересным мне показался карачаевский текст — сказка "Умный учитель", изданная в 1981 году в сборнике карачаевских сказок "Черный орёл". Киргизская сказка была весьма похожа на этот вариант, с одним отличием — карачаевская сказка содержала еще один сюжет, который представлял собой своеобразное обрамление сюжета о разоблаченном убийце. Это была история про учителя, который, чтобы спастись от захвативших его грабителей, рассказывает им эту самую сказку про разоблаченного убийцу. В процессе рассказывания сказки ему удается позвать на помощь, маскируя свой призыв действиями персонажа рассказываемой истории. В итоге его ученики, услышав его крики, смогли догадаться об их причине и пришли ему на помощь. Прочитав карачаевскую сказку, я задумался, почему киргизский текст не содержал такого обрамления, ведь в остальном он был очень похож на карачаевский. Тут я вспомнил, что в этом же киргизском сборнике, от того же сказителя приводилась еще одна сказка "Акыл-аке", которая в свое время показалась мне очень странной — была она какой-то очень короткой и слишком непритязательной. Складывалось впечатление, что сказка эта представляет собой отрывок из другой сказки. К тому же сюжет этого отрывка оказался очень похож на обрамляющий сюжет с учителем из карачаевской сказки. Напрашивался вывод, что сказитель, либо сам, по какому-то собственному разумению, разделил исходный полный вариант, сделав из него две отдельные сказки, либо сказки попали к нему уже разделенными. В надежде отыскать этот исходный вариант я стал забрасывать Гугл различными поисковыми запросами. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил рассказ известного киргизского писателя, классика киргизской литературы, Аалы Токомбаева, который назывался "Даат". Рассказ представлял собой практически дословное воспроизведение некоего фольклорного текста, который и оказался этим самым полным вариантом, очень похожим во всех деталях на карачаевскую сказку. Рассказ я нашел на киргизском языке, он довольно объемный, поэтому переводить его я пока не стал. Тем более выяснилось, что он когда-то уже был переведен на русский язык. К сожалению, русский перевод в полном виде мне найти не удалось, только отрывочные фрагменты из ГуглКниг. Тем не менее, пока что я решил привести обе киргизские сказки, рассказанные Уезбаем Чапырашты уулу, расположив их в правильном порядке, в надежде, что вы сможете на основе такого материала сами домыслить, как выглядел бы полный текст. Также выложу сканы, содержащие карачаевскую сказку, и будем надеяться, что кому-то удастся найти русский перевод рассказа Аалы Токомбаева. Остается только добавить, что обрамляющий сюжет тоже можно выделить отдельным мотивом, по моему мнению, это мотив СУС 958 = АА 959*В "Спасение от разбойников, младший из четырех братьев попадает к разбойнику; просит позволения спеть песню и песней вызывает на помощь братьев". Источник приводимых сказок - Жомокчулар жана жомоктор / Түз. Б. Сабыр уулу. – Б.: Турар, 2008. – 604 с. (Сказочники и сказки / Сост. Б. Сабыр уулу) ISBN 978-9967-421-50-9 Рассказчик — Уезбай Чапырашты уулу (1890-...), долина Кетмен-Тобо, Киргизская Республика. Сказка "Акыл-аке" (с. 123-124) Сказка "Даат" (с. 119-121)
Карачаевская сказка (кликабельно)
123
456
Акыл-аке
Был когда-то один большой ученый, по прозванию Акыл-аке, что значит дядюшка Ум. Вдали от города стоял его укрепленный дом, в котором он жил один, детей у него не было. Набрал он для обучения около двухсот детей-сирот, не имеющих ни отца, ни матери. Всех детей, которых учил, он сам кормил и одевал. Двести детей жили в одном доме, сам он жил один в другом. В один день раздался за дверью Акыл-аке возглас: — Открывай дверь! Поневоле пришлось ему встать, только открыл он дверь, как ввалились в дом семеро людей с ножами и топорами. — Где золото? Пришли мы за золотом, — заявили они. — Если пришли вы за золотом, то усаживайтесь поудобнее. Найдется вам столько золота, сколько надо. Приготовлю я плов, поешьте, — сказал им Акыл-аке. — Когда будет готов плов? — Через час. Морковь у меня припасена, огонь под котлом разведен. Сейчас все будет готово. — Раз так, покажи нам свое золото. Открыл он три-четыре сундука, оказались они полны золота. — Возьмем мы столько, сколько сможем унести всемером. Это все нам не унести. — Нет, ничего нести вам не нужно, есть у меня полный сарай мулов, навьючьте золото на них, увезете все разом. Поверили они ему, остались ждать плова. Пока варился плов, заснули все семеро. Потушил Акыл-аке огонь, укутал котел, чтобы доспел плов, позвал двести своих учеников и стал будить грабителей: — Сварился плов, вставайте, гости дорогие! — Что такое? — спросили семь грабителей. — Хотел, чтобы вы поели, — сказал им Акыл-аке. Тут ворвались в дом двести ребят. — Хватай грабителей! — закричал Акыл-аке. Схватили ученики грабителей, связали им руки за спиной. Между тем уже рассвело. Сдал грабителей хану Акыл-аке, спасся от беды.
Даат
Давным-давно был один старик со своей старухой, кормились они тем, что собирали дрова и продавали их пекарю-лепешечнику. В то время, когда они собирали дрова, один байбача (молодой богач, молодой барин, барич), сын правителя, каждый день отправлялся в горы на прогулку со своими джигитами. Веселился и развлекался сын хана за счет богатства своего отца. Ни учебой, ни каким-нибудь ремеслом не утруждался. А старик-бедняк был наделен даром сынчы (сынчы, букв. "оценивающий" — человек, способный распознавать скрытые качества людей или домашних животных). В один из дней старик вышел навстречу байбаче, чтобы сказать ему кое-что: — Ай, младший брат, есть у меня к тебе одно слово, задержись немного. Придержал байбача коня. — Нет у тебя ни занятия какого-нибудь, ни умения, ни образования, научился бы какому-нибудь ремеслу, — сказал ему старик. — Нет, вы гляньте, что это он мне предлагает, говорит, чтобы я научился какому-нибудь ремеслу, хватит мне отцовского богатства, — воскликнул байбача и последовал дальше. Спустя пять-шесть дней опять остановил старик парня: — Ай, сынок, научись ремеслу! — Глупец, велит мне ремеслу учиться! — и байбача со своими джигитами избили старика. Много времени не прошло, как умер отец парня. Год-два провел парень за азартными играми, прокутил все богатство до копейки. Ничего он не умеет, не знает никакого ремесла. Чтобы не умереть с голоду, пришел он в горы собирать дрова. Не узнал он там старика, зато старик узнал его сразу. — Не сделал ты того, что я тебе говорил. Ладно, если пришел ты за дровами, будем работать вместе — сказал ему старик. Пять-шесть дней носил парень дрова, смог заработать на хлеб своим домочадцам. Однажды снова они вышли собирать дрова. Парень, отделившись от старика, присел отдохнуть в тени большого дерева. Немного посидев, он обнаружил, что под деревом есть пещера. Заглянул он в пещеру, а там стоят два кувшина, полные золота. Увидел парень золото, стал звать старика: — Эй, отец, иди сюда, я золото нашел. Забрались они вдвоем в пещеру: — Ну теперь перестанем мы собирать дрова, одарил нас Бог, возьмем золото и отправимся домой... Взяли они кувшины, перенесли их чуть поодаль и сели в тенек отдохнуть. Старик, сидя там, задремал. В это время парень задумался: "Золото нашел я, с чего бы мне отдавать старику один кувшин?". И задумал он убить старика. Ударил он его топором по шейным жилам. Старик от удара упал, потом немного пришел в себя, приподнял голову и сказал следующее: — Сынок, близок был мой смертный час, и так бы я умер. Теперь погибаю я, и ты тому причиной, но я не жалею об этом. Есть у меня одно предсмертное желание. Не было у меня детей, но старуха моя нынче носит под сердцем ребёнка. Передай ей, если родится мальчик, пусть назовет его Даат (даат, дат — жалоба, челобитная), если родится девочка, пусть назовет ее по своему желанию. Это все, что я хотел сказать. Пришел парень к старухе, отдал ей рубаху старика и сказал: — Работал он, отделившись от меня, съели его волки. Тело старика парень закопал в песок, забрал оба кувшина с золотом, выстроил лавку и опять зажил как байбача. Как-то вспомнил байбача про последние слова старика — "Помнится, тот старик дал мне поручение, пойду сообщу об этом его старухе" — и навестил старуху. Родила старуха мальчика и назвала его Даат. Исполнилось мальчику четыре-пять лет. Парень же заделался купцом, живет, не тужит. А в то время в Иране правителем был мудрец, сынчы (см. прим. выше), человек многознающий и проницательный, по имени Арун Нур Рашид. Поручил он своему главному визирю: — Каждый день ходите среди народа, выявляйте тех, кто совершает воровство, насилие и злоупотребление властью, и сразу же доставляйте мне. Народ в мое правление должен жить спокойно! В один день правитель Арун Нур Рашид, взяв с собой солдат, решил — "Проедемся по улицам, прослежу я, как живется моему народу?". И поехали они как раз по улице, возле которой жили старуха со своим сыном. Мальчик, оказывается, в это время убежал на улицу, чтобы поиграть. Забеспокоилась его мать — "Как бы его конные не затоптали" — и заголосила: — Ай, Даат! Ой, Даат! Услышал это Арун Нур Рашид, осадил коня и, остановившись, говорит своему визирю: — Уверял ты меня, что искоренил насилие и бесчинства, а тут кто-то кричит о жалобе и претензиях. Отправляйся и узнай в чем дело. Почему кричат "даат"? Если не совершено никакого насилия, зачем кому-то жаловаться? Добрался визирь до старухи, кричавшей "даат" и спрашивает: — Почему кричишь "даат", кто учинил над тобой насилие? — Никто надо мной насилия не учинял, это сына моего зовут Даат. Испугалась я, что столько всадников затопчут ребенка, оттого и звала его, — ответила ему старуха. Повернул с этого места правитель обратно во дворец, воссел на трон и отправил людей к старухе: — Немедленно доставьте ко мне эту старуху и ее сына тоже! Как доставили старуху, спросил он у нее: — Почему ты своего сына назвала Даат? — Назвала я его так потому-что мой старик зарабатывал на хлеб, собирая дрова. Был у него товарищ, один парень, с которым работали они вместе. Как-то пришел ко мне этот парень, сказал — "Старика твоего съели волки" — и принес мне окровавленную рубашку моего мужа. Потом, спустя пять-десять дней, снова он пришел ко мне и передал мне, что старик мой говорил, что жду я ребенка, и что он хотел бы, если родится мальчик, чтобы назвала я его Даат, если же родится девочка, то могу я назвать ее как сама пожелаю. Поэтому и назвала я сына Даат. — А где сейчас этот парень? — Открыл он лавку, разбогател. Расспросив у старухи, как найти этого парня, отправил правитель за ним двух исполнителей, наказав им: — Приведите парня, не дайте ему сбежать. Привели парня. Спрашивает его правитель: — Ты работал со стариком, мужем этой старухи, собирая дрова? — Эээ, да, работал. — Где ее старик? — Старика волки съели. — Хорошо, допустим, что старика волки съели. Кто сказал тебе, что мальчика нужно назвать Даат? — Незадолго до смерти старик говорил, что если родится мальчик, то пусть назовут его Даат. — Эй, мерзавец, это ты, оказывается, убил старика! Если съели его волки, должны были остаться кости, покажи их! — воскликнул правитель и велел своим пяти джигитам сопровождать парня: — Где, в каком месте волки съели старика? Найди его кости!.. Закопал парень, оказывается, старика в песке там, где они обычно собирали дрова. Нашли они захоронение по небольшому пригорку, кое-как разрыл парень могилу. Заставили парня навьючить труп старика на своего коня, привели и поставили перед правителем. — Нашли мы старика, — сообщили джигиты и опустили его останки на землю. Тут же связали парню руки за спиной, кликнули палачей и при всем народе вздернули его на виселицу. Все его деньги и имущество передали старухе. Завернула старуха своего старика в саван, похоронила его собственноручно и зажила привольно и богато.
Перевел казахскую сказку на мотив ATU 425C "Аленький цветочек", сказка эта примечательна тем, что очень похожа на сказку "Ореховая ветка", опубликованную Львом Николаевичем Толстым в его "Новой Азбуке" в 1875 году. Ознакомиться с текстом толстовской сказки можно по этим сканам с сытинского издания 1916 года (кликабельно) -
123
Вот что про эту сказку сказано в комментариях к ПСС Л. Н. Толстого -
цитата
Переработка общеизвестной сказки о князе-медведе. Какой вариант этой сказки лег в основу переработки, не установлено (ср. «Аленький цветочек» С. Т. Аксакова и «Певун и прыгун-жаворонок» братьев Гриммов). Сохранилась рукопись сказки, написанная рукой С. А. Толстой. Автором переработки была С. А. Толстая. В рукописи нет конца сказки. Толстой переделал рукопись заново и дал в результате новую редакцию сказки. Текст сохранившейся переработанной рукописи имеет ряд разночтений с печатным текстом.
Источник казахской сказки - Бабалар сөзі: Жүзтомдық. — Астана: "Фолиант", 2011. Т. 74: Қиял-ғажайып ертегілер. — 432 бет. ISBN 978-601-271-085-4 (Наследие предков: 100-томник. — Астана: издательство "Фолиант", 2011. Том 74: Волшебные сказки. — 432 с.) стр. 297-299 Сказка № 66. Патшаның үш қызы (Три дочери правителя) Оригинал текста хранится в отделе рукописей ЦНБ (Центральная научная библиотека) Республики Казахстан, папка № 20, сказительница — З. Кошербайкызы, собиратель — Абубакир Диваев. Публикация: А. Диваев. Тарту (Подношение), 1924. стр. 45-47
Три дочери правителя
В стародавние времена был один правитель. Была у него жена и три дочери. Собрался как-то правитель в город, спрашивает у дочерей: — Дочки, что вам привезти как гостинец из города? Вскочила старшая дочь и говорит: — Отец, привези мне коралловые бусы. Затем спросил правитель у средней своей дочери: — А тебе, дочка, что привезти? Вскочила средняя дочь: — Отец, привези мне золотое кольцо. Спросил правитель у самой младшей дочери: — Дочка, что тебе привезти? Сказала дочка так: — Отец, будете обо мне думать, принесите мне ореховую ветку. Сказал правитель "хорошо", запряг повозку и отправился в город. Приехал он в город, остановился в одном месте, как вдруг какой-то человек несет мимо коралловые бусы. "Эй, человек, почем продаешь коралловые бусы?" — спросил он у него. Человек сказал: — Продаю по пять рублей. Отдал он пять рублей и укладывал бусы в карман, как увидел, что какой-то человек несет золотое кольцо. Правитель обратился к нему: — Эй, сынок, почем продаешь? Тот ответил: — Шесть рублей. Отдал правитель деньги, надел кольцо на палец, сел в повозку и поехал. Едучи, увидел он какой-то сад, вспомнил — "самая младшая дочка попросила ведь меня привезти ореховую ветку, совсем я забыл об этом" — слез с повозки и зашел в сад, а там оказалось много ореховых деревьев. Пригляделся он к деревьям, а орехи-то на них золотые. Поразился правитель: "Оказывается, моя младшая дочка такая умная" — отломил ореховую ветку и собирался уже уходить, как вдруг появился медведь и спросил у него: — Правитель, зачем вы взяли орехи из моего сада? Рассказал правитель все о просьбах своих дочерей. Медведь сказал: — Ладно забирай, но через три дня приведешь мне свою дочь. Испугался правитель, спросил: — Зачем мне ее приводить? Ответил медведь: — Я не буду с тобой тут перешучиваться, приводи, иначе сам приду и заберу. Сказал правитель "хорошо", сел в повозку и уехал. Раздал он дочерям привезенные подарки, а сам ходит опечаленный. Спросила его жена — "Чему печалишься?". Рассказал ей правитель о том, что сказал тот медведь. Сказала жена: — Оставь, не печалься, вместо дочери пойду я. Услышала эти слова дочь и заплакала: — Мама, не пойдешь ты, пойду я сама, вся эта беда случилась из-за меня. Между тем прошли три дня, выделенные медведем. Вдруг смотрят — идет к ним медведь. Пришел и спрашивает: — Где твоя дочь? Правитель показал: — Вот. Медведь: — Одевай дочь. Одели дочь, села она вместе с медведем в повозку. Ехали они, ехали, приехали в сад, медведь посмотрел на девушку и говорит: — Слезай давай и следуй за мной. Пошел медведь и в одном месте спустился под землю. Девушка пошла следом за ним, открыла одну дверь, за ней темно, открыла другую, а за ней светлый-пресветлый золотой дворец, а тот медведь превратился в красивого джигита. Говорит джигит девушке: — Выходи за меня замуж! Обомлела девушка, пораженная превращением медведя в красивого джигита. Дала она свое согласие, собрался джигит женится на девушке, устроили той, пригласили отца и мать девушки. Приехали отец и мать девушки. Вот так вот медведь взял в жены девушку.
Перевел киргизскую сказку на мотив L37A. Узнать причины несчастий, Th H1291, ATU 460A. Сказка предположительно на русский язык прежде не переводилась и в вышеупомянутом мотиве не была зафиксирована. Оригинальный киргизский текст взят из хорошо знакомого постоянным читателям колонки издания - Жомокчулар жана жомоктор / Түз. Б. Сабыр уулу. – Б.: Турар, 2008. – 604 с. (Сказочники и сказки / Сост. Б. Сабыр уулу) ISBN 978-9967-421-50-9 стр. 146-150 Сказитель — Соодаке Сейдиман уулу (1898-1986), г. Чолпон-Ата, Иссык-Кульская область Киргизской Республики.
Поручение
Один богатый человек отдал своего единственного сына в школу. В один из дней этот человек, сидя за трапезой и наслаждаясь вкусной едой, сказал жене: — Ну вот, байбиче (жена, хозяйка, также почтительное обращение к пожилой женщине, также так называли старшую жену, при наличии других), прожил я с тобой пятнадцать лет. Видели мы с тобой за это время и хорошее, и плохое, а теперь, по божьей воле, зимой расстанемся. Жена его даже подпрыгнула от неожиданности: — Что ты такое говоришь?! — С судьбой не поспоришь, чего уж тут прыгать. Что я хочу сказать — есть у нас единственный сын. Первое — не лишай его возможности учиться, второе — останется у тебя скот, вряд ли ты сможешь его содержать. Сын твой еще юн, понадобится тебе помощь, старайся поддерживать добрые отношения с хорошими людьми. Пусть и не все, но некоторые вернут тебе добро сторицей. Пока еще будет у тебя скот и добро, найди сыну достойную невесту, которая сумеет тебя порадовать. Вот и все, что я хотел сказать, — попрощался он с женой заранее. Но женщина она женщина и есть, разбазарила туда-сюда весь скот, осталась ни с чем. Стала она людям, на которых потратила скот и деньги, и у которых оказались подходящие дочери, говорить: — Отдайте дочь за моего сына, вырос он уже, породнимся. — Мы вами не пренебрегаем, и сын твой хороший парень, и сама ты достойный человек, но есть у тебя деньги и скот? — Истратила я весь скот и все деньги, породнимся просто так. — Как это просто так?! Всех она обошла и от всех получила один и тот же ответ. — Горе неимущему! — воскликнула она, погоревала и вернулась домой. Вот как-то в один день подслушала она, как разговаривали несколько людей: — Есть, оказывается, один непростой человек, который знает все, что произойдет в будущем, у одной ложбины в черной скале есть пещера, поселился он в этой пещере. Дорога к нему занимает три дня, сходи-ка ты к нему, — рассказала она сыну. — Коли так, схожу я к нему, — ответил юноша. А в те времена еда была очень дорогой. — И в самом деле, сходи, сынок. Я тебе на три дня нажарю пшеницы, заверну в узелок, — сказала женщина и из расчета, что на дорогу туда уйдет три дня, на дорогу обратно три дня, приготовила ему узелок с провизией на шесть дней. — Ладно, прощай, матушка, смотри одна за хозяйством! — сказал юноша и пустился в путь. По дороге юноша был у разных людей, но никто не пустил его на ночлег. Смотрит — на вершине одного крутого обрыва стоит алачык (алачык — вид жилья, представляет собой неполную сборку юрты, которая ставилась или неимущими, или находящимися, скажем, в боевом походе, либо как быстрый и временный вариант переночевать на одном месте; было два вида алачыка, первый — "сайма алачык", то есть буквально "втыкаемый алачык", когда устанавливалась только верхняя куполообразная часть юрты, состоящая из кольца верхней отдушины юрты тюндюк и стыкуемых с ним изогнутых жердей уук, которые втыкались в землю, затем все накрывалось войлочными полотнищами, вместо двери просто откидывали угол одного из войлочных полотнищ, в таком варианте можно было разводить внутри огонь; второй — "ит арка", буквально "собачья спина", в этом варианте решетчатые плоскости кереге, образующие нижнюю цилиндрическую часть юрты, составлялись друг с другом в два ската, затем все накрывалось войлочными полотнищами юрты, получался своеобразный шалаш, в таком варианте разводить огонь внутри уже не было возможности), а чуть поодаль от него старик пасет коров. — Салам алейкум! — поздоровался юноша. — Мои это коровы, — невпопад ответил старик, оказавшийся тугоухим. — Это наш алачык, вон там на вершине обрыва. Если есть что сказать, иди туда, — сказал старик. Юноша отправился в алачык и сказал старухе, что была там: — Матушка, можно мне переночевать у вас, еда у меня есть своя. Никто меня не пустил переночевать. — И-и-и, сынок, оставайся, если хочешь. Ложись туда, старик мой сейчас придет, я ему скажу. Вот пришел старик: — Ну, и что он за человек? После того как старуха растолковала своему глухому старику что и как, тот согласился: — Если хочет переночевать, пускай ночует. Поделились даже бедняги своей немудреной едой с юношей, налили по чашке айрана-чалапа (в данном случае выражение "айран-чалап" представляет собой пример лексической редупликации, выступая собирательным названием различных кисломолочных продуктов; айран — кислое цельное молоко, очень густое; чалап — производный из айрана напиток, либо айран, разведенный водой, либо более сложный продукт, когда из айрана путем сцеживания сыворотки получают сузьму, белую пастообразную массу; далее сузьма солится и подвяливается на солнце, после чего ее разводят водой, получившийся напиток и есть чалап). Утром старуха спрашивает: — Ии, сынок, куда направляешься? — Вон там, в трех днях пути, есть, говорят, один непростой человек, который может видеть будущее. Поручила мне мать сходить к нему. — Ох, да заберу я все твои беды и напасти, сынок, и мы слышали про этого человека! Видишь, сидит у угла джюк (в старом быту киргизам мебель заменяли тёшёк — длинные стеганые своеобразные "матрацы", на которых в юрте сидели и лежали; запас таких "матрацев", помимо тех, что расстилались по периметру юрты, складывали высокой прямоугольной стопкой, которая и называлась джюк, в определенном месте юрты, называемом тёр, располагалось это место прямо напротив входа и считалось самым почетным местом в юрте; обычно джюк размещали не просто на земле, а на сундуках, которые в юрте играли роль шкафов для хранения различного имущества) наша единственная дочь, красотой превосходящая луну и солнце. И красавица, и возраст у нее уже на выданье, да вот беда — хоть и раскрыты широко ее глаза, ничего она ими не видит, слепая совсем. Может спросишь заодно у этого провидца, что можно сделать, чтобы она прозрела? — Хорошо, спрошу. Прощайте, если вернусь я благополучно, сообщу вам ответ, — сказал юноша, показав свою вежливость и великодушие, и пустился снова в путь. Шел, он шел, заходил по дороге к разным людям, но никто его не пустил на ночлег, а некоторые даже спускали на него собак. Шел он и дошел до густого сада, в котором стоял черный алачык. Зашел он в него и попросился: — Можно мне переночевать у вас? А еда у меня своя есть. — И-и-и, сынок, что ж ночуй, раз у тебя есть своя еда, — ответили ему. Поделились хозяева с юношей своей пищей, пришелся им по душе добрый нрав юноши. Переночевал он у них, а утром говорит: — Пойду я. — А куда же ты идешь, сынок? — Если Бог будет милостив, доберусь я сегодня до своей цели. Говорят, что один человек может видеть будущее, хочу я узнать свою судьбу. — Пусть падут твои беды и несчастья на мою голову, сынок, мы тоже краем уха слышали про этого человека. Видишь этот сад, засадили его разными плодовыми деревьями мы с моей старухой еще в юности. Но так и не довелось нам отведать ни кусочка этих плодов, цветы на всех деревьях осыпаются, как только распустятся. Одна только польза от этого сада, спиливаю я засохшие деревья на дрова. Что мне сделать, чтобы наконец-то отведать плодов из моего сада? Спроси об этом у этого вещего человека, сынок, а я тебе припасу еды на дорогу. — Прощайте, — показал свою вежливость юноша и отправился в путь. (здесь вероятно небольшой пропуск в тексте) — Что же мне повернуть обратно? — заплакал юноша, сидя на берегу реки, как вдруг приплыла к нему какая-то рыба. — Что плачешь, сидя тут? — спросила она. — На том берегу, говорят, есть человек, что может предсказывать будущее. Отправила меня к нему моя мать, чтобы узнал я, что за будущее меня ожидает. — Ай, перевезу я тебя через реку, только есть у меня к тебе одно поручение, сможешь его выполнить? — Выполню. — Тогда садись на меня верхом. Сел он на рыбу, мигом она перевезла его через реку. Когда юноша сошел на берег, спросил он: — Что за поручение у тебя ко мне? — Ай, все мои сородичи, другие рыбы одного со мной возраста, один раз зимой и один раз весной отправляются в море, куда впадает эта река, там вырастают и возвращаются назад. Сколько бы их люди не ловили, не уменьшается их число. Ну а я, и не расту, и не уменьшаюсь. Плаваю я вверх по разным рекам в свое удовольствие, как видишь. Нахожу я в воде и съедаю свою долю пропитания, но нет от меня никакой пользы моему роду. Смогу я вырасти или так и останусь такой? Спроси об этом у того человека, — сказала рыба юноше. Отправился юноша вверх по горной ложбине и добрался до черной скалы, которая выглядела как рукотворная. Над подобием двери висела надпись — "Человек, пришедший ко мне, может задать только три вопроса. На четвертый ответа не будет". Пошла у юноши голова кругом. Вместе с поручением матери ведь выходило так, что надо ему задать четыре вопроса. Подумал юноша и решил: "Промолчу я о мамином поручении, спрошу о том, что мне поручили по дороге". В этот момент вышел какой-то человек и обратился к нему: — Эй, кто ты и что тут делаешь? — Шел я, чтобы встретиться с вами, как увидел на вершине одного обрыва алачык, возле которого пас коров один старик. Поздоровался я с ним, а он мне ответил — "Ай, мои это коровы". Стал я ему еще что-то говорить, а он отмахнулся, не морочь мне голову, говорит, иди в тот алачык, там есть старуха, если есть тебе, что сказать, говори ей. Пошел я к старухе, а там у угла джюк сидит юная девушка, обращается к старухе как к матери. Попросился я у них переночевать, разрешила мне старуха заночевать. Утром спросила она у меня, куда я направляюсь. Рассказал я ей о своей цели. Воскликнула старуха — "И-и-и, мы тоже слышали о вещем человеке, но не чаяли сами до него добраться. Дам я тебе одно поручение, исполнишь ли его?". Согласился я, сказала она — "Видишь, сидит у угла джюк красавица, с луной бы сравнить, да не луна, с солнцем бы сравнить, да куда там солнцу? Да вот горе — широко открыты ее глаза, но не видит она ничего. Спроси, что можно сделать, чтобы она прозрела?". Ответил я — "Хорошо, спрошу" — и ушел оттуда. Заходил я после в разные дома, но никто меня не пустил на ночлег. Дошел я до густого сада, стоит там один алачык. Зашел я, поздоровался, а там сидят старик и старуха. Ответили они на мое приветствие и спросили откуда я. Сказал я, что есть тут где-то один вещий человек и что мать отправила меня к нему, узнать о своем будущем. Воскликнул старик — "И-и-и, пусть заберу я твои беды и напасти, сынок, мы тоже слышали про этого человека. Коли так, хочу я тебе дать одно поручение". Сказал я — "Говорите!". Поведал он — "Мы со старухой ухаживаем за этим садом с первых дней, как поженились, каких только плодовых деревьев не сажали в нем. Но видно судьбе было угодно так, что не довелось нам попробовать плодов с них — опадают цветы с деревьев, как только распустятся. Одна только польза, спиливаем засохшие деревья на дрова, нет у нас в них недостатка". Пообещал я им, что спрошу про это и пустился в путь. Шел я до вечера, а под вечер пришел к большой реке. Умылся я слезами, сидел и печалился — "Видно придется мне здесь повернуть обратно", как приплыла одна рыба и говорит — "Эй, человече, что сидишь да плачешь?". Рассказал я, что есть в этом месте один человек, предсказывающий будущее, и, что отправила меня мать к этому человеку узнать свою судьбу. Вызвалась рыба переправить меня через реку, если соглашусь я исполнить ее поручение. Согласился я, тут же рыба подплыла к берегу, подставила мне спину и сказала: "Садись на меня, да держись крепко за два уха!". Мигом перенесла она меня через реку, спросил я тогда у нее каково ее поручение. "Все мои сородичи уже стали джаянами (джаян — у киргизов мифическое водное чудовище, исполинская рыба) и плавают в море, каждая кормит целый город. Только от меня нет толку. Что мне сделать, чтобы вырасти? Спроси об этом, буду я ждать тебя" — сказала она. Потом я шел, шел и добрался к вам, — поведал юноша обо всем, о чем собирался сказать. — Этой бедной рыбе не повезло. Есть у нее в глотке драгоценный камень величиной с чашку. Если вытащить этот камень, вырастет она в два раза, — сказал вещий человек. Пришел юноша к рыбе: — Эй, рыба, у тебя в глотке драгоценный камень величиной с чашку. Если извлечь этот камень, вырастешь ты вдвое. — Открыла я рот, сунь туда руку! — велела рыба и юноша вытащил драгоценный камень величиной с чашку. — Вот! — воскликнул он и протянул камень рыбе, но она сказала: — На что он мне, положи его к себе за пазуху. — Беднягам в том саду тоже не повезло. Есть у них под алачыком серый камень с дом величиной. Если его вывернуть, то под ним лежит золотой слиток величиной с лошадиную голову. Если убрать его оттуда, заплодоносит их сад, — сказал еще вещий человек. Пустился юноша бегом в тот сад, взял там кетмени-мотыги, раскопал камень, а из под камня вытащил золотой слиток величиной с лошадиную голову. Сказал он старику и старухе: — Возьмите! — но не захотели они его взять. — Это плата тебе. — Возьмите хотя бы часть, — стал он их упрашивать. — Нет, и пылинки не возьмем. Пустился он в путь, несет золотой слиток величиной с лошадиную голову, за пазухой держит драгоценный камень величиной с чашку. — И слепой девушке не повезло. Как только будет она предназначена кому-то в жены, в тот же миг прозреет, — сказал напоследок вещий человек. Вот идет юноша, несет золотой слиток величиной с лошадиную голову, как вдруг вдали показался алачык. А девушка в это время, оказывается, стояла снаружи алачыка. — Как бы не оказался это тот юноша, что гостил у нас, — сказала она. — Где, доченька? — воскликнули старик со старухой и тоже вышли из алачыка. — Во-о-он же он идет, еще и несет с собой что-то. — Ай, и вправду это он! Всполошились тут старик и старуха, голосят — "О, Господи! Родненькая ты наша!". Было у старика столько-то коз, приволок он тут же одну, заклал ее в жертву. Встретили они юношу, расцеловали его. Отец девушки укладывает мясо зарезанной козы в котел и кричит, созывает людей на искупительное угощение: — Эй, народ, да падут на мою голову все ваши беды, прозрела моя дочь! Собрались люди, стали расспрашивать юношу: — Это ты тот парень, что шел к прорицателю? — Да, был я у него. — Что же он сказал? — Он сказал, что в тот же день, как будет предназначена эта девушка кому-то в жены, прозреет она. — И-и-и, милый, так это ты же, оказывается, сынок ты наш родной! — заголосили старик и старуха, повалились они перед ним, вцепившись в него, — Бери эту девушку в жены, ведь наш долг перед тобой теперь с гору величиной. Так старик выдал свою дочь за юношу. Выделил он молодым скота сколько смог, и проводил их в путь домой. Привел юноша девушку к матери, бросил перед ней золотой слиток величиной с лошадиную голову и драгоценный камень величиной с чашку. С тех пор зажили они среди своего народа в счастье и благодати.
Перевел на русский язык киргизскую сказку, с довольно необычным сюжетом, аналогов которому я пока-что не могу припомнить. Поэтому буду рад любым подсказкам. Весьма вероятно, что сказка прежде на русский язык не переводилась. Как обычно, все сноски (мои) даны прямо в тексте, в скобках, и выделены курсивом. Взята она из фольклорного сборника, уже хорошо знакомого постоянным читателям колонки - Жомокчулар жана жомоктор / Түз. Б. Сабыр уулу. – Б.: Турар, 2008. – 604 б. (Сказочники и сказки / Сост. Б. Сабыр уулу) ISBN 978-9967-421-50-9 стр. 99-100 сказительница — Бюбю Алтыбай кызы (1886-1977), Иссык-Кульская область Киргизской Республики.
Рассказ о волшебном источнике
Давным-давно жил один ишан (ишан, или по-киргизски эшен — глава суфийской общины или братства, киргизы прежде обычно называли ишанами всех суфиев высокого ранга, в отличие от обычных бродячих дервишей дубана или думана), хоть и перевалил его возраст уже за седьмой десяток, все не мог он успокоиться, не уставал скитаться по белу свету. Уходил он из своего села, возвращаясь домой только через три месяца. А бывало, что был он в пути еще дольше. Вот как-то ишан засобирался в очень дальнюю дорогу. Много дней он провел в пути, оказался в какой-то дикой пустыне, девять дней не мог он выбраться из этой пустыни, иссякли все его силы, отчаялся он совсем, высох его язык, глаза выпучились. Не в силах и слова вымолвить, изошел он потом, сильно измаялся. Брел ишан в таком положении по дороге, как вдруг увидел рядом с ней текущий родник. Вода в этом роднике была сладкой как шербет, но это был не простой родник, а волшебный источник, принадлежащий одному дэву. Вода в нем обладала волшебным свойством — если выпьет этой воды мужчина, превратиться в женщину, если выпьет женщина, станет мужчиной. Но ишан, измученный жаждой, не знал об этом, лег на берег и стал жадно пить воду из родника. То да сё не успел он молвить, как превратился в восемнадцатилетнюю девушку. А самому ишану-то об этом невдомёк. Совсем от жажды загустела у бедолаги кровь, снова он припал к воде, стал пить. Вдруг он увидел в воде красивую девушку, несмотря на свой преклонный возраст заволновался, дрогнуло его сердце. Стал он поправлять свою одежду и головной убор, захотелось ему позубоскалить с девушкой, не понял он, что это его собственное отражение. — Иди же сюда, как тебе не скучно в воде одной? Проживем вместе наши жизни, — сказал ишан и захихикал как полоумный. Стал он манить ее. Что бы он не сделал, девушка в воде делает то же самое. Стал он без слов, зажав рот, махать ей. Девушка в воде тоже, молча, машет ему рукой. Показалось ему, что девушка из воды зовет его к себе. "Ладно, пойду" — молвил он, шагнул в воду, взбаламутил ее, стал шарить в воде рукой, ищет, а в воде никого нет. Именно в этот момент появился дэв, хозяин родника. Стал он расспрашивать ишана: — Кто ты и откуда явился? Что ищешь? — Я странник, вот потерял в воде девушку в расцвете лет, — ответил ишан и рассказал как было. — Эй, странник, не лги мне и не морочь мне голову, то, что ты видел в воде — это твое собственное отражение. Как выпил ты воды из источника, стал ты девушкой, а вовсе не ишаном, разве ты этого не понял? — сказал дэв. Не верит ему ишан: — Как такое может быть! Сначала взглянул он на свое отражение в воде, потом в зеркале. Стал он бить себя по голове, не знает как ему теперь быть. "Как я вернусь к своей супруге, что я ей скажу?" — стал он горевать. "Что мне сделать, чтобы вернуть свой прежний облик?" — взмолился ишан к дэву. — Ты обманщик, с чего бы мне тебе говорить правду, — заупрямился дэв. Отчаявшийся ишан продолжил свой путь. Не прошло много времени, как встретился ему один охотившийся падишах. Смотрит падишах, а перед ним необычная девушка, красавица, каких свет не видывал, с луной бы сравнил, да куда уж там луне, с солнцем бы сравнил, так солнца краше. Влюбился падишах без памяти, все свои дела забросил. Отвез падишах девушку к себе во дворец, устроил брачный обряд, сделал девушку своей женой. Вот прошло пять-шесть дней, заголосила девушка, рыдает без остановки, совсем не дает покоя падишаху. Забросал падишах девушку вопросами, рассказала она ему обо всем, что случилось без утайки. Но не поверил падишах ни единому ее слову. — Как может мужчина превратиться в женщину, — сомневается падишах, — пока не увижу собственными глазами, не поверю. Отправляйся к этому роднику, только там признаю я твой рассказ правдивым. Порешили они утром рано пойти к роднику. Падишах, не признавая волшебного свойства родника, не остерегся, лег на берегу и напился воды из него до отвала. Тут же превратился и он в восемнадцатилетнюю девушку. Сидят две девушки у родника, не знают как быть, стали они реветь в три ручья. Проходила в это время по дороге одна старуха-сплетница, увидела двух девушек, удивилась, повернула к роднику. Решила она напиться воды из родника, сколько не пугали ее девушки, не переменила она своего решения. — Да благословлены будут ваши уста, я тоже хочу стать молоденькой девушкой, — заюлила, залебезила она. Не поднимая головы от воды, вволю напилась старуха из родника. Тут же превратилась она в пригожего джигита — молодого богача-бая. Смотрят они друг на друга, ишан-девушка, падишах-девушка и старуха-бай. Согласились девушки стать женами бая, отправились они все вместе в дворец падишаха. Никому они ни слова не сказали про случившееся, свыше шести лет правили тем народом. Ишан в женском обличье рожал каждый год по двойне, всего у него стало двенадцать детей. Вот как-то Кемпирбай (от слова "кемпир" — старуха) заснул со своими двумя женами, а, проснувшись, уже не смог больше сомкнуть глаз. Измучился Кемпирбай, не знает как быть, решил пойти к волшебному источнику. Как добрался он до родника, появился там давешний дэв. Стал дэв задирать его: — Чего это ты зачастил к моему источнику? Рассказал дэву Кемпирбай все без утайки. — Ну коли так, приходите все вместе, верну я вам прежний облик, — обрадовал его дэв. Бай тут же пустился в обратный путь, затем вернулся к роднику со своей семьей. Дэв в особенности стал дразнить ишана-девушку: — Обманщик, стольких людей околпачил, за это и случилась с тобой такая история. — Ну а ты, — обратился дэв к падишаху, — был, видно, плохим правителем. Чем быть несправедливым государем, лучше не быть совсем. — А ты, Кемпирбай, был прежде сплетницей, не гнушавшейся оболгать и очернить любого, ведь, правду я говорю? — обратился дэв поочередно ко всем троим. — Прав я? — переспросил он и объявил им, что только тогда вернет им прежний их облик, если встанут они на путь истины, поклянутся, что не будут больше творить плохих дел. Воскликнули все: — Нет, не будем больше совершать плохих поступков! Стали они слезно умолять дэва вернуть им их прежний вид. Нажили они в совместном браке двадцать детей. Расколдовал их дэв, вернул им прежний их облик. Зажили они, как и обещали, в мире и согласии, не поддаваясь на соблазны, поступая всегда по справедливости.
Перевел киргизскую сказку на мотив (по указателю Томпсона) K962 "Верблюда уговаривают предложить себя в жертву". Данная киргизская сказка предположительно происходит от басен со схожим сюжетом из индийских сборников "Панчатантра" и "Хитопадеша". Один из вариантов этой сказки уже переводился с киргизского языка на русский язык, был издан в 1944 году. Но русский текст из этого издания найти не удалось, поэтому я нашел сказку в оригинале и перевел на русский. Источник: Кыргыз эл жомоктору / [Көркөмдөгөн К. Сейталиев; Басмага даярдап түшүндүрмөлөрүн жазган А. Токомбаева]. — Ф.: Кыргызстан, 1985. — 224 бет. Киргизские народные сказки / [Художественная обработка — К. Сейталиев; Подготовила к печати и написала комментарии А. Токомбаева]. — Фрунзе: издательство "Кыргызстан", 1985. — 224 с. (на киргизском языке) с. 19-20
Лиса, тигр, медведь, волк
Тигр, волк, лиса и медведь стали вчетвером товарищами. Договорились они все добытое делить сообща. Как-то, идучи, повстречались они с верблюдом. Приняли четверо верблюда к себе — "будь нам товарищем". Долго они были в дороге, проголодались. Предложила лиса: — Если этот верблюд согласится, назначим ему цену в десять овец. Весной, с каждого по две овцы, всего вчетвером выставим восемь овец. Еще две овцы пусть будут за его счет, так и выйдет ему цена. Вот начала лиса такие речи, обратились они к верблюду, с намерением зарезать его: — Возьми с нас четверых восемь овец, две овцы за твой счет. Если все решится по уговору, зарежем тебя, а по весне возьмешь овец, вот и будет тебе радость. Не будем разбирать овец на стельных и яловых, какие попадутся, тех и отдадим. Если окажутся овцы стельными, после окота станет у тебя шестнадцать овец. Ягнята это тебе прибыток, где еще найдешь такую выгоду для себя? — обхаживает лиса верблюда, не подавая виду. Задумался верблюд: "И впрямь ведь изрядная была бы прибыль, надо брать у них этих овец". Оценил он себя в десять овец, опустился, растопырившись, на колени, и улегся, вытянув шею и прикрыв глаза. "Хитрая лиса, искоса смотрящая, где она, там веселье настоящее, верблюд этот — добыча ей принадлежащая" — с этими словами лиса разделила верблюжью тушу на пять частей: одну часть тигру, одну часть медведю, одну часть волку, одну часть себе. "Что же, верблюд с пустыми руками останется?" — сказала лиса, еще одну часть назначила верблюду и добавила ее к своей доле мяса. Оставшиеся после раздела верблюжьи почки, лисонька исподтишка проглотила. Когда же она делала знаки волку, чтобы он и себе взял, медведь, вздыбив шерсть, пробурчал — "а сердца-то нету". Взметнулся тигр, заревел: — Где верблюжьи почки? Тут лиса скосила глаза на волка, как бы намекая "похоже, волк их съел". Разъяренный тигр тут же убил волка одним ударом лапы. Медведь и тигр сложили свое мясо отдельно и отправились поразвлечься. Ну а лиса, пока их нет, разве будет теряться? — перенесла она все верблюжье мясо в одну пещеру. Через некоторое время вернулись медведь и тигр, опешили: — Где мясо? Ответила на это лиса: — Засомневался верблюд, "уже теперь они ссорятся и грызутся, как же от них потом овец дождешься", передумал, встал, да и ушел прочь. Поверили они ей. Лиса, чтобы отвлечь их внимание, привела медведя и тигра к огромной скале и обратилась к тигру: — Покойный твой отец бывало с этого края ущелья на другой перебирался одним прыжком! Тебе, похоже, не перепрыгнуть, что-то трусоват кажешься! Тигр неприязненно, с видом "что это ты говоришь?", уставился на лису и, расправив плечи, пошел к краю. Захотелось ему, видно, похвалиться, разбежался он и встал на изготовку на вершине скалы. А лиса еще пуще подливает масла в огонь: — Вышагивает, да землю лапами взрывает, прямо как его покойный отец. Аяй-аяй, если бы не трусоватость, был бы прямо вылитый отец!.. Был твой отец большим смельчаком, если собрался напасть, не отступал, и пойманным пощады не давал. Встав лицом к преграде, никогда он не пятился, как сжался для прыжка, так и прыгал. Не хочу я сказать, что у тебя боязливое сердце, это все, видно, молодость твоя сказывается. Тут тигр, неуклюже подобравшись, прыгнул. Так и загремело его тело с камня на камень, сломав хребет, погиб тигр. Сказала лиса: "Пойду, похороню Жоке (фамильярное сокращение киргизского слова "жолборс" — тигр) на чистом месте", — надежно спрятала его труп, чтобы потом съесть. Остался с ней один только медведь, всех остальных погубила лиса своей хитростью. "Ну теперь пришла очередь дядюшки медведя, надо и ему дать расчет" — задумалась лиса. Залегла лиса над спрятанным мясом, изловчившись, тихонько стала поедать это мясо. А медведь об этом не ведает, изнывает от голода, совсем обессилел. Не может медведь заснуть, кажется ему, что лиса что-то с хрустом поедает. Вот говорит он жалобно лисе: — Эй, друг любезный, лиса, что это ты ешь? — Ээ, могучий медведь, не выдержала я мук голода, вспорола себе брюхо, вытянула толстую кишку, ее и ем. Голод такое мучение. — Раз так, значит и я могу вытянуть свою толстую кишку и есть ее? — Отчего же не мочь, и ты такая же живая душа как и я, вытягивай кишку, да и ешь ее. Завтра же все заживет. Собрался медведь с силами, прикусил свое брюхо и дернул, но не выдержав боли, воскликнул: — Эй, лиса, дружище, не стерпеть мне, кусая самого себя, как ты это делаешь? — Не сможешь ты сделать как надо, давай я проткну тебе живот без боли и вытяну кишку. Лег медведь, развалившись, на спину. Запустила лиса морду ему в брюхо, вытянула его толстую кишку. Застонал медведь, когда распороли ему брюхо, света белого невзвидел от боли, тут и помер. Завладела кумушка лиса мясом медведя, тигра, волка и верблюда. Ест она мясо с одного края, спит вволю, соскучится — опять за мясо примется, жажда одолеет — пьет, пошла у нее раздольная жизнь. Обросла она жиром на целую пядь. Ох и ловка лиса, хоть и слаба. Всех хищников, которых она боялась, при которых тряслась, одолела она. "Ну а теперь избавлюсь-ка от блох" — решила она, закусила клок войлока и отправилась к реке. Осторожно опустила она хвост в воду. Блохи, спасаясь от воды, перешли с хвоста на спину. Погрузила она туловище в воду, блохи со спины перебежали на шею. А лиса и шею погрузила в воду, перебежали тут блохи на войлок в ее зубах. Разжала лиса зубы, пустив войлок с блохами по течению. "Дерзость блох сносить невмочь, посему плывите прочь!" — сказала лиса и важно пустилась в путь.
облако тэгов
