Термин «Меркурий»

«Меркурий всегда считался самой каверзной планетой во всей Солнечной системе».

А. Азимов. «Хоровод»

Рисунок Ч. Боунстелла «На Меркурии»

Меркурий — самая близкая к Солнцу планета с орбитой, лежащей в пределах от 46 до 68 миллионов километрах от светила. В римской мифологии Меркурий был богом торговли, путешествий и воровства, словом — «морально подвижной» личностью. Планета же получила своё название, очевидно из-за сравнительно быстрого перемещения по ночному небу. У греков Меркурий носил сразу два названия: Аполлон — когда появлялся как утренняя звезда, и Гермес — как звезда вечерняя. Этих богов связывает то, что в детстве Гермес украл коров у Аполлона.

До конца девятнадцатого века считалось, что Меркурий вращается вокруг своей оси примерно раз в 24 часа, затем эта гипотеза была опровергнута Джованни Скиапарелли и Персивалем Лоуэллом, которые утверждали, что он постоянно обращён к Солнцу одной и той же стороной. Таким образом, в фантастике двадцатого века Меркурий описывался как планета с невероятно жаркой «дневной стороной», холодной «ночной стороной» и узкой «зоной сумерек». Такое представление о планете сохранялось до 1965 года, когда радиоастрономы обнаружили, что Меркурий достаточно быстро вращается вокруг своей оси.

Представление о том, что Меркурий всегда обращён к Солнцу одной стороной, стало темой сюжетов многих рассказов, в их числе «Ночь, которая умирает» А. Азимова или «Через Солнечную сторону» А. Нурса. Во втором примере только узкая полоска терминатора может стать подходящим местом для посадки пилотируемых космических аппаратов. Однако исследования необходимо производить повсеместно, и перед первопроходцами ближайшей к Солнцу планеты возникли сверхзадачи.

Так ли уж необходимо тратить огромные средства и бесценные человеческие ресурсы на освоение Меркурия? Пока не осуществятся комплексные программы по обживанию Марса или, скажем, Титана, такая задача может и подождать. Уж больно сильны гибельные факторы Меркурия из-за близости его к Солнцу. Есть ли там какие-либо полезные ископаемые? Неизвестно. Жизнь? Скорее нет, чем да.

Рисунок Д. Харди «Меркурий»

Фантастические персонажи всё равно находят причины уделить какое-то время пребыванию на адском Меркурии. Зной и излучения постоянны, усиленных средств защиты от них не напасёшься. Атмосфера Меркурия разрежена и непригодна для дыхания. Стало быть, требуются немалые запасы кислорода. Радиосвязь затруднена из-за помех. Не мудрено, что одна из первых экспедиций на Меркурий в рассказе Э. Гамильтона «Дети Солнца» заканчивается гибелью двух человек. «Меркурий, ближайшая к Солнцу планета, для человечества интересен разве только как база размещения станции служб Солнца», — читаем в рассказе С. Другаля «Обострённое восприятие».

На первоначальной стадии изучения и освоения Меркурия, очевидно, почти всё будет поручено автоматам. У А. Азимова, разумеется, — роботам («Хоровод»). Кстати, в этом рассказе на Меркурии обнаружены селеновые озёра, и потому интерес к данной планете обозначен в более широких рамках. Напротив, у персонажей романа Г. Мартынова «Звездоплаватели» находятся основания считать освоение Меркурия делом бесперспективным. А перед отправлением в путь к центру Галактики на новейшем типе звездолётов главный герой повести А. Колпакова «Гриада», переживая за свою любимую и не одобряя её ближайших планов, восклицает чуть ли не с ужасом: «Нет, нет, только не на Меркурий!». Плазменные лучи Солнца, достигающие вершин планеты, высоковольтные разряды, ртутные росы и серный иней — таков малый набор местных «прелестей», собранных по фантастическим произведениям.

Пожалуй, убедительнее звучит тревожность С. Павлова в «Лунной радуге», проскальзывающая во фразе о том, что отстроенный меркурианский мегаполис Аркад готов к любым неожиданностям. А они, как выясняется из повести, имеют место быть. На плоскогорье Огненных Змей накопленная грунтами солнечная энергия находит выход в мощных электрических разрядах. Кроме того, у поселенцев проявляются «нейтрино-солнечные синдромы» в виде галлюцинаций. Наведённые галлюцинации наблюдаются и у первопроходцев планеты в повести Д. Биленкина «Десант на Меркурий». «Меркурий — страшное место. Жизнь человеческая там гроша ломаного не стоит. Проработать на энергостанции под палящими лучами Солнца, когда радиация высасывает из тела всю энергию, можно полгода, от силы год — потом конец», — читаем убийственное заключение в романе К. Саймака «Империя».

Однако оптимизм некоторых фантастов порой хлещет через край: «Меркурий превратится в райский уголок, ибо оборудуем на нём заводы, создающие вполне приличную атмосферу. Тогда и на солнечной и на ночной стороне будут гулять в теннисках и с непокрытой головой» (С. Снегов. «Бритва в холодильнике»). «Уран и железо, медь и вольфрам, ртуть и рубидий, свинец, золото, платина, титан, олово, кобальт! — восторженно перечислял мой друг Абид Садыков, разведчик рудных месторождений. — Плюгавенькая планетка, и вдруг — скажи пожалуйста! — такое изобилие. Не-ет, когда Меркурий станет главным центром цветной металлургии, все здесь изменится к лучшему». Так считает персонаж повести С. Павлова «Корона Солнца».

Рисунок Д. Боголюбова «На поверхности Меркурия»

Несмотря на адские условия, Меркурий может быть обитаемым. В уединённой долине, окружённой лабиринтами горных пещер, проживают меркурианцы-гуманоиды, носящие на лбу странные «солнечные камни» (Л. Брэкет. «Шеннеч Последний»). Да и формы местной жизни усилиями фантастов отличает небывалое разнообразие. У К. Саймака в рассказе «Однажды на Меркурии» речь идёт о форме жизни в виде шаров, а у Э. Гамильтона («Дети Солнца») происходит встреча землян с разумными «огненными вихрями» — не с аборигенами, а с пришельцами из дальнего космоса, некогда обосновавшимися в подходящем для них мире.

Другие фантастические прогнозы выглядят более осторожными; здесь можно обнаружить, разве что, артефакт (Р. Сильверберг. «Восход на Меркурии») или в лучшем случае — устройство для телепортации.

В целом, освоению Меркурия по «классическому» и беспрепятственному сценарию в большинстве фантастических произведений препятствует совокупность опасных местных факторов. Будут ли на этой планете рудники или поселения-тюрьмы — вопрос не главный. А вот в качестве свободного жилого пространства для человечества «шарик» очень даже подходящий, если мы сумеем отбуксировать его подальше от обжигающего Солнца.

В заключение отметим, что в честь некоторых писателей-фантастов названы кратеры на Меркурии. Среди них И. Кальвино, Н. Готорн, М. Йокаи, Г. Ф. Лавкрафт, Э. А. По, Ф. Рабле, Дж. Толкин и М. Твен. Кроме того, один из уступов в кратере Дебюсси назван Наутилусом и посвящен знаменитой подводной лодке Ж. Верна.

© Р.Ю. Масленников