9. В статье Мацея Паровского/Maciej Parowski “Dyskretny urok katastrofy/Мягкое обаяние катастрофы” речь идет о теме глобальной катастрофы в польской фантастике (стр. 6—7).
МЯГКОЕ ОБАЯНИЕ КАТАСТРОФЫ
Одни говорят о глобальной катастрофе, потому что ее боятся и хотят ее предотвратить. Другие пытаются с помощью катастрофы сконструировать ошеломляющее зрелище или подлизаться к политическим распорядителям. И, наконец, есть творцы, которые используют мотив катастрофы в качестве предлога, чтобы рассказать о чем-то таком, о чем напрямую по каким-либо причинам сказать не удается.
Когда Стэнли Крамер снимал «На <последнем> берегу» (“On the Beach”, S. Kramer, 1959) по одноименному роману Невила Шюта (N. Shute “On the Beach”, 1957),
Стенли Кубрик – «Доктор Стренджлав, или Как я научился не беспокоиться и полюбил атомную бомбу» (“Doctor Strangelove Or: How I Learned to Stop Worrying and Love the Bomb”, S. Kubrick, 1964) по мотивам книги Питера Джорджа «Красная тревога» (Peter George “Red Alert”, 1958; под псевдонимом Peter Bryant “Two Hours to Doom”, 1958 – UK),
а Николас Мейер – «Послезавтра» (“The Day After”, N. Mayer, 1983)
-- речь шла о произведениях свободных творцов, призывающих политиков и сограждан не подталкивать человечество к атомной гибели. Даже если был в этом след увлечения советской пропагандой (в том стиле, который молодежь запомнила с 80-х годов: русские танки – ДА, американская нейтронная бомба – НЕТ!) – на первый план выбивалось добросовестное катастрофическое видение, смелость насмешки и протеста. Крамер, Кубрик, Мейер брали на себя ответственность за мир и имели достаточно свободы, чтобы назвать угрозу угрозой.
Над Вислой иначе
Иногда свободы нет или она регламентирована, и это был случай пары наиболее выразительных и хорошо запомнившихся достижений современной польской фантастики – практически всех произведений Петра Шулькина, важнейшего фантастического фильма Юлиуша Махульского, а также наиболее значительного романа 80-х годов – “Limes inferior”Януша Зайделя (J. Zajdel “Limes Inferior”, 1982) а также выдающейся повести «Голова Кассандры»Марека Баранецкого (M. Baraniecki “Glowa Kassandry”, 1983).
Когда в повести Баранецкого«Голова Кассандры» летчик Хорник разряжает последние неиспользованные атомные ракеты на искореженной войной земле, не известно, чьей продукцией являются эти ракеты, кто истребил обслуживающий персонал ракетохранилища и кем, собственно, были по национальности те люди, которые не успели запустить эти ракеты.
И это одна из причин почему, несмотря на достаточно широко развернувшиеся подготовительные работы, польским кинематографистам так и не удалось экранизировать «Голову Кассандры». Лагерь прогресса атаковал и разгромил – неприемлемая версия с точки зрения цензуры. Лагерь прогресса был разгромлен, но не добит – это плохо для престижа. Много легче удавались визуализации катастрофы в условных мирах, вроде подземного государства «Сексмиссии» (“Seksmisja”, J. Machulski, 1983), где атом вытеснил мужские гены, а сифилис космического тоталитаризма сменился гриппом феминизма.
Даже и зайделевские пришельцы завоевывают Землю не для того, чтобы разрушить место пребывания исполнительной власти, как это делается, например, в фильме «День Независимости». Не дай Бог, Зайделю еще и удалось бы это красочно описать! Подъем на воздух здания ЦК ПОРП или, например, Дворца Культуры могли бы показать польские комикс и кино лишь после завоевания свободы в 1989 году. Поэтому в “Limes inferior” существом завоевания является навязывание землянам дрянной общественной системы.
Или, как в «Войне миров» Шулькина (“Wojna światów – następne stulecie”, P. Szulkin, 1981) – принуждение телезвезды ко лжи и личному краху.
Это читалось как нечто бунтарское, было посланием, но также выражением бессилия. Катастрофизм, как позиция народа автора на глобальной сцене.
Линия Виткация
В междувоенном двадцатилетии в Польше было немного катастрофической фантастики. Из интересных достижений вспомним коммуниста Бруно Ясеньского («Я жгу Париж»), который готовил миру и французским капиталистам кровавую идеологическую баню (B. Jasieński “Palę Paryż”, 1931).
Равнодушный к идеологии Мечислав Смолярский в книге «Город света. Роман будущего» (M. Smolarski “Miasto światłości”, 1924) фантазировал об упадке человечества, подобно тому, как это чуть позже делал Олдос Хаксли в романе «О дивный новый мир» (вопроса предполагаемого плагиата касаться не будем – это особая тема).
Наиболее трезво, ибо аллюзивно и гротескно, но на ближайшее будущее, пророчил катастрофу Антоний Слонимский в романе «Два конца света» (Antony Słonimski “Dwa końca świata”, 1937), повествуя о немецком завоевателе по фамилии… Ретлих (Retlich).
Однако чем ближе подступала война, тем большее значение набирала также линия Виткация («Ненасытимость», «Прощание с осенью») (S.I. Witkiewicz, ps. Witkacy “Pożegnanie jesieni”, 1927; “Nienasycienie”, 1930).
Катастрофист Виткаций смотрел и глубже и шире – он участвовал в Октябрьской революции, прочитал «Закат Европы»Шпенглера, имел интуицию художника, философа и исследователя пограничных состояний разума. Поэтому его миры скатываются к катастрофе сами по себе, не только в результате нападения. Подвергаются порче индивидуум и государство; цивилизация сжирает метафизику и культуру, люди уходят на какой-то совершенно иной план.
Виткацием вдохновлялся Януш Зайдель, когда писал «Выход из тени» (J. Zajdel “Wyjscie z cienia”, 1983),
в его же духе был написан мрачный роман Марека Орамуса«День дороги до Меории» (M. Oramus “Dzień drogi do Meorii”, 1990) замыкающее эпоху неволи повествование о Земле, захватываемой инопланетянами.
А написанный четырнадцатью годами позже рассказ «Седьмое небо» (“Siódme niebo”) из составленной Яцеком Дукаем антологии “PL + 50” (“PL + 50”) – это прямое продолжение «Ненасытимости».
В этом томе если пара авторов и занимается концом света, то прежде всего в духовном смысле. Физический облик катастрофы для польских авторов и читателей наименее интересен.
Аллегории и метафоры
Когда в 1987 году появится написанный словно под диктовку ПНР-овской пропаганды роман «Состояние угрозы»Яцека Савашкевича (J. Sawaszkiewicz “Stan zagrożenia”, 1986), вульгарно эпатирующий атомной бойней (развязанной, разумеется, США), автору зададут трепку критики.
Наиболее болезненно отстегает его молодой в то время публицист и фантаст Рафал Земкевич (Rafał A. Ziemkiewicz) в издевательской рецензии “Dumzdej!!!”
В том же самом году и двумя годами позже польская фантастика подступится к феномену совершенно другой катастрофы – метафизической. В дебютном «Иерусалиме» нас пригласит Януш Циран (J. Cyran “Jeruzalem”, 1988) в созданный им жестокий тоталитарный мир; там униженный Богочеловек мстит людям за свою слабость, которая не позволила ему вынести мучения распятия на кресте.
В феврале 1990 года на горизонте польской фантастики появится и начнет неуклонно продвигаться к Земле как к своей законной добыче оригинальное подвижное пекло с миллиардами грешников, прикованных к золотым веслам – «Золотая галера»Яцека Дукая (J. Dukaj “Złota Galera”).
По ком звонит колокол
Величайшее впечатление производят не «думсдеи», а аллегорические высказывания, озвучивающие духовные апокалипсисы. Конечно в них тоже рисуются образы конца света, но они сконструированы в соответствии с художественными правилами.
Так это происходит в томе киноновелл Петра Шулькина«“О би, о ба” и другие правдивые киноновеллы» (P. Szulkin “O bi, o ba I inne prawdziwe nowele filmowe”, 1984),
в повестях «Другая осень» и «Баллада о проклятии»Виктора Жвикевича (W. Żwikiewicz “Druga jesień”, 1982; “Ballada o przekleństwie”, 1986),
в романе «Агент Низа»Марцина Вольского (M. Wolski “Agent Dołu”, 1988),
в повести «Другое подобие в алебастре»Марека Хуберата (M. S. Huberath “Druga podobizna w alabastrze”, 1997).
Из рассказов я лучше прочих помню момент перед катаклизмом, который должен обрушить на Землю мстительный Хаос из рассказа «Карлгоро, 18-00»Марека Баранецкого (M. Baraniecki “Karlgoro, godzina 18-00”, 1983).
Трудно также изгнать из памяти текущие из гибнувших миров цвета в рассказах Гжегожа Стефаньского«Кусочек конца» и «Сплин над городом» (G. Stefański “Kawałek końca”, 1984; “Spleen nad miastem”, 1987),
трещащее по швам и трансформирующееся пространство-время «Тлатоцетла» (окончательное название «Кладбищенские гиены») Марека Орамуса (M. Oramus “Tlatocetl”, 1984; “Hieny cmientarne”, 1989).
Спустя годы я открываю для себя инспирированную БЕКСИНЬСКИМ красочность катаклизмов в рассказах Януша Цирана (J. Cyran)
и уже собственное художественное визионерство Мацея Жердзиньского (M. Żerdziński).
Все это было художественным видением погибающих миров, но вместе с тем фоном и сценой для того, что происходило с индивидуумом и было следствием его духовной борьбы и духовного выбора. Это значительная разновидность фантастики в сравнении с тяготевшей к коллективизму послевоенной фантастикой, вынужденной сопротивляться вызову (и катастрофе) соцреализма.
8. В рубрике «Иностранная фантастика» размещен единственный текст.
8.1. Повесть американского писателя Уолтера Йона Уильямса/Walter Jon Williams, которая называется в оригинале “The Green Leopard Plague” (2003, “Asimov’s Science Fiction”, Okt.-Nov.; 2004, ант. “The Year’s Best Science Fiction”, t. 21; 2010, авт. сб. “The Green Leopard Plague”), перевел на польский язык под названием “Zaraza zielonych lampartów/Заразная болезнь зеленых леопардов” ТОМАШ ГАЛОНЗКА/Tomasz S. Gałązka (стр. 13—36). Иллюстрации ДАРИУCА/Darius.
И это первая публикация писателя в нашем журнале.
Повесть получила премию “Nebula” и номинировалась на получение премий “Hugo”, “Asimov’s Rider” и “Locus” и переводилась на испанский и румынский языки.
На русский язык ее перевела С.Б. ТЕРЕМЯЗЕВА под названием «Зеленая леопардовая чума» в 2005 году (ант. «Лучшее за год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк».
Заглянуть в карточку можно ЗДЕСЬ А почитать об авторе можно ТУТ
1. В статье “Koniec świata!/Конец света!”Марцина Немоевского/Marcin Niemojewski излагаются наиболее популярные эсхатологические версии конца света (стр. 3—5).
2. В статье Мацея Паровского/Maciej Parowski “Dyskretny urok katastrofy/Мягкое обаяние катастрофы” речь идет о теме глобальной катастрофы в польской фантастике (стр. 6—7). Мы вернемся к ней чуть-чуть позже.
3. Следующая статья “Ostatnia gwiazdka/Последняя звездочка”Яна Страдовского/Jan Stradowski (напоминаю, научного обозревателя еженедельника “Wprost”) посвящена проблемам астероидной угрозы и соответствующей защиты (стр. 8–9).
4. Этой же (примерно) теме посвящена статья “Meteoryty: Nieziemskie kamienie/Метеориты: неземные камни”Джорджа Харпера/George W. Harper (стр. 9—12).
5. Статья “Wszystkie nasze śmierci/Все наши смерти”Оли Савы/Ola Sawa (на самом деле автора текста зовут Оля Сальва/Ola Salwa. W.) – о катастрофическом (или посткатастрофическом) мировом кино (стр. 38—39). К этой статье мы тоже еще вернемся.
6. Статья “Sprawiedliwość ze skrzywionym «P»/Правосудие с покосившимся «Р»”Роберта Зембиньского/Robiert Ziębiński – о кинофильмах франшизы “Mad Max” (стр. 40–-41). И к этой статье мы постараемся приглядеться.
7. Статья “METROPOLIS na DVD/«Метрополис» на DVD”Яцека Земека/Jacek Ziemek – о знаменитом киношедевре немецкого режиссера Фрица Ланга “Metropolis”, выпущенном на диске DVD (стр. 44).
Э-э-э… Вы будете долго смеяться, но и к этой статье мы тоже вернемся. Чуть позже.
Январский номер 2005 года (175-й «Новой Фантастыки» и 268-й, если считать ab ovo) редактируют: Аркадиуш Наконечник/Arkadiusz Nakoniecznik (отдел иностранной литературы, главный редактор), Ирина Субоч/Irina Subocz (художественно-оформительский отдел), Мацей Паровский/Maciej Parowski (отдел польской литературы, заместитель главного редактора), Роберт Зембиньский/Robert Zębiński (отдел критики и публицистики), Кшиштоф Шольгиня/Krzysztof Szolginia (секретарь редакции). В списке постоянных сотрудников числятся: Анджей Бжезицкий/Andrzej Brzezicki, Яцек Дукай/Jacek Dukaj, Аркадиуш Гжегожак/Arkadiusz Grzegorzak, Марек Холыньский/Marek Hołyński, Анджей Сапковский/Andrzej Sapkowski, Марек Нововейский/Marek Nowowiejski; Гжегож Щепаняк/Grzegorz Szczepaniak; Рафал Земкевич/Rafał A. Ziemkiewicz, Бартек Свидерский/Bartek Świderski, Роберт Сильверберг/Robert Silverberg.
Корректора нет; и вообще перемен в редакционном составе в сравнении с предыдущим номером нет. «Галереи» нет.
Тема номера – т.н. «катастрофическая фантастика» (она же «фантастика катастроф»).
В оформлении лицевой стороны передней обложки использована работа российского художника-иллюстратора СЕРГЕЯ МУСИНА. На внутренней стороне передней обложки размещена реклама журнала “Czas Fantastyki”. На внутренней стороне задней обложки напечатан анонс следующей «Галереи» — выставки произведений польского художника СЛАВЕКА ВОЙТОВИЧА/Sławek Wojtowicz. На внешней стороне обложки рекламируется содержание следующего номера журнала “Nowa Fantastyka”. Тираж номера не обозначен. Цена экземпляра – 7 злотых 90 грошей.
Содержание номера следующее:
TEMAT MIESIĄCA
Marcin Niemojewski KONIEC ŚWIATA! 3
Maciej Parowski DYSKRETNY UROK KATASTROFY 6
Jan Stradowski OSTATNIA GWIAZDKA 8
George W. Harper METEORYTY: NIEZIEMSKIE KAMIENIE? 9
OPOWIADANIE ZAGRANICZNE
Walter Jon Williams ZARAZA ZIELONYCH LAMPARTÓW 13
FILM I FANTASTYKA
Ola Sawa WSZYSTKIE NASZE ŚMIERCI 37
Robert Ziębiński SPRAWIEDLIWOŚĆ ZE SKRZYWIONYM „P” 40
Мацей Паровский представляет читателям журнала второй том саги о Рейнмаре из Белявы – лекаре и алхимике, еретике и пылком любовнике, родиче шленских князей и кардиналов – польского писателя Анджея Сапковского «Божьи воины» (Andrzej Sapkowski “Boży bojownice”. “suprtNOWA”, 2004). «Сапковский создает прозу, лишенную литературной, социальной, идейной, религиозной невинности. Он строит красочный литературный мир, но отдает также дань игре в аллюзии, пастиши. Его герои трагичны, забавны, циничны, а ведут себя весьма фривольно, поскольку автор созревал с контркультурой и пишет по соседству с телевизором, откуда льются аферы. Ну и еретический след – Сапковский, восторженно принятый в Чехии, пошел за новым читателем, а при оказии вынуждает поляков отбросить омерзительный папизм и объединиться с Гусом. Сенкевич переворачивается в гробу, но и он, подобно нам, должен признать, что это великолепно в литературном отношении»;
Якуб Новак/Jakub Nowak хвалит очередной роман британского писателя Терри Пратчетта «Санта-Хрякус» (Terry Pratchett “Wiedźmikolaj” – это “Hogfather”, 1996. Tłum. Piotr Cholewa. “Prószyński I S-ka”, 2004);
Войцех Хмеляж/Wojciech Chmielarz извещает об издании очередного тома из цикла романов о Виктории Харрингтон (Honor Harrington) американского писателя Дэвида Вебера «Пепел победы» (David Weber “Popioły zwycięstwa” – это “Ashes of Victory”, 2000. Tłum. Jarosław Kotarski. “Rebis”, 2004);
Яцек Дыгонь/Jacek Dygoń сообщает о выходе в свет дебютного романа польского писателя Петра Зарембы «Пятно на потолке» (Piotr Zaremba “Plama na suficie”. “W.A.B”, 2004); это «угнетающий экзистенциальный horror, тем более жуткий, что целиком отстиранный от духовности и трансценденции»;
Роберт Зембиньский/Robert Ziębiński хвалит сборник из двух повестей японского писателя Харуки Мураками «Конец света и Круто-сваренная страна чудес» (Haruki Murakami “Koniec świata I Hard-Boiled Wonderland”. Tłum. Anna Horikoshi. “Muza”, 2004), где писатель «играет с конвенцией фэнтези и “черной” литературы, великолепно наследуя язык и стиль жанров»;
он же, Роберт Зембиньский/Robert Ziębiński опять же хвалит второй роман из детективного цикла о Чарли Паркере по кличке Птица ирландского писателя Джона Коннели «Страна теней» (John Connolly “Kraina cieni” – это “Dark Hollow”, 2000). Tłum. Ewa I Rychard Rudolf. “C&T”, 2004), где заметен мистический элемент;
и вновь он же, Роберт Зембиньский/Robert Ziębiński, и снова хвалит роман американского писателя Пола Остера «Ночь оракула» (Paul Auster “Noc wyroczni” – это “Oracle night”, 2004. Tłum. Wojsław Brydak. “Rebis”, 2004);
Филип Лободзиньский/Filip Łobodziński рассказывает много интересного о романе аргентинского писателя Федерико Андахази «Государь» (Federico Andahazi “Książę. Tłum. Piotr Fornelski. “Zysk I S-ka”, 2004. Серия “Kameleon”);
Бартломей Пашильк/Bartłomiej Paszylk считает удачным роман американского писателя Кристофера Голдена «Хэллбой: Потерянная армия» (Christopher Golden “Hellboy: Zaginiona armia” – это “Hellboy: Lost Army”, 1997. Tłum. Jacek Drzewnowski. “Egmont”, 2004) – замечательную новеллизацию (не-е, не фильма) комикса;
а Якуб Новак/Jakub Nowak разбирает «по косточкам» антологию составителя Роберта Сильверберга «Легенды II» (“Legendy II”. Wybór I przedmowa Robert Silverberg. Tłum. różne. “Rebis”, 2004) (стр. 70—72).
13. В рубрике «Felieton» напечатана статья “Futur-prymityw”, в которой Яцек Дукай оценивает достоинства и недостатки романов: российской писательницы Татьяны Толстой «Кысь» (Tatiana Tołstoj “Kyś”. Tłum. Jerzy Czech. “Znak”, 2004) (в основном хвалит); польского писателя Михала Ожеховского «И» (Michał Orzechowski. “I”. Illustracii I opracowanie graficzne: Linas Domarackas. “Wydawnictwo Nowy Świat”, 2004) (считает неудачным);
японского писателя Кодзи Судзуки «Звонок» (Koji Suzuki “Ring”. Tłum. (z przekładu angielskiego) Katarzyna Jakubiak. “Znak”, 2004) (разочарован – не находит в нем почти ничего японского) (стр. 72 – 73).
11. В этой же рубрике «Felieton»:
Рафал Земкевич/Rafał A. Ziemkiewicz в статье “Łowienie Atlantydy/Ловля Атлантиды” из цикла /“tabula RAZ-a”/ рассказывает много интересного об Игнатиусе Доннелли — авторе нашумевшей некогда книги «Атлантида – допотопный мир» (стр. 74—75),
а Роберт Сильверберг/Robert Silverberg в статье “Przyczyna I skutek/Причина и следствие” из цикла /“gabinet luster”/ вспоминает старую (но «ярую») статью Айзека Азимова “Social Science Fiction” (см.ЗДЕСЬ) из сборника “Modern Science Fiction” (1953).
«Допустим, -- говорит Азимов, -- имеем 1880 год. Три писателя приступают к работе над историей, действие которой разворачивается в будущем и повествует о придуманном средстве передвижения, которое использует не конскую упряжку, а исключительно внутренний силовой привод. Можем даже выдумать новое слово и назвать его “автомобилем”.
Автор X в основном описывает, как действует такая машина, обсуждает принципы работы двигателя, преодоление изобретателем многочисленных трудностей и показывает, как появляется, наконец, после исправления ошибок работающая модель этого самого автомобиля. Кульминацией повествования является драматическая сцена, когда автомобиль, несясь с ошеломляющей скоростью 30 км/час, на глазах у потрясенных событием зрителем, обгоняет фаэтон, запряженный четверкой лошадей. Это научно-техническая фантастика.
Автор Y поспешно “изобретает” автомобиль и сосредотачивается на шайке негодяев, которые, собираясь завладеть бесценной машиной, для начала похищают прекрасную дочь изобретателя и угрожают, что подвергнут ее жутчайшим пыткам, исключая единственную – сексуальное насилие. Молодой помощник изобретателя устремляется на выручку девушке и достигает успеха лишь благодаря использованию автомобиля. Он мчится прочь, увозя несчастную жертву с немыслимой скоростью 30 км/час из-под носа у похитителей. Это приключенческая фантастика.
Автор Z, досконально обдумав свой автомобиль, создает общество, сталкивающееся с рядом новых проблем. Изобретение автомобиля привело к широкому развитию нефтеперерабатывающей промышленности и строительству автомобильных шоссе, покрывающих всю страну густой сетью. Америка превращается в страну путешественников, города расползаются в пригороды, и как быть с автокатастрофами? Автомобили, двигаясь с невероятной скоростью — 30 км/час, убивают мужчин, женщин и детей больше и быстрее, чем это делают артиллерийские снаряды и авиационные бомбы. Как быть? Как решить эти проблемы? Это социальная фантастика.
Оставляю читателям решение, которую из этих трех разновидностей фантастики можно назвать наиболее зрелой и которая несет в себе самое глубокое общественное послание. Отметим для памяти, что социальную фантастику очень нелегко писать. В 1880 году можно представить себе автомобиль, но представить себе автомобильные пробки гораздо труднее. Автомобиль – это экстраполяция паровоза, а автомобильная пробка – нечто совершенно новое и неожиданное». Опираясь на вышеприведенное подразделение, Сильверберг характеризирует роман португальского писателя Жозе Сарамаго «Слепота» (José Saramago “Ensaio sobre a Cegueira”, 1995) как яркий пример социальной фантастики (стр. 76—77).
12. В списках бестселлеров за июнь 2004 года из книг польских авторов находятся романы “Perfekcyjna niedoskonałość” Яцека Дукая, “Zapach szkła” Анджея Земяньского, “Opowieści z Dzikich Pól” Яцека Комуды, “Boży bojownicy” и “Narrenturm” Анджея Сапковского, а из книг российских писателей – “Grawilot «Ceserzewicz»” Вячеслава Рыбакова(стр. 77).
13. В рубрике «Присланные книги» перечислены 19 наименований (стр. 79)
14. На стр. 78–79 напечатано «Содержание» комплекта журнала за 2003 год.
облако тэгов
