Какой-то очень ускользающий роман, что прекрасно оправдывает свое название. Герой-недотыкомка, проходящий по жизни, не оставляя толком следов, умудрившийся совершить единственный сколь-либо значимый свой поступок совершенно невольно, в сомнамбулическом состоянии. Такой же легчайший, удивительно не затягивающий, как обычно у Набокова бывает, слог. Сложно сказать, что на самом деле думаешь по этому поводу — получаешь удовольствие в процессе, как от разглядывания изморози на стекле или чего-то очень изящного и очень преходящего, и тут же забываешь.

Еще один из легких романов, почти иронических, где все герои чем-то неуловимо похожи, в общем списке "Себастьяна Найта", "Приглашения на казнь", даже "Пнина", пожалуй. Эмиграция, скитания по Европе, какая-то мимо проходящая жизнь, легко и бестолково, но на самом деле без ощущения легкости, а в постоянной болезненной концентрации на каких-то незначительных мелочах, которые все отравляют. И взгляд автора — очень сильно сверху — который посмеивается и покровительственно улыбается.

Я уже забыла, как звали героя, Персен, Парсон, впрочем, никто из других героев тоже не запомнил, кажется. Традиционная связь с литературным миром, традиционная отчужденность от мира физического (выражается в общей неловкости, неряшливости, несмертельных, но скорее постыдных болячках). У меня смутное ощущение, что это легкая самопародия, в смысле, не на себя-человека, а на других героев. Потому что несмотря на трагичность ситуации, наш герой — персонаж, безусловно, комический. Но за счет общей "прозрачности" трагизм этот становится виден только под конец, да и ни у кого не вызывает сочувствия, и вообще не важен. Ну, придушил жену во сне, ну, с кем не бывает. Это чудно, на самом деле, что, следуя классическому приему, Набоков приберегает это откровение под конец, но при этом поворачивает все так, что оно не производит ни малейшего впечатления. Читатель уже заранее готов ко всем вероятным и невероятным поворотам. Сравнить с ужасающе тяжелой смертью — причем происходящей только в воображении героя — в "Найте".

Возможно, в общей прозрачности есть какой-то очень тайный смысл, которого я не разглядела (кто знает, поделитесь). Возможно, это просто шутка и "упражнение для пальцев". Набоков всегда хорош, впрочем.

сабж

Кто-то из знакомых рекламировал мне Кунца, но пока я не поняла, чем там восхищаться. Он заявлен как хоррор, более того, чуть ли не как классика хоррора, но единственная ваистену ужасная вещь в этом романе — это его качество. Причем во всем, начиная от персонажей и заканчивая сюжетом. Сюжет, впрочем, немудреный: имеется некий юноша, способный видеть проступающие сквозь оболочку некоторых людей черты ужасных кровожадных гоблинов. И объявивший им войну, разумеется.

На этом можно сделать и очень хороший хоррор, такой, чтобы потом было страшно спать и общаться. Рассказ Кинга "Детки в клетке", к примеру (на пятнадцать лет раньше!). Но у Кунца получилось самое что ни на есть увы. Вьюнош героически борется с гоблинами, героически побеждает, встречает невероятно красивую девицу, которая радостно ему отдается, а потом они вместе борются с гоблинами, в перерывах убегая навстречу рассвету/закату. Сложно читать, потому что практически не оторвать фейспалм от лица. Я честно рассматривала роман и так и сяк, со всех сторон, но так и не сумела найти в нем ни одного внятного достоинства. Перевод довольно гладкий, но это уже не заслуга автора.

Что касается самих гоблинов, то тут тоже увы и ах. В подобных завязках самое интересное всегда — не являются ли видения плодом больного воображения героя, и если все-таки нет, то как же так получилось. Кунц выдает, наверное, самый тупой обоснуй эпохи. Что гоблины-де — это продукт генетических экспериментов человека, причем не современного, а цивилизации, которая существовала до нашей. Да-да, прямо до динозавров была точно такая же цивилизация, как у нас, ровнехонько, и они тоже изобрели ядерное оружие, а потом создали гоблинов, а потом гоблины с помощью ядерного оружия взорвали весь мир к чертовой матери. Ну, а потом мы... Что называется, "обоснуй сурово повержен авторским произволом". И со всем остальным так же, в общем — как в тихом провинциальном американском городке семнадцатилетний герой с легкостью достает целый военный арсенал, как ему феноменально везет со случайными знакомствами. По мере чтения понимаешь, что по сравнению с конструкцией этой книги конструкция табуретки на редкость сложна и полна деталей.

С печалью вынуждена констатировать, что мне не было интересно ни в один момент.

для себя

http://www.allmmorpg.ru/wow/nalozhenie-ch...

сабж

Библейская тематика вообще — вещь, которую надо трогать руками очень осторожно. И не стоит пытаться, если не чувствуешь в себе достаточно сил для этого. С какой-то другой темой еще вполне может пройти легкомысленный подход "вот я тут за пару часов навалял, что мы вчера на кухне обсуждали", но с Библией — нет. Во-первых, это неуважение. Во-вторых, ты с таким подходом не то, что тысячный, а страшно подумать за каким номером. И получается хорошо в итоге у единиц, причем, как ни странно, у тех единиц, которые подходят серьезно и, скажем так, старательно.

К чему я все. Пулман в небольшой книжечке выдвигает очередную бредовую идею по поводу христианства: что якобы Иисус Христос — это на самом деле не один человек, а два брата, один хороший (который, собственно, и умер на кресте), а второй плохой (который его сдал). Этот плохой — нечто среднее между Великим Инквизитором в ранней юности и Иудой. Далее Пулман пересказывает наиболее известные эпизоды из Библии, несколько переиначивая их на свой лад. Зачем он все это делает — совершенно неясно. Чтобы в итоге прийти к сногсшибательно новому выводу о том, что изначальное учение Христа все равно кто-нибудь когда-нибудь неизбежно переврет и из "как лучше" получится "как всегда"? — Ну а то мы не знали!

Мне кажется, вообще не стоит начинать говорить, в смысле, в литературе, на такие темы, если тебе нечего сказать серьезного и существенного. Потому что кухонные разговоры, будучи облеченными в литературную форму, будут сравниваться понятно с чем — не только с первоисточником, в смысле, Библией, а еще и со всей его последующей историей. И, разумеется, на этом фоне весьма средненькая кухонная философия и кухонное же остроумие будет смотреться чудовищно жалко. Что и вышло. Беда Пулмана, мне кажется, в том, что он на протяжении текста так и не определился, пишет он трагедию или стеб, и в итоге не получилось ни то, ни то. По сути книга более всего приближается к "Каину" Сарамаго, если брать современных авторов, но очень сильно не дотягивает до него качеством как литературного текста, так и самой идеи. Качество получилось как у Коэльо, и глубина, вернее, ее отсутствие — такая же. Для автора "Темных начал" очень странно, признаюсь.

upd. Вспомнила, из всей книги только один пассаж очень понравился: "Есть те, что живут правилами и накрепко цепляются за свою высокую нравственность, потому что страшатся быть подхваченными ураганом страсти, а есть другие — которые цепляются за правила, ибо страшатся, что никакой страсти нет и если они отпустят руки, то просто-напросто останутся на месте, нелепые и неподвижные; а это для них невыносимо. Живя в тисках железной выдержки, они могут притворяться перед самими собой, что лишь грандиозным усилием воли обуздывают великие страсти".

Я слышу четкий голос Ницше здесь ))

сабж

Да, я знаю, что тупо читать датские сказки на английском, но так уж вышло, что много лет назад, когда я еще только учила английский, мне подарили очень красивую книжку, и я наконец решила ее освоить. Вообще забавно, очень привыкаешь к нашему "стандартному", классическому переводу-пересказу Ганзен, некоторых общеизвестных героев даже не опознала сразу. Вполне вероятно еще, что в моем детстве переводы Андерсеновских сказок были и подредактированы — учитывая общую их прохристианскую направленность.

Андерсен, в отличие от почти всех классических детских сказочников (типа Гриммов, я имею в виду) — совершенно не трешевый автор. Единственный треш из всего тома — это "Красные башмачки", девочка с отрубленными ногами, восхваляющая милость Господа *где тут смайл с фейспалмом?* А все остальное настолько мило и не-ужасно, что детям, возможно, и скучновато. Цветы на балу, ожившие игрушки и прочие ути-пути. Хотя это правда мило, у Андерсена получается сделать именно мило, а не сахарно-противно, наверное, в этом и состоит великий талант. Даже обилие христианства не напрягает, потому что оно по тексту очень к месту, когда герои попадают в какую-то сложную ситуацию — вот тут и вспоминают, что а вдруг молитва поможет. Атеизм — до первой зоны с сильной турбулентности, короче.

Еще с изумлением обнаружила, что запомненный мной куски из сказок из детства не являются законченными, и у большинства сказок есть продолжение или развитие. Например, убейте, не помню, чтобы Дюймовочка выходила замуж)) Забавные открытия в этом плане.

А больше всего внезапно понравились те сказки, которые я в детстве не любила. Не волшебные, а сказки-притчи или басни, вроде "Нового платья короля". В детстве она мне казалась ну ужасно тупой — ну как можно не замечать, что на тебе нет одежды, думала я, что они, совсем там идиоты. И только ближе к 30 годам до меня таки дошло, что хотел сказать Андерсен. Особенно финал шикарен — а король продолжал делать вид, что все так и нужно, чтобы не потерять лицо, даже после крика ребенка. Вот уж воистину, "если твоя лошадь сдохла — слезь с нее", правило, которому обучают на всяких бизнес-тренингах. А датский сказочник уже это давно заметил. Или, к примеру, "Гадкий утенок" — как это похоже на жизнь, все детство тебя шпыняют за то, что ты не соответствуешь чужим стандартам, потом ты вырастаешь, устанавливаешь собственные стандарты и внезапно оказываются, что они всех устраивают и с тобой на самом деле все ок.