сабж

Я до последнего предложения практически ждала, что произойдет *что-то*, какой-то внезапный поворот, изменение точки зрения, которое сделало бы время, потраченное на роман, не пустым. Увы, либо не дождалась, либо не заметила, и теперь усиленно размышляю, что же это, собственно, было.

Откровенно говоря, дальше аннотации можно не читать. Это действительно история Монте-Кристо, только в относительно современной (80-90-е гг. прошлого века) Англии. Увы, что позволено Юпитеру, не позволено современному миру — если в Монте-Кристо еще можно поверить, мало ли какие у них там были времена и нравы, и вообще история притчевая, то Фраю поверить увы, не получается. И не получается взять в толк, зачем он это, собственно, перепел, почти ничего не меняя. В том, чтобы перенести классическую историю в наше время, в общем, невелика заслуга. Признаться, я не помню, чем конкретно кончился "Монте-Кристо" в отношении судеб всех до единого персонажей; с врагами-то понятно, разобрался, а вот что было с Мерседес, м? Впрочем, это не имеет особого значения, герой Фрая разобрался со всеми, причем так, что история скатилась в какой-то совершенно дурацкий трешевый гротеск с отрезанными ногами и пожиранием углей. Весьма неизящно.

Откровенно говоря, я не увидела в романе никаких заявленных "новых смыслов". Напротив, то, что у Дюма смотрится очень логично, очень в духе времени и самой истории, у Фрая выглядит совершенно нелепо. Герой, выбравшись из своей псевдо-тюрьмы, не просто заполучил чужое состояние без каких-либо документов в швейцарском банке (Фрай никогда не был в банке?!), но и создал некую невнятную, но, разумеется, всемогущую кибер-империю. Ох уж эти кибер-империи, по-моему, их пора запретить в принудительном порядке: когда автор не знает, как бы герою чудом заработать очень много денег, он неизменно обращается к интернету. Ведь не нефтью Brent толковать новоявленному олигарху и не на поставках для военных нужд сидеть — чтобы про это писать, надо хоть немного разбираться. Зато чтобы писать про телематику и финансовые рынки, разбираться, конечно, не нужно.

Роман легко читается, и это единственное его достоинство. Я не видела или не помню у Фрая особо ярких характеров — они всегда у него чуть-чуть напоминают таких специальных людей, которые участвуют в телешоу, от "Дом-2" до "Ищу тебя" или там "Вспомни о родине". Не то чтобы картонные, но с выпяченными чертами характера и начисто сглаженными всеми остальными качествами. Но я все-таки надеялась, что по примеру прекрасного "Лжеца" в конце будет финт ушами, который перевернет все с ног на голову. Например, незадачливый Монте-Кристо выяснит, что все его мысли о свершившейся месте — не более чем грезы, и он действительно сошел с ума, а злобные "враги" приносят ему апельсины в больницу. Или что-то в этом роде. Увы, считайте это спойлером, ничего особенного не произойдет. Проглотила как гамбургер, по итогам разочарована.

Dance with dragons, Мартин, оглавление для себя, чтобы не путаться

A CAVIL ON CHRONOLOGY

PROLOGUE

(4)TYRION

(5)DAENERYS

(6)JON

(7)BRAN

(8)TYRION

(9)THE MERCHANT’S MAN

(10)JON

(11)TYRION

(12)DAVOS

(13)JON

(14)DAENERYS

(15)REEK

(16)BRAN

(17)TYRION

(18)DAVOS

(19)DAENERYS

(20)JON

(21)TYRION

(22)DAVOS

(23)REEK

(24)JON

(25)TYRION

(26)DAENERYS

(27)THE LOST LORD

(28)THE WINDBLOWN

(29)THE WAYWARD BRIDE

(30)TYRION

(31)JON

(32)DAVOS

(33)DAENERYS

(34)MELISANDRE

(35)REEK

(36)TYRION

(37)BRAN

(38)JON

(39)DAENERYS

(40)THE PRINCE OF WINTERFELL

(41)THE WATCHER

(42)JON

(43)TYRION

(44)THE TURNCLOAK

(45)THE KING’S PRIZE

(46)DAENERYS

(47)JON

(48)THE BLIND GIRL

(49)A GHOST IN WINTERFELL

(50)TYRION

(51)JAIME

(52)JON

(53)DAENERYS

(54)THEON

(55)DAENERYS

(56)JON

(57)CERSEI

(58)THE QUEENSGUARD

(59)THE IRON SUITOR

(60)TYRION

(61)JON

(62)THE DISCARDED KNIGHT

(63)THE SPURNED SUITOR

(64)THE GRIFFIN REBORN

(65)THE SACRIFICE

(66)VICTARION

(67)THE UGLY LITTLE GIRL

(68)CERSEI

(69)TYRION

(70)THE KINGBREAKER

(71)THE DRAGONTAMER

(72)JON

(73)THE QUEEN’S HAND

(74)DAENERYS

(75)EPILOGUE

ПРИМЕЧАНИЯ

вот впадлу Мартину ставить номера глав, а?((

John Greenleaf Whittier "On Receiving An Eagle's Quill From Lake Superior"

All day the darkness and the cold

Upon my heart have lain,

Like shadows on the winter sky,

Like frost upon the pane;

But now my torpid fancy wakes,

And, on thy Eagle's plume,

Rides forth, like Sindbad on his bird,

Or witch upon her broom!

Below me roar the rocking pines,

Before me spreads the lake

Whose long and solemn-sounding waves

Against the sunset break.

I hear the wild Rice-Eater thresh

The grain he has not sown;

I see, with flashing scythe of fire,

The prairie harvest mown!

I hear the far-off voyager's horn;

I see the Yankee's trail,--

His foot on every mountain-pass,

On every stream his sail.

By forest, lake, and waterfall,

I see his pedler show;

The mighty mingling with the mean,

The lofty with the low.

He's whittling by St. Mary's Falls,

Upon his loaded wain;

He's measuring o'er the Pictured Rocks,

With eager eyes of gain.

I hear the mattock in the mine,

The axe-stroke in the dell,

The clamor from the Indian lodge,

The Jesuit chapel bell!

I see the swarthy trappers come

From Mississippi's springs;

And war-chiefs with their painted brows,

And crests of eagle wings.

Behind the scared squaw's birch canoe,

The steamer smokes and raves;

And city lots are staked for sale

Above old Indian graves.

I hear the tread of pioneers

Of nations yet to be;

The first low wash of waves, where soon

Shall roll a human sea.

The rudiments of empire here

Are plastic yet and warm;

The chaos of a mighty world

Is rounding into form!

Each rude and jostling fragment soon

Its fitting place shall find,--

The raw material of a State,

Its muscle and its mind!

And, westering still, the star which leads

The New World in its train

Has tipped with fire the icy spears

Of many a mountain chain.

The snowy cones of Oregon

Are kindling on its way;

And California's golden sands

Gleam brighter in its ray!

Then blessings on thy eagle quill,

As, wandering far and wide,

I thank thee for this twilight dream

And Fancy's airy ride!

Yet, welcomer than regal plumes,

Which Western trappers find,

Thy free and pleasant thoughts, chance sown,

Like feathers on the wind.

Thy symbol be the mountain-bird,

Whose glistening quill I hold;

Thy home the ample air of hope,

And memory's sunset gold!

In thee, let joy with duty join,

And strength unite with love,

The eagle's pinions folding round

The warm heart of the dove!

So, when in darkness sleeps the vale

Where still the blind bird clings

The sunshine of the upper sky

Shall glitter on thy wings!

Шесть пьес Набокова написаны в разное время: "Смерть", "Дедушка", "Скитальцы" и "Полюс" — в 1923, а "Событие" и "Изобретение Вальса" уже в 1938. Первые четыре — довольно короткие и в стихотворной форме, последние две — длиннее и уже в прозе (не считая рифмованных монологов Вальса). Но тем не менее, их все объединяет одна тема — тема самообмана. Именно вокруг самообмана главного героя или героев относительно устройства мира, действий и мыслей других персонажей и тд и строится весь сюжет. Пожалуй, только "Полюс" немного выбивается из общей картины. Интересно, сборник специально составляли по этому принципу или случайно так получилось.

Первые четыре рифмованные пьески — симпатичные, гладенькие, ровненькие, но на фоне других вещей Набокова — не более, чем юношеские поделки. Хотя "Дедушка" безусловно забавен, мне смутно кажется, что что-то подобное я у Набокова уже читала, или не подобное, но с похожей развязкой, но не могу вспомнить. Волки в овечьих шкурах, и персонажи, показывающиеся разным людям разными сторонами. Опять же, вечные мотивы "дома" и возвращение, тоска по родине, смерть близких, которые являлись последним связующим звеном с родиной. У молодого Набокова это очень заметно. Хотя пьесы даже близко не производят такого впечатления, как, например, "Подвиг".

Более поздние пьесы — совсем другая история. В них нет романтичности, а есть наблюдательность, скептичность и "разоблачение тиранов".

"Событие" — замечательная иллюстрация поговорки "у страха глаза велики". Всю пьесу герои мечутся, переживают, буквально месте себе не находят из-за возвращения в город старого врага, а выходит, натурально, пшик. Но написано это совершенно бесподобно — как на почве переживаний ссорятся супруги, как сплетничает об этой истории уже весь город, как интересно это обсудить всем гостям и знакомым. Набоков все-таки злобная и умная личность, мельчайшие черточки характера, выражения, поведение людей в определенных ситуациях он подмечает так хорошо, что кажется, ты это вчера видел. И персонажи все не то чтобы характерные типажи, нарекательные, но очень живые и узнаваемые буквально в своем окружении.

Совсем особенная штука — это "Изобретение Вальса". Страшноватая фантасмагория о "сумасшедшем ученом", который с помощью своего зловредного изобретения шантажом захватил верховную власть в некоем государстве. Но это фарс из двух частей: в первой части комическими, страдающими персонажами выступает руководство государство, а во второй — сам горе-узурпатор, когда "власть" оказывается совсем не такой, как он предполагал. Комментатор очень кстати вспомнил про "Истребление тиранов", но если рассказ скорее трагический, то пьеса — скорее комическая, издевательская. Еще начало пьесы более ли менее тянет на реальность, а дальше начинается фееричный парад уродов, дураков и подхалимов. Очень поучительно и крайне забавно. Определенно лучшее из сборника. Даже для Набокова неожиданно едкое.

Только полный самолет народу удержал меня от того, чтобы рыдать в голос во время чтения. Роман действительно очень слезовыжимательный, что, собственно, вполне оправдывается его тематикой. В центре — юноша, попадающий в Брестскую крепость за день до начала Великой Отечественной войны и прошедший всю обороту крепости до последнего. От этого романа не стоит ждать каких-то сюжетных неожиданностей или внезаных поворотов: автор выбрал одну линию и последовательно ее гнет. На мой вкус, это к лучшему. Потому что роман — слишком "по живому", чтобы именно *выдумывать* сюжет, это не нужно. В данном случае более достаточно показать, как оно было или могло бы быть с достаточной степенью реалистичности.

Надо отдать должное Васильеву, герой не совершает никаких необычайных подвигов, и окружающие его люди тоже. Более того, ни у кого из них нет специального артефакта неуязвимости, и если персонаж благополучно дожил до середины книги, это не означает, что он не погибнет страшной смертью на следующей странице. Есть там и трусы, и предатели, и просто люди, помешавшиеся от окружающего ужаса. Нет, слава богу, никого в белых одеждах и на коне. Главная заслуга Васильева в плане изображения персонажей и сюжета — это честность, и за счет этого все герои получаются очень живыми и, более того, *узнаваемыми*. Собственно, мы все это уже видели в других хороших книгах и фильмах про войну, хотя классичность Васильева, конечно, никто не оспаривает.

Роман хорош тем, что он очень прост. В нем нет никакой политики, никакого вождя народов, а только одна локация — Брестская крепость, и одна идея — по ее удержанию и истреблению захватчиков. Что не оставляет читателю места для моральных дилемм. Зато со своей узкой задачей Васильев справился просто блестяще — даже с учетом того, что знаешь заранее не просто чем закончится, а что будет в процессе, все равно от текста невозможно оторваться.

Книги о войне, особенно такого плана, наших авторов, вообще очень сложно оценивать, потому что попробуй-ка абстрагируйся. Но, имхо, текст Васильева хорош и интересен не только своей темой (в чем нет заслуги автора), но и тем, в чем заслуга автора есть — стилистикой, динамикой, персонажами. Про стиль сложно сказать что-то особенное, но он несомненно хорош, особенно для своей цели: легок, плавен и достаточно быстр. При этом нет ни ура-патриотических, ни сверхпафосных отступлений, все четко и, что называется, по делу. Пожалуй, он даже суховат слегка, но это как раз то, что надо такому роману — любое усиление пафоса вызвало бы внутреннее сопротивление и создало отрицательный эффект.

С авторами, пишущими про Вторую мировую именно *художественную* литературу, вообще довольно сложно. Тема такая сложная и болезненная, что шаг влево — шаг вправо грозят испортить все. Запишу себе Васильева в авторов, у которых получилось действительно хорошо.