17. На стр. 65 размещено небольшое интервью, которое польский журналист Марцин Звешховский взял у британского писателя Адриана Чайковски. Интервью носит название:
ПОПРОСТУ Я ЛЮБЛЮ НАСЕКОМЫХ
(Po prostu lubię owady)
Марцин Звешховский: Откуда у вас взялась идея о расе людей-насекомых?
Адриан Чайковски: Я мог бы часами рассказывать о насекомых как метафорах для обозначения типов людей, о Кафке и Пелевине. Но на самом деле они мне просто нравятся, а остальное – лишь попытки придать идее глубину. Я изучал зоологию и психологию, но еще в школе рисовал насекомых. Это мое хобби, которое я превратил в профессию.
Марцин Звешховский: В ваших книгах невозможно найти «расу для битья», вроде рас орков и гоблинов; существ по сути своей злых, убийство которых не обременяет совести героев.
Адриан Чайковски: Создание таких рас -- ловушка. Толкиновские орки были сложными существами, в то время как многие подражатели Мастера относятся к ним инструментально -- убивают их без раздумий и не чувствуя вины. Это делает творца-сочинителя ленивым, и созданный им мир становится плоским и черно-белым, без промежуточных состояний. Осиная империя все еще человечна. Речь идет не о марионеточной расе, а скорее о режиме. Я хотел разрушить стереотипы и наделить персонажей индивидуальными чертами. Отсюда и исключения, как, например, персонаж инженера -- хорошего, честного человека или девушки-паучихи, которая в силу своего происхождения должна быть злой и коварной, но является воплощенным отрицанием этих качеств характера и менталитета.
Марцин Звешховский: Вы подходите к написанию фэнтези, как к написанию исторических романов. Вместо ос, допустим, вы могли бы использовать персиян. Вы избегаете стереотипов и описания черно-белого мира, так что же тогда дает вам фэнтези?
Адриан Чайковски: Творческую свободу. Хотя я часто углубляюсь в прошлое. Я называю это эхо-историей. Некоторые сцены напоминают описания подлинных событий, античные времена, Наполеоновские войны или сражения Второй мировой войны. Здесь я могу посмотреть на них с другой точки зрения, а в историческом романе нужно сосредоточиваться на точной передаче фактов.
Марцин Звешховский: Классическая фэнтези, однако, имеет много характерных черт, ожидаемых читателями. Не ограничивает ли это вашу свободу?
Адриан Чайковски: Это проблема сохранения равновесия. Если сильно отойти от схемы, читателям это не понравится, но, придерживаясь проторенных путей, рискуешь написать скучный роман.
Марцин Звешховский: В предисловии к роману «Империя черного и золотого» вы поблагодарили людей, которые научили вас фехтовать и стрелять из лука. Такое обучение помогло вам в написании текстов?
Адриан Чайковски: Моя страсть к холодному оружию зародилась в университетские времена, когда я играл в любительских спектаклях. Там были сцены боев. Начав писать, я обнаружил, что могу точно такие бои и поединки описать. Идея заключалась в том, чтобы на основе моих описаний читатель смог воочию представить себе дуэль.
Марцин Звешховский: Одиночные фантастические романы в настоящее время редкость. Испытываете ли вы давление со стороны издателей, жаждущих от вас сочинения многотомных циклов?
Адриан Чайковски: Одиночная книга может хорошо продаваться, но издатель не уверен в том, что следующий роман автора будет столь же успешным. Читатели привыкают к персонажам и хотят узнать, как героям жилось в дальнейшем. Поэтому сложнее продать дебютный роман, который представляет собой законченную историю, чем книга, хотя бы намекающую на возможность создания сиквела.
Марцин Звешховский: Не чувствуете ли вы себя пленником собственного цикла? «Империя...» была опубликована, понравилась читателям, поэтому вы написали девять продолжающих ее томов. Но у вас ведь наверняка есть много идей для других историй.
Адриан Чайковски: ”Тени смышленых” — вот то, что я хочу написать. Конечно, когда будет издан весь цикл, я хотел бы написать несколько самостоятельных, отдельных книг, но это надо заслужить. Я раздумываю над развлекательной эхо-историей, этакой смесью Бернарда Корнуэлла, Джейна Остина и фэнтези. Еще один проект – не столько научная фантастика, сколько фэнтези в мире будущего.
Марцин Звешховский: Начиная работу над “Империей...”, вы уже держали в уме сюжеты всех частей? Как вы пишете: просто садитесь за стол и сочиняете или придерживаетесь готового плана?
Адриан Чайковски: Когда я сажусь писать, у меня всегда есть план. Мир должен быть логически структурирован, но он также должен эволюционировать. Во многих фэнтезийных книгах вы отправляетесь сражаться с темным Властелином, убиваете его и возвращаетесь домой. Действие движется по кругу, замыкается и мир практически не меняется. При формировании такого обширного цикла попросту необходимо учитывать изменения цивилизации. Реальность в десятом томе должна отличаться от реальности в первом.
И вновь из закромов сайта «Пан Оптыкон» пана Давида Гловни (Dawid Głownia, PAN OPTYKON, http://pan-optykon.pl … Как сотворить из японца китайца? На самом деле – проще некуда…Запись в блоге от 02 сентября 2021 года).
КАК ИТАЛЬЯНСКИЕ КИНЕМАТОГРАФИСТЫ СОТВОРИЛИ из ЯПОНЦА КИТАЙЦА
(Jak włoscy filmowcy zrobili z Japończyka Chińczyka)
Довольно известной практикой в итальянской киноиндустрии в 1960-х и 1970-х годах была та, что итальянские режиссеры и актеры брали себе псевдонимы, звучащие по-американски, чтобы создать впечатление, что итальянские фильмы сняты американцами и с их участием (например, божественный Луиджи Монтефьори [Luigi Montefiori] наиболее известен как Джордж Истмен [George Eastman]).
Это было связано не с какими-то особыми комплексами или любовью к Голливуду, а с прагматизмом – фильмы, которые на первый взгляд казались американскими, попросту лучше продавались в Италии и на зарубежных рынках. Прагматизм – ключевое слово для итальянского жанрового кино тех лет.
Это хорошо иллюстрирует фильм «Меня зовут Шанхайский Джо» Марио Кайано (“Il mio nome è Shangai Joe”, 1973, Mario Caiano), в котором вводящий в заблуждение относительно национальности актера псевдоним был использован совсем в ином ключе.
«Меня зовут Шанхайский Джо» — один из нескольких спагетти-вестернов на азиатскую тематику, снятых в 70-х годах ХХ века. Однако, если в большинстве случаев азиат в них был японцем, то в этой постановке он был китайцем... по крайней мере, в рамках изображаемого мира.
Создатели фильма хотели извлечь выгоду из мирового феномена кунг-фу кино, поэтому на этот раз вместо самурая на Дикий Запад приехал китайский воин. В рекламных материалах актер, играющий его, носил имя и фамилию Чэнь Ли. Проблема была не только в том, что это было не его настоящее имя, но и в том, что он был не китайцем, а японцем. Он также не был профессиональным актером. Режиссер фильма вспоминал, что он был работником прачечной, и его выбрали на эту роль, потому что он был похож на Дастина Хоффмана.
А действительно ли он на него похож? Я оставлю оценку вам, и приложу несколько скриншотов, чтобы помочь в решении.
Джозеф Пол Хейнс/Joseph Paul Haines (род. 1966) – американский писатель научной фантастики. Живет в Денвере, штат Колорадо. Выпускник литературных курсов (мастерских) Clarion West Science Fiction Writer’s Workshop. Дебютировал в жанре в 2003 году. С тех пор опубликовал около 70 (в ISFDB указаны 18) коротких текстов в вэбзинах “Fables”, “Aeon Four”, “Abyss & Apex” журнале “Interzone” и других периодических изданиях, антологиях “The Best of Abyss & Apex” (2009), “Brawe New Worlds” (2010),
“13 Ressurection: An Anthology of Horror and Dark Fiction” (2018) и авторском сборнике рассказов “Ten with a Flag and Other Plathings” (2010).
Титульный рассказ указанного сборника “Ten with a Flag” (2006) переведен на польский и испанский языки и номинировался на премию “Ignotius Award” от Испанской ассоциации научной фантастики.
На русский язык произведения писателя не переводились.
И вновь из закромов сайта «Пан Оптыкон» пана Давида Гловни (Dawid Głownia, PAN OPTYKON, http://pan-optykon.pl Любимая актриса, ох, как давно это было… Запись от 01 апреля 2023 года).
КОМИКСНАЯ ПЕРЕДЕЛКА КИНОАФИШИ как ПОВОД ДЛЯ ВОСПОМИНАНИЯ
(Komiksowa przeróbka plakatu filmowego jako pretekst do wspominki)
Мой любимый фильм с Ракель Уэлч (Raquel Welch), которая умерла месяц назад, — экранизация «Трех мушкетеров» 1973 и 1974 годов режиссера Ричарда Лестера (фильм был разделен на две части задолго до современных блокбастеров).
Это один из моих любимых фильмов с тех пор, как я посмотрел его в детстве. Это фильм, к которому я регулярно возвращаюсь. Что оставило на мне сильный след. Потому что это развило во мне высокие требования к фильмам жанра «плаща и шпаги» (с которыми мало какие другие могут сравниться), приключенческим (в том числе) и блокбастерам в целом (тем более). А также убеждение в том, что в мире не было, нет и не будет более красивых людей, чем Фай Данауэй (Faye Dunaway) и Оливер Рид (Olivier Reed) (вcледствие чего каждый фильм, в котором появляются Данауэй или Рид, автоматически получает у меня два плюса). И даже – хотя это уже намного позже – мысль о том, что Чарльтон Хестон (Charlton Heston), возможно, не был таким уж слабоватым актером, каким я его считаю. Этот фильм, пока я писал эти слова, мне захотелось посмотреть еще раз, потому что я понял, что не видел его уже несколько лет.
Но на самом деле это не то, о чем я хотел сейчас поговорить. Это мои предательские мыслепальцы, стучащие по клавиатуре, неудержимо несут меня в эти области. Потому что я хотел написать, что, хотя моим любимым фильмом с Уэлч является экранизация «Трех мушкетеров» режиссера Лестера, трудно отрицать, что из всех ее актерских работ наиболее отчетливо вписалась в анналы поп-культуры роль в «Миллионе лет до нашей эры» Дона Чаффи (“One Million Years B.C.”, 1966, Don Chaffey) вместе с концепцией доисторического бикини.
И эта роль, или, скорее, независимо от самой Уэлч сильно эксплуатируемый постер к фильму, претерпели интересную переделку в комиксе – в частности, то, что в американской индустрии комиксов называют свайпом (swipe).
Это произошло в комиксной истории «Эль Сид» (“El Cyd”), опубликованном в 66-м номере журнала комиксов «Eerie» в 1975 году, который был проиллюстрирован ГОНСАЛО МАЙО (Gonzalo Mayo) по сценарию Бадда Льюиса (Bud Lewisa). Интересно, не правда ли?
16. В рубрике «Иностранная проза» напечатаны три текста.
16.1. Рассказ американского писателя Джерри Олшена (Jerry Oltion), который в оригинале носит название “Judgement Passed” (2008, ант. “Wastelands: Stories of the Apocalypse”), перевел на польский язык под названием “Sąd opuszczony” («Отвергнутый Страшный суд») БЛАЖЕЙ КУБАЦКИЙ/Błaźej Kubacki (стр. 41—52). Иллюстрации МАРЦИНА КУЛАКОВСКОГО/Marcin Kułakowski.
«Постапокалиптика – на этот раз без жутких ужасов и тотального разрушения. Небольшая группа астронавтов, вернувшись на родную планету из дальнего космического полета, обнаруживает, что во время их отсутствия Землю посетил Спаситель и... исполнил Свое обещание. Обезлюдевшая планета становится домом для последних представителей вида, которые случайно пропустили величайшее событие в истории человечества. Олшен очень аккуратно наматывает сюжетные бусины теологии и философии на нить быстрого и увлекательного повествования, сосредотачиваясь в основном на прорисовывании психологических портретов персонажей. И он успешно противостоит искушению морализаторства, возвеличивания и раскаяния, которое, безусловно, соблазняло его, когда он брался за столь непростую тему. Однако благодаря мастерству автора мы получили очень цельную историю, которая читается на одном дыхании и ненавязчивым образом заставляет немного задуматься. Браво». (Nivo, сайт UFANTASY.PL).
Рассказ переводился также на португальский язык, на русский язык его перевела под названием «После Судного дня» О. РАТНИКОВА (2009, ант. «Апокалипсис»; 2022, авт. сб. «Не демонтировать!».
Заглянуть в карточку рассказа можно ЗДЕСЬ А почитать об авторе на сайте ФАНТЛАБ можно ТУТ
16.2. Рассказ британского писателя Рэмси Кэмпбелла (Ramsey Campbell), который называется в оригинале “Double Room” (2008, ант. “The New Uncanny: Tales on Unease; 2009, авт. сб. “Jast Behind You”; 2020, авт. сб. “The Retrospective & Other Phantasmagorical Stories”), перевел на русский язык под названием “Pokój dla dwojga/Двуместный номер” БАРТОШ ЧАРТОРЫСКИЙ/Bartosz Czartoryski (стр. 51—58). Иллюстрация ДАРИИ МАЙ/Daria Maj.
«Устав от жизни, пожилой человек по имени Фергюсон посещает отель, в котором он часто бывал в прошлом. Однако вскоре выясняется, что, несмотря на отличный сервис и атмосферу, что-то, а точнее кто-то – сосед из-за стены – портит мужчине все пребывание. Осознавая ограниченность объема текста, Кэмпбелл, не пытается очаровать читателя причудливыми образами или ослепить многослойными, сверхпоэтичными метафорами, а реализует отличную идею, и именно она делает текст таким мощным, что естественно переводится на чисто литературный, а также…символический уровень».(Nivo, сайт UFANTASY.PL).
На русский язык рассказ не переводился. В его карточку можно заглянуть ТУТ А почитать об авторе на сайте ФАНТЛАБ можно ЗДЕСЬ
16.3. Завершает подборку рассказ американского писателя Джозефа Пола Хейнса (Josef Paul Haines), который носит в оригинале название “Ten with a Flag” (2006, “Interzone”, Apr.; 2010, ант. “Brave New Worlds: Dystopian Stories”; 2010, авт. сб. “Ten With a Flag and Other Playthings”). Этот рассказ перевел на польский язык под названием “Dziesiątka z flagą” («Десятка с флагом») ЯКУБ МАЛЕЦКИЙ/Jakub Malecki (стр. 59—64). Иллюстрации ПАВЛА ВОЙЦЕХОВИЧА/Paweł Wojciechiwicz.
«Антиутопическое видение ближайшего будущего, в котором сложные компьютерные системы принятия решений управляют всеми аспектами жизни граждан, включая самый интимный, т.е. воспроизводство, не является чем-то новым. Однако здесь из-под поверхностного клише выглядывает большая интрига и гениальное решение, дополнительно подчеркнутое четкой прорисовкой характеров главных героев истории – супружеской пары». (Nivo, сайт UFANTASY.PL).
На русский язык рассказ не переводился, в его карточку можно заглянуть ЗДЕСЬ А биобиблиографии автора на сайте ФАНТЛАБ нет.
облако тэгов
