Пол Парк/Paul Claiborne Park (род. 1 октября 1954) – американский писатель научной фантастики, преподаватель литературы.
Родился в г. Норт-Адамс, штат Массачусетс. Учился в Хэмпширском колледже в Амхерсте и работал в Нью-Йорке на различных должностях — помощником членов городского совета, строителем, швейцаром, менеджером фитнес-клуба и в рекламном агентстве — и в это же время занимался сочинением произведений художественной литературы.
Затем он провел два года, путешествуя, в основном по Индии, Индонезии и Южным морям, где и написал первый роман «Солдаты рая» (“Soldiers of Paradise”, 1987, финалист премии Кларка),
открывший серию романов «Хроники Звездного моста», в которую также вошли романы «Сахарный дождь» (“Sugar Rain”, 1991; также издан вместе с первым томом под названием “The Sugar Festival”, 1991)
и «Культ любящей доброты» (“The Cult of Loving Kindness”, 1991).
«Действие романов серии разворачивается на умирающей Земле, где история бесконечно повторяется, будучи связанной с возвращением сезонов Великого Года. Как и в большинстве историй об умирающей Земле, металла в этом мире не хватает, сосуществуют технологии радикально разной сложности, люди и человекоподобные виды смешиваются, и ничего нового произойти не может. Цикл «Великий Год» обязан своим существованием влиянию посещающей систему планеты (астрономия Парка, возможно намеренно, расплывчата в отношении ее точной природы), называемой Раем (Paradise), которую религия, господствующая во время страшной Зимы, считает местом обитания тех, кто еще не умер и не был отправлен на Землю. Очерчивание этой веры в «Солдатах рая» – веры, отмеченной кровавостью, эротическими сложностями, тоталитарным контролем над предопределенными жизнями проклятых, безумно интенсивным поклонением богу-собаке Ангхдту, меланхолией и странной правотой – является главным творческим достижением этой серии. В этом первом романе, когда зима начинает заканчиваться, клан Звездного моста, который доминировал в великой провинции, столицей которой является Чарн, начинает паниковать предопределенными способами: Абу Старбридж принимает мученическую смерть и становится воплощением веры Лета; и Танакар Старбридж, врач, кощунственно исцеляющий тех, кто находится на низком социальном уровне, сбегает из Чарна вместе со своей возлюбленной. «Сахарный дождь» весьма неторопливо рассказывает о метеорологических и социальных явлениях, которые сигнализируют о наступлении Весны, а также продолжает историю любви Танакара. «Культ любящей доброты», действие которого происходит Летом, изображает медленное возрождение культа Ангхдта. Созерцательное и токсинное богатство этой последовательности демонстрирует непреходящую силу воображения современной научной фантастики».
Роман «Целестис» (“Coelestis”, в США “Celestis”, финалист премий «Типтри» и «Небьюла»), вышедший в свет в 1993 году, более скупо оценивает отчуждение, вызванное колониализмом, его последователями и жертвами,
а следующий роман, «Евангелие от Коракса» (“The Gospel of Corax”, 1996), предлагает возвышенно-неортодоксальный рассказ о том, как странно немой Христос, возможно, научился преображать мир.
Роман «Три Марии» (“Three Marys”, 2003) ярко исследует то, что случилось после его смерти.
Все эти романы странные, сложные, великолепно сюрреалистические.
Его фэнтезийная серия «Белый тигр» началась с романа-финалиста Всемирной премии фэнтези «Принцесса Румынии» (“A Princess of Roumania”, 2005)
и продолжилась романами ]«Турмалин» (“The Thourmaline”, 2006), «Белый тигр»p/u] (“The White Tiger”, 2007) и «Скрытый мир» (“The Hidden World”, 2008).
Несмотря на то, что изложенная в этих романах космология отличается необычной для фэнтези строгостью и стройностью, в конце концов выясняется, что Земля является онтологически разреженной карманной вселенной, управляемой словами волшебной книги, записанной в реальном мире, которым правит Великая Румыния, вселенной, задуманной и скрепленной магией. Номинированная на премии «Старджон» и «Небьюла» новелла «Призраки, танцующие апельсиновые танцы» (“Ghosts Doing the Orange Dance”, 2010) составила часть книги «Все эти исчезнувшие машины» (“All Those Vanished Engines”, 2014), метафантастического НФ-романа, состоящего из трех связанных между собой новелл.
Под именем Паулина Клейборн/Pauline Claiborne Пол Парк написал роман для межписательской серии «Dungeons & Dragons» -- «Роза Шарифала» (“The Rose of Sarifal”, 2012);
Паулина Клэйборн также появляется в качестве персонажа в романе «Все эти исчезнувшие машины».
Рассказы Пол Парк стал писать уже после того, как его романы обрели некоторую известность. К настоящему времени их насчитывается около четырех десятков, они публиковались в журналах “Strange Plasma”, “Lightspeed”, “Omni”, “Interzone”, “Asimov’s SF”, “The Magazine of Fantasy and Science Fiction” и вошли в состав примерно четырех десятков антологических сборников, в том числе:
“Monochrome” (1990), “Omni Best Science Fiction” (1992), “Future Primitive” (1994),
“Full Spectrum 5” (1995), “The Best of Interzone” (1997), “The New Wave Fabulists” (2002),
“Infinity Plus Two” (2003), “Galileo’s Children: Tales of Science and Superstition” (2005), “Infinity Plus Two: The Anthology” (2007),
“The Year’s Best Fantasy and Horror 2008: 21 Annual Collection” (2008), “Sidewais in Crime” (2008), “Edison’s Frankenstein” (2009),
“The Year’s Best Science Fiction and Fantasy: 2010” (2010), “Digital Domains” (2010), “Year’s Best Science Fiction 16” (2011),
“The Year’s Best Science Fiction and Fantasy: 2011” (2011), “Ghosts and Saslight” (2011), “The Year’s Best Dark Fantasy and Horror: 2012” (2012),
Среди известных историй — финалист Всемирной премии фэнтези «Возьми себя в руки» (“Get a Grip”, 1997), номинант на британскую премию SF «Если бы львы могли говорить» (“If Lions Could Speak”, 2002), финалист Всемирной премии фэнтези «Постоянство памяти, или Это пространство на продажу» (“The Persistence of Memory, or This Spce for Sale”, 2009) и номинант на премию Ширли Джексон «Статуя в саду» (“The Statue in the Garden”, 2013). Некоторые из рассказов Пола Парка собраны в авторских сборниках «Если бы львы могли говорить и другие истории» (“If Lions Could Speak and Other Stories”, 2002), «Другие истории» (“Other stories”, 2015) и «Город, сделанный из слов плюс Климатические изменения плюс Сопротивление теории и много чего еще» (“A City Made of Words plus Climate Change plus A Resistance to Theory and Much More”, 2019).
В настоящее время Пол Парк живет в штате Массачусетс, он преподавал литературу и писательское мастерство на кафедре английского языка в Колледже Уильямса (Williams College) и ушел на пенсию с должности старшего преподавателя в 2022 году. Занимался преподаванием также в Clarion West Writing Workshop и Clarion Workshop.
На русский язык переведена лишь статья "Чародеи в бедламе" написанная Парком в соавторстве с Терри Биссоном и опубликованная в журнале "Locus". Перевод этой статьи размещен на страницах журнала "Интеркомъ" № 1 за 1992 год.
Дарко Мацан/Darko Macan (род. 12 сентября 1966 года) – югославский и хорватский художник и сценарист комиксов, писатель НФ и фэнтези, иллюстратор, автор эссе о НФ и фэнтези, редактор.
Родился и живет в г. Загребе. В 1994 году окончил факультет гуманитарных и социальных наук в Загребском университете по специальности «История и археология». Комиксами стал заниматься «для души» еще в начальной школе, а профессионально – во время учебы: в январе 1988 года опубликовал первые стрипы комикса «Boček» и первые панели лицензионного комикса «Tom i Jerry». За ними последовали многочисленные стрипы комиксов: «Kolumbo» в газете «Večernji list», «Salomon» в сараевском журнале «Nedielja», «Volim TV» в журнале «Glas Slavonije», «Pirati» в нескольких журналах и, с 1992 года, «Borovnica» в журнале «Modra lasta».
Параллельно с рисованием стал писать сценарии для отечественных и зарубежных издательств. Среди последних были номинированные на премию Эйснера комиксы "Grendel Tales" (с рисунками ЭДВИНА БЮКОВИЧА/Edvin Biuković)
и сценарии серии "Tarzan" (с рисунками ИГОРЯ КОРДЕЯ/Igor Kordej), "Star Wars", "Hellblazer", "Sandman Presents",
"Captain America", "Soldier X",
"Donald Duck" и "Mickey Mouse”. Из сценариев для хорватского рынка следует отметить циклы "Svebor i Plamena" (в журнале “Modra lasta”, с рисунками ГОРАНА СУДЖУКИ/Goran Sudžuka и МАТИИ ПИСАЧИЧА/Matija Pisačić),
"Saša" (в журнале “Frca”, с рисунками ГОРАНА СУДЖУКИ и РОБЕРТА СОЛАНОВИЧА/Robert Solanović), "Komarac" (в журнале “Zvrk”, с рисунками ШТЕФА БАРТОЛИЧА/Śtef Barrtolić),
"Mister Mačak" (в журнале “Prvy izbor”, c рисунками РОБЕРТА СОЛАНОВИЧА)
и "Dick Long" (в журнале “Playboy”, с рисунками ШТЕФА БАРТОЛИЧА). В 1995 году он получил две премии от Винковцского Салона комиксов за сценарий, а в 2001 году снова был номинирован на премию Эйснера за историю «A Prayer to the Sun» (рисунки ЭДВИНА БЮКОВИЧА). Параллельно с комиксами Мацан опубликовал около сорока (по другим сведениям – семидесяти) рассказов (в основном жанра научной фантастики), за которые трижды был удостоен премии SFera, и два НФ-романа. Вместе с Татьяной Ямбришак (Tatiana Jambrišak) он редактировал семь антологий хорватской научной фантастики. Мацан написал также пять романов для детей, за первый из которых, «Книги врут!/"Knjige lažu!"», получил государственную премию «Grigor Vitez» (в категории "Лучшая детская книга"). К настоящему времени он является лауреатом двух премий “Grigor Vitez” и четырех премий SFERA. Пишет эссе о комиксах под псевдонимом Сесил Квинтал/Cecile Quintal. Редактирует комиксный журнал “Q strip”.
Героями произведений Мацана часто являются антропоморфные звери, наделённые чертами, которые в сознании читателя ассоциируются с тем или иным животным. Что касается серии комиксов «Звездные войны», Мацан является автором комиксов «Звёздные войны: Чубакка», «Звёздные войны: Джедаи против ситхов», «Поиски Вейдера», комикса «Госпожа Удача» из серии «Звёздные войны: Истории» и арки «X-wing. Разбойная эскадрилья: Операция "Фантом"». Художником последнего комикса был ЭДВИН БЮКОВИЧ, с которым Мацан работал и вне «Звёздных войн».
Скоропостижная смерть БЮКОВИЧА в 1999 году стала для Мацана тяжёлой утратой, и он написал о покойном друге несколько эссе. При работе над комиксами «Звёздных войн» Мацан ориентировался преимущественно на фильмы, мало вдаваясь в материалы Расширенной Вселенной. Многие имена персонажей и названия локаций в комиксах Мацана (например, Даровит, Дубрава, Джазбина) взяты из хорватского и других славянских языков.
Основные произведения писателя:
“Knjige lažu!/Книги врут!” (роман; Znanje, 1997)
“Ona koju vole bogovi/Любимая богами” (роман, в соавторстве с Tatjana Jambrišak, Goran Konvični i Damir Starešinić, в сборнике “Zagreb 2014”; SFERA, 1998)
“Koža boje masline/Кожа оливкового цвета” (повесть, в сборнике “Dvije tisuće šarenih aliena”; SFERA, 2000)
“Pavo protiv Pave/Паво против Паво” (роман, Mozaik knjiga, 2002; премия Grigor Vitez)
“Teksas Kid (i još neka moja braća)/Малыш Техас (и некоторые из моих братьев)” (рассказы; Biblioteka Sfera, Mentor, 2003)
“Žuta minuta: rock'n'roll bajka/Желтая минута: рок-н-ролльная сказка”; Autorska kuća, Zagreb, 2005; премия Grigor Vitez)
“Jadnorog” (роман для детей; Knjiga u centru, 2008)
“42 (Čitaj i daj dalje)/42 (Прочитай и передай дальше)”, сборник рассказов (Mentor, 2009; премия Artefakt);“Pampiri” (роман для детей; Knjiga u centru, 2009)
“Djed Mrz/Дедушка Мороз” (роман для детей; Knjiga u centru, 2011)
“Trnoručica/Спящая красавица”(роман для детей; Knjiga u centru, 2011)
На русский язык из всего столь богатого творческого багажа Дарко Мацана переведены лишь альбом из серии «Звездных войн» (точнее — два, см. комментарий) и «Пампири».
12.1. Рассказ, который в оригинале называется “Across Kalavalahalatine” (2005, “Parsek”, 82) написал хорватский писатель Дарко Мацан/Darco Macan. Его перевела на польский язык под названием “Przez pustynię Kalavalahalatine/Через пустыню Калавалахалатин” ПАУЛИНА БРАЙТЕР/Paulina Braiter (стр. 25—26). Вместо иллюстрации размещена фотография, на которой красуются корова и овца. И это первое появление писателя в нашем журнале.
Повествование ведется от имени разумного существа, обитателя экзотической планеты, которого (как и остальных его собратьев) явившиеся на планету люди используют в качестве вьючного животного…
На русский язык рассказ не переводился, его карточки на сайте ФАНТЛАБ нет, равно как нет и биобиблиографического профиля его автора.
12.2. Рассказ американского писателя Джеффри Томаса/Jeffrey Thomas, который в оригинале носит название «The Reflection of Ghosts» (1995, ”The Silver Web", Summer; 1997, ант. “The Year’s Best Fantastic Fiction”, vol. II, Iss. 1; 2000, авт. сб. “Punktown”) перевела на польский язык под названием «Duchy w deszczu/Призраки в дожде» ПАУЛИНА БРАЙТЕР/Paulina Braiter (стр. 27--32). Иллюстрации ТОМАША НЕВЯДОМСКОГО/Tomasz Niewiadowski.
Главный герой, землянин, живуший среди инопланетян, занимается созданием собственных клонов на продажу. И он сам, и его покупатели относятся к клонам, как к вещам, с которыми можно делать все, что взбредет в голову. Но однажды творец клонов слишком уж привязался к очередному своему творению….
Рассказ переводился на немецкий язык. На русский язык его перевел И. МЯКИШЕВ под названием «Отражения призраков» в 2007 году (авт. сб. «Панктаун»).
И это первая публикация писателя в нашем журнале.
Карточка рассказа находится ТУТ А почитать об авторе можно ЗДЕСЬ
12.3. Рассказ американского писателя Пола Парка/Paul Park, который в оригинале носит название «Tachycardia» (2002, ”The Magazin of Fantasy and Science Fiction”, Jan.; 2002, авт. сб. “If Lions Could Speak and Other Stories”) перевел на польский язык под названием «Tachykardya/Тахикардия» КОНРАД КОЗЛОВСКИЙ/Konrad Kozłowski (стр. 33--37). Иллюстрации ГЖЕГОЖА КИШИЦКОГО/Grzegorz Kiszycki.
Одинокий старик, терзаемый сердечной болезнью, впадает в забытье и оказывается в некоем ином пространстве, где оживают его воспоминания, связанные с нелепо погибшим сыном – это сон-не-сон, кошмар-не-кошмар, но, возможно, старику удастся переиграть случившее и спасти сына? Да, в этом сне-не-сне, но, может быть, не только в нем?...
И это первая публикация писателя в нашем журнале.
На русский язык рассказ не переводился, его карточки, равно как и биобиблиографического профиля писателя на сайте ФАНТЛАБ нет.
12.4. Рассказ чешского писателя Давида Збирала/David Zbiral, который в оригинале носит название «Starši chrámy» (2006, ант. “Drakobijci”, 8) перевел на польский язык под названием «Starsze świątynie/Древнейшие храмы» КШИШТОФ СВЯТЛЫ/Krzysztof Światly (стр. 38--45). Иллюстрации ДАРИИ МАЙ/Daria Maj.
Увешанный магическими амулетами европейский авантюрист разыскивает в камбоджийских джунглях и грабит древнейшие храмы, чье назначение вечно хранить покой. Ему пытаются помешать владеющие магией аборигены….
И это первая публикация писателя в нашем журнале.
На русский язык рассказ не переводился, его карточки, равно как и биобиблиографии автора на сайте ФАНТЛАБ нет.
11. Статья польского журналиста Лукаша Журека/Łukasz Żurek, опубликованная на стр. 14—16, носит название:
ГОРОДОК С ДРУГОЙ СТОРОНЫ
(Miasteczko z drugiej strony)
«Меня охватила эйфория, когда я подумал, что, наверное, это все равно ни к чему не приведет, поэтому можно без колебаний взяться за работу», — признался Дэвид Линч в одном из интервью относительно работы над пилотным эпизодом "Твин Пикс".
Интуиция в данном случае подвела мастера. «Это» вело не к ничему, а к созданию едва ли не первого произведения телевизионного искусства такого значения. И долгое время миллионы телезрителей, загипнотизированных сериалом, ломали головы над линчевскими загадками типа: «совы не то, чем кажутся».
И, наконец, самой главной: кто убил Лору Палмер?
Идея сериала исходила от… Мэрилин Монро. Сценарист Марк Фрост заинтересовал Линча книгой «Богиня», повествующей о жизни голливудской звезды. «Я был зачарован видением этой женщины, запутавшейся в собственных проблемах», — рассказал создатель "Человека-слона". С экранизацией биографии Мэрилин Монро возникли сложности, но замысел фильма о женщине, «запутавшейся в собственных проблемах», остался и эволюционировал в сериал, в котором расследование преступления переплеталось с некоей жизненной историей. Идею подхватила телестудия ABC, и дело сдвинулось с места. Съёмки производились в городке Сноуквольми, неподалеку от Вашингтона. Именно здесь находятся знаменитый водопад из вступительных титров и весьма значительный для сюжета отель “Great Northern”.
И хотя Линч лично подписал лишь несколько эпизодов, он (вместе с Марком Фростом) считается главным автором сериала.
«Твин Пикс», впервые транслировавшийся в 1989–1991 годах, вызвал восторженные отзывы и собрал огромную аудиторию по всему миру. Сериал также стал социологическим феноменом: культовым аудиовизуальным фетишем для посвященных в тайну, преданных фэнов, которые соревновались друг с другом во все более изощренных интерпретациях событий сериала, а свое восхищение фильмом демонстрировали помимо прочего облачением в футболки с надписью «Это я убил Лору Пальмер». Произведение Линча и Марка Фроста стало ориентиром для других кинематографистов, а также объектом неоднократного цитирования, наследования и даже передразнивания машиной поп-культуры. B хотя сериал продержался в эфире едва лишь два сезона, он оказал неизгладимое впечатление на каждого, кто попал под его порочное обаяние.
.
Кто убил мыльную оперу?
Твин Пикс — захолустный город, окруженный непроходимыми лесами и расположенный на границе с Канадой. Хмурое, дождливое утро. На берегу реки лежит вынесенный на него течением большой полиэтиленовый мешок. В нем находится тело ученицы местного лицея Лоры Палмер. Этой сценой открывается сериал.
Поскольку есть подозрение, что это очередная жертва рыщущего по территории серийного убийцы, местные власти вызывают себе на помощь эксцентричного сотрудника Федерального бюро расследований Дэйла Купера (Кайл Маклахлан).
Купер – один из главных «тузов» сериала. С тщательно уложенной с помощью геля прической, в строгом костюме и элегантном плаще-пыльнике, с безупречными манерами – он кажется типичным агентом ФБР. Но он обладает умом Шерлока Холмса, интеллектуальным кругозором Эйнштейна и весьма не типичным подходом к работе. То есть он работает скорее в традициях Эркюля Пуаро, чем Грязного Гарри -- гораздо чаще пускает в ход клетки своего мозга, чем пистолет. Ну и еще поглощает огромное количество кофе и вишнёвого пирога.
И пончики… Огромное количество пончиков… Что они значат?
Казалось бы, Купер, верящий в сны и тибетскую мифологию, совершенно не вписывается в провинциальный городок, ведь Твин Пикс, похоже, населен стереотипными людьми, чуть ли не живьем извлеченными из запасников американской киномифологии. Простодушный шериф Трумэн (Майкл Онткин), безжалостный (конечно, с сигарой в зубах) капиталист Бенджамин Хорн (Ричард Беймер), азиатская femme fatale Джози Пакард (Джоан Чен), молодой гневный байкер Джеймс (Джеймс Маршалл) и простоватый дальнобойщик Лео Джонсон (Эрик Да Рей).
Список можно продолжить, ведь почти каждый персонаж имеет прототип в богатой истории американского кино. Разумеется, в ходе расследования выясняется, что все персонажи имели более-менее загадочную связь с убитой Лорой Палмер. А эксцентричный агент Купер по сравнению с некоторыми обитателями Твин Пикса абсолютно нормален.
Как Линчу удается избежать телевизионных банальностей? Автор «Синего бархата» берет заезженные киноклише и создает из них жестокую сказку, наполненную собственным, тревожным видением мира и человека. Он насыщает рутинные условности телешоу своим характерным коктейлем из абсурда, черного юмора и по-настоящему трогательной истории. Некоторые персонажи раскрывают перед зрителем свои странные, забавно-ужасные фобии, другие погружаются в безумие. Идиллический на первый взгляд мир провинциального городка оказывается взбудораженным жестоким убийством и начинает рушиться в своем основании. Убийство Лауры, словно камешек, порождающий лавину, обнажает очередные темные, тщательно скрываемые тайны. В рамках старой доброй мыльной оперы режиссер потчует зрителя своей традиционной тематикой: сексом, насилием, безумием и т. д.
Линч производит художественный маневр, подобно его учителям-художникам, связанным с поп-артом: РОБЕРТУ РАУШЕНБЕРГУ или ЭНДИ УОРХОЛУ. Поместив на холст банку супа Кэмпбелла, УОРХОЛ вписал банальный, повседневный продукт в новый контекст. Возвысил банальное. Уже самим только показом консервной банки как объекта художественного творчества он придал ей художественное значение. Создатель «Головы-ластика» идет дальше! Если для Линча условность телевизионного сериала подобна уорхоловской банке, то он не только возвышает банальность, но и наполняет ее характерным для него содержанием, оставаясь в сериальных рамках. Получается нечто похожее на «Криминальное чтиво». В фильме Тарантино можно усматривать разрушителя киноклише и соответствующих схем, но с тем же успехом его можно воспринимать и как полномасштабную гангстерскую драму.
Нечто подобное происходит и с «Твин Пикс». Конечно, как и положено художнику эпохи постмодерна, Линч сшивает свое телевизионное лоскутное одеяло из различных элементов, которые кажутся не связанными друг с другом. Перед нами расследование загадочного убийства, которое то и дело сбивается с пути, углубляясь в криминальные (или моральные) отступления от темы, зачастую упуская из виду главную цель этого предприятия. Здесь же развивается и множество драматических сюжетных линий, в которых речь идет о любви, предательстве, семейных проблемах. и т. д. Все их и не перечислишь. Назовем лишь несколько. Сюжетную линию друзей Лоры – Донны, Джеймса и Мэдди – предпринимающих частное расследование смерти Лоры, режиссер строит как классический молодежный фильм с характерным для него мотивом болезненного вступления во взрослую жизнь. К этому добавляется криминально-юридическое соперничество между Бенджамином Хорном и Кэтрин Мартелл за владение местной лесопилкой и авантюрно-мелодраматический сюжет с участием femme fatale Джози Пакард, почтенным шерифом Трумэном, местным боссом Эндрю Пакардом и зловещим Томасом Экхардтом. Этот последний персонаж привозит в Твин Пикс даже азиатскую мафию! Есть типичные для творчества Линча места, отмеченные инфернальными ужасами, например бордель и в то же время игорный дом – «Одноглазый Джек». Именно в нем завершаются несколько важных витков сюжета сериала, связанных с демоническими братьями Рено. Хватает здесь, конечно, и типичных для мыльных опер любовных треугольников: Эд, Норма и Хэнк: Бенджамин, Кэтрин и Пит; Джеймс, Донна и Мэдди; Бобби и Лео...
Уф-ф, думаю хватит. Кто сериала не видел, все равно не поймет. Этот клубок сюжетных нитей распутывается с типично линчевским уклоном, как и подобает художнику-авангардисту. Но ведь не это делает «Твин Пикс» уникальным.
По другую сторону
Гипнотизирующая сила сериала создается атмосферой сверхъестественной тайны. Если использовать марксистскую терминологию, все социально-криминальные, т.е. реалистические, сюжеты являются основой, на которой Линч конструирует всю фантасмагорическую или даже трансцендентную надстройку. Именно эта особенность сериала столь сильно увлекла миллионы зрителей. Пользуясь своим сильным воображением, Дэвид Линч выводит на сцену телесериала «нераскрытый мир», «другую сторону», то есть тайные силы, призраков, которые преследуют и появляются только в снах или видениях – Карлика и Великана.
Эту сторону произведения Линч выстраивает с мастерством киношного фокусника. То и дело в уши изумленному агенту Куперу (и зрителям) вкладываются загадочные сентенции, исходящие «не из этого мира», разгадка значения которых должна значительно помочь в ведении следствия (подобные вышеупомянутой «совы не то, чем кажутся»);
обыгрываются тревожащие предметы, такие как косточка домино, которая является визитной карточкой Хэнка,
преумножаются странные сны, приносящие неких сверхъестественных существ, подобных, например, «Женщине с поленом» (Кэтрин Э. Коулсон).
Создатель фильма «Голова-ластик" вообще не затрудняет себя объяснением некоторых из этих загадок. Загадка увлекательна только тогда, когда не имеет единственного, рационального решения! Но из всей этой демонической иконографии наиболее важными являются Карлик и Великан. Они появляются в снах и видениях агента Купера. Карлик, принадлежность Чёрного Вигвама (а точнее Красной Комнаты, являющейся чем-то вроде прихожей Черного Вигвама), а значит, тёмной стороны.
Великан, похоже, помогает Куперу. Однако Линч избегает столь простой расстановки персонажей. На самом деле сложно сказать кто враг, кто друг. «Та сторона», похоже, руководствуется собственными, непознанными законами. Но что здесь характерно? Романы, любовные треугольники или криминально-детективные игры. И Карлик с Великаном тут же рядом. Но это работает! Прекрасно сочетается друг с другом. Традиционность американского сериала в столкновении с авангардным воображением Линча не вызывает неприятия, не дразнит повышенной искусственностью.
Но о чем повествует «Твин Пикс»? Разве только об эксцентричных агентах ФБР, танцующих карликах, спешащих на помощь великанах и свихнувшейся Женщине с поленом? Изюминкой творческого послания Линча и всего сериала является экспедиция в глубину темного внутреннего мира человека, в область неконтролируемых влечений, извращений и преступлений. Экспедиция на встречу со злом.
По мере расследования преступления мы открываем темный мир Лоры Палмер. Эта, казалось бы, примерная и умная девушка вела вторую, темную жизнь. Жизнь, наполненную извращенным, случайным сексом, приправленную большим количеством кокаина, в окружении людей, занимающихся торговлей наркотиками и женщинами. Зло и безумие скрывается за видимостью нормальности. Это постоянная тема в творчестве Дэвида Линча, прямо-таки его наваждение. Открывающая «Голубой бархат» сцена показывает идиллическую картину жизни в американском пригороде. Сладкую и китчевую. Затем камера наезжает на лужайку, следует увеличение, и мы опускаемся вглубь. А там живут черви. Вьются, дерутся друг с другом – отталкивающее зрелище. Весь сюжет «Твин Пикс» неким образом развивает эту сцену. Внешне это очаровательная американская провинция, но стоит царапнуть ногтем, и отовсюду начинают сочиться насилие и преступление. Отовсюду, потому что в большинстве эскапад Лоры Пальмер на темную сторону ей деятельно сопутствовало большинство из наиболее значимых персонажей Твин Пикс.
Самым глубоким антропологическим убеждением Дэвида Линча является мысль о том, что строительным материалом человеческой духовности является зло — фрейдовское Ид, сфера наших подспудных влечений и запретных желаний. Продраться к ней сквозь грубо подкрашенную оболочку культуры и социальных норм и их демонстрация во всем ее зловещем (но и чрезвычайно привлекательном) блеске – один из главных художественных замыслов режиссера фильма «Дикие сердцем».
Линч часто использует для достижения этой цели обходные пути. Серьезность намерения сбивается авангардными повествовательными нотками или саркастическим черным юмором. Для его творчества характерно олицетворение зла. Режиссер, подобно опытному теологу, охотно использует образ дьявола, овладевающего героями фильма. Фрэнк Буз из «Голубого бархата», Бобби Перу из «Дикие сердцем», Таинственный человек из «Затерянной автострады». От них прямо-таки несет запахом серы! В «Твин Пиксе» мы имеем дело не только с необычайным развитием этих инфернальных идей. Возможно, из-за необходимости подогнать тематику сериала под вкус рядового зрителя, об этой манихейской борьбе за человеческую душу говорится прямо, иногда даже в дидактическом тоне. Вот где в Твин Пиксе скрывается дьявол. В темных лесах, окружающих город, есть два места: Белый и Черный Вигвамы. Они оба происходят из другого, более высокого уровня духовности. Белый Вигвам – это хорошее место, место добра и трансцендентности. Черный Вигвам – порождает злых демонов, которые овладевают людьми, заставляя их делать всевозможные ужасные вещи. В сериале речь идет о двух из них: Майке и Бобе. Этот последний (в совершенно необыкновенном исполнении одним из технических работников, Фрэнком Сильвой) с длинными седыми волосами и демонической гримасой на лице захватил душу Ричарда Палмера, вынудив его вступить в кровосмесительную связь со своей дочерью Лорой и, в конечном счете, убить ее.
После смерти Палмера он попросту «вышел из него» и отправился на поиски новой жертвы. оставил его на поиски очередной жертвы. Жертвой этой, кстати, стал отважный агент Купер. Боб появляется в сериале в коротких монтажных вставках как главный персонаж видений или сонного бреда героев. Но каждый раз это вызывает трепет страха и любопытства. Это удивительный персонаж и один из самых интересных образов дьявола в творчестве Линча.
Жители города знают о зловещей силе, таящейся в окрестных лесах. Они даже создали тайную организацию «Парней их читальни», которая ставит своей целью сопротивление злой силе. Во главе этой организации стоит шериф Гарри Трумэн. Мотив тайной организации и извечной злой силы, происходящей из другой реальности, почти автоматически ассоциируется у любителей фэнтези с произведениями Лавкрафта. Идею Белого и Черного Вигвамов объясняет в сериале заместитель шерифа, индеец Хоук. «Индейцы веруют в то, что Белый Вигвам — это место, где живут духи, управляющие людьми и природой, — рассказывает Хоук Куперу. По его словам, «Черный Вигвам — это отражение, тень Белого Вигвама. Согласно легенде, каждый дух должен пройти через него на своем пути к совершенству. Там он встречает свою тень. Если дух встречает тень без необходимой смелости, он может оказаться поглощенным тенью».
Стоит отметить, насколько идея Белого и Чёрного Вигвамов соответствует убеждениям Линча в двойственности человеческого существования. Как и Лора Палмер, каждый человек функционирует на двух уровнях. Обычное, повседневное существование имеет свою темную обратную сторону, наполненную исполнением запретных желаний и стремлений. Этой самой обратной стороной Белого Вигвама является Черный Вигвам. На самом деле Черный Вигвам — это тень Белого Вигвама. Эту философию (да, не побоимся этого слова) «Твин Пикс» Линч строит из множества элементов. Тут и щепотка индийских верований, и несколько паранормальных явлений с верой в НЛО во главе, и глоток глубоких размышлений, и элементы классической сказки, но также и изрядная горсть клише поп-культуры. В конце концов именно китч -- неотъемлемый элемент поэтики этого режиссера.
Наследие
К сожалению, ближе к концу эмоциональный накал сериала несколько остывает. Сценаристы разрабатывают побочные сюжеты, развивающие моральный колорит города. Геймплей между Дейлом Купером и его зловещим экс-партнером из ФБР Уиндоменом Эрлом относительно статичен, а сама общая идея Белого и Черного Вигвамов довольно-таки опасно отклоняется в сторону тривиальной пуэнты: мы имеем дело просто-напросто с вмешательством инопланетной, внеземной цивилизации. Киношный приквел «Огонь, следуй за мной» никак не раскрывает тревожных тайн сериала. Лишенный четкой концепции, Дэвид Линч создает воистину фантасмагорические видения, лишенные, однако каких-либо более глубоких художественных эмоций.
Хотя «Твин Пикс» продержался на стеклянном экране едва два сезона, он навсегда изменил американское телевидение, сериал стал неиссякаемым источником вдохновения для множества эпигонов. Очевидное влияние сериала Линча можно обнаружить и в «Секретных материалах», и в «Остаться в живых». И даже в сериале «Северная Аляска, остановки» (“Northern Exposure”) -- та же коллекция экстравагантных чудаков, только вместо линчевского демонизма господствует политкорректный дух толерантности ко всему иному. Но, прежде всего, сериал Дэвида Линча разбил и растолок в пыль затхлые условности телевизионного ремесла. Он подшил пронзительное отчаяние черным юмором, превратил сюжетные клише в философскую лекцию о двойственности человеческой природы и окружил все это нимбом метафизической тайны, интригующей и захватывающей. Той, которая не дает забыть о себе после выключения телевизора.
Иногда случается, что Рождество трактуется в «хорроре» серьезнее и более символично – мы имеем тогда дело с началом новой жизни, или же с «перерождением» героев, которые преодолели кошмарные препятствия, придуманные для них сценаристами. Это происходит, например, в «Дьявольской кукле» (“The Devil-Doll”, реж. Тод Браунинг/Tod Brouning, 1936) где банкир, несправедливо обвиненный в преступлении, сбегает из тюрьмы и возвращается в родной город, чтобы отомстить своим бывшим партнерам за то, что они обрекли его на жизнь вдали от любимой семьи.
А поскольку действие происходит в предрождественский период, беглец переодевается в старушку, продающую игрушки, идеально подходящие для использования в качестве рождественских подарков или украшения елок. Однако когда владельцами игрушек становятся негодяи-банкиры, игрушки оживают и убивают их. Как это часто происходит у Браунинга, моральное послание фильма не слишком ясное (главному герою приходится убивать, чтобы доказать свою невиновность), зато отчетливо подчеркивается мотив перерождения: дочь банкира наконец-то освобождается от чувства неприязни к отцу, которое до тех пор мешало ей нормально жить.
В свою очередь, главная героиня фильма «Кто прикончил тетушку Ру?» (“Whoever Slew Auntie Roo?”, реж. Кëртис Каррингтон/Curtis Currington, 1971) празднует во время Рождества «возрождение» своей трагически погибшей дочери (чей мумифицированный труп она, подобно Норману Бейтсу из фильма «Психо», хранит у себя дома).
На самом деле «возрожденная» дочь героини – похожая на нее девочка из сиротского дома, которую женщина держит взаперти в одной из комнат. Фильм Кэррингтона кажется поначалу нравоучительным, но в нем хватает брутальных идей, а сам финал, как и в случае «Дьявольской куклы» Браунинга, достаточно противоречив: похищенная девочка и ее брат жестоко мстят похитительнице, а злорадные улыбки, цветущие на их устах в последней сцене, свидетельствуют о том, что они не испытывают ни малейшего раскаяния по этому поводу.
Тем зрителям, которые любят жизнеутверждающие и познавательные фильмы, вероятно не понравится «День зверя» (“El dia de la bestia”, реж. Алекс де ла Иглесиа/Alex de la Iglesia, 1995) -- мрачный, но в то же время чрезвычайно смешной фильм, в котором уважаемый священник узнает, что в ближайшее Рождество Христово родится Антихрист.
И уж крайне витиеватое послание содержится в фильме «Мучение» (“Calvaire”, рус. Фабрицио Дю Вельц/Fabrice Du Welz, 2004): главный герой здесь — красивый, но бесстрастный певец, который по дороге на рождественскую сцену попадает под крышу психопата и ему придется пережить настоящую геенну (помимо прочего, его ждут изнасилование и распятие), чтобы родиться заново и, наконец, произнести слово «люблю». Это, пожалуй, самый депрессивный из всех рождественских фильмов ужасов.
Тот, кто хотел бы после такой доли «хоррора» посмотреть еще что-то, что будет эффективным противоядием от повторяемого по телевизору «Один дома», все еще найдет из чего выбирать. Атмосферу Рождества используют такие фильмы ужасов, как, например, «Глубокой ночью» (“Dead of Night”; реж. Альберто Кавальканти/Alberto Cavalcanti, Чарльз Крайтон/Charles Crichton, Бэзил Дирден/Basil Dearden, Роберт Хамер/Robert Hamer; 1945) — блестящий сборник из пяти коротких историй, из которых аккурат самым слабым является рождественский эпизод;
«Домой на праздники» (“Home for the Holidays” ред. Джон Ллевелин Мокси/John Llewellin Moxey, 1972),
«Рождественский кошмар» (“Christmas Nightmare”, реж. Винс Ди Меглио/Vince Di Meglio, 2001);
«Адское Рождество» (“One Hell of a Christmas”, реж. Шаки Гонсалес/Shaky Gonzales, 2002):
«Ночная жажда» (“Night Thirst”, реж. Джон МакБрайд/Jon McBride, Джон и Марк Полония/John I Mark Polonia, 2002);
«Деревья 2: Корень всего зла» (“Trees 2: The Root of All Evil”; реж. Майкл Плекайтис/Michael Pleckaitis, 2004);
«Рождественская история» (“Peliculas para no dormir: Cuento de navidad” из серии «Шесть фильмов, которые не дадут уснуть», реж. Пако Плаcа/Paco Plaza, 2005);
В последнее время все громче говорят о 15-минутном фильме “Treevenge” (“Treevenge”, реж. Джейсон Эйсенер/Jason Eisener), который рассказывает о елочках, мстящих за ежегодную их «резню» и украшение идиотскими игрушками.
облако тэгов
