Все отзывы посетителя Solnechnaja
Отзывы (всего: 84 шт.)
Рейтинг отзыва
Ребекка Роанхорс «Чёрное солнце»
Solnechnaja, 31 марта 2021 г. 17:08
«Черное солнце» Ребекки Роанхорс, без шуток, очень увлекательный роман. Из тех, которые «еще одну главу и спать», и на часах внезапно раннее утро, но зато все точки над «i» расставлены… или нет, потому что модные веяния не позволяют уложиться в одну книгу. Сколько их будет в цикле, пока непонятно, но нужно иметь в виду, что первый том заканчивается знатным клиффхэнгером, обрубая главные сюжетные линии практически на полуслове. При этом я не уверена, что мне хочется знакомиться с продолжением. Но обо всем по порядку.
В послесловии Роанхорс пишет, что писала книгу, основываясь на мифологии американских народов и их быте до колонизации. Лучше было бы эту информацию вынести в предисловие, возможно тогда бы я прочувствовала культурные отсылки. А так получился обыкновенный такой фэнтезийный сеттинг, где есть мстительные древние боги, озабоченные властью жрецы, изворотливые политики, вороны, орлы(sic), водные насекомые (в том числе гигантские) и т.д., и т.п. Не раз и не два я поймала чувство сильнейшего дежавю – например на описании священного города высоко в горах с ненадежными мостами, перекинутыми через пропасти между районами, с гетто в глубоком ущелье и монахами в башне. Мир в общем и целом недурно проработан, местами колоритен, но вот чего-то такого, что способно было бы выделить его в ряду подобных поделок и однозначно обозначить его как коренное американское фэнтези, мне найти так и не удалось.
История тоже не блещет оригинальностью, но следить за ней интересно. Есть полукровка клана Воронов, которому не повезло родиться у женщины, одержимой идеей возродить некогда поруганного, но не забытого и достаточно злобного бога-Ворона; есть отвязная капитанша из матриархального народа Тик, способного Песней наколдовать хорошую погоду или проучить врагов, но у обычных людей пользующегося сомнительной репутацией нелюдей; есть недавно посвященная в сан жрица бога-Солнца, пытающаяся в меру своих слабых сил сподвигнуть местное священство на какую-никакую полезную деятельность; и позже к ним присоединяется сын главы клана Воронов, отучившийся в воинском учебном заведении на другом конце фэнтезийной карты. В мире «Черного солнца» последняя крупная война случилась 300 лет назад, и единственным сильным потрясением с тех пор стала резня, учиненная по некой загадочной причине жрецами Солнца над адептами Ворона. Конечно же, на момент действия книги в городе Това, где собрались и Наблюдатели (жрецы), и Вороны, и еще три других клана, нарастает напряжение, а политические интриги, покушения и состоявшиеся убийства оттеняются фанатичной верой местных культистов в триумфальное возвращение и месть бога-Ворона.
Есть у меня подозрение, что все сюжетные перипетии и приключения героев, путешествуют ли они по придуманному Роанхорс миру или стараются решить свои и мировые проблемы на местах, очень быстро изгладятся из памяти. По мере чтения сюжет погружает в себя, но помимо набивших оскомину фэнтезийных тропов может предложить разве что пару-тройку кровавых сцен, долженствующих, видимо, отвадить от «Черного солнца» ярлык янг-эдалта, и в принципе не самое избитое внутреннее мироощущение избранного. В остальном это симпатичная книга про (в большинстве своем) красивых людей и не совсем людей, размазывающая не самый эпичный сеттинг на несколько томов интриг и приключений с ненавязчивой любовной линией, щепоткой юмора и гигантскими воронами.
Генрих Альтов «Легенды о звёздных капитанах»
Solnechnaja, 29 июня 2020 г. 12:58
Двоякое впечатление осталось у меня от трёх небольших рассказов, составляющих цикл. С одной стороны, если воспринимать их как легенды далёкого будущего, то можно получить удовольствие от поэтичности стиля, аллюзий на античную мифологию и персонажей-героев, выполняющих свою героическую функцию. С другой – всё-таки стиль не настолько хорош, чтобы читать рассказы как поэзию в прозе, аллюзии поданы в лоб и переиначивают первоисточник ради неизбывного пафоса, а персонажи так же быстро забываются, как появляются на страницах.
Про научно-фантастическую составляющую даже сказать нечего, за исключением второго рассказа, «Сверхновой Аретины», который мне больше всех понравился. В нём есть какая-то общечеловеческая осмысленность поступков героев, а не чудовищный гуманистический пафос, убивающий все остальные. Если бы я прочитала эти рассказы в школьном возрасте, наверное, они бы оставили по себе светлые воспоминания, а сейчас вроде как и хочется проникнуться непоколебимой верой автора в Человечество с большой буквы, но прямота, наивность и даже агрессивность высказывания его полностью обесценивает.
Анатолий Днепров «Крабы идут по острову»
Solnechnaja, 29 июня 2020 г. 12:43
Отличный рассказ о неисповедимых путях прогресса. В какой-то момент текст приобретает черты почти что триллера, смягчаемого манерой повествования и тем, что эмоции рассказчика представляются какими-то приглушенными, несмотря на то, что он достаточно бурно их изъявляет. На такой основе можно было бы выстроить атмосферный ужастик, но получился рассказ-предупреждение, где автор вкладывает в реплики персонажа мысли о том, что технологическое развитие лучше бы направить в гуманистическое русло, а не на постоянное противоборство. В противном случае катастрофа неминуема.
Владимир Савченко «Пробуждение профессора Берна»
Solnechnaja, 29 июня 2020 г. 12:33
Этот небольшой рассказ открывает сборник «Под одним солнцем. Наша старая добрая фантастика» и задаёт ему достаточно высокую планку качества. Конечно, сейчас он не воспринимается как новаторский, фантастический элемент в нём восходит скорее к классической традиции Герберта Уэллса и Жюля Верна, нежели к представителям «золотого века», и кажется достаточно наивным. Зато я приятно удивлена нестандартным подходом к гуманистическому посылу – он не швыряется читателю в лоб с силой ядерного ура-патриотизма, а окольным путём отражает и пессимистические умонастроения времён Холодной войны, и оптимизм самого автора, явно уверовавшего в прогрессивное развитие человечества. В итоге получается симпатичная зарисовка, не потерявшая актуальности в нынешние непростые времена, привлекательная архаичностью стиля и однозначностью посыла.
Ким Стэнли Робинсон «Нью-Йорк 2140»
Solnechnaja, 7 февраля 2018 г. 22:39
«Нью-Йорк 2140» – это первое мое знакомство с творчеством Кима Стэнли Робинсона, хотя в бумажном виде давно уже дожидаются и трилогия про Марс, и пока не переведенный на русский роман «Аврора». И знакомство более чем удачное. Почему-то у меня сложилось впечатление, будто бы автор должен отличаться особой дотошностью и скрупулезностью в описании мира и фантдопущений (не иначе как из-за общего объема «марсианского» цикла), и что увлекательной истории ждать вряд ли стоит, ограничившись полным погружением в реалии книги. Оказалось, что по крайней мере новый роман Робинсона совмещает приятное с полезным; он одновременно и интересный, и по-хорошему монументальный.
Близится середина XXII века, и человечество наконец получило достойный ответ на все созданные им экологические проблемы – таяние ледников вызвало повышение уровня Мирового океана, и прибрежные зоны многих стран оказались затоплены, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Агрессивная аннотация наводит на мысли о фильме «Послезавтра» и о том, что в романе нас ждет описание эпического апокалипсиса. Хотя подобные сцены в книге тоже найдутся, второй по счету и пока последний катаклизм случился в самом конце XXI столетия, и жизнь мирового сообщества в общем и целом устаканилась, несмотря на обилие беженцев из все еще подтапливаемых регионов, время от времени падающие в зоне литорали здания, подточенные приливами и отливами, и дамоклов меч в виде оставшихся ледников. Вымершая из-за климатической катавасии фауна и остановка грузового и пассажирского сообщения в нашем привычном смысле прилагаются. Люди несколько образумились, быстренько сократили выбросы CO2, придумали какие-то суперпрочные и водонепроницаемые материалы для строительства домов и обработки поверхностей, занялись спасением выживших видов животных и из личных автомобилей пересели в водный транспорт. В таком виде мы и застаем Нью-Йорк – вся бывшая прибрежная зона покрыта водой, улицы запружены лодками, катерами и яхтами, а между домами люди передвигаются по крытым «небесным» мостам.
В центре повествования – небоскреб МетЛайф Тауэр на Мэдисон-сквер с двумя тысячами жителей и причудливой архитектурой. Все персонажи, сделанные Робинсоном рассказчиками, за исключением абстрактно-конкретного горожанина, живут в Мете, а события романа то прямо, то опосредованно касаются в равной степени и небоскреба, и Нью-Йорка в целом. Первые главы наводят на мысль, что сюжетно роман будет основываться на экономике – несмотря на природные бедствия, капитализм никуда не делся, и неравенство между мультимиллионерами, покупающими за баснословную цену квартиры в сухом Верхнем Манхэттене, и несчастными обитателями литоральной зоны, которым некуда податься, не дает покоя некоторым героям. Но хедж-фонды, «пузыри» на рынке недвижимости и индексы, определяющие надежность вложений, сменяются то производственным триллером с похищением и диверсиями, то приключенческим романом с поисками сокровищ затонувшего в конце XVIII века в проливе Хелл-Гейт корабля, то социальной фантастикой, поднимающей вопросы взаимоотношений людей в новых климатических условиях.
Персонажи у Робинсона очень разные, и объем романа дает раскрыться характерам и показать переход от абсолютной чуждости незнакомцев к сплоченности, вызванной общей целью. К концу книги ни с кем из них не хочется расставаться, даже с пресловутым горожанином, который время от времени прерывает повествование экскурсами в историю Нью-Йорка, подробно разъясняет, как происходил процесс таяния ледников, и размышляет, почему нью-йоркцы никогда не одеваются по погоде.
Мир недалекого будущего в романе на первый взгляд мало отличается от нашего, но дьявол кроется в деталях, и вот уже упомянуты композитные материалы, из которых небоскребы строят уже не в десятки, а в сотни этажей; летающие деревни, удерживаемые в воздухе аэростатами; плавучие острова, переправляющие жителей и беженцев из гавани в гавань; и коридоры естественной среды обитания, аналогичные нашим заповедникам. Наряду с технологическими новинками у мира романа есть и вполне знакомые черты – блогеры, которые могут заниматься исключительно полезным делом спасения вымирающих животных, но все равно должны заботиться о рейтингах и количестве просмотров; дроны, приспособленные для подводных работ; и аналоги наших смартфонов, носимые на запястьях. Никакого киберпанка и полетов на Луну, поэтому «Нью-Йорк 2140» и не читается как фантастика. Описываемый Робинсоном мир кажется очень логичной экстраполяцией существующих реалий в XXII век. Возможно, излишне оптимистичной в плане супер-композитов и летающих поселений, но у нас еще 120 с лишним лет, чтобы все это организовать.
То, что в конце автор прямым текстом заявляет, что люди нисколько не поумнели, и все очень плохо и станет только хуже, не добавляет роману пессимизма. Даже самые драматичные события уравновешиваются стремлением людей если не исправить свои ошибки (и даже не перестать их повторять), то по крайней мере не сдаваться и организовывать свою жизнь в условиях, которые кажутся совершенно для этого непригодными (и даже, обожемой, на этом зарабатывать!). Да и главные персонажи, по личным ли качествам или из вынужденной необходимости, помогают друг другу и окружающим, так что мир «Нью-Йорка 2140», несмотря на довольно мрачные перспективы, живет и радуется жизни – этакий сплав романа-предупреждения и гимна выживаемости людей.
P.S. Никогда у меня не было мечты побывать в Нью-Йорке, а теперь, благодаря роману Робинсона, появилась. Единственное, что меня разочаровывало в книге – то, что читать ее было бы идеально, прогуливаясь по улицам города, упомянутым автором, и представлять над собой толщу воды и морскую живность.
P.P.S. Очень порадовали манера письма и эрудиция Робинсона, который между делом вставляет выдержки из стихов Маяковского и Уолта Уитмена, ссылается на Пинчона (pynchonpoetry of twilight on the water – восхитительно), Йейтса, Беккета, Мелвилла, Дос Пассоса и других. Мелвиллу досталась даже отдельная сюжетная ветка с призраками и старыми кладбищами. Сведения об экономике и экологии познавательны и не должны отпугнуть даже самого неискушенного читателя, у Робинсона явно талант рассказывать обо всем достаточно просто, пусть и в манере некоторого превосходства (когда он предлагает читателю пропустить пассаж про таяние льдов и перейти к основной истории, если тому сложно и непонятно).
Марта Уэллс «Отказ всех систем»
Solnechnaja, 9 января 2018 г. 23:08
На волне популярности произведений, где главными героями являются ИИ в человеческих или человекоподобных телах, авторам есть где разгуляться, штампуя однотипные приключенческие истории. Если вы читали романы Энн Леки или Бекки Чамберс, или вам хотя бы на второстепенных ролях попадались подобные персонажи, которых, как правило, отличают недюжинное чувство юмора и исключительная эмпатия, то армию клонов стоит обходить стороной, иначе сама идея будет растягиваться между этими поделками, истончится до предела и лопнет, раз и навсегда оставшись на уровне заезженного штампа. Впрочем, пожалуй, сейчас дело так и обстоит, и ход, который пару-тройку лет назад казался свежим глотком в мире современной фантастики, набивает оскомину с каждой вещицей, похожей на All Systems Red.
А ведь повесть никак нельзя назвать плохой, она быстро и с интересом читается, но и не менее быстро изглаживается из памяти. Читателю в ней практически не за что зацепиться. Персонажи? Марта Уэллс не потрудилась наградить ни одного из них мало-мальски характерными чертами или историей. Автора хватило лишь на то, чтобы поделить их на хороших и плохих, а центрального персонажа сделать карикатурой на всех тех, о ком я упоминала выше. Казалось бы, создание, иронично называющее себя ботом-убийцей, коротающее свободное от выполнения приказов время за просмотром космических мыльных опер и спасающее людей с удивительной самоотверженностью, помноженной на чудовищную стеснительность, не может не вызывать улыбку. И вызывает, пару раз за всю повесть, но этого явно недостаточно, чтобы прикипеть к нему душой. Впрочем, есть тут один персонаж, который начинает проявлять некоторую неоднозначность, но остальные «хорошие люди» быстро затыкают ему рот, и никакого развития его линия не получает.
Сюжет предсказуем и прост, и все мои попытки хоть как-то увести его в сторону, выдумывая какие-нибудь небанальные варианты развития событий, потерпели фиаско, потому что самое простое решение тут – самое верное. Детективная линия может быть интересна до той поры, пока невероятное не становится очевидным (не продержавшись и до середины небольшой повести), а эмоционального накала явно не хватает для сопереживания или хотя бы волнения за персонажей в ужжжасной опасности. Будь All Systems Red увесистым романом, а не развлечением на пару вечеров, но написанном в том же ключе, то скуку он бы навевал неимоверную. Так что объем здесь спасает положение, и книгу все же приятно читать.
В ряду крепких развлекательных середнячков повесть, пожалуй, занимает достойное место, и если вам захочется скоротать время за довольно простой, но увлекательной историей, то можно смело браться за нее. Но вот как один из фаворитов Гудридза и обязательный элемент всех фантастических подборок лучшего за год она как минимум настораживает.
Solnechnaja, 8 января 2018 г. 23:29
He was born, but I had borne him/Он родился, но это я породил его
***
Поначалу «Борн» вызывал у меня смешанные чувства. Скорее даже антипатию, раздражение от того, что мне опять пытаются впихнуть банальную и избитую историю, пусть и в фирменно вандермееровской трансцендентной обертке. Однако теперь, после прочтения, я не могу не признать, что книга цепляет остающимся после нее впечатлением, которое не раз еще заставит вернуться к роману и его героям.
Вандермеер верен себе и Новым странным – его фантазия безгранична, а потому «Борн» иногда срывается в сюрреалистическую цветовую гамму и гротескные образы. Однако все это лишь приемы, обрамляющие старый как мир и довольно тривиальный сюжет, основу которого составляют две глобальные проблемы: отношения отцов/матерей и детей и дилемма человек/личность. Первая иногда отдает излишним мелодраматизмом, а вторая сводится к довольно избитым выводам, но ближе к финалу обе они собираются в комок напряженных эмоций, который затягивает читателя и не дает оторваться от книги ни на секунду.
К персонажам «Борна» трудно остаться равнодушным, несмотря на то, что они время от времени раздражают и нередко вызывают сомнения в адекватности своего поведения. Когда любовно сложенная Вандермеером мозаика складывается в целостную картинку, приходит и принятие героев романа, признание того, что все их эмоции, проявления характеров и душевные порывы далеки от искусственных. Можно прожить все события романа вместе с Рэйчел, Уиком и Борном, и за такую причастность к происходящему стоит похвалить писательское мастерство Вандермеера, чей необычный стиль идеально подходит рассказу от первого лица и ощущается как живая, текучая речь персонажа.
Отдельно стоит упомянуть образ постапокалиптического мира. На первый взгляд – ничего особенного: стандартная локация разрушенного города посреди всеобщего запустения, по развалинам бродят полудикие, почти отчаявшиеся люди; кислотные дожди, пересохшие или отравленные реки как кивок экологическим проблемам. И тут же – дождь из неизвестно откуда взявшихся саламандр; модифицированные с расцветом биотехнологий люди, сочетающие в себе красоту с уродством, функциональность с абсолютной бессмысленностью; загадочные чудовища, пережитки некой Компании, таящиеся под поверхностью зараженных водоемов; и, вершиной всему – противостояние гигантского разумного летающего (sic!) медведя-Морда и Волшебницы, создающей армию детей-мутантов и не готовой остановиться даже перед лицом тотальных разрушений.
Мир биотехнологий у Вандермеера кислотно ярок и болезненно прекрасен. В нем жизнь предстает во всей своей чудовищной красе. Морд щеголяет неизменно окровавленной физиономией, но при свете постапокалиптического солнца его мех завораживает золотистым сиянием, и временами хищник выглядит едва ли не благородным. Сам Борн увлекает нас в переплетение бесконечно сменяющих друг друга форм, создавая при этом характерный для ужастика саспенс, а люди посреди всего этого буйства кажутся до невозможности маленькими и незначительными.
Природа (в том числе рукотворная) в романе не уравновешивается силой духа или технологиями людей, она, как это обычно бывает, с обыденным равнодушием стихии стирает в порошок и правых, и виноватых, но борьба персонажей не прекращается ни на миг. Тут проявляется еще одно достоинство романа – когда раскрыты все тайны и даны ответы на все вопросы, кроме тех, что ответов не требуют, проявляется удивительный баланс, четко выдержанный автором. Все здесь приведено к равновесию: красивое и отталкивающее, сентиментальность и бездушность, динамичный экшен и постепенное раскрытие персонажей. В общей структуре романа все эти элементы складываются к гармоничную, увлекательную историю.
Хотя в «Борне» и не найти сюжетной оригинальности (даже учитывая некоторые неоднозначные решения конфликтов), а основные идеи скорее заигрывают с эмоциями, нежели с рациональным восприятием читателя, роман оставляет приятное и длительное послевкусие. История грешит довольно пафосными вопросами («что значит быть личностью», к примеру), но постапокалиптический сеттинг и атмосфера необратимого увядания сглаживают острые углы, и роман превращается в рассказ об обычных людях (и нелюдях) в не самых обычных ситуациях.
Марио Варгас Льоса «Скромный герой»
Solnechnaja, 27 марта 2017 г. 14:28
В произведениях латиноамериканских писателей, независимо от жанра и времени действия, есть какой-то неповторимый, им одним присущий колорит. Его составляют исторический фон, накладывающий отпечаток даже на те книги, события которых происходят в 21 веке, исключительный менталитет, сочетающий в себе наивность и прагматичность, религиозность и суеверность, и, безусловно, пейзаж – будь то яркое летнее солнце или зимняя сумрачность, он всегда словно бы подёрнут дымкой, едва уловимым флёром печали и загадочности, одновременно и манящим, и держащим в напряжении. Поэтому даже насквозь реалистичные произведения латиноамериканцев читаются как магический реализм, даже если вся мистика уходит на откуп суевериям и пустым домыслам. Книги эти волшебны, и в творчестве Марио Варгаса Льосы это проявляется в полной мере, хоть автор чрезвычайно редко допускает элементы ведовства или мистики, а уж тем более практически никогда не говорит о них прямым текстом, оставляя центральное, основополагающее положение героям, их переживаниям и дамокловым мечом нависшей над ними трагедии эпохи.
Тем удивительнее «Скромный герой», читающийся как детективная история с элементами мистики, с провидицами, ведьмами и таинственными явлениями не то призрака, не то самого дьявола, оказывающими важное влияние на ход событий. В остальном Льоса верен себе – современность для него не несёт такого трагизма, как времена Рафаэля Леонидаса Трухильо в «Празднике Козла» или «Разговоре в «Соборе» . Время бунтов и революционных волнений прошло – наступила спокойная, размеренная жизнь, перемежающаяся локальными катастрофами маленьких людей, скромных героев, показанных с нарочитой карикатурностью в фирменном стиле автора, где в каждой, даже самой смешной шутке кроется нотка грусти. В романе пасторальную Пьюру, только недавно обзаведшуюся современными торговыми комплексами и бизнес-центрами, и столичную Лиму потрясут события настолько пародийно-латиноамериканские, что чтение иногда представляется очередным эпизодом мыльной оперы – удивительно динамичной, к чести Льосы. «Скромный герой» читается за один присест благодаря закрученной, хотя временами и очевидной, интриге и загадочным мистификациям, которым не терпится найти рациональное объяснение. Поэтому, даже когда история Фелисито Янаке приходит к логическому завершению и расставляет все точки над i, финал второй сюжетной линии, о которой аннотация бессовестно врёт, отдавая пальму первенства Исмаэлю Каррере – на самом деле второй «скромный герой» в романе вовсе не он, а дон Ригоберто, всё равно не даст заскучать.
Льоса не был бы собой, если бы за всей сериальностью и фривольностью стиля не оставил целый пласт обличительной злободневности. Впрочем, автор не больно-то и скрывает, что все до единого персонажи, за исключением, быть может, эпизодически появляющихся, которые попросту не раскрываются в достаточной мере, не подходят на роль однозначно положительных персонажей. Фелисито Янаке, проблемам которого нельзя не сочувствовать, со спокойной совестью сожительствует с девицей много младше своей жены и костенеет в собственном понимании гордости, унаследованном от отца и при ближайшем рассмотрении вовсе не геройском, а временами и нелицеприятном. Дон Ригоберто подкупает искренностью и простым отношением к жизни, но временами его поступки и разговоры по меньшей мере удивляют. Оба героя оказываются удивительно человечными и обыденно жестокими, способными как на сопереживание близким, так и на тотальное неприятие чужих побуждений и ценностей. В то же время отрицательные персонажи и даже откровенно пародийные полицейские не являются карикатурными злодеями и дурачками (за исключением пары-тройки особо отличившихся), у них есть конкретные и понятные читателю мотивы для тех или иных поступков. В закрученной санта-барбаре отцов и детей, жён и любовниц есть, конечно же, правые и виноватые, но в условиях простой человеческой жизни границы неприятия размываются, и бывает, что преступнику сочувствуешь куда больше, нежели обиженному им кабальеро.
Отдельно хочется поблагодарить переводчика Кирилла Корконосенко – не только за достойный перевод, но и за примечания, которые отсылают нас к другим романам Льосы, где уже встречались и дон Ригоберто, и полицейский с пошлым прозвищем Скребисук, и ещё некоторые персонажи. Благодаря этим небольшим пометкам «Скромный герой» становится не отдельным произведением, но частью обширного полотна, описывающего быт и нравы современного Перу, и вполне можно задаться целью собрать всю картину.
Этот роман Варгаса Льосы не лишен и недостатка, который тем более бросается в глаза давнему поклоннику творчества автора. Несмотря на приятный язык и стиль, интересный сюжет и актуальное отображение современности, реалии которой характерны не только для Перу, он все же слишком прост и излишне мелодраматичен. Это не значит, что он плох, скорее, от Льосы подспудно ожидаешь если не общественной, то уж точно личной драмы. Поэтому лёгкость повествования хоть и играет в какой-то мере «Скромному герою» на руку, всё равно после прочтения мозг привычно прокручивает в голове события и характеры, силясь отыскать в них хоть что-нибудь, незамеченное за прямо высказанной моралью. И терпит фиаско, потому что роман интересен, мил и наводит на определённые размышления о взаимоотношениях отцов и детей и непременной изнанке гордого слова «герой», но размышления эти сворачиваются в чёткие выводы сразу после прочтения, и возвращаться к ним вновь нет никакой необходимости. Льоса восхитительно играет судьбами персонажей и ярко передаёт эмоциональную составляющую книги, но невозможно избавиться от лёгкого чувства неудовлетворённости, как будто читателю предложили, скажем, шоколадку, и он уже напридумывал себе, что она будет с орехами и изюмом, а внутри неожиданно оказалась помадка. Всё равно вкусно, но уже не совсем то.
Леви Тидхар «Центральная станция»
Solnechnaja, 10 марта 2017 г. 16:41
В сравнении с большей частью научно-фантастических произведений «Центральная станция» Леви Тидхара смотрится весьма необычно. Любителям традиционных «сюжетных» романов она может показаться скучной и лишённой смысла, потому что автору куда интереснее описываемый мир будущего и раскрытие характеров персонажей через диалоги и воспоминания, нежели действие. Не зря писатель в 2012 году стал лауреатом Всемирной премии фэнтези – подобное отношение к тексту характерно для атмосферных фэнтезийных циклов. Как ни удивительно, в «Центральной станции» этот подход срабатывает на все сто. Несмотря на наличие непременных атрибутов «твёрдой» нф – роботов, искусственных интеллектов, виртуальных реальностей и полётов в космос, «…Станция» – характерный представитель того, что принято называть фантастикой гуманитарной, когда центральной темой романа становятся люди и их отношения с собой, с окружающими и с быстро меняющимся миром.
Фантсоставляющая книги играет существенную роль во всех сюжетных линиях, но воспринимается через призму вполне реальных человеческих переживаний. Возьмём, к примеру, одного из центральных персонажей – Бориса Чонга, из-за болезни отца вынужденного вернуться в родной Тель-Авив, который он когда-то и, казалось бы, навсегда оставил в прошлом. Ситуация очень обыденна, а то, что уезжал Борис на Марс и в ближайшие колонии, где обзавёлся инопланетным паразитом, а отец его теряет себя в потоке воспоминаний всех поколений его семьи – и прошлых, и будущих – воспринимается как само собой разумеющееся. А вот малыш Кранки, родившийся в местных лабораториях и оказавшийся под опекой ещё одной героини, Мириам Джонс, который ждёт и верит в возвращение никогда не существовавшего отца. И это так по-человечески трогательно, хоть сам ребёнок и пугает окружающих проявлениями nakaimas, так называемой «чёрной магии», а по сути просто имеет куда большую связь с виртуальными мирами и искусственными интеллектами, или Иными, чем обычные люди. Или ставшая уже традиционной история о девушке-вампирше, отличающаяся от ряда подобных произведений тем, что питается героиня не кровью, а информацией – знаниями, воспоминаниями и ощущениями людей. Или родственные ей по духу роботники, такие же пережитки войн и разрушений прошлого – причудливые соединения человеческих тел и металла, за ненадобностью проржавевшие и играющие роль местных сирых и убогих, выпрашивающих не денег, но запасных частей и алкогольного топлива. Персонажей много, и каждому отводится своё место в истории, которая берет начало в серверах Мэтта Коэна, где эволюционируют те, кто впоследствии определит развитие человечества, но не имеет конца, недаром за смертью всегда следует рождение чего-то нового.
Социальная проблематика романа обширна и разнообразна, но подаётся она безо всякого дидактизма. Тидхар касается множества вопросов – и противопоставления людей и сделанных по их образу и подобию роботов с искусственным сознанием, и сосуществования традиций с новыми технологиями, апогеем которого становится калека-Акимвен, не подключенный к колоссальной единой сети, по сравнению с которой Интернет – всего лишь детская забава, и проводящий жизнь в тишине оффлайна, в обществе ещё одного пережитка прошлого – бумажных книг. Есть тут и никому не нужные роботизированные военные, которых оставили на произвол судьбы, когда все мировые конфликты наконец разрешились. Есть и частные проблемы людей и нелюдей, отчаянно ищущих место в «прекрасном» новом мире, похожем на искажённое отражение нашего с вами настоящего. Казалось бы, нет войн, экология приведена в более-менее удобоваримое состояние, Марс колонизирован, Луна терраформируется, люди достигли невиданных технологических высот, но – и Тель-Авив становится идеальным местом для такой вот истории – те же люди бродят по тем же улочкам, так же общаются, влюбляются и расстаются, как и их предшественники, а огромное сверкающее здание Станции, открывающее дорогу в бескрайние глубины космоса, и окружающие его «растительные» дома-однодневки кажутся чем-то инородным, вторгающимся в человеческую природу, исподволь меняющим её.
Основная особенность романа в том, что он не даёт ответов. Он вовсе не завершается на полуслове и не оставляет читателя в раздумьях, как же на самом деле всё было. Тидхар действует тоньше и изощрённее. Он показывает кусочек мира, оказавшегося на пороге перемен. Мы никогда не узнаем, что будет дальше и почему происходят те или иные события – станут ли дети из генетических лабораторий первым шагом к постчеловечеству и отказу от бренного тела в пользу виртуального разума? Для чего загадочный странник Элиезер создаёт богов, и что последние из себя представляют? Излечилась ли девушка Кармэль от своего вампирского недуга? Что же такое на самом деле загадочный nakaimas и о чём беседуют Иные на своём таинственном и непереводимом языке? Все эти вопросы повисают в пространстве, протягивают незримые нити в будущее, которое не наступит, потому что роман не предполагает продолжения. Это идеальный образец того, как надо оставлять детали на откуп читателю. Кого-то такой подход будет раздражать, кому-то даст неиссякаемый простор для воображения и догадок, но главный посыл, что жизнь продолжается, и абсолютно неважно, в какой форме – прекрасен и удивителен. «Центральная станция» оставляет замечательное послевкусие, радует живыми, объёмными и очень разными образами; чарующими, если не сказать лирическими, картинами мира. Леви Тидхар создал удивительную историю, одновременно человеческую и не очень, ориентированную в будущее и полную воспоминаний о прошлом, сочетающую в себе нф-реалии и фэнтезийную сказочность, и всё это – в органичных пропорциях.
Solnechnaja, 13 февраля 2017 г. 23:37
Роман Мэдлин Эшби Company Town мне захотелось прочитать ещё до выхода самой книги, стоило только увидеть анонс обложки. И даже аннотация «Промышленного города», нацеливающая на производственный триллер с детективной линией а-ля Джек Потрошитель и, как водится, очень особенной главной героиней не поколебала уверенность в том, что книга понравится. Интуиция, в общем и целом, не обманула, хотя вместо триллера я получила киберпанк «под «Нейроманта» с осовремененными реалиями и характерной для Гибсона атмосферой. Не обошлось, как водится, и без разочарований.
События романа разворачиваются в канадском городке будущего под названием Новая Аркадия. Несмотря на ударное развитие био- и промышленных технологий, качество жизни небогатых слоёв населения остаётся по-киберпанковски убогим. На пять гигантских обитаемых башен, жители которых различаются уровнем достатка и положением на социальной лестнице – два с половиной места работы. Одним из них до недавнего времени была нефтяная платформа, второе – «Объединённые секс-работники Канады», ну и половинку оставим барам и клубам, коих в Н. Аркадии великое множество. Естественно, в затхлом моногородке процветает криминальный элемент. Главная героиня, Го Чон Хва, на начало повествования работает в тех самых сексуальных услугах, но вовсе не тем, кем вы подумали. Дело в том, что ей в жизни ужасно не повезло – в мире, где красота стала доступным объектом торговли, а лицо и тело можно менять и совершенствовать в соответствии с любыми капризами и пожеланиями, Хва страдает от болезни Стерджа-Вебера, вызывающей эпилептические припадки и изуродовавшей ей половину тела. А отсутствие у весьма неблагонадёжной матери желания подправить ситуацию техническими средствами с детства сделало героиню изгоем, которого предпочитают не замечать в приличном обществе. Хва занимает должность телохранителя девиц лёгкого поведения и их инструктора по самозащите. Всё меняется, когда в Новую Аркадию приезжает богатое семейство Линчей, вознамерившееся построить под недавно взорвавшейся нефтяной платформой (взрыв этот, помимо всего прочего, унёс жизнь старшего брата Хва) ядерный реактор нового поколения, чтобы подмять под себя всю энергетическую отрасль и, в качестве побочного эффекта, обеспечить энергией чуть ли не всю Канаду.
Завязка для нф-триллера многообещающая, учитывая, что к ней прилагается дополнительная сюжетная линия: бывшие коллеги Хва, сменившей не самое доходное место на пост личного телохранителя младшенького Линча, начинают погибать при весьма загадочных обстоятельствах. К детективной интриге примешивается робкая любовная линия, ведь непосредственный начальник Хва и умник, и красавец, и может похвастаться сомнительным прошлым. И все эти, казалось бы, разнородные элементы романа складываются в очень органичную и увлекательную историю. Добавим к этому упадочную атмосферу города будущего, где можно купить всё, что угодно, кроме счастья; интересные характеры (им даже можно простить некоторую стандартизацию, когда под брутальным поведением всенепременно кроется чуткая и ранимая душа); насыщенность текста реалиями будущего, которые Эшби выдаёт читателю как сами собой разумеющиеся и не требующие объяснений – и к последней трети романа мне уже в каждой строчке чудился «Нейромант» Гибсона. Что само по себе неплохо, потому что автору удалось взять тот материал, который нам кажется уже несколько устаревшим, адаптировать его под современные тенденции – и вот уже ретрофутуризм превращается в отличный киберпанк, который вполне может претендовать на ожидающую человечество антиутопию.
Однако научившись у Гибсона динамичным историям в атмосферном антураже, Эшби переняла у него и досадный недостаток. Последняя треть «Промышленного города» – парад роялей в кустах, притянутых за уши выводов и обрывающихся на полпути сюжетных линий. Плохо это или не очень, зависит от того, превратит ли автор роман в цикл. Если Company Town – только начало истории, тогда у Эшби будет шанс объяснить недообъяснённое и показать недопоказанное. Однако сюжет романа, в общем-то, пришёл к логическому завершению, и если некоторые вопросы можно с натяжкой оставить на откуп читателю, то внезапное появление моего «любимого» убийцы-дворецкого, который на протяжении романа вообще нигде не фигурировал, но неожиданно оказался главным гадом – совсем нехорошо ни для триллера, ни для детектива, ни для киберпанка. Так что, несмотря на сумасшедшую динамику книги, особенно в финале, после прочтения остаётся неприятное чувство незавершённости, которому не на что пока опереться, раз уж продолжение не анонсировано. И даже буквальная реализация идеи Василиска Роко, ностальгически-гибсоновский взгляд на искусственный интеллект, виртуальное путешествие в викторианское прошлое в компании Трумена Капоте, уместное чувство юмора главной героини и на удивление милая любовная линия не позволяют оценить роман Мэдлин Эшби выше.
Solnechnaja, 15 декабря 2016 г. 12:29
С творчеством Иэна Бэнкса я знакома довольно давно – с тех пор как ещё в студенческие годы взяла в руки «Шаги по стеклу» – но Бэнкс-фантаст пока что оставался для меня загадкой, хоть и «маст ридом» для любителей космической нф. Что ж, по итогам прочтения «Алгебраиста» можно уже делать некоторые выводы. Во-первых, фирменное внимание автора к деталям, которое в условно мейнстримной литературе несколько раздражает, не давая читателю додумать картину событий и привнести в неё что-то своё, космической опере играет только на руку. Избыточность описаний сказывается на динамике повествования, хоть и не снижает при этом его увлекательности, поэтому мир в пятом тысячелетии по земному летоисчислению получается не просто объёмным, а исторически и технически проработанным в самых мелких и незначительных деталях. Впрочем, о мире чуть позже.
Во-вторых, Бэнкс много внимания уделяет сюжетным линиям, которые у него, как правило, развиваются в одном направлении, а потом неожиданно выкидывают фортель-другой и приходят совсем не туда, куда их определил вектор читательских ожиданий. В научно-фантастическом «Алгебраисте» сюжет для космооперы с вкраплениями политического триллера весьма стандартен. По крайней мере, если вынуть из романа всю базу знаний об устройстве галактического сообщества и инопланетных расах, всё сводится к линейным приключениям некоего Фассина Таака. Однако сто́ит событиям начать развиваться по-настоящему, и история из путешествия от точки А к точке Б минуя В,Г и т.д. становится уже не рядовым «приключаловом», в котором элементы антуража болтаются на периферии сами по себе, а герой развлекает читателя банальным движением к финалу. «Алгебраист» – это настоящий монолит от нф, где все ружья, даже если они кажутся читателю абсолютно не важными, а то и вообще на ружья не похожими, выстреливают в самые неожиданные моменты. Если учесть ещё и отвлекающий фактор в виде жизнеописания насельников и побочных сюжетных линий, то последнюю треть романа повествование держит в напряжении и постоянно заставляет удивляться, хотя события, в общем и целом, вполне предсказуемы. Такой вот парадокс.
Никогда я не устану восторгаться авторами-строителями вымышленных миров, которые, основываясь лишь на нескольких предпосылках и фантастических допущениях, по кирпичику собирают целые вселенные. Бэнкс с задачей справился великолепно. Вот, например, насельники – раса, в незапамятные времена колонизировавшая множество планет-газовых гигантов по всей галактике. Если выдрать их из контекста, получатся совершенно невообразимые по внешнему виду создания, обладающие развитой и многомерной культурой, напрочь игнорирующие проблемы (даже вселенского масштаба) всех прочих цивилизаций. Бэнкс частенько акцентирует внимание на отсутствии у насельников эмпатии в человеческом понимании, подробно рассказывает читателю о структуре и принципах развития инопланетного сообщества, похожего на искажённый вариант человеческого, делает главного героя посредником между нами и весьма колоритными персонажами-насельниками, и к финалу книги ловишь себя на мысли, что почему, собственно, бы и нет? Если мы к 5-му тысячелетию выйдем-таки в космос, почему бы нам и не встретить там насельников?
И в том же духе можно говорить обо всём, что упоминает в романе Бэнкс. Будь то конфликт между местной галактической империей Меркаторией и бунтовщиками-запредельцами, или история об остатках искуственного интеллекта, рассыпавшихся по бескрайним космическим пространствам в попытке избежать участи своих менее везучих собратьев, или сеть порталов-червоточин – как существующих, так и гипотетических – на стремление завладеть которыми и нанизывается костяк основного сюжета: все прописано очень подробно и чётко. На основе романа хоть сейчас можно писать сценарий сериала о космических сражениях, быте инопланетян и политических дрязгах, а в основу положить главную детективно-приключенческую линию.
Что касается научной составляющей – Бэнкс предельно логичен и последователен. Естественно, вызывают сомнения некоторые моменты, как, например, открытие крышки летательного аппарата в атмосфере газового гиганта без существенных последствий для здоровья, но и это фантаст объясняет наличием в газолёте механизмов лечения и систем жизнеобеспечения. Кроме того, в «Алгебраисте» есть эпизод великолепнейшего сражения (правда, в атмосфере планеты, но с использованием космических кораблей) с роскошными описаниями и сумасшедшей динамикой. Вообще к концу романа, когда бо́льшая часть картины мира читателю уже преподнесена на блюдечке, Бэнкс получает возможность сконцентрироваться на сюжете, перестаёт отвлекаться на побочные размышления и ускоряет течение событий. Это видно даже в структуре книги, когда последние части делятся на маленькие и яркие главы, в отличие от пространных разделов первой половины.
«Алгебраист» – интересная и грандиозная по размаху космическая опера. Единственные недостатки, которые мне удалось разглядеть, сводятся к знатному провисанию текста где-то во второй четверти романа, когда автор неожиданно ударяется в самоповторы – кажется, с единственной целью удержать читателя с насельниками чуть дольше необходимого, прежде чем бросить его в гущу событий. И к небрежной редактуре русскоязычного издания, когда религия Меркатории из Истины мутирует в Правду, Биальянс превращается в Двойственный Союз, а раса эрилейтов почти сразу начинает зваться ирилейтами. На понимании текста эти недочеты, однако, не отражаются. Бэнкс написал действительно увлекательный роман с шикарной визуализацией, сильным идейным наполнением и потрясающими негуманоидными персонажами.
Чарли Джейн Андерс «All the Birds in the Sky»
Solnechnaja, 3 октября 2016 г. 12:19
Книга оставила после себя очень грустное впечатление. И не потому, что человечество в очередной раз оказалось на грани вымирания, а главные герои на протяжении всего текста страдали, страдали и снова страдали. Скорее, дело в разочаровании, когда доверяешь многочисленным отзывам на Гудридзе, завлекательной аннотации и тому, что роман уже, фигурально выражаясь, в шорт-листе выдвиженцев на премию Хьюго будущего года. А самое обидное – я отчасти понимаю людей, рассыпающихся в восторгах и объявляющих «Птиц…» едва ли не книгой года от нф, но все мои попытки проникнуться сюжетом и идеями, сопереживать героям или хотя бы просто увлечься историей с каждой новой главой рассыпа́лись прахом. На самом деле, две трети романа можно попросту отбросить (не переработать и подсократить, как бывает с некоторыми излишне многословными авторами, а вырезать, удалить, стереть с лица Земли), и тогда останется почти увлекательная повесть о том, как перед лицом очередного апокалипсиса туповатые человеческие массы стремятся самоуничтожиться, а спасением планеты занимаются по разные стороны баррикад группа «безумных» учёных и ведьмы, орудующие магией направо и налево. А можно поступить ещё радикальнее и сократить роман до последнего десятка страниц, и будет у нас неплохой, хоть и сентиментальный, рассказ о взаимодополнении фэнтези и фантастики и переходе к постчеловечеству. Но, как говорится, автору виднее, поэтому перед нами – фантастика (или, скорее, фэнтези с элементами нф) в крупной форме, которая при чтении навевает адскую скуку и жалость о потерянном времени.
Итак, сюжет. В недалёком будущем в семье модных карьеристов живёт девочка Патриция, отличающаяся непоседливым нравом и любовью к живой природе. Прогулки по лесу она предпочитает романам с мальчиками и новомодным гаджетам и в один прекрасный день обнаруживает, что способна понимать речь животных и птиц. Потом будет встреча с птичьим Парламентом, волшебное Дерево и прочие магические примочки, включая местную разновидность Хогвартса, но сначала – непонимание и раздражение сверстников и единственный друг Лоуренс, в двенадцатилетнем возрасте собравший машину времени (переносящую на 2 секунды вперёд), хранящий в шкафу суперкомпьютер и ненавидящий прогулки на свежем воздухе.
И вроде бы события развиваются логично и последовательно (с лакунами между частями, которые, впрочем, не нарушают целостности текста), но адекватному восприятию книги препятствует целый ряд факторов, которые ставят меня в тупик, как только я пытаюсь их объяснить. То ли дело в авторском стиле, то ли в обилии жанровых клише, то ли ещё в чём, но текст напрочь лишён эмоциональной составляющей. Вот представьте себе: приходите вы в театр, а на сцене вместо актёров – манекены с витрины какого-нибудь магазинчика по соседству. Они наряжены, напудрены и в париках, но вместо лиц – гипсовые маски, а реплики начитываются из-за кулис без единой эмоции. Сможете вы проникнуться таким представлением? Вот и от «Птиц…» остаётся похожее ощущение: персонажи ходят, говорят, влюбляются, ссорятся, мирятся, пытаются спасти мир – и всё словно бы с одним непреходящим покер фейсом. Воображение обычно помогает справляться с подобными ситуациями, но в этот раз дало сбой. Образы не просто пустые и картонные – они будто собраны из разнородных лоскутков одинакового сероватого оттенка, в котором нет-нет, да появляется проблеск чего-то живого, но умирает, не успев проявить себя.
Если уж главные персонажи оставили меня в полнейшем унынии, то что уж говорить о второстепенных – они как массовка в аниме, которой ни лица, ни фигуры прорисовывать не надо, достаточно обойтись силуэтом. Единственный, кто обещал хоть какое-то разнообразие – наркоманский убийца Теодольфус, активно ворвавшийся в сюжет, но очень быстро сдувшийся и покинувший сцену. Роль его при этом практически бесполезна. В масштабе произведения, кстати, роли всех персонажей оказываются бессмысленными – хотя, возможно, это всё играет автору на руку, но сто́ило ли огород городить, если вся суть квеста в походе из точки А в точку Б, а всё остальное – шелуха? Шелуху эту можно было сделать вдохновенной и проникновенной – но нет. Герои что в 12 лет, что в 25 (возраст указан приблизительно) ведут себя абсолютно одинаково, совершая неожиданно тупые поступки и отрицая очевидное. Идеи (вот, например, Моральная Дилемма: что главнее – Человечество или Природа) могли бы сыграть и заставить читателя задуматься о весьма печальном будущем, но Андерс так быстро устаёт от них и отбрасывает ради следующих, не менее избитых, несмотря на всю их важность и актуальность, что поставить себя на место персонажа и оценить его поступки не успеваешь. Да и затруднительно это, когда образ героя пуст и очевидно надуман.
Есть ещё любовная линия, в которой ГГ, до середины книги оставляющие впечатление дегенератов, ВНЕЗАПНО осознают свои истинные чувства (кстати, первая живая сцена в романе, хотя не сказать, чтобы приятная), и потом страдают уже не столько от инаковости и неспособности нормально общаться с себе подобными, а от выдуманного разлада в отношениях, подменяющего собой проблемы настоящие. Да и апокалипсис тут какой-то плоский – автору гораздо интереснее фокусироваться на отсутствующих эмоциях героев, когда вокруг творится форменный ад, а скупые описания бедствий и нагнетание приближающегося часа «хэ» выглядят картонной декорацией, которая может развалиться, сто́ит одному из манекенов на сцене чихнуть погромче. Добавим к этому пафос (ведьмы как огня боятся завысить собственную значимость и предаться греху «возвеличивания», о чём всё время заявляют, но при этом преспокойно убивают людей и судят тех, кто, по их мнению, поступает неправильно – где ваше смирение, господа?), предсказуемость общей сюжетной линии и бесконечное нытьё, и книгу можно смело отправлять в разряд бессмысленной и беспощадной графомании. Хорошо хоть читается легко, иначе продраться через всю эту тягомотину было бы невозможно.
Но есть и плюсы, дотянувшие оценку до нейтральной. Это ИИ Перегрин – без преувеличения, самый романтичный персонаж романа; некоторые нф-примочки, логически продолжающие современные тенденции и оживляющие предапокалиптический мир; и последние несколько страниц, где на первый план выходят персонажи «не люди», и мы наконец-то видим идею смешения жанров во всей её первобытной красе. Но, хотя явление Перегрина Великолепного несколько скрасило общую картину, а ускорение темпа позволило даже втянуться и последние 50 электронных страниц проглотить на одном дыхании, роман невообразимо скучен и необязателен к прочтению. А ещё я отвыкла от аллюзий, которые добрый автор расписывает тут же, по тексту – вдруг читатель не понял (когда следом за цитатой из «Матрицы» следует «вот так я процитировал «Матрицу», даже смеяться уже не хочется).
Майкл Муркок «Глориана; или Королева, не вкусившая радостей плоти»
Solnechnaja, 12 сентября 2016 г. 12:10
Любой читатель, не понаслышке знакомый с творчеством Майкла Муркока, знает два основных правила. Первое: каждый из 70+ написанных им романов относится к единому циклу, и даже больше – к одной колоссальной эпопее, происходящей в некой мультивселенной, и персонажи его постоянно выпадают из одной реальности, чтобы появиться в другой, переходя из книги в книгу и радуя читателей неожиданными появлениями. И второе: каждый раз, берясь за роман Муркока, сто́ит оставить шаблоны и предубеждения, потому что автор всегда способен удивить, перевернуть штампы с ног на голову и неожиданно разочаровать любителей жанровых традиций. Так и к «Глориане» нужно подбираться осторожно, держа в памяти всё вышеуказанное, отбросив ханжество и излишнюю серьёзность.
Что же такое «Глориана»? В послесловии писатель всячески отрицает, что роман представляет собой альтернативную историю, однако Муркок не был бы Муркоком, если бы остановился лишь на смеси трибьюта творчеству Мервина Пика и полемики с «Королевой фей» Эдмунда Спенсера. Повествование изобилует прямыми аллюзиями на «золотой век Елизаветы», королевы-девственницы, щедро сдобрено политическими интригами, убийствами и приключениями тела. Как же можно отказаться от причисления романа к альтернативе, если ко двору королевы является Лорд Канзас, властители Татарии столицу свою именуют Московией, а львиная доля событий имеет место в туманном Альбионе? Абстрагироваться ото всех этих деталей, причудливо и неожиданно переплетающихся между собой, решительно невозможно. Одним из неоспоримых достоинств Муркока как писателя является мироконструирование, и здесь он с заботливой тщательностью выстраивает сложную, многоуровневую и временами исторически узнаваемую реальность.
Другая особенность романа – стилизация под витиеватую викторианскую речь. Она превращает книгу из своего рода эксперимента с альтернативным миром в театрализованное действо, в котором персонажи выражают согласие не иначе как «вестимо», а самые тривиальные диалоги обращаются в занятную лингвистическую смесь высокой речи и выдуманного сленга. Отдельное спасибо переводчику за то, что весь этот словесный конструкт мало того, что не разваливается на отдельные неудобоваримые куски, так ещё и читается на удивление легко и приятно, подвисая разве что на пространных перечислениях.
От Мервина Пика «Глориане» передались сказочный тон и образ истлевшей, насквозь прогнившей изнанки – будь то замок, в котором за стенами освещённых тысячами свечей залов и восхитительных садов кроются мрачные заброшенные туннели и покинутые помещения, населённые едва ли не призраками; или же сама Империя, за золотым и сияющим чистотой фасадом которой буйно расцветают преступность и потакание плотским капризам; или, наконец, сама ткань романа, в которой благородная и рыцарственная составляющая даёт всё бо́льшие и бо́льшие трещины, открывая низменные инстинкты, предательства и зловещие тайны. Такова вся книга – читатель должен принять правила игры и воспринимать «Глориану» не только как залихватский сюжет, но и как сказание о падении до самых глубин безнравственности и отчаяния, выбраться из которых можно лишь обладая изрядной долей мужественности и сбросив с глаз пелену спасительной и обнадёживающей лжи.
«Глориана» по духу близка роману Суэнвика «Танцы с медведями», в котором последний выстраивает альтернативную картину будущего, скрывая возможную проблематику за удалыми приключениями и толстым слоем иронии. Муркок же в своём романе не только стилизует и развлекает, а предоставляет читателю весьма серьёзные моральные дилеммы. Кажущаяся легкомысленность повествования, тем не менее, не скрадывает, а скорее подчёркивает каждый поставленный перед читателем вопрос: оправдывает ли цель использующиеся для её достижения средства? Старательно искупая грехи прошлого, не превращаем ли мы настоящее в шаткую башню видимого благополучия, готовую развалиться от малейшего дуновения ветерка? И что важнее – сознавать себя отдельной и самодостаточной личностью или же сложить свои интересы к ногам великого общего замысла? Муркок даёт не всегда очевидные ответы, выводящие читателя из зоны комфорта, заставляя нас сопереживать героям – не марионеткам линейного сюжета, но обычным людям со своими мечтами и планами. «Глориана» – замечательный образец нешаблонного фэнтези, однозначно рекомендуемый поклонникам творчества Майкла Муркока и любителям отступать от жанровых правил.
Анна Коростелёва «Школа в Кармартене»
Solnechnaja, 1 сентября 2016 г. 13:57
«Школа в Кармартене» — невероятно милая книга. Несмотря на очевидную избитость фабулы, Анне Коростелевой удалось преподнести историю о волшебном образовательном учреждении в добром ключе, с тёплым, уютным юмором и шикарной мифологической составляющей. Чтение романа доставляет удовольствие, сравнимое с идиллической картиной осеннего отдыха у жаркого камина с книжкой и чашечкой горячего ___ (чая, кофе, глинтвейна и т.д., подставить по желанию). Казалось бы, к чему тут придираться? Книга, в которой читатель любого возраста найдёт что-нибудь для себя, с неизбитой моралью, живыми и яркими героями, насквозь пропитанная разнообразным волшебством – она же идеальна! Однако же не обошлось без парочки недостатков, существенно отразившихся на восприятии книги.
Во-первых, структура романа, разделённого на огромное количество небольших зарисовок из школьной жизни, сменяющих друг друга словно бы в случайном порядке, приводит к тому, что книга не воспринимается единым целым, а буквально расползается по швам. Поначалу такая манера повествования изрядно сбивает с толку, представляя читателю множество незнакомых персонажей и превращая, в общем-то, простую систему их взаимоотношений в нечто неудобоваримое. «Школа в Кармартене» идеально смотрелась бы сборником рассказов, каждый из которых раскрывал бы часть истории. К примеру, сюжет об ухаживании Мак Кехта за Рианнон, или перипетии ученичества Гидеона у Змейка. Да и общая линия с инспекцией, являющаяся, по идее, связующим звеном между эпизодами, рубит повествование на куски вместе с каждым приездом чиновников. В итоге, хоть сами по себе зарисовки школьной жизни невообразимо милы, чудесны и вызывают улыбку, постоянное метание между ними скорее мешает, нежели помогает проникнуться атмосферой романа.
Персонажей много, они объёмны и замечательны, каждый по-своему, с прописанными и интересными характерами. Очень здорово, что они не замыкаются в раз и навсегда очерченном образе, а динамически раскрываются в процессе повествования. Великолепно показана волшебная составляющая, в которой магическая школа объединяет в себе смесь кельтской, восточной и античной мифологий. Что удивительно, такая сборная солянка не вызывает когнитивного диссонанса и смотрится органично. Каждый элемент мозаики, как бы он ни отличался от остальных по цвету и форме, находит подходящее для него место и ложится в него как влитой. И юмор, безусловно. Редко в современной литературе встречается что-то настолько однозначно доброе, а даже драматические сцены сам тон повествования представляет как временные трудности, уверяя читателя, что всё у полюбившихся персонажей будет хорошо. Но есть и оборотная сторона монеты. «Школу в Кармартене» стоило бы принимать в строго отмеренной дозировке, а не запоем за пару дней – к середине романа лицевые мышцы уже сводило судорогой, а улыбка, долженствующая продемонстрировать замечательное настроение, с наращением градуса милоты превратилась непонятно во что.
Всё это брюзжание абсолютно субъективно и непоказательно, потому что роман Анны Коростелевой – волшебный в лучшем смысле этого слова. Прекрасный образец лёгкого сказочного фэнтези, способный скрасить серые будни и просвещающий читателя по части мифологии, в особенности кельтской, не так уж часто выходящей в жанре на первый план – он настоятельно рекомендуется любителям добрых и полных чудес историй, написанных, кроме всего прочего, красивым и поэтичным языком.
Роберт Ибатуллин «Роза и Червь»
Solnechnaja, 18 июля 2016 г. 10:21
«Лучшая отечественная нф», – говорили они. «Почти что Уоттс», — говорили они. Писали хвалебные рецензии и рассыпались в восторгах. И я наступила-таки на горло собственным принципам и взяла в руки отечественную фантастику. И знаете, что? Как истинный Фома неверующий, я запаслась бочонком едкого скептицизма и набором стандартных обвинений в пиаре и преувеличениях. Но где-то по дороге всё это растеряла. Потому что это – действительно лучшее, что есть сейчас в русскоязычной научной фантастике (или одно из; и вообще – делите надвое, ибо громкими заявлениями сейчас бросается человек, как огня боящийся других представителей жанра). Не новое слово, конечно же, да и радость по поводу внезапного возрождения российского нф-пространства, по-моему, преждевременна, ведь один в поле не воин. Но «Роза и Червь» хороша, интересна и научна.
Давайте разбираться, чем же так «выстрелил» роман Роберта Ибатуллина. Сюжетно его хочется отнести к постапокалиптике, потому как в 2295-м году Земля подверглась массированной инопланетной атаке. Некоторые особо ушлые успели оседлать космические корабли и смыться на ближайшие луны, спутники и астероиды, а малая доля остального человечества пережила пятилетнюю зиму и потихоньку обретается на руинах развитой цивилизации. Это, безусловно, космическая нф, так как изрядная доля «романного» времени посвящена межзвёздным путешествиям, колониям на астероидах и проблемам инопланетного вторжения. С киберпанком лично у меня серьёзных ассоциаций не возникло, ибо технологии у Ибатуллина скорее развивают нашу действительность в том же направлении, что у Винджа и Симмонса, нежели уходят в киберпространственные и мрачно-урбанистические дебри Гибсона и Стерлинга.
Без сомнения, перед нами – политический триллер (и эта линия вполне могла бы затмить собой все остальные, будь ей оказано чуть больше внимания). Поначалу персонажи действуют как будто бы сами по себе, исходя из собственных эгоистических побуждений и стремления выжить в непростом мире будущего. Но вскоре проступают контуры конфликта между военными диктаторами на Венере и свободными колониями на Луне и Марсе. Следствия этого воистину глобального конфликта ужасают и трогают за живое, ведь до жути напоминают характерные и распространённые ситуации, когда «цель оправдывает средства», а борьба за власть становится неимоверно жестокой, даже перед лицом колоссальной угрозы.
Бытует мнение, что «Роза и Червь» — это янг-эдалт, с чем я категорически не согласна. Введение двенадцатилетнего персонажа не переводит книгу автоматически в разряд подростковых. Некоторое упрощение к финалу, вызванное отходом автора от технических подробностей и увеличением динамики повествования – вот это в романе присутствует. Однако проблемы здесь поднимаются отнюдь не детские. Большинство основных персонажей – вполне взрослые люди, а интрига, даже с точки зрения того самого 12-тилетнего Саида, чересчур сложна и многослойна.
Нельзя обойти вниманием и научную часть, которая, в общем-то, и заставляет вспомнить именитых мастеров зарубежной нф. Ибатуллин не любит объяснять на пальцах, но технологии будущего интуитивно понятны даже неспециалисту, их обоснование и применение логично и не вызывает нареканий, но закрадывается и парочка недостатков. Во-первых, не соблюдён баланс научного и остальной части повествования. С самого начала автор погружает нас в незнакомую среду, где мы на каждом шагу натыкаемся на загадочные устройства и неизвестные нам исторические факты. К середине же сеттинг становится привычным, новшествам уже не приходится удивляться, научность постепенно отваливается, сменяясь удалым триллеро-боевиком. Неплохим, потому что он всё равно даёт ответы на интересующие читателя вопросы, но иногда хочется, чтобы Ибатуллин-технарь не прятался в дальний угол, а разбавлял повествование Ибатуллина-рассказчика.
И второе. Нельзя сказать, что идеи в «Розе и Черве» вторичны. Приложенные к необычным реалиям, они не бросаются в глаза как калька с трудов западных авторов, хотя те же Уоттс с Симмонсом в некоторых эпизодах усиленно подмигивают между строк. Они хороши, но отсутствует в них некая самобытность. Начиная с устройства систем жизнеобеспечения на астероидах и заканчивая космическим Роем – всё выписано в лучших традициях зарубежной нф. А так хотелось бы не только поставить Ибатуллина в ряд с мастерами жанра (что само по себе очень здорово), но и выделить его в совершенно отдельную категорию. Чтобы пресловутое возрождение российской нф шло по собственному пути, а не под маркой «писать в духе Уоттса». Ведь по сути роман этот – знак того, что и в России-матушке не перевелись ещё авторы, способные к полёту фантазии, помноженному на хорошую научную базу. Которые, как Роберт Ибатуллин, могут взять стандартный постапокалипсис с угрозой инопланетного вторжения – и сделать из него нф-конфетку.
А конфетка и есть: с разнообразной начинкой, со множеством вкусов, временами простоватая, но недостатки с лихвой подавляются интересным сеттингом и качеством произведения. Я пока что не готова пересмотреть свои взгляды на русскоязычную фантастику, в которой царствует фантбоевик с нестареющим «пыщ-пыщ». Но за творчеством Ибатуллина следить буду, однозначно.
P.S. Грустно, что роман обрывается на полуслове, а перспективы продолжения весьма туманны. С такими роскошными предпосылками стоило либо закончить на печальной, но окончательной ноте, либо сразу пообещать штук пять томов цикла. А у нас тут разочаровывающее to be continued… и читатели со скорбными взглядами, ожидающие следующего романа.
Solnechnaja, 9 июня 2016 г. 21:45
Давным-давно мне в руки попал томик Глена Кука с двумя романами о Чёрном отряде, и с тех самых пор я нежно люблю тёмное фэнтези. Однако, как бы кощунственно это не прозвучало, к произведениям самого Кука претензий у меня много. Безусловно, ему, как родоначальнику жанра, можно многое простить, но факт остаётся фактом – при шикарной задумке «Черный отряд» был выполнен на чисто функциональном уровне. Мир показан пунктирными линиями, без подробных и «вкусных» описаний, о характерах и внутреннем мире персонажей и речи не шло – парочка определяющих черт, а остальное в духе «пришёл-увидел-победил» (ну или проиграл, фэнтези-то тёмное). При этом книги определённо хороши, но оставляют чувство некоторой неудовлетворённости. Читатель и сам может додумать всё что угодно: от внешности героев до мотивов главного злодея, но очень уж хотелось большего погружения в мир со всеми его смачными подробностями.
И вот появляется Эриксон с циклом про Малазанскую империю – в симпатичном издании, которое давно маринуется у меня на полке. И оказывается тем же Гленом Куком, только со всем, чего не хватало книгам про «Чёрный отряд» (их, кстати, в одних только «Садах луны» поместилось бы как минимум две). Там, где герой Кука попадает в неожиданно-фантасмагорическую ситуацию, выбирается из неё и кардинально меняет приоритеты (не отвечая при этом на истерические читательские «почему?!»), у Эриксона прослеживается сложная паутина интриг, нити которой не уходят в никуда и не висят в изолированном пространстве, а тесно связаны друг с другом. Потяни за одну – и все остальные придут в движение. Отсюда воистину эпический размах: когда мы следуем за капитаном Параном, ведомым то ли богами, то ли собственной мятущейся волей, или же бродим по крышам живописного Даруджистана в компании молодого вора Крокуса, можете быть уверены – все прочие герои не исполняют роли послушных статистов, ожидающих своего появления в массовке. Персонажи книги постоянно находятся в движении, которое поначалу кажется хаотичным. Но ближе к финалу, когда начинают вырисовываться основные мотивы действующих лиц, все случайности соединяются в цельную картину. Изобилующую белыми пятнами, ну так перед нами ещё девять томов продолжений, чтобы расставить все точки над i.
Если не вдаваться в частности, мир «Малазанской Книги Павших» весьма традиционен. Мрачная, жестокая панорама Империи, стремящейся к безграничному расширению. Божественные сущности, безо всяких проблем вмешивающиеся в дела людей и плетущие собственные интриги. Жалкие остатки некогда славного взвода Мостожогов, преследуемые за верность предыдущему императору. И маленькая рыбачка по кличке Жаль, которой не повезло столкнуться с одним из Взошедших.
Как бы то ни было, узнаваемый сеттинг в «Малазане…» ничего не портит. Прекрасные имена и названия, для любого любителя фэнтези звучащие как музыка – чего только сто́ят магические пути Куральд Галейн и Омтоз Феллак, представители народа тисте анди Аномандр Рейк и Каладан Бруд (и их шикарная летающая крепость)! И история о противостоянии тиранов и порабощённых, яггутов и т’лан имассов. А магия… В последнее время представители жанра напирают на средневековый натурализм с минимальной дозой сверхъестественного. На страницах же «Садов Луны» магам было где развернуться. Заклятия всех мастей, призывание демонов, пробуждение древних сил, превращение в драконов и, наконец, стержень магической системы – пути, представляющие собой отдельные миры теней и чудовищ, из которых чародеи черпают силы. Всё это невероятно красиво и с грандиозным размахом.
Единственный недостаток, который нисколько не испортил впечатление от романа – некоторое провисание сюжета, когда Эриксон практически свёл воедино всех основных персонажей и слишком долго брал разгон для ударного финала. В отличие от множества фэнтезийных эпопей, первый роман в которых зачастую используют для знакомства с героями и миром, «Сады Луны» являются полноценной главой истории. Истории масштабной, интересной и, без преувеличения, волшебной. Так что мир, созданный Эриксоном, по праву может называться эталоном тёмного фэнтези.
Solnechnaja, 8 июня 2016 г. 01:16
Роман Наоми Новик – явный фаворит главных фантастических премий. В мае этого года он уже удостоился Небьюлы и номинирован ещё на три: Хьюго, Локус и Мифопоэтическую. Ситуация складывается интересная, так как по аннотации Uprooted (который можно перевести как «Выкорчеванные» или «Вырванные с корнем») – это тривиальное женское фэнтези с уклоном в янг-эдалт, сдобренное для поднятия возрастного рейтинга некоторым количеством насильственных смертей. Так-то оно так, но не совсем. Вроде бы налицо все клише романтической сказки о деревенской замарашке и красавце-волшебнике из высокой башни, однако Новик из отработанного материала сумела сделать по-настоящему увлекательную и симпатичную историю. Не в последнюю очередь – благодаря реверансам в сторону славянской мифологии.
Завязка сюжета проста до безобразия. В деревеньке с живописным названием Дверник живут две девочки-подружки, Агнешка и Кася. Живут, фигурально выражаясь, между двух огней. С одной стороны – жуткий Лес, из которого время от времени прилетают ядовитые споры, а по опушкам шастают на деревянных паучьих ногах ходоки (да простит меня Мартин!). Жителям ближайших деревень несладко приходится: то посевы вымрут, то скотина взбесится, то люди начнут превращаться непонятно во что. Защиту селян от лесных напастей обеспечивает местный волшебник со зловещим именем Дракон. Он время от времени покидает свою башню, чтобы выжечь проказу и исцелить заражённых людей. Но и тут беда: каждые десять лет в день Зимнего Солнцеворота Дракон забирает самую умную-красивую-и далее по списку девушку, уводит её к себе в башню и… ровно через десять лет отпускает на все четыре стороны. Приближается время «ч». Все готовятся провожать Касю, которая та самая умная-красивая-и далее по списку. Как нетрудно догадаться, компанию странноватому мужику в башне составит вовсе не Кася, а Агнешка. Ну не повезло последней родиться с недурственным магическим талантом!
Отсюда и начинается история – не эпическая, но весьма масштабная. Она затронет и перемежающуюся краткими перемириями бесконечную войну двух государств: Польнии и Росии (ага), и давно минувшие времена, когда долину речки Веретено заселяли совсем другие люди, и проблемы престолонаследия в этом псевдосредневековом мире. Но в центре сюжета, что бы ни происходило на страницах романа, неизменно останется противостояние новоявленной ведьмы Агнешки и Леса.
И вот этот стержень книги можно назвать однозначной её удачей. Новик не отвлекается на любовную линию, которая малюсенькими штришками проходит через весь роман, занимает пару страниц кульминацией и тут же скукоживается перед куда более важными проблемами. Действия персонажей продиктованы определённой (хоть и авторской) логикой, а потому очередной сюжетный поворот принимается читателем безо всяких «не верю». Система самовосполняющейся магии подыгрывает героям, но данное условие, опять же, ставит Новик, как и то, что у Агнешки способности к волшебству скорее интуитивные и более сильные, чем у маститых магов. С неправдоподобием не подкопаешься. Мир Uprooted, быть может, не достаточно объёмен (впрочем, после произведений Г.Г. Кея и Софии Саматар любой покажется плоским), но в него можно поверить.
Второй плюс – это антагонист. От женского фэнтези про колдунов с девицами подспудно не ждёшь глубины конфликта. А вот у Новик вполне получилось, и Лес у неё не какой-нибудь озлобившийся товарищ с ворохом детских комплексов, а абсолютно чуждое человеку существо. И причина со следствием к финалу отлично увязываются. Есть, конечно, шероховатости, когда сцену кровавой резни неожиданно сменяет душещипательный эпизод, но на общем фоне это мелочи, и придираться к ним не хочется. Не подкачали и основные персонажи. Они держатся в рамках образов: Агнешка – скучающая по дому девушка, которой совершенно не хочется разбираться в интригах и тайнах, а единственной её целью является защита родных и близких; Саркан, то бишь Дракон, который за сотню с лишним лет закостенел совсем в своей башне, а тут ему как снег на голову свалилась ведьма-неумёха. Даже второстепенные герои вроде Каси, принца Марека и придворного колдуна Сокола не выглядят картонно и блёкло, у них у всех свои цели и стремления.
Антураж романа скорее средневековый, но очень приятно в нём выглядят восточно-славянские заклинания, упоминания Бабы Яги как легендарной волшебницы, характерные имена и прочие стилистические завитушки. Потому и реверанс в сторону мифологии: каких-то глубоких метафор тут нет, зато текст изобилует аллюзиями на сказки, легенды и детали быта славянских народов. И, безусловно, нельзя не отметить, что на фоне многотомных эпопей и бесконечных циклов Uprooted смотрится выигрышно. Автор не оставила пространства для сиквелов, приквелов и прочих вбоквелов; от первой и до последней страницы это – полностью завершённое произведение.
Книга у Наоми Новик вышла по-настоящему интересной. Этакий своеобразный образец женского фэнтези с элементами тёмного. Проще говоря, Uprooted – это сказка, от которой невозможно оторваться, с увлекательными сюжетными поворотами, продуманными персонажами и хорошо проработанным миром. Однако за границы жанра она не выходит, и наверняка не станет книгой на века. Просто качественная развлекательная литература.
Адам Робертс «Стеклянный Джек»
Solnechnaja, 10 мая 2016 г. 11:52
Научно-фантастический детектив – зверь в наших краях редкий, и уже поэтому интересный. В романе Адама Робертса, опубликованном на языке оригинала в 2012-м году, а пару месяцев назад добравшемся и до российских книжных магазинов, имеет место стилизация под классические детективы и классическую же космическую фантастику Золотого века. Впрочем, об этом вы и так узнаете из аннотации. А из двухстраничного предисловия – о том, что роман состоит из трёх историй, и к каждой приложил руку Стеклянный Джек. Интереснее было бы разобраться, смог ли подобный эксперимент стать чем-то большим, нежели трибьютом любимым жанрам Робертса?
Ответ на этот вопрос, пожалуй, не сто́ит искать в сюжетной линии, которая, несмотря на всю свою бодрость и напускную таинственность, примитивна до невозможности. И дело даже не в разгадке, которую автор любезно предоставляет в самом начале книги – в конце концов, ему можно было бы и не поверить. Мало ли писателей вволю поиздевались над читательскими ожиданиями? Но тут к середине каждой истории объяснение не просто маячит где-то на фоне, оно остаётся единственно верным и не даёт разгуляться воображению. Динамика романа вытягивает книгу на уровень, когда её можно прочитать запоем, практически не отрываясь. Но, едва действие хоть ненамного замедляется, сразу же возникает стойкое ощущение скуки, фатальное для детектива. В итоге сюжетно перед нами предстаёт стилизация под классический детектив, где, какой бы запутанной не казалась интрига, убийца всё равно дворецкий. Мне даже хотелось, чтобы Робертс меня обманул и хоть ненадолго свернул с проторенного пути. Положение усугубляют потуги одной из героинь, натуральной «Нэнси Дрю в космосе», привести происходящее к зубодробительно сложным и совершенно неприложимым к реальности (даже фантастической) теориям. Пожалуй, не будь в романе хорошей нф-составляющей, его вполне можно было бы списать в ряды забавных, но совершенно неоригинальных подражателей.
Мир же «Стеклянного Джека» действительно неплох. Тут Робертс из традиционных элементов сложил вполне оригинальную мозаику будущего, где человечество не смогло улететь к далёким галактикам, но зато научилось выселять плебс в трущобные пузыри на орбитах звёзд и планет, синтезировать отвратительную на вкус, но вполне удобоваримую, еду и превращать необитаемые астероиды в роскошные особняки. Некоторые идеи очень даже привлекательны, вроде орбитального лифта на противовесах, конструкция которого кажется настолько простой, что удивительно, как это она ещё повсеместно не используется. А некоторые весьма сомнительны, вроде тех же прозрачных и подвергающихся убийственной радиации пузырей, крохотные площади (простите, объёмы) которых населяет бессчетное число несчастных людей; или постоянное пребывание человека в невесомости, которое по Робертсу приводит лишь к удлинению конечностей и недолговременным неудобствам при возвращении к земной гравитации. А уж принцип невозможности БСС, то бишь путешествий со скоростью света, вообще входит в конфликт со всеми укоренившимися в сознании космическими романами. Автор сфокусировался на теории Эйнштейна с незыблемым E=mc2, оставив за бортом квантовую физику и всякие разные теории о кротовых норах и гиперпространстве, ну так хозяин – барин. Но обоснование существования или невозможности этого самого БСС-а хромает на обе ноги и оставляет больше вопросов, чем могло бы дать ответов, хотя теория шампанских сверхновых, характеризующих финальную стадию развития цивилизаций и тесно связанная со скоростью света, более чем хороша.
Помимо детективной и нф составляющих в романе есть ещё политический уровень, до триллера не доросший, но зато представляющий вполне логичную и адекватную, хоть и несколько упрощённую, иерархию властных структур. На высшем уровне всем заправляют Улановы, победившие некогда в масштабной космической войне и держащие всё остальное человечество в ежовых рукавицах. Под ними разрабатывают планы укрепления собственной власти и свержения соперников пять МОГ-семейств (с этими семействами связана отдельная интересная, но недостаточно проработанная фантастическая идея). Далее следуют корпорации-гонгси, которым напрямую подчиняются полицейские и бандитские группировки: у Робертса все они суть одно и то же. И на самом низу находится обычный народ. Сначала более-менее благополучные граждане, а замыкают цепочку те самые обитатели орбитальных пузырей. На фоне этого логически выверенного безобразия развивается история Стеклянного Джека и представительницы одного из МОГ-семейств, сдобренная изрядной долей пафоса, роялями в космических кустах (хотя чего это я, все рояли тоже на совести Джека) и даже любовной линией.
Как итог, можно сказать, что эксперимент Робертсу удался. Ощущение, что автор на самом деле пишет трибьют классическому детективу и научной фантастике, усиливается многочисленными аллюзиями, которые переводчик и редактор романа, к счастью, вниманием не обошли. «Стеклянный Джек» читается с интересом, но нет в нём той жилки, которая позволила бы ему выйти из тени косвенно упоминаемых в нём предшественников и завоевать собственное признание. Сюжетные перипетии наверняка быстро выветрятся из читательского сознания, оставив в памяти лишь достаточно яркий образ протагониста и несколько противоречивых идей.
Solnechnaja, 8 мая 2016 г. 14:44
Ещё до того, как третий том оскароносной космооперы Энн Леки появился на прилавках зарубежных магазинов, я торжественно пообещала себе отринуть предвзятость и нещадно препарировать его на предмет (не)сбывшихся читательских ожиданий. «Слуги правосудия» выстрелили оригинально представленной идеей, колоритными персонажами и увлекательной системой мира. «Слуги меча» замкнулись на местечковых проблемах, но неплохо показали быт и культуру выдуманной цивилизации радчан и аннексированных ими народов. По всему выходило, что «Слуги милосердия» (прямо с души воротит, что название третьей книги будет продолжать линейку «слуг») должны были расставить все точки над ё. Но то ли ё оказалось многовато, то ли автор слишком увлеклась любованием персонажами и забыла про сюжет, но финал трилогии оставляет навязчивое чувство неудовлетворённости. И скончавшаяся в муках фансервисная любовная линия тут почти ни при чём.
Пока я не увлеклась серьёзностью и непредвзятостью, скажу, что на самом деле я всё ещё люблю «Империю Радч». Для меня каждый роман как эпизод любимого сериала, и наплевать, что в начале он походил на увлекательные и в целом завершенные серии «Стартрека» или безвременно почившего «Светлячка», а закончился ситкомом в духе «Как я встретил (вашу маму) целую толпу искусственных интеллектов и пресгеровского Переводчика». В плане раскрытия персонажей последний роман – лучше всех, потому что камера наконец перестала следовать исключительно за Брэк. Читателя в кои-то веки близко познакомили с лейтенантами на корабле «Милосердие Калра», которые все как один психически неуравновешенны. Бедняга Тисарват мучается тем, что была некогда частью великой Анаандер Мианааи, а теперь пребывает в кризисе собственной обыкновенности, никчёмности и недостатка доверия со стороны Брэк; в закодированном Сейвардене опять проснулась наркозависимость; а Экалу, поднявшись в ранге с обычного солдата до офицера, да ещё и находящегося в прямом подчинении капитану флота (правда, без флота), страдает от простонародного акцента и недостаточно рафинированных манер.
Первую половину книги Леки отдала на откуп нечеловеческим персонажам. Это и таинственный корабль Сфен, обладающий незаурядным чувством юмора и проведший незнамо сколько лет в космической пустоте за Призрачными Вратами, и искусственный интеллект Станции Атоек (самый колоритный и интересный герой всей трилогии, в самом деле), и Переводчик Зейат, пришедшая на смену Длик, чтобы развлекать читателя поглощением устриц в раковинах и вопросами типа «можно ли это съесть». Всё это просто замечательно, но в один прекрасный момент из серьёзной космооперы действо превращается в развесёлый капустник, и даже неожиданное и чуть ли не катастрофическое появление Анаандер Мианааи не добавляет драматизма. Сейварден шатается по Станции, ругаясь, как последний сапожник, Брэк изо всех сил старается вести себя как корабельный ИИ, но очень хочет обнимашек, а где-то в далёкой галактике Анаандеры сражаются между собой, разрушают межпространственные врата и убивают людей. Но на станции Атоек всем, в общем-то, на это наплевать. У них там свой конфликт, связанный с тем, кто будет жить на затопленных уровнях под Садами после реконструкции. Вот оно, первое разочарование – масштаб трилогии умер, толком не успев родиться. Космический бой случился единожды за всю книгу, но и тот претендует на звание самого унылого и неэпичного сражения.
Жалоба вторая: Леки не продумала свои же нф-идеи. И когда вопрос объяснения, что тут у нас к чему прилагается, встал особенно остро, автор отмазалась худшим из возможных образов, объявив, что герои и сами не знают толком, как Мианааи умудряется сохранять единство между своими клонами. Что инопланетная раса Пресгер выше нашего понимания, и им вообще на людей наплевать, так что абсолютно неважно, почему они так чтут договор, обладая возможностью истребить надоедливых человечков. История Радча не продвинулась ни на йоту ни вперёд, ни назад во времени, хотя вам наверняка захочется узнать, откуда взялся нотайский корабль, и что вообще привело настолько развитую человеческую цивилизацию с собственными ИИ к конфликту с радчанами. Не аннексия же, в самом-то деле. Ну и третий удар по читательским ожиданиям: мэрисьюшничество к концу расцвело буйным цветом. Я прекрасно понимаю, что перебранки между кораблями и станциями гораздо интереснее основного конфликта, который до середины книги развивался шикарно и многообещающе. А потом проблема просто лопнула, как воздушный шар.
Космическая фантастика в трилогии «Империя Радч» оказалась наглухо погребена под социально-политическими проблемами. Благосостояние обитателей отдельно взятой станции – дело, безусловно, важное и нужное. Но ради этого не стоило заявлять глобальные проблемы и решать их идиотским способом. Персонажей я люблю, пожалуй, всех до единого, но милота их взаимоотношений превысила критический уровень. Третий роман не добавляет практически ничего нового к описанию мира. Мораль плоска и банальна (кроме линии искусственных интеллектов, разумеется). Как фанат трилогии, я не против, чтобы Леки написала ещё книжечку про приключения Брэк и Сейвардена. Как непредвзятый читатель – я страдаю.
– Слава богам, – сказала Сфен. – Я уж боялась, что ты собираешься предложить нам спеть песню про тысячу яиц.
– Тысяча яиц – хорошенькие и тёпленькие, – запела я. – Хрусь, хрусь, хрусь, родился маленький цыплёнок. Пи-пи-пи-пи! Пи-пи-пи-пи!
– Ух ты, Капитан, – воскликнула Переводчик Зейат, – это очаровательная песенка! Почему я раньше её от вас не слышала?
Я перевела дыхание.
– Девятьсот девяносто девять яиц – хорошенькие и тёпленькие…
– Хрусь, хрусь, хрусь, – подхватила Зейат – родился маленький цыплёнок. Пи-пи-пи-пи! Как весело! Там есть ещё куплеты?
– Девять сотен и ещё девяносто восемь, Переводчик, – ответила я.
– Мы с тобой больше не родственники, – сказала Сфен.
София Саматар «A Stranger in Olondria»
Solnechnaja, 28 марта 2016 г. 01:34
Хочешь, я расскажу тебе сказку про злую метель,
Про тропический зной, про полярную вьюгу?..
А. Макаревич
На «Странника в Олондрии» я обратила внимание после того, как этот роман одну за другой взял несколько престижных жанровых наград – Британскую премию фэнтези (им. Роберта Холдстока), Всемирную, а вскоре и премию им. Уильяма Кроуфорда. Список весьма внушительный, учитывая, что для Софии Саматар, отметившейся ранее рассказами и поэтическими произведениями, книга эта стала дебютом в крупной форме. И, в довершение всего, рецензенты чуть ли не в один голос объявили «Странника…» нешаблонным фэнтези, хоть и предупреждали любителей экшена о неторопливости и некоторой затянутости повествования. Ознакомившись с аннотацией, я ожидала чего-то в духе романов взросления и романов-путешествий, изначально настроившись на созерцание чу́дных сказочных пейзажей и не слишком запутанной интриги. В общем-то, всё так и оказалось, вот только Саматар совсем не проста, и «Странник…» из красивой сказки довольно быстро превратился в многомерное полотно, в коем линии взросления отведено совсем немного места (ура!), зато есть две прекрасные и печальные истории любви, неожиданная для жанра психиатрическая лечебница, причудливая и проработанная мифология с потрясающими легендами и сказаниями, а также манящий и совершенно удивительный мир.
Манерой письма и сюжетными ходами произведение Саматар напоминает работы Гая Гэвриела Кея, в частности – дилогию «Сарантийская мозаика» . То же внимание к деталям, стремление показать не только фоновые декорации, но и историю, иерархию, обширную панораму вымышленного мира. Та же отстранённость протагониста от мировых событий, в которые он оказывается втянут против собственной воли. Тот же налёт мистики и таинственности. Хотя на эпический размах «Странник…» намекает лишь в финале, в отличие от романов Кея, где все происходящие события становятся ширмой для закулисных интриг и политического противостояния. Саматар же фокусирует взгляд читателя на внутреннем мире, переживаниях героев и на окружающей их реальности.
Сюжет оказывается на удивление прост. В маленькой деревушке под названием Тиом, расположенной на одном из Чайных Островов, у зажиточного торговца специями растут два сына. Один из них – Йом – к величайшему отцовскому сожалению относится к категории «любимцев богов», то бишь блаженных, а значит, управлять торговым предприятием не сможет. Вся надежда на единственного наследника, смышлёного Джевика, героя нашей истории. К северо-востоку от островов лежит загадочная Империя Олондрия, являющаяся, по совместительству, рынком сбыта для всякого рода пряностей. Для того чтобы сын с честью принял бразды правления семейным предприятием, купец привозит ему из-за моря учителя, уроженца Олондрии – смуглого, среброволосого Люнре, дабы тот научил Джевика языку торговых сделок и, что оказывается куда более важным – книг. Островные народы хоть и не выглядят совсем уж дикарями, несмотря на многожёнство и поклонение тотемным фигуркам-вместилищам душ, называемым джатами, но письменного языка не имеют, а книги продаж ведут угольками на деревянных табличках. Уроженцы же Олондрии в развитии цивилизации ушли намного дальше, изобретя печатный станок. Книга, или валлон, для Джевика, его учителя и подавляющего большинства жителей Империи – не просто набор символов на бумаге, это «крепость, юдоль скорби, врата пустыни, река, которую не пересечь, сад копий». На страницах книг города рождаются и умирают, великие герои совершают подвиги, а злодеи – чудовищные деяния, и мир этот привлекает юного Джевика куда сильнее, нежели перспективы подсчитывать прибыли и убытки от торговой деятельности.
Однако же вмешивается коварный случай, и волею судьбы протагонист вынужден отправиться в первую свою деловую поездку на север. На корабле он знакомится с девушкой, страдающей от неизлечимой болезни-киитны. Встреча эта, мимолётная и быстро изгладившаяся из памяти Джевика, вскорости перевернёт всю его жизнь и вынудит отправиться в трудное и опасное путешествие чуть ли не на край света. Такова завязка, типичная для фэнтезийного жанра. Вот только София Саматар на каждом сюжетном повороте ломает тот или иной жанровый штамп. У Джевика, в отличие от большинства эпических героев, нет цели. Он мечется и страдает, оказавшись в незнакомой ситуации, и совершенно не представляет, как справляться с постигшим его несчастьем. Положение усугубляет то, что в Олондрии он – чужак (так и стоило бы назвать роман, который для благозвучности хочется именовать «Странником…», но, по сути, это «Чужак в Олондрии»), столкнувшийся с традициями и обычаями, кардинально отличающимися от его собственных. Да и вперёд его движет не некий смутно вырисовывающийся подвиг, а банальное стремление выжить и любой ценой избавиться от проблемы.
В описании персонажей Саматар, пожалуй, близка Урсуле Ле Гуин. У каждого здесь есть история, да ещё и весьма закрученная. От чего сбежал на острова вечно печальный учитель Люнре; как весельчак-Мирос попал в услужение к своему дядюшке; почему взгляд Тиалон, дочери аскетичного Верховного Жреца, временами так грустен; какова история скоропостижно скончавшейся от киитны Джиссавет? Всё это автор рассказывает великолепным, необычайно красивым и живым языком. Пожалуй, в этом главное достоинство романа – перемежаясь потрясающими стихотворными вставками, повествование обладает каким-то особым, притягательным ритмом, размеренно-напряжённым, одновременно и увлекающим, и расслабляющим читателя. Саматар оживляет каждый образ, будь то кипучая деятельность базара в Бэйне или крестьянское семейство, сгрудившееся вокруг общего котла в полуразвалившейся хижине-радху. А мифология придуманного ей мира – едва ли не прекраснее его самого. Восхитительные легенды, непременно с жестоким концом, и упорное противостояние последователей строгого учения, поклоняющихся незнамо откуда взявшемуся камню с заповедями и поучениями, и разгульных приверженцев богини смерти Авалеи, с высокой колокольни плевавших на обеты и проводящих дни свои в увеселениях. И мистический образ избранного, способного разговаривать с душами умерших – ангелами, что для окружающих выглядит великим чудом, а для него самого становится адской мукой.
«Странник в Олондрии» созерцателен, но о скуке и речи идти не может. Благодаря писательскому таланту Саматар читатель с головой погружается в изображённый ею мир. Интересно не только идти по пятам за главным героем и следить за магистральной сюжетной линией, но и оглядываться по сторонам, подмечая детали и постепенно рисуя в воображении объёмную картину. Несколько, правда, туманную, потому как исторического аналога Олондрии подобрать не удаётся. Есть в ней что-то и от Византийских городов, и от готического позднего средневековья. Герою доведётся побывать во дворцах и башнях, в убогих деревушках и в шатрах степных кочевников. И всё это так мастерски, увлекательно и невероятно красиво описано, что, пожалуй, «Странника…» действительно можно назвать одним из самых необычных, ярких и запоминающихся фэнтезийных романов.
Маргарет Этвуд «Орикс и Коростель»
Solnechnaja, 16 марта 2016 г. 13:49
Несмотря на всю мою подкованность в области антиутопий и постапокалиптической прозы, «Орикс и Коростель» стали невероятно сильным и очень личным переживанием. Главный герой оказался настолько трогательно обыкновенен и человечен, а мир вокруг него подвергся таким грандиозным изменениям, что отпускать всё это совсем не хотелось. И каждый поворот основного сюжета, ведущий к туманно-неопределённой развязке, каждая ретроспектива, возвращающая читателя к истокам и предпосылкам традиционного для жанра квеста «выжить и найти смысл своего существования» – прямо-таки когтями терзали мою несчастную, и без того убитую драматизмом душу человека, привыкшего, что в любой антиутопии можно найти лазейку. Какой-нибудь поворотный момент, когда можно было представить себе, как герой делает сложный, но мудрый выбор и останавливает всё на краю гибели. Или, что бывает значительно чаще – как горстка (не)счастливчиков, наблюдающих закат цивилизации, умудряется в последний момент утечь куда-нибудь подальше от центра событий и заняться возрождением человечества (или ещё чем-нибудь полезным, в зависимости от апокалипсиса). Этвуд лишает нас такой радости. Нет, лазейка в открытом финале есть, хоть и смутная, но ради неё хочется запоем читать продолжения. А вот в процессе повествования история давит своей неотвратимостью. Вот уж воистину – куда ни кинь, всюду клин. Когда скорость воды превышает скорость лодки, ты перестаёшь контролировать ситуацию.
Одной из ключевых особенностей антиутопии Этвуд является её реалистичность, из-за которой так просто провести параллели с нашим сегодняшним миром. Маленькие крючки-зацепки, намекающие на актуальные экологические проблемы, коррупцию, жадность и глупость человеческую – на всём этом автор не останавливается подробно, для истории это лишь фон, зато какой! Конечно, виртуозное генетическое модифицирование всего и вся, деление общества на компаунды и плебсвилли, некоторые детали технического прогресса пока ещё лежат в области фантастики. Но, учитывая постепенное нарастание социальной напряжённости и постоянное стремление человека менять как окружающую среду, так и себя самого в поисках ответов на некоторые сакральные вопросы, перспективы выглядят весьма пугающими. Этвуд не нужно вводить вмешательство извне или сводить всё к глобальной природной/техногенной катастрофе. Одно логически верно вытекает из другого и тащит за собой третье, а в конце – финита ля комедия.
Возможно, приведение такого масштабного сеттинга к локальному конфликту в любой другой ситуации выглядело бы упрощением, но у Этвуд получилось вплести жизнь маленького, не подающего надежд человека в самую сердцевину событий, и сделать это органично. Джимми берёт за живое простой, едва ли не типичной историей отпрыска какого-нибудь потерянного поколения. Нет ничего особенного и выдающегося в несчастном детстве, неприкаянной юности и унылой рутине взрослой жизни. Неприглядности образу придаёт отстранённый взгляд из будущего, колко насмехающийся над промахами и наивностью заблудившегося в собственных комплексах и нереализованных потребностях человека. И какой же болью и ностальгией по ушедшему пронизаны эти воспоминания! Как знакомо это перемалывание прошедших событий в попытке найти тот переломный момент, когда всё пошло под откос. И как передано смутное чувство вины, в котором не признаешься даже самому себе (а ответственность за это лежит не перед кем-то одним, а перед целым человечеством). И совсем другим выглядит Коростель. Что скрывается за холодным и невозмутимым фасадом? Правда ли это бездушный гений, способный принести колоссальные жертвы ради сомнительной миссии по спасению человечества? Или же им руководит его собственная застарелая, но неугасающая боль?
Что же касается Орикс – по интересности и выразительности она проигрывает даже «обыкновенному» Джимми. Её примитивно-идеалистический взгляд на окружающий мир оправдан происхождением и трудным жизненным путём, и как типаж она прописана безукоризненно, но всё равно кажется, будто бы Орикс нужна лишь как связующее звено и катализатор для жуткой развязки. Ну и, разумеется, романтических переживаний. А то из женских образов, имеющих какое-либо значение, в книге осталась бы только мать Джимми.
Посыл романа вполне обычен для антиутопий, разве что подан в предельно жёсткой форме. Не раз и не два в литературе фигурировала попытка человека по тем или иным причинам примерить на себя роль Творца. И о том, что ни к чему хорошему привести это не может, мы уже прекрасно знаем. Планировал ли Коростель именно такой исход или же сломался и не сумел довести дело до логического завершения – в сухом остатке получается провал по всем параметрам. Лишь месть, жестокая и беспощадная, роду человеческому с его цинизмом и корыстолюбием, удалась на все сто.
«Орикс и Коростель» – цепляющая, жуткая и неимоверно увлекательная история. Некоторую вторичность идеи с лихвой искупают шикарная проработка мира, глубокий психологизм и напряжённость конфликта. После неё хочется немедленно хвататься за продолжения, ведь столько ещё во вселенной Этвуд осталось белых пятен и вопросов без ответа.
Solnechnaja, 9 марта 2016 г. 21:56
Лэйман и Гиллори создали нечто очень крутое. «Жуй» — это графический роман, обыгрывающий все мыслимые и немыслимые штампы. Тут есть парочка полицейских, и один из них – брутальный сорвиголова, а другой – чудак со сверхспособностью. Есть американские спецагенты, которые владеют неимоверным количеством боевых искусств и умудряются уворачиваться от выстрелов в упор. Есть странные русские тётки, разгуливающие по снегу в нижнем белье и мохнатых шапках. И вездесущие корпорации, лидеры которых дёргают за ниточки вселенских политических и экономических заговоров. От такого перечисления челюсть можно свернуть, зевая со скуки, ведь всё это мы видели, обо всём этом читали не раз и не два. «Жуй» настолько вторичен, и не скрывает этого, что становится поразительно самобытным. Парадоксально, но на отработанном материале, пережёванном бесчисленными представителями массовой культуры, авторы умудрились создать необычайно атмосферную, увлекательную и по-настоящему смешную (читай: чернушную) историю.
Итак, «три года назад 23 миллиона человек в США и 116 миллионов в остальном мире погибли из-за эпидемии птичьего гриппа». Естественно, куриное мясо тут же запретили, и в ход пошли всяческие его заменители. Но американец не может быть американцем и не есть курицы, так что в подполье развернулся чёрный рынок нелегальной курятины, а отдельных зарвавшихся дельцов преследует (да здравствует бюрократия!) ФСКП – федеральная служба контроля продуктов. Сеттинг вполне себе обыденный: никакого апокалипсиса не случилось, а люди, несмотря на число погибших, живут мирно, спокойно, но без куриного мяса. За исключением, конечно же, главного героя, Тони Чжуя, к которому постоянно липнут всякие неприятности. Тони у нас цибопат и видит прошлое всего, что съел. Невероятно полезная способность, когда надо выявить повара-маньяка или узнать, кому принадлежит отрубленный палец. Для этого, правда, придётся попробовать на вкус некоторые весьма неприятные вещи, но чего не сделаешь ради торжества справедливости! Особый дар (или проклятие) Тони приведёт его на службу ФСКП, и тут он потихоньку начнёт распутывать клубок политических интриг.
«Каждому комиксу нужен громкий финал, глобальный замысел, к которому мы будем постепенно идти, и ради которого читатель будет покупать свежий выпуск каждый месяц» — пишет в сценарной заявке Джон Лэйман, и в «Жуе» ему удалось реализовать этот план на все сто. Казалось бы, всё просто – правительство скрывает от нас что-то, крутой полицейский будет расследовать преступления и шаг за шагом приближаться к «страшно интересной» разгадке, и так оно, в общем-то, и есть. Вот только авторы замутили такой невероятный коктейль из абсурдных ситуаций, неожиданных сюжетных поворотов и безумных фантдопущений, что тривиальность как ветром сдувает уже после первой главы. Масла в огонь подливает специфический и весьма характерный рисунок Роба Гиллори. На выходе получаем разухабстую историю, для знакомства с которой идеально подходит российское издание. Вошедших в него десяти глав хватает на то, чтобы разобраться с персонажами, распутать кое-какие незначительные интриги и подсадить читателя на крючок того самого глобального замысла, который уводит нас от стандартного конспирологического триллера в сторону гротескной аллюзии на современное общество.
Отдельной похвалы заслуживает юмор. Чёрный (местами даже очень) и постоянно балансирующий на грани фола, обыгрывающий типичнейшие ситуации американских фильмов и ситкомов, он всё же ухитряется оставаться смешным. Какие бы жуткие вещи не творились в недалёком «бескурином» будущем, авторы используют комикс для того, чтобы высмеять все до единой черты нашей массовой культуры. Начиная с образа злобного начальника и заканчивая вампирами. И в «Жуе» при этом нет ни грамма серьёзности. Любую проблему Лэйман с Гиллори превращают в трэш и угар, что делает этот комикс идеальным вариантом отдыха от суровых жизненных реалий. Пожалуй, неверно было бы говорить о «Жуе» как о жемчужине жанра графического романа. Что же касается безумно закрученных чернушных историй – вот тут ему, пожалуй, нет равных.
Джонатан Страуд «Кричащая лестница»
Solnechnaja, 23 февраля 2016 г. 20:02
Застряв в небольшом читательском кризисе между Сорокиным и Диккенсом, мозг мой неожиданно потребовал чего-нибудь лёгкого и остросюжетного. И очень удачно попалась под руку «Кричащая лестница» – начало нового цикла некогда любимого мною автора. Его трилогия про джинна Бартимеуса в своё время внесла нотку оригинальности и неизбитого юмора в заклишированный мир историй про мальчиков-волшебников. И пусть я уже практически ничего не помню о сюжете, персонажи той истории (особенно шикарный Бартимеус) впечатлили настолько, что до сих пор всплывают в памяти. Так что на Локвуда и компанию я возлагала большие надежды. И в какой-то мере они оправдались…
Начну с того, что на фоне современных фэнтезийных историй для подростков «Кричащая лестница» смотрится отлично. В ней нет натужности и роялей в кустах, которые стали бичом жанра. Книга логична и разумна. Это, конечно, палка о двух концах, ибо развитие событий легко предугадать, но какой янг-эдалт грешит совсем уж неожиданными поворотами? По крайней мере, Страуд не заставляет читателя недоумевать по поводу неадекватных сюжетных ходов и цирковых выкрутасов персонажей. Так что баланс, в общем-то, соблюдён: роман не особенно держит в напряжении, но читается с интересом.
Второй неоспоримый плюс – это мир. Лондон вообще идеально подходит в качестве декорации к городскому фэнтези про призраков. Правда, территория эта уже хожена из конца в конец, но Страуд сумел завлечь читателя интересным сеттингом. Оригинальностью он, разумеется, не блещет. Энное количество лет назад от некой альтернативной современности случилась Проблема, причины которой загадочны, а следствия изрядно подпортили жизнь рядовых британцев. Призраки жертв убийств, аварий и т.д. стали возвращаться к местам своей гибели или к памятным для них предметам-Источникам. Естественно, при этом они совсем не безобидны. Стала нормой, к примеру, покупка дома с привидением, когда в первую же ночь невинно убиенная жена бывшего жильца явится к вам с намерением отомстить за совершённое против неё преступление. Или в саду у вас окажутся закопаны чьи-то истлевшие кости, владелец которых попытается заглянуть к вам на огонёк. Есть Проблема – нужно искать и решение, и для лондонцев им стали агентства по борьбе со всякой паранормальной чушью. С одним из таких агентств, носящим гордое название «Локвуд и компания», и знакомит нас Страуд.
Мир хорош и приятен, с обитыми железом дверьми, посыпанными солью порогами, агентами с рапирами и соляными бомбочками, а также призрак-лампами вместо обычных фонарей. Беда в том, что, обрисовав сеттинг, к середине романа автор перестаёт обращать на него внимание и обращается к стандартному «приключалову». Градус атмосферности резко падает и книга становится всего лишь одним из многих представителей жанра.
Персонажи замечательны, несмотря на некоторую шаблонность. Страуд логично обосновывает, почему с призраками в романе борются исключительно дети и подростки. В интересующем нас агентстве есть его основатель и начальник Энтони Локвуд, в костюме и длинном плаще похожий на героя нуарных детективов (без непременной сигары, но что вы хотите – 12+), есть его помощник Джордж, этакий пухленький гик-ботаник в толстых очочках и неопрятной одёжке, и Люси Карлайл, от лица которой ведётся повествование. Люси обладает способностью не только видеть Духов, но и слышать их голоса, что может быть невероятно полезным, скажем, если нужно раскрыть преступление полувековой давности. Безусловно, Шерлок-Локвуд догадывается о настоящем преступнике (читатель тоже давно уже расставил точки над i), а его товарищи, аки послушные Ватсоны, не желающие пораскинуть собственными мозгами, будут шокированы развязкой.
Страуд мог бы сделать из «Кричащей лестницы» конфетку, если бы не побоялся отойти от шаблона. А так книга буквально дышит коммерческой направленностью. Начиная с героев и заканчивая стандартной интригой – в ней нет ничего принципиально нового или хотя бы индивидуального. А какой был потенциал! В результате получился добротный янг-эдалт, по качеству исполнения стоящий на голову выше многих представителей жанра, но отчаянно старающийся прикинуться посредственностью. Нет, мистер Страуд, я так не играю. Впрочем, если я ещё когда-нибудь застряну между строгой классикой и брутальным постмодернизмом, вполне можно будет ознакомиться и с «Шепчущим черепом» . Тем более что автор искусно (хоть и малость топорно) развесил по роману ружья, нацеленные в продолжения.
Станислав Лем «Футурологический конгресс. Из воспоминаний Ийона Тихого»
Solnechnaja, 13 января 2016 г. 12:54
После «Соляриса» почему-то ждёшь от Лема предельно серьёзной социально-философской фантастики. Тем неожиданнее было познакомиться с «Футурологическим конгрессом», начавшимся с обманчиво сатирического сеттинга в не столь отдалённом от нас с вами будущем, плавно перешедшего в наркотический трип и завершившегося ударной антиутопией, не уступающей, а в чём-то даже и превосходящей лучшие образцы жанра.
Что же такое «…конгресс»? Под маской галлюциногенного безумия скрывается роман-предупреждение, обыгрывающий конфликты настоящего, гиперболизирующий их, доводящий до абсурда – и проецирующий современную реальность на жутковатый вариант возможного будущего. Впрочем, и окружающее Ийона Тихого «здесь и сейчас» поражает своей актуальностью, даром что роман был опубликован в 1971-м году. Намеренно преувеличивая, Лем обращает внимание читателя на проблемы перенаселения, недальновидности политиков, оторванности учёных от общечеловеческих принципов. Журналисты, бросающиеся в самое пекло в стремлении первыми ухватить за хвост хоть какую-нибудь сенсацию, и само это пекло, образующееся совершенно стихийно, и тут же неуправляемо разрастающееся в огромный пожар, сметающий всё на своём пути. Экстремисты-одиночки и зацикленные на своих идеях группировки, готовые пропагандировать что угодно и какими угодно способами. Тотальное безумие, по цепной реакции и с невообразимой скоростью охватывающее всех подряд. Всё это исключительно злободневно. И сейчас, пожалуй, больше, чем когда-либо.
За сюжетом «…конгресса» нетрудно проследить, несмотря на безумное нагромождение образов и неожиданные переходы от одной галлюцинации к другой. Однако цепочка событий, в общем и целом, не важна. Как и герои. Все здесь играют чётко установленные роли в сценарии, показывающем мир, катящийся к самому дну. Антиутопическая дневниковая часть разительно отличается от общего настроения книги.
У Лема мир будущего как будто подробно описан, со всем его общественным устройством, мнимыми и реальными технологиями, даже с новым языком, искажающим знакомые слова до неузнаваемости. Однако над текстом довлеет ощущение недосказанности (за которым не поспевает Тихий, не сразу разобравшийся, что здесь не так), а между строк явно прослеживаются упадок и деградация.
В «Футурологическом конгрессе» всё замечательно – и насыщенная, яркая, динамичная картинка, и её идейное наполнение. Мир, перекликающийся с классикой антиутопии, всё же достаточно самобытен и самостоятелен. За это Лему можно простить некоторое морализаторство, смягчённое, впрочем, оригинальной подачей материала.
Solnechnaja, 6 января 2016 г. 17:58
Одно из многочисленных и неоспоримых достоинств Гая Гэвриела Кея как писателя – это его умение с потрясающей детализацией создавать и реконструировать миры. И то, и другое одновременно. Потому что романы его – историческое фэнтези, в котором вымышленные государства носят явные черты своих реальных прототипов, но всё же совершенно самобытны и исключительны. Так было в великолепной дилогии «Сарантийская мозаика» , где автор искусно разворачивал перед восторженным читателем панораму древней Византии, и то же Кей делает здесь, в «Поднебесной». Но на сей раз мы отправляемся далеко на восток, в величественную Империю Катай...
В происходящее на страницах романа невозможно не верить. Нельзя не вжиться в красочный, идеально проработанный мир, не сродниться с героями повествования и не смотреть на события их глазами. Под пером Кея не самый (по сегодняшним меркам) монументальный роман оживает дивной музыкой струнных инструментов, звоном клинков, перестуком копыт и шелестом шелковых одежд. Будь то церемонии, предписанные государственным служащим дворцовым этикетом, или стенания призраков на берегу печально известного Куала Нора, или же дикие степи варваров-богю с жестокими нравами и многочисленными суевериями – каждый пейзаж, каждый образ объёмен и надолго сохраняется в памяти. Декорации хороши и сами по себе, но Кей использует весь этот исторический (без преувеличения, потому как «Поднебесная» воспринимается не как легенда или предание, а как историческое полотно) фон для многомерного, разветвлённого сюжета, в котором линии различных персонажей причудливо переплетаются и расходятся вновь.
Начавшись обманчиво просто, неподалёку от границ Империи, круговерть событий вскоре с невиданной силой обрушивается на главного героя романа. Шэнь Тай, второй сын недавно почившего прославленного генерала, подарившего отпрыскам мудрость и обострённое чувство справедливости, отправляется к берегам отдалённого озера, видевшего тысячи смертей в многочисленных битвах катайских армий против соседей-тагуров. Дабы почтить память родителя, последнее сражение которого у Куала Нора навсегда изменило отношение генерала к войне и смерти, Тай на протяжении двух лет хоронит кости солдат – и своих, и чужих. Кто мог знать, что незначительная, на первый взгляд, фигура в партии власть имущих; человек, не имеющий звания служащего и прервавший военную карьеру едва ли не в самом начале, из разменной монеты превратится в того, кто решает судьбы других людей, не всегда даже осознавая это? Этим «Поднебесная» выгодно отличается от «Сарантийской мозаики», где герой смущал своей пассивностью и нежеланием касаться игр сильных мира сего, даже будучи в самом их центре. Тай немного похож на Криспина, он так же ищет покоя, но, следуя своим принципам, он не раз и не два переворачивает всё с ног на голову. Будучи пешкой (а как иначе в мире дворцовых интриг, убийств и переворотов), он хорош тем, что не сходит со своего пути и преподносит немало сюрпризов.
Другие герои не менее колоритны. Поэт Сыма Цянь, Изгнанный Бессмертный, с повадками пропойцы и настороженным взглядом тигриных глаз; офицер тагурской армии Бицан, готовый презреть предрассудки и многолетнюю вражду ради уважаемого им человека; каньлиньские воины-наёмники, боевому искусству и преданности которых нет равных… Их можно перечислять очень долго, и о каждом найдётся что рассказать. Есть и женские персонажи, оказывающие не меньшее влияние на течение событий. Все они прекрасны и удивительны (что характерно для творчества автора) – куртизанка Весенняя Капель, наёмница Вэй Сун и сама Драгоценная Наложница Императора Вэнь Цзянь. И, конечно же, Ли-Мэй, сестра Тая, не в меру любознательная и отважная, затерявшаяся в далёких северных степях вместе со своим загадочным спутником. Вот ещё одна линия, на первый взгляд – избитая донельзя: он и она, спасающиеся от погони в дикой глуши. Но даже тут проза Кея проникает в самое сердце и держит в напряжении, заставляя переживать и сочувствовать, страдать вместе с героями и радоваться их победам или спасению.
«Поднебесная» – восхитительный роман, который можно назвать жемчужиной жанра. Фантастических элементов в нём совсем немного, они лишь придают тексту загадочный, сказочный оттенок. Кею найдётся чем увлечь любителя приключений и интриг, загадок и дилеммы между собственным счастьем и долгом.
P.S. Издание из серии «Сны разума» действительно оставлено без малейшей редактуры. Обидно, на самом деле, за такой прекрасный роман. Не будь «Поднебесная» настолько хороша, вполне можно было бы растерять всё своё восхищение, постоянно спотыкаясь на нестыковках и опечатках.
Solnechnaja, 21 ноября 2015 г. 16:25
Впечатления от «Нейроманта» довольно трудно описать, особенно на фоне множества противоположных мнений, бо́льшая часть которых акцентирует внимание на объективном восприятии творчества Гибсона, признавая в нём отца-основателя киберпанка и нивелируя его значение для современного читателя. И с этим трудно поспорить – на фоне новомодных экспериментов с текстом, содержащим в себе по нескольку смысловых пластов (и это не считая тех, которые читатель выдумает себе сам) гибсоновский сюжет а-ля боевик восьмидесятых выглядит простоватым и наивным. (Вот только лично я не встречала в жанре фантастического боевика никого, кто бы превзошёл этого писателя в построении динамичных, увлекательных и логически связанных между собой сцен.) Технологические примочки в «Нейроманте» смотрятся не то чтобы устаревшими – многих технологий, придуманных автором, мы пока не достигли – но, в некотором роде, предельно удалёнными от реальности. Что логично, потому что тут и прячется этот самый загадочный зверь киберпанка – в будущем, которое было возможным в начале 80-х, но вряд ли наступит теперь, когда мы перевалили рубеж тысячелетия.
Достаточно оглядеться вокруг, чтобы увидеть, как мы скользим по границе описанного Гибсоном мира с его экологическими проблемами, которые для нас вроде бы объективная реальность, но глобальные катастрофы постоянно откладываются на неопределённое время; транснациональными корпорациями, которые в своих сферах правят балом, но не вызывают сверхъестественного ужаса перед всепоглощающей мощью; и киберпространством, вроде как развивающимся семимильными шагами, но бесконечно далёким от представленного в романе. Вот и получается, что киберпанк остался где-то там, в «Матрице», «Джонни Мнемонике» и «Нейроманте», а для нас он – симпатичная голограмма придуманного мира, претворение которой в реальность граничило бы со сверхъестественным ужасом (по аналогии с рассказом «Континуум Гернсбека» из этого же сборника).
В начале 80-х «Нейромант» выстрелил, показав своё ви́дение будущего – жестокого, но притягательного, обнажающего страхи перед экологическими катастрофами, ядерными войнами и постепенным обесчеловечиванием обитателей нашей планеты. Но вместе с тем он дал надежду, оптимистичную нотку, невозможную без удачливых главных героев, всех этих Кейсов и Джонни, обходящих самые сложные системы и одерживающих победу там, где ситуация кажется безнадёжной. В совокупности с яркой, восхитительно необычной картинкой (ни один фильм не смог бы передать то буйство красок, которым расцвечены виртуальные полотна Гибсона), всё это снискало автору популярность. А тот факт, что он первым ступил на земли киберпанка, и ступил на них триумфально, обеспечил ему признание и титул «живого классика».
А что же сейчас? «Нейроманта» можно прочитать как увлекательную историю, тот самый боевик во вселенной альтернативного будущего. Как восстание ИИ, на побегушках у которого колоритные персонажи – киберпространственный хакер, бывший русский военный с исковерканной психикой и во-всех-местах-модифицированная наёмница. Можно восторгаться героями, каждый из которых живёт и дышит (пусть и не в буквальном смысле). Даже эпизодические роли сумасшедшего иллюзиониста-наркомана с явными маньяческими наклонностями или преставившегося хакера, нашедшего воплощение в компьютерной программе – все эти образы западают в память сразу и надолго. Кейс на фоне второстепенных персонажей иногда проигрывает, но всё равно запоминается, в отличие от рядов одинаковых героев-мордоворотов из фантастических боевиков.
Можно не читать «Нейроманта», а «смотреть». И тут очень важно не зацикливаться на зубодробительной терминологии киберпанка, которую Гибсон не любит объяснять, обращаясь к читателю на равных, словно наше воображение с лёгкостью должно генерировать те же самые идеи и образы (и оно-таки справляется!). «Нейромант» красив особенной, мрачной красотой, начиная от запруженных диковатым народом и подсвеченных неоновой рекламой улиц и заканчивая лесами из кибер-Льда, многомерными структурами, похожими на безумное, и, в то же время, тщательно структурированное вращение калейдоскопа.
Можно окунуться в психологию персонажей, подёргать за ниточки, ведущие к их мотивам и планам. И это у Гибсона выходит на отлично – здесь нет брутальных персонажей, из осознания собственного превосходства бросающих вызов невозможному. История каждого заставляет сопереживать и надеяться на благоприятный исход. Тут даже искусственный интеллект – личность, да ещё какая! И так прикипаешь душой ко всем этим героям, что бесконечно печальным оказывается финал романа, ведь даже самый счастливый из хэппи-эндов у Гибсона неизменно сопровождается горечью одиночества.
А если вам и этого недостаточно – тогда после «Нейроманта» надо переходить к рассказам из цикла «Сожжение Хром». И роман сразу станет лишь крохотной составляющей колоссального, динамичного, проработанного и обреченного мира будущего.
Что же касается сверхидеи, второго-третьего-и т.д. планов, то при желании найти их можно где угодно. Лично мне очень нравится идея с очеловечиванием ИИ, с проецированием на него обыденных человеческих чувств и конфликтов. И каждая линия, будь то отношения главных героев или история семейства Тессье-Эшпул, при должном внимании разворачивается многомерной голограммной розой. Добавим сюда борьбу за существование, безнадёжную любовь, сострадание и ненависть, великолепную фантастическую составляющую, и этого вполне хватит, чтобы считать «Нейроманта» нестареющим, хоть и не особенно актуальным, шедевром.
P.S. Отзыв написан под впечатлением от цикла рассказов «Сожжение Хром», о котором я, может быть, напишу когда-нибудь отдельно. Сам «Нейромант» хоть и понравился, но таких грандиозных эмоций не вызвал.
Solnechnaja, 19 октября 2015 г. 20:26
Цысинь Лю ворвался в англоязычное научно-фантастическое сообщество в 2014 году с романом «Задача трёх тел», написанном около восьми лет назад, и почти сразу сорвал одну из самых престижных НФ-наград – премию «Хьюго». По поводу этой номинации сломали уже множество копий, так что сфокусируемся на самой книге, открывающей одноимённую трилогию. Лю по сегодняшним меркам вовсе не новатор. Он спекулирует на идеях, которые не раз и не два за последнее десятилетие обыгрывались англоязычными авторами. Однако «Задача трёх тел» — представитель редкого сейчас вида: настоящая твёрдая научная фантастика, органичный сплав технической составляющей, современных (несмотря на год написания, идеи автора по-прежнему актуальны) реалий и адекватного ви́дения будущего. Редко кому удаётся поддержать на высоте все три составляющие. У Лю получилось, несмотря на тот факт, что «Задача…» всего лишь вступление к циклу, которое ставит перед читателем проблему и не намечает пока что даже контуров её решения.
Роман составляют три сюжетные линии (третья при этом неразрывно связана со второй, и расходятся они лишь ближе к финалу) при двух основных персонажах. Это Е Вендзи (прошу простить мне мой китайский), молоденькой девушкой пережившая перипетии Культурной Революции, ставшей приговором для дочери профессора, признанного противником режима. И Ван Мяо, занимающийся прикладными исследованиями в области нанотехнологий и сталкивающийся с неожиданными и опасными препятствиями в своей профессиональной деятельности. Соответственно у читателя есть «здесь и сейчас», когда мы вместе с Ваном пытаемся разобраться в сути назревающего глобального конфликта. И есть ретроспективный взгляд на одинокую, потерявшуюся в бессмысленности собственной жизни, утратившую веру в человечество женщину, работающую техником на закрытой военной базе в горах Большого Хингана.
Та самая третья сюжетная линия, которая до поры до времени прячется за виртуальным образом компьютерной игры «Three-body», пожалуй, стала для романа настоящей находкой. Отправив Вана в вымышленный мир с безумными на первый взгляд законами и забавной мешаниной исторических реалий, Лю получает возможность не только рассказать о технической стороне поставленной задачи, но и преподнести немало сюрпризов западному читателю.
Что касается научной части – она шикарна. Цысинь Лю (возможно, не без помощи переводчика Кена Лю) отличается умением объяснять мудрёные понятия простым языком, так что роман читается легко и быстро. Идёт ли речь о вынесенной в заглавие задаче трёх тел или строении солнца, о радиоволнах и их распространении или адронных коллайдерах – всё это интересно даже далёким от физики читателям. Хороши и НФ-элементы, когда появляются сверхчеловеческие технологии. К примеру, как развернуть протон в двумерную структуру и сделать из него суперкомпьютер с искусственным интеллектом. И даже тут логика никуда не исчезает, и все эти научные штучки легко можно представить. Большой плюс автора ещё и в том, что он в объяснении научных элементов почти не прибегает к лекционному повествованию. Безусловно, Вана как главного героя периодически посвящают в тайны, скажем, астрофизики, в которой он не силён. Но преподносятся эти знания достаточно ненавязчиво.
В первой трети романа Лю старательно обходит стороной основную его тему – контакт с внеземными цивилизациями. И это, пожалуй, не играет «Задаче…» на руку, потому что обо всём нам любезно наспойлерила аннотация. И вообще, хоть затянутой книгу не назовёшь (всё-таки действия в ней хватает), ощущение того, что всё это лишь вступление к настоящим событиям, которые будут происходить в продолжениях, изрядно портит впечатление. Не добавляют остроты и герои, которых автор старательно представлял в серых тонах, но всё равно они разделились на плохих и хороших. Из удачных можно назвать только Да Ши, но он изначально и задумывался как персонаж, который будет сглаживать самые мрачные события и играть роль этакого «рубахи»-парня. Ученые же, включая Е и Вана, вроде как эмоциональны, но проявляют свои чувства крайне мало и выглядят поэтому статичными и плоскими. Впрочем, тут могли сказаться культурные различия Востока и Запада, любовно сохранённые переводчиком.
По сути, Лю собрал под одной обложкой огромное количество информации – тут и последствия Культурной революции, и экологические проблемы, и разнообразные точки зрения на дальнейшее развитие человечества, и широкий обзор научно-технических достижений и допущений, и получилась у него по-настоящему увлекательная начинка. Это очень здорово и заслуживает всяческих похвал и премий. Но вся эта красота завёрнута в унылую обёртку конспирологического триллера, довольно предсказуемого и лишённого каких-либо интересных поворотов. Автору не хватило художественности, чтобы создать объёмных героев и сделать из сюжета не линейную (пусть и с флэшбеками), а непредсказуемую трёх-, а то и четырёхмерную структуру, как почти получилось в главах с компьютерной игрой «Three-body».
Solnechnaja, 5 октября 2015 г. 18:59
Она появилась около трёхсот лет назад и нанесла непоправимый урон развитой Шахранской империи – неопознанный корабль, пришедший откуда-то из неизведанных глубин космоса. Шахране назвали Её «Верой». И только один из жителей Шахры «понял, чем на самом деле является незваный гость». Теперь где-то в Хришшихре, что в Ирширрийских горах, хранится написанная им книга Шрахра, почти священная реликвия для народа, не признающего религиозных догм. Шахране прочли её и «отвернулись друг от друга». И могущественная империя превратилась в кучку разрозненных поселений, не интересующихся жизнью ни мирового сообщества, ни даже своих соседей. Лишь одна идея, помимо книги, читать которую дозволено только самим шахранам, связывает этот народ – «Она вернётся»...
Покуда гуманоидные и не очень космические расы развивались и приходили в упадок, угнездившееся на Земле человечество умудрилось совершенно случайно открыть принцип «переноса материи», который породил стирающие межзвёздные расстояния ПМ-двигатели. Естественно, с этого момента началась обширная экспансия, приведшая к образованию Содружества, коих десятками кропают авторы фантастической литературы. Впрочем, «Вера» Джона Лава вовсе не о жизни межгалактического сообщества, подминающего под себя более слабые системы и создающего сложные торговые связи с более сильными, так что особой оригинальности здесь не требуется. Сообщество выделяется из ряда похожих космических государств одной лишь деталью – на балансе у таинственного Департамента стоят девять кораблей-«аутсайдеров», использующихся для военных целей. Одному из них, под названием «Чарльз Мэнсон», и доведётся встретиться в бою с «Верой».
Аннотация обещала нам сборище «изгоев и психопатов», которых «презирают и боятся по всему Содружеству». Экипаж «Чарльза Мэнсона» действительно можно считать «аутсайдерами», но они вовсе не такие безумные, как ожидалось. Преступления, приведшие их на борт под командование социопата Аарона Фурда, могут разочаровать читателя, настроившегося на уровень Ганнибала Лектера или того же Мэнсона. Костяк романа (две трети объёма которого, кстати, занимает одно единственное космическое сражение) составляют собравшиеся на мостике основные члены экипажа. Это сам Фурд – выходец из детского приюта (очень специфического учреждения); его первый помощник Тахл – шахранин, прочитавший когда-то книгу Шрахра, но не проливающий ни капли света на происходящее; командующая оружейными системами Кир – по-настоящему неприятная личность в школьной форме; гениальный пилот Каанг; следящий за сканерами Джосер и мой личный фаворит – Смитсон, эмберрец, представляющий собой нечто вроде Джаббы Хатта, покрытого слизью и периодически с мерзким хлюпающим звуком вытаскивающего откуда-то вспомогательные конечности. Зато все они отличаются потрясающим хладнокровием и отточенным профессионализмом, что вкупе с огневой мощью «Чарльза Мэнсона» делает их одним из опаснейших существ во Вселенной.
Джон Лав отлично справился с созданием образов, но прокололся с их психологическим наполнением. Это, пожалуй, единственный недостаток его дебютного романа (если не считать, конечно, безобразной редактуры русскоязычного издания), потому что персонажи хороши, пока читатель не начинает вдумываться в логику их поступков. Естественно, всё можно списать на психологическое воздействие неведомого врага, но все герои самую чуточку не дотягивают до тех, к кому можно было бы прикипеть душой. А жаль, потому что по крайней мере дважды они меня заставили серьёзно переживать.
Что касается сюжета, говорить о нём бесполезно, потому что «Вера», за исключением немногочисленных флешбэков в прошлое героев – действительно один сплошной космический бой. Иногда подвисающий на перечислении повторяющихся операций, но в целом достаточно динамичный благодаря ещё одному отличному качеству романа – его атмосферности. Если герои не очень-то отвечают образам маньяков, то атмосфера леденящего космоса, ограниченного пространства капитанского мостика и неведомого врага воистину шедевральна. Добавим к ней психологическую напряженность, и от «Веры» очень трудно оторваться, несмотря на кажущуюся статичность.
Вырванные из контекста, любые цитаты сразу теряют половину своего очарования, но в повествовании, нанизываясь друг на друга, они создают просто невероятную картину. В какой-то момент обычный обмен ударами превращается в сюрреалистическое нагромождение образов, в которых Лав каким-то чудом сохранил осмысленность и последовательность. Некоторые интересные вопросы автор оставляет без ответа. Возможно, так и задумано, или же это ещё один недостаток, происходящий от неопытности писателя. Как бы то ни было, ничто не мешает проникнуться этим если не лучшим, то уж точно одним из самых необычных НФ-дебютов.
Дальше присутствует спойлер основной идеи романа...
«…хороший стрелок поражает цель, оставляя на ней пулевые отверстия через каждые 10 сантиметров. А теперь представьте себе, что поверхность мишени заселяют разумные двумерные существа. Их ученые, наблюдая за окружающим миром, выносят великий закон: «В мире через каждые 10 сантиметров существует дыра». Так они принимают минутную прихоть стрелка за незыблемый закон мироздания».
Примерно о том же, хоть и в другом ключе, говорит Лав, и сразу становится ясно, почему шахране сдались и предпочли лишь доживать свой век, нежели развиваться дальше. Зато этот же принцип оставляет неплохую надежду для человечества, которое далеко не столь впечатлительно, и в стремлении к экспансии готово побороться и с самим Творцом, кем бы он ни был.
Solnechnaja, 19 сентября 2015 г. 17:04
Многочисленные награды и похвалы «Светилам» Элеанор Каттон, не говоря уже о нескольких страницах восторженных отзывов, предваряющих бумажное издание (многовато даже для великолепнейшего из романов), приводят к непомерно завышенным ожиданиям. Вообще-то и я поначалу не удержалась от изъявления бурных восторгов, рассказывая всем интересующимся, какую потрясающую книгу сейчас читаю, но к середине энтузиазм несколько поутих, а к концу совсем зачах. Виной тому, как ни странно, обилие сваливающейся на голову читателю информации. На самом деле её не настолько много, чтобы запутаться во внушительном списке действующих лиц или бурной круговерти событий. Просто к определённому моменту деталей становится столько, что невольно начинаешь размышлять – возможно ли было поступиться некоторыми из них? Ан нет, оказывается, что каждый, даже самый ничтожный, намёк добавляет штришок к образу персонажа или представляет ситуацию с другой точки зрения. Но при этом сюжет не выходит за границу пространства Хокитика-Данидин, и на протяжении всего романа ходит вокруг да около событий, уложившихся во временной отрезок двухлетней длины. Большому роману, таким образом, недостаёт эпичности, но зато он получился очень уютным, если не сказать домашним.
Авторский стиль или, скорее, стилизацию под классические викторианские романы можно назвать одной из самых удачных находок Каттон. Не так уж часто в современной литературе встречаются такие произведения – текущие размеренно и ровно между отдельными динамичными сценами, но при этом не теряющие градуса увлекательности. Торопливость чужда «Светилам», а потому герои закуривают сигары, разворачивают газеты и предаются спокойным размышлениям о таинственных, а зачастую и опасных событиях, происходящих в Хокитике. Безусловно, тут я утрирую, потому что хватает и драматических сцен, и далеко не все персонажи склонны к созерцательному образу жизни. Вот только ощущение от романа остаётся именно такое – даже самые неожиданные сюжетные ходы не смогли поколебать той умиротворённости, благодаря которой книга не просто читается, в неё погружаешься с головой. Насыщенное проговариваемыми не по одному разу деталями, а иногда попросту топчущееся на месте повествование затягивает в атмосферу новозеландских золотых приисков, позволяет проникнуться духом старательства и риска, подружиться или, наоборот, невзлюбить каждого из героев. Однако до сомнительного эпитета «вкусный» качество текста не дотягивает. Виной тому две вещи – присутствие осовремененной лексики, которая нет-нет да выбьет из безмятежного растворения в псевдовикторианском стиле, и небольшие шероховатости перевода, когда гладкое течение авторской речи натыкается на зубодробительно сконструированное предложение. Но это всё мелочи, которые получению удовольствия от романа нисколько не мешают.
Отдельно хотелось бы отметить почти детективную интригу. «Почти» — потому что, несмотря на огромное количество загадок, которые с трудом укладываются в общую картину, постоянно дополняемую или переворачиваемую с ног на голову, Каттон не следует традиционным детективным сюжетам. Повествование больше напоминает зарисовку «из жизни Хокитики», в которую, по воле случая, легли и таинственная смерть одного из персонажей, и бесследное исчезновение другого, и пришедшие из далёкого прошлого ненависть, предательство и обман. Как бы то ни было, следить за развитием событий невероятно интересно (до определённого момента, когда Каттон раскрывает почти все карты и обращается к ретроспективному описанию ключевых сюжетных поворотов). Таким образом, «Светила» вполне можно отнести к тем увлекательным романам, от которых невозможно оторваться, пока все их тайны не будут разгаданы. Впрочем, автор и тут преподносит сюрприз: некоторые загадки остаются на откуп читателю, а основная сюжетная линия повисает в пространстве, намекая, что жизнь продолжается, а уложить её в одну, пусть даже большую, историю – не представляется возможным.
Что касается персонажей, прописаны они весьма подробно. Чего уж там, читатель получает всесторонний портрет каждого из основных героев, вынесенных в список действующих лиц. Но это вовсе не значит, что они однобоки или примитивны, наоборот – преподнесут немало тайн и информации к размышлению. А уж многообразные и переплетающиеся связи между ними распутывать едва ли не интереснее, чем следить за основной сюжетной линией.
А вот астрологией я не увлекаюсь, в гороскопы и предсказания не верю, так что не могу оценить символизм в названиях глав и поступках героев, соотносящихся с их знаками зодиака. Так что для меня все астрологические крючки, разбросанные по тексту, свелись к симпатичным картинкам в начале каждой следующей части и некоторому мистическому флёру, от которого за версту отдаёт мошенничеством миссис Карвер-Уэллс-Гринуэй. Но и без привлечения небесных тел и предсказательских практик в «Светилах» найдётся, чем развлечь читателя.
В общем и целом, роман мне понравился, и даже очень. Но всё равно трудно избавиться от груза обманутых ожиданий и принять тот факт, что Букер Каттон заслужила за умелую стилизацию под Диккенса, запутанную интригу и способность удерживать интерес читателя на протяжении многих сотен страниц. Несмотря на всю свою популярность, «Светила» вряд ли станут классикой на века, и перечитывать их для раскрытия каких-то новых смысловых пластов, которых там, скорее всего, нет и в помине, совсем не хочется.
Solnechnaja, 18 сентября 2015 г. 23:29
«Ключ» обещал сочную и мудрёную семейную драму с глубоким психологизмом и шикарной проработкой персонажей. Однако после прочтения оставил разве что недоумение с лёгким оттенком гадливости. Причём последняя появилась вовсе не от некоторых не слишком аппетитных сцен интимной жизни героев, а от абсолютной неадекватности в поведении и мотивации немногочисленных персонажей.
Итак, костяк романа, по объему больше похожего на небольшую повесть, составляет история неудавшегося брака двух совершенно не похожих друг на друга людей. После двадцати лет совместной жизни точек соприкосновения, которых и раньше было маловато, почти не осталось. Зато муж, немолодой уже профессор, свято верует в свою любовь к жене, но вот беда – физические возможности уже не те. Как говорится, «хочется, но не можется». А жене, самой что ни на есть традиционной японке, с достоинством несущей свой крест, обязывающий её всячески ублажать нелюбимого мужа, и «хочется», и «можется», но опротивевшая мужнина физиономия всё портит. Вот и тянутся унылые дни, перемежающиеся не менее унылыми ночами, без всякой возможности выбраться из круга вселенской скуки. Впрочем, возможность эту Танидзаки своим героям подсовывает почти сразу, и вот тут начинается собственно «драма», в которой нашлось место и ревности, и предательству, и смерти.
«Ключ» написан в форме чередующихся дневниковых записей. Муж и жена поочерёдно рассказывают себе, друг другу (в надежде, что чем лучше что-то спрячешь – тем быстрее супруг это найдёт) и читателям о своих переживаниях и впечатлениях, иногда предоставляя совершенно разные точки зрения на одно и то же событие. Однако никакой сумбурности и загадочности не возникает – сюжет романа развивается линейно и достаточно тривиально. Зато над проблемой, которую автор ставит перед своими героями, интересно поразмыслить. Японские патриархальные традиции, которые низводят желания и стремления женщины к пустому месту, очень наглядно проявляются в отдельно взятом браке по расчету, где каждый по-своему несчастен, но ни признать этого открыто, ни предпринять какие-то шаги к изменению сложившегося уклада не представляется возможным. Естественно, на подобной почве нормальные человеческие чувства не прорастают. Вот и приходится изгаляться, каждому по-своему, чтобы добавить отношениям остроты и пикантности.
Персонажи вполне могли бы заслужить похвалы, потому что Танидзаки взялся описывать тот самый омут семейных отношений, в котором каких только чертей не водится. За закрытыми дверями супружеской спальни хватает и психов, и извращенцев, и маньяков всех мастей. В «Ключе» всё гораздо спокойнее, желания героев прозаичнее и до триллера недотягивают. Зато драма могла бы всё-таки получиться отменной, но её свела на нет неадекватность главной героини. По сравнению с демонстрируемой женой непроходимой тупостью даже озабоченность муженька выглядит милой и забавной. Тем более когда эта самая тупость неожиданно превращается в извращённую хитрость. Мужские персонажи предельно просты, понятны и движимы исключительно плотским влечением. А вот с пресловутой женской логикой (точнее, ее отсутствием) Танидзаки явно перемудрил. Икуко и её дочь Тосико погрязли в таком жутком водовороте любви, ненависти и ревности, что было бы даже интересно, если бы в их поступках прослеживалась хоть крохотная доля здравого смысла.
Раздражает отношение персонажей к жизни и друг к другу. Позиционирование мужем себя как злодея и кукловода, а жены – как несчастной жертвы обстоятельств, напоминают взаимоотношения героев в «Горькой луне» Брюкнера. Но, в отличие от последней, в «Ключе» всё это смотрится весьма непритязательно, поверхностно и нарочито. С самого начала заявив о недоверии, автор лишает читателя возможности сопереживать и встать на сторону одного из героев. Получается этакая сценка семейной драмы, которая могла бы случиться и в реальной жизни, но ощущение «постановочности» не позволяет проникнуться каким бы то ни было трагизмом.
Небольшой объём романа играет ему на руку. Танидзаки уместил в нём и любовь в самых разных своих проявлениях, и предательство, и верность, и незамысловатые интриги. Читается «Ключ» за один присест и заставляет, пожалуй, задуматься о некоторых важных вопросах. Но это не отменяет унылой предсказуемости и доведённой до абсурда маниакальной бессмысленности поступков персонажей.
Майкл Суэнвик «Танцы с медведями»
Solnechnaja, 25 августа 2015 г. 22:18
«Танцы с медведями» – это прямо-таки событие в мире развлекательной литературы. Пожалуй, единственное, к чему в них можно придраться – отсутствие какой бы то ни было сверхидеи. Всё, что происходит на страницах романа, ограничивается безумным коктейлем с удивительно стройным и логичным (для Суэнвика) сюжетом, на фоне которого постоянно крутятся секс, наркотики и котлеты из клонированной человечинки. В общем, предупреждение первое: не стоит ломать голову над поступками героев, они импульсивны и смысл в них прослеживается не сразу. Как говорил Антон Павлович, «нормальное состояние человека – это быть чудаком». Суэнвик пошёл дальше. У него и люди, и нелюди, и весь постапокалиптический мир давно и крепко сошли с ума. Нужно принять это как данность и получать удовольствие от развесёлой карусели абсурда. И предупреждение второе: да, там были котлетки из человечины, грязные сцены, религиозный экстремизм и прочее, что так мучает душу интеллигентного человека. На самом деле, автором это преподносится очень мило и ненавязчиво, и ещё по «Дочери железного дракона» было понятно, что романы Суэнвика не терпят ханжества. Если подобные предупреждения вас не пугают, и вы готовы принять правила игры, то добро пожаловать…
В мир, где в незапамятные времена произошло восстание машин. Почти как в «Терминаторе» и его многочисленных продолжениях, но в истории Суэнвика ни Джон Коннор, ни Арнольд Шварценеггер не позаботились спасти человечество. Так что людям пришлось выкручиваться самим. И тогда они, первым делом, отключили Интернет. А потом разогнали своих бывших механических друзей, чей искусственный интеллект люто возненавидел своих поработителей, и сломали всё, до чего смогли дотянуться. Даже микроволновки. И вот, Россия, наши дни: что-то среднее между первобытным миром и средневековьем, в котором, кроме всего прочего, активно используются нанотехнологии и генная инженерия, вместо нудного обучения в школе достаточно глотнуть из бутыли хорошенькую порцию стихов Пушкина или полный англо-русский словарь, а по улицам бродят совершенно невероятные персонажи вроде песьеголовых мошенников, охранников-неандертальцев или медведеобразных гвардейцев. Политические интриги вокруг империалистически настроенного великого князя, демократичные петербургские студенты, балующиеся запрещённой электронной магией, и непередаваемое зло, засевшее на Байконуре, прилагаются.
Основная сюжетная линия начинается предельно просто: два друга-мошенника, Даргер и Довесок (или господин де Плю Пресьё, или тот самый песьеголовый), присоединяются к византийскому каравану, везущему драгоценный подарок московскому князю в знак взаимной симпатии между двумя державами. Каждый из них (в том числе и подарок) преследует свои цели, не очень-то согласующиеся с остальными, а очевидный конфликт интересов московской элиты, Великих Владык, местного почти-диктатора Хортенко и прочих, но отнюдь не проходных, персонажей неизбежно приведёт к полному светопреставлению. Простота (если не сказать шаблонность) сюжетной канвы практически не заметна под ураганной динамикой повествования. Водоворот интриг и предательств, убийств и любовных сцен, беспрерывно сменяющих друг друга, вряд ли даст заскучать и расслабиться. Прибавим к этому объёмных и харизматичных персонажей, удачные аллюзии, весьма оригинальное подшучивание над штампами, обычно использующимися в описании зарубежными авторами российских реалий (в наличии медведи, калашниковы, водка в самоварах, Баба Яга, но ни одной матрёшки – явное упущение автора) – и от книги невозможно оторваться.
Кроме того, постапокалиптические пейзажи и описание Московии будущего великолепны! Суэнвику удаётся создавать шикарные и запоминающиеся образы, и в «…медведях» каждая сцена по-хорошему кинематографична. При этом любая попытка перенести этот роман на экран заведомо обречена. Зато простор для воображения открывается практически неиссякаемый.
По сравнению с «Хрониками железных драконов» прогресс налицо – Майклу Суэнвику наконец-то удалось связать все сюжетные линии и выстроить логичную систему мира в крупной форме. Жаль только, что вся эта развесистая клюква скрывает под собой лишь несколько банальных и пафосных истин. Но вот снижать оценку рука не поднимается, потому что, во-первых, автор и не притворяется, что где-то в «...медведях» таится сакральный смысл, а во-вторых: удовольствие от чтения я получила изрядное, повеселилась как следует, и с нетерпением буду ждать продолжения безбашенной истории.
С. Дж. Уотсон «Прежде чем я усну»
Solnechnaja, 13 августа 2015 г. 11:15
«Прежде чем я усну» в моей личной читательской классификации очень даже удобно устроился рядом с «Коллекционером» Фаулза. Причём вовсе не из-за некоторого условного сходства в сюжете. И, конечно же, у двух этих романов нет общих стилистических особенностей или похожей атмосферы. Зато эмоции произведение С.Дж. Уотсона вызывает вполне «коллекционеровские». Та же самая первоначальная скука, пока под микроскопом рассматриваем характеры героев, переходящая в живейший интерес, когда ближе к середине невозможно оторваться от книги. И, наконец, помноженная на отвращение и недоумение жалость к персонажам, переживающим на страницах романа жуткие обстоятельства. Впрочем, в отличие от психологической драмы Фаулза, Уотсон пишет закрученный триллер, напряжённый и с довольно неожиданной развязкой.
Однажды утром Кристин просыпается в незнакомой комнате в постели с мужчиной, утверждающим, что он – её муж. И подобная сцена повторяется ежедневно, потому что некая душевная и физическая травма в прошлом вызвала уникальный вид амнезии. Каждый вечер Кристин засыпает с тем, чтобы наутро всё забыть. Много лет её жизни словно бы вырезаны с киноплёнки, последние кадры которой запечатлели героиню молоденькой девушкой. Иногда она вспоминает чуть больше, иногда ощущает себя совсем ещё ребёнком. Но на следующий день приходится начинать всё заново. Привыкать к мысли, что у тебя за плечами целая жизнь, которую ты не помнишь. И кто знает, какие тайны скрывает провал в памяти? Какое страшное событие привело к такому печальному исходу?
Спасительной ниточкой между прошлым и настоящим становится доктор Нэш, пытающийся если не вылечить, то хотя бы улучшить состояние Кристин. Он советует нашей героине вести дневник, в котором она записывает все события минувшего дня и образы, иногда возникающие из прошлого. Этот самый дневник и составляет основную часть романа. Вместе с Кристин читатель по крупицам собирает осколки её памяти, складывает их в единую картину, в которой всё время что-то не вяжется. И это один из основных недостатков романа. Чтобы подвести сюжет к интригующему и жутковатому финалу, Уотсону пришлось выставить главную героиню этакой дурочкой, не верящей самой себе и игнорирующей очевидные факты. Окружённая ложью и предательством, она закрывает глаза на всё, могущее как-то скомпрометировать её теперешнее состояние, и сама себя загоняет в ловушку, из которой очень трудно выбраться. Хотя потеря памяти вроде бы не сказалась на умственных способностях Кристин, так что доверять некоторым личностям можно было и поменьше.
К самой Кристин отношение сложилось весьма противоречивое. С одной стороны, потеря памяти – страшная вещь, а потому героине невозможно не сочувствовать. А с другой – чем больше подробностей её жизни мы узнаём, тем меньше она напоминает жертву трагических обстоятельств. Очень уж подходит к ней обвинительно-презрительное «сама виновата». Зато метания человека, не имеющего возможности опереться на воспоминания о прошлом, показаны весьма правдоподобно. И истерическое неприятие, и желание разобраться в ситуации, и страх, что некоторые вещи лучше не вспоминать. Кристин получилась личностью, может быть, не совсем приятной, но при этом живой.
«Прежде чем я усну» можно критиковать за простоту стиля, за слащаво-неправдоподобный и сомнительный финал, за некоторые логические нестыковки и общую абсурдность основной сюжетной линии. Но при этом роман цепляет если не с первых строк, то с середины уж точно, когда интрига наконец-то начинает проявляться. Увлекательный, достаточно правдоподобный с точки зрения психологии персонажей и иногда по-настоящему жуткий – именно таким должен быть достойный триллер.
Solnechnaja, 11 августа 2015 г. 12:11
Читать продолжения понравившихся произведений всегда боязно. С одной стороны, и хочется – как же не вернуться в восхитившую когда-то реальность, к полюбившимся героям, в ожидании чего-то нового и захватывающего? А с другой – и колется, ведь кто может гарантировать, что новый роман будет хотя бы на том же уровне, что и предыдущий, и не обернётся разочарованием? Впрочем, это всё досужие размышления, потому что есть циклы, от которых не оторваться, а какие бы то ни было недостатки остаются за гранью истинно фанатского восхищения. Вторая часть трилогии Энн Лэки, следующая за получившими множество разнообразных наград «Слугами правосудия», ставит читателя именно в такое положение. Если вы получили живейшее удовольствие от предыдущего романа, то Ancillary Sword будет обязательным к прочтению, однако есть у него одна досадная черта, способная подпортить впечатление.
Невооруженным глазом видно, что «Слуги Меча» – промежуточный этап перед заключительным романом. Основная интрига, связанная с глобальным конфликтом межгалактических масштабов, не получает практически никакого развития. События сугубо локальны, неторопливы и напоминают какой-нибудь радчайский светский раут. Ближе к концу романа появляется фраза, которая отлично подошла бы «Слугам…» в качестве эпиграфа: «Frantic action, then months or even years waiting for something to happen». («Безумная лавина событий, а затем месяцы или даже годы, проведённые в ожидании, когда что-нибудь, наконец, произойдёт») Конечно, столько времени Энн Лэки нас ждать не заставит, всё-таки роман небольшой, вот только активные действия, имеющие прямое отношение к сюжету трилогии, начинаются только в самом конце. Пожалуй, нельзя назвать это существенным недостатком, так как на общее впечатление такая неторопливость никак не повлияла, вот только никак не получается отделаться от впечатления, что автор припас все изюминки для Ancillary Mercy, а … Sword из-за этого получился пресноват.
Сюжетная линия продолжается с того самого момента, когда мы оставили Брэк, или 1 Эск 19, некогда бывшую частью искусственного интеллекта огромного космического корабля «Справедливость Торена», с невыполненной задачей и в расстроенных чувствах. Любые намёки на развитие событий будут содержать спойлеры, поэтому повторю аннотацию: Брэк, получив в своё ведение космический корабль Mercy of Kalr, отправляется в систему Атоек, для того чтобы, по официальной версии, обеспечить стабильность и безопасность тамошних жителей. На самом же деле героиня следует своим личным мотивам и установкам, и ради них готова горы свернуть, игнорируя политические и общественные устои.
Роман можно условно разделить на три части. Путешествие на космическом корабле через гиперпространство с Сейварденом и командой, состоящей из солдат-людей; проживание Брэк в качестве Капитана Флота на подземных уровнях станции Атоек среди отщепенцев местного населения; и пребывание её же на поверхности одноимённой планеты, знаменитой своими чайными плантациями. Повествование насыщено деталями быта радчан и аннексированных ими народов, социальными проблемами, переходящими в конце практически в детективную линию, и новыми подробностями функционирования искусственных интеллектов. Недостаток масштабности компенсируется многогранностью описываемого мира и непростыми взаимоотношениями героев, за внутренним миром которых Брэк, в силу своих особенностей, может наблюдать практически беспрестанно.
Отсюда и манера повествования, когда мы одновременно можем сидеть вместе с Капитаном на диване в доме гражданки Фосиф с чашкой всенепременного чая в руках, стоять в карауле в компании Сейвардена и его солдат на Mercy of Kalr и следовать за лейтенантом Тисарват по коридорам станции Атоек. Кроме того, особенность текста, состоящая в полном игнорировании гендерных различий персонажей, в «Слугах Меча» достигает апогея. Пол угадывается только у двух героев (впрочем, этот факт был известен из первого романа), и у работников чайных плантаций, язык которых подразумевает деление на сестёр и братьев. Что касается всех остальных – никаких зацепок, разве что предположения, возникающие на зыбкой почве личностных взаимоотношений. Зато культура радчан, одновременно и похожая, и сильно отличающаяся от нашей, земной, показана с различных углов зрения, так что абстрактные поначалу принципы справедливости, пристойности и выгоды ложатся в логичную и понятную общественную систему.
Читается роман легко и приятно, так что возвращение во вселенную Энн Лэки можно считать успешным. Некоторый недостаток динамики в полной мере компенсируется головокружительным финалом и личностью главной героини, которая в сравнении со «Слугами Правосудия» стала ещё круче. Кроме того, мы узнаем, наконец, чем Анаандер Мианааи отличается от искусственного интеллекта, как станционные ИИ заботятся о своих обитателях и расстраиваются, если что-то идёт не так, и как странно ведут себя люди, используемые инопланетянами для общения с человеческой цивилизацией. Не так сногсшибательно, как в первом романе, но, тем не менее, интересно и замечательно. Остается с нетерпением ждать выхода третьей книги, обещанного в октябре этого года.
Solnechnaja, 30 июля 2015 г. 11:43
Дебютный детективный триллер Джона Вердона «Загадай число» оказался неожиданно хорош. Хотя бы тем, что, в отличие от большинства современных представителей жанра, держал меня в постоянном напряжении, а вчера в буквальном смысле не давал уснуть, пока его не дочитаю. И это несмотря на то, что сюжет с определённого момента стал предсказуем, а развязка – кристально прозрачна.
Стареющий детектив Дэйв Гурни, под давлением жены ушедший в отставку и уединившийся в уютном семейном гнёздышке в нескольких километрах от ближайшего обитаемого городка, должен бы радоваться жизни, заниматься садово-огородничеством и художественной самодеятельностью. Однако не всё так гладко – давняя трагедия тенью нависает над семейством Гурни, постепенно отдаляя супругов друг от друга. Тем более, Дэйв так и не смог расстаться с работой, которую холил и лелеял на протяжении двадцати пяти лет. Только перенёс её в несколько другую плоскость. И вот, в один прекрасный день, объявляется старый приятель Гурни по колледжу, Марк Меллери, с загадочными угрожающими письмами. Загадка как раз для уставшего от провинциальной жизни бывшего нью-йоркского следователя. Кто бы знал, что невинное, в общем-то, неофициальное расследование перерастёт в кровавый триллер с множеством жертв?
Роман поначалу напоминает детективы в викторианском стиле, с неторопливым развитием событий, замкнутым главным героем и мрачными зимними пейзажами. Даже не верится, что действие происходит в наши дни. В атмосферу идеально вписываются загадки преступника, намёки, оставленные им в самых неожиданных местах, и всепоглощающее безумие, по сравнению с которым самые злобные маньяки кажутся белыми и пушистыми. «Загадай число», конечно, пестрит недостатками любого дебютного романа, как, например, рояли в кустах, которые выкатываются ровно тогда, когда следствие заходит в тупик. Или недалёкость полицейских, которым требуется многостраничный мозговой штурм для обнаружения лежащей на поверхности улики. Тем не менее, изначальная загадка интересна, если не сказать изящна, и изрядно отличается от стандартных детективных историй.
Дэйв Гурни – фигура не слишком оригинальная, обыкновенный среднестатистический полицейский с проблемами на личном фронте и любовью к запутанным загадкам. Зато он не относится к тем персонажам, в которых хочется кинуть чем-нибудь тяжёлым, чтобы лучше соображали. И не скатывается в крайности Шерлока Холмса. В нём всего в меру – размышлений о прошлом, неожиданных озарений и идиотских поступков. Жена его, Мадлен, выписана куда более блекло, хотя могла бы получиться гораздо интереснее главного героя. С рациональным мышлением, многочисленными друзьями и хобби, она – полная противоположность Гурни.
С второстепенными персонажами ситуация противоречивая. С одной стороны, все сотрудники полиции и управления окружного прокурора, так или иначе связанные с расследованием, товарищи яркие и бросающиеся в глаза, хотя несколько карикатурные. Чего только стоят собрания по обсуждению улик и личности преступника! Иногда они заставляли хохотать в голос. Но за каждым не хватило каких-нибудь дополнительных черт характера или подробностей их биографий, а потому четких образов не сложилось. Всё-таки роман сконцентрирован вокруг противостояния Гурни и преступника, а все остальные – жертвы, полицейские, их родственники и просто сторонние личности – служат ему декорациями.
Напоминающий о классических детективных историях, к концу роман переходит в увлекательный, насыщенный событиями триллер. Несмотря на кое-какие недостатки и тривиальность некоторых сюжетных ходов, его действительно интересно читать. Любителя жанра «Загадай число» наверняка заинтригует, увлечёт и подарит несколько приятных вечеров. Ещё его можно порекомендовать как отличный отдых после насыщенного событиями трудового дня. В меру загадочный, он не заставит сильно напрягаться в поисках ответов на вопросы. А я, пожалуй, обращу внимание на продолжения истории о Дэйве Гурни.
Solnechnaja, 20 июля 2015 г. 11:10
Интересно, когда автор решает отступить от привычного для себя жанра и забредает из области фэнтези, например, в научное пространство космической оперы. Редко кому удаётся полностью перестроиться и не тянуть за собой багаж наработанных ходов и приёмов. У Джудит Тарр вот не получилось. Forgotten Suns, или «Забытые Солнца», несмотря на весь свой космический антураж, однозначно попадают в когорту фэнтезийных историй.
В далёком от нас будущем, в котором планета Земля в кои-то веки живёт и здравствует, человечество, наконец, покорило космические просторы, освоило межзвёздные путешествия и начало масштабную колонизацию Вселенной. И тут же столкнулось с неразрешимой на первый взгляд загадкой: на некоторых планетах нашлись руины древних цивилизаций, а то и представители человеческой расы, незнамо как туда попавшие. Особняком в ряду подобных таинственных планет стоит Невермор, заселенный кочевыми племенами дотехнологического уровня развития. На протяжении двадцати лет семья потомственных ксеноархеологов пытается в буквальном смысле раскопать информацию о предшественниках дикарей, обладавших развитой культурой и исчезнувших в неизвестном направлении. Однако находки их ограничиваются письменами, не поддающимися расшифровке. Ни статуй, ни картин, ни останков – одни лишь руины древних зданий. Содружество Объединённых Планет, ввиду кажущейся бессмысленности данной экспедиции, не приносящей сколько-нибудь значимых результатов, решает отозвать археологов и начать колонизацию замечательного, пригодного для человеческой жизни мира. Аиша, взбалмошная и рисковая девчонка на пороге своего тринадцатилетия, решает спасти Невермор и его тайну от превращения в еще одну стандартизированную колонию и, сама того не ведая, пробуждает от долгого сна того, кто способен перевернуть с ног на голову весь галактический порядок и горы свернуть для того, чтобы найти свой пропавший народ.
С этого момента начинается почти героический квест пришельца из глубокой древности под кодовым именем Рама в компании той самой Аиши и её тёти Халиды, которая из-за серьезной психологической травмы не в ладах с собственной головой. Политическое устройство мира будущего по Тарр также соответствует канонам фэнтези, правда, в галактических масштабах. Вселенную раздирают на части три противоборствующие, группировки. Собственно Объединённые Планеты, орудием которых выступают подразделения Космических вооруженных сил, не являются плохими или хорошими. Номинальные управители, они преследуют собственную меркантильную выгоду и следят за порядком. Два других объединения скорее стоят на стороне зла. Это Военный Интеллект (в оригинале Military Intelligence) и Пси-Корпус. И если первые являются более-менее обыкновенными людьми, хоть и модифицированными, то вторых ненавидит всё галактическое сообщество. Их составляют солдаты, обладающие так называемым пси, или попросту телепатией. И пусть формально Пси-Корпус подчиняется человеческим законам, по факту он же эти законы и устанавливает. Взаимоотношения этих объединений, их закулисные интриги и противостояния очень похожи на грызню каких-нибудь средневековых политиканов, вставляющих друг другу палки в колеса и за внешней доброжелательностью скрывающих коварные планы. Политическая сюжетная линия в какой-то момент сливается с основной, а затем снова уходит на второй план, оставляя множество нераскрытых вопросов.
Основной недостаток романа, как ни странно, кроется в его динамике. Причём если сюжет практически не провисает и постоянно подкидывает новую информацию для размышлений, то характерам персонажей явно не хватило развития. Все основные герои почти не меняются, разве что в эмоциональном плане. А второстепенные описаны схематично. Хотя и среди них есть парочка неординарных.
Из элементов научной и космической фантастики, кроме обычных для подобных романов виртуальных сетей, орбитальных станций и отрядов солдат, вооружённых супероружием, присутствуют некоторые интересные идеи. Например, одушевленный космический корабль Ра-Харатх, существо по-своему милое и забавное. А описания футуристических городов, соседствующих с реликтами глубокого прошлого, вообще выше всяких похвал.
В итоге, роман у Джудит Тарр вышел не совсем ровным, но увлекательным. Закрученный (иногда даже чересчур) сюжет изрядно портит тугодумность героев, которые только начинают понимать подоплёку событий, когда читатель давно уже всё разложил по полочкам. Несмотря на это, читаются «Забытые Солнца» с удовольствием. Главное – не стоит ждать от них научной глубины. Это просто неплохая фэнтезийная история в космических декорациях.
Вернор Виндж «Пламя над бездной»
Solnechnaja, 8 июля 2015 г. 00:16
После очень ирландского и не очень космического «Танцора Января» хотелось почитать настоящую космооперу с галактическими сражениями, описанием быта инопланетных рас и вселенскими угрозами. Ну и, благодаря издательству «Азбука», пройти мимо «Пламени над бездной», «наиболее яркого события в жанре «галактического эпоса» 90-х годов», не представлялось возможным. Виндж превзошёл мои самые смелые ожидания. Он впечатлил, восхитил, привёл в безумный восторг и доставил непередаваемое удовольствие. В «Пламени…» есть всё, что нужно любителям космической НФ – самобытное устройство Галактики, различные инопланетные создания, приближающийся апокалипсис, увлекательный сюжет и харизматичные персонажи. Сюжетно этот роман стоит посередине трилогии «Зона мысли», хотя он и был написан на семь лет раньше «Глубины в небе». Впрочем, разница во времени в 30 000 лет между происходящими событиями позволяет начать цикл именно с «Пламени…», а «Глубину…» считать приквелом.
Система мироустройства по Винджу великолепна и оригинальна. Кроме стандартных уже галактических Альянсов и Содружеств, Старой Земли (это название, использующееся практически во всей космической фантастике, набило оскомину) и межзвёздных перелётов в «Пламени…» существует разделение на Зоны. В самом центре находятся Безмысленные Глубины, в которые разумным созданиям лучше не соваться. За ними следует Медленная Зона, откуда люди когда-то сумели пробиться к вершинам Космоса. Здесь невозможно двигаться со скоростью света, а потому путешествия между звёздами занимают столетия, и технический прогресс упирается в потолок ограниченных возможностей. Минуя Медленную Зону, мы попадаем в Запределье. Тут уж техника из области фантастики. Мощные компьютеры, скачки через гиперпространство и колоссальные возможности для общения и торговли между различными инопланетными расами через Известную Сеть. Да, у Винджа человек вовсе не венец творения, а один из множества гуманоидов, колонизирующих планеты и тянущихся к следующему уровню – Трансценденции. Эта Зона расположена уже за границей человеческого понимания и отдана в распоряжение Сил, занимающихся своими непостижимыми делами и мало внимания обращающая на возню букашек из Запределья.
Однако у любого инопланетного существа есть возможность прикоснуться к Трансценденции. То тут, то там в галактическом пространстве разбросаны архивы. Они могут содержать в себе крайне полезную информацию или же смертельно опасные ловушки. Такой архив и начинает разрабатывать группа амбициозных ученых-людей с планеты Страумлианский Простор. Надежда перейти на уровень Сил и познать тайны мироздания вскоре оборачивается кошмаром для всего мирового сообщества. Такова интригующая завязка «Пламени над бездной». С технической частью сначала пришлось повозиться, раскладывая по полочкам информацию о необычной Вселенной. Но ничего принципиально сложного в романе нет: как только все нужные объяснения даны, Галактика Винджа разворачивается во всей своей замысловатой красе.
Еще одно несомненное достоинство романа – возможность понаблюдать за жизнью двух негуманоидных рас, когтей и наездников. Правда, на чужеродных и непонятных человеку созданий они совсем не похожи. К примеру, несмотря на систему коллективного разума и оригинальный внешний вид (длинношеие пёсики прелестны), в мыслительном и эмоциональном плане когти от хомо сапиенс почти не отличаются. Вместо смелого Странника, любознательного Грамотея и подленького Стального легко можно подставить представителей рода человеческого, и принципиальные отличия найти будет трудновато. Другое дело наездники. Синепанцирь и Зеленожка, представляющие собой ни много ни мало «растение» на механизированной тележке, не обладают долговременной памятью, частенько «выпадают» из разговора и вообще образ жизни ведут чаще созерцательный и неподвижный. Но и им в романе доведётся проявлять человеческие чувства.
Сюжетная линия динамична и увлекательна, хотя развивается исключительно линейным образом. Две параллельные истории – о двух детях, после трагической катастрофы оказавшихся на планете Когтей, и о Равне, девушке с планеты с романтичным названием Сьяндра-Кей, мечтающей о приключениях из дешёвых романов, а в итоге оказавшуюся в самом центре смертельно опасной заварушки. А вот с героями дело обстоит похуже. Когти невероятно хороши, Фам Нювен интригует, наездники до поры до времени забавляют, но никто не врезается в память, и ни к кому (кроме, пожалуй, Странника и Грамотея) не получается прикипеть душой. Им словно бы чего-то не хватает, хотя образы и характеры выдержаны безукоризненно.
Оценка, впрочем, немного понизилась не из-за персонажей. В завершающих главах романа, когда все тайны раскрылись перед читателем и развешенные на стенах ружья готовы были дать громоподобный залп, Виндж не удержался и превратил «Пламя…» в космический боевик. Средневековая войнушка с использованием лучемётов, стандартные для подобных сюжетов повороты – всё очень предсказуемо и несколько затянуто. Эта капля дёгтя, однако, не испортила общего впечатления. «Пламя над бездной» — шикарнейший роман о космических глубинах, о людях и не только, о проблеме непростого выбора между плохим и худшим, о коллективных разумах и необычных созданиях и много о чём ещё. Балансируя на грани между развлекательной и зубодробительно твёрдой НФ, Виндж сумел создать замечательное произведение, легко читаемое и дающее пищу для ума и воображения.
Не могу обойти стороной восхитивший меня факт. Роман был написан в 1992-м году, когда Интернет охватывал меньшую часть населения планеты, а компьютерный бум ещё только зарождался. За три года до представления корпорацией Майкрософт первой версии Internet Explorer, примерно за пять лет до появления праотцев современных социальных сетей Виндж пишет роман, в котором присутствует наша с вами современная блогосфера, вышедшая на межцивилизационный уровень. Сеть Миллиона Лжецов, или Известная Сеть, соединяющая различные точки Запределья, пестрит постами (постингами) и комментариями, распространяющими информацию, обвиняющими предыдущих ораторов во всех смертных грехах и рекламирующими товары и услуги. Меня не перестают удивлять провидческие способности некоторых писателей. Можно было наметить приблизительный вектор развития, но Виндж настолько точно описал современную сеть Интернет – это же просто фантастика!
Solnechnaja, 23 июня 2015 г. 22:41
«Голем» Майринка – необычайно атмосферная книга. Она затягивает в мир иллюзий и зыбкой, как сон, реальности. Весь небольшой роман мы следуем по пятам за Атанасиусом Пернатом, ремесленником, изготавливающим камеи на драгоценных камнях. Впрочем, слово «ремесленник» не отражает истинного положения дел. Пернат – это Мастер, художник, тонко чувствующий красоту и представляющий окружающий его мир в одному ему видимом свете. Мы встречаем героя на распутье, ведущем от простой и однообразной жизни к настоящей буре событий и впечатлений. А подробности его прошлого, равно как и намёки на ожидающее Перната будущее щедрой рукой автора рассыпаны в загадочных сценах и многозначительных умолчаниях. Майринк искусно переплетает реальность и сон так, что границы этих понятий размываются и перестают различаться читателем. Обыкновенные посиделки собутыльников в кабаке сменяются каббалистическими видениями, полными символов и смыслов, исчезающих после пробуждения. А деятельная сюжетная линия незаметно переходит в медитативное путешествие по улицам Праги.
Город заслуживает отдельного упоминания. С давних пор мечтая побывать в Праге, я впервые встречаю подобный её образ, который не вызывает непреодолимого желания немедленно купить билет на самолёт. У Майринка Прага тёмная, почти гротескная, с шикарно-отталкивающими и мрачно-притягательными описаниями еврейских кварталов, заброшенных подземелий и тайных комнат. Образы эти настолько хороши, что тотчас же создают в воображении жутковатую до мурашек по коже картину:
«Потоки воды стекали с крыш и бежали по лицам домов, как ручьи слёз… бесцветные дома, которые жались передо мной друг к другу как старые обозлённые под дождём животные… На каменных выступах его лавчонки, изо дня в день, из года в год, висят всё те же мёртвые, бесполезные вещи… непостижимый дух греха бродит по этим улицам днём и ночью и ищет воплощения…»
То же самое можно сказать об образах персонажей. Их контуры размыты, но вот Майринк рисует несколько характерных черт – и портрет готов. Заблудившийся в собственном беспамятстве Пернат, мстительный еврей Вассертрум, нищий студент Харусек, красавица Ангелина и таинственный Гиллель – все они оживают в своих словах и поступках.
Сюжет представляет собой запутанную интригу, в которой нашлось место убийствам, угрозам и неразделённой любви. А за всем этим прячется совсем другая история, полная магических знаков и фантастических совпадений. Совершенно потрясающе Майринк описывает метания Перната в погоне за своим собственным големом. Атанасиус не помнит своего прошлого, он погружён в отчаянные попытки обрести себя через мельчайшие крохи сведений, которые он обнаруживает в самых неожиданных происшествиях. И жуткими в романе были вовсе не пересказы старинных легенд об оживающих чудовищах, а почти осязаемые сны-видения, выбивающие почву из-под ног и ставящие персонажа перед выбором, не объясняя, что именно он должен выбрать и к каким последствиям это приведёт.
Правда, ближе к концу произведения ощущение сверхъестественного ужаса рассеивается одним единственным монологом о символах и эзотерическом предназначении героя. А так хотелось продлить то удивительное чувство, которое едва ли не впервые вызвала авторская недосказанность! Впрочем, Майринк и так множество вопросов оставляет без ответов, а проникновенные речи Ляпондера обоснованно подводят читателя к закономерному финалу. В итоге «Голем» – шикарный роман-мистификация, который можно разгадывать, а можно просто насладиться тягучей атмосферой ирреальности происходящего, заглянуть в самые дальние уголки человеческой души и ужаснуться разворачивающейся драме.
Халед Хоссейни «Бегущий за ветром»
Solnechnaja, 3 июня 2015 г. 14:47
Можно, конечно, говорить, что Халед Хоссейни спекулирует на темах, которые у любого читателя вызовут сопереживание. Ведь только совсем бесчувственный чурбан не проникнется жалостью к голодающим детям, которые при живых матерях обитают в приюте, потому что последним не на что их прокормить. Не ужаснётся резкому контрасту между процветающим Кабулом и этим же городом, лежащим в руинах годы спустя. Не возмутится жестокостью талибов, религиозными распрями и вооружёнными переворотами, от которых страдают обыкновенные люди. И хотя в «Бегущем за ветром» присутствует определённая доля сентиментальности, без которой, пожалуй, нельзя было рассказать о трагических судьбах героев и целой страны, однако она не уходит за ту грань, когда заканчивается диалог с читателем и начинается «слёзовыжимание». Поэтому Хоссейни веришь, за его персонажей переживаешь, и книга преподносит множество горьких и печальных моментов.
«Бегущий за ветром» — история одного трусливого и эгоистичного человека, который на протяжении многих лет ставит собственное «я» во главу угла. Ради сомнительного душевного спокойствия Амир идёт на чудовищный поступок, который оставляет в его душе незаживающий нарыв. Впечатляет тот факт, что большую часть книги герой преподносит свои чувства и переживания открыто и честно, без пафосной рефлексии и биения себя в грудь. Он живёт светлыми воспоминаниями о детстве, о сыне старого слуги – верном Хасане, вскормленном той же кормилицей, что и сам Амир; и надеждами на счастье в совсем другой стране. Двадцать шесть лет побега от прошлого разрешаются несколько надуманной, но очень правильной и жизнеутверждающей возможностью пусть и не искупить вину (всё-таки давние события, повлиявшие на жизнь дорогих герою людей, нельзя ни изменить, ни полностью стереть из памяти), но хотя бы попытаться простить самого себя.
Амир редко вызывает положительные чувства, потому что его поступки или, наоборот, бездеятельность, приносят окружающим куда больше бед, чем ему самому. Конечно, его судьбе не позавидуешь, но жуткий эгоцентризм и способность не замечать очевидного не добавляют ему привлекательности. Куда больше эмоций вызывают второстепенные персонажи. Отец Амира, Баба́ – истинный афганец, открытый, честный и смелый, но и он носит в сердце тайну, влияющую на его отношение к сыну. Красавица Сорая, дерзкая и импульсивная – черты характера, являющиеся чуть ли не приговором мусульманской девушке из хорошей семьи. И Хасан, которого мы увидим только в воспоминаниях тех, кто его знал – отважный друг и верный соратник. У каждого здесь своя история, свои достоинства и недостатки. У Хоссейни нет идеальных людей, есть просто жизнь, в которой рука об руку идут радости и горести.
Непростые судьбы героев разворачиваются параллельно жесточайшим конфликтам, сотрясающим Афганистан. И опять автор занимает нейтральную позицию. Он осуждает (а как иначе?) ввод советских войск в Кабул, но не менее жестко критикует и последующую борьбу за власть различных политических движений, нелицеприятно отзывается о группировке «Талибан». Все эти события показаны через призму восприятия главного героя, для которого разрушенные дома и голодные оборванцы на улицах попросту дикость. «Когда-то деревья росли за каждой стеной, в каждом дворе, голубое небо простиралось широко, выстиранное бельё слепило своей белизной. Крики торговцев фруктами…были слышны даже здесь, на холме… А когда день клонился к вечеру, до наших ушей долетал призыв муэдзина с минаретов мечети Шаринау». По возвращении Кабул встречает Амира испуганной тишиной, перемежающейся редкими автоматными очередями. Некогда процветающий город превратился в призрак самого себя.
«Бегущий за ветром» — по-человечески хороший роман. Трогательный, с живыми персонажами, верными своему характеру и принципам. О любви и предательстве, о хрупкости человеческого счастья и глубине родственных связей. И о том, как трудно сбежать от прошлого и простить самого себя.
Solnechnaja, 31 мая 2015 г. 17:53
Чтение «Танцора Января» подобно сборке красивого и яркого пазла из множества кусочков. По мере приближения к финалу детали занимают свои места, и вырисовывается общая картина – мир, сюжет, герои... Но вот перевёрнута последняя страница, мы протягиваем руку за следующим фрагментом, и находим лишь пустоту. И сколько ни тряси упаковку, ни разыскивай упавшие детали под столами и стульями – их нет. Получившийся рисунок в общих чертах выглядит неплохо, но отсутствие некоторых кусочков бросается в глаза и неимоверно раздражает. То же и с романом: он интересно и увлекательно написан, но оставляет стойкое ощущение недосказанности. Флинн словно бы нарочно отбрасывает некоторые детали, не считая их важными. А может быть, оставляя их для грядущих продолжений.
А как всё прекрасно начиналось, пусть и типично для космооперы! Некий потрёпанный корабль из-за поломки вынужден остановиться на необитаемой планете на задворках Вселенной. Капитан Амос Январь отправляет свою разношёрстную команду добывать материалы для починки. Однако вместо железной руды герои обнаруживают хранилище древних артефактов, оставшихся после эпохи предтеч — «людей песка и камня», воспетых в легендах. Предтеч никто никогда не видел, они ушли из этих мест задолго до того, как там появились первые представители человеческой расы. А предметы, принадлежавшие этим таинственным существам, в современном мире ценятся на вес золота, не говоря уже об их полезных свойствах… Так начинается история Танцора, загадочного артефакта, за которым развернётся настоящая охота.
И вот тут вы, быть может, надеетесь побольше узнать о предтечах, но не обольщайтесь. Флинн бросает эту линию сразу после начала, и возвращается к ней в самом конце, не давая никаких объяснений. Мы не узнаем, кем они были, куда и почему ушли, и зачем оставили после себя множество вещиц. Ну ладно, раз уж древние создания, когда-то населявшие космические просторы, автору не интересны, переходим к другому вопросу.
Какая космоопера межет обойтись без межпланетных путешествий и научно-фантастических допущений? И здесь у Флинна получилось (за некоторым исключением) создать стройную систему из исторических фактов и законов физики. Давным-давно жители Старой Земли подверглись нападению дао хиттов. Откуда они взялись, мы не знаем (видимо, это еще один ненужный факт), но Старое Содружество они потрепали изрядно. После чего сослали оставшихся в живых на противоположный берег беззвёздного Разлома. И теперь по одну сторону баррикад – Конфедерация Центральных Миров (информация о ней нам тоже выдаётся в мизерных количествах), а по другую – Периферия, в границах которых и происходит действие романа. Но если история межпланетных взаимоотношений зияет белыми пятнами, то организация перемещений по Вселенной Флинна мне действительно понравилась. Чего только стоят упоминания известных имён вроде Ньютона и Эйнштейна, которые в представлении людей будущего оказываются богами, установившими законы физики. Да и вообще, описания, касающиеся космических кораблей и путей сообщения планет, просто прекрасны:
Впрочем, не сто́ит пугаться научных терминов, потому что их до обидного мало. В первой трети книги Флинн расскажет нам всё необходимое для перелётов, а дальше сконцентрируется на путешествиях героев в поисках Танцора. Персонажей достаточно много, и они интересны, хоть и несколько однобоки. Маленький Хью О’Кэрролл — благородный рыцарь, всегда готовый сражаться за правое дело и защищать своих друзей; незаметный Грейстрок, который должен был бы подчиняться своему начальнику, а вместо этого активно занимается своими делами; сверхсильные Гончие, присматривающие за порядком в разных уголках Вселенной… Ни один из героев, кроме терранина-Фудира, не преподносит сюрпризов. И логика их поступков ведёт сюжет по накатанной дорожке шпионского триллера, изрядно разочаровывая тех, кто ждал межзвёздных баталий и эпичных противостояний. Зато очень много внимания уделено отношениям между персонажами, даже сентиментальной любовной линии (то есть линиям) нашлось место!
В итоге, нельзя сказать, что книга стала для меня разочарованием. Скорее она попросту не оправдала возложенных на неё ожиданий. Множество «невыстреливших ружей», с одной стороны, настойчиво требуют продолжений, а с другой – вызывают определенный уровень недоверия к следующим романам автора. Слишком уж много деталей, опущенных в угоду приключенческому сюжету. Слишком мало космооперы и научной фантастики. Слишком много ирландского колорита и напускной таинственности.
Леена Крун «В одежде человека»
Solnechnaja, 12 мая 2015 г. 18:53
«В одежде человека» — добрая, но, в то же время, грустная сказка, которая поднимает совсем не детские вопросы. Она окрашена в тёмные тона, свойственные скандинавским писателям – если семья, то обязательно неполная, если жизнь, то тяжёлая и одинокая, если дружба, то непременно недолговечная. Но, вместе с тем, в книге нет давящей мрачности, скорее светлая ностальгическая грусть. Это чудесная повесть, которая наверняка привлечет маленьких читателей своей сказочной составляющей и доброй моралью. Да и взрослые вряд ли заскучают.
Маленький Эмиль, недавно переехавший в город после развода родителей, живущий вместе с матерью, занятой на нескольких работах, однажды встречает пеликана в человеческой одежде. Пеликан этот говорит, пьет кофе и отчаянно хочет навсегда остаться в мире людей. И ничего удивительного, что только дети способны разглядеть истинную сущность «господина Хурулайнена». Взрослые всегда куда-то торопятся, у них нет ни времени, ни желания докопаться до сути того, кто перед ними. Презентабельный костюм и вежливые манеры – и никто уже не разглядит огромного клюва, не обратит внимания на забавную походку и перья. Всякие ведь люди бывают.
История пеликана получилась очень трогательной. Леена Крун через призму птичьего восприятия показывает самые обыкновенные человеческие проблемы, начиная от несчастной любви и заканчивая неожиданным осознанием того, что люди вовсе не такие добрые, как кажется на первый взгляд. Хурулайнен вполне мог быть деревенским простачком, приехавшим в большой город и пытающимся освоиться в новом для него мире. Тот факт, что он на самом деле птица, и превращает повесть в сказку, безо всякой дидактичности рассказывающую детям о проблемах взросления, дружбы и первой любви. А взрослым – о месте, которое все мы занимаем в этом мире; о трудностях, с которыми сопряжена жизнь в обществе; и об обыденности, которая может разочаровать даже самую жизнелюбивую и оптимистичную натуру.
Также в сборник входит повесть «Сфинкс и робот», которая представляет собой нарезку разнообразных эпизодов, связанных общими героями. Здесь есть сценки фантастические и реалистичные, философские и юмористические. Куда меньше первого по объему, это произведение тоже содержит немало идей, над которыми сто́ит призадуматься.
Замечательная особенность писательского таланта Леены Крун – она показывает жизненные ситуации с точки зрения детей, наивных и не всё понимающих, но интуитивно чувствующих, что правильно, а что нет. И получается это у неё по-настоящему естественно. Обе повести сборника напрочь лишены натужного пафоса и тяжеловесной морали. А потому читаются легко и приятно, и навевают ностальгические воспоминания о собственном детстве.
Майкл Суэнвик «Железные драконы»
Solnechnaja, 8 мая 2015 г. 17:57
Давно я хотела ознакомиться с творчеством Майкла Суэнвика. Так что никак не могла пропустить новое издание с двумя романами в одном томе. С одной стороны, я очень люблю толстые книги, в которых умещается не одно, а несколько произведений. Мало того, что не нужно разыскивать многотомные циклы в дебрях книжных магазинов, и можно «не отходя от кассы» ознакомиться с разными гранями авторского мастерства, да ещё и на полках домашней библиотеки они смотрятся просто отлично. Однако есть у подобных сборников существенный минус. Иногда тяжеловато читать подряд романы одного и того же писателя. Особенно если писатель этот похож на Суэнвика. Так и вышло – «Дочь железного дракона» привела в восхищение и заслужила девять из десяти, а вот «Драконы Вавилона» не оправдали ожиданий, сформировавшихся после первого романа, и не выстрелили – показались скучными, несмотря на обилие экшена. Но обо всём по порядку.
Дочь железного дракона (9 из 10). Меня поражает наличие на этот роман отзывов с упоминанием «стимпанка». Нет здесь абсолютно никаких типичных для этого направления элементов. Машины у Суэнвика работают на электричестве и магии, а уж никак не на энергии пара, дирижабли не бороздят воздушных пространств, а герои не носят длинных пальто и черных цилиндров.
По сути, роман этот – типично гибсоновский киберпанк с небоскрёбами, кучами мусора на узких и тёмных улицах и общей атмосферой постапокалиптической мрачности. Разница лишь в том, что Уильям Гибсон спекулировал на развитии человечества в недалеком будущем, особое внимание уделяя виртуальной реальности. В «Дочери…» же описана изнанка (отражение, параллельная вселенная или ещё какая-нибудь теория, потому что Суэнвик не даёт конкретных ответов на вопросы по устройству вселенной) нашего мира, населенная эльфами, гномами, феями и прочими существами, выдернутыми из мифологий разных народов. Сеттинг получился шикарный. Общество сказочных созданий очень напоминает наше – с классовым разделением, многочисленными политическими фракциями, коррупцией и прочими радостями, что опять же напоминает произведения Гибсона. Те же аристократы, внешне приличные, но пускающиеся во все тяжкие на закрытых вечеринках. Те же герои, которые пытаются реализовать какие-то свои задачи и случайно попадают в самый центр каких-то непонятных, но масштабных разборок. Подставляем вместо брутальных мужиков и грудастых тёток каких-нибудь хайнтов и хульдр, и получаем Суэнвиковские миры.
Отдельно, пожалуй, стоит отметить, что «Дочь…» определенно заслуживает маркировки 18+. Обилие постельных (и не очень) сцен, магическая система, в которой получение энергии и стабильность заклинаний зависят от регулярных занятий любовью, да и кое-какие извращённые эльфийские удовольствия присутствуют, но не мешают чтению и не портят впечатление от романа. Тем более, что все эти эпизоды отлично играют на атмосферу книги, и каждый имеет вполне осмысленное обоснование и ложится в сюжетную канву. Однако потенциальным читателям стоит иметь в виду — пикантные сцены в романе есть, и немало.
Сюжет «Дочери…» не особенно закручен. Если убрать из текста все описательные и рефлексирующие элементы, получаем линейную историю девочки Джейн, за жизнью которой мы с вами и будем следить, начиная с тяжелой работы на Заводе по производству боевых драконов и далее, через многочисленные злоключения. Вот за что Суэнвик заслуживает порицания, так это за то количество страниц, которое он посвятил драконам. Меланхтон прекрасен, и вполне можно было побольше внимания уделить его пикировкам с героиней и вселенской ненависти. Вместо этого почти весь роман сфокусирован на типично подростковых проблемах в непривычном антураже, а появления дракона приходится ждать как манны небесной.
Еще один недостаток: Суэнвик любит обрывать сюжетные линии и оставлять без объяснений бо́льшую часть магических происшествий. С одной стороны, такой способ подачи материала даёт читателю возможность поразмыслить над происходящим и расширяет границы мира, в котором кроме описываемых событий ещё много чего происходит. С другой – из-за него нельзя отнести роман к исключительно «твёрдому» фэнтези. Конечно, в финале мы получим вполне логичное объяснение подменышам, икеевским ложкам и Адским Вратам, но трактовать это объяснение можно как угодно. Впрочем, это все придирки. Мало кому удается объединить столько разнородных жанровых элементов и вместо цветастого капустника получить вполне серьезное произведение с глубокой философской подоплёкой и аллюзиями, логичным сюжетом и стройным мироописанием.
Никак не могу закончить с «Дочерью…», не отметив стиль Суэнвика. Тягучий, иногда едва ли не созерцательный, к которому необходимо привыкнуть. Но попав на одну волну с автором – невозможно оторваться. Даже динамичные эпизоды романа прописаны отстраненно и медитативно, но при этом ни в коем случае не затянуты. Необъяснимо, но факт — чтение «Дочери железного дракона» обеспечивает полное погружение в атмосферу книги, нужно лишь принять правила, установленные Суэнвиком и очень сильно отличающиеся от традиционных.
Драконы Вавилона (натянутая 7 из 10). С ними все гораздо проще и короче. Сразу после первого романа я ожидала чего-то в том же духе, неторопливо-драматичного и, главное, особенного! Но история Вилла Ле Фея предельно традиционна. Очередной фэнтезийный персонаж с долей смертной крови, дракон Ваалфазар (не чета Меланхтону), выбирающий его своим посредником и т.д. и т.п. и всё в одну кучу. Предназначение, которое с самого начала болталось где-то рядом, никем не замеченное; приключенческий этап в воровском мире; руководство небольшой армией... и так до самого финала, в котором
При этом масштабный конфликт, за развитием и завершением которого было бы интересно проследить, Суэнвик вообще решил выбросить в корзину. По количеству оборванных сюжетных линий «Драконы…» дадут сто очков вперёд «Дочери…». Роман от начала и до конца посвящен Виллу, и в нём нет и следа той масштабности, которая прослеживалась в первом томе. Нагромождение персонажей (в этой половине книги снабженных примечаниями), легенд и мифов, да и пространные описания Вавилона не выстраивают атмосферу романа, а скорее разбивают ее на множество разрозненных лоскутков. И эти самые кусочки никак не хотят составиться в то же самое место, где происходило основное действие предыдущей книги. Хотя одна из сцен непрозрачно намекает, что мир всё-таки тот же, и герои двух произведений встречаются мимолётом, чтобы разойтись и никогда уже друг о друге не вспоминать.
Что-то случилось с языком и философской составляющей – очень уж бледненькие они вышли. «Драконы Вавилона» — типичнейшее героическое фэнтези, в котором киберпанковские элементы выглядят лишними. Отправим Вилла вместо мрачных небоскребов в какое-нибудь Средиземье, посадим на коня, нарядим в доспехи – традиционный рыцарь готов! А для развития воровских наклонностей можно отправить его в романы Глена Кука, Скотта Линча или даже Алексея Пехова. Впрочем, тамошние персонажи быстро его оттуда выселят, ибо Вилл, несмотря на все свои «героические» подвиги, не более чем нытик и тряпка.
Вполне возможно, что причина такого разочарования в «Драконах…» лежит именно в передозировке романами Суэнвика. Прочитай я их, скажем, с разницей в пару лет, вполне могла бы прийти в ностальгический восторг по миру «Дочери железного дракона» и пропустить все недостатки. А сразу после отличного первого романа они прямо-таки бросались в глаза и изрядно мешали получать удовольствие от чтения.
P.S. По поводу разницы в стиле — только что обнаружила, что переводчики у обоих романов разные. Вот это действительно странно — если уж издавать книги в одном сборнике, то к единообразию их можно было бы привести.
Сигизмунд Кржижановский «Клуб убийц букв»
Solnechnaja, 3 мая 2015 г. 15:05
«Клуб убийц букв» — произведение совершенно уникальное! В небольшой повести кроется такое количество идей, сюжетов и смыслов, на которые иным авторам не хватило бы и десятка томов. И это притом, что разнородность отдельных историй нисколько не нарушает целостности «Клуба…». Он читается на одном дыхании, но отложить и забыть его невозможно — хочется обдумывать и переворачивать составляющие повесть рассказы то так, то эдак, постоянно открывая для себя какие-то новые детали и тонкости, не замеченные поначалу.
Магистральный сюжет сам по себе интересен и необычен. Один исписавшийся писатель, внезапно лишившийся вдохновения и обнаруживший, что не может написать ни строчки, приходит к выводу: «…писатели – это профессиональные дрессировщики слов, и слова, ходящие по строке, будь они живыми существами, вероятно, боялись бы и ненавидели расщеп пера, как дрессированные звери – занесенный над ними бич». Казалось бы, форменное безумие – зачем еще существует писательское мастерство, как не для создания на бумаге образов, передающих мысли и чувства авторов нам, читателям? Однако вышеназванный писатель решил, что сам процесс создания рукописей напрочь убивает нечто, что он так глубокомысленно именует Замыслом. И вот он собирает вокруг себя пятерых таких же чудаков, поклоняющихся пустым книжным полкам, генерирующих идеи и отправляющих их обратно – в пустоту и безвестность. Клуб этот собирается по субботам, чтобы выслушать одного из рассказчиков, а нам это необыкновенное действо показывают глазами случайного свидетеля, допущенного в «святая святых».
Один день – один или несколько рассказов от одного из членов «Клуба убийц букв». И эти истории просто великолепны. Интересные, необычные, многослойные. У Кржижановского даже простейшие и избитые, на первый взгляд, сюжеты приобретают новое звучание. Чего тут только нет: пьеса, отсылающая нас к «Гамлету» Шекспира; фантастический рассказ о гибели человечества; притчи о добродетели и пороке, о человеческой природе, о тишине; приключения трех друзей в лучших традициях плутовских романов; и, наконец, история с открытым финалом – о жизни, смерти и любви. Всё это – небольшие зарисовки, в которых автор редко даёт ответы на поставленные вопросы. Тем интереснее рассматривать их словно бы под микроскопом, отыскивать намеки и самим искать решение непростых задач, встающих перед разнообразными героями повести.
Чем ближе к финалу, тем сильнее вовлечённость всех участников процесса в создание Замысла. Трудно предугадать, как повернётся тот или иной рассказ, когда каждый может вмешаться и направить повествование в иное русло, или даже полностью переделать историю, перевернув всё в ней с ног на голову. И это тем более необычно, потому как читатель знает: всё это созидание не имеет цели. Сюжеты, которые могли бы служить примером, предупреждением, развлечением – обречены на безвестность. Слова, которые растворяются в воздухе вместо того, чтобы переходить от читателя к читателю. Сама идея отказа от письма в повести Кржижановского становится страшнее любого, даже самого жуткого, рассказа. И Клуб более всего напоминает секту, планомерно уничтожающую так лелеемые ей само́й Замыслы вместо того, чтобы вдохнуть в них жизнь. Однако не всем близки идеи Замыслителей, и меньше всего они понравились бы самим словам, которые рвутся наружу, чтобы найти тех, кто услышит или прочтет их.
Потрясающая повесть, отличающаяся изяществом стиля, увлекательностью сюжетных линий и глубочайшим смысловым наполнением. Чуть больше семидесяти страниц чистого восторга и отчаянного желания, чтобы книга не заканчивалась!
Solnechnaja, 30 апреля 2015 г. 17:58
Первое знакомство с творчеством Маккарти должно было стать душераздирающим. Я уже морально приготовилась к тому, что будет невероятно грустно и трогательно, а как же иначе – заявленная тема обязывает. Однако то ли я ожидала чего-то сверх того, что «Дорога» смогла мне дать, то ли очередной постапокалипсис оказался не более чем одним из…, но книга прошла совершенно мимо меня. Ощущения от нее можно сравнить со стилем, которым пишет Маккарти. Короткие, рубленые фразы, в которых напрочь отсутствует эмоциональная составляющая, погрузили меня в состояние угрюмого равнодушия.
Не получилось проникнуться описаниями сгоревшего мира, традиционно серого, унылого и покрытого толстым слоем пепла. Не вышло сопереживать героям, хотя, казалось бы, история отца и сына, оставшихся одних против безжалостного окружения, априори должна была вызвать жалость и сочувствие. «Дорога» по форме больше всего похожа на притчу, растянутую до размеров романа. А подобное построение исключает погружение во внутренний мир персонажей. Зачем нам нужны их мысли и чувства, если постапокалиптическая действительность служит одной лишь цели – показать возможное будущее человечества, крайне пессимистичный взгляд на конец света, который действительно является концом, без надежды на возрождение? А вот именно такого погружения мне и не хватило. Отец, сын и встречающиеся им оборванцы совершенно не похожи на живых людей. Они словно персонажи-функции, перед каждым из которых стоят определенные цели – выжить, идти вперёд, найти еду, избежать врагов. Даже немногочисленные воспоминания отца о прошлом не позволяют герою превратиться в нечто большее, нежели просто образ.
Безусловно, в романе присутствуют и любовь отца к сыну, и щемящее ощущение потери, и мрачная безысходность. Но какое-то это всё неживое. Словно бы с самой первой страницы Маккарти заявляет – мир мёртв, и оживить его невозможно. Но даже в таком мире могло бы найтись место надежде, пусть и слабой, на встречу с другими нормальными людьми, или на то, что где-то осталось место, пригодное для жизни. Однако что у отца, что у сына, надежды нет. Они периодически пытаются обманывать себя, но безуспешно. Как две механические куклы, герои движутся вперёд, один – из страха, а другой – потому что иной жизни не знает. Получается мрачно, депрессивно и бессмысленно. Да и сам мир у Маккарти чересчур беспощаден. Каннибализм, горстки отчаявшихся дикарей, едва передвигающихся но, тем не менее, агрессивных, кучи обгоревших трупов и обугленные остовы домов – картина сама по себе могла бы показаться ужасающей, если бы не была настолько гротескной. В постапокалипсис «Дороги» трудно поверить, потому что автор решил нарисовать всё исключительно в чёрном свете, а некоторые просветления – всего лишь случайности, которых могло бы и не произойти.
Брендон Сандерсон «Слова сияния»
Solnechnaja, 24 апреля 2015 г. 15:59
Сандерсон восхитителен! После бурных восторгов, вызванных «Обречённым королевством», я даже не надеялась, что продолжение цикла окажется в разы увлекательнее и эпичнее. Тем не менее, так оно и вышло. Первый том «Архивов штормсвета», несмотря на все свои достоинства, всё же был не чем иным, как вступлением. Ёмким и интересным, безусловно, но главной его целью было знакомство читателей с миром Рошара и основными персонажами. А вот на страницах «Слов сияния» автор, наконец, получил возможность выстроить цельную картину, на которой очень многие кусочки, кажущиеся поначалу лишними и надуманными, заняли свои места.
Масштабность мира по-прежнему поражает. Основное действие происходит там, где мы оставили большинство героев в конце «Обречённого королевства» — на Разрушенных равнинах. Но Сандерсон перемежает повествование интерлюдиями, которые переносят нас в самые отдалённые уголки Рошара. А самое замечательное – автор показывает происходящее в том числе и глазами паршенди. В первом томе они были всего лишь абстрактным врагом, о котором никто толком ничего не знал, и поступки которого были совершенно непонятны. Зато «Слова сияния» раскрывают нам жизнь, обычаи и стремления этого таинственного народа.
Отдельной похвалы заслуживают герои. Поначалу цикл концентрировался вокруг Каладина и Шаллан, и первый выходил этаким «рыцарем без страха и упрёка», а вторая – наивной, но умной, хотя и весьма раздражающей, девицей. И если в первом романе Сандерсон рассказал нам о прошлом мостовика, то мы могли лишь догадываться, что произошло с Шаллан. Флэшбэки «Слов сияния» на этот раз посвящены именно последней. И благодаря им, а также учитывая её роль в происходящих событиях, Шаллан Давар получилась чуть ли не самой интересной и неоднозначной героиней цикла. Вообще большой плюс в том, что из характеров персонажей ушла однобокость. Каладин остаётся всё таким же честным, но и ему придётся сделать непростой выбор. Адолин из глуповатого красавчика превращается в достаточно объемного героя, который может удивить неожиданными поступками. Далинар благороден и радеет за объединение народа, но и в его биографии найдутся тёмные пятна.
Интрига развивается семимильными шагами. Мир по-прежнему приближается к неминуемому Опустошению, множество тайных и явных организаций борются за сферы влияния, и на этом фоне герои пытаются спасти человечество от надвигающейся гибели, которую осознают лишь немногие. И снова Сандерсон увязывает все сюжетные линии так, что ни одна из них не выглядит нелогичной или непоследовательной. Каковы бы ни были мотивы персонажей – собственные меркантильные интересы, благородные устремления или же элементарная глупость – всё у автора получается искренним и настоящим.
«Слова сияния» можно было бы отнести к типичным героическим эпосам. Роман изобилует всеми необходимыми для этого элементами. Тут вам и принцессы, и рыцари, и дуэли, и масштабные сражения, и многоходовые политические интриги. Но Сандерсон не был бы собой, если бы обошелся расхожими штампами. В итоге книга наверняка порадует любителей жанра нестандартными ходами и самобытным миром. А главная её отличительная черта – она настолько увлекательна, что просто невозможно оторваться!
Solnechnaja, 20 апреля 2015 г. 17:02
Премия Артура Кларка, Небьюла, Локус, Хьюго, две престижные британские премии и, наконец, Китчис – список фантастических наград, полученных дебютным романом Энн Леки Ancillary Justice, впечатляет. А самое главное – все они абсолютно заслужены! Причудливая смесь космической оперы с социальной фантастикой, шикарно проработанный мир, интересные персонажи и нетривиальные научно-фантастические идеи – эта книга вряд ли оставит читателя равнодушным.
Сюжетная линия романа делится на две части. В первой мы следим за приключениями некой Брек, которая шаг за шагом движется к своей, поначалу таинственной, цели. И вот здесь кроется первая оригинальная особенность книги. Брек (иначе 1-Эск 19) – искусственный интеллект, заключенный в человеческом теле. Искин этот некогда управлял боевым космическим кораблём «Правосудие Торена», на протяжении нескольких тысячелетий участвовавшим в экспансии империи Радч, самого масштабного человеческого государства в описываемой Вселенной. Повествование перемежается главами, проясняющими события двадцатилетней давности, которые и довели «Правосудие Торена» до подобного состояния.
Непривычен тот факт, что искусственный интеллект выносится в главные герои повествования. Большинство авторов обычно используют его либо для антуража – как инструмент, подвластный человеку, либо как антагониста, возомнившего себя наиболее развитой сущностью во Вселенной и решившего уничтожить все остальные цивилизации. Энн Леки идёт другим путём. Она не даёт однозначного ответа на вопрос, почему искины империи именно такие, какие есть – могут заводить себе безвредные хобби вроде пения, выделять фаворитов из числа военных, служащих на кораблях, общаться и испытывать дружеские или, наоборот, враждебные чувства к людям и себе подобным. И автор балансирует на тонкой грани – сделай она главную героиню чуть более человечной, или же более похожей на бездушную машину, и в такого персонажа трудно было бы поверить. Однако Брек вышла просто великолепной! Обладающей рациональным мышлением искина и, в то же время, совершающей совершенно по-человечески нелогичные поступки. Да и вообще та часть романа, которая посвящена связи искусственного интеллекта и его тел-ancillaries, которые он использует для совершения действий, невероятно интересна.
Не менее потрясающе выглядит Вселенная Ancillary Justice. Религия, политическое устройство, жители разных галактических систем – всё это складывается в увлекательнейшую картину. В какой-то момент локальный конфликт перерастает в масштабное политическое противостояние, и преподносит несколько незначительных недостатков. Первый – это «киношная» концовка, приятная сама по себе, но выбивающаяся из общего стиля романа. И второй – несмотря на достаточную простоту и чёткость изложения НФ-идей, Энн Леки оставляет за кадром несколько важных вопросов, ответы на которые хотелось бы получить уже в первом томе трилогии. К примеру, я до сих пор мучаюсь догадками о том, что же из себя представляет правитель империи, единый во множестве лиц Анаандер Мианааи. По всем признакам выходит, что это – человек, обладающий сознанием, разделенным на множество тел, потому что вряд ли жители Радча со всей своей высокомерной аристократичностью терпели бы во главе своего государства искин. А если так, то что за технология позволила добиться такого результата, и почему этот способ не используется повсеместно?
Нельзя обойти вниманием и то, что в романе очень специфически обыгрываются гендерные различия людей. Брек является созданием империи, по негласным законам которой физиологические отличия мужчин и женщин хоть и существуют, но им не придается никакого значения. Эмансипация в самом своем критическом проявлении. Поэтому всех встретившихся людей искин именует «она». Несколько персонажей конкретизированы, а на половую принадлежность самой Брек намекает одна единственная фраза, брошенная одним из проходных героев, и характеризующая ее как «tough little girl». Такой способ подачи материала идеально подходит для описания общественного порядка Радчан, хотя поначалу и может вызвать недоумение.
Ancillary Justice – замечательный образец современной фантастической литературы, и меня несказанно радует, что в издательстве «Фантастика Книжный Клуб» готовится к выходу издание на русском языке. Увлекательный сюжет, интересный мир, множество оставшихся невыясненными вопросов и полюбившаяся главная героиня заставляют с нетерпением ждать продолжения.
Анджела Картер «Адские машины желания доктора Хоффмана»
Solnechnaja, 9 апреля 2015 г. 13:56
«Адские машины…» по праву можно назвать самым необычным моим читательским опытом. Причем подходила я к этому роману с изрядной долей осторожного скептицизма. Да и первые главы поначалу твердо убедили в том, что форма у Анджелы Картер ставится выше простого, на первый взгляд, содержания, и в лучших традициях постмодернизма стирает границы между реальностью и воображением, но не более того. А искать во всем этом многообразии образов и символов какой-то скрытый смысл – дело неблагодарное, потому как обычно в подобных произведениях восприятие текста зависит исключительно от читателя, а значит, всегда будет различаться.
Однако в определенный момент (и я даже знаю, какой именно – в конце четвертой главы) пришло осознание настоящей многогранности этого романа, в котором всё служит развитию общей идеи. А вот в чем заключается эта идея – загадка, на которую можно дать множество ответов. А может, «Картер имела в виду только то, что сказала – то есть очевидную чушь?» (перефразируя одного из героев), и тогда всё это – лишь талантливая стилизация и тонкая насмешка над пытливым читателем, который обязательно попытается докопаться до правды. Впрочем, подобный вариант я рассматривать не хочу, слишком уж искренней выглядит проза Картер, слишком душевной, чтобы оказаться всего лишь экспериментом ради эксперимента.
Самый очевидный вариант восприятия романа – это история путешествия главного героя, Дезидерио (имя которого происходит от английского desire – желать) в поисках воплощения единственной своей мечты, в сюрреалистических декорациях сошедшего с ума мира. Герой этот скорее пассивный наблюдатель, через призму восприятия которого Картер показывает нам совершенно невероятные, абсурдные образы, непостижимо переплетённые с реальностью. Другая сюжетная линия – противостояние двух титанов: доктора Хоффмана, по каким-то таинственным причинам решившего освободить мир человеческих грёз от законов природы и здравого смысла, и Министра Определенности, последнего оплота рационализма в океане иррационального.
По ходу прочтения романа напрашивался вывод, что Картер наиболее близок магический реализм. Причем совсем не такой, какой использовал в своих произведениях Маркес, ведь у него волшебство заключалось в мельчайших деталях, которые смешивались с объективной реальностью. Получается, последний опирался на РЕАЛИЗМ с некоторой долей сверхъестественного. А Картер, наоборот, концентрируется на МАГИЧЕСКОМ. Об этом говорят и фантастические локации, и гиперболизированные сущности, пришедшие в условную реальность «Адских машин…» из мифов и воображаемых миров. Почему реализм? Потому что, несмотря на невероятные события и персонажей, в основе романа лежит (и легко прослеживается) самый обыкновенный, узнаваемый, современный автору мир, пусть и вывернутый практически наизнанку. К слову, идея магического реализма к концу книги разлетелась в пыль, растворилась в дебрях метафизики, но у Картер всегда так – кажется, что идея проста и понятна, а на следующей странице она переворачивается с ног на голову.
Еще одна характерная черта «Адских машин…» — их дуализм, который отлично выразил сам доктор Хоффман: «…мой мир – отнюдь не мир либо/либо. Мой мир – это и + и». В романе практически каждый персонаж, каждое событие имеет свое отражение. Текст словно наполнен зеркалами, искажающими образы до предела, а характерные черты того или иного героя превращающими в полную их противоположность. Из-за чего они – парадокс! – выглядят едва ли не идентичными. А овеществление желаний позволяет этим зеркальным отражениям существовать одновременно с реальными объектами, так что уже невозможно отличить, кто спит, а кто является чьим-то сном. Хоффман/Министр, Граф/Каннибал, Акробаты/Кентавры – все эти сущности являются витками одной спирали, растянутой во времени и пространстве. Это безумно странно, но, в то же время, невообразимо прекрасно.
«Адские машины…» — потрясающее чтение, обеспечивающее полное растворение в мире, где ничто не является тем, чем кажется, а реальность претерпевает настолько кардинальные изменения, что полностью стираются границы миров настоящего и воображаемого. Пожалуй, соглашусь с переводчиком В. Лапицким: «Налицо… опыт … постмодернистского канона деконструкции – внутреннего разрушения канона литературного,… разрушения, неотделимого от пересозидания». Мир романа, до краёв наполненный символами и аллюзиями, насквозь фантастический, оказывается, тем не менее, необычайно вещественным. Добавим к этому великолепную образность и красоту языка, сохранившуюся в переводе, и получим произведение, после прочтения которого остаётся лишь сожалеть о том, что приключение закончилось, а следующее погружение в творчество Картер наверняка будет совсем другим.
Solnechnaja, 2 апреля 2015 г. 09:28
«Пищевая сеть посыпалась, когда человек впервые вышел в море…,
когда зажег первый костер в африканской саванне. Мы лишь ускорили процесс…»
«Заводная» очень хороша тем, как в ней описывается мир будущего. Назвать её постапокалипсисом язык не поворачивается, потому как конца света в традиционном смысле в романе не случилось. Закончилась нефть, природа обернулась против человека, насылая на последнего болезни и бедствия, многие страны погрязли в бесконечной войне за ресурсы. Но человечество, по мнению Бачигалупи, еще может побороться за жизнь. Вот тут кроется небольшой недостаток романа – автор показывает нам все стороны жизни Тайского королевства, но об эпохе Экспансии или о нефтяном Свертывании говорит вскользь и мало. То же самое о других странах. Где-то в Америке сидят компании-калорийщики, японцы живут и здравствуют, Финляндия накрылась медным тазом. Но мы за границы Таиланда не выходим. Вместо масштабного полотна возрождающегося (или умирающего – это с какой стороны посмотреть) мира перед нами оказывается локальный конфликт, в центре которого, правда, столкнутся интересы самых разных группировок.
Бангкок у Бачигалупи удался на славу. Панорама города, особенно показанная глазами иностранца Андерсона, потрясает воображение: дамбы, едва сдерживающие напор океана; полуразрушенные небоскребы, оставшиеся со времен Экспансии – эпохи безграничного потребления и неуёмного техногенного развития, а теперь ставшие приютом беженцам-желтобилетникам. Этот город уникален. Наряду с новейшими технологиями генной инженерии в нем сохраняется вера в духов и божественные воплощения. От страшных заболеваний, по мнению местного населения, амулеты спасают лучше прививок, а монахи сутки напролёт молятся за защиту города от наводнений. Этот причудливый сплав научной фантастики и мистики создает ни с чем не сравнимую атмосферу.
А вот герои, честно говоря, получились не очень выразительными. Малайский китаец Хок Сен и «Бангкокский Тигр» Джайди достаточно хороши. Их характеры отлично прописаны, их поступкам веришь и сопереживаешь. А вот остальным чего-то не хватило. Андерсон – слишком отстраненный и вялый для одного из основных персонажей. Японская кукла-пружинщица Эмико являет собой не самую оригинальную историю искусственно созданного и всеми презираемого существа, которое стремится к свободе. А Канья постоянно мечется между крайностями, хотя последний ее поступок вызывает уважение.
И, пожалуй, с политическими интригами автор перехитрил сам себя. События в последней трети романа закручены так, что не продохнуть. Но при этом очень уж многое завязано на случайных обстоятельствах и внезапных поступках персонажей. В итоге вместо противостояния Министерства Торговли и Белых Кителей получается куча мала, в которой неясно уже, кто на чьей стороне и чьи интересы преследует. Тем инороднее выглядит созерцательно-медитативный финал, спорный и с идеологической точки зрения.
Однако все сюжетные недостатки с лихвой компенсируются великолепным антуражем и наличием сквозной идеи о том, что нет у человека врага страшнее, чем он сам. Каждый стремится к получению собственной выгоды, даже в мире, в котором, казалось бы, человечество должно было извлечь уроки из Экспансии, едва не уничтожившей всё на Земле. А чем больше ставки, тем равнодушнее к потерям те, кому в итоге достанется всё… или ничего. Смотря какая карма.
Solnechnaja, 3 марта 2015 г. 23:58
Жил-был однажды в Северном Королевстве мальчик, и звали его Ваэлин Аль-Сорна. Был он сыном владыки битв – лучшего воина на службе короля Януса. И уготовано было ему пойти по стопам отца своего и карать врагов Королевства огнем и мечом. Однако, когда юному Ваэлину исполнилось десять, суровый Кралик Аль-Сорна привел его к воротам древней крепости, которую уже много лет занимают братья Шестого Ордена, обучающиеся пути Воина под руководством опытных и жестоких наставников. И пришлось бедному малышу отказаться от своих родных и от того, кем он был, и посвятить свою жизнь защите Верных…
Вот так начинается героический эпос Энтони Райана. Роман, надо сказать, неплохой, но не лишенный изрядного количества недостатков. Первый из них, который бросается в глаза с самых первых страниц – композиция романа почти что повторяет «Имя ветра» Патрика Ротфусса . Тот же самый рассказ в рассказе, который одновременно и просвещает читателя относительно жизни главного героя, и дается под запись некоему Императорскому хронисту. И всё бы ничего, но, если у Ротфусса ход был понятен, и рассказ Квоута должен был открыть слушателю правду, то повествование Ваэлина Аль-Сорны служит непонятно чему. Чтобы воздержаться от спойлеров, предупрежу только, что в тексте присутствуют некоторые нестыковки, которые внимательного читателя наверняка наведут на мысль, что Райан через несколько глав совершенно забывал о том, что писал в предыдущих, а толкового корректора ему не дали. Однако всё оказалось совсем не так, но смысла подобного хода я так и не разгадала.
Основной же недостаток романа, как мне кажется, в том, что автор изрядно перемудрил с основной интригой. Ваэлин, который поначалу ведет себя как герой любого типичного эпического фэнтези – тренируется, убивает, влюбляется, убивает, испытывает муки совести, убивает и т.д.и т.п., попутно пытается разгадать многочисленные знаки и подсказки, которые навевают мысли не иначе как о мировых заговорах. Однако ни одного, даже самого никчемного, заговорщика Райан нам не покажет (хотя он толсто намекает, что где-то они все-таки сидят, их много, и что-то они всё-таки замышляют, но, видимо, всё это – задел на продолжение). А вся развязка уместится на каких-то десяти страницах, ровным счетом ничего не объясняющих и оставляющих как читателя, так и самого Ваэлина, в полнейшем недоумении.
Третья проблема кроется в главном герое. Поначалу история его обучения навевает воспоминания о Каэр Морхене, с мрачными стенами и суровыми испытаниями для каждого, кто желает стать воином. Но Геральтом Аль-Сорна так и не стал. Он силен, знаменит, крут (иногда даже слишком крут), но вот ума и харизмы для того, чтобы по-настоящему полюбиться читателю, ему определенно не хватает. Таинственная Песнь Крови, которая направляет героя в самые решительные моменты, только подливает масла в огонь. Ваэлин из-за нее временами попросту вяло следует сюжету, не выказывая ни малейшего проблеска логики.
Что у Райана получилось выше всяких похвал, так это мир. Он обманчиво прост – Северное Королевство, разделенное на четыре области-фьёфа, управляются королем и его приближенными. Но помимо них существуют шесть известных религиозных орденов, каждый из которых посвятил себя какому-либо искусству – от целительства до владения оружием, от гонения неверных (аналога инквизиции) до медитаций. Отношения светской власти и религиозной в подобных декорациях могли бы стать непочатым краем сюжетов для дальнейших романов автора. Равно как и масштаб самого мира, который не ограничивается одним Королевством и южной Альпиранской империей. Однако, судя по описанию второго романа трилогии, Райан решил наращивать масштабность событий и отправить Ваэлина ни много ни мало опять спасать Королевство. Что не может не вызывать тревоги – автор едва сумел выкрутиться из интриги первого тома и оставил висеть множество «сюжетных хвостов». Всё-таки можно надеяться, что в продолжении цикла Энтони Райан ответит читателям на все вопросы, потому что динамичности и увлекательности истории про Ваэлина Аль-Сорну определенно не занимать!
Джеймс Дэшнер «Бегущий по лабиринту»
Solnechnaja, 25 февраля 2015 г. 14:05
Очень мне хотелось посмотреть фильм «Бегущий в лабиринте», поэтому знакомство с книгой Дэшнера оказалось на повестке дня. А уж когда «АСТ» выпустило все три романа в одном томе, я никак не смогла пройти мимо. Хотя, как показывает практика, количество страниц очень редко переходит в качество. Перефразируя главного героя трилогии – «ничему-то меня жизнь не учит»…
Впрочем, обо всем по порядку. Первый роман, ставший основой для одноименного фильма, получился на твердую четверку, несмотря на кое-какие недостатки. «Бегущий в лабиринте» — добротная подростковая фантастика, иногда чрезмерно натуралистичная для своего жанра, но зато динамичная и увлекательная, не дающая оторваться от книги ни на секунду. Несмотря на некоторые сюжетные нестыковки и надуманность развязки, система мира у Дэшнера логически стройна и последовательна, а само развитие событий заставляет ждать в конце чего-то жутко загадочного и увлекательного. Единственный минус, который можно вменить в вину автору в отношении первого тома – небрежность в характерах героев, из которых лишь единицы вышли настолько живыми, чтобы им можно было сопереживать. Неплох также и антураж, от которого можно было бы ожидать трагедии в духе «Повелителя мух» Голдинга. Но Дэшнер идет другим путем, его герои объединяются перед лицом общей опасности, поэтому и роман пронизан духом сплоченности и товарищества.
Однако «Испытание огнем» и «Лекарство от смерти» автор пустил на откуп бесконечной беготне и дракам, изредка перемежающимся попытками обострения психологического конфликта между героями. Попытками, надо сказать, бесплодными и вялыми. Ибо на два романа оказалась одна единственная поразившая меня сцена, и то потому, что
После того, как действие от локального конфликта переходит в постапокалиптический мир (перенесший даже не одну, а целых две глобальных катастрофы!), Дэшнер становится непомерно и не всегда оправданно жесток со своими героями. Впрочем, их это ровным счетом ничему не учит, потому что никакого развития почти никто из персонажей в итоге не получает. Особенно это относится к Томасу, который должен бы вытянуть настоящую психологическую драму, для чего были даны все предпосылки, но он просто прёт как танк, из раза в раз попадаясь в одни и те же ловушки, доверяясь одним и тем же предателям и временами расстраиваясь из-за смерти товарищей. Обидно, что такая замечательная завязка к концу превращается в кровавый экшен, разрешающийся псевдоидиллической концовкой в духе большинства постапокалиптических фильмов. В общем, вердикт таков: с первым романом любителям жанра однозначно стоит ознакомиться, а после него, хочешь-не хочешь, а придется дойти до конца, потому что очень уж интересно, что произойдет дальше. Здесь играет на руку то, что все три произведения читаются быстро и на одном дыхании, так что вряд ли потраченного времени будет жалко.
P.S. И несколько слов о фильме, из-за которого все, в общем-то, и началось. Просто ужас, что сценаристы сотворили с сюжетом. Мало того, что они изменили до неузнаваемости некоторые ключевые моменты и характеры персонажей, так они и основную идею, присутствующую у Дэшнера, исказили и чуть ли не перевернули с ног на голову. И, похоже, никто из работавших над картиной не читал всей трилогии, потому что вряд ли они
Уильям Теккерей «Ярмарка тщеславия»
Solnechnaja, 10 февраля 2015 г. 23:30
«Ярмарка тщеславия» — замечательный роман, в котором Уильям Теккерей иронично и метко обличает нравы начала XIX столетия. Хотя зачем ограничиваться одним веком? Язвительные авторские замечания, отлично прописанные и узнаваемые характеры, простой, но при этом полный бытовых жизненных ситуаций сюжет – все это позволяет роману быть актуальным, если не сказать злободневным, и в наше время.
По мере прочтения мне постоянно вспоминалась «Гордость и предубеждение». Однако если у Остин насмешка была завуалирована и прикрыта сентиментальным сюжетом, то Теккерей метит не в бровь, а в глаз. И как бы старательно он ни позиционировал себя независимым рассказчиком, все равно иногда возникало впечатление, что автор с нескрываемой ненавистью и презрением относится к своим современникам. Время от времени добродушная ирония переходила в мрачный цинизм, не менее точный, но зато куда более жестокий по отношению к людям, ставшим прототипами для героев «Ярмарки тщеславия».
В описании персонажей и ситуаций, в которые они попадают, проявилось особое умение Теккерея показать собирательные, пусть даже несколько карикатурные, образы так, что все его Кроули, Седли, Осборны и другие неизменно напоминают кого-то очень знакомого. А самый большой плюс автору как рассказчику – за то, что он всех их оправдывает. «Ярмарка…» отличается собранием пренеприятнейших персонажей (впрочем, парочка симпатичных в романе все-таки есть), но по-настоящему злобных личностей в романе не найти. Какие бы гнусные и подлые поступки не совершали его герои, Теккерей их прощает (ведь вся эта суета – не что иное как следствие человеческой природы). Сплетни, кражи, обман и предательство – все у автора выходит вымощенным благими намерениями, а потому и сейчас воспринимается близко к сердцу. Люди не так уж часто совершают подлые поступки из-за того, что относятся к вам со злобой и ненавистью. Гораздо вероятнее, что они преследуют какие-то собственные цели, а вы лишь оказываетесь на пути к их достижению. Дело-то житейское…
Все же Теккерей был очень невысокого мнения о своих современниках. Все его персонажи делятся на две категории:
«…мы, кто носит ленты и звезды и присутствует на сент-джеймских приемах, или же мы, кто топчется в грязных сапогах по тротуарам… и заглядывается в окна проезжающих карет на нарядную публику в шелках и перьях…»
При этом автор не исключает, что человек простого происхождения при изрядной смекалке и некоторой доле удачи вполне может войти в знатное общество. И наоборот: глупость или стечение обстоятельств часто приводят даже самых лучших и богатых к нищете и забвению. Вот только уровень и тех, и других, по сути, один и тот же. Избитая истина, и в ней кроется ложка дегтя, без которой вряд ли могло обойтись такое объемное произведение. С одной стороны, язвительные насмешки автора чрезвычайно забавны, увлекательны и правдивы, но разве найдет в них современный читатель что-то новое, о чем он раньше никогда не задумывался? Да и в 1847-1848 гг., пока «Ярмарка…» издавалась в сатирическом журнале, вряд ли ее приняли как откровение. Все мысли и идеи, высказываемые Теккереем в романе, достаточно банальны, и служат лишь еще одним подтверждением того, что тщеславие на нашей ярмарке жизни правит бал, а благородство, доброта, честность и прочие замечательные качества если и присутствуют, то практически всегда имеют под собой некую подоплеку, которая не позволяет принимать их с чистосердечной признательностью.
Однако в романе все совсем не так грустно. Хотя Теккерей ядовито отзывается обо всех без исключения действующих лицах, на страницах «Ярмарки…» найдутся и те, кому, несмотря на все перипетии, удача все-таки улыбнется. Сколько угодно можно списывать их поступки на ослепление любовью, глупость или обстоятельства, факт остается фактом – те, кто живут сообразно своим принципам, остаются верны своим привязанностям и долгу, в итоге вознаграждаются. А всех остальных, несмотря на тщеславные устремления и изыскания, конец ждет весьма печальный.