Отмечаемое 21 сентября 1966 года столетие со дня рождения Герберта Уэллса – одна из крупнейших литературных дат. В этой связи журнал «Дон» напечатал неизвестную до сих пор научно-фантастическую повесть Г. Уэллса «Аргонавты времени». Ее разыскал, сообщает ростовская газета «Комсомолец», отлично перевел и прокомментировал молодой таганрогский литературовед А. Чуркин.
Это — первая повесть Герберта Уэллса. Не только не существует переводов повести на другие языки, но и на родине писателя она неизвестна многим читателям. О ее месте в наследии Уэллса рассказывает автор публикации: «В повести «Аргонавты времени» Уэллс — уже почти сложившийся художник. В ней он впервые смело соединяет фантастику с реальностью, использует прием постепенного знакомства читателя с фантастической идеей, вводит научные термины... Первая повесть Уэллса представляет во многом синтез тех идей, которые впоследствии выражены им в его знаменитых научно-фантастических романах».
«Аргонавты времени» вызывают напряженный читательский интерес. Первая мысль после прочтения повести — как недоставало ее в списке любимых романов и рассказов Уэллса, как органично вошла она в ряд замечательных созданий писателя! Ее герой — даже при некоторой слабости его психологической обрисовки — настоящий уэллсовский герой — эксцентричный, загадочный, потрясающий воображение обывателя своей непохожестью. И окружение его чисто уэллсовское — карикатурные мещане с их трусостью и заскорузлостью мнений и привычек, поразительно ярко описанный старый заброшенный дом, который превращается в таинственную лабораторию доктора Небогипфеля...
Многие строки «Аргонавтов времени» принадлежат к тем сверкающим выдумкой находкам Уэллса, которые в свое время глубоко поразили Юрия Олешу. Он первый обратил внимание на удивительный реализм Уэллса в его фантастике. Вот здесь и заявляет о себе во всю мощь дар Уэллса-художника, первым соединившего фантастику с реализмом.
С. Михайлов. Лунная пыль (рассказ) // Молодая гвардия (Южно-Сахалинск) № 135, 3 июля 1966, с. 4
---
Лунная пыль.
Почти фантастический рассказ.
---
— Стас, да ты совсем седой! Что сделала с тобой эта дорога... — в глазах Мари блеснули слезы.
Стас медленно провел ладонью по вискам:
— Это пыль. Просто лунная, звездная пыль. Не думай об этом. Не расслабляйся! Здесь путь не для слабых.
Они надели скафандры и включились в респираторы. Предстояло пройти еще 500 метров, прежде чем можно будет вздохнуть с облегчением, сказать, что опасности позади.
В непривычно-желтом, как латунь, небе грозно мерцало белое солнце инопланетной пустыни. Его лучи еле пробивались сквозь густые облака едкой пыли. Стас взял Мари за руку и осторожно повел за собой. Мари споткнулась, он еле успел ее подхватить на краю отвисного колодца, зияющего черным бездонным провалом.
— Осторожней! Здесь тротуаров для нас не проложили!
Они шли, почти ничего не видя в клубящихся пыльных тучах. Стоял беспрерывный, несмолкаемый грохот — в метре от них проносились какие-то тяжелые машины. Внезапно справа они заметили в осевшем на миг пыльном облаке странное здание с узкими, похожими на крепостные бойницы окнами.
— Я узнаю его — мы почти у цели. Скоро можно будет снять скафандры. Это архив!
Мари, как всегда, оказалась права. Еще две минуты торопливых, но в то же время осторожных шагов сквозь пыльный мрак и грохот — и отважные путешественники счастливо обняли друг друга: Станислав и Маша Кузякины благополучно дошли улицей Дзержинского до самой улицы Поповича!
С. Михайлов.
---
От автора: В этом рассказе — никакой фантастики. Попробуйте, как Кузякины, пройти от здания областной типографии до улицы Поповича! Вы, как и они, не сможете здесь дышать без респиратора — из-за пыли, поднимаемой могучими колесами самосвалов и прочей техники века НТР. Ваше платье или костюм любой расцветки, если вы рискнете идти без скафандра, к концу пути станет одного цвета — серо-седого, равно как и волосы — от той же пыли. Вы, как герои моего рассказа, будете шарахаться от машин и мечтать хоть о плохоньком деревянном тротуаре в две доски шириной. И у финиша на ваших запылившихся устах будет один вопрос: почему ответственные руководители, направляя по улице Дзержинского поток транспорта (мера, эта, понимаем, вынужденная — из-за ремонтных работ на проспекте Мира) не проявили заботы о ее жителях и пешеходах ну хотя бы на уровне регулярного появления здесь машины-«поливалки»?
Фантазия и реальность. Рисует Галя Яремчук (заметка, фото В. Степаненко) // Приокская правда (Навашино, Нижегородская область) № 87, 22 июля 1966, с. 4
«Необычайное и яркое дарование» — такого мнения о рисунках Гали известный советский писатель-фантаст Иван Ефремов.
Галя Яремчук окончила в этом году среднюю школу. Живет она в небольшом городке Полонное на Подолии.
В альбомах у Гали — сотни работ карандашом, тушью, акварелью, маслом. Она много рисует с натуры, участвовала в оформлении школьной стенгазеты, написала немало декораций для кружка художественной самодеятельности. Но главное ее увлечение — фантастика, иллюстрация к произведениям писателей-фантастов. Она тонко понимает замысел авторов. Особенно много у нее рисунков к книгам Ивана Ефремова.
А. Батанина (зав. Б-Окуловской библиотекой). От фантастики к науке (заметка)
Многие школьники любят читать книги из научной фантастики, но они увлекаются только занимательным сюжетом, часто не замечая идеи произведении. Задача библиотекарей — направить ребят, интересующихся фантастикой, к научной книге. Методов довольно много. Все, например, любят читать книгу Алексея Толстого«Гиперболоид инженера Гарина». Ребятам, прочитавшим это произведение, можно рекомендовать статью «Рубиновый луч» об открытии советского ученого, заставившего работать лучевую энергию на человека, опубликованную в книге «Хочу все знать». Можно рекомендовать книгу Мартынова«Гость из бездны», Зигеля «Планета фаэтон» из сборника «Вселенная, полная загадок». А рекомендуя книгу «Туманность Андромеды»Ефремова, подчеркнуть, что это любимая книга Юрия Гагарина.
Можно составить анкету такого содержания: «Юный читатель! Ты любишь читать фантастические книги о космосе, у тебя есть любимые писатели и книги, подумай и ответь на следующие вопросы: твой любимый писатель — фантаст, твоя любимая научно-фантастическая книга, что нового ты хотел бы узнать о космосе из книг, читаешь ли ты книги по астрономии и какие уже прочитал?»
Такая анкета поможет узнать интересы читателя, поможет лучше руководить чтением школьника, заполнить его пробелы в знании астрономии. Никому не секрет, что наши дети читают книги сами по себе, без всякой направленности. В связи со смотром сельских библиотек по работе с детьми надо использовать все методы библиотечной работы по пропаганде естественно-научной литературы. В новом году Б-Окуловская библиотека запланировала провести вечер «Детям о вселенной». Составлен рекомендованный список литературы «До самой далекой планеты не так уж, друзья, далеко», по которому некоторые ребята уже начали читать, например, Таня Шикова.
Сейчас провожу опрос читателей по анкете. Думаю, что выдача книг на эту тему значительно увеличится.
Заседание ученого совета закончилось поздно вечером, и теперь старый профессор медленно шел по тихим коридорам института. Кое-где в лабораториях еще горел свет, за матовыми стеклами мелькали тени студентов и роботов.
Он шел и думал о том споре, который опять разгорелся на ученом совете. Спор этот возникал не в первый раз, и, по-видимому, только время могло окончательно решить: является ли то, что происходит сейчас со студентами, всего лишь модным увлечением, или это нечто более серьезное?
Профессору очень хотелось чтобы это было просто очередной причудой моды…
Трудно сказать, когда и как это началось. Примерно лет пять назад. И вначале это нелепое стремление студентов во всем походить на роботов только смешило и раздражало. Молодые люди, называвшие себя робниками, стали говорить о себе, как о кибернетических устройствах: «Сегодня я запрограммировал сделать то-то и то-то», «Эта книга ввела в меня примерно столько-то единиц новой информации»…
Потом они научились подражать походке и угловатым движениям роботов,приучились смотреть, не мигая, каким-то отсутствующим взглядом, и лица их стали так же невыразительны и бесстрастны, как плоские лица роботов.
Конечно, любая новая мода всегда кого-то раздражает.
Профессор хорошо помнил, как лет 50 назад молодые ребята, в том числе и он, начали отпускать бакенбарды и бороды — и это тоже кое-кому не нравилось. А до этого в моде были прически а ля Тарзан...
Однако у новой моды были и более серьезные признаки, они-то и тревожили профессора.
Веселиться и грустить, смеяться и плакать — это считалось теперь по меньшей мере старомодным. И вообще проявление каких бы то ни было чувств настоящие робники считали дурным тоном.
— В наш век,— говорили они,— когда мы в состоянии смоделировать любую эмоцию и разложить лабораторным путем на составные части любое чувство, до смешного несовременны и нерациональны сантименты.
А прослыть несовременным или нерационально мыслящим — на это не осмелился бы ни один робник.
Робники хорошо учились, потому что это было разумно. Робники не пропускали лекций, потому что это было бы неразумным.
Всеми поступками робников руководил разум. Нет, впрочем, не разум, а что-то гораздо менее значительное — рассудок, рассудочность, рассудительность.
Раз в две недели, по субботам, робники устраивали вечерники, пили, танцевали. Мозгам нужен был отдых.
Робники интересовались только наукой, потому что это было современным. Робники не влюблялись, не говорили о любви, потому что это считалось старомодным.
Логика и математика. Будем, как роботы!
Что это: мода или нечто пострашней? И если это только преходящая мода, то почему она так долго держится?
— Я не могу без тебя понимаешь, не могу! — услыхал вдруг профессор чей-то взволнованный голос. — Когда тебя нет, я думаю о тебе, мне становится радостно, как только я вспомню, что мы встретимся. Я не знаю, как назвать свое состояние. Мне и грустно, и хорошо оттого, что грустно. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Конечно, милый…
«Э, нет, — обрадованно подумал профессор, — есть еще настоящие чувства и настоящие люди!» И это наполнило его такой благодарностью к тем, чей разговор он нечаянно подслушал, что он не удержался и заглянул в лабораторию, из которой доносились эти голоса.
В лаборатории никого не было, кроме двух роботов.
Старый профессор покачал головой. Он совсем забыл об этой распространившейся среди роботов дурацкой моде: роботы старались теперь подражать всем человеческим слабостям...
В. БАХНОВ.
-------------------------
(*) Публикация в "Комсомольской правде" немного отличается от текста в сборнике "Фантастика 1966".
Вот такими рисунками бывают испещрены целые страницы буржуазных газет. Их содержание – бесконечные «подвиги» бесконечных «сверхчеловеков», пробивающих себе дорогу с помощью пистолета или яда.
облако тэгов
