«Шардик» из тех романов, первые сто страниц которого читаешь несколько месяцев, а все остальные лихорадочно проглатываешь (пытаешься проглотить) за несколько вечеров. Не самое простое чтение, не столько даже требовательное к читателю (о читателе здесь волнуются вообще в последнюю очередь), а лишь обладающее бескомпромиссной самодостаточностью дикого зверя, случайно застигнутого в непроходимой чаще — он просто стоит перед тобой и поделать ты можешь с этим чуть менее, чем ничего.

Роман не стремится развлечь или понравиться, сам не допускает упрощений и не стерпит поверхностного чтения. Адамс пишет так, что важна не просто каждая фраза, а ее мельчайший оттенок. Нет случайных персонажей, событий или диалогов, все имеет значение и четко установленное место в структуре сюжета. Продвигаясь вперед сквозь плотные наслоения из описаний полудикого мира, замысловатых географических названий и сложносочиненных имен собственных, придется постоянно возвращаться назад, чтобы перечитать упущенный важный момент, важность которого была совершенно неочевидна. Роман в буквальном смысле читается в двух направлениях одновременно.

«Шардика» с одинаковым успехом можно проходить на курсе литературоведения, как образец большого романа, сделанного с соблюдением всех налагаемых формальных требований, или рассматривать, как учебник по культурологии и истории развития общества. Жанровая принадлежность здесь — условность. Попытки классифицировать роман по внешним признакам выглядят смехотворно: приписать «Шардика» к фэнтези примерно то же, что уравнять школьный реферат и серьезное исследование. Адамса вообще с огромным трудом можно идентифицировать, как современника — он тяготеет к античному эпосу, не меньше, но делает это искусно, естественно и всецело непринужденно — это вовсе не постмодернистская «игра в классиков» и не дешевая стилизация.

История о поиске Бога и святости в мире, где нет ни первого, ни второго, и об обретении их в самом себе через боль и страдания. Все переплетено и, кажется, предопределено — непримечательный охотник Келдерек обнаруживает в лесу гигантского медведя, который воспринимается им и его соплеменниками, как земное воплощение легендарного божества Шардика. Адамс детально воспроизводит медвежий культ, последовательно выстраивая через него некую обобщенную модель, описывающую абсолютно любое религиозное сознание (не исключая, впрочем, и противоположное ему атеистическое).

Шардик — метафора, символ, идея. Но, к несчастью, он еще и живое существо в бренном теле. Кельдерек занимает в романе место главного героя, не обладая ровным счетом никакими характеристиками этого самого «главного героя», оставаясь песчинкой, случайно попавшей в огромный сложноустроенный механизм и перемалывающейся им. Истинный и подлинный герой этой книги — именно Шардик. Медведь и человек проходят сквозь череду жестоких испытаний, получая незаслуженных страданий примерно поровну, оказываются одинаково несвободны и этой несвободой накрепко связаны. Прежде чем искать других, нужно найти себя, а этот поиск — самый трудный. Жизнь Кельдерека несколько раз круто перевернется, чтобы прийти в ту же самую отправную точку, но в совершенно ином качестве. Это не мы проводим время — скорее время проводит нас.

Как свита играет своего короля, так Баркер, каким его знают — это по большей части его фанаты. Вымышленный жанр, вымышленные заслуги и отнюдь не выдуманный успех в итоге. Баркер — невольный самозванец в правящей династии хоррора, заложник своих последователей. В его облике узрели мессию, что было ошибкой, признать которую равно отречению от идеалов. Правда же вскрылась довольно быстро, Баркер никогда слишком не потакал своим подданным, лишь изредка кидая им кости в виде хоррор-сцен, которые нет-нет, да мелькают в его книгах. Откуп — не более. А фанатики сузили круг читателей Баркера практически до границ своей тусовки, преследуя, в чем и есть вся ирония, совершенно противоположные цели! Неудачное, а скорее — неверное, позиционирование автора, как творца жестких ужасов, распугало целевую аудиторию многих его его романов, а навязанное амплуа — сковало самого писателя.

Семейная сага «Галили» — печальный пример всему вышесказанному. Это почти женский роман, неспешный и мягкий. Скрупулезно выписанная любовная линия, оставь автор только ее, сделала бы роман бестселлером в определенных кругах. Но Баркер решил удовлетворить всех и сразу, не подумав, что годы-то идут и уже не получится устроить марафоны юности, как во времена «Имаджики», эклектичность которой ничуть не мешала наслаждаться текстом добрую тысячу страниц.

Представим, что у каждого писателя есть коробка карандашей. Каждый раз, начиная писать, автор вытягивает из нее один карандаш и пишет им, пока тот не сточится до конца. Каждая книга — новый карандаш. Пусть кажется, что их нельзя отличить, пусть кажется, что автор пишет каждый раз с одинаковым нажимом, но нет двух одинаковых и результат всегда будет другим. Баркер каждый раз пишет сразу всеми своими карандашами. Сломав, или исписав до дерева один, он тут же хватается за следующий, и не останавливается, пока коробка не опустеет. Потом он их соберет, починит и аккуратно уберет в стол — до следующего раза. Однообразие баркеровских сюжетов удручает.

«Галили» написан высокопарным языком, он излишне многословен. Баркер ударяется в описание мелочей, где это не нужно, и оставляет пробелы, там где следовало бы развернуть сюжет. Внутри этого не слишком удачного романа есть другой хороший. На самом деле, их там вообще несколько. Кому-то придется по душе та самая любовная история, другие оценят эпистолярную готическую вставку — дневниковые записи времен Гражданской войны в США. Вместе же это никак не вяжется. Главный герой, который как бы и пишет роман, не единожды извиняется за его невнятность — ох уж этот любимый прием сомневающихся литераторов, скрывающихся за своим вымышленным альтер-эго.

Как семейная сага, это несерьезно. Как философская фантастика — недостаточно. Что остается читателям? Баркер, если быть откровенным, никогда не писал романов для публики, и даже для фанатов. Он писал их для одного человека, имя которого стоит в начале почти каждой книги. Для остальных чтение этих романов является актом вуаеризма, подглядыванием даже не за самими любовниками, а за их мыслями. Оставим их в покое, мы им не нужны.

Удивительно, но Баркер, без особых к тому оснований, в умах читателей инстинктивно ассоциируется с ужасами. Более того, его сравнивали с Кингом, а кое-где и кое-кто и продолжает это делать. Оба утверждения вызывают лишь недоумение. Когда сам патриарх вглядывался в будущее и видел там имя «Клайв Баркер», уже тогда, возможный наследник престола отрекся от тяжелой и тесной короны, взялся грезить о других мирах, отступив от канона реализма, в общем — совсем сбился с пути. Большая часть его книг относится к фэнтези, впрочем, совсем неопределенного направления. И не дарк, не взирая на все попытки нагнать мрака, и не городское фэнтези, которое в первую очередь приходит на ум, если задуматься о смешении фэнтези-мотивов с хоррор-атрибутикой. Что-то внежанровое, с трудом поддающееся классификации, для удобства приписанное к хоррору.

А с Кингом все оказалось не так просто. Когда-то, один единственный раз, Баркер бесстыдно примерил чужой венец, тайком присел на самый краешек трона и взвесил в трясущихся руках еще теплый скипетр. Случилось это во время работы над «Книгами искусства».

«Явление тайны» увлекает и очаровывает с первой страницы. Очарования пролога хватило бы и на остальную часть книги, не будь так очевиден изъян всего творчества Баркера. Сколь интересны, увлекательны, красочны бы не были его истории, они — красивый мыльный пузырь, невесомая яркая сфера, наполненная воздухом, обреченная лопнуть, как только найдется слабое место. Ахиллесова пята Баркера это, безусловно, психология персонажей. Там, где Король исследует человеческую сущность по Фрейду и Юнгу (пускай это и кухонный психоанализ для домохозяек, но человек хоть старается), копается в душах героев, Баркер теряется, мнется, жует губы, начинает что-то мямлить и предлагает, а не посмотреть ли нам лучше порнушку, ребята? Пару раз трюк проходит (они там ТАКОЕ вытворяют, ой-ей!), но постоянство, с которым он используется, волей-неволей заставляет задуматься. Самый заядлый автолюбитель заскучает наблюдать за движением поршня в цилиндре, какой бы впечатляющий движок ему не показывали. И в порно приветствуется сюжет, дружок!

Все фэнтези романы Баркера держатся на идее параллельного мира, противопоставленного пошлому, лишенному волшебства миру людей. Так было и в «Сотканном мире» и в «Имаджике», и искренне желаю вам прочесть их до «Книг искусства», ибо там на самом деле есть пища для ума, за нагромождениями полуоформленных образов талантливого художника, но посредственного драматурга, если захотеть, можно было различить интересные мысли, оригинальную философию. Черт подери Америку, она действительно портит талант – стоит преодолеть океан и всей твоей оригинальности как не бывало. Поменяв родные туманы на солнечное побережье, Баркер продал душу. Ладно бы Дьяволу…

Итак, «Явление тайны». Роман начинается в традициях баркеровской эзотерики – общество Избранных, хранящих в тайне тайную Тайну – великое знание, Искусство, дающее власть над миром, непознаваемое буржуазным мышлением. И маленький человечек с огромным комплексом Бога, запустивший лапы в Тайну. Далее начинается совершенно кинговская вакханалия с ревизией шкафов простых американцев на наличие скелетов и перетряхиванием грязного белья. Англичанину хватило наглости бросить вызов, приехать на чужое поле, и уже начав играть в игру, он понял, что знать ее правила — это еще не все.

Основное действие происходит в маленьком городке Паломо-Гроув. Люди здесь и не плохие и не хорошие, хватает в них и того и другого, но в большинстве своем они просто скучные. Слишком приземленные, через чур рациональные. Привыкшие одевать то, что им рекламируют, есть то, что лежит на видной полке супермаркета, жить так, как якобы живут все, они становятся идеальным проводником зла. В отсутствии света фантазии, оставленный в темноте разум рождает чудовищ, ждущих пробуждения. Случилось так, что город выбрали для последнего боя два человека, стремящиеся заполучить Субстанцию и завладеть Искусством. Синтезированное одним из них вещество – нунции – наделило противников необычными способностями. В свою борьбу они втягивают весь город, используя для этого жителей, вернее их фантазии и страхи, предавая им физическую форму. Если Флетчер пробуждает к жизни светлые образы, то Яффе создает свою армию из уродливых существ прямиком из ночных кошмаров. И союзники Флетчера просто не могут тягаться с легионом Яффе – слишком черны души горожан, им просто нечего противопоставить ужасу их конвейерной жизни.

Это могло стать интересной сатирой на американское общество, но стало печальной трагедией упадка мастерства отдельного писателя. Натужно ведя сюжет к развязке, Баркер каким-то чудом сумел расставить все по своим местам, не оставив ничего лишнего и ничего не упустив. История получилась вполне законченная, но бестолковая. Приключенческая литература с претензией на оригинальность. «Оригинальность» скрывается, как всегда, как и говорилось выше, в месте действия, в мире. Море снов, Субстанция, где человек бывает три раза в жизни — рождение, первая близость с любимым человеком и смерть. Поэтично? А то. Так и хочется заглянуть в это волшебство, втянуть сладкий запах сказочной страны. Каково же разочарование, когда воспеваемое чудо так и не смогли описать. Баркер не сумел выразить словами свою гениальную вселенную, призрачным миражом тающую на страницах. Образ растекается, плывет, отдельные его обрывки никак не складываются в полноценную систему. Герои страдают, губят свои и чужие жизни, рискуют всем миром ради этого места. Нам оценить значимость самопожертвования и отваги не возможно, придется верить на слово, что оно того стоило…

Второй роман есть сиквел, в самом отвратительном значении этого слова. Когда воскресают умершие герои и злодеи, когда сюжет похож на первую часть, когда история выдумывается на пустом месте. Сиквел. Вяло онанируя, как бы с неохотой, Баркер написал продолжение. Получилось пресно и скучно. Действие разворачивается подобно тому, что было описано в «Явлении тайны», опять маленький городок, жители себе жили-жили, а тут набежали главные герои, сказали, что зло надвигается и ну всех спасать! О сущности Субстанции нового сказано мало (очевидно, добавить уже просто нечего), роман не развивает историю, не двигает ее вперед, порой и вовсе ударяется в воспоминания и по нескольку раз пересказывает событий.

Форма сиквела сама по себе говорит о кризисе идей, когда проще использовать прошлые более-менее удачные наработки, чем создавать все с нуля. Баркер без стеснения пользуется такой возможностью, призывая на помощь своих старых созданий. Неожиданно на страницах «Эвервилля» появляется Гарри Д’Амур, частный сыщик прямиком из рассказа, входящего в «Книги крови». Это на самом деле печально, так как стилистика у «Последней иллюзии» несколько отличалась от «Книг искусства» и Д’Амуру сложно втиснуться в совершенно другую историю. А ведь хороший был рассказ, действительно хороший.

Чего нельзя сказать об этих двух романах. В «Искусстве» сошлось все плохое от Баркера, все, за что его ругают даже преданные фанаты. После глотка этой горькой эссенции из недостатков, может начать тошнить от других книг Баркера, с которыми «Искусство» имеет общие мотивы – «Каньон холодных сердец», «Имаджика», даже «Книги крови». Двухтомник странным образом бросает тень на все прошлые заслуги автора, рушит весь образ художника словом, превращая его полотна в переоцененную мазню, не достойную анализа. Честное слово, думать тут просто не о чем.

Жаль, но после такого рода разочарований, Баркер мне более не интересен – все его лучшие книги мной прочтены.

«Лондонские поля» — одна из моих распродажных находок. Такое бывает, на полке с уценкой ты находишь сокровище. Но еще не знаешь об этом, просто берешь книгу, которая больше всего привлекла тебя среди невероятного хлама, за неимением лучшего, чтобы не уйти с пустыми руками, да и цена – копейки – риск минимален. А потом понимаешь, что готов отдать за эту книжку не только ее первоначальную стоимость, но и подкинуть еще сверху пару сотен, составляющих несколько твоих обедов. Такие книги мне всегда особенно дороги.

Как и в случае с Эмисом-старшим (знакомство с которым произошло при похожих обстоятельствах), мне попался совсем не «знаковый» роман. «Лондонские поля» слаб сюжетно, вернее так – сюжет это не его сильная сторона. В завязке нам забрасывают, как выразился сам Эмис, «крючок» – показывают сцену, в которой героиня встречается со своим убийцей, чья личность до самого конца останется «как бы» неизвестной. И восемь сотен страниц автор неспешно движется к развязке, нагло полагая, что читатель заглотил приманку и никуда уже не денется. От формально заявленного детектива тут нет и следа, сюжет петляет и извивается, книга пишется снова — «как бы» — по реальным событиям, разыгрываемым специально для книги… Такого гремучего постмодернизма на своем читательском веку я еще не встречал.

У созвучного по имени (но совершенно далекого литературно) Брета Эллиса в «Лунном парке» писатель притворялся главным героем романа, нагоняя туману на свою личность, играя с фактами и событиями, в конце неожиданно рвал с реальностью, моделируя альтернативный литературный мир. Вместо исходного романа-исповеди получилась драматизированная фикция, умело маскирующая, несомненно, многие личные откровения, что не меняет ее сути – хитрая выдумка, циничный обман. В «Лондонских полях» ложь заходит еще дальше. Хочу заявить официально – Мартин Эмис манипулятор и мошенник. Как и его главный женский персонаж – Николь Сикс – Эмис играет с самой реальностью.

«Лондонские поля» представляются заметками неудачливого писателя Сэма Янга, умирающего от некой ужасной болезни в Лондоне 1999 года (роман вышел за десять лет до этого — в 1989). Оба этих факта – перекладывание «ответственности» на своего персонажа и перенос действия в будущее позволяют настоящему автору отстраниться от внешних факторов реальности и заняться ее (реальности) изучением опосредованно, как и подобает всякому честному постмодернисту. Сэм прибывает в Англию, селится в квартире популярного беллетриста Марка Эспри, которого он в тайне ненавидит, и берется писать «кусачий триллирочек с оригинальным заделом». Для Янга это последняя возможность прославиться и он идет ва-банк, решая писать роман по не выдуманным событиям. А главное событие – предстоящее убийство молодой женщины.

Предполагаемый убийца известен – это Кит Талант, мелкий преступник-кидала, завсегдатай пабов. Круг интересов – выпивка, женщины всех возрастов и любой комплекции и, несомненно — дартс, единственное созидательное занятие Кита, хоть как-то сдерживающее его деструктивную природу. Низменные желания, будоражащие его «мозг рептилии», делают Кита идеальным кандидатом для задуманного преступления, но кандидатом крайне ненадежным.

По этой причине на скамье запасных сидит номер два из списка вероятных убийц – Гай Клинч. Это натуральный антипод Кита, он образован, богат, имеет утонченные манеры и место в обществе. У Гая, казалось бы, есть все, но вместе с тем нет ничего – «он весь как распахнутое окно», из тех «славных парней», тряпка, не интересный ни женщинам, ни мужчинам, кроме как из-за денег и положения. Трагичный и одновременно комичный персонаж, живущий в собственном иллюзорном мире, слепо играющий отведенную ему роль.

И наконец – Николь Сикс. Вот она, истинная прима этого спектакля, настоящая героиня сюжета, за движениями которой следишь, затаив дыхание, повелительница Слова, укротительница Плоти и владычица Похоти. Когда-то Николь на самом деле была актрисой, но ни одну роль нельзя сыграть так же хорошо, как роль самого себя. И теперь Николь играет свою жизнь, обманывая не с экрана телевизора или со сцены, а разыгрывая спектакль прямо на глазах ошарашенной ее красотой публики. Не Сэм Янг, а Николь Сикс пишет эту историю. Писатель лишь инструмент в ее ловких руках, письменная принадлежность. Играя чувствами Кита и Гая, Николь «пишет» свое убийство. Мы видим Николь глазами сразу трех персонажей – это развратная Николь-Сука Кита, скромная Николь-Невинная-Леди Гая и хитроумная Николь-Актриса Сэма, но истинной ее сути не знает никто. Красивый, запоминающийся персонаж в огромной череде литературных femme fatale.

В конце книги переводчик долго рассуждает о структуре романа и его персонажах, говоря о «кресте», на вершинах которого распяты все четверо. Христианская атрибутика присуща роману, но не исчерпывает всех возможных прочтений, что отмечает и сам переводчик. Главные герои имеют некие общечеловеческие качества, присущи определенной эпохе. Гай – романтичный XIX век, с его томными вздохами, переглядываниями украдкой, случайными касаниями под столом. Кит – век XX, капиталистический, пролетарский ад в отдельной личности, человек своей неспокойной эпохи, столь же не виновный ни в чем, как и Гай. Николь – существо другого сорта, она первая вестница XXI века, лицемерного, непредсказуемого, обещающего дать все, но чуть погодя, откладывая этот момент навечно. Символично, что наш с вами век олицетворяет женщина (идея про этот славный феминный век и сейчас довольно популярна). Отстраненная третья сила Сэм Янг – умирающий Бог, а успешный прожигатель жизни Марк Эспри (как оказывается, отлично знакомый Николь) – ну чем не образ самого Дьявола. Во многом Эмис близок к Диккенсу, говорящие имена, проблемы «маленького человека», что снова не упустил отметить переводчик, и, чтобы совсем не перегружать различными переосмыслениями этот и без того слишком постмодернистский поток сознания, о литературных истоках «Лондонских полей» советую прочесть у более сведущих источников.

Довольно шаткую сюжетную конструкцию сложно оценить во время чтения, она становится видна уже после, оценить узор сплетенной паутины можно только в конце. По ходу чтения остается наслаждаться языком и стилем. Уж в стиле Эмису не занимать, в этом плане роман истинное пиршество. Куски текста хочется заучить наизусть, некоторые пассажи распечатать и повесить над столом. Каждый персонаж обладает своим стилем и Эмис заставляет текст красиво перетекает из одного языкового пласта в другой. Плести узоры из слов – великое искусство, ныне весьма редкое. Мартин Эмис владеет им, восполняя сюжетные недостатки стилистическим разнообразием и неожиданными экспериментами.

Помимо основной псевдо-детективной линии роман содержит несколько второстепенных нитей. Моменты из жизни Гая, связанные с его гибнущим браком и непростым отцовством, добавляют юмора, весьма едкого и глумливого. Сын Гая – Мармадюк – гротескное представление страхов мужчин перед своим ребенком, взрощенных на фрейдистских идеях о младенческой сексуальности, наделенный разрушительной силой урагана в замкнутом помещении. К концу романа описания злодеяний Мармадюка становятся однообразными, но комизма положения Гая это не отнимает. Быт Кита добавляет уже социальную сатиру на жизнь межклассовой прослойки, слишком бедной для среднего класса, но обладающими такими удобствами, которых лишены нищие, как, скажем, собачья конура, почему-то названная квартирой для семьи из трех человек, в недовольство, кстати, также присутствующего там пса. Дочь Кита – Ким, в отличие от своего монстра-ровесника Мармадюка отличается тихим характером и доставляет крайне мало хлопот «деловому» отцу. Стоит отметить, что оба младенца имеют свой вес в романе, особенно малышка Ким, к которой питает самые нежные чувства Самсон Янг, и влияют на сюжет, являясь полноправными персонажами. Коротенькая встреча Николь и Мармадюка с их «игрой в щипки», почему-то надолго западает в память. Но Мармадюк фигура вообще одиозная. Как, впрочем, и Николь.

Фоном всему действу служит неспокойная ситуация в мире, так называемый Кризис, с угрозой мировой войны и ядерного удара. Янг не говорит о нем практически ничего, иллюстрируя тезис Эмиса о том, что «писатель не влияет на общество», но Кризис все равно прорывается в повествование, добавляя роману мрачный апокалиптический оттенок. «Все мы умираем» – говорит Сэм Николь. И этот факт словно добавляет происходящему значимости, раскрепощает, позволяет ставить все, ведь нечего терять.

Главная шутка романа скрыта в самом его начале, в инициалах автора вступления. Эти две буквы можно трактовать различными способами, в послесловии приводятся четыре возможные версии «реальностей», составленные одним из западных критиков. В свете событий развязки, даже и не понятно, над кем на самом деле пошутили, такая вот занятная шутка. Тот самый обман кого-то из «авторов», обман в обмане, и еще раз в обмане, замкнутый сам на себе.

В третий раз упоминаю статью переводчика (на самом деле – в четвертый, но никто уже не читает – какая разница?), в самом ее начале он говорит о совпадениях, связанных с Эмисом, о том, как его жизнь переплеталась с творчеством британского писателя. Это вдвойне необычно, так как в «Лесовике» Кингсли Эмиса другой переводчик описывает примерно такие же совпадения и пересечения. Вот она живая литература, не имеющая границ, неотделимая от реальности и творящая реальность собственную. Что если книга не заканчивается, когда мы закрываем ее? Тотальный постмодернизм одним словом.

Ради солидарности с поклонниками Мартина, проводящими свое время в томительном ожидании каждой следующей части, я решил сделать перерыв в чтении ПЛиО. В отличие от бедняг, считающих дни до очередного «часа Х», на который запланирован выход пятого тома, я мог прервать свое ожидание в любой момент, что делало мое положение не столь трагичным. Добровольная пытка могла продлиться бы и дольше, планировалось дотянуть до того момента, когда «Танец» бы обрел свою физическую оболочку, но после выхода сериала по «Игре престолов», всколыхнувшего былые воспоминания, терпеть дальше сил моих не было. С жадностью любовника после долгой разлуки, я набросился на книгу, желая получить ее всю, насладиться до последней буквы.

В свое время Мартин меня поразил, сумев изменить твердое убеждение о фэнтези, которую я не слишком то жаловал. Для меня это стало принципиально новым впечатлением, все было необычным и волнующим воображение. Первым трем книгам я поставил высший бал, ни чуть не сомневаясь на этот счет. Планка была на столько высока, что ее удержание могло стать для автора тяжким испытанием, истощающим силы, необходимые для дальнейшего движения вперед. Теперь понимаю — в основе моего воздержания лежала боязнь разочароваться. Уже в отзыве на «Бурю мечей», я прогнозировал — продолжение будет спорным. Поэтому, поддавшись в конце концов искушению, я открывал том «Пира стервятников» с крайне смешанными чувствами.

Если продолжать метафору, моя возлюбленная оказалась уже чуточку не той. Образ хранимый все это время в голове, стал жертвой моего несокрушиного, как сама Стена, идеализма. Или, что ужаснее и чего мне никак не пережить — эта стерва меня предала!

Пелена страсти, застилавшая глаза, спала, открыв недостатки, которых к этому моменту набралась угрожающая коллапсом критическая масса. На первый взгляд, «Пир» это все то же старое-доброе ПЛиО — шокирующий реализм, прекрасный язык, яркие персонажи, захватывающий сюжет, внимание к мелочам, и прочее — исполненное на ожидаемо высоком уровне. Жаль, нет глав многих любимых персонажей, но это не кажется недостатком. Мы видим разоренную, разрозненную страну. Сильные патриархи, в чьих лапах покоился хрупкий мир Семи королевст, мертвы, на трупах пирует воронье и их собственные опустившиеся до падальщиства, сородичи. Это мрачное время анализирует последствия эпичных событий третьего тома и одновременно служит шатким мостиком к последующим событиям. Смута является обязательным условием происходящих перемен, прослойкой между состояниями. Лето может перейти в зиму только через осень. Это естественный процесс и мне было интересно читать про осень в Вестеросе.

Сильно порадовали главы Серсии, ее образ раскрылся во всей красе. Подозрительная и жестокая, недалекая в своей хитрости женщина восходит на престол. Окружает себя посредственными идиотами, назначает на государственные должности самые неподходящие кандидатуры, совершает такие глупые поступки, что их последствия будут сказываться на положении в мире очень долгое время и еще неизвестно чем обернутся для Королевской Гавани. Погрязшая в неумелых интригах, Серсея разваливает страну, не отдавая себе в том отчета. Ведь она истинная львица, дочь своего отца, кому как не ей продолжать нести славное имя дома Ланнистеров? Искалеченный Джейме лишился былого уважения, основанного на страхе перед его боевыми способностями и уважении к великому отцу. Джейме потерял и сестру, той невыносимо видеть такие ужасающие по ее меркам изменения в том, кого она всегда считала своим отражением. В характере Джейме продолжаются деформации, это больше не тот человек, представший перед читателем в первом томе. Его психология значительно углубилась, Цареубийца вызывает не просто симпатию, а становится одним из интереснейших персонажей книги.

Кроме двух львов, очень мало старых персонажей. Бриенна, гоняется за призраками, ее путешествие заведомо бессмысленно, приводит к нескольким неожиданным встречам, но конец его все так же лишен всякого смысла. Не менее бестолково проходит линия Сэма. Раз за разом персонажи упускают шансы получить ответы, терпят неудачи и несут потери. Бесполезное копошение невероятных масштабов. Да, Мартин больше сосредоточился на проработке мира, по большему счету лишь показывая нам новые места глазами персонажей. Но движение сюжета из-за этого совсем сбилось, как и всякое развитие большинства основных персонажей. Так практически загублена линия Арьи, которая всю книгу работает гидом читателя по Браавосу...

Зато как заиграла ее сестра Санса! Долгое время это был просто нелепейший персонаж, с убогой мотивацией, вызывающий раздражение и отвращение. Под чутким руководством новообретенного отца в лице Мизинца, капризная избалованная девчонка превращается в искусную интриганку, отлично чувстсвующую людей и ситуацию. Петир не зря поставил на Сансу, из ее несложившейся личности, как из мягкой глины, он лепит опасную фигуру, грозящую преобразиться в сильного игрока. Личность Сансы растет, изменения такого масштаба происходили прежде только с Джейме.

Остальная часть романа отдана новым персонажам, претендующим на центральные места в этой монолитной летописи. События разворачиваются в отдаленных королевствах — на Железных островах и в Дорне. Местные стервятники чувствуют смрад крови, доносящийся с Вестероса, и для них это запах власти и богатства. Безусловно, среди них есть и выдающиеся личности, выжидавшие только момента вступить в игру. Теперь шанс появился, упускать такое удачное стечение обстоятельств было бы невероятной глупостью. Это один шанс из миллиона — пешке стать дамкой. Огорчает, что потенциально интересную линию Вороньего глаза показали лишь мельком, а продолжение последует лишь в шестом томе! Откровенно говоря, ни один из сюжетов «Пира» не выглядит законченным. Мартин объяснял, почему так вышло, все трудности с объемом, временными отрезками, из-за чего пришлось разделить книгу на две части и прочие возникшие в связи с этим проблемы. Понятно, что для большей достоверности было необходимо показать происходящее на окраинах королевства. В этом есть логика, как и в отделении событий связанных с политикой и Королевской Гаванью в отдельную книгу. Почему же что-то, какая-то недобрая мысль или тревожное чувство, не дает покоя? Смотря на все чистым взглядом, я вспоминал все спорные моменты из прошлых книг, неосознанно отложившиеся в уголках памяти. Такие моменты были, но замечать их было некогда. Они тонули в потоке событий, имен, резко меняющихся сцен, создающих эффект движения, развития сюжета. Теперь же, когда действие более-менее обрело свой центр, стало заметно, что сюжет стоит на месте. Абсолютно не понятно, в какую сторону может развиваться история дальше. Впереди пути героев не видно цели, вокруг туман и неясные тени. Для перешагнувшего за середину цикла это несомненно проблема. История не имеет стержня. На звание романа претендует только «Игра престолов». Там была понятная интрига, четкая структура повествования, с завязкой, основным действием и кульминацией. События других томов с трудом поддаются систематизации, спустя некоторое время невозможно с точность вспомнить, в какой момент случилось то или иной событие, в каком томе описано, как хронологически оно соотносится с остальным. Отсутствие основы порождает сомнения, сомнения ведут к разочарованию. Не буду отрицать, мне, как поклоннику, чертовски интересны все зарисовки этого мира, хочется исследовать, увидеть его весь. Только вот процесс познания заключается несколько в большем. Сейчас интерес к ПЛиО строится во многом на ожидание неких грандиозных событий. Как грозу в летний зной мы ждем того великого действа, ради которого выстраиваются фигуры на доске. Только вот у проклятой погоды другие планы, тучи кружат на горизонте, дразня наш высыхающий уголок надежды, вот они плывут к нам, но ветер меняет направление, мы снова ни с чем. Чувство, как от фразы «давай останемся друзьями» в самый ответственный момент. Мартин, не пойми меня неправильно, но так нельзя. Ожидание, конечно, усиливает наслаждение, но может давай уже, а?

Это все придирки. Роман мне понравился, у него есть свое настроение — задумчивое межсезонье, последние теплые деньки осени. Ожидалось иное, так как до этого три тома шло развитие и движение. «Пир» стал лирическим отступлением, ретроспективой. Не случайно центром повествования стали Джейме и Серсея. То, что происходит между ними, пронизывает всю книгу. Очень концептуально. Лето всегда кончается неожиданно, и мало кто любит осень. Глупцы. Она — милосердная передышка, последний барьер перед близкой зимой...

Тема Апокалипсиса существует с незапамятных времен. Ей посвящена целая книга Нового Завета – Откровения Иоанна Богослова, да и практически во всех культурах можно найти упоминания о Конце света, различающиеся только трактовками. Постепенно этот образ настолько впитался в нашу жизнь, что сейчас совсем не вызывает должного трепета и страха, хотя как раз эти чувства он по своей сути и должен провоцировать. Изначально религиозный мотив прочно вошел в светское искусство, а из него — уже в саму жизнь. Люди любят Конец света, люди ждут его! Буквально каждый год предсказатели всех мастей, авторитетные и не очень, пророчат нам всем смерть за наши грехи и неизбежный Страшный суд. Увы, каждая дата проходит одинаково, но все-таки интрига до сих пор сохраняется – ведь так хочется верить. «Каждое поколение мечтает быть последним» — писал Паланик. И он, любитель провозглашать сомнительные истины подобного рода, в этот раз оказался прав.

Разуверившись в предсказателях, но не в самой идее, от тоски, не то со скуки, люди придумали себе новое развлечение – фантазии на тему «как это случится». Естественно, что такую интересную тему не могли пропустить писатели. Так в XIX веке почти одновременно сложилось два направления фантастики – апокалиптика и постапокалиптика. Первое сделало упор именно на возможные вариант развития событий, второе – на выживание в мире после Апокалипсиса. У каждого времени были свои сценарии Конца света, особо значимые – опасность из космоса (не только смертоносные кометы и астероиды, но и недружелюбные формы жизни с других планет, вспомним почти анекдотический случай истерии во время радиоспектакля по «Войне миров»), ядерная война, все те же библейские мотивы и великое множество вариаций. В чем только не видела фантазия писателя угрозу для мира, один лишь С.Кинг выдвинул сразу две интересные гипотезы, вызывающие паранойю и приступы страха от совсем не страшных на первый взгляд явлений. Жанр, что не удивительно, сложился весьма мрачным. Став в чем-то преемником антиутопии, он оставался одновременно верным своим истокам, тем самым библейским пророчествам, предсказывая различные версии крушения современной цивилизации, предостерегая человечество в его необдуманных и опасных действиях, которые и являлись причинами этого краха. Несмотря на большую достоверность, доверия к словам пророков-фантастов не слишком прибавилось, как и прежде, их сюжеты воспринимались читателями как нечто развлекательное, хотя и поднимающее важные проблемы современности. К настоящему времени жанр апокалиптики изжил себя, ушел в самоповторы и потихоньку интерес к нему и вовсе сошел на нет.

Вместо него на сцену вышел особо популярный в наши дни постапокалипсис, фактически единоутробный брат-близнец апокалиптики, до сих пор не отпускающий внимания публики. И это при всей «герметичности» жанра, где все произведения строятся по одному неизменному шаблону и однотипному набору персонажей. Когда все мысли и страхи о конце света были перемолоты клавишами печатных машинок и затерты на кинолентах, людей стало интересовать, что будет ждать «по ту сторону». Тесно вплетенный в сознание человека образ Апокалипсиса, сейчас воспринимается как нечто собой разумеющееся, неизбежное и неотвратимое. Пожалуй, единственное грандиозное событие, которое может произойти в жизни. И так хочется, хоть на несколько мгновений, почувствовать себя одним из лучших представителей вида, выживших после финального испытания эволюции…

Кормак Маккарти появился на российских книжных прилавках внезапно, не было никаких знамений, знаков в ночном небе, предсказаний провидцев. В одночасье у нас появился новый Великий Автор Века, коих и так всегда было порядочно. Многие недоверчиво хмыкнули и прошли мимо – ну да, фильм Коэнов хорош, но какова в этом заслуга автора оригинального романа? Мало кто тогда знал о Маккарти, мало кто помнил, что лицо-то это и не такое новое — одна его книга уже выходила на русском. Чуть позже издали его «главный роман», до этого печатавшийся у нас в литературном журнале. И снова, как и «Старикам тут не место», на экраны скоро должен был выйти одноименный фильм и скептицизм к автору только увеличился, ведь все мы знаем эти бесконечные новеллизации, переделки сценария под книжный формат, что все чаще сопровождает рекламную компанию отдельных фильмов. Складывалось впечатление, что Маккарти очередной ремесленник, зарабатывающий деньги на этой ниве, клепая романы-однодневки, читаемые только в короткий промежуток проката фильма. Неожиданностью стали невероятно высокие оценки наших читателей и хвалебные отзывы критиков во многих печатных изданиях, последовавшие вскоре. Что же такое эта «Дорога» и кто он, этот Кормак Маккарти?

Постапокалипсис изображал картины гибели цивилизаций, с каждым разом все мрачнее. Мрачность вообще считается здесь особым шиком. Чем ужаснее мир и чем безнадежнее выживание в нем, тем сильнее впечатление производит автор на жадного до насилия читателя. Сюжеты постапокалипсиса становятся соревнованием в жестокости, потакая низменным желаниям читателя-неудачника, его мечтам видеть этот мир в огне, за всю ту боль, что мир причиняет ему. Больше нет государства, начальников, обязательств, денег, правил и ограничений. Весь мир принадлежит кучке выживших, которые судорожно вскрывают магазины с когда-то мучительно-недоступными, а теперь ставшими бесполезными благами. Не все сюжеты сводятся к анархий, но этот ярчайший образ опустошаемого героями супермаркета стал визитной карточкой постапокалиптики. Наверное, каждому приходило в голову – вот бы было здорово оказаться на их месте. Потребление в его нижайшей форме.

«Дорога» Маккарти не уступает, а скорее превосходит многие образцы жанра в своей хирургической, ледяной жестокости, оставаясь при этом на редкость человечным. Угнетающий и неуютный мир книги вселяет тревогу. Вместе с тем, трудно припомнить книгу, которая бы с такой силой провозглашала ценность жизни. Сюжет очень христианский, с библейским подтекстом. Религии видят Конец света, как глобальное событие, после которого начнется новый порядок и новая жизнь. Смерть мира, как и смерть человека, предполагает его перерождение. Чтобы получилось нечто новое, нужно уничтожить старое, что-то умирает, что-то рождается. Сама произошедшая катастрофа напоминает Божью кару, да и в остальной структуре книги прослеживается явная религиозная подоплека. Роман не развлекательный, и эта серьезность — единственное, что было привнесено в жанр. В остальном все привычные атрибуты на месте, те же серые пейзажи смерти, противоборствующие группировки, размытые понятия морали нового жестокого мира. Но, поставив в центр историю выживания в этом месте Отца и Сына, Маккарти попытался исследовать более тонкие сущности, нежели проблемы добра и зла. Это противопоставление присутствует, правда с каждой страницей читатель только больше убеждается в бесполезности и бессмысленности данных понятий. Нет доброго или злого зверя, есть только живой или мертвый. Отец понимает, во что превратился мир, но не хочет такой жизни для своего ребенка, отчаянно защищая его от падения на тот звериный уровень, даже ценой выживания. С другой стороны — он боится. Оберегая Сына, с божественным трепетом окружая его заботой, Отец делает это и ради себя – одиночество, как известно, превращает в дикого зверя. Чтобы оставаться человеком, человеку нужен всего лишь другой человек. Отец заставляет жить Сына с одной целью – продолжать жить самому. Учит его быть человеком, только чтобы самому не забыть как. Выдумывает путешествие к несуществующему месту, придавая происходящему хоть какой-то смысл, преодолевает милю за милей, только бы не стоять, только бы двигаться куда-то. Только бы жить. Уничтожив по библейски многозначительной катастрофой цивилизацию со всеми ненужными ее атрибутами, Маккарти, словно анатом, потрошит короткими, острыми предложениями нашу жизнь, стараясь нащупать пульсирующий внутри огонь человечности, тот самый, что наделяет смыслом все на свете. Даже бессмысленное движение вперед, и самообман, и ложь, которая во благо. И даже смерть. Дорога – аллегория жизни. Бесцельное по своей сути усилие, балансировка на тонкой грани бытия, словно извилистой тропинке в лесу, в окружении отчаяния и ужаса. Главное не свернуть, и нести тот внутренний огонь сквозь тьму до самого конца, чем бы он ни обернулся.

Литературная простота, практически примитивизм языка «Дороги», окупается ее художественностью. Намеренно упрощенный, «монохромный» язык не отвлекает от сути, передает простыми и понятными словами мысли автора. Сюжет незамысловат, пересказывается в двух словах, а вся книга проглатывается за один присест, что опять же упрощает восприятие. Почти нет описаний (зато парочка существующих невероятно пробирает, про море, например), вся книга это обрывки мыслей и диалогов. Удивительно, насколько эффектно использованы в тесте эти банальные приемы. По мере чтения книга впечатляет, пробуждает множество чувств, шокирует своей откровенностью, «жизненностью». Проблема, в том, что ожидаемого катарсиса не происходит, словно читателю чего-то не додали, неуловимое ощущение… разочарования, может быть? Нечто важное так и не произнесено, чего-то мы не дополучили. Где же оно, Откровение?

Непросто судить этот роман, анализировать вопросы, поднимаемые здесь. Книга об «отце и сыне», как называл ее сам автор, несомненно, выходит из рамок этой формулировки, которая не дает ей исчерпывающей характеристики. Возможны различные прочтения, а значит – громадный разброс мнений. Одних книга потрясет, других скорее разочарует. Недостатки текста на поверхности: некоторая нелогичность, неправдоподобность отдельных эпизодов, отсутствие четкого посыла (что в данном случае точно минус). Пулитцеровская премия? Наверное, заслуженно. Лучший роман столетия? Все-таки не верится. Таков этот Маккарти – вроде и проще-то некуда, но как все неоднозначно.

С уверенностью можно утверждать только одно – после «Дороги» мечтать о Конце света было бы совсем неприлично.

В любом жанре есть свои Отцы Основатели, заложившие первый камень в фундамент и даровавшие потомкам набор штампов и условностей, охраняющийся с трепетом, как первый экземпляр Конституции. Для фэнтези Отцом является, конечно же, Профессор и его нетленная летопись Средиземья, не дающая покоя никому уже больше полстолетия — как читателям, так и орде писателей, ступающих в паломничество по следам мудрого предка, в безуспешном поиске истины. Но не Толкином единым живо фэнтези. Еще одной значимой фигурой является Роджер Желязны, внесший «Хрониками Амбера» в фэнтези-фэндом нехилый разлад, заставив потесниться самого Профессора.

Желязны заново открыл жанр, добавил больше реализма (имеется в виду привязанность к нашему миру) и ушел от бестиария Толкина. Сделав упор не на скрупулезную проработку и детализацию мира, а на приключения и интриги, порвав с прошлыми условностями, он открыл дорогу той фэнтези, которую пишут сейчас. Как это ни прискорбно, на фоне современных романов, «Амбер» теряет всю оригинальность. Подарив миру свой десятитомник, дав жанру второе дыхание, Желязны потерял индивидуальность, подвергнувшись варварскому разграблению последователей.

Первое, что сразу бросается в глаза при чтении «Девяти принцев Амбера», это крайне скудный язык. Описания схематичны и поверхностны. Это касается всего, начиная от характеристик персонажей (этот в хороших отношения с Корвином , он будет добрым, этот – в плохих, значит злой), заканчивая описанием батальных сцен (что может быть важнее в хорошем эпике?), которые, стыдно сказать, свелись к перечислению количества убитых/оставшихся в живых воинов. Никуда не годится.

Главный герой романа (и первого пятикнижья «Хроник») принц Корвин, один из девяти претендентов на трон королевства Амбер, представляющего собой единственную настоящую реальность, отбрасывающую «отражения», одно из них — наш мир. Корвин однозначен, в нем нет тех противоречий, присущих живым людям. Этот образ настолько же плоский, как и волшебная карта с его изображением. Неуязвимость Корвина превышает границы разумного, один только эпизод с ослеплением смешон и глуп одновременно. Корвин обычный персонаж литературы своего времени, герой, которого бережет бог-писатель. Что тогда говорить о второстепенных ролях – сплошь бездушные изображения, в которые не вдохнули жизнь.

Борьба за власть предусматривает закулисные интриги, заговоры, предательства, проще говоря, это всегда интересно. Желязны обошел стороной и эту тему. Интриги плетутся слабо и неумело, никаких «игр престолов», никаких коварных сложных планов, продуманных на несколько шагов вперед. Корвин просто решает захватить Амбер и бездумно рвется в бой. Одно радует, финал у этой авантюры вполне ожидаемый и естественный. Единственный, наверное, проблеск достоверности за весь роман.

Тем не менее, «Хроники Амбера» уже классика. Многие читали цикл в нежном детстве, еще не искушенные литературой, только открывая для себя фантастику этими книгами. Поэтому и высокие оценки, и общий положительный тон отзывов. Объективно, Желязны не выдержал проверку временем. Толкина так и не смогли превзойти в рамках созданного им жанра, а Желязны все больше уступает современным авторам, использующим его наследие. Абсолютно по всем фронтам, он терпит ужаснейшие потери. Его обошли в плане реализма, проработки персонажей, мира, интриг, баталий, сюжета, главной идеи… Но забвения «Хроникам» бояться не стоит – не знать классику дурной тон. Все-таки если бы не «Хроники», кто знает, какой сейчас была бы фэнтези. Первопроходцы не должны быть забыты. «Каждой книге – свое время», только и всего.

Кингсли Эмис автор маститый – ведущее положение в целом направлении «молодых злых», пара престижных литературных премий на родине, мировая известность, которую принес уже первый роман. Писал Эмис о многом, тут и соцреализм в бунтарской молодости, и продолжение «бондианы», вот и для мистики нашлось время однажды. «Лесовик» находится примерно в середине писательского пути Эмиса и судить об авторе по этому роману совсем не стоит. Наверное, это не лучший повод прикоснуться к наследию знаменитого литератора, выбрав его отнюдь не показательный роман, но что поделать, так вышло.

«Лесовик» (а точнее – «Green man» — «Зеленый человек») это небольшая гостиница в живописной местности старой Англии, райский уголок для усталых жителей шумного города, расположившийся совсем под боком, недалеко от шумного шоссе, но при этом сохранивший дух настоящей глубинки. Его хозяин всегда рад поболтать за стаканчиком-другим, поддерживая уютную атмосферу трактира. Место это старое, со своими секретами. К примеру, ходят слухи, что по таверне бродит призрак умершего несколько сотен лет назад доктора…

Тут следует сделать небольшое отступление. Я глубоко убежден, что мистика это один из сложнейших жанров фантастики. Чтобы написать действительно пугающую книгу, нужно иметь громадный саквояж писательских инструментов для чрезвычайно деликатной работы. Тончайшие иголочки для нервов, изящный зажим для сердца, скальпель для извлечения души. Эмис, конечно, автор маститый, это видно уже по тому, как он строит сюжет, сразу же втягивая читателя в происходящее (один из советов, данный, правда, не помню кем – «лучше всего чтобы уже в начале романа был труп»), заманивая порой весьма нечестным методом (кому не интересен намечающийся секс втроем? а как он вывернулся в этой сцене, не превратив все в простую порнографию!), но мистик из него никакой. Нельзя рассказывать страшную историю с наглой улыбкой на лице. Мистику пишут с суровой миной, искренне веря в написанные строки. Эмис не верит. Его персонаж – трактирщик Морис – потрясающий типаж. Любитель выпивки и женщин, с живым умом и ироничным юмором, и вдруг он начинает видеть призраков. Верно, чего еще ожидать от поклонника неразбавленного виски, рано или поздно все приходят к чертикам и маленьким приставучим птичкам, но не все так просто в жизни Мориса. Все смешалось у него в голове, не ясно, что реально, а что нет, то ли это все выпивка, то ли злой дух Томаса Андерхилла и вправду грозится вернуться с того света. Эмис намеренно оставил себе пути отступления, использовав неоднозначный образ Мориса. не веря в мистику, в последний момент он засомневался в ее состоятельности и размазал краски по холсту. Если это не совсем мистика и роман ужасов, то что нам хотели показать? Не совсем ясна авторская позиция, да и сам замысел. Полностью не идентифицируем даже образ главного героя – повествование идет от первого лица и мы не знаем, можно ли верить Морису. Если учесть любовь того к сексуальным экспериментам, его странную отчужденность в отношениях с собственной дочерью, да вспомнить ритуалы Андерхилла, то складывается совсем уже невеселая картина…

На первый взгляд, роман получился легким, остроумным, приятным во всех отношениях. Чисто английская литература. Отличный вариант, чтобы провести парочку вечеров за чтением. Если копнуть глубже, вскрываются не самые приятные темы – смерть близких, старение, отношения между мужчиной и женщиной, между отцами и детьми, которые неожиданно принимают очень подозрительный оттенок. Взявшись за «низкий» жанр, именитый литератор не показал в нем класс, никому нос не утер, ничего нового не открыл. Эмис лениво позабавился хоррором, мимоходом погремел цепями и выдал в итоге неожиданный для всех результат. Произошедшая с Морисом история заключает простую и одновременно сложную мораль. Подумать тут, безусловно, есть о чем.

Дочитав последнюю страницу «Человека в высоком замке», я погрузился в раздумья примерно на неделю. Я был предупрежден о сложном восприятии этого романа, но не ожидал, что будет так трудно. В романе есть эпизод, где один из героев мучительно пытается познать необычное для него произведение искусства, так и я – перечитывал отдельные места, складывал разные фрагменты в определенных последовательностях, ломал голову над несколькими, как мне казалось, ключевыми эпизодами. На вкус только что не пробовал. Как и господин Тагоми, я не видел истинной реальности, не обращал внимания на простое, силясь заглянуть глубже, а когда это удалось, то и не понял...

Что если Германия победила во Второй мировой? Представляется хаос, разрушения, зверства и издевательства над людьми. В романе Дика все иначе. В мире победившего фашизма изменились лишь главные игроки на мировой арене, диктующие остальным странам свои условия. Слегка сместились полюса власти. Америка не захватила власть над миром, лишенная культуры, подмятая Японией. Германия правит балом, занимая передовые позиции по всем отраслям, вплоть до космоса. Да, фашизму уже тесно на нашей маленькой Земле и их манят просторы других планет. Занятая своими заботами, Германия уже не ведет столь агрессивную диктатуру и простому населению живется вполне неплохо. Если это и тоталитаризм, то крайне умеренный. Люди ни в чем не ограниченны, даже цензура практически отсутствует – выходит книга о том, что во Второй мировой победили союзники, становясь хитом продаж. Начинается, как я понимаю, излюбленная тема Дика – нереальность реальности. «Человека в высоком замке» традиционно причисляют к жанру альтернативной истории, что не совсем соответствует действительности. Это не размышление о том «как бы это было, если… (Наполеон завоевал Россию, Македонский не умер)», это размышление о многомерности вселенной. Если событие могло произойти, его алгоритм описан и существует в своеобразной «программе», не означает ли это, что он так же реален, как и та ветка истории, по которой сейчас движемся мы. Китайская «Книга перемен», которой придается большое значение в мире романа, никогда не дает точного, поддающегося однозначной трактовке совета. Что не означает ее бесполезность, а наоборот – мудрость. Нет правильного или неправильного решения, оба они одинаково возможны и важны. Восточная философия, где «все едино», не слишком близка для западного человека, но только при таком прочтении становится понятен замысел Дика.

Филип Дик тот писатель, для которого в романе главное идея, а не его герои. Он не слишком вдается в психологию, каким-то образом исхитряясь раскрывать персонажей через сам сюжет. Сюжетно же роман сложен, при этом он вполне линеен, без неожиданных ям и резких поворотов. Сложность в авторском подходе, когда он не дает однозначного ответа, не говорит ничего на прямую. Дик рушит один из основных канонов фантастики — он не объясняет читателю свой выдуманный мир. Он лишь показывает его нам, не оставляя никаких ремарок на полях. На самом деле, этого более чем достаточно. Можно сколь угодно пенять на туманные ответы «Книги перемен», она от этого не потеряет своей мудрости. Познать Оракул – мудрость другого рода.

Чтение Дика нелегкое дело, стоит признать, но труды эти воздаются. Оставляя свободу для воображения, романы Дика врезаются в память и еще долго будоражат мысли. «Человек в высоком замке» уже признанная классика фантастики, шедевр в столь однообразном направлении альтернативной истории – антиутопии. Показав нам мир, в котором мы проиграли, так похожий на наш собственный, автор проделал гораздо больше, чем многие антиутописты. Он заставил сомневаться.

Страна Грез. Мир знаменитостей, мир звезд, светящих не с небес, но с высоты своей славы. Мы завидуем их жизни, их белоснежным улыбкам, гладким лицам без единой морщинки. Этим красивым женщинам и мужчинам, которые служат символом успешности, чья жизнь словно воплощение мечты. Но так ли легко нести на своих плечах бремя славы? Какую цену нужно заплатить, чтобы оставаться любимым переменчивой публикой, легко забывающей вчерашних кумиров?

Румыния. Начало XX века. Виллем Зеффер сопровождает молодую актрису Катю Люпи в ее поездке на родину. Виллем влюблен в свою подопечную, но Катя уже начинает терять к нему интерес. Ей становится скучно, а это очень плохой признак, и он это прекрасно понимает. Виллему нужно совершить что-то по-настоящему ошеломляющее, чтобы вернуть к себе внимание. И, волею случая, а может злого Рока, Зеффер находит решение — великолепная фреска «Охота» станет его подарком возлюбленной. Тысячи плиток образуют необычайно детальное изображение местного пейзажа, с дотошностью, заставляющей задуматься о рассудке ее творца. Но больше всего Зеффера взволновали сцены, запечатленные на фреске. Отталкивающие и притягательные своей откровенностью сцены греха и расплаты за него. Распутной Кате такое обязательно понравится…

Действие переносится в наше время. Тодд Пикетт — звезда киноэкрана, любимец женщин, возможно и обделенный талантом актера, но легко восполняющий это своей внешностью. Фильмы с ним пользуются популярностью, несмотря на свое сомнительное качество, что отмечает и сам Пикетт. Но это в прошлом. Единственное его достоинство — внешность — начинает подводить. В зеркале отражается стареющий чужак, взамен молодого красавца из его старых фильмов, и продюсеры дают понять, что у этого нового Пикетта уже нет будущего. Уязвленный таким отношением и распаляемый своим эгоизмом и где-то даже нарциссизмом, не желая мириться со своим новым обликом, Тодд решается на пластическую операцию. На беду все выходит иначе — операция проходит неудачно и хирург уродует актера. Если раньше на лице отражались в морщинах всего лишь прожитые годы и следы жизненных испытаний, демонстрируя опыт и характер, то сейчас оно представляет собой перекошенную маску. Пикетт не может вынести такого позора и уезжает в уединенный каньон, подальше от людей, где его ждет дом той самой Кати Люпи и комната с дьявольской «Охотой»…

Баркер — один из немногих маститых творцов хоррора, уважаемый самыми разными людьми, настоящая икона жанра. Это замечательно, что и в нашей стране он снискал известность. Одно его имя прочно ассоциируется со старым-добрым хоррором, кровавым и беспощадным на первый взгляд, но при детальном рассмотрении оказывающимся глубоким анализом человеческих страстей. При том Баркер никогда особо не копается в мозгах своих персонажей, приемы психоанализа ему скорее не свойственны. Его герои — это всегда яркие, в своем роде выдающиеся люди, горящие в страстях и чуждые рефлексии, на которую им просто не остается времени. «Каньон холодных сердец» почти полностью об этом — о темных желаниях, неземных наслаждениях плоти и о цене за это. Здесь снова присутствует дуалистичный образ ада/рая, прослеживающийся во многих романах Баркера. На этот раз речь не о его поиске, а о самой сути этого места. Страна Дьявола являет собой рукотворный мир-ловушку, сводящий с ума своих изначальных пленников, мир бесконечной безуспешной охоты, где время мучительно неподвижно. Для провинившегося перед самим Дьяволом герцога мир этот — ад и ничего другого. С другой стороны Катя и ее гости смогли извлечь от волшебства этого места свою пользу — оно подарило им утраченную молодость и продлило жизнь. Для них Страна Дьявола представляется райским садом наслаждений, чудесным источником жизни и красоты. И, даже несмотря на то, что прикладываться к этому источнику нужно уж слишком часто, даже понимая, что они зависят от комнаты с фреской, платя ей свободой, они не могут устоят пред красотой обретенного рая, возвращаясь к нему снова и снова. Комната с «Охотой» раскрывает ту порочность, что есть в каждом из нас, и выпускает ее наружу.

Впервые в книге Клайва Баркера мне встретилось морализаторство. Обычно, автор наказывает всех своих грешных персонажей по заслугам и оставляет их мучиться. Ты понимаешь, что это справедливо и не нужно иного искупления. В этот раз автор никак не хочет расставаться с главным героем, придумывая странноватый ход с его очищением и преображением. Казалось бы, роман уже окончен, все получили по заслугам, но книга никак не заканчивается. Еще сотню страниц готовится Воскрешение Пикетта, переходящее в Вознесение. Не ясно такое отношение к этому персонажу, чем он заслужил такие почести? На последних страницах Баркер просто сливается с безумной фанаткой Тодда — Тэмми Лоупер. Читать несколько десятков эпитетов члену Тодда Пикетта то еще удовольствие, скажу вам. Сексу в романе уделено вообще много внимания, что не удивительно с такой темой, но не всегда эротизм здесь кажется уместным. Некоторые сцены оргий лишь малоинтересные эротические фантазии не самого удачного исполнения.

Герои точно живые, каждый красиво сыграл свою роль. Ни одного лишнего образа, каждый характер важен. Все они порочны и ищут в жизни только наслаждений. Этот образ жизни и подвластность низменным инстинктам закономерно приводят их не к искомому экстазу, а лишь к боли и смерти, принимаемым ими, как кажется, с не меньшей жаждой и удовольствием... Несколько причудливых монстров традиционно присутствует, хотя, сказать честно, запоминается только жена Сатаны Лилит, да их козлоподобное отродье (из-за которого и создан был мир «Охоты»).

Сюжет захватывает, несет вплоть до кульминации, после которой следует затянувшийся безжизненный эпилог. Убрать чужеродную концовку, вырезать несколько особо скучных сцен и было бы совсем другое дело, впечатление от романа портит именно затянутость.

«Каньон», по сравнению с ранними работами, гораздо слабее. Не слишком оригинальная фабула — сатира на развратный Голливуд (все они там — бездушные мертвецы), банальные в принципе рассуждения о цене славы, затянутость отдельных эпизодов (особенно в конце), неожиданная сентиментальность к главному герою. Раннего Баркера ни в чем из этого упрекнуть было нельзя. По сути, в «Каньоне холодных сердец» красивая де садовская философия наслаждений, для которых нет никаких границ и запретов, в итоге свелась к унылой морали, проповедуя полностью противоположные взгляды. Тем не менее, достоинства у романа есть, если не вдаваться в мелочи, то вещица это определенно не безынтересная. Баркер пишет очень образно, читать приятно, как ни старается перевод угробить красоту слога. Рядовому читателю скорее придется по душе, искушенный может и заскучать.

Имя Филипа Дика в моей голове находится в папке с ярлыком «Наркотики». Я не знаю почему, ведь до сегодняшнего дня я его и не читал. Просто когда-то это попало мне в мозг – Дик имеет отношение к наркотикам и все. Творчество и наркотики так близки, есть что-то особенное в произведениях тех, кто прошел через это. Что первостепенно, наркотики или творчество? Что из чего проистекает? Как бы то ни было, произведения людей прошедших через зависимость получаются более живыми. Это всегда интересно. Заглянуть в пропасть глазами упавшего. Рано или поздно я должен был добраться до Дика, до одного из самых интересных и необычных фантастов.

Мир «Убика» это недалекое будущее (для нас ставшее уже прошлым, что впрочем, отлично вписывается в сюжет), в котором способности человеческого мозга развиты до фантастических высот. Среди людей есть экстрасенсы и телепаты, ворующие мысли и внушающие нужные идеи в умы обычных людей. Противостоят им люди с анти-способностями, блокирующие опасное влияние экстрасенсов. Между двумя организациями идет холодная война, главы обоих стремятся уничтожить друг друга, но не открыто, скованные не то взаимными обязательствами, не то давним договором.

Еще одно из важнейших достижений этого мира – в области крионики. Умерших можно заморозить и с помощью специальной аппаратуры поддерживать их «полужизнь», а если повезет — и наладить связь с теплящимся в застывшем теле сознанием.

«Убик» начинается как шпионский детектив с налетом антиутопии, продолжается триллером, боевиком, мистикой, в конце и вовсе играет философскими аллегориями. Что творит Дик с сюжетом, привело меня в восторг. Несколько раз меняется восприятие текста, история может пойти вспять, остановиться, свернуть в неожиданную сторону. Повествование необычное и очень современное, незаметно влияния прошедших годов (единственное за что цепляется взгляд – перфокарты, но кто же знал). Дик пишет в своеобразной манере, без длинных описаний и отступлений. Короткие, четкие характеристики предметов, ничего лишнего, визуализировать написанное должен читающий. Никаких неуместных вставок-объяснений. Очень хороший прием. Для меня это огромный плюс, когда книга заставляет думать, понимать что-то самостоятельно, а не просто наблюдать за тем, что тебе показывают. Такие произведения (не только в литературе) позволяют включится в процесс творчества, каждый может создать свое уникальное видение материала. Бесполезно даже пытаться передать в отзыве свои впечатления, это невозможно выразить словами, что-то поменялось в тебе, осталось внутри, но подобрать этому словесную форму невозможно. Да и не нужно, ведь это твое, личное понимание, у других оно станет чем-то своим.

Читая этот роман, понимаешь, откуда торчат уши у большинства произведений кино и литературы последних десятилетий. Дика не отнести к гениальным фантастам-провидцам, вроде того же Кларка, которые предсказали пути развития науки и технологии, Дик «всего лишь» стал отцом современной фантастики, во многом предопределив ее направление. Лишь одним «Убиком».

Творчество Дика оказалось не «нарко-прозой», как я предполагал. Если на автора и влияли какие-либо стимуляторы, то он смог их обуздать, заставить работать на себя, не позволив захватить контроль. При всей нелогичности, «Убик» не превратился в наркотический бред, в нагромождение загадок, не имеющих ответа. Причудливая, но логика в нем есть. И пусть финал открыт, переворачивая все еще раз с ног на голову, понять мысли Дика и самостоятельно дойти до понимания романа можно.

И ты уже теряешь связь с реальностью, в мозгу что-то щелкает, на все смотришь под другим углом, с настороженностью…

Филип Дик жив, это мы умерли.

По стилю — вроде колонки из дамского журнала. Или «иронический детектив», когда автор неумело, но так одухотворенно, изображает иронию и сарказм, по ее мнению, высмеивая штампы жанра. Не смешно, даже не забавно. Это уровень юмористов с канала «Россия». Но ничего, у тех на концертах люди в зале просто закатываются, так что — читательская аудитория обеспечена.

Женское чтиво, фантазии о любви, счастливом случае и красном Майбахе — несколько миллионов в форме металла и стекла, которыми разрешено рулить простой крестьянке. В конце все будет хорошо и морально удовлетворенный читатель ощутит безграничную благодарность автору за частичку добра и позитива, дарованную этому безнадежному миру.

Не тут-то было.

Нужен определенный уровень гормонов и особое состояние души, чтобы проникнуться. Извините, я — пас.

Крайне острая для нашего сайта тема. Превосходное исполнение. Идеально гладкий текст. Продуманный, просчитанный на определенный эффект рассказ.

Это даже не творчество, не искусство. Это «продукт», прошедший переработку, питательная смесь из множества других компонентов. Полезная по сути, но без индивидуального вкуса. Извращенное признание в любви к классическим писателям-фантастам. Их творчество, осмысленное кем-то. Компиляция, микс. Вытяжка из коллективного бессознательного фантастики. Все это уже было в наших умах, и потому мы согласны и многим нравится.

Фаст-фуд, фаст-рид. Это так нам близко, так понятно, так просто и лаконично. Надежда, стабильность. Это правильно, а потому не может быть плохим. Вне критики, без сомнений.

Просто правильно.

Много писателей упомянуто в самом рассказе, многие вспоминаются ассоциативно. Но где же там сам автор, что есть от него? Какое это имеет значение, когда речь идет об идеалах?

Видимо, в жизни каждого популярного писателя-фантаста, тем более не брезгуещего хоррором, возникает такой момент, когда необходимо написать роман о вампирах. Во что бы то ни стало. Своеобразная проверка самого себя — а смогу ли? Смогу ли из этой истинно классической, затасканной кем попало темы ужасов создать что-нибудь достаточно интересное? Джордж Мартин, тогда лишь подающий определенный надежды молодняк, этих ваших «фэнтезей» не сочинявший, а ищущий себя, не побоялся взяться за эту весьма-таки непростую тему. Нет, тема-то как раз проста, а вот реализовать ее, чтобы ценители не сблевали прямо на страницы, ой как не просто.

Главный герой Эбнер Марш — старомодный речник, прямолинейный, как шторм, швыряющий вас за борт и упорный, как гребное колесо парохода. Марш живет в своем мире, где есть только его Река и его Корабль. Остальной мир его мало заботит, происходящие перемены его словно бы никогда не коснуться и Марш продолжает мечтать о быстроходных судах и победах в условных «гонках», которые устраивают экипажи, соревнуясь мощностями на потеху пассажирам и рекламы своего корабля ради. С появлением в мире Эбнера бледнокожего эксцентричного незнакомца, жизнь его круто меняется, будто направление ветра в ненастный день, и вот уже идет под воду — капитан, сам того не ведая, пригрел у себя на борту небольшое общество вампиров...

Стилистика Американского Юга времен отмены рабства и неизменный Новый Орлеан — атрибуты вампирского направления, заложенного достопочтенной старушкой Энни Райс, была взята на вооружение Мартином, что вполне характерно на дату выхода этой вещи. Романтизированный образ условно доброго вампира — Джошуа Йорк — борьба с самим собой, попытки просвещения невежественных соплеменников передовыми идеями гуманизма и прочее — с одной стороны, классический упырь-антогонист — Деймон Джулиан, Князь Вампиров, тысячелетняя жизнь, за которую глупые людишки так надоедают, что и Ганди стал бы, наверное, мизантропом, зло совершает не в меркантильных целях, а удовольствия ради же, жрет младенцев (!!) — с другой. Эта битва добра и зла как нельзя символична на фоне рабовладельческого строя, особенно когда Джулиан начинает рассуждать о геноциде человеков в лучших традициях теоретиков расизма. Непрекрытая метафора о превосходстве рас друг над другом — тема актуальна и сейчас. Разделение общества на «хозяев и скотов» было и будет всегда, вот только ни один из «хозяев» не станет этого менять — скорее элита станет чернью, чем чернь поднимется до уровня элиты. В случае с Джулианом все еще печальнее — люди бы его не поняли. Весьма недальновидно объявлять кому-либо, что вы выше его в чем бы то не было, роли поменяются довольно быстро. Очередная личность «опередившая свое время», в одном ряду с героями из лекал школьных сочинений.

Вообще, в отсутствии мастерства «рассказывания истории» Мартина упрекнуть довольно сложно. Любая его работа читается с интересом, автор действительно отдает себя и получает эмоциональный отклик от читающего. Ему удалось заразить меня азартом своих героев и на этот раз, заставить переживать если не за их жизни, ведь мы то с вами знаем, что все будет хорошо, но за их идеи, за их успешное воплощение. Что бы Мартин не говорил об относительной незначительности декораций, в данном случае они чрезвычайно важны. Абсолютно правильно подобраны декорации, ситуации и роли, измени одно и эффект пропадет. Картина Америки тех лет передана очень детально, конечно, я не знаю, как оно там все было на самом деле, но в представленное на страницах книги я верю, это главное. Несущественную роль играет совсем другое — вампирская тема. Какая ирония. Замени вампиров на другое, скажем, тайное общество или там преступную организацию, мало что изменится. В главном фокусе романа находится дружба между двумя противоположностями — Маршем и Йорком, то, что другой вампир, хоть и добавляет некоторую особенность, не суть важно. Описать настоящую дружбу, как видит ее Джордж Мартин, можно используя множество других подобных метафор. Автор уверен, что для дружбы нет никаких условностей и запретов, мужская дружба крепка, бескорыстна и... Вечна? Да будет так.

Маклин известен своим романом «Страж» — психологический триллер высшего качества, липкий и безумный текст которого впечатляет в первую очередь своей неодназначностью и непредсказуемостью. Авторы таких книг обречены — «О, да это _тот самый_, ну-ка, ну-ка...». Любое проявление неординарности, где бы то не было, почему-то автоматически к чему-то обязывает. И вот читатель, затаив дыхание, читает и Ждет.

«Домой до темноты» это современный представитель жанра технотриллера — интернет-триллер, назовем это так. Самое распространенное в современном мире средство коммуникации, сеть Интернет, место совсем не безопасное. Условная ананимность раскрепощает, позволяет не стесняясь общаться с малознакомыми людьми абсолютно на любые темы. При этом собеседником по ту сторону монитора может оказаться кто угодно. Маклин мастер в изображении психологии современного человека, со всеми его маниями и страхами. В «Страже» психоз изображался в тонах пугающей обыденности, когда положительный во всех смыслах буржуа неожиданно для самого себя теряет связь с реальностью, подменяя ее более привлекательной. «Домой до темноты» в какой-то мере показывает те же проблемы — уход от реальности в более «уютное» место при стрессовой ситуации. У миллиардера Эдварда Листера погибает дочь Софи, полиция бессильна, собственное расследование продвигается вяло. Единственная зацепка — причудливый сайт в интернете, который предположительно посещала Софи. Эдвард увлекается интернет-общением, флиртует с незнакомкой, в конце-концов теряет голову и влюбляется в придуманный образ. Убийца же, который называет себя не иначе как Страж, начинает заметать следы, новые жертвы неизбежны...

Маклин пишет не просто интересно, его роман отличает мощный реализм и «взрослость». Напряженный, таинственный, скрупулезно выписанный и психологически достоверный роман, взрослый и умный. Но автор и здесь продолжает играть с нами. Любые версии происходящего, неизменно возникающие при чтении романа с детективным сюжетом, он сразу же самым циничным образом опровергает. Подкидывая ложные подсказки, он ведет читателя в совершенно противоположную сторону от разгадки всей интриги. Намеки на «Стража», как имя главного злодея, убийство собаки и многие другие мелочи — это хитрые обманки. И «конец предугадать невозможно™», при том, что роман оказывается совсем не сложным, практически классически построенным, без многозначности и стилистической «навороченности». Кто ждал непредсказуемости, свое получит. Сэр Чарлз опять всех обыграл, и не разберешь кто он — шулер или вдохновленный игрок, ведь играл он на этот раз в совершенно другую игру.

С каждой его прочтенной вещью, Баркер все больше убеждает в неординарности и разнообразии своего таланта — великолепные всем известные рассказы и романы, которые, как оказывается, ни чуть не хуже. «Сотканный мир» — второй вышедший у Баркера роман, отличается от «Проклятой игры», наверное, как она же от «Книг Крови» — невозможно сравнение, так и не скажешь, что лучше — кровавые сборники или роман последовавший за ними, «Проклятая игра» или «Сотканный мир». Произведения слишком оригинальны, чтобы их сравнивать.

«Сотканный мир» в этой стране постигла неоправданно жестокая участь, один из самых котируемых западными читателями романов Баркера был издан в чудовищно сокращенном варианте, а переиздания удостоился только спустя более полутора десятков лет, но уже в подобающем виде — полностью и с довольно приличным оформлением и переводом. Так роман, написанный двадцать лет назад, у нас считается, можно сказать, новинкой — парадокс, но ведь никого таким и не удивишь. Благодаря «Сотканному миру» серия «Книга-загадка, книга-мистика», в которой вышло его долгожданное переиздание, только за этот роман, даже если она загнется, наполняемая сомнительного качества книгами, уже сделала более чем много и оказалась не бесполезной, что бы с ней не случилось, серия была не зря.

Начиная говорить о самом романе, следует в первую очередь упомянуть об авторском предисловии, сохраненном и в русском издании. Это именно тот случай, когда авторское вступление просто необходимо, без него книга читалась бы совсем не так. Клайв на этих нескольких страницах успевает подготовить читателя к тому, что предстоит пережить во время чтения, создает специфическое настроение необходимое для того, чтобы разглядеть сложный узор «Сотканного мира» и погрузиться в мир Фуги. Это очень важная часть книги, без которой, возможно, роман мог бы остаться немного недопонятым своим читателем.

Когда берешься за «Сотканный мир», лучше всего забыть обо всем, что касается ваших взглядов и впечатлений от творчества этого британца. Роман другой. И сколько общего бы не было у него с остальными книгами Баркера, на столько же он и отличается от них. Как ни странно, «Сотканный мир» получился на редкость «в рамках», но уже не жанра, как «Проклятая игра», а вообще литературы в целом. Автор, по его собственному признанию, старался держаться определенных стандартов высокой литературы. Роман не соскальзывает в крайности, к которым порой тяготеет Баркер, благодаря чему может прийтись по душе большему числу читателей, его стоит рекомендовать всем тем, кто давно хотел бы приобщиться к творчеству Клайва Баркера, но смущался всем известной специфичности данного продукта. Примите эту историю как страшную сказку, сказку для взрослых. Я читал роман глубокой ночью, перед сном, иногда засыпая с книгой. Я не знаю, возможно какая-то часть мне приснилась, но это одна из самых прекрасных сказок на ночь, рассказанных мне. Мир Фуги, так похожий на мир снов, все его обитатели, каждая частичка этого удивительного мира запечатана в страницах книги и оживает по мере чтения. Это волшебно. «То, что можно вообразить, никогда не умрет», именно так. Книга о поиске рая, что для нас рай? Интересно, как Баркер старательно уходит от христианских мотивов, в дебютном романе Мамолиан выглядел дьяволом и стопроцентно подходил под этот образ, но оказывался всего лишь человеком, в «Сотканном мире» рай — это не место на небесах с ангелами и золотыми створками на входе, более того, рай оказывается на земле. Раем для нас может оказаться гораздо больше, чем просто библиейский райский сад — это место и время, состояние и эмоций, где и когда нам было хорошо. Это может быть что угодно, но это обязательно счастье. Страна Фуга это мир счастья, где герои переживают лучшие моменты своей жизни, место, посетив которое однажды, «реальный» мир никогда не будет больше восприниматься иначе как «мир чокнутых», где люди в суете ненужных дел потеряли свое счастье. Очень характерен образ Уриэля — существо, решившее, что оно ангел и охраняющее пустое место. Существо, спасти которое может лишь обретение самого себя.

В музыке, фуга — это сложнейшее полифоническое произведние, так и «Сотканный мир» — сплетен из тысяч ниточек, все здесь метафора и изящная чувственная нота. Множество сопутствующих мыслей вызывает каждое событие, каждый персонаж, анализировать такие произведния умом очень сложно, более правильно здесь использовать чувственный подход, это книга-эмоция, книга-чувство. Роман невероятно чувственный, особенно для такого зарекомендовавшего себя брутальным автора.Хоррор, конечно, тоже присутствует, а как же, Баркер мастер выдумывать странных монстров (см. видео игры, экранизации, к которым он лично прикладывал руку, или серия фигурок «Tortured Souls» — тоже подойдет для демонстрации извращенной фантазии, фото есть в интернете), в этом романе их предостаточно — колдунья Иммаколата и ее инфернальные сестры, демон Доходяга, «ангел» Уриэль и полчища выродков одной из сестер — развлечения для любителей истинно «темного» жанра предусмотрены, автор никого не обидел. Словно волшебный пиджак Шедуэла, роман готов предложить каждому что-то свое, и никто не уйдет недовольным. Все небольшие недостатки текста сглаживает общее впечатление, оставляемое им, то пресловутое «послевкусие», бесчисленное множество вкусовых оттенков, складывающихся в единое целое. Полифоническое произведние искусства.

Уильям Питер Блэтти — вы точно его знаете. На русском языке вышло два его романа и одна повесть, всего же в послужном списке у писателя меньше десятка книг и небольшой опыт работы с киносценариями. Кажется, не так много можно сказать о нем, но Блэтти известен по всему миру. Почему же я так уверен в том, что он известен и вам, что послужило причиной его известности? Что такого он сделал, спрашиваете вы? Уильям Питер Блэтти в 1971 написал «Изгоняющего дьявола». И как-то неожиданно легко стал называться критиками, да и простыми читателями, классиком литературы ужасов.

История рассказанная Блэтти в своей первой книге, легла в основу знаменитого фильма, считающегося классикой кино-ужасов и одной из самых цитируемых и пародируемых лент. Кстати говоря, именно фильм сыграл немаловажную роль в популяризации этого не слишком выдающегося романа — как известно, переложение на экран сразу вызывает небывалый интерес к оригиналу.

Сюжет «Изгоняющего дьявола» развивается вокруг семейства известной актрисы, дочь которой оказалась под властью некой дьявольской силы, эпатирующей через невинного ребенка интеллигентную публику вызывающим поведением и другими милыми пошлостями. Сюжет пересказывать не стоит, думаю, все прекрасно помнят отличную экранизацию.

Роман имеет четкую структуру, сюжет развивается равномерно и логично. Автор виртуозно владеет материалом и не заставляет читателя скучать, всю информация выдается как и когда это необходимо, текст читается быстро и легко. Впечатление портит неожиданно короткая и как-то смазанная кульминация, переходящая в, справедливости ради, стоит сказать, эффектную развязку.

При чтении вспоминается «Ребенок Розмари», который увидел свет примерно в то же время и затрагивающий подобную тему. Это два романа о месте зла в современном мире, веке торжества науки. Зло сейчас никем не отождествляется с Сатаной или Дьяволом, поэтому появление оного героями обоих романов воспринимается с огромным удивлением. Беременную Розмари считают подверженной истерии, что не такая и редкость в ее положение, а Риган до последнего пытаются лечить от шизофрении. Бьюсь об заклад, если Князь Тьмы придет сейчас в наш мир, его закроют в комнату с мягкими стенами и будут на полном серьезе колоть успокоительным и лечить от наркозависимости, параллельно проводя задушевные сеансы психоанализа. Оба автора задаются вопросом веры, которой уже почти и не осталось, и, как это не смешно, только проявление Люцифера может напомнить людям о том, что и Бог-то ведь тоже значит существует...

Спустя десяток лет Блэтти выпускает роман «Легион», формально продолжение «Изгоняющего», но на самом деле самодостаточное произведение, не плохо читающееся и без первой книги. Во втором романе Блэтти отходит от чисто христианской тематики и стилистили «Изгоняющего дьявола», вместо этого текст полон более общих философский рассуждений главного героя — инспектора Киндермана, одного из второстепенных персонажей первой книги. Киндерман, подобно шерифу из «Старикам здесь не место», находясь уже в преклонном возрасте, беспрестанно рассуждает о смысле жизни и ее жестокости. Волнений инспектору хватает — в подопечной ему местности объявляется маньяк Близнец (прототипом послужил убийца Зодиак, знакомый нам по фильму Финчера), который судя по почерку убийств мертв уже несколько лет. Впрочем, не стоит ждать напряженного триллера в духе Харриса, Блэтти преследовал какую-то иную, ему одному известную цель. Если «Изгоняющий» хоть и медленно, но как-то развивался в сюжете, то в «Легионе» автор половину романа просто топчется на месте. Но примерно на середине, когда ожидать уже вроде бы и нечего, писатель неожиданно выравнивается и оставшаяся часть книги читается взахлеб. Что бы Блэтти не пытался изложить, получилось это у него весьма и весьма путано. Присутствует «неожиданный поворот сюжета» и традиционно слитый конец. Горевать о бездарно потраченном времени не дает довольно забавный главный герой, интересная информация о феномене «белого шума», да и пишет Блэтти все же не плохо. Чтение приятное, не более.

На самом деле, дилогия «Изгоняющий дьявола» морально устарела и уже не столь актуальна и злободневна как когда-то. Идеи о бесах, заставляющих людей творить зло, сильно отдают душком средневековья и выглядят лицемерным оправданием одного единственного простого факта — человек зол по своей природе. Мы сами создаем своих бесов и выпускаем их наружу. Дьявол же тут совершенно не причем — он нам больше не нужен.

«I wanted to write a special effects show. Something that would make the reader's jaw drop and make them think 'I can't believe that I'm reading this.'» — Peter Straub on writing «Floating Dragon».

Небольшой приморский город Хэмпстед, отличающийся от своих братьев в неуютном штате Мэн, пожалуй, лишь толщиной кошелька его жителей, как принято писать в аннотациях, «погружается в пучину кошмара» — зверски убита одна из горожанок и это, конечно же, лишь начало. Одновременно на фабрике неподалеку, в лучших традициях триллеров Дина Кунца, происходит утечка опасного газа ДРК-13. Инцедент канонично замяли военные, а ДРК уже парит в сторону Хэмпстеда...

Роман создавался Страубом по возвращении на родину из Англии, писатель с семьей поселился в городе Вестпорт, который и стал прототипом места действия романа. По словам автора, после стольких лет проведенных вдали от дома, американцы его шокировали. Своеобразный американский менталитет — детская непосредственность в общении с малознакомыми людьми, напускная искренность, вернее, симуляция искренности, после строгой Англии смутил писателя. Культурный шок от возвращения в собственную страну Страуб решил показать в своем новом романе. А локальная техногенная катастрофа, увиденная им в новостях, превратилась в линию с газом ДРК, сеящем безумие в спальном городке.

Эти два момента послужили побудительным мотивом к написанию «Прящего дракона», но в самом романе их по сути-то и нет. Идея с «культурным шоком» — да, о'кей, это весьма интересно, но где раскрытие темы? В книге об этом сказано мало, бессовестно мало, что выбивает из-под текста основу, делая роман собственно и «безыдейным» каким-то. Страуб описывает историю Хэмпстеда, старательно наполняя ее загадками и тайнами, требующими того, чтобы их разгадали читатели, вводит несколько основных и второстепенных линии, стараясь затянуть сюжетный узел, кажется, делает все, чтобы создать масштабное полотно с объемными персонажами. Проблема в авторском методе — Страуб, как, если не ошибаюсь, он сам и говорил, задумывал смешать архитипы жанра — трупы-утопленники, перебинтованные с ног до головы фигуры, таинственные зеркала, летучие мыши, ужасные призраки и все в том же духе. Если похожая ситуация в «Истории с привидениями», где так же было множество канонических «пугалок», органично уложилась в великолепный роман, здесь переизбыток символов сыграл злую шутку — не оригинально, совершенно не ново. Говоря прямо, многие из составлящих представляют собой самые худшие черты жанра. Четверка главных героев — женщина, мужчина, старик и ребенок. Отрицательный персонаж — очередное воплощение мирового Зла, которому все не имется. Читать об этом противостоянии не то чтобы скучно, читается на удивление легко, просто нет смысла — ну зачем? Страуб, между тем, видимо добился своего — я несколько раз задавался тем вопросом — «Не могу поверить, неужели я это читаю???». Нестандартная композиция с частично нелинейным повествованием и яркие образные описания уже не могут ничего исправить и текст совершенно не украшают. Многие линии не доведены до конца, другие грубо оборваны, что в свою очередь создает ощущение непродуманности развития сюжетной линии, которую Страуб кидает то в одном, то в другом направлении.

Неудачная работа талантливого и вполне интересного писателя. Интересно, что примерно в это же время писался знаменитый «Талисман», благодаря которому многие собственно и узнали, что есть такой Питер Страуб и решили найти его романы, и судя по качественной соавторской работе, у Страуба не было никакого писательского спада. Тогда ситуация с «Парящим драконом» вдвойне непонятна — как один из авторов «Талисмана» мог написать настолько слабый роман? Ну что же, у всех случаются неудачи, как это ни прискорбно — этот роман тому пример.

Серии, приводят доводы книготорговцы, нужны для того, чтобы гипотетический Покупатель, представим его, стоящего у длиннющего стеллажа книжного магазина, на грани психоза и нервного расстройство от обилия книг, мог сориентироваться в разнообразии, заметив целую полку томов, оформленных так же, как и последний прочтенный им роман, и сделал вывод о том, что остальные книги «Серии» будут в том же духе, то есть — принесут Читателю/Покупателю определенную степень наслаждения литературным текстом, примерно на уровне раннее прочтенного произведения. Примем это как факт. Тогда справедливо обратное — если наш Читатель/Покупатель имел крайне неприятный опыт чтения «серийного» издания, то он, составив свое мнение о контингенте представленных в Серии авторов и книг, не будет больше покупать эту самую «Серию». Если же речь идет о такой серии, как небезызвестная многострадальная «Альтернатива» (и ее дочерняя «Альтернатива. Фантастика») от АСТ, которая много лет была не чем иным, как стоком абсолютно для всего, что каким-либо образом не попадало в рамки чьих-то_там представлений о литературе «главного направления» — начиная крайне экстримальным нонконформизмом «на грани», и заканчивая прозой, у которой за негласные «рамки» выходила лишь нестандартная тематика, или же, что бывало чаще, для которой просто отсутствовала другая, более подходящая серия, то все становится крайне сложно. Соседство, допустим, Паланика и Геймана, или Уэлша и Дика, или Дэнни Кинга с Нилом Стивенсоном — преступная ошибка (между тем, автор этих строк любит книги Чака, Ирвина и прочих, относится к этим авторам с безграничной душевной теплотой и т.д.), сродни подселению интеллигента в общину панков. Интеллигент панком станет наврядли, но вот его внешний вид, и потому отношение окружающих к нему, — здорово изменятся. «Криптономикон» в «кислотной» обложке, в обществе наркоманов, гомосексуалистов, сумасшедших, проституток, сатанистов, гибридов всего этого между собой и остальных персонажей со страниц «Альтернативы», аккуратно расставленных вокруг него (разницу между «Альтернативой» и «Альтернативой. Фантастикой» продавцы предпочитают не замечать, серии стоят вместе), бьюсь об заклад, потерял огромную часть своей аудитории. Привиденная на обложке аннотация, еще больше путает карты, старательно пытаясь выдать роман за очередной скучный образчик кибер-панка. Все-таки «Альтернатива» удивительная серия, анархия так и прет — «ломает представления...», «сметает запреты», а уж как она «стирает границы»...

Первое впечатление от «Криптономикона» — книга умная. Стивенсон весьма оригинальный автор, его роман мало того что содержит множество технических терминов, вычислений, один исходник программы, решение задач на самые неожиданные темы, занимающие порой до нескольких страниц, но и помимо этого практически является учебником. Учебником по основам криптографии и шифрования. Да, книга заведомо «не для всех», для воспринятия такого рода информации и в таком количестве необходим какой-то определенный склад ума, наверное. И, конечно же, элементарная база знаний в различных областях. Читатель, подкованный в этих вопросах, получит огромное удовольствие от «Криптономикона», ведь он сможет оценить и «техническую» и художественую стороны романа. Произведение Стивенсона, при всем обилии научной информации, ни сколь не страдает в плане сюжета. Это в первую очередь превосходный роман, превосходное художественное произведение.

Действие разворачивается в двух временных пластах — Вторая Мировая и наши дни. Герои обоих сюжетов связаны между собой не только своей деятельностью в области только зарождающейся информатики, но и родственными связями: Рэнди Уотерхауз — потомок криптоаналитика Лоуренса Притчарда Уотерхауза , бьющегося над шифрами нацистов (знаменитая «Энигма») в наши дни работает над созданием свободной зоны информации; а потомки бравого морпеха Бобби Шафто, прикрывавшего военных дешифровщиков и собственно Лоуренса Уотерхауза, служат надежной опорой уже для его внука, одного из участников и двигателей IT-бума конца 80-х — начала 90-х. Связь между их деятельностью, малопонятная в начале, к концу стягивается в тугой узел с поразительной легкостью и изяществом автора. Какой из временных отрезков интереснее, каждый читатель решит для себя. Конечно, «военный» период более динамичен, но и «мир» скучать не заставит. Герои романа каждый по-своему уникальная и колоритная личность. Бобби Шафто — неубиваемый морпех, с легкостью выполняющий все задачи руководства, персонаж, который в другом месте вызвал бы раздражение, как очередной «герой боевика», здесь чертовски симпатичен. За его похождениями весьма интересно наблюдать, все его жизненные неурядицы вызывают искреннее сопереживаение. Читательское желание хэппи-энда для этого героя просто подозрительно велико — но настолько Шафто харизматичен.

Уотерхауз (из того же времени, что и Шафто) персонаж не менее яркий. Гениальный ученый, соратник Алана Тьюринга, буквально человек-компьютер. Лоуренс местами близок к Максу Коэну из «Пи», но не столь одержим. Эта близость иногда становится крайне опасной, но, как это не прискорбно, одержимость идет рядом с гениальностью.

Как уже говорилось выше, линии этих двух персонажей, возможно, одни из самых ярких в романе. Юмор просто невероятный, я давно так не смеялся, во время чтения книги.

Персонажей-статистов крайне мало, некоторые встречаются пару раз за роман, но все равно оставляют незабываемые воспоминания, какой-нибудь своей своеобразной причудой. О да, героев с причудами тут предостаточно (Шафто со своей «рептилией», полубезумный капитан Бишоф, генерал Макартур с напрочь атрофированным чувством страха, буквально все окружение Рэнди, естественно, Енох Роот — крайне важный персонаж в Мире Стивенсона, и т.д), но все IT-шники и имеющие к этому отношение люди такие (спросите любого IT-шника).

Великолепый роман, умный и остроумный, заставляющий по ходу чтения думать, что для современной фантастики качество более чем редкое. При такой богатой «технической» стороне «Криптономикон» не отстранен, не оторван от жизни, напротив, в нем очень много жизни, помимо всеобъемлющих любви и дружбы неразделимых с образом войны, — честь, отвага, мудрость и другие качества, звучащие сейчас банально и позабытые многими авторами. Не будем забывать и об ироничных наблюдениях Ренди о жизни и окружающей нас с вами действительности, как точны и метки бывают они порой. В «Криптономиконе» хватило места всему, и фантастика также имеет место, но лишь чуток. Фантастического не так много, да и замаскированно (зашифрованно) оно очень грамотно, что и не заметишь (пример, остров Йглм, в оригинале — совершенно непроизносимый «Qwghlm», который многие с досадой не нашли на карте), как и некоторые, не то чтобы ляпы, но мелкие погрешности автора. Это не фантастический роман, а скорее авантюрно-приключенческий, приключения «разума», «тела» и «души».

Всех достоинств «Криптономикона» не перечислишь, всех мыслей в нем изложенных в отзыве не отразишь. Скажу лишь одно — давно такого удовольствия от чтения я не получал. Роман Стивенсона я специально откладывал на Новогодние выходные, и разочарован не остался, я получил даже больше, чем надеялся. Рекомендую книгу к прочтению всем, кому не безразлично моё мнение.

Возвращаться всегда сложно. Как сделать что-то качественное после неудач, как преодолеть себя и как справиться с мыслью, о том, что ты не на что не способен, что эта новая попытка будет снова провальной, не стоит даже и начинать, как побороть страх, смотря в бездну отчаяния?

Не знаю, мучили ли эти демоны Роберта Маккаммона во время работы над «Голосом ночной птицы», написанным после «тайм-аута», последовавшего после не самого удачного романа «На пути к югу» и затянувшегося практически на десяток лет. Кто знает, какие мысли посещают писателя, начинающего все словно с чистого листа, какие сомнения точат его душу день за днем, проходящими без успокающего стука клавиш. Идет ли такой долгий перерыв писателю, привыкшему стабильно выдавать роман-другой в несколько лет? Возвращаться всегда сложно, да, все так, но Макккамону «отпуск» пошел на пользу.

Кто следит за моими отзывами (сам удивляюсь, но такие есть), отлично знают мое мнение об этом американском писателе. Чего скрывать – Маккамон мне не нравился. У этого автора (или у «тех, кто его переводил» ©) мне не то что не нравилось, меня раздражало практически все. Я сказал «не нравился», в прошедшем времени, и верно – «Голос ночной птицы» меня тронул, уже окончательно изменив мое отношение к автору.

Меня всегда привлекали «декорации» Америки времен колоний — дикая земля «созданная Богом и тронутая Дьяволом», где человек беззащитен и слаб перед лицом своих страхов, так и готовых прорваться через те самые «границы света от костра». Достаточно более-менее сильного порыва ветра, грозящего загасить огонь цивилизованного разума, и вот уже массовая истерия неминуема – во всем видны происки Сатаны и его слуг. В только зарождающемся городке Фаунт-Рояле дуют просто ураганные ветра, раздувающие людские суеверия – ведьма поставила своей целью уничтожить поселение вместе со всеми жителями. Зверски убито уже несколько человек и в душах простых людей проростают зерна страха. Разобраться в в этом деле поручено магистрату Айзеку Вудворту, который прибывает в Фаун-Ройял в сопровождении клерка Мэтью. На месте выясняется, что все не так просто, как кажется с первого взгляда. Вызваны ли беды злополучного поселения происками Сатаны или же… виной всему человек? Вудворт, обученный праву еще по Средневековым трудам, не может допустить такого, что Зло не приходит извне, что Зло творят не сверхестественные силы, а люди. Айзек считается ученым человеком, но даже в нем слишком крепки предрассудки и суеверия – то, что ведьма не может произнести молитву, служит для него фактом, доказывающим ее вину, тогда как другие факты, рациональные факты, свидетельствующие в пользу невиновности, просто не берутся им во внимание. Суд превращается в фарс, все настроены против Рэйчел Ховарт и все ее слова и поступки выворачиваются наизнанку, с одной целью – ведьма должна быть сожжена. Справедливого суда не будет, и Рэйчел просто не на что надеяться…

Но тут на сцену выходит Мэтью, один из немногих принимающий правду – нет и не было никаких ведьм. Он один верит в невиновность молодой женщины и только он один может ее спасти от костра. Вместе с Мэтью нам предстоит узнать тайны города и его жителей и найти истину, которая, конечно же, как и всегда, не дается легко. Мэтью абсолютно полярен по отношению ко всем остальным персонажам, он человек «новой мысли», «нового времени», которое еще не успело прийти в эту уединенную глушь. Он взял на себя непомерно большой груз и огромную ответственность, пообещав Рэйчел освободить ее, и эта трудная миссия изменит его – на страницах романа мы видим становление этого персонажа, превращение любознательного юноши, каким он предстает на первых страницах, в мудрого мужчину. Немалую роль в этом сыграет и Рэйчел – «ночная птица» Мэтью.

Прочие персонажи здесь просто не достойны называться «второстепенными», каждый из них играет важную роль, все они являются своеобразными архитипами, показывающими корни нынешних американцев.

Маккаммон создал ту атмосферу таинственности, которую я все ждал в «Участи Эшеров», в «Голосе» автору удалось не только поддерживать, но и продолжать повышать ее до самого конца. Нет провисания, все практически идеально.

Я не читал всех романов автора, но, из всех мной прочтенных, «Голос ночной птицы» — самый глубокий, самый осмысленный. Есть все, на любой вкус: доля философии, исторический антураж, динамичные моменты, где нужно взрывающие сюжет, превосходная детективная интрига и щепотка острого хоррора, лишь щепотка, как пикантная приправа к изысканному блюду.

Неудивительна популярность этого романа у довольно разнородного круга читателей, Маккаммон смог угодить если не всем, то большинству, что ни в коем случае не сказалось на качестве текста. Недавно на русском языке вышла долгожданная новая книга о Мэтью Корбетте – «Королева Бедлама», точно будет еще один роман и, в случае коммерческого успеха, еще несколько томов… Не знаю, хорошая ли это идея, сможет ли стать Мэтью современным аналогом Шерлока Холмса, нужны ли такие герои современным читателям? Покажет время…

Дэн Симмонс за свою творческую карьеру написал по меньшей мере два значительных произведения — общепризнанный шедевр «Песни Гипериона» и недавний «Террор», правда, получивший весьма неоднозначные отзывы, даже на нашем сайте, и не всеми одинаково принятый. Читая биографии Симмонса, можно встретить такое: «попробовал себя во многих жанрах», и это воистину так — НФ, хоррор, hard-boiled, криптоистория, в этих и других пограничных жанрах с переменным успехом успел поработать этот безусловно талантливый американец. Начался же его творческий путь с небольшого романа «Песнь Кали», вышедшего в 1985 году, и сразу же удостоившегося «World Fantasy Awards» в номинации «Novel» — неплохой старт, не правда ли?

Главным героем романа является литератор Роберт Лузак, которому поручено совершить поездку в Калькутту с целью получения рукописи талантливого поэта, погибшего для всего мира восемь лет назад. И вот, интеллигентный писатель, вся жизнь которого прошла в сытой и обеспеченной всеми благами цивилизации Америке, попадает в Калькутту, где нищета, бедность, грязь и остальные весьма нелицеприятные явления, относящиеся еще, наверное, к пережиткам Средневековья, на каждом шагу и в порядке вещей. Лузак, что называется, в культурном шоке от всего увиденного. Роберт не понимает Индию, все здесь для него чужое, уродливое, покрытое гнилью невежества и безнравственности. На первой странице романа имеет место заявление о том, что «Калькутта должна быть стерта» с помощью ядерного взрыва вместе со всеми жителями, потому как она «слишком исполнена зла, чтобы существовать». Когда только открываешь роман, это заявление выглядит дико и слегка безумно, но после прочтения, трудно не согласиться с этим суждением. Калькутта представленна на страницах этой книги во всем своем невыразимом ужасе и уродстве. Как мьевилевский Нью-Кробюзон, Калькутта здесь один из персонажей и главных действующих лиц. С фантасмагорическим кошмаром Мьевиля ей не сравниться, и это вполне естественно, но Калькутта Симмонса впечатляет в первую очередь своим реализмом — ее можно найти на карте, это место существует. Мало найдется еще в литературе примеров города, описанного с такой ненавистью — улицы, переполненные толпами потных людей; нищие, калеки, уроды, прокаженные; отбросы, доходящие до пояса, в которых копошаться полчища огромных крыс; мутные воды рек; трупы людей и животных; и тошнотворная вонь всего этого, стоящая в воздухе. «Место Кали», город кровожадной богини просто не может быть другим. Пускай даже, возможно, все мерзости слегка преувеличенны (не забываем — это взгляд постороннего, человека совершенно другой культуры), они не вызывают ощущения «перегруженности», исправно исполняя свою роль. Желания посетить этот город после прочтения не возникнет.

Помимо отталкивающих описании городского пейзажа, «ужасных» моментов в романе предостаточно — разлагающиеся трупы, таинственные обряды служителей культа Кали и встречи с воплощениями самой Богини, вполне могут напугать рядового читателя своим натурализмом.

Как и всякий дебют, «Песнь Кали» имеет ряд недостатков, которые все же на общую картину не слишком влияют. Особого количества ненужных сцен (читай — воды) я не обнаружил, все карты в игре, и все карты отлично сыграли. Идея романа слегка банальна, но, не смотря на все обвинения в «безыдейности» романа, она есть и вполне достойно раскрыта автором. Вполне возможно, что этот роман Симмонса смотрится слегка простовато, в сравнении с лучшими его работами, но если не сравнивать — вполне прилично.

В «Песне Кали» есть некоторая доля такой своеобразной «скандальности», легкой провокации, это и близкие к расистским суждения Лузака об индусах и Индии, и предложение стереть Калькутту с лица земли. Ах да, еще про «пляжного» Кинга чуть не забыл. Ничего плохого в этом изречении главного героя не вижу, да и «наездом» это не назовешь. Все это, и расизм, и слова про Кинга, и многое другое — это часть персонажа, а не автора. Лузак он же этакий интеллектуал, приверженец «настоящей» литературы, он не стесняется в оценках и суждениях. Зануда немного. Ему и Киплинг не нравится, и «Звездные войны» — «дурацкий детский фильмец», на который он истратил пять долларов и теперь жалеет. Еще ведь и на дворе 1977 год, тогда ни Кинг, ни творение Лукаса не были, тем, чем являются сейчас. А лютая ненависть к Калькутте... чтож, после пережитого, Лузак имеет на это право.

Хороший роман, с мрачной атмосферой, иллюстрирующий последствия столкновения двух абсолютно непохожих культур, или скорее даже реальностей, систем, расположенных в разных геометриях, на примере отдельно взятого человека. Исследование природы зла, которое не имеет границ. И на фоне — великая и ужасная Калькутта, отлично проработанное яркое описание экзотического места действия, отталкивающего и одновременно притягательного.

Песнь Кали может услышать каждый, и не поддасться ей очень сложно. Но все же — «Можно услышать и другие голоса. Можно петь и другие песни».

Писательская карьера — сложная штука. Можно всю жизнь писать никому не нужные шедевры, или же написать нечто такое, что произведет фурор, что поднимет тебя на пьедестал, что прославит тебя, что всегда будет ассоциироваться с твоим именем. И неизвестно, что из этого хуже. Быть непризнанным гением или тем самым «писателем одного произведения». Как и многих авторов, Джорджа Мартина, в какой-то степени, постигла эта участь — для тысяч его читателей существует лишь «Песнь льда и огня», а все его остальные произведения мало кого интересуют. Между тем, Мартин пишет уже более тридцати лет, а «ПЛиО» родилась всего лишь лет пятнадцать назад. И вот, я, тот самый человек, не знающий никаких других Мартинов, кроме как писателя эпического фэнтези, решил познакомится с его ранним творчеством. Пузатый сборник «Ретроспектива», разбитый у нас на два тома, любезно согласился мне помочь.

Сборник состоит из девяти частей, отражающих этапы творческого пути Мартина. Каждую часть предваряет авторский комментарии — одна из особенностей и достоинств «Ретроспективы», как авторского сборника. Комментарии эти невероятно увлекательны, они не только повествуют о том, как было создано то или иное произведение, но и включают в себя рассказ о самом авторе, о том, кем он был в то время, чем увлекался, какие проблемы его волновали. То есть, помимо всего прочего, «Ретроспектива» это еще и автобиография. Рассказы служат ключем к пониманию личности Мартина, и наоборот — истории из жизни Мартина помогают нам понять его произведения.

Основными темами творчества Джорджа Мартина всегда были: НФ, фэнтези и ужасы. Эти определения не слишком подходят к его рассказам, так как той же НФ в чистом виде здесь в принципе и нет, но, как говорит сам автор, это лишь декорации, а волнует его в первую очередь человек.

НФ.

Научную фантастику Мартин писал на ранних этапах своего творчества, будучи еще совсем юным, отсюда и типичные для того периода мотивы — одиночество и неразделенная любовь, так и сквозящие из всех строк в рассказах «Второй вид одиночества» (лично я это определенно уже читал, в «Купи кота» Лукьяненко), «Песнь о Лии» и «Башня из пепла». Достаточно грустные произведения, если по-настоящему прочувствовать их.

Еще в НФ Мартина частенько встречается тема вредоносного вмешательства людей куда бы то ни было, изменений, вызванных научным прогрессом и стремлением человека познать и постичь все и вся. Победа разума над душой, мысли над чувствами. «Мистфаль приходит утром» — самый лучший из рассказов на эту тему.

Признаюсь, НФ Мартина мне не очень пришлось по душе. Из части третьей «Свет далеких звезд», ни разу не посмотрев, сколько там еще страниц до конца, я прочел, наверное, только «Злоцветы» и, конечно же, «Путь креста и дракона» — это рассказ стал одним из моих любимых, и он точно один из лучших во всей «Ретроспективе». Я не говорю, что остальные научно-фантастические вещи этого раздела плохи, вовсе нет. Просто это вообще не мое и все тут. Более поздняя мартиновская НФ мне понравилась больше, рассказы о Тафе очень хороши, особенно «Хранители». «Стеклянный цветок» же просто прекрасен.

Фэнтези.

Жанр, который прославил Джорджа Мартина, представлен здесь тремя рассказами из части «Наследники черепашьего замка» и повестью «Межевой рыцарь», имеющей прямое отношение к «ПЛиО». Первые три рассказа определенно не плохи, особенно мне запомнился «Ледяной дракон», но ни в какое сравнение с более поздним «Межевым рыцарем» они не идут. Эта зарисовка из мира Семи Королевств, написанная для сборника «Легенды», — просто подарок для поклонников.

Фэнтези мне понравилось больше НФ, его мне даже и читать полегче было, но особых восторгов, как от знаменитой саги, эти рассказы у меня не вызвали. Ведь, не смотря ни на что, моя истинная «страсть» — ужасы.

Ужасы.

Жанру «хоррора» посвящен раздел «Гибриды и ужасы», состоящий из целых шести рассказов, плюс «Шесть серебряных пуль» из «Борьбы человеческого сердца с самим собой». Почему-то в аннотацию вынесли «Шесть серебряных пуль» — «кошмарная история в духе Стивена Кинга», написанную Мартином для пятого выпуска известной (но не у нас) антологии «Dark Vision», в котором как раз участвовал и Кинг, и Симмонс, очевидно, этот рассказ издатели позиционировали как один из лучших, но я бы поспорил с этим. Как пишет сам Мартин, ему нужно было соответствовать своим коллегам, чего он и стремился достичь. Мне кажется, это очень зря, это желание быть похожим на кого-то все и сгубило. Этот рассказ, он будто собран по кусочкам из других произведений — он слишком предсказуем, слишком «в традициях», слишком в рамках жанра. И по духу это скорее Уэс Крейвен.

А вот «Гибриды и ужасы» меня порадовали и даже очень! Все представленные там вещи (быть может за исключением «Летящие в ночи») достойны похвал. Раздел не зря так назван, это именно «гибриды» — смесь хоррора и НФ, необычные миры, персонажи и события. Знаменитые «Короли-пустынники», инфернальный «Человек с мясной фабрики», ghost-story «Вспоминая Мелоди», параноидальный «Человек-в-форме-груши», космический ужастик «Летящие сквозь ночь» и явно пародийный «Лечение мартышками» — разнообразные, «вкусные» и неглупые ужасы. Я и не ожидал такого от Джорджа, но он доказал, что и в этом жанре он может свободно работать. Особенно выделю «Человека с мясной фабрики» — отдаленно напомнил «Коров» Стокоу, не так экстримально, но что-то есть такое. Фанатов хоррора порадует обязательно, благо он включен в «Нежить», которая скоро выйдет у «Азбуки» — у всех заинтересованных будет возможность ознакомиться. А «Лечение мартышками», судя по всему, действительно пародирует «Корпорацию «Бросайте курить!»», но без кривляний, изящненько так. Кстати говоря, есть еще один рассказ очень похожий на Кинга — «И смерть его наследие» — одна из линий «Мертвой зоны». То ли тогда, в 70-е, эти страхи о политикане, который приведет благословенную Америку к фашизму, так и витали в умах, то ли небольшое заимствование.

Раз уж я опять (снова!) завел речь о Кинге, стоит сказать и о замечательном рассказе «Портреты его детей». Вот он, а не «Шесть серебряных пуль» наиболее близок к Кингу по духу. Но к сегодняшнему Кингу, образца «Дьюма-Ки». Этому рассказу я поставлю «10», очень сильное произведение.

И еще, по поводу этого раздела. Я абсолютно согласен с тем, что написал автор в комментарии к «Гибридам и ужасам» о жанре хоррора. С каждым словом.

Одним из важных периодов творчества Мартина является проект «Дикие карты», малоизвестный у нас. По двум рассказам очень трудно что-либо сказать, но меня это заинтересовало. «Карты» ближе всего, думаю, к комиксу (графическому роману, пардон) «Хранители» Мура. В том плане, что это нестандартные истории о супер-героях, с определенной философией и смысловой нагрузкой.

Сценарии легендарной «Сумеречной зоны» и собственного неснятого сериала Мартина любопытны, и всего лишь.

«Ретроспектива» полностью выполняет свою задачу — показать все разнообразие творчества Джорджа Мартина. От первых «проб пера» «Только дети боятся темноты» и «Крепость», и до безупречных «Межевой рыцарь» и «Портреты его детей». Мы можем видеть развитие автора, не только в литературном плане, но и изменение его взглядов и мировоззрения. От просто к сложному, по возрастающей. Все лучшие вещи идут «на сладенькое», ближе к концу обоих томов, так что не пугайтесь, если начало не понравится — все только впереди.

Сборник будет интересен и фанатам «ПЛиО» (во многих рассказах можно найти маленькие осколки, из которых через года будет сложено эпическое полотно Саги, находить их — отдельное удовольствие!), и просто любителям фантастики, ведь Джордж Р. Р. Мартин точно один из интереснейших фантастов-современников.

На страницах «Ретроспективы» Мартин открыл нам свою душу (да, да, именно так, ведь не случайно «Портреты его детей» завершают сборник — как последняя исповедь), и, заглянув в нее, можно увидеть... себя? Ведь все мы похожи, все мы любим, страдаем, радуемся, грустим, все мы живем. И неизбежно умираем. Все остальное — лишь декорации, отбросив которые, останется самое главное — человек.

«Брошенные машины». Мне сразу вспомнился постер «Явления» Шьямалана. Лента дороги уходящая в даль, туда, где покоится безмолвный город, а на обочинах — брошенные хозяевами автомобили, словно игрушки, забытые испугавшимся грозы ребенком. Это Апокалипсис. Брошенные машины — как символ крушения цивилизации.

Апокалипсис Джеффа Нуна, возможно один из самых оригинальных апокалипсисов, описание которых мне приходилось встречать в литературе или кино. Только вот именно в общепринятом смысле, это трудно отнести к постапокалипсису. По сюжету книги, появилась некая болезнь — шум, заглушающий сигналы, воспринимаемые человеком. Искажается восприятие. В зеркалах, которые вроде бы и стали источником болезни, больше нельзя увидеть себя — чужие лица или чудовища. На «заразившихся» фото либо не видно ничего, либо видно совсем другое, не то, что должно там быть. Больные не могут читать, не видят никакого смысла в написанном. И, если не принимать препарат «Просвет», реальность тоже начнет искажаться. Возможная стадия болезни — безумие.

До конца так и не ясно, передается ли болезнь через зеркала и т.п., не понятно, дело в предметах, которые «портятся» или же болезнь поражает органы чувств человека. Особо сильные приступы напоминают галлюцинации, наверное, как от приема ЛСД. «Просвет» помогает исправить порченный сигнал, справится с реальностью. Похоже на теории некоторых сторонников ЛСД, которые считают, что на самом деле мир не такой, каким мы его видим. И только сознание, «разблокированное» наркотиком, может воспринять реальность. У Нуна же все наоборот, то, чего добивались тысячи «кислотников» стало реальностью, и теперь препараты нужны для того, чтобы выйти из этого состояния.

Фантазия у автора так и прет, это просто здорово. Сцены в театре, убийство Павлином самого себя, сцена в доме Коула, приступы Марлин — все это отличная психоделика, сюр. Многое замешанно на кэрролловской «Алисе» — волшебные зеркала, мир за ними и все такое. Нуна сильно шибанула эта книга, впрочем как и многих. До этого он уже написал «Автоматическую Алису», а в «Брошенных машинах» есть даже вымышленная 13 глава «Алисы», дописанная кем-то в конце книги. Ничего особенного, но приятно. Историю Алисы и ее продолжение обожаю не знаю с какого возраста. Эти безумные и безумно красивые моменты мне и понравились, но всей книги они не вытягивают.

Повествование идет о группе людей, которые ищут осколки зеркала. Непростого зеркала, как же иначе. Возможно оно поможет победить шум, но в целом его назначение очень туманно. Главные герои: Марлин — бывший репортер, дочь которой умерла от болезни, Марлин записывает все происходящее; Хендерсон — стерва, стремится всеми командовать; Павлин — бывший вояка, человек с темным прошлым и Тапело — девочка, невосприимчивая к болезни. И все — больше о них и нечего добавить! Более-менее раскрывается только образ Марлин.

Трудно сказать, понравилась ли мне книга. Отдельные моменты, я уже называл их, — понравились, книга же в целом... Не знаю. Есть слабые моменты, есть непонятные моменты. Смысл не раскрыт, я его не уловил точно, незаконченность и недосказанность. Все это легко можно списать на жанр, мол психоделика, чем страннее и непонятнее тем круче, так и надо. Уверен, Нун тоже знал возможность такого оправдания этой своей бессмысленной, на мой взгляд, истории.

Чтение на любителя. Любите все странное и сюрреалистичное, шизофренические видения и образы имеют для вас безграничную красоту, даже если все это встает в ущерб сюжету, тогда стоит почитать.

Чем меньше рассказов в авторском сборнике, тем выше его качество. По-моему, это факт. Обычно, авторы издают свои рассказы за определенный период, и в таком сборнике, отбросив фанатские восторги, признаем — 1/3, если не больше, рассказов будут так себе, что может подпортить общее впечатление. Но «Магия кошмара» Питера Страуба, состоящая из всего семи (но объемных) повестей, совсем не тот случай. Их всего семь, но они очень качественные. Думаю, «слабым» можно назвать здесь только «Золушку», открывающую сборник. Это самый короткий и самый неоригинальный рассказ. С некоторыми изменениями, подобные «откровения психопатов» встречаются в большинстве триллеров этого жанра. «Обязательные атрибуты».

В остальном, все вещи сборника на высоком уровне. Страуб не ограничивает себя какой-либо одной темой. Какой-то общий мотив у его рассказов все же есть, но они не похожи друг на друга. Они разноплановые и... не «плоские», чтоли. Так прекрасная мистика «Деревня призраков» и странная история «Голод: введение», хоть вроде бы и должны быть о призраках, но на деле — вовсе нет. Они заключают в себе сразу несколько линий и сюжетных пластов, на одной теме/проблеме действие не замкнуто. Примером тому служит и «Великолепный Хэт», история причудливо видоизменяющаяся от «биографии» до хэллоуниской «страшилки» и детектива, но не являющаяся ни чем из этого в чистом виде.

«Романтично, не так ли?» вообще не относится ни к хоррору, ни к мистике. Эта повесть представляет собой превосходно написанный «шпионский» триллер, со всеми его жанровыми клише, но тем не менее захватывающим сюжетом. Мне, как любителю этой темы, этот рассказ очень понравился.

Собственно за «ужасную» часть сборника отвечают «Малыш хорошо воспитан» и «Мистер Клабб и мистер Кафф». «Малыш хорошо воспитан», как где-то я слышал, «рассказ, не зная автора которого, можно решить что его написал Стивен Кинг». Да, рассказ и посвящен Кингу (всем, наверное, ведь известно, что этих писателей объединяет не только писательское ремесло, но и дружба), но на его творчество и не похож вовсе. Общая только тематика. Кинг написал бы все совсем по-другому. Сравнивать Страуба и Кинга вообще глупо, на мой взгляд. Это два совершенно самодостаточных автора. Страуба отличает своя собственная манера письма, тягучая, болезненная и тревожная. Именно она делает «Малыш хорошо воспитан» тем, что он есть — жутковатым и завораживающим рассказом, достойным всяческих похвал.

«Мистер Клабб и мистер Кафф» соединяет почти комические ситуации в начале и садисткий слэшер в конце. История об одном дне из жизни преуспевающего джентельмена, который по ошибке нанимает, что говорится, «не тех людей» для наказания неверной супруги. И они изменят и его самого (во всех смыслах), и его жизнь. Совершенно без всякой связи мне вспоминаются «Забавные игры» Хенеке. И, как и у знаменитого (в узких кругах) австрийца, насилие в рассказе — не цель, но метод.

Если полистать западные антологии, о хорроре складывается представаление скорее как о низком жанре. Слабые рассказы, за некоторыми исключениями, ладно что не оригинальные темы, дак и написанны так себе и не понятно ради чего, никакой ценности в них и нет, по большему счету. Переводные романы новых авторов только укрепляют этот стереотип — чтиво и ничего более. Этот сборник (особенно повесть «Великолепный Хэт») показывает главное — чтобы быть отличным «писателем ужасов», нужно в первую очередь быть Писателем. Питер Страуб — именно Писатель. Да, в его творчестве были неудачи, но до его удачных произведний новым именам и молодым «дарованиям» очень и очень далеко.

Хороший сборник. Разнообразие идей, многогранность и писательский талант автора — получаем отличные повести, выходящие за рамки одного жанра.

Наконец-то, прочитав роман Маккаммона, я могу сказать, что мне он понравился. Опять же у меня есть претензии, но в этот раз положительные впечатления покрыли (и с избытком) негативные.

Закроем глаза на...

...Уже фирменные маккаммоновские «заимствования». Он словно клептоман тащит все, что плохо, нет, наоборот — хорошо лежит, а значит — может пригодиться, при этом словно не замечая в своих действиях ничего плохого. Закрываем глаза на Бредберри, просто правящего этим балом. На Кинга, который нет-нет, да заглянет на огонек. На Твена, Селенджера и остальных американских романистов, писавших что либо о детстве.

Закроем глаза на...

...Откровенно трешевые сцены насилия, кочующие у Маккаммона из романа в роман. Признаюсь, сцена со Старым Мозесом во время наводнения меня напугала. Я был просто в ужасе! — я испугался, что Маккаммон опять все испортит. Но, слава богам, период просветления, наступивший за этим, позволил достойно закончить роман.

Закроем глаза на эти и некоторые другие недостатки, которые я уже называл, говоря о более ранних его вещах, и с которыми Маккаммон так, видимо, и не справился до конца. И мы увидим лиричную и безусловно очень личную для автора книгу.

Первая половина 60-х годов прошлого столетия. Мир начинает меняться. Демонстрации против войны во Вьетнаме, демонстрации чернокожего населения против расовой дискриминации — уже через несколько лет эти массовые социальные движения если не изменят мир, то положат начало этим изменениям (поверила бы Леди, скажи ей что через сорок лет хозяином Белого дома станет афроамериканец?). Пока же до всего этого далеко и старые принципы еще очень сильны. В маленьких сонных городках, наподобие маккаммовского Зефира, идет размеренная, спокойная жизнь. Даже появление супермаркета — лишь первый робкий шажок американского общества потребления, может вызвать потрясение в умах жителей, испытывающих страх, перед любым изменимием привычного течения жизни. Весьма непростой, переходный период выбрал автор для своего романа. Но именно этим «Жизнь мальчишки» мне и понравилась. Это — срез целой эпохи, увиденной беспристрастным взглядом мальчишки. Это — не только «жизнь мальчишки», это — жизнь всего американского общества того времени в целом.

Это мне и понравилось.

На фоне всего этого, «детективная» линия выглядет здесь не совсем уместной. Зверское убийство служит и еще одним вестником «нового времени», и также имеет значение для раскрытия характера отца Кори, но эти игры в Шерлокхолмса очень неестественно уж выглядят, без «роялей» дело не обошлось. Да и зачем это здесь? Что, как с книгой одного из персонажей — «а добавим мы несколько кровавых сцен и сойдет за триллер! Народ хочет триллер!»? Не одобряю. Какой это триллер, какие к черту ужасы, вы что. Добротный роман о детстве, в лучших традициях жанра, так сказать.

В глухом лесу моего скептицизма по отношению к нему, Маккаммон все же нашел дорожку ко мне. К моему сердцу, если хотите.

...Замечали ли вы такую особенность — у многих групп, я говорю о rock и metall группах, третий альбом является если не лучшим в творчестве, то своеобразной вехой, подводящей итог всей предыдущей деятельности. Если первый альбом показывает, на что способны музыканты, второй — продолжает концепцию первого, с минимальными изменениями, затрагивающими часто лишь качество звука, которое, по сравнению с «сыроватым» звуком первой пластинки, заметно улучшается, то третий — это квинтэссенция всего творчества команды, все самое лучшее, на что способны музыканты на данный момент, тщательно проработанный и качественный материал...

Третий том «ПЛиО» — самый объемный, но ни сколь не затянутый. Самый динамичный, но не теряющий от этого в сюжете. Здесь каждая глава так насыщенна событиями, что реально трудно читать несколько глав подряд — необходимо остановиться и обдумать все произошедшее.

В «Буре мечей» Мартин изменил, почти перевернул, мое представление о многих персонажах, как в лучшую, так и худшую стороны. Если о возможной «реабилитации» Джейме я подозревал, то по поводу Тириона, Дейенерис или Робба — нет. Я думал, мое мнение о них уже окончательно сформировалось, но автору удалось поменять мои взгляды. Подлец предстает настоящим рыцарем, а еще недавно мудрые правители совершают совершенно глупые поступки, ведущие к ужасным последствиям. Но Мартин не меняет своих героев кардинально, все их перемены обусловленны именно их характером, а не прихотью их создателя, поэтому выглядят совершенно естественно.

Самым сильным и ярким моментом романа для меня стала так называемая «кровавая свадьба». Потрясающая по своему напряжению и воздействию глава Кейтилин, в которой происходит действие этого эпизода. Беспокойство и тревога героини проникают и в читателя, «погружению» способствуют художественные приемы автора (к примеру, музыка, играющая в это время), сразу ощущаешь, что-то не так... Но в произошедшее не веришь до последнего, даже когда все подозрения оказываются правдой, отказываешься верить, что ЭТО случилось. Да уж, валор моргулис, что еще сказать.

Меняется отношение не только к героям, но и взгляд на события в целом. Одним из интереснейших персонажей является Мелисандра. Несмотря на все ее напыщенные речи фанатика-сектанта о Владыке Света, по-видимому, она одна знает, что происходит. А существование этого самого Рглора, которое Красная Женщина доказала и не раз, только больше подтверждает правоту ее слов. Только в божественной сущности Рглора я сильно сомневаюсь.

Уже в который раз упоминается собственно «Песнь Льда и Огня», но пока не понятно, что это. Та же Мелисандра все твердит о «великой битве света и тьмы». Вообще, тогда выходит довольно тривиальный мотив — сколько уже было этих «битв» в фэнтези, но, думаю, Мартин будет не Мартином, если все сведется лишь к этому. Нет, у Мартина явно есть идея, Идея с большой буквы, а это лишь ее зачатки. «ПЛиО» никогда не была просто фэнтези, и когда эпопея завершиться, это будет нечто великое и глубокое, можно не сомневаться.

«Бурю мечей» можно с уверенностью назвать лучшим томом из первых трех. Это концентрация всего лучшего из предшествующих романов, подвергнутая значительному развитию. «ПЛиО» перевалила уже за вторую тысячу страниц, но все продолжает развиваться! Этот потрясающе проработанный мир продолжает удивлять и заставляет восторгаться им снова и снова, с каждой прочтенной главой, наполненной живыми персонажами и максимально достоверно прописанными событиями. Радуешься победам Дейенерис, успехам Джона; переживаешь за Старков, уже совсем растерявших свою удачу... Все персонажи достойны внимания, и у каждого своя роль, у кого — пешки, у кого — фигуры. Да-да, игра престолов не закончилась в одноименном томе, она продолжается и будет продолжать, наверное покуда игроки не съедят друг друга. В этот раз больше всех выиграл Петир. Конец его «партии» с Лизой Аррен ввел меня просто в ступор, от неожиданности развязки. Таких моментов, кстати, которые, потрясают своей непредсказуемостью, тут предостаточно. Некоторые места я перечитывал дважды, испытывая удивление, изумление и восторг одновременно.

Превосходный роман, о котором можно писать и писать. Я в третий раз ставлю наивысшую оценку. Да уж, у «Песни льда и огня» явно появился фанат в моем лице, чего я никак не ожидал, открыв первый том этой зимой...

...Четвертый же альбом часто является своеобразным экспериментом, желанием группы показать себя с другой стороны, испытать себя в других направлениях. Возможно, к этому моменту в группе назревает своеобразный кризис, из которого могут найти выход только по-настоящему отличные музыканты. Или же всему виной высокая планка, достигнутая материалом третьей пластинки, которую очень и очень трудно преодолеть. Все же, четвертая работа сильно отличается от всего, что делали музыканты раньше, и бывает гораздо ниже по качеству третьего альбома. Старые фанаты порой принимают сей «эксперимент» с настоящим разочарованием. Я надеюсь, этот принцип «третьего альбома» действует только в музыке..

Странный человек был этот Лаймон. Писал поразительно грубые, жесткие ужасы, но писал, чего скрывать, так себе, в этом я убедился на примере романа «Во тьме», отличающегося, впрочем, от остальных его творений большей реалистичностью. Я сознательно выбрал его к прочтению, думал выйдет как с Баркером.

Ага щас.

Если «обезжиреная» (от эзотерики и прочего мракобесия) «Проклятая игра» Клайва меня привела в «почетный легион» его ценителей, то «Во тьме» меня, чес слово, не вдохновила.

А как все хорошо то начиналось! Библиотекарша получает конверт с приглашением к Игре, а главное пятьдесят американских рублей и обещание увеличение суммы в геометрической прогрессии. Джейн (так зовут нашу героиню), конечно же, почти не задумываясь втягивается в Игру. Вот она главная американская черта — помаши перед носом банкнотой и они сделают все что угодно (зависит от суммы). Сюжет начинает интриговать. Впрочем, все портит Джейн, просто тупо своим присутствием. Она совершает один дебильный поступок за другим, все, что ее ни просит Мастер Игровых Развлечений (организатор Игры, далее МИР) она делает. Не взирая на здравый смысл, доводы рассудка и на унизительность для нее этих действий. «Тупая корова», извините конечно, но по другому «малышку» Джейни не назовешь, да и отчасти это так и есть. МИР должен был умереть от смеху, наблюдая за ней. Задания для Игры, право слово, оригинальны, с каждым разом все сложнее и опаснее. Кладбище, заброшенный дом, дом извращенцев — такие места посещает простой американский библиотекарь, в свободное от работы время. Вы верите в такое? Вот и я нет. Нелогично и неправдоподобно.

Нагнетать атмосферу Лаймон не умеет, пугает он в основном разными мерзостями, не хватает ему изящества. «Exploitetion», что еще сказать. Ладно, забыли про саспенс, может чем другим может поразить нас автор, например, сюжетом, который по-началу я счел достаточно интригующим. Опять разочарование — ближе к концу и вообще сам конец — это что-то с чем-то. Б.Р.Е.Д. Концовка настолько нелепа, что я начинаю сомневатся в том, что ее авторство за Лаймоном, и что не только «Кэдмен» грешил «отсебятиной» (или «Кэдмен» и печатал Лаймона? Не помню, нет вроде...), как у некоторых вещей Кинга.

Есть несколько хороших моментов, врать не стану, один из них задание под кодовым названием «Дом извращенцев» — самая мерзкая, отталкивающая глава, чего я и ждал от сего автора, дак именно этого.

Интересную особенность Лаймона я заметил, его герои чаще всего женщины, а мужчины выставленны мягко скажем, идиотами (как друг Джейн). Ну или извращенцами-садистами или подонками, которым совсем не далеко до извращенцев-садистов (как бывший друг Джейн). Если бы автором значилась какая-нибудь активистка феминистко-мужененавистнеческого движения, я бы еще понял, но вот мужчина, который пишет с такой позиции, это как-то Хм...

Как итог, скажу, что роман не слишком хорош. Тем не менее читать Лаймона стоит. И возможно стоит именно с этого романа. Несмотря на ряд недостатков, которые я тут предельно жестко обличил, проза Лаймона на сегодняшний момент почти не имеет аналогов, по крайней мере, представленных на нашем рынке. Если вам интересен жесткий, безкомпромиссный хоррор, с отсутствием запретов и морали (секса и извращенного насилия здесь с лихвой) — милости просим. Его имя — Ричард Лаймон.

«Участь Эшеров» называют одним из лучших романов Маккаммона. Да, скорее всего, это так. После того, что я прочел у него до этого, «Участь» выглядит вообще шедевром, но, в действительности, роман отнюдь не идеален.

Фамилия (Эшер, он же Ашер) в заглавии наводит на мысль об одном из известных рассказов Э. А. По, все правильно — этот роман, своеобразная «дань уважения» знаменитому писателю. Маккаммон решил пофантазировать, что если бы Эшеры существовали на самом деле, а история, положенная в основу «Падения дома Э(А)шеров» взята По из жизни? Дом Эшеров все стоит, окруженный мрачными лесами, и кровожадные твари охраняют его тайны от посторонних. А уж Эшерам то есть что скрывать, фамильная болезнь, даже скорее проклятие, тяготеющее из поколения в поколение над каждым главой семьи — лишь одна из тайн, самая такая невинная тайна. Мириться со своей «участью» ни коем образом не согласен Рикс Эшер — возможный наследник Эшерленда, а также писатель ужасов. Наследство-то, включающее в себя еще и производство оружия, а Рикс- убежденный пацифист, его мало волнует, зато вот история семьи со всеми скелетами в шкафу хорошо бы подошла для нового романа, предыдущий то отвергли издатели... Вместе с Риксом мы проследим жизнь семейства Эшеров, полную странных и зловещЫх событий, происходивших в Лоджии — том самом «доме Эшеров». Старинные дневники, пожелтевшие фотографии, готишная атмосфера особняка, семейные тайны, непростые отношения между родственниками, доходящие до вражды и ненависти, ммм — люблю я все это. Но, уже допускаю такую мысль, наверное, я не люблю Маккаммона. Не хватает мне чего-то и все. Маккаммон постоянно как то... сбивается с выбранного пути, вот взял удачную идею и разрабатывай ее, но нет, много моментов, портящих общий уровень — Жадный Желудок выглядит как детская страшилка, после того как его нам показали; признание Короля Горы Нью, выданное им на смертном одре — один из просто-напросто глупых моментов,коих здесь достаточно. А уж финальные разгадки совсем не впечатляют,интрига оказалась интереснее тайны. Как бы объяснить, понимаете реализовано все не так как возможно бы, могло бы быть лучше, интереснее. Я верю, что Маккаммон мог бы лучше, но... он не до ходит до максимума. Это как купить Bugatti Veyron и всю жизнь ездить не больше 60-ти.

«Участь Эшеров» увлекательно читать, но перечитывать, лично у меня, нет желания. Когда все ответы даны, интерес отпадает напрочь. Есть книги, которые можно перечитывать по нескольку раз, открывая каждый раз для себя что-либо новое, но это не тот вариант.

Все же, как я уже сказал, роман — один из лучших в «раннем» Маккаммоне. Ему и нужно было придерживаться этого стиля, что то вроде готики или неоготики, в исторических декорациях. Успешность только начинающегося цикла о Мэттью Корбетте — тому доказательство. В этом Маккаммон, очевидно, силен, что он, скорее всего, и понял не так давно. Я же понял, что пора завязовать с его ранним творчеством и переходить к более поздним вещам, все еще не теряю надежды подружиться с этим автором...

Как оценивать антологию? По уровню рассказов? По общему производимому впечатлению? Может по тому, как раскрыта тема, в случае тематического сборника?

Четвертая антология Стивена Джонса на русском языке — «Монстры». Я, как и дружище Андрэ, взял ее безо всяких раздумий. Никак не могу себе простить, что в свое время проходил мимо антологий АСТ из «Темного города», второй раз я так не сглуплю.

Монстры — достаточно размытая тема, не так ли? Сюда можно отнести любое фантастическое существо, коих бессчетное количество. Одни авторы так и поступили, на страницах «Монстров» в очередной раз обыграли тему вампиров, зомби, оборотней, etc. Другие авторы пустили фантазию в свободный полет и она принесла им оригинальных чудовищ — невообразимых, мерзких тварей. Монстры разнообразны, это плюс. Но не ради них мы собрались читать эти рассказы, ведь правда? Мы тут ради сюжета, ради красивого слога, кто то желает наконец то испугаться. С этим тут похуже. Рассказы не повергают читателя в шок, разве что Баркер, но с ним все уже давно всем ясно, да и не о том шоке я говорю. Нет здесь такого рассказа, которому я поставил бы 10. Да я и 9, вроде никому не поставил.

Более или менее мне понравились рассказы Кэмбелла (присоединяюсь — лучший в антологии), Эдельмана, Четвинд-Хейса, Лэнсдейла, Сильверберга и чертяги Баркера. Забавный момент, между прочим, — на фоне собранных здесь рассказов, «Король Кровавая Башка» был воспринят мной почти с восторгом. Когда же я читал его в старой версии КК (там его обозвали «Голый мозг»), мне он не понравился ВООБЩЕ. Я его бросил на середине. Дак вот, делайте выводы...

Ньюмен (раньше был через «а»...), на которого я так надеялся, видимо не попал мне под настроение, жаль, его рассказы меня всегда радовали.

Меньше всего мне понравились «Хлюпперы». Бэзил Коппер очень старался меня усыпить, но я не уступил и все таки продержался долгих пятьдесят страниц бессмысленного текста. Может рассказ неплохо бы смотрелся в одной известной с.е.р.и.и., тематика (да и исполнение) — как раз.

Ах да, Ламли. Этот товарищ меня огорчает, из трех его рассказов, выходивших в сборниках, только «Порча» представляет интерес. Ой рано я назвался фанатом...

Все рассказы в самую суть — монстры, монстры, монстры. Тема раскрыта отлично. Рассказы же, как вместе, так и по одиночке никак не хотят производить впечатление. «Монстры» произвели на меня только один эффект, весьма странный. Из сборника, положа руку на сердце, мне по-настоящему понравилось рассказа 3-4. НО — я совершенно не жалею о покупке. В чем же причина. Наверное, в том, что мне интересно в большей степени то, что происходит с самим жанром, чем живет жанр ужасов, какие настроения, идеи витают в хоррор-тусовке. А что, как не антология под редакцией Стивена Джонса, может лучше всего передать это?

Отзывов на «Ловец снов» написанно на две страницы, но по информативности у них, наверное, самый низкий показатель по всему Кингу. Я вот вообще не представлял, чего ждать от романа и отзывы в этот раз мне ни сколько не помогли. Неужто такой блеклый роман, что не сподвиг никого на написание подробного разбора?

Вовсе нет. «Ловец снов» одновременно и очень кинговский (один фирменный юмор достиг здесь огромных высот), и немного нестандартный для него. Какой то он... легкомысленный чтоли немного. Вторжение, пришельцы, военные... На первый взгляд слишком уж незамысловатый сюжет, но подход к этому более чем оригинальный. Люди, упрекающие роман в неоригинальности, как сказал однажды PetrOFF (по поводу другого романа правда), «ни чаво не поняли». Слова «сатира», «пародия» и, прости господи, «постмодернизм» благополучно разминулись с ними. Срань-хорьки, пучеглазые пришельцы, грибок Рипли, полковник Курц — череда явных и скрытых аллюзий пронизывает весь роман. Все нелепые представления о пришельцах из рассказов «очевидцев», собранных за добрые пятьдесят лет, в романе реальны и просто напросто высмеяны автором (срань-хорьки — неужто вы решили что их задача пугать читателя?)

К черту пришельцев, они тут не главное. Гораздо интереснее люди и в частности дружба пятерых людей, один из которых, хм, умственно отсталый. Джоунси, Генри, Бивер, Пит и Даддитс, как мне кажется, стороны жизни самого Стивена. Джоунси — авария, Генри — апатия, мысли о самоубийстве, Бивер — веселый раздолбай, душа компании, Пит — алкоголизм, и Даддитс — концентрация всего самого лучшего, вечный ребенок в душе у каждого. Их дружба во многом идеализированна Кингом, именно так она представляется всеми, в идеале — бескорыстная, не подвластная времени, такая, к сожалению, в нашей с вами реальности, очень и очень редка. А присутствие в этой компании Даддитса и вовсе практически нонсенс, не верится, что подростки могли бы принять такого человека, как он...

«Ловец снов» является и исповедью о той самой аварии, изменившей Стивена Кинга навсегда. В романе много боли, апатии и о том, как вернуться к жизне «после...». По этой, и некоторым другим причинам, не советовал бы эту книгу начинающим читателям Кинга, для адекватного восприятия текста, нужно быть в теме. Знать его прошлые романы, некоторые моменты биографии и вообще специфику творчества в целом.

Перевод мне понравился тем, что передана оригинальная лексика персонажей, если Бивер выражается, то нужно и переводить все как и есть, а не «запикивать», не нужно искажать в переводе замысел автора. Вот за это переводчику и спасибо, не часто такое встречается, обычно все прилизывают.

Роман необычен, даже экспериментален для Кинга. Не сказал бы, что он очень хорош, но мной был прочтен с удовольствием. Такие уж мы, Постоянные Читатели.

Этот отзыв был написан лучшим в мире текстовым процессором: гелевой ручкой ErichKrause.

Второй заход на «Песнь льда и огня» завершен, «Битва королей» мной прочтена. Открыв второй том, я не просто стал читать книгу, я вернулся в мир «ПЛиО». Винтерфелл, Королевская гавань, Стена... — все эти места существуют. Существуют в книгах Мартина и в нашем воображении. Мир, прекрасный и ужасный одновременно. Но я вернулся в этот мир, и я вернулся с удовольствием.

Если сравнить количество оценок на «Игру престолов» и на «Битву королей», то видна разница более чем в сотню голосов, что свидетельствует о том, что читатели, составляющие эту разницу, не продвинулись дальше первого тома! Видимо, многих разочаровало начало эпопеи, в котором не было ни сражений, ни могущественных магов, ни орды фэнтезийной нечисти. Скажем так, эти люди поступили правильно, «Битва королей» не на много отличается от «Игры престолов» по указанным выше параметрам. Сражения? Есть несколько мелких стычек и одно большое морское, плавно перешедшее на сушу. Магия? Ну есть немного, но внимания на ней не заостряется. Фантастические существа? Драконы (3 штуки), ожившие трупы, оборотни, великаны — да и то упоминаются вскольз. Если вы не мыслите фэнтези без всего этого, то, конечно, можно остановиться после «Игры престолов», если не зацепило и дальше не тянет. Мне же понравился и первый том и второй.

«Битва королей», название говорит само за себя — в Семи королевствах смута, претендентов на Железный трон чуть ли не по одному с каждого королевства, и все считают себя законными его владельцами. Гражданская война, кругом предательство, жажда власти превращает друзей во врагов. От междуусобной грызни страдает больше всего, как всегда, народ, оказавшийся между Великими Лордами, как между молотом и наковальней. И, как следствие, уже появляется в народе ненависть к таким правителям и разговоры среди стариков, что «при Эйрисе Таргариене то такого не было...» Лорды добьются того, что народ, которому нет дела до «игр престолов» и «битв королей» просто примет Дейнерис, как законную наследницу Железного трона, когда та вернется в Вестерос...

Главы полюбившихся еще с первого тома персонажей читаешь с удовольствием, как от встречи со старыми друзьями. Тирион, который здесь в полной мере проявил себя на службе десницей. Арья — храбрая и выносливая не по годам, стоически переносящая все невзгоды. Джон, Кейтлин, Дейнерис и другие — за всеми ними интересно наблюдать, и все происходящее с ними вызывает отклик в читателе.

Кроме старых персонажей появляются и новые, хоть и второстепенные, но не менее интересные, такие как, например, Бриенна, Мелисандра, Мира и Жойен. И Якен Хгар — вообще самый интересный из «новичков». Загадочный, странный человек (?), который легко может распоряжаться чужими жизнями, не то колдун, не то какое то сверхестественное существо. Надеюсь, он еще появится в следующих книгах.

Сюжет же захватывает с первых страниц, интригу Мартин держать (и поддерживать) умеет. Автор не раскрывает сразу все карты, подбрасывает все новые и новые загадки, обрывает повествование на самом интересном месте, скрывая ответы до поры, до времени. Ходы эти в принципе не новы, а наоборот, используются всеми, кому не лень, но ведь ловишься, и с открытым ртом перелистываешь страницу за страницей. Тем более, что «уловки» эти просто великолепны. Читать Мартина для меня удовольствие, наравне с Саймаком и Кингом.

Мир «Песни льда и огня» набрал огромную мощь и скорость, мчится на всех парах, развивается логично, словно самостоятельный живой организм. Энергия бьет через край, Мартин отлично использовал потенциал первого романа, создав продолжение еще даже и лучше. Политические интриги по истине огромного размаха, с возвращением драконов возвращается и позабытая магия, неминуемо сражение между Ланнистерами и Старками... ух, представляю, что ожидает меня в «Буре мечей», которая уже лежит на моем столе, ожидая своего часа.

Вот она, альтернативная фантастика, какой она, по-видимому и должна быть — смесь жанров + секс, наркотики (и рок'н'ролл, в лице самого автора), насилие, приправа из постмодернизма и сюрреализма, и... да и не разберешь что еще! Фаррен накидал в миксер своего воображения множество идей и задумок, не закрыл крышку и нажал на кнопочку. «Субстанция» живописно разлетелась по стенам, и пойди разбери, что это было и чем это стало или должно было стать. Автор напрямую ничего не говорит, поэтому придется поломать голову. Я, сознаюсь, половины сразу не понял, это скорее в силу своего собственного невежества в некоторых вещах, да и специфики «литературной игры» Фаррена, основанной на западной поп-культуре, конечно же, мне мало известной, но потом разобрался (хотя это еще вопрос). Много взято от куда либо, многое, вроде как, похоже на что либо... Есть над чем подумать, когда закроешь книгу, но вопросов все равно останется еще много. Значит, ответы в следующих частях трилогии, и, значит, будем читать дальше...

Джо Хилл, он же Джозеф Хиллстром Кинг, человек которому посвящено «Сияние», сын Стивена Кинга, пошел по его стопам, и вот его дебютный роман «Коробка в форме сердца». Хилл «отрекся» от семейного имени, вроде как претензия на самостоятельность, но вот отречься от литературного наследия Кинга сыну не удалось — влияние Кинга старшего здесь очевидно и неоспоримо.

Главный герой — Джуд Койн, эдакий собирательный образ рок-звезды на «пенсии». Живет припеваючи, спит с молоденькими поклонницами, короче всячески пользуется положением звезды и получает от жизни кайф. Есть у него одно необычное увлечение — коллекционирование предметов с «историей», с дурной историей в основном, вроде рисунка маньяка или признания в колдовстве женщины, сожженной живьем. Поэтому, получив письмо с сообщением о проведении интернет-аукциона с единственным лотом — костюмом покойника в придачу с его призраком, Джуд даже не задумывается участвовать в нем или нет и приобретает костюм. Ну и призрака, оказавшегося реальным мертвым старикашкой, который и при жизни то был весьма неприятной личность, а уж после смерти и подавно. Плюс ко всему, выясняется, что призрак имеет счеты с Джудом и намерен его убить. Койн с этим, естессно, не согласен и всю книгу будет спасать свою шкуру, попутно анализируя свои непростые отношения с девушкой, напрямую связанной с местью призрака, и еще более непростые отношения с отцом. Вообще, Хилл имеет явно ненормальные, нездоровые взгляды на семью — прямо все (ну большинство) у него подвергались в детстве насилию со стороны родственников, были обделенны в любви и внимании, несчастны и заброшенны, и прочее (интересно, с чего бы это?). Хилл использует все те же приемы, что и множество авторов психологических ужасов/триллеров, поиск причин в детстве только одна из них. И, уж точно, читатели Кинга заметят множество схожих ходов, взятых Джозефом у папы.

Чем Хилл выделяется, дак это большей связью с современностью. Проводником зла у него может стать интернет, призраков больше не нужно искать на кладбище или в заброшенном особняке, рискуя сломать ногу в полутьме, достаточно сделать пару кликов — и вот он призрак, с доставкой на дом. «Саундтрек» здесь тоже вполне современный — Nirvana, NIN и даже «новомодные My Chemical Romance», взамен кинговскому кантри и рок'н'роллу (MCR, правда, Кинг упоминал в «Истории Лизи», если мне не изменяет память, но это он, видать, послушать брал у сына). Реалии современны, и, я надеялся, что и фобии в «Коробке» будут более современные. А Хилл, по большему счету то, ничего нового не изобрел. Вот и получается, написанно хорошо, читать интересно, сюжет, казалось бы необычен, но на выходе — пшик. Мало чего осталось от книги, уже спустя несколько дней. Некоторые места просто не тронули, вот взять смерть собак. Тот же Кинг так бы это обрисовал, что было бы ощущение, что это твои собаки умерли. А у Хилла так не вышло, я вовсе и забыл этот момент, пока не прочитал о нем в одном отзыве! А Джуд дак вообще почти не вызвал во мне отклика, мне было безразлично что там с ним происходило. Одна из возможных причин — достаточно большое количество романов в этом жанре, прочтенных мной, приелось просто, хочется чего то нового, а не переложения на новый лад ужасов 80-90х, столь плодородных на такие романы. Мне есть с чем сравнивать «Коробку в форме сердца», и в этом сравнении она отнюдь не идеальна. Это хороший дебют, заявление миру о писателе Джо Хилле, хороший старт, но не шедевральное произведение, не новое слово в жанре. Но я не буду так категоричен как некоторые предыдущие рецензенты, это не провал и не означает что «природа отдохнула на сыне». Дебют он и есть дебют, будем ждать новых работ от Хилла, посмотрим, что будет дальше.

P.S. То, что Джо Хилл у Эксмо, считаю удачей для читателей, так как в будущем, если писатель «приживется», можно рассчитывать (хотя бы рассчитывать) на вменяемую личную хилловскую серию, с нормальным оформлением и переводами...

Тема вампиризма с самого ее появления в литературе вызывала интерес у читателей и была достаточно широко распространенна. Но в какой то момент жанр оказался в тупике, большинство произведений были бесконечными вариациями на тему вариаций на тему. В какой то мере Райс своим «Интервью с вампиром» дала новую жизнь «вампирскому роману», с другой же стороны окончательно похоронила его.

Я начал цитатать «Хроники» с «Вампира Лестата» и только через год прочел первый из серии и второй мой роман Анны — «Интервью с вампиром». Райс показала нам вампира не от лица его жертв, или борцов с ним, а от лица его самого. Это было в новинку и это действительно получилось интересно. Вампиры страдают, мучаются совестью, не понимают своей сущности, ищут высшую истину, но ответы, которые находят их не удовлетворяют своей ничтожностью. Луи никак не может смирится с тем, что его существование в основе своей бессмысленно, ему нужна цель, понимание своего места в мире. Лестат просто хочет, хм, жить и наслаждаться, но боится одиночества, что является его проклятием — все, кого бы он не обратил в вампира, кого он считал своими друзьями и любил, рано или поздно его бросали. И вампиризм тут скорее метод, для изложения авторских мыслей по поводу одиночества, бессмысленности существования и недолговечности всего на свете. Райс решила представить вампира не в привычном образе «врага человеческого», она даже оправдывает их поступки, и в этой своей роли «Advocatus diaboli» добилась успеха — ее герои вызывают сочувствие и даже симпатию. Луи привлекает своим стремлением понять все и вся, Лестат — своим цинизмом и манерами (кстати, после «Вампира Лестата» было интересно читать о нем, как о чудовище, в своей книге то он предстает совсем другим). А Клодия просто не может не нравиться, эта дитя-вампир, заключенная в тело девочки, но с душой взрослой, мудрой женщины внутри. Клодия для меня чуть ли не главный персонаж в «Интервью с вампиром», без нее роман не произвел бы такого впечатления.

То что данный текст написан женщиной видно с первого взгляда — чисто женские представления обо всем, например, Луи и Арман — ну не может быть между нормальными мужчинами таких отношении, по этому поводу постоянно возникают какие то левые мысли. Райс вложила в своих героев через чур много женского и иногда это выглядит просто неестественно.

Если сравнивать версию событий Лестата из второй книги с версией Луи, рассказанной в «Интервью», заметны противоречия, это одна из фишек Энн Райс — подача одних и тех же событий с точки зрения разных персонажей, каждый из которых склонен к искажению фактов в свою пользу, а истина, видимо, где то посередине.

«Интервью с вампиром» это добротная мистика, и ничуть не ужасы. Роман скорее угнетает, эта история испускает ощущение одиночества и безнадежности, но не пугает. Роман можно назвать даже депрессивным и это огромная заслуга писательницы, так передать настроение. Говорят, дальше с каждой книгой все только хуже и хуже, поэтому читать дальше не стану, не так много у меня свободного времени. За первые два романа Райс уже достойна того, что ее называют «королевой мистики». И, как же иначе, ее успех многим не дал покоя. Вслед за «Вампирскими хрониками» стали появлятся авторы, использующие тот же образ вампиров-симпатяшек, пьющих кровь только плохих парней, и чуть ли не вегетарианцев. Именно Райс породила Майер, у которой нет даже «темной эстетики» «Хроник», а только сплошные розовые сопли. Вампиры опопсели, потеряли былой шарм, и жанр завяз в новом болоте, и сможет ли он выбраться, большой вопрос.

Первый роман Скота Смита «Сумка с миллионами» — одна из лучших книг, прочтенных мной за прошлый год. Это история о деньгах, о больших деньгах, ради которых человек может переступить через себя и совершить поступки, которых даже сам от себя не ожидал. Из всей тройки, нашедших «сумку с миллионами» (Хэнк, Джекоб, Луи), Хэнк был самым рассудительным и здравомыслящим. Был, пока жажда денег не захватила его. И ради них он идет на убийства, все больше теряя собственный первоначальный облик. Друзья подозревают друг друга, строят против друг друга заговоры, брат идет против брата... И все ради денег, которые им и не принадлежат.

Смит умело передал ощущения героев, невольно ставишь себя на их места и становится страшно, ведь ловишь себя на гаденькой мысле — «а разве ты бы не поддался искушению?».

Отличная, мастерски написанная история, оторваться от которой действительно невозможно, так сильно напряжение и так хочется узнать, чем же все закончится.

Давно хотел познакомится с романами Баркера (до этого читал только рассказы) и выбрал «Проклятую игру», во многом благодаря Pickman'у, написавшему на этот роман замечательный отзыв, за что ему и спасибо.

Баркер как кофе — первый глоток может вызвать даже отвращение, слишком горько, слишком резко. Но потом начинаешь чувствовать вкус и... наслаждаешься им. А что уж говорить о восхитительном послевкусии! И в один прекрасный день понимаешь, что больше не можешь без него, все, у тебя привыкание. Такой день настал для меня, когда я закончил читать «Проклятую игру», после нее Баркер стал одним из моих любимых авторов, кем раньше я его не считал, не смотря на то, что читал его рассказы уже долгое время и вообще уважал его творчество. Только после этого романа я окончательно проникся Баркером.

«Проклятая игра» имеет не только особый стиль, как рассказы из «Книг крови», но и все те качества, за которые ее можно назвать отличным романом ужасов — интригующий сюжет, психологичность, высокий (но не через край) уровень жестокости и яркие персонажи (здесь, правда, возможно, с некоторыми оговорками). Этот коктейль от Клайва я употребил с удовольствием, все ингредиенты смешанны правильно и в нужных пропорциях.

Многие рассказы Баркера эксплуатируют низменные чувства человека, «Проклятая игра» выгодно отличается от них глубиной, это произведение, затрагивающее высокие качества человеческой души. Автор говорит о любви, о ненависти, об одиночестве и отчужденности, о непонимании людьми друг друга. Герои Баркера — одиночки, каждый замкнут в своем аду, выхода от куда найти он не может. Только понятие «ад» в этом романе не совсем приемлемо, Клайв отвергает и Бога и Дьявола, не верит ни в того, ни в другого. Добро и зло относительно, одно перетекает в другое и наоборот, образуя самые причудливые оттенки. Игра, случай — единственные божества и для Марти, и для Уайтхеда, и даже для Мемолиана. «Проклятая игра» — наша жизнь. Игра, в которую невозможно выиграть. Как бы тебе ни везло в данный момент, всегда будет казаться, что проиграл больше, чем выиграл. И конец у всех один — «Рано или поздно, несмотря на зрелое тело, прекрасное лицо, власть или веру, тебя отведут к столу, изнывающему под тяжестью твоего собственного дерьма, и придется съесть, даже если чувства будут протестовать» — случай найдет тебя, чтобы взыскать долги.

Теперь я знаком с Баркером-романистом и он не хуже, чем Баркер-автор малой прозы. Этот роман понравился мне целиком и полность, такое бывает не часто. Он почти идеально выверен и просчитан, все детальки сошлись и получилась четкая, завершенная картина. Да, может быть я слеп, может быть все, кто любит Клайва Баркера слепы, и не замечают недостатки, но их можно простить хотя бы ради «послевкусия», и какого то извращенного удовольствия, которое доставляют нам его работы. Баркер прячет свои идеи за потоками крови и нечистот, за агрессией и жестокостью, словно за ширмой. Казалось бы — протяни руку и отдерни ее, но хватит ли духу? Не все приемлют этот метод, не всем нравится этот автор. Как и не все любят кофе.

После посредственного сборника рассказов и романа «Они жаждут» я уже не ждал от Маккаммона ничего хорошего, а ведь взялся я за него с довольно радушными мыслями. Тот, кого называли «одним из современных классиков американской литературы ужасов», на поверку оказался весьма слабым рассказчиком с отсутствием оригинальных идей. Поэтому, открывая «Кусаку», был я настроен весьма и весьма скептически. Начался роман своеобразным прологом, в лучших традициях подростковых ужасов а-ля «Пятница, 13-е», т.е. довольно скучно и предсказуемо: жертвы убегают от монстра, но им, как обычно, что-то мешает (как в «Очень страшном кино» — «О, я наверное сейчас должна подвернуть ногу?...»). Но, вопреки всему, далее начинает закручиваться неплохой сюжет. Действие происходит в небольшом шахтерском городке, который, как и множество таких городков, медленно умирает. Безнадежностью здесь пропитано буквально все, начиная от унылого пустынного ландшафта, и заканчивая такими же унылыми судьбами людей. И название у города говорящее — Инферно. Безысходность и обреченность передать удалось отлично. Персонажей в романе много, но на этот раз они получились получше, образы прописаны и не лишены психологичности. Правда без архитипов, конечно, не обошлось. А образ неубиваемого офицера ВВС Роудса как то даже раздражает.

Сюжет развивается неспеша, казалось бы стандартная история о «контакте» приобретает какие то даже философские нотки. В Инферно существуют две враждующие банды подростков, контролирующие разные части города, да и остальная часть населения не отличается добрососедскими отношениями. Катастрофа космического корабля и угроза уничтожения чудесным образом помогают пересмотреть жителям городка свою жизнь, забыть обиды, простить ошибки и объединиться в борьбе с инопланетным разумом. Сам «разум» (их тут даже два) и контакт с ним описан довольно любопытно, скорее всего кто то уже высказывал нечто подобное, но я пока этого не встречал, ибо не интересуюсь этим как то. Все сюжетные линии завершены, все доведено до конца, но что то все равно не то. Роман получился каким то «перегруженным спецэффектами», как сказали бы о фильме, чем просто утомляет. И жанр, в котором он написан, заведомо низкий — монстры-пришельцы и все такое. Невозможно тут создать что-то новое, шедевральное, все уже написанно. Да и какая шедевральность, получился-то эдакий фантастический боевичок, хоть и с проблесками кое-чего умного.

Маккаммону опять не хватило чего то, чтобы создать отличный роман, эх если бы не эта идиотская мясорубка с пришельцами, получилось бы очень хорошо, потому как все остальное то на уровне, а так... Не знаю у кого «списал» он в этот раз (если знаете — напишите в личку, хотелось бы заценить оригинал, хе-хе), но это гораздо лучше, чем «Они жаждут», за семь лет, прошедших между ними, Маккаммон заметно прибавил. И, возможно, последующие его романы мне понравятся больше.

Маккаммона везде обвиняют чуть ли не в плагиате, либо, выражаясь мягче, в заимствовании идей у более удачливых хоррор-мейкеров, особенно у Стивена Кинга (ну куда уж без него, раз речь зашла о жанре хоррор) и эти обвинения не беспочвенны. Вот «Они жаждут», как уже заметили знатоки, — почти калька с «Жребия». Итак, что мы имеем. В кинговском романе атаке вампиров подвергается небольшой городок, Маккаммон же выбрал Лос Анджелес. У нас есть Главный Герой, живущий со Зловещей Тайной-из-прошлого. Далее по сюжету появляется (барабаная дробь) священник, но правда не потерявший веру, как же так. А к середине романа совсем уже неожиданно является Мальчик, у которого плохие упыри съели родителей, готовый составить пару Главному Герою в уничтожении вампиров. Есть даже проклятый дом, вернее замок, построенный эксцентричным актером, в котором его и убили, и это зловещее место просто не может не стать резиденцией вампирского Короля. На этом сходства с «Жребием», вроде бы, заканчиваются, но многие моменты навивают воспоминания то о «Противостоянии», то еще о чем то, что не удается сразу вспомнить, но явно где то уже встречалось.

В сюжет как то затесался даже маньяк, чья линия не несет особой смысловой нагрузки, единственная его заслуга в том, что его присутствие хоть как то скрасило унылое начало романа. Герои романа — это знакомые нам всем персонажи, которых все успели запомнить и полюбить (©): маньячина в духе Нормана Бейтса; коп, который никак не может поймать маньячину и очень переживает по этому поводу; стерва-репортер, сеющая панику в массах, описывая преступления маньячины и вопрошающая «а где же наша доблестная полиция?», чем, конечно же, злит копа и так далее. Оригинальные, не шаблоные персонажи тоже есть, но их не так много.

Новых идей, в плане вампиризма, тут нет, все традиционно. Есть древний вампир и его импульсивный молодой (относительно, конечно же) ученик, с наполеоновскими планами захвата мира, и рядовые вампиры, преданные как собаки Хозяину. Со способами борьбы над вампирами Маккаммон особо не изощрялся, они стары как литература о них: солнце, огонь, кол, распятие, святая вода. Только вот когда океанская вода по умолчанию, даже без проведения над ней ритуалов стала святой? Либо я что то пропустил, либо это какое то особое свойство прибрежных вод США.

Роман вторичен — это правда. Списывал автор у Кинга или нет — я не берусь судить, хотя и похоже на то. Если это так, Р. Р. Маккаммон забыл одно — Кинг пишет «ужасы» не ради самих «ужасов», поэтому он и Мастер. Тот же «Жребий», где под современным пересказом «Дракулы» скрывается рассуждение о вере, ее значении и о том как легко ее потерять и тяжело обрести снова. «Они жаждут» — далеко не шедевр. Читать только если вы уж очень любите а) — вампиров, б) — Маккаммона и не читали «Жребий». Ну или если, как я, взялись за изучение творчества Роберта Маккаммона.

Для кого то книгой, вызывающей воспоминания о детстве является «Вино из одуванчиков», для кого книги каких-либо отечественных авторов, а для меня такая книга — «Оно». Может быть тяжелое было у меня детство, раз ассоциируется с этим романом, но это так. Просто много похожего. Мы (наша компания) играли на всяких пустырях, у нас имелся свой Барренс — какие то кусты на берегах небольшой реки, скорее даже ручья, где мы строили шалаши, приносили еду и устраивали «пикник», кто то даже уже пробовал курить, словом делали все то, что делают дети оставшиеся хоть на час без контроля родителей, почувствоващие вкус «свободы». Ведь именно этим и привлекают такие заброшенные, дикие места детей — хоть и страшновато, но нет взрослых. У нас был свой Барренс, свой Генри Бауэр и своя Беверли Марш. Не было только Оно. Или было? Что такое «Оно»? Это иррациональный, необъяснимый страх. Детский страх, неподвластный влиянию взрослого рационального разума, страх который может затаиться, но который никогда не уходит, ведь все, что происходит с нами в детстве, остается навсегда. Оно принимает разные обличия, являясь героям книги, так и страхи у всех свои, у каждого есть свое «Оно»...

По ходу романа рассказывается история городка Дерри — вот точно ужасное место. Дерри описан так скрупулезно, что того и гляди материализуется. Мы видим всю его историю, и эта история — история страха, которым все это время жил город. Сколько людей умерло не своей смертью здесь, страшно даже считать, «Оно», наверное, рекордсмен по числу трупов у Кинга. Но, не смотря на всю кровавость, главными мотивами этой книги являются дружба и любовь, а уж это описать автор может превосходно. Это особая магия книг Мастера, в них всегда есть Добро, оно живет в людях и всегда побеждает. Зло же помогает понять цену счастья, заставляет героев сделать моральный выбор: сдаться, закрыть на все глаза (что благополучно и делали лет сто жители Дерри) или бороться и быть готовым пожертвовать собой.

Всех очень поразила одна из сцен в конце книги, связанна с групповым актом эээ любви между детьми. И я тоже не очень понял в этом случае старину Кинга, эта сцена здорово как то омрачает воспоминания о невинном детстве, да и просто — я не понял ее значения. Что она символизирует? Наивысшую степень единения между ними? Это конечно хорошо, но зачем же так пошло...

«Оно» богат на события, тут столько сюжетных линий, героев, интересных моментов, что можно было бы, на их основе написать несколько книг, просто вытянув какой-либо сюжет и растянув его в роман. Как Кинг не пожалел использовать все идеи в одном романе. Да и фантазия его тут разыгралась не на шутку (может быть подстегиваемая алкоголем, как говорят). Толстеный том читается легко, стиль истинно «кинговский»: интересный напряженный сюжет, четкие характеры, в которых узнаешь себя или своих знакомых, психологизм, «фрейдовщина», в целом, все то, чем нам нравится этот автор. Для меня это один из лучших романов, как у Кинга, так и вообще в жанре.

Меня часто спрашивали... нет, не знаю ли я Тайлера Дердена, а читал ли я Нила Геймана. Спрашивали часто и очень удивлялись узнав что не читал. Меня же удивляло почему собственно я обязательно должен быть знаком с его творчеством? Теперь знаю — потому что Гейман отличный писатель, и пишет он именно так, как мне и нравится.

«Американские боги». О чем может быть книга с таким названием? О религии? Или может быть о каких нибудь американских знаменитостях, типа Монро, или там Элвиса? Нет, «Американские боги» — книга в первую очередь об американцах и об Америке. А что же боги? Они выдуманны людьми, какие люди, какие времена — такие и боги. Богов завезли иммигранты, Din Tomas уже упоминал «большой котел», в котором смешались как нации, так и верования, не принеся при этом ничего хорошего. Старые боги — кровожадные, алчные, похотливые, взрастившие все свои худшие качества на плодородной почве душ Америки. И боги новые — интернет, телевидение и т.д., все то, чему люди приносят жертву сейчас, жертвуют свое время. Но боги не прижились на новой земле, их забывают, не имеющим общей культуры американцам они становятся не нужны, и постепенно они умирают в забвении. Старые боги не хотят сдаваться и решают устроить последнюю, решающую битву... Может и странновато это все звучит (признаться меня аннотация романа сначало отпугнула), но читать интересно. Как я уже сказал, в первую очередь, роман об американцах, все эти маленькие городки, милые душе читателям Кинга, их простые жители и бесхитростные их занятия составляют немалую долю книги.

Гейман создал удивительную историю, имеющую социальный подтекст, во многом раскрывающий пороки современного общества, но без излишнего морализаторства. Текст довольно богат, красочен, много остылов к мифологии разных народов. Вставки-интерлюдии из «истории» освоения Америки делают повествование еще интереснее, с одной стороны это фантазия автора, а с другой — кто сказал, что подобное не могло происходить? Каждая сцена, глава «Американских богов» как отдельное произведение, то есть здесь нет просто «связующих звеньев», это одновременно и части целого и как маленькие рассказы, живущие самостоятельной жизнью. Диалоги написанны весьма изящно, есть на самом деле превосходные, их можно цитировать. Правда написано довольно неровно, это и скачки из жанра в жанр, то это вроде готика, то уже почти дарк-фэнтези, а то и какая то психоделика с элементами мифологии. Но смена жанров, это скорее неплохо, есть еще одна проблема: интерес к произведению тоже меняется по ходу чтения. То интересно, то скучно (экшена, кстати, вообще нет, примите к сведению). Такая вот немного странная, но завораживающая история, которую лучше всех, как где то писали, мог бы перенести на экран Дэвид Линч.

Роман вместил в себя очень многое, удивляюсь как все это не разваливается на отдельные части, а образует цельную картину-мозаику. Понравится любителям нестандартного, необычного чтения. Один из редких случаев — я согласен с похвалой Кинга, которую вырвали откуда то издатели: «Гейман — настоящая сокровищница историй...»

С самого моего появления на ФантЛабе мне постоянно попадалось название «Песнь Льда и Огня» или загадочное «ПЛиО». С этим часто сравнивали другие книги, активно велось обсуждение на форуме, везде, где только упоминалась «Песнь...», о ней говорили только хорошее, а я даже не знал что это такое! Потом, совершенно неожиданно эта эпопея появилась у меня в «Индивидуальных рекомендациях», а я как раз хотел проверить достоверность этого сервиса. Выбрал самое красивое, на мой взгляд издание «Игры престолов» в подарочной серии Мартина, ну, думаю, сейчас узнаю, что это такое, и почему все так с этим носятся...

Хочу сразу сказать, фэнтези я читал очень и очень немного. Да, был хрестоматийный «Властелин колец», но помимо него еще всего пара романов, да и, как я теперь понял, не самых лучших авторов. Просто я всегда больше тяготел к «мистико-ужасной» фантастике, не сильно обращая внимание на другие жанры, включая фэнтезийный. Сейчас думаю что зря. По крайней мере Мартин — точно мой автор, но правда «ПЛиО» это ведь больше эпик, но все же.

«Игра престолов» необычна во многом. Над всяким фэнтези-романом всегда нависает тень «Властелина колец»: орки, эльфы, войны между ними, Темный Властелин, который вот вот захватит и уничтожит все и вся и т.д. Мартин же наиболее далек от влияния Толкина — меньше «сказочности», больше реалистичности. Основное внимание он уделяет не сражениям, а отношениям между героями и их внутреннему миру. Все события, которые происходят с героями, влияют на их взгляды и поступки, все, что происходит в первом томе, вплоть до мелочей, я думаю, будет иметь последствия в последующих романах.

Название — «Игра престолов» — говорит само за себя, в романе идет скрытая, почти закулисная борьба Великих домов за власть над Семью Королевствами. Каждый из Домов имеет свое мировоззрение (наиболее красноречиво выраженное в девизах), свои понятия о добре и зле, свои взгляды на происходящее. И каждый дом по-своему прав, каждых можно понять, если разобраться в запутанной истории Королевств. Для меня это было сложно сделать, особенно в начале. Мартин без предысторий забросил в свой мир, где на меня обрушилось множество персонажей и событий, мне даже показалось что я так и не пойму всего, но ничего — по ходу действия автор вводит читателей в курс происходящего и все становится на свои места. Еще спасибо АСТ за карту и приложение, они мне очень помогли при чтении.

Персонажи, что для меня немаловажно, получились на «отлично». Многие отождествляют себя с кем-либо из героев, и я тоже сделаю это: мне близок Тирион. Да, да, он самый. Тирион имеет многие качества, присущие и мне, возможно и не самые хорошие качества, но помогающие выживать, тем более в том месте, где живет Тирион (этих качеств как раз не хватало Эддару, и мы знаем к чему это привело). И, не смотря на свое уродство, он ничуть не унывает и стремится получить от жизни все. Обладает специфическим юмором и самоиронией (что тоже мне близко). А уж если бы Тирион не имел эээ... определенных физических недостатков, он бы навел там шороху, можно быть уверенным. Но и Старки мне тоже близки, так сказать по духу.

Каждая глава отдана отдельному персонажу, некоторые из которых дети. Сперва меня это удивило, дети — главные герои? Но как оказалось главы Арьи, Джона, Брана и т.д. ничуть не уступают другим. Любого героя «Игры престолов» можно и любить и ненавидеть за определенные их качества, но следить за их поступками одинаково интересно.

Мир в романе раскрывается постепенно, не показано очень много мест, которые упоминались, а большая часть повествования происходит в замках и крепостях. Очевидно, что все остальное будет показано в следующих томах. Мир Семи Королевств (как и сама эпопея) имеет огромный потенциал, который, надеюсь, Мартин сможет использовать до самого конца.

Многие недовольные малым количеством битв, что правда то правда, их здесь мало, но что всем дались эти битвы? «Игра престолов» является введением в «Песнь Льда и Огня», знакомство с миром, героями. И собственно подготовка к войне, ведь следующая книга опять имеет говорящее название: «Битва королей». Не бывает войн без причин их вызвавших, причины — в «Игре престолов». И, несмотря на то, что все как бы еще впереди, начинается «ПЛиО» совсем не скучно.

Рекомендации не врут, творчество Мартина я оценил, и оценил очень высоко. «Песнь... « буду читать всю, правда пока сделаю небольшой перерыв, «Битву королей» прочту чуть позже. Сколько Мартин рассказал в одном этом романе и сколько еще может рассказать! Говорят, дальше будет еще интереснее. Я и не сомневаюсь, ведь «Зима близко»...

Внимание! Если вы еще не читали роман «Страж», но хотите это сделать и решили почитать отзывы, чтобы окончательно решить, читать или нет, мой вам совет — не делайте этого.

В смысле не читайте отзывы.

А роман читайте обязательно, большинство написавших отзыв в итоге говорят, что он того стоит (и я присоединяюсь к этому), но «Страж» — это такая вещь, что самый незначительный спойлер может подпортить интригу (а уж мой отзыв полон спойлеров). Весь сюжет лучше узнать самому, «пережить» все с Мартином Грегори.

Все, дальше вам, счастливчикам, у которых еще все впереди, лучше не читать.

Да, роман меня впечатлил, эти долгие рассуждения в которые я пустился и которые вас наверное уже утомили — тому подтверждение. Это точно один из лучших триллеров, наравне с «Психо», вторая вершина своего жанра. Лучше этого (в рамках жанра) еще долгое время не будет написанно.

О домашнем насилии говорят очень много, но реальные его жертвы чаще всего предпочитают не распространятся об этом, это скрыто от чужих глаз, закрыто в стенах квартир. Жертвой такого насилия является женщина с низкой самооценкой, зависимая от мужа. Агрессор — муж — почти всегда уважаемый человек, в обществе на хороших счетах, что никто и не поверит в то, что он избивает свою жену.

Именно такой случай описывает Кинг в «Розе Марене». Правда у Рози все еще хуже, она не может пойти в полицию, ее муж и есть полиция. В Америке отношение Простых Американцев к Полицейским иное, нежели у нас — чуть ли не страх и трепет, достаточно вспомнить некоторые другие работы Кинга, где есть такие сюжеты. Не трудно представить что Рози думает, вот заявит она на Нормана, и что? Он выкрутится, ведь все Копы — братья, выставит ее виноватой, еще и придумает что нибудь эдакое, о чем еще долго будут шептаться соседи. Да и потом, куда ей идти? Такой представляется Рози нам в начале романа — напуганная, забитая, слабохарактерная.

Но однажды ее терпению приходит конец, такой момент наступает всегда, как наступил он у Долорес Клейборн, так насупил он и у Розы. Момент, когда понимаешь, либо ты действуешь сейчас, либо никогда, потому как наврядли больше осмелишься. Роза выбрала первое. Скажу честно, можете посчитать меня через чур впечатлительным, но я очень остро переживал за Рози, пока она делала первые шаги прочь от дома. Когда она сидела на вокзале. Когда она потерялась в чужом городе. Я боялся за нее, вместе с ней, что вот вот появится Норман.

С другой стороны, какая то моя другая часть была в восторге от Нормана, от его юмора, от его колких характеристик. Эта часть была целиком на его стороне. Сюжетная линия Нормана представляет собой просто отличный триллер, муж Розы — настоящий псих, достойный представитель породы Джорджей Старков. Одна его маска Быка чего стоит. Или драка возле туалета с женщинами.

То, что Норман в конце концов найдет Рози для всех понятно. Но вот Рози будет уже не та, которой ее помнит муж. На протяжение всего романа мы видим ее преображение и в конце от прежней маленькой Розы не остается ничего...

Я этот роман начинал два раза, в первый раз прочитал страниц сто, когда понял что читать дальше нет желания, так как стало неинтересно. Во второй раз, спустя несколько лет, пересилил себя и перешагнул какой то порог, после которого меня уже было не оторвать от книги. Начало, возможно, и в правду достаточно скучное. А когда появляется картина, то главное, опять же, — не бросить, на самом деле дальше будет интереснее. Основное, что может оттолкнуть от книги, это сюжет с картиной — начинается какая то полумифическая история, переполненная символизмом, достаточно сложная для восприятия, но мне потом даже понравилось.

Идеи феминисток прослеживались еще в «Бессоннице», но полностью раскрылась эта тема, видимо волновавшая Кинга в то время, в «Розе Марене» — одном из самых недооцененных романов автора. Здесь уже появились основные черты «нового» Кинга — мелодраматичность, некоторая неторопливость, но еще много старого Кинга, который нравится любителям его ужасов — Норман, наверное, один из последних внушительных психопатов Мастера, в последующих работах настолько ярких отрицательных героев уже не будет.

«Когда, все вокруг становится синим, кажется, что весь мир затаил дыхание. Это и есть синий мир. Мы с бабушкой любили посидеть на крылечке в сумерки. Мы качались в диване-качалке, а она пела мне песенки, которые давным-давно пела ей ее мама. Такие песни не меняются; меняются лишь голоса. Бабушка говорила, что синий мир — это вход в ночь, но этого совсем не надо бояться. Напротив! Она говорила, что синий мир приходит снова — на рассвете, и тогда он оказывается выходом из ночи. Она говорила..: Говорила, что синим миром Господь хочет сказать нам, что новый день обязательно придет» Дебби Стоун.

Пока жду посылку с «Они жаждут» решил почитать рассказы Маккаммона, для знакомства вроде как. Итак, сборник «Синий мир».

Рассказы этого сборника можно условно разделить на три группы:

* хоррор — «Осиное лето», «Грим», «Город гибели», «Он постучится в вашу дверь»

* философско-социальные — «Ночные пластуны», «Клетка желторотика», «Чико», «Ночь призывает зеленого сокола», «Красный дом»

* и просто странные рассказы (честно говоря все эти рассказы довольно странные) — «Булавка», «Что-то происходит» и «Морожник».

Особняком стоит повесть «Синий мир» — история любви священника и порно-актрисы. Это и не триллер и не «love-story», в привычном ее понимании, но читать о душевных терзаниях священника, выбирающего между Чувством и Долгом довольно интересно, да и вообще хороший, сильный рассказ.

Лучше всего у Маккаммона получились именно те вещи, которые я отнес ко второй группе, в которых он поднимает различные социальные проблемы современного общества, используя для этого нестандартные фантастические сюжеты. «Красный дом» — потрясающий рассказ, один из лучших в сборнике.

«Синий мир», на мой взгляд, средний по качеству сборник, слабый рассказ только «Булавка», остальные рассказы неплохи, но без откровений и чего либо особо выдающегося. Впечатление портит еще и перевод, «бычье дерьмо», «Брэдбюри» и все такое. «Синий мир» напомнил мне американские фильмы категории «Б» с гнусавым переводом, которые все смотрели по «видикам» в 90-е. Ассоциации вызывает не только перевод, но и сюжеты, многие из которых характерны для фильмов такого жанра и того времени.

Рассказы — не конек Маккаммона, это точно, в этом плане он никак не «второй человек после Кинга». Буду надеяться, что его талант в полной мере раскрывается в большой форме и его романы мне понравятся больше рассказов.

Самый необычный рассказ из сборника «Синий мир» Маккаммона. Повидимому, это недалекое будущее в котором по неизвестным причинам вселенная начала умирать, вызывая различные метаморфозы с окружающим миром и людьми. Необычный сюжет, необычный мир, в котором есть Кинг-лейн, школа Блоха, парк Брэдбюри (да, именно с «ю», так перевели фамилию Брэдбери — Bradbury, по буквам, долго не думая. Кошмар...), Кунц-стрит, бульвар Баркера и т.д. Рассказ запомнился мне больше всех остальных именно своей оригинальностью. На основе этого сюжета мог бы получится неплохой роман.

Стивен Кинг это мой любимый писатель. Уже много лет его книги занимают почетные самые видные места на моих книжных полках. Я отлично помню первую прочтенную мной и стараюсь оттянуть тот момент, когда закрою последнюю, читая его книги по чуть-чуть, одну в несколько месяцев. Когда то давно он «зацепил меня на здрасьте» и до сих пор не отпускает.

Но это я отвлекся. Долгожданная мною «Дьюма-Ки» наконец прочтена. Западные критики говорили о «возвращении», о «новом действительно страшном романе автора», но не сильно то им верилось. Да, «Память», который стал основой романа, действительно неплохой рассказ, но что же там из него «выросло» оставалось загадкой. Роман написан просто отлично, поклонников творчества Кинга должен порадовать, Стивен до сих пор пишет увлекательно, умеет выдержать интригу до самого конца. Интересная особенность, многие моменты заставляют вспомнить другие работы автора. Это не перекрестные связи (они тоже есть, одна точно), как раньше, а какие то намеки, мимолетное сходство сюжета. И таких моментов очень много. Возможно это такая новая игра, которую сложно заметить рядовому читателю, игра для «Постоянных читателей». Концовка, как и прежде, единственное слабое место. Зло обязательно будет побеждено, да еще и довольно странным образом. Его же мотивы (Зла то есть) лично мне, простому смертному, не совсем понятны.

Перед нами новый («...и улучшеный...») Кинг, с интернетом, электронной почтой и другими современными реалиями. Кинг, который не ставит целью напугать вас до смерти, но какой то более взрослый Кинг, умудренный жизнью, размышляющий о ней голосом Уайрмана (его высказывания так и просятся в цитатник на www.stephenking.ru) и других своих героев. Эдгар Фримантл похож на самого Стивена: оба пережили аварию, оба настолько богаты, что могут больше никогда не работать. Времена, когда такие вещи, как «Слава» и «Деньги» играли большую роль для Кинга давно прошли — сейчас это «Искусство ради искусства.» Теперь автор, повидимому, сознательно стремится выйти из образа «писателя страшилок», которым его до сих пор считают некоторые, и делает шаги в сторону «большой литературы». Нравится ли мне такой Кинг? Может, si, может, нет, как сказал бы Уайрман. Скорее всего да, хотя ностальгия по прежним денькам в штате Мэн меня не покидает.

Интересно вот, сколько еще хороших зарубежных авторов ужасов неизвестно в России? У нас активно издают всего лишь нескольких писателей, а про других даже и не вспоминают. Вот например Джеймс Герберт — судя по количеству оценок и тем более отзывов, почти никому неизвестен, а на Западе это довольно известный и уважаемый автор. Не знаю как обстоит дело с другими его романами, но «В плену у призраков» и «Возвращение призраков» (в оригинале «Haunted» и «The Ghost Of Sleath») наглядно показывают его мастерство, как писателя мистики. Это, возможно, одни из лучших «ghost-story» которые я читал.

Главный герой романов Дэвид Эш — исследователь паранормальных явлений, вернее разоблачитель шарлатанов, неверящий в существование того, что он как раз должен исследовать. Но за его цинизмом и скептицизмом скрывается страх, страх перед мыслью, что существование призраков возможно. В «В плену у призраков Эша приглашают разобраться в необъяснимых случаях, происходящих в старом поместье, где его взгляды на существование призраков изменятся навсегда...

Как видете, довольно стандартный набор для писателя: «Дом с привидениями», которым пользовались уже очень многие. Но в умелых руках это до сих пор работает! Роман больше мистический, нежели «ужасный», с небольшим уклоном в готику.

В «Возвращение призраков» нет этого самого «возвращения призраков» из первой книги, как было я подумал, это самостоятельная история. После событий в поместье Эдбрук прошло три года. Эш продолжает работать на Институт, разоблачая «призраков» и потихоньку старается себя убедить в том, что в поместье ему все померещилось, но снова сталкивается с необъяснимым. На этот раз «посещаема призраками» целая деревня. Второй роман получился толще, динамичнее и страшнее — хоррор здесь начинает перевешивать. Пятьсот страниц текста читаются легко, говоря забитыми фразами: «невозможно оторваться». Дилогия не зря выходила в «Шедеврах мистики», правда до истинного шедевра здесь чего то не хватает... может быть глубины, чтобы причитал и... офигел (не подберу другого слова), как, например у Хиршберга. Но в остальном это очень и очень хорошие мистические романы.

В последнее время к традиционной теме «истории о призраках» обращаются очень мало и зря, так как тема себя не исчерпала и автор, обладающий талантом, может создать отличный захватывающий роман.

Увидел отзывы на «Подвал» Лаймона и вспомнил что читал у него рассказ «Ванна», единственное, что (пока что) у него читал.

Несколько раз встречал сравнения этого автора с Баркером, но общего у них не так много, только их кошмарная фантазия (что, между прочим, для жанра хоррор скорее хорошо, чем плохо). Баркер пишет покрасивее, язык у него все же побогаче, чем у Лаймона.

«Ванна» ситуацией напомнила мне «Игру Джеральда» — и тут и там женщина попадает в «безвыходное положение». Если Кинг это растянул на целый роман, то здесь получился небольшой и довольно удачный рассказ. Сначало трудно поверить в тот способ, которым главная героиня выбирается из ловушки, но как написал Чак Паланик в «Призраках» : «Все эти истории о том, как животные перегрызают себе лапу, чтобы выбраться из капкана... любой койот знает, что пара укусов — это спасение от верной смерти.» Я думаю в экстримальной ситуации человек, когда на кону жизнь, в борьбе за нее не многим отличается от животного.

Жестоко, кроваво, невообразимо (АСТ бы это написали БОЛЬШИМИ буквами) — это все про рассказ. Но это хоррор, дамы и господа.

«Петля» — как нельзя символичное название. Судзуки этим романом окончательно задушил всю мистическую красоту «Звонка». Автор умудрился окончательно испортить впечатление (мое) о трилогии. Повествование уходит в совершенно дикие дебри фантастики — не могу я поверить, что в близком будущем может быть что то подобное его виртуальному миру. Больше всего мне не нравятся вот такие «неожиданные повороты» сюжета, как здесь с миром «Петли». Выглядит это просто дешевым обманом читателей.

А начало довольно интересное, RING-вирус трансформировался в вирусный рак, всему миру угрожает вымирание. Но дальше. . . Хоррора нет. Мистики нет. Садако почти нет. Логика тоже исчезает. Раз двадцатый пересказывается история прошлых книг. Мне это так все надоело, что читал почти через силу.

Скучную историю Судзуки разбавляет философскими рассуждениями с уклоном в буддизм о жизни, ее возникновении и т.п. Есть еще любовная линия, такая прямо мелодрама, которая меня оставила равнодушным. Можно было написать отдельную книгу, если его так мучают эти темы, и получилось бы отлично.

Конец вообще какая то «матрица по-японски», тут тебе и киберпространство, и герой — почти Избранный, спасающий человечество.

Меня этот роман разочаровал, читать было совершенно не интересно. Жаль потраченного времени.

Обычно продолжение хуже первой части. Автор начинает паразитировать на собственных идеях, придумывая глупые, притянутые за уши сюжетные линии, просто для того чтобы развить новую историю «Спираль» подхватывает повествование почти сразу после «Кольца», которое имело открытый финал — история вроде как была еще не закончена. Судзуки, на волне успеха, грех было бы не написать продолжение.

Автор взял новых персонажей, лишь косвенно связанных с героями первой части, поэтому вместе с ними придется с самого начала разбираться во всей истории. Довольно долгая завязка с информацией, которая уже известна читателям — основной минус.

Что самое интересное, продолжение выглядит не надуманно, а вполне естественно, вирус оспы уже упоминался в первой части, здесь это получило развитие. По началу все довольно последовательно и вроде как даже логично. На мой взгляд, «Спираль» гораздо лучше нежели «Кольцо». Сюжет становится еще интереснее, очень много сопутствующей научной информации, изложенной вполне понятным языком, шифры тоже интересны. И, я ждал этого с начала «Кольца», появились элементы хоррора — есть несколько жутковатых саспенсовых моментов. Судзуки может писать страшно, но упорно старается все объяснить, отходя от сверхестественного.

Еще одно слабое место книги — концовка. И снова открытый финал с надвигающимся апокалипсисом, но в этот раз не впечатляет — захват мира Садако, тем образом, который придумал автор, выглядит просто глупо. Всю книгу строились научные теории и под конец такой откровенный бред, который вылился в такой же бредовый сюжет следующего романа «Петля».

Несмотря на это, «Спираль» является самой лучшей частью «Мира Звонка», дальше будет только хуже и хуже.