Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
Три книги Йона Линдквиста, выпущенные на русском под знаменем «Мастеров ужасов» от АСТ, образуют, внимание спойлер, единое произведение, три истории с загадочными и странными событиями, происходящими в Швеции. Третью часть, вышедшую у нас в том году, я долго откладывал как особенно вкусный и редкий продукт, чтобы достать однажды в будущем и насладиться. Но вот, не выдержал. Теперь вся история мне известна, я расскажу о ней без спойлеров, хотя какие-то детали, все же, могут выпрыгнуть наружу.
Йон Линдквист стал для меня большим открытием, а началось всё с просмотра американской кино-адаптации его романа «Впусти меня». Я был впечатлен! Фильм получился действительно жутким, но, вместе с тем, необычайно глубоким. Ну что еще можно выдавить из вампирского мира, чего мы не видели раньше? Оказывается, можно и сколько хочешь. Всё чаще замечаю, что любой жанр, даже самый затертый, сияет всеми красками новизны, когда с ним работает по-настоящему талантливый художник. Мне стало интересно прочесть произведение, познакомиться с автором. И я был снова впечатлен! Об этом я написал отдельную статью, вы можете найти ее прямо здесь.
Параллельно я купил «Химмельстранд» – первую книгу трилогии обозреваемого нами шведа. От нее я ожидал каких-нибудь захватывающих ужасов, ведь шла она в серии «Мастеров (этих самых) ужасов». И тут Линдквист с одной стороны не подвел, ведь чтение было отличным, но и ужас здесь был довольно специфический. Далее было «Движение» (вторая книга) – глубокая, сюрреалистичная, и тоже никак не подходящая под определения «хоррор» или «ужасы». Да, хоррор у Линдквиста есть везде, но тут бы я его, а не Адама Нэвилла сравнил с Кингом. Линдквист УМЕЕТ ПИСАТЬ, он, на мой взгляд и судя по количеству изданий и экранизаций, является главным тяжеловесом среди «Мастеров» и выходит далеко за пределы серии. Пишет Йон о людях, его не интересуют просто страшилки. Он может вас напугать, но монстры у него производны от внутренних человеческих уродств и от несовершенств общества. Хоррор в его случае – просто подходящий способ сказать.
Трилогия
Трилогия довольно сложная, каждая книга вполне самостоятельна. Первую и вторую в целом можно читать отдельно, они работают и сами по себе. «Икс» как бы затягивает их в кольцо повествования, но прямых связей здесь не так много.
В «Химмельстранд» мы имели дело с микросоциумом, запертом в таинственном пространстве, а пространство это постепенно заполнялось их личными страхами и изъянами. «Движение» – совсем другая, личная история молодого человека, который не может найти себе применения и подгнивает изнутри. Кстати, об этой книге я рассуждаю здесь, если интересно. «Икс» – криминальный триллер, роман взросление, наименее мистическая часть полотна.
«Впусти меня», как я формулирую для себя, это история о неправильном выборе. Мальчик выбирает уход из привычного мира, он выбирает в свои компаньоны вампира, питающегося людьми. Это ведь действительно страшно. Он, глядя на всё окружающее, всю эту будничную чудовищность, выбирает чудовище. Автор бьет тревогу.
«Икс» — это еще одна история о таком неправильном выборе. Это почти эпическая история о моральном падении мальчика Линуса. Обоих героев роднит мрак окружающей действительности. Им неоткуда брать лучшие примеры для подражания, ими никто не занимается, действительность предлагает им лишь гнетущую скуку, жалкое существование, жалкое окружение. А альтернатива – это, например, продавать наркотики и выбиться в приступном мире. Линусу эта идея очень нравится.
Линус и Томми
Его проблемы налицо – отец парализован и потому жалок, мать алкоголичка, тоже мало воодушевляет, финансовое положение – бедственное. Кто покажет ему силу и правду, где ему искать опору? На улицах... А там – скупка краденого, контрабанда, продажа наркотиков, убийства. Там прав тот, кто сильнее и больше урвал. И Линус ныряет в этот мир, он не видит другого выбора. Мальчик такой или мир вокруг делает его таким? Это, как мне кажется, вопрос, который больше всего интересует Линдквиста, он возвращается к нему раз за разом, в каждой книге. И что меня цепляет особенно, он не дает ответ, он заставляет думать о решениях героев, мучительно думать о том, что происходит вокруг нас.
Дядя Линуса, Томми Т., второй главный герой – в прошлом известный, а ныне почти списанный со счетов криминальный журналист. Только он мог бы повлиять на племянника, но, видимо, ему тоже почти нечего дать парню, ведь сам он пуст и подавлен. Он и сам вращается в мире преступников и не самых доблестных представителей правопорядка.
А над всем серым миром романа властвует таинственный Икс – преступник с изуродованным лицом. После встречи с ним мафиозные главари один за другим кончают жизнь самоубийством. Он поставляет на улицы сильные наркотики по смешным ценам. Он что-то готовит! Кому, зачем? Его действия не понимают, но к нему тянутся – в том числе и приступные дети, в том числе и Линус. И, конечно, Икс как-то связан и с событиями, описанными в «Химмельстранд», и с событиями в «Движении».
«Икс» был мной прочитан залпом, при том, что криминальными детективами я вообще не интересуюсь. Но тут жанр не вызвал никакого смущения, а история Линнуса мне показалась куда более показательной и яркой, нежели, например, история Тео в восхваляемом с какой-то стати «Щегле» Донны Тартт. У Линдквиста тоже история взросления, правда на меньшем отрезке времени, тоже акцент на том, что детям нужно больше внимания, но только сделано это гораздо, на мой взгляд, талантливее и точнее.
За дядей и за племянником интересно наблюдать, хотя второй исключительно отталкивающий, а первый не особенно интересен сам по себе. Но писатель так мастерски описывает всё, что с ними происходит, всё, о чем они думают, что оторваться невозможно.
Итоги
Закрывает ли «Икс» все вопросы, которые приходят при чтении трилогии? Я бы так не сказал. С другой стороны, многие образы всей эпопеи – это загадки, которые и не должны быть объяснены полностью. Например, откуда взялись существа из первой части? Откуда взялась вообще вся эта магия? Что-то нам расскажут, но не всё. Я даже допускаю, что третья остановка – на самом деле не последняя. Так или иначе, моё мнение – блестяще! Стоит помнить, конечно, что автор специфический, сложный, шокирующий, а к писателям жанра ужасов он относится только одной из граней своего художественного мира. Йон Линдквист продолжает восхищать своим мастерством.
Времена меняются, но молодые люди все так же проходят пору взросления и столкновения с жизнью, с ее враждебностью, неясностью, несправедливостью и красотой. В двух текстах, так непохожих друг на друга, живут герои, которым было бы, о чем поговорить. Но по злой иронии, поговорить персонажам не с кем, мир вокруг холоден и статичен, а судьба их висит на волоске.
Предупреждение: текст аналитический, в нем содержатся спойлеры.
Недавно я взахлеб прочел книгу Йона Линдквиста «Движение», вторую часть трилогии о луге и его обитателях. Если «Химмельстранд», начало эпопеи, в финале требовал, пожалуй, дальнейших подробностей, то «Движение» вполне годится как завершенная история, которую можно читать отдельно. Эта часть служит, видимо, перевалочным пунктом для всего замысла, дает некоторые зацепки, но, если вы ожидаете, что она вполне объяснит вам «Химмельстранд», тогда готовьтесь, что без третьей книги вам не обойтись. Благо третья, «Икс», уже завезена в магазины и мной куплена.
Среди Мастеров
В уютном семействе «Мастеров ужасов» Линдквист с этим своем трехкнижием выглядит как иностранец. В его историях есть жуть, есть монстры и вообще страх, особенно если сильно погружаться в то, что происходит на страницах, но в целом эти его романы скорее можно назвать сюрреалистическими и маго-реалистическими.
«Движение. Вторая остановка» – это роман не просто о внутреннем одиночестве молодого человека, но о внутренней изоляции. Кстати, я бы рекомендовал читать эту книгу сразу после «Впусти меня». Да, именно. После истории про маленького вампира Эли. Если вы хотите посмотреть на подросшего Оскара, то там как бы про него, и вообще про выдуманный мир автора, который написал всё это.
Одиночество в быту
Что плохого в одиночестве? Само по себе оно, по крайней мере временное, дело неплохое, верно? Наедине с собой человек может посмотреть на мир со стороны, выключиться из различных связей, послушать себя. Почитать! Кто-то из великих сказал, нечто вроде – одиночество формирует личность. Но то одиночество, в котором варится герой романа Йона Линдквиста по имени Йон Линдквист – это скорее изоляция личности, порождающая тьму.
Читая этот, на мой взгляд, весьма достойный текст, я вспомнил другую похожую историю. Написана она была задолго до рождения шведского писателя, и принадлежит перу небезызвестного Артура Мэкена (Мэйчена, Макена, Мекена?). Опубликовал он свое творение еще в 1907 году. Там тоже есть молодой человек, у которого отношения с миром не складываются, нить его связи со всем живым и реальным медленно перегорает.
История с фокусами
Сосем молодой Йон Линдквист мечтает о карьере фокусника. Он переезжает в Блакеберг, снимает дешевенькую коморку и вынашивает планы по покорению ресторанов и клубов города. Повествование ведется от лица самого автора, рождая ощущение достоверности всего, что он описывает.
Мистика начинается с того, что Йон ощущает некое давление. Оно происходит как внутри него, так и снаружи – то ли из самого места, где он живет, то ли из туннеля, к которому примыкает здешняя прачечная. Эти странные ощущения заставляют его вспомнить о том, что случилось с ним в детстве, и он пишет об этом свой первый рассказ. В детстве он, как и Оскар друг вампиров, плохо ладил с школьными товарищами, над ним издевались, его обижали. Он научился мысленно уходить от унижений, погружаясь в себя. А еще он ходил в лес, где никого не было. Там у него, прямо на дереве, был свой домик. Однажды туда забрался ребенок весьма странно наружности. Йону удалось выведать у него, что мальчик прячется, да не от кого-то, а от полицейского, который то ли является его отцом, то ли еще кем-то. В любом случае, этот человек явно мучает малыша. Герой понимает, что ребенку нужно убежище, и решает оставить его жить в домике на дереве. Позже жуткий полицейский находит ребенка и утаскивает с собой, а Йону на память оставляет на руке два пореза в форме икса. Автор выдает читателю эту историю частями, пытаясь понять, что это вообще было, и сравнивая свои тогдашние ощущения с нынешними.
В квартиру Йона периодически звонит незнакомец, и спрашивает, не пришел ли некто Сигги. В книге есть трогательная сцена, когда этот незнакомец просит Йона положить рядом с собой телефонную трубку перед сном. И они как бы спят рядом, находясь в разных частях города (или в разных мирах?). Эдакая попытка соединения двух одиночеств.
Давление продолжается. Линдквист покупает телевизор, так как не выдерживает монотонности быта, отсутствия каких-то событий в жизни. Он идет на выборы и голосует, пытаясь временно ощутить себя частью некой политической команды, но это не срабатывает, внутри ничего не меняется. Он не чувствует сопричастность.
После обхода Йоном многих ресторанов, владелец одного из них соглашается на пробный вечер фокусов. Жизнь сразу обретает краски. Молодой человек получает работу, видит перспективы, видит мир открытым. Во время своих выступлений он знакомится с Софией и между ними возникает симпатия. Та часть мира, которую можно назвать рациональной и упорядоченной, протягивает ему руку. Дома же его ждут соседи, приглашающие присоединиться к некому действу в таинственной прачечной. Здесь уже потусторонний мир открывает перед ним сои двери. Йон сбегает из дома к Софии и живет с ней пару месяцев. Однако, у него не получается влюбиться в нее, на самом деле сблизиться с ней. Его работа фокусником вскоре прерывается и ему приходит в голову, что все перспективы на самом деле ждали его в прачечной! Там его ждало соединение с чем-то значимым, а не здесь! И он бежит обратно в свою коморку. Ему нужно принять приглашение соседей!
Погружение в кошмар
В прачечной, которая граничит со зловещим туннелем, вырубленном прямо в горе, есть ванная, а в ней – находится таинственная субстанция. Жители дома каким-то образом поняли, что с ней делать. Нужно дать ей своей крови. И когда субстанция получает кровь, человек переносится в Другое место. Это безграничный луг, знакомый читателям по первой книге. Здесь Йон и сотоварищи могут быть такими, какие они, как им кажется, есть на самом деле. Главный герой в этом мире является чудищем. Он творит магию, а не просто фокусы, а еще – ведет себя свирепо, злобно, не отвлекаясь на правила. Возвращаясь в обычный мир после сеансов с субстанцией, Йон переносит с собой и внутреннюю злость. Он хочет выпустить своего монстра наружу, стать им в этой жизни.
Остальные жители также получают в Другом месте свои инсайты. Толстая девушка там, как ни странно, еще толще, она просто огромная. Так она, если я верно понимаю, старается соединиться с миром – становясь в нем больше и больше, как бы дотягиваясь до него телом. Пожилой мужчина воссоединяется с ушедшим от него сыном. Старая соседка превращается в существо, облепленное детьми, она хочет быть с ними постоянно. Есть там человек, который постоянно горит. В реальной жизни все эти люди начинают стремиться к воплощению своих жутких образов. Девушка все больше есть и все больше полнеет, мужчина собирает детские вещи своего давно повзрослевшего сына и собирается полностью перенестись в Другое место, совершив самоубийство прямо в ванной.
Наибольших “успехов“ добиваются так называемые мертвецы, пара, у которой Йон купил телевизор. Другое место делает их единым, сросшимся существом, тогда как на момент начала произведения они производили впечатление охладевших друг к другу людей. Субстанция, видимо, отражает их желание вновь быть ближе, только вот результат получается весьма гротескным. Вначале они неистово придаются любви, что можно назвать максимальным физическим единением двух людей. Но этого им вскоре становится мало, и они идут дальше. Они ранят друг друга, и проникают в раны руками. В финале их стремление к тотальному физическому единению заканчивается максимально жутко. Эта пара, на мой взгляд, наиболее выпукло демонстрирует образ изолированности людей внутри себя и стремления как-то нарушить эту изоляцию.
А тем временем в веке девятнадцатом
Герой Мэйкена, Луциан Тейлор, живет в совсем другие времена. Он сын обедневшего священника. Луциан юн, целыми днями слоняется по полям и долам, вбирая в себя красоту мира. Бедность отца не дает возможности герою идти в ногу со своими сверстниками из высокого общества, приходится отказаться от университетской учебы, что означает верную социальную гибель. Он не заведет нужных знакомств, с ним никто из уважающих себя людей не захочет общаться, он не сможет устроиться в жизни. А если он не сможет устроиться в жизни, то и никому он не нужен. Круг замыкается.
Мир очень рано начинает презирать Тейлора за бедность и замкнутость. Это вызывает и обратный эффект – Луциан всё глубже уходит в себя. Он погружается в мир романтических грез, так характерных для Мейчена, Блэквуда, Йейтса и других авторов позднего, очень позднего романтизма с его мистическими переливами. Их герои созерцательны, отрешены от реальности, их интересует поэтическая таинственность природы и старины. Это делает таких персонажей хрупкими и редко приводит к простому мирскому счастью. «Ибо в мире столько боли, что тебе и не понять» — как говаривал Уильям Батлер. Луциана же замыкание на красотах внутреннего мира странным образом ведет к мрачному финалу.
Прибежищем для Луциана становятся его юношеские переживания – древняя римская крепость, в которой его посещали видения, амфитеатр и римский город с населяющими его духами жрецов и поэтов, девушка, образу коей он начинает поклоняться как божеству. Все эти чувства прекрасного он старается соединить в литературном творчестве. Но Тейлор не хочет быть просто беллетристом, он хочет писать ради искусства! А это, как мы понимаем, нечасто вознаграждается и находит понимание при жизни автора. Пылкий, терзаемый романтическим максимализмом Луциан, совсем не забоится о своей социальной жизни – аристократия его не уважает, простым людям он кажется просто чудным. Своими переживаниями ему поделиться абсолютно не с кем. Творчество он может представить доброму отцу, но даже тот, разумеется, понимает только часть всего того, что вкладывает в него сын.
Луциан платит миру той же монетой. Он презирает всех вокруг за мелочность, стремление к простым решениям, пошлость. Все, что есть у Луциана – его внутренняя эстетическая реальность, в которой он может забыться. Но эта иллюзия слишком эфемерна и должна подписываться чем-то извне, например, признанием таланта, чьей-то добротой. Когда Луциан уезжает в Лондон, он теряет даже ту самую природу, которая радовала его глаз. Вокруг него сырые серые улицы, он прозябает в безвестности и творческом кризисе. Плутая в своем внутреннем мире, Луциан тяжело переживает любые соприкосновения с внешним. Он начинает сходит с ума.
В произведении есть довольно сильная сцена, это встреча Тейлора и незнакомкой в тумане. В то время в Лондоне бандиты, пользуясь плохой видимостью на улицах, подстерегали беспечных горожан и грабили. Женщина, судя по всему, приняла Луциана за злоумышленника, истошно закричала и бросилась прочь. Но молодой человек сделал свои выводы, не зная контекста. Он решил, что начал меняться даже внешне, становясь абсолютно чуждым для всех других людей. Он начал превращаться в монстра? Какая-то встречная девочка плачет, увидев Тейлора. А когда к нему на празднике подходит женщина, то ли являющаяся куртизанкой, то ли просто заинтересованной в нем дамой, он сам в ужасе убегает от нее, решив, что она ведьма.
Краски сгущаются, небо над Луцианом темнеет. Читатель ясно ощущает метаморфозы внутреннего мира героя, как тот медленно скатывается во тьму. Теперь тот самый спасительный мир внутри не дает ему увидеть реальность такой, какая она есть.
Истории Йона и Луциана
Луциан не хочет играть по правилам обычного мира, так как не понимает, зачем это делать. Он желает стать писателем, но не просто ремесленником — он хочет стать творцом. Даже обретя некоторое состояние, доставшееся от умершего родственника, и переселившись в Лондон, он не пробует устроить свое будущее. Тейлор романтический персонаж, живущий таинствами и творчеством.
У Йона ситуация, как кажется, не так однозначна. Он понимает окружающую действительность гораздо лучше Луциана, быть может потому, что является частью совсем другого мира или другого его яруса. Йон тоже не ищет простых или, скажем, надежных путей для устройства своей жизни. Он намерен зарабатывать на жизнь, показывая фокусы, ему очень нравится восторг людей во время представлений. Он, как и Тейлор, видимо, тоскует по волшебству и всему возвышенному, магическому и старается привнести это в мир вот таким способом, фокусами. Саму реальность они видит яснее, он даже может обвести людей вокруг пальца, способен пойти на мелкую кражу, например. Но быт его мало увлекает. Вокруг Линдквиста не происходит ничего интересного. Все идет своим стабильным чередом, не отзываясь на порывы молодого человека. До тех пор, пока не случается его встреча с таинственной субстанцией.
Невиданные монстры и как они погибают
Луциан опасается, ближе к финалу, что стал монстром, он видит, как неоднозначно на него начинают реагировать люди. Йон также видит себя монстром и даже хочет им быть, он совершает ряд поступков, чтобы усилить это самоощущение – кражи со взломом и нападением, уничтожение витрин, его даже посещают мысли убить кого-нибудь.
Финал, правда, у героев разный. Так как Луциан персонаж романтический, а история в чем-то назидательная, то и кончина его романтическая (в литературном смысле) – он принимает яд. В своем предсмертном бреду он погружается в объятия тьмы. Все мрачное, пугающее и колдовское таким образом, является для него символом конца.
Йон, увидев, до чего доводит людей субстанция и ее иллюзии, начинает понимать, что она опасна. Его финал остается открытым и, похоже, герой имеет шансы начать разумную, трезвую жизнь.
Движение по холмам
Оба произведения, особенно «Холм грез», будет нелишним прочесть именно молодым людям, чтобы понимать, куда приводит изолированность и отторжение окружающего мира, и что внутренние миры не спасают от ударов внешнего. Люди – это социальные существа, и именно взаимодействуя, самыми разными способами, мы строим реальность вокруг себя. У каждого при этом есть и свой внутренний мир, который никуда не девается, но, я уверен, что именно баланс внутреннего и внешнего позволяет человеку расти и чувствовать себя живым, чувствовать себя частью целого, оставаясь индивидуальностью. Тут важно пройти момент обрушения иллюзий правильно – а он может растянуться на года. Понять, что реальность – большая и разная, а это уже не дает ей быть идеальной.
Fanal or Final
Все, что выше, напросившиеся мне выводы в контексте вопроса о деструктивном одиночестве, хотя, разумеется, оба произведения могут сказать гораздо больше этой статьи, а вы, возможно, увидите их совсем иначе.
У Мейкена блестящие описания природы, чувств молодого человека, контрастирующего с ними быта. Тонко выписаны мистические образы из грез Луциана. Во многом оба автора писали о себе, ведь герой Артура Мейкена – писатель, хоть и несостоявшийся, а герой Линдквиста – он сам.
В Движении много символов и образов, есть там изрядно и для тех, кто следит за общим сюжетом трилогии. Сам ритм повествования, доверительный тон героя, все эти и другие детали текста Линдквиста складываются в нечто большее, чем некий ужастик для того, чтобы напугаться.
Оба произведения дают пищу для размышления и оба достойны внимания, хотя в рамках таких понятий как «хоррор» и «ужасы» они вписываются весьма и весьма условно.
Спасибо за прочтение! Рекомендую ознакомиться с самой литературой!
Предупреждение: в тексте ПОЛНО спойлеров на книгу и фильм.
Недавно я наткнулся на американскую экранизацию книги шведа Йона Айвиде Линдкивиста «Впусти меня». Забавно, что снят он был в далеком 2010 году, а я вот только посмотрел. Впрочем, взгляните на обложку этого фильма, там какая-то сладкая мордашка с каплей крови на губах. Быть может она и попадалась мне ранее на глаза, но я считал, что это что-то типа «Сумерек», с сахаром и соплями. Если уж вампиры, то я выбираю «30 Дней Ночи». Вот там они жуткие, смертоносные и абсолютно лишены всякой романтичности.
На сей раз я, издалека узнав об авторе книги, пошел дальше, и бегло прочел о фильме. Говорили, что это вовсе не какая-то там сладкая сказка, а реально жуткое зрелище с некоторой идеей. Поверил, посмотрел. И что я вам скажу – давненько я не видел чего-нибудь подобного. С одной стороны – перед нами история с вампиром. Но, что ценно, вампир тут скорее для заманухи и для конструирования ситуации. А так – фильм про нечто более земное, пугающее и актуальное, он подкинул мне мыслей задуматься. То, что я увидел там, было неправильно. Но там была мысль. Я услышал автора. И мне сразу стало интересно познакомиться с первоисточником. Взял и прочел книгу.
Два парадокса:
1. Фильм в целом получился лучше книги, и я постараюсь обосновать эту свою точку зрения.
2. Основное напряжение истории сосредоточено не на монстре, который тут есть, а на том, что происходит вокруг него.
По сюжету и основным событиям
Это история о шведском 12-лентем мальчике Оскаре, живущем в небольшом пригороде Стокгольма, Блакеберге. Его, Оскара, обижают в школе одноклассники-отморозки. Его родители в разводе. Отец пьет и норовит выяснить отношения с бывшей супругой. Мать в книге просто некий статичный персонаж, с которым мальчик коротает вечера, они вместе смотрят любимые передачи и угощаются чаем с плюшками. В кино мать какая-то более истеричная и жесткая, но тоже не играет какой бы то ни было заметной роли в композиции.
В шведском пригороде особенно ничего не происходит. Мальчик наедине с собой фантазирует на тему того, как мстит школьным обидчикам, но в реальности ничего сделать с ними не решается. Вокруг не особенно радостные картины – компании алкоголиков, серые будни, знакомый мальчик постарше, который с товарищами занимается мелким грабежом и нюхает клей. Блёклый мир.
Но жизнь мальчика, а вместе с ним и всего города, меняется после появления второго главного героя, девочка Эли, которая теперь будет жить по соседству с Оскаром, прямо через стенку. С ней приезжает мужчина по имени Хокан. Наверное, её папа? В Блакеберге обнаруживают убитого человека. Потом еще одного. Жертвы обескровлены. Постепенно читатель и зритель выясняют, что убивает людей тот самый взрослый мужчина. Но убивает ради своей возлюбленной, ради маленькой девочки-вампира, которая ему вовсе не дочка и даже не племянница. Он добывает для неё кровь. То добывает, а то устает и отказывается. Тогда на охоту выходит сама Эли.
Параллельно Эли знакомится с Оскаром. Вначале они холодны друг к другу, но вскоре сдруживаются. Более того, мальчик влюбляется в такую странную и милую девочку, которая обратила на него внимание. Эти новые романтические чувства заставляют его поверить в себя и даже дать временный отпор хулиганам.
Хокан
Внезапно, Хокан на очередной вылазке попадается в руки народа и обливает лицо кислотой, чтобы его никто не смог опознать. Попадает в больницу в жутком состоянии. Вскоре он прыгает из больничного окна, и у нас идет первая развилка – в фильме на этом его история заканчивается. В книге – нет, ведь перед полетом его кусает девочка. А значит он умереть уже не сможет.
Впусти меня. Книга и кино о неправильном выборе и пара слов о Гарри Поттере, изображение №3
В кино Хокан ведет себя как отец, отчаявшийся получить хоть немного тепла и любив от дочки. Или как безнадежно влюбленный человек, не способный отказать своей даме ни в чем. Его, вроде бы, терзает чувство вины за убийства, но он скорее просто устал от этого всего. В книге всё грязнее, ведь Хокан педофил, который вообще сходит с ума по маленьким мальчикам. И сходит с ума по своей маленькой упырице. Она об этом знает, ловко манипулируя его страстями, иногда поощряя подвиги.
Ты должен бить сильнее
Однажды хулиганы оставляют на щеке Оскара рану. Эли замечает ее и говорит, что он должен защищать себя и бить очень сильно. А если он не справится, то она сама поможет. Романтические чувства и ощущения укрепляют решимость мальчика, и он, когда его в новый раз собираются обижать, бьет обидчика палкой по уху. Обидчик в полном шоке и на время оказывается посрамлен.
У главных героев завязываются как бы романтические отношения. Оскар спрашивает, будет ли Эли его девушкой. Но она говорит, что она НЕ ДЕВОЧКА. И, ведь, не врёт. В книге эта её фраза обретет абсолютный смысл ближе к концу, а в фильме это просто значит, что она не человек. Эли, однако, видит, что Оскар ожидал другого ответа и соглашается быть его девушкой, но без малейшей близости.
Вскоре мальчик приводит свою девушку в одно тайное местечко, и предлагает провести такой романтический ритуал – смешать их кровь, порезав себе пальцы. Тут-то Эли и показывает ему, что она НЕ ДЕВОЧКА, а МОНСТР. Она убегает прочь, напугав его до чертиков.
Так как ее опекун уже не может ей помогать, а в городе вообще неспокойно, Эли решает исчезнуть, прощается с Оскаром. Уезжает навсегда. Тем временем школьный хулиган, заручившись поддержкой абсолютно отмороженного старшего брата решает свести с Оскаром счеты. Кстати, в книге Оскар тайно поджег парту Йонни (так зовут хулигана), а в ней, как оказалось, тот спрятал единственную память об отце – альбом с фотографиями.
Итак, злые дети врываются в бассейн, где Оскар с недавних пор занимается плаванием и работает над собой. В книге они еще и оглушают тренера, то есть пускаются во все тяжкие. Брат Йонни предлагает Оскару два пути – либо он держится под водой пять минут, либо лишается глаза. И он не шутит, он отбитый на всю голову. Он опускает голову мальчика под воду и не дает всплывать.
В кино эта сцена интересна тем, что Йонни начинает понимать – они делают что-то неправильное. Он говорит брату, что нужно прекратить это. Довольно пронзительная сцена – он как бы впервые понимает, что хорошо, а что плохо. И то, что его брат творит сейчас – нехорошо само по себе. В книге такого эпизода нет. И вот, наш Оскар уже начинает тонуть, как случается «чудо»! Всех обидчиков одним разом решает девочка-вампир, вернувшаяся за другом.
Оскар и Эли пропадают из города. Теперь, как показано в финале фильма, мальчик будет ее новым сопровождающим, может научится потихоньку ловить ей людей и цедить из них кровь. Похоже, он очень доволен. Такой финал в фильме, почти такой в книге.
Почему, Оскар?
В книге мы выясняем, что наша девочка – это мальчик, просто очень женственный, а ещё оскопленный давным-давно какими-то извергами-вампирами, которые его и обратили. Когда об этом узнает Оскар, его это не сильно охлаждает, он всё равно тянется к этому замечательному существу.
И вот здесь основной нерв истории. Притяжение мальчика к «волшебному» существу, его выбор покинуть обычный мир, который ничем ему уже не интересен. Друг, которого зовут не Эли, а Элиас, дает ему внимание, пробуждает в нем романтические чувства, потом показывает ему, что может убивать и вообще не является человеком. А потом решает все его проблемы – убивает врагов и уносит прочь. Уносит в мир, где нет ограничений и проблем – нет родителей, нет сильных взрослых или детей, которые могут заставить его жить так, как он жил до сих пор. И мальчику нравится эта перспектива. И это, товарищи, ужасно. Нигде я еще не видел такой выпуклой истории про неверный выбор. В кино он дает вампирше убить полицейского, который ее выследил и мог прикончить. В книге ее выследил один алкоголик, но и ему не удалось что-то сделать, благодаря мальчику.
Гарри Поттер и узник реальности
Это мне напомнило о другом не совсем здоровом, но при этом таком притягательном мире Гарри Поттера. Там тоже есть мальчик, живущий, пожалуй, еще более невеселой жизнью, чем Оскар. Он тоже уходит в иной мир – там он избранный, богатый и уважаемый мальчик-маг с исключительными способностями, именно он может победить самое страшное зло. Он попадает в мир, который является подражанием нашему и не имеет собственного основания для существования. А наш мир с точки зрения магов, мы – это все фигня, это маглы и этого всего для Гарри Поттера больше нет. Оба героя уходят из реальности вослед чему-то неестественному и запредельному. Но если Гарри уходит в мир друзей, волшебства (хоть иногда и мрачного) и приключений, то Оскар – в мир крови и смерти. Реализм происходящего особенно пугает в «Впусти меня», всё происходит в обычных бытовых условиях.
Возможно у всех детей были такие воображаемые друзья или события, которые решали все их проблемы. Приходила какая-то третья сила, и уносила тебя прочь от всех трудностей и выборов. У нас взрослых, я уверен, тоже возникают такие мечты, время от времени. Но наша связь с реальностью сильнее, чем у детей. Ребенку проще пойти во след за монстром, который лично для него – друг и даже больше того. Но не является ли Оскар в этом случае и сам будущим монстром? В прямом и переносном смысле. Чего не хватает в его истории – это мотива его ухода. Мы видим вполне обычное детство ребенка – да, у него есть проблемы в школе, да, его родители в разводе и отец алкоголик. Но всё это автор не доводит до такого накала, после которого я был бы готов поверить, что Оскара просто вытолкнуло в мир вампиров. Или что Оскар сделал выбор на основе веских причин.
Больше это похоже на какой-то каприз, на временное решение, после которого назад уже не вернешься. Быть может автор в финальном эпизоде с бассейном хотел показать, что мир убивает Оскара, и он как бы умирает для него, чтобы возродиться в мире Эли, уйти куда-то. Тогда возникает вопрос персонажа, которому трудно сопереживать. Оскар не вызывает симпатии – иногда ему сочувствуешь, но и только. Он проявляет себя не как, скажем, одаренный ребенок, которого не понимает и угнетает внешний мир. Если упомянутый Гарри Поттер имеет некоторые понятия о доброте, то Оскара трудно назвать добрым. Он просто ребёнок или даже ребенок, подающий тревожные сигналы – он тырит из магазина всякие вещички, и от этого чувствует себя получше, он играет в маньяка, убивающего своих школьных обидчиков и в целом – он не проявляет себя с какой-то светлой стороны. В этом есть и ценность текста – перед нами просто человек, и некоторый недостаток. И я опять задаюсь вопросом – почему автор так легко отпустил этого мальчика вослед монстру.
Еще вопрос – достойны ли были хулиганы такой расправы? В кино особенно ощущается, что нет. Да, наказание они должны были понести, но так вот просто посносить им всем головы – это как раз решение ребенка, инфантильное решение, которое не знает о реальной тяжести того, что происходит. Но в мире Эли этой тяжести и нет. То есть Эли пребывает в мире без ответственности и без сожалений. Вероятно, в такой мир хотели бы многие дети самых разных возрастов, и автор дает на это зеленый свет. Но автор и не дает какой-либо оценки событиям, он просто их показывает. Показывает жуть ситуации и вот этим цепляет, переводя свое произведение из мира страшилок в мир довольно серьезных и реальных проблем.
Стоит отметить также, что в отличие от Поттера, «Впусти меня» – абсолютно не детское произведение. То есть автор предлагает поразмышлять о чем-то именно взрослым. Может быть в этом ключ к пониманию текста. Посмотрите, что происходит с детьми, пока вы смотрите в другую сторону – пока вы выпиваете, делаете карьеру, ссоритесь, расходитесь, находите любовников. Дети учатся плохому, дети не находят вашей поддержки, и они готовы уйти в кромешную тьму, ведь она готова предложить лично им хоть что-то интересное; и чтобы быть подальше от вас.
Вампир Эли
Кто такая Эли в книге и кино. Маленькая Хлоя Грейс Морец, на мой взгляд, идеально воплотила этот образ. Такая девочка-солнышко, которую хочется опекать и на которую уж точно не подумаешь что-то плохое. Как она относится к Оскару? Это в кино особенно интересно наблюдать.
У меня сложилось впечатление, что ей любопытно с ним общаться, как с неким другим существом, отличным от себя, но и в чем-то похожим. С другой стороны – ей нужен новобранец на роль, занимаемую Хоканом.
Также в тексте Эли/Элиас умеет меняться физически – может вырастить крылья, может отрастить когти. В кино она/он только изменяется лицом в момент охоты. Черты вампира – невозможность жить и бодрствовать при свете солнца, кровяная диета, невозможность войти в помещение без приглашения, вечная нестареющая жизнь.
Еще немного о героях и отличиях
Кстати, в книге Хокан превращается в нечто, вроде ходячего мертвеца. Он «убегает» или «убывает» из больницы и, похоже, ищет Эли. И да, находит. Находит с целью, в конце концов, пусть и после смерти, но все же, тр*хнуть, простите за прямоту. Эли удается сбежать, а убивать Хокана остается мальчик Томас, старший приятель Оскара. Возрождение Хокана, на мой взгляд, одна из деталей, которую удачно отсекли в кино. Да, это жуткая деталь истории – ходячий обезображенный труп мужика с эрекцией, который благодаря единственному оставшемуся инстинкту находит предмет своего вожделения. Основная история без этого эпизода не пострадала.
Также в фильме нет линии группы алкоголиков. Вначале Эли убивает одного из них, потом она нападает на женщину из этой компании и кусает ее. Женщина сгорает на солнце через пару дней. Убитый горем главный герой этой компании, все же догадывается, где скрывается монстр, который все это сделал, но, как я писал выше, ему не дает отомстить Оскар, вовремя подоспев к спящей Эли. В фильме роль человека, который идет по следу преступлений, который находит спящую Эли и который гибнет по вине того же Оскара – это полицейский. В книге его роль вообще не понятна. А вот в кино, убрав одних героев, и подведя под его юрисдикцию один из решающих моментов истории, авторы отлично всё разрешили.
Томми – его я уже упоминал. Он в тексте встречается часто, его мама как раз встречается с тем самым полицейским. При этом Томми занимается мелкими кражами и явно не очень в восторге от перспективы заиметь такого отчима. Его родной отец когда-то погиб. Ближе к финалу Эли приходит к Тому и предлагает ему немалые деньги за то, чтобы откачать у него кровь. Парень соглашается. Позже на Эли нападет мертвец Хокан, она от него убежит, заперев монстра в комнате, где, как оказывается, находился Томми. Парень вначале ужаснется увиденному, а потом, почти сойдя с ума, будет бить Хокана статуэткой, пока не оставит от него труху. Оскар потом, как бы в качестве извинений, оставит товарищу много денег, который получит от Эли. Но в результате персонаж все равно остался каким-то невнятным, он не сыграл в истории заметную роль, его не довели. В кино его нет. И это я одобряю.
Впустишь ли ты эту историю
Как я отметил, в кино лишних персонажей и лишние события просто выкинули, но это поспособствовало более четкому изложению основной линии произведения. Некоторые моменты можно было оставить – например, отсутствие пола у Эли, это как бы переводит их отношения с Оскаром на чуть другой план, в финале он следует не за возлюбленной девочкой-солнышком, а скорее за другом. Но и без этого суть не пострадала.
Да, в книге мы больше узнаем об Оскаре, об Эли – я вообще рекомендую тем, кто смотрел кино, книгу, все же прочесть. Книгу читаем, но вот американский фильм – это редким пример талантливого переложения и грамотной редактуры текста по моему скоромному мнению. История пробирает, она правда страшная – пугают действия Хокана, пугает реалистичность происходящего, отвращают разные бытовые подробности. «Впусти меня» – довольно тяжелая вещь, если вы хотите развлекательный ужастик с вампирами, то вам точно не сюда.
P. S.
У шведа Йона Айвиде Линдкивиста я еще успел прочесть «Химмельстранд» и «Движение». Книги очень понравились, о них будет отдельный текст. Третий том уже ждет на полке)
Впусти меня (Låt den rätte komma in), Швеция, Томас Альфредсон, 2008 (фильм)
Поп-вампиризм
«Упырь-рутину ушлые борзописцы раскрашивали, кто во что горазд. Фантазия хлестала кровушкой из жил. Талант бил колом в грудину. Творчество благоухало чесноком. Благородные вампиры, мудрые вампиры, обаятельные, любвеобильные, остроумные, преданные, отважные, добрые, с тягой к прекрасному – барышни ночами мечтали о дивных женишках, смачивая подушку слезами», – писали Дмитрий Громов и Олег Ладыженский в повести «Снулль вампира Реджинальда». Ни добавить, ни отнять. Или всё-таки можно?
Метаморфоз кровососущей нежити в поп-культуре весьма забавен. Деревенское немёртвое человекоядное чудовище с трупными язвами и светобоязнью в городских условиях вдруг стало вечно молодым и вяло посасывающим рантье модельной внешности и (вот где истинный ужас!) крайне нестабильной сексуальной ориентации. Его заплесневелая полуберлога-полумогила трансформировалась следом за ним в дизайнерский особняк с кружевными занавесками и коллекционными предметами интерьера. Как же так?
Сейчас можно констатировать, что жернова сентиментализма и, следом за ним, романтизма перемололи фольклорного монстра в сверхчеловека, а его животные стремления пожрать и спрятаться во вполне человеческую потребность любви и понимания. Последние медийно-законодательные веяния добавили сначала желание быть как все, а после и модную установку «понять, простить» в отношении этих почти «людей с особенностями». Оставлю без комментариев.
То, что два наших соотечественника походя обсмеяли в юмористической повести, шведы Ю. А. Линдквист и Т. Альфредсон смогли развить в роман и сценарий под названием «Впусти меня». Не скажу, что получилось идеально. Затянуто, излишне натуралистично, местами пошло – но всё-таки очень своевременно. Достаточно оригинально и – в пику как слащавому гламуру, так и медийно-законодательным новшествам – даже с претензией на реалистичность.
Дуэт шведов буднично заостряет внимание на многочисленных неудобных моментах повседневной жизни клыкастых красавцев и красавиц, обычно застенчиво оставляемых за кадром в литературе и кинематографе. В частности, бесстыдно срывает сентиментальную простынку с особенностей межвидовой и вневозрастной любви в самом её разгаре. Подобное уже было, в частности у Энн Райс в цикле «Вампирские хроники», хотя и всё ещё в сильно романтизированном виде. Однако экранизации, как правило, тут же портили все реалистичные начинания.
К примеру, Клодия и Луи в фильме «Интервью с вампиром» 1994-го года, изжив со временем отношения «доча-папа», всё так же держатся за ручки, играют на фортепиано в четыре руки и даже «обращают» себе няню. Как-то это наиграно и по-детски, особенно после их ссоры над трупом креолки с на диво развитыми грудями. Это при том, что сама Энн Райс показала многое из терзаний взрослеющей, взрослой, а после и нечеловечески старой женщины в образе навечно запертой в детском теле Клодии. Шведский же дуплет ценен именно тем, что писатель и режиссёр не спорят и не противоречат друг другу, а действуют в паре согласованно.
Долой романтику
«Впусти меня» в обоих вариантах внешне оперирует клише, общими для городского фэнтези, криминальной прозы и хоррора: пригород, съёмные квартиры, странный новосёл с диковатой дочкой и мальчик-ровесник по соседству. Сюжет кажется привычным, но его подача выходит за устоявшиеся рамки. Завязка и все последующие действия героев стандартны для трёх указанных жанров одновременно – но вот их мотивация в исполнении шведского дуэта выглядит крайне отталкивающей. Высокими чувствами и даже простой детской дружбой тут и не пахнет.
Можно поморщиться и перетерпеть бытовуху ночной охоты Хокана, ведь дочке кушать хочется. Ах, бедный отец! На что ему приходится идти! Но вот расчётливая холодная истерика, которую Эли закатила своему кормильцу, уже настораживает. На такое способна прожжённая старая стерва, презирающая очередного ветвисторогатого супруга-подкаблучника. Никак не вечный ребёнок. Дальше – больше. Коротко, взглядами и оговорками в немногочисленных и потому особенно ценных диалогах, нам однозначно дают понять, что отношения Хокана и Эли совсем не платонические.
Ладно, ладно, ведь она – бессмертное и вечно юное создание, а человек, к несчастью, стареет. Любви все возрасты покорны! Постойте, но зачем тогда этой паре Оскар? Возможно, предыдущий возлюбленный понял, что время его вышло, и волевым усилием сначала уходит в тень, а после благородно жертвует собой, чтобы не мешать? Стоп-стоп-стоп – снова романтическая пошлятина затесалась. Что, самого Хокана нельзя было покусать, пока он ещё не состарился? А-а-а, душа у него, жаль портить. Ах, какая любовь! Нет, всё равно что-то не сходится. В рай Хокан точно не попадёт после всех убийств, так в чём же дело?
А дело в банальном выживании. Эли использовала и заездила одного партнёра, а после начала приручать следующего, причём задолго до смерти предыдущего. Не скрываясь, прямо у него на виду. Жестоко? Ну извините, как есть. Всё тут же встаёт на свои места. В современном развитом государстве вампир нуждается в прикрытии перед законом. Не только в защите днём, но и в добыче крови способом, не вызывающим подозрения о сверхъестественном. Всё это может обеспечить только живой и правильно выдрессированный гражданин с паспортом. Умно? Модернизированный интеллектом инстинкт «пожрал-спрятался» фольклорного упыря, и ничего больше.
Ловля моральных уродов на блесну
«Если у человека нет склонности к кровопийству, вампиром ему не стать. Хоть досуха его выхлебай, в клочья искусай, слюны ядовитой ему в жилы напусти – не встанет он кровососом. Умрет, а не встанет... Пока найдешь правильного человечка, с нужной червоточинкой в душе! – пока вопьешься в сердце, вызнаешь: он, не он…» Собственно, одной этой цитаты из того же «Снулля …» 2007-го года достаточно для освещения всей особенности вампирской тематики «Впусти меня» – романа 2004-го и фильма 2008-го годов.
Оскар и Хокан – жертвы, не первые и не последние у чудовища в детском обличье. Нужны ли Эли друзья и любовники, мыслит ли она этими категориями вообще? По-моему, нет. В романе 2005-го года «Блаженны мёртвые» Линдквист однозначно показывает, что человечество – не важно, любящее, изучающее или испуганное – не в состоянии понять ни оживших близких, ни, тем более, Бога и его замысел. Вампиры также вне всего человеческого.
Эли расчётливо выбирает себе в спутники отщепенцев с гнильцой. Прямо говоря – моральных уродов. Людей, способных полностью отколоться от общества, целиком перейти под её контроль и быть при этом довольными своим положением. Взять Оскара – это затюканный одноклассниками мальчишка, брошенный разведёнными родителями. Он не может ни постоять за себя, ни найти самовыражение хоть в чём-нибудь. Он труслив и агрессивен, и уже сейчас в своих детских фантазиях способен на убийство.
Эли заметила Оскара во время его ежевечерней «сценической постановки» с ножом и тут же застолбила в качестве подходящего кандидата. Началась охота, планомерное совращение обиженного ребёнка взрослым и опытным махинатором: привлечь необычностью, удивить волшебными способностями, соблазнить богатством и телесной доступностью, подсказать быстрое (и чреватое обострениями) решение проблем, позволить почувствовать себя героем, завести в безвыходное положение и неожиданно спасти. В итоге привязать к себе полностью и безвозвратно.
Взрослая женщина из той же художественной реальности Линдквиста – но без психических отклонений – предпочла мучительную смерть случайно открывшимся фантастическим возможностям вампирского существования. Малолетний Оскар поддался добровольно, причём попался на лучших своих чувствах. Хокан в литературном источнике вообще не вызывает симпатий – это педофил гомосексуального толка, оправдывающийся перед самим собой высшим образованием и способностью к «высокой любви» и состраданию. В фильме эта его «особенность» скрыта, но очень легко восстанавливается логически по некоторым сценам.
В поисках современного упыря
Олег Дивов в романе 2004-го года «Ночной смотрящий» также развенчивает моду на гламурных вампиров, используя натурализм и трэш как в бытовых описаниях, так и во взаимоотношениях персонажей. Но у него вампиризм криминализирован и сродни наркомании – страх, насилие, кратковременная эйфория и ломка, изменение личности с последующей её деградацией и неизбежным угасанием.
В фильме «Вампиры» Джона Карпентера 1998-го года всё нарочито грубо, примитивно и агрессивно, но тоже по-другому. Как-то «US Army» и даже «по-вьетнамски». У него нечисть образует ковены наподобие религиозных сект или осиных гнёзд, в которых есть хозяин-«матка» и множество потерявших свободу воли низших особей, подчинённых строгой иерархии и выполняющих функции охраны и обеспечения.
В дуплете «Впусти меня» Эли не требуется свита последователей, а её жертвы соединены с ней «любовью-ненавистью» по схеме семей хронических алкоголиков. Жена вольна уйти в любой момент от запойного мужа, но не уходит, и при этом даже получает моральное удовлетворение от собственной «жертвенности». У Линдквиста и Альфредсона жертва лишь приобщается к тайне, становится соучастником, но не приобретает сверхвозможностей и кардинально не меняется. Почему? Потому, что раб и не должен меняться, он должен выполнять свою функцию.
Я вижу в Эли подобие хищного насекомого-мирмекофила – частично паразита, частично симбионта человеческого общества. Из тех, что поселяется в муравейнике и даёт отдельным особям капельку сладкого наркотического секрета, вызывающего привыкание, но втайне пожирает яйца, личинок или самих муравьёв. Эли чужак, непознаваемое нечто, вневозрастное и бесполое оно. В результате своих умелых, продуманных и спланированных действий, а также оказания индивидуально подобранных экзотических услуг оно принимается некоторыми особями за своего. По сути, это иллюзия лучшего друга, спасителя, дарителя, возлюбленного или любовника одному – и хищник для всех.
Реальная жуть
В книжном первоисточнике Эли сам жертва, века назад изуродованный вампирами-аристократами красивый мальчик с полностью удалёнными половыми органами. В фильме эту сцену из прошлого и травму скрыли. Оставлены лишь словесное отрицание Эли своей принадлежности к женскому полу и секундный эпизод со страшным шрамом внизу лобка. Скрыли, но не убрали полностью – и тут я готов аплодировать режиссёру.
Альфредсон убрал шок-контент из кадра, но, в полном согласии с Линдквистом, оставил и подчеркнул искусственность и неестественность разыгрываемых отношений. Изменённый Эли больше не человек, и даже понятие пола к нему неприменимо. Вампир лишь даёт каждому то, в чём тот нуждается: Хокану запретный секс, Оскару – видимо, только пока и только за малостью лет – нежные чувства и «обнимашки».
О какой детской дружбе, о какой вечной любви тут допустимо фантазировать? Вампир может имитировать человека, но ничего человеческого в нём уже не осталось. Вспомните оживших из «Блаженны мёртвые». Эли даже в сравнении с ними полный кастрат, навсегда лишённый чего-то действительно важного. Члена с яйцами или души? Решайте сами.
Упырь безобразен по своей сути, и только «червоточинка в душе» очередной будущей жертвы желает оправдаться, найти во зле если не скрытое добро, то хотя бы опасную красоту. Даже дуэт Олди в конце «Снулля…» споткнулся и выдал-таки жизнеутверждающий финал под кавалерийские трубы. Обидно, хотя и понятно, что цели там преследовались совсем другие.
Шведы смогли выдержать стиль до конца: в их мире пощады не было, нет и не будет. Правильно переведённое название романа и фильма – «Впусти того, кого следует» – более чем красноречиво. Оно полностью соответствует фольклорной традиции. Сюжет органично вписывается в городские условия, культуру и современность. Это реальная жуть! Даже продолжение читать не хочется, чтобы ненароком впечатление не испортить.