Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
Норман в смятении. Всё началось с того, что в комнате его жены обнаружились пряди волос, обрезки ногтей и амулеты, изготовленные в традициях афроамериканской и индейской культур. Тех самых магических культов, которые он, профессор социологии, не так давно изучал по всей Америке, используя супругу в качестве добровольного секретаря и помощника. Конечно же он не собирается класть свою Тэнси в психиатрическую больницу! Тем более что в личной беседе она признала нервное расстройство и согласилась покончить с «колдовством» и всё сжечь. Зачем ему, молодому учёному и преуспевающему преподавателю колледжа, «защита от сглаза» и прочие суеверия? Только вот удача его разом кончилась, а неприятности посыпались на голову одна за другой. Интересно, почему?..
***
Роман «Ведьма» впервые опубликован в 1943-м году, но практически неотличим от типового сценария современных фильмов в жанре мистического триллера. Профессор, преподаватель и автор монографий о социальных основах колдовства узнаёт, что его рациональный материализм не даёт полной картины окружающего мира. То, что он считал суеверием давно прошедших исторических формаций, живо до сих пор и непосредственно влияет на жизнь общества и его лично. Все ходы и неожиданные повороты сюжета предсказуемы – но это сейчас, после многочисленных повторений.
Герой полагает, что у его жены невроз, а та – что все женщины ведьмы. Мужчинам невдомёк, какие изощрённые и жестокие битвы ежедневно и ежечасно ведутся за их спиной. Они даже влюбляются, женятся, изменяют, уходят к другим и возвращаются не просто так. Карьера, удача и здоровье мужчины вообще прямое следствие и показатель уровня колдовского мастерства его жены. Профессор Норман смог всё узнать лишь потому, что его Тэнси не такая как все. Увы, она тут же поплатилась за откровенность, и теперь уже Норману предстоит исправлять содеянное и возвращать утраченное.
Казалось бы, читатель двадцать первого века на каждой странице будет встречать историзмы и архаизмы разного уровня – но в тексте Фрица Лейбера их почти нет. Не то чтобы абсолютно без упоминаний, нет. Но его герой живёт здесь и сейчас, и пиетета к вещам и явлениям окружающего не испытывает. Никакого сравнения с намеренно ретроспективным подходом «художественных мемуаров» Стивена Кинга. Кроме того, в университетах и некоторых других сообществах ничего не меняется десятилетиями, а конкуренция за место и закулисные интриги так и вовсе вечны.
Интересны модернизация магии и её половая принадлежность. Мир не стоит на месте, и вместо флейты или свистка в ритуале приходится использовать патефонную иглу. Задача современной ведьмы состоит в том, чтобы подобрать замену ныне исчезнувшим из обихода элементам таким образом, чтобы ритуал оказывал по-прежнему актуальное и желаемое воздействие на реальность. Но женщины генетически идут путём практических проб и ошибок, а Норман решил перевести колдовство в чистую теорию и математические уравнения. Пускай остальные ведьмы хранят секрет от собственных мужей, ему же легче.
Роман из тех, которым больше подходит определение «рассказ» или «повесть». Минимум персонажей, сцен и действия, много описаний и рассуждений, эротики и юмора нет вовсе. Воплощённая идея и единичный случай, не вписанные в глобальную картину мира. Короткий отрезок жизни героев без начала и конца, зато с несколькими вариантами толкования финала. Читается легко и не воспринимается устаревшим, но оригинальным не выглядит, и будто чего-то не хватает. Возможно потому, что произведение несколько раз экранизировали и за восемьдесят лет существования успели разобрать на цитаты.
«Дом с прислугой» на этапе выбора, чтения аннотации и предварительной оценки вызывает немалые сомнения в том, стоит ли тратить на него время. Снова чуть тронутая пара за сорок трагически теряет младенца и опять заменяет его куклой и дорогим алкоголем. Уровень жизни позволяет не только избежать принудительного лечения в психиатрической клинике, но и нанять игрушечному ребёнку настоящую няню. У нянечки, как водится, свои тараканы в голове, своя жизнь и свои родственнички. Старо настолько, что даже не пошло. Классика жанра, только время её давно прошло. Тем неожиданнее во время просмотра приходит понимание того, что сериал относится к современному и действительно качественному продукту на стыке мистики и реализма.
Название сериала следовало бы перевести как «прислужница» или даже «прислужники». По сюжету – тайное мистическое общество или секта, творящая чудеса или обман во имя Бога, дьявола или выгоды. Зрителя постоянно ставят между иррационалистическим и рационалистическим взглядами на мир. Каждый раз любая ситуация параллельно освещается с позиций этих двух мировоззрений. Один персонаж тянет в одну сторону, второй в другую, а третий сам не определился. До конца второго сезона однозначного ответа не даётся ни по одному из вопросов, зато каждый факт проверяется на прочность. Даже, казалось бы, безусловное существование ныне покойного реального ребёнка Дороти. «Всеведение» в сериале не даётся никому: ни персонажам, ни зрителям.
Отмечу сразу: ничего по-настоящему оригинального в сериале нет. По крайней мере, в двух первых сезонах. Использование и реклама цифровой техники фирмы Apple успели надоесть ещё в прошлом веке, а темы и того старше. Простейшая аналогия – ресторанные блюда по-деревенски. Мясо, картошечка, зелень. Но подают их нарядные и вышколенные официанты, стол сервирован, играет живая музыка. А «Дом с прислугой» держится не на интриге даже – на постоянно ведущейся игре со зрителем. Вот, вот уже ясно, каким будет следующий поворот сюжета. Ведь в других фильмах уже было так. А здесь ещё и символов, и намёков тьма. И вдруг все подсказки развеиваются туманом, а опыт недоуменно пожимает плечами. Акела промахнулся по оленю – но в падении придавил туриста с фотоаппаратом, и стая голодной не осталась. Каждый раз наиболее очевидные выходы из коллизий и конфликтов срабатывают не совсем так, как ожидалось.
Следующий после игры со зрителем важный момент – великолепно изображённая Дороти. Лорен Эмброуз перевоплощается мгновенно и резко. Молча страдающая над опустевшей колыбелью мать поднимается с колен и без видимой причины жестоко треплет мужа за холку, как гиена-матриарх. Телеведущая – краса экрана и любимица зрителей – чуть наклоняет голову и становится похожа на невесту для монстра доктора Франкенштейна. Красивая, сильная, властная, вся такая милая и домашняя, но полностью слетевшая с катушек женщина. Её жалеешь, ею любуешься, испытываешь к ней омерзение и, наконец, после очередного её закидона ей просто хочется сломать шею. К сожалению, остальные персонажи теряются на её фоне.
Шон – очередной поджарый и умильно бородатый котик с застывшим непонимающим взглядом наподобие Джона Сноу («Игра престолов») и Джима Холдена («Пространство»). Муж, инфантил и удобный предмет женского обихода. Джулиан – брат, холостяк, наркоман и тоже вечный мальчик, только золотой. Судя по их поведению, на двоих имеют одно яичко, но хранят его в холодильнике. Оба вызывают только брезгливость. Нянечка Лиэнн – девочка, девушка и загадка. Помимо сюжетной значимости и молодости ничем выдающимся не обладает, даже талией. Её дядюшка Джордж в исполнении Бориса Макгивера врывается было слоном в посудную лавку, но его незаслуженно быстро выдворяют. Тоби – по меткому выражению Джулиана – «человек-пельмень», которого гоняют все. Просто бессменный заменитель всех отсутствующих эпизодических персонажей.
Третий момент – выдержанный на протяжении уже двух вышедших сезонов стиль, который с известной натяжкой можно назвать британским. Чувство меры и такта во всём, и существование границ, которые нельзя переходить в любом случае. Нет ни ванильно-маргинальной пошлятины «Американской истории ужасов», ни смакования запретных тем крупным планом, как в «Мастерах ужасов». Акцента на спецэффектах тоже нет, и это приятное разнообразие. Есть жёсткая композиция, детально продуманные декорации, игра актёров вплоть до мимики, художественное освещение и чёткость кадра в любой сцене. Есть богато обставленная квартира в таунхаусе, в которой тихо сходит с ума маленькая и не всегда дружная компания единомышленников.
Неизвестно, смогут ли создатели «Дома с прислугой» выдерживать взятый уровень все заявленные Найтом Шьямаланом шесть сезонов. На Дороти в исполнении Лорен Эмброуз всё не вывезти, это ясно уже сейчас. Будут ли раскрыты образы остальных персонажей в процессе дальнейшего развития и – главное – завершения сюжета? Это представляется единственным верным решением. Но справятся ли актёры? Большой вопрос. Играть со зрителем в угадайку и в последний момент менять традиционное на современное можно долго, но наличие своего режиссёра и сценариста чуть ли не у каждой получасовой серии настораживает. Наконец, отсутствие не то что порнографии – эротики – и расчленёнки вкупе со спецэффектами может обойтись сериалу дороже их наличия. Есть также немалая вероятность того, что при падении рейтингов создатели прибегнут к гиперкомпенсации, и персонажи пустятся во все тяжкие. Доживём – увидим.
Сердце Ангела (Angel Heart), Великобритания, Канада, США, 1987
***
1955-й год, Нью-Йорк. К частному детективу Гарри Ангелу обращается Луи Сайфер с просьбой разыскать некоего Джонни Либлинга. В 1943-м году мистер Сайфер заключил с Джонни контракт, но тот, вернувшись с войны, попал в психиатрическую лечебницу. До недавнего времени мистер Сайфер получал уведомления о том, что этот человек всё ещё пребывает в лечебнице, сейчас же считает, что его попросту обманывают. Гарри соглашается. Однако чем дальше продвигается он в своих поисках, тем больше загадок встречается на его пути. Расследование осложняется ещё и тем, что каждый, у кого сыщик пытается выведать хоть какие-то сведения о пропавшем Джонни, после разговора с ним погибает. Джонни Либлинг явно не хочет, чтобы его нашли…
***
С первых же кадров зритель погружается в тягостную, гнетущую атмосферу. Нам демонстрируют города, людей и помещения Америки «золотых» пятидесятых, но что-то с ними не так. Словно вернулась Великая депрессия тридцатых годов. Художественная реальность технически изменена. Цвета и цветность окружающего, «плотность» воздуха, испарения, выбор «случайно» попавших в поле зрения объектов, ракурс, подсветка, освещение… Я не специалист. Но то, что есть – действует.
Луи Сайфер – по-европейски аристократический джентльмен в возрасте, наоборот, едва не разрушает интригу в самом начале. Роберт Де Ниро великолепен даже в бороде и усах! Если частный сыщик Гарри Ангел почему-то не догадывается, кто его наниматель, то культурно образованный зритель узнает этого господина в первую же встречу. Атрибуты на виду, и это явно сделано намеренно. Почему, станет ясно лишь в финале.
Фильм стремится выглядеть проще, чем он есть на самом деле. Алан Паркер выставляет напоказ очевидное, чтобы лучше спрятать действительно важное. Он не боится выглядеть пошло именно потому, что таковым не является. К примеру, Гарри Ангела преследуют курицы, которых он терпеть не может. Ничего не означающая мелочь для создания комического эффекта? Я бы так не сказал. Подобных значимых деталей много, но они не обязательны. Не детали головоломки, а лишь дополнение к повествованию.
Алан Паркер ведёт игру. Он – ведущий, помещающий зрителя на поле наравне с фишками выдуманных персонажей. Вы привыкли, что знаете и видите больше героя? Здесь этого не получится. Вы будете знать только то, что играете. «Удалённые» сцены продемонстрируют в конце истории, Гарри и зрительному залу одновременно. Это не классический детектив, и предугадать развязку действительно сложно. Фильм живёт по своим законам, и логика его реальности неуловимо нарушена в той же мере, что и визуальный ряд.
Обман прячется в столкновении жанров, стилей и культур. Детектив и мистика. Нуар и классическая литература. Европейский католицизм и американский культ вуду. Что не типично, здесь они не сливаются в синкретический субжанр. Каждый шаг героя, каждый сюжетный ход происходит в двух параллельных мирах одновременно. Кругозор Гарри и зрителей ограничен одним миром. Луи Сайфер и Алан Паркер видят оба, спрятавшись в пустоте между мирами, но молчат до самого финала. Они наблюдают и ждут момента. Здесь они демиурги.
«История Лизи» наделена всеми особенностями позднего периода творчества Стивена Кинга, и потому вряд ли будет интересна широкому кругу читателей. Стилизация под мемуары, смешанная хронология сюжета, более чем неспешный темп повествования и огромное количество автоцитат на всех уровнях организации художественного текста. Это «фирменные» выражения, авторский юмор, персонажи, декорации, основные события и способы выхода из конфликтных ситуаций. Новичкам будет тяжело воспринять произведение именно из-за его формальных характеристик, а фанатам придётся читать узнаваемый процентов на восемьдесят текст.
Роман состоит из трёх самостоятельных историй, вольно порезанных, перемешанных и смонтированных автором в единое целое. Основная – собственно о Лизи, скоро пятидесятилетней вдове популярного писателя, у которой пытаются «отжать» неопубликованные рукописи. Вторая и самая объёмная – её воспоминания о жизни с мужем с момента их знакомства до его гибели. Третья – чрезвычайно трудно дающаяся мужу исповедь о своём детстве, которую он смог завершить лишь после смерти. Первые две приземлённы и обыкновенны у С. Кинга до клишированности, а последнюю можно назвать мистической и редкой для этого автора.
Сначала о настоящем Лизи. Несмотря на возраст, женщина выглядит, чувствует и ведёт себя лет на тридцать пять. Отдельно упомянул об этом для тех, кто ожидал очередных сцен из дома престарелых. Вдова справилась с личной трагедией, и её достаточно обеспеченная жизнь только стала налаживаться, как пришло сразу несколько «вдруг». И без того всегда странная старшая сестра окончательно сошла с ума, а отчаявшийся получить «на дурачка» черновики мужа литератор нанял в баре случайного знакомого, чтобы тот «повлиял» на сговорчивость Лизи. Надо ли говорить, что сей самопровозглашённый «коллектор» оказался психом и садистом, а полиция не способна на превентивные меры?
В четвертьвековой семейной жизни Лизи и Скотта всё вертелось вокруг мужа. Писатель должен писать, встречаться с издателями и поклонниками. Жена писателя должна обеспечивать уют, соглашаться со всеми его предложениями и не мешаться под ногами. Финансово благополучный и в целом счастливый, но бездетный брак со странностями. Ещё на помолвке возлюбленный заявил, что не хочет заводить детей, потому что у него «дурная кровь». Действительно, с ним случаются припадки едва сдерживаемой агрессии, во время которых он часто ранит себя и разрушает предметы обстановки. Это ещё можно как-то объяснить, но только не его кратковременные исчезновения и фантастическую регенерацию.
Наконец, детство Скотта. Сельская глубинка, деспот-отец и любимый старший брат, без которого всё было бы иначе. Этот рассказ мог стать ещё одной бытовой «чернушкой» про маньяка, истязающего и тиранящего своих малолетних детей в замкнутом помещении, если бы не одно «но». Связь с Неверлендом и Питером Пэном Джеймса Барри. Маленький мальчик, спустя много лет завоевавший лавры писателя, действительно оказался вечным чудесным ребёнком. Он на самом деле способен перемещаться в другой мир и брать с собой немногих избранных. Но Стивен Кинг не был бы самим собой, не добавь в сказку монстров и проклятие, влияющих на реальность и во взрослой жизни.
В «Истории Лизи» обычные для С. Кинга натурализм и пошлость не смогли победить окончательно. Пусть с некоторой натяжкой, но роман можно назвать мистическим триллером. Великое Приключение Венди закончено в духе злоключений всех остальных героинь автора, лишив её мужа и душевного спокойствия, не дав даже материнства. А Питер Пэн смог сорваться с пиратского крюка Короля Ужасов и улететь куда-то в неведомые дали, вновь предпочтя реальной женщине фею-колокольчик. И лишь неразборчиво ругается и грозит кому-то Рэндольф Картер, починяя вскрытые лопатой Врата Серебряного Ключа.
«Девятая жизнь нечисти» Алексея Атеева не похожа на роман в привычном понимании. Её четыре отдельные истории, объединённые пятой, могли бы напомнить структуру «Декамерона» Джованни Боккаччо, но рамочный сюжет здесь не развит. Можно предположить, что обрамление появилось с целью украшения этого, по сути, сборника и лишь формально соединяет входящие в него рассказы, но нельзя также полностью отрицать возможность существования заложенных в их выборе и взаимодействии скрытых авторских смыслов. Как бы то ни было, единого повествования тут нет.
Завязка обрамляющего сюжета-зарисовки и всей книги такова: смешанная компания наших соотечественников, мужчин и женщин разного возраста, отдыхает на даче поздней осенью. Сходили в баньку, выпивают, сидя не чинясь и кто в чём за накрытым столом у горящего камина. Внезапно поваливший снег будто отрезает их от всего остального мира, и разговор невольно заходит о возможности существования сверхъестественного в современной жизни. Как водится, некоторые из присутствующих начинают приводить собственные, случившиеся с ними самими или с их знакомыми, примеры.
Интересно, что персонажи этого вводного сюжета перечислены, но не поименованы. Для автора имеют значение их пол, возраст и социальный статус. Указываются элементы одежды и уровень образованности. Даются характеризующие определения в два-три слова, как лёгкие мазки кистью: «начитанный хозяин дачи», «обладательница махрового халата», «почитатель Фрейда», «литературная дама». Никакой конкретики – и, одновременно, даётся возможность вжиться в происходящее для почти любого читателя. Создаётся располагающая атмосфера задушевного разговора, усиливающая впечатление от четырёх рассказанных под влиянием момента и общего настроения историй.
Основные новеллы выглядят, как осовремененные бывальщины и былички в литературном изложении. Одни рассказчики преподносят их от первого лица, другие – от третьего, признавая или скрывая свою личную сопричастность. Хорошо заметна близость с городской легендой и влияние классической русской прозы 19-20 веков. Композиционно каждой новелле посвящена целая глава, в начале и конце которой повествование возвращается к тесному кружку у камина, где активно обсуждается действующими лицами. Примечательно, что их короткие реплики предвосхищают многие читательские реакции и соображения. Что это, игра с читателем?
История первая, «Проделки ведьм»
Россия конца девяностых или начала двухтысячных. В меру привлекательная двадцатипятилетняя девственница-библиотекарь наконец-то решилась снять «венец безбрачия». Естественно, у гадалки-ворожеи, и, конечно же, по рекомендации подруги. Последствия были ужасны и поучительны! Народный сюжет о сделке с ведьмой в реалиях современного провинциального города страшен, жесток и драматичен. Вызывают недоумение отсутствие положительных черт у главной героини и та лёгкость, с которой она меняется, мечась из крайности в крайность. Оборванный финал, наоборот, кажется полностью естественным.
История вторая, «Плевок на могилу»
Украина времён становления советской власти. В семействе еврея, извозчика и контрабандиста, поспела дочка на выданье. За кого бы выдать? Один претендент в немалом военном чине и обеспеченный, но русский и коммунист, другой – еврей и книжник-каббалист, но беден. Основа – почти классический сюжет о двух женихах, послушной отцу невесте, страшной свадьбе и проклятии. Исполнение – в стиле «Пентакля» Г. Л. Олди, М. и С. Дяченко и А. Валентинова. Исторические реалии, национальный колорит, мистика и юмор.
История третья, «Чума»
Юг СССР, начало семидесятых годов двадцатого века. Набирается – и неожиданно хорошо оплачивается – студотряд для проведения археологических раскопок местной «Чумной горки», пользующейся в народе дурной славой. Люди в нём подобрались самые разные: спортсмены, идейные, заучки, простаки, халтурщики, демагоги, провокаторы, рвачи и мародёры. Результаты полевого исследования можно оценить, как минимум, трояко… Пожалуй, этот рассказ стоит наособицу. Он близок не мистике, классике или фольклору, а поздней советской научной фантастике или, к примеру, раннему творчеству В. Головачёва.
История четвёртая, «Зримая тьма»
1950-й год. Выпускник столичного педвуза, учитель русского языка и литературы, попал по распределению в райцентр на стыке Рязанской и Московской областей. Дело своё знал хорошо, но скучал дико в захолустье. Страдал по-интеллигентному, пока не подсказали ему заняться охотой. Всё бы ничего, да завела «благородная страсть» в запретное болото… Культурно, красиво, философично. Тургенев, Чехов, Толстой, Гоголь, Бунин и другие в реминисценциях. Труды С. В. Максимова и А. Н. Афанасьева. Размышления о язычестве и христианстве в советское время.
Все четыре новеллы прежде всего разные. Не скажу, что в них нельзя угадать одного автора, но стиль изложения, а в какой-то мере и жанр, меняются значительно. Фольклор, мистика, классическая литература и научная фантастика. Вместе – своего рода отечественный магический реализм, описывающий жизнь нечисти во времена становления советской власти, существования СССР и современной России. Забавно, что в начале и конце рассматриваемого периода проявления нечистой силы активны и опасны, а в середине нейтральны настолько, что возникает соблазн объяснить их рационально.
В целом, роман «Девятая жизнь нечисти» оставляет впечатление умной и реалистической прозы, несмотря на присутствие мистики. Возможно потому, что позиция автора нейтральна, что автор повествует и описывает сверхъестественное, интригует, подталкивает к размышлению, иронизирует, но не имеет своей целью пугать или развлекать читателя. Идея произведения не на виду, и это даже к лучшему.
облако тэгов
