ЕЖИ СКАРЖИНЬСКИЙ издавна интересовался комиксами. Еще ребенком просматривал в краковской книжной лавке Мариана Кшижановского комиксные вкладки, которые еженедельно поступали в Краков вместе с импортировавшимися газетами и журналами. Позже, уже дома, пытался сам рисовать комиксы, ориентируясь на комиксные циклы “Sergeant King”, “Prince Vaillant” или “Mutt & Jeff”. В дальнейшем старательно собирал и коллекционировал комиксы, альбомы живописи и теоретические исследования, посвященные комиксу.
В 1972 году краковский писатель и киносценарист Тадеуш Квятковский, с которым СКАРЖИНЬСКИЙ познакомился в ходе работы над фильмами «Рукопись, найденная в Сарагоссе» и «Санаторий под клепсидрой», предложил ему интересную тему для комикса. Дело в том, что кино- и телережиссер Ежи Пассендорфер в мае 1972 года начал снимать по сценарию Т. Квятковского сериал «Яношик», посвященный живописной жизненной истории этого легендарного словацкого разбойника, «карпатского Робин Гуда», жившего и сражавшегося с угнетателями на рубеже XVII-XVIII веков (позже, в 1974 году, был снят и полнометражный фильм).
СКАРЖИНЬСКИЙ принял предложение и на протяжении всего лишь четырех месяцев создал шесть 36-страничных альбомов, где черно-белые панели чередовались с цветными.
«В отличие от классического комикса, где события рассказываются с помощью последовательных рисунков, разделенных рамкой с похожими пропорциями и форматом, в “Яношике” СКАРЖИНЬСКИЙ использовал различные графические средства. Он создавал динамичные рамки, с неправильными формами, наполненные выразительным рисунком и яркими красками. Текст был сведен к минимуму, а композиционным блоком был не одиночный кадр, а вся панель. Работа над комиксом шла параллельно с работой над сериалом, поэтому на страницах комикса мы можем узнать лица актеров, а ситуации в фильме являются временами отражением сцен, созданных СКАРЖИНЬСКИМ. Для художника комикс был своеобразным графическим сценарием, фильмом на бумаге, в котором рисунок передает достаточно информации, поэтому нет необходимости добавлять к нему тексты или авторские комментарии» (Сильвия Рысь).
Первым изданием комикс вышел в свет на мелованной бумаге в 6 альбомах тиражом 100 тысяч (первые 3 альбома) и 68 тысяч (остальные) в издательстве «Robotnicza Spółdzielnia Wydawnicza "Prasa-Książka-Ruch"» в 1974 году. Высокий класс этого произведения был замечен профессионалами и отмечен премией на XI Международном салоне комикса и анимации в Лукке (Италия) в 1975 году (и многими другими премиями также за пределами страны). На родине комикс, к сожалению, успехом не пользовался – слишком уж привыкли отечественные потребители к статике «Капитана Клосса» и «Жбика». И лишь гораздо позже комикс нашел вполне заслуженное признание у польского читателя и сегодня выступает в качестве новаторского примера успешного сочетания поп-арта с высоким искусством.
Спустя двадцать восемь лет после издания «Яношика» комикс был переиздан в краковском издательстве «POST» в двух томах (по три первоначальных альбома в каждом) уже в чисто цветном варианте.
В 1975 году аргентинский писатель Хулио Кортасар опубликовал небольшой роман «Фантомас против многонациональных вампиров».
Польский перевод этого весьма интересного как с литературной, так и с изобразительной стороны произведения вышел из печати в 1979 году. «Испаноязычный оригинал был украшен современными панелями комиксов и гравюрами на дереве, взятыми из прессы XIX века. Польский перевод получил совершенно новое графическое оформление. Старые текстовые иллюстрации остались без изменений, но комиксные страницы были сделаны заново ЕЖИ СКАРЖИНЬСКИМ. И снова можно любоваться его техническим мастерством, умением создавать настроение и отличным чувством условности. Здесь семнадцать полностраничных панелей продолжают традицию европейских комиксов и гораздо лучше согласуются с остальным иллюстративным материалом, чем комикс в южноамериканском оригинале. Говорят, что Кортасар из всех переводов “Фантомаса” больше всех прочих ценил польскую версию – и это благодаря панелям СКАРЖИНЬСКОГО. Как и в “Яношике”, художник уделял много внимания тщательному расположению страниц – панели не разделяются рамками; отдельные сцены взаимопроникают друг в друга, создавая живописную композицию. Все это навсегда вписало кортасаровского “Фантомаса” на страницы истории польских комиксов несмотря на то, что формально он вовсе не комикс <…>
Увлечение романом Яна Потоцкого“Рукопись, найденная в Сарагосе” отразилось не только в сценографическом оформлении известного фильма Войцеха Хаса. ЕЖИ СКАРЖИНЬСКИЙ вместе с Тадеушем Квятковским, уже упомянутым здесь, создал в 1970-х годах по просьбе итальянского издателя несколько коротких комиксных новелл по мотивам текста романа. Только одна из них была опубликована в стране: гданьский журнал “Fan” напечатал во 2-м номере 1990 года восьмистраничную “Historia kapitana Torlewy/История капитана Торлевы”. Черно-белые рисунки, напоминающие гравюры восемнадцатого века, прекрасно соответствуют содержанию вставной новеллы. Динамика повествования, особенно в фехтовальных сценах, подчеркивается нерегулярным, резким обрамлением, минимальным текстом, отличным владением освещенностью. Другие новеллы из этого цикла (опубликованные, кстати, во Франции) все еще ждут польского издателя.
В Италии также был издан альбом “Zapatan”, созданный мастером в том же стиле по мотивам прозы Владислава Лозиньского.
Результатом многомесячной работы стал следующий комикс художника, ставший реализацией его максимы, изложенной в интервью, данном журналу “KKK” (№ 3/1996): “Комикс – это целиком и исключительно рисунок, и рисунок – это и есть форма повествования, репрезентация повествования, рисунок попросту и является повествованием”. Эта изобразительная 48-страничная новелла “P.E.” (от “Pithecanthropus erectus”) о художнике, его кукле и их совместном странствии по миру, разрушенному в результате апокалиптической катастрофы, не содержит ни слова диалога и не оснащена речевыми пузырями, характерными для условности комиксов.
Комикс много раз выставлялся (полностью или частично) на художественных выставках, но никогда не появлялся в печати. Сейчас, когда многие оригинальные панели выпали из поля зрения искусствоведов, публикация этого необычного комикса весьма проблематична.
Похожая участь постигла коллекцию панелей для истории под названием «Караваджо». Это была полуфантастическая история о авантюрной жизни известного итальянского художника эпохи барокко. Рисунки были лишены диалогов, сопровождались лишь фрагментами рецензий старых искусствоведов, писавших о его картинах. Панели, предоставленные для выставки, организаторы не вернули автору, и их след потерян. Сегодня известны лишь несколько не очень качественных журнальных репродукций.
Последним комиксом ЕЖИ СКАРЖИНЬСКОГО стала восьмистраничная история, упомянутая в интервью, которое художник дал журналу «ККК» (No 13/2001). Эту историю он нарисовал в 80-х годах в качестве подарка на день рождения другу. Более подробную информацию об этом проекте найти не удалось» (Януш Павляк).
У СКАРЖИНЬСКОГО хватало заказов на комиксы от зарубежных издателей, но он, в конце концов, отказался от продолжения карьеры «комиксиста». По банальной причине: издательства требовали многочисленных корректировок, правок, согласования взглядов и прочее – и чаще всего прямо в издательстве, а в ПНР зарубежный паспорт приходилось ждать по три месяца и более. Позже он говорил, что комикс был для него хорошей забавой и оказией для «небольшого и не приносящего стыда заработка».
Назовем другие проекты СКАРЖИНЬСКОГО-иллюстратора.
В 1970 году вышел из печати сборник полинезийских легенд в обработке Роберта Стиллера«Дочь длиннозубых» (краковское изд. “Wydawnicwo Literackie”).
В 1974 году в серии «Станислав Лем советует» издательства “Wydawnictwo Literackie” появился роман Филипа Дика«Убик» с иллюстрациями ЕЖИ СКАРЖИНЬСКОГО.
В 1975 году в серии «Fantastyka I Groza» того же издательства “Wydawnictwo Literackie” вышел в свет роман аргентинского писателя Адольфо Биой Касареса«Изобретение Мореля» (обложка и иллюстрация ЕЖИ СКАРЖИНЬСКОГО).
В 1977 году в серии «Станислав Лем советует» был издан сборник Аркадия и Бориса Стругацких«Пикник на обочине. Лес» с очень интересными иллюстрациями мастера.
В 1988 году по заказу журнала “Fantastyka” мастер подготовил комплект иллюстраций для журнального издания романа Томаса Мильке«Сакриверсум».
В 1989 году в издательстве “Gracowia – Oficina” вышел в свет роман Дороты Тераковской«Властелин Левава» с обложкой и иллюстрацией мастера.
В 1991 году издательство “Biblioteka powieści światowej” выпустило роман Грэма Грина«Капитан и недруг» с обложкой и иллюстрацией ЕЖИ СКАРЖИНЬСКОГО.
В 1990 году ЕЖИ СКАРЖИНЬСКИЙ иллюстрировал реалистический роман польского писателя-эмигранта Ежи Петркевича«Ангел огненный, мой ангел левый» для журнала “Przekrój”, в 1993 году роман вышел из печати книгой с обложкой и иллюстрациями мастера.
«СКАРЖИНЬСКИЙ в своих иллюстрациях использует систему, которая также зарекомендовала себя в сценическом дизайне и театральных костюмах. Он вообще не прибегает к стандартному способу иллюстрации данной темы. Он глубоко вчитывается в текст, чтобы понять его изнутри. Вот почему так часто его иллюстрации приобретают сюрреалистическое измерение. Из них всплывает созданный им мир, утонченный в каждом сантиметре. Мы не можем не верить в него, потому что даже уверены в том, что он существует. Это должно быть реально, потому что мы видим это. И моменты, в которые СКАРЖИНЬСКИЙ, очевидно, позволял своему воображению разгуляться, чтобы создать рисунок, смысл которого мы можем угадывать часами, нас совершенно не беспокоят. На самом деле это даже необходимо в общей картине сотворенного мира. Этот мир чрезвычайно многосложен: он фантастический, сюрреалистический, мифический, сказочный, невероятный. Иногда, глядя на иллюстрацию, мы начинаем задаваться вопросом, как она относится к литературному произведению, которое мы хорошо знаем. Однако мы должны понимать, что это произведение в данном случае было отфильтровано через необыкновенный ум, для которого характерно безграничное воображение, и то, что чувствовал художник, было извлечено из него, став на мгновение частью литературного мира. Надо понимать, что СКАРЖИНЬСКИЙ смотрел за пределы букв, слов и предложений – он пытался передать душу иллюстрируемого текста» (Сильвия Рысь).
В 1953 году Станислав Лем и редакторы “Przekrój”-а договорились об издании журнальной версии романа «Магелланово облако». «Лем предложил сотрудничество художнику, который определял свою практику как тенденцию к созданию метафор и фантастических представлений» (А. Гродецкая). Маэстро СКАРЖИНЬСКИЙ с энтузиазмом принял предложение и в последнем (сдвоенном) номере журнала за 1953 год (№№ 51-52 [454-455]) появился начальный фрагмент романа, оснащенный четырьмя (!) иллюстрациями – в том числе одной цветной.
Публикация романа продолжалась еженедельно, включая август 1954 года (№ 489). То есть оказались напечатанными еще 33 фрагмента, каждый из которых содержал одну иллюстрацию. Вот тут-то и «можно видеть некоторые ограничения, связанные с еженедельным темпом иллюстрирования очередного эпизода романа, поочередно предлагаемого Лемом. Красивая, выразительная линия как бы слегка “комиксизируется”, несет стилизацию того, как мог выглядеть в глазах художника 50-х годов XX века мир века XXXII. Жаль только, что недостаток времени и требования быстрой печати не позволили художнику насытить все рисунки цветом…». Далее я представляю всего лишь несколько случайным образом выбранных из комплекта иллюстраций.
(От следующей иллюстрации я лично вообще без ума. Все эти рычаги, штурвалы, циферблаты в технике XXXII века вводят ну прям в экстаз.. W.)
Роман Станислава Лема вышел отдельной книгой в варшавском издательстве “Iskry” в этом же, 1954 году, но обложку книги создал другой художник – ЯН МЛОДОЖЕНЕЦ/Jan Młodożenec, а текст вообще не иллюстрировался.
Рисунки ЕЖИ СКАРЖИНЬСКОГО больше никогда не переиздавались.
Станислав Лем и в дальнейшем много и плодотворно сотрудничал с журналом “Przekrój”, но с ЕЖИ СКОРЖИНЬСКИМ они встретились на страницах журнала лишь еще один раз – художник иллюстрировал его вышедший в январе-феврале 1956 года в четырех журнальных номерах рассказ «Крыса в лабиринте» (“Szczur w labiryncie” – “Przekrój”, №№ 564 – 567, 1956)
И в последний раз дороги Станислава Лема и ЕЖИ СКАРЖИНЬСКОГО пересеклись в 1976 году, когда художник сделал обложку для издания романа «Солярис» в краковском издательстве “Wydawnictwo Literackie”.
Однако с журналом “Przekrój” художник продолжал сотрудничать много и плодотворно. Вот, например, иллюстрация для рассказа Рэя Брэдбери«Иллюстрированный человек» (1957),
для повести Курцио Малапарте«Капут» и рассказа Ежи Шанявского,
заголовок рассказа Альфреда Ван Вогта.
Ну и еще примеры (которые, конечно, не исчерпывают вклад художника в достижения журнала).
На страницах журнала, повторим это, можно найти и другие рисунки художника — их там добрых несколько сотен.
С книжной иллюстрацией ЕЖИ СКАРЖИНЬСКОГО мы отнюдь не закончили, однако давайте на время отвлечемся от этой темы и поговорим о другом. С начала все тех же 1950-х годов пан Ежи тесно сотрудничал также с некоторыми периодическими изданиями, а в основном с краковским журналом “Przekrój” (что в переводе означает «разрез»). Этот журнал основали в 1945 году переселенцы из Львова МАРИАН ЭЙЛЕ (Marian Eile) и ЯНИНА ИПОХОРСКАЯ (Janina Ipohorska), заняв в нем должности главного редактора и заместителя главного редактора соответственно. Тут надо заметить, что МАРИАН ЭЙЛЕ (7 января 1910—2 декабря 1984) был художником, сценографом, сатириком и журналистом.
Да-да, художником, и с тем же, что у СКАРЖИНЬСКОГО, увлечением кубизмом, абстракционизмом, сюрреализмом и прочими -измами. Тут ниже несколько образчиков его работ.
(что-то и я увлекся, однако…)
Кем же была его заместительница, соратница и… (ну да ладно, не будем излишне углубляться)? ЯНИНА ИПОХОРСКАЯ (15 августа 1914—20 сентября 1981) была художницей, сценографом, сатириком и журналисткой.
Вот, кстати, пара ее графических работ.
Ну, может, еще добавим: юмористкой и афОристкой. А также писательницей и сценаристкой.
Ну и что могла закрутить такая знойная парочка? То, что и закрутила: лучший в Польше общественно-политический и литературно-художественный еженедельник, на страницах которого печаталась разная (но всегда безумно интересная) всячина. ЭЙЛЕ не раз и не два повторял: "Я должен делать журнал так, чтобы его любили читать и интеллигентная уборщица, и простой профессор, и примитивный министр". Вот для примера один из разворотов журнала:
И последняя его страница:
Историк моды Барбара Хофф учила полячек модно одеваться, не тратя много денег на одежду. ЯНИНА ИПОХОРСКАЯ занималась в журнале эстетическим воспитанием, обучая читателей хорошим манерам – и публикуясь под псевдонимом Ян Камычек/Jan Kamyczek. Вот несколько из ее советов и оценочных мнений.
— «- Если ты не знаешь, целовать девушку или нет, на всякий случай поцелуй.
— Мужчина только делает вид, что не понимает женщин. Это дешевле ему обходится.
— Скромная девушка не закладывает ногу за ногу. Скромная девушка не раздвигает ноги, когда сидит. По-настоящему скромные девушки вообще не имеют ног.
— Девушка должна знать все, но уже ничего сверх этого».
В результате вышла из печати книга «Вежливость на каждый день», которую в 1972 году перевели на русский язык.
А в журнале были еще и забойные афоризмы (часть которых переведена на русский язык), издававшиеся от имени братьев Ройек под названием «Мысли людей великих, средних и пса Фафика»).
Ну, например: "Не хлебом единым жив человек. Нужно что-то и выпить.
Новое платье действует на женщин, как четыре стопки водки.
Чтобы выглядеть как богиня, нужно двадцать минут, чтобы выглядеть естественно, надо три часа.
Не знаю сколько ей лет, но выглядит она старше.
Что невозможно скрыть, стоит хотя бы припудрить.
Диплом учебного заведения — документ, удостоверяющий, что у тебя был шанс чему-то научиться"
А пес Фафик – это любимец МАРИАНА ЭЙЛЕ. Вот он тут на фотографии.
И тут как на фотографии, так и в художественном воплощении.
А здесь несколько здравых сентенций пса Фафика. Например, такая: «Человек ходит на двух лапах, потому что вынужден беспрестанно служить».
Подборки выдержек из журнала, кстати, часто печатались в российском журнале «Наука и жизнь»…
Ну вот, а среди прочего меткие высказывания магистра Кавуся, лорда Галлюкса, некоей Креци Патачкувны, цитаты из журналов “Пи” и “Ву”… И кроссворд. Ах, какой кроссворд! Вся Польша его увлеченно разгадывала.
И ничего удивительного в том, что тираж журнала к середине 70-х годов взлетел до 700 тысяч (!) экземпляров. Я повторяю – в середине 1970-х годов! "Этот журнал был школой улыбки, тактичности, нежности", — сказала о нем замечательная польская поэтесса Агнешка Осецкая.
Да, но при чем здесь наш герой – ЕЖИ СКАРЖИНЬСКИЙ? Я пока что умолчал еще один существенный аспект успеха журнала – у него был великолепный отдел прозы, где печатались рассказы и повести мастеров художественного слова мирового значения: Эрнеста Хемингуэя, Курцио Малапарте, Альберто Моравиа, Рэя Брэдбери, Франца Кафки, Хорхе Луиса Борхеса, Виктора Гюго, Чарльза Диккенса, Владимира Набокова, Генриха Белля и других, а также произведения выдающихся польских писателей и поэтов Славомира Мрожека (он и вовсе дебютировал в этом журнале в 1950 году), Станислава Лема, Чеслава Милоша, Констанция Идельфонса Галчиньского, Ярослава Ивашкевича, Леопольда Тырманда, Владислава Броневского, Юлиана Тувима, Станислава Дыгата, Леопольда Стаффа, Людвика Ежи Керна, Яна Парандовского, Магдалены Самозванец, Казимежа Брандыса, Яна Бжехвы и других. Ну вот тут и пошла карта в руки ЕЖИ СКАРЖИНЬСКОГО. Его художественные взгляды полностью совпадали со взглядами редакторов журнала. Поэтому его графика сопровождала десятки статей, репортажей, обзоров, рассказов. «Рисунки характеризовались сценическим подходом к сюжету, сценическим характером кадров и жестов и были выдержанными в ретро-эстетике, характерной для “Пшекруя”».
И еще кое-что объединяло ЕЖИ СКАРЖИНЬСКОГО и журналистов «Пшекруя»: они самозабвенно любили детективную литературу, образовав нечто вроде детективного клуба, для которого приобретали книги во время зарубежных поездок или благодаря контактам с людьми, которые имели возможность выезжать за границу, азартно менялись ими и т.п. Им помогал пополнять библиотеку (или библиотеки) даже сам Зигмунт Модзелевский – тогдашний министр иностранных дел и также ярый любитель детективных историй. Понятно, что в журнале произведениям этой направленности уделялось самое пристальное внимание. ЯНИНА ИПОХОРСКАЯ и сама написала детективный роман “Rozkoszne przedpoludnie”, издав его в 1961 году под псевдонимом Алоизий Качановский/Aloizy Kaczanowski в знаменитой детективной серии «Клуб серебряного ключика» издательства “Iskry”. C ним могут познакомиться и русскоязычные читатели, поскольку в 1992 году он был издан и в переводе на русский язык под залихватским названием «Три трупа и фиолетовый кот, или Роскошный денек» и с не менее эпатажной обложкой.
Кроме того, пани Янина была сценаристкой первого (!) польского телевизионного детективного сериала «Капитан Сова идет по следу» (1965, восемь серий) с Веславом Голасом, Леоном Немчиком, Полой Раксой и Калиной Ендрусик в главных ролях.
Про перепечатывавшиеся из «Пшекруя» опять же в журнале «Наука и жизнь» криминальные загадки с инспектором Варнике и сержантом Фиттом я лучше умолчу – поляки, похоже, сами их откуда-то заимствовали и творчески перерабатывали…
С журналом наряду со СКАРЖИНЬСКИМ работали и другие замечательные польские художники, например ЗБИГНЕВ ЛЕНГРЕН:
и молодой ДАНИЭЛЬ МРУЗ:
Словом, “Przekrój” и все, что с ним связано – это уже сама по себе интересная история, и я желаю читателям этого блога ближе с нею познакомиться, воспользовавшись для начала хотя бы такой вот книгой:
Книжной иллюстрацией ЕЖИ СКАРЖИНЬСКИЙ занимался уже в начале 1950-х годов. В 1951 году варшавским издательством “Nasza Księgarnia” были изданы иллюстрированные им «Сказки» польского классика Игнация Красицкого.
В 1953 году в том же издательстве “Nasza Księgarnia” вышла в свет книга “Bajki z tematów Ezopa/Басни по мотивам Эзопа” с 38 великолепными иллюстрациями художника.
И еще одна книга издательства “Nasza Księgarnia”: «Баллады»Фридриха Шиллера (1954).
ЕЖИ СКАРЖИНЬСКИЙ иллюстрировал также поэму грузинского поэта Шота Руставели«Витязь в тигровой шкуре» (1978);
детективно-приключенческий роман Джо Алекса (М. Сломчиньского) «Ты всего лишь дьявол»;
один из романов Джеймса Оливера Кервуда,
трагедии Уильяма Шекспира,
сборник полинезийских легенд, сборник стихотворений советских поэтов и др.
А также представил миру великолепные иллюстрации к знаменитой «мушкетерской» трилогии (1956—1959) Александра Дюма.
И вновь дадим слово искусствоведу Сильвии Рысь (Sylwia Ryś).
«Он также создал книжные иллюстрации: к детективам Джо Алекса, поэме Руставели, романам Александра Дюма, Грэма Грина, Дж. О. Кервуда, А. и Б. Стругацких, Филипа Дика [о Стругацких и Дике см. далее. W.]. Хотя эти иллюстрации известны поколениям читателей, они редко ассоциируются с именем художника. Так же, как и рисунки для сборника полинезийских сказок, в которых неистовая поэтика его иллюстраций подчеркивала культурную и эстетическую инаковость прозаических рассказов. Уникальное место в творчестве художника занимают рисунки 1952 года к сборнику советских стихов для детей и произведения, выполненные для первого послевоенного издания «Сказок»Игнатия Красицкого (1951) – остроумные, с тонкой линией, добавляющей в текст то, чего «не хватало». СКАРЖИНЬСКИЙ подчеркнул, что его иллюстрации соответствуют тексту романов или рассказов по правилам, аналогичным тем, на которых основан комикс. Они функционируют как интерлюдия, подчеркивая определенные события и даже выходя за пределы линейного времени произведения. Они являются динамичным комментарием, своеобразным путеводителем по художественному тексту. Реалистическая условность книжных и печатных иллюстраций также вытекала из информативной функции художника. По этой причине он часто опускал цвет и неуместные детали. Киноопыт также повлиял на формулу иллюстраций, созданных СКАРЖИНЬСКИМ. Заметны в них характерные для данного типа повествования изменения перспективы и крупного плана, а передний план принадлежит герою истории, заключенному в пространство, ограниченное по подобию кадра».
облако тэгов
