Якуб Винярский представляет читателям журнала новейший роман польского писателя Анджея Сапковского «Змея» (Andrzej Sapkowski “Żmija”. “superNOWA”, Warszawa, 2009); «Анджей Сапковский уже приучил читателей к тому, что он не пишет одномерных историй. В “Змее” тоже есть свои пропасти. Эта повесть, которая может показаться раздутой сверх всякой меры новеллой, на самом деле представляет собой очень серьезный и замечательный (и в то же время привлекательный в плане сюжета) мини-трактат о войне, истории, а может быть, и о человеческой душе. Душе, которая отравлена и сбита с толку и становится пищей для галлюцинаций, заблуждений и безумия. Как обычно, можно восхититься тщательно воспроизведенными деталями. Афганские бои, афганские казармы и посты, наконец, афганские военные обычаи и ритуалы, изложенные на языке, максимально близком к аутентичному языку этой войны, – это удовольствие не только для милитаристов. Из помещенного в конце “Словарика афганского языка” видно, что Сапковский долго и внимательно готовился к написанию этих двухсот страниц, и видно, что его труд окупился. “Существуют, -- утверждал Владимир Набоков, -- три грани драгоценного камня, коим является великий писатель: волшебство, история, урок. Когда они сливаются в одно, — добавил автор “Лолиты”, — создается уникальное излучение и воздействие”. Однако для того, чтобы такое излучение произошло, мастерство должно прочно лежать в самой сути истории, в самых глубоких слоях мысли. Только тогда писатель сможет превратиться из рассказчика и волшебника слова в человека, который еще и преподает важный урок. Сапковский, искусный рассказчик и блестящий литературный маг, преуспел и в этом. Он может говорить и очаровывать, но также умеет развлекать и учить. И умеет, как старые мастера, обучая – развлекать»;
Михал Висьневский с некоторой грустью сообщает об издании заключительного тома «Саги о разбойнике Крепком Орешке» польской писательницы Анны Бжезиньской – «Теплый дождь. Кинжал» (Anna Brzezińska “Letni deszcz. Sztylet”. “Runa”, 2009), называя сагу лучшим польским фэнтезийным сериалом со времен «Ведьмака»;
Войцех Хмеляж советует обратить внимание на сборник рассказов польского писателя Якуба Малецкого «Внесенные в бухгалтерские книги» (Jakub Malecki “Zaksięgowani”. “Powergraf”); «рассказы содержательны, полны литературного содержания и тревожны. Почти в каждой из них автор поднимает одну проблему искушения дьяволом. Дьявол индивидуален и осязаем. Но это не грязный парень с хвостом, рогами и копытами, как в старых польских легендах или средневековых гравюрах, и не симпатичный парень в костюме, который иногда делает меньшие или большие грязные вещи, а настоящее воплощенное зло, чья форма, внешний вид и образ действий адаптируется к временам потребления и поп-культуры. Зло иногда простецкое, иногда изысканное, симпатичное или опасное. Когда надо, соблазнительное, милое и неотразимо привлекательное. Предлагающее то, чего мы ожидаем: деньги, веселье, восхищение других людей. Малецкий описывает, как легко поддаться искушению и какие последствия это влечет»;
Агата Краевская в общем хвалит авторский сборник рассказов польского писателя Михала Цетнаровского «Лабиринты» (Michał Cetnarowski “Labirynty”. “Powergraf”, 2009); «в сборнике можно найти представителей таких жанров, как фэнтези, научная фантастика, постапокалипсис, а также тексты, не укладывающихся в жесткую классификацию, и все они составляют более крупное, удивительно связное целое. Автор не пичкает нас интригами, детективными головоломками или действием, заставляющим сердце биться быстрее. В нем представлены истории, полные невысказанной тайны, напряженные и с мастерски созданным настроением. Мы имеем дело с автором, который знает, какими инструментами он пользуется, осознает силу слова»;
Ежи Жимовский восхищается «Бондовским справочником» Камиля Смялковского (Kamil M. Śmiałkowski “Bond. Leksykon”.”Media Paskal”, 2009); «Известный исследователь поп-культуры собрал гигантский объем информации о самом стильном агенте Ее Величества на более чем трехстах страницах своего сборника. Там представлены профили творцов, принимавших участие в создании истории агента 007. на протяжении более полувека — режиссеры, актеры, композиторы, писатели и т.д. Есть заглавные слова, посвященные наиболее важным персонажам, а также нескольким концепциям, характеризующим этих персонажей: женщины, гаджеты, Aston Martin, алкоголь, баккара… В целом справочник охватывает широко понимаемую вселенную Бонда — начиная от литературного оригинала Яна Флеминга (и его преемников), через фильмы (в том числе и вне канона), до комиксов и компьютерных игр. Лексиконная часть перемежается эссе, посвященным актерам, игравшим Бонда, здесь Смялковский дал слово другим уважаемым авторам, которые представляют отдельные фильмы и в то же время делятся своими личными размышлениями. Среди них мы найдем, среди прочего: главного редактора «Кино» Анджея Колодыньского, Лукаша Орбитовского, Конрада Вонгровского из «Esensja» и Михала Р. Висьневского. <…> Большим достоинством справочника является страсть к творчеству, которую чувствуешь при чтении. Он полон пикантных подробностей (появляющихся как “конфиденциальная” информация в конце словарных статей), анекдотов и тщательно собранных подробностей. <…> Книга имеет богатое графическое оформление и, хотя она полностью черно-белая, остроумная композиция и великолепные иллюстрации компенсируют отсутствие цвета»;
Пшемыслав Романьский с досадливой гримасой откладывает в сторону роман, написанный прапраплемянником знаменитого ирландского писателя Брэма Стокера – Дакром Стокером и начинающим киносценаристом Лэном Холти «Дракула: немертвый» (Dacre Stoker, Lan Holt “Dracula: Nieumarly”. Tłum. Monika Bukowska. “Znak”, 2009); соавторы «собрали заметки, оставленные великим предшественником, запросили мнения специалистов, развернули практически готовый замысел, гетто-идею, заранее обеспечивая себе финансовый успех. К сожалению, господа Стокер и Холт упустили из виду тот факт, что готовности взяться за работу и энтузиазма недостаточно. Написание любого романа – это не легкое задание, а соперничество с легендой требует дополнительной квалификации. И хотя намерения были благородны, а энтузиазм безусловен, на этом все и закончилось. Им не хватало чисто ремесленных навыков, они потерялись в сюжете, не сумели развить характеры»;
Агнешка Хаска видит в романе польского писателя Якуба Цьвека «Атака шулеров. Т. 1» (Jakub Ćwiek “Ofensywa szulerów. T. 1”. “Runa”, 2009) очень интересное начало замечательной историиж ; «В каирском отеле вскоре после окончания Второй мировой войны встречаются три человека, соблазненные загадочным предложением работы. Вскоре выясняется, что частью собеседования является рассказ испытуемого о некоторых избранных эпизодах его карьеры, весьма особенных, потому что связанных с иллюзиями с войной на заднем плане. Первый из испытуемых — иллюзионист Джаспер Маскелин, работавший на британскую разведку. Вместе со своей “Магической бандой» он ввёл нацистов в заблуждение, сотворив иллюзии фальшивых армий (включая, по-видимому, две тысячи фиктивных танков) или переместив на другое место Александрию и Суэцкий канал. Второй человек, рассказавший кое-что из своей биографии — польский летчик Ян Зумбах, авантюрист и ас-истребитель 303-й эскадрильи, которому пришлось сражаться с призраками, третий – знаменитая Лени Рифеншталь. <…> Том представляет собой собрание из трех рассказов, представляющее собой прелюдию к настоящей истории, которую читатель узнает в следующем томе. Цьвек взял реальных людей и написал для них фантастическую историю – хотя, может быть, и не такую уж фантастическую. <…> Подводя итог, первый том -- закуска приятная на вкус и возбуждающая аппетит»;
Иоанна Кулаковская сообщает о выходе на польский книжный рынок первого тома молодежного бестселлера американского писателя Майкла Гранта «Исчезновение» -- «Исчезли. Первая фаза: Беспокойство» (Michael Grant “Gone – Zniknęli. Faza pierwsza: Niepokój”.[/u] Tłum. Jacek Drewnowski. “Jaguar”, 2009); «В одном городе внезапно исчезли все те, кому больше 15 лет. Более того, оказывается, что процесс продолжается. Как будто этого было недостаточно, город и атомная электростанция отделены от остального мира барьером, появляются мутировавшие животные, а некоторые дети претерпевают загадочные изменения. Многие из них начинают обладать способностями, одновременно полезными и опасными. Ребята наконец понимают, что облегчения не наступит. Они сами по себе. Паника и хаос нарастают. Среди всего этого Сэм должен найти свой путь. Сэм — классический тип “сопротивляющегося героя”. Он хочет тишины и покоя, но оказывается вынужденным взять на себя поддержание порядка. Что еще хуже, ему и его друзьям придется столкнуться с непредсказуемым, жаждущим власти Каином и его командой паршивых овец из богатых семей. <…> Сюжет довольно интересный, проходит на нескольких уровнях и движется как гоночный автомобиль. К сожалению, персонажи хоть и не одномерны, но для своего возраста (начиная от поведения и заканчивая мироощущением) слишком взрослые. И с точки зрения литературы, и с точки зрения философии и психологии это средняя книга. Достойное приключенческое чтиво, которое понравится подросткам»;
Рафал Сливяк выступает с кратким обзором тетралогии польской писательницы, «первой дамы польской фантастики» Майи Лидии Коссаковской «Призрак Юга» («Чернота», «Память мертвых», «Буревой котенок», «Пора тьмы») (Maja Lidia Kossakowska “Upiór Poludnia” [Czerń, Pamięć Umarłych, Burzowe Kocię, Czas Mgieł]. “Fabryka Słów”, 2009); «”Призрак Юга” — самое зрелое произведение Майи Лидии Коссаковской, обласканное и взлелеянное, написанное как нельзя более всерьез, с максимальным реализмом — как психологическим, так и характеризующим время и место действия. А то, что действие часто устремляется вглубь магического реализма – это результат взгляда на реальный мир через очки фантастики. Наша действительность показана автором без привычной условности и подмигивания читателю. В четырех видениях Коссаковской каждое место и время человеческого мира полны жестокости, крови, страданий и боли. Это разные версии ада, в которых шанс на искупление грехов есть лишь у немногих людей. В “Черноте” адом является современная Африка, раздираемая кровавыми конфликтами. Здесь дети, обученные солдатскому ремеслу, совершают бесчеловечные злодеяния, используя мачете и автоматы Калашникова. Их жертвой становится и военный корреспондент, питающий своих читателей сообщениями о кровопролитии, точно так же как последователи древних божеств кормили их кровью жертв. “Память мертвых” переносит нас на Дикий Запад, не похожий на вестерновую идиллию. Грязь, пыль, отсутствие всякой героики. После выполнения очередной “мокрой работы” профессионального киллера убивают его клиенты. Когда ожесточенный шериф арестовывает человека, выдающего себя за этого преступника, в городке начинают умирать видные его жители. В свою очередь, “Буревой котенок” показывает страдания американского солдата, пережившего кошмар иракского плена во время первой войны в Персидском заливе. Когда тяжело раненый человек попадает в военный госпиталь, титульное животное поручает ему выполнение задания в волшебной Запредельной стране. Действие “Поры тьмы” происходит в Польше сразу после Второй мировой войны. Страдающего амнезией бывшего борца за независимость отправляют в психиатрический центр где-то в провинции. Здесь он постепенно начинает находить следы своего прошлого. В каждой из этих историй есть сверхъестественный элемент и чем дальше, тем его становится все больше и больше. Сверхъестественное все глубже вторгается в нашу реальность и преобразует ее. В “Поре тьмы” оно заменяет ее полностью, забирая даже память о прошлом. Очередные части сериала наполнены мраком, в них растёт ощущение невероятия и ужаса. Они вызывают яркие эмоции, поскольку затрагивают первичные человеческие страхи, инстинкты и убеждения. Они прекрасно отражают настроение. Они соблазняют необыкновенной пластичностью видения, но отталкивают натурализмом и жестокостью. Они исследуют самые темные уголки человеческой души, выявляя скрывающееся там зло. В видениях Коссаковской люди бывают хуже призраков. Именно они провоцируют трагические события, пробуждают древние силы и создают ад на земле ближним своим. Создавая тетралогию “Призрак Юга”, писательница решила доказать, что сможет написать все, что захочет. И надо признать, что это испытание она выдержала. Формальное богатство, разнообразие повествования, индивидуализация и стилизация языка производят большое впечатление. Наводящие на размышления обложки отдельных томов со схожей эстетикой хорошо соответствуют атмосфере самих романов. Лишь иллюстрации – слишком дословные и банальные – входят в определенный диссонанс с духовидческой, поэтической, изысканной и богатой прозой Коссаковской»;
Агнешка Хаска анализирует повесть польского писателя Яцека Дукая «Черный ворон» (Jacek Dukaj “Wroniec”. “Wydawnictwo Literackie”, 2009); «в дукаевской повести о военном положении, наблюдаемом глазами подростка, Адася, у которого однажды декабрьским утром Черный ворон похитил семью, мы находим все элементы мрачного повествования о декабре 1981 года. <…> Вопреки иллюстрациям, простому языку, песенкам и сказочной условности, “Черный ворон” нельзя счесть сказкой для детей – и не потому, что эта история могла бы быть для них слишком острой и ранящей. Попросту от ее читателя требуется историческая компетентность, без которой ее понять невозможно и, по сути, в этом большая слабость повести. И хотя предполагаемым читателем этой повести являются тридцатилетние молодые люди, Дукая не интересует схватка между сентиментом и ресентиментом. Адась не хочет быть героем идеологической борьбы с Черным вороном, он всего лишь хочет вернуть себе мать, отца, сестру, бабушку и дядю, а мир военного положения — это странный мир по ту сторону зеркала, ониричный, порой гротескный, но в конечном счете кошмар, который, как это бывает в сказке, хорошо кончается» (стр. 65—68).
19. На страницах 77-78 напечатано «Содержание» журнального комплекта “Nowa Fantastyka” за 2009 год.
20. В рубрике “Felieton” размещена статья “Klątwa wiedźmy z Blair/Проклятие ведьмы из Блэр”Лукаша Орбитовского/Łukasz Orbitowski, в которой рецензируются фильмы “Seventh Moon” (реж. Эдуард Санчес, США, 2009) и “The Objective” (реж. Даниэль Мирик, США-Марокко, 2008) (стр. 78).
21. В списках бестселлеров за октябрь 2009 года из книг польских авторов находятся книги “Ofensywa szulerów. T. 1” Якуба Цьвека, “Homo bimbrownikus” Анджея Пилипюка, “Żmija” Анджея Сапковского, “Xawras Wyźryn…” Яцека Дукая (стр. 78).
22. В рубрике «Присланное» названы 33 книги. Интересна их разбивка по издательствам: “Rebis” – 3; “Egmont” – 8; “Fabryka Słów” – 3, “Runa” – 4; “Kultura Gniewu” – 1; “superNOWA” – 1; “Muchaniesiada.com” – 1; “Nor sur Blanc – 1; “Forma” – 1; “Paskal” – 1; “Wydawnictwo MAG” –2; “Wydawnictwo Uniwersytetu Warszawskiego” — 1; “W.A.B.” – 2; “Prószyński I S-ka” – 3; “Znak” — 1 (стр. 78).
Пришла пора Телесфора — можно было бы сказать о четвертом томе серии "Биокосмос", в котором неожиданно обнаружилось небольшое снижение качества. В “Evilive” качество все еще хорошее, но этот том несколько уступает по объему трем предыдущим. Слабость проявляется в повествовании и диалогах.
Первые части саги были посвящены политическим и военным аспектам предстоящей войны за единство Энтирума. Таким образом, более медленный темп действия был случайным результатом сюжетных решений, а сага в целом тщательно продумана и отточена. "Evilive" традиционно развивает сюжетные нити и расширяет спектр тайн и загадок, как разгаданных, так и пока недоступных читателю... но в минимальных количествах. Сила альбома – в неустанной, стремительной и кровавой битве, которая развязывается практически уже с первых страниц. Визуально богатые столкновения, сражения и насыщенные потрясающими технологиями военные подразделения антагонистов потрясают воображение. Интересны также и взаимоотношения между эмонахами, которые по понятным причинам могут ассоциироваться с рыцарями-джедаями, но которые весьма уступают им по части трезвости и умеренности. Главная героиня также входит в их число. Ее судьба — движущая сила действия.
Недостатком, упомянутым в начале, является чрезмерная динамика альбома, которая очень сильно нарушает повествование. Нередки мысленные перепады, действие скачет в довольно неожиданном моменте и, как следствие, возникает некоторая путаница. С другой стороны, диалоги, вложенные в уста сражающихся превенторианцев, кажутся натянутыми и крайне искусственно звучащими. Гораздо больший драматический эффект имела бы битва в тишине, прерываемо лишь криками воинов или звоном скрещиваемого оружия.
Несмотря на эти недостатки, “Evilive” все еще держит средний уровень серии, которая остается самым интересным комиксом на отечественном рынке научной фантастики. «Биокосмосис» стоит и необходимо знать, потому что, возможно, через какое-то время эта богатая вселенная с неисчерпаемым потенциалом вырастет до размеров, сравнимых с размерами «Звездных войн», Он постепенно, малыми шажками завоевывает заокеанский рынок, и его перенос на другие медиальные носители — лишь вопрос времени. И это хорошо. Оно того стоит, чтобы с миром Биокосмоса познакомились и любители фантастики не относящимися к сообществу любителей комиксов.
17. В рубрике «Рецензии комиксов» на стр. 74 размещены два текста.
17.1. Статья Вальдемара Мяськевича носит название:
ХОРОШИЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ, ПЛОХОЙ ПРИЗРАК
(Dobry glina, zła zjawa)
Форестер Хилл — проблемный полицейский. Мало того, что его жена Дана была убита, он еще и стал главным подозреваемым. Когда с него сняли обвинения из-за отсутствия доказательств, выяснилось, что покойная жена не собирается его прощать – будучи призраком, делает его жизнь невыносимой, пугая, приставая, высмеивая и сексуально провоцируя. По иронии судьбы, оставаясь в этом странном симбиозе любви и мазохизма, ни один из них не помнит обстоятельств преступления. В результате Форестер, несмотря на свою привлекательную внешность, остается подозреваемым: для своей жены, читателя и самого себя. Эта головоломка является тем мотивом, который объединяет весь сборник и находит свой финал в седьмой части. В остальных томах очаровательный полицейский нанимается (к негодованию своей умершей жены) красивыми женщинами для раскрытия дел, классифицируемых как безнадежные. Спаситель девушек, попавших в беду, он работает прекрасно и излучает ауру профессионала и хорошего человека. В тот момент, когда он в своем рыцарстве как бы возносится ввысь, появляется Дана и выступает в качестве противовеса, чтобы спустить его на землю резким комментарием. Благодаря этому комикс аж искрится чувствами этих двоих персонажей.
ЗБИГНЕВ КАСПШАК (рисовальщик сериала) не нуждается в представлении в Польше. Он опубликовал несколько комиксов уже в 1980-х годах. Комикс КАСПШАКА даже появлялся на страницах нашего ежемесячника (“Człowiek bez twarzy”), а в итоге художник сделал себе имя на Западе. Жан-Клод Смит Ле Бенедикт, укрывающийся под псевдонимом Мифик (Mithic), известен в нашей стране как сценарист триллера «Альфа» (“Alpha”) и юмористического комикса «Фантастическое путешествие» (“Fantastyczna podróż”). В «Хэллоуинском блюзе» они оба демонстрируют совершенно другие свои возможности и класс. Мифик выстроил в комиксе замечательный детективный сюжет. Что редко встречается в комиксах, ему удается держать читателя в напряжении и неустанно удивлять. КАСПШАК воспарил на высоту графических возможностей. Он подчистил линии, оставив много места для своей жены-колористки. Настоящий шедевр – тонкость, с которой они нарисовали реалии США 1950-х годов. Одежда (как мужская, так и женская), здания, интерьеры квартир, магазины и лавки, бензоколонки, униформа различных служб и конечно же женщины, нарисованные по матрице Мэрилин Монро, впечатляют, действуют на воображение. Комикс представляет собой удачное сочетание ценностей хорошего чтива с визуальным великолепием. А открытый финал может указывать на то, что, вопреки первоначальному контракту на семь альбомов комикса, в будущем мы можем рассчитывать и на большее.
”Halloween blues”. Scenariusz Mythic. Rysunki Zbigniew Kasprzak. Kolory Graza. Tłum. Weronika Kasprzak (t.1), Maria Mosiewicz (t 2—7). „Egmont Polska”, 2009 («Хэллоинский блюз». Сценарий Мифика. Рисунки ЗБИГНЕВА КАСПШАКА. Цвет ГРАЗЫ. Пер. ВЕРОНИКИ КАСПЖАК (т. 1), МАРИИ МОСЕВИЧ (тт. 2—7). “Egmont Polska”, 2009)
16. Статья в рубрике “Felieton”, которую написал польский писатель НФ и журналист Яцек Собота, входит в цикл его статей «Признания идиота» и носит название:
СМЕРТЬ КНИГИ
(Śmierć książki)
Книги умирают немного иначе, чем люди. В материальном измерении процесс их разрушения кажется – это прозвучит не слишком хорошо -- более приятным, менее поглощающим чувства, в конце концов они просто превращаются в пыль. В метафизическом измерении смерть книг и их содержания — это забвение, которое наступает быстро, когда их авторы бредят; процесс вырождения замедляется прямо пропорционально возрастанию смысла и красоты фразы (это оптимистическое предположение, ибо, как известно, бывает по-разному). Есть еще третий тип умирания — убийство книги как медиума, как носителя информации; я хотел бы в первую очередь разобраться с этим типом умирания...
В этом контексте меня беспокоит соглашение Google с американскими издателями, означающее, что шедевры (и не только) литературы передаются в Интернет и могут быть там прочитаны бесплатно, что, вероятно, гарантирует смерть книги в обозримом будущем. С одной стороны, мы имеем дело с демократизацией доступа к информации, поэтому явление выглядит позитивным. С другой стороны, это своего рода пищеварительный процесс; присвоение новых областей культуры через Интернет, измельчение их в кашу должно привести к девальвации книги. Так происходит с музыкой, чье дорогостоящее сочинение и производство кажется нонсенсом, учитывая масштабы ее бесплатного поглощения пользователями Интернета; то же самое относится и к кино (масштаб явления, красочно названного цифровым дарвинизмом, пожирания культурных ресурсов Интернетом, описан Эндрю Кином в его интересной книге «Культ дилетанта. Как Интернет разрушает культуру»).
Должен признаться, что для меня книги — это нечто большее, чем просто заключенная в них информация. Они как застывшее время — стоят на полках, как таблетки воспоминаний, достаточно взглянуть на корешек, чтобы вспомнить события, произошедшие во время чтения. Например, «Дальние пути» (первая часть эпопеи «Люди как боги») Сергея Снегова -- советская соцреалистическая космическая опера и одновременно первая научно-фантастическая книга, прочитанная мною.
Толстый кирпич, испачканный шоколадоподобным веделевским продуктом, который я проглотил вместе с ним — выражение "книга имеет свой вкус" приобретает в данном случае тревожную буквальность. Помню, что во время чтения я заболел паротитом — лицо мое начало стремительно увеличиваться, как будто вдруг опухоль лица решила конкурировать с книгой Снегова в соревновании на объемность. Да, книга – это не только ее содержание. Есть в этом что-то чувственное, что-то поглощающее чувства, этот запах антикварной лавки, библиотеки, не очень приятный, несколько пыльный, и все же так хочется дышать этим прогорклым воздухом
.
Невролог Дэвид Винер подчеркивает чувственность тома и эту «книжность» книги. Соприкосновение с книгой, которая пахнет и шуршит, должно стимулировать гораздо больше, чем чтение ее содержания с экрана. Он называет чтение «воплощением познания» — более увлекательным и развивающим чувства (особенно у молодежи). Конечно, электронная бумага уже существует, и в дальнейших разработках можно представить себе шелест электронной бумаги и испускаемые ею запахи. Но это была бы некая книжная мимикрия: нонсенс в том смысле, что попытка идеальной подделки привела бы к созданию оригинала, то есть книги (есть также аргументы различных экологических террористов, которые нападают на классический том во имя высоких экологических требований, но я не буду вступать в эту дискуссию).
С несколько иной стороны подходит к вопросу несовместимости книжных и сетевых носителей информации Анджей Друздж в книге «От Liber Mundi к гипертексту». По мнению автора, традиционная передача информации характеризуется непрерывностью, которая проецирует на воображение читателя подобную непрерывность (постоянство) мира. Тем временем аксиомы, на которых основывался логический мир книги, были подорваны Интернетом (гипертекст, тотальный текст, среда, которая сама по себе является информацией). «Гипертекст разрушает старые иерархии текста и авторства, деформирует векторы времени и пространства и искажает реальность, а вместо этого создает кратковременные иллюзии преодоления ограничений природы», — говорит Друздж. В этом, несомненно, что-то есть — чтение заставляет нас дисциплинировать себя в замкнутом пространстве страницы, мир книги закрыт и упорядочен. Мир гипертекста, напротив, открыт. Чем отличаются люди книги от людей гипертекста, какую систему ценностей породит поколение Интернета, которое сейчас входит в культурный поток? Что ж, предполагается, что гипертекст искажает ощущение иерархии и законности мира; увековечивает веру в ее случайность и виртуальность, ослабляет чувство связности в пользу полифонии и разобщенности явлений. Поэтому электронные источники не подкрепляют идеи о постоянстве мира (это была домена книг). В то же время можно задать себе вопрос – а что, если такой источник знаний, прекрасно отражающий разрывность мира и текучесть реальности, лучше выражает ее суть? Многие философы (от античных скептиков, через Фрэнсиса Бэкона до Ницше и Бергсона) утверждали, что ошибки в процессе установления истинного образа мира кроются в нашем сознании, мир может быть гораздо более сложным, текучим и процессуально ориентированным, чем нам, бедолагам, кажется. Люди имеют склонность нахально антропоморфизировать мир, настойчиво ожидая смысла от реальности, безразличной к этим притязаниям. Поэтому мы создаем искусственные конструкции (одним из инструментов их создания была книга), в которых нам легче передвигаться, легче жить и безопаснее находиться. Кем будут наши дети? Это хороший вопрос.
Я, конечно, прекрасно сознаю, что содержащиеся здесь стенания имеют ясность и важность шепота амебы и что процессы, происходящие в культуре, являются результатом мощных механизмов, совершенно необратимых детерминант. Возможно, эти культурные трансформации и обмены носителями информации приносят с собой некоторые положительные моменты, которые я упустил из виду. Сетовать шепотом — такова уж роль идиота.
15. И еще статья в рубрике “Publicystyka”. Ее написал Ежи Жимовский и она носит название:
ВСПЫШКА. ПРОБЛЕСК ЗАВТРА
(FlashForward. Przebłysk jutra)
«Затмение» произошло 6 октября 2009 года. Так называлось явление, когда все люди в мире одновременно потеряли сознание на 2 минуты 17 секунд. В это время им дано было видение, из которого они узнали, что произойдет с ними в будущем, 29 апреля 2010 года. Что послужило причиной видения? Неизбежно ли будущее? Об этом рассказывает новый популярный сериал «FlashForward» (в российском варианте «Вспомни, что будет»).
Главный герой сериала Марк Бенфорд — агент ФБР. У него есть любящая жена-врач и пятилетняя дочь, и он посещает собрания Анонимных Алкоголиков. Проблески будущего предвещают его участие в расследовании «Затмения», возвращение к алкоголизму и распад брака. Конечно, Марк предпочел бы не допустить такого сценария. Вот почему он активно участвует в расследовании, хотя тем самым делает первый шаг к осуществлению своего видения.
Мы все пророки
Вышеприведенные слова, сказанные в первом эпизоде, прекрасно обрисовывают положение человечества. Вы легко можете себе представить дилеммы, терзающие героев, которые задают себе те же вопросы, которые их мучают. Что должна чувствовать жена Бенфорда, Оливия, когда в будущем она видит себя влюбленной в мужчину, которого никогда раньше не видела? Что переживает Деметрий, напарник Марка по службе в ФБР, который ничего не увидел во время Затмения и имеет все основания полагать, что он не доживет до того дня, который увидели другие? Но у пророчеств есть и другая сторона. «Вы беспокоитесь, что ваше видение сбудется. Меня беспокоит, что мое – нет» -- говорит Бенфорду Аарон, друг из группы поддержки. Его дочь погибла на войне, а мужчина в проблеске видения увидел ее живой. Как это возможно? Что произойдет, когда одни люди приложат все усилия, чтобы проблески сбылись, в то время как другие будут столь же активно сопротивляться этому?
Пророческие видения, предопределение и борьба за формирование будущего — популярные темы в фантастике. Общим знаменателем является потребность в контроле над собственной жизнью (см. «Дело Гарольда Крика» о бухгалтере, который узнает, что он — герой романа и что автор намерен его убить). А также необходимость осознавать, что у человека есть свобода воли в принятии решений и будущее не высечено на камне (эта фраза многократно повторяется в сериале «Герои», где регулярно появляются персонажи-предсказатели). Затмение проверяет веру и решимость людей в глобальном масштабе.
С первого взгляда видно, как «FlashForward» стимулирует воображение и заставляет задуматься. Хотя расследованием занимается ФБР, не менее интересными становятся движущая сила сюжета, личные переживания и дилеммы героев, а также их наблюдения за общественными нравами.
Кто за этим стоит?
Создателями «FlashForward» являются Брэннон Брага/Brannon Braga и Дэвид С. Гойер/David S. Goyer. Оба они ветераны. Ранее Брага работал над различными кино- и телевизионными частями «Звездного пути» и сериала «24». Самыми важными достижениями Гойера являются соавторство в написании сценариев к фильму «Тёмный город» Пройаса и к обоим фильмам о Бэтмене, снятым Кристофером Ноланом. Он также станет режиссером фильма о Магнето из «Людей Икс», анонсированного на 2011 год.
В актерском составе много известных лиц. Джозеф Файнс, играющий Бенфорда, до сих пор ассоциировался с костюмными фильмами (в том числе «Влюбленный Шекспир», «Елизавета», «Венецианский купец»). Недавно мы видели на экране его партнера Джона Чо, играющего в сериале роль Деметрия, в роли молодого лейтенанта Сулу в кинематографической перезагрузке «Звездного пути». Соня Уолгер (Оливи) появляется в другом популярном сериале «Остаться в живых», как и Доминик Монахэн, играющий Саймона (загадочного персонажа, связанного с «Затмением»), который ранее играл Мерри в экранизации «Властелина колец».
Сериал приехал в Польшу в рекордно короткие сроки.
Его премьера состоялась 24 сентября, а смотреть его мы сможем здесь с 14 ноября (на канале AXN, с польским названием «Przeblysk jutra/Проблеск завтра»).
Взгляд на будущее сериала
Сериал Браги и Гойера основан на идее, почерпнутой из романа Роберта Дж. Сойера, известного в Польше главным образом благодаря трилогии «Гоминиды», «Люди» и «Гибриды». У Сойера проблеск видения касался будущего, отдаленного на двадцать один год – очень абстрактное расстояние по сравнению с шестью месяцами, оставшимися до реализации видения в телевизионном сериале «Флэшфорвард». Полгода – болезненно осязаемый срок, можно весьма вскоре увидеть признаки сбывшегося видения.
Сокращение интервала — отличный способ добавить динамичности серии. Однако может оказаться, что то, что хорошо работает вначале, в конечном счете навредит сюжету. При таких предварительных предположениях лучшим решением будет закрытый сценарий, запланированный от начала Затмения до кульминации -- дня исполнения видения. Однако трудно ожидать, что, учитывая популярность, которой «ФлэшФорвард» пользуется с самого начала, продюсеры решатся на смелый шаг и зарежут курицу, несущую золотые яйца. Таким образом, сериал может разделить судьбу других пользующихся симпатией зрителей постановок, тянущихся все следующими и следующими все менее связными сезонами. Стоит ли нам ожидать новых Затмений, клубка заговоров и нагромождения мрачных загадок. Что ж – нам не даны подобные проблески завтрашнего дня.
облако тэгов
