Хоррор мистика и саспенс


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Рубрика «Хоррор, мистика и саспенс» облако тэгов
Поиск статьи в этом блоге:
   расширенный поиск »

"Нечто", "Призрачный омут", "Скорбь ноября", "Хор больных детей", #дашкиев#фантастика#библиотекаприключений#анонс#, #ктулху #война56 #врочек #фантастика #мистика #ужасы #лавкрафт #холодная_война, 100 сказок, 13 Врат, 13 ведьм, 13 мертвецов, 1922, 2017, 2018, 2019, 2019., 2020, 2021, 20th Century FOX, 31: Праздник смерти, 666 рассказов, 666 рассказов (русские авторы), 80-е, Aconítum, Adam Driver, Alien, Alien Anthology, Alien: Isolation, Ambrose Bierce, Antlers, Arzamas, Astra Nova, BBC, Bill Murray, Blood Red Sky, Book of Blood, COVID-19, Clive Barker, Cold Skin, Comingsoon, Conjure Wife, Critters, DARKER, DarkAndrew2020, DarkAndrew2020Рецензия, Darker, Dead Space, Dracula, Edita, Esquire, Evil in me, Fox, GRINDHOUSE PIT, Gerald Brom, Giallo, Giger, Gloomy Sunday, Grand Fantasy, Guillermo Del Toro, HBO, Hellraiser, Helstrom, Horror Story, Hulu, IGN, Igor Geros, Inspiria, Julia Bolchakova, Keri Russell, Leatherface, Lectoryqa, Librarium, Lionsgate, Marianne, Marvel, Midnight Mass, N-грамм анализ, Netflix, Non-fiction, Oats Studios, Pocket&Travel, REDRUM, RIP, Redrum, Relic, Rideró, Selena Gomez, Servant, Sony, Sony Pictures, Splatterpunk, Steve Buscemi, The Best of, The Circle, The Haunting of Bly Manor, The New Mutants, The Superdeep, The Walking Dead, The X-Files, Tim Curren «Grim Riders», Tristero, True Crime, Underwater, Vulture, X-Men, XX век, XXI век, YouTube, [Некрономикон, arq, artbook, criminal justice, cthulhu mythos, dark fantasy, death stranding, decadence, digital series, emperor of dreams, epizodnik, fantastique, fanzon, geralds game, gothic fiction, hellblade, horror, libra, lovecraftian horror, macabre, magazine, netflix, new canon, review, seriesofunfortunateevents, slasher, splatter, splatterpunk, star wars, stephen king, stranger things, the best, the night of, thriller, visionary, weird fiction, weird tales, westworld, «Billy Summers», «Later», «Будет кровь», «Всадник Авангарда», «Голос ночной птицы», «Гости из Внешнего Круга», «Кардинал Блэк», «Королева Бедлама», «Краем глаза», «Мистер Слотер», «Новый Коммориом», «Печать Небулы», «Позже», «Река духов», «Свобода Маски», «Телефон мистера Харригана», «маленькие люди», А. К. Толстой, АСТ, Аарон Драйз, Агнес Раватн, Адам Невилл, Адам Нэвилл, Адриана Мэзер «Как повесить ведьму», Адское Шоссе, Азбука, Азия, Айра Левин, Академия, Академия мрака, Алан Кубатиев, Алан Мур, Алан Паркер, Аларкон, Александр Варго, Александр Варго и Апостолы Тьмы, Александр Глазырин, Александр Домогаров младший, Александр Домогаров-младший, Александр Марков, Александр Матюхин, Александр Подольский, Александр Речкин, Александр Сорочан, Александр Филиппов-Чехов, Александра Голикова, Александра Костина, Алексей Атеев, Алексей Жарков, Алексей Иванов «Псоглавцы», Алексей Константинович Толстой, Алексей Лотерман, Алексей Провоторов, Алексей Холодный, Алексей Шолохов, Алессандро Манцетти, Алиса 35 лет, Алистер Кроули, Алма Катсу, Алмонд Иэн, Альберт Мкртчян, Альфред Нойес, Альфред Хичкок, Альфредсон, Амброз Бирс, Америка, Американские боги, Амфитеатров, Анастасия Торопова, Анатолий Уманский, Анатолий Эльснер, Ангелы-хранители, Андрей Баннов, Андрей Ильиных, Андрей Силенгинский, Андрей Танасейчук, Андрес Мускетти, Аниара, Анна Рэдклифф, Анна Третьякова, Анна Энквист, Анонс, Анонс 2024, Анонс книги, Анонс фильма, Анонс., Анонсы, Анонсы книг, Антологии, Антология, Апостолы Тьмы, Ари Астер, Арона Данило, Артем Агеев, Артемий Гай, Артур Коури, Артур Макен, Артур Мейчен, Артём Агеев, Ассоциация, Астрал, Астрология, Астуриас, Атеизм, Атлантида, Аудиокниги, БКУ, Баба-Яга, Багрянец, Байки из склепа: Рыцарь демонов ночи, Баконски, Бальмонт, Банч Джейсон, Барбара Хэмбли, Барбер, Барлоу Роберт, Барри Пейн, Бегущий человек, Безмолвная земля, Безмолвные компаньоны, Безопасность, Безопасность непознанных городов, Беккер, Белов, Бельгия, Беляев, Бенжамен Лакомб, Бенсон и Мурхед, Бентли Литтл, Бертье Майкл, Бесова Дюжина, Библиография, Библиография-2017, Библиография-2020, Библиография-2021, Библиография-2022, Библиография-2023, Библиотека Лавкрафта, Библиотека им. Н. А. Некрасова, Библиотека на Обугленной горе, Билл Мюррей, Билл Уоттерсон, Билл Ходжес, Билли Саммерс, Биомеханоид, Бирс, Блейз., Блейк Крауч, Бог Лезвий, Болгария, Борель, Борхес, Брайан Кин, Брайан Ламли, Брайан Смит, Брайан Ходж, Брайан Эвенсон, Бром, Бром «Косиног. История о колдовстве», Брошенные машины, Брэм Стокер, Буддизм, Будет кровь, Бульвер-Литтон, Бумажный Слон, Буриме-2022, Буря столетия, Буццати, В высокой траве 2012, В долине солнца, В пьянящей тишине, Вадим Николаевич Громов, Вакансия на жертву, Валерий Брюсов, Валерия Бернацкая, Вальтер Скотт, Вампирелла, Вампиррова победа, Варвара Добровольская, Варго, Василий Рузаков, Вашингтон Ирвинг, Ведьма, Ведьмак, Вендари, Венсан Кассель, Ветераны зарубежных войн, Виктор Глебов, Виктор Липка, Виктор Сальва, Виктория Колыхалова, Виктория Радионова, Вит Новотны, Виталий Вавикин, Владимир Азов, Возвращение, Возрождение, Волосы, Вольтерри Роберто, Воображаемый друг, Вортиш Ханс, Воскрешение, Восставший из ада, Впусти меня, Врата Серебряного Ключа, Всадник без головы, Все моря мира, Все о великих фантастах, Вселенная "Заклятия", Всем здоровья!, Вьюрки, ГФЛ, Галина Юзефович, Ганс Гейнц Эверс, Гари Доберман, Гари Макмахон, Гвенди и ее шкатулка, Гвендолин Кайст, Гейман, Генератор Страхов, Генри Феррис Арнольд, Герман Шендеров, Германия, Гибсон Ричард, Гигер Ханс Рудольф, Гиельермо Дель Торо, Гильермо дель Торо, Глория, Глубинные, Глушь, Гнозис Некрономикона, Говард Лавкрафт, Говард Филлипс Лавкрафт, Гоголь, Годзилла, Голосуй-2020, Гонсальвес Луис, Гораций Уолпол, Город зеркал, Городские Легенды, Господство, Готический роман, Гофман, Грабб, Гран-Гиньоль, Грант Кеннет, Грег Гифьюн, Грег Ф. Гифьюн, Грезы Февра, Грейди Хендрикс, Григорий Шокин, Грин, Гротеск, Группа поддержки для выживших девушек, Грэм Джойс, Грэм Макнилл, Грэм Мастертон, Грядущая раса, Гули, Гуллик Марк, Густав Майринк, ДМТ, Дакотой Фаннинг, Данила Городилов, Данилевски, Дарья Бобылёва, Двенадцать, ДеЛотэр Джон, Девилз-Крик, Девочка которая любила Тома Гордона, Девушка напротив, Девятая жизнь нечисти, Деизм, Декабрьский парк, Деледда, ДельТоро, Делёз Жиль, Деннис Этчисон, Дерлет, Детектив, Дети хаоса, Джаред Лето, Джастин Кронин, Джеймс МакЭвой, Джеймс Эшер, Джек Кетчам, Джеральд Бром, Джессика Честейн, Джефф Нун, Джефф Стрэнд, Джефф Ховард, Джиллиан Андерсон, Джим Джармуш, Джиперс Криперс, Джо Лансдейл сборник рассказов, Джо Р. Лансдейл, Джо Р. Лансдэйл, Джо Хилл, Джозеф Шеридан Ле Фаню, Джон Госворт, Джон Ди, Джон Карпентер, Джон Коннолли, Джон Лэнган, Джон Урбанчик, Джон Фландерс, Джон Харт, Джон Хорнор Джейкобс, Джонатан Мэйберри, Джордан Пил, Джордж Оруэлл, Джордж Р. Р. Мартин, Джордж Р. Р. Мартин «Грёзы Февра», Джордж Ромеро, Дзиро Осараги, Дик, Дикари, Дин Кунц, Дитя среди чужих, Дмитрий Зеленцов, Дмитрий Костюкевич, Дмитрий Плясов, Добрые соседи, Доктор Сон, Документальная литература, Долг платежом красен, Долорес Клэйборн, Дом малых теней, Дом окон, Дом с прислугой, Дональд Рэй Поллок, Дорога мертвеца, Дорожные работы, Дракула, Дурная кровь, Дьявол всегда здесь, Дэвид Боуи, Дэвид Дж. Шоу, Дэвид Кроненберг, Дэвид Линч, Дэвид Роберт Митчелл, Дэвис Эрик, Дэйв сделал лабиринт, Дэн Симмонс, Дэниел Абрахам, Евгений Колядинцев, Евгений Шиков, Евгения Кинер, Евгения Крутова, Евгения Трынкина, Евгения Чистякова-Вэр, Европа, Европейское кино, Екатерина Абросимова, Екатерина Чернявская, Елена Нестерова, Елена Пучкова, Елена Хаецкая, Елена Щетинина, Ефим Беренштейн, Жан Рэй, Женевский, Жертвоприношение, Жюль Верн, Заклятие 2, Заклятие 3, Замок Франкенштейна, Западня, Запах, Зарубежная литература, Заступа, Звенящей мирозданья пустоте, Звёздочка, Зелёная миля, Земля монстров, Зефир в шоколаде, Зло во мне, Злое, Злые обезьяны, Знак Древних, Зов, Золотая пуля, Золотые годы, Зомби, Зона Икс, Зона Ужасов, Зона ужаса, Зубастики, Йон Айвиде Линдквист, ИД Boroff & Co, Иван Иванов, Иван Русских, Игорь Мерцалов, Игра Джералда, Идущие, Иеремия Готхельф, Из багажника с любовью, Извне, Изгой, Изгоняющий дьявола, Изгоняющий дьявола: Верующий, Илья Масодов, Илья Пивоваров, Ингверсен Мориц, Индейцы., Индия, Инициация, Инопланетные культы, Институт, Интервью, Интервью о ГФЛ, Ирина Гурова, Ирландия, Искривление пространства, Искусственный Интеллект, Ислам, История Лизи, История с привидениями, Италия, Йа Шуб-Ниггурат, Йог-Сотот, Йог-Сотот это врата, Йог-Сототерия, Йон Айвиде Линдквист, Йоханнес Робертс, К западу от октября, КИНОНИСТ, Кабир, Казань, Калейдоскоп ужасов, Калифорнийская готика, Каннский кинофестиваль, Кант Иммануил, Капитализм, Карен Ли Стрит, Карл Бич, Карл Эдвард Вагнер, Каролина Эрикссон, Катарина Воронцова, Кей, Кеннет Моррис, Килан Патрик Берк, Ким Лиггетт, Ким Ньюман, Кин, Кинг, Кино, Кинорецензия, Киркман, Китай, Кладбище домашних животных, Клайв Баркер, Клан, Кларк Эштон Смит, Классические Истории Ужаса, Клод Сеньоль, Клуб адского огня, Клуб полуночников, Клювы, Книга Тота, Книга крови, Книги Бездны, Книжные серии, Книжный Салон, Когда звёзды будут правильными, Код Лавкрафта, Кожаное Лицо, Кожин, Кол, Колдовство, Колдуны, Коллекция оружия, Колумбарий, Комбс, Компас черного капитана, Конан Дойл, Кондратьев, Конрад, Константин Бальмонт, Константин Кинчев, Константин Образцов, Консультант, Короли ночи, Косиног, Космицизм, Космос, Кость бледная, Коуто-Феррейра Эрика, Кочегарка, Крампус, Крампус., Красные цепи, Креатив, Крепость, Крик, Кристен Стюарт, Кристиан Уайт, Кристиан-Хайнрих Шпис, Кристина, Кристофер Голден, Кристофер Триана, Кроваво-красное небо, Кровавый остров, Кронин, Ктулху, Ктулху фхтагн, Кубизм, Кукла, Куколка, Культ, Культ Ведьм, Культ Чёрного Змея, Культы, Кэйв, Кэмпбелл, Кэтрин Арден, Лавкрафт, Лавкрафт и Лит-канон, Лавкрафтианский хоррор, Лавкрафтианство, Лагерквист, Лакхерст Роджер, Ланжелен, Лариса Михайлова, Латинская Америка, Легенда о святом пропойце, Легенды хоррора, Легион Младых, Ледовая армия, Ледовые Корсары, Ледовые корсары, Ледовые косары, Леонид Андреев, Лепила, Лесли Поулз Хартли, Лето 84, Лиготти, Лиготти Томас, Лилит, Лин Шэй, Линдквист, Линк, Липпи Джузеппе, ЛитО «НК», Литературные памятники, Лора Пёрселл, Лугонес, Льюисианство, Лэрд Баррон, Людей Икс, Люди зимы, Люди под лестницей, Люди-кошки, Люси Тейлор, М. Бава, М. Г. Льюис, М. Найт Шьямалан, М. Р. Джеймс, М.С. Парфёнов, М.Ф. Шил, Магия Хаоса, Майк Флэнеган, Майкл Макдауэлл, Македония, Маккаммон, Макмахон, Максим Кабир, Максим Шаттам, Максименко, Макулотти Марко, Мама, Мамлеев, Маргарет Мюррей, Марина Лезова, Марина Якушевская, Мариша Пессл, Мария Стара, Мария Щербак, Марк Фрост, Масахиро Имамура «Смерть среди бессмертных», Мастера Ужасов, Мастера ужасов, Матерь Тьмы, Матюхин, Мгла, Межавторские циклы, Мейсон Асенат, Мерзкие дела на Норт-Гансон-стрит, Мертвые Не Умирают, Месть ледовой гончей, Метафизика, Мик Гэррис, Минцлов, Мир дикого запада, Мистер Икс, Мистер Мерседес, Мистика, Мистицизм, Мистические истории, Митчелл, Миф и Антимиф, Мифы Ктулху, Михаил Анчаров, Михаил Ежов, Михаил Киоса, Михаил Лидин, Мобильник, Мои стихи, Молот ведьм, Монстролог. Дневники Смерти, Монтегю Родс Джеймс, Морбиус, Морроу, Морю снится, Москва, Моффет, Моя вторая половина, Моё творчество, Моё!, Мрачное воскресенье, Мурзилка, Мускетти, Муха, Мухи, Мы, Мьюз Питер, Мэйчен, Мэри Шелли, Мэтт Рафф, Мэтт Хэйворд, Мэтью Корбетт - часть 8., Мёртвая зона, Мёртвое лето, Мёртвое море, НФ, На грани: Роман-исповедь, На пути к югу, Наблюдающий, Награды, Найт Шьямалан, Наладчик Джек, Наследие, Настольные Ролевые Игры - TRPG, Натали Эрика Джеймс, Наталья Блэк, Наталья Гора, Натан Бэллингруд, Натаниэль Готорн, Научная фантастика, Наш выбор, Не дыши, Не дыши 2, Не исчезай, Не пропустите, Не та дверь, Невинс Джесс, Неевклидова геометрия, Нейтан Баллингруд, Нейтан Баллингруд часть вторая, Нейтан Баллингруд часть первая, Некрономикон, Некрономикон Саймона, Непорочная пустота, Нетороплив наш тлен, Нечто, Ник Антоски, Ник Каттер, Николай Райнов, Никто не уйдёт живым, Нил Бломкамп, Нил Гейман, Нина Воронина, Новинки литературы, Новогодние детективные каникулы, Новые мутанты, Новый Коммориом, Новый год, Номер 16, Норткот, Ночи живых мертвецов, Ночная жажда, Ночная смена, Ночное кино, Ночные легенды, Ночь без конца, Ночь в тоскливом октябре, Ночь страха, Ночь страшного суда, Нулевой канал, Ньюджент Баркер, Ньюман, О приютах и мухах, О чём плачет Луна, Обитель Теней, Оборотни, Обратите внимание, Однажды ночью, Одной дождливой ночью, Озверевшая, Оккультизм, Оксана Ветловская, Олег Булдаков, Олег Дивов, Олег Киршул, Олег Кожин, Олег Пономарёв, Олег Хасанов, Оленьи рога, Оно, Оно 1990, Оно 2 2019, Оно 2017, Оно следует за тобой, Оно-2, Орасио Кирога, Орден Дагона, Осознанный сон, Отечественная литература, Отзыв., Отзывы, Откровение, Отряд, Оуэн Кинг, Очень странные дела, Падение дома Ашеров, Падшие мальчики, Пазл, Паразиты памяти, Паранормальное, Парень из Колорадо, Парфенов М. С., Парящий дракон, Перевал Дятлова, Перерождение, Перси Биши Шелли, Песнь Кали, Пила, Пинхед, Пиньоль, Письма несущие смерть, Питер Страуб, Питер Хэйнинг, Пламенник Инобытия, Плато Ленг, Племя тьмы, По ту сторону двери, Поведай нам тьма, Под Водой, Под Сильвер-Лэйк, Под неусыпным надзором, Под покровом ночи, Подвал, Подольский, Пожарный, Пожиратели плоти, Позже, Пойма, Поймать убийцу, Пол Шредер, Полидори, Полночь, Полтергейст Пресс, Полуночная месса, Польша, Порох, Порча, Последние штрихи, Последний ребенок, Последняя жатва, Потерянные боги, Похититель вечности, Похититель детей, Прайс М. Роберт, Прайс Э. Хоффман, Премии-2020, Премии-2021, Премии-2022, Премии-2023, Призраки Осени, Призраки дома на холме, Призраки усадьбы Блай, Прикосновение, Пробило сердце горю час, Провоторов, Проклятая игра, Проклятие Аннабель, Проклятие вендиго, Проклятие монахини, Пропавшая дочь, Прятки, Птичий суд, Пустите детей, Пустой человек, Пустошь, Пустошь тьмы и зла, Пушкин, Пятница 13, Підвал, Р'льехианский язык, Р. Л. Стайн, РАССКАЗЫ, Разгар лета, Раны, Раскатов, Рассказы Лесли Поулза Хартли, Рат Роберт, Рафа Лопез, Ребенок Розмари, Регуляторы, Реинкарнация, Рейтинги, Река боли, Реликвия, Ремизов, Рецензии, Рецензия, Рик Янси, Рикеверт Томас, Ритуал, Ричард Бахман, Ричард Лаймон, Ричард Ллойд Пэрри «Пожиратели тьмы: Токийский кошмар», Ричард Марш, Ричард Чизмар, Роб Зомби, Роберт Блох, Роберт Ирвин Говард, Роберт Луис Стивенсон, Роберт Маккаммон «Король Теней» / «The King of Shadows», Роберт Маккаммон «Мэтью Корбетт», Роберт Форд, Роберт Чамберс, Роберт Чарльз Метьюрин, Роберт Эггерс, Рога, Роман Каримов, Роман Танасейчук, Романтизм, Рональд Малфи, Рубен Дарио, Руками гнева, Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа, Руперт Уэйнрайт, Руслан Поланин, Русский хоррор, Рыбак, Рэй, Рэмси Кэмпбелл, Рэт Джеймс Уайт, С. Крэйг Залер, ССК, СССР, США, Сайлент Хилл., Саймон Кларк, Салем, Самая Страшная Книга, Самая Страшная Книга., Самая страшная детская книга, Самая страшная книга, Самая страшная книга 2019, Самая страшная книга 2023, Самый Страшный Фестиваль, Сандоз, Сапковский, Сара Лэнген, Саспенс нового поколения, Сборник, Светлана Фельде, Сгинувшие, Себастьян Берингели, Сезон крови, Секретные материалы, Секретные окна, Секретный Блиц, Секретный Блиц 11, Сергей Дёмин, Сердца в Атлантиде, Сердце Ангела, Серии антологий, Серии антологий-2021, Серии-2020, Серии-2022, Серия: Книга-загадка, Сетевые переводы, Сигнал, Сияние, Скарабелли Андреа, Скелеты, Скорбь ноября, Скотт Сиглер, Скотт Хокинс, Слепой Лонгин, Слизни, Сломанный миф, Слышащий, Слэшер, Слёзы дракона, Снегурочка, Сновидения, Содзи Симада «Дерево-людоед с Тёмного холма», Содзи Симада «Хрустальная пирамида», Сожжение, Солнцестояние, Сологуб, Сомов, Сонная Лощина, Соскальзывая в небытие, Сосны, Сотканный мир, Список оккультных книг, Сплаттерпанк, Спящие красавицы, Стайн, Стейси Мениа, Стекло, Стервятник, Стив Бушеми, Стивен Грэм Джонс, Стивен Грэм Джонс «Только хорошие индейцы», Стивен Кинг, Стивен Кинг «Билли Саммерс», Стивен Кинг., Стивен Чбоски, Стивенсон, Стиль Лавкрафта, Стоктон, Страховщик, Страшные сказки: Город ангелов, Ступени ведущие в бездну., Стэнли Кубрик, Судные дни, Суфизм, Сущность, Сюзанна Джонс «Предвестник землетрясения», Т. Э. Д. Клайн, ТВ3, Тайсон Дональд, Тарбис из Озера, Татарстан, Татьяна Варламова, Татьяна Жданова, Татьяна Мирвода, Твин Пикс, Теизм, Темное фэнтези, Тени зла, Теофиль Готье, Территория, Территория страха, Тик-Так, Тим Каррэн, Тим Каррэн "Мертвое море", Тим Пратт, Титаник, Титов, Тодд Кейслинг, Только хорошие индейцы, Том Пиккирилли, Томас Лиготти, Томас Тессье, Томми Ли Уоллес, Точинов, Трагедия в Уэйко, Триллер, Трое из ада, Туман, Туман 1980, Туман 2005, Туманная долина, Тургенев, Тьма, Тьма языческая 2, Тёмная лощина, Тёмные материалы Кёко Карасумы, Тёмный Блиц №13, Ужасы, Уилки Коллинз, Уильям Брент Белл, Уильям Микл, Уильям Хьёртсберг, Улица Страха, Университет, Университет Брауна, Урошевич, Уругвай, Усмешка тьмы, Утопия, Уцелевший, Ученик Монстролога, Уэйуорд Пайнс, Уэллс, Уэльс, Уэнди Уокер, Ф. Марион Кроуфорд, Ф. Пол Вилсон, ФК, Фанатские обложки, Фантастический Калейдоскоп, Фантастический Калейдоскоп: Генератор Страхов, Фантастический Калейдоскоп: Йа Шуб-Ниггурат, Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн, Фантастический Калейдоскоп: Шёпот грёз безумных, Фантом, Фантомы, Фара Роуз Смит, Фил Робинсон, Филип Фракасси, Философия, Флорентийский Алхимический Фрагмент, Флэнеган, Фолкнер, Франкенштейн, Франсуа Баранже, Франшиза "Судная ночь", Фриц Лейбер, Фуке, Х. Р. Гигер, Хайсмит, Ханс Хайнц Эверс, Харлан Кобен, Харлан Эллисон, Харман Грэм, Харри Мартинсон, Хелстром, Хинц Чарли, Хичкок, Ходжсон, Ходячие мертвецы, Хозяева тьмы, Холли Гибни, Холодная кожа, Холодные песни, Хор больных детей, Хоррор, Хоррор-итоги 2017 года, Хоррор-итоги 2018 года, Хоррор-итоги 2019 года, Хоррор-итоги 2020 года, Хоррорскоп, Хранитель, Христианство, Хроники Мёртвого моря, Хрустальный, Худеющий, Хью Уолпол, Хэллоуин, Хэллоуин заканчивается, Хэллоуин убивает, ЦИЭМ, Цензор, Центр по изучению эзотеризма и мистицизма, Церемонии, Чад Луцке, Чак Паланик, Чамберс, Чарльз Брокден Браун, Чемберс, Чепелуэйт, Черные дыры, Черным-бело, Чертова Дюжина, Чертова дюжина, Черчи Анджело, Чехия, Чужак, Чужаки, Чужой, Чучело-мяучело, Чёрный Град, Чёрный Новый год, Шабаш, Шавиро Стивен, Шаманизм, Шарль Бодлер, Шахта, Швеблин, Швеция, Шекли, Шил, Шимун Врочек, Шон Хатсон, Шуб-Ниггурат, Шёпот грёз безумных, Щетинина, Э. А. По, Э. Ф. Бенсон, ЭКСМО, Эверс, Эд и Лоррейн Уоррен, Эдвард Ли, Эдвин Лестер Арнолд, Эдгар Аллан По, Эдгар По, Эдогава Рампо, Эзотерика, Эйв Дэвидсон, Экзистенциализм, Эко-хоррор, Экология, Экранизации, Экранизации., Эксмо, Элджернон Блэквуд, Электронные книги, Элементали, Элиаде, Элизабет Бир, Эллен Датлоу, Энди Дэвидсон, Энн Райс, Эра Дракулы», Эрбен, Эрманно Ольми, Ю. А. Линдквист, Юлия Бойкова, Юлия Зонис, Юрий Некрасов, Юрий Погуляй, Я всё помню, Я иду искать, Язык и речь Великих Древних, Япония, Ярость, абсурд, абсурд без границ, август, адам нэвилл, адское шоссе, азиатское кино, александра ильина, алексей иванов, альманах, альтистория, американские боги, ангелина саратовцева, анимация, анонс, анонсы, антологии, антология, антология ужаса, антология украинский_хоррор, апокалипсис, апрель, аргентинское кино, артбук, артхаус, археология, архив, аст, астрель, атомная бомба, аудио, аудиокнига, аудиокниги, багрянец, баркер, бдсм, безумие, бесплатно, бешенство, библиография, библиотека Джона Госворта, бку, бобылева, боги, боевик, боевые действия, болгарская литература, болезни, большаякнигаужасов, братья Гримм, будто оно - небо, буктрейлер, буктьюб, бумажный слон, в работе, вампир, вампиры, вампиры., вебзин, ведьма, ведьмы, весна 2021, видеоинструкция, видеообзор, визионерство, вирд, война-56, ворон, восточноевропейская фантастика, впусти меня, врочек, встречи, выживание, выживание человечества., выпуск новостей, гейман, гикобзор, глуховский, говард, городская легенда, городские легенды, городское фэнтези, горор, готика, готическое фэнтези, гранже, графический роман, гретель и гензель, гробы, дарк фэнтези, дебют, декабрь, декаданс, дель торо, демонология, демоны, дерлет, детектив, дети, джалло, джейсон вурхиз, джинн, джон лэнган, джонатан нолан, джоши, документальный фильм, долгая прогулка, драбблы, драма, древние, дьявол всегда здесь, европейский хоррор, жанр ужасов, живопись, журнал, журнал "Аконит", журнал Фантомас, журналы, западный мир, зарубежные издания, звездные войны, звонок, знаковые антологии, зомби, зомбиапокалипсис, зоохоррор, игра джералда, игры, игры на выживание, извращение, издано, издательство, иллюстрации, интервью, историческая литература, история, история жанра, итальянский хоррор, итоги года, июль, июнь, казни, кайдзю, кампос, катастрофы, кинг, кинематограф, кино, кинорецензия, клайв баркер, классика, клонирование, книга, книга-мистика, книги, книгуру, кожин, комедия, комикс, комиксы, коммунизм, конвент, конец света, конкурс, конкурсы, корейские фильмы, король ужаса, короткий метр, короткометражка, космический хоррор, космос, крайты, красное платье, креатив, крик, криминал, криминальный триллер, кровь, ктулху, кубрик, куклы, культура, культы, лавкрафт, лана влади, лансдейл, латиноамериканский магреализм, лекция, лемонисникет, линдквист, литература, литература., лэнган, любовь, магический реализм, магреализм, май, макабр, макдауэлл, маккарти, мальчишечьи ужасы, манга, маньяк, маньяки, марианна, март, мастера ужасов, мейкен, мейчен, мертвецы, месть, меч и магия, мистика, мистика русская литература, мифология, мифы, монстр, монстры, мрак, музыка, мультипликация, мусульмане, мутанты, мэкен, на месте жертвы, насилие, наука, неанглоязычный хоррор, невилл, нейросеть, немецкая литература, нетфликс, нечеловеческие создания, никогда такого не было и вот опять, николсон, нил гейман, нилпатрикхаррис, новая книга, новинка, новинки, новости, новый канон, номер, носферату, нуар, нэвилл, обзор, обложка, оборотни, одиночество, октябрь, олегкожин, оружие, остров Литтл-Толл, острые козырьки, отбор, отечественный рок, отечественный хоррор, отзыв., отношения, офисный хоррор, очень странные дела, палп-хоррор, параллельные миры, параментальный параоккультизм, паскаль ложье, перевод, переводы., перестроечное кино, периодика, персона, печать ведьмы, писатель, письма, пищеблок, пк игры, планы 2021, планы 2022, повесть, под неусыпным надзором, подводная лодка, подольский алексанждр, подчинение, поезд в пусан, позже, покровский, поллок, польская литература, помесь собственно рецензии с рецензией-эссе, попаданчество, последние дни, потери, поэзия, праздники, премии на фантлабе, премия, призраки, приквел, примитивизм, провоторов, проклятия, проклятые места, психологический триллер, пытки, пятница 13, разбор, райт, раскопки, рассказ, рассказы, расчленёнка, реализм, рейтинг, религиозный триллер, религия, ретро, рецензии, рецензия, рецензия-заметка, рецензия-фельетон, рецензия-эссе, рисунки, ритуал, роковые числа, роман, романтизм, романтическая мистика, российские фильмы ужасов, русская готика, русская литература, русская литературая, русская тёмная культура, русский кинематограф, русский триллер, русский ужас, русский хоррор, русское фэнтези, русскоязычная литература ужасов, сага, самайн, самая страшная книга, саспенс, саундтрек, сборник, сборник рассказов, сверхъестественное, свободный доступ, секс, секта, секты, семинар, сентябрь, сериал, сериалы, серп, сиквел, символизм, сияние, сказка, сказки, сказки на новый лад, сказочник, славяне, слоубернер, слэшер, смерть, смит, собственно рецензия, события, советское кино, сон, социализм, социальный хоррор, список, сплаттер, сплаттерпанк, сск, ссср, статья, стивен кинг, странная проза, страх, страшилка, страшилки, страшные истории, субтитры, суспирия, сша, табу, танатос, темная волна, темное фэнтези, технохоррор, тизер, тихое место, том харди, трейлер, трейлеры, тридцатьтринесчастья, трилеер, триллер, триллер 2018, трилогия "Мистер Мерседес", тёмная волна, тёмная поэзия, тёмное фэнтези, убийства, ужас, ужасы, ужасы 2018, ужасы будущего, ужасы в лесу, ужасы космоса, ужасы о семье, украинский_хоррор, фантастика, фантастиковедение, февраль, фетиш, философия, фильм, фильм 2013, фильм 2016, фильм 2017, фильм 2017., фильм 2018, фильм 2018., фильм 2019, фильм 2019., фильм 2020, фильмы, фильмы на Хэллоуин, фобии, фольклор, французские фильмы, французское кино, франшиза, фрэйдизм, фэнтези, халява, химерная проза, холодная война, хонкаку-детектив, хоррор, хоррор в СССР, хоррор-фольклор, хоррорскоп, христианство, художники, цикл «Киёси Митараи», цикл «Расследования Хамуры и Хируко», чак вендиг, черное фэнтези, чёрный юмор, школьные ужасы, шпионы, эггерс, эд курц, экзорцизм, экранизации, экранизация, эксмо, элементали, эпидемии, эпидемия, эпизод VII, эпизодник, эрос, ядерная война, язычество, январь, японский хоррор
либо поиск по названию статьи или автору: 

  

Хоррор, мистика и саспенс


Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.

Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.

Приглашаем к сотрудничеству:

— писателей, работающих в данных направлениях;

— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;

— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.


Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.

Модераторы рубрики: sham, senoid, С.Соболев

Авторы рубрики: fox_mulder, Karnosaur123, Gorhur, kain_vega, volga, Тиань, senoid, Хельг, sham, Сноу, Кел-кор, MikeGel, vot_vot, Dr. Sammael, Колобок У, visionshock, NataBold, Игнир, Nexus, Cirujano, darklot, Burn_1982, maxkillstar, antilia, verydevilear, beskarss78, DeMorte, IaninaZ, Календула, Samedy, febeerovez, Vigo_san, Dr. X, Вертер де Гёте, Kuznetsov_V_A, Cerdj, bvelvet, Синяя мышь, Фотина Морозова, Pink.ME, danihnoff, lady-maika, Psevdofellini, ХельгиИнгварссон, il-pozhi-87, endermnarsky, Satalking, izubr_, Katon, Caspian, HateCore, klavir, seabird69, Roland23, tochinov, Heckel, 2_All, magister, Salladin, holodny_writer, Alex Provod, bit20, Phelan, georgkorg, Deliann, Death Mage, Антон П., stalkers, Ann Gry, maxvolotsky, Elvdo, Lunetta, С.Соболев, Гораль, mirkas64, imra, ivminin, oriddlebarker, radals, intuicia, domenges, Бедлам, MasterOfPuppets, magistr201, Rebus, alexlazer, neo smile, Viktor_Rodon, vrochek, Санскрит, Igor Geros, ZaverLast, Seidhe, sergeant, B.Rzayev, Mishel78, atgrin, Brain-o-flex, mif1959, монтажник 21, Porsankka666, Sabazios, Alex_Razor, Susan Sto Helit, PanTata, Korol.R, Нифонт



Статья написана 26 января 00:33

Сегодня мы говорим с Ангелиной Саратовцевой – лауреатом премии «Рукопись года» (2023) в жанре триллер за роман «Сказочник», который повествует об отношениях маньяка и жертвы. Книга написана на стыке нескольких направлений. Благодаря чему также попала в лонг-лист «Русского детектива» (2023), уже в номинации «Открытие года» Примечательно, что роман – первый из изданных автором. Что делает ее перспективным дебютантом в жанровой литературе.

Ангелина планирует написать еще одну книгу в цикле о Сказочнике. Сегодня автор расскажет нам о характере отношений маньяка и жертвы. Естественно ли женщине быть в роли добычи? Или такую роль ей навязали? Если да, то почему? И что за наши годы изменилось: почему слабый пол все чаще воспринимают как хищниц? Возможно, дамы опекают мужчин, дабы контролировать их. Есть ли тогда грань между гиперопекой и насилием? Если да, то почему порочное кольцо закрывается и наши женщины, опекая мужей и сыновей, так часто оказываются жертвами бытовой агрессии? Чего в этой опеке больше: желания служить или управлять сильным?

И вообще, насколько глубоко в каждом из нас скрывается желание быть маньяком или жертвой? Возможно, это заложено в человеческой природе, как размножение? Может ли быть так, что секс – один из факторов, порождающих сегодня насилие? Возможно, оно, как близость, случается по обоюдному согласию. Притягивает ли тогда жертва хищника сама? Способен ли хищник сделать что-то с ней, если она этого не хочет? Может быть, жертва в глубине души хочет стать частью мира, который принадлежит ее палачу…

 Ангелина на презентации "Сказочника" в "Доме книги", 18.10.23 С.-Петербург
Ангелина на презентации "Сказочника" в "Доме книги", 18.10.23 С.-Петербург

Холодный: Здравствуйте, Ангелина.

В начале вашего романа есть показательная сцена. Героиня Маша просыпается в доме маньяка, который ее похитил, но ведет себя странно. Находясь в «логове» палача, девушка не ищет выхода. Наоборот, стоит перед зеркалом в ванной и думает, насколько она, как жертва, органично смотрится в интерьере дома-клетки. Что это: авторское желание посмаковать жанром? Или пример того, что жертва в глубине души хочет быть частью мира, который принадлежит ее палачу?

Ангелина Саратовцева: Когда меня зажали в технические рамки серии “на месте жертвы”, я первым делом стала думать, как из них вывернуться. Едва ли это было желание посмаковать жанром.

Маша, безусловно, хочет быть частью этого мира. Даже не так. Она есть часть этого мира по генотипу, фенотипу и гормональному фону. По жестам, мимике и стилю мышления. Она в своём праве. И этот герой не меняется на протяжении истории, он только раскрывается нам. Это Имаго.

Х: На презентации книги вы сказали, что личности героев для вас первичны, а сюжет вторичен. Как вы создаете характеры в своих произведениях? Они «всплывают» сами или вы методично конструируете их до цельного образа?

С: Под жертву можно замаскировать того кто не-родился-жертвой. [Поэтому] я могу написать и под заказ [сконструировать героя] Почему бы и нет. Но по доброй воле я выбираю тех героев, с которыми мне легче. Персонажей вроде Маши, Сказочника и Костика. Потому что я в состоянии их уважать и мне проще с ними работать.




Статья написана 5 января 17:14

Одиночество среди людей и человек, как главный источник зла в рассказах А. Подольского

Сборник "Колумбарий", М.: АСТ, 2023 г. (май)
Сборник "Колумбарий", М.: АСТ, 2023 г. (май)

«Колумбарий» А. Подольского можно считать наиболее эклектичным сборником в серии ССК. В нем сочетаются истории разных, противоречащих друг другу стилей, из-за разнообразия которых трудно понять, какова окончательная форма авторского почерка. Но, в то же время видно, что некая связь между историями есть. Она прослеживается в сквозных лейтмотивах, посылах и ценностях, транслируемых автором. Чтобы их увидеть, взглянем на тексты с обратной стороны.

Внимание привлекает, прежде всего, тема одиночества в кругу других людей, ставшая в творчестве Александра рефреном. Во многом такое одиночество в толпе продиктовано социальной проблематикой, с которой автор работает регулярно. Так, многие его герои вынуждены жить обособлено из-за статуса маргинала. Они либо беспризорники и преступники, либо инфантилы, не прошедшие адаптацию в обществе.




Статья написана 21 декабря 2023 г. 08:52

Сегодня мы говорим с А. Матюхиным, известным в русскаоязычной хоррор-среде произведениями о маньяках. Александр – многократный номинант и лауреат премии «Мастера ужасов» и частый финалист жанрового хоррор-конкурса «Чертова Дюжина». Автор множества романов, среди которых мрачные «Идеальность», «Кладбище ведьм», «Пожиратели грез» и «Дразнилки». Первая книга оригинально проливает свет на образ психа и затрагивает тему нарциссизма, которым болеет современное общество, привязанное к несуществующим достижениям и иллюзорным успехам.

Роман "Дразнилки", М.:АСТ, 2023 г. Первое издание
Роман "Дразнилки", М.:АСТ, 2023 г. Первое издание

Подобных историй у Матюхина много. Известно, что большинство имеют необычную концепцию. Чаще зло в них представлено в образе человека: Александр изображает маргиналов как обычных людей, смещая зло в социальную плоскость. Как, например, в нуарном рассказе «Умеренность», повествующем о Петербурге и его темных сторонах. В рассказе говорится о гнили в социальных институтах и зле, которым оказываются люди со статусом. По сути, о теневой, агрессивной стороне привычного нам порядка, который, скрепляя общую массу людей, легко уничтожает отдельную личность.

На примере произведений типа «Идеальности» и «Умеренности» видно, что Александр предрасположен к серьезной прозе. Поэтому вас ждет беседа не столько о книгах, сколько о характере зла. Мы разберемся, действительно ли оно сидит в человеке или мы – всего лишь проводники агрессивной Силы? Возможно ли, что Ее источник есть даже в самом миролюбивом из нас? Почему быт – необходимое условие для реалистичности ужаса. Какая связь бытового хоррора с домашним насилием? Может ли зло в женщине быть агрессивнее сидящего в мужчинах? Почему законы жанра в России показывают главой бытового ужаса наших матерей, дочерей и сестер? Настолько ли тесна связь хоррора с сексом. Что для А. Матюхина – табу. И какова она – природа страха?

Мы начнем с истоков. Из детства.

А.Х.   Александр, в одном из интервью вы сказали, что с юных лет слушали байки о расследованиях, маньяках, серийных убийцах. Это единственная причина интереса к Тьме в людях — или к ужасам вас привело что-то еще?

А.М. Интерес к историям о серийных убийцах, маньяках и так далее, это, скорее, следствие, а не причина. Если закопаться достаточно глубоко, то у меня попросту не было выбора не интересоваться. Юность пришлась на начало девяностых, когда из телевизоров полилась криминальная хроника, все киоски были увешаны газетами в стиле «Спид-инфо», а в видео-салонах крутили по шесть хорроров за ночь. Прибавьте к этому дедушку – начальника судмедэкспертизы во время максимальной криминализации общества, дядю, который увлекался хоррорами и таскал меня с собой на множество фильмов (и еще собирал обложки альбомов Iron Maiden, например) и отсутствие контроля со стороны родителей. В общем, мало что могло увлечь больше. Хотя, хочу заметить, что книги Стругацких, Гаррисона, Шекли и так далее я всё же читал больше, чем «ужастики».

А.Х. По уровню произведений видно, что вы работаете с текстом как рассчитывающий каждую деталь техник, а не «пиит под властью вдохновенья». Однако в ваших романах (есть и рассказ – «…Белая рыба») затронута тема снов, которые затаскивают героев в потусторонний мир и предупреждают об угрозе. То есть, речь об иррациональном. Какой опыт с такими снами у вас как автора? Возможно, некоторые сюжеты приходят «из ниоткуда», минуя писательский стол мастера-технаря, который собирает текст по винтикам?

А.М. Тут, скорее, обманчивое впечатление. Я очень мало текстов пишу без вдохновения. Вернее даже так: по моему мнению, вдохновение — это не обязательная вещь для писателя, но как стартовый толчок к созданию произведения, некий спусковой крючок вполне себе отлично работает, чем я пользуюсь.

Я воспринимаю вдохновение как инструмент, так же, как и сны и какие-то идеи «из ниоткуда». Мой мозг всегда ищет сюжеты, детали, образы, какие-то фишки и неожиданные моменты, которые можно использовать в тексте. Логично, что рано или поздно сформировывается некий удачный шаблон, который и выскакивает в голове как готовая идея. Как-то так это работает, и это, по сути, подсознание, поставленное на поток. Иррационального в этом для меня нет.

Тем не менее, разные образы и идеи часто вываливаются в голову, будто это нечто сверхъестественное. На интервью я часто привожу в пример рассказ «Навсегда». Я хотел написать что-нибудь для отбора в ССК, но в голове не было никаких идей. Тогда я просто сел перед ноутбуком и открытым листом и сидел минут двадцать, позволив мыслям свободно течь. И вот в какой-то момент в голове нарисовался образ старой двери, обитой дерматином, с надписью «Бокс» на табличке, старого видеосалона в маленьком городе. И я начал описывать то, что генерировалось в голове, не имея сюжета, героев, идеи – и где-то за три часа набрал готовый рассказ. На полную доработку ушло в целом часов пять, и вот рассказ до сих пор является одним из самых известных у меня. Примерно то же самое было с «Большой белой рыбой», с той лишь разницей, что итоговый уход в «вирд» был сконструирован уже сознательно.

А.Х. Как бы там ни было, более частый гость, чем нечто иррациональное в ваших историях – это простой, близкий читателям ужас. И по-настоящему качественные, жуткие тексты они обнаружат, посмотрев на ваши бытовые сюжеты. Ранее вы говорили, что “если у рассказа нет проблематики, то это дрянной рассказ” Возможно ли написать рассказ с сильной проблематикой, не играя на теме бытового кошмара?

А.М. Тут нужно определиться, что такое вообще «бытовой ужас». Обычные, приземленные проблемы? Измена, алкоголизм, предательство близкого человека – это бытовые вещи? Приезд дальних родственников, авиакатастрофа – это тоже бытовое? Проблема в том, что если писать об обычной жизни обычных людей, то это всегда т.н. «бытовуха» просто потому, что без нее не будет реализма. Дело даже не в проблематике, а банально, чтобы в историю поверил читатель.

Опять же, проблематика бывает разная, и писатель, по идее, должен понимать, что за проблему он поднимает в тексте и для какой цели. Хочет ли он поставить один главный вопрос перед читателем, или рассыплет множество мелких вопросов, на которые либо даст ответы, либо оставит для размышления. Можно банально выстроить путь героя с помощью проблематики. Главное: чтобы она была. Привязка к бытовому хоррору в этом случае вторична. Лично я работаю от обратного: сначала ищу вопросы/проблематику, которые мне было интересно раскрыть в сюжете, а уже потом смотрю, каким образом тот или иной элемент (хоррорный, фантастический, вирдовый) помогает их раскрывать. И уже на третьем этапе, не самом важном, встраиваю быт или не-быт в зависимости от того, насколько гармонично он будет работать для общего дела.

Рассказ «Дальние родственники» берет несколько проблем разом: безвольность и слабохарактерность, манипуляция, невозможность преодолеть трудности. Задается вопрос: а может ли человек с подобным поведением что-то изменить в жизни? Жанровый инструмент – хоррор. Бытовой атрибут здесь выступает главным, потому что проблематика близка обычным читателям, это вопрос не философский, а вполне конкретный. Как вы ведете себя с хамом на дороге? Отказываете ли родственнику, приехавшему из другого города, даже если он алкаш? И так далее. Поэтому «бытовуха» здесь неизменный атрибут.

А.Х. Одна из популярных тем русскоязычных произведений о быте – историзм. В произведениях любых авторов, где он затронут, сильно работает мысль «так деды поступали, и нам волей-неволей приходится». Например, массовому читателю и зрителю особенно интересны сюжеты о Великой Отечественной войне. То есть, затронутая нами бытовуха максимально остра, когда автор заходит на поле историзма?

А.М. Не могу точно сказать, так как сам очень редко работаю с темой историзма. Он мне банально не нравится. Именно потому, что массовому читателю данные сюжеты интересны безотносительно рассказанной истории. Кажется, что это эксплуатация.

А.Х. Сегодня это действительно эксплуатация. Но она бы не сработала, не окажись историзм востребованным. Потому как на него есть спрос. Значит ли это, что крепкий русский хоррор, который найдет отклик в массовой литературе, невозможен без бытовухи историзма?

А.М. Почему же, возможен, но встречный вопрос – а надо специально разделять? Если грамотно использовать историзм и бытовуху именно как инструмент в истории, то это дополнительные бонусы к тексту. Если у автора получится написать хороший русский хоррор без историзма или бытовухи, то отказываться не нужно. Из примеров: Дмитрий Костюкевич, «Шуга».

А.Х. Какое место среди историзма и бытовухи занимает постмодерн? Ранее вы говорили, что русскоязычный хоррор любит играть с ним.

А.М. Не только хоррор, но и другие жанры давно с ним заигрались, и никак не могут остановиться. Причина, наверное, в том, что писать постмодернизм достаточно просто, ведь это реакция на то, что происходит вокруг нас, обыгрывание (и часто – обсмеяние) каких-то общеизвестных трендов. То есть вместо придумывания хорошей, оригинальной истории многие берут постмодернизм как инструмент и нагромождают отсылками, аллюзиями, размышлениями о чем-то трендовом банальный в своей сути рассказ.

Замечу, что написать хороший постмодернизм выходит мало у кого, а играться с ним любят «только лишь все». Влияние [Пелевина ]Виктора Олеговича тоже не ослабевает.

А.Х.   Бытовой ужас – он, как правило, про домашнее насилие. В частности, о боли, которую мужчина причиняет женщине. И маньяками в ваших рассказах, преимущественно, являются именно мужчины, часто – с топором. В романах же зло исходит от женщин. Почему?

А.М. Тут банальный ответ – такова статистика. Маньяков мужчин просто статистически больше, поэтому достоверный образ маньячки или серийной убийцы создать сложно, особенно в отечественных реалиях.

В романах ситуация как раз обратная – там нет маньяков, а есть то самое «бытовое» зло, и законы отечественного жанра часто ставят главой бытового зла именно женщину. Тренд, увы, распространенный и работать с ним легче.

А.Х. Примечательны отличия в раскрытии этого зла. Как показывают исследования, мужчины лучше контролируют свою тягу к насилию или нарушению табу. Слабый же пол, как правило, отдается ярости спонтанно и неосознанно, будто повинуясь агрессивной силе внутри. Например, в «Идеальности» главная героиня Лера – сексоголичка и алкоголичка с несколькими психическими расстройствами, которая находится во власти Тьмы, что периодически берет верх над ее разумом и телом. В «Кладбище…» мать и дочь – ведьмы, что пытаются освоить колдовскую силу рода, и делают это, впадая в опасные пограничные состояния. То есть, в двух романах – речь о стрессе и рисках для психики, которые провоцирует опасное «нечто», желающее выйти в мир через женщин. Получается, женщина не способна контролировать сидящее в ней зло? Или делает это хуже мужчины? Если да, то почему?

Роман "Идеальность", М.:АСТ, СПб.: Астрель-СПб, 2022 г. (сентябрь) Первое издание
Роман "Идеальность", М.:АСТ, СПб.: Астрель-СПб, 2022 г. (сентябрь) Первое издание

А.М. Тут важно, что в романах выбор персонажей — осознанный. Он формировался не просто так, а с оглядкой на ту или иную проблематику, с учетом достоверности происходящего, как эмоциональный инструмент всей истории.

Грубо говоря, выбор женщины в качестве главного персонажа в "Идеальности" был не столько потому, что "женщина хуже мужчины контролирует сидящее в ней зло", а из-за множества других причин: достоверности в рамках выбранной темы, сюжета, идеи, как это будет работать в книге в целом. Или, например, выбор женщины и дочки на роль ведьмы в «Кладбище…» логичен, потому что ведьмы – это женщины, и передача по наследству от женщины к женщине тоже логично и правдоподобно.

Но. Частично, конечно, этот прием работает психологически. В массовом сознании женщины действительно воспринимаются как более эмоциональные, неустойчивые, часто подверженные внешним раздражителям и триггерам. Это ещё и связано с тем, что женщины более уязвимы, их легче «сломать». Соответственно, более правдоподобная история, это как раз история девушки, которая снималась в «вэбке» втайне от авторитарного отца, чтобы выйти из-под его контроля, и которая психологически сломалась, когда отец обо всём узнал. Поставьте в эту историю мужчину, и достоверность пропадёт.

И еще один фактор, элемент эмпатии. Читатель отождествляет себя с героем и ставит себя на его место. Конкретно в «Идеальности» и «Кладбище ведьм» всё же мужчинам было бы сложно поставить себя на место Леры или ведьм.

А.Х. Зло в женщине агрессивнее того, что сидит в мужчинах? Или сильный пол более приспособлен к Тьме внутри себя?

А.М. Если говорить о некоем усредненном Зле, то в мужчине и женщине оно просто разное. Я сомневаюсь, что мужчины более приспособлены, просто моменты триггера этого Зла иные. А, ну и не нужно забывать про масскульт. Все же на наше мировоззрение сильно влияет шаблон о «сильном поле» и «женщинах-истеричках», хотя сейчас идет некое выравнивание.

А.Х.   Вы затронули так называемое усредненное Зло. Откуда вообще, по вашему мнению, оно берется? И нужно ли писать это слово с большой буквы?

А.М. Вопрос философский. Я не верю в некое единое Зло с большой буквы и что оно откуда-то берется. Зло – это совокупность действий, зачастую клише и, как правило, вызванное определенными причинами.

А.Х.   Источник Зла в человеке? Или мы – лишь проводники, в силах которых совершить выбор, хотим ли пропускать его в мир? Например, не нажимать на курок, когда «требует долг» и не поднимать топор, когда хочется. Речь о тех самых действиях и причинах.

А.М. Я думаю, конкретного источника зла не бывает. Опять же, вопрос спорный и глубокий, но зло, как действие (нажимать на курок, поднимать топор и т.д.) штука очень размытая и по большей части искусственная. Большинство людей оценивает совершенное действие уже постфактум и вешают ярлык «добро-зло» по многим причинам, собранным вместе.

Но это в жизни. В искусстве, конечно, нам хочется все упростить и совершенно точно показать Зло, Источник и некий импульс, всё это запустивший. Недавно пересматривал оригинальный «Хэллоуин» и с удивлением обнаружил, что там есть линия поиска Майкла (раньше вообще о ней забыл), где врач и полицейский размышляют о чистом Зле, исходящем от персонажа. Так вот в фильме нет примеров, почему они так решили. Зрителю просто подают в лоб, что Майкл Майерс – это зло, и никаких гвоздей. Литература тут более радикальна, и, конечно, выдумать источник Зла в человеке проще, правила игры способствуют. А иногда можно вообще не выдумывать, а просто ткнуть пальцем – вот это Зло, и все поверят.

А.Х. То есть, зло в каждом из нас? В даже на первый взгляд самом миролюбивом?

А.М. Да. Ибо всякий поступок любого человека может быть расценен другими, как зло. И наоборот. Гитлер вряд ли думал, что творит зло, например.

А.Х. Миролюбивые люди часто вынуждены подавлять агрессию. Они скапливают ее и оказываются переполненными злобой так, что сносит крышу. Отсюда шаг навстречу к психическому расстройству. Получается, мирное общество, сторонящееся зла – это больное общество, обреченное на внутреннее психическое страдание?

А.М. Вывод интересен, хоть и слишком релевантен. В теории да, но тут можно подумать глобально – любая цензура, в принципе, обрекает людей на внутреннее страдание и запуск негативных процессов. Сторониться зла, это тоже цензурирование. Запрет книг или фильмов ужасов, рестлинга ни к чему хорошему не приведет. Но если смотреть не глобально, а точечно, то в любом случае должны быть рамки и границы «зла», которые в адекватном обществе все-таки существуют.

А.Х. О рамках и границах. Маньяков и убийц породили силы, желающие прорваться из нас наружу, чтобы преодолеть силу возведенных нами запретов. Тогда родители зла – миролюбие и гуманизм?

А.М. Ну, это из разряда антиутопий. Как сюжет, вполне может быть. Вообще, у меня есть рассказ, где герой делает вывод, что зло – это естественное состояние человека, а вот уже как раз миролюбие и гуманизм, это его производные, выработанные защитные механизмы, то есть чужеродные для человеческого существа элементы.

А.Х. Выше был провокационный вопрос, что нормально для жанра. Ведь ужас, как правило, затрагивает маргинальные темы, и часто авторы хоррора пишут на грани дозволенного. Некоторые вовсе регулярно эксплуатируют табу. Так или иначе, они говорят читателям о запретных, пограничных состояниях. И, кроме страха, часто используют тему секса, который, наравне с ужасом, подчиняет психику, толкая человека действовать на инстинктах. Это естественно: эрос и танатос взаимосвязаны между собой.

Но. Если не привязываться к биологии и вернуться к литературе, которая, как культурное явление, стоит выше животных начал. Может ли хоррор быть целиком основанным на страхе, отделившись от секса?

А.М. Конечно. Чем более развито общество, тем больше вариаций искусства и литературы, в частности, в нём появляется. Можно сюда привязать и жанр хоррора. Страх без секса сейчас – это распространенный формат жанра. Даже больше скажу, связка страх/секс была популярна не так уж и много лет. По сути, это шестидесятые – конец восьмидесятых. Ультра-сексуализация всего, не только литературы. Сейчас секс чаще выступает, опять же, инструментом, но никак не главным действующим лицом в жанре.

А.Х.   Проживет ли жанр, если авторы не будут касаться вульгарных/сексуальных тем в целом?

А.М. Пугать можно чем угодно. Думаю, постоянная эксплуатация вульгарных/сексуальных тем говорит больше об авторах, чем о жанре в целом.

А.Х.   Вульгарность и табу в литературе ужасов — какие они? Может ли в хорроре вульгарное обойтись без сексуального?

А.М. Это вопрос мастерства. Умелый автор может играть как вульгарным, так и сексуальным, не сваливаясь в крайности. Неумелый перемешает в кучу, зайдет за грани и сделает плохо. Табу тут никакого нет, именно мастерство.

А.Х.   Какие темы для вас пошлые? Что воспринимаете как табу? Это особенно интересно знать читателям с острой моральной позицией, которые помнят сцену с убийством щенка топором силами ребенка в одном из ваших романов.

А.М. Пошлых и табуированных тем для меня нет, именно поэтому в свое время я и ушел в жанр хоррора. Жанр хорош тем, что при должном мастерстве можно написать о чём угодно и это будет смотреться гармонично.

Та самая сцена с убийством щенка, кстати, расфокусирована. Там нет подробностей, а акцент делается все же на ощущения ребенка, а не убийство. И эта сцена играет на атмосферу всей книги, именно поэтому вынесена в пролог.

Лично я не люблю писать сплаттер, не люблю излишней «кровавости» или бессмысленного насилия, «чернушности», но это не значит, что не буду использовать эти приемы в своих текстах. Просто не совсем моё.

А.Х. Мастерство имеет значение. Но приемлемость или табуированность тем – это также вопрос уместности. Сегодня читатели с интересом относятся к одним вопросам и воротят нос от других, завтра – наоборот. Так или иначе, уместность литературного текста зависит от того, насколько точно он говорит о нас сегодняшних. Насколько с этим справляется хоррор? Когда он актуален? Когда излишне злободневен?

А.М. Это работает вне жанра. Какие-то книги остаются актуальными во все времена, какие-то, несмотря на злободневность, забываются.

Если размышлять шире, хоррор уместен всегда, если это просто хорошо написанная книга. «Кладбище домашних животных» актуально и популярно сорок лет, например. Другой момент, если автор сознательно сконцентрировался на узком и злободневном маркере, который работает здесь и сейчас. Как долго продержится его книга? Зависит от мастерства, но чем дальше мы будем от этого маркера, тем меньше нам будет интересно. Опять же, независимо от жанра.

А.Х.   Может ли жанр повлиять на большую литературу? И должен ли он для этого работать с историзмом и бытовухой, о которых мы говорили в начале?

А.М. «Большая литература» понятие размытое, и не совсем понятно, где она начинается, а где заканчивается. Если делать срез по «интеллектуальной прозе», то хоррору, наверное, и не нужно там на что-то влиять, потому что хоррор выступает сам по себе и в своей весовой категории. Если говорить про литературу, которая выходит в престижных редакциях, получает множество премий, экранизируется сильно чаще, чем остальные, то влияние видно уже сейчас – Редакция Елены Шубиной запустила и уже пару лет активно издает ужасы и триллеры, переиздает старые вещи в жанре. Сейчас из каждого радио торчит «Последний день лета», в рекламу которого, кажется, вложили годовой бюджет небольшого города. Иными словами, «большая литература» следит за трендами на рынке и пытается с ними заигрывать. Тот факт, что они обратили внимание на хоррор, говорит о хорошем влиянии.

Роман "Кладбище ведьм", М.: АСТ, 2022 г. (по факту вышла в декабре 2021 г.)
Роман "Кладбище ведьм", М.: АСТ, 2022 г. (по факту вышла в декабре 2021 г.)

А.Х.   То есть, хоррор проникает в умы настолько, что по финансированию отдельных жанровых продуктов (книги/фильмы) может конкурировать с городами. Это глубокое влияние не общество. Должны ли писатели ловить момент? Если да, то о каких страхах стоить говорить авторам, чтобы влиять на общество?

А.М. Здесь нет табу, а только самоограничение автора. Подразумевается, что автор, обычно, пишет о том, что близко ему в той или иной мере. Если речь про страхи, то, понятно, проще всего писать о страхах, которые знаешь не понаслышке. Так зачем стесняться и не говорить о них? Это некая проработка, как в психологии – проговорил, написал, рассказал.

Влиять ли на читателя? Опять же, смотря зачем. Какая цель?

Возвращаясь к «Кладбищу домашних животных» — ключевой момент в книге, это смерть ребенка, дикий страх любых родителей в любые времена. В то время в американском обществе было негласное табу на озвучивание подобных страхов, их не прорабатывали и не обсуждали. Кинг, написав книгу, долгое время сомневался, можно ли ее издать, причем именно потому, что озвученный им страх публично ломал запрет на проработку страха. В итоге решился, книга вызвала ажиотаж и даже протесты, но писатель действительно повлиял на то, что общество стало немного более открытым в обсуждении таких вопросов.

Как по мне, удачный пример.

А.Х.   Как вы воспринимаете страх? Он приходит один или страхи, как бесы — охотятся на человека толпой?

А.М. Страх как семечко. Дашь ему пустить корни в твоем сознании, и потом сложно будет избавиться. А ещё потом и дерево вырастет. Самый худший страх, это тот, который растет медленно, потому что он сначала незаметен, а потом уже становится поздно. Если в голове уже разросся лес, то пиши пропало. Заблудишься в нём навсегда.

А.Х. Чем кормится страх?

А.М. Он многолик. Он везде. Страх, как базовая функция организма, может сработать в любой момент. Он маскируется, но помогает выжить. Даже страх перед воздушными шариками когда-нибудь спасёт кому-нибудь жизнь.

*Интервью было подготовлено для журнала Darker, которым ныне руководит Парфенов М.С. Но редакция журнала не сошлась во мнении с вашим покорным. Благодаря чему материал не был опубликован в издании и достался вам, читателям, позже обычного. Уверен, вам было интересно. Остается надеяться, что редакция Darker впредь будет аккуратнее подходить к работе со своими авторами, чтобы не задерживать материал, который интересен их аудитории, дабы вы всегда вовремя получали качественный текст.


Статья написана 21 ноября 2023 г. 00:19

Рецензия к сборнику «Восхищение»

Александр Матюхин имеет в литературной среде интересный статус. Его считают королем историй о маньяках. Подобный титул можно заслужить несколькими путями. С одной стороны, качеством текстов. А с другой, их количеством, по которому видно, насколько часто автор касается маргинальных тем. Только с этим все не так однозначно. Как оказалось, в сборник «Восхищение» включено всего десять рассказов о первертах (лишь 50% тома). Согласимся, что для книги темного направления половина сюжетов на такую проблематику – это, в каком-то смысле, даже мало.

Однако, несмотря на условное разделение на маньячную прозу и остальную, сборник нельзя назвать разношерстным. Темы рассказов и их качество выдержаны в относительно цельной конструкции, потому что в сюжетах прослеживаются общие черты. Так, например, наиболее ранние схожи между собой за счет фантастичности. Они-то в большинстве случаев и повествуют о маргиналах. Но это характерно для ранней прозы хоррор-авторов, и только на основе этого Александра нельзя причислить к садистам от литературы, как привыкла делать аудитория, не искушенная в жанре.

Мы также видим, что Матюхин не смакует подробностями насилия. Равно как и не пытается получить удовольствие от жестокой прозы, что ясно благодаря повествовательным методам: то, насколько автор отождествляет себя с героями, можно отследить по изложению. Так, от первого лица написаны всего лишь 40% произведений о маньяках. Примечательно, что в жестоких текстах не видно и стремления пощекотать нервы публики, ибо 50% ранних историй о психах – смысловые.




Статья написана 12 ноября 2023 г. 21:53

Олег Кожин имеет репутацию мастера подростковых ужасов. Во многом этот негласный титул ему обеспечили рассказы, публиковавшиеся в годы интенсивного развития сетевого хоррора и, впоследствии, серии ССК. На сегодняшний день такой образ усиливается личным блогом Олега, где тот подчеркивает свой интерес к теме детских кошмаров. И многие читатели могут быть с этим полностью согласны. Кроме вашего покорного. Прочтя сборник «Шкаф с кошмарами», он пришел к иному мнению, ибо заметил, что Кожин, как автор, может быть открыт с неожиданной стороны.

Наиболее сильными произведениями сборника являются вовсе не «мальчишечьи» ужасы. Они действительно написаны на должном уровне. Но во многом уступают историям о маргиналах и маньяках, которые не похожи даже на самых жестоких подростков. Пример тому – сюжет “Чистых рук” (2015), где нам рассказывают о тайнах жизни финансово состоявшихся, зрелых людей. Публику ждет довольно жуткое погружение в то, что богачи не любят афишировать. Причем, в негативном свете автор изображает не только королей жизни, но также их слуг, готовых выполнять грязную работу ради больших денег.

Собственно, слуги – и есть главные герои. Несмотря на то, что их нельзя назвать белыми и пушистыми, мы можем проникнуться действующими лицами благодаря достоверно переданным чувствам, которые ты испытывают. Но не потому, что Кожин сделал героев обаятельными. Их живость раскрывается вследствие техничной подачи. Она здесь на более высоком уровне, чем в большинстве произведений сборника. Серьезным текст делает также реалистичность. В нем нет мистики и лишней недосказанности. Даже жанровые элементы поданы без фантастики. Так, появившийся монстр не воспринимается как что-то выдуманное — напротив, он кажется вполне реальным чудищем с личными мотивами. Благодаря таким деталям история мало походит на хоррор. Это, скорее, концентрированный, реалистичный триллер. Во многом потому, что автор внушает читателю сильную тревогу, говоря на языке рефлексов, чувств и ощущений.

Схожей темы он касается в “Зеленом шуме” (2020), где рассказывает не о маргиналах, стоящих по ту сторону закона. Все немного сложнее, и история повествует о полицейском, который трясет деньги с граждан, не способных защититься от произвола силовых органов. Естественно, при большем акценте на злободневность, здесь сильнее выражена социальная проблематика.

Впрочем, сюжет кажется острым не только благодаря ней. Своей живостью он обязан и аутентично прописанным типажам. Как в «Чистых руках», здесь действующие лица скрывают достаточно пороков и тайн, чтобы кому-то можно было сочувствовать. Но, опять же, таким маргиналам переживаешь тоже не из-за харизматичности, а из-за напряженной среды, куда их поместил Олег. Также бросается в глаза схожесть техники и приемов, которые он применил для подобного эффекта, хотя обе истории написаны с интервалом в пять лет.

Однако в «Зеленом шуме» есть и ряд отличий. Прежде всего, это комбинация форм повествования. Так, какое-то время мы наблюдаем за сюжетом от первого лица, а затем от третьего. Опытный глаз заметит, что подобным приемом автор усиливает внутреннюю динамику, ибо описанные события сами по себе не очень динамичны. Но разные формы изложения оправданы: они упрощают общий темпоритм, и медлительное действие легче воспринимается, а при частой смене фокуса не кажется затянутым. Также внутреннюю динамику Кожин повышает, излагая в реальном времени, за счет чего события, происходящие “здесь и сейчас”, кажутся еще более напряженными.

Столь же грамотно он работает и с ощущениями читателя. Нельзя сказать, что здесь ярко раскрывается сенсуализм, но в ряде сцен достоверная игра с языком тела максимально точно передает картинку, давая нам ее почувствовать на личной шкуре.

Равно такой же прием использован в “Убийце Зеленоглазых Блондинок” (2022). История повествует об истязающем жертву маньяке и полицейском, который его разыскивает. Все сводится к исповеди героев перед аудиторией. При таком подходе сюжет не может быть напряженным. Но Олег продолжает использовать опыт «Зеленого шума» и повествует в реальном времени, все так же работая с изложением от 1-го лица. Что и здесь усиливает внутреннюю динамику при достаточно слабом действии.

Однако, в этом рассказе игра с подачей более оригинальна, чем в остальных. Периодически тип повествования меняется: с одной стороны, мы следим за поступками маньяка его же глазами, а с другой – наблюдаем за всем глазами следователя, который охотится на убийцу. То есть, при одинаковой форме изложения меняются действующие лица. Нужно сказать, благодаря этому приему грамотно выдерживается интрига, так как информация о намерениях убийцы подается нам дозировано, если не скупо.

Это закономерно приводит к твисту во второй части произведения. Его финал действительно способен удивить. Хотя, подкованный в жанре читатель может найти некоторые предпосылки к показанной развязке. Поэтому слишком внезапной ее назвать нельзя.

Неоднозначен финал также в трактовке. С одной стороны, нам подают материалистическую версию, а с другой оставляют небольшую вероятность того, что причина событий совсем не материальна, и уходит в мистическую плоскость. На первый взгляд, это наглядный показатель твердого пера. Потому как уместить в одной сцене несколько смыслов под силу лишь профессионалам. Но конкретно здесь текст из-за своей неопределенности кажется зарисовкой а-ля «один день из жизни маньяка». И пусть автор транслирует посыл, что подавляющее большинство убийц нельзя поймать, история должна была прийти к хоть какому-то внятному завершению.

В результате, она остается лишь интригующим триллером об убийце. Где-то она играет на поле триллера психологического, но его элементов мало для того, чтобы рассказ считался классикой данного направления.

В схожей манере были написаны “Растворенные” (2019), где главный герой, тоже маньяк, рассказывает о своих преступлениях следователю, к которому явился сам. Однако их разговор не сводится к исповеди виновного. Напротив, убийца последовательно объясняет, как подготавливал смерть каждой жертвы, желая посмаковать перед полицейским деталями преступлений. Благодаря такой подаче видно, что Олег глубоко изучил матчасть.

Но вот логика просматривается слабо. Вплоть до конца чтения непонятно, почему маньяк сдает себя полиции. Можно предположить, что он тщеславен и хочет похвастаться тем, насколько грамотно продумывал убийства. Но, даже имея психопатические черты, он не похож на нарцисса (как минимум, терминального). Так что тщеславие трудно воспринять как основной мотив.

Оставляет вопросы и реализм. Достаточно долго история кажется реалистичным триллером, пока в ней появляются откровенно фантастические фрагменты. Конечно, хотелось бы воспринимать их как игру воображения тронувшегося умом героя, сохранив в качестве трактовки более материалистскую версию. Но с трудом верится, что ставилась цель органично соединить фантастику и реальность, так как для этого необходим опыт. На его недостаточность указывает год написания (раньше «…Шума» и «…Блондинок») и такой же неоднозначный, как в рассказе выше, финал.

В «Растворенных» он не столько открытий, сколько обрывающийся. Нужно, конечно, признать, что интрига при оборвавшемся финале высокая, так как достигла пика и не нашла разрядки через логично завершившееся действие. Однако, на фоне такой слабости двусмысленный образ чудовища (непонятно, оно — глюк героя или реально воплотившийся монстр) выглядит еще одной недосказанностью. То есть, еще одной слабой стороной, когда автор вынужден был использовать фантастический образ, не имея сноровки удержать сюжет в рамках правдоподобия.

Столь же неоднозначно фантастический элемент проявлен в произведении, рассчитанном уже на подростковую аудиторию. В “Осторожно, папа, там мертвец” (2015) речь идет о мальчике, которому кажется, что под его кроватью спрятался покойник.

Этот текст из ранних. Видимо, поэтому его стиль так неоднозначен. С одной стороны, здесь оригинально проработана визуальная составляющая. Атмосфера нагнетается зрительными инструментами — например, в таких сценах, как кошмар, пришедший к подростку тринадцати лет.

Однако это не делает описания ровными. Почти каждое пресыщено метафорами и сенсуализмом. Так, во многих предложениях сделан излишний акцент на осязаемости – даже телесности — некоторых вещей, хотя физически их нельзя пощупать. Вероятно, Олег использовал сравнения и тропы в качестве моста, которым соединил реальные сцены с фантастическими. Тем не менее, такие метафоры кажутся фиговым листком, который еле прикрывает неспособность автора сделать плавный переход от одной сцены к другой.

Слабость описаний видна также в эпизодах, рассчитанных на создание тревоги. Там Кожин пользуется жанровыми приемами недостаточно технично: рассказывает от лица героя-подростка, не передавая его чувств или, как минимум, ощущений. Естественно, читатель тоже их не испытывает. Но ситуация меняется с изложением от третьего лица. Видно, что с его помощью Олегу легче передать “неправильность” в поведении героев. Она-то и создает уже боле сильную тревогу, свойственную слоубернерам. Когда один поступок героя меняет ситуацию и выясняется, что по-другому быть уже не может, мы замечаем в действиях последнего иррациональность, которая усиливает эффект жути.

Во многом он крепок благодаря форме и структуре текста. Малое произведение с множеством твистов выглядит напряженнее других историй сборника. Благодаря тому, что интервал между внезапными ходами короче, внутренняя динамика не успевает ослабнуть и неуклонно растет, заряжая саспенсом весь сюжет.

Но и с твистами все неоднозначно. Не понятно, к чему сводится внезапный финал. Он оставляет ряд вопросов: почему один из героев ожил, был ли тот мертвым, и существовал ли в принципе. Есть резон думать, что все фантастическое действие – плод фантазии мальчишки-подростка. Но так ли это, до конца разобраться нельзя из-за многовариативной развязки.

Менее противоречива фантастка в “Не ложися на краю” (2015). Она органично совмещена с другими составляющими рассказа, который, хоть и относится к ранним, не имеет ничего лишнего, потому как все детали строго подчинены сюжету.

Однако, даже будучи чистым хоррором, произведение вряд ли заинтересует взрослую публику. Акцент на подростков здесь сильнее, чем выше. К борьбе героя-мальчишки с монстром из-под кровати сводится целых три четверти текста. И страшно в первую очередь пареньку, а не нам. Вероятно, невозможность прочувствовать переживания героя – следствие неопытности, свойственной автору на том этапе творчества: он просто не смог донести, что испытывает ребенок.

А вот более искушенным хоррорманам, которые не гонятся за острыми ощущениями, история может быть интересна. В первую очередь наблюдением за тем, как мальчишка преодолевает страх. Но если знатоки, любящие экшн, прочтут 70% произведения, они тоже останутся довольными. Потому как ближе к финалу жанровый элемент проявляется открыто. И, если в начале кажется, что монстр — это игра воображения мальчишки, то ближе к развязке четко дается понять, что монстр реален и может утащить под кровать также взрослого. Ибо приходит к тому, кто в него верит.

В отличие от “Осторожно, папа, там мертвец”, “Не ложися на краю” превращается из реалистичной страшилки о ребенке, который боится, в фантастический рассказ о чудовище, способном утащить каждого из нас. Вполне открыто читается посыл, что так называемые бабайки живы, пока в них верят.

Почти та же болезнь у “Самого лучшего в мире дивана” (2013). В какой-то мере, он кажется серьезнее других произведений. Во многом благодаря тому, как Кожин работает с темой. На примере дивана, который принадлежит рядовому семейству, он раскрывает историю эпохи. Можно подумать, что это своеобразный срез времени. Но так кажется на первый взгляд, потому что тема меняется и погружение в эпоху сходит на нет. Исторический антураж уступает жанру. Однако с последним все не так однозначно.

На первый взгляд кажется, что все развивается в направлении триллера. Но «Самый лучший в мире диван» — это также и условные мальчишеские ужасы. Условные потому, что все виденное героем-подростком можно списать на то, что мальчику показалось. Как, например, в “Осторожно, папа, там мертвец”. Благодаря этому при чтении долго сохраняется определенная доля реалистичности. Пока ближе к финалу не выясняется, что кошмар реален и никому ничего не привиделось. В результате, действие теряет реалистичность и сводится к фантастике, походя уже больше на своего младшего брата — “Не ложися на краю”. Но, в отличие от двух упомянутых историй, здесь от реалистичности к фантастике виден плавный переход. Нужно признать, что такая плавность – даже аккуратность — парадоксальна, ведь это произведение – одно из наиболее ранних.

С годом написания не диссонирует лишь стиль. То, что рассказ готовился не вполне опытной рукой, видно по тяжеловесности текста. В предложениях много вводных конструкций, которые детализируют описания. Но большинство таких описаний не уточняют важные для сюжета подробности, а вставлены просто ради “красивости” и подаются в виде метафор, что еще более утяжеляет чтение.

Несравненно лучше со стилистикой в “Где живет Кракен” (2010), который принято считать визитной карточкой Олега. Там фантастический элемент не маскируется под плод воображения героев. То, что монстр – не иллюзия, нам дают понять при первом же его появлении. В отличие от предыдущих историй, видят его именно дети, а не подростки. Однако, несмотря на возраст героев и формат “страшной” городской сказки, рассказ будет интересен аудитории постарше: дети здесь представлены как взрослые в зародыше — четко видны характеры, которые уже созрели, но еще не раскрылись в силу возраста. Проникнуться такими образами сможет даже профессиональный критик, так как они прописаны глубоко и лаконично.

В работе над образами заметно влияние западного «Короля ужасов». Стиль похож на кинговский даже технически. Нет сосредоточенности на одном лишь сюжете, так как наибольший упор поставлен на психологию. Например, виден рост героев: они справляются с переживаниями в силу возраста, благодаря которому забывают все плохое и перерастают травмы. Можно с уверенностью сказать, что “Где живет Кракен” — это рассказ взросления детей и, затем, в финале, подростков. Естественно, через испытанный ужас.

Интересно, что Кожин нивелирует силу кошмара, описывая место страшного происшествия как обычный пейзаж: в городской черте произошло убийство, а вскоре там встает солнце и поют птицы. В результате, появление монстра кажется частью общей, гораздо большей композиции, и ближе к развязке история оказывается более многомерной, чем выглядела в начале. На это также влияет положительный финал, который не свойственен хоррору.

Вообще, определить жанр произведения трудно. Не понятно, к чему оно тяготеет больше: к ужасам, подростковой сказке или психологической прозе. Доли разных жанров настолько сбалансированы, что однозначный ответ не уместен. Не оставляет сомнений лишь то, что рассказ – один из наиболее зрелых у автора, потому как его текст выхолощен и, вероятно, после написания редактировался опытной рукой.

На то, что он переписывался, намекают “Снежные волки” (2010), созданные в том же году. По уровню текста они существенно отличаются от “Где живет Кракен”. Сюжет о путнике, который, пробираясь по зимнему ночному лесу, нашел приют под кровом избы, где ютятся такие же скитальцы.

В этой истории почти отсутствует действие как таковое. Интерес не выдерживается и на внутренней динамике: долгое время не видно конфликта и хоть какого-то напряжения. В частности, не понятно, почему герой зашел в дом посреди тайги и для чего бродил по ней. На первых 75% текста не расставлено ни единого крючка, способного зацепить наше внимание. При чтении кажется, что единственная сильная сторона рассказа – это атмосфера. Лишь ближе к финалу выясняется, что долгое отсутствие интриги здесь для того, чтобы никто не ожидал твиста в развязке. Как видим, разница между двумя рассказами, написанными в один год, разительна.

Намного сильнее Олег поработал с интригой в другом произведении на колдовскую тематику. “Мин бол” (2010), который написан в то же время, рассказывает нам про актера, получившего странное предложение о заработке. Заказчик дает ему номер своей бабушки, просит позвонить ей и заговорить голосом человека, который умер. Но актер не подозревает, что сидящая на другой линии женщина ждет этого звонка в ритуальной позе и с шаманским бубном в руках.

Сюжет наглядно показывает интерес Кожина к мифологии различных народов России. Здесь, например, он работает с жуткими образами из культуры долганов. При этом никаких радикальных приемов для сгущения мрака (жертвоприношений и т.п) он не использует. Действие степенно разворачивается в одних и тех же декорациях. Атмосферу жути трудно прочувствовать также из-за характерной авторскому стилю черты: почти каждое предложение грешит вводными конструкциями, которые усложняют восприятие, заставляя читательский взгляд спотыкаться. Но, учитывая, что произведение – одно из ранних, слишком критично относиться к уровню его текста не стоит.

Более ровное изложение ждет нас в “Снегурочке” (2013), написанной на схожую колдовскую тему. Рассказ можно отнести к так называемым «деревенским ужасам». Локация забитой деревни, в каком-то смысле, характерна русскому хоррору больше, чем какая-либо другая, но максимально аутентичной эту историю трудно назвать из-за штампа, свойственного зарубежным жанровым образцам. К нему можно отнести, во-первых, героев — группу молодежи, ушедшей нехожеными тропами далеко от цивилизации. И, во-вторых, конфликт – в глуши, где ребята остановились, они нашли свою гибель.

Оригинальности больше в образе монстра, с которым встретились путешественники. Даже несмотря на узнаваемость Снегурочки среди русскоязычных читателей, здесь она способна удивить. Автор дал снежной девочке внешность Лиха Одноглазого, объединив две фольклорных фигуры в одну. Трудно понять, что хотел сказать Кожин таким совмещением. Точнее закономерность в используемых им символах просматривается на примере цифр. Так, например, со слов одного из героев — старика, который нянчит Снегурку, — она не спит восемь зим. А профессор, явившийся в деревню с ребятами, находится там до конца борьбы с монстром восемь дней.

Подобные детали можно заметить при чтении между строк. Тем же, кто читает в первую очередь для развлечения, сюжет понравится динамикой. Встреча с монстром ожидает их на первых страницах. Но, несмотря на быстро разворачивающееся действие, видно, что текст один ранних, так как в нем еще заметны технические слабости. Например, трудно поверить в описываемые события, потому как автор не дает аудитории “влезть в шкуру” героев – в отличие от более поздних рассказов (“Зеленый Шум”, 2020 и “Убийца зеленоглазых блондинок”, 2022), где мы чувствуем и даже осязаем все, что с происходит с персонажами.

Значительно сбалансирован в этом смысле “Скорбный перегон” (2014). Дабы не сорить спойлерами, достаточно только сказать, что он повествует о девушке, слышащей пение ведьм в вагоне, в котором едет. Разгадка, почему до героини доносятся голоса призраков, ждет нас в финальном твисте. На примере него видно, сколь органично межу собой могут сочетаться разные звенья произведения. Так, кроме загадки-интриги, завязанной на мистике (пение мертвых), триллер-составляющая усиливается сценой, где охотник преследует жертву.

Важно, что все это подается сбалансированнее, чем в других сюжетах на тему колдовства. Текст изящен также благодаря форме, которая подчеркивает здесь старую истину, что краткость — сестра таланта. В “Скорбном перегоне” Олег максимально емко передает ситуацию, героев и конфликт всего лишь парой коротких штрихов.

Схожим образом написано “Меньшее зло” (2013), близкое «…Перегону» с жанровой стороны. Оно повествует об отряде краноармейцев в период Отечественной войны, которыми командует оккультист от НКВД. Безусловно, в реальности такого быть не могло. Но, так как фантастические элементы здесь откровенно мрачны, рассказ можно отнести не только к альтернативной истории, но и к темному фэнтези.

Кроме оригинальности, к достоинствам «…Зла» относится повествование от первого лица. И, естественно, упомянутый стиль: в отличие от более ранних текстов, предложения не страдают утяжеляющими конструкциями. В каком-то смысле, это напоминает “Конармиею” Бабеля, потому что картинка здесь особенно яркая за счет того, что писана широкими штрихами.

Осадок оставляет лишь попытка излишне увеличить масштаб событий. Например, в одной из сцен оккультист говорит с герром Зеботтендорфом – слишком большой фигурой того времени, для того чтобы оказаться на фронте. К тому же, в разговоре НКВД-шника с ним упоминаются другие, не менее известные люди того времени. Будем честны, из-за неправдоподобия это ослабило реалистичность всего действия, а излишние шаги для того, чтобы раздуть и без того немалый масштаб только опошлили его.

Точно так же произведение опошлено образами. Начавшись как забористый исторический триллер об оккультистах в спецподразделениях Красной Армии, оно превратилось в сюрреалистичную сказку о контакте человека со “вселенским Злом”, у которого есть тентакли, набившие оскомину искушенным ценителям жанра.

Интересно, что все это долгое время прочно держится в рамках триллера. Его слабости раскрываются ближе к финалу. Скомканная развязка и сумбурное объяснение происходящего плохо вяжется с многообещающим началом. Они просто скатываются к бессмысленному насилию, а старательно подпитываемая интрига уничтожается сценой с пробуждением божества, откровенно походящей на фарс. В результате, недостаточно умелая игра автора с масштабом исторических событий и его желание напустить лишней жути губят всю композицию.

Сюжет «Меньшего Зла» продолжается в “Опаляющем жаре Крайнего Севера” (2016), где заметен иной подход к повествованию. Изложение альтернативной истории Сибири здесь имеет значительно меньше темных фрагментов. Поэтому ценителей мрачной литературы поначалу ничего не привлечет. Вместо хоррора и мистики они увидят описание условного “будущего” , которое наступило после событий предыдущего рассказа. Но к его описанию сводится добрая треть текста. В результате, долго кажется, что в последнем нет выраженного конфликта и интриги, могущих хоть на толику зацепить внимание читателя.

Ситуация «мир описан, но нет сюжета» меняется ближе к середине. Появляются экшн-сцены, сильно контрастирующие с медленным началом. Они держатся достаточно долго, благодаря чему усиливается динамика, пока ближе к финалу действие окончательно не становится развлекательным.

Характерно, что по мере его развития раскрывается переход от светлой научной фантастики к темной мистике. Появляются элементы dark fantasy, родного для этой вселенной. Заметно, как с целью их усиления используют религиозную символику. К ней, например, можно отнести Разлом, рождающихся из щели тварей и божество, которому те служат. Признаться, эти образы выглядят более реалистично, чем в истории выше. В каком-то смысле, они даже чем-то приближены к эпосу. Но одно дело — детали, другое — текст, выстроенный по канону жанра, так что какое-то время кажется, что от темного фэнтези здесь только стилизация.

Лишь ближе к финалу видно, что образы dark fantasy совмещены с научной фантастикой действительно органично, так как множество элементов со временем складываются в цельную конструкцию.

Что касается конструкции текста, то предложения в нем значительно легче, чем в ранних рассказах. Однако здесь еще много деепричастных оборотов. Иногда они встречаются по два подряд, из-за чего читать немного трудновато.

Более уместно подобный стиль смотрится в “Еще одном Роаноке” (2022), который опубликован шесть лет спустя. Он действительно схож с “Опаляющим жаром…”, только сложная структура предложений оказывается, скорее, приемом, а не стилистической чертой. Благодаря такому утяжелению, текст кажется вязким, и подчеркивает атмосферу истории (герои действуют во время тяжелых жары и зноя).

Рассказ засасывает в себя и благодаря грамотной работе Кожина с формой. Публика не видит сюжета, но вовлечена в действие уже с первых страниц, хотя поначалу еще трудно понять, куда следуют персонажи. Четко видно лишь, что между ними есть напряжение. На первых же страницах оно переходит в конфликт, который сильнее взвинчивает раскрывшуюся через стиль атмосферу.

На конфликт также влияет естественная речь героев. Каждое сказанное ими слово ярко передает образ и раскрывает характер. Однако сильны не все диалоги. Не совсем понятна форма тех, что разбивают рассказ на условные фрагменты. С одной стороны видно, что такие вставки призваны усилить интригу. Но искушенным хоррорманам этот прием покажется лишней провокацией, так как новые вводные смотрятся неуместно.

Столь же неоднозначен сюжет. В нем есть твист. Однако трудно сказать, насколько последний оригинален: аудитория, разбирающаяся в сюжетных поворотах, может предположить, что в финале события приведут к результату, которым автор все завершает. Однако сама по себе развязка кажется непродуманной из-за слабого сочетания величи́н конфликта и места. Так, описанное действие локально и затрагивает мало людей, несмотря на всепланетный масштаб последствий. В результате, страха от такого масштаба читателям не прибавляется. Поэтому историю можно отнести к триллеру, но никак не к ужасам.

Более сбалансирована в этом смысле “Сфера” (2012), где тоже затрагивается тема Большого Зла, с которым сталкивается рядовой человек. Несмотря на то, что произведение написано раньше «…Роанока», здесь больше реализма, и последний сам по себе более зрелый. Из фантастического нам представлена лишь так называемая сфера в виде аквариума, который питает героиню-девочку силами, высосанными из других людей.

Но жанр не ограничен фантастикой. В поедании ребенком старших, как и выше, четко видна составляющая триллера. Он раскрывается в ряде отдельных сцен. Например, в приходе к герою (отцу девочки) призраков всех, кого он убил, чтобы продлить жизнь своей дочери. Интересно, что мужчина видит их в ночных кошмарах — то есть, жертвы не являются как реально существующие мертвецы. Это отдаляет триллер-элемент от фантастики, и работа с ним кажется более зрелой.

Такие мрачные штрихи создают гнетущее настроение всему рассказу. Но трудно что-либо сказать об их прямом влиянии на сюжет. Четкой взаимосвязи деталей не видно, например, в сцене, где пришедшая к отцу девочка осталась в платье, раскрыв свою настоящую внешность – лицо и тело старухи. Этот эпизод действительно жуткий. Но насколько он толкает героев действовать, не понятно. Однако стоит признать, что именно благодаря подобным фрагментам в тексте создается тяжелое настроение для всей истории. И, хотя ее атмосфера не столь “дикая”, как в других работах Кожина, образ запоминается. Так что, подобные сцены имеют положительную сторону и способны напугать даже читателей, съевших в хорроре не одного пса. Однако вряд ли аудитория будет в шоке от финала, который достаточно прозаичен.

К достоинствам «Сферы» можно также отнести «ровный» стиль. Возможно, этому помогла и форма повествования. Здесь, как и в других сильных рассказах, автор излагает от первого лица.

Похожим образом десять лет спустя был написан сатиричный “Велес” (2022), который читается намного легче большинства кожиновских произведений. Деепричастные обороты здесь не утяжеляют текст, а упрощают, потому что стоят, где нужно: уместно расставлены даже канцеляризмы.

Но, почему-то, кажется, что рассказ писался как тренировочный для общей проработки стиля. Возможно, именно из-за такой экспериментальности история сильно выделяется на фоне всего сборника. Конечно, на это может повлиять и сюжет, потому что «Велес» представлен как хулиганская зарисовка, не претендующая на смысл. По сути, действие сводится к вопросу, кем на самом деле могут быть глупые, агрессивные собаки. Это развлекательно-саркастичная притча, где самое интересное, что нас ожидает – игра авторского воображения.

Парадоксально, но более «взрослыми» кажутся «Разноамериканцы” (2015), написанные на семь лет раньше. В этой сатире особенно сильно выделяется проблематика. Кожин открыто обыгрывает темы, больные для западного общества, и делает это мастерски: зарубежным читателям такая работа может показаться жесткой. Носителями же русской культуры произведение, скорее всего, воспримется как забавная игра с социальными смыслами.

Может показаться, что подобные рассказы не имеют ничего общего с другими в сборнике. Однако если присмотреться, заметим. что в шуточных «Разноамериканцах» и «Велесе» есть кое-что схожее с серьезными, по-настоящему жуткими историями о маньяках. Их объединяет социальная проблематика. Характерно, что шутливые «Разноамериканцы» написаны в один год с пугающими «Чистыми руками», а между депрессивным «Зеленым шумом» и легким сюжетом о собачке разница всего в два года.

Но в точности неизвестно, какова основная цель в написании произведений о маньяках. Может быть, это та самая игра с проблематикой, когда массовой аудитории демонстрируют больные раны общества. А возможно, темные стороны человека здесь использовались в рамках работы с жанром. Потому рассказы на маньячную тему отличаются сильной подачей. Она сводится к крепкому стилю, выстроенному на правиле «показывай, а не рассказывай» и внутренней динамике, которая сильна благодаря ставке на психологизм.

На примере этих сюжетов виден рост автора. Потому как его более ранние опусы (например, «Снегурочка» и «Снежные волки») заметно уступают в технике и труднее в прочтении. Но тяжеловесность заметна не только в текстах на колдовскую тему. Она присутствует и в подростковых историях типа «Осторожно, папа, там мертвец» и «Не ложися на краю». То, что они ранние, можно понять, даже не смотря на год написания. В первую очередь, бросается в глаза фантастические элементы, которые встречаются в большинстве рассказов на подростковую тему. Интересно, что в трех из них хоррор-образом выступает кровать или похожая на нее мебель: в сюжетах Кожина монстры прячутся именно под ней. А в одном из произведений чудовищем оказывается сам диван.

Более зрелая подача Зла видна на примере текстов с фэнтези-составляющей. Там Олег работает с образами монстров, заимствуя их из работ классических представителей жанра (как, например, в «Меньшем зле», где открыто использованы образы из мифологии Лавкрафта). Возможно, тем самым Кожин хотел увеличить масштаб описываемых событий. Сегодня разобраться в этом трудно, потому как более современные рассказы Олега уже не грешат заимствованиями. Но, даже если он их использует, то делает это незаметно. А такая аккуратность свидетельствует об опыте.

Первая публикация: "Darker", №7'23 (148), 20 июля 2023 г

Ставьте оценку рецензии здесь





  Подписка

Количество подписчиков: 693

⇑ Наверх