Издательство «Азбука»

Для Михаила Бычкова «Медный всадник» — произведение с особым шлейфом воспоминаний, а работа над иллюстрациями к поэме стала особенным авторским проектом. Художник, помимо иллюстраций, специально для готовящегося издания написал вступительную статью, проникнутую духом пушкинского Петербурга – во многом забытого и переиначенного к настоящему времени.

Вот что пишет художник: «Эта книга — авторский проект. Я не ставил перед собой задачу проиллюстрировать “Медный всадник”. Мне хотелось создать живописный эквивалент поэмы — сложный, многоуровневый, как и она сама. О её истории, о разнообразии понимания поэмы исследователями я не пишу, оставляю это пушкинистам. Всё, что хотел, я сказал в иллюстрациях. Буквально каждая строка поэмы заставляла меня задуматься, а зачастую — и изрядно помучиться, искать, смотреть, читать, бродить по улицам Петербурга…

<…>

Я родился и вырос в сердце Санкт-Петербурга — тогда Ленинграда — на Моховой улице, в двух шагах от Летнего и Михайловского садов, Инженерного замка, Марсова поля. Каждое утро мы с отцом отправлялись на Васильевский остров, где я учился, а отец работал; шли по набережным мимо Зимнего дворца, через Дворцовый мост, мимо Кунсткамеры, Академии Наук, Университета, откуда виднелся на другой стороне широченной Невы маленький Медный всадник. Всё это было буднично, с годами примелькалось.

Флёр привычности, притупивший моё восприятие города, слетел, как только я взялся за “Медный всадник”. Я погрузился в изучение материалов для иллюстраций: видов Петербурга, истории его строительства, — и понял, что я, коренной петербуржец, города не знаю. Постепенно в процессе работы я открыл для себя город заново, во всей его красоте и необычности. Работая над иллюстрациями к новеллам О. Генри, я постигал Америку начала ХХ века по фотографиям, каталогам торговых домов, а для того, чтобы почувствовать Петербург Пушкина, мне просто нужно было выйти из мастерской на улицу — и вот он рядом, весь перед глазами.»

Художник заново изучил каждую строку поэмы, чтобы разглядеть то, что видели глаза поэта, стать частью его времени, его Петербурга. Поэтому каждая иллюстрация в книге – это не просто авторская фантазия на тему, а вычитанная в архивах, высмотренная на гравюрах того периода, выспрошенная у специалистов по эпохе Пушкина.

Основные этапы работы над иллюстрациями и вдохновившие на их создание строки пушкинского текста художник соединяет в единое повествование в своём тексте. В самой книге иллюстрации и поэма так же связаны живыми нитями – от конкретных строк текста к изображению на рисунке, следующему дословно выбранной цитате. Художник, сопровождая строки поэмы иллюстрациями, через них смотрел на Петербург одновременно глазами автора и героя произведения. Ещё одна цитата из статьи Бычкова объясняет, как художник добивался через цвета точности в передаче времени: "Я прочёл всё, что, по мнению пушкинистов, читал или мог прочесть Пушкин про наводнение. Все же поражает, как он удивительно точно и страшно описал то, что сам никогда не видел.

Вода в тот год дохлёстывала до второго этажа Зимнего дворца. Какого цвета тогда был дворец, известно вполне достоверно: сохранились квитанции на покупку пигментов. Во время наводнения дворец был жёлто-охристого цвета, при этом колонны были покрашены в лёгкий палевый цвет. При Николае I стены стали желтее, колонны выкрасили белым. При Николае II весь дворец вместе с колоннами был закрашен багрово-красной краской.

Цвет крыши собора в Петропавловской крепости, как и крыши всех церквей в городе, был сдержанного сине-зелёного цвета, не было унылой серой оцинковки, как сейчас."

Помимо иллюстраций и статьи Михаила Бычкова в издание войдут комментарии филолога Галины Потаповой. Это дополнение к пушкинскому тексту позволит подробнее узнать об истории создания поэмы, разъяснить некоторые реалии, малопонятные или совершенно незнакомые человеку нашего времени, а так же чёткими штрихами сведёт в одно большое полотно все возможные параллели и связи «Медного всадника» с другими произведениями великого поэта.

Всего в книге будет около 30 авторских иллюстраций, включая обложку, которую можно будет показать по мере готовности. Все рисунки – полосные или на разворот. Формат издания – 70х100/8 (245х305). Типография – «Парето».

Чем дольше живёт человек, тем уже становится сфера его восприятия. В юности границ не существует, потому юные герои крапивинских книг с лёгкостью проходят между гранями Великого Кристалла, преодолевая границы пространства и времени. В прозу Крапивина «зашит» универсальный ключ, который позволяет читателям преодолевать любые границы и кожей ощущать солёные брызги океана, тёплые прикосновения детства, мягкость облаков и попутные ветра времени для всех направлений.

Все произведения цикла «Летящие сказки» обладают общим качеством – способностью к полётам. Во сне и наяву. В сказке и взаправду. Здесь мальчишки с самыми обычными именами – Славик, Женька, Олег, Антошка, Виталик, Вовка – становятся героями и рыцарями, сражаются с людским равнодушием и сказочными драконами, летают на ковре-самолёте и общаются с гномами, и обязательно летают – или в качестве лётчиков для особых поручений, или получив от тётушек-ведьм рубашку из тополиного пуха.

«Стража Лопухастых островов» окончательно и бесповоротно пересекает границу между сказкой и былью, чтобы остаться в окрестностях Малых Репейников, где местные мальчишки и девчонки запросто общаются с человечками квамами и кнамами, в болотах обитают чуки и шкыдлы, по парку разгуливают ступни гипсового мальчика, ёжики говорят, гуся могут звать Казимир Иванович, девочку Стёпкой, а троицу неразлучных друзей-мальчишек – Пузырь, Соломинка и Лапоть. В этом мире, как и во всех мирах, взрослые бряцают оружием и вынашивают планы построить в сказке военный полигон, а дети, тоже как во всех мирах, видят, знают и могут куда больше взрослых. Например, поймать Луну, зачерпнув её из отражения в воде.

Слово читателям

Как принимают творчество Крапивина взрослые читатели?

«Надо составить личную подборку "Как жалко, что эти авторы не попадались мне в детстве". Крапивин определённо бы занял там одно из первых мест.»

TibetanFox

«Уважаемый Владислав Петрович!

Разрешите пожать вашу мужественную руку. Вы вернули мне счастливое детство и то знатное ощущение замирания сердца…»

More-more

«Для меня навсегда понятия "совесть", "честность", "дружба", "преданность", "смелость" сплелись в сознании с крапивинскими книгами. И пусть сейчас эти понятия не в цене, пусть многие говорят снисходительно в рецензиях, мол, идеализм, максимализм, неискренность... Пусть. Да, это чертова романтика. Романтика Дружбы, Честности, Тайны, Дороги. Но почему же эти книжки мне кажутся более настоящими и реальными, чем сотни "взрослых" и "жизненных" книг?»

Antresolina

«Разные бывают писатели... Кто-то берет буйной фантазией и захватывающим действием; кто-то — неспешной размеренностью повествования, умудряясь втиснуть в одно предложение тридцать размышлений; кто-то умеет загадывать сложные загадки, сохраняя интригу до финала, а кто-то выстраивает сложные постмодернистские конструкции, мастерски играя с формой; кто-то плетет словами тонкое паутинное кружево, запутывая в свои сети... а есть и такие писатели, которым ничего этого не нужно. Они берут историями.»

JewelJul

«Я всегда немного с пренебрежением относилась к книгам, где главный герой младше 15 лет. Скорее всего потому что авторы в большинстве своем плохо умеют создавать правдоподобные образы и характеры детей. А точнее правдоподобно отражать их внутренний мир, помочь нам, взрослым, вспомнить какими мы были когда-то, о чем мечтали, что считали самым важным, что больше всего ценили. Созданные их воображением дети либо слишком примитивно мыслят, либо не по годам сообразительны. Никогда не нравился ход истории, при котором главная развязка зависит от такого малыша. Кажется, что это выглядит неправдоподобно, да и кто будет слушать какого-то, к примеру, одиннадцатилетку.

Но не в данном случае.»

Рейлинн

Слово издателям

За последние месяцы не раз говорилось, что у издательства «Азбука» большие планы на книги Владислава Крапивина. Уже вышли (или вот-вот появятся в продаже) – «Голубятня на жёлтой поляне» (1985) (серия «Азбука-фантастика» в мягкой обложке), роман в трёх книгах «Острова и капитаны» (1987–1989) (серия «Русская литература: Большие книги»), фантастически прекрасный цикл «В глубине Великого Кристалла» (1989–1992) (серия «Мир фантастики») и три повести – «Та сторона, где ветер» (1964–1966), «Колыбельная для брата» (1979) и «Трое с площади Карронад» (1979) — в сборнике из серии «Малое собрание сочинений».

Вечно юная вселенная Крапивина представлена серьёзно, совсем по-взрослому, захватывая мерцанием спиральных звёздных рукавов историй о юных героях и старых, как мир, сюжетах о верности, чести, преданности, любви, жизни и смерти. Звёзды крапивинской вселенной – это не холодные игрушки, это огромный, яркий и богатый обыкновенными чудесами космический кристалл. Он переливается всеми цветами, отражая миллионы оттенков – голосов, поступков, решений, мыслей, желаний – вечно юных героев, в чьих волосах запутались облака.

Герои крапивинских книг остаются молодыми, что бы ни происходило в мире. Эти книги обладают, подобно произведениям Рэя Брэдбери, эффектом хронопереноса в юность вселенной, когда деревья были большими, глаза детей вмещали в себя всю синеву небес и глубину морей, и крылья за спиной были не просто фигурой речи. Несмотря на близость таких вещей, как ночь, смерть, война, потери, крылья в этом юном мире мог обрести даже старый дом.

С полёта старого деревянного двухэтажного дома, в котором жил мальчик Вовка, начинаются «Летящие сказки». С этой книги вполне можно начать знакомство с крапивинской вселенной, ведь от неё за спиной у людей вырастают крылья. С героями «Летящих сказок» вполне мог бы подружиться Маленький принц из сказки Антуана де Сент-Экзюпери. Впрочем, Крапивин – это не проза для подростков и о них же. Это – ковёр-самолёт, способный унести ввысь и вдаль всякого, кто готов поверить в то, что времени не существует, есть лишь тонкие звенящие нити, связывающее всё сущее в бесконечности…

«Ключ поверни – и полетели…»

И снова автор

«Больше ждать было нечего. Дом уже ничего не скрывал и не таился.

Он приподнял со скрипом один угол, потом другой, медленно повернулся. Звякнув, лопнули провода. Теперь ни одна нитка не держала дом на месте. Он качнулся, двинулся вперёд, расшатывая кирпичи фундамента. А потом перестал вздрагивать и бесшумно, как в немом фильме, поднялся в воздух...

Зачем он это сделал?

Ну, во-первых, он любил Вовку. Любил Старого Капитана. А во-вторых, его построили из брёвен, которые были когда-то прямыми и высокими соснами. Их называют корабельными. Эти сосны мечтали стать мачтами барков и бригантин. Потом, улегшись в сруб, они задремали и забыли о мечтах. Старый Капитан разбудил их своими Историями...

А может быть, дело в другом. Говорят, что, если в доме появляются штурвал и компас, дом понемногу становится кораблём. Его тихо разворачивает курсовой чертой к зюйду — в ту сторону, где тёплые моря и Ревущие Сороковые Широты.

И неизвестно, чем это кончится, если не вмешается домоуправление.

Итак, дом поднялся и полетел на юг. Он летел под самыми облаками, среди которых мчалась круглая белая луна. Лунные пятна проскальзывали в щели и прыгали по морде Акулича, который спал в коридоре. Акулич дёргал ушами.

А внизу по тёмным травам стремительно скользила большая квадратная тень...»

Этот довольно смелый для своего времени роман, в котором на фоне захватывающих морских приключений разворачивается битва за бессмертную человеческую душу и против религиозных предубеждений, в серии «Больше чем книга» публикуется в новом полном переводе Кирилла Королёва. Акцент на новом переводе сделан для того, чтобы намекнуть всем, у кого в домашних библиотеках есть "Корабль-призрак" в прежних изданиях, что в серии "Больше чем книга" текст романа будет издан в том виде, в каком ранее не публиковался. Прежние переводы были в сокращённых вариантах или грешили довольно вольным обращением с произведением Марриета, что сказывалось на качестве текста и его восприятии.

Главное сопровождение текста – иллюстрации. В издании будет 36 полосных иллюстраций – цветные авторства Венцеслава Черны и чёрно-белые от Вацлава Чутты. Тот самый Чутта, кто был представлен в недавнем анонсе тома Жюля Верна с заявкой на скорое возвращение.

Кстати, с Фредериком Марриетом будут ещё встречи в обозримой перспективе. Пока сохраним интригу, а в скором времени можно будет показать обложку и чуть подробнее рассказать об оформлении издания.

Формат тома – 70х100\16 (165х233). Заявленный объём – 512 страниц. Печать тиража – в типографии PNB.

На этом анонсы ближайших новинок в серии «Больше чем книга» не заканчиваются. В ближайшие дни будет опубликован анонс уникального издания поэмы Александра Пушкина с иллюстрациями Михаила Бычкова. Это ещё один апрельский анонс, что само по себе тоже уникально – три книги самой необычной «азбучной» серии отправятся в типографию в один месяц.

Особенно важны и приятны в деле, которое любишь, два момента: начало и результат. Это справедливо и в отношении книгоиздания. С какими смешанными чувствами надежды, гордости, опасений, радости и предвкушения чего-то большого начинается в издательствах работа над книжным циклом. Как примут первую книгу читатели? Какая судьба ожидает всю серию? И так вплоть до того момента, пока из типографии не выходит заключительная книга серии или цикла.

Казалось бы, самое время расслабиться, ведь путь пройден, все имевшие отношение к проекту могут выдохнуть. Всё только начинается. Для выпущенных книг – особенно. Теперь у читателей есть возможность оценить весь цикл и проверить каждую книгу отдельно и все вместе по всевозможным параметрам.

В каком-то смысле судьба книги подобна судьбе правителя какой-нибудь страны, допустим, из фэнтезийного мира. Вот как в цикле у Алекса Маршалла, он же Джесс Буллингтон – автора, предпочитающего тёмные жанры. Под своим настоящим именем он добавляет в мир Средневековья, помимо явных признаков фэнтези, чёрного юмора – в книге «Печальная история братьев Гроссбарт».

Под этим же именем он пишет другие фэнтези-романы с уклоном в исторический антураж и приключения. Однако, когда в голове у автора забрезжила идея большего масштаба – для цикла эпического фэнтези, он в мир Багряной империи отправился как Алекс Маршалл и промаршировал все три книги, не сбавляя темпа.

Так же бодро, как все три книги цикла были написаны, они были изданы «Азбукой». Теперь самое время выносить окончательный вердикт тем, кто, начиная с 2017 года, собирал цикл, как его наградить – короной за холодное серебро авторской фантазии и старания издателей или клинком из чёрной стали под ребро под обложку. Любой из исходов будет предпочтительнее, чем забвение, когда весь интерес к книгам цикла развеется подобно пеплу кровавой войны.

Судя по количеству отзывов на две первые книги цикла «Багряная империя», есть ещё куда стремиться изданию. «Азбука» питает надежды, что эту историю, полную чернейшего юмора и всякой жести о негодяях и воинах, воинах-негодяях и воительницах (все варианты подходят), не задвинут после прочтения куда-нибудь на дальние полки. Её будут читать, делиться мнением о прочитанном и писать отзывы, ведь если о книге ничего не пишут, то как будто и нечего о ней сказать.

Если остались ещё любители эпического фэнтези, в котором бряцание оружия способен заглушить лишь грубый хохот над очередной шуткой не для детских ушей, кто по каким-то причинам упустил из виду цикл «Багряная империя», самое время приобщиться.

Третья книга, «Пепел кровавой войны», ещё не вышла из статуса горячих новинок. Если уже проглочен том «Давший клятву» Сандерсона (оба тома) и прочитаны обе вышедших к настоящему времени книги Севера и Юга из цикла «Хроники Чёрного отряда» Кука, пока ожидаете новых "азбучных" изданий книг этих достойных авторов, позвольте себе немного хулиганства, отправляйтесь в Багряную империю. Ведь там…

Путь возмездия привёл Поверженную Королеву к катастрофе: героическая репутация разорвана в клочья, союзники рассеяны по всей Звезде, мир на грани гибели.

Генерал Чи Хён канула в Изначальную Тьму. Её возлюбленный, варвар по имени Мрачный, вынужден выполнять зловещие повеления умершей богини. Другой варвар, Могучий Марото, в плену у демонов, готовых вторгнуться в Багряную империю, и только Пурна, его воспитанница и подруга, верит, что есть шанс его освободить.

Софии Холодный Кобальт ничего не остаётся, как собрать старых товарищей по оружию и дать битву заклятым врагам. Великая эта битва останется в бесчисленных песнях и легендах… при условии, что кому-нибудь удастся её пережить.

Впервые на русском!

Цикл стал дебютом для многообещающего писателя Джосайи Бэнкрофта. Он живёт в Филадельфии обычной жизнью – с женой, дочерью и двумя кроликами в качестве домашних питомцев. Эта обыкновенность самого автора, равно как и шаблонность его биографии: мечтал стать писателем с детства и ещё в двенадцатилетнем возрасте создал первый свой роман – всего лишь прочный фундамент, на котором Бэнкрофт, ни в чём себе не отказывая, выстроил удивительный мир огромной Башни, вмещающей в себя целый мир, множество миров.

Ни слова в анонсе не будет, сколько шума наделали книги Бэнкрофта на Западе, как не будем писать мантру «один из самых громких фэнтезийных дебютов последних лет». Джосайя Бэнкрофт так высоко забрался на созданную им самим Башню, что шум от других громких новинок, дебютов и долгожданных продолжений остался где-то внизу. Следить за восхождением автора и его героя начнём уже совсем скоро – книга в издательском плане февраля.

Для тех, кто пропустил предновогодний анонс от издательства, где подробно была представлена серия, напомним ещё раз, чем хороши «Вавилонские книги», почему стоить обратить внимание на Бэнкрофта и как с Башни разглядеть Мьевиля, Кафку, Борхеса и Гоголя, наблюдающих, запрокинув головы, за простым сельским учителем Томасом Сенлином. Он упорно преодолевает уровни Башни, у него есть цель.

Аннотация:

Вавилонская башня — величайшее из чудес света. Это огромный, как гора, слоёный пирог из воинственных и мирных уделов; это мир гениев и тиранов, воздушных кораблей и паровых двигателей, диковинных животных и таинственных механизмов.

Всю жизнь проживший в сельской глуши, Том Сенлин убежден, что Вавилонская башня — сердце цивилизации, средоточие всего самого лучшего и возвышенного. Вместе с молодой женой он отправляется туда в свадебное путешествие — и теряет её в толпе на городском рынке. Потратив два дня на бесплодные поиски, Том решает войти в башню, — вероятнее всего, жена уже ждёт его внутри. И попадает в дьявольский лабиринт, нисколько не похожий на счастливый мир, нарисованный его воображением.

Впервые на русском!

Разглядеть, что там в цокольном этаже этого циклопического сооружения, достойного богов и демонов, его населяющих, поможет короткий отрывок:

цитата

«Под улитками и водопроводом раскинулся город трактиров, магазинов, ночлежек и коттеджей. Их неровные и рябые стены в большинстве своём были саманные, глинобитные или из рассыпающегося чёрного цемента. Газовые лампы погружали город в тусклые сумерки. Толпы были не такие многолюдные, как на Рынке снаружи, но такие же пёстрые. Вот прошла женщина в платье с оборками, повиснув на руке хорошо одетого джентльмена, и оба благоухали ароматической смесью и воском для укладки волос. Через секунду мимо уже ковылял пилигрим в лохмотьях неопределённого цвета, воняя, словно торговец рыбой в августе. Сенлин что угодно отдал бы за славный очищающий морской бриз! Тут и там надёжные сооружения высились как деревья среди камышей. Красные кирпичные фасады магазинов и гильдейских домов придавали улицам некое подобие респектабельности; в остальном архитектура выглядела довольно жалко.

Сенлин не мог не разочароваться: он ожидал увидеть блистающий центр культуры, а не это. Цоколь, при всей своей тусклости, выглядел портовым городом, куда моряки приходили, чтобы вспомнить, как шагать по твёрдой земле. Чего стоят только вездесущие пивные фонтаны! Ему попалось ещё шесть после того, первого. «Популярный путеводитель» описывал атмосферу Цоколя слегка туманно, представляя этот уровень башни в виде чего-то вроде дружелюбного преддверия более привлекательных достопримечательностей наверху, но даже это оказалось преувеличением. Сенлин утешался, думая о Цоколе как о сенях башни. Здесь полагалось сбить грязь с ботинок, прежде чем войти в священные залы этажом выше.

Вдали, поднимаясь в точности из центра Цоколя, от улиц к куполу потолка тянулась белая колонна. Мраморный шпиль напоминал маяк — не только ввиду внушительных размеров, но и по ощущению надёжности, которое внушала конструкция. Это был первый элемент архитектуры, казавшийся достаточно грандиозным. Даже улитки его не тронули. Он узнал колонну из описания в «Путеводителе»; это — лестница на второй уровень Вавилонской башни.»

На иллюстрации из книги видно, как примерно выглядят нижние уровни Башни. Вместе с описанием всё это великолепие наводит на мысль о схожести с утопическим городом Салемом, куда так стремилась киборг Гали, она же боевой ангел Алита – одна из ожидаемых кинопремьер февраля. Башня Бэнкрофта куда выше, но так же, как Салем, скрывает в своих уровнях множество ловушек. Найдите их все и попадитесь в ловушки «Вавилонских книг».

Ознакомительный фрагмент — на странице издания.

Рецензия Verveine.