Якутское кино решило пойти своими собственными тропами, ведущими с севера. Не всегда такой путь принимается широкими массами, но зачастую, непредвзятость зрителя и искренняя подача историй сплетаются взаимными чувствами, поэтому, и отзывается в душе.
Мне понятно неприятие этого фильма некоторыми рецензентами. Как и в фильме «Пугало», нам показали жизнь, как она есть, без чудовищ и излишней мистики. Но, я бы хотел еще раз повториться. В мире традиционного мышления все очень тесно связано, и любой необдуманный шаг, плохой или хороший поступок у всех на виду. Это мир бинарных оппозиций.
Сюжет фильма достаточно простой. Деньги испортили человека, он открыл в собственной деревне продуктовый магазин, и наживается на односельчанах, выменивая у них продукты сельхозпроизводства на паленую водку, а потом перепродавая их в городе втридорога. Он проводит в рейсах много дней, и вот в один прекрасный день, посреди морозного безмолвия оказывается в ловушке, придавленный собственным грузовиком. Ужасы? Нет, вполне обыденная ситуация, которая может произойти с любым человеком. Но мы находимся во вселенной якутского кино, где реальность обыденная, мирская идет рука об руку с сакральным, табуированным.
Для главного героя нет ничего святого. Будучи целеустремленным дельцом, он теряет связь с предками, отец не разговаривает с ним и презирает, сестра не может родить, зять подавлен авторитетом более старшего по возрасту человека, и ввиду того, что он человек традиционного мышления не может и не должен ему возражать. Односельчане находятся в плену своих пороков, а в лице иных людей источником бед кажется именно главный герой, продающий им водку. Он не суеверен, поэтому предметы культа для него всего лишь атрибуты, поэтому ни иконы, ни гороскоп, нарочито показанный чуть ли не полностью, ни сакральные места не имеют для него каких-либо мистических значений. Он выезжает в дорогу несмотря ни на что, даже услышав в свою спину проклятье от селянки.
Внезапно, оказавшись, в безмолвии снега и мороза, нагруженный тяготами не только обрушившегося на него грузовика, но и всем тем, что он забрал у селян, словно своей алчностью, ведь придавлена была именно правая рука, он пытается воззвать к высшим силам, но это получается неискренне, потому что он просто не верит во все это.
И вот тогда на помощь приходят его предки, давно ушедшая мать, и совершенно незнакомый ему старик. Они отрезвляют его, заставляют бороться. И через огонь и белый снег он бредет навстречу судьбе, неминуемой и тяжкой, прошедший очищение, заслуживает ли он снисхождения или сочувствия? А вот это должен для себя понять сам зритель. Потому что это притча. А она должна служить уроком для тех, кто ее услышал.
Пугало (2020, Россия, реж. Дмитрий Давыдов, 72 мин.)
Достаточно давно ожидаемый для просмотра фильм, открывший для меня мир якутского кино. Он оказался значимым не только для поклонников местного колорита или социальных драм, но и для российской киноиндустрии в целом, во многом определяя то, что может понравиться как нашему, так и зарубежному зрителю. На самом же деле, ведь кино и делается для того, чтобы его смотрели и обсуждали. И, как мне кажется, фильм заслуженно получил приз на «Кинотавре».
Обращение к теме Традиции в культуре повседневности – не новый мотив. Здесь сразу вспоминаются чудесные фильмы Алексея Федорченко «Овсянки» и «Небесные жены луговых мари». Эти фильмы показывают .как далекое, и казалось бы, забытое прошлое сохраняется не в вычурности клюквенных новоделов, а в обычной жизни, где, казалось бы уже не осталось места для мистики. И, тем не менее, вот он Архетип, стоит только оглянуться.
«Пугало» абсолютно такое же восприятие. Занесенная снегом якутская деревня при всей своей адаптации к современному миру, остается традиционной, и отношение к главной героине фильма точно такое же. Человеку с подобным даром никогда нет места в социуме, он не ищет славы и, уж тем более, корысти. Это большая тягота и боль, ведь человек не выбирает себе такую судьбу, а приходит к ней через страдания, каждый раз отдавая частицу себя ради других.
В фильме все это не выставляется напоказ, а просто становится повествованием безмолвного наблюдателя за жизнью особенного человека, оставшегося на границе между миром людей, где ей просто нет места, и миром духов, дающих ей силу, но не дающих счастья. Часто сапожник остается без сапог, и тот, кто помогает другим, не может помочь себе. Так просто не бывает. Бинарные оппозиции фильма тоже строго соблюдены. Есть город (без названия, но что-то пугающее и чужое, откуда не возвращаются, и говорят на чужом языке), есть и деревня, привычная в своих невзгодах, и сакральное, к чему прибегают только в минуты самой крайней необходимости, когда уже совсем невмоготу. Здесь есть и то, что так нравится современной культурной прослойке – посмотреть на глубинку без прикрас со всеми ее разрушающимися осколками советского прошлого и спивающимися людьми. Но именно здесь и скрывается главная ошибка. Фильм не является притчей, и ничему не учит, он просто показывает обычную судьбу человека, который обладает определенными способностями. Отмахивающиеся от сцен с распитием целой бутылки водки в два присеста, тыкающие пальцем именно в это, ну, а попробуйте сами поучаствовать в подобном, ведь водка, как известно еще и заглушает боль. Наверное, проще для таких людей обратиться к недавнему «Доктор Сон» Кинга, мальчишка с сиянием не просто пил от того, что у него папа был алкашом.
В целом именно такого отношения к мистике и не хватило ни «Территории», ни «Топям». Посмотрите, обязательно.
В разговорах о японской культуре очень мало упоминается о фольклорной традиции, хотя очень часто она напрямую используется в кинематографе и мультипликации. Примерами таких инспираций могут служить хотя бы замечательные произведения Хаяо Миядзаки, или же популярный некогда фильм ужасов «Звонок», показывающий нам целый пласт рассказов о юрэй, призраках девушек, умерших насильственной смертью или самоубийц.
В фильме «100 монстров» режиссера Кимиоши Ясуда фольклорная традиция духов ёкай нам представлена в полной мере. Обычай вечера 100 историй состоит в том, что в течении одного вечера слушателям при свечах рассказывается 100 историй о призраках и чудовищах, после окончания каждой должна тушится одна свеча, а после завершения вечера проводится очистительный обряд.
Тем не менее, фильм имеет несколько пластов смысловой нагрузки. Первая – это классическая японская театральная постановка, в которой любые сцены сопровождаются ярко выраженными эмоциями. Вторая – борьба простых людей с зарвавшимися карьеристами-чиновниками времен Эдо, не чтящими святыни, но любящими деньги. Здесь главным положительным героем становится некий ронин, помогающий людям, но до поры остающийся инкогнито. Через все это проходит обширная канва быличек о ёкай, который режиссер показывает в полной мере. Среди тех страшных, а впрочем, и забавных существ, появляющихся в фильме можно выделить сцены с Роккурокуби (духом с длинной шеей становится женщина, приготовившая рыбу из запретного озера), Ноппэрапоном (безликим духом, о котором есть масса пугающих сказок), и, разумеется забавным Каса-но-Обакэ (одним из обакэ, чаще всего представляющих собой ожившие старые вещи).
Для фильма, где активно используются куклы, загримированные актеры, и традиции театральных пьес японских авторов, все выглядит очень гармонично, и даже поучительно. Во всяком случае, для знакомства с японским фольклором этот фильм в чем-то энциклопедичен.