сабж

Не спрашивайте, зачем я это читала — потому что книга почему-то оказалась в моем доме, а мой Апокалипсис в этом году предусматривает чтение тех бумажных книг, которые есть дома. Как она оказалась в моем доме — другой вопрос.

Нет. надо раз и навсегда заречься читать антологии рассказов современных авторов, что наших, что зарубежных. В обоих случаях — жалкое, душераздирающее зрелище. Любой фест фанфиков по малобюджетному сериалу даст такой антологии сто очков форы. В целом складывается ощущение, что в антологии пихают тех авторов, которые настолько бездарны, что не в состоянии продать ничего по отдельности и не в состоянии даже написать форму покрупнее. Притом, что технически вот есть классики малой формы, но что-то ни в одной антологии я не видела приближения даже к уровню, скажем, Борхеса.

Эта антология, как уже следует из названия, подобрана по принципу "взглянули звери на пейзаж и прошептали: ералаш". Причем принцип соблюдается не только в соотношении рассказов, но и внутри самих рассказов тоже, вот что печально. За всю дорогу мне попался только один более ли менее "чистый" текст, в котором отдельные моменты не вызвали отторжения, изумления или непонимания — "Ледяной ад". И тот настолько простой и наивный по сути и исполнению (мы пошли побеждать зло и победили оное, ура нам), что назвать его хорошим язык никак не повернется. Все остальное же — типичный ералаш в чистом виде. Такое впечаление, что авторы не ставили своей задачей написать добротный, интересный и захватывающий текст, а ставили своей задачей пооригинальней выпендриться и в целом, и в деталях. Не заботясь о том, чтобы читатель что-то понимал, чтобы складывалась картинка нарисованного ими мира, чтобы персонажи выглядели живыми существами, а не невнятными говорящими функциями. Временами остается впечатление, что читаешь новеллизацию чьего-то горячечного бреда — отовсюду торчат какие-то щупальца, крысиные рыла, брамсели, бутылки с ромом, воняет долхым китом недельной давности, женщины-капитаны превращаются в леопардов, хакеры тянут свои провода по песку и тд. И вездесущая "Месть королевы Анны", как будто употребление этого названия было обязательным условием челленджа. За всеми этими дровами совершенно не видно леса, то есть, собственно, ни пиратской романтики, ни фэнтези, ни вместе, ни по отдельности. Вообще мне кажется, что чрезмерное усложнение мира, сюжета, персонажей в рамках малой формы — роспись автора в собственном бессилии. Это если ты пишешь ВК, стоит потратить кучу времени и сил на создание и проработку мира, религий, рас и тд. Но в рассказе задача автора — рассказать историю, желательно так, чтобы новые для читателя имена и названия не занимали больше 50 % текста. В данном случае я не вижу, где бы это удалось сделать хорошо. Сами по себе истории, вне неуместо нагроможденного фантастического антуража — либо чрезмерно бредовы, либо чрезмерно банальны, либо их попросту нет.

Пришла к выводу, что лучшим образчиком темы и формы является "Вдова Чинга, пиратка" Борхеса, а приведенное в антологии подлежит публичному сожжению на главной площади.

Все ухудшается откровенно плохим переводом по большинству рассказов.

Испытываю теперь непреодолимое желание провести ритуальное очищение путем чтения Льва Толстого или, на худой конец, Томаса Манна.

ps книгу готова отдать желающим за шоколадку.

По соотношению структуры и содержания "Молот ведьм", как ни смешно, больше всего напоминает диссертацию средней руки. Классическая схема: первая часть — "обзор литературы по теме". Тут имею выразить большой респект авторам, потому что литературы по теме они, действительно, перекопали немало. От Аристотеля (гыгы) и Оригена — до Фомы Аквинского. Первая часть по сути представляет собой вопросы чисто теологического характера, которые необходимо разрешить, прежде чем приступать к практической части преследования и изничтожения ведьм. Католично ли утверждать, что колдовство в принципе существует и возможно? (ответ, разумеется, да, иначе книга теряет всякий смысл). Почему Бог, будучи всеблагим и всесильным, допустил существование такой мерзости, как колдуны и ведьмы? (ответ в духе классических теодицей — потому что Бог в придачу еще и непостижим, и то, что для нас зло, с точки зрения вечности может обернуться добром). Также решаются вопросы, стоящие, скажем так, на границе теории и практике — об оборотнях, суккубах и инкубах, о том, как становятся ведьмами и тд. Каждый вопрос — с многочисленными цитатами из различных источников и их толкованием, не оставляющим сомнений в том, как правильно с точки зрения доктрины. Например, со ссылками на Библию, Фому, Августина и Грациана рассматривается маленький вопросик, почему ведьмы зловредно действуют и на грешников, и на праведников. При этом наведение порчи на грешников по сути даже может дать позитивный результат — ведь естественная смерть по канону искупает только первородных грех, но не благоприобретенные при жизни другие грехи. "Однако насильственная смерть, является ли она заслуженной или незаслуженной, всегда искупает грех, если она встречена в терпении и с благодарностью".

Вторая часть — научно-практическая, рассматривающая отдельные способы околдования и то, как их снять. Чего бедные колдуны только не делают — насылают град, бури, болезни, смерть, неудачу в делах и разногласия в семействе, а также импотенцию, пожирают крещеных и некрещеных младенцев, в том числе еще нерожденных, вступают в половые отношения с дьяволом, летают, участвуют в шабашах и тд. На фоне средневекового безынтернетья интересная жизнь была у ведьм. Интересней, пожалуй, только у инквизиторов, которые весь этот бред начала слушали, а потом систематизировали. На фоне традиционных злодеяний ведьм, которые обычно приходят на ум, есть совершенно фееричные примеры. Например, длинный пассаж про различных святых мужей, которые мучались плотской похотью (коя, разумеется, есть результат ведьминских чар) и в итоге избавились от нее с помощью ангельских сил, в духе "и он к устам моим приник и вырвал грешный мой язык". Точнее, "и они отрезали у меня то, чем я нанес оскорбление их семье", как писал Абеляр Хороши ангельские силы, нечего сказать; зато сколько времени освобождается для работы, с другой стороны.

С другой стороны, утрата этого не-жизненного-важного органа далеко не всегда почему-то считается позитивным событием в жизни средневекового мужчины. Этому судьбоносному для мировой теологии вопросу даже посвящена отдельная глава — "О способе, коим ведьмы лишают мужчин полового члена". Казалось бы, лишили тебя, живи и радуйся, свободный от тягостей греха, ан нет. Приводимые Ш&И с примеры совершенно фееричны. "Наконец, что нужно думать о тех ведьмах, которые такие члены в большом количестве, до двадцати или тридцати зараз, скрывают в птичьем гнезде или ящике, где они движутся, как живые, и принимают пищу, что многие видели и повсеместно известно?" — вопрощают авторы. Ваш покорный слуга читатель, рыдая пацталом, тоже не знает, что об этом думать, но просит ему тоже отсыпать этой волшебной травы

Из всех многочисленных описанных видов колдовства при этом большая часть из них осуществляется только и исключительно женщинами. Мужчины-колдуны на арене практически не фигурируют. Единственное исключение Ш&И делают для так называемых "стрелков-колдунов" — мужчин-воинов, заключивших договор с дьяволом с тем, чтобы он гарантировал им самую меткую стрельбу. И Вильгельм Телль во главе адова воинства, короче. В остальном же главные подозреваемые во всех колдовских делах — только и исключительно женщины, причем независимо от возраста, социального и семейного положения.

Последнее в этой части — в раздел "изучить и применить" — 7 условий, которые должен соблюсти инквизитор, коль скоро он не хочет закончить дни свои, будучи выброшенным демоном из окна на асфальт. Гарантий, понятно, не дается)

Третья часть — собственно практическая, как начинать, вести и заканчивать процесс против ведьм. По стилистике больше всего напоминает "Административный регламент по исполнению государственной функции..." Приводятся примерные образцы того, как должен звучать приговор в различных случаях, какие вопросы нужно задавать подозреваемой при допросе, какие вопросы задаются свидетелям. Прообраз процессуального кодекса в условиях инквизиционного процесса, в общем). Учитывая, что для сожжения достаточно, чтобы о женщине просто шла дурная молва, без деталей преступления, все доказательства приобретают оттенок "человек, похожий на генерального прокурора, с женщинами, похожими на проституток, в месте, похожем на баню" С точки зрения законности, конечно, феерический бред, зато формально все вполне неплохо — на каждый чих оформляется письменный документ у нотариуса и тд.

По итогам — книга, действительно, интересна и всеобъемлюща. Ее продолжительный авторитет и многочисленные переиздания вполне понятны в этой связи — действительно, программный труд в своей области. И читать ее весьма забавно, особенно если стараться не думать, что реальных людей реально пытали и сжигали, основываясь на том, кто на кого посмотрел и у кого заболела корова.

сабж

Мьевиль страдает тем же пороком, что и, пардон, некоторые мужчины — периодически сбивается с ритма Я не знаю, как еще это описать: у него встречаются отличные, очень динамичные страницы, полные мгновенно меняющихся событий, напряжений и тд, когда действительно *интересно* и не хочется отрываться от книги. Но они сменяются длинными, скучными и никчемушными периодами — двадцать страниц про то, как тянут по городу пресловутый кабель, на что не пожаловался только ленивый. Пафосные и скучные излияния Ягарека (зачем они там вообще)? Все это очень сбивает достигнутый за счет этапажности текста и стремительности сюжета уровень напряжения практически до нуля. Дорогие читатели, кагбэ говорит автор, я сейчас остановлюсь, подышу, а потом мы продолжим. Ок, продолжим, но необязательно в момент восстановления дыхания безостановочно нудеть — даже Дюма с построчной оплатой так не делал. Собственно, это основной минус романа, по моим ощущениям.

Со всем остальным, пожалуй, можно вполне смириться — если подходить к тексту без предвзятости. Я счастливый читатель, не имеющий привычки и не умеющий визуализировать — поэтому обилие грязи, кишок, крови и прочих физиологических жидкостей, а также насилия и паразитов меня не сильно смущает. Тем более, что в отличие от Паланика, они все же существуют не сами по себе, но как часть антуража, оригинального мира Нью-Кробюзона. Который, к слову, именно этим-то и отличается приятно от большинства остальных фантастических миров, в которых все мостовые чисто помыты, волшебники почтенны, крестьяне довольны, правители мудры, кумачи пламенны и дальше по тексту. В таких мирах тоже могут происходить очень интересные события, точно так же, как театральная постановка может полностью увлечь — но все равно ты четко осознаешь, что вон та гора нарисована на полотне, дверца в замке ведет всего лишь за кулисы, и все декорации колышутся ветром. Мьевиль же выдает на-гора огромный объем ненужной, в общем, для сюжета информаци об окружающем мире (и зачастую довольно нелицеприятной), но именно эта информация в сочетании с ее нелицеприятностью создают эффект если не достоверности, то присутствия. Мир Нью-Кробюзона огромен, это ощущается, и герои в своих похождениях захватывают лишь небольшую его часть. Именно этим он, собственно, и интересен — как мир, существующий в том числе там, где, фигурально выражаясь, не ступала нога ни одного из героев. Я такие миры очень люблю, ценю и про Нью-Кробюзон по этому поводу еще с удовольствием почитаю.

Собственно, к сюжету этого романа — не знаю, то ли это плюс автору, то ли минус, то, что сначала побежали в одну сторону, потом в другую и, наконец, в третью. Первую половину текста нельзя даже близко предположить не то, чем все закончится, а куда все пойдет в целом. При этом начатые сюжетные линии (которые в начале кажутся основными) тоже не остаются в подвешенном состоянии, но просто отходят на второй план как менее важные и срочные. Сюжетные линии, к слову, весьма разнообразны: тут и проект помощи несчастному птицеобразному созданию, в результате наказания за таинственное преступление лишившемуся крыльев; и скульпторша, ваяющая в полный рост жуткого мафиозного босса; и, наконец, ловля зловредных созданий из другой реальности, терроризирующих город. В принципе, они интересны не сами по себе даже, а через то, каким образом они поданы: по ходу действия текста появляется множество новых персонажей, мест, информации и мире, и вся она очень логично и аккуратно укладывается вокруг предыдущей, нарастая этаким культурным слоем. Именно в создании культурного слоя и его проработки, по-моему, Мьевилю в фантастике мало равных.

Некая схематичность персонажей и их психологии в этой связи — не то чтобы большой недостаток. Тут уж либо антураж, либо психология, совместить то и другое удавалось мало кому из бессмертных классегов. При этом к логичности действий героев, а также их человеческим слабостям, недостаткам и достоинствам как раз нет претензий. Просто суть отношений между героями не расписана особо — но за скоростью движения сюжета на нее и нет времени. Да, никто из главных героев (а таковыми можно считать, пожалуй, Айзека, Дерхан, Лин и Ягарека) не вызывает особой симпатии и сочувствия. К тому же у Мьевиля герои вокруг мрут, как мухи, с ними периодически случаются такие жуткие, но сюжетно логичные вещи, что подсознательно и не тянет ни к кому привязываться. Бывают романы о характерах и романы об обстоятельствах. Где-то я увидела фразу о том, что вся классическая литература — это литература о противоборстве характера и обстоятельств, или даже исключительно о противоборстве характеров. В этом плане Мьевиль — чистый анти-классик, поскольку "Вокзал" — роман исключительно об обстоятельствах, а характеры там дело десятое. Что не делает его лучше или хуже с точки зрения вечности, конечно. Впрочем, нет, один персонаж все-таки вызывает во мне нежную симпатию и интерес — это Ткач. Ткач is love. С другой стороны, он тут как раз deus ex machina, и в меньшей степени, чем остальные, подвержен риску "внезапной смертности" — нему испытывать читательскую симпатию как-то надежнее. В остальном же злоключения героев вызывают интерес ровно постольку, поскольку они связаны с движением сюжета, а в остальном оставляют равнодушными (поэтому самый конец так скучен и вял).

Напоследок хочу похвалить перевод, он действительно хорош, и адекватно перевести многочисленные имена, названия, топонимы и термины (которые как раз и придают тексту особую прелесть) — это большой труд.

"Джакомо" — какой-то очень неуловимый текст. Еще более неуловимый, чем отдельные, самые легковесные вещи Набокова (та же "Лаура"). Одна поездка в метро, я прочитала его на одном дыхании и даже близко не смогу рассказать, о чем он. Это даже не импрессионизм уже, а мозаика из импрессионизма — там отрывок впечаления, здесь пара фраз, тут цитатка.

Сдается мне, чтобы целиком его понять, осознать, прочувствовать и тд, вероятно, нужно не просто честно прочитать все примечания (мне лень, да и несподручно это делать в электронной книге), но также некоторое количество толковательной литературы "вокруг". Не знаю, стоит ли оно того, может быть, еще как-нибудь вернусь к этому.

С другой стороны, "Джакомо" очень непохоже на все остальные вещи, что я у Джойса читала — это самое легкое и самое воздушное. Особенно если брать для сравнения "импрессионизм наоборот", тяжкую приземленность "Художника", или наполненность, аж через край переливающуюся "Улисса", или отточенный язык и мрачный юмор "Дублинцев". К слову, никакого потока сознания в общепринятом понимании этого термина в "Джакомо" нет — напротив, это обывки впечатлений из разных моментов, размышлений, аллюзий. Несомненно, красивых, но очень закрытых и для полного понимания нуждающихся в тщательной дешифровке.

сабж

Первая книга из цикла про Эндера и вокруг него, которая однозначно не понравилась и почти ничем не зацепила. Я так любила Карда именно за то, что он мягко проходится по моим не то чтобы болевым точкам — точкам психологичекого воздействия. Моральным ценностям и жизненным установкам, что ли. Потому его морализаторство оставляет такое ощущение *правильности*.

В "Тени Гегемона" этого нет — не в смысле, правильности, а в смысле, вообще психологии. Что случилось с автором и почему он решил сыграть совершенно не на своем поле, начисто убрав из романа именно то, что ему лучше всего удавалось — не знаю. В конце концов, описания стратегии войн и политических интриг всегда были самым слабым местом и в предыдущих романах. В "Ксеноциде" и всей линии китайской планеты, как ее там, неизменно подчеркивается, что текстовые консультации по неким общеполитическим вопросам, данные мыслителями, далекими от практической реализации этих вопросов, оказывают решающее влияние на политическую ситуацию в мире, чуть ли не изменяя баланс сил. Аналогично — работы Локи и Демосфена ака Питера и Валентины, о которых пишут все газеты в мире и к которым прислушивается правительство. Мне кажется, придавая такое чрезмерное значение силе слова и мысли, Кард уходит от научной фантастике уже к ненаучной. Забывая, насколько остра конкуренция на этом поприще и насколько оно мало значит с практической точки зрения.

В этом томе "Теней" данная ошибка еще больше увеличивается, поскольку помимо логически недостоверной части про влияние печатного слова на мировую политику раскрывается также тема самой этой мировой политики. Того, как страны взаимодействуют друг с другом, как воюют, как и почему договариваются, как делят сферы влияния. Причем уровень проработки материала и глубины уровня "Хеталии", как ни печально. Не знаю, осознает ли это сам Кард, похоже, что нет. Но все его политические объяснялки выглядят даже не надуманными, а натурально высосанными из пальца. И ладно бы еще речь шла о неких абстраных государствах в дальнем краю галактики — кто знает, какие там у них времена и нравы. Но нет, это Земля недалекого будущего, и на политической арене выступают привычные нам страны (со скидкой на время написания романа, когда коммунистическая Россия еще была империей мрака, а Китай — не самой многонаселенной страной планеты). В итоге притом, что Кард использует общеизвестные топонимы — Индия, Китай, Россия, Бирма, Тайланд — все равно это "Петя и Вася", идеальные сферические страны в вакууме, специально заточенные под раскрытие потенциала наших гениальных детей. Увы, в данном случае и раскрытие этого потенциала не впечатляет — от текста не создается ощущения, что герои как-то особенно умны или придумывают что-то необычайное. При этом к тексту, посвященному политики, подход изначально совсем другой, чем к войне с пришельцами — и спрос с него другой, по логике и обоснованности событий в том числе, а также по просчету возможных вариантов. Эту планку, Кард, увы, не держит.

Гениальные дети из прошлых книг — а в этой играют Bean, Ахиллес и Питер Виггин — ни все вместе, ни каждый по отдельности не производят сколь-либо внушительного впечатления. Мало того, что их ходы и решения, объявляемые автором гениальными, таковыми не являются, — они по сути ничего не решают, кроме собственных отношений. Игры детей в большую политику выглядят наивно, слабо и недостоверно.

Единственное, что есть в книге хорошего — пара моментов конкретно про отношения людей, в данном случае Петры и Ахиллеса и Bean'а и Петры. Умные тонкие вещи, отлично прописанная психология. Мне очень нравится пассаж, размышления Петры о ее отношениях с Bean: "Just a sense of complete acceptance. She belonged with Bean, not a way a wife belonged with a husband or, God forbid, a girlfriend with a boyfriend, but rather the way a left hand belonged with the right. They simply fit. Nothing exciting about it, nothing to write home about. But it could be counted on". Счастлив тот, у кого есть такая дружба, но она приходит с годами и с опытом. Только применительно к описанным ситуациям и отношениям, это уже никак не отношения детей и даже не подростков, а скорее — людей лет 35, у которых уже прошли все гормональные бури и которые никаким словам и действиям *в отдельности* не придают слишком большое значение, а умеют посмотреть на ситуацию в целом и со стороны.

В целом роман был скучный, скучный и никчемный, особенно в сравнении с ожиданиями. Да, любимые и интерсные герои, но в совершенно неинтересных ситуациях, да и характеры их как-то смазаны (где хваленая агрессивность Питера, например?) Дочитала из чистого упрямства, уже жалею, что пообещала себе прочитать "Shadow Puppets" в этом году.