сабж

Хроники Ехо. История № 6, рассказанная Мелифаро.

После долгого перерыва наконец-то добралась до очередного томика их цикла про Ехо. Откровенно говоря, из всего, что я читала у Фрая, Ехо был не просто самым лучшим, а единственным читабельным. И при этом всегда доставлял такое же удовольствие, которое доставляет привычная, но любимая еда. Его даже сложно комментировать как-то, потому что по большому счету ничего нового ни в стиле, ни в сюжете, ни в повествовании нет. Ничего такого, что отличало бы этот том от всех предыдущих — и это совершенно не в укор ему, скорее наоборот.

Правда, чем дальше в лес, тем больше меня бесит предыстория — все это бесконечное размазывание соплей про Тишу и Франка. Настолько *женский* текст, что даже я не достаточно женщина, чтобы меня от него не воротило. Как-то он слишком материален для волшебного мира, в героях слишком много... вещизма, не знаю, как это назвать. Любви ко всяким мелочам, еде, предметам, — все это отдает жутким мещанством, на самом деле. Притом, что в самих текстах про приключения героев в Ехо ничего подобного, слава богу, и в помине нет. В который раз уже, читая "Хроники", через начало продираюсь просто с боем.

Зато сама история, хоть и не бог весть какая необычная, очень приятна и динамична. Мне кажется, это большое достоинство Фрая — то, что все герои-повествователи в Хрониках говорят своим голосом, у каждого есть свой стиль, манера изложения, скорость донесения событий до читателя и тд. В истории Мелифаро очень чувствуется сам Мелифаро — взбалмошный холерик, несколько страдающий манией величия, но не настолько серьезный, чтобы от нее начали страдать другие. Его повествование читать очень приятно и как-то быстро — отчасти потому, что сюжет движется очень быстро, да еще и центр внимания постоянно смещается с одной линии на другую. Моей любимой историей все равно останется Кофина, но это тоже было очень неплохо. И, на удивление, во время чтения я несколько раз пристально заглядывала в себя, но отчаянного желания немедленно пожрать не нашла. Так и неясно, то ли это у меня сила воли выросла, то ли леди Фрай сдала

В целом сюжет довольно беспорядочный, не в последнюю очередь, наверное, из-за рассказчика. Но проследить логику никогда не было тут главной задачей. А так — текст, который доставляет удовольствие и при этом не требует ни малейшего напряжения при чтении. Легко усваиваемая пища для уставших желудков) Как Макс Фрай, в общем.

Сил нет, как меня бесит периодически обостряющаяся истерика насчет "гибели литературы", "современной молодежи", падения нравов, decline and fall of the Roman empire, количества читающих в Советском Союзе итд. Неужели, неужели люди, заводящие подобные разговоры, не чувствуют, как у них на ушах вырастает шерсть и общий облик начинает напоминать Премудрую Овцу?

как в ВК-фандоме говорят, да наш фандом дохнет дольше, чем ваш существует.

сабж

— У настоящей Леди должны быть признаки ума на лице, — укоризненно сказал Джентльмен. — А у вас пудра только.

— У настоящего Джентльмена сейчас на лице травма будет, — пообещала Леди и выплюнула беломорину.

(c) Признаки леди

То, чем так восхищаются в этой книге, решительно above me. Более того, тот факт, что восхищаются "воссозданием истинно английского духа", "безупречным изображением типичного английского дворецкого", "симпатичной и исполненной достоинства личностью героя", меня даже как-то пугает. Люди, вы читали тот же текст, что и я?!

Начнем с начала: в чем прелесть, гм, живой прислуги, в отличие от, скажем, посудомоечной машины? В том, что это живые люди, конечно, у которых есть свой мозг, чувства, эмоции, которые могут, к примеру, вынуть тебя из петли, в то время как стиралке пофиг, пока она качественно выполняет свой ограниченный набор функций, и не более того. Смысла низведения человека до уровня машины не только по характеру труда, но и на чисто психологическом уровне я совершенно не понимаю. Между тем герой именно что и производит четкое впечатление ходячей и говорящей стиральной машины, которая умеет ровно от сих до сих, но умеет это хорошо. Не стоит просить у нее чего-то большего — в этом случае она запрограммирована выдавать вежливое "увы, я не могу помочь вам в этом, сэр", и хоть ты убейся. По-моему, это не отражает никаких личных достоинств героя, а напротив, отражает его глубокую неполноценность, которая ловко скрывается под личиной професионализма. И все эти рассуждения про "dignity" на самом деле выглядят как пустой треп, потому что во всей истории не было ни одного момента, который был бы действительно challenging для героя и давал ему возможность проявить либо не проявить пресловутое "достоинство". Именно так — для всех остальных, нормальных людей некоторые моменты были бы challenging, а для героя — нет. Особенно два запомнилось — первое, само собой, когда уходила Miss Kenton и второе, когда молодой Mr Cardinal пытался разгворить нашего дворецкого и донести до него, что его хозяин катится в бездну со своими заигрываниями с нацистами. В герое ни секунду ничего не дрогнуло, он даже не задумался о происходящем. Имхо, учитывая обстоятельства, это не есть признак нормального человека.

Я долго не могла понять, что с текстом не так и почему он кажется таким ужасно скучным и спокойным одновременно, так сильно напоминает что-то из ранее читанного. Потом поняла, что напоминает — все эти романы, написанные от лица сумасшедших или людей с явными психическим нарушениями, "Шум и ярость", "Полет над гнездом кукушки" и больше всего, конечно, "Постороннего". Усматриваю забавную связь между смертью матери у Камю и смертью отца героя в "Остатке дня". В обоих случаях героям явственно пофиг, и они жаждут скорее вернуться к своим привычным занятиям, не понимая суеты, которую устраивают по этому поводу окружающие.

То же самое — по поводу заявленной "трагической истории любви". Которой в романе, впрочем, нет от слова совсем, а есть ну максимум одностороннее увлечение, которого герой в упор не замечал, пока спустя много лет ему не сказали прямым текстом. Мисс Кентон вообще в этой истории ужасно жалко. Любовь зла, полюбишь и Аспергера, конечно, но читать *холодный пересказ* событий вокруг их отношений с учетом того, что сам рассказчик не понимает их смысла и значения — довольно мучительно.

В целом — роман чудовищно скучный. Герой, которому выпало несколько свободных дней, отправился на склоне лет в путешествие по окрестностям. Он обозревает сельские красоты Англии и предается воспоминаниям, в которых изрядная часть отдана рассуждениям о "профессии", "достоинстве", тому, где надо стоять, прислуживая за столом, и практически ничего — каким-либо реальным событиям. О событиях в жизни героя упоминается обмолвками, будто их и вовсе не было. Теоретически, герой направляется к городку, в котором живет некая давняя знакомая, которая двадцать лет назад была в него влюблена, но потом отчаялась, вышла замуж и уехала. Опять же, теоретически встреча с этой знакомой должна стать кульминационным моментом романа, ведь все шло к именно этому моменту, этому признанию. Но, выдерживая занудный и идеально ровный тон, автор описывает встречу не immediately, а постфактум, опять же в воспоминаниях героя. Ничего не произошло, ничего не изменилось от этой встречи, запоздалое признание вызвало вежливое недоумение и оказалось типичным "хлопком одной ладонью".

И напоследок, насчет "английского духа". То, что писал японец, очень и очень заметно. "Английский дух" — это Дживс и Вустер, это Честертон, Конан Дойль, в конце концов. Не имеющий ничего общего с мелочной, навязчивой фиксацией на несущественных деталях быта или физиологии или с длинными занудными рассуждениями о неких отвлеченых понятиях. А вот японской литературе как раз свойственна эта странная черта, которую моя русская ментальность воспринимает просто как вывих сознания. Вроде бы описываются понятные вещи, но они предстают в каком-то странном свете, с немного переставленными акцентами, и из-за этого становятся совершенно чужими. Оэ очень типичен в этом, Абэ тоже, Кавабата в меньшей степени. Автор может сколько угодно жить в Англии, но по ощущениям странности и холода это очень японский роман.

Про язык и стиль ничего хорошего сказать не могу. Ну текст. В значительной степени лишенных каких-то языковых украшательств, не то что тропов, а даже описательных приемов. Глобально роман — ни уму, ни сердцу.

пропустила круглую цифру, но все равно

спасибо всем, кто участвовал!

зы: требую, чтобы люди, голосовавшие когда-то за полноту изданий, пришли и посмотрели мне в глаза

Это нечто вроде биографии, с некоторой попыткой разбора произведений Ницше. Не слишком подробная, такая, очень популистского толка, с рисуночками на полях, обозначающими "общество и эпоху", "детство", "врагов" и прочие биографические блоки. Откровенно говоря, если бы я заглянула внутрь этой книжки, прежде чем купить ее и начать читать, я бы никогда ее не купила и читать не стала Но раз уж мой вызов предусматривает чтение того, что есть дома, надо держаться, говорила я себе всю дорогу, Господь терпел и нам велел итд.

Вообще пичалька, что это уже третья провальная попытка прочитать *нормальную* биографию Ницше. Под нормальной я имею в виду такую, которая не вызывала бы рвотного рефлекса и не создавала тотальный дисбелиф между нарисованным биографом образом и человеком, который написал "Веселую науку". Образ, созданный Галеви — классическая иллюстрация выражения "обнять и плакать". Он ТАК СТРАДАЛ, бедняжка, так страдал, чувствуется, что у автора у самого глаза на мокром месте, когда он живописует эту "безгоную собаченьку", а читатель рискует получить ревматизм от сырости. Снять эффект помогает только чтение позднего Ницше, у которого в каждом предложении чайная ложка яда))

Попытка Цвейга еще более странна — в данном случае герой вызывает не сочувствие, а некоторую неприязнь и брезгливость. Как вызывают брезгливость все люди с фатально неудавшейся жизнью, прозябающие на пенсию по инвалидности в раздолбанных квартирах и временами от скуки бродящие по метро и пытающиеся общаться с пассажирами, с нестриженными волосами и в растянутых кофтах. В голове у них вместо мозгов всегда манная каша, и у Цвейговского Ницше тоже, что, мягко скажем, не соответствует действительности.

Нельзя сказать, чтобы Гомес совершил ошибки двух предыдущих биографов. Он придумал свои собственные, на этот раз склоняясь в сторону популизма и вылавливания из биографии наиболее "пикантных" фактов. Которых в биографии Ницше раз, два, и обчелся, в общем. Не забыта ни Лу Саломе, ни Матильда Трампедах, ни сифилис, ни сентенции Вагнера об онанизме. Все это подано в тоне не то чтобы совсем желтой прессы, но по крайней мере разговора в очереди, из серии, "а вы знаете, что этот ваш Ницше..." Знаем, знаем. При этом фактаж довольно поверхностен, биографического анализа толком нету. Не скажу, чтобы вычитала из книжки что-то такое, чего не знала раньше.

Отдельный фэйспалм — главы, где афтар пытается "своими словами" и "на пальцах" пересказать произведения Ницше и объяснить его философию. Получается настолько чудовищно, что хочется убежать с криками; дайте мне развидеть это, в общем.

Звучит это примерно как призывы Свидетелей Иеговы по домофону: "задумывались ли вы об этой жизни?" "Знаете ли вы, что пора отказаться от старых моральных устоев и быть свободными?"

Вообще философию как никакую другую науку уничтожает и дискредитирует попытка стороннего пересказа и упрощения, а тексты Ницше при отсутствии единой концепции и множестве различных идей так вообще не поддаются нормальному пересказу. В конце концов автор это, видимо, осознает и начинает тупо цитировать. Текст Ницше на фоне убожества книги выглядит феерично

Все больше склоняюсь к тому, что надо перестать жабиться и купить Хайдеггера. Или загадать на какой-нибудь праздник (хотя вряд ли кто догадается подарить мне его на день-всех-влюбленных, а жаль )